Перехватить шеф-повара

юмора, но если Гвен скажет хоть слово, я был готов выяснить, у кого выдержка лучше. —

Итак, что скажешь? Я знаю, что ты хорошо провела время с Фредом ( прим. идет отсылка

к соусу, который он подарил ранее) и его острым соусом на этой неделе, но ты уже готова

присоединиться ко мне за ужином, на который я пригласил тебя? Я думал над завтрашним

вечером после закрытия ресторана.

— Заманчиво, но если ты помнишь, Фред обещал безумно хорошее

времяпрепровождение, что намного интереснее того, что ты можешь предложить.

— Не знаю. Я очень хорош в препирательствах и в приготовлении лазаньи по

рецепту моей мамы, — я застегнул свою спортивную сумку, положил бумажник в задний

карман и направился сквозь туннель к подземной парковке для игроков.

— Ну, и дела обед «все включено» в Chuck E. Отравление сыром или едой. Какие

аппетитные перспективы.

Я рассмеялся.

32

— Клянусь, отдать тебе все свои билеты на игровые автоматы или приготовить рагу

на скорую руку, на этот раз без сожженного соуса. Выбор за тобой.

— Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на этом ужине, — сказала она. — На

следующей неделе после вечеринки The Blizzards в честь открытия сезона, я была бы рада

сесть с тобой вместе, чтобы обсудить основы ресторанного менеджмента.

— Гвен.

— Что?

— Это не то же самое. А сейчас, каков твой выбор? Выбери что-то одно, или я начну

досмотр кухни Stonestreet’s. Ночью, — я не мог, конечно, слышать ее усмешку через

трубку телефона, но я представил это.

Она молчала какое-то время. Я не был уверен, была ли она под впечатлением от

моих усилий, напугана перспективой заразиться болезнью игровых автоматов или просто

хотела, чтобы я отстал от нее, но она вздохнула и ответила.

— Ладно, «Сладкая Булочка», надеюсь, что речь идет о классическом итальянском

рецепте. Во сколько и твой адрес?

Глава 5

ГВЕН

Я подъехала к главному входу тренировочного центра the Blizzards, ожидая, что

Крис будет ждать меня на тротуаре, но единственное, что поприветствовало меня, — это

пустующая асфальтная дорожка. Странно. Почему он точно не исполнил приказания и не

сделал того, о чем я его попросила?

Я припарковалась на месте для посетителей и постаралась проглотить свое

раздражение. Я просто проехала через полгорода до дома Криса, откуда должна была

забрать его, чтобы подвезти в дилерский центр the Mercedes-Benz. После того как я

приехала туда, Крис позвонил мне, сообщая, что его не было дома, и вместо этого я

должна была приехать и забрать его из тренировочного центра.

Я прошла к ресепшн, выполненного в цветах команды Blizzards — голубом и

серебряном. Графические росписи на стенах знаменовали о различных важных моментах

из истории команды. В центре вестибюля была полка с трофеями, памятными грамотами,

кольцами и миниатюрными футбольными фигурками, иллюстрировавшими эволюцию

формы Blizzards из года в год.

— Мне нужен Кристофер Лалонд. Если у него перекус или послеобеденный сон, то,

пожалуйста, выгоните его сюда ко мне, — сказала я женщине у стойки регистрации. Она

нахмурила брови и бросила в мою сторону любопытный взгляд, как если бы она не была

уверена, шутила я или нет. А я не шутила.

— Ты что, забираешь меня из детского сада, Гвен? — спросил Крис, появившийся из

ниоткуда с Логаном и Тони. Они были одеты в одинаковые сетчатые шорты и футболки с

медведем-боксером-талисманом команды, который разбрасывал снежки по полю.

— Если кроссовки на липучках подойдут по размеру, — пожала я плечами. —

Сегодня в тренажерном зале был день одинаковых нарядов?

Тони рассмеялся и сказал:

— Это ничем не отличается от того, когда мы одеваемся для игры.

33

Я кивнула, соглашаясь с его точкой зрения. Крис, с другой стороны, скрестил руки,

действуя так, как будто его оскорбил мой выпад, и сказал:

— Головной офис хотел, чтобы мы сделали промо-снимки для новой сувенирной

продукции в магазин.

— Как мило, — сказала я.

Логан ухмыльнулся мне, его глаза светились озорством и лукавством. Как будто мы

мысленно делились какой-то шуткой, и в тот момент мне хотелось, чтобы был секрет,

известный только нам двоим. За исключением моей дружбы с Мисси, я не была

человеком, который поддерживал длительные и прочные отношения. Я не делилась

своими сокровенными мыслями или какими-то личными шуточками с большинством

людей. Я никогда не видела в этом какой-то проблемы, но сейчас меня интересовало,

упустила ли я что-то глубокое и значимое, нечто, что могло бы сделать последние десять

месяцев намного лучше. Легче. Не такими одинокими.

— Ну, так что, мы идем, Кристофер? — спросила я, крутя цепочку с ключами на

пальце.

— Что за спешка? Мамина машина никуда не пропадет. У нас впереди целый день,

чтобы забрать ее, — сказал он голосом умника, так что у меня возникло желание отвесить

ему затрещину.

— У тебя, может, и есть целый день, но у некоторых из нас есть настоящие

обязанности и работа.

— У тебя горячее свидание или что-то еще потом?

Паника сковала мою грудь. Я бросила взгляд в сторону Логана... ничего не могла с

собой поделать. Он рассказа Крису, что я иду сегодня вечером к нему домой? Как будто

прочитав мои мысли и почувствовав мое неудобство, Логан покачал головой, немного

ослабляя мое беспокойство. По крайней мере, я могла рассчитывать на его понимание,

когда что-то должно было остаться конфиденциальным.

Повзрослев, Крис никогда не был из тех защитников, когда дело касалось меня и

мальчиков. Если уж на то пошло, то он больше оборонялся от меня, нарушавшей границы

его тайного футбольного «бункера», поэтому меня совершенно не волновала его,

странным образом, возникшая братская любовь. Более того, я не хотела давать повод для

размышлений — Крису или кому-то еще — что обед с Логаном был чем-то большим, чем

профессиональное. Последнее, что мне было нужно, — это стать предметом сплетен в

раздевалке.

— Если под горячим свиданием вы имеете в виду профессиональную встречу, тогда

да, — сказала я.

— Черт, девочка, зачем ты так со мной играешь? Ты знаешь, что я не могу бороться

со своими чувствами, — сказал Тони, обнимая меня за плечи и шевеля своими бровями. Я

рассмеялась.

— Прекращай, друг мой, — прервал его Логан, глядя практически с ревностью. —

Гвен слишком женщина для тебя.

— А ты не забываешь про это, — я вынырнула из-под руки Тони и схватила Криса за

рубашку. — Пойдем.

Даже не глядя назад, я почувствовала взгляд Логана на своей спине, когда я вела

Криса к своему Nissan Sentra. Я даже не успела переключить передачу, как Крис опустил

окно вниз и настроил радио на взрывной хип-хоп.

34

Когда мы прибыли в сервисный центр the Mercedes-Benz, автомобили выезжали и

въезжали туда бесконечным потоком. Я кружила по стоянке, но все места были заняты.

— Почему ты не паркуешься? Это совершенно бесплатно, — перекрикивал Крис

музыку, подергивая своим коленом вверх и вниз под музыкальный ритм.

Я вздохнула и выключила радио, мои уши звенели.

— Потому что парковка в дилерском центре — это полнейшая глупость.

— Может ты просто стыдишься этого древнего драндулета, который ты до сих пор

водишь?

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что мой Sentra был винтажным, а не старым, но

потом я увидела парочку, идущую к внедорожнику в следующем ряду, и надавила на

педаль газа.

— Эй, полегче, турбо, — сказал Крис, хватаясь за ручку над сиденьем, как будто он

мог вылететь через пассажирское окно. — Предпочитаю не давить людей.

— Заткнись. Ты — тот, у кого больше талонов за превышение скорости, чем у

водителя NASCAR ( прим. Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей

(National Association of Stock Car Auto Racing), Inc — частное предприятие,), Inc — частное предприятие,

занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью.

Учреждено Биллом Франсем-старшим в 1947—1948 годах в Соединенных Штатах

Америки, и до сих пор находится в собственности семьи Франс), — сказала я,

протискиваясь в свободное пространство и заглушая мотор.

Мы вошли в зону обслуживания клиентов и присоединились к людям, ожидающим

своей очереди, чтобы поговорить с консультантом. Мужчина в черной рубашке-поло и

брюках цвета хаки оторвался от бумажек, которые он заполнял, присмотрелся и,

практически спотыкаясь, выбежал из-за стойки, чтобы пожать Крису руку.

— Просто замечательно видеть вас снова, мистер Лалонд, — он просиял в сторону

моего брата такой огромной улыбкой, что я подумала, что он напряг все мышцы на своих

щеках. — Седан вашей матери будет готов в самое ближайшее время. Не хотите чего-

нибудь выпить, пока будете ждать? — спросил он. Или я каким-то образом стала

невидимой, или этот парень был настолько поражен появлением Криса, что забыл о своих

манерах.

— Все в порядке, Гарольд, — сказал Крис, а потом повернулся ко мне. — Гвен,

хочешь что-нибудь?

— Вода была бы весьма кстати, — сказала я.

Мужчина показался на мгновение напуганным, но потом кивнул, прежде чем

убежать прочь.

— Ты здесь настоящая знаменитость, — сказала я, забираясь на один из кожаных

стульев около телевизора, заметив шепот и взгляды, обращенные в нашу сторону.

— Немного личного пространства было бы предпочтительнее, — Крис устроился в

кресле рядом со мной и вытянул ноги. — Спасибо, что забрала меня из тренировочного

центра. Линия нападения была запоздалой просьбой от фонда «Загадай желание» во время

закулисного тура. Отсюда и одинаковые наряды.

Мои брови поднялись от удивления. Не только потому что Крис выразил

благодарность — эмоция, к которой у него была аллергия, — а потому что я неправильно

предположила, что мой путь в объезд был непродуманным действием с его стороны, а не

результатом его благих дел.

— В скольких мероприятиях подобно этому ты принимаешь участие? — спросила я.

35

— Насколько хватает времени, — сказал он, как будто это был пустяк, как будто он

не удивил меня сейчас. — Во время сезона я сокращаю свое участие до двух

благотворительных организаций, помимо тех, в которых принимает участие команда. По

окончании сезона, я стараюсь вносить свой вклад настолько, насколько могу.

Хотя он часто сам был виноват, я понимала, что иногда я была слишком быстрой в

своих суждениях, касаемо Криса, в том, что он был большим взрослым ребенком, который

был слишком эгоистичным и незрелым. Мне нужно было переосмыслить это.

— Никогда не думала, что благотворительность — это то, чему вы уделяете такое

пристальное внимание, — сказала я.

— На самом деле я участвую во всем этом ради дам.

Я ударила его по плечу.

— Я шучу, — сказал он, отклоняясь, прежде чем я смогла ударить его снова. Его

лицо прояснилось. — Просто... большинство этих детей так упорно сражаются. Рак,

нестабильная обстановка дома, бедность. И если я могу предложить им небольшую

передышку, неважно насколько короткую, или быть для них образцом для подражания —

сделать это моя обязанность.

Возможно, впервые за все время, я увидела своего брата в новом свете, таким, где он

был добрым и щедрым, а не эгоистичным. Кем-то, кого я хотела узнать получше, к кому

хотела быть ближе.

— Я горжусь тобой, Крис, — сказала я, надеясь, что он мог почувствовать

искренность в моем голосе. — Послушай..., я знаю, что уже говорила тебе «спасибо»

тогда, но я хочу снова поблагодарить тебя, что ты нашел мне работу в Stonestreet’s.

Он пожал плечами и поддел край своих шорт.

— Не бери в голову.

— Нет, я серьезно, — сказала я, наклонившись к нему. — Ты помог мне, когда я на

самом деле нуждалась в этом, а ты был совершенно не обязан это делать. Не задал ни

одного вопроса. Я не забуду этого.

Его щеки порозовели. Я ни разу не видела, чтобы мой брат смущался до этого, он не

привык к похвале за что-то, что не касалось его спортивных способностей.

— Просто не сожги там все. Это будет весьма неловко, — сказал он со смехом, хотя

это было наименьшей из моих проблем, когда дело касалось Логана и всего того, что

могло быть неловким между нами.

— Не говоря уже о том, что это дорого, — добавила я.

— Ладно, если ты не разрушила заведение Логана и ласково попросила бы, я мог бы

занять тебе денег. В конце концов, я подписал пятилетний контракт на пятьдесят

миллионов.

И вот так, его самодовольство вернулось обратно, и в этом мире все снова было в

порядке.

Глава 6

ЛОГАН

Звонок прозвенел, когда я закончил приготовление ингредиентов для лазаньи, в

четвертый раз проверяя свой список. Вытирая руки о полотенце, я пересек кухню и

открыл дверь. Там стояла Гвен вся в черном с ног до головы — черная рубашка с

36

длинным рукавом, черные узкие джинсы, черные ботинки до щиколотки — ее волосы

были собраны в конский хвост. Под мышкой она держала бутылку красного вина. Она

явно не наряжалась для такого случая, а выглядела в точности так, как я того ожидал.

— Я знаю, что это не праздничный ужин, но моя мама учила меня никогда не

приходить к кому-либо с пустыми руками, — сказала она, входя в квартиру без лишнего

шума. — Поскольку я знала, что мне понадобится алкоголь, чтобы пережить этот ужин, то

подумала, что у тебя есть или дешевое пиво, или ликер, поэтому я принесла настоящий

напиток для взрослых.

— Но не захватила бокалы для вина? Думаю, у тебя есть выбор между кружкой для

кофе и красным пластиковым стаканом, — сказал я и подмигнул, выхватывая бутылку

Cabernet Sauvignon.

