Параллели

Надеяться, что Чу Ваньнин в порядке, где бы он ни был.

…Что это было?

Разве это мог быть тот Чу Ваньнин, которого Мо Вэйюй знал?

“Позже разберусь, — убеждал он себя, — раз уж он здесь, следует вести себя, как ни в чём не бывало…”

Впрочем, Мо Жань не успел даже толком додумать эту мысль — человек, откликнувшийся на имя “Чу Ваньнин”, запер его в фотостудии, видимо, запамятовав, что это место они совместно выкупили за год до того, как сам он пропал.

Вэйюй всё ещё пребывал в шоковом состоянии, а потому не сразу осознал, что от него банально сбежали.

Из всего случившегося напрашивались два вывода: человек, которого он каким-то непостижимым образом только что встретил, либо его не помнил, либо… не был знакомым ему профессором Чу.

А это значило, что любые претензии Мо Жаня, также как и вопросы о том, почему тот от него ушёл, были бесполезны — ему не добиться ответа.

Сколько времени он представлял, как встретит Чу Ваньнина вновь, и сможет с ним поговорить! Втайне надеялся, что ему выпадет шанс получить ответы — или, по крайней мере, задать мучившие его столько лет вопросы, избавившись от сомнений и непроглядной тоски… хотя бы узнать, почему Ваньнин его покинул, и всё ли у него хорошо.

Теперь это было невозможно.

Вэйюй не стал гнаться за мужчиной, понимая, что напугал того настолько, что тот просто решил побыстрее уносить ноги.

Парень выглянул в окно, чтобы понаблюдать за улицей и понять, приехал ли Ваньнин сам, и куда направляется дальше — впрочем, праздно потратив полчаса, Мо Жань всё-таки сдался.

Двойника профессора Чу он так и не сумел увидеть на выходе.

Значит, этот человек бывал в здании не раз, и, вероятно, знал про подземную парковку?..

Мо Жань нахмурился. Чем больше он об этом всём думал, тем сильнее ему становилось не по себе.

— …А-Жань?

Он обернулся на звук открывающейся двери. Ши Мэй встретил его вежливой улыбкой.

— Ты закрылся… что-нибудь случилось?— он осмотрелся по сторонам, повертев головой, словно диковинная птица. — Профессор Чу ушёл так быстро…

— Ты его видел? — Мо Вэйюй заставил себя говорить ровно и бесстрастно. Не хватало ещё, чтобы Ши Минцзин снова обнаружил его в разбитом состоянии, как было три года назад.

— Видел, — Ши Мэй не стал никак продолжать фразу, пронзительный взгляд цвета персиков колол, словно осиное жало. Он будто ждал, когда же Вэйюй начнёт расспросы — как хищник в засаде.

— Ясно… — Вэйюй решил не поддаваться на провокацию.

— Не думал увидеть вас снова вместе, — добавил Ши Мэй, а затем резко сменил тему. — Так что, съемки сегодня не будет? Твой контракт с косметический фирмой…

— К чёрту. Настроения нет, перенесу.

Ши Мэй пожал плечами — он давно перестал скрывать, что осуждает Мо Жаня за его бестолковую манеру обращаться с клиентами, как с мусором.

Он не собирался ничего говорить, но Мо Жань видел по прохладному выражению лица друга, что тот явно не в восторге от очередного переноса.

— С этой фирмой имел дело Чу Ваньнин. Его нет, как видишь. Что прикажешь делать? Я — не он, — Вэйюй развёл руками. — Мы не останемся без клиентов, расслабься.

— Я думал, визит профессора Чу имел что-то общее с вашим совместным бизнесом? — Ши Минцзин покачал головой. — Впрочем, это не моё дело. Я так понимаю, съемки не будет, и я могу быть свободен.

Нет, Мо Вэйюю не показалось — Ши Мэй совершенно точно приправил свой мягкий голос ровно такой толикой яда, чтобы не вызвать у собеседника желания огрызнуться, но задеть.

Если бы он не был таким бесподобным ретушёром и не оказался едва ли не единственным ассистентом, способным терпеть отвратный характер Вэйюя, давно бы уже остался без работы… Хотя ему и самому это наверняка было отлично известно.

— Да, можешь идти, — Мо Вэйюй поморщился.

Его раздражало, что Ши Мэй был прав — ему действительно хотелось сейчас побыть в одиночестве, и он тайно радовался уходу въедливого паренька… вот только неимоверно бесило, что осознал он это позже, чем понял сам Ши Минцзин.

— Тогда… хорошего вечера? — кивнув напоследок, Ши Мэй наконец ушёл.

“Ну, за*бись…”

Мо Вэйюй уныло сел на подоконник — больше не было необходимости делать вид, словно всё в порядке, и появление двойника профессора Чу его не потрясло. Потёр переносицу, в который раз пытаясь осознать, что Чу Ваньнин, которого он видел сегодня, совершенно точно не был его возлюбленным — этот человек был похож на профессора Чу, словно брат-близнец, но во всём остальном действительно отличался.

Возможно ли вообще было их спутать — тем более, человеку, некогда знавшему профессора, как никто, делившему с ним кров и постель не один год?

Нет.

Мо Вэйюй задумался.

Кем всё-таки был этот человек, и какова была его цель?

Откуда он узнал о студии, и почему его кофр выглядел так, словно в нём было фотооборудование, принадлежавшее профессору?

Вэйюй хотел бы всё это выяснить — вот только всё ещё не придумал, как.

В какой-то момент поддавшись импульсу, он достал телефон, собираясь в который раз написать профессору Чу вникуда о случившемся, как делал уже много раз — не получая толком ответа… однако его внимание привлекло уведомление совершенно иного рода.

“Пользователь Yuheng восстановил свой профиль.”

Мо Вэйюй недоверчиво потёр лоб.

Теперь он уж и вовсе перестал понимать, какого хр*на происходило вокруг — он никогда не был зависимым от смартфона человеком, а потому, разумеется, пропустил уведомление, пришедшее ещё полдня назад.

Он хорошо помнил, что профессор Чу после исчезновения пропал ещё и из всех социальных сетей, его страницы оказались снесены под чистую — однако по всему выходило, что в приложении спустя столько лет он объявился снова, ещё и под тем же никнеймом?..

Впрочем, Мо Вэйюй, едва открыв профиль мужчины, понял, с чем это могло быть связано — наверняка всё дело было в появлении двойника.

Он обхватил виски, пытаясь собраться и в конце концов решиться написать мужчине, или оставить уже всё, как есть… в конечном итоге, он так ничего и не придумал лучше, чем свайпнуть профиль вправо, поставив лайк.

По крайней мере, это не требовало никаких дополнительных усилий, и никто из них не окажется в неудобном положении.

Мо Жань не хотел выглядеть так, словно навязывается — он сам не знал, чего собирался этим добиться.

“Ты знаешь, что это не он — так зачем всё это? — грыз он себя. — Считаешь, что человек, сбежавший от тебя в панике, ответит тебе хоть что-то? Серьёзно?..”

…Спустя пару часов, уже вернувшись к себе домой, он снова рискнул взглянуть на уведомления.

“Пользователь Yuheng образовал с вами пару.”

Мо Вэйюй на секунду ощутил, как жар приливает к груди. Сердце мягко затрепетало.

YH: “Здравствуй.”

Парень отложил телефон — буквально заставил себя это сделать. Его руки дрожали, а голова сделалась странно лёгкой. Казалось, все мысли в одну секунду испарились.

Мо Вэйюю следовало признаться самому себе, что он понятия не имел, что же ему делать теперь — когда человек, намеренно избегавший общения с ним пару часов назад, сам решил завязать общение.

Мо Жань нервно закусил губу, напоминая себе в который раз, что этот Чу Ваньнин — сама странность. Аномалия.

Его мало что удивляло после исчезновения профессора Чу, но чтоб встретить его двойника… ещё и вот так вот запросто?

Непостижимо!..

…Короткий выброс дофамина закончился так же быстро, как и начался, потому что Вэйюй наконец осознал: он понятия не имеет, что же написать незнакомцу.

Он уже успел испортить о себе впечатление при первой встрече, напугав — где гарантия, что тот снова не сбежит, но на этот раз сделает это, заблокировав собеседника?

«Но он написал тебе первым, — попытался убедить себя Вэйюй снова и снова. — Хорошо бы ответить хоть что-нибудь.»

В итоге он раз десять начинал что-то набирать, но в итоге останавливался и всё удалял.

«Так не годится…»

В голове внезапно щёлкнуло, что этот Чу Ваньнин, должно быть, написал ему сам, потому что ему было что-то нужно от Мо Жаня — следовательно, он, так или иначе, продолжит писать, и Вэйюй всё в конце концов и так узнает.

Он усмехнулся, намеренно откладывая телефон подальше.

Все эти три года он ждал возвращения профессора Чу — неужели не сможет подождать, пока его двойник не сообразит задать интересующий его вопрос?..

…Впрочем, этот странный лже-Ваньнин, похоже, никуда не торопился.

Мо Вэйюй продолжал лежать в постели с постепенно затухающей улыбкой, а затем с кислым лицом.

Ему всё мерещился на подушке тонкий запах яблоневых цветов — словно в насмешку над ним, он витал где-то в воздухе манящей свежестью апрельских сумерек, но при этом оставался недостижимым.

Вэйюй решился заменить постель свежей — просто потому что не мог этого больше выносить.

Профессора Чу здесь не было три года.

Каким образом он мог галлюцинировать так сильно, что начал воспринимать даже такие мелочи, как смутный запах на подушке?

Между тем, из-под зашторенных окон пробились рассветные блики, и телефон, отброшенный на время в сторону, мерно загудел, оживая на полу новым сообщением.

YH: “Прошу прощения, что так быстро ушёл.”

YH: “Мне не следовало Вас закрывать в фотостудии.”

Мо Вэйюй недоверчиво уставился на всплывающие одно за другим сообщения в окне чата.

YH: “Мне показалось, Вы приняли меня за другого человека, и я не знал, как лучше всё это объяснить.”

Мо Жань скривился.

Если бы мужчина хотел, он бы нашёл способ дать хоть какие-то объяснения происходящему, но он попросту предпочёл уйти.

Впрочем, выслушать этого человека было по-прежнему важно — раз ему было известно о том, что его путают с профессором Чу, вероятно, он мог знать что-то и о самом профессоре и его местонахождении…

“Ты общаешься с ним только ради этого, — напомнил сам себе Мо Вэйюй. — Тебе нужны твои ответы.”

Он медленно выдохнул, набирая сообщение.

TxJ: “Всё в порядке. Я понял, что ты — не он.”

Теперь уже настала очередь Чу Ваньнина перестать набирать текст. Он, казалось, забыл, что именно хотел написать, и теперь просто ждал продолжения.

TxJ: “Прошло три года, как я видел его в последний раз.”

Мо Вэйюй решил тоже подождать какого-либо ответа, и на этот раз Ваньнин действительно написал ему.

YH: “Не ты один его ищешь. К сожалению, я не имею представления, где он, но время от времени мне встречаются люди, знавшие его.”

YH: “Это странно, но, полагаю, я пользуюсь его мобильным телефоном, и я понятия не имею, как он ко мне попал.”

Вэйюй нахмурился.

Либо Чу Ваньнин врал — и это было первым, что можно было заподозрить, исходя из всего известного. Либо… он действительно оказался заложником ситуации.

TxJ: “Как долго у тебя его телефон?”

Чу Ваньнин явно колебался, прежде чем ответить, но в итоге всё-таки написал.

YH: “Пару лет… может, больше. Я не могу сказать точнее, потому что лишь теперь осознал, что он мог быть у меня всё это время…”

TxJ: “Значит, три года?”

На это уже никакого ответа не последовало — впрочем, иного Мо Жань и не ожидал.

Подперев голову рукой, он вдруг понял, что будет полным идиотом, если позволит себе делать какие-либо выводы, исходя из одних лишь подозрений.

TxJ: “Я хотел бы встретиться с тобой. Это возможно?”

Он решил попытать счастья.

YH: “Я не вижу в этом смысла.”

Что же, ответ был более, чем предсказуем.

Вэйюй в который раз вздохнул, наконец приходя к пониманию, что, если этот человек действительно не знал, что происходит, и каким образом у него оказался чужой телефон и, вероятно, фотокамера, едва ли он верил Мо Вэйюю больше, чем тот ему.

YH: “Если считаешь, что мне стоит вернуть фотоаппарат, я сделаю это.”

Сказанного было достаточно, чтобы Вэйюй понял, что его догадка относительно кофра была вполне справедливой. Он почесал затылок, размышляя, насколько правильно будет использовать этот повод как возможность встретиться.

Он вдруг подумал, что этот фотоаппарат ведь всё время был в его квартире, на виду. Так с какой, спрашивается, стати он вдруг оказался у двойника профессора?

Выходило, тот побывал у него в доме?..

Вэйюй заозирался по сторонам, застигнутый врасплох этой странной мыслью, прекрасно понимая, что до того, как они с профессором съехались, эти апартаменты принадлежали именно профессору Чу Ваньнину.

Если Чу Ваньнин был у него дома и забрал чужой фотоаппарат, по ошибке приняв за свой, возможно ли было, что он посчитал эту квартиру своей?..

Это была странная догадка, не лишённая, впрочем, смысла.

Ваньнин знал всё о фотостудии, у него был даже ключ от неё — он словно всё это время жил в неком параллельном мире, если такое вообще было возможно…

Мо Жань тряхнул головой.

Если этот Ваньнин действительно каким-то непостижимым образом когда-то мог жить в этой квартире… где же он ночевал теперь?

“Да хрен там он здесь жил… ерунда всё это.”

Вэйюй отбросил эту неловкую догадку, понимая, насколько абсурдно было даже думать о таком.

И, всё же, тот неуловимый знакомый запах на простынях…

Он снова покосился на чат. Что ему следовало ответить на предложение Чу Ваньнина вернуть фотокамеру?

TxJ: “Как у тебя оказались вещи профессора Чу?”

Он знал, что простого ответа на этот вопрос не будет, а потому тут же дополнил:

TxJ: “Не важно. Ты знаешь, где я живу? Если боишься, что я узнаю, где ты, ты можешь прийти сам и всё принести.”

Чу Ваньнин с ответом всё ещё не торопился — прошло несколько минут, прежде чем снова всплыло уведомление о том, что мужчина что-то набирал.

YH: “Эта вещь тебе дорога?”

