Пепел и экстаз

ГЛАВА 19

Ужин в этот вечер проходил бы в молчании, если бы не Рид, который спросил ее о Чимере. Она начала рассказывать все, что знала о друзьях и родственниках. Финли уже ознакомил Рида с ходом военных действий, сейчас он хотел услышать, что произошло в его отсутствие дома.

— Ты давно не видела Катлина и Андреа? — спросил он.

Мгновение Кэтлин молчала, зная, что ее ответ ему не понравится.

— Четыре месяца, — наконец робко сказала она.

— Четыре месяца! — взорвался Рид. — Ты что, хочешь сказать, что свое трехлетие наш сын встретил в отсутствие обоих родителей?

Кэтлин вызывающе вздернула подбородок.

— Я попросила Кэйт купить ему от меня в подарок пони и тележку и передать им обоим, что скоро я буду дома.

Рида ее объяснение явно не удовлетворило.

— Никакие подарки не могут заменить материнской любви!

— Черт побери, Рид! — глаза Кэтлин молили о понимании. — Неужели тебе непонятно?! Катлин вылитый ты! Я просто не могла его видеть. Глядя на него, я только и думала, что о своей утрате. Я пыталась побороть в себе это чувство, поверь, я пыталась, но каждый раз, когда я смотрела на него, я чувствовала, что сердце сейчас разобьется. — При воспоминании об этих днях на глаза Кэтлин навернулись слезы и губы задрожали. — Нелегко мне было их оставить, но это решение было единственным, которое мне пришло в голову в то время.

Только теперь Рид смутно начал осознавать, что ей пришлось вынести.

— Это было так плохо, котенок? — спросил он с нежностью в голосе, вглядываясь в ее лицо.

— Это был ад, — прошептала Кэтлин. — Сущий ад.

Следующая тема, обсуждение которой они не могли избежать, имела прямое отношение к Салли Симпсон. Кэтлин необходимо было возвратить себе свой прежний облик, причем так, чтобы Салли ни о чем не догадалась. Рид был вынужден согласиться с женой, что лучше все же скрыть от девушки подлинную личность Эмералд.

— На Гранд-Тере, — продолжал он, — мы сядем на другой корабль, а «Волшебница» вернется в Саванну, когда вновь превратится в «Старбрайт». Итак с одной проблемой, кажется, покончено.

— Я не понимаю, почему мы не можем оставить мисс Симпсон на Гранд-Тере или, по крайней мере в Новом Орлеане? Вне всякого сомнения, она легко сможет добраться оттуда куда ей надо. — Кэтлин не хотелось больше иметь с блондинкой никаких дел, но Рид, похоже, чувствовал себя в какой-то степени ответственным за девушку.

— Не будь такой недоброжелательной, Кэт. Она была пассажиркой на «Кэт-Энн», и, как капитан, я должен доставить ее в безопасный, удобный порт, От Саванны она, во всяком случае, сможет путешествовать дальше по суше, не подвергая больше опасности свою жизнь на море.

— И куда же она держит путь?

— Она направлялась в Вашингтон. Кажется, у нее там живет дядя. Итак, — продолжал Рид, — наша главная проблема сейчас состоит в том, чтобы вывести на сцену мою жену и убрать с нее Эмералд, не вызвав при этом у Салли никаких подозрений. Думаю, тебе не хочется провести остаток пути до Саванны, скрываясь в своей каюте?

— Конечно, нет! — воскликнула Кэтлин, мысленно представив себе, как Салли льнет к Риду, тогда как она сама в это время в своей каюте.

— И что ты предлагаешь?

Кэтлин на мгновение задумалась.

— Прежде всего, мы должны проследить за тем, чтобы Салли не узнала чего-либо на Гранд-Тере. Чье-нибудь неосторожное слово — и все наши усилия сохранить все в тайне пойдут насмарку. И потом, если Изабел поедет с нами в Саванну, надо сделать так, чтобы мисс Симпсон не особенно присматривалась к ней, пока мы будем на Гранд-Тере.

Рид почувствовал нерешительность в голосе Кэтлин.