Гвен была непохожа на тех, кого я приглашал к себе домой раньше. Никаких

высоких каблуков или кокетливой улыбки, никаких помадных поцелуев на щеках или

какого-нибудь мимолетного прикосновения к моему плечу, когда она пронеслась мимо

меня внутрь. Никакого цветочного парфюма или прически, что я бы боялся испортить ее.

Все, что касалось Гвен было настоящим, соблазнительным, и то, по чему я скучал все эти

годы.

Я попал.

Она задержалась в прихожей, рассматривая солнце, исчезавшее за горами, через

большие, от пола до потолка, панорамные окна в большом зале, потом постояла перед

стеной и поднялась вверх в спальню, разглядывая семейные фотографии.

— Сюда, — сказал я, проводя ее по квартире. Я прошел слишком близко к углу,

задев его слегка коленом, и вздрогнул.

— Стареешь, Сладкая Булочка? — спросила она с ухмылкой, обходя меня.

— Что-то типа того.

Я провел ее на кухню и улыбнулся, когда она затаила дыхание, увидев современное

пространство с первоклассной отделкой и техникой. Моя квартира была милой, но не шла

ни в какое сравнение с броским особняком, который Крис купил в Черри Крик. Иногда я

мог поклясться, что он раскидывается деньгами из «Монополии» без каких-либо реальных

последствий. Я видел слишком много спортсменов, растративших свои финансы на

глупые вложения и неверные решения. НФЛ платила и платила, но все имело свою цену

или срок годности, а я не хотел быть еще одной поучительной историей. Еще одна вещь,

которую мама вложила в меня, а отец прислушивался к этому. Вот почему он до сих пор

жил в том доме, где я вырос.

— Почему по этой безупречной поверхности размазаны соус «Болоньезе», яичный

желток и сыр рикотта? — спросила она, морща нос от того беспорядка, что я устроил. —

Конечно же, тебя предупредили, что каррарский мрамор предназначен для ванных комнат

в отеле, богатых семей, которые предпочитают ресторанную еду на вынос, и, по всей

видимости, еще и для спортсменов с бóльшим количеством денег, чем здравого смысла,льшим количеством денег, чем здравого смысла,

чтобы понимать, что этот материал такой же пористый как морская губка.

— Меня не предупредили, но теперь я осведомлен, — я откупорил вино и отставил

его, чтобы вздохнуть, раздраженный тем, что мой дизайнер интерьера не предупредил

меня, как легко мрамор мог окраситься.

Когда я повернулся, Гвен устроилась на табурете, локтями уперевшись в

столешницу, ее подбородок устроился на ладошках. Уголок ее рта был загнут вверх, и у

нее на лице было забавное выражение, такое, которое я не видел со времен старшей

37

школы, но сразу же вспомнил. То самое, которое говорило: «Сладкая булочка — ты

идиот». То, которое по прошествии времени, по-прежнему било меня туда, где я меньше

всего ожидал. Если кривоватая улыбочка могла оглушать, то я мог бы только

догадываться, какое воздействие могла оказать такая редкая настоящая улыбка от Гвен.

— Что? — спросил я, когда начал укладывать ингредиенты в мамину проверенную

временем кастрюлю для запекания.

— Ничего. Просто любопытно, когда ты начнешь пресмыкаться. В конце концов,

этот ужин должен означать извинение. Или он должен стать для тебя уроком того, как

работает ресторан? Я не успеваю проследить за поводом этой встречи, потому что ты так

часто меняешь свое мнение о том, почему я здесь, — сказала она, ее брови приподнялись,

пока она наблюдала за моей работой. Это должно быть, неизведанная для нее территория,

когда она сидит на скамье запасных, а кто-то готовит для нее ужин.

— Я не пресмыкаюсь. То, что ты получишь, — это домашняя пища. Как я и обещал.

Потом мы поговорим о бизнесе, — сказал я, хотя у меня не было ни малейшего желания

воплощать последнее. Я пригласил ее, потому что хотел познакомиться с той более зрелой

и более привлекательной версией сестры моего лучшего друга. Узнать ее настоящую,

взрослую, если она, наконец, согласится открыться мне с той стороны, с которой не

открывалась ранее в детстве, поделиться небольшой частичкой своей жизни до того, как

она вернулась домой.

Я закончил с укладкой лазаньи, накрыл блюдо фольгой и засунул ее в духовку. Взял

два бокала без ножек, наполнил их вином для нас обоих и один отдал ей.

— Ты обычно так ведешь дела? — спросила она, указывая на зажженные свечи,

идеально сервированный стол и мягкую джазовую музыку, лившуюся через динамики. —

Больше похоже на то, что ты на начальных стадиях своего фирменного представления по

стаскиванию трусиков. О! Что в таких случаях танцуют? Маленькое празднование

тачдауна?

Конечно, Гвен видела насквозь мое обычное поведение на свидании, которое на

самом деле было откровенным дерьмом, — это отлично работало для таких, как Николь.

Она практически лишалась чувств от всего антуража, что должно было стать первым

звоночком. Почему я был настолько глуп, чтобы испробовать то же самое на Гвен?

— Это на десерт, — сказал я. — Вместе с бутылкой шампанского, я думаю, ты

сможешь найти только сыр.

Она сделала глоток каберне и сказала:

— А я думала, что по твоему мнению пузырьки можно найти только в джакузи.

— Я всегда не понимал, почему тебе так нравится быть изворотливой и дикой, но

если это твоя фишка, я могу быть уверенным, что это произойдет, — сказал я, представляя

ее соблазнительной, влажной и обнаженной в различных компрометирующих позах. Было

просто невозможно этого не сделать.

— О, я собираюсь держаться подальше от всего, где можно столкнуться с секрецией

тела и гнойными заболеваниями, — ее голос оставался уверенным, но ее выражение лица

требовало того, чтобы над ним поработали. Небольшой румянец окрасил ее щеки,

обнажая ее блеф, и мне было интересно, показывал ли ей хоть один парень, насколько она

чертовски может быть желанной. Позволяла ли она хоть кому-нибудь подобраться так

близко.

Конечно же, кто-то пытался сделать это. Видит Бог, я провел большую часть своего

подросткового возраста, безнадежно пытаясь сделать это. И хотя я и украл поцелуй в

38

средней школе, она по-прежнему держала меня на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас

Гвен была здесь — на моей кухне, смешная, нахальная и такая чертовски сексуальная, что

я знал, что буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, если хотя бы не попытаюсь взять эти

стены штурмом вновь.

— Это очень плохо, — сказал я, обходя столешницу и становясь перед ней. Она

развернулась на табурете, чтобы посмотреть на меня, ее колени задели мои бедра, посылая

электрический заряд вверх по моим ногам. — Я с нетерпением ждал, чтобы разгадать

одну из самых главных загадок в моей жизни, — я наклонился вперед, нависая над ней,

борясь с удовлетворенной улыбкой, когда Гвен поерзала на своем месте, раздвигая ноги,

чтобы быть ко мне ближе.

— У меня есть сомнения, что горячая ванная сможет передать какие-то знания

касаемо того, почему у Барби есть грудь, тогда как Кену не дают даже элементарного

«оборудования», — сказала она, ее голос был напряженным, практически

неестественным, будто она изо всех силы старалась сохранить самообладание.

— Нет, — я сделал долгий глоток каберне, затем прижал руку к холодному мрамору

рядом с ее плечом, парализованный тем, как расширились ее зрачки, поглотив

коричневую радужку. Я наклонился еще ближе, мой рот был совсем рядом с ее ухом. —

Но я всегда хотел узнать, черное или что-то неожиданное?

Она отпрянула, ударяясь локтем о столешницу, качнувшись на табурете.

— Что?

Я пожал плечами, несмотря на то, что энергия гудела внутри меня.

— Твои трусики. Ты щеголяешь в черном, как и все в твоем гардеробе, или их цвет

немного интереснее?

Гвен встала, сокращая то небольшое расстояние, что оставалось между нами. Ее

твердый взгляд встретился с моим.

— Единственный раз, когда я не надену черное, Сладкая Булочка, — сказала она,

поглаживая пальцами мою грудь, жар ее ладони просачивался через мою футболку, —

будет тогда, когда ты не наденешь вообще ничего, — она подмигнула, а потом шагнула

так, чтобы быть вне моей досягаемости, заставив мою голову повернуться следом за ней.

Первое очко в турнирной таблице было присуждено Гвен Лалонд. Но по-прежнему

оставалось еще много игрового времени.

До готовности лазаньи оставалось десять минут, я подошел к холодильнику, чтобы

достать чесночный хлеб. А, возможно, использовал поток холодного воздуха, чтобы

остыть после нашей последней беседы.

— Что ты делаешь? — спросила Гвен, бокал с вином замер в воздухе, испуганное

выражение сменило ее прежнюю уверенность.

— Размораживаю чесночный хлеб. Чтобы макать его в соус.

— Я бы не доверилась этому переработанному мусору, чтобы даже отмахиваться от

безглютенового вампира.

— Что в нем плохого? Это экономит время и довольно вкусно.

Гвен покачала головой.

— Ты знаешь, что дорога в ад усеяна короткими путями, так? Если это достойная

пища, то она должна готовиться с нуля.

Допив свое вино, она поставила свой пустой бокал рядом с моим, положила в

мусорку чесночный хлеб из бакалеи, порылась в шкафах и в холодильнике, собирая

разные продукты. Когда она взяла сухие петрушку и орегано, я уже почти сказал ей, что

39

банки стояли в буфете с тех самых пор, как я купил квартиру, но она бы, наверное,

потащила меня в местную теплицу, и я бы обзавелся собственным садом трав.

То, как Гвен двигалась по кухне, — спокойно, естественно, эффективно —

заставляло думать, что она была постоянной составляющей моей квартиры с того самого

момента, как я продумывал планировку. Как будто она всегда принадлежала этому месту.

Это была та сцена, к которой я мог так легко привыкнуть.

— Ты ответственный за чеснок. Поруби шесть долек, — сказала она, передавая мне

головку чеснока и нож. — Я займусь остальным.

— Это мое единственное задание? — спросил я.

— Учитывая твой уровень мастерства, думаю, что это единственное, с чем ты

сможешь справиться. В противном случае, полночь наступит еще до того, как хлеб будет

готов.

— Я возмущен твоими словами. Я приготовил лазанью самостоятельно.

Она поставила сотейник на плиту, зажгла конфорку, добавила оливковое масло,

соль, перец и горсть сушенных трав.

— Сколько часов ты потратил на то, чтобы подготовить все это?

— Два, — Гвен прислонилась бедром к столешнице и подняла бровь. — Весь вечер,

— признался я.

— Я так и думала, — сказала она с ухмылкой, потом порезала на кусочки чиабатту,

которую я оставил, чтобы утром приготовить тосты, и намазала одну сторону маслом.

Я старался извлечь зубчики чеснока из луковицы, но они не сдвинулись. Они что

были приклеены? И у кого было так много терпения для этого? Вот в чем была причина

появления чесночного порошка.

— Эта луковица неправильная, — сказал я, бросая ее на разделочный стол.

Гвен рассмеялась и ткнула меня в бок.

— Подвинься. Как бы я не получала удовольствие от твоих мучений, я покажу тебе

один фокус того, как очистить чеснок меньше чем за минуту. Сначала, оторви головку

тыльной стороной ладони, аккуратно потягивая ее назад и вперед, чтобы разделить

зубчики и снять шелуху, — она положила луковицу в центре разделочной доски и

показала мне движение, и, конечно же, зубчики чеснока отделились от основания.

— Впечатляет, но я видел и получше, — сказал я.

Она вздохнула.

— Найди мне две большие миски, сможешь?

Открыв посудомоечную машину, я достал те, что были из нержавеющей стали,

которую я использовал для охлаждения ног и посмотрел на нее, говоря глазами «что на

этот раз?».

— Они чистые, Сладкая Булочка?

— Ты в меня совсем не веришь, — я вздохнул. — Конечно, они чистые.

— Теперь положи зубчики в одну чашку и накрой все это второй, чтобы у тебя

получился купол. Давай, — Гвен кивнула мне, чтобы я следовал ее указаниям. После того,

как я сделал это, она сказала: — Теперь давай используем с умом все те часы, которые ты

провел с тренажером «Мясотряс», и потрясем все это двадцать секунд.

— Я подарил его Крису на Рождество в прошлом году, — сказал я, ухмыляясь ее

подколу. Я никогда не встречал кого-то с подобным остроумием или таким острым

языком, и я сомневался, что это когда-нибудь будет казаться устаревшим.

— Весьма увлекательно, но давай покончим уже с этим.

40

Я снова сделал то, что говорила Гвен, и к моему удивлению, фокус на самом деле

сработал. Вся шелуха упала с чеснока, оставив идеально чистые зубчики на дне чашки.

— Как ты научилась делать это? — спросил я, даже не пытаясь скрыть благоговение

в своем голосе — на этот раз я был на самом деле впечатлен.

— Один старый сотрудник научил меня, — она пожала плечами, а потом перевела

внимание на то, чтобы измельчить чеснок в пюре и поджарить его в оливковом масле с

травами, прогретыми на плите. Пряный острый запах сразу же ударил мне в нос, и мой

желудок заурчал.

— Уточнишь? — спросил я.

Выражение ее лица изменилось, став почти смущенным.

— На самом деле это не то, чем можно было бы похвастаться.

— Все равно, расскажи мне, — сказал я, надеясь, что она не заткнет мне рот, —

только сейчас она позволила мне подобраться к себе так близко. Я вынужден был

рисковать этим. — Эта история не может быть хуже, чем те времена в средней школе,

когда Крис сдернул с меня штаны, сделав обманный маневр, притворяясь, будто хотел

отобрать мяч.

