Первое прикосновение

Глава 16

Результатом потрясающе проведенного с Ривом воскресенья стал понедельник, наполненный чувством вины. Душа изнывала, пока я ехала на свою замечательную работу на офигенной машине, подаренной мне шикарным мужчиной, которому скорее следовало быть моим врагом, нежели любовником. Если я собиралась проводить с ним выходные, то все остальное свободное время стоило посвящать другим способам найти Эмбер. Хотя не то чтобы у меня было много этого свободного времени. И едва ли я могла многое сделать, учитывая двенадцатичасовой съемочный день и совсем ограниченные возможности вести расследование.

Пока парковалась, у меня появилась мысль, что я могла сделать: поговорить с Крисом Блейкли. Если честно, нужно было сделать это раньше. И сделала бы, если бы не была так поглощена Ривом. И хотя с Эмбер Крис не был знаком, он знал Мисси. Проводил с ней время на курорте «Палм-Спрингс». Уверена, у него было что рассказать о том, каким в то время был Рив. И он мог поведать мне что-нибудь личное об этой парочке. И вообще, только из-за одной его теории касательно смерти Мисси стоило поговорить с ним наедине.

Хотя не была так уверена, как Джо, в том, что мои звонки отслеживались, я решила, что осторожность не помешает. К тому же, Крис даже словом не намекнул мне о своем отношении к Риву. Поэтому мне нужен был предлог, чтобы связаться с ним. А потом, как бы невзначай, заговорить про Мисси. И как нельзя кстати, хорошая тема для начала разговора подвернулась во время утреннего прогона сценария.

Как только у меня выдался перерыв, я набрала ему с телефона в кафетерии. Хотела использовать одноразовый, но решила, что Крис не стал бы отвечать на звонок с незнакомого номера. А вот на звонок из студии он точно ответил бы. Ни один актер им не пренебрег бы.

Он ответил после первого же гудка.

― Привет, Крис, это Эмили.

― Эмили, привет. Не ожидал. Что-то случилось? Ты потеряла свой телефон?

― Нет. Я такая дурочка, представляешь, забыла его дома. Но не могла дождаться, чтобы поговорить с тобой, поэтому решила позвонить с этого телефона. ― Врать Крису оказалось проще простого.

― Что ж, звучит многообещающе. Не знаю, что на этот счет скажет Меган, но...

― Не говори ерунду, ― перебила его я. ― Я звоню по другой причине. У меня есть для тебя новость. Только что узнала, что в следующем сезоне в нашем шоу появится новый мужской персонаж, и решила, что ты непременно захочешь об этом узнать.

По правде говоря, я не думала, что у Криса был хоть какой-нибудь шанс получить эту роль, но ему об этом знать необязательно.

― Серьезно? Эпизодическая роль?

― Второстепенная. Брат мамы. Вот я и подумала, возможно, мы могли бы встретиться. И я бы подсказала тебе что-нибудь для подготовки к кастингу.

К счастью, я действительно могла посодействовать ему и узнать у одного из авторов сценария что-то полезное.

― Твою мать. Я не в городе. Когда прослушивание?

― После хиатуса. (Примеч. Хиатус ― краткий перерыв в показе сериала, обычно в середине сезона: конец декабря ― начало января, потому что этот временной период считается нерейтинговым). Кастинг пока даже не анонсировали. Так что время есть. ― Осталось только придумать, как организовать с ним встречу, чтобы это не помешало нашим с Ривом свиданиям. ― Думаю, мы могли бы даже встретиться на студии. Когда возвращаешься?

― В конце марта. Я сейчас в Канаде, до этого времени будем снимать продолжение фильма «Сила воина».

― Они решились на вторую часть?

Первый фильм был просто отвратителен.

― Это же инди-кино. (Примеч.: независимый кинематограф в США (инди) — в основном драматические фильмы без спецэффектов или фантастических сюжетов). Нам не нужно много, чтобы покрыть расходы. ― Его слова были не лишены смысла. ― Так что зависнем где-нибудь, когда я вернусь?

