Пламя Авроры (Эми Кауфман) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

— Приближаемся к главному буксиру, — докладывает Тайлер. — Сто пятьдесят километров и мы у цели, но все равно мы движемся слишком быстро.

— Принято. — я смотрю на Финиана. — Ты готов к этому?

Он кивает, засовывая кулаки в стенные ремни.

— Готов.

Я нажимаю на кнопки управления внешней дверью, и с коротким порывом воздуха снова наступает тишина. Я наблюдаю, как корабли конвоя пролетают мимо нас размытым пятном, наблюдаю, как звезды падают и поворачиваются, когда Тайлер ныряет и пробирается сквозь огонь позади нас. Я ощущаю красоту этого момента. В моей крови кипит война, которая жаждет вырваться наружу.

В любви нет жестокости, Кэлиис…

Мы приближаемся к ведущему буксиру, его двигатели ярко пылают, темнота вокруг нас подсвечена рельсовым огнем пушек и взрывами ракет. Я вижу название «ПЛЯСКА СМЕРТИ», выведенное трафаретом у него на днище. Я киваю Финиану и включаю двигатели, на наших дисплеях идет обратный отсчет. «Нуль» качается из стороны в сторону, буксир увеличивается в размерах, пока не начинает заслонять собой все остальное.

Губы до сих пор покалывает от её поцелуя.

— Сейчас, — говорю я.

«Нуль» отклоняется от ведущего буксира как раз в тот момент, когда мы вылетаем из шлюза, и я чувствую жар его двигателей, когда он беззвучно ревет над головами. Бесконечная чернота вокруг нас пылает, ракеты на наших рюкзаках горят на полную мощность, чтобы замедлить нас, прежде чем мы врежемся в обшивку «Пляски Смерти». Я вижу нашу цель прямо перед собой — третий воздушный шлюз, прямо под основной системой двигателей. Мы мчимся из темноты, я впереди, Финиан позади, и сердце грохочет в груди. Я наклоняюсь, включаю свои магботы, поджимая колени для удара. Двигатели вздрагивают, загораясь, и от быстрого торможения, желудок падает вниз. Я сильно ударяюсь о бок «Пляски Смерти», и мой правый ботинок соскальзывает, но другой крепко держится, когда я резко останавливаюсь прямо под дверью воздушного шлюза. Я разворачиваюсь и подхватываю Финиана, когда он подлетает позади меня. Он сильно ударяется, громко ругаясь, и я хватаюсь за его костюм, когда он почти падает. Он дергается, вцепившись в мою руку, черные глаза широко раскрыты, в то время как пустота вокруг нас зияет, но, наконец, он опускает свои ботинки на корпус.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Он на мгновение задерживает дыхание, согнувшись пополам и широко раскрыв рот.

— Не так, — произносит он, — я представлял себе «хорошо проводить время».

— Докладывайте статус! — произносит Тайлер.

— Мы в безопасности, — отвечаю я, вглядываясь в темноту вокруг нас. Я вижу массивные корпуса конвоя, движущегося позади нас, замечаю далекие вспышки огня, когда «Нуль» продолжает ускользать от своих преследователей. — Готовимся к наступлению.

Пальцы Финиана порхают по юнигласу, глаза сужены на экране.

— Побыстрее, — требую я.

— Хочешь взломать сам, Эльф, милости прошу, — огрызается он.

Каждая секунда кажется вечностью, каждое мгновение, которое мы проводим — это мгновение, пока сигнал «Гефеста» SOS разносится все дальше. С каждым мгновением он приближается к большему количеству ушей: охотникам за головами, Силам обороны Земли, ВРУ, моей сестре. Но, наконец, с легкой торжествующей улыбкой Финиан смотрит на меня и кивает. Я чувствую, как по металлу пробегает серия тяжелых ударов, я наклоняюсь и хватаюсь за люк. Я напрягаюсь, вены вздуваются у меня на шее, когда я открываю воздушный шлюз достаточно широко, чтобы Финиан мог протиснуться внутрь. Я быстро следую за ним, захлопывая за нами люк. Наш Технарь уже работает над внутренним люком, в то время как давление в шлюзе повышается, гравитация и объем возвращаются с удвоенной силой, красные лампы мигают, сигнализация вопит.

— Они знают, что мы здесь, — говорю я.

— Мы только что взломали их системы окружающей среды и вскрыли их корабль прямо в космосе — конечно, они знают, что мы здесь!

— Выше голову, — говорю я ему. — И держись за мной.

Внутренний люк лязгает, дверь с тихим жужжанием открывается, и сразу же в шлюз врывается очередь из дезинтегратора. Я отталкиваю Финиана подальше к стене, прячусь за люком, когда заряженные частицы шипят и вспыхивают. Еще одна вспышка чернеет на металле рядом с моей головой, заставляя кровь бурлить.

— Твои люди чокнутые? — раздается крик.

— Проваливайте с моего корабля! — доносится другой.

Мой Внутренний Враг сейчас очень близок к поверхности. Он буквально плавает у меня под кожей.

Это не воины, шепчет он.

Это черви.

Я жду, пока в выстрелах наступит пауза, просовываю голову в дверной проем и снова прячусь. Я насчитал шестерых мужчин. Все вооружены. Никаких доспехов. Никакой защиты.

Сломи их.

Я выхожу в коридор, и они выскакивают из укрытия, чтобы открыть огонь. Я уклоняюсь от их залпов, чувствую, как взрыв заряженных частиц обжигает щеку, вся вселенная движется в замедленном темпе. И шестью нажатий на спусковой крючок, шесть короткими выстрелами из моей винтовки-дезинтегратора спустя, все они лежат без чувств и пускают слюни на пол. Всё кончено. Еще до того, как успело начаться.

Нужно было прикончить их, шепчет он. Жалость — удел трусов, Кэлиис.

— Срань Господня, — шепчет Финиан, выглядывая из-за укрытия. — Это было…

— Печально, — говорю я. — Идем. Нужно действовать быстро.

Переступив через павших бойцов, мы бежим к мостику.

Финиан

Так что идея их капитана — отправить всех, кто был на борту к нам, явно была ошибочной, учитывая, что Кэл раскатал их всех по погрузочному отсеку, как кучку пьяных курсантов в увольнительной.

Я слышал, такое часто происходит в увольнительных. Очевидно, лично я являюсь образцовым стандартом академии за все время её существования.

Тем не менее, поскольку весь экипаж «Пляски Смерти» отправился в Страну Грёз, буксир теперь официально находится под контролем отряда 312, так что миссия проходит точно по плану. Я из-за этого всегда нервничаю. Конечно, всё это несколько напряжно и для Талера и для отряда, которые остались там, снаружи, поскольку есть пара вопросиков касательно того, как, во имя Создателя, мы вернемся к «Нулю» не поджарив себе задницы, но, как говорит моя двоюродная мамуля, решаем проблемы по мере их поступления.

Мы на мостике, и я начинаю флиртовать с черным ящиком «Хэдфилда» (который, к моему удовлетворению — оранжевый) и краем глаза наблюдаю за Кэлом. Если бы я не сох по Скарлет Изобель Джонс на полную ставку, я бы серьезно задумался над тем, чтобы добавить его в свой список желаний. Я понимаю, что Аври нашла в нем. Сильный, молчаливый, задумчивый. Хорошие качества. Он замечает, что я смотрю на него и приподнимает одну идеальную бровь.

— Сколько еще тебе потребуется времени, чтобы выполнить задание? — совершенно неромантично спрашивает он.

— Я работаю над этим, здоровяк, — отвечаю я ему. И так и есть. Я перекачиваю данные с черного ящика на свой юниглас, бормоча милые пустячки, чтобы поторопить процесс.

Спасатели довольно аккуратно вырезали бортовой самописец из бедного старого «Хэдфилда», но все равно немного жутковато просто сидеть здесь, на полу кабины. Ну, знаете, думать о том, в какой ситуации всё это было сделано и всё такое..

Я мотаю головой, чтобы прогнать мысли о корабле-призраке прочь, где полно трупов, иначе меня затянет туда, если не буду осторожен, вместо этого я бездумно пялюсь на скачиваемые данные. С первого взгляда я могу сказать, что большая часть информации носит навигационный характер, а это именно то, за чем мы пришли. Надеюсь, тут будет отметка места, где с «Хэдфилдом» случилось что-то странное. И с Авророй. Я настроил потоки данных на шифрование по мере их сохранения, чтобы никто не смог проникнуть в них, кроме вашего покорного слуги. Это имитирующий шестидесятичетырехзначный шифр запутывания — просто особая штучка, которую я на скорую руку придумал еще в академии. У меня было много свободного времени из-за отсутствия социальных навыков.