Гвен изобразила улыбку, без сомнения представив меня блистающим перед толпой

зрителей. Медленно, но верно ее стены рушились.

— Ладно, ладно, — сказала она, снимая сотейник с плиты и поливая этим соусом

вторую половинку чиабатты. — Итак, мой первый день на работе и я только окончила

кулинарную школу, и вот я прихожу в тот шикарный итальянский ресторан в отеле и

казино the Cromwell в Вегасе, готовая всех пристыдить своей классической подготовкой ...

— Всегда знал, что Лалонд означало по-французски «самомнение».

— Это не самомнение, когда ты одарен, — сказала она. — Как бы там ни было, я

приезжаю, ожидая, что поражу весь персонал кухни своим талантом, думая, что через

неделю меня назначат шеф-поваром — я была как-никак лучшей выпускницей в своем

классе — только вот младший повар поставил на мои колени корзину, полную чесночных

луковиц и сказал, стоило мне закончить с ней, что меня ждут еще четыре такие.

— Могу поклясться, что ты была в ярости, — сказал я.

— Просто в бешенстве. Пока все остальные вокруг меня стряпали соусы, свиные

стейки, реально готовили блюда, я погрязла в грязной подготовительной работе.

— А ты думала, что была выше этого?

— В то время — да, — она прижала два куска хлеба друг к другу и завернула их в

фольгу, прежде чем все это положить в духовку рядом с лазаньей. — Целый месяц я

чистила, резала, перемешивала овощи, до того как поняла, что часто задания, которые

никто не хочет делать, — это те задания, которые дают возможность кухне работать на

высоком уровне, и благодаря им шеф-повар может выполнять свою работу быстро и

качественно.

— Очень похоже на разыгрывающих игроков. Только боль и никакой славы. Но если

эти парни не будут делать свою работу ежедневно, если они не будут принимать удары и

отрабатывать сценарии игры, я тоже не смогу выполнять свою работу.

Она кивнула.

— Верно. В любом случае, к концу первой смены я безумно устала, и мой нож

просто соскользнул. Результатом была неприятная рана и четыре шва, — Гвен подняла

руку, показывая едва заметную серебристую полоску вдоль указательного пальца. — На

41

мое счастье, лезвие в основном затронуло только мясо. После этого, главный повар по

заготовке посвятил меня в таинство раздербань-потряси-перемешай.

Я выдавил в ответ улыбку.

— Нужно ли мне поцеловать твою бо-бо, чтобы тебе стало лучше?

— Тебе все еще мало? Как насчет этого, — она закатала свой рукав, согнув руку в

локте, Гвен обнажила блестящий участок кожи вдоль предплечья. — Ожог третьей

степени от промышленной печи.

— Ну, знаешь, как говорится...

— Нет, Логан, я так не думаю, — ответила она, хотя то, как дрогнули ее пальцы и

сжался рот, говорило мне о том, что если бы следующее предложение, сказанное мною,

содержало бы фразу «ты не справляешься» и «не лезь на кухню», то я бы заработал

несколько швов сам.

Так как поездка в неотложку не входила в мои планы сегодня вечером, то я поднял

рукав своей футболки, показывая большой шрам, похожий на серп, на моем бицепсе.

— Футбольная игра в восьмом классе. Разбитое стекло. Тринадцать швов и укол от

столбняка.

— Ой, — произнесла Гвен, ее губы вытянулись вперед от того, как она их притворно

надула. — Коротышка Логан получил бо-бо?

— Ладно, что-то более свеженькое, — я задрал свою футболку, и да, я мог бы

оттянуть ворот, но черт меня побери, мне так нравилось то, как Гвен сосредоточила свой

взгляд на всех кубиках моего пресса. — Сломанная ключица, — сказал я, указывая на

тонкую белую линию, пересекавшую мою грудь. — Операция, три спицы и металлическая

пластина.

— И здесь я представила тебя в образе Страшилы.

— Я стабильно удерживаю высокий балл в тесте Wonderlic, чтобы ты знала, —

сказал я, опуская футболку ( прим. тест для подбора персонала Wonderlic (его часто

называют еще Wonderlic Intellig), Inc — частное предприятие,ence Test), используемый в Национальной лиге с 1968 года,

имеет целью оценку способности спортсмена к быстрому мышлению и умению

принимать эффективные решения под давлением стрессов).

— Ты простишь меня, если я не буду впечатлена твоим результатом в когнитивном

тесте умственных способностей, созданного для неандертальцев и манекенов для краш-

тестов.

— Я набрал наивысший балл!

— В тестировании, с максимумом в пятьдесят, тебя должно было обеспокоить то,

что остальных из нас оценивают по сто бальной шкале. Но прими мои поздравления,

Сладкая Булочка, ты интеллектуально превосходишь остальное полчище гладиаторов, —

она одарила меня хитрой ухмылкой, в то время как наполняла свой бокал. — Или

превосходил. Учитывая темпы, с которыми вас всех увольняют, думаю, что ты, скорее

всего, уже потерял один или два балла.

Я откинул голову назад и рассмеялся, тем утробным смехом, который вырывался из

моей груди и поглотил все тело. Мне нравилось это, этот обмен колкостями между собой,

доброе соперничество, мое постоянное желание узнать, что она сделает дальше, если я

подтолкну ее в ту или в эту сторону.

Гвен подошла к столу, который я накрыл, делая глоток своего каберне и

инспектируя салаты, которые я уже разложил по тарелкам.

42

— Ну, ты вроде как готовишь, — сказала она после долгой паузы. — Может, это ты

должен быть тем человеком, кто будет раскладывать обед в следующий понедельник на

торжестве в честь кубка the Blizzards, а не я.

— Я могу всего лишь воссоздать парочку маминых рецептов и то, не очень хорошо,

— сказал я. — Заранее прошу прощение, если лазанья будет несъедобна.

Она капризно скривила свой рот, было очевидно, что остроумный ответ вертелся на

кончике ее языка, но вместо этого она сказала. — Однако у тебя есть стейк-хаус. Разве не

ты тот парень, который раньше повторял, что «еда — это топливо, а не развлечение»?

— Да, я утверждал такое, — я потер челюсть, внезапно почувствовав себя глупым и

смущенным, вспоминая всё то время, когда я усложнял жизнь Гвен из-за ее глупой

«страсти». Которой, однако, я в тайне завидовал, потому что она отдавалась этому так

искренне, никогда не заботясь о том, что подумают о ней другие. В те времена, я не

понимал, как еда могла напоминать тебе о прошлом, воплощать ценные для тебя

воспоминания, которые ты никогда бы не хотел забыть, о том, как вернуть обратно к

жизни тех людей, которых ты так рано потерял.

— Но потом умерла мама, что дало взглянуть на вещи объективно, — продолжил я,

рассматривая как лучи заката, пробивались сквозь окна и окутывали Гвен золотым

сиянием. — На самом деле это она хотела иметь ресторан. И, ладно... это было очень

незрело. Я просто ждал, когда правильный шеф-повар приготовит блюда по маминым

рецептам.

— Я действительно обожала Джейн, — сказала она. — Тебя беспокоило то, что она

отправила рецепт своего шоколадного печенья с белым шоколадом в качестве подарка,

когда я окончила школу Le Cordon Bleu в Париже?

Я покачал головой, посмеиваясь.

— Нет, но это так на нее похоже.

У нее всегда были эти мягкие, тягучие угощения, лежащие на столе. Когда бы ни

пришли Крис и Гвен, Гвен съедала целую тарелку, пока болтала с мамой и помогала ей

приготовить недельный запас еды. В то время мне казалось, что Гвен приходила от скуки,

потому что ее отец снова был в отъезда из-за очередных кулинарных приключений, а ее

мама была занята завершением их бракоразводного процесса, но на самом деле Гвен

получала удовольствие от нормальной, повседневной жизни семьи, где вместе ужинали

почти каждый вечер и одевались в одинаковые пижамы в рождественское утро.

— Я пекла те печенья для персонала кухни в Сан-Франциско на каждый важный

праздник. Это стало своеобразной традицией, — Гвен пошла в гостиную, ее взгляд

улавливал каждую деталь — коробка, в которой были десятки трофеев и памятных вещей,

целая куча DVD-дисков на полке с техникой, оставшиеся сегодня после отца, когда мы с

ним анализировали субботную игру the Raiders, пустая коробка от крекеров, которую я

забыл выбросить. Она остановилась перед фигуркой-талисманом «Морских ястребов»,

стоявшей на кофейном столике ( прим. Seattle Seahawks, «Оскара» кулинарного мираСиэтлские Морские Ястребы»

профессиональный клуб по американскому футболу из американского города Сиэтл,

штат Вашингтон).

— Твоего отца? — спросила она, поднимая чудовище из латуни.

Я подошел к ней.

— Чье же еще?

Отец поручил художнику создать величайший шедевр для меня, в качестве

праздничного подарка. Когда я вошел в состав, то он ожидал, что я займу его знаменитую

43

позицию в сиэтлской команде. Представляю, как все были шокированы, когда «Ястребы»

взяли защитника из Теннеси, а меня приняли the Blizzards, чтобы я возглавил их линию

нападения. Я не помню, почему я продолжал хранить эту статуэтку — может, потому что

она напоминала мне о том, кем я мог бы быть и сколько всего я еще не успел.

— Думаешь, что когда-нибудь окажешься в Сиэттле? — спросила Гвен, ставя

статуэтку на место и поворачиваясь ко мне, ее рука задела мой живот. Стоя так близко, я

чувствовал только ее запах. Теплый и манящий. Такой же приятный, как погода осенью.

— И оставить твоего брата? Он отрежет мое мужское достоинство, — сказал я, что

откровенно говоря, было очень гуманно по сравнению с тем, что местные фанаты

сотворили бы со мной, не говоря уже о главном офисе. Я начал свою карьеру в Денвере.

Играл здесь, вырос здесь, проигрывал здесь. И теперь, когда я на вершине успеха, даже

мысли о переходе были бы кощунством. Плохо это или хорошо, моя карьера была связана

с the Blizzards до самого ее завершения... или когда я физически уже не смогу больше

играть. — Нет, Денвер — мой дом. И что бы ни было, все мое внимание должно быть

сосредоточено на том, чтобы заполучить чемпионский титул для моей команды. Надежды

всего города возложены в этом сезоне на нас, и мы должны оправдать их.

Она кивнула.

— Кстати говоря, ты видел заголовок the Denver Morning News в спортивной

колонке сегодня? — спросила Гвен. — Их главный писака явно копает под тебя.

— «Квотербек команды Blizzards берет курс на катастрофу». Да, я читал это. Том

Фелпс — мудак, — сказал я, расстроено проводя рукой по волосам. — С тех пор, как я

порвал коленные связки на кубке the Rose Bowl в колледже, он кричит всем подряд, кто

еще слушает его, что я ненужная трата огромных денег по контракту. Но я бы предпочел

говорить о чем-то другом, а не о нем. Расскажи мне больше про кулинарную школу. Как

там было?

Вздохнув, она опустилась на кожаный диван и поставила свое вино на подставку для

стаканов.

— Жестоко. Беспощадно. Иногда очень угнетающе. Тебе не понять.

Я поднял брови.

— Ты ведь шутишь, правда? — сказал я, глядя на нее сверху.

— Пожалуйста, — она фыркнула, отмахиваясь от меня. — Ты золотой мальчик

футбольной лиги. Для них ты писаешь лучами радуги. И раз в неделю ты надеваешь

защитные щитки и выходишь на поле в штанах из спандекса с отливом, призывая людей

играть в футбол вместе с тобой. Честно говоря, это более или менее то, как я себе

представляю семидесятые.

— О, и это все, что я делаю? — я толкнул ее ноги так, чтобы можно было присесть

на кофейный столик напротив нее. — Тебя когда-нибудь заставали врасплох, Гвен? —

спросил я, положив ладони чуть выше ее коленей, удовлетворенный тем, как напряглись и

дернулись мышцы ее ног от моего прикосновения. — Когда-нибудь была в

непробиваемом положении, под прицелом, во время игры попадала в ловушку? — я

придвинулся к ней, наслаждаясь тем, как ее грудь поднималась и опадала быстрее, как ее

взгляд скользнул к моим губам. — А потом, бум — удар со стороны слепой зоны,

которого ты совсем не ожидала. Он сбивает тебя с ног, это смертельная встряска, такая,

что ты думаешь, а стоит ли оно того, чтобы снова подниматься? С тобой такое когда-

нибудь случалось?

44

— Очень знакомо, — говорит она, ее голос тихий, но твердый. Обида и что-то еще

— гнев? предательство? — проскальзывает в ее взгляде. Может, это было настоящей

причиной того, почему она вернулась домой в Денвер — не потому что ей нужна была

работа, а потому что она получила такой удар, что думала – стоит ли оно того, чтобы

подниматься.

Я хотел быть одним из тех, кто мог бы помочь ей подняться.

— Да? — я смахнул хвост с ее плеча, скользнув рукой вокруг шеи. — Это

чувствуется тоже очень знакомо, ты так не думаешь?

— Что? — спросила она, подаваясь вперед и прикрыв глаза.

Я не смог сдержать ухмылки, когда наклонился, сокращая расстояние между

нашими губами, а затем сказал:

— Ты по-прежнему убеждена, что все, что ты хочешь сделать с моим ртом, то это

только заклеить его скотчем?

В тот момент прозвенел таймер, я отстранился назад, разглядывая ее потерянное и

слегка растерянное выражение лица.

— Лазанья готова.

Ее глаза сузились, а взгляд впился в мое лицо, верный знак того, что в мою сторону

полетит язвительный комментарий. О, да, сегодняшний вечер должен был быть веселым.

Глава 7

ГВЕН

Ежегодный кубок Blizzards стартовал через час, и я была погружена в самую

глубину продуктов из псевдо-сыра. Я развернула очередной квадратный кусок,

порадовавшись тому, что была в перчатках, и шлепнула его на кусок ветчины между

двумя кусочками хлеба.