На мгновение мне захотелось просто спросить у него обо всем по телефону. Но я хотела узнать что-нибудь очень личное, о чем стоило спрашивать только при встрече, чтобы не поджимало время.

― Да, как только вернешься. А я попробую что-нибудь разузнать к тому времени.

Я была разочарована, что это случится еще не скоро. Но, с другой стороны, все равно ничего не могла толком узнать, пока еще не прошло два месяца, как сказал Рив. Как раз к тому времени закончатся съемки нового сезона «Следующего поколения», и я смогу в какой-нибудь будний день ускользнуть и встретиться с Крисом.

На той неделе я осталась у Рива на ночь и в пятницу, и в субботу. И на следующей тоже. Это стало для нас чем-то привычным. Иногда я начинала переживать о том, что теряю время. Переживала за Эмбер. И я не придумала другого способа найти ее, кроме как встретиться с Крисом. Джо все еще искал новые зацепки. Он становился все больше уверенным в том, что она попала в лапы к Виланакису, и тот продал ее в сексуальное рабство.

А я, напротив, все больше и больше сомневалась. Во всем, что касалось Эмбер. Рива. Да просто во всем. Я не видела совершенно никакой связи между Ривом и мафией, пока проводила с ним время. И ничего, что привело бы к Эмбер. Но вот что я видела, так это женщину, которой когда-то была. От которой бежала. Которой мне нравилось быть.

Чем больше времени я проводила с Ривом, тем сильнее мне начинало казаться, что именно с ним я была настоящей, а все остальное время строила из себя кого-то другого. Врала Таю Мэйси, когда он спрашивал, откуда у меня эти засосы. Избегала своего агента, когда тот пытался устроить мне новые прослушивания, поскольку все выходные и перерывы в съемках желала проводить с Ривом. Всю неделю я просто плыла по течению, внешне создавая впечатление человека довольного жизнью, но внутри сгорала от стыда. Вечером по пятницам, когда заканчивались съемки, Эмили Уэйборн засыпала, а на сцену выходила Эмили Барнс.

Как-то в начале марта я проснулась среди ночи в постели Рива одна. Когда так и не смогла заснуть, я решила его поискать. Надела одну из его рубашек, найденную в шкафу, и направилась в коридор. Вокруг было темно. Быстрый взгляд с лестницы показал, что ни в одной из комнат внизу также не горел свет. В доме стояла тишина, и я поняла, что это было моим шансом спокойно осмотреться. Обычно либо сам Рив, либо его сотрудники слонялись поблизости, так что у меня не было возможности изучить ту часть дома, что находилась напротив спальни Рива.

Теперь же я могла это сделать. И если бы меня поймали, я бы сказала, что просто искала Саллиса.

Первые две комнаты оказались совершенно обычными гостевыми спальнями. В каждой стояли кровать, шкаф и прикроватная тумбочка. Третья комната, на первый взгляд, была точно такая же, однако потом я заметила на столике журналы. Их, вероятно, оставил кто-то, кто жил в этой комнате раньше. Вот только верхним оказался прошлогодний выпуск журнала People. Тот самый, в котором разместили мое фото. Тот, в котором была совместная фотография Эмбер и Рива.

Возможно, это ничего не значило. Но это также могло быть чем-то важным.

Не желая устраивать беспорядок, я включила на тумбочке лампу и осмотрелась. На комоде лежала коробочка из-под ювелирного украшения и расческа, на щетинках которой остались светлые волосы. Выдвинув верхний ящик, я обнаружила в нем женское нижнее белье. Во втором лежали джинсы, майки и также кружевное белье. Шкаф был полон одежды ― вечерних платьев, блузок, туфель, брюк.

У Рива было много женщин. Кто угодно мог оставить эти вещи. Несколько женщин могли хранить их здесь, а потом просто не забрать. А Рив мог держать одежду на всякий случай.

Но откуда же тогда у меня была такая твердая уверенность, что все эти вещи принадлежали Эмбер?

Наверное, потому, что она была последней девушкой, с которой он встречался до меня. Но что тогда здесь делала ее одежда, раз они расстались?

