Пара варвара

И его член внутри меня? Боже. Это странная смесь удовольствия и боли с его первым толчком, но когда он напрягается надо мной и его тело замирает, это медленно превращается в ноющее до костей удовольствие.

— Я… причинил тебе вред? — Хэйден снова гладит меня по волосам. — Ты издала какой-то звук.

Я протягиваю руку — и, боже, это кажется усилием, потому что я чувствую себя немного бабочкой, приколотой к пробковой доске, за исключением, ну, сексуальной версии. Как будто я — клубок нервов, сосредоточенных вокруг того места, где он прижимает меня к себе.

Это потрясающе.

— Джо-си?

О, черт. Он хочет получить ответ, и вот я здесь, вся одурманенная эндорфинами.

— Мне замечательно, — выдыхаю я, блаженная улыбка изгибает мои губы.

— Мне нужно… двигаться, — говорит он сдавленным голосом. Его бедра слегка прижимаются к моим, как будто он отчаянно пытается удержаться от того, чтобы не начать толкаться в меня.

— Тогда сделай это, — подбадриваю я. Я кладу руки на его широкие плечи и крепче сжимаю ноги вокруг его бедер. Наша близость друг к другу подчеркивает его огромный размер и массивность, и если бы это был кто-то другой, я могла бы по-настоящему забеспокоиться о своей безопасности в его объятиях. Но это Хэйден, и он скорее умрет, чем причинит мне вред, так что я знаю, что я в безопасности. — Я доверяю тебе.

Как будто мои слова заставляют плотину прорваться — и его контроль вылетает в окно. Он громко стонет, а затем его бедра прижимаются к моим. Это сильный, жесткий толчок его члена глубоко внутри меня, а затем я стону так же громко, как и он, потому что, когда он двигается? Я не только чувствую, как каждый гребень перемещается взад и вперед внутри меня, трется о мои стеночки, но и его шпора скользит по моему клитору, задевая капюшон. Это невероятное ощущение.

Затем он снова начинает двигаться. И еще раз. Каждый толчок, кажется, набирает силу, пока он не врывается в меня. И это потрясающее ощущение. Мои стоны превратились в тихие вскрики, и я потерялась в водовороте ощущений. Весь мир свелся только к этому моменту, только к этому месту, где наши тела соединяются, и все удовольствие, кажется, взрывается во мне одновременно. Когда он трахает меня, кажется, что одновременно дразнят каждую чувствительную точку моего тела, и это слишком сильно. Еще один взрывной оргазм пронзает меня, и я выкрикиваю его имя, мои ногти впиваются в его плечи. Я чувствую, как моя киска сжимается вокруг него, как тиски, и где-то в тумане удовольствия он выкрикивает мое имя хриплым голосом, а моя киска поет вместе с его так громко, что кажется, будто товарный поезд мчится по пещере. И я просто продолжаю пробиваться сквозь всю эту какофонию звуков и блаженства. Снова и снова, оргазм за оргазмом захлестывает меня.

Я почти уверена, что в этот момент теряю сознание.

В какой-то момент ко мне возвращаются чувства, и я понимаю, что лежу на спине на мехах, все еще задыхаясь. Мое тело мокрое от пота, и теплый бархат, которым является кожа Хэйдена, прилип к моей собственной. Его большое тело вдавливает мое в меха, но, как ни странно, мне это нравится. А моя пара? Он осыпает поцелуями мою шею, наши кхаи нежно мурлыкают у нас на груди.

— Вау, — выдыхаю я. — Ты мог бы выбить из меня сознание.

— А?

— Ничего. — Я рассеянно похлопываю его по плечу. — Тебе было хорошо, детка?

Он глубоко выдыхает и приподнимается на плечах, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Я понимаю, что, возможно, его длинная коса — или то, что от нее осталось — все еще намотана на мою руку. Я думаю, что на данный момент у него больше распущенных волос, чем в косе, и это самый растрепанный Хэйден, которого я когда-либо видела. Он потный и раскрасневшийся, его длинные волосы разметались повсюду, и это заставляет меня улыбаться.

— Это было… приятно.

Вау. Не слишком ли слабая похвала? Я хмуро смотрю на него и понимаю, что проболталась о том, что люблю парня до мозга костей, а он только хмыкнул на меня. Может быть, он меня не услышал?

— Я сказала: я люблю тебя.

Хэйден прищуривается, глядя на меня, как будто я сказала что-то озадачивающее.

— Конечно, любишь. Я знаю. Мы пара.

Я кладу руку ему на плечо.

— Ты серьезно? Я только что призналась тебе в любви, а ты такой просто «я знаю, мы пара»?

— А что?

Я начинаю вырываться из-под него — что не так-то просто сделать, учитывая, что его эпический член все еще погружен в меня и чувствуется потрясающе все еще немного твердым — и пытаюсь сесть.

— Отстань от меня. Я устала.

— Что? — Он хватает меня и прижимает к себе, и все мои извивания, кажется, только заставляют все мои чувствительные женские части снова возбуждаться. — Почему ты злишься?

— Почему я злюсь? Потому что я сказала тебе, что люблю тебя, а ты ведешь себя так, будто это ничего не значит! — Я хлопаю его рукой по плечу. — Вы все постоянно говорите «пары любят друг друга», но я скажу, что это чушь собачья! Я видела Айшу и то, как она обращается с Химало! Она его терпеть не может. Я бы не удивилась, если бы она трахалась с кем-то другим только потому, что хочет разозлить своего парня! Или как насчет Залы, а? Любила ли она тебя? Ты любил ее? Потому что ты резонировал с ней точно так же, как со мной!

Он смотрит на меня с удивлением и напрягается. Я вижу вспышку гнева на его лице, а затем это ужасное, мертвое выражение возвращается в его глаза. Он слезает с меня — и я чувствую боль пустоты, когда его член выскальзывает из моего тела — и двигается к огню. Он тычет в него длинной костью и не смотрит на меня.

Я должна была бы злиться, но вместо этого я чувствую, что облажалась. Я чувствую себя виноватой и ужасной, как будто я только что раздавила все хорошее, что у нас было. Я швырнула Залу ему в лицо, и это удар ниже пояса. Мне бы не понравилось, если бы он швырнул мне в лицо мое прошлое — приемных отцов, которые пробирались в мою постель, парней, с которыми я спала в старшей школе, когда отчаянно нуждалась в чьей-либо любви, инопланетянина, который изнасиловал меня на корабле. У меня очень долгая история с сексом, и все это плохо. И все же здесь я набрасываюсь на единственного человека, который заставил меня почувствовать себя желанной и обожаемой, и все потому, что он не сказал мне нужных слов в ответ, когда я хотела их услышать.

Я смотрю на Хэйдена. Его спина напряжена, хвост неподвижен, за исключением небольшого подрагивания кончика с кисточкой.

Я натягиваю одеяло до груди.

— Мне жаль. Мне не следовало этого говорить. Я просто… — я глубоко выдыхаю. — У меня есть реальная потребность в том, чтобы мне говорили, что я желанна и любима. Меня никогда не любили в детстве, и сейчас, наверное, это все еще больное место для меня. Хотя мне не следовало набрасываться на тебя.

Он медленно кладет кость и поворачивается ко мне. Глаза Хэйдена прищурены, выражение его лица напряженное. Я вздрагиваю, ожидая, что он скажет мне, как он зол.

Но он только подходит к мехам и садится рядом со мной. Мы оба долго молчим, а потом он говорит:

— Когда небесный коготь затащил тебя в рот и улетел, я подумал, что моему миру пришел конец. Я приставил свой клинок к груди и был готов последовать за тобой на тот свет.

Я сглатываю, затем киваю.

— Я делал это не для Залы, — его голос болезненно нежен. — Я бы не сделал этого ни для кого другого. Но за тобой, Джо-си, я бы последовал.

Мои глаза наполняются влагой, и горячие слезы начинают скатываться по моим щекам. Я снова киваю, потому что, что еще я могу сказать? Он прав — я искала слова, когда все это время он был человеком действия. Слова легко произносить, но действия — это все.

Он протягивает руку и нежно смахивает слезы с моего лица.

— У меня никогда раньше не было пары, Джо-си. Я не всегда буду поступать правильно. Я не всегда буду давать тебе те слова, которые, по твоему мнению, тебе нужны. — Он берет меня за подбородок и заставляет поднять на него глаза. — Но не заблуждайся — если ты покинешь этот мир, я не задержусь надолго, потому что я не могу жить без тебя.

Я разрыдалась и обвила руками его шею.

Кому нужны несколько слов любви, когда у тебя есть такой парень, как Хэйден?

Часть 19

ХЭЙДЕН

Неделю спустя

Требуется много-много дней, чтобы резонанс прошел через наши системы. Возможно, именно потому, что мы оба так долго отрицали это, он теперь настаивает на регулярных спариваниях, чтобы удовлетворить свою потребность в том, чтобы Джо-си носила мой комплект. Я рад подчиниться. Спаривание с моей самкой — это радость, и наполнение ее моим семенем, кажется, наполняет и мое сердце. Мы исследуем друг друга в течение нескольких дней, изучая, что возбуждает другого. Я узнаю, что лодыжки Джо-си очень чувствительны, как и ее пышные груди, которые, по ее утверждению, довольно маленькие. Я узнаю, что когда она начинает повторять мое имя снова и снова, ее влагалище начинает усиленно доить мой член, и удовольствие удваивается. Я узнаю, что она любит будить меня своим ртом на моем члене.

Я тоже бесстыдно наслаждаюсь этим.

Но после двух дней, в течение которых мы с Джо-си ничего не делали, кроме как спали, ели и совокуплялись, я готов покинуть пещеру и повернуть домой. Этой охотничьей пещеры вполне достаточно, но она тесная, и поздно ночью ветры дуют прямо через пещеру, из-за чего моя маленькая пара дрожит, прижимаясь ко мне. Меха нуждаются в хорошем проветривании после наших кувырканий, и у нас мало пайков. Я всегда могу пойти на охоту, но я беспокоюсь о том, чтобы оставить свою пару одну на долгое время. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы оставить ее позади, я вижу, как небесный коготь пикирует низко и уносит ее прочь, и я возвращаюсь в пещеру и крепко прижимаю свою самку к груди.

