Первое разоблачение

ГЛАВА 4

Эротический массаж с инструктором…

Ни фига себе! Член Кейда дернулся.

С наступлением темноты на курорте зажглись огни, освещая прогулочные дорожки и отбрасывая тени вокруг стволов пальм. С моря дул теплый карибский ветерок, донося от бассейна звуки регги.

Эйвери в номере одевалась на ужин, а так как фантазии об обнаженной спутнице, нежащейся в ванной, вовсе не помогали делу, Кейд решил прогуляться и осмотреться. Но все равно не мог выбросить из головы массаж, тем более зная, что занятие уже завтра…

Кровь прилила к паху, и агент глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Как бы ему ни не терпелось поскорее заняться эротическим массажем, не следует забывать об истинной причине поездки.

Держась подальше от бассейна и ресторанов, он направился к служебным помещениям на задворках курорта. За годы работы под прикрытием Кейд понял, что многое можно выяснить, просто наблюдая и держась в тени.

Вдали затихла музыка. Кейд спрятался среди деревьев и внимательно оглядел ряд запущенных на вид комнат. Выкрашенное в тускло-белый цвет здание с крошечными верандами, покатой крышей и окошками размером с монитор ноутбука. Ничего и близко похожего на роскошные гостевые апартаменты для элитных клиентов.

До него донеслось женское пение, плеск воды в душе и приглушенный звук телевизора. Кейд, скрываясь за кустами, прошел дальше и остановился, услышав голоса из небольшого дворика.

Судя по сильному акценту, собеседники — двое мужчин — были уроженцами Ямайки. Один курил и нервно вышагивал из угла в угол, а второй присел на ступеньке веранды и потягивал пиво.

— Эй, чувак, я видел, но они не подходят. Слишком бросаются в глаза, — сказал первый, затянулся сигаретой и снова принялся беспокойно расхаживать.

— Она похожу на ту актриску. Как там ее? Скотт. Точно, Эйвери Скотт, — отозвался тот, что на веранде.

— Чувак, голливудская старлетка в жизни бы сюда не приехала. Включи мозги.

Кейд внимательно слушал. Незнакомцы были темнокожими, и из-за сумерек он мог разглядеть лишь их силуэты у дома.

— Да не тупой я, но признай, она соблазнительная штучка. — Парень на веранде сделал большой глоток пива.

Первый стал прямо перед ним:

— Я же сказал «нет», и точка. Проверку они не проходили, к тому же от ее супруга мне как-то не по себе.

Раздался смех, и сверкнули белоснежные зубы.

— Твоя мамаша напичкала тебя этой хренью вуду. Эта парочка угрозы не представляет. Да и парень ей не муж. Семейные так друг на друга не пялятся. Поверь мне, как только она замутит здесь с кем-то, он тут же ее бросит. Подожди и увидишь. Тогда будет проще. К тому же, если он станет помехой, я смогу с ним разобраться. Мне эта краля нравится, и наплевать актриса она или нет.

Кейд стиснул зубы, но по-прежнему тихо стоял в тени деревьев.

Первый решительно возразил:

— Ни с кем ты разбираться не станешь. Сейчас и так уже пахнет жареным. Груз отправляется в понедельник. Босс хочет, чтобы мы не устраивали ничего в выходные. Потом отправимся в Доминиканскую республику.

Затем он обошел парня на веранде, открыл сетчатую дверь и захлопнул за собой.

Оставшийся вздохнул и проворчал:

— Тупой ублюдок…

Он допил пиво, бросил пустую бутылку в кусты и поднялся. Кейд сумел заметить, что незнакомец высокий и крупный. Ростом под метр девяносто и весом больше ста килограммов. Застыв как статуя, агент дождался, пока мужик уйдет в дом, и только потом покинул свое укрытие.

По пути назад на пляж в голове проносилось множество мыслей. Под «грузом» они могли подразумевать что угодно: антиквариат, сигары, оружие… Вопрос в другом: если они контрабандой провозят товары на Ямайку и с Ямайки, то какого забыли на курорте для свингеров?

И тут Кейд вспомнил слова Марио, что персонал разбирается с поссорившимися гостями, и остановился.