Мо Вэйюй замер. Он продолжал бездумно смотреть на сообщение, погружаясь в воспоминания.

Разумеется, все фото с карты памяти он давно скопировал на другой носитель. Но вот фотоаппарат… с ним было связано много воспоминаний. Это был добротный Canon 6D Mark — его профессор Чу брал с собой во все поездки — не важно, на выходные или в отпуск.

Фотоаппарат был словно частью его самого, которая оставалась всё это время с Мо Жанем рядом.

Вэйюй намеренно не очищал память от последних фотографий, потому что на них были безмятежные кадры, сделанные им самим в последний их совместно проведённый день: на них был Чу Ваньнин, уснувший на полуденном солнце, раскрасневшийся от поцелуев и недавних изнурительных ласк.

Мо Жань старался не пересматривать эти фото — от них у него всякий раз царапал горло ком.

Всякий раз, глядя на эти снимки, он вспоминал, что именно в тот день видел профессора Чу в последний раз.

Как раз накануне его исчезновения.

Иногда ему начинало казаться, что, если он всмотрится как следует в это бледное алебастровое лицо на фото, он сможет отыскать ответ, что же случилось, но… он всё ещё не находил в себе должную смелость.

Он боялся понять, что в тот самый день Чу Ваньнин на самом деле уже знал, что уйдёт.

Знал — и позволял себе улыбаться сквозь сон, пока солнце щекотало его длинные ресницы.

Шептал шутливо-сердито, чтобы Вэйюй прекратил его целовать в шею и затылок, потому что это слишком непривычно и щекотно… за пару лет его Ваньнин так и не привык к внезапным прикосновениям, и всякий раз возмущался, словно всё происходило впервые.

Мо Жань закрыл глаза, пытаясь отстраниться от болезненных воспоминаний.

Всё это было в прошлом — и он научился жить без профессора Чу.

Что он мог ответить на вопрос другого Чу Ваньнина, явившегося из ниоткуда и ничего не знавшего ни о тех чувствах, которые были между ним и его двойником, ни о той слепой привязанности, от которой у Мо Жаня, бывало, замирало сердце, когда он наблюдал за тем прежним профессором Чу?..

Что он в целом мог знать об их отношениях?..

Вэйюя начинала разбирать запоздалая злоба.

Была ли ему действительно дорога фотокамера?

Он потерял человека, который был его душой.

Причём здесь был еб*ный фотоаппарат?!

Он с трудом взял себя в руки, набирая ответ.

TxJ: “Буду рад, если ты занесёшь всё сегодня.”

В диалоге он не выдал себя ничем, но внутри него с той самой первой встречи в фотостудии уже скрипел тонкий лёд вежливости, едва сдерживавший готовую вырваться наружу тёмную злобу.

Только что этот лёд треснул.

========== Часть 2. Глава 6 ==========

YH: «Я собираюсь с ним встретиться.»

Чу Ваньнин сам не знал, зачем написал об этом Мо Жаню в чате — тем более, он не намеревался реагировать на вполне закономерно последовавшие затем ответные сообщения о том, что это ужасная идея, и ему бы лучше держаться подальше от Мо Вэйюя этого мира.

Все эти аргументы Чу Ваньнин и без того сам себе повторил не раз, но так и не смог убедить себя до конца в том, что следует всё отменить.

“Это Мо Жань — другой, но, в то же время, он не может так уж сильно отличаться от своего тёзки из другого мира, — убеждал он себя. — Мне всего-то нужно передать ему фотоаппарат, и, быть может, перекинуться парой слов. Возможно, от него даже удастся что-то узнать о вечно исчезающем профессоре…”

Чу Ваньнин замялся на пороге собственного дома, понимая, что не должен пользоваться ключами — будет вовсе некрасиво, если он вломится вот так, без приглашения.

У Вэйюя этого мира наверняка и без того к нему немало вопросов — не хватало ещё врываться на чужую собственность.

По правде, он до сих пор так и не придумал, как объяснить, откуда у него вещи профессора Чу, не вдаваясь в подробности перемещений между Вселенными. Едва ли такому можно было поверить, зная человека в общей сложности менее суток.

Он зажал на несколько секунд дверной звонок, а затем отступил на пару шагов, ожидая. Мо Вэйюй открыл ему почти сразу — и в который раз его появление вызвало странное дежа вю.

Перед ним словно был знакомый ему Мо Жань — высокий, ладный молодой мужчина… разве только немного старше, и выражение лица его казалось слишком уж сдержанным.

Холодным.

На мгновение они оба застыли друг перед другом. Никто никого не приветствовал — и от этого странного молчания лишь сильнее становилось не по себе.

Чу Ваньнин заговорил первым, старательно делая вид, что не замечает слишком уж пристального взгляда:

— Меня зовут Чу Ваньнин. Хотя, должно быть, тебе это и так уже известно…

Мо Жань кивнул, глаза цвета тёмного винограда сощурились, возвращаясь к лицу мужчины.

— Вот… фотоаппарат и объективы, — Ваньнин протянул кофр, но, когда Мо Вэйюй не предпринял попыток его взять, просто поставил его перед собой на ступеньку.

— Не зайдёшь?

Чу Ваньнин вскинул голову, вглядываясь Мо Вэйюю в лицо.

Он… хмурился?

Создавалось впечатление, словно в этот самый момент он проспорил сам себе.

В следующий миг ветер подул Чу в затылок, и несколько прядей упали ему на глаза, блокируя обзор и мешая заметить, как Вэйюй на него в упор смотрит.

— Не думаю, что это хорошая идея, — Ваньнин подался назад, безуспешно пытаясь поправить волосы. — Я пришёл, потому что…

— …хотел увидеться?

Ваньнин заметил, что Вэйюй вышел за порог и подошёл к нему вплотную, слишком поздно.

В следующее мгновение он почувствовал прикосновение чужих пальцев к волосам, и едва не оступился на лестнице.

— ……

— Я пришёл к выводу, что ты уже бывал у меня дома — что тебе мешает снова зайти? — продолжал бесстрастно Вэйюй. — Там нет ничего такого, чего бы ты не видел.

Чу Ваньнин поморщился, тут же некстати вспоминая обнажённые фото Мо Жаня на всю стену.

Вэйюй усмехнулся, очевидно, истрактовав эту реакцию по-своему.

— Все эти три года я ничего не менял. Всё надеялся, что он однажды вернётся…

— Профессор Чу исчез три года назад? — решил ещё раз переспросить Ваньнин. Он уже слышал об этом, но ему нужно было убедиться. Он вдруг вспомнил, что Мо Жань из другого мира никогда не упоминал, когда же именно исчез его преподаватель — более того, он вроде бы утверждал, что тот читал у него лекции “лет пять назад”.

Значило ли это, что профессор Чу жил одновременно в двух мирах?

Его внезапно начало мутить от безумности всех этих догадок.

— Да, прошло три года, — подтвердил Вэйюй. — Он и раньше иногда мог отправиться за город в одиночестве, и всегда возвращался… но не в тот раз.

— …хорошо, — кивнул Чу Ваньнин, наконец приняв решение, и, встретив вопросительный взгляд Мо Жаня, объяснил, — я зайду. Ненадолго.

В безопасности такого поступка его убедили тоска и растерянность, мелькнувшие в чужом взгляде.

Мо Вэйюй, возможно, что-то недоговаривал, но, по крайней мере, то, что он три года ждал возвращения профессора Чу, было правдой.

Чу Ваньнин прошёл в собственную квартиру, в которой теперь был гостем, и сел на предложенное ему Мо Жанем место, размышляя о том, что, если уж здесь он и профессор Чу держали чай и кофе в одинаковых местах, и даже их фотоаппаратура их была идентичной… это, вероятно, могло значить только одно.

Профессор Чу никогда не выезжал за город — потому что этого никогда не делал сам Чу Ваньнин.

Он сам был из тех людей, кто с трудом мог пережить одну ночь в палатке, когда выезжал фотографировать ночное небо в пустыне — едва ли его двойник из другого мира в этом от него как-то отличался.

Впрочем, Чу Ваньнин не стал об этом говорить Мо Жаню в лоб. Вместо этого он мягко поинтересовался:

— Вы никогда не ездили за город вместе? А… другие его знакомые? Что говорили они о его пропаже?

— Некоторые и вовсе забыли о нём, — неохотно признал Мо Вэйюй. — По правде… иногда меня посещала мысль, что у меня не всё в порядке с головой, потому что…

— …никто о нём не помнил? — закончил за него Чу, а затем кивнул. — Я уже однажды слышал о таком. Тот человек учился в университете, и рассказывал, что в какой-то момент пропал его преподаватель. Бесследно. Он был единственным, кто интересовался его судьбой.

— …преподаватель? — Мо Жань уставился на Ваньнина так, словно тот, сам того не зная, подарил ему надежду. — Когда это случилось?

— Я не могу сказать наверняка, — Чу Ваньнин поджал губы, — возможно, раньше, чем исчез профессор Чу. Быть может, позже… и я бы не удивился, узнав, что это один и тот же человек.

— Как зовут того, кто его помнит? Я могу с ним поговорить? — Мо Вэйюй, очевидно, не собирался сдаваться так просто. — Что, если…

Но Чу Ваньнин лишь покачал головой.

— К сожалению, я ничем не смогу тебе помочь, при всём желании. Этот человек… — он замялся, не понимая, что бы такого придумать, чтобы не говорить очевидную правду.

Он имел в виду двойника Мо Жаня — который находился в другом мире.

Абсурдом было бы предположить, что Вэйюй поверит в настолько неправдоподобное и нелепое объяснение.

— Как его имя? — не отступал Мо Жань. — Хотя бы это ты ведь можешь сказать?

— …… — Чу Ваньнин молча уставился перед собой. Он не мог ничего объяснить по вполне очевидным причинам.

— На самом деле, есть кое-кто ещё, кто помнит о профессоре Чу, — неожиданно вспомнил Мо Жань. — Возможно, речь о Ши Минцзине?

— Прости, — Чу Ваньнин поджал губы, понимая, что напрасно в принципе затеял такой разговор.

— Тогда… кто это может быть? Просто… просто скажи, прошу, — Мо Вэйюй выглядел настолько разбитым и потерянным, что у Чу не хватило сердца отказать ему.

Он всё ещё не знал, как произнести всё это вслух, а потому достал телефон и, открыв приложение, указал на профиль Тасянь-Цзюня из другого мира.

— Смотри сам. Можешь…. открыть переписку. Решать тебе.

Последовала долгая пауза, по мере которой лицо Мо Вэйюя становилось всё мрачнее. Казалось, в какой-то момент у него начали раздуваться ноздри.

— Это какая-то шутка?.. — он перехватил телефон и несколько раз просвайпал фотографии в профиле своего двойника. — Кто он?

Он всё-таки раскрыл переписку и, перечитав несколько последних сообщений, побледнел.

— Это Мо Жань, — как можно спокойней ответил Ваньнин, не предпринимая попыток забрать телефон. — Мы… познакомились некоторое время назад.

— …… — Вэйюй замолчал.

Видимо, ему больше нечего было сказать.

Он снова открыл галерею с фотографиями и поочерёдно рассматривал их на приближении.

Спустя четверть часа тягостного молчания он сдался.

— Я — не он.

— Разумеется, — Чу Ваньнин пожал плечами, встречая чужой вопросительный взгляд. — Это мой… друг.

В ответ на приподнятые брови он лишь фыркнул.

— Друг? — повторил Мо Вэйюй. — И… этот друг учился у профессора Чу, так?

— Да.

На этот намертво приклеенная полуулыбка сползла с лица Мо Жаня. По факту, на нём теперь и вовсе не было лица.

Он вдруг отвернулся от Чу и сменил тему:

— Будешь чай или кофе? Может, что покрепче?

— Не пью, — Ваньнин снова наткнулся на недоверчивую усмешку, и со вздохом прояснил, — то есть, ты прав, конечно же пью, но сейчас не лучшее время. Мы друг друга едва знаем, так что… ты не обязан мне что-либо предлагать.

— И тебе бы не хотелось узнать меня? — уточнил Мо Жань.

— Нет, это лишнее, — мужчина даже поднялся с дивана, понимая, что, вероятно, самое время уйти. — Я понимаю, что вы с профессором Чу были близки, но…

— Тебе ведь он нравится, — оборвал его Мо Вэйюй. — Не отрицай. Я видел вашу переписку, и у тебя покраснели уши.

— Кто?… — Ваньнин приложил ладони к ушам — они и вправду оказались обжигающе-горячими, и это оказалось для него неприятным сюрпризом, котому что с того момента, как он переступил порог Вэйюя, то и дело ему становилось не по себе.

— Я познакомился с профессором Чу, когда он преподавал у меня. Тоже нашёл его в приложении, и написал первым, — продолжил Мо Жань, не отвечая. — Он не собирался встречаться со своим студентом, но в итоге через полгода сдался. Мы съехались за несколько месяцев до моего получения диплома. Я видел даты ваших переписок — и видел их содержание. Всё ещё будешь отрицать, что между тобой и этим… что-то есть?

Чу Ваньнин одарил его недобрым взглядом, но ничего отрицать не стал. В этом попросту не было смысла.

Он пытался сообразить, смекнул ли уже Мо Жань, исходя из дат переписки, что речь шла о прошлом.

Мо Вэйюй в свою очередь продолжал смотреть на него испытывающим взглядом.

— Послушай, я никогда не преподавал в университете, и с Мо Жанем познакомился совсем недавно, — решил прояснить ситуацию Чу. — Я не заинтересован в отношениях. Мо Жань… он… — мужчина вдруг замолчал, рассуждая, о чём может подумать Вэйюй, если он скажет, что некто, очень похожий на него самого, в параллельной Вселенной заинтересовался профессором Чу, и темы их общения после знакомства в некотором роде вертелись именно вокруг поисков исчезнувшего профессора.

Пожалуй, лучше было вовсе молчать.

Потому что иначе Мо Вэйюю стало бы очевидно, что его двойник заинтересован в его обожаемом профессоре не менее его самого.

Ваньнин проигнорировал поставленный Мо Вэйюем перед ним кофе и продолжил, меняя направление разговора:

— …в любом случае, это никого не касается.

— Понимаю, — Мо Вэйюй облокотился на столешницу, — тогда, может быть, расскажешь, как вышло, что ты здесь, а он не с тобой?

На этот раз чашка кофе по-настоящему заинтересовала Чу Ваньнина — он возрадовался возможности отвлечься на что-нибудь, лишь бы тянуть с ответом как можно дольше.

