Песнь мечты

13

Тени сгущались по мере того, как Осень продвигалась по сужающемуся проходу пещеры. Хотя свет был очень тусклым, она ясно видела, что это проход. Вел ли он куда – вопрос. Это мог оказаться лабиринт, уходящий все глубже в землю.

Прежде чем войти в темноту, Осень еще раз оглядела пещеру. Стены были цельными. Через единственное отверстие струился дневной свет. Это была маленькая дырка и, судя по ее месторасположению, она была незаметна снаружи. Поисковый отряд никогда не найдет ее.

У нее не оставалось выбора – она могла только обследовать проход. Она долго не протянет без воды. Самым лучшим было поискать выход и попробовать спастись, пока она еще в состоянии передвигаться.

Думать – одно, делать – совсем другое. Из темноты доходили отвратительные запахи. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы представить, какие твари там прятались.

– Не думай об этом! – приказала она себе. – Думай о пустыне. Вспомни, как она выглядит. Представь, что ты гуляешь по ней при солнечном свете. – Она глубоко вздохнула и принялась повторять снова и снова: – Я сильная. Я свободная.

Это помогло, но вдруг Осени стало неодолимо трудно сделать первый шаг. Она стояла в пещере, полной утреннего света.

В последний раз взглянув на клочок неба, она начала свое медленное продвижение по узкому тоннелю. Сразу же стены, казалось, подступили к ней. Она сумела избавиться от чувства боязни ограниченного пространства. Повернув, она оказалась в полной темноте. Она быстро отступила назад, так чтобы видеть свет из пещеры, в которой она только что находилась.

Глубоко вдыхая воздух, она старалась подавить в себе истерику. Она ни за что не сможет пройти по абсолютно темному тоннелю – совершенно одна. И особенно потому, что она не знает, куда этот тоннель приведет.

Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы вернуться в пещеру. Расстояние, представлявшееся огромным, оказалось всего несколькими шагами, когда она шла назад. Слезы лились у нее из глаз, когда она оперлась на стену рядом со входом в тоннель, схватившись за амулет. Да, она не сможет спуститься туда.

Эмоциональный порыв прошел, оставив горло сухим. Чтобы выжить, ей нужна вода. Поискав глазами, она еще раз убедилась, что воды взять негде. Тело ее дяди напоминало ей о том, что случится с ней, если она не станет действовать.

У нее есть выбор. Она может остаться здесь и умереть медленной смертью или же похоронить себя заживо в темном лабиринте.

Не позволяя себе расслабиться и не думать о худшем, она повернула к узкому проходу и заставила себя пройти поворот, за которым света не было.

Она напрягла зрение, стараясь что-нибудь разглядеть Воздух был спертый, но вони не было. Это хороший знак. Она даже представила, что веет легкий ветерок, но не осмелилась прервать исследование. Она не знала, что было реальным, а что ей только казалось.

Спустя некоторое время, показавшееся вечностью, она увидела вдалеке свет. Неожиданно она разглядела очертания стены. Вскрикнув, она бросилась вперед, не обращая внимания на руки и ноги, задевавшие об острые углы стен и пола.

Наконец, тоннель расширился, превратившись в небольшую комнату. Она так же была освещена светом, проникавшим сквозь отверстие в потолке.

С облегчением она снова увидела дневной свет и остановилась, чтобы обдумать свое положение. Как и другое отверстие, оно находилось слишком высоко, чтобы до него можно было добраться. Это, должно быть, лабиринт, образованный просачивающейся водой, проникавшей в трещины в скале и вымывавшей почву. Ее манил еще один тоннель, и она собрала все свое мужество, чтобы покинуть свет и вступить в темноту.

Она не хотела идти, но заставила себя продолжать двигаться. Она нашла еще две такие же комнаты, как первая. По крайней мере, отверстия обеспечивали ее воздухом и светом. Она даже думать не хотела о том, что ей нужно идти вперед в полной темноте.

Дальше по тоннелю она продвигалась в кромешной тьме. Проход сужался. Казалось, стены подступают к ней. От напряжения у нее болели глаза.

