Песочные часы (СИ)

Глава 16

— В каком смысле? — Подступила тошнота, и Наташа схватилась руками за стол, как будто мир вокруг неё завертелся.

— Во всех…

— Так, мы сейчас говорим об Игоре, — снисходительно улыбнулась дочь, — о мальчике, с которым я дружила всё детство, который был моей первой любовью и с которым я уехала в город?

— Да, мы говорим о нём, — подтвердила мама.

— Отлично, и что с ним? Где он?

— Там он теперь, — кивнул отец в сторону, где на расстоянии нескольких километров располагалось большое поселковое кладбище.

Наташе стало плохо. Дыхание сперло, она побледнела, и мать побежала открывать окно. Свежий вечерний воздух облетел кухню и немного привел в чувства.

— Я должна убедиться…

— Не ходи к ним! — выкрикнула мать, когда девушка бросилась в прихожую.

— Я быстро!

Приятная прохлада, что даровала наслаждение после жаркого дня, ледяными иголками вонзалась в застывшую кожу. Наташа почти бежала до соседнего дома, где жила семья Игоря, и не обращала внимания ни на что вокруг. Она интуитивно помнила дорогу, и ноги автоматически несли к нужной квартире.

Девушка нажимала и нажимала на звонок, упрямо не желая сдаваться, но никто так и не вышел. Тогда она выскочила на улицу и заколотила по мутному стеклу. Где-то залаяла собака, и Наташа на миг очнулась… Что это она? Ведет себя как дикарь… Всмотревшись в темноту квартиры, она решила вернуться к двери и, оказавшись там, принялась барабанить в неё изо всех сил. Наконец послышались шаги, и тяжелый засов медленно отполз в сторону.

Анна Николаевна — мама Игоря — казалась восковой статуей. Водянистые посеревшие глаза, серебряные волосы и старый замызганный халат предстали перед гостьей. Девушка помнила женщину веселой хохотушкой с соломенного цвета волосами, но сейчас перед ней стоял другой человек, и он не имел ничего общего с тем, кем когда-то был.

— Анна Ник… — начала Наташа, и злобный плевок прервал её речь.

— Приползла, гадина, — процедила женщина, пока гостья стирала с лица слюну.

— Вы что делаете?

— Я знала, что ты придешь, — затрясла головой та. — Убийц тянет к своим убиенным!

— Значит, это правда…

— Что правда? Что ты убила его? Так и есть! — она перекрестилась, как бы подтверждая свои слова. — Убирайся! И чтобы я тебя не видела! Иначе — придушу!

Женщина стала закрывать дверь, но Наташа выставила руку вперед и задержала её.

— Что произошло? — перебарывая себя, произнесла она.

— Тебе виднее.

— Да я вообще ничего не знаю! — Голос девушки сорвался на крик, и снова залаяла собака.

— Всю душу ты ему измотала! Всё денег тебе мало было! Хоромы тебе подавай! Вот он и взял тебе хоромы! Да только ты не оценила, унизила его!

— Я никого не унижала.

— Молчи, лучше молчи, пока я не прибила тебя, — едва не задохнулась Анна Николаевна.

— Я ничего не знала…

И тут она вспомнила. Вспомнила, как Игорь задерживался на работе, как ходил в банк и узнавал про ипотеку, как он из кожи вон лез, чтобы сделать для неё всё, а она не оценила, не поняла, не захотела…

— Господи… — Она опустилась на корточки и схватилась руками за голову.

— Это из-за тебя его достали коллекторы. Живи теперь с этим, — зло бросила убитая горем мать и с грохотом захлопнула дверь.

Девушка отдышалась и поднялась на ноги. Игоря больше нет… И это правда? Ведь они вместе прошли через столько невзгод, стали взрослыми, сильными, но вот теперь она стоит одна перед его опустевшим, покрывшимся скорбью домом… Во рту появился горький привкус, и Наташа вышла на дорогу. Темные деревья столпились кучками между домов, небо заволокло облаками, где-то не унималась собака, зловонный дух изредка доносился со стороны канализации, которую много лет никто не загонял в трубы. Всё тот же поселок, всё та же дыра. Девушка явственно ощутила нарастающее раздражение, смешанное с горечью, и как бы она ни пыталась не думать о друге, о любимом и о бывшем в одном лице, мысли упорно вращались только вокруг него. Так она медленно добрела до дома, пропуская через себя всё былое.