— Изабел может не захотеть возвращаться с в Саванну?

— Видишь ли, — объяснила с улыбкой Кэтлин, — Изабел с Домиником влюбились друг в друга. Когда несколько недель тому назад Доминика ранили, Изабел предпочла остаться на острове и ухаживать за ним, пока он окончательно не поправится. Так что я не знаю, какое она сейчас примет решение.

Рид скорчил гримасу:

— Чем, черт подери, занимается Жан на этом своем острове? Выращивает цветы?

— Вернемся к нашей проблеме, — холодно заметила Кэтлин.

— Ах, извини, — в голосе Рида звучал откровенный сарказм. — Можешь продолжать.

— Итак, мисс Симпсон следует чем-то занять, чтобы она не бродила по острову сама по себе.

Рид усмехнулся:

— Я мог бы взять на себя эту миссию.

— В этом я нисколько не сомневаюсь.

— Ревнуешь, киска? — Зубы Рида сверкнули в дьявольской ухмылке.

— Когда рак свистнет! — ответила резко Кэтлин, чувствуя прямо противоположное.

— И что дальше в твоем плане?

— Я могла бы вывести «Волшебницу» из бухты Баратария и поставить ее на якорь в каком-нибудь укромном заливе. Все решат, что Эмералд отправилась в очередной рейд. Изабел могла бы поехать со мной. Если бы удалось устроить так, чтобы нас потом забрала оттуда лодка, мы вернулись бы на следующий день, и ты встретил на пристани свою жену. Рид покачал головой.

— План, конечно, хорош, но думаю, это создаст впечатление, будто ты замешана в делах Жана.

Кэтлин согласилась с мнением Рида и после недолгого раздумья нашла наконец приемлемое решение.

— Предположим, ты узнал бы, что мы гостим сейчас с Изабел, скажем, у друзей в Новом Орлеане. Конечно, такое совпадение выглядит довольно странно, но кому вздумается ставить это под сомнение? Ты естественно, пошлешь кого-нибудь за нами, и мисс Симпсон решит, что мы приехали из Нового Орлеана на Гранд-Тер по твоей просьбе.

На следующий день около полудня, когда до Гранд-Тера оставалось всего несколько миль пути они наткнулись на испанскую шхуну. Низкая осадка и медленный ход свидетельствовали о том, что трюмы ее переполнены. Это была слишком легкая, слишком заманчивая добыча, чтобы ее упустить. Глаза Кэтлин загорелись. С того самого дня, как нашелся Рид и она встретила Салли Симпсон, Кэтлин мечтала именно о таком случае. Растущее в ней напряжение требовало разрядки, которую могла дать только хорошая потасовка.

От Рида не укрылось возбуждение, мгновенно охватившее Кэтлин при виде шхуны.

— Вижу, тебе не терпится одержать под занавес еще одну победу? — спросил он, ухмыляясь.

— Да, — откровенно призналась Кэтлин. — Я хочу заполучить этот корабль. Захват испанского судна приносит кое-какую выгоду, чего не скажешь о британском военном корабле. Еще одна такая добыча позволит команде наполнить свои карманы перед возвращением домой.

— И, вероятно, принесет еще и несколько безделушек некоей жадной пиратке? — заметил Рид.

Кэтлин весело рассмеялась, чувствуя себя в этот момент на верху блаженства.

— Это уж точно.

— Тогда дай сигнал Жану и начнем, пожалуй. Я не прочь немного пофехтовать после месяцев полного бездействия.

Риду постепенно передалось возбуждение Кэтлин, и он горел желанием ринуться в бой, надеясь, что, несмотря на отсутствие практики в последнее время, рука его не утратила всех навыков и он по-прежнему превосходно владеет шпагой.

Погоня была недолгой, и два более быстроходных судна вскоре догнали испанскую шхуну. Испанцы, однако, явно не желали расставаться со своим драгоценным грузом, и бой завязался нешуточный. На этот раз Кэтлин сражалась подле Рида, и хотя противник перед ней привлекал все ее внимание, она все же прислушивалась к звукам у себя за спиной. Рид слишком долго был в бою, и она боялась, что его могут ранить.

