Пламя Авроры

Он снова смотрит мне в глаза. Мускулы на челюсти напрягаются, когда он ударяет своей ладонью о мою.

— Спасибо, Кэл. Для меня многое значит знать, что ты прикрываешь мне спину.

— Дель`най, — отвечаю я.

Он озадаченно хмурится, слыша, как я говорю на своем языке.

— Думаю, Скар могла бы объяснить, что это значит, но я не..

— Всегда, — отвечаю я. — Всегда и во все времена.

Он с ног до головы оглядывает меня с кривой усмешкой.

— Неплохой наряд она для тебя выбрала.

Я в смятении оглядываю свою новую одежду. Брюки сделаны из глянцевого черного пластика, ряд серебряных пряжек тянется от лодыжек до бедер. Моя рубашка — сплошь прозрачная сетка, тоже черная, туго обтягивает мой торс и оставляет очень мало места для воображения. А ботинки… я ношу такие только в том случае, если планирую длительную сухопутную войну на поверхности враждебной планеты.

— Вау, — слышу я чей-то голос.

Я поднимаю взгляд и вижу в дверях спальни Аврору. На ней белое платье-костюм, в котором она выглядит просто бесподобно. Но для меня она вся источает свет, словно лучи солнца.

Она оглядывает меня с головы до ног.

— Ты выглядишь..

— У меня хороший вкус? — спрашивает Скарлет у неё. — Или мой вкус невероятно хорош?

Аврора переводит взгляд на высокую девушку.

— Твой вкус невероятно хорош, определенно.

Скарлет одета в костюм похожий на мой. Облегающий красный полимер. Корсет, который большинство галактических конвекций посчитало бы пыткой. Сотня пряжек, которые, на мой взгляд, не служат своей прямой цели. Платиново-белый парик, ниспадающий до талии.

Я оглядываю себя и вопросительно приподнимаю бровь.

— Не понимаю, зачем делать брюки настолько узкими.

Скарлет наматывает на палец нечто, отдаленно напоминающее поводок.

— Кэл, дорогуша, если ты хочешь сыграть эту роль, тебе нужно одеться в соответствии с ролью.

* * * * *

Мы входим через разные двери, чтоб не вызвать подозрений. Вестибюль Хранилища Доминиона огромен, пласталь выполнена в виде черного мрамора, отделка позолочена. Стены и полы увешаны бегущими строками данных с различных галактических бирж. Несмотря на свои размеры, помещение переполнено, дюжины людей разных видов за стойками и повсюду — Тайлер выбрал самый оживленный час цикла, чтобы провернуть нашу уловку.

Он и Зила идут первыми. У нашего Мозга вовсе пропал дар речи, но Тайлер не выпускает её руку, непринужденно склонившись к ней и прошептав её что-то на ухо. Они идут рука в руке, словно юная парочка на прогулке.

Финиан идет следом, одетый просто, темные цвета под сверкающим серебром экзоскелета. Он делает вид, что ему звонят на юниглас сразу же после входа, поэтому он шаркает в тихий угол Хранилища, приложив палец к уху, чтобы лучше слышать разговор.

Скарлет и я приходим последними, и это входило в её намерения, наш вход замечен почти всеми в фойе — я полагаю, не часто они видят статную блондинку в облегающем поливинилхлориде, с Сильдрати на поводке. Уверенность сочится из каждой поры, Скарлет скользит к менеджеру — землянину средних лет в деловом костюме.

Мужчина оглядывает её с ног до головы:

— Могу я вам помочь?

— Конечно же можешь, дорогуша, — отвечает Скарлет произнося, на мой взгляд, слишком много шипящих даже там, где их, казалось бы, нет. — Меня зовут Мадам Бель, третья жена Бриэль фон Люмьера и императрица Сумеречного Двора Альберти IV. Мой муж оставил кое-что для меня в ваших депозитах.

Менеджер бросает взгляд на меня.

— Ваш… муж?

— О, нет, не он, — Скарлет самодовольно смеется, прикасаясь к руке Землянина. — Нет, Герман мой… персональный тренер. Ну, вы понимаете. — Она натягивает поводок у меня на шее и шипит: — Встань прямо, Герман!

Я испепеляю её взглядом, прежде чем успеваю вспомнить, какую роль мне отведено сыграть.

— Мои извинения, Императрица, — бормочу я, выпрямляясь.

Скарлет закатывает глаза, глядя на менеджера:

— Так сложно найти хорошую зверушку в наши дни.

— Я…..понимаю.

Она одаривают мужчину коварной улыбкой, и проводит ладонью по его руке.

— Уверена, что понимаешь, дорогуша.

Фуууууууууууу.

— Весьма, — отвечает менеджер, выглядя очень даже не слегка взволнованным ее вниманием. — Пожалуйста, следуйте за мной, Императрица. Наши хранилища прямо здесь.

Скарлетт одаривает мужчину красивой улыбкой и следует за ним, таща меня за собой.

— Идём, Герман, не тормози!

Пока мы идем по оживленному залу, я вижу, как Финиан тихо работает в углу со своим юнигласом. В то время как большинство сотрудников службы безопасности заняты тем, что пялятся на зрелище, которое устраивает из нас Скарлет, я вижу, что один из наиболее добросовестных сотрудников Хранилища направляется к нему, чтобы спросить, не нужна ли нашему Технарю помощь. Именно в этот момент начинается вторая стадия нашего представления.

— Ты УБЛЮДОК!

Скарлет резко останавливается, как и все остальные в Хранилище. Я поворачиваюсь и вижу покрасневшую Аврору, стоящую перед Тайлером и Зилой. Она обвиняюще тычет пальцем в нос нашего Альфы и кричит во весь голос.

— Ты сказал, что пойдешь к своей матери! — Она бросает взгляд на Зилу. — Значит снова?

Тайлер окидывает взглядом комнату, замечая, что все теперь пялятся на него.

— Эм, привет, Сладкий Пирожочек…

Аврора заносит ладонь и со звуком, от которого даже я вздрагиваю, бьет ею Тайлера по покрытому синяками лицу.

— Не «пирожочкай» мне тут! — кричит Аврора.

— Боже святый. — Скарлет прижимает ладонь к корсету и смотрит на менеджера. — Я не думала, что у вас тут учреждение подобного рода.

— Служба безопасности позаботится об этом, — уверяет её менеджер, щелкая пальцами и взмахом руки показывая на развернувшуюся драму. — Прошу, пройдемте сюда, Императрица.

Со всех сторон подступает охрана, а Аврора не прекращает кричать и ругаться. Охранник берет её за локоть, объясняя, что она «устраивает сцену». Она тычет пальцем ему в лицо и кричит:

— Не трогай меня, я знаю кунг фу!

Тайлер пытается вмешаться и всё объяснить, но Аврора кричит ещё громче, и посреди всего этого Зила стоит с выражением полнейшего ужаса на лице, что, как я подозреваю, недалеко от правды.

Но когда менеджер провожает нас к тяжелой двери в задней части фойе, я вижу Финиана, все еще сидящего в своем углу, по-прежнему молча работающего с юнигласом. Тяжелая дверь открывается при помощи сканирования сетчатки управляющего, и после магнитного сканирования на предмет оружия и подкожных тканей мы проходим в депозитную комнату, крики Авроры все еще звучат позади нас. В отличие от экстравагантности фойе, эта комната отличается мягким дизайном. В его центре стоит длинный пластальный стол. Белые стены украшены тысячами маленьких ячеек, сделанных из закаленного стекла.

— Если позволите, Императрица, — произносит менеджер, поднимая крошечный тампон.

— Конечно же, позволю, — улыбается она, выпячивая подбородок и идеально надувая губы. Менеджер прикладывает тампон к её губам.

— Семь один восемь четыре альфа, — мурлычет она.

Менеджер кивает, поворачивается к соответствующей ячейке. Когда он прижимает мазок ДНК к рецептору, я ловлю себя на том, что задерживаю дыхание. Если это какая-то уловка, то нам придется с боем выбираться отсюда… Диод на двери переключается с красного на синий. Я слышу электронную трель, когда отсек открывается. Менеджер улыбается, и я открываю ячейку, вытаскивая длинный металлический ящик оттуда.

— У моего супруга плохо с датами, — произносит Скарлет, постукивая по губе. — Не могли бы Вы быть душкой и сказать, как давно он открыл этот депозит для меня?

— Конечно. — менеджер сверяется с записям на юнигласе. — Ячейка была заведена..17.09.2372.

— Семьдесят второй? — Хмурюсь я. — Но это же восемь лет назад.

Скарлет резко щелкает поводком.

— Спасибо, Герман, мы умеем считать. А теперь попридержи язык, если не хочешь, чтобы тебя сегодня наказали!

Я замолкаю, когда она поворачивается к менеджеру и мило улыбается.

— Нельзя ли предоставить нам немного приватности?

С кивком и кроткой улыбкой, мужчина выходит из комнаты, оставляя нас наедине. Я бросаю взгляд на камеры, расположенные в каждом углу и молюсь Пустоте, чтобы Финиан оказался столь же хорош, как мы думаем. Краем глаза вижу, как Скарлет хмурится.

— Да ты, похоже, наслаждаешься всем этим, — бормочу я.

— Ты и поняяяяятия не имеешь насколько, — шепчет Скарлет.

Я открываю ящик, проверяя содержимое, прежде чем мы уйдем. Я вижу дюжину пакетов, каждый помечен крошечной биркой. ТАЙЛЕР. СКАРЛЕТ. КЭЛИИС. ФИНИАН. ЗИЛА. Еще один пакет с маркировкой ОТРЯД 312.

— Коробка простояла здесь почти целую декаду, — говорю я.

— Знаю, — отвечает Скарлет с недоумением во взгляде. — Еще до того как мы познакомились. Еще до нашего поступления в Академию.

— Как? — допытываюсь я. — Как Адмирал Адамс мог знать, что мы объединимся до встречи со всеми нами? Откуда он узнал название нашего отряда? Наши имена? Тот факт, что мы вообще когда-нибудь окажемся здесь?

— Если хочешь по — настоящему взорвать себе мозг, — бормочет Скарлет дрожащим голосом, — спроси себя, откуда он знал, что Кэт не будет с нами?

Я еще раз бросаю взгляд на содержимое ячейки и понимаю, что она права — нигде нет пакета с маркировкой НУЛЬ. Но под всеми свертками лежит связка ключей и бирка с номером причала в доках Изумрудного Города.

СЕКЦИЯ 6, ГАММА-ПРОМЕНАД. ПРИЧАЛ 9 [А].

Я протягиваю ключ Скарлет, мозг лихорадочно соображает.

— Чтобы тут не происходило, по-крайней мере, Адамс посчитал нужным снабдить нас кораблем. И это только начало.

Скарлет бросает взгляд на камеры:

— Нам лучше поторапливаться.

Я киваю, закрываю крышку и несу коробку подмышкой. Мы выходим из депозитной комнаты, Скарлет впереди, я послушно крадусь позади. Когда мы возвращаемся в фойе, Финиан смотрит на нас с явным облегчением на лице. Зилы нигде не видно, но Аврора и Тайлер на улице. Аврора все еще дико жестикулирует, ее возмущение лишь слегка приглушено стеклом.

— Ей куда веселее, чем мне. — улыбается Скарлет.

Мы вдвоем спокойно идем через огромное фойе, каждый шаг к двери кажется желанней. Финиан медленно встает, хромая к другому выходу. Толпа вокруг нас шумит и движется; управляющий улыбается на прощание. И на данный момент кажется, что мы, возможно, преуспели в своем обмане. Мы можем оказаться дома свободными.

— Могу я задать тебе вопрос? — тихо произношу я.

— Ты же не хочешь попросить меня выйти за тебя, да? — бормочет Скарлет.

— Нет. И я знаю, что довольно глупо спрашивать о подобном. Но мы слишком редко остаемся наедине, и другая возможность может выпасть не скоро.

— Звучит серьезно.

Я с трудом сглатываю, внезапно почувствовав себя слишком неловко.

— Я много читал об. ухаживаниями за людьми. Но пропасть между написанным и реальностью слишком велика. А ты, кажется…хорошо разбираешься в романтических связях.

— Неплохо подобрал слова. — я замечаю как уголок рта Скарлет дергается в улыбке. — Дело в Авроре, да?

Я вздыхаю. Даже от звучания её имени сердце трепещет.

— Да.

— Так у тебя случай сумасшедшей одержимости.

— Я….она мне очень нравится, да.

Мы почти у двери, Скарлет бормочет себе под нос:

— Я, скорее всего, не тот человек, у которого следует просить совета, Мистер Мускул. Все мои отношения длились не более семи недель.

— Ты ведь девушка, — отчаянно говорю я. — Ты должна знать, что нравится земным девушкам

Двери открываются перед нами, и Скарлет оглядывается через плечо, приподнимая бровь:

— Мы не каменные, Кэл, мы..

Её слова обрываются, поскольку она сталкивается с миниатюрной фигуркой, входящей в Хранилище. Я слышу возмущенное рычание и бросаю взгляд на самку — гремпа, окруженную дюжиной сородичей.

— О, простите меня, дорогуша, — произносит Скарлет.

Предводительница гремпов примерно метр в высоту, что довольно много для её вида. Черепаший мех покрывающий её тело, искусно уложен под идеально подходящим ей жемчужно-белым костюмом. Бледно-зеленые глаза окаймлены пудрой, блестят так, словно она привыкла кормить людьми домашних зверушек. Она смотрит на Скарлет и обнажает клыки.

— Ты, — рычит Скеф Таннигут.

— Вот дерьмо, — выдыхает Скарлет.

6

Финиан

Я выхожу через боковую дверь, чувствуя боль, словно меня растоптал ультразавр. Экзоскелет близок к тому, чтобы развалиться, но мы почти выбрались из этой передряги, так что чье-либо внимание — это последнее, что мне сейчас нужно.

Двери закрылись за мной с самодовольным шипением, а я поворачиваю направо, к перекрестку подальше от Хранилища Доминиона. К этому времени Скар и Кэл уже должны вытащить наружу свои аппетитные попки, вот тут мы все и встретимся.

Наконец-то, хоть что-то идет по нашему плану. У Кэла подмышкой была коробка, когда они выходили из Хранилища, так что я знаю наверняка, у нас появится новая цель. Я ощущаю некое подобие самодовольства, неторопливо поворачивая за угол, как раз в тот самый момент, когда Скарлет столкнулась лицом к лицу, ну или талией к лицу. с разъяренным гремпом. В голове у меня возникает мысль вроде «Вау, подумать только, а прикинь если это та самая..», прежде чем на тротуаре раздается пальба, похоже денек у всех выдался напряженный.

