— Эм, — произносит Финиан.

Я бросаю взгляд на нашего Механика, его большие черные глаза прикованы к экрану. Стараюсь изо всех сил изобразить Тайлера, слегка приподняв бровь.


— Вы чем-то хотели поделиться с отрядом, легионер де Сиил?

Не говоря ни слова, он щелкает металлическим пальцем, его экзоскелет гудит, передавая данные на голографический дисплей над главным пультом управления. Это новостная лента ТерраНет, самого надежного источника новостей Земли, слова ПОСЛЕДНЕЕ ОБНОВЛЕНИЕ вспыхивают на бегущей строке внизу экрана. На самом экране кадры огромной армады Сильдрати, тысячи и тысячи кораблей, словно акулы, плавают перед Складкой Земли. Это самый большой флот, который мне только доводилось видеть.

— Амна диир, — выдыхает Кэл.

Фин нажимает другую кнопку, увеличивая громкость передачи.

— … в настоящее время армада Несломленных собирается в Складке возле врат в пространство Терры. Земные силы еще не вступали в бой, вместо этого они собираются внутри Солнечной Системы, занимая оборонительную позицию. Это заявление было сделано главой Земных Сил Обороны, адмиралом Эми Хотеп, час назад.

В сюжете появляется суровая темнокожая женщина с короткими темными волосами, одетая в строгую форму офицера ЗСО.

— Я посылаю это сообщение по всем каналам, обращаясь к флоту Несломленных: несмотря на разногласия в прошлом, Сильдрати — друзья Земли. Мы считаем вас благородными людьми, прирожденными воинами, и нас нет желания вступать в боевые действия с силами Несломленных. Однако, если же корабли Сильдрати вторгнутся в пространство Терры, их встретит смертоносная сила.

В ленте появляется Бетрасканец в офицерской форме. Надпись над ним гласит: БОЕВОЙ ЛИДЕР ВЕЛИКОГО КЛАНА АНАЛИ ДЕ ТРЕН.

— Бетрасканцы всегда стремились к миру в сердцах, в домах и на небесах. Но если какой-либо другой мир или сила вступят в необоснованные военные действия, Траск поддержит союзников-землян.

Сердце замирает в груди, когда я оглядываю мостик. Я вижу то же отчаяние на лицах моего отряда. Галактика на грани войны. Трансляция продолжается.

— Вызывает тревогу то, что в составе Несломленного флота было обнаружено неизвестное судно. Командование ЗСО отвергло заявления о «супероружии», но судьбу родной планеты Сильдрати от рук Несломленного лидера архонта Каэрсана, известного как Звездный Истребитель — нападение, в результате которого погибло десять миллиардов Сильдрати — нельзя игнорировать. Несколько мгновений назад, прежде чем наш беспилотник был уничтожен, ТерраНет удалось отснять эксклюзивные кадры этого неизвестного корабля Сильдрати.

Лента возвращается к изображению армады, курсирующей по Складке. Опять же, я поражен его размерами — огромной огневой мощью, которую Звездоубийца применил в отместку за нападение на Андараэль.

— Кажется, этот Каэрсан воспринимает всё слишком близко к сердцу, — бормочет Финиан.

— Ага, — киваю я. — Интересно гд…

— Мамины Печеньки, — шепчет Аври, округляя глаза.

Лицо Кэла бледное и осунувшееся, когда он смотрит трансляцию, в трещинах его ледяного сильдратийского самообладания появляется тень страха и печали. Но, услышав нотку в голосе Аури, он поворачивается к ней.

— Бе`шмай?

Я снова смотрю на экран. Отснятый материал размыт, несколько кадров сняты за секунду или две до того, как был убит беспилотник ТерраНета. На нем изображен проблеск судна между силуэтами двух неразрушенных дредноутов. Он массивный — самый большой корабль, который я когда-либо видела. Километры в поперечнике, длиной с город. В отличие от гладких черных металлических профилей кораблей Сильдрати, он имеет странную коническую форму, похожую на гобой или кларнет. И он сделан из того, что выглядит как …

Кристал?

— Твою ж оладушку, вот оно, — шепчет Аври.

Фин моргает.


— Что?

— Вот оно, — произносит она, повышая голос. — Оружие! Оружие Эшваренов!

На мостике воцаряется тишина, шок медленно проходит. Мои мысли скачут, сердце колотится, невозможность происходящего поглощает меня полностью.

— Аврора должна была использовать Оружие, чтобы уничтожить Ра`хаама, — говорит Зила тихо. — А Звездный Истребитель каким-то образом разрушил Сильдратийское солнце.

— Вот как он сделал это! — выдыхает Аврора. — Применил Оружие на своей родной планете!

— Значит, Каэрсан…, - шепчет Фин.

— Он еще один Триггер? — спрашиваю я.

Глаза Кэла округляются от ужаса.


— Сай`нают, — шепчет он, не отрывая глаз от экрана.

— Что это значит? — спрашивает Фин.

— Звездный Истребитель, — бормочу я в ответ.

— К нам только что поступило сообщение, — докладывает ТерраНет. — Мы получаем передачу от флота Несломленных по всем диапазонам. Теперь мы в прямом эфире транслируем эти кадры.

Изображение Оружия исчезает, его заменяет фигура мужчины. Самого потрясающего мужчины, которого мне только доводилось видеть. Он высок, одет в черный костюм из богато украшенных доспехов Сильдрати, длинный темный плащ ниспадает на его широкие плечи. Лицо бледное и гладкое, просто невероятно красивое, острые скулы и пронзительный фиолетовый взгляд. Серебристые волосы заплетены в десять косичек, ниспадающих на правую сторону лица. Уши заострены до идеальных кончиков, между серебристыми бровями выгравирован символ Порождений Войны. Он яркий, волшебный и ужасный, мерцающий темным светом. При одном взгляде на него мою кожу покалывает, живот сводит, а сердце трепещет.

Это тот самый человек, который возглавил атаку на Орион.

Тот самый человек, который убил моего отца.

И только он начинает говорить, мне становится страшно, потому что часть меня влюбляется в то, как звучит его голос.

— Я Каэрсан. Архонт Несломленных. Звездный Истребитель.

Оглядывая мостик, я вижу, что мы все в какой-то степени потрясены его видом. Аври ощетинилась от силы, ярости и страха, Фин опустился на стул, Зила отвернула голову, жуя прядь волос. Кэл бледен как смерть, его руки сжаты в кулаки, на шее пульсирует вена. Из всех нас он выглядит хуже всех — как будто кто-то вскрыл ему вены и вылил всю его кровь до последней капли на пол. Он явно в ужасе, потрясен до глубины души при виде монстра, который уничтожил его планету.

Каэрсан снова говорит. Каждое слово — удар молнии

— Мои силы сейчас сосредоточены на границе пространства Терры. Против Несломленных не может быть победы. Люди Земли, услышьте меня сейчас. Я даю вам один шанс. Один выбор. Единственный путь, с помощью которого вы сможете избавить свой народ, свой мир, свое солнце от уничтожения, которое несет моя рука.

Звездоубийца смотрит в камеру, и я знаю, это звучит безумно, но, клянусь, я чувствую, как его взгляд прожигает мою душу.

— Один из моих Темпларов был захвачен силами Терры во время стычки в Складке. Теперь я даю вам двенадцать часов, чтобы освободить ее.

Я бросаю взгляд на Кэла и шепчу:


— Саэди..

— Если по истечении этого времени она не будет возвращена мне, я уничтожу ваше солнце. Я предам весь ваш мир забвению Пустоты. И если с ней случится что-нибудь плохое, пока она была у вас, знайте: за каждую секунду страданий, которые она перенесла, я отплачу вашему виду в десять тысяч раз. Я не удовлетворюсь уничтожением вашей планеты. Я проведу оставшиеся столетия своей жизни, охотясь на таких, как вы, пока в этой галактике не останется в живых ни одного человека.

Каэрсан наклоняется вперед, сердито глядя в объектив. И затем он произносит четыре простых слова, которые обрушивают на наши головы всю галактику

— Верните мне мою дочь.

Передача заканчивается.

Я не могу дышать.

Не могу видеть.

Не могу ничего сказать.

Мысль об этом окатывает меня черной ледяной водой. Вес этой новости давит на груди и я хватаюсь рукой на ноющее сердце.

— Дочь…, - произношу я.

Мы все смотрим на Кэла, но Кэл с ужасом смотрит на Аври. Тот же самый ужас отражается в её взгляде.

— И`на Сай`нают, — шепчет она дрожащим голосом. — Те Несломленные на Мировом Корабле. Так они называли тебя, когда Тайлер назвал тебя по имени.

— Бе`шмай, прошу, — умоляет он. — Позволь мне объяснить….

И`на Сай`нают.

Сын Звездного Истребителя.

— Ты его, — шепчу я.

Я медленно поднимаюсь, ноги дрожат, лицо морщится, из глаз текут слезы.

Поверить не могу. Мы все были слепы.

— Ты сын этого ублюдка.


29

Кэл


Скажи ей правду.

Вот что говорилось в записке. В сообщении, переданном мне сквозь необъяснимый, непостижимый поворот времени. Почерк был не мой. Не я открыл его. Но всё же, я сердцем чувствовал, что это послание оставлено мне. И, гладя на боль в глазах той, кто для меня всё, а теперь, вероятно, обратиться в ничто, я знаю, что должен был послушаться.

— Он твой отец? — озадаченно спрашивает у меня Аврора.

Почему я не рассказал ей правды, когда она так много мне отдала?

Потому что ты боялся.

— Бе`шмай…, - шепчу я.

— Ты сказал мне, что он умер, — говорит она со слезами на глазах. — Ты сказал мне, он умер на Орионе. Ты солгал мне.

— Я не лгал, — говорю я, глаза жжет. — Он мертв. Он умер для меня.

Финиан мотает головой.


— Дыхание Творца, Кэл…

— Он умер в тот день, когда честь одержала победу над верностью, — закричал я. — Он умер в тот день, когда поступился честью во имя победы. Он убил десятки тысяч солдат на Орионе под знаменем обмана, и он остался мертвым для меня навеки в моем сердце. Он мне не отец. — я стиснул кулаки. — А я не его сын.

Я ощущаю внутри себя ярость. Шепчет.

Ты еще и унижаешься перед этими червями? Ты прирожденный воин. Мы, Сильдрати, назвали звезды своим домом, в то время пока эти насекомые спускались с деревьев. Ты ничего им не должен, Кэлиис.

— Тише, — шиплю я.

Он не слушает. Он снова говорит, впрочем, как и всегда. Голосом отца.

И`на Сай`нают.

Но голос Скарлет заглушает его.


— Он убил моего отца. — я смотрю на Скарлет, пока она говорит, и я вижу предательство. Еще щеки мокры от слез, нижняя губа дрожит. Но голос точно сталь.

— Он убил моего отца, и ты знал об этом. Ты знал, что он сотворил. Что он у нас отнял. И ты смотрел нам в глаза и не сказал ни слова об этом. У нас было право знать. — она мотает головой в отвращении. — Но вместо этого, у тебя хватило наглости притворяться нашим другом.

— Скарлет, я и есть ваш друг.

— Ты всех нас подверг опасности! — кричит она. — Саэди охотилась на тебя по его воле! Если бы не она, если бы не ты, нас бы никогда не забрали на борт Андараэля! Тайлера бы не захватили ЗСО! У Ра`хаама бы не было бы способа втянуть твоего проклятого отца в войну против всей галактики! — она сердито смотрит на меня, стиснув кулаки. — Это твоя вина, Кэл!

Зила тихонько откашливается.


— Скарлет, всё несколько преувеличено..

— Неужели? — кричит Скарлет. — Думаешь, если бы он сказал нам кто он, ему бы позволили вступить в отряд? Позволили бы вступить в Академию Авроры? — она поворачивается ко мне, сощурив глаза. — Спорим, что в заявлении ты тоже наврал? Не может быть, чтобы Адамс и де Стой приняли бы в легион сына печально известного убийцы в галактике? Да ни за что.

Я встречаю её взгляд, сжав губы. Я ощущаю, как во мне нарастает гнев из-за ссоры, но я изо всех сил пытаюсь подавить его.

— Ну? — настаивает она.

— После Ориона я взял фамилию матери, — признаюсь я. — Я не хотел иметь ничего общего с Каэрсаном или Несломленными. Я поступил в Академию Авроры, потому что больше всего на свете хотел исправить то, что он сделал! Но я знал, что командующие никогда не возьмут меня в Академию, если узнают кто я такой на самом деле.

— Значит, ты солгал, — произносит Скарлет.

Мой гнев вспыхивает, несмотря на все мои попытки.


— Это всё вас не касалось!

— Ещё как касалось! Он убил нашего отца, Кэл! — выкрикивает она, оглядываясь, чтобы удостоверится, что удар попал точно в цель. — Быть может, ты хочешь признаться в чем-то еще? Твоё имя Кэлиис, верно? Или ты солгал и об этом?

Тогда они все смотрят на меня. Даже Аврора, и сердце сжимается от этого. Я вижу, как им всем приходит на ум мысль, что, возможно, всё обо мне ложь. Что они меня совсем не знают.

— Я Кэлиис, — отвечаю я. — Ты знаешь меня, Скарлет.

Она мотает головой, забывшись в праведном гневе.


— Я ничего о тебе не знаю, ты, эльф-выродок. Лишь то, что нельзя верить ни единому слову, что выходит из твоего рта.

Зила яростно жует свои волосы, явно расстроенная ссорой. Ушла в себя, сгорбившись, такая маленькая и молчаливая.

Финиан тихо произносит:


— Ты знал, что твой отец…, - он мотает головой, уязвлено глядя на меня. — Ты знал, что Звездный Истребитель был Триггером? Что у него было Оружие?

— Нет, — возражаю я. — Понятия не имел. Мы с мамой ушли от него много лет назад. Когда я виделся с ним в последний раз, мне было одиннадцать, и у него тогда не было сил Авроры. После Ориона он долгие годы скитался. Быть может, он нашел это место в Складке, во время своих скитаний. Быть может, просто наткнулся на ворота или..

— Или, быть может, ты просто лжешь как и о многом другом, — рычит Скарлет.

— Я не лгу! — огрызаюсь я.

Финиан встречается со мной взглядом.


— Откуда нам знать это, Кэл? Как нам верить всему, что ты говоришь?