Ревнивый любовник, пара, расставшаяся, потому что один из них слишком заигрался, и дело зашло чересчур далеко… Не все отношения выдержат такое испытание. И измену даже с согласия партнера не всякий мужчина и не всякая женщина способны простить. И вот такой курорт, где парочки часто ссорятся, скандалят, иногда даже вызывают полицию, чтобы разобраться с подобными ситуациями и другими эмоциональными вспышками, просто идеальное место для товаров с черного рынка — никому и в голову не придет их тут искать.

Может, Эйвери права, им следует пообщаться с мальчиком на побегушках, но Кейд не собирался вмешивать сюда свою спутницу. Пока что не стоит ее волновать и сообщать о своих подозрениях.

— Ладно, я готова, жаль только не взяла с собой шаль. Тут такой низкий вырез.

Глубоко вздохнув для храбрости, Эйвери зашла в комнату и остановилась. Пусто.

— Кейд?

Она посмотрела на бар, потом, стуча каблучками по плитке, вышла во дворик. Теплый ветерок взъерошил волосы. Вода сияла под полумесяцем как тысячи бриллиантов, тени легли на песок, но Кейда нигде не было.

Нахмурившись, Эйвери вернулась в номер, подошла к бару и заметила записку.

«Пошел кое-что проверить. Скоро вернусь. Дождись меня».

Ее охватило разочарование. И хотя сапфирового цвета платье, что выбрали Кейд и специалист по изменению внешности, было чересчур коротким, обтягивающим, а также с вырезом гораздо ниже, чем хотелось бы, в глубине души Эйвери мечтала увидеть реакцию «мужа» на ее внешность.

— Эйвери, черт тебя возьми! Да плевать на его реакцию! — пробормотала она.

Злясь на себя, актриса прошла к бару, открыла маленький холодильник и взяла пиво. Откупорив банку, сделала большой глоток, но так ни черта и не успокоилась и тяжело вздохнула.

— Мелоди, — произнесла она вслух, надеясь, что это поубивает чертовых бабочек в животе. — Ты делаешь это, чтобы найти Мелоди.

— В таком сексуальном платье следует пить шампанское, а не пиво.

Изумленная Эйвери обернулась и увидела, что Кейд стоит у входа во дворик, одетый в свободные льняные штаны и бледно-желтую рубашку на пуговицах с коротким рукавом, которая подчеркивала мышцы его груди, размах плеч и интересную татуировку на руке. Взъерошенные волосы, невероятно черные глаза и тень щетины у самого шрама снова растревожили тех самых бабочек.

— Я… где ты пропадал?

Он подошел, осторожно забрал у нее бутылку пива и поставил на мраморную стойку. От чистого мускусного с легкой ноткой кожи и специй аромата у Эйвери чуть не подогнулись колени.

Ее «муж» молча достал из маленького холодильника бутылку шампанского «Cristal» и снял металлический ободок вокруг пробки.

— Кейд?

Он внимательно сверлил ее взглядом темных глаз, как тогда, в вестибюле «Эгиды». Только на этот раз не ледяным и оценивающим, а полным жара, который согревал ее тело сильнее и сильнее.

Кейд очень изменился за эти годы. Посуровел и огрубел, стал намного опаснее. Но при виде него сердцебиение Эвы ускорялось, а каждая клеточка словно пробуждалась от долгой спячки.

С хлопком вытащив пробку, Кейд налил пузырящуюся жидкость в бокал из-под стойки и протянул Эйвери.

— Выпей.

— А ты не будешь? — Она взяла напиток и попыталась не показать, что от одного прикосновения его пальцев кожу словно электрическим зарядом опалило.

— Мне кажется, тебе это больше надо. Хочу, чтобы ты чуточку расслабилась, когда мы пойдем на ужин. — Уголок его губ приподнялся в полуулыбке, которая вечно вытворяла черт знает что с ее пульсом. — И не выдала нас.

Волнение и возбуждение скрутили желудок. Кейд пожирал ее глазами, словно задумал что-то еще, но она верила: он здесь только чтобы помочь найти Мелоди. В противном случае Эйвери просто сойдет с ума.

Она медленно поднесла бокал к губам и глотнула. Насыщенная газированная жидкость легко пошла в горло. И, боже, ей и правда это нужно. Но не потому, что она что-то видела на курорте — Эйвери уже свыклась, что придется лицезреть невиданное. Алкоголь ей необходим потому, что близость Кейда заставляла ее сомневаться в принятых ею и связанных с ним решениях.

