Ты мне нравишься

Глава 8

В этот раз я умру не от скуки, а от шока.

На химии под моим последним сообщением была нарисована стрелочка. Она указывала вниз, к краю парты. Будто там, внизу, что-то было. Мои глаза расширились. Под партой что-то есть? Я глянула на пол, но увидела только свои красные кроссовки.

Что, если…

Послеживая за мистером Ортега, я провела рукой под партой и, предположительно наткнувшись на пожеванную жвачку, испытала отвращение. Гадость какая!

Я столкнула карандаш на пол. Пододвинула его к себе ногой и, нагнувшись, осмотрелась вокруг. И конечно же в месте соединения металлической ножки с партой был воткнут сложенный вчетверо листочек. Я быстро схватила карандаш и бумажку, выпрямилась, и к лицу моему прилила кровь.

Как можно тише развернула листок и разгладила его. Казалось, будто это самое обычное дело на свете обменяться записками с кем-то неизвестным.

Я хихикнула. Значит, моя подруга по переписке любила «Блэкаут» и ненавидела химию. Да мы родственные души. Я перевернула листок, пытаясь решить, что написать в ответ. Ух ты, это будет мое третье письмо ей.

Совершенно неосознанно я завела милую традицию с незнакомкой. Малость попахивало обманом. Нет, это не обман. Я уже рассказала об этом Изабель. И это даже не настоящая дружба. Это развлечение. Кроме того, у Изабель ведь есть другие друзья. И у меня могла быть анонимная подруга по переписке. Анонимные друзья – идеальный вариант для меня.

С мгновение я не могла поверить, что написала это незнакомке. Даже подумывала не засовывать записку под парту. Но все-таки сделала это по двум причинам. Первая: во время разговоров о музыке я всегда открывалась собеседнику больше, чем в любой иной ситуации. Люди, которые ценят музыку так же, как я, наверняка понимают это. И я чувствовала, что моя подруга по переписке тоже поймет. Вторая: анонимность давала некую свободу. Когда в конце не надо подписываться своим именем, многое можно рассказать. И я не подписалась.

Я засунула записку обратно под парту и стала записывать за учителем, ведь мистер Ортега в конце каждого урока все еще просматривал мою тетрадь.

Очевидно, я все равно чувствовала себя слегка виноватой, потому что за ланчем выпалила Изабель:

– Она написала мне письмо.

Изабель, славящаяся радикальной сменой тем для разговора, меня не поняла:

– Что?

Мы шли от лотков с едой, неся на подносах буррито и газировку. Изабель любила брать «имитацию мексиканской еды», как она ее называла, хотя ее отец готовил самую лучшую настоящую мексиканскую еду в мире. Может, такова ее форма подросткового бунта?

– Помнишь, я тебе рассказывала о переписке с той девчонкой на химии, – пустилась в объяснения я, когда мы устремились во двор, – которой нравится та же группа, что и мне?

– Да, – ответила Изабель. – Я думала, это парень.

– Нет, она написала, что хочет быть Лиссой Примм, когда вырастет.

– Кто такая Лисса Примм?

– Солистка «Блэкаут».

– Ах, как мило, ты нашла нового друга по переписке. Вы обе как один человек. – Изабель подтолкнула меня бедром.

– Две меня? – захихикала я. – Наша школа этого не выдержит.

– Это точно.

– В общем, в этот раз она оставила мне под партой письмо подлиннее, и я ответила.

Изабель остановилась:

– Как думаешь, кто она?

– Не знаю.

– Тебе не интересно? Может, ты ее уже знаешь. И очевидно, ты найдешь с ней общий язык. – И подружка осмотрела двор. Ученики сбились в группы по классам; они ели, смеялись и бросались друг в друга смятыми салфетками. Я заметила Лукаса, который сидел с друзьями, и постаралась не пялиться на него. Ведь в последний раз это заметила Изабель. – Мы должны это выяснить.

– Нет. – Я знала, что было глупо беспокоиться о том, что обо мне думают другие, но ничего не могла с этим поделать. Я боялась, что если эта девочка узнает, кто я, то сочтет меня недостаточно крутой для себя. Кроме того, я уже решила, что благодаря анонимности куда легче быть откровенной. И эта переписка спасала меня от скуки на химии. – Это просто веселое развлечение. Я правда не хочу знать.

Изабель вздернула плечами:

– Ладно. Хорошо. Будь я на твоем месте, любопытство не давало бы мне спокойно жить.

Я бросила на Изабель свой лучший – «это не обсуждается» – взгляд и сменила тему:

– Сегодня никаких ланчей в честь годовщины, верно?

Изабель улыбнулась:

– А как же, сегодня наша годовщина в два месяца и пять дней. Ты ведь понимаешь?

Мы устроились на нашем месте под деревом. Я выбрала это место не потому, что отсюда открывался хороший обзор на Лукаса, это просто счастливое совпадение. Я осмотрела двор. Может, моим адресатом была та девчонка, которую я уже знаю. Только вот кто это может быть?