ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Еще до семи Декс миновал город у пляжа Манзанита. Собственность дяди Ала занимало большой участок земли, и государство хотело бы забрать это у него. Там были пастбища, заброшенный амбар, где когда-то была ферма, пара пляжей и даже небольшой лес у берега залива. И, конечно, где-то там были обгоревшие останки маяка, который мог взорваться из-за нас.

— Это странно, — тихо сказал Декс, мы остановились в конце дорожки дяди Ала. Дом не изменился, рядом стояли две машины моих кузенов, Мэтта и Тони. Я хорошо помнила грузовик Мэтта, мы с Дексом неловко делили место сзади. — О, это не было неловко для меня, — сказал Декс с понимающей ухмылкой, ставя джип на ручной тормоз.

Я покраснела от его слов.

— Ты меня услышал?

Он скользнул рукой по рулю.

— Впервые последнее время, но это того стоило.

— Ты слышал ее мысли? — Ребекка склонилась вперед. — Повезло. Я ничего не слышу.

Я посмотрела на нее.

— Тебе повезло.

— Я хочу знать, что не было неловко.

Декс повернулся к ней.

— Мы с Перри были втиснуты на заднее сидение того старого грузовика, пока ехали. Ее грудь прыгала от каждой ямы, и я старался скрыть свою огромную эрекцию.

Она скривилась.

— Фу. Ладно, это ваши мысли.

Я нахмурилась, заведенная и польщенная.

— От этого ты возбудился?

Ухоженные ногти Ребекки появились у моего лица.

— Эти мысли при себе. Я не хочу слушать о вашем возбуждении. Про грудь можно.

Декс вздохнул.

— Ребекка, ты упускаешь много чудес мужского тела, — он хитро посмотрел на меня. — И да, я был твердым почти все время рядом с тобой. Думаешь, почему я ерзал? Не всегда из-за лекарств. Чаще из-за твоей груди, попы, личика и всего, что я думал, что никогда не получу.

Я невольно улыбнулась, узнав, что он думал обо мне. Я хотела узнать больше. Я была в своем стиле.

К счастью, Ребекку спасла открывшаяся дверь, дядя Ал появился на пороге и с подозрением посмотрел на нас, словно мы были заблудшими туристами или нарушителями.

Я глубоко вдохнула.

— Лучше поздороваться, пока он не напал на нас.

Мы выбрались из машины, запах песка и мяса на решетке вернул меня домой.

Я видела дядю и кузенов в декабре, они не сильно изменились за полгода. Хотя стойте. За улыбкой дяди Ала и тонкими черными волосами был взгляд спокойного мужчины, влюбленного. Я не успела задаться вопросом, был ли он еще с той женщиной, что я видела, как она появилась за ним: хрупкая женщина с яркими глазами и изящным лицом. Вроде, ее звали Мардой.

Я быстро поправила рукав, стараясь скрыть татуировку, пока ее не увидели родители.

— Перри! — воскликнул дядя, раскрыв объятия. Я, как маленькая, подбежала к нему и бросилась в его руки. От него пахло сильным одеколоном, как всегда, но я вдохнула запах.

— Эй, дядя Ал, — я отодвинулась и осмотрела наго. — Ты отлично выглядишь, — чуть поправился, но не мне говорить. Мы оба набрали «килограммы любви».

— Перри, красотка, — он обнял меня еще раз. — Все еще слепа, — он подмигнул мне и повернулся к своей подруге. — Конечно, ты помнишь Марду?

— Да, — я протянула руку, но она меня обняла. Я, казалось, хрустела ее костями. — Рада встрече.

Я оглянулась на Декса и Ребекку, они замерли между нами и машиной. Декс пытался улыбаться, но явно нервничал. Он снял кепку и держал ее в руках. Он словно готовился к встрече с президентом. Это было мило.

— Это Декс и Ребекка, — сказала я, хотя он знал Декса. Хорошо знал. И не только из-за маяка, но и потому что видел, как я любила Декса. Он говорил мне, что чувства к нему создали дыру в моем сердце, и что мне нужно быть сильнее. Он был прав.

— Здравствуй, Декс, — сказал дядя, подойдя к нему, чтобы пожать руку. Декс искренне улыбнулся, я видела, что рукопожатие было сильным. Это отличалось от их первой встречи. Декс старался произвести впечатление.

— Спасибо, что приняли нас, — сказал Декс. — Большое спасибо.

Ох, он даже очень старался.

Даже дядя Ал опешил, вскинул брови и пожал плечами.

