Периметр-312 [СИ]

Приговор

Первые несколько мгновений Эйрен не шевелился, игнорируя заливающийся звонок и пытаясь сделать вид, что его нет дома. Может, получится? Свет нигде не горит, кроме ванной, но её снаружи не видно. Вдруг тот человек за дверью просто уйдёт? Но нет, звонок продолжает заливаться. Этот человек уверен, что Эйрен дома?!

Юноша собрался с силами. В конце концов, никто ничего страшного с ним не сделает. Он ни в чём не виноват, да и на лестнице, насколько ему известно, нет камер. Значит, он сможет сказать, что просто испугался, увидев лежащую девушку, впал в ступор, не знал, что делать и потому предпочёл сделать вид, будто его нет.

Решительно вытерев лицо и последний раз бросив взгляд на руки, Эйрен направился к дверям. Чуть подумав, скинул для убедительности водолазку и швырнул её на стиральную машинку. Пусть думают, что он спал: кровать-то не застелена ещё с утра.

Но как только житель 224-ого Периметра открыл дверь, слова попросту застряли у него на языке. Он знал, что в их государстве нет преступлений, а значит, нет и тех, кто вынужден эти преступления расследовать. Тем не менее, иногда в народе ходили слухи о некоей секретной Службе Безопасности Периметров, людях, которые имеют доступ к Центральной Информационной Системе. И сейчас стоящий за дверью мужчина в строгом официальном костюме, совсем не похожем на форму довоенных полицейских, спокойно говорил:

— Приветствую вас. Разрешите представиться — Майкл Томпсон, сотрудник СБП-224. А что вы это так побледнели?

— Н-Ничего. Просто я думал, что всё это сказки. Ну, про Службу Безопасности, — для пущей убедительности Эйрен зевнул. Майкл издал фальшиво-сочувствующий вздох:

— Как же вы, наверное, устали, бедненький — пришли домой и сразу спать. С другой стороны, вас можно понять: смерть человека прямо у вас на глазах огромный стресс для организма, не так ли?

Эйрен побледнел ещё сильнее, глядя на «ласковую» усмешку. Они знают?! Нет, конечно. Пытаясь отвечать спокойно, парень спросил:

— Вы по поводу той девушки на лестнице? Да, не самое приятное зрелище, особенно когда возвращаешься с несостоявшейся встречи с другом и просто хочешь отдохнуть.

— Бедолага! — издевательски всплеснул руками мужчина, — Что же вы не позвали никого, если нашли тело первым?

— Послушайте, это не моё дело, ясно? — пытался парировать Эйрен, надеясь, что Майкл не увидит, как у него дрожат руки. — Я эту девушку знать не знаю, так с какой стати мне поднимать тревогу? Мне не нужны неприятности на работе.

— О неприятностях можешь не беспокоиться, — вкрадчиво промурлыкал Томпсон. Всё-таки этот мужчина был поразительно противным, каким-то прилизанно-гладким: омерзительной казалась Эйрену и неторопливая манера речи Майкла, и его намеренно слащавый тон, и даже сам вид этого мужчины в дорогом костюме. Томпсон спокойно продолжал:

— Не переживай, бедняжечка: неприятности на работе не грозят тому, кто никогда больше там не появится.

— Что вы хотите этим ска…

— Спокойной ночи, — ухмыльнулся мужчина. Что-то кольнуло в руку, и по телу разлился холодок…

— Виновен. Однозначно виновен.

Этот голос заставил Эйрена открыть глаза. Что случилось?! Это было снотворное? И где он? Точно не у себя в прихожей, где говорил с Томпсоном.

Он часто читал исторические книги и примерно представлял себе, как выглядел в довоенные годы зал суда. Но сейчас он находился в небольшой комнатке, больше похожей на чулан. В комнате с трудом помещались два стола, за которыми разместились трое переговаривающихся мужчин, и стул, на котором сидел сам Эйрен. Его руки зачем-то связали за спиной: видимо, боялись, что он набросится на тех мужчин за столом. В одном из этих переговаривающихся «судей» парень узнал Майкла.

— А, очнулся! — усмехнулся тот, глядя на тщетные попытки Эйрена освободиться. — Вот и зачем было врать? Ай, как нехорошо! Всё-таки иногда следует думать своей головой и понимать, что камеры есть не только в подъезде, но и на любой из лестничных площадок.

— Тогда вы понимаете, что я ничего не сделал! — возмутился юноша, снова дёргаясь, — Вы ведь, чёрт возьми, видели: она попятилась и упала! Сама упала! Я её не толкал!

— Уже признаёмся? Замечательно, — хлопнул в ладоши Томпсон, — Тогда, быть может, вы объясните, почему солгали мне в начале нашего разговора? Если вы не виноваты, то чего вы боялись? Или, может, вы всё-таки виноваты? Да и потом, она попятилась не просто так: её напугали именно вы. Иными словами, поспособствовали её гибели.

— Вы что, серьёзно?! — нет, Эйрен понимал, что какая-то доля истины в чужих словах есть, но… Он же не хотел никого убивать! Чёрт возьми, она сама упала!

— Склонность к нарушению закона — это генетическая напасть. Вы проверили его семью? — поинтересовался один из мужчин, сидящий слева от Майкла и имевший ярко выраженную азиатскую внешность. Майкл пожал плечами:

— Родители ни в чём плохом не замечены. Отец — коренной житель Периметра-224, Лайонел Роули. Мать — приезжая из Периметра-118, Такахаси Рёко. Оба родителя скончались несколько лет назад. Братьев и сестёр нет, кровных родственников не имеет.

— Это хорошо, — невесть чем обрадовался третий мужчина, — Значит, одинокий. Следовательно, испорченный генотип только у него одного.

— Эй, вы чего несёте?! — возмутился Эйрен, тщетно пытаясь уловить логику незнакомцев. Томпсон засмеялся и как-то по-детски хлопнул в ладоши:

— Знаешь, каким образом можно искоренить преступления? Только одним — давить всё, что с ними связано. Было выявлено, что преступления — это нечто вроде заболевания, и склонность к ним передаётся по наследству так же, как цвет волос, глаз, кожи… Будь у тебя, бедняжечка, семья — их бы отправили в утиль следом за тобой. Такие, как ты, не нужны нашему обществу.

— Что?.. — жалким голосом переспросил Эйрен. Он отказывался верить в происходящее, да и понимать, что здесь происходит. Что за бред?!

— Камера подготовлена. Не переживай, бедняжечка: ты проживёшь ещё пару недель под постоянным излучением. Кое-кто и несколько месяцев умудрялся в этой камере прожить. Бедненькие, гнили заживо, а всё ещё не понимали, что обречены!

Эйрен в ужасе смотрел на то, как открывается дверь и приближается некто, полностью скрытый за защитным костюмом. Его сейчас попросту убьют?! За то, что он, видите ли, преступник?! Но ведь он не убивал ту девушку! За что?!

«Помогите… кто-нибудь, скажите, что мне это снится!» — молил юноша, но ни маленькая комнатка, ни ехидно улыбающийся Томпсон исчезать не спешили. Всё происходило наяву.

Сердце заходилось в истерическом стуке. Оно не хотело останавливаться. Оно билось с такой силой, что становилось больно.

«Я… умру?..»