Она машинально выпила полбокала, прежде чем поняла, что ее спутник прислонился к стойке бара и лукаво глядит на нее. Опустив фужер, Эйвери спросила:

— Ты не пьешь, потому что теоретически на задании?

Он улыбнулся шире, и глаза засияли:

— Нет.

Односложный ответ, и неизвестно, что Кейд имел в виду. Сегодня мистер Темный и Загадочный снова принялся за игры.

— Ты вообще не пьешь?

Он покачал головой.

— Почему?

— Алкоголь притупляет чувства.

Тут было что-то еще, но его пристальный и такой жутко интимный взгляд пугал и не располагал к вопросам. Глотнув еще шампанского, Эйвери прошла в гостиную в поисках газировки.

— Откуда у тебя на руке татуировка?

Эйвери никак не могла позабыть эти свиток и розу. Четкость рисунка была просто поразительной.

— В тату-салоне «Офигенные наколки», возле Вегаса. Мы с владельцем давние приятели.

Изумленная Эйвери оглянулась через плечо:

— Ты знаком с Рашем Мерриком? Откуда?

Кейд усмехнулся и отодвинулся от стойки.

— Слышала о нем, да? Этот прохвост был никем, а сейчас только посмотри на него.

Раш Меррик — один из лучших мастеров тату в США. Его работы попали в национальные журналы, а несколько друзей Эйвери сейчас дожидались своей очереди, чтобы попасть на прием к талантливому художнику.

— У него в клиентах есть несколько знаменитостей.

Блэквел подкрался к ней как кот, и сердечко Эйвери опять забилось.

— Я служил в Афганистане. Однажды мы патрулировали территорию и проходили через разрушенную бомбами деревеньку. Там жили несколько наших осведомителей, а американцы помогли отстроить школу, разрушенную Талибаном. Похоже, талибам это не понравилось.

— Ужасно.

— Да, ужасно. — Кейд выглянул в окно и на мгновение, его взгляд помрачнел от воспоминаний. — Я даже не знаю, как так случилось, но парень из моего отряда наступил на мину. Полетела шрапнель.

Нам повезло: никого не убило, но ранило нескольких солдат. Металлический осколок обжог мне руку.

Даже после заживления видок был еще тот.

Блэквел опять повернулся к Эйвери, но теперь его взгляд прояснился. Она задумалась, что он видел и пережил за океаном, и как его это изменило.

— Примерно год спустя я проводил отпуск в Вегасе с приятелями. И, как обычно в этом городе, одно, другое, третье, и мы попали в небольшой тату-салон. Там работал Меррик. Тогда он был никем — обычный парень, — но даже пьяный в стельку от текилы я заметил, что у него есть талант. Сделав татуировки, мы забрали его с собой и напоили до чертиков.

Кейд улыбнулся, все больше напоминая знакомого ей юношу, а не мужчину, каким стал.

— Уверен, Меррик после той ночки больше не пьет. И если мне хочется обзавестись новой татуировкой, то его двери для меня всегда открыты.

Кейд стоял в нескольких шагах от Эйвери у окон, и она ощущала исходящий от него жар.

Интересно, чувствует ли он ее тепло? Блэквел поднял руку, демонстрируя линии и краски.

— Иди сюда, взгляни.

Эйвери медленно подошла и затаила дыхание. Линии текли и струились, словно на холсте. Цвета смешивались, добавляя рисунку глубины и загадки.

— Какая красивая.

Эйвери хотела было коснуться татуировки, но в последний момент спохватилась.

— Эта напоказ. — Другой рукой Кейд закатал рукав. — А вот эта — личная.

Эйвери посмотрела на загорелую кожу и четко очерченную мышцу. На ней было изображено сердце с ангельскими крыльями. Эта картинка была побольше, начиналась на плече и спускалась на бицепс, а под сердцем были выгравированы три маленькие буквы.

— Инициалы моей мамы. Этот рисунок изображен на ее могильном камне, — пояснил Блэквел.

Эйвери посмотрела спутнику в глаза. Его мать умерла от рака, когда ему было восемь, но она не помнила, чтобы на могиле было надгробие.

Кейд опустил рукав, скрывая замысловатую картинку, и, будто читая мысли Эвы, объяснил:

— Я поставил ей могильный камень после того, как папаша наконец откинул копыта. Кретин ничего для нее не делал. Не мог наскрести даже пары сотен на надгробие. В общем, в ее библии была закладка с сердцем, крестом и крылом. И хоть она была потрепана, мама дорожила только ею и библией. После ее смерти, отец сжег и то, и другое, но я запомнил изображение и, как только разжился деньгами, сразу же заказал такое же на надгробии.