Сердце замирает в груди. Я чувствую, как они отворачиваются от меня, их боль, ощущение предательства, всё это застит им глаза от того, кем я был. Поэтому я обращаюсь к тому, кто знает меня лучше всех.

— Аврора..

Она смотрит на меня так, словно я её ударил. Я помню такой же взгляд и у мамы, когда она смотрела на отца. Когда она поняла, что он совсем не тот человек, которым она его считала.

— Аврора, мне так жаль, — говорю я. — Прошу, прости меня.

— Ты солгал мне, Кэл, — говорит она. — Той ночью в моей комнате. В ту ночь, когда мы впервые… - она мотает головой, обхватив себя руками. — Когда ты еще рассказал ту историю о своих родителях. Ты смотрел мне в глаза и лгал.

— Он мёртв для меня. Мой отец умер на Орионе, бе`шмай. Он умер для меня вновь, когда обратил в пепел мой мир. Когда отнял у меня мать. Всё что осталось напоминанием о том моменте — то, кем он стал. — его имя, словно кислота на языке. — Сай`нают. Звездный Истребитель.

Я делаю шаг вперед, но она отшатывается, и сердце сжимается, разбиваясь в груди. Я должен был это предвидеть. Я никогда не ощущал себя таким безнадежным, беззащитным, как сейчас. С каждым вдохом я ощущаю, как она ускользает от меня.

— Я пытался сказать тебе, — говорю я. — В Эхо. В ту ночь на лугу. Я пытался рассказать, неважно, чего бы мне это стоило. Но ты сказала, что я не тот, кем меня воспитали. Ты сказала, что завтра стоит миллиона вчера. Помнишь?

— Я помню, — шепчет она. — А еще я помню, как ты сказал, что наше прошлое делает нас теми, кто мы есть. Я помню, как ты говорил, что любовь — причина.

— Так и есть, — выдыхаю я.

— Но как ты можешь говорить, что любишь меня? — растерянно спрашивает она. — Когда ты запросто можешь солгать, глядя мне в глаза? И как я могу говорить, что люблю тебя? Когда я..

Она мотает головой. Слёзы блестят на её ресницах.

— Когда я даже не знаю кто ты такой?

— Ты знаешь меня, — умоляю я. — Ты моё солнце и луна, Аврора. Ты моё всё.

Её слезы не просто падают. Они разбиваются, сотрясая корабль вокруг меня. Я смотрю на Финиана, Зилу, Скарлет, отчаянно нуждаясь в прощении. За всё.

— Я сражался рядом с вами. Истекал кровью ради вас. Я не знал что такое дом, с тех пор как Звездоубийца отнял его у меня, но я обрел его с вами. — я прижимаю кулак к груди. — Отряд 312. Знаю, с виду я холоден. Я с трудом читаю, мне сложно находить общий язык. — я смотрю на каждого из них. — Но я знаю, что у меня есть друзья, и их немного. И я бы умер за них.

На мостике воцаряется тишина. И эту тишину разбивает едкое замечание Скарлет.

— Скажи это Кэт.

Слова, словно удар под дых. На мгновение, я не могу дышать.

— Скарлет… это несправедливо.

— Несправедливо?

Ощерившись от ярости, она идет ко мне через весь мостик. Финиан вскакивает на ноги, но не подходит. Зила обхватывает колени руками и утыкается в них лбом. Но Скарлет кричит мне прямо в лицо. Она достает мне лишь до подбородка, но её ярость компенсирует рост.

— И это ты говоришь о справедливости? — кричит она. — Мой брат в руках ВРУ из-за тебя, сукин ты сын! Разве это справедливо? Что если они отвезут его на Октавию, а? Ты вообще думал об этом? Что если они сделают с ним то же самое, что и с К..Кэ…

Я бормочу, как только она умолкает.

— Если бы я мог поменяться с ним местами, Скарлет, я бы так и поступил. Мне жаль.

— К херам твою жалость, — взрывается она, вскидывая руку. — И пошёл ты сам нахер, Кэл.

Её шатает. Немного неуклюже. Но она полна ярости. Враг Внутри вспыхивает от насилия, ради которого я был рожден, ярость растекается по венам, словно молния. Я двигаюсь, мгновенно, и, благодаря мышечной памяти, перехватываю руку Скарлет, сжав её с такой силой, что она вскрикивает от боли.

— Не трогай меня, — предупреждаю я её.

— Эй! — кричит Финиан, шагнув вперед. — Прочь от неё!

— Финиан… — начинает Зила.

— Отпусти её! — кричит он.

Наш Технарь упирается руками мне в грудь и толкает, его экзоскелет шипит. Всё мое тело напрягается, каждый нерв горит огнем.

Убей его, Кэлиис.

УБЕЙ ЕГО.

Я плавно, словно вода, уворачиваюсь в сторону. Скарлет извивается в моей хватке, и я отпускаю её, она врезается в Финиана, и они оба падают на пол. Фин вскрикивает, подвернув ногу, и когда я поднимаю руки, я ощущаю еще один толчок в грудь, твердый, точно сталь, вокруг меня потрескивает в воздухе полуночная сила. Я поднимаю взгляд и вижу поднятую вверх ладонь Авроры. Её глаза сияют, словно закатное солнце, волосы развеваются от невидимого ветерка.

— Не делай этого, — произносит она.

— Я бы никогда..

И вдруг я понимаю. Что все, когда знал правду обо мне, всегда это видели. Я был рожден монстром, убийцей миллиардов. И вот что все видели, когда смотрели на меня. Я никогда не выйду из его тени, не имеет значения, как сильно я буду стараться.

Аврора смотрит на меня, слезы сверкают на её щеках, словно бриллианты. Я знаю, что она сейчас скажет.

— Тебе нужно уйти, Кэл.

— Аврора, нет, — умоляю я. — Нет.

Она кивает.


— Уходи.

Я разрываюсь на части. Отчаянный. В поисках того, что могло бы помочь мне переубедить её.

— Ты не знаешь его, бе`шмай, — говорю я, глядя на мужчину, который все еще говорил с экрана. — Ты и представить себе не можешь, какой он. Он был монстром еще до падения Сильдры. Если он каким-то образом стал таким как ты, стал обладать силой Древних..

— Хочешь сказать, у меня нет ни шанса против него?

Мой взгляд и голос становятся точно сталь.


— Ты не знаешь его, Аврора.

— Я знаю одно, Кэл, — тихо говорит она, вытирая слезы со щек тыльной стороной ладони. — Я знаю, что теперь я готова. По-настоящему готова, как и говорил Эшварен. Я — Триггер. Триггре и есть я. И когда я нанесу удар Великому Врагу, меня уже ничто не будет сдерживать. Ни боли. Ни ярости. Ни страха.

Она мотает головой.

— Ни любви.

В этот самый миг в моей голове звучат слова Эшварена. То самое роковое предупреждение в наш последний день в Эхо.

Помни, что поставлено на карту. Это важнее тебя. Важнее всех нас.

Выжечь.

Сжечь всё дотла.

Аврора опускает руку, и моё сердце разбивается вдребезги.

— Прощай, Кэл.


30

Финиан


Примерно в четырехстах световых лет от Траска есть звезда под названием Меридия. Ядро звезды представляет собой алмаз размером с луну Траска, его вес оценивается примерно в десять дециллионов карат. Мой народ построил там космопорт — огромный транзитный узел, один из самых востребованных в галактике. Вы сможете попасть в любую точку на «Выходе из Меридии». То что мы выстроили автобусную станцию вокруг самого большого алмаза в галактике, многое говорит о бетрасканцах.

В любом случае, именно там мы и бросаем Кэла. Мы по-прежнему самый разыскиваемые террористы и всё такое, так что времени на прощания мы не тратим. Зила заворачивает «Нуль» в один из третичных доков, останавливаясь лишь для того, чтобы высадить Кэла. Никто не вышел попрощаться. Я наблюдаю за ним из камеры отсека, когда он выходит на палубу станции с рюкзаком за спиной. На нем гражданская одежда: длинное темное пальто, нелепые штаны из пвх, которые Скарлет купила ему в Изумрудном Городе, карматы набиты его долей кредитов, которые Адамс и де Стой оставили для нас в хранилище. Думаю, форму Легиона он оставил в своей комнате. Ощетинившись от гнева, он расправляет плечи и уходит.

Никто не произносит ни слова с тех пор, как мы оставили Меридию далеко позади, вырвавшись из системы и вернувшись к Складке. Что касаемо меня, я просто не знаю, что тут сказать. Когда я добиваюсь чего-нибудь, я знаю, что мне суждено быть тем, кто, так или иначе, нарушит это густое, тяжелое, саднящее молчание, но я все равно не знаю, с чего начать.

Мы, Бетрасканцы, верим, что всё в нас связано с семьей. И из-за потери Кэт, пропажи Тайлера, а теперь еще и предательства Кэла, мне становится все труднее и труднее сосредоточиться на будущем. Такое чувство, будто в меня стреляли, но я всё еще двигаюсь. Я работаю на автопилоте, но теперь, когда пыль улеглась, я просто не знаю, что делать дальше. Теперь мостик кажется слишком большим, на панели управления Шемрок, а пустые места Тайлера и Кэла напоминают о том, что мы потеряли. Учитывая наше крутое пилотажное мастерство, тактическую гениальность и мускулы, совсем не шутка.

У Скарлет заплаканные глаза. Как я не могу придумать хоть какое-нибудь остроумное замечание, чтобы поддержать всех нас, ей не под силу найти в своей книге трюков Лица Отряда нечто такое, что звучало бы лучше, чем оно есть на самом деле. Я знаю, что она винит себя за то, что не предвидела этого, несмотря на её сверхчеловеческую способность видеть насквозь всех и каждого, у всех есть свои пределы. Впервые на моей памяти она выглядит… Даже не уверен, как сказать. Побитой? Испуганной?

Аври сидит на своем месте, её взгляд отрешен. В ней изменилось всё — даже поза. Она больше не та девушка, которую мы знали. Сейчас она полностью сосредоточена. Я думал, она будет слабее без поддержки Кэла, но она словно дар и огонь, через которые мы все прошли; и все это превратило её в нечто более сильное.

Нечто нерушимое.

Тишину нарушает Зила. Она стоит спиной к нам, пилотируя «Нуль» через Складку в черно-белую безопасность. Теперь она поворачивается к нам, лицо совершенно безразличное, как и при нашей первой встрече. Я даже не сознавал о всех тех изменениях в ней, пока всё это не исчезло вновь с уходом Кэла. Она снова замкнулась в себе, говорит осторожно и безразлично, совершенно серым безэмоциональным голосом.

— Мы должны обдумать свои следующие шаги.

Ответ Аври мгновенный и непоколебимый.


— Нам необходимо захватить контроль над Оружием.

Скарлет кивает.


— В идеале, до того как Каэрсан воспользуется им, чтобы взорвать Землю. И прошло уже три часа из двадцати-четырех, что он поставил для обратного отсчета.

Аврора бросает на неё взгляд, глаза горят, подбородок поднят.

— И тогда мы обратим его против Ра`хаама.

— Точно, — соглашаюсь я. — Это означает, что нам нужно будет как-то попасть на борт, да? Проскочить мимо огромного военного флота Сильдрати в состоянии повышенной боевой готовности, который только и ждет в кого бы разрядить свои недружественные пушки.

Зила склоняет голову.


— Весьма точное замечание.

— Есть ли у нас какие — либо преимущества? — интересуется Скар. Думаю, она пытается понять, что сделал бы Тайлер. Пытаясь отчаянно заполнить пустоту, оставленную её близнецом.

— Они точно не будут ждать нас.

Мне бы хотелось, чтобы Зила пошутила, продемонстрировала новообретенное чувство юмора. Но она лишь констатирует очевидное. Никто не будет ожидать, что мы совершим нечто настолько безрассудное, вопреки всему. Потому что это самоубийство.

— Аври сможет расплющить их силой мысли, — предлагаю я. — Можно это записать в колонку с преимуществами?

Аврора даже не улыбается.

— Это правда, — соглашается Зила столь же серьезно. — Тем не менее, демонстрация разрушительной психической силы, несомненно, привлекла бы внимание армады Сильдрати. Если хотим сохранить свое преимущество внезапности, нужно смешаться с толпой.

Аври переводит взгляд на Зилу.


— Нам нужен Сильдратийский корабль.

Я хмурюсь.


— Где мы собираемся..

Мой голос умолкает, стоит мне перехватить взгляд Скарлет. В нем я вижу ум, который она обычно прячет за маской дерзости и безразличия. Однажды она сказала мне, что совсем не думала о вступлении в Легион. Она вступила туда лишь для того, чтобы присматривать за Тайлером. И я знаю, что она переживает отсутствие брата гораздо хуже, чем любой из нас. Но каким-то образом, ей удается занять его место.

— Рэйлиин Кендаре Аминат, — произносит она.

Дыхание Творца, ну, конечно. Старейшина Странников, которых мы спасли с Андараэля, сказал нам найти его, чтобы он смог оплатить свой долг перед нами.

Скар смотрит на Зилу, и наш Мозг кивает, её пальцы порхают над клавиатурой.


— Мы будем на месте через четыре часа, — говорит она. — Проложить курс?

Скарлет кивает.


— Поднажми, так сильно, как сможешь.

* * * * *

Каждый из нас находит способ занять себя на последующие четыре часа. Зила у панели управления снова и снова проверяет показания приборов. Аври исчезает в своей комнате и закрывает дверь. Скарлет открывает досье на Сильдрати и погружается в чтение. Я? Мне ничего не остается кроме как попытаться починить Магеллан, и, честно говоря, слушать безжалостно щебечущую информацию о том насколько я глуп, совсем не поднимает мне настроения. Вместо этого я нахожу съестное и пытаюсь покормить Скар и Зилу, Аври не отзывается на мой стук… я же просто прогуливаюсь.

Я смотрю на закрытую дверь в каюту Кэла, пытаясь понять, что я думаю обо всем том, что он сделал. Несмотря на то, что я чемпион галактического класса по выдумыванию остроумных реплик через час или два после упущенной возможности, но этот раз я лажаю. Я не совсем уверен в том, что чувствую теперь, когда Кэла с нами нет. И, сказать по правде, после всего, через что мы прошли вместе, ощущение такое, словно кто-то проник в наше сердце и оторвал от него кусок. В конце концов, повинуясь интуиции, я возвращаюсь к складским отсекам. И действительно, в углу за топливными элементами и запчастями свалены в груду бочки с черной краской. Как раз то, что нам нужно.