Рид, однако, управлялся с легкостью, явно наслаждаясь каждым мгновением поединка. На его губах играла широкая улыбка, и в глазах сверкал дьявольский огонек. Услышав за спиной победный крик Кэтлин, он быстро покончил со своим противником, и они отправились на поиски новых жертв.

Лицо Кэтлин разрумянилось, глаза горели зеленым пламенем, и Рид был вынужден в душе признать, что восхищается ею. И действительно, в роли Эмералд Кэтлин являла собой поистине потрясающее зрелище — ее длинные черные волосы развевались на ветру, глаза сияли, а шпага со свистом рассекала воздух. Весь ее вид, как и хрипловатый смех, говорил о дерзкой решимости и уверенности в себе. Она была неподражаема, чувствуя себя, похоже, как рыба в воде в самой гуще сражения! И она принадлежала ему! Хотя Рид и предпочел бы видеть ее в облике Кэтлин, сердце его невольно наполнилось гордостью при мысли, что это поразительное, дерзкое создание принадлежит ему!

В конце концов, несмотря на ожесточенное сопротивление испанцев, они завладели шхуной. Они с Жаном оба отказались от британского военного корабля, поэтому испанское судно по праву принадлежало Кэтлин. Пока она занималась осмотром трофеев, Рид решил переговорить с Жаном относительно намеченного им с Кэтлин плана действий по прибытии на Гранд-Тер. Богатство, которое везла шхуна, было просто несметным. Трюмы ее ломились от золота, серебра, драгоценностей и множества красивых изделий огромной ценности. В одном из ящиков Кэтлин обнаружила блюда, тарелки, кубки и другую столовую посуду из золота и инкрустированную драгоценными камнями. Она взяла в руки прекрасную чашу, и в голову ей вдруг пришла неожиданная мысль. Найдя Дэна, она тут же отдала ему распоряжение, строго наказав при этом никому ничего не говорить и сохранить все в полной тайне.

Когда она присоединилась, наконец, к Риду на палубе разговор его с Жаном как раз подошел к концу, и, не дав жене и бывшему другу даже поздороваться, он тут же увлек Кэтлин на борт «Волшебницы».

Жан, однако, успел заметить, что вместо его кольца пальце у нее сверкал изумруд. Взгляд его метнулся к лицу Кэтлин и мгновенно застыл, наткнувшись на ее слегка припухшие от поцелуев Рида губы. Выражение неподдельной муки, появившееся на лице Жана заставило Кэтлин внутренне вздрогнуть, и про себя она попросила у него понимания и прощения.

Медленно Жан направился в свою каюту. Сердце его сжималось от боли, но он не мог облегчить ее, дав волю гневу. Глаза Кэтлин молили его о прощении, и ему также был понятен гнев Рида. Во время их разговора Рид внезапно спросил его, были ли они с Кэтлин любовниками. Очевидно, Кэтлин ничего ему не сказала об их отношениях, и, хорошо зная ее, Жан сомневался, что она когда-нибудь признается мужу. Он же сказал Риду, что тот должен спросить об этом собственную жену. Ему не хотелось осложнять еще больше и без того сложное положение, в каком оказалась Кэтлин. Даже теряя ее, он не мог ей мстить. Он видел, как страдала она, думая, что Рид погиб; он держал ее рыдающую в своих объятиях, пока у нее не высыхали слезы. И хотя его собственная боль была огромна, он любил ее слишком сильно, чтобы не отпустить и не пожелать ей счастья.

Он заметил чашу сразу же, как вошел в каюту. Она стояла на его столе во всем своем золотом великолепии, и украшавшие ее драгоценные камни сверкали всеми цветами радуги. Никогда еще не доводилось Жану видеть столь прекрасный кубок, и он мгновенно понял, кто прислал его ему и почему. Это был сияющий символ любви Кэтлин, любви, которой никогда не суждено было заявить о себе в полный голос. Это был и прощальный подарок, и безмолвная мольба о прощении.

При мысли об этом Жан Лафит, известный капер и самый знаменитый пират своего времени, не выдержал и разрыдался, оплакивая свою навсегда потерянную любовь, которую ему никогда больше не суждено было обрести вновь.