— Милая, поласковее. Детишки собираются кушать это, — сказала моя мама,

аккуратно оборачивая пищевую пленку вокруг сандвича и помещая его в коричневый

бумажный пакет. Она добавила яблоко, контейнеры с овощным миксом, салатом из пасты

и овсяными печеньями, затем запечатала пакет и украсила его смайликом. У нас еще были

десятки пакетов для ланча, неужели она на всех собиралась рисовать смайлики? Я

покачала головой. Так могла делать только моя мама.

Люди говорят, что ты должен одеваться соответственно должности, которую хочешь

получить, и на моей памяти, я не могла вспомнить, чтобы моя мама одевалась как-то

иначе, чем как идеальная мама — домохозяйка из пригорода — ходячая реклама Ralph

Lauren. Хотя, я никогда не понимала, как она верила в то, что мой отец мог бы когда-

нибудь обеспечить ее такой жизнью.

— Только потому, что у детишек нет другого выбора, — я вытерла пот с линии

роста волос на лбу тыльной стороной руки. Того, кто выдвинул столь блестящую идею о

том, чтобы запихнуть всех волонтеров в палатку, натянутую прямо на парковке,

закатанной асфальтом, нужно было заставить поработать тут хоть часок. Все неистово

трудились, расставляя рекламные товары и таблички с именами, складывали сетчатые

футболки и полотенца и раскладывали еду, которую Логан пожертвовал от имени

ресторана в девяносто градусную жару ( прим. 32 °С).

45

Мероприятие проводилось в поддержку различных программ, помогающих трудным

подросткам, в которых дети принимали участие в тренировке с профессиональными

футбольными игроками. Меня втянули в организацию приготовления ланча, потому что я

была шеф-поваром Stonestreet’s и сестрой самого блестящего принимающего в команде.

Но на самом деле, все было потому что Крис и Логан набросились на меня и взыграли на

моем чувстве вины. И поэтому я здесь «при полном параде» в цветах команды —

небесный-голубой и серебряный, одетая в футболку с медведем-боксером, красовавшимся

на всей груди.

— Ты ведешь себя так, будто предпочла бы быть где угодно, но только не тратить

свое время на мероприятии, которое очень сильно заботит твоего брата, — сказала моя

мама, по-прежнему с ловкостью упаковывая ланч. — Не говоря уже о том, что ты

представляешь здесь тот самый ресторан, в который тебя взяли на работу, сделав

одолжение. Учитывая еще и то, что весь коллектив команды the Blizzards дал тебе, я не

думаю, что пара часов твоего времени это очень много.

Ох, и с чего же мне начать после такого комментария? Обычно моя мать ухитрялась

критиковать меня множеством различных способов, в то время как расхваливала моего

ох-какого-идеального близнеца, который, между прочим, флиртовал с милой медсестрой в

медпункте, вместо того, чтобы собирать оборудование, как он собирался.

Он поймал мой неодобрительный взгляд, но прохаживался так, как будто его только

что включили в футбольный Зал Славы.

— Как у вас тут дела? — спросил он, стащив молодую морковку из чашки, и сжевал

ее так громко, будто это транслировалось через спикеры на стадионе ( прим. люди,

говорящие о чем-то на публике или, например, ставшие героями журнального интервью).

— Есть успехи?

— Ты голоден, милый? — спросила Криса моя мать, наклонив к нему лицо, чтобы

он мог поцеловать ее в щеку. Даже в девяносто градусную жару — в Денвере был

аномально жаркий сентябрь — ее лицо было лишено всякого блеска, а волосы безупречно

уложены. Я была практически уверена в том, что моя мать поборола такое явление как

пот. — Твоя сестра может приготовить что-нибудь питательное для тебя до того, как все

начнется.

— Мой сверх привилегированный близнец может взять точно такой же мешок с

ланчем, как и все, — сказала я, запихивая очередной скользкий кусочек псевдо-сыра,

который странно пах, как желтый фломастер, между супер-калорийными кусками

углеводов. — Я совершенно не нужна Крису.

— Нет, хотя временами ты нужна мне, Гвен, — ответил он.

— В любом случае, я надеюсь, что все пройдет как по маслу, Кристофер, — ответила

моя мать, разглаживая практичный трикотаж у него на плечах. — Мне нравится это

мероприятие, наблюдать за тем как ты и твои товарищи по команде учат и вдохновляют

этих парней. У меня до сих пор столько приятных воспоминаний о твоих тренировках,

когда ты был ребенком. Когда ты получил свой первый трофей за первое место в

Соревнованиях, принимающих лиги «Ворчливого, спотыкающегося недотепы», побив

всех своих соперников, большинство которых было вдвое старше тебя, — в ее глазах был

так отдаленный блеск, как будто она заново переживала собственные достижения, а не

просто «точка» на небосводе моего брата.

Логичнее было бы предположить, что пока моя мать восторгалась бы успехами

своего сына, звезды НФЛ, что скорее это должен был быть отец, который восхищался бы

46

грандиозными спортивными успехами Криса и совершенно забыл бы о своей

единственной дочери, сосредоточив все внимание на моем брате. Но правда была

совершенно противоположной. Мой отец не знал в чем разница между «тачдауном» и

«сроудаун», т.е. «агрессивной игрой», а моя мать, скорее всего, знала книгу правил — и

каждого судью, который допустил ошибку — даже лучше, чем половина тренерского

состава.

Крис редко упоминал об этом, но я знала, что повышенное внимание надоедало ему.

Было время, когда ему хотелось иметь такого отца, который гордился бы достижениями

своего сына. Я знала лучше, чем кто бы то ни было, что внимание нашего отца было

завоевать так сложно, и если у него был небольшой интерес заново пережить годы в

старшей школе через Криса, то он определенно был весьма заинтересован прожить заново

ранние годы своей карьеры — и все последующие годы — через меня. По крайней мере, у

меня были заветные детские воспоминания, которыми я могла возвращаться — мой отец

учит меня, как резать соломкой или карамелизировать морских гребешков, или

закручивать спагетти в «гнезда». Я могла только представить, что мог бы отдать Крис

только за единственное воспоминание об игре в мяч с нашим отцом.

— Я планирую привести деток в форму. Показать им парочку трюков, — сказал

Крис, практически выпячивая грудь.

— Осторожнее, позер, — сказала я, отталкивая его бедром со своего пути, чтобы я

могла взбрызнуть лимонным уксусом салат из пасты для заправки. — Здесь достаточно

теплый воздух, чтобы тебя можно было заправить для твоего путешествия в качестве

дирижабля. Еще немного и ты просто лопнешь.

— Этот идиот досаждает вам, леди?

Я подпрыгнула от звука голоса Сладкой Булочки, ритм моего сердца ускорился. Я

украдкой взглянула на него — я просто не смогла удержаться. Он улыбался, на левой

щеке у него появилась ямочка. Как я могла раньше не замечать этот изъян? Его

золотистые, светлые волосы были в беспорядке от ветра, но это было не специально, а его

тренировочная одежда — голубые шорты «в сеточку», серебристо-серая футболка

Blizzards, обувь от Nike — должна была просто кричать о том, что он спортивный герой

всей Америки, но вместо этого Логан просто излучал нечто под названием «проблемы».

— Доброе утро, Логан, — сказала моя мама, ослепляя своей улыбкой в один

мегаватт, которую она обычно берегла для моего брата. — Ты, похоже, уже готов к

сегодняшнему дню.

— Это событие должно быть просто потрясающим, — ответил Логан.

— И ты провел потрясающую игру против the Raiders прошлым вечером, — сказала

она.

— Спасибо, Роуз, — он почесал затылок со своим фирменным «Ох, блин» образом,

который всегда так очаровывал мою мать.

— Перестань подлизываться, Стоунстрит, — вклинился Крис, слегка ударяя его по

руке. — Все знают, кто здесь настоящая звезда.

— Ты такой скромный и сдержанный, я не знаю, как кто-то мог забыть про тебя, —

сказал Логан, а потом посмотрел на меня. На его губах появилась ухмылка, и мне было

интересно, какое воспоминание вызвало ее. — И очень приятно видеть тебя, Гвен.

— Привет, Логан, — я занялась подсчетом готовых ланчей, не обращая внимания,

как от его близости у меня в животе все сжалось и скрутилось, или на то, как виднелись

очертания его грудных мышц под тканью футболки.

47

— Я почти не узнал тебя без твоей черной униформы, — сказал он. — Ты хорошо

выглядишь в этих ярких цветах, — Логан приблизился ко мне, его ярко-голубые глаза

сверкнули, когда он оценивающе осматривал меня сверху вниз.

Тепло поднялось по моей шее, и я молилась, чтобы он не заметил этого. Я

пообещала самой себе, что когда увижу его сегодня, то буду вести себя сдержанно,

профессионально, но мое вероломное тело предавало меня, действуя по собственной воле.

— Я практически не узнала тебя без шлема. Рискуешь сегодня? — спросила я.

— Лучше бы ему этого не делать, — сказал Боб Стоунстрит, появившийся рядом с

сыном. За ним следовал Фил — агент Логана. — Мой мальчик достаточно разумный,

чтобы не рисковать во время сезона. Он не может позволить себе заработать травму

сейчас.

В одинаковых голубых поло, штанах цвета «хаки» и мокасинах, Боб и Фил

выглядели как Траляля и Труляля среднего возраста, за исключением ауры, окутывавшей

Боба ( прим. Траляля и Труляля — персонажи книги «Оскара» кулинарного мираАлиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла

и английских детских стишков). В детстве я считала Боба Стоунстрита полным

жизненной энергии, элитой футбола, эквивалентом того, кем мой отец был в кулинарном

мире, но изучая его сейчас, я не увидела ничего от того мужчины. Только лишь

спортсмена-пенсионера, по-прежнему старавшегося удержать свою славу за счет

собственного сына.

— Роберт, разве это не кощунство с вашей стороны не носить что-то, кроме синего и

ярко-зеленого? — спросила моя мать, открывая холодильник и забирая очередной пакет с

яблоками. — Как отреагируют фанаты the Seattle, если увидят эту нашивку мишки-

боксера на нагрудном кармане?

Роберт усмехнулся в не-будь-глупой-я-Роберт-Стоунстрит манере.

— Роуз, фанаты поддерживают меня вне зависимости от того, какой талисман я

ношу. Ты знаешь это.

Моя мама цыкнула, выражая неодобрение.

— Да, хорошо, однако это не значит, что это не дурной вкус, — она положила

последний ланч в ящик, потом прошла туда, где другие волонтеры раскладывали

коричневые пакеты в ряды для разных возрастных групп.

— Фил, отец, — сказал Логан, кивая каждому из них головой. Его голос был резким,

официальным, ничего общего с тем, как он звучал мгновение назад. — Отличный день,

чтобы поддержать молодежный футбол.

— Почему вы двое в этой палатке, вместо того, чтобы быть со своей командой на

стадионе? — спросил Фил Криса и Логана. — Автобусы с детьми прибудут сюда в любую

минуту.

— И что? Не похоже, что мероприятие может начаться без нас. Расслабься, — Крис

подбросил в воздухе макаронину «фарфалле», ловя ее раскрытым ртом, этот трюк я

видела с тех пор, как мы учились в начальной школе ( прим. «Оскара» кулинарного мирафарфалле» макаронные

изделия в форме бабочек).

Фил не обратил на него никакого внимания и подошел к Логану ближе.

— Тебе нужно быть на стадионе. Я хочу, чтобы ты был в первом ряду, в самом

центре, когда прибудут автобусы. Мы отведем несколько мальчишек в сторону для

стихийной фотосессии со СМИ. Я позаботился, чтобы городские автобусы прибыли

первыми, поэтому оптика подготовлена по максимуму.

48

— Это так важно? — спросил Логан без капли теплоты в голосе. — Они — дети, а не

реквизит. И это мероприятие созвано не для этого.

— Серьезно, чувак, успокойся, — вмешался Крис.

— Я говорю со своим клиентом, — огрызнулся Фил. — Тебя, Лалонд, это не

касается. Иди, сделай что-то полезное в другом месте.

Крис пробормотал «пошел нахер» себе под нос и оставил меня стоять там, как

оказавшуюся не к месту массовку.

— Логан, прямо сейчас все это для тебя является необходимой поддержкой, — Фил

сжал плечо Логана. — Я думал, что мы обсудили это. Ты в качестве бренда так же важен,

как и твоя игра в этом сезоне. Если город любит тебя, то и главный офис любит тебя. Если

главный офис любит тебя, то тебе платят.

— Деньги — это не все, Фил, — сказал Логан, отодвигаясь, так что рука агента

соскользнула с его плеча. — Не для меня.

— Может, и не для тебя, — сказал Фил, его поза стала выражать агрессию и

непреклонность. — Но что насчет общества? Людей, которых нанимает этот самый спорт?

Бары и рестораны, которые видят всю шумиху от того, что ты одержал победу?

Туристическая индустрия, отели, транспортные компании? Успешный проект,

подкрепленный успешным и популярным квотербеком, приносит миллионы каждый год.

Миллионы, которые помогают держать нашу экономику в порядке. Я здесь для того,

чтобы быть уверенным в том, что ты получил достойный кусок от всего этого. Все, о чем

я прошу, это только небольшое содействие.

— Фил прав, сын, — Боб Стоунстрит посмотрел на Логана взглядом, который

говорил о том, что это не обсуждалось. — Ты должен думать обо всех последствиях. И

речь идет не только о победе.

Логан, заметно подавленный, провел пальцами по волосам и вздохнул. Я

неожиданно почувствовала потребность в том, чтобы защитить его, как если бы над ним

издевались.