Ну и кто смеется последним, а?

Я обладаю убийственным шифрованием, у меня есть современный космический корабль и большой красивый друг, который ради меня стреляет в людей, когда мне заблагорассудится.

Чего еще желать парню?

Прежде чем я успеваю ответить на вопрос, в ухе раздается голос Скар:

— Упс, отряд, у нас проблемка.

Взгляд Кэла слегка сужается.

— Прошу, поконкретнее.

— Корабли на подходе, — докладывает Зила. — Они использовали технологию маскировки, чтобы подобраться поближе, но теперь у нас есть визуальное изображение. Их, по меньшей мере, дюжина. Быстрое приближение.

— Кто-то ответил на сигнал SOS, поступающий с «Гефеста», — говорит Скарлет.

Я хмурюсь, прокручивая цифры в голове.

— Уже?

— Должно быть, они были намного ближе, чем Изумрудный Город, раз они уже здесь. Нам просто повезло.

Кэл смотрит на меня, его голос холоден, как лёд.

— Как долго, Финиан?

— Девяносто секунд, — говорю я ему, мысленно призывая данные скачиваться быстрее. Обычно это срабатывало.

— Мы будем готовы к отбытию через две минуты, — отвечает Кэл.

Раздается голос Тайлера:

— Принято, мы можем. ох, Дыхание Творца…

Я собираюсь попросить его доложить и об этом, но голос Кэла, тихо ругающегося на Сильдрати, привлекает мое внимание к монитору. Через фронтальный обзорный экран нашего буксира у нас появляется изображение полудюжины худых, острых как бритва истребителей, мчащихся, явно не затем чтобы поздороваться. Они созданы для маскировки, и сердце уходит в пятки, когда я наблюдаю, как один из них небрежно совершает маневр, в результате которого трое бойцов службы безопасности оказываются в руинах, обломки медленно падают в черноту. Еще больше прибывших начинают вступать в бой, ракетный и импульсный огонь освещает темноту. Через несколько мгновений корабли безопасности «Гефеста», с которыми Тайлер все это время играл в прятки, просто уничтожены.

— Кэл, — шепчу я. — Те корабли, они…?

— Сильдрати, — ледяным голосом отвечает он.

— Но это всего лишь перехватчики, — возражаю я. — Они слишком малы, чтобы прилететь сюда поодиночке. Они должны были быть с…

Я бросаю взгляд на камеры, и сердце сжимается в груди.

— Вот дерьмо…

На экране зависла темная фигура, позади подсвеченная солнцем системы, просто силуэт на фоне ярко-красного диска. Он большой, заостренный и самый крутой из всех, что я когда-либо видел. Весь черный, с огромными белыми иероглифами, нарисованными по бокам красивым, яростным шрифтом.

У них глифы Несломленных.

Между бровями Кэла появляется складка, и его выражение лица становится максимально близко к тому, что я назвал бы огорчением.

— Андараэль, — шепчет он.

— Кэл? — вмешивается Тай. — Ты знаешь этот корабль?

Но вместо него отвечает Скарлет.

— Он принадлежит его сестре.

Возле ног вспыхивает зеленый свет, и я опускаю взгляд.

— Загрузка завершена, — тихо говорю я, впрочем, вряд ли об этом теперь стоит беспокоиться. Я по-прежнему Легионер Авроры, и следую приказам, поэтому опускаюсь на одно колено и собираюсь поджарить черный ящик, чтобы таким образом единственная копия данных осталась у нас. На случай, если мы выберемся живыми из этой передряги.

Я слышу треск статических помех из динамиков «Пляски Смерти», и вот это уже начинает казаться гораздо менее вероятным.

— Снова здравствуй, Кэлиис.

Кэл бесстрастно смотрит на мигающий огонек, ожидая ответа.

— Саэди, — бормочет он.

Как лунатик, наш Танк пересекает кабину пилота, направляясь к передатчику. Я оглядываю мостик в поисках чего-нибудь, что могло бы нам помочь. Грязная кружка с надписью «ВЕЛИЧАЙШАЯ БАБУШКА ГАЛАКТИКИ»! стоит у кресла второго пилота. Куртка команды по реактивному мячу лежит скомканная на палубе возле навигационной станции. Пара потертых игральных костей висит над креслом пилота. Когда Кэл говорит, его голос звучит спокойно, непринужденно. Он говорит на сильдрати, но у моего юнигласа достаточно свободных вычислительных мощностей, чтобы еще выполнять перевод для меня.

— Мы не ожидали тебя так скоро, Сестра.

— Прости меня, — отвечает она, в голосе слышится улыбка. — Ты сбежал в такой спешке, что позабыл оставить мне приглашение, Брат.

— И, тем не менее, вот ты здесь.

— Вот я здесь, — мурлычет она.

— …Как?

— Кэлиис, я коснулась твоего корабля, — говорит она. — Хочешь сказать, что даже не стал искать маячок? Ты стал медлительным, мягким и глупым в своей жалкой маленькой академии. Тебя там учат идиотизму?

Кэл снова закрывает глаза. Как и я, он вспоминает тот момент, когда мы улетали из Изумрудного Города. Саэди прыгнула следом за «Нулём», повиснув на нем несколько драгоценных секунд, прежде чем Тай скинул её. Должно быть, она спрятала маячок. Поэтому Несломленные оказались так близко, когда служба безопасности конвоя отправила сигнал бедствия. Им даже не нужен был сигнал бедствия, чтобы узнать, где мы.

— Саэди, — пытается Кэл. — Ты спрашиваешь и спрашиваешь, а я отвечаю и отвечаю. Я не желаю иметь с тобой дел.

— Зато я хочу, — отвечает она, в е голосе слышен гнев. — Он хочет. Ты ему нужен.

Кэл на мгновение выключает связь, чтобы переключиться с Саэди на линию «Нуля».

— Тайлер, вы должны уходить, — просто произносит он. — Немедленно.

На линии раздается хор протестов, начиная от Золотого Мальчика, заканчивая Скарлет и Аври. Но Таю удается одержать верх, по-крайней мере, на мгновение.

— Это не вариант, Кэл.

Передатчик на приборной панели снова оживает.

— Мы взломали вашу связь, так что я все еще слышу тебя, младший братец. И никто никуда не денется. Вы сдадитесь войскам, которые я пошлю на ваш корабль, а твой отряд состыкуется с «Андараэлем».

— Что тебе могло понадобиться от моего отряда? — спрашивает Кэл, и на мгновение его голос звучит невероятно по-сильдратийски. Как будто никто из людей на борту «Нуля» не представляет никакой ценности, ничего, ради чего стоило бы прервать ее миссию хотя бы на минуту.

— Кэлиис, — мягко упрекает она. — Ты не думаешь, что подобает должным образом представить свою бе`шмай старшей сестре?

И в том, как она это произносит, есть нечто…леденящее, жуткое, словно она хочет не просто понасмехаться над Кэлом. Что Аври сама по себе представляет для неё ценность.

— Мой отряд тебя не касается, Саэди. Отпусти их, и я пойду с вами.

Кэл смотрит на меня, и я вижу сожаление в его больших фиолетовых глазах. Мы оба знаем, что, что бы ни случилось с остальными, его сестра не позволит мне вернуться на «Нуль» до того, как он уйдет. И мы оба знаем, что Несломленные сделают со мной из-за физических ограничений. С моим костюмом.

И, кусок Творца, это полный отстой.

Но, тем не менее, всё нормально. Я хочу, чтобы они улетели. Они мой избранный клан, и я хочу, чтобы они остались живы. Поэтому я делаю глубокий вдох и, молча, киваю ему. Он протягивает руку, чтобы сжать мое плечо, совершенно не обращая внимания на тот факт, что он его вот-вот раздавит.

— Кэл. — крики Авроры раздаются по каналу связи. — Кэл, я не брошу тебя.

Я слышу страх в её голосе, боль, тоску. Я переживаю за Кэла и Аври по этому поводу, потому что насколько я успел заметить, эти двое довольно близки. Как она много значит для него, и как он начинает много значить для неё. Я ловлю себя на мысли о том, что каково это, иметь кого-то, кто испытывал бы ко мне подобные чувства. Найти того, кто смотрел бы на меня так, как он смотрит на неё. И, да, наверное, глупо думать об этом именно в такой момент.