Она почувствовала, что ее охватывает истерика. Ее дыхание стало поверхностным и неровным. Каждый мускул ее тела находился в напряжении. Она должна взять себя в руки.

Она начала глубоко дышать, это немного помогло. Она закрыла глаза и сосредоточилась, собирая все свое мужество. Так, как учил ее Большой Хозяин. Волна страха прошла, оставив в душе след. Ей пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы продолжать двигаться в темноту, полную неизвестности.

Через несколько ярдов тоннель уходил влево, потом отклонялся вправо. Он сузился до такой степени, что Осень стала опасаться, как бы ей не пришлось возвращаться тем же путем назад. Ее манил оставленный позади свет. По крайней мере, если уж ей суждено умереть, она проведет последние оставшиеся ей часы там, где сможет видеть, а не похоронит себя заживо.

Нет. Она не позволит себе так думать. Черпая силы из запаса, которого, ей казалось, у нее уже нет, она поползла дальше. На какое-то мгновение ее тело отказывалось повиноваться, но она собрала последние силы. Может, проще лечь на пол и умереть.

И тут какой-то звук помешал ей сделать это. Она вгляделась в темноту, и ей показалось, что она уловила какое-то движение. Она закричала и рванулась вперед, не обращая внимания на то, что обдирает колени о неровный каменный пол. Пещера расширялась на несколько футов, снова сужаясь. Осень вглядывалась вперед, но ничего не видела. Было настолько темно, что она сомневалась в том, открыты ли у нее глаза.

Ударившись о низкий выступ, она остановилась, прислушиваясь. От тишины звенело в ушах.

Ее воображение сыграло с ней шутку. У нее появились Галлюцинации. Этого следовало ожидать.

– Помогите, – выкрикнула она, не повторив мольбу еще раз.

Слабый звук ее голоса, потерявшийся в пустынном тоннеле, только напугал ее. Она сжала в руке амулет, надеясь, что он придаст ей мужества.

Вдруг она услышала пение. Оно доносилось из тоннеля. Осень напрягла слух, стараясь разобрать слова песни. Казалось, в тоннеле звучит голос Большого Хозяина. Перед ней вставало его лицо. Она протянула к нему руку, но тут же отдернула ее назад, зная, что это только игра воображения.

"Сила и мужество с тобой. Иди вперед".

Она слышала, как ее дед пел эту песню во время обряда, когда его сын едва не погиб в водопаде.

Она припомнила слова, которые, казалось, наполняли ее сердце отвагой. Дед тоже стал бы молить духов помочь ей, если бы знал, что она попала в беду.

Осень отбросила в сторону свои сомнения.

Она понятия не имела, сколько времени пробыла без сознания. Возможно, всю ночь. Она продвинулась еще на несколько шагов вперед. И снова перед ней возник образ Большого Хозяина. Она протянула руки – и дотронулась до холодной скалы.

Она застонала. Зловещий звук отозвался эхом во мраке. Снова она упала на пол, ее мускулы онемели от усталости и нехватки воды. На этот раз перед ней возникло лицо Джесса.

Она поднялась на четвереньки. Она должна двигаться вперед или же она поверит в то, что уже умерла и видит привидения.

В течение бесконечных минут она продолжала ползти вперед. Возникшая в ее памяти песня звала ее. Ошеломленная, она смотрела на привидение, влекущее ее за собой. Каждый раз, как она подходила ближе, оно отступало в тоннель.

– Джесс!

Звук его имени помог ей. Если бы только сейчас он был с ней. Он бы непременно нашел выход. Он знал каждый дюйм своей собственной земли. Но ее он не считает, вероятно, своей собственностью.

Эта мысль на мгновение ослабила ее. Опустив голову, она обхватила ее руками, стараясь овладеть собой. Мысли о Джессе помогли. Она будет представлять, что ползет к нему.

Открыв глаза, она мысленно видела его перед собой. Он был перед ней, маня ее следовать за собой из пещеры.

– Я иду за тобой, Джесс, – бормотала она, протискиваясь через узкий проход. – Я люблю тебя.

Снова послышался звук песни. Большой Хозяин начинал свою хатпали. Он должен ей помочь. Ведь он ее дед и могущественный шаман.

