Парень моей подруги. Запрет на любовь

12

Мама не разговаривает со мной ни в воскресенье, ни в понедельник. Поджимает губы и громко стучит посудой — это тяготит. Во вторник я предпринимаю осторожную попытку помириться, и сама не замечаю, как прогибаюсь во время разговора и соглашаюсь на дурацкий ужин у Поповых.

У папы сегодня вечерняя лекция для заочников, поэтому в гости мы собираемся вдвоем с мамой.

— Маргаритка, ну, что за вид. Тебя, как будто стая собак за штаны потрепала. Может, лучше юбочку наденешь? Сегодня теплый вечер обещали, не замерзнешь. — Мама последний раз сбрызгивает волосы лаком и ласково смотрит на меня в зеркало.

Она сегодня освободилась пораньше и успела заскочить в парикмахерскую — подкрасить корни. Надела новый фиолетовый пиджак и серьги, подаренные папой на годовщину свадьбы. Любуюсь ее осанкой. Мама очень хорошо выглядит, жаль только, что часто хмурится и бывает недовольна. Это волей-неволей накладывает отпечаток на мимику.

— Мам, мне так удобно. — Завязываю шнурки. — Только мы не будем сидеть у них до поздней ночи, ладно? Мне еще позаниматься нужно.

— Так и нам со Светиком завтра на работу. — Мама в последний раз осматривает себя в зеркале и, довольная результатом, достает бежевые балетки из тумбочки. — Нас Боря заберет, когда домой возвращаться будет.

Мама с тетей Светой — давние подруги: вместе учились в педагогическом, вместе проходили практику, потом пошли работать, почти одновременно вышли замуж и родили детей. Мой папа поддерживает с отцом Олега, дядей Колей, доброжелательные, но очень поверхностные отношения.

Как можно догадаться, Олег часто присутствовал и продолжает присутствовать в моей жизни. Дни рождения родителей, выезды на природу, поездки в летний лагерь, теперь вот — институт. Несмотря на его частое пребывание в моем окружении, Олег так и не смог стать для меня другом. Я уже молчу о романтических отношениях, но маме с тетей Светой эта история с нашего детства казалась крайне трогательной — жених и невеста, тили-тили тесто. Мне еще повезло, что мы с Поповыми живем в разных районах, поэтому и школы мы с Олегом посещали разные. В детстве у меня не было выбора, и я не могла ограничить общение, но с появлением репетиторов и кружков появились причины, чтобы отказаться от совместного досуга. К тому же, папа, в отличие от мамы, никогда не давил на меня и ни на чем не настаивал: хочешь дружи, не хочешь — не дружи. Золотой человек.

По дороге мы с мамой заходим в супермаркет за фруктами и вином. Кондитерский отдел игнорируем, потому что у Поповых нас ждет разрекламированный «Наполеон» по бабушкиному рецепту.

— Ну, наконец-то, Мила. У меня уже все готово. — Мама и тетя Света обнимаются, будто лет сто не виделись. — Ритуля, ты все хорошеешь. — Она единственная в моем окружении, кто игнорирует привычную мне с детства форму обращения и зовет меня Ритой.

Тетя Света ласково гладит меня по щеке холодной ладонью. Не люблю, когда меня трогают без спроса, особенно за лицо, поэтому осторожно, чтобы это не бросалось в глаза, отступаю на полшага назад. В квартире пахнет картошкой и чем-то сладким.

— Здравствуйте, — вежливо улыбаюсь я и снимаю обувь.

За спиной тети Светы уже маячит Олег в белой футболке с ярким принтом и зеленых спортивных штанах. Я поднимаю ладонь в знак приветствия. Следом с протяжным «о-о-о, какие люди» в коридоре появляется дядя Коля с куриной ножкой в руке.

— Коля, возмущенно всплескивает руками тетя Света, не хватай со стола. Сейчас все вместе сядем. Вино пока открой. — Она протягивает ему купленную нами бутылку красного, полусухого.

Пользуясь тем, что мама с тетей Светой активно обмениваются любезностями и вчерашними новостями, я проскальзываю мимо них в ванную комнату. Ноги утопают в желтом, махровом коврике. Раковина чистая, кран натерт до блеска. Тихо работает стиральная машина. В квартире Поповых всегда идеально — прибрано, начиная с пола и заканчивая плитой на кухне. Тетя Света — отличная хозяйка.

Олег тут же материализуется в дверном проеме. Смотрит, как я выдавливаю мыло из дозатора, вспениваю его в ладонях и мою руки. Он прислоняется к дверному косяку и смотрит на меня блестящими глазами. Его волосы собраны на макушке в петельку черной резинкой.

— Я рад, что ты приехала. До последнего не знал, получится у тебя или нет. Ты же на мои сообщения не отвечаешь. — В последней фразе ощущается легкий налет укора.

