Песчинка на ветру

Глава 19

С Майей я сумела поговорить. Девушка осознала, в какой ситуации оказалась, и немного притихла. Но быстро научилась этим пользоваться. Через пару дней крики в их спальне возобновились, только на этот раз Арслан явился к нам сам.

А ещё через несколько дней Роман не вернулся с задания. По отрывкам не совсем понятных мне фраз, я узнала, что его захватили в плен.

Зная, что Арслану это совсем не понравится, я вошла в его кабинет. Он сидел, окруженный своими ближайшими командирами.

— Пожалуйста, поговори со мной, — попросила я на русском. — Всего несколько минут.

— Возвращайся в дом, — приказал он. — Жди меня в спальне, я приду.

Он пришёл, когда я намерила тысячу шагов.

— Арслан, ты же вернёшься за Романом?

— Мы никогда ни за кем не возвращаемся. Мы здесь не друзья-товарищи. Каждому платят деньги и, каждый отвечает сам за себя, — произнес он. — Ничего, в кровати будет больше места. Майю отправлю в лагерь, а ты поменяешь спальню.

Я не могла поверить в его слова:

— Он был твоим другом!

— Деньги не имеют друзей, Эми.

— Я знаю, он бы за тобой вернулся, — бросила я ему в спину.

Мужчина остановился, посмотрел на меня. В его глазах не было гнева. Чёрный зрачок затопил радужку. Я не могла понять о чём он думает сейчас и что чувствует.

— Чтобы ты сделала ради него? А, Эми?!

Притворяться больше было не зачем.

— Все!

— Тогда попробуй заставить меня передумать, — его рука легла на пояс брюк.

Ничего не имело смысла. Лишь Роману принадлежали все мои чувства. Я не поверила словам Арслана, но они являлись единственной ниточкой надежды, а я готова была ухватиться даже за соломинку.

Глядя в пол, я быстро разделась, сбросив одежду в кучу, затем легла на кровать.

— Разведи ноги, — приказал он. Его голос был низок и глух. Я выполнила приказ, чувствуя, что он садится рядом.

Мужчина не был мне неприятен. В общепринятых канонах его можно было назвать даже красивым. Покрытое тату, хорошо развитое, постоянно тренируемое тело. Он был чуть выше и мощнее Романа. Правильные, хотя и несколько резковатые черты лица, присущий его национальности волевой подбородок. Как я уже не раз замечала, Арслан не пренебрегал гигиеной. Даже здесь не было к чему придраться.

Его руки стали неторопливо гладить моё тело, губы осторожно коснулись груди. Меньше всего я ожидала от него ласки, и совсем не была к ней готова. Конечно, меня не захлестнула волна возбуждения, но тело понемногу расслабилось, и я больше не сжималась от его касаний. Два пальца проникли внутрь меня, двигаясь настойчиво, хотя и осторожно.

— Такая узкая, — прохрипел сквозь стиснутые зубы. Достав из меня пальцы, обильно смочил собственной слюной. На этот раз в меня проникло три пальца, расширяя и растягивая. Подготавливая. — Я не маленький, поэтому не зажимайся. Ты услышала меня, Эми?

Пальцы во мне резко дёрнулись.

— Да, я услышала.

Раздался звук расстёгиваемой молнии. Я не удержалась и бросила быстрый взгляд в направлении звука. Чёрт! Арслан отнюдь не хвастался. Роман был весьма немелким, но здесь….

— Это в меня не поместиться, — выпалила, забыв про собственное обещание хранить молчание, чтобы он не делал.

Мужчина лишь хмыкнул.

— Поместиться. Будешь меня слушать даже больно не будет, — пообещал он.

— А ты не собираешься… Ну…. Презервативами ты пользуешься?

— Что-то ты стала слишком разговорчивой для насилуемой, — заметил он.

— Мне не хочется в комплекте с тобой получить всё то, что обитает в твоём лагере.

— Я пользуюсь всегда, но с тобой не хочу. Насчёт этого не волнуйся, я ничем не болен.

— Я не предохраняюсь! — вспомнила ещё один важный момент. Вряд ли он об этом подумает. Я сама не раз видела, что этот момент не заботит никого. После насилия женщин всё равно убивали.

— Я вовремя выйду. Ещё вопросы есть?

Я не хотела этой близости, меня съедала тревога за Романа, но действия Арслана я действительно не могла назвать насилием. Его проникновение было медленным, и я невольно застонала от ощущения невероятной наполненности. Казалось я чувствую каждую венку на его таранящей меня плоти. Движения его тела постепенно ускорялись, дыхание учащалось, рукой он сильно тянул меня за волосы буквально вколачивая в твёрдую кровать. Я лежала, отзываясь на каждое его движение, невольно подстраиваясь под ритм его тела и теряя саму себя.

— Эми, — прошептал он моё имя, достигнув пика наслаждения и выплескивая на меня горячее семя. — Эми.

Слегка отдышавшись, он взял пачку влажных салфеток и тщательно вытер испачканную семенем кожу моего живота.

— Посмотри на меня, Эми, — попросил он, но я лишь плотнее зажмурила веки и отрицательно покачала головой.

— Хорошо. Может, так даже лучше.

Что он имел в виду я поняла через несколько минут. Рука мужчины вновь легла мне между бёдер, указательный палец, собрав влагу, стал нежно тереть самый чувствительный на моём теле бугорок. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы довести меня до оргазма. Волна сотрясшего моего тела наслаждения была не из самых сильных, что я испытывала с Романом, но я получила его с чужим мужчиной. Мужчиной, которого не любила!

Я не открыла глаз пока он не ушёл. Сил не осталось даже посмотреть в окно, куда он направился. Арслан не сделал мне больно, но он убил меня. Чтобы не случилось, мне никогда не стать прежней.

Они вернулись на рассвете, вместе с избитым, находящимся без сознания Романом. Меня вытолкали из спальни, когда им занялся лагерный врач. Потом я вернулась к нему, чтобы ухаживать, почти не уснув последующие трое суток. Жизни мужчины ничего не угрожало. Ему всего лишь нужно было отлежаться. И, чем лучше чувствовал себя он, тем хуже становилось мне.

— Эми, ты чего? — удивился Роман, коснувшись рукой моего плеча. Я отшатнулась от него, словно ошпарившись об его руку.

Вскоре он уснул, а я не смогла даже задремать, несмотря на проведенные без сна дни. Никогда с ним я больше не буду прежней, никогда. Дождавшись, когда он проснется, я вскоре ушла на улицу, выдумав какой-то предлог. Он тоже чувствовал возникшее между нами напряжение и постоянно задавал вопросы о том, что могло случиться, пока его не было. Я понимала, что должна рассказать ему, но не могла этого сделать. Он не любил меня. Его привлекала та юная и чистая девочка, которая ждала его на проселочной дороге, возле куста белоснежных роз. Я больше не была ею. Мне казалось, что я больше не была собою.