– Я иду, – сказала она ему.

Она с усилием продвинулась вперед, одолев еще несколько футов. Когда она миновала поворот, ее почти ослепил свет. Ей пришлось закрыть глаза. Но свет означал только одно – где-то рядом выход.

Осень закричала, устремившись вперед. Свет становился все ярче, пока, наконец, она не дошла до большой комнаты. Она была в три или четыре раза больше, чем все предыдущие. В ней было несколько выходов наружу, но все они вне пределов досягаемости. На мгновение она почти уступила отчаянию.

Ее руки и колени горели от царапин и мелких ран. Она попыталась сглотнуть, но язык прилип к гортани, словно кусок сухой ваты, не давая дышать. Она едва не задохнулась. Ей никогда не выйти отсюда.

Радость оттого, что она видит свет, прошла. Ее взгляд блуждал по пещере. Она стала разглядывать зловещие черные стены из песчаника. Подходящий цвет для могилы.

Неожиданно она выпрямилась. Черные стены. Песчаник не был черным. Просто стены покрыты сажей – когда-то здесь горел огонь. Эту пещеру использовали охотники из племени анасази. Это означало, что выход должен быть.

Осень собрала последние силы, пересекла комнату и прислонилась к стене. Пальцами она ощупывала неровную поверхность скалы. Ногтями она царапала поверхность. На ней появились полосы.

Впервые с тех пор, как привила в сознание на холодном полу пещеры, она почувствовала надежду.

Здесь обязательно должен быть выход. Она обошла большую комнату вдоль стен. На фоне более светлой скалы проступали кольца. На противоположной стороне от того места, где она вошла, она остановилась.

– Что это? – прошептала она, охваченная любопытством. Ее взгляд проследил за лучом солнца, проникавшим через продолговатое отверстие в скале прямо над ней. Словно стрела, он освещал ряд выдолбленных кругов, спиралями отходивших от центра.

Осень осмотрела древний рисунок. Круги обычно изображали воду, здесь было что-то иначе. Падавший луч солнца служил меткой. Это напоминало солнечный календарь, чтобы отмечать времена года. Она видела подобный в Каньоне Чако.

Это доказывало, что анасази бывали здесь. Она прижалась к стене, испытывая чувство облегчения. Ей очень хотелось знать, где же находится выход.

Расслабившись, она успокоилась, найдя подтверждение тому, что здесь бывали люди. Она обследовала остальную часть пещеры. И в темном углу обнаружила тоннель. Он был таким же узким и темным, как и предыдущие, по нему едва можно было проползти.

Не имея никакого желания отыскать еще что-нибудь подобное, она стала искать выход. Она вернулась к отверстию в скале и вгляделась в него. Как и в других тоннелях, по которым она пробиралась, в конце его не было света. Ее охватил страх. Она не сможет заставить себя пойти в эту дыру.

Ее тело отказывалось выполнять команду двигаться вперед. Если и этот лабиринт не выведет наружу, у нее кончатся последние силы. Она сделает последнее усилие. Если тоннель окажется тупиком, она сомневалась, что сумеет вернуться обратно. Здесь, по крайней мере, видны следы пребывания человеческих существ. Она не будет чувствовать себя такой одинокой, когда начнет погружаться в вечный сон.

Она оглядела комнату. Проникавший свет оставлял тени на неровной поверхности скалы. Искусство предков окружало ее. Подойдя к стене, она стала размышлять.

Животные напоминали оленей, но скорее это были горные козлы. У нее мелькнула мысль. Она знала, что времени у нее не осталось, чтобы любоваться рисунками, тем не менее, двинулась к следующему и провела рукой по стене. Рядом были нарисованы початки кукурузы и головки девушек. Жрицы урожая. Они известны как исполнительницы танца в обряде.

Повернувшись, она вглядывалась в зиявшую дыру. Она постаралась собрать все свое мужество, как учил ее Большой Хозяин, но волны трусости свели на нет все ее усилия. Схватив бирюзовый амулет, она постаралась успокоиться, находясь одна в каменном склепе.

