Пешка? Королева

Глава тринадцатая

В больнице Лили потеряла счет времени. Часы казались минутами, дни вдруг превращались в ночи, когда Лили обнаруживала, что ей пора уходить ночевать в мотель, а многочисленные приборы в палате интенсивной терапии продолжали работать, не останавливаясь ни на секунду.

Врачи были бессильны что-либо изменить: в результате остановки сердца частично отказал мозг. Отца было решено перевести в больницу в Уанмате, но прежнего Чарлза Фонтейна больше не существовало: от него осталась лишь оболочка.

Лили было больно видеть отца таким. В его глазах была пустота, и только когда она появлялась в палате, в них вспыхивало что-то похожее на узнавание и радость. Глядя на отца, Лили знала: он предпочел бы смерть, знай, что его ждет.

Лили не забыла о грехах отца, но сейчас они отошли далеко на задний план. Каким бы он ни был человеком и отцом, но она любила его. Произошедшее несчастье помогло ей осознать это заново. Сидя рядом с ним, она не вспоминала, каким диктатором он мог быть, а вспоминала отца, который был готов достать луну с неба для своей девчушки. Лили вдруг начала догадываться, почему мать ушла от них — она не смогла выносить жестокую любовь отца, для которой не существовали чувства и желания других. Ведь и сама Лили предпочитала жить вдали от него, пока это было возможно. Теперь ей и не узнать, чего ему стоило отпустить дочь.

Еще одно обстоятельство мучило Лили. С того дня как Джек поднялся с ней на этаж в госпитале Окленда, где разместили отца, прошло две недели. Больше он не звонил и не приходил. Она тосковала по нему сильнее, чем могла выразить это словами. Резкий переход от внимания и заботливости к равнодушию вызвал у Лили недоумение, сбил ее с толку, и она не могла заставить себя позвонить ему сама.

Стоя в холле больницы в Уанмате, в которую она приехала вместе с отцом в машине «скорой помощи», Лили потянулась к телефону. Отогнал ли кто-нибудь ее автомобиль со стоянки «Фонком» домой, или он по-прежнему стоит там.

— Нужен транспорт?

Знакомый глубокий голос прозвучал для нее как музыка. Ноги сами понесли Лили к Джеку. Находясь в его объятиях и слыша размеренное биение его сердца, она почувствовала облегчение. Усталость; накопившаяся в ней за эти две недели, словно рукой сняло. Она не знала, что по ее щекам катятся слезы, пока Джек не коснулся ее щеки. Подняв ее лицо за подбородок, он прижался к ее губам. В этом поцелуе не было страсти, только бесконечная нежность и утешение. Лили прижалась к нему сильнее, не желая расставаться с его объятиями, в которых было так спокойно и легко.

Джек мягко отстранил ее от себя.

— Идем, я отвезу тебя домой.

Он подхватил ее сумку. Лили кивнула и молча прижалась к его боку. Когда Джек рядом, ей ничего не страшно. Он посоветует ей, как поступить с компаний, поможет ей справиться с горем.

Миссис Мэнсон закрывала входную дверь, когда они завернули на подъездную дорожку.

— Наконец-то, — с чувством облегчения сказала она при виде Лили. Джек остался у машины. — Я как раз хотела уходить. Мне нужно кое о чем с вами поговорить.

— Это не может подождать до завтра, миссис Мэнсон? Я немного устала.

— В общем, не может. Я не приду, пока мне не заплатят. — Она настойчиво держала перед Лили листок бумаги, и ей ничего не оставалось делать, как взять его.

— Вы не получали даже аванс за этот месяц? — несмотря на усталость, удивилась она.

— Именно так.

— Мне очень жаль, миссис Мэнсон. Обещаю, что завтра я обязательно выясню, в чем дело, и постараюсь уладить этот вопрос как можно скорее.

— Проблемы? — раздался рядом с ней негромкий голос Джека.

— Миссис Мэнсон не смогла получить зарплату в банке. Должно быть, какое-то недоразумение: — Лили тряхнула головой. — Не хочешь кофе?

— Не откажусь.

Она отсутствовала две недели, и дом показался Лили совсем чужим. У нее не было чувства, что она вернулась домой. Да и никогда не было, подумалось Лили, когда она вновь посмотрела на безупречные, но бездушно обставленные комнаты. Не было ничего, напоминающего о том, что здесь живут люди: ни безделушек, ни раскрытого, да так и оставленного журнала на столике, ни забытой чашки… В душе Лили поднялась волна страха, так как она поняла, что не сможет остаться в этом доме одна.