— Хорошо, ладно. Я пойду на стадион, — сказал он вымученно, как будто на самом

деле верил в то, что тяжесть всего города лежит у него на плечах.

Мне хотелось назвать речь агента как смехотворную и непомерно раздутую. И в

какой-то степени это так и было. Но он поддерживал город, привлекал туристов,

привносил новые деньги в экономику.

Тем не менее, я не могла не удивиться тому, что если Логан так хотел все это, тогда

почему он казался таким обремененным? Почему, казалось, что игра, которая наполняла

его энергией и жизнью, была потеряна для него?

Но потом я подумала, оглядевшись вокруг, здесь не было никакой толпы, фанатов и

громкой музыки. Никаких достижений и побед или чего-то в этом роде, для чего, как мне

казалось, жили такие, как Логан. Так, может быть, профессиональные спортсмены, ровно

как и вся остальная часть мира, были счастливчиками только в том, чтобы любить одну

часть своей профессии, а остальная была утомительной платой за свою страсть. Видит

Бог, так же как я любила готовить, составлять меню, я настолько же не любила частные

мероприятия, скучный кейтеринг или, что хуже, составлять графики и общаться с

поставщиками. Может, то же самое было и с Логаном?

— Я присоединюсь к тебе, Сладкая Булочка. Я должна удостовериться, что столы с

едой организованы именно так, как я просила, — сказала я, вытирая руки об полотенце. —

Я даже доберусь до выхода быстрее тебя.

49

Он кивнул, в его взгляде отразилось облегчение.

— Не рановато ли получать уже по заднице? Но, если ты настаиваешь.

Боб Стоунстрит покачал головой.

— Сын, ты должен дать отдых своему колену, особенно на игру с the Ravens в

следующий понедельник и с the Steelers в предстоящее воскресенье.

— Отец, я шучу, — ответил Логан с раздражением.

Мы молча шли по стоянке к стадиону. Поднялся ветер, и я убрала волосы с плеч,

чтобы ветер прошелся по моей шее. По-прежнему душный день был ясным, и небо таким

синим, что казалось искусственным, облака, плывшие высоко в небесах, напоминали

сахарную вату.

— Твой агент — очаровательный человек, — сказала я, прикрывая глаза от солнца,

чтобы посмотреть на Логана. Его золотистые волосы ловили солнечные блики, так что

мне хотелось пропустить пальцы сквозь эти пряди.

— Фил хочет как лучше, но, да, над подачей надо поработать.

— И твой отец... я не помню, чтобы он был таким... напряженным, — сказала я. Без

сомнений, выделяющийся. Иногда, требовательный. Но, прежде всего, Боб был

оптимистом. Черт, он был заботливым отцом, в котором так нуждался Крис.

— Он просто хочет, чтобы я достиг таких же успехов, как и он.

— А ты? — я ускорила шаг, чтобы не отставать от широких шагов Логана. Он,

должно быть, заметил, что я увеличила свой темп, потому что он сразу замедлился.

— Что я? — спросил Логан, между его бровей появилась складка.

— Хочешь добиться того же успеха, что и он?

— Конечно, хочу, — он рассмеялся, это беззаботное выражение, которое было таким

естественным для него, вернулось, но потом он отвернулся, как будто боялся, что я

разгляжу какой-то секрет у него на лице, который мне не нужно было знать.

Мы подошли к входу на стадион, когда прибыл первый автобус. Репортеры и

фотографы собрались под огромным баннером «Кубок Blizzards» и под круглой аркой

вокруг главного входа, готовые приветствовать детей на празднике.

— Подожди здесь. Я не хочу, чтобы ты попала в ловушку, — прошептал Логан мне

на ухо.

— Нет, все в порядке. Я выберусь, — сказала я, отмахиваясь от него. — Иди и

занимайся своими делами. Серьезно.

Он подмигнул, затем «приклеил» к лицу свою ошеломляющую ухмылку и побежал к

тому месту, где выходил из автобуса первый мальчик. Мелькали вспышки камер,

представители СМИ просто кишили вокруг. Как Логан справлялся с таким вниманием изо

дня в день и не чувствовал себя как насекомое под увеличительным стеклом? С другой

стороны, он имел дело с таким пристальным вниманием со времен Университета Орегона,

поэтому, наверное, он привык к этому.

Я смотрела, как он позировал для фото и ставил автографы на футбольных мячах,

улыбался детям, которые практически светились от того, что встретились со своим

любимым игроком, потом он обошел толпу вокруг, чтобы направиться к входу.

Чья-то рука аккуратно обхватила мое запястье.

— Простите, мисс Лалонд, можно минуточку вашего времени?

Я посмотрела на женщину примерно моего возраста с коричневыми волосами,

подстриженными под «боб», и бронзовым загаром. Она смотрела на меня с неприятным

блеском в глазах. Я не могла вспомнить ее, но она казалась мне смутно знакомой.

50

Выбрав приложение диктофона на телефоне, она нажала красную кнопку и поднесла

телефон к моему рту.

— Вы сегодня присутствуете на мероприятии вместе с Логаном Стоунстритом?

— Нет, я слежу за готовкой и обслугой ланча, — сказала я, раздраженная тем, что

она нарушала мое расписание. Мне нужно было проверить, правильно ли были

подготовлены столы и бутылки с водой. — Простите, я не расслышала вашего имени.

Она улыбнулась мне, но это было больше снисходительная, чем приветливая

улыбка.

— Андреа Уильямс из Colorado Post.

Ох, верно. Репортер колонки развлечений. Логан встретился со мной взглядом через

всю толпу и нахмурился. Я отвернулась от него, чтобы поговорить с женщиной, которая

по-прежнему тыкала своим телефоном мне в лицо. В любом случае, он не мог вмешаться.

У него была своя аудитория, которую он должен был развлекать.

— Ну, что, Андреа, чем я могу вам помочь? — спросила я, изображая вежливый

голос, напоминая себе самой, что, в конце концов, я представляла ресторан. Я должна

вести себя прилично.

— Итак, вы отвечаете за обслуживание, — сказала она, хотя по ее ехидному тону у

меня появилось ощущение, что она уже знала об этом.

— Я шеф-повар в ресторане Stonestreet’s. Ресторан предоставил еду для

сегодняшнего мероприятия, — ответила я, пробираясь в сторону вестибюля, окружавшего

стадион, надеясь, что она поймет намек на то, что я была занята и у меня нет времени и

терпения для ее вопросов.

— Верно. Ну, ты определенно быстро работаешь, — сказала она, поспевая за мной,

несмотря на четырех дюймовые шпильки и юбку-карандаш. — Хотя, это понятно,

учитывая то, что ты оставила в Сан-Франциско.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, и мне пришлось сосредоточиться на том,

чтобы моя походка была ровной и твердой. Как, черт побери, она узнала о том, что

случилось в Brindille? О том, что произошло у нас со Стивеном, было известно всем в

мире кулинарии, но она была сплетницей из Денвера. Не говоря уже о том, что эта

история была не из ее сферы.

— Пришло время перемен, — сказала я, желая, чтобы моя мама оказалась рядом.

Она могла и не одобрять мои поступки по жизни, но была одна вещь, которую она

страшно ненавидела — вздорные сплетни. Она могла бы сделать то, что не под силу было

мне, и избавилась бы от «назойливой мошки».

— Я бы сказала, что тебе повезло, — захихикала Андреа, звук эхом отразился от

покрашенных в серебряный и голубой бетонных стен. — На самом деле, я аплодирую

тебе. Логан Стоунстрит появляется в списке завидных холостяков Денвера уже четыре

года. Неважно встречается он с кем-то или нет, он всегда в топ-листе.

Я была уверена, что Андреа лично курировала тот список, но чем руководствовалась

она сейчас? Хотела разозлить меня? Хотела заставить меня почувствовать неуверенность?

Что бы там ни было, я не собиралась потакать ей.

— Ты встречалась с его бывшей, Николь? Высокая, с роскошным телом, она могла

бы соперничать с супермоделями? — продолжала она, подтверждая то, что ею руководила

ревность.

— Между нами с Логаном исключительно профессиональные отношения, — сказала

я, пытаясь именно это и иметь в виду, когда спускалась по ступенькам к полю. — Мы

51

выросли вместе — наши семьи были близки в течение долгого времени. Когда я искала

новое место работы, он не прошел мимо.

— Уверена, что так он и сделал, — сказала она, ухмылка искривила ее накрашенные

блеском губы. — Я могу только представить, что процесс твоего интервью был более

строгим, нежели чем для других поваров, которых он подвергал проверке. Более... скажем,

тактильно?

Я даже замолчала, когда женщина имела наглость посмеяться над собственными

намеками.

— Прости? — спросила я.

— О, я тебя прошу, дорогая, едва ли ты первая женщина, поднявшаяся по карьерной

лестнице, переспав со своим боссом, — сказала Андреа. — Это так отлично сработало для

тебя в Сан-Франциско — до определенной поры, так почему тебе не применить ту же

технику и здесь? И честно говоря, кто бы осудил тебя? Логан просто лакомый кусочек, с

которым ты могла бы управиться, ведь это твоя профессия.

Вот и все. Мне нужно отделаться от нее до того, как мой характер пересилит

здравый смысл. Как она смеет намекать на то, что все, ради чего я столько трудилась, —

все, что я заработала, — было достигнуто, лежа на спине, а не благодаря своему таланту и

самоотверженности. Но потом мою голову посетила другая мысль — а что если она

права? Если бы я не спала со Стивеном, продвигалась ли бы я так быстро по службе в

Brindille? Я покачала головой, отметая мысль о том, что я была кем-то вроде того, кого

описывала Андреа, стараясь не обращать внимания на узел сомнений внутри меня. Я

никогда не должна была разрешать самой себе связываться со Стивеном. Как я могла быть

такой глупой?

Обойдя журналистку, я двинулась по направлению к туннелю, который вел в зону,

где располагалась еда. Она шла рядом со мной, наступая на пятки. Когда я обогнула угол,

то врезалась прямиком в Логана, когда сотни кричащих мальчишек начали крутиться

вокруг меня, чтобы добраться до поля.

— Вот ты где, — сказал он, опуская руки на мои плечи. Подвесные люминесцентные

светильники отбрасывали странные тени на его лицо, скрывая едва различимые веснушки

у него на носу.

— Не сейчас, Сладкая Булочка, — сказала я, освобождаясь из его рук, мое сердце

колотилось, во мне было столько злости, что я думала, что она вырвется наружу из груди.

— Гвен, подожди, — он поймал меня за руку, удерживая, как будто я могла убежать.

Он изучал мое лицо, рассматривая за моей спиной репортера the Colorado Post, а потом

спросил. — Что случилось?

— Ничего. Все отлично, — сказала я, чтобы не устроить сцену, несмотря на то, что

мое тело было натянуто словно пружина.

— Мы просто немного поболтали по-девичьи, — вмешалась Андреа.

Логан обхватил мое предплечье, притягивая меня в безопасное место к своему боку.

Его мозолистые пальцы были грубыми, а ладонь пахла старой кожей. Моя кожа

покалывала там, где он касался меня, как будто его рука могла проводить электричество.

— Гвен? — спросил он. Он понятия не имел, что то, что он воспринимал, как

защиту, Андреа расценит как влечение и сексуальность.

— Оставь это, Логан, — сказала я, отходя от него, мой голос был натянутым. —

Просто, забудь.

52

Я протиснулась мимо него и продолжила свой путь. Мне не нужен был рыцарь в

сияющих доспехах, чтобы спасти меня, — я уже знала, что случается, когда позволила

любви и грубой романтике ослепить меня. Когда я доверилась другим, чтобы заботиться о

том, что для меня лучше. Это был не тот урок, который мне нужно было проходить

дважды.

Глава 8

ЛОГАН

— Стоунстрит, наверху какая-то большая «шишка» хочет видеть тебя, — голос

координатора нападения Эшли ворвался в тренажерный зал. Он стоял в дверном проеме,

который выходил на тренировочное поле, принеся с собой вечернее солнце, лучи которого

отражались от машин, и порывистый ветер, который трепал флаги Blizzards, свисавшие с

потолка.

— Дай мне пятнадцать минут, и я буду там, — я опустил штангу на стойку для

приседаний и вытер лоб своей футболкой. Мои ягодицы, бедра и бицепсы горели, но мое

колено было в порядке.

— Лучше управься за десять минут, — сказал тренер Эшли, а потом закрыл дверь.

— Ооо, кто-то в немилости, — протянул Тони звучным голосом с того места, где он

работал на тренажере над подвижностью своего тазобедренного сустава. — По крайней

мере, на этот раз это не ты, Лалонд.

Крис бросил на него убийственный взгляд, но ни за что бы не оторвался от

последнего подхода своих упражнений. Он обливался потом, постанывая при каждом

поднятии гантели.

Я покачал головой и усмехнулся.

— Ведите себя хорошо, девочки.

Взяв свое полотенце и бутылку воды, я направился в раздевалку, чтобы быстро

принять душ и переодеться. Всякий раз, когда Кент МакДугалл — владелец и главный

менеджер — приглашал меня на встречу, это означало, что он либо хотел обсудить

стратегию, либо хотел предаться критике. Обычно и то, и другое.

Я поднялся на лифте на верхний этаж тренировочного центра. Когда зашел в

небольшую приемную, то услышал громкий смех Кента, доносившийся с конца коридора

из его кабинета.

Его ассистент — Тэмми, закатила глаза и сказала:

— Твой отец и мистер МакДугалл уже у него несколько часов. Проходи, Логан. Они

оба ждут тебя.

Я нахмурился. Почему здесь был мой отец?

Отец и Кент играли вместе в футбол в колледже Алабамы — чтобы показать это, у

них были соответствующие кольца национального чемпионата — и они на протяжении

многих лет оставались близки. И хотя отец часто был слушателем для Кента, когда ему

был необходим беспристрастный совет касаемо Blizzards, тем не менее, отец обычно не

сидел на собрании игроков. Но, думаю, что я не был простым обычным игроком. Что

означало то, что это могло быть не обычным собранием.