Пот струился по спине Джесса и стекал по лицу. Он вытер его со лба и сунул носовой платок в карман. Надежда, вспыхнувшая в нем во время обряда, исчезла. Было позднее утро, а он все еще не напал на след Осени.

Чтобы не смотреть все время на часы, он стал думать над всеми возможными способами, как заслужить ее прощение за тот холодок, с которым он относился к ней последние месяцы. Он не позволит себе вспоминать о том времени, потраченном впустую, когда он подозревал ее в связях с торговцами наркотиками.

– Ты мог бы пойти к Большому Хозяину и спросить его, – шептал ему внутренний голос. Джесс не обращал на него внимания. Вплоть до последней ночи не хотел он иметь ничего общего с обычаями племени. Если бы Большой Хозяин стал убеждать его в невинности Осени, Джесс просто не поверил бы ему.

Но теперь…

Ему хотелось знать, была ли его вера в шамана непростительной ошибкой. Прошло много часов, а он по-прежнему не нашел никаких следов Осени. Какого дурака он свалял, поддавшись на уговоры старика! Сейчас он уже находился бы на вертолете. Проклятье, как же он устал от своих сомнений.

Натянув поводья, он снова направил коня вверх по каньону. Он проверит еще раз – последний – и потом оставит мысли о предсказании Большого Хозяина.

Проверив боковые каньоны еще раньше днем и не найдя никаких признаков жизни, он объехал близлежащие пещеры на тот случай, если Большой Хозяин не так истолковал знаки.

В то время как его лошадь пробиралась по огороженному скалами руслу, Джесс снова проклинал себя за принятое им решение. И зачем он только послушался шамана? Ему надо было следовать своему первоначальному плану и сразу ехать на ранчо. К этому моменту шериф мог бы находиться у него.

Джесс посмотрел на небо. Ни единого облачка не омрачало прозрачную голубизну.

Скоро должен прилететь вертолет. Джесс собирался подать сигнал вертолету, чтобы его подняли на борт.

Стояла невероятная жара, когда он подъехал к концу бокового каньона. Он не собирался снова подниматься к руинам. Наружные стены из саманного кирпича крошились, но скала оставалась целой. Ничто не наводило на мысль, что там может находиться пещера.

У подножия скалы Джесс соскочил с коня и расправил затекшие мышцы. Он очень устал, но не обращал на это внимания. Он отпустил лошадей напиться и направился в сторону открытого пространства, которое он заметил между скалами снизу – возможно, там сумеет приземлиться вертолет.

Снова проклиная за то, что так поступил, Джесс двигался вперед. После смерти отца он отошел от традиций своего народа. Он имел на это право.

Образ мыслей Дайи очень напоминал привычки Большого Хозяина. Она бы тоже положилась на духов, чтобы найти Осень. Но это не помогло бы, так же как ничего не вышло у старого шамана.

Неудивительно, что в гадании по звездам Большого Хозяина постигла неудача. Дайя исполняла обряд для отца Джесса, но это не спасло ее сына. Девять дней и ночей она следовала предписаниям ритуала в малейших деталях, точно следуя за очередностью исполнения песен. Несколько дней спустя отец Джесса уехал в город, напился и на рассвете завершил свое земное существование.

Нет, он не станет верить.

Джесс приподнял шляпу. Ветерок коснулся волос, немного охладив и его самого. Вытащив из кармана носовой платок, он вытер пот, стекающий ручейками по вискам.

Вдруг он услышал в небе крик и поднял голову. В высоте парил орел, его коричневое оперение выделялось на фоне голубого неба. Джесс отдал бы все, чтобы превратиться в сильную птицу, чтобы обрести возможность вглядываться в землю своими зоркими глазами.

Быстрый Орел – так его называла Дайя. Если бы положение не было таким отчаянным, он бы улыбнулся при этом воспоминании.

Орел облетел каньон еще раз. Джесс следил за ним, пока тот не скрылся из виду. Вдруг он перестал наблюдать за птицей, что-то среди скал привлекло его внимание, что-то ему показалось странным.