На этом корабле действительно есть всё.

И это наталкивает меня на мысль вот о чем. О записке в портсигаре Кэла. Маленький металлический футляр сам по себе, несомненно, оказался полезным и записка внутри оказалась акутальной.

Что же на счет других подарков, которые нам достались из ячейки в Изумрудном Городе? Серьги Зилы, кулон Скар, новые блестящие ботинки Тайлера. Словно Адамс и де Стой знали что нас ждет, где мы окажемся, что будем делать, и я не впервые задаюсь вопросом, каким образом. Я лезу в карман и достаю шариковую ручку, которая досталась мне. Хмурюсь, глядя на нее. Интересно, зачем, во имя Творца, она мне нужна. Полагаю, раз командиры Легиона предвидели, что в Кэла будут стрелять, раз они предвидели, что его нужно предупредить, чтобы он сказал правду, быть может, эта штуковина в моей руке обладает некой магией, которая поможет в трудный час. Я нажимаю на кнопку на кончике, туда — сюда. Надеясь на некое чудо.

Ничего.

Совершенно ничего.

— Меня облапошили, — вздыхаю я.

* * * * *

Когда мы прибываем на станцию Тирнан…кстати, Зила и в самом деле спалила её, но часики тикают, мы не знаем, каким окажется приём. Поэтому осторожно проходим через Ворота Складки, цвета мгновенно возвращаются на корабль. Структура станции прекрасна, дизайн Сильдратийский. Она в форме гигантского яйца, испещренного огоньками. Сбору нарисован огромный глиф Странников, и вокруг, описывая изящные дуги, кружат сотни истребителей и крейсеров. Стоит нам появиться, все направляют на нас оружие.

Скар склоняется над микрофоном и очень осторожно говорит. Я не понимаю сильдратийского, но я нахожу переводчик на своем юнигласе, эта встреча настолько важна, что она тренировалась со мной до нашего прилета сюда.

— Мы здесь, чтобы увидеть Старейшину Рэйлиина Кендара Амината.

Возникает пауза, а затем раздается ответ.

— По какой причине?

Скарлет делает глубокий вдох. Мне она сказала, раз нет иного выхода, лучше придерживаться правды. Она нажимает на кнопку передачи данных и её серьезность возрастает до одиннадцати по шкале от одного до десяти.

— Нам нужна его помощь, чтобы спасти галактику.

* * * * *

Примерно полчаса спустя я стою в одном из стыковочных отсеков станции Тирнан, осторожно нанося глифы Сильдрати на довольно старенький корабль. Символы Несломленных красивы, элегантны… но немного отдают дикостью. Некий намек на жестокость, которую так любит Звездоубийца. Я следую визуальному руководству, отправленному Скарлет мне на юниглас, за мной наблюдает группка сомнительного вида Странников. Зила внутри проходит урок пилотирования. Аври наконец вышла из своей каюты и теперь медленно нарезает круги по посадочному отсеку. Она двигается с некой грацией, которая у меня больше ассоциируется с Кэлом, и она напоминает мне беспокойного хищника. Она, кажется, не замечает всех нас. Но Странники, которых мы спасли с «Андараэля» очарованы ею, наблюдая, как она ходит взад и вперед. У всех Странников есть слабые экстрасенсорные способности. Они эмпаты. Резонанты. Я слышал о них слухи, будто они могут общаться телепатически друг с другом. Быть может, они ощущают силу, исходящую от её мозговых волн.

Скар разговаривает со старейшиной, который выглядит глубоко озабоченным её дальнейшим жизненным выбором. Несмотря на то, что у него сильный акцент, он говорит на ломаном земном, что выгодно для Аври.

— Мы не можем помочь вам в этом, — говорит он девочкам. — Каэрсан…, Пустота прокляла его имя… уже уничтожил наш мир. Нам потребовалось множество циклов, чтобы собрать этот анклав. МЫ не можем рисковать, навлекая на себя его гнев, юные Землянки.

— Понятно, — говорит Скарлет.

Рэйлиин мягко улыбается.


— Вашу ложь оценили по достоинству. И мы, без сомнения, в долгу перед вами за то, что спасли нас на борту «Андараэля». Но мы, Странники, были самой маленькой кликой среди нашего народа, даже еще до того, как наш мир был уничтожен. А когда Сильдра пала, агенты Каэрсана непрерывно охотились за нами.

Аври сужает глаза, услышав это. Она останавливается, глядя в глаза Рэйлиина.

— А почему они охотятся за вами?

Сильдрати кивает вместо поклона, поэтому когда старейшина замолкает и кивает прежде чем ответить, я понимаю, что у всех этих людей должно быть хоть малейшее представление о том, кто она такая. Что она собирается сделать.

— Мы не претендуем на то, чтобы владеть замыслами сумасшедшего, — отвечает он. — Мы знаем лишь что немногие собрались здесь тайно и крайне осторожно. Нам нельзя привлекать к себе внимание. — Он указывает на корабль, что я разрисовываю. — Но, как я уже сказал, наше спасение от Несломленных не останется без награды. Это самое быстроходное судно, которое у нас есть, и экипаж которого может состоять из четырех человек. А идентификационные коды, которые мы вам дали, были получены совсем недавно теми немногими оперативниками разведки, которые у нас еще есть на местах. Благодаря грации Пустоты, огромным размерам армады Звездоубийц и острым ощущениям от предстоящей атаки Несломленные могут не обнаружить вас.

— Спасибо Вам, старейшина Рэйлиин, — Скар кивает в знак глубокого уважения. — Если мы не свяжемся с вами в течении дня — «Нуль» ваш. Независимо от того, насколько, как по вашему мнению, вам кажется здесь безопасно, я советую воспользоваться кораблем и бежать со всех ног. Если мы не справимся, Несломленные — самая малая проблема этой галактики.

Честно говоря, «день» звучит для меня довольно оптимистично. Осталось два с половиной часа до того, как Звездный Истребитель спустится в земную систему, чтобы переставить мебель. И учитывая, что мы направляемся прямо к нему, чтобы попытаться остановить его, велика вероятность, что пройдет два с половиной часа, прежде чем Каэрсан «переставит» и нас. Есть множество вещей, которые я хотел бы сделать или сказать. Но, сказать по правде, я не могу представить, где бы я хотел оказаться больше, чем здесь.


31

Тайлер

Ра`хаам.

Саэди устремляет на меня взгляд через комнату, поджав губы. За все то время, что мне потребовалось, чтобы выложить все: про Аврору, Эшваренов, Ра`хаам, Октавию III, Кэт, хранилище в Изумрудном Городе, ВРУ — обо всем; кровь успела высохнуть на её лице и на полу между нами. У меня в голове не раздалось ни одной её мысли. Её выражение лица изменилось лишь раз: моргнула, сузила глаза, когда я упомянул об Оружии, которое, как я надеялся, смогут найти без меня.

Скарлет.

Аври.

Великий Творец, надеюсь, с ними все в порядке.

После моего признания Саэди просто сидит. Я ожидаю, что она рассмеется. Обзовет меня лжецом и психом, то есть отреагирует как любой нормальный человек, когда ему рассказываешь, что древнее растение, проиграв в войне древней расе экстрасенсов, пробудилось вновь миллиарды лет спустя, чтобы поработить галактику.

Но когда ее голос, наконец, раздается в моей голове, её мысли спокойны.

Это объясняет, почему ты всё время думаешь о той девушке.

Я моргаю.

… Что?

Кэт, я полагаю? Она занимает большую часть твоих мыслей, Тайлер Джонс.

Я проглатываю комок в горле. В груди больно.

Она была… моим другом.

Саэди сужает глаза.


Больше, чем другом.

.. Может быть.

И он забрал её. Этот Ра`хаам. Обратил её. Поглотил.

Я ощущаю внутри себя гнев. Теплый и желанный.

Да. Так и есть.

И он поглотит всю галактику, если мы допустим.

Да, киваю я.

Так и будет.

Нам нужно сбежать из этой клетки, Тайлер Джонс.

Я вскидываю бровь. Ту самую, что со шрамом. Для дополнительного эффекта.

Я рад слышать от тебя подобные вещи, Саэди.

Это был сарказм, Землянин?

Я пожимаю плечами.


Моя сестра унаследовала его по большей части. Но кое-что перепало и мне.

Она сужает глаза, услышав слово «унаследовала». Она смотрит на меня долго и пристально. Глаза сияют, обрамленные темными густыми ресницами и черной краской. Её взгляд задерживается слишком долго на моей обнаженной груди.

Послушай, я знаю, что мы, людишки можем даже баллотироваться в президенты и выиграть, думаю я ей слегка раздосадованный. Но ты могла бы не быть так очевидна, пялясь на меня. На случай, если ты забыла, глаза у меня находятся чуть выше шеи.

Темплар Несломленных лишь склоняет голову в ответ. Медленно, очень медленно она откидывается на био-кушетку и вытягивает свои невероятно длинные обнаженные ноги перед собой. Я знаю, что она делает. Я знаю, чего она хочет. Я наводняю голову совершенно несексуальными мыслями: как мой сосед по комнате Бьёркман грызет ногти на ногах зубами, потом припоминаю тот раз, когда я прищемил самого себя молнией, бабушкино белье, похожее на огромных парусообразных чудищ.

Не могу сдержаться. Я опускаю взгляд на долю секунды.

Проклятье.

Я снова поднимаю взгляд на Саэди. Её разбитые губы кривятся в усмешке.

Я никогда не «пялюсь», как ты красноречиво выразился, Тайлер Джонс.

Она в задумчивости разглядывает мою грудь.

Интересно, что за сердце бьется под этими рёбрами.

… В смысле?

В смысле враг моего врага — мой друг. Это значит, что несмотря на вражду между нами и оскорбления, я уважаю то доверие, которые ты мне оказываешь, рассказывая свои секреты. И что есть секреты, которыми ты, возможно, обязан в свою очередь. Мои секреты.

Она смотрит мне в глаза.

Твои секреты.

Я хмурюсь.

.. Мои?

Она пожимает плечами, поигрывая черной прядью волос, еще раз оглядывая меня.


Полагаю, ваши с сестрой.

… Какое отношение к этому имеет моя сестра?

Вы близнецы, или нет?

Ага, и что с того?

Джерико Джонс сбежал из плена Сильдрати перед битвой на Кирейне IV, так?

Я хмурюсь сильнее.


Откуда ты узнала?

Она снова улыбается.


Твой отец сдерживал флот вдвое превосходящий его по численности, в Кирейне. Это было худшее поражение, которое мы потерпели за всю войну. Познай своего врага, Тайлер Джонс.

Я не…

Менее чем через год после победы, Джерико Джонс стал контр-адмиралом. Прирожденный воин, который сражался с лучшими Порождениями Войны до упора и стал причиной падения нашего господства во Внутреннем Совете Сильдры. И все же он подал в отставку. Стал самым решительным сторонником мира в вашем Сенате. Почему он передумал?

Я понятия не имею, к чему она клонит. Но что-то в её глазах побуждает меня возразить.

Он произнес речь об этом в 2367 году, с гордостью заявляю я ей. Этому до сих пор учат в Академии Авроры. «Я больше не могу смотреть в глаза детям, когда думаю, что нет ничего плохого в убийстве других людей.»

Она фыркает.


Ложь.

Я ощериваюсь.


Следи за тем, что говоришь о моем отце, Саэди.

Когда я впервые заговорила с тобой мысленно, ты сказал, что не знал, что те кто обладает даром Странников, могут телепатически общаться друг с другом.

Я пожимаю плечами.


Я не знал.

Саэди мотает головой, в моей голове возникает легкое презрение, несмотря на все усилия держать его под контролем.


Все потому, что мы не можем говорить с другими людьми, Тайлер Джонс. Мы можем говорить только с такими как мы при помощи этого дара.

Желудок делает кульбит.


Я не..

Я Порождение Войны, по рождению и по праву, говорит мне Саэди. Но…хоть я и ненавидела её, я унаследовала некоторые таланты своей матери.

Она встречает мой взгляд, её глаза сияют, словно стекло.

Похоже, твоя мать тоже поделилась с вами своим даром.

Эта мысль выбивает воздух из легких. Сердце колотится, голова идет кругом. Но я пытаюсь ухватиться за нити в голове, сшить их в единую картину, которая будет иметь хоть какой-то смысл, в то время как Саэди холодно и отчужденно разглядывает меня.

Мы не знали своей матери… я всегда задавал о ней вопросы, но папе было слишком больно говорить о ней. Поэтому я не настаивал. И я думал, что у нас впереди целая жизнь, чтобы однажды расспросить о том, что случилось. Когда её не стало.

Но Отец пропал в тылу врага на несколько месяцев. Признаюсь, тогда мне показалось странным, что из заклятого врага Сильдрати он превратился в человека, который самым решительным образом выступил за мир. Наверное, часть меня хотела возвести его на пьедестал. Благородный герой войны, который начал уважать врага, с которым сражался. Чтобы понять, что в каком-то смысле все мы едины.

Но все это имело гораздо больше смысла, если бы..

Пока он был в плену, он..

Забавно быть близнецом. Иногда у меня ощущение, что я знаю, что именно сейчас скажет моя сестра еще до того, как она успевает открыть рот. Иногда, клянусь, она знает, о чем я думаю, просто посмотрев на меня. Мы со Скар были неразлучны, будучи детьми. Отец говорил, что мы даже изобрели собственный язык. А то как моя сестра умеет читать людей… точно книги, словно она и впрямь может заглянуть им в головы…

— Дыхание Творца, — громко произношу я.

Ты не очень-то похож на одного из нас, произносит Саэди. Возможно, ваша мать поэтому и отослала вас. Но нельзя отрицать, что вы с сестрой обладаете определенной… ее взгляд скользит по моему телу… грацией. Ростом. Балансом. Ты видел воспоминания о моих пытках. Ты можешь говорить со мной мысленно. Я ощущаю тебя здесь, пальцем она касается лба, как, уверена, и ты ощущаешь меня. Этому есть единственное объяснение, Тайлер Джонс.

Саэди убирает длинный черный локон за ухо.

Ваша мать была Странницей.

Я сглатываю комок в горле. Опускаю взгляд на свои руки. Загорелую кожу. Вены под кожей бледно-голубые.