По моей коже пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Мне больше не хотелось здесь оставаться. Ведь я смогла бы узнать, что здесь произошло, только если бы спросила напрямую. И чем дольше я находилась в этой комнате, тем больше теорий всплывало в моей голове. Я выключила свет и теперь уже по-настоящему отправилась искать Рива.

Внизу было слишком тихо, поэтому я решила поискать его на третьем этаже. Там я тоже ни разу не была и понятия не имела, что могла найти. Еще на полпути услышала голос Рива. Он разговаривал с кем-то, и мне, вероятно, следовало оставить его в покое, но я нуждалась в нем. Мне нужно было убедиться, что у меня нет ни единой причины думать, будто он мог навредить кому-либо. Убедиться, что со мной Рив был настоящим, как и я с ним.

Наверху находилась единственная комната, оформленная в стиле лофт. Здесь тоже было темно, не считая лунного света, падающего из очередной стеклянной стены. Но этого освещения оказалось достаточно, чтобы различить книжные полки и шкафчики для документов у противоположной от меня стены. Следовательно, это был кабинет Рива. Он сидел за длинным столом в дальнем углу, экран монитора подсвечивал его лицо и обнаженный торс синим цветом.

― Иди на хрен, ― сказал он, и я замерла. Но Рив не отводил взгляд от монитора. ― Ты просто бесишься, потому что я тебя обчистил.

― Не только по этой причине, ― произнес в ответ мужской голос, сопроводив эту фразу чем-то на греческом.

Я не могла сказать, общается он по громкоговорителю или по скайпу. Но как бы там ни было, с кем Рив мог разговаривать посреди ночи?

Я обняла себя руками и отступила в темноту, наблюдая за ним. Не потому, что хотела что-нибудь разузнать, нет. А потому, что мне было просто интересно. И я была вполне уверена, что с кем бы он ни разговаривал, о чем бы он ни говорил ― Рив не хотел, чтобы я подслушивала. Возможно, мне стоило просто вернуться в кровать.

― Это так по-семейному, ― произнес голос из компьютера, ― затаить обиду.

― Николас в этом особенно хорош, ― ответил Рив. Он ни на секунду не отводил взгляда от монитора. ― Почему ты не заходишь?

― Куда? Я? Или Никки?

― Я говорю не вам. ― Теперь Рив смотрел прямо на меня. ― Эмили.

Он знал, что все это время я стояла здесь. Конечно же. Рив протянул руку в мою сторону, приглашая присоединиться к нему. И я пошла к нему, потому что очень этого хотела. Потому что сделала бы все, о чем бы он ни попросил. Когда я подошла достаточно близко, он посадил меня к себе на колени и обнял рукой за талию.

И все страхи и сомнения тут же улетучились.

Теперь я видела экран компьютера. И все встало на свои места. Передо мной в разных окошках предстало три мужских лица. Посередине было открыто еще одно окно с анимированным столом и картами. А также была таблица с именами, текущими ставками и общим призовым фондом.

― Онлайн покер?

Было довольно забавно видеть Рива, занимающимся чем-то таким... обычным.

― На настоящие деньги, конечно же. И ты будешь моим талисманом на удачу.

Хотя, судя по размеру его выигрыша, он не сильно-то и нуждался в талисмане.

В окошке с текущими ставками высветилось имя Никки, а потом загорелась надпись, означающая, что теперь настала очередь Пэта. Именно этот мужчина первым меня заметил.

― Кто это прелестное создание? ― Он был примерно моего возраста, довольно смуглый ― видимо, выходец из Средиземноморья. Яркий солнечный свет на заднем фоне подсказал, что он из совершенно иного часового пояса.

― Конкретно для тебя она никто. Делай ставку, ― осадил его Рив.

― Хотя бы полюбуемся, ― сказал второй — Никки, если верить надписи на экране. Он был старше Рива. Лет на десять, полагаю. И черты его лица были очень схожи с чертами Пэта. Родственники, скорее всего.

