Ты мне нравишься

Глава 1

Удар молнии. Атака акулы. Выигрыш в лотерею.

Нет. Я все зачеркнула. Слишком банально.

Постучала ручкой по губам.

Редкость. Что было редкостью? Мясо, подумала я и тихонько хихикнула. Для песни в самый раз.

Еще несколько раз провела ручкой по словам, зачеркивая их до неузнаваемости, а затем написала одно слово. Любовь. Теперь в моем мире она была редкостью. Романтическая так точно.

Моя соседка по парте Лорен Джеффрис прочистила горло, и только тогда я заметила, как в классе стало тихо, а я снова погрузилась в себя, отгородившись от окружающего мира. Со временем я научилась не высовываться, справляться с редким нежелательным вниманием. Я прикрыла учебником химии свой блокнот, в котором было что угодно, только не заметки по этому предмету, и медленно подняла голову.

На меня смотрел мистер Ортега:

– Добро пожаловать обратно на урок, Лили.

Все засмеялись.

– Уверен, вы записывали ответ, – сказал учитель.

– Разумеется. – Главное вести себя невозмутимо, как будто у меня нет чувств.

Как я и надеялась, мистер Ортега оставил меня в покое и перешел к объяснению предстоящей на будущей неделе лабораторной работы и тому, что нужно прочитать для подготовки к ней. Поскольку он так легко позволил мне соскочить с крючка, я решила, что смогу незаметно ускользнуть после урока, однако, когда прозвенел звонок, учитель подозвал меня к себе:

– Мисс Эбботт? Уделите мне минутку своего времени. – Я бросилась придумывать хороший предлог, чтобы уйти со всем классом. – Вы должны мне по меньшей мере одну минуту, ведь последние пятьдесят пять вы явно уделяли не мне.

Последний ученик покинул класс, и я подошла поближе к мистеру Ортега.

– Простите, мистер Ортега, – пролепетала я. – Мы с химией не в ладах.

Он вздохнул:

– Это улица с двусторонним движением, и вы со своей стороны ничего не сделали.

– Знаю, но я постараюсь.

– Да, постараетесь. А если я еще раз увижу на своем уроке этот блокнот, то заберу его.

Я едва сдержала стон. Как ежедневно выдерживать пятьдесят пять минут пытки, ни на что не отвлекаясь?

– Но мне нужно делать заметки, – пробормотала я. – По химии. – Даже не помню, когда последний раз делала хоть одну заметку по химии, не говоря уже о нескольких.

– Вам вполне хватит одного листка, и его вы будете показывать мне в конце каждого урока, – сказал учитель.

Я прижала к груди свой зелено-фиолетовый блокнот. В нем жили сотни идей для песен и стихов, незаконченные куплеты, наброски и эскизы. Он был моим спасательным кругом.

– Это слишком жестокое наказание. – Я понурила голову.

Мистер Ортега хохотнул:

– Помочь вам пройти мой предмет – моя работа. И вы не оставили мне иного выбора… – Я могла бы предложить ему целый список иных вариантов. – Думаю, мы пришли к соглашению.

Не стала бы называть это соглашением. Соглашение подразумевает обоюдное решение, а это скорее распоряжение, приказ… указ…

– Вы хотите еще что-то сказать? – спросил мистер Ортега.

– Что? Ой, нет. Я поняла. До завтра! – крикнула я.

– Никакого блокнота, – крикнул он мне вслед.

Когда дверь за мной закрылась, я снова открыла блокнот и на уголке страницы записала слово «указ». Хорошее слово. Нераспространенное. Пока я писала, врезалась в кого-то плечом и едва не упала.

– Разуй глаза, Магнит, – брякнул какой-то старшеклассник, которого я даже не знала.

Прошло два года, а люди до сих пор помнили это прозвище. Я никак не отреагировала, но, когда парень прошел мимо, представила себе, как бросаю свою ручку, словно дротик, ему в спину.

– Выглядишь так, будто готова кого-то убить, – подойдя ко мне, сказала моя лучшая подруга Изабель Гонсалес.

– Почему все до сих пор помнят эту дурацкую речовку, которую придумал Кейд? – проворчала я. Прядь темно-рыжих волос выбралась из ленточной ловушки и упала мне на глаза. Я заправила ее за ухо. – Она даже не в рифму.

– Речовка и не должна рифмоваться, – парировала Изабель.

– Знаю, – согласилась я. – Но я говорила не об его умении писать речовки, а о том, что ребята не должны ее помнить. До сих пор… Прошло больше двух лет, в ней ведь нет ничего запоминающегося.

– Прости, – улыбнулась Изабель, подхватывая меня под руку.