Принялся размешивать воображаемый сахар на дне, хотя понятия не имел, положил ли его Вэйюй.

Бесцельно поправил салфетку несколько раз подряд.

— Чу Ваньнин? — Мо Вэйюй вырвал его из несколькоминутного оцепенения.

— Да?

В какой-то момент их взгляды столкнулись. Возникла неловкая пауза, забить которую невозможно было ничем.

Иногда молчание говорило куда красноречивее любых слов.

— Расскажи мне о нём, — Мо Вэйюй наконец отпил из своей чашки, откидываясь на спинку стула, — прошу.

— О Мо Жане?

Вот уж чего Чу Ваньнин не ожидал, так это подобных пристрастных расспросов.

— Да. Как ты к нему относишься? Что думаешь о нём? Беспокоишься ли?

— Почему ты спрашиваешь о нём, а не о профессоре Чу? — Чу Ваньнин попытался собраться.

Он полностью стёр с лица какое-либо выражение, потому что перспектива выдать свои эмоции нешуточно пугала.

Мо Вэйюю всё-таки удалось его пошатнуть.

— Пытаюсь понять.

— Меня?.. С какой стати? Я — не тот Чу Ваньнин, которого ты ищешь.

— А я — не тот Мо Жань, — Мо Вэйюй допил кофе до дна и отставил чашку в сторону, глядя на Ваньнина в упор, — но сейчас у нас есть только мы. Приходится довольствоваться тем, что есть,— он перехватил руку Ваньнина, резко подтягивая его через стол. Жалобно звякнули чашки от слишком резкого движения.

— …… — Ваньнин не предпринимал попыток как-либо вывернуться. Он просто ждал, что Мо Вэйюй предпримет дальше — почему-то он был уверен, что этот секундный импульс — бравада, призванная его напугать.

Бить Вэйюя не хотелось.

Между тем, Мо Жань продолжал сжимать его предплечье так крепко, что в какой-то момент происходящее перестало казаться пустяком, а уголки глаз заслезились.

— Отпусти, — Ваньнин старался говорить как можно ровнее, контролируя своё дыхание. — Сам видишь, у меня с твоим профессором ничего общего…

— …кроме фотокамеры, и, похоже, квартиры. Я заметил, как легко ты сориентировался, где кухня. Наблюдал за тобой, когда ты думал, что я готовлю кофе и занят…. Тебе здесь всё знакомо. Скажи, откуда ты? Где ты сейчас живёшь, и как так вышло, что ты здесь? — пальцы Вэйюя постепенно расслабились, медленно соскальзывая к запястью, но при этом так и не выпустили руку Чу. Рукав рубашки мужчины безнадёжно измялся, но, к счастью, остался на месте, скрывая проступившую гусиную кожу.

Чу Ваньнин не знал, что сказать или сделать, чтобы прервать этот странный контакт, от которого у него по спине шёл странный холод и медленно немел затылок.

— Не думаю, что ты мне поверишь — и, боюсь, у меня нет и половины ответов, — признался он.

Он так и не попытался вывернуться из теперь уже почти невесомой хватки, несмотря на то, что она казалась ему слишком интимной.

Если Мо Жаню так хотелось устроить допрос — что же, он был готов отвечать искренне. Его пульс всё ещё частил, но Мо Вэйюй наверняка и так сможет понять, что это от волнения.

А вот сможет ли он понять, что Чу Ваньнин в другой Вселенной жил всё это время один в практически такой же квартире, и совсем ещё недавно знать не знал никакого Мо Жаня?..

— Я хочу понять, — повторил Мо Вэйюй.

Что-то в его взгляде было такое, что Ваньнин решил наконец сдаться.

Он долго взвешивал все “за” и “против”, и наконец смог заставить себя заговорить. Тщательно выговаривая каждое слово, он тихо но чётко произнёс:

— Я из другой Вселенной.

Когда Мо Вэйюй никак не прокомментировал его первую фразу, он снова набрался храбрости и продолжил:

— Мо Жань, о котором я говорил… он тоже.

Брови Вэйюя неумолимо поползли вверх. Улыбка стала суховатой — впрочем, и близко не такой сухой, каким сейчас было горло Чу Ваньнина.

— Ты не обязан верить, — снова пошёл на попятную Ваньнин. — У меня действительно нет для тебя готовых ответов, но ты ведь не раз, должно быть, думал, что профессор Чу не мог вот так просто исчезнуть бесследно. Люди… не могут пропадать насовсем. Я понимаю, это сложно… — он в порыве отчаяния проводил взглядом внезапно выпустившего его руку и вставшего Мо Вэйюя, который развернулся к нему спиной и принялся что-то искать в одном из ящиков.

В следующий момент на стол полетели затёртые до грязи блокноты и тетради, которые показались Ваньнину смутно знакомыми. В воздухе запахло старой бумагой.

— Конспекты?.. — он уставился на одну из тетрадей, которая некогда действительно принадлежала ему.

Много лет назад.

— Я не уверен, где я видел эти записи… — пробормотал себе под нос Мо Вэйюй, продолжая беспощадно высвобождать из ящика горы макулатуры. — Нужно пересмотреть их все.

— Зачем?

Чу Ваньнин прищурился, а затем взял одну из теперь уже незнакомых ему склеек исписанной бумаги.

— Похоже, профессор Чу разделял твои взгляды на параллельные Вселенные, — Мо Вэйюй говорил совсем тихо, словно ему было в тягость признавать, что нечто подобное могло иметь место в принципе. — Разумеется, это всего лишь теории, но… быть может, в его записях что-то прольёт свет на…

— …его исчезновение?

Чу Ваньнин отложил склейку и поймал на себе пристальный взгляд Вэйюя.

Тот ничего не ответил, лишь вывалил на столешницу очередную стопку записей.

— Я понимаю, что в это сложно поверить, — ещё раз повторил Чу Ваньнин, но ему уже не впервые пришла в голову мысль о некоторой странности отрицания Вэйюем такого объяснения.

Если Мо Жань из другого мира ухватился за теорию о параллельных Вселенных, словно за спасительную соломинку, то его двойник, очевидно, не желал даже слышать ни о чём подобном.

— Я не вижу смысла принимать на веру что-то, что не имеет под собой рационального объяснения, — осклабился Мо Вэйюй. — Послушай, я ждал его три долбаных года. Ты хоть понимаешь, что я пережил? Хотя… откуда тебе знать… — он продолжал сверлить Чу Ваньнина тяжёлым взглядом. — Ты слишком похож на него. И, поверь, это не комплимент.

С этими словами он вдруг выдернул весь ящик из пазов и с грохотом швырнул его прямо под ноги Ваньнину. Тот едва успел отступить, чтобы не оказаться под ударом.

Чу Ваньнин поражённо перевёл взгляд с разбросанных бумаг и раскуроченной мебели на Мо Вэйюя, который теперь и вовсе перестал скрывать к нему своё отношение.

Лицо его перекосила откровенная злость, смешанная с презрением.

Комментарий к Часть 2. Глава 6

Новая глава готова! ✨✨✨

P.S. Прошу, если видите ошибки, отправляйте мне, потому что этот автор так торопился вылить, что мог где-то что-то пропустить…

========== Часть 2. Глава 7 ==========

…Чу Ваньнин продолжал смотреть на Мо Жаня тем самым сочувствующим взглядом.

“Слишком уж знакомо…”

Мо Вэйюй понимал, что должен просить прощения, но понятия не имел, как это сделать.

Только что он повёл себя, как муд*к.

Хуже того — Чу Ваньнин всё понял. Как тут было не понять, если он высказал Чу всё, что следовало бы держать при себе?

Чу Ваньнин из его прошлого выглядел точно так же, говорил в той же манере, и даже реагировал на него так, как это делал его двойник. Эти двое были удивительно похожи.

Вот только…

Мо Жаню стало больно от того, как сильно человек перед ним напоминал профессора, и он сорвался.

Психанул.

Чу Ваньнин, находившийся сейчас под его крышей, не был тем самым Ваньнином. Вместо тепла в его глазах сейчас читались попеременно то жалость, то откровенный страх, и почти всегда — печаль.

Почему-то это вызывало бешенство.

— Я действительно не могу понять то, что ты пережил, — оборвал внезапно Чу размышления Вэйюя, наконец придя в себя после того, как в него едва не прилетел ящик с оставшимися после исчезновения профессора записями. — Ты потерял близкого человека. Вероятно, тебя раздражает, что… — в этот момент внезапно дал о себе знать его телефон, и он, поколебашись несколько секунд, всё-таки взял его со стола.

— Это Мо Жань, — он буквально тут же отложил смартфон в сторону, вздыхая.

— Почему не ответишь ему?

— Я не знаю, что сказать, — на лице Ваньнина появилось выражение искренней растерянности.

— И часто ты вот так отмалчиваешься? — Мо Вэйюй принялся складывать разбросанные тетради и блокноты в стопки. Для этого ему пришлось сесть на пол — но это не мешало ему время от времени бросать на Чу весьма красноречивые взгляды.

Он прекрасно помнил, как профессор в начале их знакомства игнорировал его по полдня, прежде чем ответить. Казалось, у мужчины имелся некий понятный только ему лимит сообщений в день.

Чу Ваньнин пожал плечами:

— Это лучше, чем говорить ни о чём.

— Вероятно, твой собеседник может так не считать, — Мо Вэйюй потянулся за телефоном. — Можно?

Чу Ваньнин не сказал “нет”, он просто промолчал, а потому Мо Жань не церемонясь проскроллил последние сообщения в чате.

Возможно, это было бестактно, но он оправдывался тем, что Чу Ваньнин общался с его двойником — практически с ним самим… разве только, как утверждал Чу, из другой Вселенной.

— Он написал, что тебя не оставит здесь в беде, — Мо Жань решил не зачитывать дословно всё, а лишь давать короткие выдержки. — Беспокоится, что я что-то с тобой сделаю… серьёзно?

На самом деле, он решительно не готов был читать перечисление всего того, в чём его подозревал Вэйюй из другого мира — не хотел подавать Чу Ваньнину дурацкие идеи.

Тот и так после сцены с ящиком косился на него с опаской, и просто чудом не сбежал.

— Верни мне телефон, — Чу Ваньнин не стал отвечать на вопрос, и лишь протянул руку, требуя смартфон назад.

— Ты ведь ничего ему не ответишь, — Мо Вэйюй хмыкнул. — Я могу сделать это вместо тебя…

— Что за вздор!..

— Напишу ему, что ты слишком занят мной.

Чу Ваньнин недобро сощурился, а в следующее мгновение перехватил Мо Вэйюя за запястье, выкручивая его в сторону. Несмотря на то, что сам он был не то, чтобы крепким, Мо Жаню всё-таки пришлось выпустить смартфон — иначе бы тот попросту в какой-то момент грохнулся об пол.

Он мог бы легко противостоять Ваньнину, но его куда больше интересовала реакция мужчины: он действительно не хотел, чтобы Мо Вэйюй что-либо писал самому себе из другого мира…

Беспокоился?

Опасался сцен ревности?

Тот парень из чата был ему всё-таки небезразличен — как Чу Ваньнин ни пытался это отрицать, истинное положение вещей было очевидным.

Мо Жань наконец смог хоть немного расслабиться — тиски внутреннего напряжения понемногу разжались. По крайней мере, теперь было похоже на то, что они с Ваньнином в одной лодке — оба отброшены если не на обочину своих миров, то как минимум куда-то в слишком далёкие воды.

Оба лишены тех, кто для них по-настоящему важен.

Он осторожно поинтересовался:

— Не доверяешь мне, но доверяешь ему?

— С чего такие выводы? — Чу Ваньнин мгновенно вскинулся.

— Это глупо, — продолжил Мо Жань, намеренно не отвечая на вопрос. — Мы с ним действительно похожи. Словно смотрю со стороны на себя пару лет назад…

Чу Ваньнин пожал плечами, но было видно, что сравнение ему не очень-то понравилось. В конце концов, он резюмировал:

— Вы разные.

В следующий миг он снова сел за стол и начал сосредоточенно листать тетради, которые Вэйюй уже успел перед ним разложить.

Он не стал обещать, что поможет с чем-либо разобраться — просто принялся за дело, словно мимолетная выходка Мо Жаня его ничуть не задела.

Некоторое время Вэйюй продожал за ним наблюдать, надеясь, что мужчина снова с ним заговорит — но надежда эта быстро таяла, а сам он продолжал чувствовать себя ещё большим дураком.

— Я приготовлю тебе ещё кофе, — сдался он спустя несколько минут пугающей тишины, нарушаемой лишь шелестом бумаги.

Вместо ответа Ваньнин молча кивнул на всё ещё полную чашку с остывшей тёмной субстанцией.

Он толком так и не притронулся к приготовленному Вэйюем ранее напитку — словно брезговал.

Мо Жань подавил в себе поднимающуюся волну раздражения.

Поймал себя на мысли, что всё равно продолжает видеть в едва знакомом человеке профессора Чу, и его отвратительно задевает, что тот игнорирует его попытки загладить вину хотя бы элементарной заботой.

— Ваньнин… — он с точностью до доли секунды уловил момент, когда мужчина поднял на него слегка расфокусированный взгляд.

— Что такое?

— Всё-таки расскажи мне о нём.

Чу Ваньнин отстранился от очередного конспекта, хмурясь:

— Рассказать о ком?

— О Мо Жане.

— Ты ведь хотел, чтобы я помог тебе с записями профессора Чу. Если я отвлекусь, всё это затянется, и…

— Оставайся, — Мо Вэйюй кивнул в сторону дивана, соседствующего с порнографического содержания фотостеной, и, заметив хмурое выражение лица собеседника, добавил. — Я уступлю спальную. Сам лягу здесь.

— С чего бы это? — Ваньнин и вовсе отвлёкся от записей. — Это твой дом.

— А ты так и не ответил, где живёшь, — Мо Жань не собирался отступать от темы. — Ты здесь хорошо ориентируешься — стало быть, бывал и раньше. Твои разговоры о параллельных Вселенных, какими бы убогими они ни были, возможно, в чём-то соответствуют действительности, ведь так?

Чу Ваньнин уставился на него во все глаза и, казалось, даже перестал моргать.

— Значит, теперь ты веришь? — он отодвинул одну из тетрадей.

— Пока что это второе по разумности объяснение, каким образом ты мог оказаться в моём доме, не бывая в нём, — Вэйюй не мог не заметить кислого скепсиса на лице Чу, но он должен был это сказать.