И вот поэтому я на полсекунды запоздало замечаю её.

Фигуру в люке мостика, тяжело привалившуюся к двери, кровь капает у нее из носа. Я понимаю, что это не Сильдрати — она одна из команды буксира «Гефест», которую Кэл уложил, когда мы прибыли. Может быть, Величайшая Бабушка Галактики. Может быть, просто вентилятор с реактивным шариком. Кем бы она ни была, она выглядит так, словно смерть померла, но каким-то образом она поднялась на ноги и, пошатываясь, добралась до кабины.

И у нее в руке дизраптор.

— Кэл! — кричу я, подняв руки, словно ими я смогу остановить выстрел.

Глаза нашего Танка все еще прикованы к коммуникатору, из которого доносятся угрозы его сестры. Но при звуке моего голоса он разворачивается, вытаскивая из-за пояса дезинтегратор. Он двигается быстро — быстрее любого бетрасканца, любого человека, — но все равно недостаточно быстро. Он отталкивает меня в сторону, его палец сжимается на спусковом крючке, как раз в тот момент, точно свист бритвы, звук смертельного выстрела разрывает кабину, звеня в ушах.

Сердце замирает в груди, когда я вижу всё это, словно в замедленной съемке. Кэл бросается в сторону, пытаясь увернуться от огня. Выстрел попадает в него, прямо в грудь. Фиалковые глаза широко распахиваются от боли, рот приоткрыт от шока. А потом его относит на панель управления; брызжа слюной сквозь стиснутые зубы, и он падает на пол. Громила с «Гефеста» покачивается и падает от выстрела Кэла, винтовка вываливает из её рук. Я слышу, как по каналу связи кричит наша команда, а по каналу связи «Пляски Смерти» сестра Кэла, требуя объяснений о том, что происходит.

Но голос меня не слушается.

Ничего не могу с собой поделать, кроме как смотреть на дымящуюся дыру в груди Кэла, окаймленную черными ожогами.

Прямо там, где сердце.

Но, несмотря на все голоса, шок, который бы определенно порадовал и удивил моих инструкторов в Академии, моя подготовка в Легионе дает о себе знать.

Сперва, обезопасьте свою позицию.

Проще простого, один взгляд на Бабулю, которую Кэл вырубил из дезинтегратора, и сразу становится ясно — сознанием там и не пахнет.

Во-вторых, неотложная медицинская помощь.

С глухим стуком упав на колени и достав мультиинструмент из выемки в моем экзоскелете, я разрезаю чистую линию на ткани костюма Кэла и через изоляцию под ним. Он все время не двигается, и мой мозг вызывает в воображении образы Кэт на Октавии — образы ее ярко-голубых глаз в форме цветка, ее протянутой руки, тоски на ее лице, когда она смотрела, как мы улетаем.

Сперва семеро.

Потом шестеро.

Теперь пятеро?

— Финиан, докладывай! — кричит Тайлер.

Только не снова, только не Кэл, прошу, Творец, только не он тоже..

— Фин, что случилось? — плачет Аври.

— Кэла подстрелили, — выдавливаю я.

— Фин, нет!

— Его застрелили…

Пульс грохочет у меня в ушах, во рту пересохло, когда я отодвигаю в сторону ткань, ожидая, как руки промокнут от теплой лиловой крови.

Но…

Но там ничего нет.

Я с трудом моргаю, что-то среднее между всхлипом и смехом срывается с губ. Потому что там, под обгоревшей подкладкой костюма Кэла и обгоревшей тканью его униформы Легиона, хвала Создателю, я вижу, то, что приняло на себя худшую часть выстрела. Руки дрожат, когда я вытаскиваю ее из нагрудного кармана, наблюдая, как огни консоли мерцают на выжженном серебре, рот открывается от удивления.

Проклятая штуковина для сигарет..

Кэл без сознания, быть может, от выстрела, быть может, от удара о панель. Когда он проснется, он получит очередной синяк в награду.

Но он жив.

Хотя я не могу сказать подобного о бедном футляре для сигарилл. Он согнут и распахнут, и сердце колотится как сумасшедшее, когда я слышу голоса товарищей по связи, и вот тогда я замечаю, что внутри что-то лежит.

— Финиан, статус! — кричит Тайлер.

— Фин, что происходит? — кричит Аври.

— Все в порядке, — отвечаю я дрожащим голосом. — Он в порядке.

Я открываю футляр, пытаясь заставить руки хоть немного сотрудничать, хоть адреналин и переполняет мои нервы, и это мешает экзоскелету компенсировать дрожь в конечностях. Внутри металлической пряжки лежит листок бумаги, маленький, квадратный, исписанный черными чернилами.

Это записка.

Три слова.

СКАЖИ ЕЙ ПРАВДУ.

Сказать кому?

Какую правду?

Оба вопросы хороши. Но прямо сейчас, когда я слышу, как Саэди снова требует от нас сдаться, когда воины Сильдрати продолжают окружать нас, когда я слышу голос Тайлера, командующий отступать, разум решает в пользу последнего.

Я переворачиваю записку, дрожащими руками, рваными вдохами пытаясь заставить легкие дышать. Пытаюсь сложить все части воедино. Потому что, как и остальные подарки из депозитного ящика из Изумрудного Города, как и «Нуль» в доках, эта записка дожидалась пока ее найдут с тех самых пор, как мы с Кэлом были ещё детьми.

И почему, во имя Творца, на ней мой почерк?

Скарлет

Помни об Орионе.

Эти слова вспыхивают в памяти, пока Тай ведет «Нуль» ко стыковочным докам «Андараэля». Мне следовало бы поволноваться о Кэле. Поволноваться о том, что имя «Андараэль» означает «Та, Кто Возлежит Со Смертью» на сильдратийском. Мне следовало бы подумать о том, как я выболтаю нам свободу. Я ведь Лицо команды, в конце концов. Нас превосходят по численности и вооружению, так что дипломатия — единственный выход. Но я не могу полностью сосредоточится на проблеме, не могу выдумать ничего остроумного, дерзкого и сексуального.

Потому что эти самые люди убили нашего папу.

Помни об Орионе.

Он был Великим Человеком, наш отец. Так все говорили мне и Таю о нем. Эти слова снова и снова повторяли на похоронах Сенатора Джерико Джонса. Все те дипломаты и главы государств, все те военные со сверкающими медалями на груди. Они с такой важностью произносили речи. Произносили их так, словно они имели для них какое-то значение.

Заглавная В. Заглавная Ч.

Великий Человек.

Вся соль в том, что из великих людей получаются не очень хорошие отцы.

Мы никогда не видели Маму. Она умерла, когда мы были слишком малы, чтобы запомнить её. И дело не в том, что Отец не старался… старался. Но проблема заключалась в том, что всем хотелось внимания великого Джерико Джонса. И из-за этого быть с ним рядом было нелегко.

Война Сильдрати против Терры бушевала двадцать лет, прежде чем на арену вышли мы с Тайем, и в течении двадцати лет наш отец был солдатом. Он был из ЗСО, родился и вырос пилотом асом, который смог сбежать из вражеского плена и возглавить ралли на Кирейне IV, где Флот Терры сдерживал армаду Сильдрати, вдвое превосходящую его по размеру. После этого он стал буквально мальчиком с плаката. Силы Обороны Земли поместили его изображение на плакаты о наборе, льдисто-голубые глаза взирали прямо на вас и говорили: «Земле нужны герои» Год спустя он стал самым молодым контр-адмиралом в истории ЗСО.

Когда появились мы с Таем, он подал в отставку.

Вот так вот просто.

Он поступил так не для того, чтобы заниматься детьми, уж точно. Через год после того как он уволился из ЗСО, отец баллотировался в Сенат и одержал уверенную победу. После этого он всегда был в отъезде. Но Тай просто боготворил его, и не мог по-настоящему злиться из-за этого, не с такой работой, как у отца. Потому что, несмотря на то, что он так начинал как мальчик с плаката ЗСО, Джерико Джонс стал самым сильным голосом в Правительстве Терры. Пламенную речь, которую он произнес против войны в 2367 году, до сих пор показывают в Академии Авроры. Я не могу больше смотреть в глаза детям, при этом, не видя ничего плохого в убийстве других людей, сказал он, и меня всегда это немного подбешивало, учитывая, как мало времени он провел с нами. Но вид величайшего героя Земли, выступающего за мир с Сильдрати, помог настроить общественное мнение против войны. Именно Джерико Джонс начал первые настоящие мировые переговоры с правительством Сильдрати. Джерико Джонс организовал прекращение огня в 2370 году. К тому времени война бушевала почти тридцать лет. Поражения, которые они потерпели, привели к тому, что Порождения Войны потеряли место в совете Сильдрати, а Наблюдатели и Странники тоже устали от кровопролития, как и мы. Договор был составлен. Все были готовы его подписать.