А потом мы снова отчаянно совокупляемся.

Однако мы с Джо-си должны вернуться в племенные пещеры. Если Хар-лоу и Рух еще не послали охотников на поиски нашего следа, племя в конце концов забеспокоится, почему мы не вернулись из посещения Пещеры старейшин. И я должен предупредить их о появившихся небесных когтях. Рахош берет с собой на охоту свою подругу Лиз, и они должны быть осторожны.

Прежде всего, мы должны спасти новых женщин в пещере. Джо-си напоминает мне об этом ежедневно, но я не забыл. Я просто не стану подвергать ее опасности, чтобы спасти их.

Итак, пока моя пара спит рядом со мной, прижавшись щекой к моей груди, я лежу с ней в постели и думаю, поглаживая ее мягкую гриву. Я обдумываю способы, которыми я мог бы вернуться в племя со своей парой в безопасности рядом со мной. Она не может вернуться; мне до сих пор снятся кошмары о том, как ее снова похищают. Я рассматриваю сани, но ее можно так же легко снять с верхушки саней, как и с прогулки пешком. И я не могу оставить ее одну здесь в пещере, когда сам должен вернуться. Мы все еще находимся в двух или трех днях медленного пути от пещер племени.

Итак, я размышляю.

Она издает тихий звук пробуждения, а затем утыкается носом в мою грудь. Мой член становится твердым, и мой кхай пробуждается в моей груди. Болезненная настойчивость прошла, и я надеюсь, это означает, что мой комплект даже сейчас растет внутри тела Джо-си. Эта мысль наполняет меня одновременно удовольствием и ужасом. Ее нужно в целости и сохранности доставить обратно в пещеры. Моя собственная безопасность — ничто по сравнению с ее безопасностью.

— Сейчас утро? — бормочет Джо-си. Она не встает, только кладет маленькую ручку мне на грудь и прячет глаза в изгибе моего плеча. Она цепляется за меня, как котенок. Забавляясь, я представляю, как встаю и смотрю, не заползет ли она на меня сверху и не обнимет ли меня за шею, чтобы я мог нести ее.

Мои глаза расширяются.

Это и есть решение.

— Как мы направляемся? — Джо-си в шоке открывает рот, когда я укладываю ее вещи в свой рюкзак, а затем перекидываю его через плечо.

— Я понесу тебя, — говорю я ей. Она набрасывает на себя один из своих мехов, готовясь к путешествию. Один конец волочится по земле, потому что мех был сшит так, чтобы соответствовать моему большому телу, и поэтому я подхожу вперед и подтыкаю его вокруг нее. — Как комплект. Я все приготовил.

Ее рот снова приоткрывается.

— Ты собираешься нести меня на руках, как младенца? Почему?

— Потому что ты маленькая и тебя легко носить с собой. — Я натягиваю мех вперед, делая капюшон для ее гривы. — И пока ты привязана к моей груди, мне не придется беспокоиться о том, что небесный коготь оторвет тебя от земли и сожрет.

— Но… нести?

Я киваю и надеваю полные бурдюки с водой на шею, прикрепляя их к поясу. Затем я беру длинный отрезок меха, который я пришил к другому, и предлагаю ей один конец.

— Я собираюсь надеть это на тебя и заткнуть за пояс.

— О Боже, ты даже сделал детскую переноску! — Она держит один конец с выражением ужаса на лице. — Ты ни о чем из этого не шутишь.

— Я не такой.

Некоторое время спустя руки Джо-си обвивают мою шею, ее ноги обхватывают мои бедра, и мех плотно обвивает нас обоих, привязывая ее к моей груди. Ее щеки ярко-красные, и она прижимается ко мне так, что я задаюсь вопросом, как далеко нам удастся продвинуться. Я чувствую, как ее влагалище прижимается к моему члену через меха, и мой кхай начинает напевать песню.

Но так она в безопасности, и ее вес — ничто. Я могу ходить с ноющим членом в набедренной повязке — разве я не делал этого больше оборота луны?

Я делаю несколько шагов, и она делает небольшой вдох и прижимается ко мне крепче, ее соски упираются мне в грудь.

— Это… очень личное, — говорит она с дрожью в голосе. — Я не уверена, лучшая это идея или худшая.

Я тоже не уверен, но это сохранит ее в безопасности.

Мы выходим из пещеры, моя походка неуклюжая, но уверенная. Выпал свежий снег, и мои шаги хрустят при каждом приземлении моих ботинок. Все это только подтверждает, что мое решение правильное. Воздух свежий и освежающий, но Джо-си дрожит рядом со мной. Сейчас холоднее, чем обычно, а это значит, что небесные когти будут голодны и будут искать добычу. Не моя пара. Не в этот день.

Я иду быстрее, одной рукой упираясь ей в ягодицы, чтобы удержать ее на месте. Ее лицо прижато к моему, но она молчит. Она, кажется, недовольна тем, что я несу ее, но я доволен своим решением; теперь я могу идти так быстро, как мне нужно, и она в безопасности. Это лучше всего. Я немного бегу трусцой, горя желанием поскорее вернуться домой и привести свою пару в нашу пещеру.

Руки Джо-си крепко сжимают мой кожаный жилет, и она стонет, уткнувшись лицом мне в шею.

Я останавливаюсь.

— Джо-си?

— Я в порядке, — бормочет она. — Продолжай.

Ее слова сбивают с толку. Ее тело напряжено напротив моего — я чувствую это — но она притворяется, что не так? Это беспокоит меня, но мы должны покинуть безопасную маленькую пещеру охотника и начать наше путешествие домой. Она не может прятаться в нем вечно, и я не оставлю ее. Поэтому я прижимаю руку к ее пояснице, другой рукой поддерживая ее бесхвостый зад, и продолжаю двигаться вперед.

Мы идем, продолжая продвигаться дальше. Ровный, открытый снег сменяется тонкими деревьями, а далекий утес окаймляет края долины. На горизонте виднеется стадо двисти, и взбитый снег здесь говорит мне, что они пришли с этой стороны. Я двигаюсь вслед за стадом, так как небесному когтю будет легче отобрать комплект двисти, чем человека, но я больше не позволю схватить мою пару, несмотря ни на что.

Ее руки крепче сжимаются вокруг моей шеи, и она снова стонет. Я чувствую, как ее бедра дрожат вокруг моих бедер, и волна вожделения охватывает меня. Мгновение спустя я чувствую ее аромат в воздухе.

Она возбуждена?

— Джо-си?

— Я знаю, — бормочет она мне в шею. — Мне жаль. Я просто… эта позиция действительно дикая. Каждый твой шаг прижимает меня к твоему члену, и я думала, что смогу просто спокойно это вытерпеть, но почему ты должен быть таким сексуальным? — затем ее маленький язычок скользит по моей коже.

Я чуть не спотыкаюсь. Мой член сразу становится болезненно твердым, и мой кхай — тихий до сих пор — начинает громкую, настойчивую песню. Потребность заявить права на свою пару снова переполняет меня. Мы не сможем путешествовать, если так будет продолжаться, и это проблема, которую я очень хочу решить. Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, к чему можно прислонить мою пару, и, не найдя ничего подходящего, протягиваю руку между нами и начинаю расстегивать пояс моих леггинсов.

Она задыхается и извивается рядом со мной.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь доставить удовольствие своей паре, — говорю я ей. — Держи свои руки крепче вокруг моей шеи.

— Оооо, мы останавливаемся?

— Мы не останавливаемся, — говорю я ей. По крайней мере, я на это надеюсь. Я высвобождаю свой ноющий член, и мои леггинсы сползают на бедра.

Она замечает это, и у нее вырывается сдавленный смешок.

— Мы далеко не уйдем с твоими штанами на коленях.

— Тише, — говорю я ей, покусывая мочку ее уха. Мне скорее нравится, когда она вот так прижимается ко мне — я не возвышаюсь над ней таким образом. Наши лица близко друг к другу, как ночью в наших мехах. Я шарю под ее туникой, чтобы найти завязку на леггинсах, и ее рука отталкивает мою в сторону, чтобы она могла сама освободиться. Она опускает материал вниз, но не очень далеко — ее раздвинутые ноги, сжимающие меня, не позволят коже сильно прогнуться.

Это не имеет значения; я чувствую ее теплую киску, чувствую ее запах в воздухе. Я лижу ее мягкую шею, даже когда беру свой член в руку и направляю его в ее тепло. Я легко погружаюсь в нее — она влажная и нетерпеливая. Джо-си вскрикивает, когда я вхожу в нее, руки сжимаются вокруг моей шеи. Ее бедра прижимаются ко мне, и она стонет мое имя. Это такая тесная посадка, но захватывающая. Малейшее покачивание моих бедер заставляет ее опуститься на мой член, и моя шпора скользит по ее складкам, задевая третий сосок, который заставляет ее вскрикивать от такого возбуждения.

— Черт, — выдыхает она мне в ухо и пытается неловко приподнять бедра. Она хочет большего.

Я хватаю ее за тело, прижимая к себе, и начинаю толкаться. Не глубокими поглаживаниями, а маленькими, быстрыми движениями, мои руки опускают ее на мой член с каждым движением моих бедер вперед.

Она снова вскрикивает и цепляется за мою шею, когда мы двигаемся вместе. Она долго не протянет, я тоже. Кхаи доводит нас до отчаяния своей потребностью, и как только она кончает, и ее влагалище начинает сжиматься вокруг меня, я толкаюсь сильнее, высвобождаясь внутри нее со свирепостью, которая удивляет меня.

Каждый раз с моей Джо-си, это лучше. Не имеет значения, как быстро или как медленно мы движемся, мы сгораем друг от друга, и это всегда, всегда хорошо. Я крепко обнимаю ее, прижимая к себе, и тяжело дышу, чтобы отдышаться.

— Фух, — говорит она через мгновение, бросая на меня ошеломленный взгляд. — Это было напряженно. — Она наклоняется вперед и прижимается поцелуем к моим губам. — Но потрясающе. Может быть, в том, чтобы тебя все-таки несли, есть что-то особенное.

— Дело не в этом, — говорю я. — А в том, что моя самка ненасытна для своего самца.

Она ахает, затем хихикает и притворно хлопает меня по плечу.

— Не поворачивай это против меня, ты, шоу-вух-нист!

Я не знаю этого слова, но смысл ясен, как и улыбка на ее лице. Я нежно прижимаюсь к ней носом, а затем протягиваю руку между нами, чтобы снять ее с моего члена. Мы оба липкие от нашего освобождения, и я хватаю пригоршню снега с земли и счищаю нас, несмотря на протестующие вопли моей пары. Затем я снова завязываю шнурки одной рукой. Узел завязан не так туго, как мог бы быть, но это не имеет значения. Я подозреваю, из-за приятного гула наших кхаев, что это произойдет еще не раз. Я оставляю леггинсы Джо-си расшнурованными.

Как только вокруг нас закреплены кожаные ремни, я поднимаю свою легкую пару обратно на руки, и мы отправляемся в путь.

К тому времени, как мы переваливаем через следующую долину, Джо-си прижимается ко мне, и я слышу, как ее кхай снова начинает петь.

— Моя пара? — я спрашиваю. — Тебе снова нужен твой мужчина?

— Что? Нет! — визжит она. — Я в порядке! Игнорируй меня.

Очень хорошо.

Мы продолжаем путь.

— Оооо, — снова стонет Джо-си некоторое время спустя.

— Тебе нужен твой мужчина? — спрашиваю я еще раз. Мой член уже готов для нее.

— Еще нет! — Я продолжаю, и тогда она добавляет: — Может быть.

Когда мы поднимаемся на следующий гребень, ее «может быть» превращается в «да».

В тот день мы не уходим далеко. Но это самое приятное путешествие, которым я когда-либо наслаждался, и мой кхай очень доволен к тому времени, когда мы останавливаемся на ночлег.

ДЖОСИ

— Я вижу пещеру вдалеке, — шепчет Хэйден мне на ухо, пока я дремлю у него на груди. — Ты хочешь пойти сама или мне продолжать нести свою женщину?

— Мне нужно пройтись, — говорю я ему, подавляя зевок. Я устала. В промежутках между марафоном из пяти долгих дней путешествия мы регулярно останавливались, чтобы заняться сексом, благодаря неудобной, но восхитительной позе, в которой Хэйден несет меня. Я почти уверена, что за последнюю неделю у нас было больше секса, чем у меня было за всю мою жизнь. Здесь никаких жалоб, но, зевая, я думаю, что готова, по крайней мере, отдохнуть от путешествий. Будет хорошо вернуться в пещеру, где другие могут помочь, когда ты слишком устанешь, чтобы все делать самому. Где есть другие женщины, с которыми можно поговорить, когда парни исчезают и отправляются на охоту. Где есть миллион младенцев, которых можно обнять и поцеловать.

И скоро у меня будет свой собственный. Тепло разливается по мне при этой мысли, и я крепко сжимаю шею Хэйдена и целую его в щеку.

— А? Еще раз, прежде чем мы доберемся до пещер? Ненасытная самка. — Он протягивает руку между нами и начинает развязывать узел на своих леггинсах.

— Подожди, я не это имела в виду, — протестую я. Но когда он так сексуально покусывает меня за ухо, я думаю, что еще одна возня делу не повредит. — Только по-быстрому, — поправляю я, одергивая свою одежду.

Он погружается в меня, и мы двигаемся быстро. Я поняла, что лучше всего ухватиться за его жилет спереди, чтобы закрепиться, и позволить ему выполнять всю тяжелую работу. Гравитация делает все остальное, и через минуту или две я прикусываю губу и кончаю так сильно, что вижу звезды.

— Моя пара, — собственнически шипит он мне на ухо. — Моя Джо-си…

— Хо, — раздается далекий голос. — Хэйден? Джо-си?

Я визжу от ужаса и прижимаюсь к Хэйдену, как раз в тот момент, когда он кончает. О Боже, кто-нибудь увидит, как он прижимает меня, и тогда это будет по всей пещере.

— Малыш, — говорю я ему на ухо. — Они увидят нас…

— Мне нужна минутка, — ревет он.

У меня звенит в ушах, но я рада, что он что-то сказал. Я утыкаюсь лицом в его шею, когда все его тело дрожит от силы оргазма. Он дернулся в последний раз, а затем уткнулся носом в мою щеку.

— Я должен опустить тебя.

Мило, что он звучит странно неохотно, делая это. Я запечатлеваю поцелуй на его лице, а затем медленно отрываюсь от него.

— Люблю тебя, детка.

Он все еще не понимает моей человеческой потребности говорить то, что он считает очевидным, но когда он хватает меня за волосы и дарит мне еще один страстный, захватывающий поцелуй, я знаю, что он имеет в виду это так же сильно, как и я.

Затем мы поправляем нашу одежду, и Хэйден обнимает меня за плечи, натягивая мехом с головой, — хотя я уверена, что небесные когти не забираются так далеко через горы — и мы идем навстречу ожидающему нас охотнику. К моему облегчению, большая синяя фигура на горизонте дала нам немного пространства и направилась обратно по покрытым колеями тропинкам, ведущим к пещере племени. На горизонте виднеется столб дыма, и я чувствую странный прилив счастья при виде этого. Подумать только, я хотела уйти и никогда не возвращаться. Многое изменилось за несколько недель.

Я дотрагиваюсь до своего живота, гадая, изменилось ли еще больше, чем я себе представляла. Я очень, очень на это надеюсь. Я думаю о ребенке Хэйдена в моем животе. Я думаю о нас как о семье, и это заставляет меня дрожать от счастья.

Он притягивает меня ближе и стягивает плотнее меха на моей груди.

— Холодно? Мы скоро будем дома.

— Я в порядке. — Я обвиваю рукой его талию, дотягиваясь до его хвоста. — Я обещаю.

— Ты беспокоишься?

Я обдумываю это. Я возвращаюсь домой, потерпев неудачу в своей миссии по победе над моей вошью. Но я также очень рада, что миссия не удалась. Я знаю, что все будут наблюдать за нами, как ястребы, чтобы увидеть, как мы реагируем друг на друга. В идеале я бы хотела еще месяц побыть наедине со своим мужчиной, может быть, избавиться от бешеного траха и привыкнуть к тому, что мы пара, но я продолжаю думать о тех двух девушках в капсулах на территории мэтлаксов и небесного когтя. Они нуждаются в спасении. И действительно, я могу справиться с несколькими людьми, ухмыляющимися, потому что я наконец-то переспала с Хэйденом.

— Не нервничаю, — говорю я ему. — А ты?

Он фыркает, как будто вопрос нелеп, и я ухмыляюсь.

— Хо, — снова кричит другой, когда мы приближаемся, поднимая руку. По длинным гладким волосам и голубому оттенку я могу сказать, что это Салух, пара Тиффани. Мне вдруг не терпится увидеть свою лучшую подругу. До того, как она сошлась с Салухом, она была моей соседкой с первого дня на Ледяной планете, и я скучала по ней больше, чем по кому-либо другому.

Я машу в ответ.

Он бежит к нам трусцой, и я вижу, как его глаза немного расширяются при виде руки Хэйдена, обнимающей меня за плечи. Я думаю, это немного удивительно — видеть нас такими уютными. Странно, но меня это даже не беспокоит. Мне все равно. Я счастлива, и никто не лопнет мой пузырь.

— Рад видеть вас обоих, — говорит Салух, приближаясь. Он наклоняется, чтобы похлопать Хэйдена по плечу, и улыбается мне. — Многие были обеспокоены. Думаю, если бы вы не вернулись на другую луну, вождь послал бы нас найти вас.

Хэйден издает горлом раздраженный звук.

— Джо-си со мной в безопасности. Вэктал никого бы не послал, потому что он знает, что я хороший охотник. В спасении нет необходимости.

Салух просто спокойно улыбается нам и снимает с плеча перегруженный рюкзак Хэйдена, закидывая его на свое собственное.

— Конечно. — Вот такой Салух — он спокойный. Его ничто не беспокоит.

— Как там Тифф? — спрашиваю я, когда мы спускаемся в пещеру. — У нее утренняя тошнота?

— У нее все хорошо, — говорит Салух, ухмыляясь мне. — Вообще никакой болезни.

— Ого. Вот повезло. — Я улыбаюсь. Тиффани — это воплощенное в жизнь совершенство. Она красивая, умная, талантливая и вдобавок приятная. Я бы возненавидела ее, если бы не любила как сестру, которой у меня никогда не было. — Она, вероятно, будет самой идеальной беременной женщиной на свете.

— Не в моих глазах, — говорит Хэйден немного угрюмым тоном, как будто сама мысль об этом раздражает его.

И это просто делает меня еще счастливее. Я слегка сжимаю его хвост (что, ладно, вероятно, возбуждает его).

Мы заходим в пещеру, и запахи дыма и жарящегося мяса, болтовня людей и детский плач наполняют меня радостным приступом тоски по дому.

— О Боже мой, — визжит кто-то. — Это Джоси и Хэйден!

Мгновение спустя мы окружены людьми, полными решимости обнять и поприветствовать нас. Меня захлестывает волна людей, когда Нора, Стейси, Ариана, Меган и Джорджи по очереди обнимают меня. Следующей появляется Лиз и передает своего ребенка мне на руки.

— Мне кажется, ты захочешь подержать Рашель на руках, чтобы получить практику, верно? — она ухмыляется.

Я краснею.

— Может быть.

— Оооо, кто-то заключил сделку! — Она наклоняется и прикладывает руку к уху. — Я больше не слышу, как твоя вошь гудит, словно товарный поезд.

— Господи, Лиз, почему бы тебе не сказать об этом прямо? — говорю я, но при этом улыбаюсь. Рашель выглядит крупнее, чем когда я видела ее в последний раз, густая копна черных волос торчит вверх и стянута в крошечный кожаный бант на макушке. Она такая милашка.

— Разве ты не знала? Капитан Очевидность — мое второе имя! — Она слегка сжимает меня в объятиях. — Я рада, что ты вернулась и все получилось.

— Почему ты уверена, что все получилось? — спрашиваю я с любопытством. У меня даже не было возможности что-нибудь сказать.

— Потому что вы все глупо ухмыляетесь? — вмешивается Джорджи, перекладывая ребенка на бедро. — И Хэйден продолжает смотреть сюда так, как будто ему хочется схватить тебя за волосы и утащить обратно в свою пещеру, в стиле неандертальца?

Я оглядываюсь и, конечно же, Хэйден бросает на меня обжигающий взгляд, даже когда другие охотники приветствуют его и болтают без умолку. Я снова краснею.

Затем появляется Тиффани, и Кайра, и Харлоу, которая пришла в главную пещеру на несколько недель в надежде, что я вернусь. Мне вручают младенцев для объятий, и я восхищаюсь округлившимся животом Меган. Она близка к родам, а живот Клэр только сейчас начинает проявляться, и все не могут перестать говорить и обнимать меня. Это чудесно.

Я понимаю, что мы, в конце концов, семья, нас двенадцать. В прошлом у меня никогда не было семьи, и как будто судьба подарила мне совершенно новую, полную эклектичных людей.

Я так счастлива, что могла бы заплакать, но это расстроило бы Хэйдена, поэтому я просто улыбаюсь всем и обнимаю малышей.

— Так что же заставило тебя сбежать? — спрашивает Харлоу, передавая своего маленького Рухара, чтобы он в свою очередь обратил на меня внимание. — И ты принесла обратно мой стеклянный диск? Мне он нужен для следующего камнереза.

— Он в моей сумке, — говорю я ей и целую маленькую синюю щечку Рухара. Из всех младенцев он самый маленький, но и выглядит самым ша-кхайским. — Что касается побега, то это долгая история. Посмотри на себя, Рухар! Ты становишься таким большим!

Словно в доказательство того, что он не собирается поддаваться на мою неуклюжую попытку сменить тему, Рухар хватает меня за волосы и дергает, лепеча. Я вздрагиваю и высвобождаю прядку из его маленького кулачка.

— Я рада, что ты вернулась, хотя я уже начала сомневаться, вернешься ли ты когда-нибудь. Ты можешь быть немного… упрямой.

Я ухмыляюсь, хотя размахивающийся кулак Рухара только что вырвал с корнем несколько прядей волос.

— Сначала я этого не планировала.

— Что заставило тебя передумать? — спрашивает Кайра.

О черт. Никто еще не знает о других девушках или о том, что я нашла разбившийся корабль. И Кайра… если она узнает, что были другие капсулы, сломанные капсулы — она будет опустошена. Она уничтожила корабль, уничтожив экипаж, и хотя я не пролила ни слезинки из-за похищения, изнасилования, кровожадных ублюдков, все по-другому, когда понимаешь, что на борту были люди.

— Эм, это долгая история, и я, вероятно, должна сначала рассказать ее вождю.

Джорджи делает шаг вперед и передает своего ребенка Лиз.

— Я предупрежу Вэктала. Встретимся в моей пещере?

Я киваю и еще раз целую Рухара, прежде чем неохотно возвращаю его обратно. Мой желудок скручивается в узел. Это палка о двух концах — найти еще двух девушек. С одной стороны, в племени все еще есть много, очень много неженатых мужчин, которые были бы рады шансу создать семью. С другой стороны, мне интересно, как это повлияет на бедную Кайру. И я думаю о недавней драке за внимание Тиффани — эти бедные девочки будут окружены толпой.

Но это, конечно, не значит, что мы не должны их спасать.

Я оглядываюсь в поисках Хэйдена. Он стоит на небольшом расстоянии с тремя другими охотниками, и они тихо разговаривают. Он поворачивается в тот момент, когда я смотрю на него, и одаривает меня еще одним собственническим взглядом, как будто он уже покончил со всеми этими «воссоединениями» и не может дождаться, когда потащит меня обратно в нашу пещеру. Боже, Лиз не ошиблась насчет этого.

Я отхожу от остальных, направляясь к пещере, которую делят Джорджи и Вэктал. Хэйден сразу же подходит ко мне, и я чувствую тепло от удовольствия, когда он присоединяется ко мне. Я наклоняюсь ближе к нему.

— Я сказала Джорджи, что нам нужно поговорить с ней и Вэкталом наедине о корабле и девочках. Я беспокоюсь, что это расстроит Кайру.

Он задумчиво кивает.

— И неженатые мужчины будут стремиться отправиться в путь в надежде заявить права на одну из женщин. У некоторых из них нет надежды теперь, когда ты моя. — Он проводит костяшкой пальца по моей щеке. — Им придется ждать долгие сезоны, пока Фарли достигнет совершеннолетия, или еще дольше для Эши, Тали и других.

Учитывая, что Тали новорожденная, а Фарли, вероятно, лет тринадцать? Да, это долгий срок.

— Так что же нам делать?

— Мы скажем это нашему вождю и позволим ему разобраться с этим, — говорит Хэйден. — Это будет его ответственность, а не наша.

Может быть, это эгоистично, но я рада этому. Я устала от всех этих тягот и драм. Я просто хочу свернуться калачиком со своей парой у огня и расслабиться. Я киваю и опираюсь на его руку, когда мы направляемся в пещеру.

Внутри никого нет, а это значит, что Джорджи еще не предупредила свою пару. Большая рука Хэйдена приглаживает мои волосы, как будто ему отчаянно нужно прикоснуться ко мне. Я понимаю это. Странно снова оказаться в окружении всех этих людей после нескольких недель одиночества. Я знаю, что сегодня вечером, вероятно, будет празднование нашего спаривания. Я знаю, что люди будут наблюдать за нами и задавать вопросы в течение следующего времени, потому что они любопытны. Я знаю, что нам с Хэйденом придется вернуться на корабль, чтобы спасти девочек, потому что мы единственные, кто знает, где это находится. Все это просто утомляет меня.

Пальцы Хэйдена переплетаются с моими, и хотя это немного странно, поскольку у меня больше пальцев, чем у него, все равно это действительно приятно. И пока он рядом со мной?

Я готова на все, что угодно.

Часть 20

ХЭЙДЕН

Я позволил Джо-си рассказать о странном корабле и капсулах, которые она нашла внутри. Это ее открытие, и поэтому она может им поделиться. Даже если бы это было не так, я доволен тем, что остаюсь рядом со своей парой и просто наблюдаю, как она разговаривает со своей подругой Шорши и Вэкталом. Она полна энтузиазма, заправляя прядь своей мягкой гривы за ухо и жестикулируя руками. Ее голос становится громче, когда она говорит, как будто, если она будет громче, слова будут выходить быстрее. Это не беспокоит меня так, как это было в прошлом. Я нахожу это… забавным. Я касаюсь ее ноги, чтобы дать ей понять, что она громкая, и она улыбается в мою сторону и понижает голос, и я преисполняюсь гордости за свою пару.

Она совершенна.

— Еще две женщины, такие как ты и Джорджи? Я доволен. Самцы без самок будут довольны. — Вэктал бросает на Джо-си любопытный взгляд. — Почему это проблема?

— Потому что все на том корабле были убиты, — говорит Джо-си, снова оглядываясь на меня. — И я не знаю, как Кайра это воспримет.

Он пожимает плечами и потирает подбородок, глядя на меня.

— Она будет рада, что мы сможем спасти двух женщин, не так ли?

Мои мысли совпадают с его, но Шорши смотрит на свою пару.

— Думаю, что все гораздо сложнее. Я могу поговорить с ней. Может быть, она захочет отправиться с охотниками в путешествие. Покаяться за преступления, хотя я не могу сказать, что сожалею об их смерти, учитывая, что они сделали с нами. Но Кайра может чувствовать себя по-другому.

Джо-си кивает.

— Это хорошая идея. Я тоже пойду.

Я говорю громче.

— Нет.

Все поворачиваются ко мне.

— Нет? Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? — теперь Джо-си хмурится.

Я игнорирую ее вспышку гнева.

— Я имею в виду, нет. Ты останешься здесь, в безопасности пещеры. Я пойду.

Она показывает мне язык и издает звук «бббе».

— Ты мне не начальник.

— Я твоя пара, — говорю я ей ровно, изо всех сил стараясь быть строгим и терплю неудачу. Улыбка кривит мои губы, когда она снова высовывает язык. — Твоя пара, которая вытащила тебя из брюха небесного когтя…

— Подожди, что? — удивляется Шорши.

Выражение лица Вэктала мрачнеет.

— Небесные когти?

Я киваю.

— Холод загнал их за горы.

— Тогда ни одна женщина не пойдет, — твердо говорит Вэктал. — Мы посылаем охотников, и только самых больших и сильных.

— Что, черт возьми, такое небесный коготь? — Шорши перебивает. — И как Джоси попала в брюхо одного из них?

Джо-си бросает на меня разочарованный взгляд и дает краткое объяснение небесному когтю и тому, как она вылезла из его брюха и упала в мои объятия. Она вздрагивает, рассказывая это, и я глажу ее по спине, чтобы успокоить. Я понимаю ее плохие воспоминания; я все еще просыпаюсь по ночам с кошмарами о том, как мою пару вырывают из моих объятий.

— Я понимаю, что это опасно, — протестует Шорши. — Но…

— Нет, — говорит Вэктал, скрещивая руки на груди. Он смотрит на меня, и я медленно киваю. В этом мы согласны. Слишком опасно посылать самку, особенно одну из маленьких людей.

— Ты даже не слышал, что я хотел сказать, — огрызается Шорши.

— Я знаю, что ты скажешь, мой резонанс. — Он смотрит на свою пару. — Ты скажешь мне, что должна пойти человеческая женщина. Я скажу «нет». Ты скажешь, что я неправ. Но я не ошибаюсь, это слишком опасно. Если то, что они говорят, правда, мы чуть не потеряли Джо-си. Я не потеряю другого, не мать с комплектом.

— Тогда ладно, раз ты все решил, — говорит Шорши со злостью в голосе. — Кого ты пошлешь?

Он смотрит на меня.

— Хэйден пойдет.

Я киваю своему вождю. Конечно. Мне будет неприятно оставлять свою пару, но она хочет, чтобы самок спасли, так что выбора нет.

— Мы пошлем неженатых самцов, так как они не дадут нам покоя, пока мы этого не сделаем. Так что Хассен, Бек, Рокан, Таушен, Харрек, Ваза, если он захочет пойти.

Брови Шорши взлетают вверх, и она кивает, как будто впечатлена.

— И кто из этих мужчин собирается открыть капсулы и вытащить женщин?

Вэктал открывает рот, чтобы ответить, а затем хмуро смотрит на свою пару.

— Вот именно, — говорит она. — Тебе нужен человек там. Не только потому, что женщинам будет не так страшно, если рядом будет другой человек, который сможет с ними поговорить…

— Мы можем говорить по-человечески…

— Ты можешь говорить по-английски, — поправляет она. — Что, если они испанки? Француженки? Марлен — француженка, помнишь? Нам просто повезло, что она тоже знает английский. В любом случае, это не имеет значения. Важно то, что если вы доберетесь туда, вам понадобится кто-то, кто сможет открыть капсулу. Тебе нужен человек. Это опасно? Да. Нужно ли это делать? Абсолютно. — Она скрещивает руки на груди, подражая его сердитому взгляду. — О, и ты не можешь послать всех одиноких парней, потому что они напугают этих бедных девушек.

Выражение его лица становится жестче, когда он наблюдает за своей парой. Через мгновение он смотрит на меня.

— Нам нужно будет поговорить наедине.

Я киваю и поднимаюсь на ноги.

— Скажи мне, когда мы будем выдвигаться, мой вождь. Я готов.

— Ты не пойдешь без меня, — протестует Джо-си. Она встает и позволяет мне вывести ее из пещеры.

Я направляюсь к нашей пещере в конце нового туннеля, позволяя ей высказать свои мысли. Она несчастна при мысли о разлуке со мной, и я рад этому, даже если это не отменяет моей потребности оберегать ее. Она останется здесь, и это ответ.

Люди с любопытством наблюдают за нами, когда мы направляемся в нашу пещеру, Джо-си препирается со мной, когда я держу ее за руку. Я улыбаюсь, и я думаю, что некоторые в племени так же удивлены этим, как и тем, что я слушаю бесконечный поток гневных слов Джо-си. В прошлом мы делали все возможное, чтобы игнорировать друг друга.

Но в прошлом она не была моей парой. Я не пытался узнать ее так, как знаю сейчас.

— Ты меня не слушаешь, — говорит Джо-си, когда мы входим в нашу пещеру. Я сделал это уютным домом для нас, даже несмотря на то, что она не осталась бы там со мной. Кровать устлана толстыми мехами, достаточными для того, чтобы ша-кхаи и маленькая человеческая пара могли свернуться калачиком рядом. Яма для костра выложена камнями на идеальном расстоянии друг от друга, а мои припасы аккуратно сложены в плетеные корзины. Кто-то — скорее всего, Салух — поставил мой дорожный рюкзак в угол.

— Я слушаю, — говорю я ей, даже когда закрываю экран конфиденциальности перед входом в нашу пещеру. С этим никто нас не побеспокоит.

— Я должна пойти…

— Нет, ты не пойдешь. Вождь пошлет другую самку, но это будешь не ты. — Я подхожу к своей паре и снимаю с ее плеч поношенные меха. На ней несколько слоев одежды, и я снимаю первый и отбрасываю его в сторону.

Джо-си кладет руки на бедра.

— Я взрослая. Ты не можешь контролировать меня, Хэйден. Это чушь собачья.

— Я чуть не потерял тебя. — Я заканчиваю разматывать толстые меха вокруг ее тела и снимаю с нее второй плащ из лохматого меха двисти. — Я тот, кто будет плакать над твоим телом, если я потеряю тебя. И я не позволю этому случиться.

Она бросает на меня несчастный взгляд.

— Знаешь, я должна иметь какое-то право голоса в этом деле.

— Что бы ты ни сказала, это не имеет значения, потому что у тебя в животе мой комплект. — Я кладу руку на ее плоский живот и встречаюсь с ней взглядом. — Это уничтожило бы меня, если бы я потерял тебя, Джо-си. Я не могу представить, что потеряю вас обоих.

Ее нижняя губа слегка выпячивается, и я чувствую победу.

— Тебе потребуются дни, чтобы добраться туда, и дни, чтобы вернуться. Дольше с новыми женщинами. Я не хочу быть в разлуке с тобой так долго.

Я притягиваю ее ближе и прикусываю ее полную нижнюю губу.

— Знание того, что ты здесь, вернет меня быстрее. Я заставлю их бежать по снегу. Я буду настаивать, чтобы человеческих самок несли как новорожденный комплект.

При этом у нее вырывается тихий неохотный смешок.

Я целую ее в щеку, затем в подбородок. Моя мягкая, милая Джо-си любит, чтобы ее целовали везде, и я слишком счастлив, чтобы доставить ей удовольствие.

— И мы не возьмем Вазу, потому что он старый. Мы возьмем молодых, сильных самцов и любую человеческую женщину с самыми длинными ногами. И каждую ночь после долгого дня бега они будут жаловаться, что я гоняю их слишком сильно, но это не будет иметь значения, потому что единственное, что имеет значение, — это возвращение к моей паре.

Она вздыхает и обнимает меня за шею.

— Хорошо, но ты не можешь отправиться исследовать остров без меня, хорошо?

— Я не пойду никуда, куда мне не нужно. — Я развязываю шнурки ее туники. — А сейчас я не хочу никуда идти, кроме как в постель со своей парой.

— Сейчас середина дня, Хэйден!

— Отличное время, чтобы насладиться резонансом, не так ли?

Ее рука обхватывает мой член через набедренную повязку, и, кажется, мы оба согласны.

ДЖОСИ

Группа готовится к отъезду на следующее утро. Было решено, что Хассен, Таушен, Бек, Рокан и мой Хэйден пойдут. Рахош будет сопровождать их, потому что он лучший следопыт. Изначально выбрана Клэр, но Кайра тихонько поссорилась с Джорджи, и когда группа собирается уходить утром, к группе присоединяются Кайра и Аехако. Клэр и ее пара останутся здесь.

Кайра приносит Каэ ко мне.

— Ты можешь присмотреть за ней, пока меня не будет? Стейси будет кормить ее, и она начинает с твердых продуктов, не с картофельного пюре, но я не хочу, чтобы Стейси приходилось жонглировать двумя младенцами. — Она целует головку своего ребенка и выглядит расстроенной, но решительной.

— Конечно. Скорее возвращайся.

Ее улыбка мрачна.

— О, я собираюсь заставить их поторопиться. Я не могу вынести мысли о том, чтобы оставить Каэ здесь дольше, чем это необходимо.

— Ты не обязана уходить, — протестую я.

— Я хочу посмотреть, — тихо говорит Кайра. — Мне нужно знать.

Я киваю и крепко обнимаю Каэ. Бедная Кайра была тихо обезумевшей, и я это понимаю. Она хочет знать, скольких девушек она, возможно, случайно убила. Я понимаю это. Поэтому я вызываюсь пойти еще раз.

— Я совершенно не против пойти…

— Абсолютно нет, — говорит Клэр рядом со мной. Она ставит свой рюкзак на землю, готовая остаться. — Ты беременна.

— Ты тоже!

— Я также на полфута выше тебя, — указывает Клэр. — И сильнее.

Я показываю ей язык, потому что все, что она говорит, — правда. Клэр всегда была тихой, но после спаривания с Эревеном она намного больше улыбается и кажется намного более беззаботной. Она выглядит довольной, хотя и не собирается в путешествие. Гормоны беременности, я думаю.

И ладно, я немного взволнована всей этой историей с беременными. Потому что она права — я пропустила свои месячные. Конечно, это может быть связано с недавно потерянной ВМС. Или, может быть, весь стресс от путешествия заставил мой организм пропустить эти дни. Что бы это ни было, у меня их не было, и я отчаянно надеюсь, что я тоже беременна.

Но… я все еще хочу пойти с Хэйденом и остальными.

— А как насчет… а как насчет небесных когтей? Держу пари, они могут схватить Кайру так же легко, как и меня. Мы, наверное, весим одинаково.

Кайра оглядывается через плечо на свою пару. Аехако выходит вперед и привязывает толстый веревочный шнур к своей талии в качестве пояса, а затем обвязывает другой конец вокруг своих бедер. Связанные воедино. Конечно. Если одного схватят, другого потащат за собой. Это разумное решение, и я отчасти задаюсь вопросом, не сделал ли Хэйден этого намеренно, потому что хотел нести меня.

Нести меня, а потом сделать паузу, чтобы трахать меня каждые полчаса. Я прижимаю руку к своим разгоряченным щекам.

— Это все равно несправедливо, — протестую я.

— Все будет хорошо, — говорит Клэр, ободряюще улыбаясь мне. Она похлопывает меня по плечу. — Я знаю, ты разочарована, но я уверена, что они будут действовать так быстро, как только смогут.

Я что-то ворчу в ответ, но тут из нашей пещеры выходит Хэйден, и мой взгляд устремляется к нему. От этого мужчины просто слюнки текут, когда он шагает по центральной пещере с копьем в руке. Его движения грациозны, но сильны, а меховой плащ на его плечах легкий, так как снег не беспокоит его так, как меня. Оно едва скрывает его сильную грудь, и я думаю о следующих двух неделях и о том, что я не смогу спать, положив голову на эту твердую как камень грудь, или просыпаться, держась за его хвост. В течение следующих двух недель я не смогу заниматься сексом со своим мужчиной, слышать это злобное фырканье, которое он издает, когда его что-то забавляет, не буду чувствовать его прикосновений.

Это будут долбаные две недели.

Я бросаю на него скорбный взгляд, когда он приближается, и, к моему огорчению, начинаются водопроводные работы. Я шмыгаю носом, вытирая глаза, пока жонглирую ребенком.

Он притягивает меня к себе, помня о Каэ, и отбрасывает свое копье в сторону, чтобы вытереть мои слезы.

— Моя Джо-си. Это долгое путешествие, но оно того стоит. Не плачь.

— Конечно, я собираюсь плакать, — капризно говорю я, наклоняясь навстречу его прикосновениям. — Я уже скучаю по тебе, а ты еще даже не ушел.

— Но я вернусь, — говорит он низким, хриплым голосом. — И мы начнем нашу совместную жизнь.

— Полагаю, мне действительно стоит с нетерпением ждать секса на встрече выпускников, — говорю я, пытаясь вызвать у него улыбку. Он выглядит таким мрачным, как будто он так же расстроен из-за того, что оставляет меня, как и я из-за того, что он уходит.

— И много франкиш-кис. — Он наклоняется ближе и покусывает меня за ухо, затем шепчет: — Я поцелую все. Даже твои лодыжки.

Я шлепаю его по груди, но моя вошь, самая очевидная вошь на планете, громко и радостно мурлычет, чтобы все слышали. Кто-то рядом хихикает. К черту их. Это моя пара, и он покидает меня на две недели. Я сжимаю пальцы на его жилете спереди и прижимаюсь поцелуем к его губам.

— Ты быстро спешишь домой, или я отбрасываю тебя в сторону.

Он фыркает.

— Приведи кого-нибудь еще к своим мехам, и я воткну свое копье ему в пасть.

Это не должно забавлять меня так сильно, как это происходит. Его ревность сохраняет улыбку на моем лице, даже когда мы прощаемся, а члены племени, оставшиеся в пещере, задерживаются у входа, чтобы посмотреть им вслед. Группа начинает подниматься по заснеженным холмам и, наконец, скрывается за горизонтом. Одно большое, знакомое тело остается на гребне еще долгое время после того, как остальные исчезают. Он поднимает руку, и я поднимаю свою в ответ.

Затем Хэйден уходит, и я осталась в пещере с остальными.

Как по команде, Каэ начинает плакать, рыдая в моих объятиях. Да, я знаю, каково это, Каэ.

Я оборачиваюсь, и Лиз стоит прямо там, держа на руках своего ребенка. Она бросает на меня один взгляд и разражается слезами.

Мои глаза расширяются.

— Лиз? Ты в порядке? — Я бы протянула руки к Рашель, но у меня на руках уже плачущая Каэ.

Она вытирает лицо уголком одеяла Рашель.

— Боже, я рада, что сдержала все эти рыдания и сопли, пока они не ушли, иначе я бы никогда этого не пережила. — Она сильно шмыгает носом.

Я бросаю на нее настороженный взгляд, сажая Каэ себе на бедро и подпрыгивая.

— Все в порядке? — Обычно Лиз — резкая, умная задница, которой все по плечу. Ее пара ушла с остальными, и, признаюсь, я немного удивлена, что Лиз не вызвалась пойти с ними. Конечно, у нее есть ребенок, но раньше она оставляла Рашель с Норой или Стейси на день или два. — У вас с Рахошем… ну, знаешь, все хорошо?

Ее лицо морщится, и она снова проводит пальцем по носу, затем целует маленький бугристый лобик ребенка.

— Да, все отлично. Я просто… — она вздыхает и наклоняется ко мне. — Если ты кому-нибудь расскажешь, я насажу тебя на вертел, как дикого зверя, и поджарю твою задницу на огне.

— Я ничего не скажу.

Она снова вытирает лицо и заставляет себя улыбнуться.

— Это просто гормоны. Я снова резонировала с Рахошем. Булочка номер два официально в духовке.

Часть 21

ХЭЙДЕН

Как я и обещал своей паре, я задал бешеный темп по горам. Остальные не жалуются — Рахош так же жаждет вернуться к своей паре, а неженатые мужчины жаждут увидеть новых человеческих женщин. Единственный, кто кажется недовольным, — это Аехако, который внимательно наблюдает за своей человеческой парой и рычит на меня, когда ей нужно отдохнуть. Однако Кайра никогда не жалуется и полна мрачной решимости продолжать так быстро, как только может.

Я отчаянно скучаю по Джо-си. По мере того, как один день перетекает в другой, я одержим мыслями о ее улыбке, ее смехе, мягком прикосновении ее кожи к моей. Тихие звуки, которые она издает, когда ее влагалище сжимается вокруг моего члена. Мой кхай молчит впервые за целую вечность, и я ненавижу это. Теперь, когда она у меня есть, нет возврата к тому полумертвому состоянию, в котором я существовал раньше. Даже несмотря на то, что мы расстались, я знаю, что у меня есть она, к которой я могу вернуться домой, и это подстегивает мои шаги.

Чем ближе мы подходим к заброшенному кораблю, тем больше появляются признаки как мэтлаксов, так и небесных когтей. Еще больше недоеденных двисти усеивают пейзаж, и несколько туш мэтлаксов. Мы ничего не видим в небе, но Кайра приближается к своей паре до конца дня. Мы мрачны в тот вечер, когда толпимся у пещеры охотника. Она недостаточно велика для большинства из нас, чтобы спать в ней, поэтому Кайра и Аехако спят внутри с небольшим костром, а остальные из нас следят за входом, насколько это возможно.

Мы сидим вокруг небольшого костра, и разговор постоянно идет о женщинах. Какого цвета грива, по нашему мнению, у них будет? Будет ли у них привлекательно темная кожа, как у подруги Салуха, или кожа со странными пятнышками, как у подруги Руха Хар-лоу? Найдет ли кто-нибудь отклик немедленно или придется подождать? Снова и снова мужчины задают одни и те же вопросы. Они раздражают меня, потому что это заставляет меня еще больше скучать по моей милой Джо-си. Я понимаю, как мне повезло, что мой кхай выбрал ее. Я представляю ее снова в нашей пещере, заботящейся о комплекте Кайры. Моя грудь ноет от удовольствия при этой мысли, и я рассеянно потираю ее.

У костра наступает долгая пауза, когда разговор замирает.

Затем один из них высказывается.

— Как думаете, людей больше, чем два? — спрашивает Таушен с нетерпением в голосе. Когда группа замолкает, он продолжает. — Я надеюсь, что кто-то найдет отклик ко мне.

— Я тебя старше, — снова протестует Харрек. Они уже несколько дней спорят об одном и том же. — Если кто-то и должен резонировать с человеческой женщиной, так это я.

— Но я хороший кормилец, — парирует Таушен. — Что ты об этом думаешь, Хэйден?

— Мне все равно.

— Но…

С рычанием я встаю от костра и крадусь прочь. Это одни и те же вопросы, снова и снова, и они обращаются ко мне за ответами. У меня их нет, но это не мешает им спрашивать. Неужели они не понимают, что меня совершенно не волнуют новые женщины? Что я бы с радостью бросил бы их сезон за сезоном, если бы это означало больше времени с моей парой? Единственное, что удерживает меня в этом путешествии, — это знание того, что Джо-си хочет, чтобы их спасли.

— Что заползло ему на хвост? — Харрек ворчит, когда я хватаю свое копье и решаю патрулировать местность.

— Резонанс, — говорит Таушен.

— Он скучает по своей паре, — вмешивается Рахош. — Он не единственный. Чем дольше это продолжается, тем дольше мы все находимся вдали от дома. — Я оглядываюсь назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как он бросает кислый взгляд на мужчин. — Я ожидаю, что завтра вы все пойдете немного быстрее.

Я весело фыркаю и отправляюсь патрулировать местность.

На следующий день погода ветреная и холоднее, чем обычно. Кайра дрожит, несмотря на количество мехов, наваленных на нее, и я вижу неудовольствие на обычно улыбающемся лице Аехако. Его пара рисковала своей безопасностью, чтобы прийти и посмотреть, как произойдет спасение. Снежинки летят по ветру, и с каждым часом снежный покров становится все гуще, а небо все более серым. Рахош, всегда опережающий группу, разведывающую тропу, возвращается, чтобы встретить нас в середине утра. Он направляется прямо ко мне.

— Есть кое-что, что ты должен увидеть.

Остальные остаются с Кайрой, и я бегу трусцой вперед по снегу вместе с ним, переваливая через следующий гребень. Там, наполовину занесенная свежим снегом, находится странная пещера. Мигающий красный огонек прожег пещеру в снегу вокруг него.

Разбросанные тела небесных когтей усеивают землю перед ней.

Я хмурюсь, глядя на это зрелище, и в животе у меня возникает неприятное чувство.

— Мертвы?

— Только что умерли. Снег падает густо, но на земле много небольших холмов. — Он указывает на место рядом с пещерой. — Их может быть больше. — Он смотрит на меня. — Что ты думаешь?

Я потираю челюсть, глядя вниз на мертвых небесных когтей. Они усеивают землю, как навозная крошка после стада двисти.

— Думаю, я рад, что не взял с собой в это путешествие свою пару.

Он кивает.

— И я, то же самое. Мне это не нравится. Их привлекает запах людей?

— Я ничего не почувствовал, и я был тут много дней с Джо-си.

— Значит, мэтлаксы?

Я прищуриваюсь на мертвые тела. Их крылья распростерты на снегу, и крови очень мало. Большинство тел, похоже, свалено в кучу рядом с красным мигающим огоньком.

— Я так не думаю. Они не кажутся достаточно умными, чтобы убить так много небесных когтей. Как они опускают их на землю?

Он пожимает плечами.

— Это ненормально. Мне это не нравится.

Мне это тоже не нравится, но мы зря тратим время.

— Чем скорее мы получим человеческих самок, тем скорее покинем это место и вернемся к нашим.

Рахош согласно хмыкает, и мы возвращаемся к остальным, чтобы рассказать им о странном открытии. Аехако тянет свою пару под руку, явно обеспокоенный. Но мы близки, и я не позволю нам остановиться сейчас, не тогда, когда это означает, что мы намного ближе к возвращению домой. Я хватаю свое копье и потрясаю им в сторону охотников.

— Следуйте за мной. Всем следить за небом и оставаться начеку.

До странной пещеры рукой подать, но кажется, что она гораздо длиннее. Наша группа, обычно полная разговоров о тропе и размышлений взволнованных одиноких охотников, молчит. Рахош тычет в нескольких небесных когтей, когда мы проходим мимо, но они скованы холодом, тела неподвижны. Крови очень мало, что странно. Если бы мэтлаксы действительно охотились на что-то столь же крупное, как небесные когти, повсюду была бы кровь. Они не являются чистыми охотниками. Все это усиливает беспокойство, которое я вижу на лицах всех.

Но когда мы входим в пещеру, она остается такой же, какой я ее оставил. Остатки костра, который мы с Джо-си оставили, нетронуты, а шкуры, которые я намеревался соскрести, лежат в замороженных свертках у входа в пещеру. Есть мелкая россыпь снега, который занесло ветром, и никаких следов.

— Никаких мэтлаксов, — говорит Рокан и нюхает воздух. — Однако шторм станет еще хуже, прежде чем станет лучше.

— Где женщины? — требует Хассен, оглядывая похожую на пещеру комнату. Он поворачивается, чтобы посмотреть на Кайру. — Ты можешь их найти?

— Моей паре нужен огонь и отдых, — говорит Аехако с покровительственным выражением на лице. Он продолжает обнимать Кайру за плечи. — Как только она снова согреется, тогда мы поищем человеческих самок.

Таушен выходит вперед, чтобы выразить протест.

— Но…

— Они были здесь в течение многих сезонов, — огрызается Рахош. — Что такое еще один день? Еще один час? Успокойтесь.

— Все в порядке, — говорит Кайра, но слово выходит дрожащим, ее челюсти стучат. — Я м-могу посмотреть. Н-но здесь действительно х-холодно, и я думаю, им тоже п-понадобится о-о-огонь, чтобы согреться.

Охотники немедленно бросаются разводить костер.

Рахош бросает на меня кислый взгляд.

Я просто качаю головой.

Некоторое время спустя Кайра согрелась у костра, снег на полах растаял, и мы наблюдаем, как она проводит варежками по задней стенке пещеры. Это странный, плоский черный камень, как и другие стены, но маленькие огоньки вспыхивают узорами. Два из них зеленые, остальные красные. Кайра изучает их, а затем прижимается лбом к одному, ее плечи поникли.

— Что это? — требует Хассен, свирепо хмурясь.

Аехако стоит рядом со своей парой, гладит ее по волосам и что-то бормочет. После нескольких слов он поднимает голову и бросает взгляд на нервничающих охотников.

— Две капсулы, — говорит он. — Их всего двое. Те, что отмечены красным, пусты.

— Откуда она знает? — спрашивает Таушен. — Может быть, они помечены неправильно?

— Я выучила язык на другом корабле — в пещере старейшин, — мягкий голос Кайры наполняет напряженную пещеру. Она указывает на один из пузырьков с красными каракулями наверху. — Они все говорят, что они пусты. Все, кроме этих двоих. — И она проводит пальцем по своей щеке.

Я помню, как моя Джо-си беспокоилась, что Кайра расстроится из-за того, что на корабле было еще больше девочек, которые не выжили. Хорошо, что их всего двое. Я скажу ей, и она улыбнется с облегчением, совсем как Кайра сейчас.

— С ними все в порядке? — спрашивает Рокан. — Возникнут ли проблемы с их освобождением?

— Я могу это сделать, — говорит Кайра через мгновение и проводит руками по одному из темных твердых пузырьков. — Это просто поиск освобождения хатша.

— Что… — говорит кто-то, но затем пещеру заполняет шипящий звук.

Мы хватаем наши копья. Двое бросаются вперед, пока я наблюдаю за входом. Шипение повторяется, и я понимаю, что оно позади меня. Я снова поворачиваюсь, и стена пещеры движется. Пар наполняет воздух, а затем появляется форма, выдвигающаяся вперед. Кайра протягивает руки, чтобы поймать самку, и Аехако бросается ей на помощь.

Самка похожа размытые пятна темной гривы и бледной-пребледной кожи. Она дергается и дрожит, и ее тонкая одежда прилипает к коже, очерчивая ее формы. Я полагаю, она выглядит достаточно здоровой, но мне она не нравится. Не сравнить с моей Джо-си. Но один из неженатых охотников стонет при виде нее.

Я хватаю один из мехов около костра и двигаюсь, чтобы укрыть самку, в то время как Кайра гладит ее по щеке и пытается разбудить. Я натягиваю мех на ее тело и свирепо смотрю на других охотников, которые наблюдают за ней, как, я полагаю, небесный коготь наблюдал за моей Джо-си, прежде чем схватить ее. Мне не нравится отчаянный взгляд в их глазах, особенно Хассена. Я узнаю это чувство отчаяния; сколько раз я ложился спать с таким же чувством?

За человеческими женщинами нужно будет присматривать.

— С ней все в порядке? — спрашиваю я Кайру.

— Я думаю, да, — говорит она и снова гладит человека по щеке. — Просыпайся. Ты с друзьями.

Глаза самки распахиваются, и они превращаются в зеленые круги, плавающие в море белого. Я содрогаюсь от этого зрелища. У нее нет кхая, и это отвратительно видеть. Женщина хнычет при виде нас, в ее взгляде мелькают замешательство и ужас, когда она переводит взгляд с одного на другого.

— Держи ее, Аехако, — говорит Кайра своей паре. — Давайте вытащим и другую девушку тоже.

Когда они меняются позами, а самка продолжает испуганно хныкать, я стою на страже, чтобы неженатые самцы не набросились на нее и не попытались вызвать резонанс. Рахош протягивает мне второй мех, и мы стоим на страже, пока Кайра открывает второй контейнер, и другая самка падает вперед. Эта светловолосая, как Лиз, и кажется крупнее и сильнее, чем другая, хотя движения у нее такие же слабые.

Хотя у нее такие же мертвые глаза.

Когда я вижу их, я понимаю, что возвращение к моей паре будет более долгим путешествием, чем я себе представлял. Самки не могут долго жить без кхая, что означает выслеживание са-кoхчка и охоту на него. Огромные существа редко встречаются так далеко от долин, поэтому мы должны тащить с собой больных людей, что замедлит процесс. Даже тогда я не знаю, будут ли они путешествовать быстро. Они долгое время находились в стене пещеры и кажутся слабыми.

Я обмениваюсь взглядом с Рахошем, и, судя по мрачному выражению его лица, кажется, мы думаем об одном и том же. Две испуганные, визжащие человеческие самки, нуждающиеся в кхай, небесные когти и мэтлакссы поблизости, и наша банда охотников, выглядящих так, как будто они в любой момент могут украсть одну из самок для себя?

Это будет долгое путешествие назад.

Часть 22

ДЖОСИ

Три недели спустя

Я одновременно поднимаю колено и кулак в воздух, затем меняю их местами и начинаю танцевать «Single Ladies», напевая песню себе под нос. Не имеет значения, что Каэ слишком мала, чтобы знать тексты песен — она капризная маленькая какашка, и ничто не успокаивает ее, кроме небольшого пения. И с тех пор, как она смотрит, как я танцую, большими, зачарованными глазами, пока она сосет свой кулак? Что ж, сегодня она становится немного Бейонсе. Иногда я жалею, что этой малявке не понравилась Адель или кто-то мелодичный вроде нее.

Когда я начинаю второй куплет, лицо Каэ искажается, и она начинает плакать громче.

Ну, черт. Похоже, сегодня пения не будет.

— Я знаю, — говорю я ей, прекращая свою песню и подхватывая ее на руки. — Я тоже скучаю по твоей маме. Я скучаю по своему кролику. Но плач не вернет их быстрее. Поверь мне, я пробовала это.

Последние несколько недель я была просто в шоке от слез, я и Лиз обе. Но даже с Каэ, которая отвлекает меня, этого недостаточно. Я скучаю по своей паре. Я скучаю по Хэйдену.

Я хочу сказать ему, что я беременна. Я хочу видеть радость на его лице, когда я скажу ему. Я хочу, чтобы он прижал меня к себе и погладил по волосам.

Я хочу, чтобы он прижал меня к себе и вытрахал из меня весь дневной свет.

Я вздыхаю и сажаю Каэ на бедро, покидая свою пещеру в поисках Стейси. Может быть, еда успокоит плачущего ребенка.

Но Стейси не в своей пещере. Норы тоже нет в своей. Мы трое в задней части нового туннеля, и они обычно «дома» из-за того, что у них маленькие дети и всегда есть больше работы по дому. Это странно.

— Эй? — окликаю я, охваченная любопытством, и направляюсь к главной пещере, а Каэ воет мне в ухо. Однако, когда я добираюсь туда, костер оказывается без присмотра, а пещера в основном пуста, за исключением Фарли, которая мечется по пещере. — Где все? — спросила я.

Она резко останавливается при виде меня, ее глаза широко раскрыты. За ее лодыжками подпрыгивает ее питомец Чомпи, он хватает ее за кожаную тунику и дергает за нее.

— Ты не слышала?

— Слышала что? — спрашиваю я раздраженно. Я двигаюсь вперед вместе с Каэ, терпеливо поглаживая спинку ребенка. Это не вина Каэ, что она скучает по своей маме. — Я ничего не слышу из-за…

Я останавливаюсь, потому что в моей груди зарождается знакомый гул.

Я резонирую. Это означает…

Я удивленно смотрю на Фарли.

— Они дома?

Она нетерпеливо кивает и машет мне рукой вперед.

— Иди сюда! Они направляются вниз по гребню!

Я бегу за ней, стараясь не трясти Каэ, но с визжащим, сердитым ребенком на руках я не могу двигаться очень быстро. Я соглашаюсь на силовую прогулку и выхожу на улицу вслед за Фарли. Ужасно холодно, и я плотнее натягиваю одеяло на голову Каэ, хотя сомневаюсь, что холод беспокоит ее так же сильно, как меня.

Конечно же, снаружи полно людей, а на горизонте маячит несколько фигур. Я проталкиваюсь сквозь толпу в поисках знакомой пары рогов, бледно-голубой бархатной кожи и длинной-предлинной косы. Одна форма поменьше отделяется от группы и мчится вперед, но она слишком мала, чтобы быть моей парой. Через несколько секунд я понимаю, что это Кайра, она раскинула руки, и я поддерживаю Каэ для нее.

Она подходит ко мне несколько мгновений спустя, подхватывает ребенка на руки и неистово целует крошечный, покрытый рогами лобик Каэ.

— Спасибо, — говорит она мне между поцелуями, и я нисколько не удивлена, увидев, что Каэ перестала плакать.

— Конечно, — говорю я и стараюсь, чтобы в моем голосе не звучало нетерпение, когда я заглядываю ей за спину. Похоже, что несколько человек на гребне спорят. Делаются сердитые жесты, и я почти уверена, что узнаю там крупную фигуру Хэйдена. Я хочу, чтобы он спустился и поприветствовал меня. Я так сильно скучаю по нему. Я прижимаю руку к сердцу, где моя вошь мурлычет от возбуждения. — Как все прошло?

Кайра утыкается носом в пушистую головку Каэ.

— Я позволю Хэйдену рассказать тебе все. Это была долгая прогулка, и я рада быть дома.

Я киваю, сохраняя улыбку на лице, даже когда Аехако присоединяется к ней, шепчет мне приветствие, а затем они направляются к пещере. Кайра выглядит измученной, и я знаю, что это было нелегкое путешествие. Но теперь я свободна от обязанностей по уходу за ребенком и могу найти свою пару. Я направляюсь вверх по гребню.

Комок в моей груди становится сильнее по мере того, как я приближаюсь… но и кхай тоже не умолкает. Рука взмахивает, а затем меховой капюшон откидывается назад, и я вижу человеческую женщину, незнакомку.

Только одна?

Я изучаю ее. У нее светлые спутанные волосы, и она немного коренастая. И она выглядит супер, супер взбешенной. Ее ноздри раздуваются от гнева, когда один из мужчин, стоящих рядом с ней, пытается успокоить ее.

— Это чушь собачья! — орет она, размахивая руками. — Мне плевать, если вы еще раз скажете мне, что вы, парни, дружелюбны. Моя сестра пропала! Я не хочу отдыхать в пещере! Я хочу пойти, бл*ть, найти ее и ублюдка, который ее украл, и…

— Давайте успокоимся, — говорит Рокан, пока Таушен стоит рядом с женщиной с озабоченным выражением на лице. Руки Хэйдена скрещены на груди, как будто его уже тошнит от всего этого дерьма.

Когда я подхожу, Хэйден поворачивается.

— Эй, приятель, я с тобой разговариваю, — кричит женщина моему мужчине. — Не отворачивайся! Моя сестра…

Хэйден поднимает руку в воздух, указывая на тишину. К моему удивлению, все они замолкают. Он отворачивается от них и начинает шагать ко мне. Я почти уверена, что в этот момент в моей голове звучит музыка из романтических фильмов, потому что он такой красивый, такой замечательный и весь мой, и, о Боже, я так по нему скучала.

Я разразилась счастливыми слезами.

Он не останавливается, когда шагает ко мне, просто хватает меня на руки и прижимает к себе, как он нес меня тогда, когда мы путешествовали. Я обхватываю ногами его бедра, руками его шею и начинаю целовать его до чертиков. От него пахнет дымом, потом и путешествиями, и он вкуснее всего на свете. Мой язык отчаянно скользит по его языку, наши воши мурлыкают в такт.

— Куда он направляется? — женщина плачет в отчаянии. — А как насчет моей сестры?

— Он занят, — весело говорит Рокан, когда мы уходим. — У него есть вторая половинка, о которой нужно заботиться.

Мы с Хэйденом продолжаем целоваться, пока он несет меня обратно в пещеру. Вокруг нас празднующие люди, гул счастливых голосов и десятки людей, говорящих одновременно. Мой Хэйден не останавливается, просто продолжает нести меня через пещеру обратно в наше личное логово. Сегодня вечером будет празднование в честь новой женщины — и ее сестры, хотя я не уверена, почему она отсутствует, — но нас с Хэйденом, скорее всего, там не будет.

Не могу сказать, что я разочарована.

К тому времени, как мы добираемся до наших одеял, я так возбуждена, что ерзаю рядом с ним в предвкушении. Боже, это было самое долгое ожидание, и если он не «спарит» меня в следующую минуту, я сойду с ума от своей вечной любви.

Но мой мужчина, благослови его господь, поднимает голову, когда мы входим в пещеру, и удивленно принюхивается.

— Здесь пахнет аптечкой. Кошачьим пометом и кислым молоком.

Я покрываю неистовыми поцелуями его подбородок, шею, везде, куда могу дотянуться.

— Каэ немного суетится, когда ее мамы здесь нет. И какашки. И блевотина. Это были долгие три недели.

Он хмыкает.

— Это воняет.

— Ну, привыкай к этому, — говорю я, хватая его за один из его рогов и игриво подтягивая его вперед. — Потому что скоро ты сам это испытаешь. Ну, ладно, не скоро. Скорее, через четырнадцать месяцев. Но с другой стороны «скоро» звучит лучше.

Глаза Хэйдена расширяются, и он крепче сжимает мои бедра.

— Ты с комплектом? Ты уверена?

Я похлопываю себя по груди, где вибрирует моя вошь.

— Будет ли эта штука лгать тебе? — Когда он продолжает смотреть на меня в шоке, я добавляю: — И у меня не было моего женского, э-э, времени, э-э, луны. Знаешь, я никогда не спрашивала, как, черт возьми, ша-кхаи называют это, когда у женщины месячные. Красная палатка. Красная армия атакует. Неважно.

Он делает паузу, а затем мгновение спустя опускает меня на землю, затем прижимает к себе в сокрушительно крепких объятиях, прижимаясь лицом к моей груди.

— Моя Джо-си, — шепчет он, и его голос сдавленный. Я чувствую его лицо на своей мурлыкающей груди, и у меня возникает тайное подозрение, что его глаза влажные.

И, эй, он не единственный. Я сильно шмыгаю носом и глажу его длинную косу.

— Это то, чего мы хотели, верно?

Он поднимает голову и смотрит на меня блестящими глазами.

— Все, чего я хотел, это ты.

О черт, теперь я действительно собираюсь разрыдаться. Я вытираю глаза.

— Но ты же хочешь ребенка, верно?

Он прижимается поцелуем к моему плоскому, обтянутому одеждой животу.

— Почти больше, чем что-либо еще.

И это невероятно мило. Почти, потому что он хочет меня больше всего на свете.

— Я просто предупреждаю тебя, если мы не займемся сексом в ближайшие пять минут, я сойду с ума.

Хэйден дергает меня за тунику и начинает разворачивать, как подарок. Каждый дюйм кожи, который он обнажает, он целует и проводит по нему языком — более откровенно, как он любит.

— В честь новой женщины будет устроен праздник, — говорит он. — Ее зовут Мэд-и.

Мэдди?

— Мне все равно. — Я с любовью глажу его рога. — Они могут праздновать без нас.

— И будет охота на пропавшую женщину. Ли-ла. — Он обнажает мои сиськи и проводит губами по одному соску.

— Это хорошо, — говорю я мечтательно, подталкивая его к нашим мехам. — Я не хочу идти. Ты тоже этого не хочешь. Пусть кто-нибудь другой найдет ее.

Он поднимает голову и бросает на меня горячий, игривый взгляд.

— Я удивлен, что ты хочешь, чтобы я был с тобой, Джо-си. Я думал, ты будешь рада расстаться со мной после стольких дней, проведенных в качестве моей пары.

— Ты шутишь? Я безумно скучала по тебе. — Я откидываюсь на меха, и он ползает по мне, дергая за шнурок своих леггинсов.

— Даже несмотря на то, что я неприятный и угрюмый?

— Просто ты — это ты. И ты мне нравишься, — говорю я ему, поглаживая ладонью его большую руку. Его член высвобождается из леггинсов. — Ты можешь быть угрюмым со всеми, сколько захочешь, пока ты добр ко мне.

— Я всегда буду добр к тебе, — торжественно говорит он, все следы игривости исчезли с его жесткого лица. — Ты — моя жизнь, мое сердце, мое все.

Я обхватываю его руками, когда он толкается в меня. Если я — его сердце, то он — моя душа. Мы — одно целое, и мы вместе.

Остальное неважно. Не младенцы, не незнакомцы, не бесконечный снег. Пока Хэйден в моих объятиях, жизнь здесь, на Ледяной планете, совершенно идеальна. Я не могла просить о большем. Я всегда хотела быть любимой, быть центром чьей-то вселенной. Чтобы добиться успеха, потребовалось пересечь пол вселенной, но я именно там, где мне нужно быть.

— Я люблю тебя, — говорю я Хэйдену, когда он начинает входить в меня жесткими, собственническими движениями.

И это заставляет мою вошь мурлыкать немного громче, когда я впервые слышу, как он говорит это в ответ.

— Я тоже люблю тебя.

Конец