У меня и Скар… в наших венах есть кровь Сильдрати?

Саэди скользит кончиками пальцев по ожерелью из отрубленных пальцев на шее. Она смеряет меня взглядом, касаясь кончиком языка заостренного клыка.

Вопрос: Достойны ли вы её?

Голова кружится, пока я пытаюсь осмыслить все это. Как это случилось? Почему Отец не сказал нам? Кем была наша мать?

.. Она жива?

Не раскисай, мальчик, произносит Саэди. Держи себя в руках.

Мне на голову упала самая огромная бомба в моей жизни, Саэди. Мне нужна минутка..

Нет у нас минутки, Тайлер Джонс. Если то, что ты рассказал мне о…древнем враге, правда, каждая секунда дорога, а мы теряем их попусту в этой клетке, а между тем галактика все ближе к уничтожению.

Я хмурюсь, и гнев вспыхивает кроваво-алым в наших мыслях.

Думаешь, я этого не знаю?

Саэди смотрит на меня долгое безмолвное мгновение. Я чувствую её: её эмоции, мысли, всю её. Сложно собраться с мыслями, понять какие эмоции мои, а какие — её. Словно мы касаемся друг друга и одновременно. нет.

Я думаю, ты многого не знаешь, отвечает она.

Дыхание Творца, что еще?

Саэди поджимает голые ноги под себя, прислоняясь спиной к стене, сложив руки на груди.

Тебе лучше устроиться поудобнее, мальчик. Это будет сложно принять.


32

Кэл


Для всего есть притяжение.


Я сказал об этом Авроре не так давно. Глядя ей в глаза, я, наконец, признался во всем, что чувствовал к ней. Каждый атом в наших телах, каждый атом во вселенной оказывает гравитационное воздействие на другие атомы вокруг. Гравитация — одна из сил, сдерживающих всё на месте. Она неумолима. Ничто не поднимается и не падает. Вопрос не в «если», вопрос «когда». Мы, Сильдрати, верим, что всё подвержено циклу. Бесконечному кругу. Что однажды Вселенная прекратит расти; сила, порожденная взрывом, будет предопределена гравитацией. И в этом день Вселенная начнет сжиматься. Прекратит вращение по спирали, а будет падать внутрь, каждый атом вернется к исходной точке, сворачиваясь в сингулярность, с которой все и началось. Лишь для того, чтобы все началось сначала.


Все мы заложники притяжения.


Всех нас притягивает что-то.


Там, где всё когда-то началось, и там, где, насколько мне известно, всё должно закончиться. На Меридии я быстро нашел транспорт. В галактике нет недостатка в людях, которые боятся Звездоубийцы, которые наблюдают за развернувшейся трагедией между Террой и Несломленными, с абсолютной уверенностью в том, кто одержит победу. Однако мне потребовалось немало усилий, чтобы убедить Челлирианского контрабандиста переправить меня к армаде Несломленных, учитывая опасность приближения к самому большому флоту Несломленных, собранному со времен падения Сильдры. Но моей доли того небольшого состояния, которое адмирал Адамс и командир де Стой оставили нам в хранилище Изумрудного Города, оказалось достаточно, чтобы подкупить его душевное спокойствие.


Я задумался, а знали ли наши командиры, на что будут потрачены деньги, которые они нам оставили.


Если бы только они знали, куда меня это приведет.


Я стою в кабине с контрабандистом и его вторым пилотом — угрюмым райкеритом, у которого один рог, спиленный под корень. Контрабандист любит покурить и кабина полна вони, металлической и густой, которая исходит от горелки на консоли. Бормотание новостных лент разливается по кабине из звуковых систем кабины пилота. Складка вокруг нас такая же серое и безжизненное, точно грозовые тучи над моей головой. Через мониторы я наблюдаю за приближающимися кораблями Несломленных — четыре разведчика класса Призрак на курсе перехвата. Они приближаются к нам сквозь Складку, гладкие и смертоносные, собравшись на пороге земной системы. Их сила способна воспламенить небеса.


И посреди всего этого — он ждет меня.


Тень, из которой мне никогда не выбраться.


Сообщение от разведчика появляется сквозь новостные ленты на экране лишь касанием пальца контрабандиста. Перед собой я вижу молодого Несомненного адепта, у него на лбу глиф Порождений Войны, на сверкающих глазах темной полосой черная краска.


— Неопознанное судно, — хладнокровно произносит он. — Ты либо сумасшедший, либо суицидник. Отступи или умрешь. Это первое и последнее предупреждение.


Контрабандист смотрит на меня. Я касаюсь консоли пальцем и произношу:


— Я здесь, чтобы увидеться с отцом, — отвечаю я.


Взгляд адепта каменеет, как он замечает мой глиф на лбу и волосы, заплетенные в семь кос:


— Мы вот-вот вернем честь, которую Совет Сильдры попрал так давно, мальчик. Мы — смерть на черных крыльях, и сегодня мы уничтожим звезду. Это не место для воссоединения семьи.


Я снова нажимаю на кнопку передачи, в моем голосе тихая угроза.


— Архонт Каэрсан может не согласиться с тобой, адепт.


Взгляд адепта сужается, а затем его глаза медленно распахиваются по мере того, как приходит осознание. Он замирает, а затем воздух с шипением вырывается изо рта.


— И`на Сай`нают.


Я нажимаю на кнопку «Передача», и голосом, таким же серым, как и все вокруг нас, произношу:


— Скажите отцу, что я желаю поговорить с ним.


* * * * *


Мое сердце — словно военный барабан, стучит о ребра. Я стою на борту шаттла, который он прислал за мной, сжав руки за спиной, в окружении его шести паладинов. Декор на корабле Сильдрати черный, малиновый приглушен серым. Несомненные вокруг меня одеты в церемониальные доспехи, наблюдая за мной из-под серебристых ресниц. Вряд ли кто-то из них настолько храбр, чтобы озвучить свои мысли, но, сказать по правде, всем плевать. Я ощущаю это.


Любопытство. Негодование. Страх.


Возвращение блудного сына.


Я смотрю в визоры шаттла, пока мы проплываем мимо армады Несломленных. Ее вид впечатляет и ужасает одновременно: масштаб, бесчисленные корабли, готовые посеять хаос от одного его слова. Он пользуется их уважением, мой отец. Самого его имени достаточно, чтобы вызвать страх, где бы его не упоминали. Человек, который сжег дотла родную планету, лишь бы его честь оказалась не затронута. Человек, которому предпочтительней убить миллиарды только бы не сдаться. Я помню как он стоял позади меня под деревьями лиса. Его руку на своем плече. Как направлял удары, обучая меня приемам. Я ощущаю его, если попытаюсь.


Враг Внутри.


А потом я вижу. Вспышка между двумя огромными кораблями в форме полумесяца. Полный масштаб разворачивается передо мной по мере того, как корабли, точно вода, расступаются перед нами. Дыхание перехватывает. Я ощущаю себя букашкой в присутствии Бога.


Оружие.


Это самый большой корабль, какой я только видел, и он простирается на двадцать километров от носа до хвоста, и все окружающие корабли по сравнению с ним — детские игрушки. Форма коническая и серия массивных вогнутых структур выстроена таким образом, что замыкается в нос, делая его похожим на массивные линзы — ассиметричные, таинственные и немного чужеродные. Он вырезан из того же хрусталя, который Эшварен показывал нам в Эхо: та же радуга света на поверхностях — мелодичная и завораживающая, если бы не мысль, которая внезапно у меня возникает.


Мы в Складке.


Вокруг нас все должно быть монохромным. В приглушенных оттенках серого. Но Оружие Эшварена — это песня цвета, почти душераздирающая по своей красоте. Это приспособление для уничтожения миров, и все же моя душа поедет, стоит мне его увидеть. Война в крови резко возрастает. Нечто призывает меня, тянется через пропасть между нами, торопливо прогрызая себе путь, отчего сердце стучит быстрее, а кончики пальцев покалывает. Сила одновременно чужда и знакома. Голос, который я не слышал много лет, но все же слышал каждый день своей жизни, снова и снова раздаваясь в моей голове.


Кээээлиииссссс.


По мере того как шаттл приближается к Оружию, мы проходим сквозь мерцающее поле. Корабль подо мной дрожит. Паладины вокруг меня покачиваются, но я ощущаю поток… силы в голове. Вязкий, словно сироп. Тяжелый, точно железо. В глазах мутнеет.


Шаттл приземляется в необычном стыковочном отсеке, на потолке кристаллические конструкции, цветовой ландшафт почти ослепляет по своей насыщенности. Я оглядываю паладинов рядом с собой, но они молчат. В отсеке нет дверей — нет способа удерживать холод и пустоту. Но воины спускаются к шлюзу шаттла и без колебаний отрывают его.


Не замирай. Не мучайся.


Паладин не сводит с меня стального взгляда.


— Дальше идти нельзя, И`на Сай`нают, — говорит он мне.


Я иду в отсек, пол жужжит под ногами. Не знаю как, но… я знаю дорогу. Она, точно игла компаса, указывает на север, и я иду по хрустальным коридорам, которые звенят от силы. Ощущаю себя… странно. Все эмоции кажутся будто бы громче. Перед глазами образ Авроры, стоящей на мостике «Нуля» с вытянутой рукой, когда ее сила толкнула меня в грудь, приказывая остановиться. Я слышу яд в голосе Скарлет, когда она проклинала меня, обвиняла и пыталась ударить. Я ощущаю боль недоумевающего Финиана, молчаливое согласие Зилы, когда они решают изгнать меня. Меня, того, кто дрался на их стороне. Терял кровь. Рисковал всем, чтобы обезопасить. Никому не под силу понять, каког0 мне было — прийти в Легион, сколько я отдал, как сильно страдал, как одинок был даже в переполненной людьми комнате.


С тех пор как мать бежала обратно на Сильдру, я не знал ни минуты покоя. Изгой среди своего народа из-за глифа Порождения Войны на лбу, из-за крови в моих венах. Изгой среди курсантов Академии в качестве бывшего врага, эльфа, выродка: Помни об Орионе, помни об Орионе. Среди членов отряда 312 я полагал, будто обрел дом. Место, которое станет только моим. За что действительно стоит бороться.


Но я был дураком.


Я должен был понимать, что тень прошлого навсегда встанет меж нами. Нельзя отрицать кто мы и что мы есть на самом деле.


А Аврора..


— Аврора, — шепчу я имя, оно словно яд на моих губах. Прогоняю мысли о ней, воспоминания о времени, что мы провели в Эхо, о том, что пережили вместе, запираю их в воображаемой комнате в своей голове и выбрасываю ключ.


Теперь я никто.


Всего лишь ничто.


Так было всегда.


В огромных сверкающих залах нет ни души. Ни одного солдата, ученого или слуги. Весь корабль пуст, за исключением той силы, знакомой и недостижимой одновременно. Пока я иду дальше по хрустальной дорожке, я ощущаю кататонию, головокружение и кристальную ясность. Пульс ускоряется, точно барабанный бой не в такт. Во рту возникает привкус ржавчины.


Этот корабль огромен. Коридоры кажутся бесконечными. Но в конце концов, все пути сходятся вместе в единую сферическую комнату. Энергия сочится прямо из воздуха: алая и пульсирующая на моей коже. Стены теряются в тени, и мой взгляд устремляется к свету, концентрическим хрустальным шпилям, сияющим и переливающимся в центре комнаты. Над полом возвышается помост, увенчанный огромным сверкающим троном. Ветви кристаллов тянутся к нему с потолка и стен, словно корни древа тянутся к воде. Сощурившись, с подношу руку к радужному свету и различаю в ней фигуру.


На меня падает тень.


Он одет в черные доспехи с высоким воротом, на плечи наброшен длинный плащ, ниспадающий на ступени малиновым шлейфом. Волосы ярко-серебристые, заплетены в десять косичек и уложены длинными густыми волнами на одну сторону лица. И это самое лицо — это всё что я помню, и даже больше. Красивое. Ужасное. Излучающее тёмное величие. Он бесстрастно наблюдает, как я поднимаюсь на помост, вокруг меня сгущается его сила, шаги гулко звучат в огромной хрустальной сфере, его гравитация притягивает меня. Тянет назад.


Все циклично. Бесконечный цикл.


Всё к этому и вело.


Я стою перед ним.


— Отец, — произношу я.


— Сын, — отвечает он.


А потом, наконец, я преклоняю колено.


33

Тайлер




Кэл..


Саэди просто смотрит на меня. Откровение о её брате, их отце — кто он и что он такое — для меня через чур, чтобы осмыслить вот так всё сразу. Весь разговор пролетел со скоростью мысли. Быть может, прошло всего минут десять. Но мне кажется, что целая жизнь. Я считал Кэла другом. Тем, кому могу доверять. Стойкий, сильный и уверенный. Даже когда я оказался вдали от своего отряда, мне было куда легче, зная, что он останется с ними и будет оберегать их. Но узнать, что он сын человека, который убил моего отца, что он все это время лгал нам…


Я последую за тобой, Брат, сказал он мне.


Какой еще брат..


Но я отметаю боль и предательство в сторону. Сосредотачиваюсь на проблеме, с которой я действительно смогу как-то совладать. Галактика всё еще на пороге войны. ЗСО и Несломленные уже наверняка рвут друг друга на куски. Но если всё то, что сказала мне Саэди — правда, что если оружие, которым воспользовался Звездный Истребитель для того чтобы уничтожить планету Сильдрати…


Как ты его назвала? спрашиваю я у Саэди.


Мой отец называл его Нерида, отвечает она.


Я мотаю головой.


Мой Сильдрати не так хорош, как у Скар.


Саэди фыркает.


Твои ботинки отполированы куда лучше, нежели твой Сильдрати.


Я скорбно осматриваю ботинки, которые забрал из хранилища Изумрудного Города. Они потерты, избиты, окровавлены. Честно говоря, я бы убил хоть за каплю воска.


Вау, как сурово, мадам.


Саэди непринужденно приподнимает бровь. Удивительно, сколько она может вложить в этот простой жест. Веселье. Презрение. Высокомерие. Самодовольное превосходство. Скар могла бы брать уроки у этой девушки.


Нерида — довольно сложная концепция для перевода на ваш грубый земной язык.


Может оставим в покое мой терранский, что скажешь?


Брови приподнимаются выше.