Третий мужчина, Джино, внимательно меня рассматривал.

― Да. Точно подмечено.

Я потянула рубашку вниз, зная, что была прикрыта, но все равно чувствуя себя голой под такими пристальными взглядами. Не отрывая взгляда от монитора, Рив тихо произнес:

― Знаешь, они смотрят на тебя, чтобы понять, какие карты у меня на руках.

― Ох. ― Я даже не подумала, что они могли пытаться прочесть выражение моего лица. Но мне в принципе было сложно думать, когда большим пальцем Рив гладил мое бедро. Он, наверное, этого даже не замечал, но его действия посылали по моему телу волны желания.

Пэт прищурился.

― Серьезно, Ривис? Победа, считай, уже у тебя в кармане. Но ты не можешь дать нам девчонку в качестве подсказки?

― Это было бы плохой идеей, ― сказала я. ― Я вижу его карты, но о покере не знаю ровным счетом ничего. Только запутаю вас. ― Это была чистая ложь. Ведь я играла в карты с тех пор, как научилась считать до десяти. У Рива наклевывался флэш (Примеч.: флэш — комбинация в покере, состоящая из пяти карт одной масти в любом порядке), и если бы на ривере (Примеч.: ривер в покере ― последняя, пятая, общая карта на доске в раздаче и четвертый, заключительный раунд торговли) выпала двойка или семерка червей, то у него был бы стрит-флэш (Примеч.: стрит-флэш в покере ― комбинация карт, состоящая из пяти карт одной масти, идущих подряд от самой низкой к более высокой).

Я обратилась к нему:

― Ривис?

― Как Бивис и Баттхед. Это его прозвище с... пятнадцати лет? ― ответил мне Пэт. (Примеч. Beavis and Butthead — американский мультсериал, созданный Майком Джаджем).

Поскольку в таблице с результатами тоже было написано Ривис, я предположила, что все имена ― это прозвища.

― Примерно так, ― кивнул Джино.

― А ты ― Баттхед, Петрос. Сделай уже свою сраную ставку.

Петрос сказал что-то по-гречески, что прозвучало, как ругательство, и набрал на клавиатуре ставку. Индикатор оповестил, что ход перешел к Ривису.

Рив скользнул рукой вверх, под мою рубашку, к верхней части бедра. От этой ласки я едва сдерживалась, чтобы не начать извиваться. Негодяй знал, что делал.

Он повернул ко мне голову, его горячее дыхание опалило мое ухо.

― Что скажешь, Эм? Мне поднять ставку или нет?

Джино что-то сказал, что я не поняла. И Петрос ответил ему на греческом. А потом обратился ко мне:

― Чем ты вообще можешь ему помочь?

Рив тоже сказал что-то на греческом. Я вопросительно взглянула на него.

― Они пытаются убедить меня не слушать твои советы, потому что ты не разбираешься в покере. ― Рив одарил меня таким взглядом, что не оставалось сомнений: он знал, что я очень даже хорошо разбиралась в этой игре. ― Я сказал, что все равно доверяю тебе.

Возможно, он не придавал этим словам особый смысл, но они возбудили меня и в то же время заставили нервничать. Ему не стоило мне доверять. Как и мне не стоило доверять ему, даже несмотря на то, что очень хотелось.

А мне очень хотелось. И чтобы он верил мне, неважно насколько это было незаслуженно.

Я хотела хоть в чем-то оправдать его доверие, к тому же, у него были действительно хорошие карты.

― Тогда я говорю иди олл-ин. (Примеч. Олл-ин ― особая ситуация в покере, когда игрок ставит на кон все имеющееся у себя количество фишек, то есть идет ва-банк).

Рив поднял вторую руку и погладил меня пальцем по щеке.

― Кто не рискует, тот не пьет шампанского, верно?

Я кивнула, сомневаясь, что он говорил об игре. В моей груди что-то сжалось. И захотелось нервно рассмеяться.

― Иду олл-ин. ― Он набрал на клавиатуре ставку. Анимированный крупье выложил на стол ривер. Двойка червей. У Рива ― стрит-флэш, и он забрал банк.