Не успели они прибыть на Гранд-Тер, как Рид тут же поднялся на борт «Прайда», желая удостовериться, что у Салли все в порядке. Пока остальные умышленно тянули время, Жан сошел на берег, чтобы предупредить островитян о молчании в отношении Кэтлин и рассказать во всех подробностях Доминику и Изабел о внезапном появлении Рида. Кэтлин осталась ждать прихода Изабел на «Волшебнице Эмералд».

Вскоре испанка, переодетая матросом и с большим мешком за плечами поднялась на борт «Волшебницы». Она принесла одежду для себя и Кэтлин, а также приготовленное на настое трав особое мыло, с помощью которого Кэтлин смывала черную краску со своих волос.

Через какое-то время с большой помпой и громкими словами прощания Кэтлин на виду у всех вышла из бухты Баратария в открытое море. Судя по всему, кровожадная пиратка отправилась на своем зеленом фрегате на поиски новых жертв.

Когда причал исчез из вида, Кэтлин повернула корабль и вошла в указанный Жаном небольшой заливчик, где и стала на якорь. Вечер был посвящен обмену новостями и процедуре возвращения волосам Кэтлин их первозданного золотисто-рыжего цвета.

— Я едва не упала в обморок, когда Жан сообщил нам, что Рид жив! — сказала Изабел.

— А я чуть не умерла на месте от потрясения, увидев вдруг его прямо перед собой! На мгновение мне даже показалось, что я сошла с ума и вижу призрак. Клянусь тебе, Изабел, мне не хотелось бы испытать подобное еще раз! Удивляюсь, как еще не поседели мои волосы!

— Не думаю, что мне понравится эта мисс Симпсон. — Изабел презрительно вздернула носик, хотя еще не встречала бывшую любовницу Рида.

— Ты можешь остаться здесь, с Домиником, — предложила Кэтлин. — Я знаю, вы с ним любите друг друга.

Изабел кивнула.

— Да, конечно, но пока не закончится война, Доминик будет занят, и потом не могу же я тебя оставить, когда ты во мне нуждаешься. Ты помогла мне, когда все другие отвернулись от меня, и я готова сделать для тебя то же самое. Что-то мне подсказывает, что эта мисс Симпсон не откажется легко от Рида.

— Боюсь, ты права, — Кэтлин вздохнула. — И к тому же, у нас сейчас с Ридом и так все достаточно непросто.

Изабел нахмурилась:

— Рид знает о вас с Жаном? Неужели он может тебя в чем-то упрекнуть, когда до последнего часа все мы думали, что он погиб?

Кэтлин горько рассмеялась:

— Рид подозревает правду, он винит и Жана, и меня, хотя, конечно, я ни в чем ему не призналась.

— Но это же просто нелепо! — воскликнула с жаром Изабел. — У него самого все это время была любовница, чего он не может ничем оправдать.

— Рид, судя по всему, считает, что нельзя мерить всех одной меркой, — ответила усмехнувшись Кэтлин. — Боюсь, он никогда не простит Жана.

— Бедный Жан, — прошептала Изабел. — Он так сильно тебя любит. Должно быть, все это для него настоящий кошмар.

На лицо Кэтлин набежала тень.

— Я чувствую себя просто отвратительно из-за того, что нанесла ему такую обиду. Я тоже его люблю, и мне ужасно жаль всех нас троих.

— Но что ты можешь здесь изменить? Ты замужем за Ридом и должна вернуться вместе с ним в Саванну к детям.

— Знаю, но Жан совершенно не заслуживал всего этого. Почему жизнь так несправедлива к самым хорошим людям, Изабел? Почему страдают они, а всякие негодяи тем временем процветают?

Изабел пожала плечами.

— Мы можем делать только то, что в наших силах, и, несмотря ни на что, идти вперед.