– Ты не должна за него извиняться. Он больше не твой парень. Да и вообще, я не хочу, чтобы ты меня жалела.

– Но мне правда жаль. Это глупо и по-детски. Думаю, сейчас ребята тебя так называют уже по привычке, а не вспоминают речовку.

Согласиться я с подругой не могла, однако решила закрыть эту тему:

– Мистер Ортега запретил мне брать блокнот на свой урок.

Изабель захихикала:

– Ну ничего себе. И как же ты будешь жить без одной из своих конечностей?

– Не знаю, и именно на химии. Как вообще это можно слушать?

– Мне нравится химия.

– Позволь перефразировать. Как это может слушать любой нормальный человек?

– Это ты себя называешь нормальной?

Я склонила голову перед Изабель, признавая ее победу.

Мы остановились у развилки сразу за зданием В. Розоватый скалистый ландшафт вдоль дорожки сегодня казался особенно пыльным. Носком красной кроссовки я откинула несколько камешков с дорожки.

Аризонский ландшафт способствовал сохранению водных ресурсов, но меня он вблизи мало вдохновлял. Чтобы придумать достойные блокнота строки, приходилось наблюдать за ним издалека. При этой мысли я подняла голову. Бежевые здания и толпы студентов были не слишком лучше камней.

– Так что, на ланч у нас имитация мексиканской еды? – спросила я Изабель, когда нас обошла компания Лорен и Саши.

Изабель прикусила губу, и на ее лице отразилось беспокойство.

– Габриель хочет встретиться со мной вне кампуса, у нас сегодня двухмесячная годовщина. Это ничего? Я могу отказаться.

– Точно, двухмесячная годовщина. Уже сегодня? Я оставила твой подарок дома.

Изабель закатила глаза.

– И что ты мне приготовила? Самодельную книгу о том, что парням нельзя доверять?

Ахнув, я положила руку на сердце.

– Это совсем на меня не похоже. К тому же та книга называлась «Как понять, что он эгоистичная свинья». Ну да ладно…

Подруга хихикнула:

– Но я ни за что не подарила бы тебе такую книгу, пока ты с Габриелем, – добавила я, подтолкнув ее локтем. – Он мне нравится. Ты же это знаешь, верно?

Габриель был милым и хорошо относился к Изабель. Ее предыдущий парень – Кейд Дженнингс, король дурацких речовок, – вдохновил меня на написание воображаемых книг.

Изабель все еще смотрела на меня с беспокойством.

– Конечно же ты можешь пойти на ланч с Габриелем, – улыбнулась я. – Не переживай за меня. Веселись.

– Ты можешь пойти с нами, если…

У меня был соблазн дать подружке закончить предложение и принять ее приглашение, просто чтобы подшутить над ней, но я избавила ее от страданий.

– Нет. Умоляю, я не хочу идти на ваш ланч в честь годовщины. Мне еще книгу писать… «Двухмесячная годовщина – начало вечности». Глава первая: «Через шестьдесят дней вы поймете, что все по-настоящему, если он вытянет вас из школьной рутины и отведет в „Тако Белл“».

– Мы не пойдем в «Тако Белл».

– Ой-ой, еще только первая глава, а для тебя уже все не очень хорошо складывается.

Темные глаза Изабель сверкнули.

– Шути сколько хочешь, но я думаю, что это романтично.

Я взяла руку Изабель и сжала ее:

– Знаю. Это здорово.

– С тобой здесь все будет в порядке? – Подружка показала на старшеклассников. – Может, тебе потусоваться с Лорен и Сашей?

Я пожала плечами. Эта идея меня не вдохновляла. Я сидела рядом с Лорен на химии, и иногда мы разговаривали. Например, когда она спрашивала у меня домашнее задание или просила убрать рюкзак с ее папки. А с Сашей мы не общались и вовсе.

Я взглянула на свой наряд. Сегодня на мне была просторная кофта на пуговицах, которую я нашла в комиссионном магазине. Я обрезала рукава, чтобы она стала похожа на кимоно, и повязала на талии коричневый винтажный пояс. На ногах – потрепанные красные кроссовки. Выглядела я странно, не модно, поэтому сразу выделялась среди таких, как Лорен, безупречно одетых в свои облегающие джинсы и коротенькие топы.

Я подняла блокнот и кивнула Изабель:

– Все нормально. Я воспользуюсь этим шансом и поработаю над новой песней. Ты же знаешь, дома мне редко удается остаться одной.

Изабель кивнула, и тогда я краешком глаза увидела его. И застыла.

Лукас Данэм. Он сидел на скамейке с другими старшеклассниками – толстовка застегнута, в ушах наушники – и смотрел в никуда. Будто присутствовал здесь лишь номинально. Знакомое чувство.