Джесс мгновенно вытащил полевой бинокль, который ему положил Большой Хозяин в рюкзак. С достаточной уверенностью он мог сказать, что в скале было необычное образование. Оно явно напоминало пещеру. Ему вспомнилась Осень, такая, какой он ее видел при свете костра. Это и должна быть та самая пещера, в которой, по словам Большого Хозяина, оказалась в ловушке Осень.

Надежда возродилась в его душе, когда он поспешно стреноживал коней. Прежде чем уйти, он прихватил с собой фонарик и фляжку с водой. Теперь вопрос – как ему добраться до отверстия.

Сначала подъем был совсем легким. Путешествие в руины на Койотовых Ручьях напомнило ему об опасности восхождения в обуви. Сейчас он не имел права рисковать собой. Миновав часть пути, пролегавшего по мягкой глине, он скинул ботинки и продолжал путь босым. К счастью, он находился на восточной стороне склона, и солнце не успело нагреть камень.

Казалось, он будет двигаться так вечно, но, наконец, он добрался до отверстия. Он отвергал возможность того, что из этой пещеры никуда нельзя пройти. В этой сухой бесплодной пустыне у Осени оставалось немного времени. Если она еще жива, еще до конца дня ей нужно выпить воды.

Как только Джесс добрался до края отверстия, часть нетвердой скалы обрушилась. Он без особых усилий проник внутрь. Не успев даже спрыгнуть на пол пещеры, он стал вглядываться в полумрак.

Это, в самом деле, была пещера, и по неприятному запаху и прохладному ветерку стало ясно, что тоннель от нее уходит глубоко в землю. Джесс включил фонарик и поползав темноту.

– Осень. – Его крик отражался от поверхности скалы. Он снова закричал и двинулся дальше во мрак.

Осень закрыла глаза, услышав голос Джесса, зовущего ее по имени. Галлюцинации возникали все чаще. Она понимала, что голова у нее кружится от нехватки воды. У нее не оставалось времени. Она должна постараться выбраться сейчас же. Я смогу сделать это, повторяла Осень снова и снова, медленно продвигаясь к отверстию. Ей хотелось кричать, но она сдержалась. Она добралась до стены. Та была гладкой. Она нащупала отполированную поверхность. И вдруг страх сменился надеждой. Песчаник в природе не бывает гладким. Она еще раз провела рукой по стене. Стена станет гладкой, если только тысячи рук коснутся ее и оставят на ней кожный жир, который и отполирует камень.

Она бы закричала от радости, но от волнения у нее перехватило дыхание. Теперь больше всего на свете ей хотелось дойти до конца тоннеля.

Она остановилась. Впереди мелькнул свет. Лучи плясали на стене. Они не двигались, в отличие от тех, которые она видела в предыдущих пещерах. Те лучи шли от солнца. Свет шевелился, словно привидение.

Значит, она умерла.

Она протерла глаза, но это не помогло. Лучи продолжали плясать вокруг нее. Появилось лицо Джесса, и Осень вскрикнула. Этот образ казался слишком реальным. Нет сомнений, она умерла.

Джесс выругался.

Осень рухнула на пол, ошеломленная.

– Осень…

Вдруг ее подхватили сильные руки. Теплое тело прижималось к ее телу. До нее доносился голос Джесса. Это, в самом деле, был он. Она ухватилась за перед его рубашки и прижалась к его груди.

– Ты жива. Он сказал мне, что я найду тебя здесь. – Голос его звучал нетвердо. – Я не верил ему.

Судорожные всхлипывания сотрясали ее тело по мере того, как она впитывала человеческую силу, переходившую от Джесса к ней. Она все еще не могла поверить в то, что он здесь. Это, наверное, сон. Звук его голоса, раздающийся у самого ее уха, убеждал ее, что это он – из плоти и крови.

– Я думал, ты умерла. Думал, что никогда не найду тебя. – Он что-то бормотал себе под нос вполголоса, и если бы она следила, то заметила, что он повторяется.

Неважно. Она жива. Джесс нашел ее. Он выведет ее из этого ада.

– У тебя была вода? – спросил он.