Мужчины застонали и начали выражать свое недовольство. Это можно было понять, даже не зная языка.

― Очень подходящая карта. ― Рив уткнулся носом в мою щеку, а потом припал губами к шее.

«Он назвал ее подходящей, поскольку выиграл». ― сказала я себе. ― «А не из-за масти и числа». Иначе как он мог сказать что-то такое милое и остроумное, когда у него в гостевой комнате был полный шкаф женской одежды?

Компьютер оповестил о начале нового раунда, и все мужчины вступили в игру. Джино сказал что-то, адресованное Риву.

Рив немного оторвался от моей шеи, чтобы произнести:

― Нет. Я выхожу.

Послышалось еще больше стонов. Еще больше недовольства. Никки сказал нечто, что привлекло внимание Рива. Все слова прозвучали похоже, но я могла поклясться, что услышала «Микелис».

А может, это было «Николас». Вероятно, это было настоящее имя Никки.

В любом случае, Риву это не понравилось. Он резко бросил что-то в ответ. Что-то, на что все синхронно произнесли «о-оу». А потом он наклонился и выключил компьютер.

― Что они сказали? ― спросила я. ― И кто они? Друзья?

Рив приподнял меня и усадил поудобнее. Прямо на свой стояк. Он провел ладонями по моему телу, посылая по спине дрожь. На мгновение я решила, что он не ответит, и сосредоточилась на том, что будет дальше. Мне не особо хотелось сейчас разговаривать. Учитывая, как я боялась правды, лучше мне было ее не знать.

Но затем он ответил:

― Они мои кузены. Николас мой дядя. ― Вот видишь, это все же было «Николас». ― Они спросили, не планирую ли я тобой делиться.

Рив наклонился, захватил ртом и прямо через рубашку начал посасывать мой сосок, который от такой ласки тут же затвердел.

И его губы, и слова, заставили мое сердце бешено биться. Когда-то мной делились. Это не сильно меня волновало тогда. И сейчас не сильно волновало. Я сделала бы это, если бы Рив сказал. Но все же надеялась, что он бы этого не сделал. Надеялась, что он хотел меня только для себя.

Я желала знать, планировал ли Рив что-то подобное со мной. И, как и многие другие вопросы, он просто повис на кончике моего языка.

― Ты уже делал это прежде? ― вместо этого спросила я. ― Делился? С ними?

― Да.

― Хорошо, что на мне рубашка. ― Мне была ненавистна прозвучавшая в моем голосе резкость. Раздражало, что его ответ вызвал во мне разочарование, хотя меня это даже не касалось.

Рив оторвался от моей груди и покрутил пальцами сосок.

― Я бы не позвал тебя сюда, если бы на тебе не было рубашки.

Казалось, разговор его интересовал не так, как мое тело. И либо он не заметил, как меня задели его слова, либо ему было все равно.

― Верно. Несмотря на то, что ты уже делился с ними раньше. И позволял своим сотрудникам рассматривать меня.

Меня одолевало мрачное предчувствие, но если бы он только ответил правильно на это мое маленькое заявление, все стало бы хорошо. Это был бы знак, что мои опасения касательно него ― безосновательны.

Он потянул за нижний край рубашки и кивнул, чтобы я подняла руки. Рив снял ее с меня через голову и посмотрел в мои глаза.

― Мне все равно, что мои сотрудники видят тебя, потому что знаю, что тебе это нравится. ― Он стер поцелуем с моих губ удивленную букву «О». ― И да, я делился с этими засранцами, но лишь иногда. И то, только тогда, когда сам расставался с девушками.

Этого было достаточно. Более, чем достаточно. Именно то, что я хотела услышать. Что мне нужно было услышать.

Рив осыпал поцелуями мой подбородок и шею, разгоняя кровь по венам, словно раскаленную лаву, пока я не начала сгорать от желания, мечтая об удовольствии, которое только он мог мне подарить.