— А первое?

Несколько долгих мгновений Чу Ваньнин и Мо Жань просто смотрели друг на друга.

Вэйюй заулыбался:

— А первое объяснение тебя разозлит.

— …… — Чу Ваньнин молча приподнял брови, ожидая продолжения.

— Говорят, чтобы найти объяснение чему-либо, нужно отсечь все невероятные предположения и найти то, которое возможно в действительности. Ваньнин… — Мо Вэйюй подался ближе, — …когда я смотрю на тебя вот так, я вижу перед собой человека, который меня не помнит. Но в остальном это всё ещё ты. Я знаю тебя.

— Это не так, — Ваньнин покачал головой, машинально передвигая новую стопку тетрадей вперёд. Он словно бессознательно пытался оградиться от Мо Вэйюя, и, хотя вряд ли делал это намеренно, Мо Жань невольно заулыбался шире.

— Не отрицай. Я знаю, какой кофе ты любишь, и сколько ложек сахара тебе класть. Знаю, что ты предпочитаешь неострую пищу — и даже то, что в твой рот не вмещаются шарики танъюань… — он замолчал, потому что Чу Ваньнин в какой-то момент, казалось, потерял дар речи.

Все остальные подробности, вертевшиеся у Мо Жаня на языке, похоже, ему следовало оставить при себе, но подумал он далеко не о шариках.

— Тогда как ты объяснишь второго Мо Жаня? — Чу Ваньнин снова раскрыл одну из записных книжек — кажется, её он уже успел пересмотреть — и, остановившись на загнутой странице, протянул её Вэйюю. — Вот. Читай.

Мо Жань наклонился, щурясь на исписанные знакомым почерком страницы.

Он не стал бы вчитываться так пристально, но, раз что-то сумело привлечь внимание Ваньнина, наверняка мужчина нашёл там что-то любопытное.

Впрочем, спустя несколько минут тупого построчного вычитывания, он так ничего и не понял.

Да, в блокноте были заметки, которые соседствовали с адресами и номерами телефонов.

Да, там фигурировали отчасти знакомые имена.

На том всё.

Его взгляд вернулся к Чу.

— На что обращать внимание?

— Там есть кое-что о тебе, — Чу Ваньнин провёл тонким аккуратным пальцем по кривой карандашной записи. — Смотри, это ведь сокращение твоего имени?

Мо Вэйюй снова уткнулся носом в блокнот.

Действительно, Ваньнин был прав — на указанной им строчке значилось короткое “TxJ”.

Он перечитал заметку рядом со своим никнеймом вслух:

— “…пересдача лабораторной.”

На первый взгляд, это был всего лишь самый что ни есть обыкновенный список пересдач.

Чу Ваньнин вздохнул, указывая теперь пальцем на обозначенную на краю страницы дату.

— Ты всё ещё учился у профессора Чу четыре года назад?

Мо Вэйюй внезапно ощутил накатывающую дурноту.

— Что это значит?.. — он принялся листать блокнот дальше, но перед глазами записи расплывались карандашными штрихами и чернильными пятнами.

В ушах начало шуметь.

— Профессор Чу преподавал у Мо Жаня из другого мира, — Ваньнин пролистал блокнот ещё немного, забирая его из рук Вэйюя. — Гляди, а эти записи о Ши Минцзине. Если не ошибаюсь, это соученик…

— Те же даты?.. — тупо пробормотал Вэйюй. — Но как это возможно?.. Он ведь уже не преподавал… он закончил карьеру… он…

— Да, — Ваньнин указал на обозначение семестра и года. — В тот момент, если я не ошибаюсь, вы уже должны были жить вместе. И он не мог тебя учить.

— Я не понимаю… нет… — Мо Вэйюй вдруг почувствовал себя больным и разбитым.

Как долго всё это продолжалось?

Месяцы?

Годы?..

— Мо Жань…

— Я не верю! — Вэйюй приблизился к Ваньнину снова. — Зачем?.. Он ведь — по сути ты… ты должен знать! Ответь мне!..

— Зачем он одновременно жил с тобой, и при этом обучал в параллельном мире более юного тебя?.. — Чу Ваньнин, похоже, не понимал сути вопроса.

Вот только Мо Вэйюй не отличался наивностью — он без проблем считал в сокращении “TxJ” то, что должен был.

Тасянь-Цзюнь.

Этот ник не был случайным — это было частью их постельных игр.

Почему Ваньнин мог так записать своего студента из другого мира, если тот и вправду был всего лишь его учеником?..

Он продолжал смотреть на Чу Ваньнина так долго, что тот в конце концов окончательно растерялся.

Должно быть, до него дошла причина такой внезапной вспышки ярости — в конце концов, он тоже не был глуп.

— Не думаю, что дело обстояло именно так, как ты себе представил.

— Нет?..

— Разве ты чувствуешь ко мне то же, что к своему профессору?

Мо Жань промолчал.

Мысли в голове сбились в невообразимый клубок, распутать который ему было не под силу.

Не в одиночку.

Единственный человек, который смог бы ответить на его вопросы, отсутствовал.

Он вроде бы понимал, что перед ним другой человек, и… в то же время, не мог отделаться от мысли, что это и есть Чу Ваньнин.

Другой — но в то же время прежний.

Он не смог бы ответить на вопрос Чу даже если бы от этого зависела его жизнь.

Что он к нему чувствовал?..

Тоска и боль потери вынуждали его видеть в незнакомце знакомые черты, или…

Он выдохнул, отступая.

— А ты?..

Он не планировал задавать этот вопрос Чу Ваньнину, но теперь, когда ящик пандоры открылся, хотел знать.

— Ты похож на него, — признал Ваньнин, — но мы с Мо Жанем не в тех отношениях…

— Да?

Мо Вэйюй внезапно решился.

Он понятия не имел, к чему всё это приведёт, но подозревал, что иначе проверить не удастся.

Чу Ваньнин открыл рот, чтобы ответить на вопрос. Тёмные словно ночное небо глаза смотрели на Вэйюя в лёгком замешательстве — будто почувствовав эту крошечную перемену, случившуюся между ними за доли секунды.

Мо Жань перехватил Чу за затылок, накрывая разомкнутые губы своими. Оперся на стол, нечаянно смахивая очередной блокнот, игнорируя звуки протеста, сдавливая их направленным натиском.

Его тело разгоралось от знакомого ощущения неподатливого рта и трепещущего дыхания.

Как же знакомо…

Казалось, он мог чувствовать бешено бьющийся пульс Чу под своей ладонью.

Не было никакой разницы, был ли это Чу Ваньнин из прошлого, или профессор Чу — он всё ещё оставался сам собой, и тело Мо Жаня реагировало на знакомый пьянящий запах весенних цветов и вкус тонкой чувствительной кожи, распаляясь, точно металл в горниле.

Искря.

Полыхая невысказанными скрытыми желаниями.

Чу Ваньнин мог этого не признавать, но его сердце тоже колотилось, словно безумное, а кончики ушей залил мягкий румянец, уже успевший расползтись по шее и груди…

Мо Жань разжал шею мужчины, спускаясь ладонью вдоль позвоночника… внезапно его пальцы перехватили сзади.

— Стой, — Чу Ваньнин крепко сжал его запястье, отстраняясь. — Это неправильно. Ты ждал его все эти годы, чтобы теперь сдаться так просто…

— Ждал, — Мо Вэйюй шумно выдохнул, нехотя расставаясь с ароматом цветущего хайтана, который, казалось, проник в его лёгкие.

Он прекрасно понимал, что Чу собирался ему сказать.

Он знал, что Ваньнин прав в том, что держит дистанцию.

Они оба были безнадёжно влюблены в кого-то, кого с ними не было. В тех, кому, возможно, они оба оказались в итоге неинтересны.

— Я не смогу заменить его, — продолжил Чу Ваньнин. — Это плохая идея.

— Если бы ты знал, что профессор Чу и мой двойник переспали, тоже бы попытался остановить меня?

Его ремарка наконец заставила Чу поморщиться.

— С чего ты взял? — он продолжал сверлить Вэйюя взглядом, и отступать не получив ответов, не собирался. — Ты готов судить об их отношениях из записей четырехлетней давности? И… даже если всё так, какое это имеет отношение к настоящему? Мо Жань из другого мира тоже искал профессора. Безрезультатно.

— Но он нашел тебя, — Мо Вэйюй наконец отстранился. — Любопытно.

Чу Ваньнин, похоже, понятия не имел, что на это ответить, потому что приведённый Вэйюем аргумент действительно был странным даже по его собственным меркам.

Он молча пожал плечами.

Мо Жань усмехнулся, продолжая:

— …В то же время, у тебя ключи от этой квартиры, и телефон профессора Чу. И его фототехника. Что ещё я забыл?..

Ваньнин растерянно провёл ладонью по волосам:

— Но я-то знаю, что я — не он, — прозвучало слабое оправдание.

— А что, если ты всё-таки ошибаешься?..

— Едва ли, — Чу Ваньнин покачал головой, при этом двигался он так резко, словно от интенсивности напрямую зависело, убедит ли он Вэйюя.

Возможно, также хотел бы убедить и себя самого?..

Мо Жань прикусил губу.

У него были свои соображения на этот счёт, однако едва ли они бы позволили ему завоевать доверие Чу Ваньнина — а именно это было его целью на ближайшие несколько дней.

Все остальные аргументы могли подождать — он не собирался раскачивать лодку, в которой они с Чу оказались вдвоём.

— Вряд ли ты сможешь пересмотреть все записи за один день, — решился он отступить на время. — Оставайся. В конце концов, это и твой дом.

Ваньнин, казалось, колебался до последнего, но в итоге всё же медленно кивнул.

— Хорошо. Я помогу тебе с поисками профессора Чу. Но только потому, что мне очевидно, что я — не он. Я в этом уверен, Мо Жань.

Казалось, он хотел добавить что-то ещё, но передумал.

Мо Вэйюй облегчённо вздохнул.

После этого поцелуя он не собирался выпускать мужчину из поля зрения.

Он мог совершенно не разбираться в теории параллельных Вселенных, но наверняка знал одно: каким-то образом перед ним всё ещё был профессор Чу, который об этом понятия не имел.

Комментарий к Часть 2. Глава 7

Всем спасибо за ожидание! ❤️✨

Не уверена, выйдет ли и на следующей неделе написать две части, но эта автор старается, как умеет, и что-то всё равно напишет 👌

========== Часть 2. Глава 8 ==========

…Чу Ваньнин и сам не знал, о чём думал, когда согласился остаться. Возможно, он не думал вовсе — потому что внутри него с самого начала поднялась волна ужаса… ещё когда Мо Вэйюй втянул его в этот странный, стыдный поцелуй.

Нет, физически в нём не было ничего особенного или совсем уж противного: соприкосновение губ, смешанное дыхание… Весь стыд заключался в том, что Чу Ваньнин целовал человека, который принимал его за кого-то другого.

И, прекрасно это понимая, испытывал не отвращение, а невыносимую тоску, замешанную на тщательно сдерживаемой страсти, нашедшей выход в не самый лучший момент, в совершенно неприемлемых обстоятельствах.

Он в самом деле наслаждался тем, что никогда ему не принадлежало — и не могло принадлежать.

Он мог бы лгать Мо Жаню и самому себе сколько угодно, что ничего не чувствовал… он мог бы обмануть кого угодно, сделав вид, словно ничего не произошло.

Вот только всё притворство этого мира не способно было стереть с его губ ощущение дикого жара, от которого плавилась вся его решимость… и, вероятно, здравый смысл.

Он с трудом что-то отвечал на вопросы Мо Вэйюя, не совсем понимая, что несёт, пока в барабанных перепонках продолжал грохотать пульс.

Спрятал дрожащие руки за спину.

С трудом, но всё-таки вспомнил, как дышать.

Он знал, что оставаться с этим Мо Вэйюем под одной крышей будет сложно — это было и так понятно. Но даже не предполагал, почему…

В отличие от своего младшего двойника, Мо Жань этого мира был для Чу Ваньнина вне досягаемости. Его сердце в буквальном смысле принадлежало другому.

Насколько же Чу был отчаявшимся, что находил его поцелуи для себя неким образом приятными?..

Принимать его знаки внимания на свой счет было низко, потому что они предназначались другому.

“У тебя есть задача — найти профессора Чу. Всё остальное не имеет значения. Ты сам вызвался помочь,” — напомнил он себе, надеясь, что хоть так сможет привести голову в порядок.

Но сеансы самовнушения и разговоры с самим собой едва ли помогали.

Не помогли и несколько часов непрерывного изучения записей профессора, от которых у Чу всё чаще создавалось странное ощущение дежа вю и всё сильнее болела голова.

Перед глазами всё уже давно смешалось. Казалось, этот хаотичный почерк принадлежал ему — но в то же время сами заметки были чужими.

Даже когда Ваньнин, окончательно выбившись из сил, лёг в постель — и впервые за эти два дня ощутил себя дома — он продолжал прокручивать в голове прочитанное, но всё ещё толком ничего не понимал. Рассеянно глядел в пустое пространство потолка, безуспешно пытаясь уснуть… и так прошло полчаса.

В итоге он нашарил под подушкой смартфон, чтобы хоть как-то отвлечься, и на засветившемся после разблокировки экране всплыли очередные уведомления из чата.

TxJ: “Ты в порядке?”

TxJ: “Если не можешь говорить, отправь хоть смайлик.”

TxJ: “Я всё ещё жду…”

Чу Ваньнин вздохнул. Интервал между первым и последним сообщениями составлял несколько часов.

Он всё ещё не понимал, что именно должен ответить — казалось, все слова сожрали чувство вины и усталость.

Раскрыв чат, Ваньнин несколько раз пролистал тред вдоль и поперёк. В итоге он всё же набрал максимально сдержанный текст:

YH: “Я в порядке.”

Мо Жань, похоже, был в этот момент оффлайн, а потому, подумав ещё немного, Чу решился на второй месседж.

YH: “Я собираюсь помочь твоему двойнику найти профессора.”

Он решил не рассказывать, что согласился остаться с ним под одной крышей — это было бы уж слишком неловко и вызвало бы новую порцию неспокойных сообщений.

Что же, Ваньнин признавал разумность мысли держаться от Мо Вэйюя подальше… вот только было слишком поздно поворачивать вспять.

Как он мог отступиться от человека, который, очевидно, действительно по-настоящему тосковал по исчезнувшему возлюбленному все эти три года?