Слово означает… парадокс. Состояние начала и конца. Акт разрешения и созидания.


И ты уверена, что этот корабль — Оружие Эшваренов?


Я ощущаю тонкий укол страха, в глубине души.


Я уже ни в чем не уверена. Мой отец со мной не секретничает. И меня не было рядом, кода он отыскал первую реликвию.


… Какую еще реликвию? спрашиваю я.


Нечто вроде зонда. Три года назад. К тому времени я уже стала Темпларом, служила на борту «Андараэля». Мы вели нападение против предателей Сильдратийского собора. Внезапно меня предупредили по связи с флагмана отца о том, что в Складке был найден дрейфующий зонд. Видимо, мой отец… мечтал найти его. Он сообщил об этом научному отделу. И тогда его доставили на борт, когда он коснулся его, он упал и неподвижно лежал на палубе.


Саэди мотает головой.


За это я бросила его ученых драккану. Идиоты. Объект, который они обнаружили, имел кристаллическую форму. Анализ структуры ни к чему не привел. Мой отец просто лежал с ним рядом. Ничто не могло разбудить его. Я думала, что всё будет кончено. После всего, чем мы пожертвовали, наш Архонт пал жертвой из-за своего любопытства к древнему артефакту, найденному в межпространственной аномалии. Казалось, это был слишком жестокий конец для нашей песни.


Но отец очнулся через восемнадцать часов, словно после глубокого сна. Он обладал некой новой силой. Я едва не расплакалась от облегчения. Я. спросила у него тогда, что случилось, а он посмотрел на меня, словно я была незнакомкой. Затем он отдал приказ рулевому заложить новый курс. Через складку в давно ушедший мертвый мир. А оттуда к Оружию, которое обеспечило победу в нашей войне, и навсегда положило конец предательству Сильдратийского народа, вписав его имя, прекрасное и бесконечно ужасное, среди звезд.


Я смотрю на Саэди совершенно сбитый с толку.


И ты никогда не спрашивала его об этом? Никто не задавал вопросов откуда он узнал, что оно было там, и никто даже и бровью не повел на оружие, которое уничтожает целые звезды, просто пролетая рядом? Ты не спрашивала для чего оно?


Саэди хмыкает.


Конечно же, мы недоумевали. Но он был нашим Архонтом, Тайлер Джонс. А мы — его темплары, его паладины, адепты. Верные до самой смерти. После атаки на Орион, на Сильдре бушевала Гражданская война. А он, в конце концов, привел нас к победе над проклятыми трусами, которые стыдились нас — Ткачи, Наблюдатели и Рабочие, которые только и стремились к тому, чтобы пасть на колени и подписать проклятое соглашение о мире твоего отца.


Я мотаю головой.


Неужели мир настолько ужасен?


Именно благодаря сражениям мы достигаем совершенства, Тайлер Джонс. Лезвие потускнеет, если его не вынимать из ножен. Оно становится острее, вонзаясь в камень.


Взгляд Саэди так и светится. Я вижу… нет, скорее чувствую, ее уверенность. В ее груди горит пламя. Война для этой девушки — нечто большее, нежели просто образ жизни. Это религия. И ужасно то, что я вижу некую долю правды в том, что она говорит — именно бросая вызов самим себе, мы становимся сильнее, лучше и быстрее. Но это не вся правда.


Я не боюсь сражаться, говорю я ей. Но это всегда было по некой причине. Семья. Вера. Творец, даже во имя мира. Но борьба ради самой борьбы..


Я была рождена для войны, Тайлер Джонс, отвечает она, нахмурив свои идеальные брови. И если хочешь быть достойным крови Сильдрати, что течет в твоих венах, тебе лучше узнать об этом получше. Поскольку нам придется пробиваться с боем, если мы хотим сбежать отсюда. Нужно окрасить это судно алым.


Мы перемещаемся в Складку — все черно-белое.


Её выражение лица скисло.


О, этот чудесный терранский сарказм.


Я мотаю головой, стиснув челюсть.


Эти люди лишь следуют приказам. Они — солдаты, которые выполняют свою работу. Наш враг Ра`хаам. ВРУ, а не ЗСО.


Они пытали меня.


Ты убила их друзей!


Для тебя это оправдание?


Я делаю глубокий вдох. Глядя на синяки на ее лице. Она знала, как именно я отвечу на этот вопрос, прежде чем она его задаст.


Вовсе нет. Но отец учил меня, для того чтобы стать лидером — нужно подавать пример. Чтобы стать лидером, нужно самому стать человеком, за которым ты сам хотел бы последовать.


Да, шипит она, выпрямляясь. Воин. Непокоренный и бесстрашный.


Нет. Лучше. Нужно стать лучше врага, с которым мы сражаемся. Ра`хаам хочет, чтобы мы разорвали друг друга на части. Он хочет, чтобы мы вцепились друг другу в глотки. Ему нужно лишь остаться здесь. Сеять хаос и смуту в наших рядах, пока семена его не созреют, а затем проникнут в Складку.


Саэди скрещивает руки, тряхнув волосами.


Не знаю, понимает ли мой отец цель этого Оружия, о котором он утверждал. Но нам нужно выбраться с этого корабля и предупредить его о Великом Враге. Нас не сломить. Мы не какие-то там пешки. Сказать, что он будет крайне недоволен, что некто пытается им манипулировать — это преуменьшение.


Недоволен настолько, что готов взорвать мою планету, даже если ты вернешься к нему?


Она сужает глаза, услышав эти слова.


Если меня вернут, Земля будет спасена. Поверь моим словам, Тайлер Джонс, мой отец не станет использовать Нериду, если только не будет вынужден.


Как по мне, он очень даже хотел испробовать её на Сильдре.


Это было делом чести. К тому же, первый раз, когда он раскрыл потенциал Оружия. Он не станет торопиться использовать его вновь.


… Почему нет?


Саэди смотрит на меня холодно и расчётливо. Я прямо вижу, как подозрение борется с инстинктом. Она помнит, что нам нужно доверять друг другу. И всё это намного сложнее, чем она думала в начале. Но проходит довольно много времени, чем она решается на ответ.


Отец заплатил свою цену, когда использовал Оружие, Тайлер Джонс.


Какую цену?


Меня не было рядом с ним во время выстрела… Она мотает головой. Но даже на борту Андараэля, в шести тысячах километров от кормы Нериды, я ощутила это. Словно вся сущность вытекла из меня, как вода из губки. И мой отец стоял в самого сердца Орудия, когда оно выстрелило.


Хочешь сказать… его будто истощило? Как батарейку?


Она только пожимает плечами.


Ему понадобилось множество циклов на восстановление.


Так значит, он не станет стрелять этой штуковиной по прихоти. Стало быть, его угроза уничтожить Землю — это просто блеф?


О нет. Мой отец всё такой же безжалостный, как и прежде. Если я не вернусь к нему, он опустошит твою планету. Он предпринял определенные меры, чтобы в следующий раз, когда он вынужден будет использовать Нериду, использование энергии уменьшилось. У него есть собственная батарея, так сказать.


На мгновение я ощущаю её дрожь.


Но он не станет тратить её впустую, если его не вынудят. Я должна вернуться к нему.


Я склоняю голову, встречая её взгляд.


Ну, ты тактик, как и я. Видишь какой-нибудь выход из этой камеры? Не говоря уже о стыковочном отсеке.


Когда охранники войдут, чтобы покормить нас. Мы их схватим. Заберем их оружие.


Я лишь замечаю, что если они вообще будут нас кормить.


Тогда я могу сделать вид, что мои ранения гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Прижми руки к моему животу. Когда они направят сюда медицинский персонал и службу безопасности, мы набросимся на них.


Симулировать слабость, киваю я. Да, я уже думал об этом. Но они отправляют этих парней по шесть человек, на случай, если ты забыла.


Вот уж точно нет, рычит она.


Даже если мы одолеем дюжину полностью вооруженных морских пехотинцев, заключенных в броню с ног до головы, дверь камеры заблокирует, как только мы на них набросимся. Все корабль блокируют, прежде чем мы успеем покинуть этот уровень.


Возможно, ты сам выдвинешь несколько предложений, вместо того чтобы критиковать мои.


Эй, не будь резка со мной, мисс.


Рык Саэди едва не проедает дверь камеры.


Ты ко всем девушкам, кого желаешь оскорбить, обращаешься «мисс», мальчик?


Лишь к тем, кто зовет меня «мальчиком», мисс.


Я оглядываю камеру, посасывая губу. Я изучал корабли ЗСО еще будучи ребенком. Хорошие новости — если сможем выбраться из камеры, я точно знаю, как добраться до стыковочных отсеков, как эти камеры спроектированы, и что из них практически невозможно выбраться. Я бросаю взгляд на обломки своей био- кушетки, которую сломал во время своей небольшой истерики. Взгляд натыкается на спринклеровскую систему чуть выше. Крошечные решетки, ведущие в систему вентиляции. Я придумываю планы, но быстро их отметаю. Здесь вообще не за что ухватиться.


Ну? настаивает Саэди. Впечатали меня.


Я снова ощущаюсь разочарование. Мысли о том, что там может происходить, пока мы застряли здесь — сводит меня с ума. Я чувствую себя беспомощным. Бесполезным. Я глубоко дышу и сжимаю кулаки. Разум мечется. Я знаю, что идеальных тюремных камер не существует. Как и не существует неразрешимых проблем. Каким-то образом здесь все же можно найти ключ. Просто нужно знать, где искать.


Не впечатляет, Тайлер Джонс.


Прекрати. Ты разбиваешь мне сердце.


Я могла бы вырвать его меж твоих рёбер и засунуть обратно, если хочешь.


Может, уже заткнешься и дашь мне подумать, а?


Саэди вздыхает и встает со своей кушетки. Подняв руки над головой, она потягивается словно кошка, длинные темные волосы струятся по спине волнами, после она начинает бродить по камере, несмотря на свои травмы.


Это делу не помогает, заявляю я ей.


Зато мне помогает думать.


Я закрываю глаза и вздыхаю.


Послушай, я понимаю все серьезность ситуации, но ты не осознаешь, что расхаживая взад и вперед передо мной в одном белье, мешает моему полету мысли?


Саэди бросает на меня ленивый взгляд, а потом пинает отломанную часть кровати в мою сторону. Я останавливаю ее каблуком, прежде чем она врежется мне в ноги.


Повзрослей, говорит она мне.


Я отпинываю от себя обломки.


Именно это я и собираюсь сделать.


Саэди закатывает глаза, делая еще один круг по камере, затем снова садится на свою кушетку. Надувшись, я разглядываю обломки, которые она мне пнула, выковыривая осколки стекла из протектора ботинка. На новой коже потертости. Дыхание Творца, им бы и впрямь не помешало немного воска…


Клик.


Я моргаю. Бросив взгляд в объектив камеры, я быстро отвожу глаза. Сажусь, скрестив ноги и горбясь так сильно, что спина скрывает ноги от камеры. Я снова рассматриваю ботинки. Это те самые ботинки, которые восемь лет дожидались меня в сейфе Изумрудного Города. Адмирал Адамс и Командир де Стой хотели, чтобы я надел именно эти ботинки. Очень медленно, я нажимаю на небольшую трещинку, которая появилась на пятке. Внутри скрытое отделение и в нем виднеется металлический блеск.


Саэди ощущает перемену в моем настроении. Отвернувшись от меня, я слышу, как её голос звучит в голове.


Что это? спрашивает она.


Впервые за долгое время я почти улыбаюсь.


Нечто впечатляющее, отвечаю я ей.


34

Зила


Флот Звездоубийцы оказался больше, чем каждый из нас мог себе представить. Черно-белый ландшафт Складки просто кишит кораблями Сильдрати. Они роятся возле Складских ворот, ведущих к Терре, прикрывая друг друга каждые несколько метров. Это нечто среднее между безупречной демонстрации сложной хореографии и игрой в курицу, размером с боевой флот. Мы подобрались к самому краю колоны, в то время как флот продолжает построение, мы прячемся среди потока опоздавших и подводим некие итоги. Я пилотирую, Скарлет и Финиан на своих местах рядом с пультом управления. Аврора стоит рядом со мной, словно гончая, готовая к охоте, охваченная дрожью, она указывает в направлении своей добычи. Она совсем не похожа на себя, её взгляд прикован к Оружию, несмотря на свои размеры, скрытому за массой кораблей, которыми командует Архонт. Ощущение такое, словно Аврора, которую все мы знаем, улетела, оставив после себя оболочку, и её место занял неизвестный нам хищник.


Когда мы курсируем среди кораблей, я теряюсь в догадках, понимает ли она вообще, что человек, к которому мы приближаемся — отец Кэла.


Кэла, которого она любила.


Что же касается меня, то я давным-давно усвоила урок. Стоит кому-либо открыть свое сердце и это тут же плохо кончается. Тебя предадут, как это сделала Мириам, желая обменять местонахождение шестилетки на собственную безопасность. Или тебя бросят, как это сделали мои родители, не в состоянии обеспечить безопасность собственной семьи. Они умерли, оставив меня одну, бросив в жернова государственной системы опеки, одну, ведь раньше я не была такой.


Стоит кому-нибудь открыть свое сердце и тебя тут же предадут или бросят.


Теперь Кэт, Тайлер и Кэлиис снова преподали мне этот урок. Вскоре за ними последует и Аврора. Я знаю, что было бы лучше вернуться к своему прежнему состоянию, но…. несмотря на свои желания, я ничего не чувствую.


Кажется, я разучилась это делать.


Я огибаю боевой корсар, а позади меня Скарлет бормочет перевод его названия: «Бельжор». «Пьющий Кровь». Есть нечто сюрреалистическое, призрачное во флоте, частью которого мы сейчас являемся. Тишина стоит идеальная, её нарушает лишь мерный гул двигателей нашего корабля. Прежде я никогда не сталкивалась с таким потенциалом насилия, сконцентрированного в одном месте. Точно скрученная пружина, перед выстрелом. Точно воин, ожидающий первого хода противника.


— Чего они ждут? — спрашивает Фин.


— Быть может, Земляне все ещё пытаются договориться, — тихо предполагаю я.


— Судя по часам Каэрсана, время почти вышло, — отвечает Скарлет.


А потом громадные корабли расступаются, и мы видим это. Сверкающее чудо среди приглушенного черно-белого, хрустальная преломляющаяся радуга бесконечного цвета. Нереального цвета. В Складке нет цветов.


