Патологоанатом для вампира (СИ)

Глава 4 Слишком много странностей

Облегчённо выдохнула:

— Слава Богу! Это всего лишь сон… Стоп! Это что же получается, я сейчас следователя дезинформировала? Вот чёрт! Хотя сам виноват, нечего мне спящей звонить. Спросонья я ещё и не такое могу брякнуть.

Засучила рукава и занялась вскрытием.

Какого же было моё удивление, когда оказалось, что женщина действительно отравилась метаном. Опять задумалась. Выходит, сон был вещим? Вот и не верь после этого в чудеса.

Позвонила в следственный отдел, чтобы подтвердить причину смерти.

Егоров трубку снял на втором гудке — ждал.

— Ну что, Сергей Леонидович, предварительное заключение было верным — женщина действительно умерла от асфиксии, которая наступила в следствии отравления углеводородом. Проще говоря, она отравилась бытовым газом.

— Вы хотите сказать, что труп не криминальный?

— Что хотела сказать, я уже сказала. А вы уже сами решайте: добровольно она преставилась, или кто-то помог. Следов борьбы на теле нет, как и следов скотча. Так что с уверенностью могу сказать только то, что её никто не связывал, и она не оказывала сопротивление.

Уже хотела отключиться, но тут взгляд зацепился за два предмета, валяющиеся под стулом, на котором я спала. Там лежали скальпель и маникюрные ножнички.

Волосы на загривке привстали. Задала вопрос, ответ на который мог пролить свет на происходящее:

— А с чего вы вообще решили, что её убили?

— Отвечать на такие вопросы всем подряд я не уполномочен. — выдал следак.

Всем подряд значит? Ну-ну. Напрасно они думают, что я птица настолько подневольная, что со мной можно обращаться вот так.

— Заключение скиньте на мою почту. — дал мне очередное задание гражданин начальник, словно я была его подчинённой.

— Как напишу, скину. — ответила тоном, не терпящем возражений — И, вот что я вам скажу, Сергей Леонидович, если вы считаете, что резать трупы по ночам — это моё хобби, то очень сильно ошибаетесь. Поэтому будьте добры, научитесь хотя бы говорить спасибо за то, что я бесплатно, в своё личное время делаю это для вас.

Не стала слушать, что он скажет в ответ, отключилась. Завтра же напишу главному заявление на увольнение, и заберу его только в том случае, если он письменно заверит, что больше в нашем морге никаких подкидышей не будет. Потому что, если я сама себя не пожалею, никто не пожалеет. Будут ездить на мне до тех пор, пока я сама не окажусь на разделочном столе, в качестве препарируемого экспоната.

И вообще, я давно хотела перебраться поближе к природе. Друзья давно зовут к себе в посёлок. Вот и воспользуюсь случаем. Заделаюсь фермером, буду есть натур продукты, ходить в лес по грибы, ягоды, и любоваться красотой, а не внутренностями трупов.

Домой добралась к четырём утра. Пока поела, потом приготовила одежду на работу на часах был уже шестой час. За окном расцвело, и угрюмые немногочисленные прохожие, поёживаясь от утренней прохлады, спешили по делам.

Завела будильник на полвосьмого и легла.

Думала, что, как обычно, не смогу уснуть — с детства не могу спать при свете дня, даже шторы не помогают. Собственно, это и стало главной причиной отказа от дополнительной ставки. Я с рождения жаворонок, и этого уже не изменить. Но повертевшись пару минут в поиске удобной позы, на удивление быстро погрузилась в царство сна.

Царство оказалось склепом. Мне снова снился он, с клыками, крыльями и красными глазами. Смотрел на меня с укором и даже обиженно. А я, глядя на него, испытывала жуткую жажду.

Открыла глаза за минуту до будильника. Ошарашенно посмотрела на часы, села, и поняла, что в горле действительно пересохло. Взяла с тумбочки стакан с соком и залпом выпила. И только распробовав его вкус, сообразила, что у меня дома нет гранатового сока. И я не ставила никакой напиток у кровати.

Забралась на постель с ногами и крикнула:

— Эй, кто здесь⁈ Я сейчас вызову полицию!

Ответила только муха, начавшая долбиться в стекло, пытаясь выбраться наружу. Откуда она тут? У меня ведь на окнах стоят сетки.

Посидев ещё какое-то время, прислушиваясь к каждому шороху, сделала вывод, что я в квартире одна. Потихоньку сползла с кровати, и всё время озираясь и шарахаясь от собственной тени и отражения в зеркале, прокралась в ванну.

Закрылась изнутри. И громко поздоровалась:

— Здравствуй, паранойя. — главным образом для того, чтобы нарушить тишину, которая раньше мне нравилась, а теперь казалась зловещей. А не главным: потому что, как медик, знала, что всё, что со мной происходит в последнее время — это ненормально.

На работу попала на час позже обычного. Так и было задумано. Вообще я планировала зайти к главному, открыв дверь что называется с ноги (имею право и основания), но он меня опередил.

Едва успела застегнуть халат, как он ворвался в мой кабинет.

— Где труп?

— И вам не хворать, Иннокентий Степанович.

— Не время острить, Евгения.

— Согласна. Самое время поздороваться.

— Евгения Викторовна…

— Внимаю и смиренно слушаю.

— Женя, но ты же взрослая женщина. — пристыдил главный. — У нас чепэ. Говори куда ты дела труп?

— Как куда? На пустыре закопала.

Посмотрел с укором.

— Скажите нормально что случилось. Какой труп? У нас их тут полный холодильник.

— Пропал труп женщины, срочницы. Той, что ты вскрывала ночью…

— Как пропал?

— Это я у тебя хотел спросить.

— У меня? А с каких это пор я стала отвечать ещё и за сохранность трупов? Или вы решили, что раз я безропотно исполняю обязанности судмедэксперта, то на меня теперь вообще всё подряд можно вешать? Не выйдет! У нас за сохранность всего и всех отвечает охранник, с него и спрашивайте! А я вообще сегодня пришла только затем, чтобы написать заявление на увольнение.