Я замираю на месте. Скар уже тараторит со скоростью света, умиротворяюще подняв руки, в нее целится с десяток дезинтеграторов. За ее спиной охрана Доминиона в ответ целится в них, но уже более тяжелой артиллерией. Это означает, что, с одной стороны, Скефф Таннигут не может просто утащить Скарлетт и Кэла, чтобы порубить их на маленькие кусочки. С другой стороны, моим товарищам по отряду теперь угрожают со всех сторон.

— Эта парочка — разыскиваемые беглецы! — выплевывает гремп, сощурив черные глаза. — Они напали на меня и мой выводок, чуть не поубивали моих сородичей!

— Глупости, дорогуша, — отмахивается Скарлет. — В жизни тебя не встречала.

— Я знала, что вашему виду не следует доверять, — рычит Таннигут.

— Нашему виду? — ярость Скарлет довольно убедительна. — Полагаю, мы, люди, для вас все на одно лицо, да?

Охрана Доминиона, среди которых немало землян, не слишком впечатлена обвинениями гангстерши. Я хромаю прочь от Хранилища, стараясь не попадаться на глаза. Я понятия не имею где Зила, но Тайлер и Аврора, не прерывая спора, отступают ближе к людному перекрестку, пытаясь последовать моему примеру, чтобы их никто не заметил.

— Финиан? — бормочет Тай по внутреннему каналу связи. — Ты сможешь их отвлечь?

Я набираю команды на юнигласе, одновременно отвечая.

— Уже приступил, Золотой Мальчик. Через тридцать секунд у меня будет отвлекающий маневр. Давайте все убежим в одном направлении, ладно?

Тайлер делает еще один медленный шаг назад, оглядывая оживленную улицу.

— Повернись к хабу, и мы..

По каналу внутренней связи раздается крик, сопровождаемый злобным шипящим звуком. Я отрываю глаза от юнигласа и вижу Аврору, лежащую на земле, словно марионетка с перерезанными нитями. Она окутана полосами, напоминающими алую потрескивающую энергию, от кожи поднимается пар, а рот открыт в беззвучном крике. Именно в этот самый момент всё начинается разваливаться на куски. Кэл бросается к ней с криком чистейшей ярости, совершенно позабыв, что у Скарлет в руке до сих пор поводок, обернутый вокруг запястья.

Поводок, серьезно?

Во всяком случае, он утягивает Скарлет за собой, словно та ничего не весит; а она, в свою очередь, врезается в Скефф Таннигут и они падают, напоминая клубок из мохнатых конечностей и корсетов. Все начинают палить во все стороны.

Гремпы начали палить, как только их предводительница упала; охрана Доминиона палит в ответ. С обеих сторон падает несколько тел, в воздухе проносятся заряды бластеров, гремпы и охранники кричат от боли и падают, в поисках укрытия.

Случайный выстрел попадает в проплывающий мимо ялик, который скользит вбок и таранит в другое припаркованное транспортное средство, переворачивается и врезается в витрину магазина. Толпа вокруг перекрестка кричит и разбегается. Еще один выстрел просвистел у меня над головой, и я приседаю на корточки за припаркованным яликом, мой экзоскелет протестующе вопит, пронзительная боль пронзает оба моих колена. Я, щурясь, сквозь огонь и дым, вижу, что Тай и Скар укрылись за другим ховером. Кэл затащил Аври за ряд автоторговцев. Наша безбилетница всё еще лежит, содрогаясь в конвульсиях, обернутая потрескивающими лентами алой энергии. Кэл на корточках рядом с её телом, оскалив зубы, смотрит на кого-то поверх меня. Пару выстрелов спустя, я понимаю, что угроза как раз за моей спиной. С ужасным предчувствием, а в последнее время у меня было предостаточно возможностей отточить это мастерство, я оборачиваюсь.

Кусок Творца.

Несломленные крадутся по улице по направлению к нам. Сестра Кэла несет пушку, и ощущение такое, будто между ними связь крепче, нежели у любовников; это нечто среднее между дизрапторной винтовкой и земным арбалетом — я понимаю, что из этой пушки стреляли в Аври. Ее головорезы следуют за ней, черная броня расписана белыми глифами, губы растянуты в оскале. Но никто из них не настолько устрашающ, как Саэди, клыки заточены, из-за черных полос на лице лиловые глаза сияют ярче. Сильдрати начинают стрелять по охранникам Доминиона, выстрелы бластеров прорезают воздух. Они рассредоточиваются по всей проезжей части и вот еще один ялик падает на дорогу во взрыве искр искореженным металлом.

Я пригибаюсь еще ниже, занимаясь вычислениями. Меня пока никто не заметил, зато мой отряд под трехсторонней перестрелкой. Наземное движение замедлилось, воздушное в полнейшем хаосе. На мгновение воцаряется тишина, чтобы участники перестрелки смогли перезарядиться. Жители в панике, кругом вопят сирены, а над нашими головами завис ОхДрон.

Я вижу, как Скарлет присела на корточки рядом с Кэлом и что-то шепчет ему на ухо, а Тай оглядывает улицу в поисках путей отхода. Начальник стражи Хранилища Доминиона, высокий рикериец с двумя изогнутыми рогами на лбу, поднимает голос.

— Служба Безопасности Изумрудного Города уже в пути! Всем бросить оружие!

Наша Повелительница Красоты и Ужаса полностью его игнорирует, указывая на Кэла и всё еще бьющуюся в конвульсиях Аврору, и обращается к Скефф Таннигут, по-крайней мере, с некой долей вежливости.

— Я здесь только ради этих двоих, малышка.

Погодите-ка… теперь им тоже нужна Аври?

Наш Танк поднимается на ноги одним плавным движением, его лицо искажает оскал.

— Ты делаешь ей больно! Прекрати, Саэди!

Даже в такой момент как этот, я вынужден признать, что все эти пряжки и сетки — то ещё зрелище. У его сестры отвисает челюсть, когда она видит его.

— Что на тебе надето, Кэлиис? — шипит она, не скрывая ужаса.

— Немедленно отпустите её!

— Оружие на пол! — снова рявкает громила. — Это значит — всем!

Я подкрался поближе к своему отряду, притаился возле здания напротив главного входа Доминиона, все еще постукивая одной рукой по своему юнигласу. Несмотря на все это напряженное трехстороннее противостояние, на панику в толпе, меня всё еще не засекли. Но, глядя поверх дыма и обломков, я вижу, как Тайлер едва заметно мне кивает. Он крайне умён, мой Альфа.

— Если вам нужны эти двое, — произносит лидерша гремпов, кивая на Кэла, — тогда мы можем забрать остальных и по — хорошему разойтись. Согласны?

— А теперь послушайте, — начинает придурок из Доминиона. — Мы обладаем властью. Всем немедленно отойти!

— Мы преданы Каэрсану, Звездному Истребителю, — говорит Саэди. — Это дела Несломленных. Держи свои рога подальше, если не хочешь их лишиться.

Эта фраза остужает пыл громилы из Доминиона. Звездный Истребитель приводит в ужас правительства большей части Галактики, так что никто не хочет переходить ему дорогу, не говоря уже о том, что чуваки из службы безопасности всего лишь хотят немного заработать на жизнь. Стражники Доминиона обмениваются тревожными взглядами и убирают оружие. С презрением на лице, Саэди выходит из укрытия, окруженная своими Несломленными братьями по оружию, и начинает красться к Хранилищу Доминиона. Гремпы отрезали путь к отступлению Кэлу и всем остальным — бежать некуда. Мысли несутся вскачь со скоростью миллион световых лет в секунду, соображая как же нам выбраться из этой передряги, когда в наушниках раздается голос Зилы.

— Финиан, диверсия, о которой ты говорил, всё еще в силе?

— Зила? — я почти забыл, что её здесь нет. — Ты где?

— Диверсия всё еще в силе?

— Определенно.

— Прошу, активируй её ровно через двенадцать секунд после моего сигнала, — отвечает Зила, спокойная как никогда. — Я на пути с транспортом. Сигнал.

Я слышу приближающиеся сирены — Охрана Изумрудного города уже в пути. Провожу пальцами по юнигласу, пробиваясь в системы Хранилища Доминиона со всей утонченностью вышеупомянутого метафорического ультразавра, который потоптался по мне ранее. Я ловлю взгляд Тайлера — он тоже услышал сообщение Зилы. И когда Саэди и ее банда приближаются, я активирую огнетушители, установленные на козырьке перед Хранилищем, и весь мир исчезает в облаке ослепительно белого тумана.

Сквозь крики и проклятия, по крайней мере, пяти видов, я слышу нарастающий вой сирен, шипение воздушных тормозов у себя за спиной. Желудок сжимается, когда тяжелый аэромобиль врывается на перекресток, мигая огнями, с надписью «ПАТРУЛЬ БЕЗОПАСНОСТИ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА» на боку. Но мое сердце бешено колотится, когда дверь распахивается, и я вижу знакомую фигуру, сидящую за пультом управления.

— Зила?

Она делает мне знак, лицо спокойное, глаза пустые. Я вырываюсь из укрытия, пытаясь убежать. Но экзоскелет, наконец, дрожит от внезапного движения; колено подкашивается, и я спотыкаюсь, импульс несет меня вперед, размахивая руками, когда я падаю. А потом кто-то подхватывает меня, боль пронзает плечо, когда меня берут за локоть и рывком ставят на ноги. Это Тайлер, а за ним Кэл с обездвиженной Аври на руках и Скарлет тащит коробку, которую они вынесли из Хранилища. Дюжина разрывных зарядов вылетает из огненной пены позади нас, ударяется о стену рядом с моей головой, разбрызгивая искры. Я дышу быстро и тяжело, и Тайлер наполовину несет меня, когда мы бросаемся к фургону. Я едва не падаю назад, когда Зила заводит его, и вся машина накреняется. Близнецы Джонс одновременно подхватывают меня, и Скарлет втаскивает меня обратно, в то время как Тайлер тянется к двери и захлопывает ее до того, как дюжина потрескивающих энергетических зарядов врезаются в корпус.

— Гони, Зила! — кричит Тайлер.

Нас впятером вжимает в стену, как только Зила жмет на акселератор, сворачивая за угол, словно ей надоело жить и вылетает на проезжую часть. Тайлер протискивается мимо меня, чтобы влезть в кресло второго пилота.

— Ты угнала полицейскую машину? — спрашивает он.

— Вы поручили мне обеспечение транспортом, — безмятежно отвечает Зила, протягивая руку и, нажав кнопку, увеличивает громкость наших сирен. Машины перед нами расступаются, включая автопилот, а затем смыкаются за нами, отрезая нас от преследователей. И тут я понимаю, что на ней красуются золотые серьги с крошечными масками грабителей банков.

Разве этим утром они не были в форме гремпов?

Мимо проносятся высотные знания, когда мы с рёвом проносимся по шикарнейшей части города: позолоченные и белые фасады вперемешку с алыми и зелеными топиариями, которые украшают транспортную сеть порталов. В задней части фургона Скарлет и Кэлу удалось размотать алые ленты энергии вокруг Аври. И когда Кэл пинком отшвыривает их в угол фургона, энергия в них рассеивается и потухает. Аври хватает воздух ртом, щеки покрыты слезами. Технически, я тот самый член отряда, который должен помогать Зиле с мед — обследованиями, поэтому, стиснув зубы, я подползаю и запускаю мед-скан на юнигласе, экзоскелет протестующе шипит. Скарлет дарит мне незабываемый вид на свое декольте, склонившись над Аври, а я, к своей части, старательно не замечаю.

— Чем они в неё стрельнули? — настаивает она, глядя на потухшие ленты.

— Излюбленное оружие Саэди, — отвечает Кэл. Его лицо мрачно, а глаза полны ярости, пока он придерживает голову Аври. — Агонизатор.

— И что это?

— Сильдратийское оружие, — припоминаю я занятия по механике в Академии. — Эти самые ленты подключаются к вашей нейронной сети и перегружают вашу нервую систему. Что-то вроде дизраптора в режиме «Отключки», но оооочень болезненной.

— С ней всё будет в порядке? — спрашивает Скарлет.

— Она всего лишь оглушена, — моментом позже говорю я, держа в руке мед-сканер. — Никаких необратимых повреждений. Полагаю, Несломленные не хотели, чтобы она снова приложила их своими волшебными трюками. Быстро учатся.

— Аврора? — произносит Кэл, нежно проводя рукой по щеке Аври. — Ты меня слышишь?

— К-Кэл? — шепчет она.

Эльф облегченно выдыхает, мышцы на лице расслабляются.

— Да, бе`шмай?

— Твоя с-сестра настоящая сучка..

Несмотря на все неприятности, мы все смеемся шутке. Но голос Зилы с пассажирского сиденья давит наш смех на корню.

— Не хотела вам мешать, — произносит она. — Но нас преследуют.

— Кто? — спрашивает Кэл, поднимая голову.

— Скефф Таннигут и её приспешники, Несломленные, охрана Хранилища Доминиона, правоохранительные органы Изумрудного Города и офицеры, которые отвечали за воздушный порт.

— Ура? — предлагаю я.

— У нас есть пункт назначения? — интересуется Зила.

Скарлет шарит рукой в корсете (не пялься, де Сиил, не пялься) и достает ключ.

— На Гамма Променаде нас дожидается корабль.

Её брат разворачивается в кресле, чтобы посмотреть на нее.

— Что?

— Ты не поверишь, что мы нашли в Хранилище, — говорит ему Скарлет. — Но прямо сейчас скажу одно — нас ждет корабль, и нам нужно как можно скорее смотаться отсюда.

— Вон там Гамма Променад, — сообщает Тайлер, показывая на дорогу перед нами. — Но нам нельзя приводить их за собой. Сперва, нужно избавиться от хвоста.

Знаю, что в этот момент не я один вспомнил про Нуль. Эта девчонка могла водить что угодно, влезть в игольное ушко, управляя кораблем одной рукой. Боль пронзает меня, словно удар. Я вёл себя как идиот по отношению к ней. Неужели она воспринимала всё серьезно? Поняла ли, что я отвратителен, когда дело касается искренности? Вместо Нуля у нас Золотой Мальчик и Зила. Тай неплохой пилот, но до сегодняшнего дня я даже не подозревал, что Зила умеет водить. И пока я думаю над тем, кто из них окажется лучше, она суживает глаза, глядя прямо перед собой.

— Оторваться от хвоста, — кивает она. — Принято.

Тай приподнимает бровь со шрамом:

— Зила?

— Отряд, — спокойно произносит она, — прошу вас пристегнуть ремни безопасности.

* * * * *

Аэровэн с визгом врывается на Гамма Променад в облаке искр, турбины визжат, как ригелианские оперные певцы. Удушливый черный дым вырывается из моторного отсека, несколько дорожных конусов застряли в вентиляторных отверстиях, и мы тащим за собой большой дымящийся баннер с надписью СЧАСТЛИВОГО ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЯ, ФРУМПЕЛЬ на челлерианском. Тайлер оборачивается, чтобы проверить, что с нами всё в порядке, и мне кажется, я ни разу не видел у нашего бесстрашного лидера такого дикого взгляда.