— Похоже, что у люстры и телескопа родился ребёнок, — произносит Финиан, пытаясь найти хоть какой-то способ снять напряжение, пронизывающее наш маленький кораблик. Он насвистывает в темноте, пытаясь бросить вызов её мощи. Но все наши взгляды прикованы к судну, все напуганы, кроме Авроры. Он нарушает все правила существования, излучая громадную силу, и мы понимаем, что это оно.


Оружие.


Я заставляю себя сделать небольшое практическое наблюдение.


— Вокруг него чёткий периметр. Приблизиться к нему будет сложно. Нас заметят.


Аврора становится рядом со мной.


— Скоро это не будет проблемой.


До этих самых пор она была тихой, полностью сосредоточенной, но теперь я начинаю понимать, что тишина — это своего рода фитиль, медленно тлеющий по направлению к взрывчатке, ожидая своего конца. Сила, что исходит от неё, потрескивает намерением, абсолютной решимостью. И мне не хочется, чтобы она находилась на нашем шаттле, когда искра доберется до детонатора.


— Варианты? — спрашивает Скарлет, прищуриваясь, глядя на корабль.


— Даже два, — отвечает Фин. — Если нам необходимо доставить Аври прямо на борт, то мы либо сделаем это незаметно, либо создадим отвлекающий манёвр.


— Отвлекающий манёвр может стать фатальным, — замечаю я.


Воцаряется тишина. Эта миссия в любом случае будет смертельной, нам всем это известно. Но я имела в виду, что это не должно привести к летальному исходу так рано.


— Мне неприятно это предлагать, — начинает Финиан. — Но если мы выждем достаточно времени, они прыгнут в земную систему, и у нас будет всё что необходимо, чтобы сделать отвлекающий манёвр.


— Это, вероятно, приведет к массовой гибели Землян и Сильдрати, как только ЗСО вступит в бой с флотом Несломленных, — замечаю я.


— А я и не говорил, что план идеальный, — пожимает плечами Финиан. — Я не специалист по стратегии. У меня вообще подозрение, что на первом курсе я сдал тактику лишь потому, что преподаватель не хотел, чтобы я вернулся опять..


Он замолкает, поняв, что он наделал. Еще одно напоминание о том, что с нами нет Тайлера. Еще одно напоминание о том, что мы потеряли. Скарлет вздрагивает, её челюсть стиснута.


— Мы можем подключится к каналу связи Несломленных? — спрашивает она.


Я склоняю голову набок.


— Для этого нам потребуется использовать коды, которые дал нам старейшина, но если они верны, то нам удастся.


— Сделай это, — отдает приказ Аври.


Я подключаюсь к коммуникационной сети Несломленных, ввожу коды доступа и пытаюсь выровнять дыхание, ожидая, примут их или же — нет. По позвоночнику, словно кто-то проводит ледяным пальцем, но я молчу. Внезапно из наших динамиков доносится голос Сильдрати.


Скарлет выслушивает пару мгновений, выгнув бровь.


— Вот чёрт.


— Плохие новости? — интересуется Фин.


— Они собираются в Складку.


По флоту будто проходит рябь, когда все они выстраиваются в боевую позицию. Между кораблями сокращается расстояние, чтобы они непрерывным потоком могли пройти сквозь Складку. Неизмеримый, неудержимый поток разрушительной силы. Аври так сильно сжимает спинку моего кресла, что я слышу, как надрывно скрипит вся конструкция.


— Подберись поближе к Оружию! Немного ближе, чтобы я смогла пробраться туда.


— Хочешь выйти в открытый космос, Безбилетница? — спрашивает Фин. — Ты вдвое меньше среднестатистического Сильдрати. Ни один из костюмов не…


— Костюм мне не нужен, — она встречается со мной взглядом. — Зила, просто подлети поближе.


Я бросаю взгляд на Скарлет, та кивает, и я повинуюсь. Фин чертыхается, спеша к корме шаттла и воздушному шлюзу, Аврора следует за ним по пятам. Она не прощается.


Я разворачиваю шаттл и проскальзываю между двумя массивными крейсерами, все ближе приближаясь к радужному Оружию. Скарлет кладет мне ладонь на плечо и легонько сжимает. Я понимаю, что ее прикосновение неожиданным образом снимает напряжение внутри меня.


— Как только мы пройдем через Складку в пространство Земли, — тихо произносит она, — ЗСО начнут стрелять в нас.


— Да.


— Нам нельзя стрелять в ответ. Мы не можем драться с нашими же людьми.


— Я сделаю всё возможное, чтобы избежать боя. — Остальная часть предложения остается недосказанной: «избежать боя, как можно дольше».


По внутренней сети связи раздается голос. Глубокий и музыкальный. Голос, который все мы сразу же узнаем.


— Де`на вош, Телланаи, — говорит Звездный Истребитель.


— Не бойтесь, дети мои, — шепотом переводит Скарлет.


— Де`на сиир.


— Никаких сожалений.


— Тур, си май`леш де`сай.


— Сегодня мы выжжем свой стыд.


— Турае, си айре`на айре но`суут.


— Сегодня мы станцуем танец крови.


В ослепительной вспышке света, флот Несломленных начинает падать в Складку. Дредноуты и авианосцы. Волна за волной крейсеры и эсминцы, истребители и беспилотники. Наконец, и само Оружие исчезает на наших глазах. Напрягшись, я включаю двигатели и, в мгновении ока, мы тоже проходим сквозь Складку, ощущая её пульсацию каждой порой.


Мы попадаем с самый разгар битвы, мимо нас пролетают ракеты и трассирующие снаряды, флот Несломленных рассредоточился, чтобы вступить в бой с ЗСО. Корабли кружатся и переворачиваются, пытаясь увернуться от ракет, беззвучно взрываются и разлетаются вокруг нас на мелкие кусочки. Приказы Сильдрати отрывисто звучат по каналу связи, транслируясь на наш мостик, настолько быстро, что я едва понимаю.


— Вот же черт! — кричит Скарлет.


Флот Несломленных похож на крылья, которые распахнулись по всему периметру, сея тьму в огне. Несмотря на то, что все новостные ленты оспаривали существование Супероружия Несломленных, ЗСО кажется отнеслось к этому серьезно, фланги Терры бросают всё что могут на стену кораблей Сильдрати, в надеясь хоть как-то пробиться через оборону Несломленных.


— Это Бетрасканцы, — шепчет Скарлет, кивая на наши прицелы.


И это правда, среди серых курносых кораблей Землян, мы то и дело видим гладкие, похожие на жуки корпуса бетрасканских линкоров и эсминцев, сцепившихся в неравном бою с Несломленными. Похоже, союзники Терры сдержали свое слово, встав на защиту Земли. Мое сердце охватывает трепет, когда я понимаю, что мы видим первые кадры того, что, быть может, станет настоящей галактической войной. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания, но биологическая реакция на подобное зрелище оказывается слишком сильной.


Корабли взрываются вокруг нас в полнейшей тишине. Кабина пилота — настоящая какофония воплей тревоги и предупреждений бортового компьютера; Скарлет выкрикивает ненужные советы, двигатели гремят, и среди всего этого я ощущаю себя маленькой и незначительной и удивляюсь, что я вообще здесь делаю. Я стараюсь лететь изо всех сил, но понимаю, что моих усилий надолго не хватит, костяшки пальцев побелели на рычагах управления. Я поднимаю взгляд на плюшевого дракона, сидящего на панели управления. Шемрок наблюдает за мной глазами-бусинками, наблюдая за всеми в отсутствии Кэт.


Как бы мне хотелось, чтобы она сейчас была здесь.


Затем, словно сама Кэт направляет меня, я ловлю момент. Истребители, защищающие Оружие, развернулись, двигаясь в обратном направлении, чтобы перехватить нападение приближающихся крейсеров ЗСО. Я цепляюсь за рычаги управления, петляю под брюхом дредноута Несломленных, который весь ощетинился пушками. На краткий миг между нами и Оружием никого не оказывается. Стоит мне развернуться для сближения, увиливая между огнями рельсовых пушек, на панели загорается лампочка — сигнал тревоги предупреждает меня, что задний шлюз открылся.


Спустя семь ударов сердца он снова закрывается.


— Удачи тебе, Аври, — шепчет Скарлет.


Искры ракет с корабля ЗСО рассекают наш нос, и я инстинктивно нажимаю на рычаги управления, чтобы увильнуть в сторону. Стоит мне увернуться от сверкающего Оружия, я снова возвращаюсь в весь этот хаос, я вижу гораздо больше. Битва становится все обширнее, пока я не понимаю, что перед моими глазами океан из тысяч и тысяч кораблей, которые простираются далеко за горизонт.


Я вообще не вижу Аврору.


Я делаю глубокий, медленный вдох и ослабляю хватку на пульте управления, заставляя себя сосредоточиться на предстоящей задаче: прожить достаточно долго, чтобы оказать Авроре любую посильную помощь. Какой бы маленькой и ничтожной я себя не чувствовала, я, честно говоря, понятия не имею, будет ли этого достаточно.


Но, в конце концов, что ещё я могу сделать?


— Держись, Скарлет.


35

Аври


Требуется лишь малая доля моих способностей, чтобы поддерживать пузырь воздуха и давления вокруг себя. Лишь крошечная частица моего «Я», чтобы пронестись сквозь ледяную пустоту космоса прямиком к Оружию. Вокруг меня тысячи кораблей кружатся в танце смерти и разрушения, но для меня время словно замедляет ход. Я вижу каждый их манёвр еще до того, как они его совершат. Я знаю их судьбы еще до того, как они предрешены.


И я всё ближе и ближе к своей цели.


Своей судьбе.


Я лечу сквозь сверкающее, полупрозрачное поле, пока приближаюсь к Оружию, и в его прикосновении я ощущаю энергию Эшварена. Создателей того, что висит передо мной, сияя во мраке. В моем ощущении есть нечто знакомое, словно старый знакомый берет меня за руку. На мгновение я снова стою перед Эшем внутри Эха, и слышу его наставление.


Единственные препятствия — это те, которые ты сама ставишь перед собой.


Ты должна отпустить их.


Сосредоточься.


Что я и делаю.


Человек, который ожидает меня внутри Оружия, будет знать что я здесь. Я в этом уверена. Но я не чувствую ни страха, ни сомнений. Лишь одна уверенность в том, что я должна сделать. Я спалила дотла свою любовь и привязанности.


Не осталось ничего, кроме цели.


Стыкованный отек походит на огромную хрустальную пещеру, сверкающую и прекрасную. Он совершенно пуст, когда я проникаю внутрь. Я сажусь на полу и в тот самый момент, когда я пытаюсь ощутить и подключится к кристаллической поверхности вокруг, я словно оказываюсь дома, становлюсь неотъемлемой частью огромного преломления радужных красок, сила поет во мне, сквозь меня.


Я узнаю человека, которого ищу в самом центре всего этого, именно в этом направлении я иду. Дорожки кажутся совершенно бесцельными, они петляют, путают друг друга, одни упираются в стену, другие ведут дальше. Но я терпеливо иду. Я ощущаю, что они словно проводник энергии этого места, помогают фокусировать нашу с ним силу, и я наслаждаюсь ощущением, пока она растекается у меня под ногами. Я сажусь на корточки, чтобы расшнуровать ботинки, снять носки и дальше уже иду босиком. Я целиком и полностью связана с окружающей меня силой. Оружие Эшваренов поет свою смертоносную песню для меня. Во мне. Сквозь меня. Я — часть этого места. Словно здесь всегда было мое место. Я — Триггер, Триггер и есть Я.


И поэтому я совсем не удивляюсь, когда вижу его стоящим передо мной на перекрестке всех дорожек.


Кэл.


Он одет в черную форму Несломленного, и стоит прямо, такой же красивый и гордый, как в тот раз, когда я впервые увидела его. Тогда он был всего лишь видением в Академии Авроры, еще до того, как я узнала о существовании Сильдрати. Теперь же, высокомерно вздернув подбородок, он приветствует меня.


— Тебе не следовало приходить, — тихо произносит он.


— Ты ведь знал, что я приду.


— Ты не понимаешь, с чем тебе придется столкнуться, Аврора.


— Нет, Кэл, — возражаю я. — Это ты не понимаешь. Что я такое. Кем я стала.


— Что они сделали с тобой.


— Они пытались спасти галактику, Кэл. Они пытались поступить правильно.


— Ты не в силах понять это, — произносит Кэл, его взгляд, брошенный на коридор, выглядит затравленным. — Но, боюсь, что скоро это произойдет. Он покажет тебе.


Уголок моего рта дергается. А ведь еще не так давно эти губы прижимались к его губам.


— Так ты теперь тоже его последователь? — интересуюсь я. — Как и все прочие?


— Я не хотел этого, Аврора. Я не хотел, чтобы нечто подобное случилось. Я любил тебя.


— Нельзя на лжи построить любовь, Кэл.


— Тогда загляни в моё сердце. Скажи, что ты чувствуешь.


Я тянусь к нему. Всего на мгновение. Даже здесь, даже сейчас, я не могу удержаться. Я ощущаю знакомое прикосновение золотого, намек на то, кем и чем мы были друг для друга. Движением руки я обрываю всё это.


— Ощущаешь ли ты обман или же предательство? — спрашивает он.


— И то и другое, — понимаю я.


— Лишь одно из них для тебя, Аврора.


— Просто… — я оглядываю его с головы до ног, затем мотаю головой. Отметая всё то, что он когда-либо значил для меня, сжигая всё дотла одним значительным усилием. — Если ты пришел отвести меня к нему, тогда сделай это, Кэл.


Он хмуро смотрит на меня. Плечи напряжены, челюсти плотно сжаты. И вот тогда я ощущаю это. Внутри него. Тень, о которой он говорил. Его Внутренний Враг.


И я знаю, что там, дальше по коридору, он ждёт меня.


— Следуй за мной, — говорит Кэл.


Мы идём по прекрасным хрустальным дорожкам, он впереди, а я чуть позади. Сила вокруг меня нарастает, давит на кожу, череп. Та часть меня, которой больно, которая хочет, желает, чтобы я взяла Кэла за руку, пока мы идем — молчит. Та часть меня, что сожалеет, хочет чтобы всё обернулось иначе — её больше нет. Есть только сила; то, чем меня сотворили — эта девочка хочет спасти галактику, следуя за мальчиком, которого, как она считала, любила, по мерцающим коридорам в сердце самого корабля.


