Парижский вернисаж (СИ)

Встреча с незнакомцем

Глава 6

Надежда была внезапна как порыв ветра, как тропический ураган, который сносил все на своем ветру. Женщина была, по-прежнему, влюблена в Смирнова как кошка, а главное не требовала вступления в брак. Прекрасная раба своего возлюбленного. Смирнов был молод и потому долго не упирался страстным мольбам Наденьки. В ее объятиях наш герой и нашел временный покой. Былой роман возобновился с новой силой. Страстная нега как пучина поглотила молодых людей.

Надя приходила в мастерскую к Сергею почти каждый день, там они запирались на ключ и предавались друг другу.

— Сереженька, я так соскучилась по тебе, любимый, — страстно шептала девушка, прижавшись к плечу Смирнова. — Скажи, что ты любишь меня? Нам ведь хорошо вместе?

— Да, — говорил в истоме мужчина и покрывал рот подруги страстным поцелуем.

Отрезвление пришло в тот день, когда Ольга нечаянно нагрянула к Сергею и застала его с другой.

Дашкова пришла днем и очень удивилась, когда застала дверь мастерской закрытой. Смирнов не имел привычки запираться. Дверь закрывалась на замок только, когда он был не один. Дашкова постучала в дверь раз, другой. Повернулась и хотела уже уйти, как вдруг ей послышался женский смех в мастерской. Тогда Ольга решила узнать всю правду, выяснить все до конца. Она с силой забарабанила в дверь.

Сергей с неохотой поднялся с дивана, натянул брюки и направился к двери.

— Ты куда, любимый? — капризно надула губки Надя.

— Надо открывать, иначе они разнесут дверь, — Сергей чмокнул девушку в носик и направился к двери. Какого же было его удивление, когда он увидел Ольгу.

— Оля, ты? — бледнея, проговорил Смирнов.

— Сережа, почему ты так долго не открывал? — нервничая, Ольга сорвалась на крик. Лицо ее покраснело от волнения и злости, что она застала Смирнова с любовницей. — Ты что разве не один? Извини, что не предупредила по телефону, но я звонила…

— Верю, я сам тебе звонил. Оля, как хорошо, что ты пришла.

— Ты так меня ждал, что даже двери запер?

— Я прилег в другой комнате, задремал. Знаешь, так устал, ночью работал и не сомкнул глаз.

У Дашковой отлегло от сердца, она подумала про себя: «Вот дура, а я подумала уже черте что!» И тут ее взгляд упал на мольберт, на котором стояла накрытая покрывалом картина. Ольга сдернула завесу и увидела портрет полуобнаженной женщины. Женщина, слегка прикрытая прозрачной тканью, расчесывалась перед зеркалом. По плечам рассыпались роскошные черные волосы. Холеное белое тело было упругим и казалось живым.

— Прежде ты как-то не имел обыкновения рисовать в стиле ню? — Дашкова обескуражено посмотрела на Смирнова.

— Знаешь, натурщица хорошая случайно попалась. Ее ко мне Лаптев привел, — как бы извинялся художник. — И, ты знаешь, берет со всем недорого.

— Значит, натурщицу привел Лаптев. А-а, понятно.

— Оленька, пойдем к нему, ты сейчас все сама и расспросишь у него, — мужчина на ходу надевал рубашку и поправлял слегка растрепанные волосы. Его суетливость раздражала Дашкову. Она понимала, что тут что-то не так. Но у нее не хватало духу, переступить порог второй комнаты, где у Смирнова стоял диван. И где Ольга провела столько приятных мгновений. Это не была трусость, нет. Эта было обусловлено женской мудростью. Не хотелось разбивать мечты, пусть даже это был сказочный мираж. А, именно, так и представляла себе Дашкова свои отношения со Смирновым. Сердцем женщина чувствовала, что все кончено, разбитую чашку не склеишь. Ее Сережа не долго страдал от одиночества и завел новую подружку. «Предав нашу любовь! Неужто Алиса была права, говоря, что художники всю жизнь ищут свою музу. Она уж точно знает, настрадалась со своим любвеобильным Севой Лаптевым, — подумала Дашкова. Женщина застыла у окна в глубокой задумчивости. — Но я то думала, что Смирнов не такой. Он же говорил, что я его богиня!»