Его рассказ перенес Эйвери в прошлое, в юность. Непонятый паренек с самым большим сердцем из всех ее знакомых, живущий с грубияном отцом в маленькой, грязной хижине. Кейд однажды рассказал, что получил шрам, защищая мать от побоев пьяного отца. И что когда ее не стало, то быстро катился под откос, пока не познакомился с Эйвери.

Осознав, что тот паренек все еще живет в стоящем перед ней мужчине, она сглотнула, потому что сердце, которое она так старалась защитить, сильно екнуло в груди.

— Ув-верена, она бы оценила все, что ты для нее сделал.

На его губах опять расцвела полуулыбка, но так и не дошла до глаз.

— Я знаю, что она ценит.

Он говорил так, будто мать все еще жива. Удивительно, что, пережив такое детство, побои отца, нелегкую жизнь в армии и работу под прикрытием в ФБР, Кейд все еще остался в душе верующим.

Не успела Эйвери что-то сказать в ответ, как Блэквел прищурился и склонил голову на бок:

— А ты случайно не делала тату у Раша Меррика?

Эйвери округлила глаза:

— Что? Я? Конечно нет! — Отвернувшись, она быстро допила шампанское, прошла к стойке и поставила бокал. — Ну что, пойдем? Нам пора на ужин.

Кейд догнал спутницу в маленьком холле и схватил за руку:

— Погоди.

Эйвери затаила дыхание.

— Меррик сделал тебе татуировку.

— Ничего подобного.

С озорной ухмылкой на суровом лице он шагнул вперед, заставив актрису отступить, пока она не уперлась в стену.

— Что там изображено и где?

Эйвери покраснела, а бабочки внутри словно взбесились.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

Опершись рукой на стену над ее головой, Кейд наклонился почти нос к носу и провел пальцем по щеке «жены», посылая приятное покалывание по нежной коже. Эйвери застыла, сердце сжалось, а в животе опустилась тяжесть.

— Я могу угадать, так даже веселее, чем услышать от тебя. — Он провел пальцем по ее горлу, ключице, затем ниже к декольте. Сердечко забилось быстрее, ладони вспотели, и Эйвери прижала их к стене, чтобы не касаться Кейда. — Стрекоза или звезда, как намек на профессию. — Он обвел ее пылким взглядом, задержавшись на груди, а потом ниже, на бедрах. Соски закололо, а лоно опалили искорки желания. — Может, там, где никто не увидит, в укромном и интимном местечке. О… — Он покачал головой и улыбнулся еще шире. — Придется нам с Мерриком хорошенько побеседовать при следующей встрече, если он нанес татуировку на твою идеальную кожу там, где я думаю.

Грудь Эйвери вздымалась и опадала в такт дыханию. Взглянув в озорные глаза Кейда, актриса, дрожа от возбуждения и его близости, вспомнила о тату и том, что оно означало, и сумела взять себя в руки.

— Можешь гадать сколько влезет, но татушки у меня нет. Конец истории.

Он понемногу посерьезнел и несколько секунд молча вопросительно смотрел на нее. Но она вовсе не хотела отвечать ему сейчас, когда эмоции перехлестывали. Не просто их встреча и близость выбивали ее из колеи, а воспоминания о том, кем он был, что они пережили и что создали.

— Так мы пойдем ужинать, чтобы попытаться найти мою подругу, или нет?

Кейд медленно выпрямился и из веселого стал тем самым серьезным мрачным брюнетом, которого она встретила в «Эгиде».

Эйвери проскользнула под его рукой и взяла сумочку со стола. Она решила не обращать внимания на дрожь. Может, с мистером Темным и Опасным справиться легче, чем с Остряком. Второй лишь напоминал ей о прошлом, а туда она возвращаться не хотела. А первого легко удерживать на расстоянии.

— Ну что? — Эйвери взяла себя в руки и повернулась к нему лицом.

Сунув руку в передний карман брюк, Кейд подошел к ней с грацией хищника.

— Снова торопишься. Я начинаю думать, что ты что-то скрываешь.

Кейд открыл дверь и застыл. Глубоко вздохнув, Эйвери повернулась и вышла первой, уверяя себя, что ее секреты его не касаются.