53

Мой живот сковало от напряжения, но я расправил плечи и выпятил подборок

вперед, когда шел по коридору.

— Логан, мой мальчик, — сказал Кент, когда я появился в дверном проеме. Он

махнул в мою сторону своим старомодным стаканом, так что скотч угрожал выплеснуться

через край. Из-за большого количества солнца у него было обветренное лицо, залысины, и

он носил отлично сшитый костюм, который не скрывал тот факт, что он уже давно

променял занятия спортом на отличную пищу и дорогое спиртное.

— Добрый вечер, сын, — сказал отец, восседавший в высоком кресле перед столом

Кента, потягивающий свой скотч. — Устраивайся поудобнее.

Я кивнул им обоим и сел в кресло рядом с отцом. Мой взгляд упал на газету на

столе, открытую на колонке сплетен Андреи Уильямс, заголовок которой кричал

ПЕРЕХВАТИТЬ ШЕФ-ПОВАРА. Чудесно. После того, как прочитал это утром на своем

телефоне, я мог только надеяться, что Гвен не видела этого, но я боялся спросить.

Одно было точно, Андреа Уильямс имела талант нести всякую чушь, моя любимая

часть которой была в начале колонки:

«Оскара» кулинарного мираВ то время, как все должно было бы кипеть на поле, у любимого квотербека

Колорадо Логана Стоунстрита похоже точки кипения достигли дела на кухне, если

брать во внимание вспыхнувшую страсть между Стоунстритом и новым шеф-поваром

его ресторана».

Хотя, второе место можно было присудить «жемчужине» в последнем абзаце статьи,

в котором Гвен обвинялась в том, что она прокладывает свой путь наверх через постель.

Снова.

«Оскара» кулинарного мираВозникает вопрос, не переключила ли мисс Лалонд, известная своими пикантными

блюдами, свое внимание и теперь больше времени уделяет десертам. Например,

пирогам*? Учитывая ее «Оскара» кулинарного миравишенка-на-торте» статус с владельцем и шеф-поваром

Стивеном Дюраном ресторана Brindille в Сан-Франциско, возможно, что Лоланд нашла

рецепт легкого успеха. Осторожно, шеф, нам бы не хотелось, чтобы ты обожглась во

второй раз».

* прим. здесь используется слово «Оскара» кулинарного мираtart», которое можно перевести как «Оскара» кулинарного мирапирог», либо же как

«Оскара» кулинарного мирашлюха» или «Оскара» кулинарного мирапроститутка», поэтому в статье журналистка нарочно использует это слово, чтобы

фраза могла иметь двоякий смысл.

Андреа даже добавила фотографию нас двоих у входа the Blizzards, когда я что-то

говорю Гвен на ухо, потому что из-за шума было невозможно что-либо расслышать. На

протяжении всего своего пребывания в команде the Blizzards я уже привык к Андрее

Уильямс и ее особому стилю искажения информации, оскорблениям и безудержной лжи

обо мне и моей личной жизни, но втянув Гвен в свои россказни под видом демонстрации

«глубины» и «цвета», как она выражается, она перешла все границы. Как публичная

личность, я был легкой мишенью, но репутация Гвен не должна была пострадать из-за

действий какого-то репортера.

54

Я переводил взгляд с отца на Кента, но ничего в выражениях их лиц не говорило мне

о том, что они были недовольны или даже обеспокоены. Тем не менее, чувство

беспокойства внутри меня отказывало рассеиваться, пока я готовил себя к нотации.

К моему удивлению, Кент затянулся сигарой, лежавшей в хрустальной пепельнице

около его руки, и произнес:

— Логан, нам нужно поговорить о драфте ( прим. Драфт НФЛ — ежегодное

событие, в течение которого команды НФЛ набирают новых игроков из команд

студенческой лиги). В этом году мы выбираем двадцать вторыми, поэтому нам нужно

подойти к выбору с умом.

— Немного рановато для этого разговора, тебе не кажется? — спросил я.

Кент практически всегда спрашивал мое мнение о конкретных кандидатах, но этот

разговор обычно не происходил раньше окончания сезона. Почему такие неожиданные

изменения? И почему мы уже думали о следующем сезоне, когда этот сезон только

начался? Он так мало верил в эту команду? В меня?

— Мы сейчас должны начать думать о том, как устроить нашу линию нападения,

чтобы обеспечить тебе большую защиту в следующем году, учитывая, сколько раз за этот

год ты оказывался в открытой позиции, — сказал Кент.

— Честно говоря, я еще не проводил своих обычных исследований. Прости, Кент, но

я не уверен, какую могу оказать помощь, когда я совершенно не осведомлен, — я бросил

взгляд на отца и снова задался вопросом, что он здесь делал. — Я могу в течение

нескольких дней заняться этим, чтобы рассмотреть нескольких игроков. Мне бы не

хотелось прерывать твое пребывание здесь.

Кент допил свой скотч, громко поставив стакан на стол из красного дерева.

— Ерунда. Нет ничего незыблемого, но ты знаешь, что мне нравится принимать

активное участие, дать вербовщикам что-то, на что можно было бы посмотреть. Кроме

того, кто лучше может восполнить пробелы в твоей подготовке, чем Боб? Я сомневаюсь,

что кто-то понимает игру лучше. И ты знаешь, что я ценю мнение твоего отца по поводу

этих деток из колледжа.

— Имея это в виду, возможно, нам стоит поговорить о центральном игроке из

Университета Луизианы, — отец вытащил небольшой блокнот из заднего кармана и

раскрыл на странице, заполненной его каракулями. — Он сложён словно пожарный

гидрант и может проложить себе путь как бульдозер. Именно то, что нужно Логану, чтобы

выполнить длинную серию бросков.

Я никогда не слышал об этом парне. Но с другой стороны, последние несколько игр

я был способен только на то, чтобы удержать на плаву себя самого и утвердить команду в

играх плей-офф. Именно поэтому мне приходилось так усиленно готовиться к этим

встречам. У меня не было такой роскоши, чтобы отслеживать каждого нового игрока или

просматривать игры команд колледжа. Между сеансами физиотерапии, тренировок и всех

фильмов, что я изучал об очередном сопернике, я едва успевал поесть, не говоря о том,

чтобы пристально следить за новостями спорта.

Кент сделал еще несколько затяжек, обновил свой напиток и для ровного счета

подлил скотч и отцу.

— Центральный — это хорошо, но еще мы должны сосредоточиться на Брэдли

Андерсоне из Огайо, — сказал он. — Логан очень быстрый и подвижный квотербек, что

просто превосходно, когда мы выигрываем, но и смертельный приговор, когда мы

55

проигрываем. Возможно, этот полузащитник мог бы принять на себя часть внимания и

взять часть нагрузки Логана на себя.

— Он хорошо владеет мячом. Это бесспорно, — размышлял вслух отец, барабаня

пальцами по своему колену. — А еще он импульсивный, однако, я уверен, что при

определенных условиях и тренировках он мог бы приспособиться к стилю игры the

Blizzards.

— Я разговаривал с главным тренером Брэдли в Огайо, и он заверил, что Брэдли

обучаем, — сказал Кент. — «Сговорчивый» — вот как он его назвал.

— Это, конечно, весьма многообещающе, — отец перевернул чистый лист и сделал

на нем несколько пометок. — Логан мог бы использовать другое оружие в защите. Хотя,

готов поспорить, что Cleveland и Tampa Bay тоже будут охотиться за ним.

Как обычно, они говорили рядом со мной и обо мне так, как будто меня в этой

комнате не было, вместо того, чтобы обращаться ко мне напрямую. Я понятия не имел,

зачем меня позвали на эту встречу, если им было неинтересно мое мнение об этих игроках

и что они могли привнести в команду.

— В Tampa Bay должны сосредоточиться на том, чтобы заполучить правого

защитника. На самом деле, только вчера я разговаривал с одним из моих знакомых с

канала ESPN...

Я не вслушивался в их разговор, иногда вставляя заготовленный комментарий, так

что казалось, что я принимал активное участие. Двадцать минут и нескончаемые «ага-ага»

и потом «звучит многообещающе», а дальше я бы почувствовал облегчение, сказав «у

меня тренировка, на которой я должен присутствовать, поэтому я должен уйти».

— Вообще, есть еще кое-что, что мы хотели бы обсудить с тобой, Логан, — сказал

Кент, взяв газету, которую использовал как подлокотник.

Я простонал. Теперь я знал, зачем отец пришел сегодня.

— Итак, обычно я не вмешиваюсь в личную жизнь игроков, но Боб и твой агент, оба

выражают обеспокоенность, что тебя могут отвлекать от дела. И учитывая то, что

ресторан забирает много твоего времени, твои близкие отношения с семьей Лалонд и те

обвинения, которые изложены здесь, — сказал он, постукивая пальцем по статье, — я

должен признать, что разделяю беспокойство твоего отца.

— Да, ладно, Кент, — сказал я, с недовольством пропуская пальцы через свои

волосы. — Ты знаешь, что все, что пишет Андреа Уильямс это мусор. И у нас по-

прежнему есть отрыв. И я с трудом могу назвать это отвлечением от дел.

Кент поднял густую бровь и прочистил горло.

— «И хотя то, что предлагает мисс Лалонд конечно экзотично, мы все знаем, что

диета, богатая жиром и сливками, совсем неподходящая. Что заставляет верить, что хотя

Логан Стоунстрит, вероятно, пробует меню, это не означает, что он выбывает из игры

насовсем. Однако следует отметить, что личные отношения с начальством, похоже,

являются «особенностью» мисс Лалонд, поскольку многочисленные источники сообщают,

что она оставила свое последнее место, хм, работы в ресторане Brindille по такой же

причине», — закончил он, сложив газету и похлопывая ею по столу. — Гадюки, вроде

Андреи Уильямс, — часть сделки, мы оба знаем это. Но если быть честными, Логан,

похоже, ей пришлось много поработать, чтобы нарыть эту грязь. А где есть грязь, там есть

драма, есть отвлечение, которые, я думаю, и ты со мной согласишься, команда себе

позволить не может.

Совершенно ошеломленный, я повернулся к отцу.

56

— Ты же не можешь всерьез беспокоиться об этом? Ты был рядом с Гвен с самого

детства. Ты знаешь, что она совершенна не такая, как о ней написали.

— Сын, — вздохнул он. — Послушай, я знаю, что ресторан важен для тебя, и ты

хочешь принимать активное участие. Но как Фил тебе сказал до этого, твоя роль должна

быть ограничена в качестве лица ресторана Stonestreet’s. Не больше. Поэтому, ты не

должен проводить время с Гвен наедине даже в профессиональном плане. Твоя

концентрация и энергия должны быть направлены на игру.

Дело не в том, что я не слышал их беспокойства, но это было просто смешно.

— Я имею право на личную жизнь.

— На самом деле, Логан, не имеешь, — сказал Кент, в его тоне отсутствовал юмор и

терпение. — Не тогда, когда ты являешься лицом этой команды, и не тогда, если это

может ухудшить твои показатели.

На этот раз они были неправы. Гвен заставляла меня чувствовать себя таким

нормальным. Не Логаном Стоунстритом — выдающимся квотербеком и марионеткой,

связанной контрактом. Когда я был рядом с ней, я был просто... собой. Сладкая Булочка.

И я чувствовал, что хочу удержать это и никогда не отпускать.

***

Я подъехал к небольшому домику Гвен в Вашингтон Парк, когда она вышла на

крыльцо. Я решил рискнуть застать ее дома, вместо того, чтобы наслаждаться своим

выходным. Она стояла с кучей грязных фартуков, сумок из магазина, также было еще

несколько книг из библиотеки и кольцо с ключами, свисавшее с ее пальца, казалось, что я

успел застать ее в последний момент.

Прошло две недели с тех пор, как она убежала от меня с игры за Кубок the Blizzards.

Две недели с тех пор, как Андреа Уильямс обвинила Гвен в том, что она использует секс,

— и меня самого — чтобы добиться успеха на своем пути к кулинарной славе. Не было

сомнений, что Гвен видела колонку со сплетнями и теперь была зла как черт, что было

вполне оправданно. Вот почему я решил, что лучше дать ей время остыть, прежде чем

показаться ей на глаза.

Гвен заперла входную дверь, заталкивая ключи в сумочку, и быстро спустилась вниз

по ступенькам со стопкой конвертов между зубов. Поместив их в почтовый ящик, подняла

вверх красный флажок, потом подняла ведро воды, спрятанное за столбом, и вылила его в

горшок с фиолетовыми цветами. Все это время все вещи оставались у нее в руках.

Черт, эта женщина умела жонглировать лучше, чем циркач. Хотя, я думал, что

одновременное выполнение нескольких задач после работы в ресторане стало для нее

обыденной вещью.

Я выскочил из своего грузовика. При звуке моей закрывшейся двери, Гвен

подпрыгнула и повернулась, широко распахнув глаза.

— Боже, Сладкая Булочка, ты меня напугал, — сказала она, в ее голосе звучало

раздражение. — Разве ты не должен быть в Питтсбурге?

Гвен открыла багажник Nissan Sentra, припаркованного у обочины, тот самый, на

котором она ездила с шестнадцати лет, и бросила туда все вещи, что были у нее в руках.

Было трудно поверить, что она до сих пор владеет этим авто — машина не особо была ей

нужна, когда она училась в кулинарной школе в Париже или работала в Сан-Франциско. К

57

тому же она получала хорошую зарплату, поэтому даже, если ей нужен был автомобиль,

она могла бы обновить его на что-то, что не было бы таким помятым и ржавым.