Банка для кофе была пуста.

— Извини, Джек, но, кажется, могу предложить только растворимый.

Рука Джека успокаивающе опустилась на ее плечо.

— Не переживай, сойдет и такой. Не знаю, как ты здесь живешь, но у меня такое чувство, будто я оказался в мавзолее. Может, ты захочешь на несколько дней переехать ко мне? К тому же если миссис Мэнсон не получила зарплату, вряд ли она стала покупать продукты за свой счет.

Лили заглянула в холодильник и в кладовку. Джек был прав. Она растерянно посмотрела на него. Он ободряюще ей улыбнулся.

— Ну что, едем? Кстати, твоя машина в гараже. Езжай на ней. Если захочешь вернуться, сможешь сделать это в любую минуту.

— Мне бы не хотелось быть для тебя обузой.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. — Он пожал плечами. — Какая же это обуза?

Его глаза потемнели и вспыхнули обещанием, что она недолго будет чувствовать себя лишней.

По телу Лили словно побежал электрический ток.

— Спасибо, Джек. Подожди меня, я только возьму с собой несколько вещей.

— Нет проблем. Пока подгоню твою машину к двери.

Джек стоял на кухне и спорил со своей совестью, которая требовала, что нужно остановиться, что он уже отомстил Фонтейнам больше, чем задумывал, но воспоминания о едва заметных шрамах на животе Лили не давали ему покоя. Он искал своего ребенка, не жалея ни сил, ни времени, ни средств, но его поиски до сих пор ни к чему не привели.

Джек знал, что, если бы Лили снова забеременела от него, это привело бы Чарлза Фонтейна в ярость. Тогда месть Джека была бы полной: единственная дочь Фонтейна спит с сыном Брэдли Долана — фамилия, которую он наверняка предпочел бы забыть, ведь человек, ее носящий, стал причиной его банкротства. И как бы бесился Чарлз Фонтейн, став дедом незаконнорожденного! Самого Джека это не волновало: его ребенок не был бы просто орудием мести, он бы дал ему свою фамилию и заботился о нем.

В конце концов Джек справился со своей совестью. Он не привык бросать дело на полпути и останавливаться на достигнутом. Лили родит ему ребенка, как и было задумано. Только тогда он сможет забыть о мести.

— Не понимаю, — недоуменно произнесла Лили, опустившись в кресло.

— Чего именно? — спросил Джек, готовя салат. С самого начала было ясно, что кухня — не стихия Лили, поэтому, если они не ужинали в ресторане, Джек всегда брал приготовление еды на себя.

— Я встречалась с заместителем отца. Он говорит, что сотрудники бегут стадами.

— Прямо-таки стадами? — делано усомнился Джек.

— Ну, не стадами, но ушли несколько человек, занимавших ключевые должности. Все моментально узнали, что случилось с отцом, и забили тревогу. — Она в задумчивости провела рукой по волосам, и этот простой жест мгновенно возбудил его. — Это еще не все. Я пошла в банк с письмом, заверенным адвокатом отца, и узнала, что у фирмы отрицательный баланс и он составляет несколько сотен тысяч! У меня это в голове не укладывается. Ясно, по крайней мере, почему миссис Мэнсон не могла получить деньги.

Джек подошел к Лили, опустился перед ней на колени и стал массировать ее ногу. Она довольно вздохнула, но с лица ее по-прежнему не сходило усталое выражение.

— Тебе нужно поесть, — с тревогой глядя на нее, сказал Джек. Лили вдруг показалась ему очень хрупкой и ранимой.

Она покачала головой и благодарно улыбнулась.

— Не хочу есть. Я бы не прочь вздремнуть.

— Может, сходишь к врачу?

— Это всего лишь усталость. Скоро со мной будет полный порядок.

Несколько ночей Джек не прикасался к ней, хотя это давалось ему нелегко. Лили должна отдохнуть и восстановить силы. Может, она уже носит его ребенка? Эта мысль вдруг показалась странно приятной. Как бы сильно ему ни хотелось, чтобы Лили сходила к врачу, больше на эту тему он не заговаривал. В конце концов, может, слабость Лили объясняется исключительно усталостью и беременность здесь ни при чем?

Ему оставалось только ждать.