Она отрицательно покачала головой. Жажда боролась с необходимостью, чтобы ее поддерживали. Она не хотела отпускать его, чтобы он открыл ей фляжку. Вероятно, он понял ее желание, потому что сумел сделать и то, и другое.

Животворная влага струилась по ее горлу, в ушах отдавались удары ее сердца. Если бы только Джесс ей позволил, она бы тут же осушила флягу, но он разрешил сделать ей всего несколько глоточков.

– Нам надо выбираться отсюда. Ты сильно поранилась?

Вместо ответа она ухватилась за его рубашку и прижалась к нему сильнее. Она не хотела, чтобы он отпускал ее. Его руки коснулись ее пальцев, он нежно разжал их.

– Иди за мной. До выхода совсем недалеко.

Она попробовала двинуться, но не смогла.

– Не уходи, Джесс. Не оставляй меня.

– Я никогда тебя не покину.

Его слова убедили ее, но она по-прежнему не могла отпустить его.

– Это недалеко, милая. Положись на меня. Иди и оставайся поблизости от меня. Я не оставлю тебя.

Закрывая глаза, она старалась подавить охватившую ее панику. Джесс прав. Чем скорее они двинутся в путь, тем скорее выберутся отсюда.

Она неохотно разжала пальцы. Джесс посветил фонариком.

– Посмотри на меня, Осень. Иди к выходу за мной, осторожно и неспеша.

Он направился к выходу. Она снова попыталась ухватиться за него, но он отступил.

– Теперь пошли. Ты ведь столько сумела пройти одна. Ты не отступишь.

Боясь, что он мажет слишком далеко уйти вперед, она закричала:

– Подожди, я не могу.

Джесс протянул ей руку, но она сама подошла к нему.

– Я должна выйти отсюда, помоги мне, – заклинала она.

– Прекрати! – скомандовал он, обнимая ее за плечи. – Не устраивай истерик.

Она пожала плечами.

– Джесс.

– Ты в порядке, Осень. – Он притянул ее к себе. – Мы выйдем отсюда. Я обещаю тебе, – проговорил он.

Она ухватилась за его слова. Это бы та надежда. Истерика постепенно угасала, пока она, наконец, не поверила ему.

– Прости, – извинилась она.

– Тебе не хватало воды, и ты не можешь рассуждать здраво. Не думай – просто береги силы, чтобы двигаться. – Он коснулся губами ее виска.

Его прикосновение придало ей мужества.

– Знаешь, ты самая смелая женщина из всех, которых я когда-либо встречал.

В его голосе звучало восхищение. Она отбросила голову назад.

– И ты можешь говорить это после того, что только что слышал?

– Я не видел, чтобы женщина сумела сохранять хладнокровие во время наводнения, на обед ела змею… – Он отбросил прядь волос, упавшую ему на воротник. – Чтобы бороться за жизнь – даже в таких невероятных условиях. – Жестом он обвел пещеру. – Я никогда не встречал такой женщины, как ты – с таким мужеством, гордостью и изрядным духом авантюризма.

Сердце ее забилось сильнее, дыхание перехватило.

Свет фонарика дрогнул, когда Джесс пошевелился.

– Все в порядке, – прошептал он. Его губы коснулись ее губ.

Его пальцы поглаживали ее кожу, пока он не коснулся ими ее волос. Его дыхание опаляло ее губы, пока их губы не слились в поцелуе. Все ее страхи и тревоги исчезли с первым его прикосновением. Его руки сжимали ее в объятиях, пока она не вздрогнула от боли.

Он отступил.

– Тебе больно?

– Немножко, – прошептала она, от волнения не в состоянии владеть свом голосом.

Он провел рукой по ее ребрам.

– Тебе не кажется, что у тебя сломаны кости?

Она схватила его пальцы и удержала в своих.

– Нет. Просто я ударилась о скалу. И к тому же они здорово меня отделали.

– Да. Я видел. Я боялся, что они убьют тебя.

– Расскажи, как все произошло. Я не помню.

– Позже, когда выберемся отсюда.

Он стал высвобождаться из ее объятий, но она уцепилась за его рубашку.

– Ты думал, что меня убили, и все-таки продолжал меня искать.