— Нет проблем. Когда Перри сказала, что заедет, мы обрадовались. Все мы. Мы боялись, что не увидим ее больше, — я заметила напряжение в его голосе, он явно думал о брате, пока говорил это. Интересно, как часто он говорил с моими родителями, и говорили ли они обо мне? Наверное, стоит спросить у него после пары бокалов вина.

Ребекка и Марда быстро познакомились, и мы прошли в уютную гостиную выпить. Близнецов не было видно, они могли быть на пляже, пытаться впечатлить соседских девушек, к недовольству дяди Ала. Он сказал, что Тони с Мэттом все еще доставляли хлопот, а с женщинами вместе все заканчивалось катастрофой.

— Это точно, — пошутил Декс, садясь на диван. Он посмотрел на меня, желая, чтобы я села с ним. Я замешкалась. Ребекка заняла кресло, а дядя с Мардой — другой диван, и мне было некуда идти, но я не хотела сразу сообщать дяде Алу, что мы пара. Он знал, ведь я жила в Сиэтле, но я не знала, как много знал дядя.

Декс не дал мне долго мешкать. Он потянул меня за руку, и я оказалась рядом с ним, его рука обвила меня. Я посмотрела в глаза дяди Ала. Он смотрел на нас с осуждением. Понятно. Но я не успела смутиться, выражение пропало с его лица, словно он понял, что делал, и он устал с дивана.

Он указал на нас с Дексом.

— Чего желаете? Пива? Вина?

Мы выбрали пиво, а Ребекка — бокал вина. Вино было бы лучше для моей фигуры, но пиво было проще.

Мы болтали, почти все внимание было у Ребекки, ведь она была из Англии, и дядя Ал описывал, как жил там юношей. Ребекка не всегда была общительной, но сегодня ей выпала эта роль. Может, ей было неловко, может, вся ситуация была такой. Да, слон в комнате? Он стоял за диваном дяди Ала, но никто не осмеливался смотреть на него.

Наконец, пришли Мэтт и Тони и сбили немного напряжения. Сразу.

— Так вы теперь вместе, — Тони кивнул Дексу. — Круто.

Я закатила глаза.

— Я живу с Дексом, если ты об этом, — я взглянула на дядю Ала, он цокнул языком и ушел проверить гриль. Марда прошла за ним, дверь закрылась.

— Я так и думал, — Мэтт вытащил пиво из холодильника. Им еще не было двадцати одного, но правила на них не работали.

— Да? — спросила я.

Он бросил Дексу еще одну банку пива. Декс поймал ее не глядя, тоже желая услышать Мэтта.

— Конечно, — Мэтт прислонился к стойке и громко открыл пиво. — Разве вы не видели фильмы, где девушка и парень лишены свободы, — он произнес последнее так, словно прочитал слово на туалетной бумаге, — и потом они вместе? Как «Скорость» с Киану Ривзом и Сандрой Баллок. Встретились в автобусе. Автобус взорвался. Они сошлись. Отлично работает и сегодня.

Декс улыбнулся и сделал большой глоток.

— Спасибо. Киану Ривз хороший актер, если выключить звук. Иначе…

И Декс принялся изображать Киану. Все было не так плохо, многие я слышала раньше, но когда близнецы попросили его заговорить как Джефф Голдблюм, я не выдержала.

К счастью, вернулся дядя Ал с жареной курицей, и все собрались у стола, Декс не успел заговорить.

— Итак, Перри, — сказал Тони, пока мы ели. Курица была идеально пожарена, что не удивительно. Дядя Ал возвел барбекю в ранг искусства. Лето почти расцвело, но я знала, что он использовал гриль и зимой.

— Итак, Тони, — сказала я, указывая на него вилкой с улыбкой.

Он посмотрел на меня, Декса и Ребекку.

— Скажите, зачем вы здесь. Я про Орегон. Берег. Еще один эпизод?

Я нахмурилась, а потом вспомнила, что Мэтт и Тони смотрели шоу и верили в то, что мы видели и делали.

Мои плечи расслабились.

— Да, школа с призраками.

— Нет, — сказал Мэтт. — Не та, что в Гэри, где были больные дети.

— Та самая, — сказала Ребекка. Это было первое, что она сказала им, после «Привет, я Ребекка», и глаза близнецов посмотрели на нее и ее платье с вишневым принтом.

— И ты — новый участник, — Тони старался не пускать слюни. — Я видел тебя в «Крохах с вином».