На следующий день около полудня состоялось торжественное прибытие Кэтлин и Изабел на Гранд-Тер. Кэтлин превосходно сыграла свою роль жены, якобы впервые встретившейся с мужем, которого она уже год считала погибшим. Сойдя на берег, она на мгновение застыла, не сводя с Рида изумленного взгляда. Но вот он раскрыл ей свои объятия, и она кинулась к нему со всех ног.

— О Боже, Кэт! — простонал громко Рид, стиснув ее в железных объятиях, и шепотом добавил: — Я совсем забыл, какая ты великолепная актриса!

Язвительное замечание Рида вызвало у Кэтлин слезы, что придало еще больше правдоподобия ее игре. И только Рид, когда она отодвинулась и взглянула ему прямо в лицо, заметил в ее глазах гнев и обещание за все с ним поквитаться.

— Не могу поверить, что это происходит со мной на самом деле! — выдохнула Кэтлин восторженно и вдруг, сделав вид, что теряет сознание, упала мужу на грудь.

Изабел, стоявшая невдалеке рядом с Домиником, с трудом подавив готовый вырваться у нее смешок, издала тревожное восклицание.

Оторопев от неожиданности, Рид едва успел подхватить Кэтлин. Все вокруг, в том числе и Салли Симпсон, продолжали смотреть на них, и, чертыхнувшись, он взял Кэтлин на руки и направился к дому.

— Ты мне еще заплатишь за это, моя сладкая, — прошипел он, приложив губы к самому уху Кэтлин.

— Как и ты мне, — ответила она, пряча улыбку на его груди.

В ожидании, когда будет готово к отплытию их судно, Рид с Кэтлин продолжали изображать из себя счастливых супругов. Они не отходили друг от друга, поминутно милуясь и не обращая на остальных никакого внимания.

Хотя Кэтлин и доставляло огромное удовольствие мрачное выражение лица Салли Симпсон, ее чрезвычайно расстраивала мука в глазах Жана, и чтобы не видеть его хоть какое-то время (и не злить лишний раз Салли), она предложила Риду прогуляться по берегу. Рид, которому хотелось, чтобы последние воспоминания о Гранд-Тере были связаны у Кэтлин с ним, а не с Жаном, с готовностью согласился.

Медленно они шагали по песчаному пляжу. Яркoe солнце слепило глаза, окрашивая золотисто-рыжие волосы Кэтлин в медный цвет, на голубовато-зеленых волнах плясали солнечные блики, и белый песок под ногами сверкал так, что на него было больно смотреть. Среди зелени щебетали птицы и изумительные по красоте бабочки перелетали с одного экзотического цветка на другой. Легкий ветерок нес с собой пьянящий аромат, и, создавая собственную тихую музыку, шелестели листья пальм. Понимая, что никогда больше она не увидит этого тропического рая, Кэтлин каждой клеточкой своего существа впитывала экзотические краски и звуки удивительного острова с тем, чтобы все запомнить и унести с собой в Саванну воспоминания о нем.

— Господь создал шедевр, сотворив Гранд-Тер, — прошептала она благоговейно. — Еще один райский сад.

Они стояли на небольшой, поросшей яркими цветами поляне в тени пальмового дерева. Вид отсюда открывался великолепный. В нескольких ярдах от них сверкало на солнце море и волны с легким шорохом ритмично накатывались на берег.

Здесь, в этом уединенном месте, им легко было представить, что они одни на острове. Они словно попали в сказку, и весь мир, кроме этого зачарованного сада, перестал для них существовать. Рид заглянул в самую глубину изумрудных глаз Кэтлин. Его собственные глаза, потемневшие от желания, казались сейчас двумя сапфировыми озерами.

— Как ты думаешь, Адам с Евой предавались любви на ложе из тропических цветов? — спросил он, прижимая к себе Кэтлин,

— Не знаю, но мы можем, не так ли? — спросила она чарующим голосом, протягивая ему свои губы.

Вместо ответа Рид, впившись в ее рот страстным поцелуем, начал лихорадочно срывать с нее одежду, тогда как ее дрожащие от нетерпения пальцы пытались снять с него рубашку.

И здесь, в этом колдовском месте, полном солнечного света, щебетания птиц и дивных ароматов, они соединились в едином порыве страсти. В течение нескольких блаженных мгновений мир во всей своей красоте и великолепии принадлежал им и все их проблемы были забыты в несказанном восторге.