Он идеален. Прекрасен. Массивная сферическая комната, стены которой теряются в тени, плавно изгибаясь вверх, до самого основания, еще один изгиб, который оканчивается на самой вершине. У самой низкой точки, на хрустальных шпилях, возвышается трон — огромный и зазубренный, переливаясь всеми цветами радуги. Это центр Оружия, сосредоточие всего; кажется, будто вся комната стремиться к нему. Из стен комнаты торчат осколки хрусталя, и все они направлены на трон, словно руки, которые желают заявить свои права на того, кто возвышается на этом троне, а может, чтобы выразить ему почтение.


Я вижу Кэла в его лице: знакомые скулы, вздернутый подбородок, надменный изгиб бровей. На нем черные доспехи с высоким воротником, кроваво — красный плащ стекает по лестнице, ведущей к его трону. Серебряные косы закрывают половину лица, уголки губ тронуты улыбкой.


Архонт Каэрсан.


Звездный Истребитель.


Отец мальчика, которого я полюбила.


Триггер Эшварена.


Предатель Эшварена.


Кэл становится у изогнутой стены, я же подбираю слова, которые помогли бы мне проверить его отца, заставить его гордиться им хоть немного.


— Это, — говорю я ему, — довольно драматичный костюмчик. Где прикупил себе такой плащ? Или ты его себе тут наколдовал?


Он не отвечает. Но поднимается на ноги и медленно спускается ко мне по ступеням, плащ развивается за его спиной. Вынуждена признать — впечатляет. Он не заговаривает, пока не оказывается прямо передо мной, возвышаясь надо мной, словно он на несколько метров выше. Он выжидает, оглядывая меня сверху вниз, словно пытаясь напугать меня своим молчанием.


— Я думал, — в конце концов, произносит он, его голос красив, музыкален и совершенно завораживает, — что ты будешь выше.


— Извини за разочарование, — отвечаю я, не прилагая никаких усилий, чтобы выпрямится. Я такая, какая есть, и это немного, по сравнению с Сильдрати.


— Я ожидал тебя, — продолжает он. — Я ощутил, как ты пробудилась.


— И теперь я здесь. И я знаю, что мне нужно сделать.


Он приподнимает одну серебряную бровь.


— Продолжить дело Эшварена?


— Победить Ра`хаам, — поправляю я его. — Спасти тысячу миров.


— Защитить их игровую площадку, — выдает он. — И кукол, которых они создали, чтобы жить на ней.


Я моргаю.


— И что это значит?


— Ты даже не подозреваешь, — говорит он, — что ты такое.


— Я знаю, что я девушка, которой удастся сделать то, в чем ты потерпел поражение.


— Потерпел поражение? — улыбается он. — Единственное в чем я потерпел поражение — так это не пал ниц перед ними, как того от меня хотели.


— Эшварены сделали тебя тем, кто ты есть. Они наделили тебя силой спасти галактику, а ты воспользовался ею, чтобы убить миллиарды.


— В это ты веришь? — спрашивает он с улыбкой. — Что они пожелали спасти галактику? Что им на нас не плевать?


Он тихо вздыхает.


— Мы для них ничто, дитя. Орудия. Они создали нас.


— Ну, конечно, они нас создали, — повторяю я. — Они создали нас, чтобы защитить..


— Не нас, — шипит он. — Не тебя и меня. Всех нас.


Он жестом указывает на битву, развернувшуюся снаружи, я ощущаю всю ее ярость даже сейчас.


— Всё вокруг нас — каждая раса, каждый человек, от стара до мала. Все мы созданы Эшваренами в надежде, что среди этих миллиардов отыщется хоть одни, чтобы продолжать борьбу против Ра`хаама. Судёнышку, способному отомстить расе, которая их прогнала. — его губы складываются в почти заговорщицкой усмешке. — Эшварены — вовсе не благородные существа, в которые мы все так верили. Не самоотверженные мученики, отдавшие за нас вои жизни. Они демоны. Демоны, которые были подобны богам.


Я фыркаю.


— То есть, я должна в это поверить?

Он слегка качает головой, словно я недалёкая студентка.


— Ты никогда не задумывалась, почему все мы так похожи друг на друга? Подумай, дитя. Каждая раса в галактике. Все мы ходим на двух ногах. Дышим одним воздухом, говорим на языках, понятных другим. Вероятность того, что сотни рас эволюционируют по столь похожим схемам на столь обширной временной шкале и на таком расстоянии — ничтожно мала. — он складывает руки на груди и хмурится. — Эшварены засеяли галактику по своему образу и подобию. Для них — мы словно вирус в чашке Петри. Ничем не лучше насекомых.


Его слова эхом звучат в моей голове, заставляя содрогаться каждую частичку тела. Я слышала, как Тайлер и Фин говорили о Единой Вере. Религии, среди галактических рас, которая объясняла это сходство. Я бросаю взгляд на Кэла у стены.


— Но… Создатель, — говорю я.


Звездоубийца качает головой.


— Не Создатель, дитя, — отвечает он. — А Создатели.


Это слово потрясает меня, кровь стынет в жилах.


— Эшварены — наши кукловоды, — произносит Каэрсан, сверкая фиалковыми глазами. — А мы их марионетки. Представь только, какое высокомерие требовалось, чтобы посеять жизнь по их образу и подобию в сотнях миров. И все ради жалкой мести? — он указывает на Оружие вокруг нас, радуга танцует на кристаллах. — В этом-то вся и соль, Аврора Цзе-Линь О'Мэлли. Это всё, что мы из себя представляем. Нет никаких богов. Нет никакого грандиозного замысла. Все было бессмысленно, кроме последнего отчаянного удара павшей империи. Лотерея миллионов и бесчисленных жизней ради последнего шанса отомстить.


Эта мысль совершенно не укладывается в моей голове. Но, благодаря силе, что нас связывает, я знаю, что Каэрсан не лжет религии всех миров, все истории о сотворении мира, верования о том, как и почему все началось… И неужели Эшварены действительно создали всех нас?


У меня каменеет в груди. Холодная рука словно сжимает внутренности. Интересно, что бы подумал Финиан, узнав об этом. Чтобы сказал на это Тайлер.


Создатели..


Но потом я отбрасываю эту мысль, и все тяготы, которые. сопровождают ее. Всеми силами заставляю себя вернуться к Каэрсану, пока он оглядывает меня с головы до ног и усмехается.


— Для Эшварена ты ничто. Всё еще готова погибнуть ради них?


— Конечно, так и сделаю, — отвечаю я. — Чтобы ты не говорил, Ра'хаам все равно хочет поглотить всю галактику и всё живое в ней. Отдать лишь одну жизнь за это — довольно малая цена.


Я неторопливо оглядываю его.


— Жаль, что ты оказался слишком труслив, чтобы уплатить её.


Всего на миллисекунду я вижу, как в его глазах мелькает гнев.


Любопытно.


— Я был достаточно силён, чтобы построить собственную судьбу, — спокойно отвечает он. — Чтобы сойти с тропы, которую уготовили мне создатели.


Я фыркаю.


— И твоя основная идея силы состояла в уничтожении собственной родины? Убить миллиарды своих людей?


Уголком глаза, я вижу, как шевельнулся Кэл. Его отец лишь пожимает плечами.


— Ты говоришь так, словно это усилие стоило мне чего-то. Но я отринул все свои связи. Как нас тому и учили.


Сжечь всё дотла.


Полагаю, это имеет смысл. Если Каэрсан обрубил все свои связи: семью, любовь, честь, преданность — но не заменил их преданностью уничтожить Ра`хаам, что же осталось? Лишь пустая оболочка со всем могуществом Триггера. Но каким-то образом, я не уверена, что это правильно. В его взгляде есть нечто: вспышка гнева, которая сверкнула на поверхности, словно рыбка серебряным хвостом, исчезнув без следа; я понимаю, чтобы он не сжег дотла — оно медленно подтачивает его.


Быть может, поэтому я сильнее.


Я набрасываюсь на него волной силы, быстрая, словно удар кнута. Он отступает назад, затем выпрямляется, глядя на меня с презрением.


— Что это было, дитя?


— Всего лишь отголоски, — отвечаю я сладким голосом.


Каэрсан наносит ответный удар, но мгновенно, скорее даже инстинктивно, я вскидываю руки. Моя энергия полуночно-синего цвета, пронизанная серебряными нитями, точно туманности звездного света. У него же энергия темно-пыльного алого цвета, похожа на подсыхающую кровь со старинной позолотой. В ней есть глубина, сила и богатство, которые бы я нашла несколько пугающими, если бы я по-прежнему была самой собой. Но теперь всё по-другому. Эшварен позаботился об этом, и лишь теперь я понимаю почему.


Он снова набрасывается на меня, высвобождая свою силу, он атакует, словно змея, но я встречаю его, удерживая линию. Полуночно-синий и темно-коричневый перемешиваются, каждый пытается одолеть другого. Я полагаюсь на свою силу, бесстрастно понимая, что его страсть все же скомпрометирует его. Мною движет моя цель и я знаю это.


Я снова набрасываюсь на него, вкладывая в удар всю свою ментальную силу, и он словно пощечина. Голова Каэрсана дергается и на безупречной коже щеки появляется крошечный порез. Серебряные косы отброшены в сторону, открывая мне глаз, который он так тщательно пытался скрывать от всей галактики. И, конечно же, как и у меня, он сияет чистым белым светом.


Но вокруг его сияющего глаза кожа испещрена шрамами, которые врезались в лицо Каэрсана, словно трещины в старом русле реки. Правая сторона лица увядшая и старая, словно из неё высосали всю жизнь. Блеск его глаза пробивается сквозь трещины, когда он сердито смотрит на меня, снова закрываясь косами, словно ему стыдно. Он окидывает взглядом Оружие вокруг нас, хрустальные копья, направленные на трон — самое его сердце.


— Итак, теперь ты видишь, чего мне это стоило. И чего будет тебе стоить. — острые зубы оскалены, когда он рычит. — Они даровали нам эту силу, намереваясь, чтобы эта тварь вырвала её из нас. Чтоб разобрать нас по частям. Безобразная смерть. Никакой жертвы. Они хотели, чтоб мы умерли по частям. Мы должны уничтожить двадцать две планеты, двадцать два осколка души, которые будут вырваны из нас один за другим и брошены на съедение их машине смерти.


Одной мысли достаточно, чтобы я отшатнулась. Я чувствую воспоминание внутри него, которое передается через связь между нами. Я ощущаю лишь намек на ту боль, которую он испытывал, когда стрелял из Оружия, и это уже ошеломляет. Но, учитывая, для чего он им воспользовался, он это заслужил. Он вскидывает руки, и его сила прокатывается в пространстве меж нами. Оружие дрожит, когда я отталкиваю его, он скользит ботинками по кристальному полу. Сила снова бушует вокруг нас, обрушиваясь волнами алого и синего, красивый могущественный мужчина невольно делает шаг назад. Я бросаюсь вперед, врезаясь в него всеми своими силами, он же, кряхтя от усилия, пошатывается. Его элегантность рушится, самообладание исчезает, он похож на человека, который борется с ветром, серебряные косы развеваются у него за спиной. Полуночная синева кружится вокруг меня в нарастающем шторме, становясь всё сильнее, мой голос тоже обретает силу.


— Ты осквернил дар, что тебе был вверен, Каэрсан. Ты выбрал годы силы для самого себя, бросив галактику на произвол, а с ней и жизни сотен видов.


Мои силы обрушиваются на него, и я призываю всё, что у меня есть. Силу внутри себя, собственные силы, чистые и свободные, врезаются в него, слова приливная волна. Он пошатывается на пятках, и его отбрасывает к стене, врезаясь в хрусталь с оглушительным треском. Я бью его снова, снова и снова, у него из носа появляется крошечная струйка крови, стекая по губе. Моя полуночная синева поглощает алый, окружая его со всех сторон, серебро переплетается с золотом. И, наконец, он падает на пол.


— Одной жизни недостаточно, — говорю я ему. Я делаю шаг к нему, купаясь в сверкающей полуночи. — И даже не две, Звездоубийца.


Он поднимает на меня взгляд, косы обрамляют лицо, и тогда я вижу гордость и ненависть в его взгляде. Я ощущаю, как растет его сила и заставляю себя сосредоточиться, чтобы удержать его. Кэл делает шаг в этот шторм, пытаясь перекричать рёв.


— Аврора!


Но я игнорирую его, мой взгляд прикован к его отцу.


— Я ощущаю это, — говорю я ему. — Что именно ты потерял, когда поджарил их.


Каэрсан сжимает кулаки, воздух потрескивает от силы.


— Что они отняли у меня.


— Что было, то прошло, может и к лучшему.


— Да.


В ответ я лишь улыбаюсь.


— Что означает, что ты слабее, чем был, Звездоубийца.


Я тянусь к своей сути, желая покончить со всем этим.


— Слабее меня.


— Быть может, — шепчет он. — Но ты просчиталась, полагаясь лишь на одну вещь.


Мне не нравится эта внезапная вспышка, это заставляет насторожиться.


— И что же?


— Что я не один.


Его сила вспыхивает, точно солнце, которое поднимается над горизонтом, и кристалл в стенах вокруг нас — отзывается, загораясь изнутри. И вот тогда я вижу их, уже не спрятанных в тени, а подсвеченных кроваво-алым светом. Ряды и ряды Сильдрати, целые сотни, прижаты к стенам комнаты надо мной некой невидимой силой. Глаза смотрят в никуда, руки раскинуты в стороны.


— Мамины оладушки, — выдыхаю я.


Судя по глифам у них на лбу, они Странники. Все до единого. И меня пробирает дрожь, когда я понимаю, зачем Несломленные охотились за ними по всей галактике. Странники вскрикивают, пальцы сгибаются, а лицо искажает мука. Внезапный поток силы Каэрсана подобен волне, которая подхватывает тебя и швыряет из одной стороны в другую, пока не остается ничего, кроме как задержать дыхание: лёгкие разрываются, пытаясь продержаться еще хоть одну секунду, молясь тем, кто слушает, чтобы глотнуть еще хоть немного воздуха.