Я мысленно застонала. Это было уже как дежавю.

— Ты была в «Максим» как Дженнифер? — спросил Тони.

Да. Дежавю. Я оскалилась. Декс коснулся моего колена. Дядя Ал хмуро смотрел на меня.

Ребекка издала смешок.

— Я? О, сжалься. Я не шлюха. Мои грудь и попа не для всего мира.

Ребекка спасла всех.

— Жалко, — сказал Тони.

— Энтони! — возмутился дядя Ал. — Ешь и помалкивай.

— Кстати о призраках, — Мэтт всегда был умнее. Он смотрел на меня. — Ты уже была там? Там пипец жутко.

— Язык, Мэттью, — сказал дядя Ал.

Мэтт сделал глоток пива, глядя на папу, а потом сказал:

— Ладно, пап.

— Не была, — сказала я. Меня месяцами не было в Орегоне. — Но призраки там недавно.

— Это не странно? — спросил он, склонившись, словно это была теория заговора.

— Что?

Он лениво жевал курицу.

— Не знаю. Мы всегда знали о том месте… наши друзья живут в Гэри, они ходили туда ночью, пока там еще не было школы. Они видели, как мячи летают сами по коридорам. Они слышали, как катаются носилки. Дети плакали. Удивительно, что они в школе не заметили этого сразу.

Я подумала об учителе, Бренне Какой-то, сообщившей о призраках. Может, она была такой, как мы с Дексом, и ее присутствие вызвало это. А если из-за нее усилилось влияние призраков… что будет, когда придем мы с Дексом?

— Перри? — тихо сказал Декс, прижав ладонь к моей ноге.

Я посмотрела в его глубокие темные глаза и поняла, что все смотрят на меня.

— Простите, — сказала я. — Немного задумалась.

— Мэттью, хватит о призраках, — отругал его дядя Ал. — Это неуместно за ужином.

Мэтт неискренне извинился, Марда отвлекла нас обсуждением сериалов. Они с Ребеккой и Тони спорили из-за «Во все тяжкие» до десерта.

Декс склонился ко мне, дыхание обожгло мою щеку.

— Надеюсь, они подают пирог, — прошептал он.

Я покраснела и прикусила губу. Я взглянула на него, радуясь, что волосы скрывали мои красные щеки от остальных.

— Ты это помнишь, да?

Его взгляд стал напряженнее, рот приоткрылся.

— Ты не представляешь. Конечно, ты ведь его пекла.

— Ты можешь получить пирог в любой миг, — дразнила я.

— Мы говорим о еде или нет?

Я захихикала, надеясь, что его не слышат.

— Сам выбирай.

Десертом было старое доброе мороженое с шоколадным сиропом. Я предпочла еще пиво. Мы закончили, Ребекка и ее безупречные манеры начали собирать тарелки в рукомойник, и я должна была помочь ей.

Декс налил дяде Аллу вина и спросил, могут ли они поговорить наедине.

Мы с Ребеккой переглянулись, дядя согласился, удивленный, как мы, и они вышли во двор с видом на пляж. Было сложно слышать их в окно над рукомойником.

— Что такое? — спросила я у Ребекки. — Он не любит убирать, но…

Она выглянула в окно, их силуэты пропали среди темнеющего неба, и она принялась тереть тарелки.

— О, не знаю. Думаю, Декс хочет произвести хорошее впечатление.

— Он тебе это сказал?

Она замерла и принялась за присохшее пятно.

— Вкратце. Но он тут ради тебя, Перри. Он хочет, чтобы все было хорошо. И чтобы твоя семья приняла его. Он знает, что бой будет проигран, но ты знаешь Декса. Он не отступит, если что-то решил.

Я даже сейчас сомневалась в Дексе, но слышать такое было приятно. Обнадеживало. Я могла лишь надеяться, что дядя хорошо воспримет его слова.

Они вернулись через пять минут. Дядя Ал вошел первым, лицо было красным от вина или гнева. Декс — следом, его банка почти опустела, болталась в руке. Дядя ушел в гостиную, где близнецы смотрели фильм с Мардой, а Декс задержался на кухне. Он не смотрел мне в глаза, выдвинул стул и сел.

Я взглянула на Ребекку, она посмотрела на Декса с сочувствием и отвернулась к тарелкам.

— Декс, — тихо сказала я.

Он поднял голову, лицо было открытым, но что-то тревожило в его глазах. Они были мрачными.

— Ты в порядке?

Он улыбнулся, но до глаз это не дошло.

— Да, порядок. Изжога.