А потом?

Помни об Орионе.

Порождения Войны усмотрели в этом договоре бесчестие. Слабость. И под руководством их величайшего Архонта, кабала Порождений Войны напала во время прекращения огня. Правительство Терры в отчаянии активировало своих резервистов для контратаки. Отец уже много лет не летал на истребителе. И всё же он ответил на призыв. Я помню, как он поцеловал меня в лоб, вытер мои слезы и сказал, что вернется к нашему дню рождения. Вместо этого вернулась лишь маленькая алюминиевая урна с его пеплом внутри.

«Помни об Орионе» стало объединяющим лозунгом всего этого. «Помни об Орионе» стало призывом на каждом постере о наборе призывников, на всех новостных каналах и подкастах. «Помни об Орионе!» — проревел сам президент на похоронах отца, сразу после слов о том, какого Великого Человека мы потеряли. Но я потеряла не Великого Человека на Орионе. Я лишилась папы. И как бы мне не хотелось, чтобы для нас он стал чем-то большем, нежели Великим Человеком; могу поспорить на свою задницу, что я помню. Я помню, что Архонта, возглавившего атаку на Орион, звали Цезарь, а еще он известен, как Звездный Истребитель. А фракция, которую он возглавлял? Те ублюдки, которые настолько сильно влюблены в саму идею войны, что не могут вынести мысли о мирной жизни?

Помню, что они называли себя Несломленными.

А теперь они нас окружили.

Стыковочный док «Андараэля» достаточно велик, чтобы в нем уместилось еще двадцать «Нулей» — старшая сестра Кэла занимает почетное место среди этих маньяков, а судно принадлежит ей. Сам корабль выглядел довольно впечатляюще, если забыть о том факте, что внутри тебя поджидает небольшая армия Сильдрати, как только Тайлер заглушил двигатели. Он пытается успокоиться, но мысль о том, чтобы сдаться этим придуркам, снедает его также сильно, как и меня. Аври широко распахивает глаза, подавляя панику, но нам-то известно, насколько сильно Кэла задело на борту «Пляски Смерти». Но даже без него, я обязана проинструктировать команду.

— Ладно, Кэл говорил, что Саэди была Темпларом, — бормочу я, выскальзывая из-за панели управления. — Что означает, что она — командир крупного военного действующего корабля на службе. Чтобы добраться до такого ранга среди Несломленных, нужно быть настоящей занозой в заднице.

— Понятно, — кивает Тай.

— Помни, что большинство Несломленных когда-то принадлежали Кабале Порождений Войны, как и Кэл. Порождения Войны уважают силу. Доблесть. Бесстрашие.

Тай встречает мой взгляд и пожимает плечами в униформе Легиона Авроры.

— Я уверен, что ты обладаешь всеми этими качествами, легионер, и даже больше.

Я мотаю головой.

— Говорить должен ты, Тай.

— Ты наше Лицо, Скар. Тебя готовили к этому. Я не говорю на Сильдрати также хорошо, как и ты, и я не знаю традиций, я..

— Ты наш Альфа, Би-Бро, — говорю я. — Если хочешь, чтобы они увидели в тебе лидера, тебе нужно оказаться в самом эпицентре. К тому же, наша семья связана с этими людьми. Кирейна IV стала худшим поражением Сильдрати за всю войну. Эти ублюдки вспомнят имя нашего отца.

Я встречаю его взгляд, и мои губы сжимаются в ниточку.

— Это и наше имя, Тай.

Он стискивает челюсти, глубоко вдыхая. Теперь я вижу то же самое выражение глаз, что и у нашего отца. Воспоминание об алюминиевом ящике с прахом очень кстати.

С днём рождения, детишки.

— Ладно, — кивает он. — Давайте не заставлять хозяев ждать.

Мы идем по коридору, собираясь в главном ангаре на рампе. Зила нема как могила. Я бросаю взгляд на Аврору, её челюсти стиснуты, по сжатым плечам понятно, что она напугана, подбородок опущен. Я вглядываясь в её правый глаз, но в нём нет свечения, ни намёка на силу. Тем не менее, я видела, как она разнесла Хэдфилд на части лишь силой мысли, если она потеряет контроль прямо здесь..

— Ты порядке, милая? — спрашиваю я.

— Я сказала Кэлу, — бормочет она, яростно мотая головой. — Сказала ему. Что у меня было видение о том, что в него будут стрелять, а он все равно пошел, как идиот.

Руки Тая порхают над кнопками.

— Ты ведь не видела ничего о том, что произошло потом, верно?

Она мотает головой.

— И я не хочу видеть. Я думала, что…мне становится лучше. Я думала, что смогу это контролировать, но..

— Всё в порядке, Аври, — говорит Тай, сжимая её ладонь. — Держись рядом. Я уверен, что с Кэлом всё нормально. Мы выберемся, ладно?

— У тебя есть план? — спрашиваю я.

— А у тебя? — он смотрит мне в глаза.

Я провожу ладонью по нашивке своего логотипа на рукаве: цветок с золотым обручем.

— Тактика не моя вотчина.

Он улыбается и качает головой.

— Может, ты захочешь попрактиковаться. Однажды ты прекрасно сможешь управляться и без меня.

— Не сегодня, — я пожимаю плечами. — Давай сделаем их, Тигр.

Тайлер нажимает на кнопку, и дверь открывается с низким электронным гулом. Трап ведет на палубу «Андараэля» и я вижу, что интерьер выдержал в темном металле, подсвеченном кроваво — красным светом. Дизайн потрясающий: изящные линии и плавные изгибы, такие же потрясающе, как и сотня Несломленных, поджидающие нас. Их лица неземные и великолепные, свирепые и жестокие; серебристые волосы заплетены в разнообразные витиеватые косы. Каждый одет в красиво сшитый костюм из черной тактической брони, исписанной письменами Сильдрати, украшенные боевыми трофеями. У каждого за спиной винтовка-дезинтегратор и пара серебряных лезвий. Они стоят высокими аккуратными рядами, выстроившись вдоль выхода. И в самом конце выжидающе стоит та, чей арбалетный агонизатор покоится на опасном изгибе бедра — сестра Кэла, Саэди.

Все Сильдрати красивы, но хорошая внешность определенно присуща семье нашего уважаемого Мистера Гилрайта. Быть может, она Королева Стерв, но Саэди — сногсшибательна, и все же «быть_может_я_даже_гей» великолепна. Темные длинные волосы зачесаны назад, открывая лицо в форме сердца, которому под силу повести за собой сотню кораблей. Ее глаза тлеющего фиалкового цвета, обрамлены черной подводкой. Серебряная цепочка с тем, что отдаленно напоминает человеческие пальцы, болтается у нее на шее. Она говорит по-сильдратийски, у нее низкий и музыкальный голос, она словно поет, а не говорит.

— Добро пожаловать на борт «Андараэля», человеческие отродья.

И с улыбкой, она вынимает из кобуры на бедре агонайзер и стреляет прямо в Аври. Это происходит за долю секунды, слишком быстро, чтобы уловить. Аври вскрикивает, поднимает руки вверх, но прежде чем она успевает применить свой дар, алые полосы обвиваются вокруг неё и с треском оживают. Её крик разносится по отсеку, когда она падает на палубу и извивается в конвульсиях.

— Аври! — кричит Тайлер. Он опускается на колени рядом с ней, касается её плеча и в награду часть агонизирующей энергии достается и ему. С шипением отдернув руку от боли, он вскакивает на ноги и обнаруживает сотню винтовок, нацеленных ему в грудь. За него я не слишком беспокоюсь, он не так глуп, чтобы вступить в схватку с сотней убийц Сильдрати, и грубостей он себе не позволит, потому что он Тайлер Джонс, командир отделения Первого Класа, не сквернословит.

А вот Скарлет Изобель Джонс еще как, черт её дери.

На беглом сильдратийском, конечно же.

— Да что с тобой не так, сумасшедшая ты сука? — кричу я.