Разве мог он оставить Вэйюя этого мира наедине с его болью?..

Он ведь видел, как она пожирает его заживо.

Он…

…На этой мысли Чу Ваньнину пришлось себя оборвать.

Вероятно, он слышал боль, тщательно скрытую между строк, когда Вэйюй внезапно начинал злиться, или, напротив, менял тему.

Но что с того?

Должно быть, всему виной была навязчивая мысль о том, что он должен нести в некотором роде ответственность за поступок профессора Чу — как если бы это он сам бросил Вэйюя однажды.

Как если бы вся та злость, которую испытывал Вэйюй, срываясь на нем, была вполне заслуженной… Что, мягко говоря, совсем не соответствовало истине.

“Ты винишь себя в том, чего не делал, — пробормотал Чу сам себе. — Испытываешь неоднозначные чувства к человеку, которому ты сам интересен разве что как замена его пропавшему любовнику… что дальше?”

“Что, если у тебя не выйдет его найти?..”

“Как скоро ты начнёшь винить себя ещё и в том, что не в силах помочь человеку, который на тебя понадеялся?”

Увы, потолок над кроватью не знал ответа на эти вопросы.

К тому же, подобными разговорами едва ли можно было что-либо решить.

Чу Ваньнин уснул лишь к рассвету, окончательно изведя себя сомнениями и в итоге признав, что иного выхода, кроме как смириться, что он сам загнал себя в ловушку, нет.

Он понимал, что ему придётся отыскать ответы для Мо Вэйюя — но верил ли он и вправду, что сможет что-то найти?

Потому что, чем больше он вчитывался в заметки профессора, тем сильнее ему становилось не по себе. Казалось, в какой-то момент он может окончательно потерять себя и поверить, что сам всё это написал…

***

…Дни летели незаметно, и чем больше времени Чу Ваньнин проводил в обществе чужих записей, тем больше у него возникало вопросов, которые задать было некому.

Он продолжал собирать ключевые моменты, пытаясь понять, в каком же временном промежутке существовал профессор, но толком ничего не получалось. Казалось бы, мужчина мог бы вести заметки последовательно — в конце концов, он ведь был грамотным человеком — но на деле он продолжал игнорировать любую логику, описывая разные периоды на одной странице.

Иногда даже складывалось впечатление, словно делал он всё это намеренно.

Чтобы запутать след.

“Вздор какой…” — Чу Ваньнин отодвинул от себя очередную затёртую тетрадь, сочетавшую упоминания Мо Жаня-студента, Мо Вэйюя — сожителя, и Ши Минцзина.

— Вздор?.. — откликнулся Вэйюй. — Что ты там такого прочитал-то?

Вместо ответа Чу Ваньнин протянул Мо Вэйюю свои записи, в которых пытался схематично отобразить временную последовательность. Он даже обращал внимание на такие мелочи, как угол наклона почерка, цвет чернил и нажим, но… всё равно ничего не сходилось.

Он потратил на всё это несколько дней, и всё ещё готов был биться головой об стену, потому что понять, каким образом профессор Чу мог в один быть в нескольких временных промежутках, не представлялось возможным.

Похоже, он действительно параллельно жил в двух реальностях.

— …я ничего не могу разобрать, — Вэйюй усмехнулся, даже не вчитываясь. — Ты действительно мало чем отличаешься от него — почерк отвратительный.

— …… — Чу Ваньнин хотел бы возмутиться, но прекрасно понимал, что Мо Жань в чём-то прав. Обыкновенно он был старателен в записях, которые предназначались для чужого прочтения, но, когда что-то его по-настоящему увлекало, писал слишком быстро и не заботился о том, как это выглядит. Главное — он сам всегда мог это прочитать.

Он вернулся взглядом к блокноту профессора.

Судя по тому, как аккуратно были сделаны все заметки, создавалось впечатление, что он знал, что их будут читать посторонние глаза.

Иначе с какой стати он бы так старался?..

— Это не имеет смысла… — Чу прикусил губу, а затем покачал головой. — Нет.

— Что — “нет”? — Мо Вэйюй оживился.

К несчастью, его присутствие всякий раз сбивало с толку.

Чу Ваньнин раздражённо уставился на Мо Жаня, не произнося ни слова. У него было полное ощущение, словно он только что находился на пороге раскрытия тайны, но чёртов Вэйюй своим нелепым комментарием сбил ему весь инсайт.

Он словно специально всё это делал.

— Нет, ничего… — Ваньнин подавил раздражение, придав лицу нейтральный вид. — Думаю, я слишком устал. На сегодня с меня хватит — пожалуй, отдохну.

Мо Жань понимающе кивнул и улыбнулся.

Этой. Чёртовой. Улыбкой.

Две крошечные ямочки приковывали к себе внимание, вызывая странное ответное тление под рёбрами.

Чу Ваньнину бы запереться где-нибудь подальше, закрыться, и просто отдышаться, пока сердце не замедлилось бы, и кровь не перестала приливать к лицу и стучать в висках.

Вот только идти ему было некуда: он всё это время жил с Вэйюем под одной крышей, ночуя на диване в гостиной.

Его приватность стремительно приближалась к абсолютному нулю.

Несмотря на то, что они с Мо Жанем спали раздельно, тот всё равно проводил большую часть времени в открытом пространстве, и не смотреть на него, не отвлекаться на его присутствие было чем-то из области невыполнимого — хотя Чу Ваньнин всё равно пытался всячески оградиться.

Напоминал себе о незримом присутствии профессора Чу где-то в параллельной Вселенной.

И о том, что сейчас он жил в его доме, пользовался вниманием его возлюбленного и носил его вещи. Даже его смартфон принадлежал другому человеку…

Он перевёл взгляд на тонкую спортивную кофту и мягкие слаксы, обтянувшие его ноги так, словно бы он покупал их себе сам.

— Если ты устал, я могу сделать тебе массаж плеч, — продолжил Вэйюй, не замечая сложного выражения лица Чу Ваньнина. — Ты просидел за столом много часов не вставая, и почти ничего не ел. Уже поздний вечер…

Но Ваньнин был настолько озадачен своими мыслями, что прослушал половину сказанного. В его ушах слова Вэйюя звучали белым шумом.

—…… — он ошарашенно дёрнулся, когда вдруг обнаружил Мо Жаня за своей спиной, и тот опустил ладони ему на плечи.

Жар его прикосновения легко проникал под эластичную ткань толстовки, распространяясь по коже, просачиваясь внутрь. В какой-то момент шея Чу начала гореть, за нею последовали и уши.

— Сиди смирно. Я немного разомну тебе спину, — Мо Жань аккуратно, как если бы опасался неловким прикосновением поставить синяк, принялся массировать действительно затёкшие мышцы.

Чу Ваньнин сжал зубы, мысленно убеждая себя, что происходящее не имеет никакого сексуального подтекста. Пытаясь отвлечься, чтобы не вслушиваться в ощущения собственного тела. Уверяя себя, что его собственная реакция неадекватна, и, если он начнёт вырываться, выглядеть это будет отвратительно.

В конце концов, это был всего лишь простой массаж — с какой стати было паниковать?.. Мо Вэйюй знал, что он — не его профессор. Он не стал бы…

…Он замер, когда пальцы Вэйюя проникли за резинку горловины, и телесный контакт стал совершенно непереносимым.

— Что ты делаешь?.. — он заговорил, и сам испугался того, как это прозвучало.

Надсадно и хрипло. Неприятно.

— Массаж, — Мо Жань прошёлся костяшками по напрягшимся мышцам шеи, а затем впился пальцами в плечи, разгоняя жар.

Ваньнин не мог его видеть, а потому понятия не имел, на каком он находится расстоянии, но ему всерьёз начинало казаться, что Вэйюй склонился к нему.

По шее прокатился озноб, откликаясь по всему позвоночнику ледяными искрами.

Мо Жань внезапно убрал руки, и вокруг стало непривычно тихо — разве что у него самого так сильно грохотало сердце, что он едва понимал, что всё это время едва заметно постанывал.

В следующее мгновение к его шее уже прикасались горячие губы и язык, а ладони Вэйюя упёрлись по обе стороны в стол.

— Стой… — Ваньнин прекрасно понимал, что легко может всё это прекратить, просто поднявшись из-за стола, но при этом не был в состоянии что-либо предпринять. — Ты… ты пожалеешь об этом…

— М-ммм…может быть, — Вэйюй прикусил его шею, и болезненный шок в какой-то момент выбил все мысли из головы. Перед глазами Чу в психоделическом танце закружились яркие пятна.

Что Ваньнин, спрашивается, должен был ответить на это?..

Если Мо Вэйюю было всё равно, то что уж было говорить о нём самом, если он буквально сходил с ума от желания все эти несколько дней?..

А рехнуться было от чего: Мо Вэйюя действительно было слишком много вокруг.

Казалось, он был всюду: неизменно преследовал его даже ночью, когда находился в другой комнате на отдельной кровати — обозначая своё неизбежное присутствие стеной с наклеенными фотографиями.

Несколько раз Чу Ваньнин всерьёз подумывал о том, чтобы пойти в душ и подрочить, чтобы снять излишнее напряжение — но в конечном итоге отказывался от этой идеи.

Что, если бы Мо Жань понял, чем он занимался?

Услышал?..

Хуже того — понял, почему он это делает?..

В результате того, что Чу Ваньнин вот уже несколько дней ощущал постоянную фрустрацию, теперь он не находил в себе сил прекратить происходящее.

Он попытался заставить себя думать о другом Мо Жане, который беспокоился о нём, и сейчас оказался в другом мире — но все мысли замкнуло на ощущениях от горячего влажного языка, который мучительно медленно очерчивал заднюю часть уха.

Чу Ваньнин знал, что его накроет чувством вины позже.

Возможно, он больше никогда никому не будет в состоянии посмотреть в глаза — но сейчас ему было так горячо, что совестливость внезапно отошла на второй план.

Ему всё ещё было не по себе. Неправильно и грязно.

Но он ничего не мог с собой поделать — как выяснилось, он и сам был грязным и неправильным, и именно потому всё ещё не сопротивлялся.

Когда Вэйюй потянул застёжку его слаксов вниз, проходясь ладонью по напряжённому животу, опускаясь ниже, к боксерам, он едва сдержал глухой стон.

А затем, чувствуя прикосновения к своему члену, вовсе перестал понимать, что происходит. Его бёдра сами подались вперёд, открываясь шире под натиском широкой горячей ладони.

— Ах… — он мгновенно замолчал, обрывая неуместный вздох.

— Да, баобэй?.. — откликнулся Мо Жань. — Хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся?..

— …… — Ваньнин молча уставился перед собой, обращая взгляд вниз. Заставляя себя увидеть, в насколько плачевном состоянии находился.

Его член буквально рвался сквозь эластичную ткань, стремясь на свободу. Казалось, он никогда ещё не был настолько возбуждён — точно не от своих секс-игрушек.

— Может быть, тогда мне стоит прикоснуться к тебе не рукой?..

Пока Ваньнин пытался сообразить, что же именно Мо Вэйюй имел в виду, тот вдруг резко развернул его на стуле на сто восемьдесят градусов, и они оказались лицом к лицу.

Мо Жань выглядел не просто разгорячённым — его черты были пронизаны таким голодом, что у Чу вконец отшибло любое сопротивление. Пылающие тёмно-лиловые глаза продолжали смотреть на него так, словно перед ним был некто слишком желанный.

“Он видит во мне другого… — пронеслась в голове Ваньнина неприятная мысль. — Так нельзя…”

Казалось, Мо Жань прочёл всё, о чём он думал.

Он подался вперёд, обхватывая Чу ладонью за подбородок, не давая отвернуться.

— Я знаю, кто ты.

Его тихие отрывистые слова падали, словно лезвие гильотины, отсекая последние удерживающие канаты.

— Вэйюй…

Мо Жань покачал головой.

— Если бы ты хотел это прекратить, ты бы оттолкнул меня раньше.

Внезапно он опустился на колени, и, оттянув вниз резинку боксеров, захватил член мужчины в рот.

Чу Ваньнин дёрнулся, прерывисто ахая.

Происходящее было последним, чего он ожидал.

Казалось, его тело обратилось в сплошной оголённый нерв, объятый пламенем.

Удовольствие граничило с ужасом, потому что он не понимал, как мог всё это допустить: Мо Жань продолжал ласкать его языком, при этом он выглядел так, словно ему это доставляло удовольствие. Он даже старался открыть шире рот, чтобы пропустить его член глубже — и всё это время его жадный взгляд был сосредоточен на Чу Ваньнине.

— Мо Жань… — Чу Ваньнин едва нашёл достаточно кислорода в лёгких, чтобы произнести эти короткие два слога. — Это… — он снова замолчал, на мгновение перестав дышать, когда его член в буквальном смысле толкнулся в горло Вэйюя — и ответно запульсировал.

Действительно, ему следовало остановить происходящее куда раньше — теперь, если бы он оттолкнул Вэйюя, он не был бы уверен, что сможет справиться с болезненным возбуждением, от которого, казалось, нервная система пришла в абсолютную негодность, закоротив.

Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться, но даже не видя всего происходящего всё ещё чувствовал горячее дыхание на своём животе и ритмичные толчки, сопровождаемые мягкостью, влагой и звуками насколько пошлыми, что в какой-то момент у него волосы стали дыбом.

Он не смог держаться долго, как не пытался.

Хотел, было, отстраниться, но в итоге всё равно кончил Вэйюю в рот. Его естество подрагивало ещё некоторое время, и Мо Вэйюй продолжал ласкать его губами, словно это было самым естественным занятием на свете.

В голове Чу внезапно опустело, и даже чувство вины больше не шипело по-змеиному откуда-то из самых задворок сознания.

— Ваньнин?.. — окликнул его Мо Жань тихо, и Чу Ваньнин внутренне ужаснулся тому, как болезненно звучал этот вопрос.

Он заставил себя открыть глаза, встречаясь с реальностью произошедшего.

Он только что занимался оральным сексом с человеком, который был в нём заинтересован из-за схожести с прежним партнёром… и, очевидно, это было предательство.

С обеих сторон.

— Тебе же понравилось… правда? Ваньнин?.. — повторил Мо Жань тише и уже менее уверенно.

— Я не хочу это обсуждать. Никогда больше… — Чу Ваньнин закрыл лицо руками, выдыхая. Затем попытался поправить вещи, чтобы прикрыться, но обнаружил, что его бельё влажное.