— Наверное, от пива, — предположила Ребекка.

В ответ он допил банку и встал. Он пошел к входной двери. Я опустила тарелку, которую вытирала, и побежала за ним, остановив его с ладонью на ручке.

— Куда ты? — мне вдруг стало не по себе от перемены его настроения.

— Замерз, — он оглянулся на гостиную за мной. — Лето еще не настало. Я оставил куртку в машине. Я вернусь, — он нежно поцеловал меня в щеку и вышел в ночь.

Я вернулась к тарелкам, но не удивилась, когда Декс вернулся, когда мы закончили и смотрели не лучший фильм с Беном Стиллером с остальными. На диване рядом со мной не было места, и он сел на пол и вытянул ноги перед собой. Он даже не смотрел фильм, а пялился на точку на ковре.

Я ощутила на себе взгляд, подняла голову и увидела дядю Ала в другой части комнаты. Я все вложила в свой хмурый взгляд на него. Я пришла, надеясь наладить отношения хоть с кем-то в семье. Я не знала, чем думал дядя, но то, что он услышал от родителей, повлияло на него. Если он чем-то расстроил Декса, то и ко мне он относился не лучшим образом.

Я выждала конец фильма и решила напасть на него.

— Надеюсь, ты не против дивана, — сказала Марда Ребекке, превращая диван в кровать.

— Мы с Перри можем занять диван, если Ребекка хочет гостевую спальню, — сказал Декс. Я хотела поговорить лично с Дексом. Но пока они спорили, я смогла спросить у дяди, есть ли чай для сна.

Он с любопытством посмотрел на меня, но прошел на кухню, и я — за ним. Он выдвинул ящик и принялся рыться среди коробок.

— Марда обожает чай. Уверена, что не хочешь вина? Мне всегда помогает.

— Нет, — я прислонилась к стойке. — От вина сонное тело, но не разум.

— Проблемы со сном?

— Разве я виновата? — спросила я прямо.

Он замер, не сразу передал мне пачку чая с ромашкой.

— Боюсь, это самый расслабляющий чай из всех, что у нас есть. Могу спросить у Марды.

Я поймала его за руку.

— Нет, не тревожь ее. Ромашка подойдет, — я все еще слышала спор из гостиной насчет дивана. Ребекка, похоже, побеждала, ее голо звенел. — Я надеялась поговорить с тобой. Как племянница с дядей.

Он вздохнул.

— Да. Я так и думал. И я тоже хотел поговорить.

Интересно. Я кивнула.

— Давай.

Он скривил губы, напоминая папу в режиме поучений.

— Ты первой спросила. Стол твой, — он указал на него, и я села. Он поставил чайник греться и подвинул ко мне коробку печенья. — Ешь. Тебе не помешало бы.

Я старалась не смеяться. Итальянцы думали, что толстые люди недоедали? Но я взяла одно и грызла шоколадную глазурь, пока придумывала вопрос.

— Интересно, — медленно начала я, говоря тихо, чтобы не слышал весь дом, — что сказали мои родители. Если сказали. Если ты знаешь, что случилось.

Он сел напротив меня и потер лоб.

— Я знаю, что случилось.

— И что же? Что они сказали?

— Я говорил с твоим отцом. Твоя мама почти не говорила. Она редко говорит, если честно, Перри.

— И со мной тоже.

— Они очень тебя любят. Ты ведь знаешь это?

Слезы жалили глаза.

— Не знаю, — честно сказала я. — Думаю, любят, как родители.

— Родитель не обязан любить детей, Перри. Это сознательное решение. Они любят тебя просто так, а не потому, что ты их дочь. Они просто не понимают тебя. Переживают. Они боятся за тебя, боятся, что ты ошиблась с выбором.

Я застыла.

— Не ошиблась. Это единственный выбор.

Он выдохнул.

— Они считают, как твой отец сказал, что ты была больна… психически. И этого хватает, чтобы они переживали.

Это еще мягко сказано. Я была одержима!

— И потом тебе стало лучше, ты пошла на поправку и решила оставить их и жить с тем, из-за кого в ужасном состоянии и оказалась.

— Они не знают Декса, — во мне вскипал гнев. Я старалась говорить тише. — Они не знают его, но если бы знали, то поняли бы, что только он безоговорочно любит меня. Он всегда был рядом.

— Кроме моментов, когда не был.

Я открыла рот, готовая плеваться ядом, но он поднял руку, и я замолкла.