Они отплыли с началом вечернего прилива. И здесь, на корабле, жена Рида, оправившаяся наконец от первого потрясения, похоже, вдруг совершенно неожиданно для себя обнаружила, что весь прошлый год ее муж провел на необитаемом острове в обществе другой женщины.

Кэтлин относилась к Салли с откровенным пре зрением. Они с Изабел подчеркнуто ее игнорировали, что ставило Рида в неловкое положение и явно сердило.

— Надеюсь, ты не рассчитывал, что наше путешествие в подобном обществе будет приятной прогулкой? — ответила Кэтлин с вызовом на его очередное замечание по поводу ее отношения к Салли.

— Ты могла бы быть с ней, по крайней мере, повежливее, — проворчал Рид.

Глаза Кэтлин сверкнули.

— Я не собираюсь признавать твою подружку. Я не стану с ней разговаривать, смотреть на нее, и, конечно же, я не буду ее развлекать! Ты вполне достаточно этим занимался последние двенадцать месяцев!

Чувства, владевшие Кэтлин еще сегодня утром на острове, испарились в мгновение ока. Фыркнув, она зашагала прочь, оставив Рида кипеть от бессильной ярости в одиночестве.

Однако ночью ей не удалось так легко от него отделаться. Согласившись разделить с мужем каюту, она, однако, желала, как и прежде, поступать по-своему и, когда Рид попытался привлечь ее к себе, решительно этому воспротивилась.

— Я не собираюсь заниматься любовью, когда нас с твоей любовницей разделяет лишь коридор! — твердо заявила она. — Вы и так оба… оба мне надоели!

— Неужели? — прошипел Рид, с трудом сдерживаясь, чтобы не вспылить. — Давай-ка, проверим, — он прижал ее к матрасу.

Это была битва характеров, в которой Кэтлин всегда терпела поражение. Сначала она боролась с ним, полная решимости хотя бы раз не дать ему разбудить в ней страсть против ее воли, но постепенно, чувствуя прикосновения его губ на своих и рук на теле, она ослабела. Волны страсти, одна за другой, накатывались на нее, превращая ее кровь в раскаленную лаву.

Постепенно ее поцелуи стали такими же требовательными, как и его, и она прижималась к нему всем телом, боясь оторваться от него хотя бы на мгновение.

— Черт тебя подери, Рид Тейлор! — простонала она, покоряясь ему против воли. — Черт тебя подери за то, что ты делаешь со мной!

Беспомощно погружаясь в захвативший ее водоворот несказанного наслаждения, она услыхала донесшийся словно издалека победный смех Рида…

После он прижал ее к себе, гладя рукой мягкие золотисто-рыжие волосы.

— Твои волосы — как пламя, которое моментально вспыхивает в тебе, когда тебя охватывает страсть или ярость, — прошептал он ей на ухо. — Ты моя восхитительная киска, хотя и с острыми, как бритва, коготками… но я прощаю тебя.

— А вот я тебя никогда не прощу, — резко ответила Кэтлин, смущенная очередным предательством собственного тела, — за то, что ты насильно взял то, что я не хотела тебе давать.

— Ну, моя дорогая, ты же знаешь, что у нас с тобой всегда так. Ты так же не можешь устоять, как я не могу перестать желать тебя. И у нас всегда будет так, Кэт, — добавил он нежно.

Следующие несколько дней были для всех настоящим испытанием. Салли Симпсон не отходила от Рида ни на шаг, прилипнув к нему как банный лист, словно Кэтлин вообще не существовала, что, несомненно, никак не способствовало хорошему настроению последней. Рид же, наоборот, казалось, просто наслаждался этой игрой. Хотя Кэтлин и подозревала, что он делает это в пику ей, стремясь разжечь в ней ревность, она никак не могла подавить в себе растущий гнев или боль, которая возникала в ее сердце всякий раз, когда она видела Салли и Рида вместе. Однако поддержка Изабел помогала ей сохранять невозмутимость, как бы трудно ни было это подчас. Даже наедине с Ридом в их каюте она пыталась скрыть от него эти чувства. Не стоило показывать Риду, как ее глубоко ранило его поведение. Гордость не позволяла ей доставить ему подобное удовольствие. Достаточно было и того, что она, не в силах устоять перед собственной и его страстью, отдавалась ему против воли каждую ночь.