— Оленька, что ты там увидела в окне? — Смирнов окликнул женщину.

— Я увидела там свои разбитые мечты. Куда ты говорил нам надо идти? — женщина посмотрела на бывшего возлюбленного чужым холодным взглядом.

— Я говорю, пойдем к Лаптевым, ты же давно не виделась с Алисой, — говоря это, художник поспешил вывести Ольгу в коридор. Ольга шла за ним как завороженная, покорно разрешая увести себя из его мастерской. И тут она услышала капризный женский голос, доносившийся из соседней комнаты: — Сергей, ну куда же ты делся? Мне скучно без тебя. Иди ко мне милый, согрей меня…

От этих слов Дашкова вздрогнула как от электрического тока. Она с презрением глянула на Сергея и иронично сказала: — Там дожидается тебя любовница, вот почему ты так торопишься меня увести отсюда.

— Я не хотел… прости, Оля. Я дурак, — в смятении Сергей повалился на колени перед Ольгой, словно всем своим видом прося прощения. — Знаешь, как-то все случайно произошло…

Его суетливость раздражала Дашкову. Она не стала ждать его объяснений и переступила порог второй комнаты, где у Смирнова стоял диван, и где они провели вместе столько приятных мгновений. И тут Ольга увидела соперницу, смазливая брюнетка нагло возлежала на смятых простынях, даже не намереваясь прикрыть свою наготу. Ольга коршуном налетела на соперницу и стала хлестать ее по щекам, дернула за распущенные волосы:

— Дрянь! Какая же ты дрянь! Убирайся отсюда, — кричала Дашкова, не помня себя от ярости. Брюнетка что силы отбивалась, визжа от страха. Сергей пытался разнять женщин. На крики прибежали Алиса и Сева. Они силой увели Ольгу из мастерской Смирнова, постепенно Алиса привела ее в чувство. Ольга билась в истерике, рыдая над своей разбитой любовью: — Алиса, как он мог так жестоко поступить со мной?! Ведь я любила его. Он называл меня своей богиней. Мы не виделись несколько недель, я прихожу к нему, чтобы сказать, что жду ребенка от него, а он уже с другой.

— Оленька, ну не плачь, я прошу тебя, — Алиса успокаивала несчастную как могла. — Вот, увидишь, все наладится, вы снова будете с Сергеем вместе. Он очень хороший, поверь мне! Я знаю его давно… — Алиса протянула Ольге стакан с каплями: — На, выпей капель, успокоишься.

Дашкова выхватила стакан и с ожесточением швырнула его об пол. Стакан раскололся вдребезги.

— Сергей хороший!!! — закричала в истерике Дашкова. — Нет! Сергей не хороший, он предатель, трус. Мы вместе четыре года, и что я имею. Мне одной придется воспитывать ребенка, а он нашел очередную музу, которая будет вдохновлять его, а заодно будет выполнять роль любовницы.

— Вы можете еще помириться…

— Я никогда его не прощу! — Ольга решительно встала и направилась к выходу.

— Оля, ты куда? Ты снова идешь к Сергею? — обеспокоено спросила Алиса.

— Нет! Я ухожу навсегда!..

Мишель приехал в Россию только через два месяца. Он был несказанно рад, что Ольга дождалась его и не выскочила ни за кого замуж. Он догадывался, что у Дашковой до него уже был бурный роман, но как истинный джентльмен не лез к ней с расспросами. Мишель умел сопереживать, не влазя в душу к собеседнику. Жизнь научила его стойко сносить удары судьбы и быть к людям терпимым.