— Перри, нельзя делать вид, что этого не было. Нельзя делать вид, что он не разбил тебе сердце, как я говорил.

Я покачала головой.

— Разбил. Но все ошибаются. И заслуживают второй шанс.

— Ты права. И я согласен с тобой, — он строго посмотрел на меня, словно пытался заморозить на месте. — Но не когда ты не в порядке.

— Я в порядке. Я еще не была счастливее.

— Я это вижу, — просто сказал он.

— Перри? — я услышала голос Декса и развернулась. Он вышел из гостиной и заглянул на кухню, пока дядя Ал наливал мне чай. — Я иду спать. Бекс выиграла. Ты долго? — он посмотрел на дядю и на меня со странным загнанным видом.

Я покачала головой.

— Только выпью чаю. Я скоро приду.

Он смотрел на меня пару секунд.

«Не переживай за меня», — подумала я, стараясь передать ему. Не знаю, сработало ли. Он резко кивнул и пожелал нам спокойной ночи.

Дверь комнаты закрылась, дядя Ал опустил чай напротив меня.

— Осторожно, горячий.

Я долго дула на него, а потом сделала горячий глоток.

Дядя склонился на стуле.

— Что еще ты хочешь знать?

Разговор меня смущал, и я заерзала.

— Не знаю. Я хотела бы знать, что они сказали. Наверное, что я уехала к Дексу, потому что сумасшедшая.

— Перри, они хотят, чтобы ты вернулась домой.

— Мне двадцать три. Мама долго хотела, чтобы я уехала, как они могут хотеть это?

— Они думают, что знают, что для тебя сейчас лучше.

Я чуть не ударила рукой по столу, но сдержалась.

— Я знаю, что для меня лучше. Я не безумна. Было пару мгновений, но в прошлом.

— Да?

Я прищурилась.

— О чем ты? Конечно, да.

— И ты продолжаешь ставить себя в эти условия.

— Какие?

Он скрестил руки на столе.

— Брат говорил, что вы с твоей сестрой называли это одержимостью демоном. Дэниел отмахнулся, это его право. Но ты знаешь мою веру. Ты знала, что я чувствовал насчет маяка. Я не сомневаюсь, что если ты и дальше будешь открываться этой… своей работе, ты будешь рисковать только сильнее.

Я не могла поверить ушам.

— Ты веришь, что я была одержима? — тихо спросила я. Не знаю, можно ли было доверить дяде Алу правду. Мы все делали вид, что я бредила от лихорадки, чтобы родители не боялись, что я пошла по стопам Пиппы и не заперли меня. А если дядя Ал хитрил? А если он расскажет потом родителям правду?

Я кашлянула и продолжила, не дав ему ответить:

— Я не была одержима. Я бредила. Родители раздули проблемы. И я не хотела жить в этом. С Дексом жить идеально, и я не жалею ни минуты. Хотела бы я, чтобы они видели, что я знаю, что делаю.

Он смотрел на меня пару секунд, пожал плечами, словно на них был груз мира. Я знала, что он не верил, но не оставила ему выбора.

— Так им и скажи, когда их увидишь.

Я сделала глоток чая, обожгла язык, сонной себя не чувствуя. Жар во рту прошел, и я спросила у него:

— О чем ты хотел поговорить?

— Часть мы уже обсудили, — сказал он, посмотрел на пустой коридор за мной. — Перри. я твой дядя, а не отец. Это не мешает мне дать тебе совет, так что я просто буду говорить. Можешь слушать или нет, не важно. Я хочу тебе счастья. И в дальнейшем тоже. Подумай о будущем.

— Ладно, — растянула я, думая, что он звучал так, словно хотел чем-то наградить.

Он вздохнул, взял печенье и покрутил в руках.

— Я просто не хочу, чтобы ты поступала глупо.

Я вскинула брови.

— Это размыто.

— Декс — это глупости, — быстро и резко сказал он. — Ты думаешь, что любишь его, я верю в это, и в то, что он тебя любит, но… отойди от этого на миг и попробуй посмотреть с другой стороны.

Я сглотнула, огонь разгорался в груди.

— Со стороны родителей?

Они старше, они были там, как и все мы. Ты живешь с человеком, которого едва знаешь, который разбил тебе сердце и разрушил тебя.

— Едва знаю? — выдавила я. — Я знаю Декса. Я знаю его больше всех в мире.

— Перри, — его голос звенел от нетерпения. — Когда ты была тут в прошлый раз? Подумай?

Я глупо моргнула.

— В сентябре?