Накатила дурнота.

— …”Никогда больше” — что? — Мо Вэйюй уставился на него всё ещё разгорячённым взглядом — вот только теперь в нём полыхало не только желание.

Чу Ваньнин молча упёрся в Вэйюя ответным взглядом.

Он не собирался ничего объяснять — он не был уверен, что сможет произнести вслух всё то, о чём думал, и не умереть от стыда.

— Что ты хотел этим сказать, Ваньнин?.. — повторил Мо Жань, поднимаясь с коленей, и теперь мужчина уже действительно ощутил себя не в своей тарелке. — Думаешь, я не замечал все эти дни, как твоя задница хочет моего внимания? Ты бросал на меня все эти взгляды — и всерьёз думаешь, что я ничего не заметил?..

Чу Ваньнин сцепил зубы.

Он знал, что Вэйюй прав, но в любом случае это никак не могло оправдать происходящее между ними.

Взгляды взглядами — но он не просил Мо Жаня отвечать на них.

У него всё ещё сохранилось некое чувство собственного достоинства.

Комментарий к Часть 2. Глава 8

Всем читателям спасибо за терпение и понимание ❤️ На прошлой неделе у меня действительно была беда со временем — но на этой наверстаю, надеюсь ✨✨✨

========== Часть 2. Глава 9 ==========

…Поначалу Мо Вэйюй разозлился. Едва осознавал, что делает и что говорит, а потому оскорбления сами по себе слетали с его языка. Всё, что он перед собой видел, сводилось к бледному лицу Чу Ваньнина, на котором легко угадывалось осуждение и уже успели проступить пятна гнева.

“Интересно, осуждает ли он только меня, или себя тоже?”

Вэйюй невольно зацепился взглядом за искусанные губы… Нет, Чу Ваньнин определённо разделял ответственность за произошедшее — и он тоже был зол. На самого себя.

Именно потому он просил Мо Жаня больше никогда не обсуждать произошедшее.

— Прекращай это, — Мо Вэйюй вздохнул. — Ничего ужасного не произошло. Мы даже не переспали…

Под тяжёлым взглядом Чу Вэйюй пожалел, что вообще заговорил. Но… разве он сказал что-то не так?

После недолгого молчания он так и не придумал, какие ещё нужны доводы, чтобы Чу прекратил себя истязать.

Возможно, было бы лучше, если бы Мо Жань взял всю вину на себя, но было поздно — и он ведь сам совсем недавно говорил, что именно ответное желание Чу Ваньнина стало тем самым катализатором.

Подожгло трут, и взрыв стал неизбежен.

Да, они оба сорвались — но ведь инициативу на себя взял Мо Жань…

— Хорошо, — Мо Вэйюй со вздохом решил уступить. — Я больше не стану упоминать об этом…

— Ничего хорошего.

Чу Ваньнин хлопнул дверью ванной комнаты, оставляя Вэйюя в растерянности гадать, что значил его комментарий.

Он неловко прокашлялся. Нет, было бы совершенно неуместно торопить Ваньнина в душе — хотя, если уж откровенно, ледяная вода сейчас была нужна гораздо больше Мо Жаню. Это ему следовало бы остудить голову… и, быть может, некоторые иные части тела, которые так и остались без внимания.

Чтобы хоть как-то отвлечься он сел за стол и принялся перебирать записи. В какой-то момент наткнулся на тот самый наскоро составленный Ваньнином план… и, поднеся к одному из конспектов, принялся изучать разницу почерков.

Поначалу отличить записи, сделанные профессором, удавалось благодаря особенной разборчивости, но… чем дольше Мо Вэйюй смотрел, тем более чётко осознавал, что написано всё это одной рукой.

Еще одно подтверждение его догадок.

Он наблюдал за Чу Ваньнином все эти несколько дней, пока тот пытался укрыться за чтением материалов профессора. Если поначалу у Вэйюя и возникали определённые сомнения, один это и тот же человек, или всё же нет — теперь вопрос для него был закрыт.

Существовал только один Чу Ваньнин.

Он мог выглядеть немного моложе, его воспоминания отсутствовали, либо же были неполными, но… это всё ещё был он.

Он был узнаваем в крошечных деталях, таких как почерк, и даже манера писать определёнными сокращениями. В том, как он беспорядочно растрёпывал волосы, погружаясь в мысли — и даже в нарочитой замкнутости, когда он считал, что таким образом может избавиться от внимания Вэйюя.

Мо Жаню всё это было хорошо знакомо.

После стольких лет ожидания и бесконечных попыток забыть, или хотя бы перестать ждать так отчаянно, как мог он не узнать Чу Ваньнина?..

Его сердце, покрытое пылью и, как он думал, мёртвое, снова забилось в груди. Болезненно — но отчётливо. Оживая

Вот только от этого становилось ещё больнее.

Ваньнин, который теперь его не узнавал, был всерьёз намерен отыскать профессора Чу. Он был непоколебим.

И… всё ещё оставалось неясным, с кем же он общался в чате.

Мо Жань мрачно уставился на плотно закрытую дверь ванной, понимая, что мужчина унёс телефон с собой — и, даже если бы он его оставил, едва ли это могло бы хоть что-то прояснить.

Он выдохнул.

Снова пролистал записи и неожиданно впился взглядом в обведённое несколько раз знакомое имя, напротив которого значился вопросительный знак.

“Ши Минцзин… Какого х*ра?”

Он вдруг понял, что Чу Ваньнин выписал его, пересмотрев более половины записных книжек, и даже каким-то образом выделил как повторяющуюся константу.

Не его, Мо Жаня. А — грёбаного Ши Минцзина.

Между тем, в душе прекратился шум воды, а вслед за этим послышались осторожные шаги.

Вэйюй обернулся как раз вовремя — дверь в ванную открылась и показался Чу, успевший переодеться, но толком не высушившийся.

— В ванной есть фен, — Мо Жань встретил рассерженный взгляд, а потому тут же решил сменить тему. В конце концов, были вещи и поважнее, чем мокрые пятна на футболке или лужи в гостиной. — Я пересмотрел твои заметки. Ты указал в них Ши Мэя?

— Да, — Ваньнин, ёжась от холода в мокрых вещах, подошёл к столу, но Мо Вэйюй успел забрать записи прежде чем на них попала вода и всё поплыло. — Что такое?

— Ничего, — Мо Жань вздохнул. — Где полотенце? Я помогу тебе высушить волосы.

— Ты спросил меня о Ши Минцзине, — Чу Ваньнин раздражённо нахмурился. — С волосами я как-нибудь сам справлюсь. Тебе всё ещё интересно знать, что я обнаружил?

Мо Вэйюй кивнул. Он больше не мог найти никаких других слов, потому что опасался, что Чу Ваньнин, настроение которого сейчас напоминало вымокшего дворового кота, перестанет вообще что-либо говорить.

— Ши Мэй — тот человек, имя которого фигурирует вне зависимости от временного отрезка. Я даже выписал несколько встреч с его участием, которые, похоже, были назначены в одном времени, но при этом должны были пройти в ином. Погляди, — Ваньнин потянулся к одной из тетрадей, но Мо Жань проворно успел её убрать.

— У тебя влажные руки, ты испортишь записи.

Чу Ваньнин молча вытер ладони об и без того мокрую футболку и, смерив Вэйюя ледяным взглядом, забрал у него заметки. Пролистав несколько страниц, он остановился, указывая на дату и имя.

— Очевидно, здесь речь идёт о том, чтобы Ши Минцзин закупил в студию новые софтбоксы. Посмотри на дату на странице внимательно и запомни её, — Чу перевернул ещё несколько страниц в обратном порядке и указал на всё ту же дату, но теперь она значилась в самом верху ежедневника. — В этот же день профессор Чу принимал пересдачи. То есть, он знал, что Ши Минцзин занесёт к нему в студию оборудование, хотя сам отсутствовал — именно потому он его об этом и попросил. Но… смотри дальше, — он перевернул ещё одну страницу. — Снова Ши Минцзин. Заносит ему ключи от студии после шестой пары… но в записях прошлого года указано, что студию профессор Чу открыл за деньги, полученные в качестве выходного пособия. Он более не преподавал.

— Может быть, он просто перепутал даты, или сделал случайную запись в старом ежедневнике, не имея ничего под рукой?.. — Мо Жань потёр лоб. Он вдруг подумал, что такое положение вещей куда более вероятно.

— Может быть, — Чу Ваньнин взял другой блокнот. — А вот здесь, к примеру, профессор назначает дату съемки и договаривается со своим ассистентом Ши, при этом, судя по дате, это происходит на год раньше. Получается, он ещё преподавал. Если всё именно так, как ты предполагаешь, о последовательности ежедневников нет и речи, но, если анализировать глобально, сам ежедневник выпущен позже, чем год, который фигурирует в большинстве записей. Смотри…

Мо Жань уставился на календарь на форзаце, затем хмуро перевёл взгляд на Ваньнина.

— Может, он переписывал свои старые записи?

— Не исключено, — Чу кивнул. — Слишком уж они аккуратные. Не верится, что человек, который вёл ежедневник, мог что-то не туда записать. У профессора разборчивый почерк. Скажи, как давно у тебя эти вещи?

— Что-то было здесь, что-то — забрал из студии, когда он исчез, — Мо Вэйюй неожиданно ощутил неприятное колебание. — Думаешь, он писал это для меня? Специально оставил?..

— Не знаю, — Ваньнин пожал плечами. — В студию имел доступ также Ши Минцзин, так что, вероятно, всё это он писал для кого-то из вас.

— ……

Мо Вэйюй вдруг вспомнил, что Ши Мэй явился в студию в тот же день, когда он спустя столько лет встретился с Чу Ваньнином. Он знал, что совпадения бывают, и у них была назначена съемка, но… теперь всё это казалось не то, чтобы простой случайностью.

Мог ли Ши Минцзин знать куда больше, чем показывать?

— Думаю, тебе стоит поговорить об этом с ним, — Чу Ваньнин отложил все записи и, подойдя к шкафу, достал свежее полотенце и тёплый безразмерный свитер.

Похоже, у него от холода уже начали трястись губы, да и сам он напоминал лист на ветру.

Мо Жань, качая головой, включил чайник. Он понятия не имел, чем ему мог помочь Ши Мэй, если он и так знал, что профессор Чу и человек перед ним — одна и та же личность.

Однако возможно он всё-таки смог бы пролить свет на то, почему Ваньнин ничего толком не помнил?..

— А ты хорошо знаешь Ши Минцзина? — решил удостовериться Вэйюй в своих догадках.

— Встретил его впервые пару дней назад — примерно тогда же, когда столкнулся с тобой, — Чу Ваньнин надевал свитер через голову, и часть слов терялась в высокой горловине, которую он не успел расправить.

— Он не говорил ничего странного?

— Ну, он подумал, что я профессор Чу, если ты об этом, — Ваньнин наконец справился с одеждой и теперь наматывал на голову полотенце. — Но в остальном… — он нахмурил брови, вдруг смолкнув.

— Что такое? — Мо Жань едва не пролил кипяток себе на руку вместо чашки. Его внимание разом переключилось снова на Ваньнина.

— Он предлагал свою помощь. Говорил, что я могу позвонить ему в случае, если что-то понадобится.

— Но ты не позвонил, — Мо Жань кивнул.

— Разумеется, нет, — Чу Ваньнин продолжал сушить волосы, и со стороны это выглядело как хаотичные попытки вырвать их по прядям при помощи многострадального полотенца.

Вэйюй не выдержал:

— Но ты решил обратиться за помощью ко мне, правда? Как думаешь, почему?

— Я вообще-то собирался отдать тебе фотоаппарат, — одёрнул его хмуро Чу Ваньнин. — В чём именно ты мне, по-твоему, помогаешь?

— Мог бы помочь высушить голову, — Вэйюй заулыбался, заметив кислую мину на красивом лице. — Послушай, золотце, возможно, попросить Ши Мэя рассказать об отношениях с профессором — не такая уж дрянная идея. У меня есть его номер, так что…

— …вот и чудесно, — оборвал его Чу Ваньнин. — Встретьтесь и обсудите странные записи в ежедневниках профессора Чу. К сожалению, более я не смогу тебе ничем помочь — а Ши Минцзин знает наверняка больше моего, если вообще знает.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Мо Жань.

— Завтра утром я уйду.

Мо Вэйюй дёрнулся, словно его ударили. На секунду ему показалось, что его и впрямь оглушили, потому что в уши словно набралась вода, не давая ничего понять из того, что говорил Чу Ваньнин дальше.

Ему вдруг стало не по себе.

Он помнил тот последний день, когда видел профессора Чу — тот его ни о чём не предупредил перед уходом, так что он продолжал ждать его целый день, а затем и ночь.

Он тогда не спал несколько суток, и всё пытался дозвониться до мужчины. Написать ему хоть что-то. Понять, где он.

Известий о нём не было ни в местных больницах, ни в полиции.

Никто о нём ничего не знал толком — он сам по себе был малообщительным человеком.

Возможно, если бы Ши Минцзин что-то знал, он бы сказал ему ещё тогда — это он пришёл к нему домой через неделю после исчезновения Ваньнина, потому что Мо Жань сорвал важную съемку.

Весь ужас состоял в том, что съемка была запланирована именно в расписании Мо Вэйюя — это был тот редкий случай, когда фотографировать должен был он сам, а не профессор Чу.

И запланирована она была еще месяц назад.

Ещё тогда Мо Жань не мог не задуматься, что Чу Ваньнин, вероятно, знал, когда собирался уйти. Именно потому он строил планы работы в студии таким образом, чтобы Мо Вэйюй в результате справлялся с заказами в одиночку.

Эта мысль сначала выбила Вэйюя из колеи, лишив последних надежд и иллюзий, что всё это произошло случайно, и Чу всё равно вернётся… а затем он перестал саботировать запланированные проекты, потому что по некой странной причине начал верить, что, если Чу Ваньнин вернётся, ему будет важно знать, что его студия — его детище — в порядке.

Если вернётся…

Мо Жань перевёл взгляд на Чу Ваньнина, который перестал обращать на него внимание и продолжал лохматить мокрые волосы полотенцем.

Он знал, где лежали полотенца, и где находились банные принадлежности.

У него не возникало проблем с тем, чтобы найти свою чашку — ту самую, что принадлежала некогда профессору Чу.

Чу Ваньнин был у себя дома — и дом этот был им обжит.