Мужчина ощутил предательский удар судьбы именно в тот день, когда по иронии судьбы должен был быть самым счастливым. Это случилось пятнадцать лет назад. Двадцатипятилетний владелец роскошного особняка в Биаррице был несказанно счастлив, встретив свою будущую жену. Мария была кротким созданием с прекрасным личиком и точеной фигуркой. Но, к сожалению, слаба здоровьем.

Перед свадьбой врачи предупреждали молодых о том, что беременность для Марии может нести в себе угрозу. Но девушка имела твердый характер. Она во чтобы-то не стало хотела родить ребенка. Беременность протекала с большими осложнениями. Не помогал ни хороший климат, ни заботы супруга. Мария осунулась, побледнела, под глазами появились темные круги. Несчастной женщине приходилось большую часть времени находиться в постели. У Мишеля сердце заходилось кровью, когда он видел мучения жены. Он проклинал себя тысячу раз, что уступил уговорам жены. Мужчина проводил часы возле постели любимой жены. Ее слабая улыбка на бледном лице была ему отрадой.

Ту ночь он не забудет никогда. Роды проходили в доме, роженицу нельзя было везти в больницу. Мишель бегал из комнаты в комнату как загнанный волк. Сердце его раздиралась от боли, душераздирающие стоны из спальни жены разносились по всему дому. Вдруг все прекратилась. Суматоха слуг, стоны… Неожиданно прозвучал крик новорожденного. Мальчика искупали в теплой воде, завернули в пеленки и отнесли в детскую. Медики еще несколько часов не отходили от роженицы. Но все оказалась напрасным. Мария умерла в ту же ночь. Ее похоронили с почестями в семейном склепе, где уже нашел пристанище отец Мишеля.

Тогда вместо любви к ребенку отец ощутил ненависть. Он считал его виновником гибели матери. Маленького Артура Мишель оставил на попечение нянек и слуг, а сам уехал за границу. Мать не поддерживала решения сына, но и удержать не могла, она понимала, что царит в его душе.

Мишель путешествовал по всему миру. Был в Латинской Америке, в Индии, в Австралии, в Африке. Несколько раз путешествовал по Сибирской тайге. Но больше всего его покорил Дальний Восток с его первозданной природой, дикий не обжитой край. Здесь можно было схорониться от людей, ненужных вопросов. А таежники, охотники и рыболовы — люди немногословные. Им не надо ничего объяснять, каждый свою боль в душе носит.

Был у Мишеля и хороший приятель, лесник Петр Крылов. С ним они исходили много дорог-путей. Месяцами не вылазили из тайги. Охотились и на пушного зверя, и на кабана ходили. Крылов был могучий мужик, мог сам медведя заломать, голыми руками стальные прутья гнул. Петр был молчун, какого свет не видывал. Одно слово, таежный человек. За день мог и слова не сказать. В редкие часы привала у костра, когда поспевал ужин, Петр мог немного разоткровенничаться. В одну из бесед Крылов и рассказал своему приятелю, почему стал отшельником:

— Шибко любил я свою Дарью. Пуще жизни она мне люба была. Краше девки ее не было на селе. Ну, вот и сосватали нас родители. Поженились мы и стали поживать, дочка у нас родилась. Думал так всю жизнь с Дарьюшкой проживу. Ан нет, не пришлось.

— Что же померла твоя жена? — спросил Мишель у товарища.

— Типун тебе на язык! Тоже мне выдумал, — забасил Петр.

— Так что же с ней приключилось?

— Ушла она, — тяжело вздохнул мужик.

— Как ушла? От такого богатыря. Что ж ты не воротил ее?

— А как воротишь, если она другого полюбила. Рядом с нашим селом геологи стояли. Вот Дарья-то с одним из них спуталась. Красивый гад, а главное, грамотный. Все стихи ей читал. Пушкина: «Я вас любил…» Тьфу.

— А ты откуда, Петр, знаешь. Неужто сама рассказывала.