— Да. В сентябре. Ты пришла сюда с Дексом в сентябре. Какой месяц сейчас?

— Май, — горло сжалось.

— И сколько месяцев прошло?

Я не хотела считать.

— Не знаю.

— Восемь. Ты знаешь его восемь месяцев.

Черт, это так? Я встретила Декса всего восемь месяцев назад? А казалось, что я знаю его годами, вечность. После всего, через что мы прошли… каждая серия все сильнее соединяла наши души, несмотря на время.

— А ощущается дольше, — вяло сказала я. Он и родители не выиграют в этом споре. Я выпрямилась и посмотрела в глаза дяде. — Но что с того? Многие пары начинают быстро жить вместе. У всех по-разному. Ничего такого.

— Будет проблемой, когда ты привязываешься к тому, кого не знаешь. Я не просто так развелся. Я тоже когда-то думал как ты.

Я посмотрела на него с усмешкой.

— Я живу с Дексом, дядя Ал. И все. Мы не женимся. Мы и будущее толком не обсуждали. Успокойся.

Его глаза расширились на миг.

— Ему тридцать два. Тебе двадцать три.

— Возраст не важен.

— Важен порой. И то, что ты не думаешь о будущем, не значит, что этого не делает он.

Я чуть не рассмеялась. Дядя Ал не знал Декса.

— У него только закончились длительные отношения. Он не думает об этом.

— А ты?

Я смотрела на пар над чашкой чая. Ох, я не знала, о чем думала большую часть времени. Я не собиралась говорить ему о доме в Бостоне или у океана, о разговоре о чем-то после шоу. Я не собиралась говорить ему о пробуждающемся материнском инстинкте, когда я видела, как он нянчится с Жирным кроликом.

— Я… — начала я. — Импровизирую.

Он тряхнул головой.

— Ты влюблена, Перри. По уши. Ты рискуешь сердцем. Как всегда.

— А что мне сказать? Если я скажу, что думаю о будущем с ним, ты разозлишься, а если не скажу, назовешь вруньей.

Его взгляд смягчился, он коснулся моей ладони на столе.

— Не надо. Я не злюсь. Я просто хочу, чтобы ты отошла от этого и посмотрела с другого угла. Многое в жизни делает нас счастливыми недолгий срок. Например, это печенье, — он указал на поднос. — Но через время они навредят.

— Может, мне надоело, что все говорят, что мне будет плохо, — едко сказала я, скрестив руки.

— Может, мы переживаем, потому что тебе всегда вредят, — сказал он. — И потом вред начинает разрушать человека.

— Альберто, ты идешь спать? — Марда появилась на пороге в шелковом ночном халате и с маской для сна на лице.

— Минутку, милая, — он улыбнулся ей.

— Больше никакого печенья, — она погрозила пальцем. — Помни о сердце.

Она ушла, он посмотрел на меня и вздохнул.

— Я не хотел тебя расстроить. Я просто забочусь о тебе, как всегда. Разве я не угадал о Сиэтле? Когда ты оставалась с ним и его девушкой?

Я буркнула, что угадал.

— Но тут ты не прав. Я люблю Декса. Я знаю его.

— Ты знаешь его, насколько это возможно за восемь месяцев, — сказал он. — Не забывай этого. И не забывай, что почти все это время он был с другой, — он встал и оставил меня с этой отрезвляющей мыслью.

Он поцеловал меня, пожелал спокойной ночи и ушел к себе. Я сидела и пила чай, пока он не кончился, думая теперь, как смотреть на Декса. Я ненавидела, что дядя — и мои родители заодно — все еще могли поселить во мне сомнения.

Я знала моего Декса, моего Деклана Форея меньше года? Мы были парой только последние два месяца. И началось все сразу после его трехлетних отношений. Конечно, родители были против. Мы казались безумными для всего мира, кроме тех людей, которые знали нас, как Ребекка, Дин и Ада.

Но разве это было новым?

Я глубоко вдохнула, успокаивая нервы. Я опустила чашку в рукомойник. Хотелось поговорить с Ребеккой, но свет в гостиной не горел. Я пробралась в ванную, а потом в гостевую спальню.

Я осторожно забралась в кровать, не зная, спал ли Декс. Я хотела поговорить с ним, узнать, о чем он говорил с дядей Алом, было ли это так жестоко, как со мной. Но он тихо похрапывал после пива, и я решила приберечь разговор на другой день. Я отвернулась от него, наши попы соприкасались, но тела сверху были порознь.

Загрузка...