Глава 34

В мягком солнечном свете они шли рядом — рука Грэлэма обвивала стан жены, головой он склонился к ней, чтобы лучше слышать то, что она говорит.

— Грэлэм, мой отец понял! Недаром он так странно посмотрел на меня сегодня утром! Де Моретон усмехнулся:

— По крайней мере он теперь не считает, что я удерживал тебя в спальне насильно, и понимает, что я тебя не бил. Сияющая улыбка на твоем лице — свидетельство моей невиновности.

— Что касается улыбок — ты заметил, как на нас смотрел Рольф, да и остальные твои люди тоже?

— Я думаю, они радуются и чувствуют облегчение оттого, что их господин больше не похож на упрямого осла.

Кассия подняла на мужа глаза, сверкнувшие плутоватой улыбкой, и ямочки на ее щеках обозначились сильнее.

— Да, милорд, я тоже этому рада!

Грэлэм помолчал, задумчиво глядя на голые ветви фруктовых деревьев.

— Я хочу тебе что-то сказать, Кассия.

Он заметил, как вся она напряглась при этих словах.

— Нет, любовь моя, в этом нет ничего плохого. Это своего рода признание. Я хочу только, чтобы отныне между нами не было недомолвок.

Он снова замолчал, потом поднял ее и крепко поцеловал в губы.

— Это, уверение в том, что мои чувства не изменились и не изменятся никогда.

Она обвила руками его шею и прижалась к нему.

— Мне не нужны никакие признания, милорд.

Он опустил ее на землю.

— Послушай меня, малышка. За то время, что я провел у герцога Корнуоллского, многое стало для меня ясным. Признаюсь тебе, герцог назвал меня глупцом, когда я рассказал ему о нас с тобой. Он сказал правду, хоть я и счел его назойливым и нудным старым козлом. Любить женщину и отдаваться ей полностью — вовсе не значит потерять себя и стать слабым. Мне трудно было принять эту истину, но я ее принял. Я возвращался в Вулфтон, готовый сказать тебе это. Но тебя там уже не было. Две ночи назад, когда я лежал в своем шатре, настолько несчастный, насколько может быть несчастен человек, ко мне прокрался Дайнуолд де Фортенберри. Когда он назвал себя, я был готов свернуть ему шею. Но он сказал, что в долгу у тебя и, чтобы отплатить тебе за добро, должен рассказать мне правду. Мы с ним расстались друзьями.

— Нет-нет, слушай дальше! — воскликнул Грэлэм, заметив испуг в глазах Кассии. — Если бы он и рассказал мне, что ты нанимала его дюжину раз, чтобы бежать от меня, это ничего бы не изменило. Видишь ли, оказалось, что для меня это больше не имеет значения. Я хочу просить тебя простить мне мое недоверие, мое слепое высокомерие и тщеславие. Был ли Дайнуолд в нашей жизни или его не было вовсе — это уже не может повлиять на мои чувства к тебе.

Грэлэм тихонько рассмеялся.

— Думаю, на самом деле он бы с радостью возвратил мне это проклятое ожерелье.

— Он был добр ко мне, Грэлэм, — сказала Кассия. — Когда сэр Уолтер привез его в Вулфтон, я надеялась, что он расскажет тебе правду, и освободила его только потому, что хотела избавить от боли. Но ему нельзя было оставаться. И, думаю, он чувствовал себя очень виноватым.

— Ты не ошиблась. Теперь ты мне веришь, Кассия, веришь, что мои чувства к тебе не изменились из-за его слов?

— Верю, милорд, — ответила Кассия. Глаза ее вдруг прищурились, и она сказала: — Ах, если бы я могла встретиться сейчас с Бланш! Уж я бы укоротила ей язычок!

— А почему бы не пригласить ее и Гая в Вулфтон? Тогда ты сможешь вызвать ее на поединок.

Кассия рассмеялась и, чувствуя себя счастливой, обхватила его и сжала что есть силы.

— На меня напала муха! — улыбнулся Грэлэм, наклоняясь, чтобы поцеловать и прикусить мочку ее ушка. — Ах, моя любовь, я заметил, что твой отец смотрит на нас. Надо ли его заверять, что теперь я не принуждаю тебя ни к чему?