— Да бабы их выследили, у протоки они купались. Глядь, геолог с Дарьей в кустах обнимается. Ну те сороки прибежали в село, растрещались. Не знал куда от стыда глаза девать. Однако супружнице своей сказал: «Дарья, я тебе все прощу, только не позорь ты меня больше, Христа ради».

— А что ж она?

— Сказала, что любит этого геолога. Гришка его зовут. Так он и увел мою Дарью. Их экспедицию перевели в другое место, и Дарья с дитем туда подалась вслед за ним. А я в лес ушел от греха подальше, что б не убить его. Шибко руки чесались!

— Что же ты, Петр, на другой не женился? Худо одному-то. Или у вас в селе баб молодых нету?

— Ой, худо одному! Только я не могу, я Дарью жду. А на других не смотрю, однолюб я.

— ?!

— Да, не удивляйся. Если воротится она ко мне, все ей прощу.

…Не раз приходилось Мишелю и рисковать жизнью. Встречался он глазами и с голодным волком, и от медведя приходилось убегать, когда ружье в сторожке оставил. Повстречался как-то на лесной тропе ему тигр. Полосатая кошка выпрыгнула из лесной чащи, когда Мишель шел к реке за водой. Мужчина понял, что звать Петра все равно бесполезно, не успеет он вовремя. Тигр одним ударом лапы перешибает хребет у лося. Человек и животное несколько секунд смотрели внимательно друг на друга. Желтые глаза тигра холодно поблескивали, словно гипнотизируя свою жертву. Увидев, что человек не испугался, зверь лениво повернулся и пошел прочь. «Это тебе повезло, Миша, что тигр сытый был. Повстречался бы ты с ним, когда он голодный, я б ни за что ручался, — объяснял потом Петр. — Тигр в ярости так ревет, что слышно его на несколько километров. Коготь у него величиной несколько сантиметров. Хотя, сказывал мне старый охотник, что тигр не всегда нападает на человека. Словно зверь чувствует свое превосходство над ним, и дает человеку возможность уйти».

В тот момент, когда угроза гибели была неминуема, мужчина в первый раз серьезно испугался. Не за себя, сам он ничего не боялся, Мишель вспомнил о сыне. Артур бы остался круглым сиротой. Мишель принял решение вернуться домой и посвятить себя сыну.

Молодой граф рос любознательным подвижным ребенком. Он любил верховую езду, увлекался парусным спортом, еще у него были занятия боксом. Большая физическая нагрузка спровоцировала сбой в организме. Дала знать себя наследственность. Мать умерла от сердечной недостаточности. В 14 лет у Артура обнаружили порок сердца. Мальчик пролежал в больнице несколько месяцев. Бабушка и отец все время были рядом. Когда Артуру стало лучше, Мишель выехал в Россию.

Встреча прошла на Воробьевых горах. Прогуливаясь заснеженным парком, Строганов поведал Ольге историю своей жизни.

— Вот и все, милая моя Ольга, что я хотел вам рассказать, — подытожил Мишель. — Вы не замерзли. Дайте мне ваши руки, я согрею их.

— Мишель, а как себя чувствует ваш сын? — Ольга тихо всхлипывала, ее расстроило услышанное.

— Артура уже выписали из больницы. Он дома, приступил к занятиям спортом. Правда, под присмотром врачей. Моя мама все время с ним.

— Когда вы уезжаете домой?

— Скоро, — Мишель внимательно посмотрел на спутницу, — но я хотел бы поехать не один. Вы поедете со мной, Ольга?

— Да, — от счастья у Ольги закружилась голова. Женщина покачнулась и вспомнила, что ждет ребенка, от другого. Правда станет известной очень скоро, и этого не скроешь. Шел уже третий месяц. — Я не знаю, смогу ли я поехать вместе с вами, Мишель.

Услышав ответ, мужчина расстроился и закурил.

— Вы не хотите выходить за меня замуж. Понимаю, у меня есть взрослый сын, вам бы пришлось с ним общаться.