— Ты говоришь на нашем языке, — глаза Саэди загораются, когда она оглядывает меня сверху до низу. — Невероятный трюк, малышка.

Тайлер говорит на своем ломаном сильдратийском.

— Мы…. требуем отношения…. условий ни под каким..

Саэди переводит взгляд на него, скривив губы.

— Ты, однако, не менее забавный.

— Мы здесь не затем, чтобы развлекать тебя, эльфосучка, — говорю я.

— Быть может, тебе следует пересмотреть стратегию, Земляночка, — говорит она.

Саэди протягивает руку и горлом издает какой-то шипящий звук, после чего я слышу хлопанье кожистых крыльев. Существо пикирует со стропил и пролетает вниз над отсеком. Оно размером с кошку, какая-то рептилия с крыльями, как у летучей мыши, и змеевидным хвостом, который оканчивается зловещим жалом. Оно ужасно напоминает мне игрушку дракона Кэт, за исключением того, что оно черное и гладкое, а не зеленое и пушистое. Зверь приземляется, откликаясь на трели Саэди, подмигивая золотистыми глазами. Саэди что-то шепчет ему; а он утыкается мордочкой в ее острое ухо и мурлычет. Откинув волосы с плеч, сильдратийская сучка идет вдоль шеренги своих воинов по направлению к нам. Тай напрягается рядом со мной, сжав кулаки, как только она останавливается напротив нас. Аврора все еще лежит, корчась в конвульсиях, опутанная потрескивающими алыми лентами.

— Мой Альфа требует справедливого обращения в соответствии с Соглашением Джерико, — говорю я, — подписанным правительством Терры и Внутренним Советом Сильдры в 2378 году.

Саэди того же роста, что и Тай, поэтому он встречается с ней взглядом, оказываясь почти нос к носу.

— Твой Альфа сам должен выдвигать свои требования.

— Я требую справедливого обращения в соответствии с Соглашением Джерико, — произносит Тайлер, идеально подражая моему акценту и произношению. — Подписанного правительством Терры и Внутренним Советом Сильдры..

— Внутренний Совет Сильдры сгорел дотла, вместе с Сильдрой, — отвечает Саэди. — Мы не уважаем ни ваше жалкое правительство, ни ваш жалкий договор. — Она склоняется ближе, не отрывая глаз от Тая. — Мы были рождены с кулаками, малыш. Со вкусом крови во рту. Мы были рождены для войны.

— Несломленные, — произносят воины вокруг нас, все, как один. И они не кричат, как бойцы ЗСО на параде. Не гавкают, как типичные военные в форме. Они бормочут, словно молитву.

Саэди вытягивает ладонь. Ближе, я с точностью могу определить, что засохшие шишечки на её ожерелье — чьи-то пальцы.

— Ваши юнигласы, — произносит она ледяным голосом.

Тайлер, не двигаясь, встречает её взгляд. Я до сих пор представляю, как она пнула его по шарикам, внося свой вклад в будущий генофонд. Саэди снимает с плеча агонизатор и стреляет в Аври, которая падает наземь, с криком выгибая спину.

— Она так сладко поёт. — улыбка Саэди также холодна, как и пустота снаружи. — Теперь понятно, почему Кэлиис снизошел до неё.

Похожая на дракона тварь на руке Саэди мурчит. Аври снова вскрикивает. Выражение лица Темплара Несломленных холодно, она прекрасна и одновременно ужасна.

— Чем больше времени вы тратите впустую, тем дольше будет петь эта малышка.

— Она хочет, чтобы мы отдали ей свои юнигласы, — объясняю я.

Тайлер смотрит на меня и кивает, после чего мы тянемся к карманам и передаем им устройства. Саэди передает их другому Сильдрати, высокому с огромным шрамом на щеке, у него ожерелье их ушей. Он ловит их и кланяется.

— Где мой брат, Эриэн? — спрашивает его Саэди.

— Наши адепты задержали его и Бетрасканца, Темплар, — отвечает лейтенант. — Они на борту шаттла, который направляется на «Андараэль».

— Его раны?

— Я проинформирован, что он поправится, Темплар.

Саэди кивает холодно и отчужденно.

— Отведите его к врачевателям, удовлетворите все его нужды. Заберите эту, — она кивает на Аври, — в камеру и накачайте успокоительными так, чтобы она оказалась на волосок от смерти. Если она очнется до того, как мы окажемся во владениях Архонта Цезаря, я буду очень недовльна.

— Ваша воля моими руками, Темплар. — Он кланяется, глядя на меня и Тая. — А эти?

Она оглядывает нас, поджав губы. Драконья тварь снова издает трели, облизывая её ухо длинным розовым языком.

— В последнее время у нас совсем не было времени на спорт, да? — произносит она. — Мы должны станцевать танец крови, чтобы отпраздновать возвращение брата. Когда приведут Бетрасканца?

Она встречает мой взгляд и пожимает плечами.

— Бросить их всех драккану.

* * * * *

Я не фанат космических кораблей, но я многое повидала. Юнкерсы и крейсеры, истребители и эсминцы. У одного из моих парней была собственная яхта, и он как-то взял меня на круиз с Таллмара IV на Ригель на свой семнадцатый ден рождения. На этом корабле был собственный бальный зал с оркестром из тридцати человек.

(Пирс О`Шай. Бывший #30. Плюсы: Высокий. Богатый. Красивый. Минусы: Слишком. Много. Языка.)

Тем не менее, я не помню, чтобы мне раньше приходилось бывать на корабле, где есть целая арена. Она расположена в недрах корабля, погружена примерно на десять метров в палубу. Стены из того же темного металла, как и остальная часть «Андараэля», и освещена малиновыми шарами, испещренными следами когтей. Пол арены усеян миллионами гладких светящихся камней и высокими изогнутыми шпилями из острого и темного металла. Длинные трибуны расположены концентрическими кольцами, чтобы наблюдать за тем, что происходит в яме.

Мы движемся под прицелами винтовок, сотни Несломленных воинов занимают свои места на трибунах в соответствии с рангом. Это и мужчины, и женщины, все вооружены, великолепны и на лбу у них всех метки в виде трех скрещенных клинков Кабалы клана Порождений Войны. Они окружены своим традиционным высокомерием «мы_лучше_всех_вас», что при обычных условиях лишь высмеивается на вечеринках. Но даже я ощущаю, как по рядам пробегает дрожь предвкушения. Жажда грядущего насилия и кровопролития.

Саэди занимает свое место на балконе, откидываясь на кресло, отдаленно напоминающее трон, спинка которого сделана в виде трех скрещенных лезвий. Её питомец восседает у неё на плече, наблюдая за всем своими сверкающими золотыми глазами. Небольшой отряд охранников окружает её, словно прекрасные тени.

Эльфы подводят нас к самому краю, на широченный трап, который нависает над ямой. Я слышу за спиной шум, оборачиваюсь и вижу, как к нам ведут Финиана, окруженного Сильдрати. Он выглядит немного потрепанным, но в целом невредим, я крепко обнимаю его и целую в щеку.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Наш Технарь оглядывает толпу на арене, спускаясь взглядом в яму под нами.

— Ты имеешь в виду помимо того, что нас ради развлечения собираются отдать на съедение? Да, я в порядке на все сто, Скар.

— Туше, Мистер де Сиил, — улыбаюсь я. — Как там Кэл?

— Он в порядке. — Фин задумчиво хмурится, словно неуверен в чём-то. — Тот футляр для сигарилл, что Адамс подарил ему… он остановил выстрел. Словно Адамс знал..

— Как такое возможно? — недоуменно спрашиваю я.

Тайлер перебивает нас до того, как мы начинаем высказывать предположения.

— Ты ведь добрался до данных на черном ящике, да?

Фин кивает.

— Они на моем юни. Они конфисковали его, но я зашифровал информацию так сильно, как только мог. Им понадобится время, чтобы взломать его, не стирая полностью.

— Хорошая работа, легионер.

Фин кивает, глядя на яму и сглатывает комок в горле.

— Так кто-нибудь знает хоть что-то про драккана, которому нас бросят?

Я пожимаю плечами.

— Я проспала всю ксенобиологию.

— У них случайно нет аллергии на Бетрасканцев?

— Вон там. — Тай показывает на плечо Саэди. — Это драккан.

— Оу, — Финиан хмурится, глядя на маленькую чешуйчатую рептилию, обвившуюся вокруг шеи Саэди. Она тянется к миске рядом и бросает твари кусочек мяса, который та ловит прямо в воздухе крошечными острыми зубками.