Как-то Рид заметил, что она, подняв голову, с тоской смотрит вверх на ванты.

— Даже и не мечтай об этом, Кэт, — проговорил он предостерегающе. — Я все равно быстро стащу тебя оттуда, ты и глазом не успеешь моргнуть. А потом так отшлепаю, что ты неделю не сможешь сесть.

Кэтлин бросила на него яростный взгляд.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — сказала она ядовито и зашагала прочь.

Но окончательно она вышла из себя, когда Рид, как бы между прочим, заявил ей, что он пригласил мисс Симпсон пожить какое-то время у них в Чимере. Бедная девушка, сказал он, должна хотя бы немного оправиться от выпавших на ее долю тягот, прежде чем снова пускаться в путь.

— Что ты сделал? — взвизгнула Кэтлин, моментально приходя в ярость. — О, нет, Рид, только не это! Я не желаю принимать ее в Чимере. С меня хватит и совместного с ней плавания!

Лицо Рида побагровело.

— Она приедет, как я и сказал! Хотя Чимера и твой дом, но пока хозяин там я!

— Куда ни кинешь взор, всем тут владею я! — саркастически заметила Кэтлин. — И как ты собираешься объяснить ее присутствие своей матери?

— С твоей помощью это было бы совсем несложно, — ответил Рид и, проигнорировав гневный взгляд, брошенный на него Кэтлин, невозмутимо добавил: — Уверен, тебе не хотелось, бы, чтобы все узнали о кое-каких твоих секретах? Что подумала бы мама, сообщи я ей о твоей связи с Жаном?

— У тебя нет никаких доказательств!

— А мне они и не нужны. Возможно, ты думала, что я все забыл и простил тебя, но должен сказать, это не так-то просто. Можешь отрицать это сколько душе угодно, но я все равно знаю, что вы с Жаном были любовниками.

— Да что ты можешь знать?! — воскликнула Кэтлин, глядя на него с вызовом.

На лице Рида появилось жесткое выражение.

— Я знаю, что Салли поедет вместе с нами в Чимеру и я также знаю, что ты с этим в конце концов смиришься! Я устал от твоей постоянной воинственности и враждебности. По сравнению с тобой Салли настоящий ангел.

Кэтлин фыркнула:

— Падший ангел! Запятнанный и бывший в употреблении!

— Не в большей степени, чем ты, моя дорогая, Может, даже и в меньшей. Чем больше ты злишься, тем привлекательнее мне кажется выдумка Салли. Возможно, мне и в самом деле следует развестись с тобой и жениться на нежной и ласковой мисс Симпсон. И что ты тогда, моя лапочка, станешь делать?

Кэтлин побледнела, но не сдала позиций:

— Я уйду к бабушке, конечно. Вряд ли Кэйт откажется меня принять.

Ответные слова Рида резанули ее по сердцу:

— Ты уйдешь одна, Кэтлин, без Катлина и Андреа. Я не разрешу тебе взять наших детей с собой, и ты никогда их не увидишь снова.

Лицо Кэтлин скривилось от боли.

— Ты не посмеешь этого сделать! — выкрикнула она. — И потом, что скажет твоя семья, если ты со мной разведешься? Они не примут этого. Ты навсегда оттолкнешь их от себя.

На губах Рида появилась дьявольская усмешка, и синие глаза зажглись мстительным огнем.

— Уверен, они поймут меня, когда я расскажу им о твоих подвигах в качестве Эмералд и связи с Жаном Лафитом. Как смогут они винить меня в том, что я не желаю иметь женой и матерью моих детей кровожадную пиратку? Или в том, что я хочу избавиться от своей «вдовы», которая так быстро забыла меня в объятиях другого?

— Это шантаж, Рид! — Почувствовав дрожь в коленях, Кэтлин поспешно опустилась на стул.