— Дыхание Творца, Зила, — бормочет он.

— Потрясающее представление, — соглашается Кэл, с глубоким уважением.

Аври стонет со стула, привалившись к ремню безопасности.

— С твоими талантами только американские горки придумывать.

Двигатель в последний раз отчаянно кашляет, фыркает и умирает. Зила тянется к рычагу как раз в тот момент, когда вся дверь с грохотом просто отваливается.

Все долго сидят на своих местах, наслаждаясь ощущением того, что они живы. Или, в моем случае, пересматривают некоторые опрометчивые обещания, данные Создателю за последние четверть часа, в обмен на выживание.

— Мы должны действовать поспешно, — говорит Зила, выжидающе глядя на нас. — Они легко смогут напасть на наш след.

— Мы и вправду слегка намусорили, — соглашается Скарлет.

Один за другим мы приходим в себя, выбираясь из нашей многострадальной машины для побега, шатаясь, чтобы сохранить равновесие. Я стараюсь не морщиться от боли, когда ноги касаются палубы. Оказывается, Гамма-доки — это долгосрочная стоянка Изумрудного города-многие корабли вокруг нас забронированы для длительного пребывания. Наш собственный причал дальше, но аэровокзал не сдвинулся ни на метр, так что нам приходится идти пешком.

Я почти так же нетвердо держусь на ногах, как и Аври, но, спотыкаясь, иду вслед за остальными к 9-му причалу, считая корабли и мысленно взвешивая каждый. Этот был бы хорош, этот был бы хорош, а этот был бы просто потрясающ… Я замечаю его в паре кораблей, и инстинктивно замедляюсь, мои глаза прикованы к… той штуковине, что нас ждет. Я снова считаю, на тот случай если я ошибся. И когда мы останавливаемся перед ним, я сверяюсь с номером у наших ног, выведенный на земле трафаретом.

— Ты, должно быть, шутишь, — шепчет Тайлер.

— Нужно было соглашаться на мусоровоз, — тихо отвечает Скарлет. — По-крайней мере, он хотя бы не выглядел как кусок дерьма.

Ржавое ведро перед нами немного больше, нежели наш старый Длинный Лук, и это придает новое значение выражению «уродливая задница». Похоже, кто-то разорвал на части шесть или семь других судов, порылся в обломках, чтобы найти самые непривлекательные части, а затем сварил их вместе. Когда-то он был выкрашен в красный цвет, но теперь полностью покрыт ржавчиной, выпуклое окно кабины почти непрозрачно от грязи, по бокам от болтов и заклепок бегут черные полосы. Это похоже на то, словно некто, кто ненавидел скорость, эффективность и стиль, сел, чтобы нарисовать корабль своей мечты. А потом решил просто забить на все и почилить в офисе.

— Мы полностью уверены, что адмирал на нашей стороне? — спрашиваю я.

Быть не может, что именно его мы и ищем, неужели Адамс, обещая помочь нам, оставил нечто подобное.

— Может кк-кто-то поменял корабли? — выдавливает Аври.

— Нет… — голос Тайлера тих. — Это именно он.

Он подходит, чтобы смахнуть ржавчину и грязь, покрывающие табличку с названием рядом с главным люком. Когда он убирает свою теперь уже грязную руку, мы все видим название корабля, выбитое на металле.

НУЛЬ

Какова вероятность, что корабль был назван в её честь?

Тайлер прижимает ладонь к сенсорной пластине рядом с люком. Я уже было собираюсь сказать ему, что энергии в этой штуковине еще меньше, чем у моего четвероюродного прадеда — да и вообще, он умер еще до моего рождения, когда двери внезапно беззвучно открываются. Наш Альфа оглядывает нас всех, и поднимается на борт. Он знает, что нам лишь ненадолго удалось оторваться от преследователей, поэтому времени на дурачества нет. И как бы это ни было ужасно, вывести эту штуковину на орбиту не самое худшее, что с нами может случиться. Я уже вижу, как над нами парит ОхДрон, а посему перед нами открывается множество других вариантов развития ситуации, пока мы тут с вами разглагольствуем. Поэтому когда Золотой Мальчик входит через люк в темное нутро, остальные следуют за ним. Я задерживаю дыхание, скорее из страха перед ядовитой плесенью, нежели перед неизвестностью. Внутреннее освещение оживает с мерным гудением.

И мы словно попадаем в другой мир.

Безупречный, сверкающий, высокотехнологичный мир, который завладевает моим вниманием почти так же, как Скарлет Джонс.

— Вау, — бормочет Аври.

— Ты сама это сказала, безбилетница, — бормочу я.

Великий Творец, это… невероятно.

Все красиво оформлено, от кабины пилота до консолей, расположенных по всей длине главной кабины. Пока я наблюдаю, загорается набор дисплеев, транслирующих видео систем безопасности с внешней стороны корабля, из главного управления движением Изумрудного города и из новостных лент по всей галактике. Если снаружи корабль был спроектирован так, чтобы казаться как можно более уродливым, то интерьер был выполнен с учетом совершенно противоположной философии. Он гладкий, белый, ультрасовременный. Эротический сон Технаря.

Тайлер уже скользнул в кресло пилота, начиная предполетную проверку.

— Всем пристегнуться, — просто произносит он. — Давайте свалим отсюда до того, как они успеют добраться сюда.

Позади него располагается длинная элегантная консоль, занимающая половину длины главной каюты, с тремя креслами по бокам. В задней половине каюты есть консоли с большим количеством экранов и большими дисплеями, диваны и двери, ведущие в кладовые, спальные помещения и камбуз.

Скарлет касается моей руки и кивает на кресло у дальней стороны консоли. Я понимаю, что оно создано для меня. Там есть порты, к которым я могу подключиться, а сиденье отлито так, чтобы в нем мог поместиться мой экзоскелет. Оглядываясь вокруг, я понимаю, что все сиденья персонализированы — у Кэла больше, у Аури и Зилы поменьше. Я обмениваюсь долгим, озадаченным взглядом со Скарлет, а затем мы проскальзываем на отведенные нам места. Ремни безопасности автоматически перекидываются через плечи, кресла поворачиваются вперед для запуска.

— К нам приближаются краги, — сообщает Кэл.

Его пальцы танцуют над консолью рядом с креслом, проецируя изображение с одной из наших внешних камер перед нами. Я вижу, что он прав — Несломленные прибыли первыми, и они бегут по причалу в нашем направлении, расталкивая всех на своем пути. Следом за ними охрана Изумрудного города.

Тайлер все еще проходит предполетную подготовку, только теперь работает со скоростью света, бормоча что-то себе под нос, нажимая на кнопки управления. С лязгом Ноль отсоединяется от дока, плавно поднимаясь в воздух с мягким урчанием наших приводных систем.

Но Саэди всего в нескольких шагах, и она ускоряется. Черные волосы развеваются вокруг лица в нисходящем потоке корабля, выражение лица холодное, красивое, ужасающее. Я вижу, как она достигает края причала через два удара сердца после того, как мы поднялись, и, даже не взглянув вниз на пустоту внизу, она просто бросается к нам через пропасть. Мы прикованы к камерам, смотрим, как она цепляется за наш закрытый люк кончиками ботинок и ногтями, колотя по металлу, ржавчина отслаивается под ее кулаками. Я заворожено смотрю на дверь, почти ожидая, что она прорвется внутрь. Рот Кэла открыт, и хотя он ничего не говорит, я могу сказать, о чем он думает. Страшное падение из-за хлорного шторма, бушующего под городом, давление и температура быстро убьют ее. Несмотря ни на что, я уверен, что он не хочет, чтобы его сестра умерла.

К счастью, Тайлер не настолько кровожадный, как она. Он осторожно наклоняет рычаги управления, кружа над причалом, когда ее ноги отрываются. Сэйди болтается на кончиках пальцев в течение одного долгого, мучительного мгновения, а затем с проклятием, которое почти пробивает дыру прямо в корпусе, она вынуждена отпустить нас, упав на причал внизу и приземлившись прямо на других Сильдрати, которые разбегаются, как птицы казар.

— Служба безопасности на подходе, — сообщает Зила.

Не говоря ни слова, Тайлер выравнивает Нуль, проносясь сквозь ионизированный купол в бушующую атмосферу за его пределами. Наш новый корабль едва регистрирует турбулентность, когда мы налетаем на нее, он летит плавнее, чем я оживал.

— Эта детка — настоящий зверь, — вздыхаю я.

— Пока-пока, Изумрудный Город, — бормочет Скарлет. — Мы не будем скучать.

Аври оглядывает нас с широкой улыбкой:

— У нас получилось.

— Это верно, — кивает Тайлер. — Но нам предстоит долгий путь.

Наш Альфа поворачивается в кресле, глядя на меня и произносит деловитым тоном:

— Легионер де Сиил?

— Да, сэр.

— Найди те координаты. Направляемся на поиски «Хэдфилда».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

КРОВЬ МЕЖДУ НАМИ

7

Финиан

Двери в наши каюты выходят в сверкающий белоснежный коридор. Передо мной медленно загораются автоматические лампы. На некоторых дверях нет опознавательных знаков, но на второй слева изображен жук — хышакк, символ моего народа и древнейшей расы, живущей на планете, обведен голубой краской.

Я провожу пальцами по панели доступа, и в этот самый момент дверь мягко сдвигается, и я вижу, что это комната предназначена для меня. Вместо светлых, мягких цветов, в котором выдержан весь «Нуль», светы темно-серые, чтобы создать видимость, будто я под землей. По стенам струятся виноградные лозы, которая на мгновение возвращает меня в логово моего кузена Дэриэла на Мировом Корабле или же в родительский дом на Траске. Как только дверь закрывается за мной, виноградные лозы оживают, издавая мягкий свет, чтобы я имел возможность вынуть линзы.

Я настолько занят тем, что расслабляюсь в полумраке, вдыхая прохладный воздух, что у меня уходит несколько мгновений, чтобы понять, что здесь нет кровати. Сердце бешено бьется, божемойбожебожебожемой… пока я поворачиваюсь обратно к двери. И вот оно. Я нажимаю на кнопку, и тихий голос произносит на языке землян.

— СНИЖЕНИЕ ГРАВИТАЦИИ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД. ПОЖАЛУЙСТА, УБЕРИТЕ ВСЕ ЖИДКОСТИ.

Я веду обратный отсчет, дыхание перехватывает от предвкушения, а затем тяжесть, которая тянула вниз в течение нескольких недель, медленно уменьшается, и вот я могу оторваться от пола лишь одним легким толчком ноги. Это все равно, что войти в прохладную воду в жаркий день. Как будто все напряжение просто уходит из моего тела, и впервые за долгое время мне не больно, я не измучен, не прикладываю столько усилий только для того, чтобы оставаться в вертикальном положении.

У меня были такие комнаты, как эта, пока я рос с бабушками и дедушками, потом в Академии Авроры. И на ЛонгБоу была такая, вот только мы не вернулись на него после первой миссии. Низкая гравитация означает, что я смогу снять экзоскелет, чтобы починить его, что значительно облегчит задачу. С таким весом я смогу передвигаться практически без всяких усилий. Приглядываясь повнимательнее, я вижу, что левая стена завалена инструментами — всем, что может мне понадобиться. Я едва не плачу от облегчения. Я нашел выход. На Мировом Корабле я блефовал, говоря что со мной все в порядке, в то время как телу и экзоскелету становилось всё хуже, я боялся того момента, когда наш Альфа уже не сможет игнорировать моё состояние. Но теперь я смогу с этим что-нибудь сделать.

Динамик на потолке издает негромкий звон, и на этот раз из него доносится голос Тайлера.

— Как только все устроятся, давайте встретимся в главной каюте. Отряд, пришло время раскрыть Ящик Пандоры.

Пока я иду обратно по коридору, все мои боли появляются снова, а я недоумеваю: кто такая эта Пандора, и нафига ей наш Ящик?

Тайлер и Зила поставили «Зеро» в режим автопилота, и мы улетаем все дальше от Изумрудного Города. Мы направляемся к Складке, и обратный отсчет над панелью управления свидетельствует о том, что мы пройдем через нее примерно через час. Шемрок расположился в кресле пилота, и я скольжу по плюшевому дракону взглядом, прежде чем опуститься в свое кресло. Здесь шесть мест, шесть кают. Учитывая название корабля и его оборудование, совершенно ясно, что тот, кто создавал его для нас, знал наверняка, что Кэт ни в чем не будет нуждаться.

Один за другим появляются остальные. Кэл и Аври нашли лазарет, поскольку после знакомства с агонизатором, она выглядела слегка помятой, Скар жует печенье, доставая его прямо из пачки, что наводит на мысль о том, что она нашла камбуз.

Зила смотрит на упаковку в руке Скар.

— В ней гораздо больше, нежели требуется для ежедневного потребления калорий, Скарлет.

Рыжая шлёпает себя по заднице.

— Чем меня больше, Зила, тем проще любить.

Я не могу не улыбнуться. Зила поджимает губы, обдумывая сказанное, и, наконец, тянется за печеньем.

Довольно быстро все оказываются на своих местах, выжидающе подавшись вперед. Все хотят знать, что в коробке. Тайлер разворачивает кресло пилота лицом к нам.

— Хорошо, — говорит он. — Скар, Кэл, давайте взглянем на то, что вы прихватили из Хранилища.

Скар смахивает крошки и снимает крышку с коробки.

— Ладно, во-первых, тут куча конвертов, которые мы не успели открыть. Но на них на всех наши имена.

Она протягивает Зиле небольшой сверток. Наш Мозг разрывает синюю обертку и достает содержимое. На ее ладони уместилась пара золотых сережек-колец, вроде тех, что она обычно носит. Только на них подвески в виде птиц.

— Ястребы, — говорит Аври, присматриваясь получше.

— Очень мило, — бормочет Зила. — Интересно, откуда они знали, что мне понравится.

Далее на очереди пакет для нашего бесстрашного лидера. Золотой мальчик разрывает обертку, весь такой из себя деловой, в то время как красивый лоб морщится, когда он находит внутри пару ботинок. Они кажутся совершенно обычными: черные, блестящие, с тяжелой платформой.

— А что не так с твоими? — спрашивает его сестра.

— Ничего, — озадаченно отвечает он, глядя вниз. — То есть, я уже пару дней не могу их отполировать..

— Великий Создатель! — Скар протягивает руку и берет его ладонь, на лице беспокойство. — Как ты только держишься?

— Это была настоящая борьба.

Зила мгновение изучает подарок, прежде чем подать голос.

— Предлагаю надеть их, сэр. Как подметила Скарлет, кто бы ни оставил эти подарки, он хорошо меня знает. Стоит предположить, что они знают и всех вас и верят, что все это нам просто необходимо. До сих пор наши благодетели демонстрировали, что наши интересы для них очень важны.