— Оооо, — говорю я, заметно оживляясь.

Фин сводит светлые брови.

— Эм, я не из тех, кто судит по размеру, но разве это слегка не….слегка?

Саэди поднимается и взмахом руки прекращает шум. Она оглядывает Несломленных, излучая темную, властную волю до тех пор, пока шепотки не прекращаются, пока единственным звуком не остается низкий гул двигателей да стук собственного сердца. Как только на арене становится по-настоящему тихо, она говорит на Сильдрати, а я перевожу:

— Тот, кто был потерян — ныне найден, — произносит она. — И в благодарность Пустоте за возвращение моего брата, мы споем песнь разрушения, и станцуем танец крови. Мы будем пировать сердцами наших врагов, их смелость станет нашей.

Она указывает вниз, на яму, на высокую женщину Сильдрати, стоящую за пультом управления. Губы Саэди изгибаются в лёгкой улыбке.

— Выпустите драккана, — говорит она.

Женщина нажимает на кнопку. Пол в самом сердце ямы внезапно распахивается, открывая всеобщему обозрению глубокое логово внизу. Из него доносится пронизывающий до самых костей рёв.

— Вот это, — шепчу я, — не звучит как «слегка».

Несломленные вокруг нас начинают одновременно топать ногами, и мой желудок ухает вниз, как только существо выбирается из логова. Оно двадцать метров в длину, похожее на рептилию, черное как ночь — и гораздо больше той версии, что скачет на плече у Саэди. Оно запрокидывает голову и рычит, клыки сияют в алом свете, и я ощущаю в груди вибрацию от его рёва. Когти длинной с мою руку. А жало на хвосте с меня ростом.

— Дыхание Творца, мы все умрём, — шепчет Финиан.

Тайлер смотрит на меня, его челюсти сжаты, глаза широко распахнуты, он лихорадочно соображает, ища выход из этой ситуации. Мой братишка — настоящий тактический гений. Сколько бы я не дразнила его по этому поводу, но его планы всегда удавались. И обычно я не настолько религиозна, сейчас я готова помолиться Творцу, чтобы у Тая оказался туз в рукаве. Губы Саэди медленно открываются, а мое сердце замирает, когда она начинает говорить.

— Подожди! — перебивает её Тайлер.

Гром от топота ног немного смолкает. Саэди смотрит на Тайлера и склоняет голову набок, словно собака вдруг заговорила.

— Скар, переведи для меня, — бормочет Тай. — Всё, что я скажу. Это приказ.

Его голос — сталь; глаза — лед, и на мгновение я вижу в нем образ Отца, и от этого хочется плакать.

— Ладно, — тихо говорю я.

Тайлер поворачивается к Саэди, широко раскинув руки. Я перевожу то, что он говорит.

— Меня зовут Тайлер Джонс. Я сын Джерико Джонса!

Над ареной повисает тишина, имя отца пробегает по рядам воинов, словно пламя. Как я уже говорила, здесь тоже помнят о Великом Человеке.

— Мой отец годами сражался с вашими людьми на войне! — кричит Тайлер. — Он пролил кровь тысячи ваших воинов. И его кровь течет в моих жилах.

Теперь стоит полная тишина, в море фиалковых глаз отражается жгучий гнев. Они еще помнят позор поражения, которое нанес наш отец на Кирейне. Позор, который пал на всю кабалу, после того поражения.

Тай смотрит на Саэди, челюсти сжаты, глаза сощурены.

— Я командир этого отряда. Я веду их за собой. Твой брат среди них. Моя сестра не воин. Моя команда — не воины. Так что если кого и кидать в эту яму, то меня одного. Сын Джерико Джонса сошьет сумку из этой ящерицы.

Я запинаюсь, глядя на своего брата.

— Тай..

— Ты сказала, что эти люди уважают бесстрашие, — тихо произносит он, не сводя глаз с Саэди. — Это бесстрашие на которое я готов. Скажи им, Скар.

Я перевожу, наблюдая, как глаза Саэди сужаются от слов Тайлера.

— Не их, — говорит он ей, тыкая себя в грудь. — Только меня.

Темплар Несломленных откидывается на спинку своего трона, проводя черным ногтем по брови. Детеныш драккана обвивает хвостом её руку и мурлычет ей на ухо. Мама драккан ревет в ответ.

— Если хочешь сдохнуть в одиночку, Землянин, — говорит она. — то так тому и быть.

Саэди кивает охранникам вокруг нас, и прежде чем я успеваю возразить, они стаскивают нас с трапа. Я кричу, когда топот начинается снова, громом нарастая вместе с пульсом в висках. Тай — мой младший брат, вся семья, что у меня осталась. Я его старшая сестра, я должна присматривать за ним.

— Тайлер!

Несломленный воин, оставшийся с Тайлером, протягивает ему маленький, но богато украшенный клинок со своего пояса. Этим ножом даже булку хлеба не отрежешь, какая от него польза против двадцати-метровой машины для убийств — это просто выше моего понимания. Воин Сильдрати в яме снова нажимает на кнопку управления, и двери в логово драккана захлопываются. Она выскакивает из ямы, в то время как зверь рыщет под нами, его рев сотрясает палубу под ногами. Желудок сжимается и ухает вниз. Фин склоняется, чтобы стиснуть мою ладонь. Тай смотрит на меня и подмигивает.

— Бросьте его, — приказывает Саэди.

Несломленный вскидывает руку, но Тай уже движется, предпочитая самому прыгнуть в яму, нежели его выведут из равновесия и схватят прежде, чем он успеет среагировать. Его ботинки с хрустом врезаются в камни, дракакан рычит. Его крылья, должно быть, подрезаны, потому что летать он не может, вместо этого лишь прыгает и пикирует вниз к Таю с широко раскрытой клыкастой пастью.

Тай уже движется, прячась за один из странных металлических выступов. Существо падает на землю, где он стоял еще мгновение назад, бросаясь к нему с яростным рёвом, длинная шея сворачивается как у змеи, когда он наносит удар. Но мой брат снова перекатывается, используя баррикады, чтобы защититься, отчаянно осматривая арену в поисках решения.

— Тайлер, осторожно! — кричу я.

Поверить не могу, что это происходит на самом деле — это кажется нереальным, топот ног и дрожащий рёв омывают меня ужасными темными волнами. Тай быстр, ловок, обучен лучшими в Академиии рукопашному бою. Но он сражается с тем, у кого даже рук нет. Существо снова прыгает, взмывая над укрытием Тая, его шипастый хвост вонзается в грязь, где только что был Тай. Он тянет лапы, разрезая куски металла — да, очевидно этой штуковине под силу резать металл своими когтями. Осколки размером с голову Тайлера, разлетаются в стороны. Оно машет хвостом, ударив Тайлера, а тот отлетает в сторону над сияющими камнями. Я снова вскрикиваю.

Мой брат вскакивает на ноги, одной рукой хватаясь за рёбра, уворачиваясь от очередного удара. Я вижу, что у него рассечена бровь, на губах кровь. Я вижу, что он безнадежно проигрывает. Один прямой удар и я потеряю единственного члена семьи, который у меня остался.

Я оглядываю Сильдрати вокруг, ярость поднимается в груди. Как они могут просто сидеть и смотреть? На самом деле, даже не так. Они радуются. Они смотрят на смертельную игру и радуются. Где здесь честь?

Как это может быть справедливо?

Я смотрю на Саэди и клянусь сама себе могилой отца, что если что-то случится с моим младшим братом..

Я убью тебя, сука.

Тайлеру больше некуда отступать, он задыхается, не может двигаться, похоже последний удар был слишком сильным. Драккан атакует, клубок из мышц и сухожилий, быстр, как змея. Тайлер в отчаянии подныривает под его распахнутую челюсть, скользя по камням под его брюхом. Драккан изворачивается и взмывает ввысь, растопырив крылья, мой брат оказывается под ним. Тайлер ползет, пытаясь подняться, отчаянно размахивая кинжалом. Я думала, что Тай поднырнул под него, чтобы ударить его кинжалом, но он не больше зубочистки. Драккан торжествующе вопит и пикирует вниз. Тайлер перекатывается и бросает лезвие, но не в брюхо зверю, как я ожидала, а через яму. Н мгновение, я подумала, что ему отшибло последние мозги, раз он впустую потратил единственное имеющееся у него оружие, и это суицид. Но потом я вижу, как лезвие, извиваясь дугой, в идеальном броске, попадает в панель управления на стене.