— Разумеется, — процедил Рид. — Надеюсь, ты помнишь, как когда-то заставила меня держать наш брак в секрете, угрожая, в противном случае, рассказать всем, что я был пиратом? Теперь ты можешь ощутить на собственной шкуре, что я тогда чувствовал.

При мысли, что Рид действительно может оставить ее ради этой ледышки, мисс Симпсон, Кэтлин едва не стошнило. Нет, не могла она вот так, навсегда, потерять Рида и детей. С побелевшим лицом она подняла на мужа огромные изумрудные глаза.

— Чего ты хочешь, Рид? — Голос ее был совершенно бесцветным.

— Я хочу, чтобы ты наконец прекратила все эти свои фокусы и вела себя, как приличествует примерной супруге и матери семейства. Мне нужна ласковая, послушная жена, а не визгливая мегера! Укроти свои нрав, Кэтлин, или тебе придется сильно об этом пожалеть! Я устал вечно с тобой спорить. Или ты переменишься, или, клянусь Богом, я выполню свою угрозу! И не думай, что даже в этом случае я позволю тебе вернуться к Жану! Да я прежде убью тебя собственными руками!

Напуганная угрозами Рида, Кэтлин ходила потерянная, и оставшиеся дни плавания стали для нее настоящей мукой. Вынужденная принять его условия, она старалась не давать воли своему острому язычку, изливая лишь перед Изабел кипевшие в ней гнев и возмущение.

— Не может быть, что он действительно намерен пойти так далеко! — воскликнула маленькая испанка, услышав отчаянное признание подруги.

— Сейчас, в этом состоянии, он способен на все, — со слезами в голосе ответила Кэтлин.

Изабел была разгневана не менее ее.

— Да он просто бессердечное животное! Он хочет заставить тебя платить за твое недолгое счастье с Жаном, хотя сам провел целый год с другой женщиной! Ох, уж эти мне мужчины! У всех них, похоже, нет ни разума, ни сердца! Неужели он и в самом деле собирается поселить любовницу в одном доме с тобой, своей женой?

— Очевидно, — простонала Кэтлин. — Связав, по существу, меня по рукам и ногам, он получил возможность унижать меня теперь при каждом удобном случае, когда ему только заблагорассудится.

— Ну, это мы еще посмотрим, — пообещала загадочно Изабел.

Хотя Кэтлин была не в силах заставить себя относиться к Салли Симпсон по-дружески, она в то же время не делала ничего, чтобы могло бы вызвать недовольство и раздражение Рида. Тогда как во время совместных трапез Изабел то и дело бросала яростные взгляды через стол на оживленно беседующую парочку, Кэтлин сидела, не поднимая глаз, и заставляя себя есть, хотя ей кусок не шел в горло. Ни словом, ни взглядом она ни разу не выразила своего недовольства тем, что большую часть дня прекрасная блондинка проводила возле ее мужа.

Кэтлин перестала сопротивляться Риду и по ночам, молча осуждая и себя и его, неизменно покорялась слепой страсти, бросавшей ее в объятия мужа. И лишь когда он погружался в сон, продолжая крепко прижимать ее к груди, позволяла она себе расслабиться, и из глаз ее текли тогда горькие слезы. Если, говорила она себе, для того, чтобы не потерять его и детей, ей придется унизить себя и стать его послушной рабыней, она это сделает. Если понадобится, она будет пресмыкаться у его ног, хотя все в ней протестовало при этой мысли, понуждая искать какой-то выход из того ужасного положения, в котором она оказалась.

Небо начало сереть, предвещая рассвет, когда их судно наконец пришвартовалось в Саванне. Перед тем как сойти на берег, Рид взял Кэтлин за руку. Она попыталась вырваться, но он, мгновенно рассвирепев, с силой сжал ей пальцы. Его синие глаза, в которых был лед, словно приглашали ее попытаться ему возразить.

— Ты играешь с огнем, Кэтлин, — мрачно предупредил он, и от его тона по ее спине побежали мурашки. — Смотри, будь осторожна, моя дорогая!