Жоффрей не смел поверить словам своего осведомителя.

Грэлэм де Моретон, его враг, единственное препятствие, стоявшее между ним и Бельтером, в Бретани! В течение всех прошедших месяцев он только бессильно скрежетал зубами, особенно когда выяснилось, что убить Грэлэма в Корнуолле почти невозможно. Этот человек всегда был слишком надежно защищен, а люди его были ему верны. Но сейчас он был здесь, поблизости, и охраняло его не более дюжины солдат.

Жоффрей знал в Бретани каждый пригорок, каждое место, пригодное для засады, и гадал, огорчится ли Кассия, если он прикончит ее мужа. Если это так, то ему понадобится больше времени на то, чтобы приручить ее. Если она пригрозит объявить о его преступлении, он просто запрет ее и поколотит, потому что его задачей было заставить ее немедленно выйти за него замуж, как только она станет вдовой. Он улыбнулся при этой мысли. Его гордая маленькая кузина недолго будет бранить его. Уж он-то, слава Богу, хорошо знал женщин и их нравы. Они были простыми и легко подчинялись силе.

Жоффрей специально уехал из замка, чтобы не встретиться с матерью. Он не видел ее уже много недель, потому что пробыл довольно долго в Париже при дворе и знал, что ее язвительный язычок способен любого человека отвлечь от его мыслей. Но как только Кассия станет его женой, положение его тотчас же изменится и он станет наследником Бельтера после смерти дяди.

Грэлэм и Кассия покинули Бельтер после того, как провели там три счастливых дня. Их путешествие было отмечено наступлением ранней весны, и Грэлэм уверял Кассию, что это добрый знак, посланный им герцогом Корнуоллским, — старик не в шутку считал, что всемогущий Господь жалует его и разговаривает с ним напрямик.

— Возможно, что и папа тоже говорит с Ним, — сказала Кассия, указав на небо, — никогда я не видела его таким довольным!

— Не забудь еще и о своей обаятельной мачехе. Именно ее влиянию мы обязаны тем, что твой отец не вышиб дверь нашей спальни в первый же вечер, когда я приехал. Воистину мудрая женщина! Несомненно, она сразу поняла, кто твой настоящий господин и что ты сдашься на милость победителя.

— Ах ты, самонадеянный негодяй! — добродушно ответила Кассия.

— Я был вынужден сказать ей, что ты не выпустишь меня из нашей постели, — продолжал Грэлэм с напускной серьезностью. — Похоже, она была озабочена тем, что твои непомерные запросы истощат мои силы.

Кассия вспыхнула как маков цвет. Она заметила, что муж собирается продолжать дразнить ее, и решила, что теперь настала ее очередь.

— Знаешь, милорд, должна признаться, что терпеть вес твоего огромного тела — тяжкий труд.

Но его это не впечатлило:

— И, заметь, Кассия, что тебе приходится трудиться ночью, каждой ночью. Я тоже не перестаю удивляться, как такая тщедушная девочка, как ты, столь идеально подходит мне. Думаю, ты забываешь о моем весе, когда стонешь от наслаждения.

Кассия протянула к нему руку и, несильно ударив его по плечу, рассмеялась.

Рольф только согласно кивал; на его лице расплылась широкая и изумленная улыбка при виде своих господина и госпожи, столь славно наконец поладивших. Раньше он и не подозревал, что его лорд может так непринужденно вести себя с женщиной. Жизнь стала лучше, намного лучше, думал старый вояка. Но в следующую минуту все мысли о благополучии вылетели у него из головы, потому что один из его людей закричал от боли.

— Засада! — крикнул Рольф во всю силу легких, круто оборачиваясь в седле. Рука его уже выхватывала меч из ножен.

Всадники с безумным видом оглядывали узкую тропинку между глыбами скал, вздымавшихся высоко в небо.