Его глаза, так похожие на глаза его собственного сына, встречают мой взгляд, когда он снова произносит:


— Я был рожден воином. Я кровью вырезал своё имя среди звезд, пока ты сладко спала в кроватке. Я — Порождение Войны. Я Сломленный. Я пожиратель миров и убийца солнц. Я не стал слабее тебя, дитя. Я стал лишь сильнее.


Он медленно поднимается, раскинув руки. Сила вокруг него удваивается, утраивается, ментальная буря кроваво-красного сверкающего золота. Комната вокруг нас, всё Оружие — дрожит; крики Странников наводняют мой разум. И я с ужасом понимаю, что всё это время он сдерживал себя.


— Ты сделала всё, что могла, маленькая Землянка, — говорит он. Звездоубийца медленно сжимает руки в кулаки. — Теперь, я покажу, на что способен.


36

Тайлер


Это гремлин.


По Земным военно пропагандистским плакатам я узнал о конфликте в сороковых годах, гремлинов изобразили крошечными злобными гуманоидами с острыми ушами и когтями. Но по большей части пилоты таким образом поддерживали боевой дух. Гремлинов винили в отказе оборудования, таким образом, пилотам не пришлось тыкать пальцем в экипаж, от которого они в прямом смысле слова зависели, и войну удалось выиграть.


В наши дни гремлин — стало прозвищем для портативных противоэлектронных устройств, которые глушат сигналы, работу систем, а в случае чуда, что я обнаружил в каблуке — генераторы электромагнитных импульсов.


Откуда они узнали?


Я бросаю взгляд на Саэди, которая игнорирует меня ради камеры видеонаблюдания над дверью. Но она заметила гремлин в моем каблуке, а поскольку она сообразительна, она точно знает, как можно применить его к нашей собственной выгоде.


Те, кто оставил его для тебя, продолжает она. Откуда они могли знать?


Понятия не имею, признаюсь я.


Каким образом Земные пехотинцы не обнаружили его? Они тебя точно сканировали?


Каблук замаскирован. Тот, кто установил его там, знал, что его нужно будет спрятать.


Как? настаивает Саэди. Как это возможно?


Не имеет значения. Нам нужно сваливать отсюда. Не знаю, куда нас везут, но Ра`хаам вряд ли выбрал местечко, которое нам обоим придется по вкусу. Тем более, что сейчас Несломленные и ЗСО наверняка уже разрывают друг друга на части.


Она бросает на меня взгляд.


Тогда мы снова на войне, Землянин.


Выколешь мне глаза попозже, ладно? Судя по виду этого гремлин, радиус действия у него приличный. Но дредноуты ЗСО огромные. Как только импульс распространиться, действовать нужно будет быстро. Доберемся до пусковых отсеков и смоемся с этого корабля.


Саэди фыркает. Вероятно, она уже готова к бою и мое предупреждение для нее просто оскорбительно. Несмотря на перенесенные пытки, Саэди излучает стальную волю, взгляд сужен и сосредоточен. Свернувшись калачиком, чтобы скрыть ботинки из поля зрения камеры, я молю Создателя, чтобы несмотря на все беды, выпавшие на мою долю и долю этих ботинок, он все еще работал исправно. Я пальцами нащупываю кнопку активации. Встречаю взгляд Саэди.


Давай.


Я нажимаю на кнопку. Ощущая небольшую вибрацию в ботинке, слышу еле слышный гул. А затем свет в комнате тухнет. Камера гаснет. Магнитный замок отпирается.


Саэди оказывается на ногах в мгновении ока. Аварийные огни тоже гаснут — любое электронное устройство поблизости, по сути, теперь не более чем пресс-папье. Без света вокруг тьма кромешная, но я улавливаю очертания девушки, когда она хватает обломки бил-кушетки и запихивает в дверной косяк. Я вскакиваю на ноги и хватаюсь за перекрученный металлический каркас, после чего протягиваю ей руку. Вдвоем мы налегаем на импровизированный рычаг и оба кряхтим от напряжения. Но вдвоем нам удается распахнуть дверь камеры за несколько секунд.


Снаружи в коридоре тоже кромешная тьма, все терминалы сгорели. Но, как я уже говорил, я с детства изучал земные корабли, и, несмотря на темноту вокруг, я знаю куда идти.


Я тянусь во мраке, хватая Саэди за руку. Она мгновенно высвобождает свою руку.


— Я не давала своего дозволения прикасаться ко мне, Тайлер Джонс, — рычит она. — Сделаешь это снова — пеняй на себя.


Я смотрю на неё в полумраке, но не вижу её лица.


— Ну, а как на счет этого, — рявкаю я на неё. — Я даю тебе своё разрешение прикасаться ко мне. Я знаю расположение корабля, как самого себя. Поэтому или запинайся обо все подряд в темноте, либо мы сможем объединиться и бежать вместе.


Я протягиваю руку во мраке.


— Выбор за дамой.


Между нами тянется тишина, нарушаемая лишь толчками двигателей. Слышны вопли тревоги. Бег тяжелых ботинок. Я вижу лазерные прицелы, выхваченные из тьмы в конце коридора. Теперь я вижу силуэт Саэди, черные изгибы на фоне далекого света.


Она делает глубокий вдох. Затем прижимает свою руку к моей. И, рука в руке, мы вбегаем во мрак.

* * * * *


Восемь минут спустя мы с Саэди прячемся в подсобке со снаряжением, пытаясь игнорировать друг друга, раздеваясь до нижнего белья. Пространство небольшое, а освещение довольно тусклое и исходит лишь от фонарика, который мы сунули под приклад винтовки. Сам владелец винтовки, вместе с товарищем находится в одном из шкафчиков, минус униформа, которую мы у них забрали. Мы подкрались к двум морским пехотинцам, одолев их прежде, чем они успели выстрелить. Помог элемент неожиданности. Со мной сражалась мастер техники Аэн Саан, что мне совсем не повредило. Оба морских пехотинца избиты так, что буквально висят на волоске между жизнью и смертью, если бы я не остановил Саэди, она бы их убила.


— Не пялься куда не следует, Землянин, — тихо предупреждает она. — Или я вырву твои глазенки.


— Мы в ситуации, где выбор между жизнью или смертью. Думаю, я смогу думать лишь о задании. — я не отрываю взгляд от ботинок, пока разуваюсь. — Кроме того, я уже видел бюстгальтеры и прежде, и, поверь мне, твой не такой эффектный.


Она замолкает на полуслове, осматривая женский жилет морского пехотинца.


— Я ношу одежды Темплара Несломленных, мальчик. Он и не должен быть впечатляющим.


— Ну, хорошо, — говорю я, расстегивая брюки. — Они в этом преуспели.


Одного её сердитого взгляда достаточно, чтобы прожечь дыру у меня в груди. Я делаю всё возможное, чтобы игнорировать её. И я остаюсь в одних боксерах, а она почти обнажена, не считая потрепанного белья Темплара, когда на корабль обрушивается еще один удар.


Жёстко.

Саэди хватается за полку с припасами, но я оказался слишком медлителен. Меня перебрасывает через шкаф, словно детскую игрушку и я врезаюсь в нее. Она выплевывает слово, которое, как я знаю на земном состоит из трех, после чего мы оба падаем ничком. Я оказываюсь на спине, Саэди лежит сверху, длинные черные волосы разметались вокруг нас, лица всего в паре дюймов друг от друга.


— Что это…


— Тихо! — шипит она, склонив голову набок.


Мы лежим так несколько мгновений и, дыхание Создателя, я, правда, пытаюсь не обращать на это внимания, что на мне лежит двухметровая принцесса-воительница Сильдрати в одном нижнем белье. И несмотря на то, что Легион Авроры вероятнее всего не получит за это медали, я по-прежнему искренне считаю, что вполне заслуживаю её за то, что скажу дальше.


— Слезь с меня.


— Помолчи, Тайлер Джонс!


Я лежу в темноте, уставившись в потолок, крепко прижав руки к бокам, пока Саэди растянулась на мне.


Не думай о сексе.


Не думай о сексе.


— Я всё слышала, — шепчет она, бросая на меня взгляд.


— Послушай, я знаю, что дал тебе разрешение трогать себя, но это уже..


Еще один удар сотрясает корабль. Невероятной силы. Сминая метал впереди нас. Взгляд Саэди находит мой, он горит триумфом.


— Вот, — улыбается она.


Я хмуро смотрю на нее, мысли несутся вскачь.


— Это звучит как…


— Импульсная пушка Сильдрати, — она прижимает язык к одному из заостренных клыков. — Они здесь.


— ТРЕВОГА, — вопит система безопасности. Отдаленный вой сирены пронзает мрак. — ТРЕВОГА. ВСЕМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОСТЫ.


Я моргаю.


— Кто они?


— Мой лейтенант Эриен, — отвечает Саэди. — Мои Паладины. Всё что осталось от моих адептов. Вернуться к отцу без меня — для них верная смерть. Я подозревала, что они последуют за нами через Складку после битвы на Андараэле.


— ПОВТОРЯЮ: ВСЕМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОСТЫ, — кричат по внутренней связи. — СУДНО СИЛЬДРАТИ ПРЯМО ПО КУРСУ. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА.


Я хмурюсь на девчонку поверх себя.


— … Так ты знала, что они придут?


— Я подозревала.


— И не сказала мне?


— Я не доверяла тебе, Тайлер Джонс, — хмурится она. — И до сих пор не доверяю. Ты Землянин. Сын Джерико Джонса, нашего заклятого врага. Наши народы воюют.


— Наши народы? — отвечаю я. — Ты только что заявила, будто я наполовину Сильдрати, Саэди. Мой народ — этой твой народ.


Она замолкает. Фиалковые глаза смотрят в мои.


— Возможно, — говорит она.


Мурашки покрывают кожу, когда Саэди прижимает кончики пальце, легкие, точно пёрышко, к моей обнаженной груди. Еще один удар сотрясает корабль, сирены визжат все громче, я морщусь, когда она ногтями проводит по моей коже.


— Интересно, что за кровь течет по твоим венам?


— Если мы вскоре не выберемся с этого корабля, — говорю я ей, — у тебя появится возможность лично исследовать мою кровь. Потому что она будет размазана по полу.


На её губах медленно появляется улыбка.


— Ммм.


Еще один удар сотрясает корабль, Саэди соскальзывает с меня, садится на корточки и собирает разбросанные части украденного снаряжения. Я делаю глубокий вдох, затем сажусь и беру необходимое мне снаряжение, всё это время сирены воют, не замолкая. Пока мы одеваемся, я бросаю на нее еще один взгляд, Саэди смотрит на меня. Мы оба медленно отводим взгляд. Пару минут спустя мы облачаемся в тактическую броню ЗСО, наши лица спрятаны за шлемами.


— Судя по звукам выстрелов этого оружия, — говорит Саэди, склонив голову набок, — на атакующем нас корабле от четырех до шести батарей импульсных пушек.


— Ага, — киваю я. — По-крайней мере, класс Эйдолона. Отличный корабль.


— В битве подобного масштаба, хаос станет нашим другом. Если мы сможем добраться до спасательных капсул, я смогу настроить блок связи на передачу на непрерывных аварийных частотах. Если повезет, мой экипаж сможет подобрать нас.


— Если только ЗСО не разнесут нас вместе с капсулой на мелкие кусочки, — говорю я.


Саэди пожимает плечами:


— Воин или червяк, Тайлер Джонс?


Я поднимаю винтовку павшего морского пехотинца и устанавливаю её на режим «Оглушение».


— Давай пошевеливаться.


37

Скарлет


На наших голографических дисплеях бушует настоящая битва — это самое безумное, в чем мне доводилось принимать участие за всю свою жизнь. И я говорю это даже после того, как пробралась через шесть уровней охраны, чтобы сорвать вечеринку по случаю запуска мультиплатиновой межвездной рок-группы Envied Dead; эскапада, включавшая в себя двенадцать ящиков Ларрасианского семптара, купание нагишом на вулканической планете, шестьдесят один арест и краткое, но довольно романтическое крушение поезда. (Ники Ганц. Бойфренд #34. Плюсы: Рок-звезда. Минусы: Барабанщик).


Темнота вокруг нас просто кишит кораблями: Сильдрати, Земляне, Бетрасканцы. Выстрелы импульсных пушек и рельсовых орудий; во мраке змеятся ракеты, над пустотой беззвучно разрываются ракеты. Десятки тысяч людей сражаются, убивают и умирают. И мне еще никогда в жизни не было так страшно.


— Осторожно! — кричит Финиан.


— Прошу, можно потише, — просит Зила, выкручивая руль. — Повышение громкости не способствует успешному пилотированию.


— Ну, извините меня за…


— Финиан, заткнись! — кричу я.


Зила склонилась над панелью управления пилота, пальцы двигаются как в тумане. Фин позади неё, мы бок о бок сидим за вспомогательными станциями, над нашими консолями плавают голографические изображения сражения. Наш корабль довольно близко к Оружию, но далеко от передовой с её кровавыми сражениями, честно говоря, это чудо, что мы всё еще летим. Воздух кишит истребителями, сила заняла оборонительную позицию, не отстреливая тех, кто не открывает огонь по нам, надеясь что тысячи кораблей будут более заинтересованы в уничтожении тех, кто хотя бы отдаленно выглядит опасно. Но рано или поздно наша удача иссякнет.


Оружие как-будто бы… мерцает. Это происходило два или три раза, но никто из нас не уверен, почему. Оно похоже на фонарь во мраке, словно хрустальное сердце, которое бьется посреди кровавой бойни. И эта бойня становится только хуже.


— Думаешь, с Аври всё в порядке? — шепчет Финиан, глядя на него.


— Надеюсь, что так, — вздыхаю я.


— Прошу, пристегните ремни безопасности, — произносит Зила.


— Ты шутишь? — усмехается Фин, искоса поглядывая на нее. — Если мои ремни натянуть еще сильнее, я смогу выйти замуж за..


Фин вскрикивает, когда Зила нажимает на акселератор, уворачиваясь от огня из рельсовой пушки. Ракета беззвучно разрывается рядом с нашим крылом, а другая прямо перед нами, инерционные гасители изо всех сил пытаются компенсировать то, как Зила выкручивает руль, пикируя по спирали. Взглянув в наши прицелы, я понимаю, что у нас появились преследователи — довольно сердитые на вид бойцы ЗСО. Я не могу винить их за то, что стреляли в нас, мы на корабле врага. Но все же..

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги