Паинька и Пай

Глава третья. Черный пес Пай

Лимми бесшумно вышла из своей комнаты и остановилась на середине лестницы. Пай тут же вскинул голову и просиял. Вскочил, не забыв извиниться перед Магдой, подошел к лестнице, подал руку Лимми. Это было до того театрально и сахарно, что Рекс сплюнул. Он в жизни не видел подобного обращения. Пай его уделал по всем фронтам. И браслетиком успел Лиману одарить, а браслетик-то явно помолвочный, а то и брачный, и Магду очаровал на раз.

— Вы такие разные, но вместе смотритесь хорошо, — Магда прижала руки к груди и умилялась. Она только сейчас заметила, что у Пая и дочки одинаковые браслеты на руках. Ей показалось, что она уже видела их раньше. — Пай, а что это за браслеты?

— Это мой способ выразить чувства к Лимми. Подарить красивое украшение. Чтобы она была во мне полностью уверена.

Братья переглянулись, Пай врал как дышал, очень убедительно. За версту было видно, что браслеты не просто подарок, это серьезные обязательства на крови. Но Магда не могла с ходу это распознать, поэтому приветливо и благодарно улыбалась Паю.

— Если бы Бугор не встрял, я бы снял Лимми с призового фонда, — вздохнул Рекс. — Лучше бы вы оба остались в судействе. Черт меня попутал связаться с Поединками.

— Я тебя предупреждала, — не удержалась Магда. Даже Пая не постеснялась. Затея с поединками бесила ее.

— Тогда бы я не встретил Олимпию, — Черный Пес был сама вежливость. Наклонился к смущенной Лимми, коснулся губами светлой кудряшки на виске, жадно вдыхая аромат волос. — Пока, Лимми. Будешь по мне скучать?

— Пока, Пай, — Лимми кивнула, стараясь спрятать свое восхищение, но никого не обманула. Глаза Лимми сияли.

— Рад знакомству, — Пай склонил голову в сторону Магды и вышел из дома.

Братья дружно переместились и встали плотным кругом теперь уже около Лимми.

— Что это было, младшенькая?

— Что, что? — Рекс дал команду всем отойти от младшей дочки. — Влюбился Пай. Хотел сразу Лиману уволочь с собой. А как узнал, что она в фонде призовом, так сбежал из судей. Побоялся, что кто-то встрянет за Лимми.

— Говорила я тебе, не трогай Лимончика, — Магда вооружилась скалкой. — Выставил под угрозы, как самку. А она беззащитная, ни укусить, ни ударить.

— Ничего ей не угрожало, — буркнул Рекс, отходя от жены подальше. — Я ее не заставлял целоваться с Паем при всех.

Братья дружно хлопнули ладонями по коленям и загомонили. Вот их сестренка учудила. Никто и предположить не мог. Думали, пинками ее замуж отдавать придется, а она всех обскакала.

— Лимми целовалась при всех с Паем? Наша Лимми? Наша скромница? С Паем? Да, не может быть. Только не Лимми. Лимончик, это правда? Пай зажал тебя в углу? Связал? Ты не смогла убежать?

Лимми краснела и бледнела попеременно, сжимала кулаки, не в силах объяснить, как это случилось. Она и себе не могла объяснить своих чувств и поступков. С Паем она забывала обо всем. Творила такое, о чем и подумать страшилась.

— Это Пай не смог убежать от нашей скромницы, — доложил Рекс. — Да, Лимми? Насколько я видел, Пай ее не лапал, руки держал за спиной. Хитрый. А вот Лимми…

— Отец, — Лимми зажмурилась, от ее щек можно было прикуривать. В пересказе все выглядело так, как будто Лимми охмурила Пая. Но она же ничего особенного не делала.

— А ну все по норам! — Магда прошлась скалкой по спинам братьев. — Ишь устроили тут представление. Да вам всем до Пая как до Луны, недотепы.

Лимми убежала к себе. Достала из-под подушки портрет Пая, вздохнула и пририсовала рядом свою физиономию. А на обратной стороне их руки с браслетами. Пугающая мысль заставила вздрогнуть. Вдруг Пай просто пошутил? Развлекается. И не подумает забрать ее. Поединки пройдут и он исчезнет. Как тогда Лимми жить? Если позвать Пая, он услышит? Через браслет? Лимми встала у окна, глядя на темный лес.

Пай тоже тосковал по Лимми. Так сильно, как ни по одному живому существу. Он метался между двором главной конторы стаи Рекса и территорией Поединков в наивной надежде встретить Олимпию. Дни до Поединков тянулись безрадостно и медленно. В детстве он так скучал по родителям, вернее, по тому образу, который сам себе придумал. Своих родителей Пай не знал. Его подбросили в приют в коробке из-под пирога, так Пай получил свое имя.

Черным Псом его прозвали позднее, когда он занялся контрабандой и преуспел. Выглядел Пай породисто и мощно на фоне щуплых и белесых контрабандистов. Не признавал авторитетов и нагибал всех под свои требования. По сути кличка была просто характеристикой его масти. Его могли назвать Желтый Глаз или Черная Лапа, смысла в кличке никто не искал.

Можно было плюнуть на запрет Рекса и навестить Лимми, Пай давно не утруждал себя соблюдением чужих приказов и правил. Но он был умным и понимал, что Рекс прав, заперев дочь дома. Чем больше внимания Пай будет уделять Лимми, тем больше охотников пожелают вставить ему палки в колеса. Дочь вожака стаи была лакомым кусочком во всех смыслах. То, что он не была псовой породы, многих не смущало. Даже Бугор подхватился.

Но Паю было безразлично, чья она дочь, Лимми очаровала его сама по себе. Испуганные зеленые глазенки странно сверкнули в полутьме приемного покоя. И Пай потерялся. Самым естественным стало побежать за ней, укоротить жадные руки лекаришки, оттолкнуть Бугра от блондиночки, вынудить Лимми поцеловать при всех его, Пая. И облегченно выдохнуть — это оно, то, что предсказал давным-давно Гилдерин. Свирепый и угрюмый колдун-отшельник из Зачарованного леса.

Накопив первый мешок серебра, Пай явился к колдуну с единственным желанием узнать, кто он и откуда. Найти в глухой лесной чаще пристанище колдуна было не просто, но Пай нашел. Неделю скитался в диких лесах, рыскал как голодный в поисках хлебной корки. Колдун взвесил в скрюченной ладони серебро, уставился на Пая, пронзительно и насмешливо.

— Что ты хочешь, щенок, смотреть вперед и пятиться назад? Я отвечу только на один твой вопрос.

— Вперед, — в миг поменял просьбу Пай. И даже не обиделся на щенка, колдун был очень стар. В самом деле, какая Паю теперь разница, кто выбросил его и почему, кто подобрал и дал шанс выжить.

Колдун скрылся в своей избушке, не пригласив Пая. Спустя долгих полчаса, Паю каждая минута ожидания давила на плечи, Гилдерин вынес ему два брачных браслета. Не этого ждал Пай, но промолчал. Браслеты были старинные, кожаные, тисненые, с камешками и кисточками.

— Вот твое счастье, не проворонь, — колдун швырнул браслеты в Пая и спрятался в избе. Уже окончательно.

К вечеру Пай понял, что больше ничего не добьется от Гилдерина и вернулся домой. К тому времени, дом у него уже появился. Двухэтажный, на берегу реки в Лиловой провинции. Десять лет Пай берег браслеты, всегда имел при себе, носился как ураган по провинциям, побеждал в поединках, искал пару, не терял надежды. Слава о нем гремела. Его, бродягу, принимали в шикарных домах, знакомили с выдающимися и породистыми самками, красавицами-невестами на выданье, но сердце молчало.

— Пай, — раз пять повторил Тарзан, пока добился недовольного взгляда. — Все бойцы по правилам живут в одном месте, вот ключи от твоего номера. Я поселил тебя рядом с Бугром. Не против?

— Плевать, — Пай взял ключи.

Пятый номер, цифра ему понравилась. В бойцовской гостинице точно не могло быть Лимми и Пай не стал пока заселяться. Он решил сначала искупаться и отправился через лес к реке. Берег пологий, песчаный, приятный запах сосен. И неподалеку дом Рекса. Мягкая хвоя устилала все тропинки, но осторожные шаги за спиной он услышал, оборачиваться и не подумал. Бугор не нападет со спины, а именно он зачем-то догонял Пая.

— Пай, отступись! — Бугор встал напротив подперевшего сосну Пая. — У тебя нет наследников, зачем она тебе? А у меня есть уже пара щенков, мне не нужны наследники, и я хорошо позабочусь о Лимми.

— Лучше бы тебе вернуться в судьи, — лениво процедил Пай, вынул руки из карманов и сложил их на груди. — Иначе твои наследники обрадуются раньше времени.

— Я вырву у тебя победу, Черный Пес!

— Ты уже проиграл, Бугор. Лимми любит меня.

— Если ты разок возбудил неискушенную девчонку, это еще не значит, что она тебя любит, — съязвил Бугор. — Ты слишком много о себе воображаешь, Черный Пес.

— Я возбудил ее и я ее возьму, а ты постоишь в сторонке.

Огромный кулак полетел в лицо Паю, но не достиг цели. Черный Пес сотни раз был в подобных ситуациях. Он легко увернулся от удара и от души заехал Бугру в глаз. Не стал дожидаться ответной реакции, обратился и рванул в лес.

Он не из благородных, играть с Бугром в глупые подначки Пай считал ниже своего достоинства. Драться без зрителей и приза, тем более. Бугор завыл в след. Умение Пая обращаться, не лишаясь одежды, вызывало бешеную зависть. Научил полезному трюку все тот же Гилдерин за пять мешков серебра и месяц рабства. Пай только что задницу хитрому колдуну не подтирал, но дело того стоило. Равных Паю в совмещении со зверем не было.

Набегавшись, Пай вернулся к реке. Искупался. Тоска по Лимми давила на сердце, и Пай решил рискнуть. Уже стемнело, никто его не увидит. Он просто постоит под окном. Подышит. Может, Лимми еще не спит? Будь это любая другая, Пай влез бы к ней, не раздумывая. Взять то, что понравилось, давно стало привычкой, но с Лимми Пай не мог так поступить.

В доме Рекса все окна уже были темными. Пай прикинул, где комната Олимпии. Встал под окном, задрал голову вверх, втянул прохладный воздух, ловя нотки лимона. Еле слышно скрипнула створка окна, Лимми перекинула ногу через подоконник, уселась поудобнее, подтянула вторую ногу и прыгнула вниз. Прямо в руки Пая. Черный Пес тут же шагнул с драгоценной ношей в густую тень от кустов.

— Лимми, ты ждала меня? — выдохнул Пай, зарывшись носом в спутанные кудри.

— Я тебя звала, и ты пришел. Это браслет помог, да? Ты меня услышал? — ликующим голосом прошептала Лимми. — Я соскучилась.

— Не надо, чтоб нас здесь видели, — Пай говорил правильные слова, но не мог разжать объятия.

— Побежали в лес, — простодушно предложила Лимми.

Пай не думал ни секунды, обернулся и приглашающе мотнул головой. Лимми вскарабкалась ему на спину, обняла за шею, сжала коленями бока. Братья частенько катали ее на себе, и Лимми знала, что нельзя обхватывать ногами живот пса. Можно нечаянно пнуть, куда не надо. Пай кинулся в лес. Остановился на полянке, освещенной бледной луной. Лимми спрыгнула, чмокнула пса в мокрый нос и засмеялась.

— Они думали, что ты залезешь ко мне, караулили под дверью, а мы всех обманули.

Никогда и ни с кем Черный Пес не был «мы». Он был одиночкой, вступал по необходимости во временные и выгодные союзы. И тотчас разрывал отношения, едва выгода заканчивалась. Даже когда обменивался браслетами с Лимми, не осознавал всей глубины ритуала. От слов Лимми в груди Пая разлилось тепло. Он и Олимпия — это «мы». Они вместе. Навсегда.

Пай благодарно лизнул Лимми в щеку, обнюхал руки, боднул головой, вынуждая лечь. Лимми сдернула с себя майку, подставляя под язык Пая грудь и спину. Хихикала, когда язык попадал в подмышку, зарывалась пальцами в густую шерсть, почесывала за ушами и привыкала к запаху. Пай осторожно сжал зубы на резинке трусиков, потянул их вниз. Лимми выгнулась, позволяя Паю стащить с нее трусы и охнула, когда влажный язык прошелся по бедрам. Пай вылизывал ее как-то по-особенному, возбуждал и нежил. И довольно урчал, когда Лимми подавалась бедрами.

Такого Лимми еще не испытывала. Стеснительность, страхи — все исчезло. Если бы куда-то Пай позвал, что-то попросил, Лимми отдала бы все, всю себя. Но раз Пай оставался псом, значит, так надо. Сладкая волна прокатилась по телу, Лимми подбросило, на несколько секунд она задохнулась, растворилась в пространстве, и внутри как будто стало больше места.

Пай снова вылизал ее, но уже деловито, чтобы Лимми стала свободной от родовых меток. Не хотелось двигаться, вставать, расставаться с Паем, но рассвет уже занимался, и Лимми огорченно шмыгнув носом, поднялась. Надела трусики и забралась Паю на спину. Пора было возвращаться. У ограды Лимми сползла с Пая.

— Не ходи дальше, Пай. Я сама, — лизнув пса в нос, она же самочка, Лимми побежала к дому.

Цепляясь за почти невидимые крючья, она ловко забралась по стене и нырнула в свою комнату. Пай разинул пасть, не такая уж его Лимми домашняя и послушная малышка. Явно не в первый раз она штурмует эту стену. Потом Пай все выспросит, куда и зачем Лимми сбегала через окно. Он вернулся на полянку, хотел переночевать здесь, где они были вместе с любимой.

Под деревом что-то белело — Лимми забыла свою майку. Уткнув морду в испачканную землей и хвоей, но так чудесно пахнущую Лимми, тряпицу, Пай уснул. Остаток ночи ему снилось что-то радостное, искорки, огоньки, от чего дергались лапы и неугомонно лупил по хвое хвост. Утром Пай, мечтательно улыбаясь как последний придурок, отправился в гостиницу. Воспоминаний о прошедшей ночи ему хватит на пару дней, а там уже жеребьевка, и победа, и Лимми в полное пользование.

На территории Поединков творилась странная суета, псы шныряли по всем углам, а члены Совета провинций стояли тесной группой и что-то горячо обсуждали. Рекса среди них не было. Завидев Пая, все замерли и требовательно уставились на Тарзана. Тарзан на подгибающихся ногах двинулся к Паю. Рядом с ним тотчас возникли четверо псов.

— Пай, тут такое дело, — Тарзан не хотел все это говорить, он восхищался Паем и был уверен в его невиновности. — Покушение на Бугра. Вы ссорились. Ты под подозрением.

— Я дал Бугру в глаз, это теперь считается покушением? — Пай незаметно огляделся. Псы окружили его, но это ерунда. Он легко мог сбежать и сбежал бы, если бы не маленькая загвоздка — зеленоглазая Лимми. Давать Рексу аргументы против себя Пай не хотел.

— В гостинице был взрыв, Бугор пострадал, — Тарзан умоляюще смотрел на Пая. — Посиди пару дней в кутузке, пока все прояснится.

— Я не ночевал в гостинице и вообще в нее не заходил. У всех сразу нюх отшибло? — Пай глянул исподлобья на членов Совета.

Верд, вожак стаи из Лиловой провинции, злобно скалился. Пару лет назад Пай отверг сразу трех самок из этого семейства. Зуб на Пая Верд имел. Остальные пожимали плечами, хотя тоже могли бы припомнить Паю немало пикантных случаев и спорных моментов. Тарзан подошел поближе, он как никто понимал, что Пай может уложить его сейчас одним ударом кулака, но нельзя до этого доводить, если сбежит, уже не отмоется.

— Пай, идет разбирательство. Не дури. Мы все проверим. Я стараюсь не допустить твоего снятия с поединков. Я найду свидетелей, — Тарзан хотел остаться в приятельских отношениях с Паем, хотя до сих пор злился, что тот вышел из судей.

— Куда идти? — помедлив, спросил Пай. Сбежать он всегда успеет.

Его привели в домик для судей, заперли в полуподвале. Через небольшое зарешеченное окно проникал свет, вплотную к стене стоял узкий топчан, напротив стол и стул. Пай хмыкнул, ну хоть так он поучаствует в судействе. Он не жалел ни о чем. Если бы ситуация повторилась, он бы снова выбрал драться за Лимми. Собственно, выбраться из кутузки было не сложно, но он уже решил, что останется. Ему есть, что терять.

— Эй, пожрать принесите, — крикнул он, пнув дверь. — И подушку.

Стараниями Тарзана принесли и еды, и подушку с одеялом. Пай развалился на топчане и закрыл глаза. Дело плевое, что бы там ни произошло, его привлечь невозможно. Кому нужен Бугор? Громила по вызову с пустыми карманами? Покушаться на него? Паю точно не нужно, все знают, что Бугра Пай победит. Тогда зачем эта история? Снять с поединков? Это Совет сможет. Досадить ему, сделать так, чтобы Лимми формально выиграл кто-то другой.

Как бы они все пресмыкались, будь Пай судьей. Проталкивали бы своих щенков наперегонки. Сейчас ему нужно придумать, как быть. Да, что тут думать. Он пойдет на все. Пусть снимают с соревнований. Победитель не долго проживет, если призом ему станет Лимми. Тарзан сказал, что ищет свидетелей. Для чего? В гостинице нет запаха Пая. Вариант с признанием, где он провел ночь, Пай даже не рассматривал. Нежного и влюбленного себя Пай никому демонстрировать не собирался.

Но если бы вдруг нашлось, кому подглядывать за Паем, то наблюдатель бы ахнул. Закинув руки за голову, зверюга и наглец Черный Пес блаженно улыбался. В своих мечтах он снова был рядом с Лимми. Пай запомнил каждый звук, жест, касание. Как Лимми смело прыгнула из окна в его объятия, как искренне радовалась, что Пай пришел, как обнимала и позволяла себя ласкать. Никого у Лимми до Пая не было. Пай глубоко вздохнул от наплыва чувств. Лимми, Лимана, Олимпия, самые приятные звуки для ушей Пая.

Будто наяву Черный Пес видел растрепанные кудри, застенчивую улыбку, изумрудные глаза, чуть вздернутый нос, аккуратные ушки. В одном ухе Лимми, оказывается, носила маленькую сережку-гвоздик в виде камушка. Пай почувствовал ее языком, когда вылизывал Лимми. В темноте он не разглядел, но наверняка камушек был зеленым, под цвет глаз Лимми. Пай открыл глаза и посмотрел на браслет, лизнул зеленый камешек. Да, точно такой же. Надо будет разглядеть сережку при свете.

Пай долго размышлял о приятном совместном будущем: поселиться с Лимми в доме у реки в Лиловой провинции или продать дом? Многие облизывались на его имущество. Можно построить новый дом в Сосновой провинции, неподалеку от дома Рекса и Магды, если Лимми не захочет уезжать от родных. Наконец, Пай вынул из-за пазухи майку Лимми, положил ее на подушку, лег щекой и заснул. Все-таки ночью он толком не отдохнул, а силы ему понадобятся.