– Я не был уверен, жива ты или нет, но в любом случае, заслуга тут не моя, а Большого Хозяина. Он помог мне найти тебя.

– Каким образом?

Он не ответил, но она уловила охватившую его дрожь.

Он проявил свои чувства в достаточной степени – достаточной для того, чтобы вдохнуть в нее мужество. Она провела тыльной стороной ладони по его подбородку. Он схватил ее за руку и поцеловал кончики пораненных пальцев.

– Твой дед совершил обряд гадания по звездам, чтобы найти тебя.

Его слова подарили ей радость. Большой Хозяин взял на себя труд совершить церемонию. Вдруг ей страстно захотелось выбраться из пещеры, но ей показалось, что она не сможет идти.

Она открыла глаза и стала смотреть на зловеще черные стены из песчаника. Сердце ее оборвалось.

– Я не уверена, хватит ли у меня сил, чтобы двигаться дальше, Джесс.

Он крепко сжал ее плечо, другой рукой коснулся щеки.

– О чем ты говоришь? Мы обязательно выберемся отсюда – я ведь обещал. Разве не так?

– Да, но.

– Ну, а где же позитивное мышление, которому учил тебя дед и которым ты так хорошо владеешь?

Она глубоко вздохнула, понимая, что он прав. Она должна быть благодарна буквально за все. Руки Джесса обнимали ее. Больше не будет страшных часов безумного одиночества, парализующего страха.

– Теперь я готова, Джесс. Пошли.

– Именно это я и хотел от тебя услышать.

Он слегка сжал ее за плечи, чтобы ему было легче оторвать ее от себя. Когда он отступил назад, она вытерла слезы и постаралась сосредоточить внимание на его длинной фигуре, занимавшей узкий проход тоннеля.

Продвигались они очень медленно. Поскольку тоннель был слишком узким, Джесс не смог развернуться и двигался задом. Отзвук его шагов зловеще раздавался в тишине. Камень царапал руки и колени, но теперь это уже не имело значения. Они были на пути к свободе. Сознание этого вливало новые силы в ее иссякающий запас воли.

Казалось, они ползут по тоннелю уже многие часы. Некоторые участки были до того узкими, что она поражалась, как Джесс сумел доползти до нее.

Хотя сама она меньше Джесса, путешествие для нее было ненамного легче. Силы у нее кончались, тело изранено, каждый новый шаг причинял боль, даваясь с трудом.

Когда, наконец, впереди показался свет, новый прилив сил толкнул ее вперед. Она отчаянно хотела выйти из пещеры, туда, где можно было дышать свежим воздухом, видеть землю и слышать звуки жизни.

Она поползла быстрее и столкнулась с Джессом. Ее колени подогнулись, она упала на пол. От боли, пронзившей ее тело, она застонала. Джесс схватил ее за руку и помог ей подняться.

– Не волнуйся. Мы почти пришли.

– Тогда скорее. – Ее охватило нетерпение.

– Ты держишься молодцом. Иди рядом со мной.

От его движения поднялась пыль, но она устояла на ногах. Она была готова глотать эту пыль лишь бы оставаться с ним рядом. Они миновали поворот, и неожиданно сквозь полумрак впереди забрезжил яркий свет.

– Мы почти у цели.

Сердце ее отчаянно забилось. Ей хотелось броситься вперед, обогнать Джесса и первой оказаться у выхода.

Свет ослепил их, когда они шагнули из пещеры на солнечный свет. Долгожданная жара постепенно растопила сосульки страха. Они спасены. Ей захотелось закричать от чувства облегчения, но она сдержалась. Вместо этого она возблагодарила всевышнего за их спасение.

Она открыла глаза и посмотрела на Джесса. Он смотрел на нее с явным восхищением.

– Мы одолели все преграды. – В голосе ее звучало удивление.

– Я горжусь тобой. Я знаю, как трудно тебе пришлось.

– Без тебя я бы не справилась.

– Не надо недооценивать свою силу, Осень. У тебя решительный ум, и ты твердо идешь к намеченной цели.

Его похвала подняла ее настроение. Полная благодарности, она бросилась в его объятия.