Грэлэм, привыкший сохранять хладнокровие даже в самых безнадежных обстоятельствах, на секунду замерев, пытался трезво оценить положение. Потом он крикнул:

— Всем спешиться и укрыться под скалами! Этим мерзавцам придется выйти из засады, чтобы напасть на нас!

Рыцарь схватил Кассию, сорвав ее со спины Ромашки, и держал, стараясь закрыть своим телом. Между кольцами его лат угодила стрела, но не нанесла ему вреда. Он потянул Кассию в укрытие между могучими валунами и постарался спрятать ее поглубже.

— Ты должна свернуться клубочком и закутаться в плащ!

Кассия повиновалась; голова ее кружилась от страха. Разбойники! Она вздрогнула, услышав отчаянный крик лошади. Грэлэм оторвался от нее и остался стоять, прижимаясь спиной к камню. Рядом с ним так же как и он, скорчились Рольф и еще трое его людей.

— Нам надо выявить предводителя, — сказал Грэлэм жестко, — Джеймс, здесь между камнями небольшой просвет. Вон он! Как ты думаешь, сможешь протиснуться там? Посчитай, сколько их.

— Да, милорд, — отозвался Джеймс, стараясь скрыть страх и волнение.

Он был новым человеком на службе у лорда Грэлэма, и теперь ему предстояло показать, чего он стоит. Джеймс отодвинулся от господина, облизал внезапно пересохшие губы и протиснул в щель между камнями свое узкое стройное тело.

Кассия дрожала от ужаса. Особенно ее пугала внезапно наступившая тишина. Лошади успокоились, потому что противники перестали стрелять друг в друга. Кассия молилась, вспоминая все литании, какие помнила с детства.

Ожидание казалось бесконечным. Грэлэм не издавал ни звука, он напрягал слух в надежде уловить что-то важное. Послышался шелест, и Джеймс, скользнув в расселину, оказался рядом с Грэлэмом.

— Похоже, их предводитель — важный господин, — сказал Джеймс. — Он сидит на боевом коне. На нем сверкающие доспехи. Человек с ним рядом держит его штандарт. Это орел, милорд, с клювом красным, как кровь.

Грэлэм нахмурился. Память его воскресила нечто, рассказанное ему Кассией много месяцев назад.

— Замрите! Оставайтесь на месте вы все!

Он двинулся, как пантера на охоте, скользя под защитой камней и скал, пока не добрался до Кассии.

— Все в порядке, любовь моя, — торопливо заверил он жену, увидев ее бледное как полотно лицо. — Штандарт, Кассия, с изображением орла с красным клювом.

— Жоффрей, — прошептала она, не веря собственным ушам, — Не понимаю, Грэлэм. Это безумие.

— Знаю, — ответил рыцарь спокойно, — оставайся на месте и не двигайся. Обещаю тебе, что все будет хорошо.

Он торопливо поцеловал ее и исчез.

Под прикрытием скал рыцарь добрался почти до конца узкого прохода между валунами.

— Жоффрей! Жоффрей де Лэси! Покажись, жалкий неудачник!

При звуке своего имени, сорвавшегося с уст врага, Жоффрей вздрогнул. Один из его людей просил его не брать с собой штандарта, даже убеждал не надевать лат. Но он только посмеялся, и поступил по-своему. Теперь он хмурился в раздумье.

Если он и его люди ничего не предпримут, Грэлэм сможет ускользнуть под покровом темноты. Жоффрей закусил губу. Черт бы побрал эти нависающие скалы и утесы, прикрывающие людей Грэлэма от стрел! Почему никто из его болванов не сказал, что под ними можно укрыться?

— Твой отец породил безгласного труса! — крикнул Грэлэм. — Выйди и сразись со мной, гнусный сукин сын! Неужели отвага нужна тебе только, чтобы набивать брюхо пищей и переваривать ее?

Жоффрей издал яростный вопль:

— Иди ко мне, англичанин! Я покажу тебе, как сражается настоящий воин!

Грэлэм презрительно рассмеялся:

— Что, трус? Хочешь, чтобы твои люди перерезали мне глотку? Твоя склонность к предательству всем хорошо известна, ты, жалкий пес!

— Черт бы тебя побрал, английская свинья! Тебе не удастся завладеть моим добром.

Мгновение Грэлэм молча соображал: этот Жоффрей, очевидно, не знал о женитьбе Мориса, не знал, что между ним и Бельтером теперь стоит не он.

— Ты ревешь, как осел, Жоффрей! Возвращайся домой в свой замок, потому что это то, что будет твоим всегда. Морис женился снова, и Господь благословил его двумя здоровыми пасынками!

— Хороша сказочка! — завопил в ответ Жоффрей. — Я ничего не слышал об этом браке! Ты трус и лжец, англичанин!

Кассия больше не могла молчать:

— Это правда, Жоффрей. Клянусь тебе! Оставь нас в покое!

Жоффрей задумчиво жевал губу, чувствуя, что его одолевают сомнения и нерешительность. Это было настолько несправедливо, что он задрожал от негодования.

— Милорд, — пробормотал один из его людей, — возможно, это правда.

Жоффрей осыпал своего человека градом непристойных ругательств. Мысли мешались у него в голове, сменяя одна другую с лихорадочной быстротой. Наконец он улыбнулся.

— Кассия, — крикнул он, — выходи из укромного местечка и поговори со мной! Скажи мне в лицо, что хотела!

Грэлэм замер на месте.

— Кассия, назад! — крикнул он, предостерегая ее, но было уже поздно.

Его жена выбралась из-под скалы и, поднявшись во весь рост, оказалась на виду у солдат Жоффрея.

— Я здесь, Жоффрей! — крикнула Кассия своим ясным и звонким голосом. — Прекрати делать глупости. Если не хочешь мне верить, поезжай в Бельтер и познакомься с новой женой и детьми моего отца!

В этот момент Грэлэм решил, что непременно выдерет ее.

Не думая о собственной безопасности, он ринулся из укрытия и схватил жену. И тотчас же почувствовал, как жгучая боль пронзила его руку — стрела пробила кольчугу и угодила в предплечье. Грэлэм рванул Кассию и заставил встать на колени под прикрытие нависающего утеса.

— Маленькая дурочка, — проскрежетал он.

Но Кассия не обращала на него внимания. Она смотрела на стрелу, засевшую у него в предплечье.

— Спокойно, милорд, — сказала она, сама дивясь своей невозмутимости.

На мгновение Кассия закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и взялась за толстое древко стрелы. Потом решительно рванула ее. Грэлэм не издал ни малейшего звука. Он видел, как Кассия подняла юбку и оторвала полосу ткани от своей рубашки. Тотчас же она быстро и ловко перевязала его рану.

— Не думай, что эта рана ослабила меня, жена. Ты ослушалась меня. Я выпорю тебя за неповиновение, потому что ты поставила под угрозу свою жизнь.

— Но я хотела спасти тебя от его предательства! Я знала, что кузен не осмелится сделать мне зло.

Ее взгляд упал на окровавленную стрелу, и она тотчас же поняла, что теперь ей вряд ли удастся убедить мужа.

— Вы правы, милорд, — сказала Кассия послушно. — Но что же нам делать теперь?

— Подождем, пока стемнеет, — ответил Грэлэм лаконично. — Тогда я доставлю себе удовольствие и убью этого дурака.

— Может быть, — начала Кассия, — если я выйду к ним… — Но под яростным взглядом мужа она проглотила недосказанную часть фразы.

Время тянулось медленно, и Кассию начала одолевать жажда. Грэлэм скользнул в сторону от нее и присоединился к своим людям, чтобы посовещаться с ними. Далеко за скалами садилось солнце, бросая свои косые лучи на выступающие утесы. И вдруг Кассия выпрямилась, не веря своим ушам. Нет, это и в самом деле была ее тетка Фелис! Разве могла она не узнать эти гневные вопли!

— Недоумок! — кричала Фелис своим неблагозвучным, как скрежет ржавых петель, голосом. — Тебе повезло, идиот, что один из твоих людей рассказал мне о твоем безумном плане! С каких это пор ты действуешь, не посоветовавшись со мной?

Кассия не расслышала ответа Жоффрея, но на какое-то мгновение ее даже охватила жалость к нему. Не дело, если мать унижает сына при его людях, при солдатах!

— Глупец, они сказали тебе правду! — вновь заскрежетала Фелис. — Черт возьми, Жоффрей! Я достаточно пролила слез из-за нас обоих, но теперь с этим покончено.

Кассия повернулась и увидела Грэлэма, скользнувшего к ней и оказавшегося рядом. На лице его сияла широкая улыбка.

— Еще одна женщина с царственными замашками, — сказал он, довольно рассмеявшись, — и эта мегера ни с кем не сравнится!

— Убьешь англичанина и наживешь врагов, а Бельтер тебе не видать как своих ушей! — бушевала Фелис. — Неужели ты так хочешь жениться на своей кузине? Она придет к тебе без приданого, дурак! Подумай о собственном благе, Жоффрей! Англичанин — могущественный человек! За его жизнь ты положишь свою.

Жоффрей бессильно и беспомощно смотрел на мать.

— Он заслуживает смерти.

— Болван, — презрительно ответствовала Фелис. — Лучше послушай меня, Жоффрей. Когда я узнала, что Морис женился на Мари де Шамфрэ из Нормандии, я изменила планы. Я нашла тебе прелестную девушку, мой мальчик, и она принесет нам в приданое прекрасные земли. Оставь англичанина и его худосочную жену в покое.

— Как имя девушки?

— Ее зовут леди Джоанна. Она англичанка, дочь графа Лестера, и как раз созрела как плод. Ее пора сорвать. Я обратилась к своему доброму другу Орланду де Марстону, чтобы он замолвил за нас словечко. Ее отец даст тебе в приданое за своей дочерью прекрасные земли в Нормандии. Тебе придется отправиться в Лондон познакомиться со своей нареченной. И это произойдет скоро, Жоффрей.

Из груди Жоффрея вырвался тяжкий вздох:

— Ладно, мама, — сдался он наконец. Фелис кивнула, будто и не ждала иного.

— А теперь мне доставит огромное удовольствие сообщить лорду Грэлэму, что мы, что ты… выиграл.

Она доехала до конца тропинки, с силой натягивая поводья своей кобылы.

— Милорд Грэлэм, — позвала она.

— Леди Фелис, — приветствовал ее Грэлэм: — Вы приехали забрать домой своего щенка?

— Не слишком-то веселитесь, милорд, — провещала Фелис холодно, — я не хочу, чтобы мой сын рисковал своей… своим здоровьем из-за этой… девицы. Для него открываются более заманчивые возможности: скоро он женится на леди Джоанне, дочери графа Лестера! Она принесет ему большое богатство, а о красоте ее ходят легенды! Берите свою жалкую жену и уезжайте из Бретани!

Фелис круто повернула свою кобылу и поехала к сыну.

Грэлэм бросил взгляд на жену. Кассия изо всех сил сдерживала смех, но ей это не удавалось. И тут Грэлэм сам разразился громовым хохотом. Его смех не мог заглушить даже хохот его людей.

— Нет, это слишком! — задыхалась от смеха Кассия.

— Джоанна и Жоффрей!

— Не так, милорд: Джоанна, Жоффрей и Фелис!

— О Боже мой! Это достойная судьба для твоего кузена, моя любовь. Пусть получает свою драгоценную Джоанну!

— Нам следует, — сказала Кассия чопорно, — послать свадебный подарок моему кузену и его невесте.

— Да, — задумчиво ответил Грэлэм, прижимая ее к груди. — Думаю, подойдут хлыст и пара оков. Я готов биться об заклад, что Джоанна победит.

Услышав топот копыт, Кассия подняла голову, Жоффрей и его люди уезжали.

— А теперь, милорд, я хочу получше осмотреть твою руку.

— А я, миледи, хочу выдрать тебя после того, как ты ее посмотришь получше.

Грэлэм привлек ее к себе, и рука его ласкающим движением погладила ее пленительные бедра.

— Может быть, я все-таки сделаю это лет через пятьдесят, — сказал он, целуя жену.

Загрузка...