Тай уже на ногах, устремляется к двери в логово драккана, которая широко распахивается и закрывается. Драккан ревет, когда земля под ним уходит вниз, напрасно молотя крыльями, падая в загон, из которого он выполз. С оглушительным свистом, тварь падает на пол, яростный вопли многократно усиливают металлические стенки. Мое сердце бешено колотится, а глаза широко распахиваются. Но Тайлер на ногах, отчаянно атакует, бросаясь мелкими камнями; протянув руку, он прыгает к пульту управления и в этот самый момент монстр выпрыгивает из логова. Это гонка: Тайлер против драккана, человек против монстра, дикий голос против отчаянной неукротимой воли к жизни.

Тайлер побеждает.

Чудовище с ревом подскакивает. Двери захлопываются. Края сдавливают ребра драккана, а Несломленные подскакивают на ноги, в ужасе вскрикивая, когда двери перерезают чудище пополам; кровь брызжет у него изо рта и верхняя часть скребет по полу. Окровавленный Тайлер, задыхаясь, делает несколько шагов. Наблюдая, как зверь бьется в агонии, царапая убивающий его металл. Драккан побежден, но он не мертв и от его криков становится тошно, изо рта и ноздрей вытекает черная кровь.

Вспышка света с шипением прорезает воздух, и выстрел из дизраптора попадает драккану в глаз. Зверь дергается и падает. Вся арена замерла, Несломленные потрясены и встревожены. Я поднимаю взгляд и вижу Саэди стоит с винтовкой в руке. Она смотрит на моего брата, её лицо идеально, нечитаемая маска. Сердце стучит, в животе рой бабочек. Порождения Войны ценят мастерство в бою превыше всего, но я, честно говоря, не знаю, чем это для нас обернется. В конце концов, Тай убил ручную зверюшку этой сучки.

Саэди целится Тайлеру в голову. Он с вызовом смотрит на нее, весь в крови. Одно нажатие на курок и всё.

— Возможно, — наконец говорит она, — с вами будет весело.

Я выдыхаю с облегчением, опуская плечи, все тело оседает. Саэди поворачивается к своему лейтенанту, кивая на нас.

— Этих под стражу. Запереть.

— Ваша воля моими руками, Темплар, — отвечает он. — Что с их Альфой?

Саэди смотрит на Тайлера, сощурив глаза.

— Проследите, чтобы его накормили и перевязали раны. — Она поджимает губы, откидывая косы через плечо. — Отправьте его в мои покои. Я допрошу его лично.

Лейтенант кланяется и Несломленные спешат исполнить приказание своей госпожи. Я смотрю на Тайлера в яме, и не могу сдержать усмешку, качаю головой, когда он смотрит на меня и подмигивает, утирая кровь с губ. Затем группа прекрасных Несломленных солдат подталкивают всех нас к лестнице. Финиана ведут прямо за мной, и выглядит он таким же растерянным как и я. Конечно же, мы по-прежнему в плену у Несломленных. По-прежнему отрезаны от Аври и Кэла, а теперь еще и Тая; по-прежнему самые разыскиваемые преступники в галактике; а теперь еще и под опекой психованной сестрицы Кэла. Мы увязли во всем этом по самое декольте.

Но мы, каким-то образом, всё еще живы.

Нас ведут по темным коридорам, которые освещены алыми полосами света. На стенах глифы Сильдрати, дизайн интерьера представляет собой смесь красивых изгибов и линий с извращенной готической атмосферой. Единственный звук — гул двигателей. Нас приводят в зону под названием «СОДЕРЖАНИЕ ПОД СТРАЖЕЙ» и без всяких церемоний запихивают в крошечную камеру предварительного заключения. Стены простые, черные. Вдоль одной стены нары для сна, на полу полоска алого света. Двери бесшумно закрываются. Я сажусь на скамью, обхватив руками живот. Всё тело трясет.

— Скар? — произносит Фин.

— Да? — шепчу я.

— Как думаешь, Тайлер согласится выйти за меня когда-нибудь?

Я смеюсь, и смех превращается в сдавленное рыдание, и я крепче обхватываю себя, чтобы сдержать его. На мгновение это всё, на что я способна, чтобы не дать своему телу разорваться на части. Мысль о том, что я едва не потеряла Тая, едва не потеряла родную кровь, мне невыносима.

Фин сидит рядом со мной, тихое шипение его экзоскелета так знакомо и даже успокаивает. Он неловко обнимает меня одной рукой за плечи.

— Эй, все нормально, — бормочет он. — С Тайем все нормально.

Я киваю и сильно шмыгаю носом, сдерживаю слёзы. Я знаю, он прав. Я знаю, что должна держаться, чтобы мы смогли воссоединиться. Теперь мы разбросаны по всему кораблю: Кэл в медицинском отсеке, Аври где-то в самых недрах, Тай в лапах Саэди, а….

Я моргаю и оглядываю камеру, желудок тут же сворачивается узлом, когда я понимаю, что кое-кого упустила.

Вот дерьмо…

Не помню, чтобы видела её на арене. Поверить не могу, что выпустила из виду её исчезновение, со всей этой неразберихой из-за драки. Оглядываясь назад, и сосредоточенно хмурясь, я понимаю, что последний раз видела её на борту «Нуля», перед самой высадкой.

Мой голос не громче шепота:

— Где, черт подери, Зила?

Зила

Вентиляционная шахта на борту корабля Саэди навевает неприятные воспоминания, пока я ползу по ней. Сердцебиение зачастило, а дыхание сбилось. Оба фактора значительно снижают мою эффективность. Я делаю паузу, закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ощущении, как мои легкие наполняются кислородом, а затем выдыхаю. Я напоминаю себе, что нет никакой связи между тем, что произошло, когда мне было шесть, и тем, что происходит прямо сейчас.

Сходство ограничивается тем фактом, что я снова прячусь в вентиляционной шахте, а плохие люди ищут или скоро начнут искать меня. Да и другие полагаются на то, что я спасу им жизни. Правда, на этот раз, это не мои родители, а товарищи по отряду. Тем не менее, мой отряд… важен для меня. И наша миссия, конечно же, важна. На этот раз я не потерплю поражение, чего бы мне это не стоило.

По моей предварительной оценке, никто не подвергается непосредственной опасности. Финиану и Скарлет, несомненно, неудобно в камере предварительного заключения. Аврору накачали успокоительными, и она не понимает всей ситуации. С Кэлом и Тайлером обходятся хорошо, согласно приказам Темплара.

Исходя из этого, я решила забрать наше снаряжение, прежде чем приступать к спасению своего отряда. Я более ловкая сама по себе, и я заметила, что мои товарищи по отряду часто вступают в разговор в напряженные моменты, которые я считаю бесполезными.

Одной быть проще.

* * * * *

Мне было шесть.

Мы жили на небольшом исследовательском корабле под названием «Джейнуэй», на орбите Галланозы III. Планета оказалась не очень гостеприимной, но стала главным кандидатом по добыче полезных ископаемых. Корабль был невелик, я могла пешком пройти по нему примерно за девять минут, а пробежать — за три; на нем жили пять ученых — исследователей и я.

Мне было всего шесть.

* * * * *

Я нахожусь в системе жизнеобеспечения «Андараэля», в извилистом лабиринте вентиляционных отверстий, которые вьются под его палубами и между уровнями. Я смотрю сквозь решетку на семерых техников Сильдрати, которые пытаются взломать наши юнигласы. Технологии Академии Авроры считаются передовыми, и я уверена, что их усилия будут бесплодными в течение последующих семидесяти восьмидесяти минут, в зависимости от их уровня компетентности.

Этого будет достаточно.

В настоящее время, похоже, двое техников собираются уйти на перерыв, поэтому я устраиваюсь на своем наблюдательном пункте и жду. Их уход улучшит мои шансы.

Терпение.

* * * * *

На борту «Джейнуэй» терпение было просто необходимо, и мне это давалось нелегко. У нас была большая цифровая библиотека, общая зона отдыха, тренажер и гидропонная установка. Но, сказать по правде, дел там было не очень много. Я была шумным ребенком: бегала через весь корабль, чтобы хоть как-то сжечь энергию; забиралась на тренажер многими способами, но ни один из них не был предназначен для поддержки, а еще я выращивала цветы на крошечном участке гидропонного отсека.