Но это была Гвен — девчонка, которая никогда не делала того, что я от нее ожидал,

девчонка, чьи причуды я считал бесконечно очаровательными. Рассматривая облезлую

краску, помутневшие фары и побелевшую на солнце подпрыгивающую и кивающую

голову собаки Скотти, которая совершила путешествие уже на сотни миль, я думал, что

привлекательного она видела в этом куске хлама... и как бы много я узнал о ней, если бы

спросил об этом.

— Прилетел домой прошлой ночью сразу после игры, — сказал я, подойдя к тому

месту, где она складывала разбросанные вещи только в ей одном понятном порядке. Я

прислонился к ее машине, посмеиваясь над тем, как заскрипела рама под моим весом.

— Кстати, поздравляю с победой, — закрыв багажник, она оттерла пятно на заднем

крыле краем своей рубашки, как будто Sentra была выставочным образцом, а не старой

кучей металлолома.

Одетая во все черное как обычно, Гвен должна была являть собой яркий контраст на

фоне ярко-синего дневного неба, но было что-то естественное и расслабляющее в ней, что

так подходило пейзажу Колорадо.

— Спасибо. Ребята на самом деле сделали шаг вперед, — сказал я. Правда была в

том, что игра была настоящей бойней. Нападение The Blizzards превосходили защиту the

Steelersс самого начала, и они не сдавались. В конце игры мы опережали the Steelers на

тридцать очков, хотя это было практически ничто по сравнению с представлением,

которое мы устроили во время игры с the Ravens на прошлой неделе.

— И ты тоже, — от намека на улыбку уголки ее губ приподнялись, но этого было

достаточно, чтобы ее глаза заблестели. Возможно, она была не так зла после всего

произошедшего. — Игра, где ты выиграл тачдаун после назначенного аута из шотгана*,

она была впечатляющей (* прим. начало розыгрыша, при котором квотербек отходит от

центра и принимает мяч, откидываемый центром назад, называется «Оскара» кулинарного мирашотган»). И есть

не так много квотербеков, которые могут нести на своих плечах пятерых защитников,

сражаясь за третий даун так, как ты это сделал во второй четверти ( прим. Команда,

владеющая мячом, получает 4 попытки продвинуть мяч на 10 ярдов вперёд в сторону

очковой зоны соперника. Каждая такая попытка называется дауном (англ. down)).

— Я делал то, что должен был, — я пожал плечами, засовывая руки в карманы.

Она покачала головой.

— Перестань скромничать. Ты как полузащитник, который сложён как нападающий

и выполняющий функцию полузащитника, одновременно сильный и точный. Ты

представляешь собой весьма редкое явление.

— Итак, ты признаешься, что смотрела игру. Ты болела за нас? Ты немного

подергивала своей задницей в танце, когда я заколотил тот пас на сорок пять ярдов? —

спросил я, мой голос звучал дразняще вопреки всем моим опасениям. У этой женщины

был бесспорный талант сдерживать мое эго сильнее, чем потерянный мяч, когда ты мог

его принять.

Гвен фыркнула.

— Прошу тебя, Сладкая Булочка. Недавно я приобрела привычку смотреть игры

Криса — или, по крайней мере, просматривать нарезку из лучших моментов, — она

открыла дверь со стороны водителя и забросила свою сумочку внутрь. — Говоря о моем

брате, это он дал тебе мой адрес или ты посмотрел его в моем файле на работе?

58

Я точно не спрашивал об этом Криса. Мой лучший друг имел горячий нрав, и хотя

никогда не казалось, что он чрезмерно опекает Гвен и тех, с кем она встречается, я не

знал, как он отреагировал бы на то, что я провожу время с его сестрой, и не хотел это

проверять. На самом деле я подписывался в зарплатной ведомости для ресторана три дня

назад, и там было имя Гвен и ее адрес. Не нужно было ничего выискивать.

— Никогда не расскажу, — сказал я, подмигивая.

Гвен положила локти на крышу машины и в ожидании смотрела на меня.

— Итак... не хочешь сказать мне, что привело тебя этим чудесным утром в

понедельник?

Я прочистил горло.

— Чем ты сегодня занимаешься?

— Бегаю по делам, — сказала она. — Фермерский рынок, магазин Target, магазин

товаров для ресторана.

— Не нужна компания? — спросил я.

Взгляд, которым она меня одарила, был весьма проницательным. Было интересно,

думала ли она о статье, рассматривала ли последствия, если позволит мне сопровождать

ее, и как это могло повлиять на ее карьеру. Стоил ли того этот риск.

— Нет, думаю, что справлюсь сама, — сказала она, подтверждая мои подозрения.

— Ты же знаешь, что все, что сказала та репортерша о тебе, это полная ерунда? —

спросил я, надеясь, что она могла расслышать убежденность в моем голосе. Гвен никогда

не была — и никогда не будет — какой-то пиявкой-карьеристкой, какой описывала ее эта

сплетница. И я не мог позволить ей поверить в это. — Не наделяй Андрею Уильямс

властью, которая способна навредить тебе.

— Она не навредила мне, Сладкая Булочка, — Гвен откашлялась, скорее всего,

пытаясь скрыть ложь в своем голосе. Она стянула резинку с запястья и собрала волосы в

низкий хвост, глядя куда угодно, но только не на меня. — А теперь, если ты не

возражаешь, мне нужно ехать.

— Ладно, так произошло, что мне тоже нужно на фермерский рынок. Держу пари,

что груши сегодня просто превосходны.

— Откуда тебе знать? — спросила она. — Ты не готовишь.

— Нет, я не умею готовить. Это совсем другое дело. И притом, всем нужно есть. Я

мог бы заполнить свой холодильник.

— О, пожалуйста, — сказала она. — Я знаю, что у тебя есть сервис доставки

продуктов в твоем доме.

Она была права, конечно, но я не хотел давать ей еще больше причин, чтобы

отталкивать меня. Не после того, как я начал рушить некоторые из ее стен.

— Смотри, или мы едем вместе, или я еду на рынок следом за тобой и иду от тебя в

тех шагах, постоянно громко спрашивая «Это что, кумкват?», когда ты будешь

останавливаться и рассматривать очередной фрукт ( прим. Родом из Индокитая, кумкват

(на кантонском наречии — это золотой апельсин) отличается от апельсинов не только

внешне — сладкая кожица скрывает сердцевину с кисловатым вкусом).

Она раздраженно фыркнула.

— Ты невыносим.

— Один из моих талантов, — сказал я.

— Не льсти себе, Сладкая Булочка.

— Но это так просто, — сказал я, как всегда показывая свою ухмылку.

59

Чтобы она не увидела в моем выражении лица, это должно было сказать ей, что она

не выиграет этот раунд, потому что через мгновение Гвен вздохнула и сказала:

— Ладно. Залезай в машину, но ничего не трогай, — она опустилась на водительское

сиденье и завела мотор.

Я застонал, когда занял свое место на пассажирском сиденье. Мои колени упирались

в приборную доску. Я отодвинул кресло назад, насколько это было возможно, хотя это

принесло весьма незначительно облегчение.

— У тебя все в порядке там? — спросила она.

— Просто немного одеревенел.

— Немного рановато для сезона, тебе не кажется? — спросила она, опуская окно и

подключая свой телефон к адаптеру на магнитофоне.

— Это только потому, что я скручен как крендель, чтобы поместиться в этом твоем

авто старого Смурфа, — я потянулся, затем подвинулся, потом вытянул ногу, пытаясь

найти удобное положение для своего колена. Несмотря на спокойный ночной сон и сеанс

физиотерапии сегодня утром, все мое тело болело.

— Эй, будь добрым с Гертрудой. Она винтажная, но не старая, — Гвен выбрала

плей-лист и вырулила на дорогу.

Мы ехали по городу в уютной тишине. Похоже, все в этот день в начале октября

выбрались на улицу. Люди гуляли с собаками, катались на велосипедах, мужчины в

костюмах шли по тротуару, держа в руках портфели, а женщины толкали коляски перед

собой. Через колонки лилась песня Backstreet Boys, и я подавил смешок.

— Ты всегда была неравнодушна к бойз-бэндам? — спросил я, смотря, как ее

конский хвост покачивался на ветру, пораженный тем, насколько хорошо ей подходит

Денвер.

— Только к хорошим, — сказала она, поворачивая и проезжая под знаком

«Фермерский рынок Bonnie Brae». Машина немного покачивалась на небольших ямах и

впадинах на дороге, шины хрустели по гравию. Она припарковалась в паре футов от рядов

с палатками торговцев, разместившихся под деревьями, потом взяла многоразовые сумки

для продуктов и корзину из-под своего сиденья.

Гвен уже собиралась выйти из машины, когда стеснение, неуверенность, которые я

увидел у нее дома, снова вернулись.

— Я не уверена, что это хорошая идея — ты и я здесь вместе, — сказала она. —

Обычно я не в центре внимания, как это случается у тебя, и я бы хотела это так и оставить.

Если какая-нибудь сплетница получит хотя бы один наш снимок с телефона, она сможет

написать неправильное заключение и раздует из мухи слона.

Хотя, мне не нравилось, как от беспокойства нахмурился ее лоб, было мило выйти

куда-то с девушкой, которая не имела никаких скрытых мотивов. Которая не была

заинтересована заполучить свои пятнадцать минут славы. Которая знала меня с тех пор,

когда у меня были скобки и прыщи, и не использовала это против меня.

— Я так понимаю, что это означает переползти на заднее сиденье и воплотить в

жизнь школьную фантазию, которую ты бы даже не захотела обсуждать.

Она закатила глаза.

— Укуси меня, Сладкая Булочка.

— Только если ты меня ласково попросишь, — я выхватил у нее плетеную корзину и

открыл свою дверь. — Но если серьезно, на публике большинство людей оставляют меня

в покое, и для тех, кто подойдет ко мне, помни — мы просто два старых друга, которые

60

бегают по делам. А теперь покажи мне, что делает фермерский рынок таким особенным,

— сказал я, выбираясь из машины.

Я следовал за Гвен до самого входа, удивляясь тому, насколько многолюдно здесь

было в середине дня в понедельник, хотя я отметил, что в большинстве своем эта улица

была старой и изысканной. Не удивительно, потому как рынок Bonnie Brae был одним из

самых старых и дорогих районов Денвера. Так же это была одна из моих самых любимых

извилистых улочек, которая окружала парк овальной формы и деловой район, который по-

прежнему сохранил дух 20-х годов. Я помнил, как мама угощала меня пиццей в таверне и

рутбиром в магазинчике мороженого после футбольных матчей среди юниоров (прим.

рутбир (англ. Root beer), или сарсапарилла — газированный напиток, обычно

изготовленный из коры дерева cассафрас. Корневое пиво, популярное в Северной Америке,

производится двух видов: алкогольное и безалкогольное).

— Сюда, — сказала Гвен, указывая пальцем на первый ряд палаток. — Я люблю

начинать с овощей, потом иду к мясу и заканчиваю на деликатесах. — Она встряхнула

своими сумками, потом закатала рукава, как если бы готовилась к соревнованиям, а не к

покупке продуктов. — Ты сможешь унести эту корзину? Она будет тяжелой, и я не хочу,

чтобы ты перенапрягал свои выпуклые бицепсы, которые тебе нужны, чтобы отдавать пас.

О, Гвен. Вечная заучка.

— Думаю, что смогу справиться, — сказал я. — Так, скажи мне, почему мы на

фермерском рынке, вместо того, чтобы пойти в продуктовый магазин как нормальные

люди?

— Я шеф-повар, — сказала она, как будто это все объясняло. — И большинство

ресторанов не делают свои заказы на фермерском рынке, хотя они должны, — ее глаза

блуждали вокруг в поисках зрителей. Видимо удовлетворившись отсутствием

повышенного внимания, она наклонилась над красочной кучкой болгарского перца. Гвен

взяла оранжевый и подняла его к солнцу, чтобы изучить его жесткую кожицу, — мне он

казался съедобным и без всяких изъянов, однако кто знает, что искала она.

— Нет, рестораны используют дистрибьюторов, — проворчал я. — Как и один из

тех, что я нанял для Stonestreet’s, по твоей рекомендации, хочу добавить.

— Конечно, и это было необходимо для основных товаров, — Гвен двинулась к

какому-то гибриду брокколи и цветной капусты, которая была светло-зеленой с

узорчатым рисунком на каждом соцветии. — Но для вдохновляющего приготовления

пищи, мне нужны местные продукты и приправы, а для этого нет места лучше, чем это.

— Какое еще вдохновение? В ресторане есть сет-меню, — я шел следом за ней,

наблюдая за тем, как она берет, рассматривает и нюхает каждый овощ, который поражал

ее воображение. Было что-то соблазнительное в том, чтобы наблюдать за ней за

пределами кухни, за тем, что ее так оживляло.

— Не напоминай мне, — сказала она, посмотрев через плечо. — Я надеюсь убедить

владельца, чтобы он позволил мне готовить специальное вечернее меню, чтобы

представить все эти местные продукты.

— Да? Думаешь, он пойдет на это? — спросил я с ухмылкой.

— Не знаю, — ответила она, когда мы обогнули угол, направившись к следующему

ряду торговцев, которые продавали в основном фрукты. — На самом деле он не относится

к разряду творческих людей. Любит все контролировать. Предсказуемость. Стабильность.

Гвен остановилась около палатки, которая была заполнена ягодами, и

поприветствовала женщину, стоявшую за прилавком. Они немного поболтали, Гвен

61

купила по стакану малины, ежевики и черники, пока я болтался рядом. Большинство

людей не обращало на меня внимание, но некоторые, кто узнал меня, просто улыбались и

продолжали делать свои покупки, совершенно не интересуясь тем, зачем я был здесь и с

кем.