— Нет, нет, что вы, Мишель, как вы могли такое подумать, я очень люблю детей. Хорошо, я выйду за вас замуж, — вздохнув, решительно проговорила Ольга.

…Придя домой и оставшись наедине, Дашкова горько заплакала. Ее тронули слова признания Мишеля до глубины души. Он любил и принимал женщину какой она есть, осознавая что у нее есть свои тайны, возможно, даже разбитое сердце от любви к другому. Дашкова вспомнила, как на днях позвонила Смирнову и по телефону сказала, что ждет ребенка. Видно, новость Смирнова ошарашила, он долго молчал, а потом спросил испуганным голосом: «Ольга, ты уверена, что это мой ребенок? — А чей же еще?! — закричала Дашкова истерическим голосом. — Прости, родная, я не подумал, что могу обидеть тебя, — заглаживал вину Смирнов. — Может, имеет смысл пока подождать с детьми? — Что ты говоришь? Ты предлагаешь мне сделать аборт?» — обессиленная Дашкова упала на кровать. Она не могла больше разговаривать. Ей казалось, что она умирает.

Красновская чихвостила Смирнова под первое число. Подруги сидели в дорогом ресторане и обсуждали последние новости.

— Вот хоть убей меня, мне никогда не нравился твой Смирнов, — Валерия не унималась. Она просто не могла прийти в себя, она была в бешенстве, когда услышала, что Смирнов ответил Ольге. — Я тебе, Ольга, говорила, что оно так и будет, промурыжит и бросит. Вот гад! Вот гусь! А ты его еще все время защищала.

— Я любила его, Валерия, — грустно проговорила Ольга.

— Любила, а замуж выходишь за другого. Правда, твой Мишель не чета Смирнову. Он мужчина видный, самостоятельный, не то что некоторые.

— Да, он оказался порядочным. Ты бы, Валерия, слышала, сколько ему пришлось пережить. С ума сойти! Он когда мне рассказывал, меня мороз по коже пробирал. Мне так жаль бедного Артура.

— А ты не боишься, подруга, с мальчиком могут возникнуть осложнения.

— Какие осложнения? Врачи говорят, что пока все нормально, — не поняла Дашкова.

— Да я не о здоровье говорю, — поправила подругу Красновская. — Вдруг он не признает тебя. Все-таки, мачеха. Да еще у тебя скоро родится ребенок. У него может появиться ревность и зависть, что другому ребенку больше внимания будут уделять. Так бывает во многих семьях. У меня, знаешь, как Димка ревновал, когда Павлушка родился. Все делал наперекор. Игрушки стал ломать. В садик наотрез отказывался ходить, истерики мне в магазине закатывал. Упадет на пол и ревет ревмя. А люди все смотрят, сочувствуют. Ох, и натерпелась я тогда, хорошо, что муж тогда стал старшему сыну больше внимания уделять. Вот все и наладилось.

— Ты знаешь, оно как-то будет. Главное, что я его люблю. Мне Артур кажется близким человеком, просто мы давно не виделись, вот и все. И отца его я люблю, Мишеля. Я думаю, любовь нам поможет наладить отношения.

— Дай-то Бог, подруга, — сказала, кивая головой, Красновская. — Еще не известно как свекруха встретит. Может, она против будет. Ты же не их поля ягода, не графиня. Может, у них в роду еще живы классовые предрассудки.

— Волка бояться, в лес не ходить. А жить мне не со свекровью, а с мужем. Недаром говорят, стерпится-слюбится, — сказала Ольга и подняла бокал: — Давай, подружка, выпьем за дорожку.

— Да, все-таки жаль, что ты уезжаешь. Мы теперь реже с тобой видится будем, — Красновская эффектно поднесла бокал к губам и выпила вино до дна: — Пусть жизнь твоя будет прекрасна как это французское шампанское!

— Спасибо, Валерия, — сказала Дашкова и расплакалась от избытка чувств.