Дверь в квартиру была не заперта, и Наташа слабо толкнула её ногой. На кухне сидели обеспокоенные родители. Они смотрели на неё с затаённым дыханием, будто не знали, как себя вести.

— Когда это случилось? — подавляя гнев, спросила дочь.

— С полгода как, — ответила мать.

— Почему вы не сказали мне?

— Да разве тебя волновало тогда что-то, кроме… — В словах послышалась неприкрытая обида, и отец толкнул жену локтем. Та замолчала.

— Почему мне никто ничего не говорит?! — выкрикнула Наташа и провела руками по волосам. — Почему я всегда всё узнаю последняя?! Может, есть что-то ещё, что от меня утаили? И это что-то я могла бы изменить безболезненно?! Когда-то, но не сейчас?!

— Когда вы расстались, он сразу вернулся сюда. Запил. Ни с кем не общался. Заперся дома. Никто и не знал ни о каких долгах…

— Да я не об этом! — взорвалась девушка и, подумав немного, добавила: — Миллионы людей берут кредиты и не впадают в депрессию!

— Он очень любил тебя. Все об этом знали.

— Но причём здесь я?! Я не виновата, что он оказался слабаком и не справился с собой!

— Доченька, нельзя так об ушедших…

— Да вы достали меня со своими догмами, нормами и правилами! — потеряла контроль Наташа. — Что он за мужик, если нюни распустил, когда его бросили! Пуп земли нашелся!

Отец остановил мать, когда та хотела обнять взбешенную девушку.

— В тебе говорит скорбь…

— Какая скорбь, мама! Я просто в бешенстве! Он всё испортил! Просто всё! Почему я теперь должна расхлебывать его дурость?!

— Ты ни в чём не виновата, — вкрадчиво произнесла женщина и поймала яростный взгляд дочери.

— А я и не считаю себя виноватой! Так могут думать лишь слабаки! Каждый сам отвечает за свои поступки!

— Да, конечно… — Мать опустила глаза, давая понять, что совершенно не согласна с подобными выводами и не собирается менять своего мнения, а просто промолчит.

— Я жалею, что вернулась сюда, в это пристанище затхлости и скудоумия!

Наташа кинулась в комнату собирать вещи, не замечая, как по щекам ползут злые дорожки слез. Родители не последовали за ней, и она слышала их неразборчивые голоса на кухне.

Всё испорчено, растоптано и убито! Она, достигшая вершины желаний, выгрызшая место под солнцем, стояла на перепутье. У кого ещё в этой жизни есть песочные часы, что способны даровать многое, даже воскресить умершего? Почему именно на неё свалился тяжкий груз выбора: жить так, как хочется, либо вернуть жизнь человеку, который был рядом с самого детства? Но ведь сейчас он ничего не значит! Она и не помнила, когда в последний раз думала о нём, тогда почему перед глазами огромное черное пятно, которое омрачает все достижения? Нужно, чтобы прошло время, и тогда оно растворится, потускнеет, и дни потекут сладким медом, как прежде. Не она виновата, что Игорь оказался слаб, что не смог взять под контроль эмоции. И в голове его всегда была полная глупость, раз хватило мозгов залезть в долги, а потом упиваться собственным страданием и не платить! Анна Николаевна тоже хороша! Безмозглая несушка, что не смогла воспитать в мальчике мужчину! Хватило ещё наглости в лицо плюнуть! В зеркало надо было плевать в первую очередь, а не искать, на кого бы повесить свой промах в воспитании! Да это вообще не может быть виной Наташи! Она-то здесь при чём? Раз мать не смогла остановить, то что от неё зависело? В конце концов, Анна Николаевна могла позвонить и попросить помощи, если видела его невероятную любовь! Но, конечно, нет! Мы же гордые! Будем сидеть в навозной куче, лелеять бесполезное благородство души и упиваться праведным страданием! Зачем шевелиться, когда можно скинуть вину на другого и всю жизнь после наслаждаться якобы справедливой ненавистью?!