Мо Жань уставился в пустоту, а затем тихо проговорил:

— “Сильнее тоскую, чем ближе порог тобою обжитого дома…”

Ваньнин развернулся к нему лицом, но продолжал молчать. Он словно ждал продолжения — но Мо Вэйюй не стал проговаривать стих до конца. Вместо этого он спросил:

— Что ты собираешься делать дальше? Вернёшься к тому… Мо Жаню?

Он почти не замялся, произнося собственное имя по отношению к другому человеку.

Сердце налилось болью, от которой было невозможно избавиться.

Её можно было разве что скрыть — спрятать где-то в вежливом вопросе — но не утолить.

— Нет.

Мо Вэйюй молча поставил перед Ваньнином горячий чай, ожидая продолжения. Когда же его не последовало, он решил задать ещё один вопрос:

— Но он тебе небезразличен?

— Возможно, — Чу Ваньнин поднял на Мо Жаня тёмные глаза, но по их выражению невозможно было ничего прочесть.

— Тогда… можно спросить, почему?

— Нет.

Казалось, “нет” стало тем словом, которое теперь Чу Ваньнин повторял чаще всего. По такому односложному ответу едва ли возможно было понять его чувства — были ли они у него вообще.

— Я могу встретиться с Ши Минцзином вместе с тобой, если ты об этом переживаешь, — добавил он, помолчав. — Я не собираюсь перекладывать на него ответственность, если тебя это беспокоит. Я действительно пообещал тебе помочь с поисками профессора Чу… но, боюсь, я сделал всё, что мог. Мы не должны были оказаться в одном мире — в этом я уверен совершенно точно. Наша с тобой встреча не должна была произойти. Прости.

Впервые за всё время Вэйюй вдруг почувствовал в том, как Чу Ваньнин подбирал слова, сожаление.

Он не искал оправданий — скорее, признавал, что подвёл Мо Жаня.

— Чу Ваньнин, — Вэйюй попытался прикоснуться к руке мужчины, но тот поспешно встал, не выпив и глотка чая.

— Мы встретимся с Ши Минцзином, а затем попрощаемся друг с другом. Человек, которого ты ищешь… он где-то там, Мо Жань. Я не вправе занимать его место.

С этими словами Чу покинул гостиную, оставив после себя лишь остывающий чай и сброшенное на стол мокрое полотенце.

Мо Жань опустил голову на руки, пытаясь справиться с эмоциями.

Нет, если он пойдёт за Ваньнином, если попытается переубедить его — это не поможет.

Он знал это так же ясно, как и то, что до встречи с Ши Минцзином дело может не дойти, потому что Чу явно не намеревался долго ждать.

Единственным выходом было просить Ши Мэя о встрече прямо сейчас — как можно скорее.

Мо Вэйюй набрал его, борясь со странным ощущением, словно время начинает ускользать, ускоряясь с каждой секундой, приближая неотвратимое.

— Да?.. — на том конце связи голос Ши Минцзина звучал как-то слишком уж отдалённо.

— Нам нужно встретиться. Сейчас, у меня, — Мо Вэйюй, не дожидаясь реакции, завершил звонок.

Он понятия не имел, придёт ли Ши Мэй, но пытаться объяснить ему в телефонном порядке происходящее было бы слишком проблемно, и, вероятно, уменьшило бы шансы, что тот вообще явится.

========== Часть 2. Глава 10 ==========

…Ши Минцзин не заставил себя ждать — он явился аккурат через час после звонка Мо Вэйюя. Высокий и подтянутый, холёный от кончиков пальцев до длинных ресниц, он производил впечатление прекрасного юноши-Адониса. Мягкий вопросительный взгляд упёрся в Мо Жаня с самого порога, на губах застыла вежливая улыбка.

— Ты просил меня прийти поскорее.

Он определённо ожидал объяснений.

Мо Вэйюй припомнил, что три года назад именно Ши Мэй был первым, кто пришёл к нему после исчезновения Чу Ваньнина. Прошла неделя, и он начал беспокоиться, почему Мо Жань не является на съёмки… в итоге он обнаружил своего друга в хлам пьяным, лежащим на полу посреди гостиной в обнимку с фотокамерой.

Вэйюй помнил, как из раза в раз пересматривал кадры, сделанные за день до исчезновения профессора, и продолжал истязать себя одним и тем же вопросом.

Знал ли он?..

Ведь если Чу Ваньнин знал, что это их последний совместный день, как мог он так ярко улыбаться в объектив… улыбаться Мо Жаню в глаза, зная, что должен его оставить?..

Осознавать этот факт было слишком больно. И ещё больнее оказалось жить в незнании, что с Ваньнином.

Каждый день Мо Вэйюй просыпался с мыслью, что он вернётся, и засыпал, думая, что завтра будет новый день, и, возможно, что-то изменится.

В итоге к дому без Чу Ваньнина он так и не привык: держал в шкафу его вещи, старые заметки и блокноты все эти годы. Однажды всё это могло бы довести его до сумасшествия — но при этом он продолжал себя истязать, храня в кухонных ящиках любимый чай Чу и оставляя его чистую чашку на привычном видном месте.

Он всё ждал — и Ши Минцзин был прекрасно осведомлён о его ожидании. О том, что его жизнь остановилась на эти три года.

Неужели всё это время он что-то знал о профессоре Чу, но молчал?..

— У меня есть несколько вопросов, — Мо Жань пропустил Ши Мэя, отходя в сторону. — Это действительно не могло подождать.

Ши Минцзин окинул Вэйюя внимательным взглядом.

— Это как-то связано с Чу Ваньнином? Если ты хочешь спросить, не знаю ли я, где он… — он вдруг замолчал, заметив Ваньнина в гостиной.

— Нет, я не потому тебя позвал, — Мо Вэйюй вздохнул. — Ты ведь знаешь, что… это не профессор Чу?

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чём речь, — Ши Минцзин поджал губы.

— Нет? — Мо Жань был готов поклясться, что, услышав его вопрос, Ши Мэй неосознанно поморщился.

— Нет, — Ши Минцзин вздохнул. — Но, раз уж дело обстоит таким образом, мне действительно есть, что сказать. Хорошо, что вы вместе.

— …… — Мо Жань молча проследовал за Ши Мэем в гостиную, где тот, поравнявшись с Чу Ваньнином, мягко кивнул в знак приветствия.

— Профессор Чу, добрый вечер. Я ждал, когда вы позвоните.

Чу Ваньнин кивнул в ответ:

— Добрый вечер. Боюсь, мне действительно нужно было позвонить вам раньше. И — Мо Жань прав, я никакой не профессор. Я всего лишь похож на него.

Ши Мэй хмуро кивнул, а затем покачал головой, сохраняя молчание. Мо Вэйюй всё это время продолжал наблюдать за происходящим, и всё ещё не понимал, что именно его так сильно беспокоит: то, что его ассистент и прежний товарищ по учёбе ведёт себя так, словно не происходит ничего странного, или всё же тот факт, что Ши Минцзин полностью сосредоточился на Ваньнине, словно забыв о существовании Мо Жаня. В его ясных персиковых глазах читался неподдельный интерес, от которого почему-то пробирало холодом.

— Вы не просто похожи, и вы это знаете, — после недолгой но многозначительной паузы заключил он.

Чу Ваньнин в свою очередь молча раскрыл один из блокнотов, в котором успел сделать наспех пару закладок, и пододвинул его к Ши Минцзину.

Ши Мэй вздохнул. Даже не трудясь вчитаться в записи, не сводя глаз с Ваньнина, он спросил:

— Вы ничего не помните? Вы… предупреждали, что так может случиться. Это нормально. Прошло не так много времени, — он снова покачал головой. — Может быть, поговорим об этом позже?

Очевидно он и впрямь не хотел, чтобы Мо Жань стал свидетелем их общения по душам.

— Я не думаю, что Вы правильно понимаете меня, — Чу Ваньнин снова пододвинул к Ши Мэю блокнот. — Взгляните. Эти записи профессор Чу вероятно оставил для вас. Здесь его расписания и информация о том, где именно и в какой момент он находился…

— Я знаю, что в этих записях, профессор Чу, — оборвал его Ши Минцзин. — Я читал их. Эти ежедневники хранились в фотостудии, я имел к ним доступ. Что до того, что в них указано… Вы ведь понимаете, где и почему оказались?

Мо Жань решил молча послушать разговор, потому что чем дольше он молчал, тем отчётливей прояснялось, что Ши Минцзин разделял его точку зрения.

В то же время он с трудом улавливал, что именно Ши Мэй подразумевал под “где оказались” — и от этого легче почему-то не становилось.

— Простите, но мне кажется, это вы не понимаете, — Чу Ваньнин подобрался. — Я знаю, откуда я. Но, вероятно, вам это также известно?

— Разумеется, — Ши Минцзин снова кивнул. — Вам не стоит так злиться — в конце концов, вы уже начали вспоминать. Но это действительно не лучшее время и место для обсуждения подобного…

Ваньнин не отреагировал на этот выпад ровным счётом никак. Мо Жань знал, что он зол, но по ледяному выражению лица едва ли можно было что-то прочесть.

Значит, Ши Мэй, скорее, угадывал эмоции мужчины, чем в действительности их видел.

Совершенно спокойно Чу Ваньнин парировал:

— На самом деле, нет ничего, что я хотел бы скрыть от Мо Вэйюя, и это не зависит от того, считаете ли вы меня профессором Чу на самом деле. Разумеется, мне хотелось бы понимать, откуда такая уверенность — но я предпочту этого не знать, если вы продолжите говорить со мной в таком тоне. Я не страдаю амнезией, и могу с точностью перечислить события последних пяти-шести лет.

Ши Минцзин улыбнулся:

— Разумеется, у вас нет амнезии. Я этого и не утверждал. Вы — человек с превосходной памятью и острым умом. Кому, если не вам, могло прийти в голову испытать теорию квантового бессмертия в действии? Кто ещё смог бы поставить подобный эксперимент?..

Чу Ваньнин перевёл взгляд на Мо Жаня, и несколько секунд они просто продолжали друг на друга смотреть.

Мо Вэйюй вдруг понял, что его лоб покрылся ледяной испариной.

Неужели всё это было правдой?..

Профессор Чу решил поиграть в Бога и испытать на себе все эти дурацкие теории мультивселенных, которыми бредил ещё с университетских лет?..

Всё обстояло именно так?..

Чу Ваньнин опустил глаза — похоже, у него иных ответов не было.

Мо Жань уловил тот момент, когда он едва заметно начал комкать длинные рукава свитера, натягивая их на кисти рук по самые кончики пальцев — похоже, он нервничал, но лицо его оставалось всё таким же бесстрастным. На щеках не пробивалось даже крошечного румянца, он был ужасно бледен.

— Я понимаю, что ты не виноват, — решил успокоить его Вэйюй. — Ты не помнишь этого, так что не можешь отвечать за эти поступки.

— Ты в это веришь? — Ваньнин снова осмелился взлянуть на Мо Жаня, и в тёмном взгляде неожиданно промелькнуло удивление, которое кому-то другому легко можно было бы принять за надежду.

Кому-то — но не Мо Жаню.

Он слишком хорошо понимал, что Чу Ваньнин едва ли стал бы беспокоиться о нём. Ради всего святого — он едва помнил Вэйюя, с какой стати ему было переживать о его отношении к услышанному? С чего ему вдруг должно было становиться больно от понимания, что Вэйюй разочаруется в нём?..

Мо Жань вдруг почувствовал, как слова начали царапать горло, но всё равно решился снова заговорить:

— Профессор Чу, или нет — ты должен выяснить, как попасть в свою Вселенную. Ты ведь этого хочешь, правда?

Он не сводил с Чу Ваньнина глаз, а потому с точностью до секунды определил, когда тот вдруг осознал сказанное.

Теперь он выглядел окончательно растерянным… и почему-то печальным.

— На самом деле, попасть в иную Вселенную для профессора Чу будет крайне проблемно, — вмешался Ши Мэй. — Для того, чтобы перемещаться, в теории необходимо иметь двойника, который бы мог присутствовать в одной и той же точке физически вместе с тобой. В таком случае возникнет сингулярность, необходимая для перехода сквозь время и пространство… в простонародье, нечто, помогающее избежать ситуации, когда человек может встретить самого себя в ином мире. Мюнхаузен не может вытянуть себя сам за волосы, бильярдный шар не может ударить более раннюю версию себя, пройдя сквозь червоточину, и изменить траекторию… В случае же профессора Чу, он не может создать сингулярность. Он теперь один.

— …это имеет смысл, — Чу Ваньнин наконец перестал смотреть на Мо Вэйюя и развернулся к Ши Минцзину. — Я… много думал об этом, но никогда не стремился исследовать практический аспект. Но это всё ещё не объясняет прыжки во времени сквозь Вселенные — ведь, если я один, как тогда возможно…

— Профессору Чу виднее, однако некоторое время вы могли испытывать эффекты некоторой нестабильности, поскольку вы в буквальном смысле собственноручно создали парадокс. Это ведь вы придумали, как оказаться в одно время в одном месте со своим двойником, — пояснил Ши Минцзин. — Я пытался отговорить вас, потому как никто из нас не был уверен, выйдет ли из этого хоть что-то…

— Я начинаю понимать, — Ваньнин неожиданно раскрыл один из блокнотов, взял первую попавшуюся ручку и принялся что-то увлечённо рисовать. Ши Мэй в свою очередь с любопытством наблюдал, умолкнув.

— А я вот ничего не понимаю, — Мо Вэйюй подошёл наконец к столу и, облокотившись, уставился на изображение импровизированных шахмат, красующееся прямо поверх формул и других записей. — Что это за дрянь? Вэйци?..

— Не совсем, — Ваньнин наконец закончил рисунок и отвлёкся. — Когда ты играешь в шахматы, ты стремишься заблокировать короля, чтобы он не смог сделать ход, и другие фигуры не смогли его перекрыть. Это положение называется “мат”. Тебе не обязательно уничтожать короля физически, достаточно просто не дать ему ходить…

На этот раз уже и лицо Ши Мэя вытянулось от удивления — похоже, он впервые слышал подобное сравнение.

— Если подход, озвученный Ши Минцзином правилен, это значит, что у профессора Чу был лишь один способ оказаться со мной в одном мире, и при этом в одном месте: он должен был заблокировать меня и себя другими фигурами… людьми. То есть, он бы не смог сместиться, потому что в этот момент в параллельном мире находился бы кто-то, кто также пребывал бы в сингулярности с самим собой, создавая парадокс… — он вдруг остановился, делая резкий вдох. — Но этого практически невозможно добиться. Все эти условия нужно соблюсти в точности. Ему должен был кто-то помогать. Кто-то, кто знал, что делает…

Ши Мэй кивнул:

— Всё так.