Тайлер обдумывает это, пожимает плечами и наклоняется, чтобы переобуть старые ботинки на новые.

Затем Скарлет вскрывает свой конверт. Он в точности такого же размера, как и у Зилы, но на синей обертке покоится серебряный медальон на цепочке. На одной стороне завитушками красуются слова «Следуй плану Б».

— Следовать плану Б? — переспрашивает Тайлер.

— Весьма неплохой вариант, особенно когда идет речь о твоих планах, братец.

— Не смешно, Скар. Очень не смешно.

Скарлет держит цепочку между пальцами, позволяя медальону медленно вращаться, внимательно разглядывая его. С другой стороны в него вставлен необработанный кусочек алмаза. Огни преломляются на его поверхности, крошечные огоньки мерцают в её глазах.

— Мило, — говорю я.

Скарлет пожимает плечами:

— Полагаю, лучшие друзья девушек — это бриллианты.

— … Правда? — спрашивает Кэл, глядя на Аврору.

Ни у кого не находится слов, и через мгновение, Скар надевает цепочку через голову и прячет медальон под униформу.

Пакет Кэла небольшой, и когда он разворачивает его, все мы видим тонкую серебряную прямоугольную коробочку. На ней имеются петли, и кажется, что её можно открыть, однако когда он предпринимает попытку открыть крышку, та не поддается.

— В чем дело? — спрашиваю я, вытягивая шею.

Я полагал, что это какой-то земной или сильдратийский девайс, но лишь увидел в ответ недоуменные взгляды. Аври в конце концов сует руку в карман и вынимает Магеллана, вытянув его в руке над устройством Кэла. Поверить не могу, что теперь и сам зову это устройство по имени, к тому же его личностная программа безусловно…отличается от обычного юнигласа.

— Магеллан? — произносит она.

— ПРИВЕТ! Я СКУЧАЛ ПО ТВОЕМУ ЛИЦУ!

— Ага, я тоже. Ты можешь сказать что это?

— С РА-ДО-СТЬЮ! — из юнигласа появляется зеленый луч, который скользит по предмету вверх и вниз. — ЭТО ЗЕМНОЙ АРТЕФАКТ, ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ МЕЖЗВЕЗДНЫМ ПУТЕШЕСТВИЯМ, БОСС! ОН БЫЛ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ВИЗИТНЫХ КАРТОЧЕК И СИГАРИЛЛ!

Большинство лиц за столом всё еще выглядят озадаченными.

— Ну, я знаю, что такое визитка, — говорит Аври. — Кусочек картона с личными данными на нем. Их дают другим людям, чтобы они знали, как именно с вами можно связаться.

Я хмурюсь.

— А почему просто не коснуться своим юнигласом другого?

— В моё время не было юнигласов, — отвечает она.

— ТЁМНОЕ БЫЛО ВРЕМЯ! — оповещает Магеллан.

Кэл хмурится.

— У меня нет визитных карточек, — мрачно отвечает он, словно это может стать проблемой.

Она бросает взгляд на Магеллана.

— Магеллан, дай определение сигарилл.

— НИЧТО НЕ СДЕЛАЕТ МЕНЯ СЧАСТЛИВЕЙ, БОСС! СИГАРИЛЛА — ЭТО МАЛЕНЬКАЯ СИГАРЕТА! — он замолкает, внимая озадаченной тишине, и пробует снова. — РАСТЕНИЕ, ИЗВЕСТНОЕ КАК ТАБАК, ЗАВОРАЧИВАЛИ В БУМАГУ, ПОДЖИГАЛИ И ЗЕМЛЯНЕ ВДЫХАЛИ ДЫМ ДЛЯ СТИМУЛЯЦИИ!

— Звучит крайне вредно для здоровья, — произносит Зила.

— ВЕРНО! — отвечает Магеллан. — ЭТА ПРАКТИКА ВЫШЛА ИЗ МОДЫ В ДВАДЦАТЬ ВТОРОМ ВЕКЕ, ПОСЛЕ ТОГО КАК ЗЕМЛЯНЕ ВЫЯСНИЛИ, ЧТО ЭТО УБИВАЕТ!

— То есть им потребовалось двести лет, чтобы завязать? — в замешательстве спрашиваю я.

— НУ, РАЗВЕ НЕ БЕЗУМИЕ? — говорит Магеллан. — ЧЕСТНО, НЕ ПОХОЖЕ ЧТОБЫ ВАШ ВИД ИСКАЛ ВЫГОДУ У НЕКОГО БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНОГО ПОВЕЛИТЕЛЯ МАШИН?

— Режим молчания, — произносит Тайлер.

— ОУ.

Мы обмениваемся серией безразличных взглядов, размышляя о коробочке в руке Кэла. Наш Танк еще раз рассматривает маленький металлический футляр, затем засовывает его в нагрудный карман униформы, слегка изменив позу, которая так близка к пожатию плечами, как только может показаться нашему самому достойному члену отряда.

Теперь пришло время для моего подарка. Не буду врать: мне не терпится увидеть, что это такое. Но мое волнение проходит, когда я разворачиваю бумагу и обнаруживаю маленький простой металлический цилиндр. Это что-то вроде стилуса, но в нем нет ничего электронного.

— Для чего это? — спрашиваю я. — Это какое-то приспособление?

Аври протягивает руку, чтобы забрать его у меня, и прижимает большой палец к одному концу, издавая щелкающий звук. Маленькая точка появляется из другого.

— Это шариковая ручка, — говорит она, передавая ее мне обратно.

— И для чего она?

— Это пишущее устройство моего времени, — отвечает она.

— Меня надули, — информирую я её. — Мне не нужно стародревнее пишущее устройство.

— Могу я обменять его на свои ботинки? — предлагает Тайлер.

— Или на портсигар, который даже не отрывается? — произносит Кэл.

Я прижимаю кончик пальца к кнопке, как делала Аври, и появляется стержень. Как по мне этот клик жутко разочаровывает. Скарлет снова тянется к коробке и вынимает пакет с номенклатурой нашего отряда, 312, в нем множество красных и золотых кредитов из Хранилища Доминиона.

— Боюсь, для Аври тут ничего нет, — говорит она.

— Я уже получила свой подарок, — просто отвечает Аври.

— … Правда? — спрашивает Тайлер.

— Ага. Вас, ребята. — она оглядывает Отряд 312 и корчит рожицу. — Святые пирожки, прозвучало слишком слащаво, да?

— Непростительно, — усмехается Скар, бросая упаковку с печеньем на панель управления. — За исключением бумаг, на которых значится пункт назначения корабля и ключей доступа, это всё.

— По крайней мере, теперь у нас нет недостатка в средствах, — кивает Кэл.

— Вообще-то это не кредитная карта, — произносит Зила, доставая чип с бирюзовой полосой из-под кипы алых и золотых. Она передает его мне, и я понимаю, что передо мной карта памяти с данными. Я на мгновение замолкаю, потому что у меня есть правило, не пихать в себя незнакомые вещи, и это не метафора, скажу я вам. Но раз наши благодетели передали его нам, стоит дать им шанс. Так что, поморщившись, я вставляю чип в порт.

Главный экран загорается, и перед нами изображение Адмирала Адамса и Боевого Командира де Стой. Они при полном обмундировании, на плечах эмблемы Легиона Авроры. Адамс приветственно поднимает кибернетическую руку, а де Стой удостаивает камеру легким кивком, её черные глаза непроницаемы даже для другого Бетрасканца.

— Приветствуем вас, легионеры, — мрачно произносит Адамс. — Во-первых, вы хорошо поработали над расшифровкой нашего кода. Боевой Командир де Стой и я сожалеем, что не можем проинформировать вас лично, но если вы смотрите это сообщение, мы надеемся, что вы все же на борту «Нуля» и направляетесь к конвою Гефеста.

Он замолкает, давая время для нашего коллективного «Чтоооооооо?» Прежде чем жуткое недоверие за столом успевает выйти из-под контроля, де Стой продолжает.

— Несомненно, для всех вас это странно, легионеры. Мы знаем, что у вас наверняка множество вопросов. К сожалению и по причинам, которые однажды станут вам ясны, мы пока не можем рассказать вам о ситуации в целом. Мы сожалеем об испытаниях, которые выпадут на вашу долю, но, по крайней мере, вы должны об этом знать. — Она оглядывает мостик, будто и вправду видит всех нас. — Все наши усилия направлены на то, чтобы поддержать вас. Мы в курсе, что вы встали на сторону Эшваренов. И мы знаем, что вы — наша последняя надежда против Ра`хаама.

— Мы не сможем публично поддерживать вас, — продолжает Адамс. — Фактически, вы столкнетесь с сопротивлением Легиона Авроры. У Ра`хаама есть шпионы во всех звездных правительствах, а также во Всемирном Разведывательном Управлении.

Я бросаю взгляд на Аври, чье лицо просто окаменело. Я знаю, что в этот самый момент она думает о своем отце в белой форме Принцепса, агенте ВРУ, который умолял ее присоединиться к Ра`хааму.

— Примите эти дары, — продолжает Адамс. — Держите при себе всё время. И знайте, что вы идете верной тропой.

— Знайте, что мы в вас верим, — говорит де Стой. — А вы должны верить друг в друга. Мы — Легион. Мы — Свет. Сияющий во мраке ночи.

Адамс смотрит прямо в камеру и повторяет слова, которые он повторил перед тем, как мы покинули Академию Авроры, в полнейшем неведении о том, что ждет нас впереди.

— Вы должны верить, — просто говорит он. И на этом сообщение заканчивается.

Мы все долго молчим. Пытаюсь осмыслить то, что только что произошло. Мои мысли летят со скоростью световых лет в секунду, вся чудовищность всего этого звенит в мозгу и угрожает выбить его прямо из черепа. Нашим командирам все известно про Эшваренов. Они знают про Ра`хаам. Они знают, с чем мы столкнулись, и, каким-то образом, самым что ни на есть невероятным, они знали обо всем, что случится: что мы найдем Аври, потеряем Кэт, знали о нашей карьере межзвездных уголовников еще до того, как все случилось. Это сообщение дожидалось нас многие годы, еще до того как мы поступили в Академию Авроры. До того как стали легионерами.

Аври первой нарушает молчание.

— Я не очень хорошо знакома с вами боссами, но раз они все знали, было бы неплохо предупредить.

Скарлет бросает взгляд на Шемрока, который сидит в пустом кресле пилота. С её лица исчезли все цвета, а голос безжизненный.

— Повтори еще раз.

Кэл тянется к Аври и берет ее за руку.

— Верь, бе`шмай. Адамс и де Стой стараются ради нас. Мы должны верить, что они скрывают от нас что-то ради нашего же блага.

Ну, конечно, так по-сильдратийски — все такое загадочное и полное тайн. Не удивительно, что Кэл всё это проглотил. Но я вижу взгляд Тайлера, он таки пригвоздил меня к месту этими огромными голубыми глазами.

— Мы должны верить, — тихо произносит он.

Нас тут таких двое, религиозных, на этом корабле: я и Тайлер; и я знаю, он ощущает тоже самое, что и я — Создатель приложил ко всему этому руку. Но вера Тайлера в Адамса проявляется настолько сильно, когда он произносит эти слова. Так мучительно трудно просто верить, когда это обошлось нам такой дорогой ценой. Дорогие нам люди считают нас предателями. Когда мы боремся за спасение галактики, галактика борется с нами.

Когда кресло пилота опустело.

— Ну, — нарочито бодро произносит Скарлет. — Один плюс все же есть: мы определенно на правильном пути.

Зила кивает.

— Черный ящик с «Хэдфилда» — наша следующая цель.

Это заявление развеивает мрачное настроение, повисшее над столом, и Тайлер кивает, снова превращаясь в Золотого Мальчика, в мгновении ока. Он расправляет плечи и произносит властным голосом:

— Хорошо, — говорит он. — Это был долгий день. Давайте немного поедим и обсудим стратегию, как только мы пройдем через Складские Ворота — попытаемся немного отдохнуть.

Уверенность в его голосе, кажется, воодушевляет остальную часть команды, и вскоре все снова шевелятся — поворачиваются к своим дисплеям, или роются в шкафчиках с припасами, или готовятся ко входу в Складку. Я же смотрю на свой подарок на консоли передо мной — тусклый, металлический, примерно такой же полезный, как скафандр без подачи кислорода. Со вздохом, я засовываю ручку в нагрудный карман.

— Надеюсь, мы знаем, что делаем.

* * * * *

Пару часов спустя я несу вахту, сложив ноги на панель управления, чтобы хоть как-то унять боль в пояснице. Это оказалось довольно долгое путешествие по Складке, пришлось искать ворота подальше от конвоя, такие длительные переходы могут сопровождаться чем угодно: начиная от паранойи, заканчивая психозом и вообще чем угодно, но мы все довольно молоды, так что такие расстояния для нас нипочем. Когда нам стукнет по двадцать-пять, дела примут иной оборот. После этого возраста, по Складке нельзя путешествовать, не погрузившись в стазис. Поэтому отряды Легиона Авроры так молоды. Мы выпускаемся около восемнадцати, и у нас есть в запасе лет семь, прежде чем нас засадят за работу в офисе. Иногда я задаюсь вопросом, увеличивает ли стрессовое состояние износ моего тела в Складке. Но эй, как сказала Скарлет, есть и плюсы: нужно, прежде всего, остаться в живых, чтобы это стало проблемой. И шансы на это невелики с каждым днем. И если бы Тай знал, в каком состоянии мой костюм, он бы вообще не доверил мне вахту. Но он еще до конца не понял насколько всё плохо, а Скар с уважением отнеслась к моей просьбе — хранить всё в секрете. В любом случае, какое-то время это не станет проблемой — в моей каюте есть всё необходимое для починки, и как только мой костюм будет отлажен и починен, он снимет напряжение с моих мышц и позволит им начать процесс заживления.

Я проверяю сканеры в пятый раз за последние несколько минут. Мы все еще на курсе, погони нет, мои дисплеи стали четкими монохромными, как и все остальное в Складке. Черно — белое — не большая потеря для бетрасканца — жизнь под землей и в лучшие времена не очень красочна. Но иногда я задаюсь вопросом, не пугает ли это моих товарищей по отряду. Я слышу мягкие шаги и поднимаю глаза от дисплеев, чтобы увидеть Аври, которая выходит из коридора в свитере и пижамных штанах. Должно быть, она нашла супер-гладкий камбуз на корме, потому что у нее в руках две дымящиеся кружки.

— Эй, безбилетница. Не можешь уснуть?

Содрогнувшись, она отвечает:

— Кошмары.

Я делаю сочувственную мину и убираю ноги с панели управления, тянусь, чтобы забрать у нее кружку. Это барис, любимый напиток моего народа, который по-настоящему больше никому не нравится.

— Вау, — бормочу я. — В камбузе действительно есть всё необходимое.

— И не говори, — соглашается она. — Думала, никогда больше не увижу ромашку.

Я склоняюсь, чтобы взглянуть на её напиток, и она опускает кружку, чтобы я смог вдохнуть исходящий от нее пар.

— Пахнет цветами, — выдаю я.

— Один из моих любимых. Традиционно пьется перед сном. Помогает успокоиться.

— Ромашка. — я повторяю слово, чтобы запомнить на случай, если мне когда-нибудь понадобиться заварить ей чай. — Хочешь поговорить о своем сне? Общая нагрузка — это нагрузка уменьшенная вдвое.

Она улыбается.

— Это какое-то бетрасканское изречение или нечто в этом роде?

Я мотаю головой.

— Прочел на подставке под стаканом в баре. Но, знаешь, иногда сон оказывается не таким страшным, если рассказать его.

Несмотря на свои слова, я думаю о снах, которые ей снятся. Вспоминаю тот, который снился мне, когда я видел Траск, покрытый голубым снегом, который оказался пыльцой Ра`хаама. Такая судьба ожидает мою родину, если мы не остановим Ра`хаам. Такая судьба ожидает всю галактику.

Она прикрывает глаза и потягивает чай.

— Кто б мог подумать, — тихо сказала она. — На этот раз это была не Октавия. Слишком много лун. И небо было зеленее. Но растения были такие же. Вот только по ощущениям они были больше сильнее. Я пыталась рассмотреть их, но пыльцы было слишком много. Кажется….. на них были бутоны. На растениях.

По позвоночнику скользят ледяные мурашки. Её голос не громче шепота.

— Думаю, они вот-вот должны были распуститься.

Я не знаю, что мне ответить на это. Мне любопытно, как бы я ощущал себя на её месте: судьба целой галактики на моих тощеньких плечах. Я пытаюсь сообразить, как лучше сказать ей, что считаю её смелой. Что большинство людей просто посыпались бы, окажись они на ее месте и проживи они хотя бы неделю её жизни. Но я всегда был плох в «Человековедении». Никогда не знал, что сказать. К счастью, от позора меня спасают своим появлением Скар и Кэл. Оба выглядят сонно, но Кэл потратил время на то, чтобы надеть униформу, волосы в идеальном порядке, как и всегда. Скар завернулась в какую-то шелковую штуковину, которая оставляет слишком мало место для размышления, что надето под ней. Я прилагаю массу усилий, но результаты неоднозначны.

— Привет, — говорит Аври, улыбаясь Кэлу.

— Привет, — отвечаю я, словно веселый идиот. — У тебя тоже кошмары?

— Не знаю, что именно меня разбудило, — признается Скарлет — Мне было…

— … не по себе, — заканчивает Кэл.

Я удивлен его беспокойством. Я знаю, что матушка Кэла была эмпатом, как и его сестра, которая унаследовала часть дара, быть может, и он тоже? Быть может, он почувствовал плохой сон Аври. Впрочем, это не объясняет, почему Скарлет не может уснуть..

Тишина затягивается, Аври замолкает с разговорами о своем сне, пока Кэл и Скарлет ищут причину, по которой они здесь оказались. Это примерно также весело, как и церемония прощания с душами.

— Ну ладно, — говорю я. — У меня еще есть полчаса несения вахты. Раз никто не спит, мы могли бы научить Безбилетницу игре во фринет?

— Я знаком с этой игрой, но не с правилами, — отвечает Кэл.

На мгновение я думаю о том, что ни один бетрасканец в Академии Авроры никогда не думал о том, чтобы пообщаться с Кэлом, научить его играть в какую-нибудь игру, а не пялиться на его вытатуированный символ Порождения Тьмы у него на лбу.

— Без проблем, — говорю я ему. — Как на счет того, что я преподам вам с Аври урок, и позаимствуем немного новеньких блестящих кредитов?

Скар подмигивает мне, давая понять, что она в курсе, что сегодня я — ответственный за поднятие настроения, и она одобряет, а я изо всех сил стараюсь не расплыться в широкой глупой улыбочке в ответ. Я знаю, что все трое согласились бы нести вахту вместо меня, в то время как я бы занялся починкой экзоскелета, но эти полчаса кажутся крайне важными. После последнего разговора о нашей последующей стратегии, мы знаем, что грядут тяжелые времена. Так что я считаю, что нет ничего дурного в том, чтобы пролить немного света в этой кромешной тьме.

— Пойду и принесу чего-нибудь выпить, — говорит Скар. — Фин, почему бы тебе не загрузить программу?

— Ладно, — отзываюсь я, пролистывая меню корабля, чтобы найти более или менее приличную версию фринета и вывожу трехмерную модель игры на панель управления. — Первый раунд, в игре семнадцать кубиков.

— Семнадцать? — заикается Аври.

— Не волнуйся, с тобой я буду нежен.

Между бровями Кэла появляется небольшая морщинка — признак большой озабоченности.

— Никакой пощады, Финиан, — говорит он. — Мы извлекаем уроки, проигрывая.

— Я не говорил, что буду нежным с тобой, Эльф, — усмехаюсь я, раздавая жетоны игрокам. — Тебе, мой остроухий друг, предстоит многому научиться.

— Ммм. — в его лиловых глазах сверкают искорки смеха. — Посмотрим.

— Знаете, если не хотите рисковать своими новообретенными богатствами, есть другая версия игры. На раздевание.

— Прошу прощения?

— Ага, — усмехаюсь я. — Каждый ставит на банк один предмет своей одежды, проигравший должен его снять. Так играть куда интересней.

Признаться, я испытываю некое извращенное чувство восторга, когда взгляд Кэла скользит по Авроре, а по ее веснушчатым щекам разливается жар.

— Не думаю, что это пристойно, — произносит Кэл.

— Эй, я и не знал, что у Сильдрати краснеют уши.

— Я не краснею, — рычит Кэл.

Скар возвращается с напитками, держа поднос одной рукой, другой щелкает меня по уху, проходя мимо.

— Хватит вести себя как задница, Финиан.

— Но я так хорош в этом!

Скарлет усмехается и качает головой, от её улыбки я еще сильнее улыбаюсь в ответ. Мы приступаем к делу, и, в конце концов, Кэл не единственный, кто узнает много нового. Я узнаю, что Аври начинает хрюкать, когда слишком громко хохочет. Я узнаю, что у Кэла глубокий раскатистый смех, чью вибрацию можно ощутить даже у себя в груди. А еще я узнал, что Скарлет невозможно обмануть, как ни старайся. И я неплохо разбираюсь в людях, как я, впрочем, и подозревал.

Мы не ложимся спать даже после окончания моего караула. Мы играем намного дольше, чем следовало. Но зато никто больше не вспоминает про кошмары.

8

Аври

Не знаю, насколько хорошо остальные сумели выспаться, будучи в Складке — мои сны были бессвязными и странными, но все же, я смогла немного отдохнуть. Боль от агонизатора Саэди проходит, хотя, полагаю, мне в ближайшее время меня вряд ли пригласят к ней домой на праздники.

Было странно просыпаться во время нашего путешествия. Из-за Складки всё на корабле было черно-белым, и мне казалось, что я всё еще сплю. Но сейчас я в шлюзе «Нуля», мне помогают одеваться вместе с Фином и Кэлом, пока Зила усердно проверяет наши скафандры. Мои перчатки с щелчком встают на место, и она берет мои руки и поворачивает их, чтобы проверить герметичность. Зила убирает с лица мои темные волосы, потому что собственные руки слишком громоздки в перчатках. Наверное, следовало подумать об этом заранее. У меня была короткая лекция от Тайлера и получасовая практика при низкой гравитации в комнате Финиана, а это всё, что мне требуется для выхода в открытый космос, верно?

Всё так. Я собираюсь немного прогуляться.

В

Космосе

Близнецы Джонс в креслах пилота и второго пилота, ведут нас прямиком к спасательному конвою «Гефеста», «Хэдфилду» и черному ящику внутри. Я вижу его изображение благодаря камерам дальнего обзора на корпусе нашего корабля, и это похоже….ну, на нечто из научно-фантастического фильма. Конвой просто огромен — в нем сотни кораблей, все в разной степени аварийности, начиная от «слегка потрепанных» до «надеюсь, у него хорошая индивидуальность». Корабли всех форм и размеров: гладкие и красивые; громоздкие, но многофункциональные и черт пойми еще какие. Каждый корабль буксируется кораблем меньшего размера, и на каждом отметка шестерни «Гефест Инкорпорейтед».

Из того, что рассказывал Тай, эти буксиры в основном являются двигателями, предназначенными для перевозки гораздо больших судов через космос или в звездные порты. Они выглядят не слишком страшно, но конвой также сопровождается небольшим флотом тяжеловооруженных крейсеров. Я вижу их на дисплее — клинья сверкающего серебра, которые движутся по довольно предсказуемым маршрутам полета пилотов, которым безумно скучно. Здесь никто не ожидает, что на него могут напасть и ограбить. В конце концов, все корабли, которые они перевозят — разбитые куски хлама.

Помяни чёрта, вот и он, в самом хвосте конвоя.

«Хэдфилд» огромен, имеет форму линкора, его корпус почернел и разорван. Когда я видела его в последний раз, этот корабль считался самым современным. Это было самое большое судно класса «Ковчег», когда-либо созданное Землей. Он нёс на себе десять тысяч колонистов и надежды целой планеты. И теперь все они мертвы, кроме меня. В тысячный раз я задаюсь вопросом, почему именно я выжила. Почему из всех этих невинных людей Эшварены выбрали своим Триггером именно меня. Глядя на брошенный корабль, плавающий там во всей этой черноте, я чувствую, как по спине бегут мурашки, и что-то шепчет на задворках памяти..

— Аврора?

Я моргаю, понимая, что Зила выжидающе на меня смотрит.

— А?

— Наклонись, пожалуйста.

Я делаю, как мне было велено, наклоняясь, чтобы она смогла надеть на меня шлем. Тай передает с мостика:

— Ладно, мы почти на месте. Я при помощи тактической программы проанализировал схему их полетов с целью обеспечения безопасности, и каждые тридцать семь минут в их развертке наблюдается разрыв.

— Мы в двадцати-пяти часах от пункта назначения конвоя, Пикард VI. — Зила застегивает застежки, и ее голос внезапно становится приглушенным, зато в наушниках он слышен громко и четко. — Их служба безопасности не должна быть в режиме повышенной боевой готовности.

— Согласен… большинство из них вообще летит на автопилоте, — вмешивается Тайлер. — Но не воспринимайте это как приглашение повалять дурака. Забираемся внутрь, берем то, зачем пришли и уходим. Остальное — лишь бонус.

Под «остальным» он имеет в виду всё то, что я смогу унести. Фин проникнет на «Хэдфилд», чтобы загрузить данные с черного ящика. Кэл для защиты. А я иду на случай, если увижу что-нибудь, что напомнить мне…, ну хоть о чем-то. Что произошло со мной или как. Учитывая, что мы даже понятия не имеем, что искать, мы воспользуемся любыми подсказками, какие только сможем найти. Но я надеюсь, что данные с «Хэдфилда» каким-то образом помогут мне понять, как именно меня… изменили, ну или, по-крайней, даст нам какие-то нити, чтобы предпринять следующие шаги.

— «Нуль» включает режим скрытности, — продолжает Тайлер. — И его технология маскировки на высшем уровне, так что мы не засветимся на их радарах. Но у этих людей всё ещё есть глаза, так что они могут нас заметить. Так что постарайтесь не привлечь к себе внимания.

В разговор вмешивается голос его сестры.

— Мы будем на месте через девяносто секунд.

На наших дисплеях я наблюдаю за крошечной красной точкой, которая представляет нас, пробирающихся к колонне через брешь в траекториях полета патруля безопасности. Я смотрю, как мы входим и выходим из флота под умелой рукой Тайлера, и мой желудок вот-вот выползет прямо изо рта. Зила проверяет герметичность шлема Кэла, приподнявшись на цыпочки, чтобы дотянуться.

— У вас будет шестьдесят секунд, чтобы добраться до Хэдфилда, прежде чем корабли службы безопасности скорректируют построение и разрыв закроется, — говорит она.

— Просто не смотри вниз, Безбилетница, — усмехается Фин.

Зила пятится обратно к шлюзу, закрывая дверь.

— Удачи.

Теперь мы закрыты внутри, всего одна дверь отделяет нас от космического пространства. Ладони влажнеют. Я чувствую, как по спине стекает холодная струйка пота.

— Открытие дверей через десять секунд, — докладывает Зила по каналу связи. — Укрепление позиций. Возьмитесь за ограничители на стене, в случае резких движений.

Я продеваю обе руки сквозь ремни, крепко держась, хотя нет никакой реальной причины, по которой я должен выпасть из корабля в бесконечный вакуум. Тем не менее, я не собираюсь сейчас отказываться от каких-либо мер предосторожности. Я имею в виду, что я тренировалась к выходу в открытый космос, конечно же. Но есть большая разница между тем, что тебя сунут в криопод и запульнут в космос, ну и на самом деле находиться в нем.

Внешняя дверь открывается и, мамины ватрушки, космос прямо перед нами.

Он реально огромный.

Я хочу сказать, он реально, очень большой; он ведь буквально знаменит тем, что он огромный. И каким-то образом, он отличается от того, что ты видишь сквозь монитор или иллюминатор. Именно в этот момент я понимаю, что могла бы вечно плавать в космосе.

Кэл рядом со мной, положив затянутую в перчатку руку на мою ладонь. Его взгляд безмятежен, голос нежен.

— Всё будет хорошо, бе`шмай. Мы с Финианом поможем тебе.

Оказывается, у Фина такие же блестящие результаты как и у Тая на экзамене по ориентированию в невесомости — очевидно, результат многих лет, проведенных во сне. Он глубокомысленно кивает.

— Я буду рядом, Безбилетница. Этот супергеройский взгляд не просто для показухи. — Он одаривает меня усмешкой, затем присаживается перед пусковой установкой, весь из себя занятой. — Проверь время, пожалуйста, Скар.

— Пятнадцать секунд, — докладывает она. — Десять, девять, восемь..

Наверху, на мостике, Тайлер корректирует курс, и бесконечный вид космоса сменяется левым бортом Хэдфилда, полоска изъеденного металла заполняет наш обзор через открытый люк. Судя по дисплеям, сейчас мы летим совершенно параллельно брошенному кораблю: та же скорость, тот же курс, может быть, в пятидесяти метрах друг от друга. Я делаю глубокий вдох, сжимая и разжимая ладони, убеждаясь, что действительно смогу разжать руки, когда нужно будет двигаться. Потихонечку, говорю я себе, повторяя слова, которые Фин и Тайлер повторяли мне снова и снова во время моей короткой тренировки.

В невесомости внезапный рывок или выпад выведет меня из равновесия, а из-за импульса я буду лишь беспомощно вращаться. Каждое движение должно быть точным и нежным. В космосе нет высоты. Нет ни низа, ни верха. Но одно неверное движение, и я буду падать всю свою оставшуюся жизнь.

Нееее спешааа.

Скар всё еще ведет отсчет.

— …три, два, один, поехали.

Фин спокойно смотрит в прицел и нажимает на спусковой крючок грейфера. Металлическая линия пролетает через промежуток между «Нулем» и «Хэдфилдом», беззвучно прицепляясь к большому кораблю прямо рядом с массивной, расплавленной дырой в его корпусе.

— Линия установлена, — шепчет Фин. — Приступаем к перемещению.

— Почему ты шепчешь? — спрашиваю я.

— Точно…., не знаю.

— Воин из тебя так себе, да, Финиан? — дразнит Кэл.

— Может, ты уже свалишь отсюда? — шипит Фин. — Нам еще предстоит набедокурить.

С едва заметным намеком на улыбку, изогнувшую губы, Кэл выбирается из шлюза, проводя рукой вдоль металлического шнура между двумя кораблями. Я следующая, и слышу, как собственное дыхание дрожит, когда я покидаю «Нуль». Несмотря на то, что мы летим со скоростью сотни тысяч километров в минуту, нет ощущения, что мы действительно движемся, и, кроме моего дыхания, все вокруг меня совершенно безмолвно. Кэл, Фин и я привязаны друг к другу и к главному тросу, и у всех нас в скафандрах есть реактивные двигатели на случай, если что-то пойдет не так. Но все равно пустота вокруг нас такая тошнотворно огромная и черная, и в ней ничего нет, и я не могу осознать всё это вот так сразу. И поэтому прекращаю попытки, вместо этого сосредотачиваюсь на кабеле передо мной, шепча себе инструкции:

— Правая рука, левая рука, правая рука, левая рука.

Я знаю, позади меня Фин, готовый прийти на помощь, если потребуется. Но и это не изменит того, насколько ничтожно маленькой я себя ощущаю. Но вместо страха, я чувствую…волнение. Все эти незначительные ошибки лишь помогают мне осознать, что все мы часть чего-то большего. И пребывание здесь, в этой пустоте, каким-то образом заставляет меня в полной мере осознать кто я, и на что способна. Мои друзья, готовые пожертвовать ради меня своими жизнями. Наш маленький маяк в кромешной тьме. Я никогда не верила в судьбу. Но сейчас я как никогда уверена в том, кто я и где мне следует быть. Впереди — бездонная полоса черноты, Кэл дотягивается до этой рваной раны. Медленно, осторожно, он исследует края, пытаясь найти место, чтобы можно было пролезть и не порвать скафандр. Затем, легким грациозным движением, он втягивает себя в чернильную тьму «Хэдфилда».

Теперь моя очередь, и я должна заставить себя отпустить трос и ухватиться за рваный край «Хэдфилда». Пока я вплываю во мрак, я отталкиваюсь слишком сильно, и Кэл хватает мея прежде чем я успеваю врезаться в стену. Он подхватывает меня на руки и грациозно опускает вниз. Сердце колотится, а воздух застрял где-то в лёгких, и теперь, когда мы ушли с открытого пространства, я понимаю, что хочу повторять этот опыт снова и снова.

— Слишком спешу, — выдыхаю я.

Кэл смотрит на меня сверху вниз.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Тело прижато к его, его лицо всего в нескольких дюймах от моего, а звездный свет, отражаясь в его глазах, подобен искрам, танцующим в фиалковом пламени. Я глотаю комок в горле, сердце бьется чаще.

Фин протискивается в разлом позади нас, притворяясь, будто не замечает, как я неохотно выбираюсь из объятий Кэла.

— Убираю трос, Золотой Мальчик, — объявляет он. — До скорого.

— Вас понял, — отвечает Тай. — Удачной охоты.

Через пробоину в корпусе, я вижу, как «Нуль» плавно отлетает. Он исчезает за дугой двигателей «Хэдфилда» и исчезает из виду, прячась в колонне, прежде чем нас успеют обнаружить корабли системы безопасности. Мы включаем фонари на шлемах, и я вижу, что мы оказываемся в длинном пластестальном коридоре. Все выглядит знакомым. Всё вокруг кажется почти совершенно нормальным. Вот только здесь очень темно. И в дыре корпуса отсвечивает открытый космос.

— Ладно, — говорит Фин. — Мостик в той стороне. Следуйте за мной, пташки.

Фин отталкивается от земли и движется совершенно естественно, он тут словно рыба в воде. Аккуратно касаясь стен, Кэл и я отталкиваемся и следуем за ним, фонари освещают нам путь. Фин изучает карту на юнигласе, который крепится к левому предплечью его экзоскелета. Его движения плавны и грациозны.

— Твой костюм выглядит гораздо лучше, Фин, — говорю я.

— Вряд ли в обозримом будущем мне удастся выиграть танцевальный поединок, но прогресс определенно есть.

— Уверена, ты превосходный танцор.

Он криво улыбается.

— Пытаешься влюбить еще и меня в себя, Безбилетница?

Кэл бросает в сторону Фина совершенно хладнокровный взгляд, который так бесил меня раньше, он не сердится. Мы устремляемся в чрево «Хэдфилда», и всё вокруг нас темное и тихое.

На самом деле отсюда корабль выглядит не так уж плохо, и я почти могу представить, что он все еще в расцвете сил. Но именно тогда, когда мы обходим сломанную переборку, весь масштаб повреждений поражает меня, как удар в грудь. Справа от нас находится разрыв, который проходит через весь корабль от верхних палуб до киля. Кабели и трубопроводы торчат из щелей меж уровнями; металл и пластик скручен и прорван. Похоже, квантовая гроза с молниями, через которую Тай прорывался ко мне, пошла в разнос тут, на «Хэдфилде». А, быть может, он пережил немало штормов, прежде чем меня нашли?

Мы все надолго замираем, просто глядя на разрушения, пытаясь осознать его масштабы. Я знаю, что парни по-своему беспокоятся обо мне, теряясь в догадках касательно моего нахождения здесь и самочувствия по этому поводу. Но, по крайней мере, со стороны я не должна казаться слишком встревоженной. Не говоря ни слова, Фин снова отталкивается от стены, и я плыву за ним, Кэл замыкает шествие

— По-прежнему нет признаков жизни, — докладывает Кэл, голос слышен отчетливо.

— Слава Богу. А то у меня не было времени утром на укладку. — Фин снова сверяется с картой. — До мостика остается примерно девять сотен метров. Старина Мистер Черный Ящик окажется в твоих липких ручонках через пять минут, Тайлер.

— Вас понял, — отвечает Тай. — Всем сохранять спокойствие.

Похоже на хороший совет и я изо всех сил пытаюсь ему следовать, игнорируя растущую тяжесть в животе. Но стоит мне направить луч фонарика в темный коридор, и я начинаю ощущать покалывание на коже. Словно крошечные иголки и булавки, или статическое электричество, дрожит в груди, по направлению к кончикам пальцев рук и ног. Впереди слышатся обрывки разговора, и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу в углу группу из пяти человек, которые направляются прямо к нам.

Святые пирожки, это же люди.

Все они одеты в серые комбинезоны миссии Хэдфилда, и одна из женщин смеется — яркий, хрустальный звук во мраке. Шок от того, что я их вижу, подобен пощечине. Я пытаюсь резко остановиться, и, как меня и предупреждали, внезапное движение вынуждает меня крутануться назад, кувырком, прямиком Кэлу в грудь. Он хрюкает, когда я врезаюсь в него, обхватывая меня сильной рукой и хватаясь за дверной косяк, чтобы поддержать нас.

— Все нормально, Аври? — спрашивает Фин, изворачиваясь, чтобы посмотреть что случилось.

Пульс стучит в висках, когда я понимаю, что эти люди мертвы.

И я понимаю, что ни у кого из них нет скафандра.

И я могу слышать их, несмотря на ваакум.

И они ходят, несмотря на отсутствие гравитации.

Они. призраки?

Нет, нет, это неправильно. Пальцы покалывает, словно статического электричества становится больше. Как тогда, когда я уничтожила корабль в доках Изумрудного Города. Как в тех снах, что мне снятся, а потом становятся реальностью. Я ощущаю, как работают мои силы, стоит мне закрыть глаза: полуночный синий бездонным мраком разлился под кожей. Но это не совсем похоже на мои сны о «Хэдфилде», скорее… воспоминание?

— Ты в порядке? — спрашивает Кэл, напряженно вглядываясь в мое лицо.

Я моргаю, глядя на то самое место, где видела людей и мотаю головой.

— Я…

— Ты что-то видела, бе`шмай?

— Я…, - с трудом сглатываю, во рту внезапно пересыхает. — Не знаю..

Парни переглядываются, никто мне не верит, но оба слишком вежливы, чтобы сказать вслух. Фин пытается разрядить атмосферу.

— О чем мы забыли, Безбилетница? — спрашивает он.

— Мы забыли золотое правило. — Я пытаюсь, чтобы голос звучал жизнерадостно, но мне не удается. Но Фин не унывает и снова повторяет наш с ними первый урок: — Потихоооонечку.

Мы продолжаем двигаться к мостику, и у меня возникает ощущение неправильности происходящего, некое дурное предчувствие. Вернуться сюда, увидеть это место… я хочу сказать, дело не в том, что я не знала, что попаду на двести лет вперед в будущее. Все вокруг кричит о пришельцах, технологиях, — всё незнакомое. Но каким-то образом, это отличается от всего того, что мне уже довелось видеть: блестящее и новое, будто ему всего пара недель, а теперь все здесь такое древнее. Мёртвое.

Мне так жаль «Хэдфилд».

Голос Зилы раздается в наушниках.

— Аврора, твои жизненные показатели зашкаливают. Ты испытываешь стресс?

— Я в норме, — вру я, но голос немного дрожит.

— Мы почти на мостике, — сообщает Фин. — Тут есть подъемник. Если он не заблокирован, мы сможем им воспользоваться, проскочить мимо крио-уровней.

Крио-уровни. То место, где я спала, ожидая проснуться в новом мире, с новой жизнью. Где нашел меня Тайлер, окруженную трупами тех, с кем я путешествовала. Сердце бешено бьется, в ушах звон, и заставляю себя промолвить:

— Я хочу пойти… я хочу увидеть их.

— Бе`шмай? — неуверенно произносит Кэл, наблюдая за мной из полумрака.

— Если я хочу вспомнить… если я хочу научиться чему-то, я, вероятно, должна пойти туда. — Я проглатываю комок в горле. — Туда, где… где всё случилось.

Из моих уст, это почти звучит разумно. Словно я с научной точки зрения хочу объяснить, почему меня, словно мотылька на огонь, так манит место, где я выжила. Я не хочу ничего говорить парням, не хочу, чтобы это прозвучало безумно, но весь коридор вокруг нас ожил. Тут полно людей, которые спешат по своим делам, смеются, разговаривают. Я чувствую их. Я вижу их. Я их слышу. Но все они мертвы. Эхо, оставившее отпечаток на корабле, словно старые пятна крови.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — тихо спрашивает Кэл.

Я молчаливо киваю, глядя на фигуры вокруг себя. Не думаю, что хотела чего-то больше в своей жизни.

— Золотой Мальчик? — спрашивает Фин. — Мы не обнаружили признаков жизни, и всего в сотне метров над ними. Не против, если я доберусь до мостика один?

Воцаряется долгая пауза, прежде чем Тайлер отвечает.

— Даю разрешение. Но всё время будьте на связи. Аври, Кэл, постоянно докладывайте, понятно?

— Да, сэр, — отвечает Кэл.

Кряхтя от усилия, Кэл раздвигает двери лифта, позволяя нам протиснуться внутрь. Шахта огромная и темная, тянется вниз с верхних уровней корабля, но, по крайней мере, здесь нет ни одного из тех призрачных отголосков. Мы продвигаемся вверх, Фин впереди, Кэл рядом со мной. Я знаю, что всему виной мое воображение, но когда мы плывем вверх, клянусь, я чувствую тепло его тела через костюм. Несмотря на эхо вокруг меня, я помню ощущение его тела, когда он прижимался ко мне. И почему-то, просто зная, что он рядом, становится немного легче дышать.

Сосредоточься на работе, О`Мэлли.

— Ладно, ваша остановка, ребятки, — весело произносит Фин, указывая на дверь над нами. — Мне на дюжину уровней выше.

— Дай знать, если нужна будет помощь, — предупреждает Кэл. — И почаще оглядывайся.

— Всегда. — Он переводит взгляд с меня на него. Несмотря на то, что взгляд за линзами непроницаем, по ухмылке этого не скажешь. — Не делайте ничего такого, за что потом стыдно будет.

Кэл отодвигает дверь, ведущую на криоуровни в сторону, а я прикасаюсь к стенам, ощущая звук даже через костюм. Он выходит во мрак, в то время как Фин направляется вверх. Я осторожно выхожу из лифта, следуя за Кэлом в коридор. Огромные двери в криохранилища маячат перед нами, расплавленные в какой-то момент в шлак ударом квантовой молнии. Мой желудок полон холодных бабочек. Я слышу глухие голоса, как будто доносящиеся издалека. Мой свет взрезается тонким лучом сквозь темную тьму за окном. Я смотрю на Кэла, стараясь медленно повернуть голову. Косы плавают внутри шлема, сверкая серебром, глаза сощурены на темноту впереди. Черты лица гладкие и твердые, скулы такие острые, что могли бы порезать мне губы, если бы я их поцеловала. Он встречается со мной взглядом, и он прекрасен, холоден, чужероден. Но за этим всем я ощущаю тепло, глубину, как будто он может заглянуть в каждую частичку меня. Это заставляет меня дрожать. Не говоря ни слова, он тянется к Магеллану, который закреплен на моем предплечии. Он стучит по моему экрану, затем по — своему.

— Мы в любой момент можем подключиться к каналу связи, — говорит он. — Но прямо сейчас мы можем поговорить наедине.

— … Откуда ты узнал, что я хотела поговорить?

— Твои глаза, — просто отвечает он. — Они сказали.

— Я… даже не уверена, что хотела сказать, — признаюсь я.

— Кто знает, что нужно говорить в таких случаях? — спрашивает он, указывая на криокамеру за расплавленными дверями. — Это то самое место, где навсегда изменилось будущее твоего народа. Где навсегда изменилась ты сама.

— По — крайней мере, у меня хотя бы есть будущее, — тихо говорю я. Потому что именно это давит на меня, заставляет сердце биться так сильно, что пересыхает во рту, пока не становится трудно говорить. — Я выбралась отсюда, в то время как больше никто не смог. Что во мне было такого особенного, что я заслужила жизнь, в то время как у всех этих людей были свои жизни, надежды, семьи и истории, а им такого шанса не дали?

Ответ Кэла тих, но звучит торжественно.

— Это сложно. Быть тем, кто вынужден страдать.

И, конечно же, в этот самый момент я вспоминаю, что у Кэла уничтожили целую планету. Что все Сильдрати, оставшиеся в живых, фактически — бездомны. И вот она я, готова разрыдаться из-за одного корабля.

— Кэл… — начинаю я.

— Я знаю, что ты бы сказала. — он мягко обрывает меня. — Но нельзя сравнивать потери, бе'шмай. Я не хотел этого делать. Я только хотел сказать, что понимаю, что ты чувствуешь. И если бы я мог избавить тебя от боли, я бы сделал это.

Мы останавливаемся у дверей хранилища, и я сжимаю его руку в перчатке. Как всегда, возникает слабое колебание. Но затем он крепче сжимает мою руку, как будто он хотел сделать это больше всего на свете. У Сильдрати всё очень сложно с прикосновениями — я узнала это у Магеллана. Но я ничего не могу с этим поделать — мне это нужно — и я знаю, что Кэлу это начинает нравиться, поэтому я не сдерживаюсь. Это способ общения, когда слова подводят нас, как это часто бывает. Он смотрит на меня, здесь, в темноте, и я чувствую, как сильно он хочет меня. Я почти вижу это, как видела эти отголоски — невидимые нити пылающего золота и серебра, волнами расходящиеся от него, сдерживаемые лишь из страха обжечь меня. Но, глядя ему в глаза, я понимаю, что хочу, чтобы он сжег меня дотла. Я хочу снова почувствовать, как он прижимается ко мне, когда он воспламеняет меня. И я знаю, что он тоже этого хочет.

Для людей, которые только начали встречаться, мы слишком глубоко увязли.

Момент упущен, когда в наушниках раздается голос Фина.

— Ну, — произносит Технарь отряда. — У меня хорошие новости, ребятки.

— Нуууу, начинается, — отвечает Тайлер.

— Я шучу. На самом деле у меня плохие и очень плохие новости.

— Дыхание Творца, Финиан…, - стонет Тайлер.

— Ага, знаю, я тот еще фрукт, — отвечает Фин. — Так что вкратце, кто-то уже побывал тут и вытащил черный ящик из слота на полу.

— Блестяще, — вздыхает Тайлер.

— Хочешь сказать, черный ящик может быть где угодно? — спрашивает Скарлет.

— Ммм, неа, — отвечает Фин. — Работа хирургическая. По показаниям моего юнигласа, сварке, быть может, часов двадцать. Полагаю, его вырезали ребята с Гефеста, и поместили его на борт ведущего буксира в составе конвоя.

— У нас проблемы, — говорит Тайлер.

— Нет никакого способа заставить эти древние консоли работать, чтобы поискать резервную копию, они все расплавятся до состояния соплей. Дайте мне минутку, я тут осмотрюсь, но на вашем месте, я бы не был настроен оптимистично. Даже с таким гением, как я.

— Кэл? — спрашивает Тайлер. — Ты или Аври нашли что-нибудь?

Кэл смотрит мне в глаза.

— Быть может, мы скоро что-нибудь отыщем. Будьте наготове.

Я заглядываю в его глаза, надеясь, что он понимает. Я не хочу идти туда. Я не хочу смотреть на то, что должна. Но мне придется контролировать это.

Я смогу это сделать.

Он сжимает мою ладонь, кивая. Он говорит со мной, не произнося ни слова. И, ощущения сильнее, чувства захлёстывают меня, когда он рядом, и я, наконец, собираю в кулак всё своё мужество и захожу в крио-отсек. Мы оказываемся в одном из рядов огромного помещения, вдоль которых выстроились резервуары, один за другим, сложенные друг на друга, как бесконечные ряды гробов. Все камеры слева раскурочены взрывом, но все трупы вдоль правой стороны все еще покоятся с миром. Интересно, кто там внутри? Где находятся остальные. Плавают где-то позади нас, там, где потерпели крушение корабль, бесконечно кувыркаясь в Складках?

— Бе`шмай? — произносит Кэл, и я понимаю, что я так сильно сжимаю его ладонь, что могу сломать ему пальцы.

Я бывала здесь прежде, в этой самой комнате. И внезапно, я оказываюсь в том самом моменте. Я на ориентировке, прохожу экскурсию по кораблю. Жизнерадостная дама с волосами, уложенными в розовый боб цвета сахарной ваты, водит нас по комнате вдоль рядов, шутя о том, что всего через несколько дней мы сможем вздремнуть, что совсем не повредит, учитывая наши бесконечные подготовки к полету. Мы смеемся: чей-то смех выходит нервным — крио для нас относительно новая технология, Складка — таинственное место — в мгновении ока мелькает вспышка молнии и наш гид превращается в труп. Все вокруг — мертвецы, жизнь исчезает с их лиц, и они просто плавают.

Я чувствую, как Кэл трясет меня, но ответить я не могу. Всё тело дрожит, словно внутри меня набирает силу ураган, и я теряю контроль. Вокруг нас эхо, люди ходят, проходят сквозь нас, словно это мы — призраки мертвые и позабытые века назад. Теперь я чувствую насыщенный фиолетовый цвет разума Кэла, золотые и серебряные нити, вплетенные в него. По его мнению, он не считал, будто унаследовал хоть что-то от своей матери — Путницы, как это сделала его сестра, но в этот момент я знаю, что он ошибается. Его золотые нити спрятаны так глубоко, что я не уверена, понимает ли он, что они там. Но я цепляюсь за его разум своей полуночной синевой, серебряная пыль звездного света кружится в диком танце. Я не могу заставить ее угомониться. Не могу сдерживать её.

Мне придется.

Я ДОЛЖНА.

Я больше не в коридоре, и все же я здесь — с одной вспышкой молнии за другой, возвещающей о каждой перемене, на нее накладываются новые места. Корабль внезапно становится окутанным виноградными лозами Ра'хаама, когда они поднимают каркас, в котором находятся криоподы. А потом меня ослепляет белый свет лазарета в Академии Авроры. Они превращаются в разноцветные дисплеи в спорт-баре на Вечности, где Кэл и Тайлер подрались с Несломленными. Затем я кружусь в подводном бальном зале Касселдона Бьянки. Я слышу рев его гостей, танцоров, грохот музыки, а затем этот ритм становится звуком бегущих ног. Рев превращается в смех, и вот я оказываюсь дома на беговой дорожке в окружении старшеклассников. А потом они превращаются в иссохшие трупы и рассыпаются в пыль.

Я чувствую, как внутри меня нарастает сила, точно паводковая вода против плотины. Я вижу, как Кэт поворачивается ко мне, протягивая одну руку, а затем ее глаза мерцают и становятся голубыми, зрачки превращаются в цветы, и она кричит. Я вижу, как адмирал Адамс смотрит на меня через объектив камеры. Я вижу Кэла, одетого в тот же скафандр, что и сейчас, хотя настоящий Кэл все еще рядом со мной. Видение. Призрак. Будущее. Он поднимает руки, словно защищаясь от удара, и тут выстрел попадает ему прямо в грудь. Он с ужасным криком отлетает назад.

— КЭЛ! — кричу я.

Я слышу его голос где-то вдалеке, он пытается позвать меня, обратно в криохранилища, назад к себе. Но видение, призрак, Кэл из будущего прислоняется к стене позади себя, в его груди дымится дыра, и ураган внутри меня взрывается смесью горя, гнева и страха.

Я не могу…

Я

НЕ

МОГУ

И я возвращаюсь в свое тело, и, наконец, теряю хватку, и сила вырывается наружу, бушуя идеальной разрушительной сферой, в эпицентре которой оказываюсь я и Кэл. Стены Хэдфилда разрываются, и криоподы вокруг нас взрываются, тела уплывают в пустоту. Палуба под нами рушится, а потолок над нами разрывает на части, серебристый свет из моего глаза бьет вверх, сияя, словно маяк.

— Дыхание Творца, какого хрена это было? — орет Финиан.

Я едва слышу, как остальные что-то кричат по внутреннему каналу связи, «Хэдфилд» вокруг меня содрогается, кажется Кэл тащит меня за собой. Сила исходит от меня волнами, плотину внутри прорвало, и я пытаюсь прикрыть ладонями появившиеся в костюме трещины.

Сквозь густой туман вокруг, пробивается голос Тайлера.

— Экстренное возвращение! Я активирую ваши маячки, чтобы подогнать «Нуль» как можно ближе! Вперед, вперед!

Я не вижу Кэла — все, что я вижу, — это каменистый, бесплодный ландшафт, песок и щебень выцветшего серого цвета, темно — синие тени, небо над головой безжизненное и мертвое.

Я никогда не видела это место, но всё чего мне хочется — это пойти туда.

Руки Кэла обвиваются вокруг меня. Перед глазами все расплывается. Всё погружается во мрак.

9

Кэл

Всё беззвучно.

Корпус «Хэдфилда» разваливается на части в идеальной сфере полуночно-синего цвета, криозащиты разрушены в одно мгновение. Титан и карбит прогибаются под силой ударной волны Авроры, и я прижимаю ее к себе, когда брюхо могучего корабля разрывается изнутри. Осколки пластали, металла и стекла засасывает в бесконечность, а я включаю реактивный двигатель на своем скафандре, чтобы удержать нас в эпицентре шторма, этого хаоса, который развязала моя бе'шмай, ее правый глаз мерцает, как фонарь в темноте. И все это, все это происходит в полной и абсолютной тишине.

— Кэл, докладывай! — кричит по каналу связи Тайлер. — Финиан, статус!

— Я в порядке! — кричит Финиан в ответ. — Чего нельзя сказать о моем нижнем белье. Что, во имя Творца, в нас врезалось?

— Аврора, — отвечаю я, крепко держа её. — Тела, которые здесь были… она что-то увидела. Она потеряла контроль.

— Вы в порядке? — спрашивает Тайлер.

Как будто могло быть по-другому? Как еще можно себя чувствовать, когда она в моих объятиях? Её волосы свободно развеваются вокруг лица в абсолютной невесомости, ресницы трепещут на веснушчатых щеках. Ослепительная вспышка в ее правом глазу теперь потускнела до сияния, теплого, как свет костра, на моей коже. Я помню каждую ее линию, каждый изгиб, прижимаю кончики пальцев к забралу ее шлема и провожу—

— Кэл, докладывай!

— Аврора в полубессознательном состоянии, — отвечаю я. — Мы все еще находимся в криохранилищах. Во всяком случае, в том, что от них осталось. Служба безопасности «Гефеста» наверняка узнает, что мы здесь. Приказы, сэр?

— Удерживайте позиции, — говорит Тайлер. — Мы заберем Фина, потом вас.

— Принято.

Я выполняю приказ. То есть прижимаю крепче. Аврору к своей груди. «Хэдфилд» превратился в руины, корпус вокруг разорван в клочья. Буксир, который тянет нас вперед, отчаянно пытается остановиться и импульс от остановки еще сильнее разрушает «Хэдфилд». Цифровой высокотехнологичный дисплей, встроенный в мой шлем, проецирует корабли системы безопасности «Гефеста», плывущие во мраке снаружи, представляю, как они передают сигналы SOS друг другу.

Все шансы на скрытность утеряны.

А у нас до сих пор нет черного ящика, за которым мы явились.

— К-Кэл?

Сердце начинает учащенно биться, стоит мне услышать ее голос, и я опускаю взгляд, глядя прямо ей в глаза: ониксовый и жемчужный; и я чувствую, как вселенная уходит у меня из-под ног.

— Всё хорошо, бе`шмай, — бормочу я. — Всё хорошо.

— Что п-произошло? — шепчет она.

— Твоя сила. Ты потеряла контроль.

— Мне так ж-жаль, — шепчет она, в полном замешательстве глядя на хаос и разрушения вокруг нас. У нее из носа течет ярко-алая кровь, прилипая к коже в невесомости. — Я думала… думала, что мне удается контролировать её.

— Так и есть. — Я напряженно вглядываюсь в ее лицо. — Ты научишься.

Она мотает головой.

— Я видела..

— Что, бе`шмай?

Она встречается со мной взглядом, и я ощущаю её сильный страх. Страх и тоску, пронзающие её до самых костей.

— Я видела, как тебя… ранили. Сильно.

Сердце колотится, и я хочу, чтобы оно успокоилось. Порождения Войны не боятся смерти. Порождения Войны не боятся боли. Порождения Войны боятся лишь никогда не ощутить вкуса победы. Так учил меня отец.

— … Как? — спрашиваю я.

Она мотает головой, морщась на разваливающийся вокруг нас корабль, стойки рушатся, переборки разваливаются. Совокупность причиненных ею разрушений довольно жуткая. Её сила пугает.

Но я лишь ощущаю благоговейный трепет.

— Всё. туманно, — отвечает она. — В тебя стреляли. Ты был на корабле. Я видела…темный металл. Какой-то куб. Ты… ты был одет в то же самое, что и сейчас.

— Никто не сможет навредить мне, — улыбаюсь я. — Пока ты рядом, я — непобедим.

Она мотает головой и шепчет.

— Кэл, меня не было рядом.

— Кэл, ты на связи?

Я касаюсь наушника.

— Так точно, сэр.

— Фин у нас. Посылаю координаты места встречи. Охрана окружила нас словно сыпь. Зила поведет вас.

— Вы слышите меня, Легионер Гилрайт? — доносится из наушника спокойный голос.

— Да, Зила, ясно и чётко.

— В настоящее время нас преследуют тринадцать истребителей класса «Коса» и два крейсера класса «Жнец», поэтому мы не сможем сбросить скорость ниже полутора тысяч километров в час, если только никто не изъявит делание поджариться на их ракетном огне.

— Понял.

— Вы попытаетесь подстроиться под нашу скорость и перехватить «Нуль», совершив посадку в грузовом отсеке, когда мы будем пролетать мимо.

— На скорости полторы тысячи километров в час, — уточняю я.

— Верно, — невозмутимо отвечает Зила.

— Понял.

— Это вообще возможно? — спрашивает Аврора, широко распахнув глаза.

— Более вероятно, что Легионер Гилрайт добьется в этом больше успеха, нежели человек, — отвечает Зила. — Рефлексы Сильдрати намного превосходят рефлексы землян. Если он будет соответствовать скорости «Нуля» вдоль оси преследования, равной X, и будет поддерживать скорость ниже ста километров в час вдоль оси приближения, равной Y, я ставлю на то, что он успешно выполнит этот маневр примерно на шестьсот и..

— Спасибо, Зила, но нам сейчас не нужен мозговой штурм по математике, — говорит Тайлер. — Кэл, я послал тебе траекторию; поддай газу и следуй по отметкам Зилы.

— Понятно.

— Тебе это по силам, дружище, — говорит Тайлер.

Я смотрю на Аврору на своих руках и улыбаюсь.

— Я знаю, — отвечаю я.

— Десять секунд, Легионер Гилрайт, — произносит Зила.

Аврора стискивает челюсти и кивает. Ее руки скользят по моей груди, а мой желудок выполняет дюжину сальто от её прикосновений.

— Восемь секунд.

Я стискиваю зубы, делаю глубокий вдох.

— Шесть.

— Кэл? — говорит Аврора.

— Четыре.

— Да, бе`шмай?

— Три.

Она тянется и прижимается своим шлемом к моему, словно целуя меня в щеку. Между нами всего несколько миллиметров визора. Теплое, мягкое дыхание затуманивает пласталь. Целая вселенная совершенно неподвижна.

— Два.

— Ты справишься, — произносит она, встречаясь со мной взглядом.

— Вперед.

Я включаю двигатели, сильно отталкиваясь, когда мы взлетаем сквозь обломки «Хэдфилда». Двигаясь сначала медленно, я веду нас мимо массивных переборок и разрушающихся стен, тонн металла, нарастающих с пугающей скоростью. На дисплее я вижу приближение «Нуля» — крошечной зеленой точки, которую окружила дюжина пульсирующих алых точек, и мы с Авророй — две белые точки. Я пролетаю сквозь бурлящий шторм обломков, снопов металла размером с дом, разорванных на части, как папиросная бумага. Сейчас мы движемся быстро — достаточно быстро, чтобы любое столкновение убило нас. Чернота снаружи корпуса «Хэдфилда» освещена взрывами и трассирующим огнем, и я ощущаю его внутри себя. Того, кем я был воспитан, напрягаясь при мысли о битве, о пролитой крови.

И`на Сай`нают.

Но я прогоняю его. Прочь.

— Держись за меня, — говорю я.

Аврора прижимается ближе, ее глаза с удивлением смотрят на меня. Вокруг нас царит хаос, буря искореженного металла и обломков, в то время как «Хэдфилд» продолжает рушится. Я кружусь по спирали между огромными трубопроводами, кувыркаясь из конца в конец, двадцать тонн разрушенного люка прорезают черноту всего в метре от моей головы, «Ноль» все ближе.

— Ваша скорость недостаточна, Легионер Гилрайт.

Я вижу приближающийся «Нуль», ржавый и уродливый, но летящий к нам быстро и прямо, словно благородный клинок. Я вижу бойцов «Гефеста», роящихся вокруг него, точно светлячки в темноте. Я корректирую курс, придерживаясь пути, обозначенного на моем дисплее, реактивный ранец теперь горит на максимуме, взмывая вверх по плавной дуге, чтобы перехватить наш корабль, двери его стыковочного отсека широко открыты, чтобы принять нас, маяк во мраке. Трассирующий огонь бесшумно разливается в ночи, и Аврора сжимает меня так крепко, что мне трудно дышать, сердце колотится о ребра.

— Мы приближаемся, — говорю я.

— Я вас вижу! — кричит Тайлер. — Еще несколько секунд.

— Альфа, скорректируйте курс, ноль целых четыре десятых градуса…

— Понял, понял!

— У них не получится!

— Кэл, остановись!

Пятно ржавого металла. Отблеск первозданного света. Красивая девушка в моих объятиях. И все вокруг нас беззвучно. Я вижу это в замедленной съемке, «Нуль» маячит перед нами, крошечные мгновения моей короткой жизни мелькают у меня перед глазами. Мы с сестрой стоим под деревьями лиас с нашим отцом и тренируемся в Искусству Волны. Мой Внутренний Враг, потягивается и изгибается, расцветая, словно цветок в темной земле под его рукой. Моя мать, тянет руку, чтобы коснуться моего лица, синяки на нем, вызывают слезы на ее глазах, ее слова звучат в моей душе.

В любви нет места жестокости, Кэлиис…

— Входим!

Свет становится ярче, и я крепко обнимаю Аврору, когда мы влетаем через открытые двери отсека. Я отключаю двигатели, чтобы остановиться; поворачиваюсь, чтобы защитить ее своим телом, когда мы ударяемся о дальнюю стену. Зубы прикусывают язык, а мозг грохочет в черепе, когда мы сталкиваемся с переборкой и падаем на палубу. Я чувствую вибрацию закрывающихся за нами дверей отсека. Аврора лежит на мне, задыхаясь, в моих объятиях. Ушибленная. Бездыханная.

Но живая.

Гравитация возвращается, и волосы падают ей на лицо, нос испачкан кровью. Но когда она приподнимается, чтобы посмотреть на меня, это все равно самое прекрасное зрелище в моей жизни. В шлюзе восстанавливается атмосфера, и она возится с застежками своего шлема, стягивает его и убирает волосы с глаз, сияя триумфом.

— Святые пирожки, это было невероятно, — выдыхает она. Она улыбается, сбитая с толку, изумленная. Ее глаза дикие, безумные от простой мысли, что мы живы, несмотря ни на что, живы. И прежде чем я успеваю сообразить, что она делает, она тоже протягивает руку и снимает с меня шлем. — Ты невероятный.

— Аврора..

А потом ее губы прижимаются к моим, заглушая любую мысль или слово. Она хватает мой костюм и тянет меня ближе, вдыхая воздух в мои легкие, когда я прижимаю ее к груди, настолько сильно, что еще чуть — чуть и я сломаю ей что-нибудь. Она — мечта, живая и теплая в моих объятиях, и я сгораю от ее прикосновений, ее запаха, ее вкуса. Она — дым и звездный свет, она — кровь и огонь, она — песня в моих венах, древняя, как время, и глубокая, как Пустота, и когда я чувствую, как она прижимается ко мне, ощущаю мягкое прикосновение ее языка к моему, она едва не уничтожает меня.

Поцелуем.

Такое крохотное слово, для столь невероятной вещи.

Наш первый поцелуй.

Я пылаю от сладкой и настойчивой мягкости её губ, от резкого давления зубов, когда она прикусывает мою губу, кончики её пальцев путаются в моих косах. Её прикосновения сводят с ума, и для моего вида в них так много значимости, за этим стоит так много обещаний, а для меня нет ничего… совсем ничего, кроме ощущения её тела в моих объятиях и единственного слова, которое сияет как первый восход солнца перед глазами.

Еще.

Я хочу большего.

Удар отбрасывает нас в сторону, сигнал тревоги разносится по стыковочному отсеку «Зеро», когда начинают мигать аварийные огни. Мы отстраняемся, губы Авроры припухшие и приоткрытые, вкус ее крови все еще у меня на губах. Палуба под нами содрогается.

— Вы двое в порядке? — спрашивает Тайлер по каналу связи.

Я смотрю в глаза Авроры, и ее улыбка для меня словно небеса.

— Всё просто идеально, — шепчет она.

— Не хочу тебя торопить, но мне бы здесь пригодился боевой эксперт!

Я с трудом моргаю, чтобы хоть немного прояснилось в голове, заставляя самого себя снова дышать.

— Иду, сэр.

Аврора слезает с меня, и я скольжу вверх, увлекая её за собой. Я ничего так сильно не хотел, как остаться здесь. Медленно погрузиться в невысказанное обещание, стоящее за этим поцелуем. Но опасность сильна, как огонь, который она разжигает во мне. Я беру ее за руку и мы вместе бежим, прихрамывая, окровавленные, по главному коридору прямиком к мостику.

Скарлет смотрит на нас из-за пульта управления и подмигивает.

— Отличный полет, Мускулы.

— Каков наш статус? — интересуюсь я, садясь в свое кресло.

— Один из крейсеров получил критические повреждения после взрыва на «Хэдфилде», — докладывает Зила. — Нас преследуют десять истребителей и второй крейсер.

— Они посылают сигнал SOS, — сообщает Финиан. — Идентификационные данные нашего корабля и видеозапись.

— Они думают, что мы пираты! — кричит Тайлер, тяжело опираясь на рычаги управления, пока мы пробираемся сквозь окружающий конвой. — Ты можешь заглушить их передачу?

Фин мотает головой.

— Они послали его до того, как я поднялся на борт. Я не чудотворец, Золотой Мальчик!

— Любой, кто следил за нами, когда мы вылетали из Изумрудного Города, будет знать, что мы на этом корабле! — кричит Скарлет, перекрикивая сигналы тревоги. — ЗСО. ВРУ. Наши товарищи легионеры. Охотники за головами. В этом секторе будет жарче, чем у меня в трусиках, когда флот окажется тут!

— Вот спасибо, Скарлет, прямо сейчас мне только не хватало отчета о том, что творится у тебя в трусиках! — орет Тайлер.

— А можно поподробнее? — произносит Фин.

Юниглас Авроры издает трель в кармане:

— ПЕРВЫМ УПОМИНАНИЕМ О НИЖНЕМ БЕЛЬЕ БЫЛО СООБЩЕНИЕ О НАБЕДРЕННОЙ ПОВЯЗКЕ, ПРОСТОЕ ОБЛАЧЕНИЕ, КОТОРОЕ ОБЫЧНО НОСИЛИ НА..

— Режим молчания! — орет Тайлер.

Трассирующий огонь разрывает темноту вокруг нас. Я выпустил очередь из наших задних рельсовых пушек и был вознагражден вспышкой яркого огня и беззвучным взрывом. Истребители открывают ответный огонь, но зенитный экран и перехватчики «Нуля» — это самое современное оборудование, и на данный момент мы все еще обгоняем преследователей. Тайлер, конечно, не ас, каким была Нуль, но пилот он впечатляющий, заставляя нас парить над огромными металлическими просторами заброшенных зданий вокруг, петляя между разбитыми кораблями, словно танцор.

— Трусы в сторону, — говорит Скарлет. — Мне бы хотелось вообще не остаться без штанов, по возможности. Нужно убираться отсюда, пока не начались настоящие неприятности.

— Нам по-прежнему нужен черный ящик, — добавляю я. — Если мы сейчас отступим, у нас больше не будет другой возможности приблизиться к конвою.

— Мы не знаем где черный ящик, — напоминает Зила.

— Как я уже сказал, они, скорее всего, поместили его на ведущий буксир, — говорит Финиан.

— Ну, плохие новости, они что-то не думают остановиться, чтобы мы зашли и проверили! — кричит Тайлер. — И у нас не так много времени, пока эти головорезы не станут единственными, кто в нас не стреляет!

Сигналы тревоги вопят, когда залп ракет взрывается под нами, оставляя черные полосы на обшивке. Пульс колотится, электричество потрескивает на кончиках пальцев, яростный и жгучий восторг поднимается во мне — как при воспоминании о поцелуе Авроры, так и при восторге от битвы вокруг меня.

Я ощущаю себя непобедимым.

Несокрушимым.

— Я смогу вернуть его, — слышу я свой собственный голос.

Скарлет моргает, глядя на меня, огненно-рыжие волосы обрамляют недоверчивый взгляд.

— Ты что, под кайфом?

— Кэл… — говорит Аврора.

Я смотрю на своего Альфу, который склонился над панелью управления.

— Нам нужны эти данные, сэр, — говорю я ему. — Если мы упустим свой шанс здесь, конвой удвоит охрану. А менее чем через двадцать четыре часа они прибудут в доки. Сейчас самый подходящий момент. Подбросьте меня поближе к главному буксиру. Я сделаю всё остальное.

Тайлер отрывается от монитора, встречая мой взгляд.

— Верь, Брат, — говорю я.

Он сжимает челюсти, но кивает.

— Я подлечу как можно ближе.

Я уже на ногах, моя кровь пылает. Я достаю винтовку-дезинтегратор и блистер с зарядами термекса из оружейного шкафчика, когда Фин со вздохом поднимается.

— Куда это ты собрался? — спрашивает Скарлет.

— С ним.

— Серьезно, тут где-то утечка углекислого газа или чего похуже? — говорит она, переводя взгляд с него на меня. — Или вас всех сразил тупоголовый героизм, пока я отвлеклась?

— Я — Техник этого отряда, — пожимает плечами Фин, проверяя целостность своего костюма. — Наш Эльф не узнал бы черный ящик, даже если бы тот упал с неба ему прямо на лицо.

Она хмурится.

— Полагаю, они черные? И, не знаю, в форме ящика?

— Нууууууууу, извините меня, мисс Сарказм, — говорит он, приподнимая бровь, — но они оранжевые, а не черные. Это облегчает их обнаружение и восстановление в аварийной ситуации. Кроме того, я уже одет. И у нас нет времени спорить.

Я бросаю через мостик еще одну винтовку-дезинтегратор, и с быстрым воем своего недавно отремонтированного экзоскелета Финиан ловит ее. Скарлетт обреченно вскидывает руки. Зила присела на корточки рядом с Авророй, проверяя ее жизненные показатели, вытирая засохшую кровь с губ. Я встречаюсь взглядом со своей бе'шмай и вижу страх в ее взгляде. Я вижу огонь. Я вижу воспоминание о нашем поцелуе, и обещание, стоящее за ним, и мысль о большем, повисшую в бесконечности меж нами.

— Я вернусь, — говорю я.

— Только попробуй не вернуться, — говорит она.

Кивнув Финиану, я бегу обратно по коридору к вспомогательному воздушному шлюзу. Надеваю шлем, активирую дисплей, и наблюдаю за видом снаружи «Зеро», пока мы мелькаем между кораблями конвоя. Системы автоматического огня в наших рейлганах на достаточно высоком уровне, чтобы истребители держались от нас подальше, хотя и не настолько, и вообще наши перехватчики могут запустить ракеты крейсера на расстоянии. Но если возникнут новые проблемы — а они, безусловно, уже на подходе, — мы окажемся в меньшинстве.

— Нужно все сделать быстро, — говорю я, когда Финиан входит в шлюз следом за мной.

— Не беспокойся, — отвечает Бетрасканец, надевая шлем. — Я делаю все это лишь для того, чтобы выглядеть впечатляюще. Я не собираюсь торчать там дольше, чем нужно.

Он встречает мой взгляд с усмешкой.

— Да, да, знаю. Воин из меня так себе, Кэл.

Я оглядываю его с ног до головы, винтовку в его руке, очертания экзоскелета под космическим снаряжением. Он странный, этот бетрасканец. Шипастая раковина, в которой заключено хрупкое сердце, наполненное печалью. По правде говоря, мы, Порождения Войны, мало сострадаем слабостям. С такой инвалидностью некто вроде Финиана был бы изгоем среди моих братьев и сестер — брошен на съедение дракканам, чтобы его слабость не заразила остальную часть кабалы. Таков был наш путь. Только слабые ищут пощады. И только самым слабым она дарована. Но только теперь я понимаю, что это глупость. Я вижу в Финиане мужество, которому бы позавидовали другие Воины. Этот парень ни о чем не просит. Никаких одолжений. Никакой пощады. Он проживает каждое мгновение своей жизни, испытывая боль, но всё же он живет с нею. Он выстоял там, где другие бы пали.

— Для меня ты истинный воин, Финиан де Сиил, — говорю я.

Он лишь моргает. Открывает рот, словно хочет что-то сказать, но..