Наташа быстро ходила по крохотной комнате, распаляясь всё сильнее, пока не закружилась голова. Она воскрешала в памяти дни, когда они с Игорем жили вместе, и пыталась найти среди них тот, где бы могла оставить его безболезненно, без тяжелых последствий для жизни. Зацепившись за пару воспоминаний, она принялась считать, на сколько месяцев, нет, лет ей придётся вернуться назад. Когда к ней пришло осознание, каким огромным сроком придется пожертвовать, Наташа яростно швырнула старый светильник на пол. Он с треском разлетелся на сотни кусков, и в коридоре послышался тревожный топот. Девушка метнулась к двери и вовремя задвинула шпингалет, прежде чем обеспокоенные родители попытались проникнуть внутрь.

— Доченька, у тебя всё хорошо? — сдавленно спросила мама.

— Всё просто замечательно!

Сомнения ненадолго стихли, и Наташа, ступая по осколкам, поспешно собралась. Она вылетела в коридор и мельком посмотрела на кухню, где сидели притихшие родители.

— Но… как же? — растерялась мать, выходя к ней.

Рывками застегивая модные блестящие босоножки, девушка молчала.

— Я думала, ты хоть пару деньков пробудешь…

— Тогда не надо было говорить об Игоре!

— Ты же сама спросила…

Ответом был презрительный взгляд, и мать поджала губы.

— Я должна прийти в себя, — Наташа вспомнила, зачем приехала, и постаралась смягчиться.

— Ну ладно, — женщина обняла её и ощутила, как дрожит дочь. — Может, утром?

— Мам…

— Хорошо-хорошо. Напиши, как доберешься. Мы любим тебя.

Девушка задержалась на несколько секунд, посмотрела на постаревших родителей и, отогнав от себя назойливые мысли, вышла из квартиры.

— Что с ней не так? — Мать больше не могла держаться и уткнулась в плечо мужа.

— Такая она у нас, — тяжело вздохнул он, — своенравная, сильная. Куда Игорю до неё было… Посмотри, какая…

— Бедный мальчик…

— Уж не воротишь.

— Ах, как жаль! Какой хороший был…

Они вернулись на кухню и просидели до утра в полной тишине.

Наташа вошла в свой подъезд, поднялась на свой этаж и стала отпирать свою квартиру. Ключ не поворачивался, и она догадалась, кто ожидает её внутри. Федор открыл дверь через несколько мгновений и радостно обнял свою поникшую половинку.

— Видимо, всё прошло не так гладко?

— Нет, всё хорошо, — она улыбнулась.

— Либо раньше ты никогда меня не обманывала, либо сейчас дело и правда дрянь.

— Не спрашивай меня ни о чём, ладно?

Мужчина молча кивнул.

Гонконг обещал быть изумительным первым путешествием, но превратился в крупный провал. Девушка разобрала чемодан, развесила невесомое нижнее белье, купленное специально для отпуска, и провалялась в кровати перед сериалами несколько дней. Федор пытался её развеселить, отвлечь, но её мысли были далеко, и он бросил безуспешные попытки. Он уходил на день и возвращался, заставая её в том же положении, однажды она даже не встала с кровати. Темные круги под глазами снова портили красивое лицо, и мужчина с беспокойством наблюдал за странным преображением Наташи. Она не была в депрессии, но и не жила. На десятый день отпуска он не выдержал и, заказав её любимую пиццу, опустился на край кровати.

— Нат, что происходит?

Девушка села и обняла подушку.

— Я не понимаю, объясни мне.

— Есть одно очень важное дело, которое я никак не могу решить. И поделиться им тоже ни с кем не могу.

— Ты что, убила кого-то? — усмехнулся он, и каменный взгляд любимой заставил его не на шутку испугаться. — Нат, ты серьёзно?

Она вздохнула и подумала о песочных часах: любой разговор можно стереть из его памяти.

— Несколько лет назад я ушла от человека, с которым росла, взрослела, которого когда-то, наверное, любила. Или мне так казалось… В общем, я некрасиво бросила его, а теперь этого человека больше нет.

— Он много значил для тебя?

— Честно признаться, нет, никогда, наверное… Я просто привыкла, что он всегда рядом, и упустила момент, где нужно остановиться.

— Пока не очень понимаю, о чём ты. Продолжай.

— Он набрал долгов, чтобы дать мне всё, чего хочу, но так сложилось, что именно в этот момент я его бросила. И он сломался.

— Его проблемы.