— Ладно, Лалонд. Вот, что я скажу тебе, — я подбросил в воздухе яблоко сорта

Granny Smith, когда мы двинулись дальше, Гвен укладывала в корзину каждый

возможный фрукт — мускусную дыню, ревень, виноград — к нашим запасам. — Сейчас я

выберу пять ингредиентов, и в понедельник вечером ты приготовишь для меня ужин, — я

толкнул ее в бок локтем. — Думаю, так будет справедливо. Я готовил для тебя.

— И почему я должна соглашаться на это в свой единственный выходной? —

спросила она, укладывая картонную коробочку с помидорами «черри» в мою корзину.

— Ты приготовишь вкусный ужин из пяти ингредиентов, и я предоставлю тебе

творческий контроль над доской фирменных блюд, — сказал я. — Два основных блюда и

вечернюю закуску.

Она посмотрела на меня, удивление сменилось резким и решительным выражением

лица.

— Пять основных блюд, три закуски.

— Три основных, три закуски. Это последнее предложение, — сказал я. — Я даже

дам тебе преимущество быть на собственном поле.

— Ты просто хочешь заглянуть в мою спальную, чего не произойдет, — ее щеки

горели огнем даже от того, что она просто сказала об этом. Она сглотнула, сверкнув

глазами в мою сторону. О, да, Гвен хотела меня там так же сильно, как я и сам хотел

оказаться там. И этот ужин станет для меня отличным оправданием.

— Ты боишься вызова или моих превосходных навыков? — спросил я.

Ее ноздри затрепетали.

— Просто выбирай свои чертовы ингредиенты, Сладкая Булочка, — она подхватила

яблоко в воздухе, прямо перед тем, как оно приземлилось на мою ладонь, и положила его

к остальным. — Но я устанавливаю табу на Spam-продукты ( прим. имеется в виду

консервированные мясные продукты, типа тушенки).

— Да, ладно, прояви ко мне немного доверия, Гвен...

— И при необходимости я буду использовать продукты из холодильника и кладовой,

— сказала она, обрывая мою речь.

Я кивнул. Если использование оливкового масла, соли и перца заставило бы Гвен

согласиться, то так тому и быть.

— Ладно, первый ингредиент, вот эта свекла, — я бросил пучок темно-красных

круглых, покрытых волосками овощей в свою корзину. — И я видел на доске объявлений,

когда мы вошли, что у фермерского хозяйства «Синяя птица» сегодня специальное

предложение на полбу, чтобы, черт возьми, это не было ( прим. По́лба, или полбяная

пшеница, — группа видов рода пшеница (Triticum) с плёнчатым зерном и с ломкими

колосьями). О, и что насчет тех жутковатых плесневых штучек, мимо которых мы прошли

до этого?

— Ты имеешь в виду аурикуля́рию ухови́дную ( прим. Аурикулярия уховидная — гриб

семейства Аурикуляриевых. Относится к съедобным грибам)? — спросила она, когда мы

вошли в секцию мяса и птицы. Вместо обычно установленных палаток и столов,

демонстрировавших товар, эти палатки имели маленькие холодильники, ящики со льдом и

62

вывески, гласившие: «ПОДНОЖНОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ВСКАРМЛИВАНИЕ,

СЕМЕЙНАЯ ФЕРМА».

— Да. Мы возьмем этих двух на выходе. Так, что еще... — я постучал по

подбородку, изучая различные предложения.

— Просто умираю от предвкушения, — сказала она, ее голос был пронизан

сарказмом.

Пока Гвен покупала ветчину и свиное чоризо, я увидел вывеску чего-то, что

называлось «бирольдо» и было изображено на картинке как нечто с кляпом во рту. Хотя,

если кто-то и мог приготовить съедобную кровяную колбасу, то это точно Гвен.

— Это твой выбор протеина? — спросила она, присоединяясь ко мне, пока я ждал,

когда мясник закончит заворачивать непонятные сосиски в сухой лед.

— Я решил в эти дни пожить в опасной зоне, — сказал я, забирая пакет и бросая его

к остальному.

— Да, ты прямо современный Маверик, сражающийся за звание «Лучший стрелок»,

— сказала Гвен тоном, который показывал, что она знала все мои последующие действия.

Несмотря на то, что я часто принимал на первый взгляд рискованные решения под

действием момента, каждый длинный бросок, бросок на удачу и опрометчивый пробег

были хорошо спланированы. Просчитаны.

— Что дальше?

— Фисташки, — сказал я.

Она посмотрела на меня так, будто я слегка тронулся умом.

— Фисташки? Зачем?

— Потому что они питательные и вкусные, — сказал я. — И в этом случае, тебе

придется хорошенько поработать, чтобы расколоть их.

— Знаешь, мой отец научил меня одному трюку, чтобы открывать фисташки, —

сказала Гвен, ведя нас к зоне с деликатесами.

— Зажимать их между ягодицами? — я думал игриво похлопать ее по попке, но

беспокоился, что мог остаться без руки в процессе, поэтому передумал.

Она фыркнула, что было похоже на смешок, но скорее всего это был ее способ

сказать мне, что я вел себя как ребенок.

— Это про грецкие орехи, поэтому нет. Ты давишь их скалкой. Шелуха слетает, а

орех остается нетронутым.

— Я могу только представить себе место, которое я должен тебе предоставить, когда

ты будешь пользоваться скалкой.

— Широкое, и мое сделано из мрамора, — Гвен взяла треугольник сыра Parmigiano-

Reggiano и пакетик фисташек и положила все в корзину. — И она может оставить вмятину

на таком твердом черепе как твой.

— Ха-ха, — сказал я. — Твой отец тебя научил еще чему-то, за что я должен

беспокоиться?

Гвен пожала плечами.

Когда она ничего не уточнила, я спросил:

— Вы, ребята, по-прежнему близки?

Я мог посчитать с помощью трех пальцев то число раз, когда Генри Лалонд сидел на

трибунах, наблюдая за игрой Криса, и даже тогда я не смог бы вспомнить, чтобы он

восхищался во время тех игр, на которых присутствовал. Я знал, что родители Гвен и

Криса развелись, и Генри исколесил полмира, чтобы стать шеф-поваром на круизном

63

лайнере, и что Крис и Генри разговаривали от случая к случаю. Но я подозревал, что

общение Гвен с их отцом... отличалось.

— Да, — ответила она. — Когда мне удается связаться с ним. Иногда его трудно

отследить.

— Он был счастлив услышать, что ты вернулась домой?

Она пожала плечами.

— Он счастлив, что я рядом с семьей.

— Но не по поводу остального?

Гвен одарила меня особым взглядом, что-то с оттенком сожаления и смущения.

Наконец, она остановилась.

— Ты должен понимать, что у моего отца была большая мечта работать в лучшем

ресторане, он пытался открыть свой собственный несколько раз, и что больше всего он

возложил эти ожидания на меня.

О, как я мог коснуться этой темы.

— И почему же, когда тебе двадцать восемь и ты шеф-повар, ты должна была

выглядеть неприглядно в его глазах? — спросил я.

— Давай, просто скажем, что он не думает, что Денвер это подходящее для меня

место.

— Ты хочешь сказать, что он не думает, что Stonestreet’s это подходящее для тебя

место.

Я хотел обидеться, посмеяться над тем, что мой ресторан не был достаточно хорош

для Великого Лалонда, как всегда Крис называл Генри. Но, честно говоря, я никогда не

думал о том, как должно быть Гвен было скучно готовить одни и те же блюда изо дня в

день. Полное отсутствие самореализации. Возможно, Гвен была слишком великой для

Stonestreet’s, слишком изобретательной, слишком талантливой. И в любом случае я не мог

сдержать отцовское давление на нее.

— Я кое-что знаю об отцовских ожиданиях. Не переживай, — сказал я.

Гвен кивнула.

— Думаю, что так. Но, тогда, твой отец добился всего, чего стремился добиться.

Выиграл три чемпионата. Играл в Кубке профессионалов половину дюжины раз. Вошел в

Зал Славы через три года после завершения карьеры — это легендарная карьера.

Да, так и было. Золотая карьера. От чего расти в тени отца было еще сложнее. И что

еще хуже, это заставляло меня задаваться вопросом, мог бы он когда-нибудь понять, что

футбол для меня это еще не все. Я любил это, преуспевал, по-прежнему хотел играть и

выигрывать. Но только ли для того, чтобы меня вспоминали за это? Я не был уверен.

Конечно, это было не то, что я когда-нибудь мог бы сказать вслух.

— И ты согласна со своим отцом? — спросил я. — Stonestreet’s — не самое лучшее

место для тебя?

— Думаю, что сейчас это именно то, что мне нужно, — сказала она, слегка

улыбнувшись, что конечно не было точным ответом на мой вопрос, но этого было

достаточно.

Глава 9

ГВЕН

64

В понедельник следующим утром после посещения фермерского рынка с Логаном я

стояла перед особняком Мисси в стиле Тюдоров, который граничил с полем для гольфа

Денверского Кантри Клаба. С его фасадом из красновато-коричневого кирпича, крышей

со скатом под резким углом, окнами, украшенными обрамлением в виде ромбов и

огромными арочными дверями, дом выглядел, как будто сошел прямо со страниц истории

о Гензель и Гретель.

Я посмотрела через плечо, готовясь к появлению ведьмы под видом охранника на

гольф-каре, чтобы подкрасться к моему почти винтажному Nissan и выписать штраф за

«нарушение границ соседской частной собственности». Мне было известно, что муж

Мисси, Дэн, был партнером в юридической конторе и что у него были какие-то

высокопоставленные клиенты, но черт побери.

Взяв свой блокнот и приготовленную мною фритату ( прим. итальянский омлет,

который готовят с начинками из сыра, овощей, колбасы или мяса), я шла по

асфальтированной дорожке, рассматривая плескающихся в украшавшем двор небольшом

пруду уток, а еще кроликов, которые жевали траву под зарослями деревьев в дальней

части владений. Птицы сновали туда-сюда по голубому небу, пока солнце поднималось

выше и выше. Для раннего октября было по-прежнему тепло, и я надеялась, что Мисси

будет кормить нас снаружи в патио до того, как мы перейдем к делам.

Планирование меню мне удавалось лучше, когда я была на теплом и свежем ветерке,

обдувавшем мое лицо, и мне необходимо было быть на пике своей формы, когда я

собиралась готовить для Логана вечером — это чертово специальное меню должно было

стать моим. Я была рада, конечно, получить преимущества в том, что касалось меню the

Stonestreet’s, но Логан это Логан, там должны были быть оговорки, и, конечно, это

включало в себя привлечения меня к тому, что он в своей голове естественно расценивал

как свидание. Сладкая Булочка был весьма сексуальной занозой в заднице, но, тем не

менее, он был занозой.

Мой телефон прожужжал, я посмотрела на экран — неизвестный номер — и

отправила звонок на голосовую почту. Как появилась красная иконка, я проверила

сообщение.

— Здравствуйте, мисс Лалонд. Это Бетани Смит из TK Hospitality Group Нью-Йорк,

— произнесла женщина, ее мягкий тембр голоса был четким и отточенным. — Я звоню,

чтобы сообщить вам о великолепной возможности, которую нам хотелось, чтобы вы

рассмотрели, — она продиктовала номер телефона и попросила меня перезвонить ей при

первой возможности, а потом повесила трубку, не попрощавшись.

Я никогда не слышала о the TK Hospitality Group, но по тому скудному количеству

подробностей, что получила, я могла предположить, что это была менеджер сети отелей,

которая искала шеф-повара, который мог бы заниматься всеми банкетами и свадебными

обедами. Я бы предпочла употреблять каждый день в пищу гидрогенизированное масло,

чем довольствоваться такой малостью ( прим. гидрогенизированное растительное масло

является химическим веществом, часто замещающим натуральные растительные и

животные жиры). Еда в Stonestreet’s могла быть неоригинальной и простой, но, по

крайней мере, я могла достигнуть определенных успехов.

Я вбежала наверх по ступеням, и, прежде чем успела позвонить, массивная

деревянная входная дверь распахнулась. Мисси стояла на входе, словно ослепляющий луч

света. Она была одета во все белое — начиная от блестящих теннисных тапочек до

кипенно белой плиссированной юбки и рубашки поло с длинным рукавом — и не было ни

65

единого пятнышка во всем ее наряде. И ей по-прежнему удавалось выглядеть так же

великолепно, как и в своем обычном ярком наряде от Lilly Pulitzer ( прим. одежда и

аксессуары от известного американского дома моды. Самые известные товары марки -

яркие и красочные платья из хлопка без рукавов).

— У тебя есть парочка сплетен к обеду? — Мисси поцеловала меня в щеку и

пригласила внутрь. Выхватив закрытую сковороду из моих рук, она провела меня в

большую кухню, ее начищенные кроссовки скрипели на полированных дубовых полах.

Если бы не нержавеющая сталь приборов и телевизора на столешнице, показывавшего

эпизод шоу Ina Garten на кабельном канале ( прим. американская писательница

кулинарных книг и ведущая программы на Food Network под названием Босоногая

графиня), то Мисси буквально бы смешалась с абсолютно белым пространством.

— Твой дом просто феноменальный, — сказала я, любуясь стенами, которые были

обшиты панелями из доски, потолочными балками и камином в гостиной, который был

облицован камнем.

— Дэн настоял на покупке недвижимости год назад. «Этот дом просто идеален для

растущей семьи», — сказала она, изображая кавычки в воздухе, когда мимикой подражала

своему непреклонному мужу, и его не терпящему возражений тону. Движения явили

наружу ее фиолетовый синяк, выглядывавший из-под лейкопластыря на ее бицепсе.

— Ты получила травму теннисным мячом или ракеткой? — спросила я, указывая на

ее отметину.

Она посмотрела на свою руку и нахмурилась.

— Нет, это с моего последнего визита к гинекологу. Не думала, что гематома

расползется так, что ее будет заметно, — что-то изменилось в ней. Больше Мисси ничем