Чу Ваньнин замолчал, меряя Ши Мэя взглядом. Затем, подумав ещё немного, кивнул:

— Если всё именно так, профессора Чу больше не существует. Как, впрочем, и меня… Должно быть, Вселенные позаботились о том, чтобы мы стали одним человеком. Это бы устранило парадокс. Теория квантового бессмертия хорошо ложится на эту концепцию. Но… — он снова покачал головой, — …я до сих пор не могу понять, зачем.

— Зачем — что? — Ши Минцзин прищурился. — Зачем я помогал вам?

— Зачем он пошёл на всё это, — Чу Ваньнин хмуро уставился на схему шахмат. — У него было то, чего никогда не было у меня… он хотел получить больше времени? Чего он добивался?

— Думаю, со временем воспоминания вернутся к вам, — Ши Мэй пожал плечами. — В любом случае, это не то, чтобы было важно. Никто из нас не знал, чем закончится этот эксперимент. Мы оба рисковали, и это был осознанный риск. Я рад, что вы наконец здесь — все эти три года я боялся, что никогда вас больше не увижу…

Мо Жань потёр лоб, испытывая пределы своего терпения.

— Мне не нужно всей этой квантовой брехни, чтобы понять, кто передо мной, — он мрачно уставился перед собой. — Чу Ваньнин — и есть профессор Чу, ведь так?

— Да, — Ши Мэй вздохнул. — Профессору потребовалось некоторое время, чтобы всё подготовить, но в итоге у него всё вышло. Он и Чу Ваньнин из параллельной Вселенной стали одним человеком, и это произошло три года назад в нашем мире — и ровно столько же времени назад во Вселенной другого Чу. Для этого мы использовали фотостудию — единую локацию, которая в абсолютной точности повторяла саму себя в другом мире и времени. Сам Чу Ваньнин должен был оказаться там одновременно с другим Ши Минцзином — в то время как я сам находился в этом мире и времени в такой же фотостудии с профессором Чу. Чу Ваньнин иного мира должен был попасть в локацию, где меня бы не было, поскольку он не был знаком со мной из другого мира, и должно было произойти смещение, вызывающее сингулярность — потому что Ши Мэй того мира был знаком с профессором Чу и принял бы его за другого человека. Однако Вселенной было некуда перебросить Чу Ваньнина другого мира — потому что в результате он бы оказался во Вселенной, где бы в такой же фотостудии уже находился я, и при этом он встретил бы сам себя. Произошло то, что профессор Чу только что назвал в шахматах “матом”: поскольку он был заблокирован, он оказался единственным Чу Ваньнином в двух Вселенных…

— Кажется, я начинаю понимать, — Мо Вэйюй снова потёр лоб, глядя на Ваньнина. — Чу Ваньнин, существующий в этом мире — одновременно является двумя людьми.

— Именно, — Чу Ваньнин беспомощно пожал плечами. — Я… он, и в то же время не он. Прости.

Он продолжал смотреть на Мо Жаня с сожалением — словно не понимал, что ещё должен сказать.

— Для того, чтобы аномалии во Вселенных, вызываемые случившимся феноменом, немного затихли, потребовалось три года, — продолжил Ши Мэй. — Всё это время я ждал. Профессор Чу дал мне чёткие инструкции относительно того, когда мне следует прийти в студию на съемку, чтобы встретиться с ним и убедиться, что его план сработал. Но… я понятия не имел, что встреча будет такой. Вы меня даже не узнали.

— Съемка была запланирована в календаре, привязанном к аккаунту телефона, — вспомнил Ваньнин. — Я помню, как это делал, но при этом не уверен, что был другим человеком… — он снова затих, как если бы более не находил в себе сил продолжать.

— Воспоминания соответствуют той Вселенной, в которой вы находитесь, — кивнул Ши Минцзин. — Возможно, некоторое время назад вы начали замечать, что предметы вокруг вас смещаются, вы не можете прийти по указанному адресу, потому что его не существует… говорят, в параллельной Вселенной даже звёздное небо иное…

Похоже, он настолько увлёкся описаниями теории, что не заметил, что Чу Ваньнин начал выглядеть по-настоящему расстроенным.

— Мы никогда не узнаем, почему он так поступил, — он обратился к Мо Жаню. — Мне жаль.

— …Он должен был оставить что-то для вас на случай, если всё пойдёт не по плану, — вклинился Ши Минцзин. — Возможно, что-то ещё было в телефоне? В квартире?..

— Не уверен, — Ваньнин помрачнел.

Он думал об этом с того самого дня, как согласился помочь Мо Вэйюю узнать больше об исчезновении профессора. Если бы он знал, где смотреть, он бы давно уже всё нашёл, но, увы… кроме записей ничего толкового нигде не было. К тому же, он действительно начинал узнавать окружающую его обстановку — похоже, теория Ши Минцзина работала, и его разум впрямь адаптировался к другой Вселенной.

Но всё это лишь усложняло поиски.

Если профессор Чу хотел бы оставить некое послание, которое было бы интересно лишь Чу Ваньнину из другого мира, но при этом не привлекло бы внимание Мо Вэйюя, что бы это могло быть?..

Мо Жань и сам об этом задумывался не раз — и рассчитывал, что Чу Ваньнин сможет отыскать в его квартире что-то, дающее ответы.

Вот только он даже не догадывался, что конечным адресатом станет сам Чу Ваньнин… кто же оставлял послания самому себе?

***

…После ухода Ши Минцзина в гостиной стало совсем тихо. Чу Ваньнин продолжал изучать ежедневники и конспекты, надеясь найти разгадку. Мо Жань — составлял ему компанию, но было заметно, что мысли его находились где-то в ином измерении.

В конечном итоге он объявил, что слишком устал, собирается принять душ и ложиться.

Чу Ваньнин не имел ничего против — однако и у него уже голова шла кругом от всего, что теперь ему открылось.

Картина становилась всё более ясной, но в ней всё ещё было много пробелов — например, он всё ещё не мог ответить Мо Жаню, почему профессор Чу так поступил.

Заставил Мо Жаня ждать его три долгих года — ничего толком не объяснив, просто исчезнув в одно мгновение.

А ведь исчез он не только из этого мира — в параллельной Вселенной, где он также пробыл некоторое время, был ещё один Мо Жань, который помнил о нём и знал его.

Который искал его.

И Чу Ваньнин теперь чувствовал, что подвёл их обоих.

Как мог он теперь написать другому Мо Жаню, если он даже не был уверен, кто он, и что должен сказать?

У него не выйдет сместиться в другую Вселенную так, как это проделал Чу Ваньнин — а, значит, он больше никогда не сможет увидеться с тем Мо Жанем.

Он больше не сможет с ним общаться иначе, чем используя мессенджер, и… возможно, вскоре вовсе его воспоминания будут стёрты. Их заменит память профессора Чу, и он больше даже не вспомнит другую Вселенную…

Что, если он забудет о существовании Мо Жаня из иного мира?

Чу Ваньнин резко захлопнул очередной ежедневник, испытывая бесконечную злость на самого себя.

Он понятия не имел, о чём думал профессор Чу, и чем он руководствовался, когда решил превратить жизни трёх людей в один большой неудачный эксперимент.

Он заставил человека, который любил его всем сердцем, бесконечно ждать его в неизвестности.

Зачем-то параллельно вёл лекции у Мо Жаня из другого мира — прекрасно зная, к чему это может привести.

В итоге превратил себя в другого человека.

Зачем?

Неужели просто из любопытства?..

Чем дольше Чу Ваньнин об этом думал, тем сильнее его начинало тошнить. В какой-то момент дурнота перекрыла все ощущения, и он, подойдя к окну, открыл его и высунулся, жадно глотая ночной воздух.

Ночь была ясной, прямо над головой рассыпались сотни мерцающих новых созвездий, которые Чу теперь, к своему сожалению, узнавал.

Он тихо перевёл дыхание, раздумывая о том, что когда-то подобные ночи были наполнены одиночеством, и он тратил их на создание фотографий Млечного пути.

Когда-то он был другим человеком… что, если он забудет теперь самого себя, живя с Мо Вэйюем этого мира?

Он поёжился от ночной прохлады.

Вдруг захотелось сделать что-то такое, чего наверняка не сделал бы проклятый профессор. Просто назло. Чтобы доказать самому себе, что он всё ещё является собой.

Чу Ваньнин достал из кофра фотоаппарат и прикрутил к нему нужный объектив. Раздобыл штатив и после нескольких минут возни расположил всё так, как прежде у себя дома.

Ночное небо было для него теперь открытой картой — он смотрел на него в видоискатель и видел изогнутый зигзаг Кассиопеи и застывший ковш Большой медведицы.

Он улыбнулся, вдруг подумав, что сможет прислать эти кадры Мо Жаню из другого мира — даже если завтра он забудет о нём и перестанет быть собой, он успеет сделать хотя бы это.

И, всё же…

После трёх или четырёх фотографий на экране высветилось предупреждение о заполненной памяти.

Пришлось сворачивать фотосъемку, несмотря на то, что на настройку экспозиции и фокуса пришлось потратить немало времени.

— Ваньнин?..

Чу Ваньнин обернулся на голос.

В дверях спальни стоял Мо Вэйюй —и выглядел он при этом усталым и разбитым.

— Я собираюсь ещё немного поснимать, так что пока не ложусь, — Чу махнул в сторону открытого настежь окна. — Сегодня очень ясная ночь. Я ведь не помешаю тебе? Я буду спать на диване, как и раньше, так что… — он вдруг окончательно смутился, понимая, что это была одновременно и его квартира, и в то же время не его.

Он действительно часто спал на диване даже у себя дома… но понятия не имел, где имел привычку спать профессор Чу.

Делил ли он спальню с Мо Жанем?..

— Тогда доброй ночи, — кивнул Вэйюй. — Если что-нибудь понадобится, не стесняйся меня разбудить. Ты открыл окно, а на улице холодно…

— Спасибо. Всё в порядке, — Чу Ваньнин неловко улыбнулся, хотя сам от себя не ожидал подобной реакции. — Доброй ночи…

Его сердце словно залили медовым сиропом — в груди вдруг стало бесконечно горячо и сладостно.

Он проводил Мо Жаня взглядом, пока тот не скрылся за дверью.

Почему-то стало ужасно стыдно из-за обмана — он ведь и впрямь не собирался продолжать съемки неба. Вместо этого он нашёл в себе наконец мужество пересмотреть фотографии с карты памяти профессора Чу.

Перебросив всё содержимое в облако, он решил воспользоваться ноутбуком, чтобы всё как следует изучить.

Фотографии оказались самыми разными — начиная от небольших личных посиделок с Вэйюем в кафе и парках, и заканчивая кадрами рассветов и закатов.

Были там и фото интимного характера, однако Ваньнин не решился их открывать — куда больше его сейчас привлекали домашние селфи, на которых профессор Чу и Мо Вэйюй выглядели беззаботно и так счастливо, что у него невольно начинало щемить сердце.

“Как мог ты его бросить, Чу Ваньнин?.. Ты ведь любил его… Почему? Даже я, посторонний человек, чувствую к нему сострадание, а ты… неужели ты не понимал, что причиняешь ему боль?”

Ваньнин в который раз испытал странное отчаяние.

Он вдруг обратил внимание на скрытый файл непонятного формата, который по объему не мог быть фотографией — и замер, потому что он назывался весьма красноречиво.

Юйхэну.

Сердце Ваньнина пропустило удар.

Он попробовал открыть его, но файл запросил пароль.

Ваньнин тихо выругался себе под нос, положительно не понимая, как именно мог профессор Чу защитить свой архив — может, он рассчитывал, что к этому моменту к нему вернутся воспоминания?

Зачем же тогда оставлял скрытое послание?..

Чу Ваньнин вздохнул. Единственным логичным вариантом было предположить, что пароль ему знаком.

Ругаясь последними словами, он набрал “beidou7”.

Файл распаковался — оказавшись пятиминутной видеозаписью.

Чу Ваньнин несколько минут просто смотрел на стоп-кадр, на котором чётко виднелось его собственное лицо.

“Ладно…”

Он нажал на воспроизведение, убедившись, что звук стоит на минимуме.

Видео раскрылось на весь экран ноутбука, и теперь с него на Чу Ваньнина смотрел худощавый мужчина средних лет, удивительно похожий на него, и в то же время как будто другой.

В его глазах читалась глубокая печаль.

“Здравствуй…”

Ваньнин поставил видео на паузу, пытаясь отдышаться.

Каким-то образом он уже знал, о чём пойдёт речь, но всё равно должен был это услышать. Хотел себя заставить посмотреть всё до конца — хотя понимал, что записывал всё это… сам.

“Если ты смотришь это видео, ты знаешь, что произошло.

Возможно, ты продолжаешь искать ответы… и я могу тебя заверить в том, что у меня их тоже нет.

Я не знаю, поступаю ли правильно, и к каким последствиям приведёт мой поступок — но верю, что ты сделал бы на моём месте точно так же.

Думаю, ты уже знаешь, о чём я собираюсь тебе сказать.

Да, я болен. Мне осталось не более месяца — по крайней мере, так говорят врачи — и смысла мне быть в больнице нет.

Через месяц меня не станет, так или иначе — но, согласно теории квантового бессмертия, с которой ты наверняка знаком, никто из нас не умирает, и всегда есть Вселенная, где существует некая альтернативная здоровая версия нас самих.

Я наблюдал за тобой какие-то время — не самостоятельно, разумеется. Мне приходилось просить об этом под разными предлогами Ши Минцзина, с которым ты, к счастью, не был знаком.

Так я узнал, что ты живёшь один.

У тебя никого не было — а, значит, ты ничего не потерял бы, переходя в иную Вселенную.

Я прошу прощения у тебя за то, что вынужден был поступить именно так — но, боюсь, у меня действительно не было выбора. Ты будешь помнить обе жизни, проводя время во втором мире, поэтому ни о чём не беспокойся. Я действительно в этом уверен, иначе бы не затеял всё это.

Я пошёл на этот риск ради него.

Я знаю, ты не оставишь его — и почему-то уверен, что ты сумеешь о нём позаботиться.

Думаю, ты однажды поймёшь меня. И возможно простишь — даже если не простит он.