— Да, но его убили, Федь. — Она посмотрела на руководителя тяжелым взглядом. — Коллекторы нашли.

— Почему он не платил?

— Запил, бросил работу и, сам понимаешь, не смог отдавать долг. А потом его нашли…

— Дело завели?

— Без понятия. — Она протерла ладонями лицо. — Но дело не в этом…

— Ты не виновата, Нат, — он перебил её на полуслове. — Выкинь этого слабака из головы. Что он за мужик, раз сопли развесил? Наоборот, надо было добиться всего, а потом примчать к тебе на черном мерине.

— Да, я тоже так думаю.

— Тогда в чём дело?

— Федор Александрович, ты любишь меня?

Мужчина замолчал и долго не отводил взгляд от глаз Наташи.

— Конечно, — он улыбнулся и провел пальцами по её подбородку.

— Тогда скажи мне это. Я хочу услышать.

— Что за детский сад?

— Скажи. Если ты и правда любишь, это не так сложно.

Она оставила подушку и подползла к нему.

— Я вот люблю тебя. Очень люблю, — девушка обхватила его голову руками и с силой прижала к себе.

— Разве мои поступки не говорят об этом?

— Женись на мне, а? — внезапно выпалила Наташа, и Федор отшатнулся.

— У тебя что, крыша поехала на этом фоне?

— Не женишься, да?

— Нат, мы с тобой прекрасный тандем, — горячо заговорил он, сжимая её ладони. — Только посмотри, какие сделки мы с тобой проворачиваем, как ловко тебе удаётся уговаривать мужчин, а мне — женщин…

— Что?

— Как ни крути, закон природы в действии! Натка, у нас с тобой столько впереди! Зачем тебе этот брак, эта рутина, когда можно брать от жизни всё? Я же с тобой, рядом, можно сказать, почти живу в твоей квартире…

— Значит, никогда не женишься?

Мужчина разозлился и встал с кровати. Он отошел на некоторое расстояние и скрестил руки на груди.

— Я больше никогда не женюсь, Ната. Не для того я спасал бизнес от Жанны, чтобы подвергнуть его опасности снова.

— Значит, работа превыше всего?

Он неопределенно пожал плечами.

— И ребенок тебе тоже не нужен?

— Ты что, хочешь ребенка? Мда, отношения и правда плохо влияют на женщин. В них вы перестаете думать, — Федор поморщился. — Я считал тебя другой…

— Ты не ошибся, — Наташа спрыгнула с кровати и насильно обняла его. — Я просто хочу понимать, что между нами происходит.

— Ната, я не бабник, но и не семейный человек. Я не буду бегать от тебя по разным юбкам, но и не привяжусь к твоей.

— Хорошо, — выдохнула та, одновременно падая в пропасть и взлетая к облакам.

— Ты уникальный человек, и я всегда буду рядом с тобой. Только умоляю — не превращайся в бабу.

Девушка улыбнулась, хорошо его понимая. Она метнула взгляд к сумке, где лежали часы, и решила не откатывать их разговор. Кто знает, может, придется снова добиваться этого сильного мужчину и тогда совершенно не важно, о чём они говорили.

Работа немного отвлекла Наташу. Она вышла раньше положенного, чтобы снизить подозрения, но косые взгляды лишь увеличились, и даже Ольга с интересом поглядывала в её сторону. Неужели Федор ничего ей не сказал? Удивительно, боевой товарищ и не знает таких вещей? Девушка замкнулась и не заметила, как характер зачерствел ещё сильнее. Вскоре коллектив стал сравнивать её с руководителем, отмечая сходство. Ей не могло не льстить подобное внимание, всё складывалось как нельзя лучше, и жаркие ночи с любимым только подчеркивали удовлетворенность построенной жизнью. Но бельмо на глазу так и не сходило. Местами оно расширялось, двигалось, врывалось в душу в самый неподходящий момент. Федор стал чаще замечать, что Наташа далеко, порой грубо возвращал её к реальности, и она улыбалась тусклой неестественной улыбкой. Он не знал, что девушка написала огромный список за и против, провела маленький опрос самой себя и полностью убедилась в том, что нет никакого смысла возвращаться назад и пытаться спасти Игоря. Но иррациональное побеждало день ото дня и однажды она проснулась утром с твердым намерением переиграть судьбу.