Он отстранился, прервав поцелуи, и вытащил из штанов свой твердый член. Затем подтянул меня на коленях, обхватив мои бедра ладонями и разместив мое влажное, жаждущее, пульсирующее лоно прямо напротив своего стояка.

Мне было хорошо. Секс с Ривом всегда был потрясающим. То, что он вытворял с моим телом, находилось за гранью фантастики. За гранью того, что, как я полагала, мое тело способно вынеси или чувствовать.

А что он творил с моим сердцем.

Мне не следовало этого желать. Не следовало это узнавать.

Но я все равно ничего не могла поделать с легким сомнением в моей душе.

― Так что ты ответил, когда они спросили обо мне?

Его взгляд пронзил меня до глубины души.

― Что я не уверен, что смогу когда-нибудь расстаться с тобой.

И этими словами он превратил достаточно в более чем. Рив приподнялся и одновременно опустил меня вниз, своим членом глубоко проникая в меня, доставляя просто неземное наслаждение. Отправляя более эмоциональную, нежели чувственную часть меня парить куда-то в небеса. Часть меня, которая была скорее душой, чем нервными окончаниями.

Хорошо, что, даже будучи снизу, Рив контролировал темп, потому что я была слишком переполнена чувствами и ощущениями. Слишком высоко витала в облаках, чтобы думать о чем-то, кроме того, как не потерять голову. Было так заманчиво забыть вообще обо всем. Полностью расслабиться и отдаться во власть рукам Рива. Плыть по волнам удовольствия, а потом позволить им накрыть меня с головой.

Но я сдерживалась, потому что именно этого Рив и хотел ― чтобы я оставалась с ним. Словно ждал, что я получу удовольствие, но только после того, как побуду с ним.

Впрочем, я почти проигнорировала это. Он держал меня за бедра и рывками двигался во мне, как если бы я сама не нужна была ему сейчас. Будто я ― секс-игрушка, просто мягкое теплое тело. Так какая разница, если я тоже использовала его?

Вот только было кое-что во время секса... И слова, которые он произносил мне во время прелюдии. И когда встал и положил меня на стол, зажав между ним и своим телом; когда приподнял мои бедра, чтобы входить глубже, жестче ― я поняла, что не выдумала себе это. То, что надежно привязало меня к нему.

Его глаза. Рив ни на секунду не разрывал наш зрительный контакт. Все время, пока двигался во мне, он не отводил от меня взгляда. Смотрел с неослабевающим напряжением. Смотрел на меня так, будто я важна для него. Раньше на меня никогда так не смотрели мужчины, когда трахали так, как мне нравилось. А любила я грубо и жестко. Мне нравилось, когда меня унижали, когда надо мной доминировали, приказывали. Мне нравилось отдавать инициативу в руки мужчины, будто я кукла, которую не волновало, что шершавый деревянный край стола впивается в спину. Которую не волновали несдержанные толчки, словно разрывающие на части.

Как мог кто-то вытворять со мной такое и при этом так смотреть? С чем-то во взгляде, похожим на любовь?

Как я могла позволять кому-то так обладать мной и при этом чувствовать себя лучше, чем когда-либо? Чувствовать к нему больше, чем когда-либо к кому-либо вообще?

После этой ночи Рив старался больше не показывать мне этих чувств. Обычно он брал меня сзади, и нам не приходилось смотреть друг на друга. И очень часто я кончала. Бурно. Снова и снова. А иногда секс был обычным, и он старался в основном для себя. Но он всегда был жестким. Несдержанным. Трахал меня, куда и как хотел: грудь, рот, киску. Рив сказал, что хотел когда-нибудь в будущем попробовать взять меня в попку.

А иногда, изредка, среди ночи он проявлял нежность. Прижимал к себе, целовал, обнимал. Позволял мне воспарить в небеса от удовольствия, но в то же время взглядом удерживал душу на земле. Говорил мне слова, которые ни за что не произнес бы при свете дня. Слова, которые я ни за что не произнесла бы в ответ.

В такие моменты я наиболее сильно ощущала нашу с ним связь. И в такие моменты Рив пугал меня больше всего.