Я не знаю, что ему ответить. Если бы я так настойчиво писала кому-то и не получала ответа, то мне в голову, как минимум, закрались бы некоторые сомнения, но Олега, похоже, ничего не смущает. Он делает несколько шагов вперед и застывает у меня за спиной.

— Марго, ты знаешь, что пацаны уже два дня обсуждают вашу драку. Как тебя вообще угораздило? — С укором качает головой.

— На Марину в коридоре старшекурсница набросилась, когда мы из аудитории выходили. — Вытираю руки мягким полотенцем и поворачиваюсь к нему лицом.

— Это все из-за Соколова. — Напоминание о нем заставляет меня сморщиться, словно мне со всей силы наступили на больную мозоль. Олег не замечает моей реакции, потому что раздраженно продолжает. — Знаю я таких недомужиков: прыгают из койки в койку, ответственности — ноль. Один пафос и папины бабки. Он же без них никто.

В целом, я с ним согласна, но почему-то меня все равно коробит от его слов. «Бабки» он выделяет особенно презрительной интонацией. Смотрит мне в глаза и продолжает немного спокойнее:

— Кто-то видео с вашей потасовкой в интернет слил, но ты не парься, я сразу же все подчистил. Вообще без проблем.

— Спасибо.

В сущности, мне все равно, увидит кто-то меня, ползающей по полу, или нет, но Олег сделал доброе дело, а за добрые дела принято благодарить.

— Красивая блузка, тебе к лицу. — Он делает еще один шаг ко мне.

Я физически чувствую его вторжение в свое личное пространство, но, если энергетика Соколова ощущалась острой, запредельно — опасной, то присутствие Олега вызывает во мне лишь легкую досаду. Почему я, боясь обидеть его, должна постоянно выкручиваться? Мне кажется, он хочет сказать что-то еще: смотрит так, будто долго голодал, а я самое дорогое блюдо в меню. Я до боли в пояснице упираюсь спиной в край керамической раковины и, повинуясь шестому чувству, говорю с притворной легкостью:

— Пойдем скорее. Тетя Света, наверное, как всегда, сто блюд наготовила.

Его взгляд меняется, и Олег выходит в коридор. Мы идем в зал. Рассматриваю его спину, полоску серебряной цепочки на шее, выбритый затылок. Родители уже сидят за столом. Тебя Света раскладывает мясо по нежно-персиковым тарелкам.

— Маргаритка, ты где бродишь? — Шутливо шикает мама. — А ну-ка, помоги Свете поухаживать за мужчинами.

— Мил, да не приставай ты к молодёжи. Они от нас в ванной спрятались, целовались, небось. — Дядя Коля раскатисто хохочет над своей шуткой.

Сам пошутил — сам посмеялся. А если кто-то из вежливости делает вид, что не слышал, он просто повторяет ее погромче. Но в этот раз юмор приходится по душе всем, кроме меня. Даже Олег посмеивается и слегка надавливает мне на поясницу, пропуская вперед, к столу. По характерному жару понимаю, что у меня горят щеки. Злюсь и нервно плюхаюсь на предложенный стул. Именно поэтому я не люблю ходить в гости к Поповым. Хочется сказать что-то резкое в ответ, но не хочу по дороге домой слушать мамины нотации, поэтому молчу.

— Ой, а засмущалась как. Смотри, сын, настоящая русская красавица: щеки румяные, коса до пояса, только джинсы рваные, но ничего, ты заработаешь денег и купишь ей целые.

Да уймется он сегодня или нет?

— Коля, не смущай нашу будущую невестку. Ешь, Риточка. — Тетя Света подкладывает мне в тарелку соленый огурец.

Смотрю на маму. Она тепло улыбается мне и переводит взгляд на тетю Свету. У нее в бокале уже налито вино.

— Хорошо тебе, Свет, с филировочкой. Прямо такой объем появился. — Тетя Света поворачивает головой, демонстрируя новую стрижку.

— Будешь? — Олег осторожно прикасается к моей ладони, привлекая внимание. У него в руках бутылка вина. — Есть белое, если хочешь.

— Давай это, — машу рукой. Иначе этот вечер я не переживу. — Только немного.

— Ну, что, — говорит тетя Света. — Давайте выпьем за встречу. Девочки, молодцы, что доехали до нас.

Делаю глоток вина: пряный, немного кисловатый вкус растекается по нёбу. Телефон вибрирует в заднем кармане джинс. Вполуха слушаю разговор за столом и осторожно достаю телефон. Снимаю под столом блокировку. Пульс учащается. Я облизываю губы и делаю еще один глоток вина.

«Заеду за тобой завтра в семь, Марго с косичками», — высвечивается в мессенджере всего одна строчка.