Изабель проследила за моим взглядом и вздохнула:

– Знаешь, тебе стоит с ним поговорить.

Я засмеялась, ощущая, как краснеют мои щеки:

– Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда я пыталась.

– Ты разнервничалась, вот что.

– Я ничего не могла сказать. Совсем ничего. Он, его потрясные волосы и хипстерская одежда напугали меня, – договорила я уже шепотом.

Изабель наклонила голову, рассматривая парня, будто была не согласна с моей оценкой его внешности.

– Тебе просто нужна практика, – улыбнулась она. – Давай начнем с того, по кому ты не чахла последние два года.

– Я не чахла по Лукасу… – Я сказала это очень тихо.

Я замолчала, когда Изабель смерила меня взглядом. Она была права. Я чахла. Лукас, наверное, был самым крутым парнем, которого я знала… ну, по правде говоря, я его не знала, но от этого он казался мне еще более крутым. Он был на год старше нас, носил темные длинные волосы и одевался как в футболки с изображением групп, так и в старомодные рубашки поло – из-за такого контраста я не могла отнести его ни к одной известной мне категории старшеклассников.

– Устроим двойное свидание со мной и Габриелем в следующую пятницу! – вдруг воскликнула Изабель. – Я найду тебе пару.

– Я пас.

– Ну же, Лил, ты давненько не была на свидании.

– Потому что я неуклюжая и странная, поверь, весело не будет ни мне, ни бедняге, который согласится со мной пойти.

– Неправда.

Я скрестила руки на груди.

– Тебе просто нужно встретиться с кем-то больше одного… или двух раз… чтобы парень увидел, какая ты забавная, – возразила Изабель, поправляя лямки рюкзака. – Со мной ты не ведешь себя неуклюже.

– Еще как веду, но тебя не гнетет перспектива неизбежного поцелуя со мной, поэтому ты с этим миришься.

Изабель, хохотнув, покачала головой:

– Я не поэтому с этим мирюсь. А потому, что ты мне нравишься. Нам просто надо найти парня, с которым ты сможешь быть самой собой.

Я положила руку на сердце:

– И в этот жаркий осенний день Изабель начала невозможный поиск поклонника для лучшей подруги. Бесконечный поиск. Который испытает ее решимость и веру. Доведет до грани безумия и…

– Прекрати, – остановила меня Изабель, слегка толкнув плечом. – С таким отношением это точно невозможно сделать.

– Именно это я и пытаюсь сказать, – усмехнулась я.

– Отклоняется. Вот увидишь, где-то есть для тебя подходящий парень.

Я вздохнула, и мой взгляд снова упал на Лукаса.

– Из, серьезно, меня все устраивает. Хватит об этом.

– Хорошо, хватит. Просто будь открытой с людьми, иначе можешь упустить то, что находится прямо перед тобой.

Я развела руки в стороны:

– Разве есть кто-то более открытый, чем я?

Изабель бросила на меня скептический взгляд и уже начала было отвечать, как вдруг издалека раздался громкий голос:

– А вот и она! Поздравляю с годовщиной!

Щеки Изабель залились румянцем, и она повернулась к Габриелю. Парень подбежал к ней и, обняв, приподнял над землей. Они шикарно смотрелись вместе – оба темноволосые, с темными глазами и оливковой кожей. Непривычно было видеть Габриеля в нашей школе. Он учился в старшей школе на другом конце города и ассоциировался у меня с внешкольными и выходными событиями.

– Привет, Лили, – поздоровался он со мной, как только опустил Изабель на землю. – Ты идешь с нами? – Его приглашение звучало искренне. Он действительно был хорошим парнем.

– Да, здорово, правда? Услышала, что ты платишь, и сразу же согласилась.

Изабель засмеялась.

– Отлично, – ответил Габриель.

– Это была шутка, Гейб, – пояснила Изабель.

– Оу!

– Да, я же не убогая. – Хотя теперь я начала думать, что именно такой они меня и считали.

– Нет, конечно же нет. Просто я переживаю, что не предупредила тебя заранее, – улыбнулась Изабель.

Габриель кивнул:

– Это был сюрприз.

– Если продолжите нянчиться со мной, не успеете поесть. Идите. Веселитесь. И… эм… поздравляю. Я недавно читала книгу о том, что двухмесячная годовщина – начало вечности.

– Правда? Круто! – засмеялся Гейб.

Изабель же закатила глаза и шлепнула меня по руке:

– Будь хорошей девочкой.

И я осталась на дорожке в одиночестве наблюдать за учениками. Они болтали и смеялись. Изабель зря переживала. Я прекрасно чувствовала себя в одиночестве. Иногда я даже предпочитала его всему остальному.