Моя мать была руководителем экспедиции, занимаясь изучением потенциальных мест добычи полезных ископаемых. Мой отец был символическим сотрудником корпорации по охране окружающей среды, в чьи обязанности входило удостовериться, что в ходе добычи полезных ископаемых ничто редкое и уникальное не будет подвергаться опасности.

Свободного времени у него было предостаточно, учитывая характер его работы, поэтому он тоже занимался моим образованием. Он умел разнообразить мои занятия, делая их более увлекательными, а благодаря моему уровню интеллекта, моё образование ускорялось без какого-либо давления и усталости. Я как раз заканчивала материал средней школы, когда в тот день пришли те люди.

* * * * *

Двое мужчин надо мной сели на прозрачную силиконовую скамью, тихо обсуждая что-то на Сильдрати. Одновременно с этим они пытаются взломать наши юнигласы, я вижу пароли от «Нуля». Побег на нашем же корабле стал бы наиболее удобным вариантом, поскольку мы уже знакомы со всеми его удобствами, и они разработаны с учетом всех наших потребностей. Возможно, я смогу незаметно стянуть ключи доступа от корабля незаметно, но стащить юнигласы не привлекая внимания — просто невозможно. Мысли возвращаются к другим нашим планам.

* * * * *

Родители объяснили, что мои планы никуда не годились — шестилетний ребенок на занятиях уровня колледжа столкнется со многими трудностями, независимо от того, насколько он одарен и социально подкован.

Даже будучи маленьким ребенком, я предпочитала естественные науки, поэтому мать с отцом взяли меня с собой на Галланозу III, намереваясь заняться моим высшим образованием, когда придет время. Хотя даже в столь юном возрасте, я уже понимала, что мой интеллект необычен, они не хотели, чтобы я ощущала себя одинокой. Они хотели, чтобы я была в безопасности.

Они потерпели неудачу по обоим пунктам.

* * * * *

Оба старших техника Сильдрати уходят, оставляя мне еще пятерых. Я проползаю под ними по вентиляционному отверстию к разветвлению в дальней части лаборатории. Я рассмотрела все варианты, провела сравнительный анализ любого исходного варианта, насколько вообще это было возможно, с учетом имеющихся у меня данных.

Шаг первый: тревога.

* * * * *

Тревога сработала семьдесят три минуты назад, что случалось довольно часто в нашем изолированном месте. Неспособность прибывшего судна ответить на наши позывные вызывала куда больше опасений, но, возможно, у них просто были проблемы со связью. Вряд ли мы были главной мишенью. У нас не было ничего ценного. Но последние сомнения развеялись, когда они силой состыковались с «Джейнуэй» и взорвали наши воздушные шлюзы.

Вот тогда-то мы забеспокоились.

Весь корабль содрогнулся, когда взорвались шлюзы. Отец оттолкнул меня, он впервые был настолько груб, не считая игры сайго на тренажере; он, спотыкаясь, подтолкнул меня в сторону лаборатории Макса и Хоа.

— Прячься, — прошептал он, когда я недоуменно оглянулась. Я ничего не поняла, но поскольку была довольно непослушным ребенком, то выбежала через дверь и спряталась между ящиками с образцами, которые мы собирались отправить на станцию Марни. Так я могла видеть все, что происходило.

Мама первая столкнулась с новоприбывшими. Их было трое, одеты в старые комбинезоны, такие же потрепанные, как и их корабль. Я их сразу узнала, видела на Марни, когда мы приезжали туда с отцом неделю назад. Я запомнила, как выглядела мама в тот момент: на ней был синий комбинезон, волосы распущены, тугие черные волосы струились по плечам, также как и у меня.

Я больше не помню её лица. Но я помню, что её застрелили, не сказав ни слова.

* * * * *

Беззвучно добираюсь до вентиляционного перехода и люка управления техобслуживанием, встроенного в стене. Мне требуется больше времени, чем ожидалось, чтобы отключить систему безопасности при помощи юнигласа. Я не такой эксперт в области компьютерного шпионажа, как Финиан.

Замок на блоке управления уже нечто более обыденное для меня, и я достаю свой универсальный нож, чтобы открутить крышку, вот только тот режет мой палец, стоит отрыть его. Боль настолько резкая, что я зажмуриваю глаза, непроизвольно морщась от усилия оставаться спокойной.

Сердце слишком охотно хватается за возможность ускорить ритм, и мне требуется еще один раунд дыхательных упражнений, пока я достаю из комбинезона пластырь, накладывая его на порез. Я бросаю взгляд на техников Несломленных, те по-прежнему, поглощены взломом наших юнигласов.

Я возвращаюсь к своей работе, внимательно изучая панель техобслуживания до тех пор, пока не убеждаюсь, что устройство мне понятно. Мне под силу перевести глифы Сильдрати при помощи юнигласа, здесь всего несколько способов работы систем жизнеобеспечения на основе кислорода.

Но я проверяю и проверяю снова, полностью сознавая последствия неудачи. Затем я приступила к работе над системой фильтрации, отведя экстракторы, и приготовилась ждать. По моим оценкам, для достижения ожидаемых результатов потребуется примерно пятнадцать с половиной минут. Плюс-минус три — четыре секунды.

* * * * *

Три или четыре секунды — столько потребовалось, чтобы все случилось. Чтобы тело моей матери рухнуло на пол только затем, чтобы серия выстрелов из дезинтегратора снова опалила воздух.

В фильмах, которые я смотрела — мои родители этого не одобряли, но Мириам разрешала мне смотреть, когда они не видели, — люди, в которых стреляли, всегда отлетали назад. Третий закон движения Ньютона, конечно, запрещает это — пуле не хватает силы, чтобы обратить импульс тела вспять. Но я до сих пор помню, как удивилась, когда Макс, спотыкаясь, двинулся вперед после того, как в него попали выстрелы, прежде чем он рухнул на палубу.

Остальные трое взрослых, включая моего отца, подняли руки в знак капитуляции. Я наблюдала за ящиками, сдерживая плач. Я помню, как сердцебиение участилось, дыхание перехватило, во рту пересохло.

Я помню, ощущение мне не понравилось.

— Где ребенок? — рявкнул их лидер. Мужской голос с акцентом, возможно с Темперы.

— Какой ребенок? — спросил мой отец до того, как Хоа или Мириам успели ответить.

— Твой ребёнок, — ответил мужчина, понизив голос. Его трясло, и он остановился, чтобы опереться рукой о край дыры, которую пробили в нашем корабле. Я пришла к выводу, что он под воздействием наркотиков.

Когда я неделю назад столкнулась с ним, он вдыхал запрещенное вещество. Станция Марни не пользовалась авторитетом, но там можно было раздобыть многие товары с черного рынка, а мой отец был весьма практичным человеком. После того, как мы продали последние образцы, мы воспользовались турболифтом, чтобы спуститься на нижние уровни, чтобы он смогу купить еды для особого ужина — празднование дня рождения Хоа.

— Не пытайся исчезнуть из поля моего зрения, — сказал он мне.

Я последовала его указаниям, но меня привлекла группа игроков, участвовавшая в игре в тиндеру. Мне нравились игры, и я встала на цыпочки, наблюдая за раздачей карт в каждом раунде, когда игроки решали, стоит ли принимать новую карту от дилера. Цель состояла в том, чтобы сумма карт составляла двадцать четыре. Нужно было просто отметить, какие карты уже были сданы, рассчитать вероятность сделки по оставшимся картам принять соответствующее решение.

В первый раз, когда я посоветовала мужчине сделать свой выбор, он лишь посмеялся. На второй раз он выслушал меня. На третий раз он дал мне пятьдесят кредитов и пригласил в игру.

— Пойдем, будешь моим талисманом, — сказал он.

Все рассмеялись, а я усмехнулась. Было здорово познакомиться с новыми товарищами по играм. Жизнь на «Джейнуэй» была предсказуема. Когда пятнадцать минут спустя отец забрал меня, я успела заработать тысячу девятьсот пятьдесят кредитов. Он заставил меня оставить их на столе, и слишком поспешно вывел меня, вот только почему — я тогда не поняла. А теперь этот самый человек стоял здесь, на нашем корабле и требовал встречи со мной.

— Здесь нет ребенка, — сказал мой отец.

И мужчина застрелил Хоа. Он не издал ни звука, пока умирал.

Мириам сломалась.

— Не стреляйте… она здесь! Я помогу вам найти её! — Она обернулась, чтобы взглянуть на меня, ее голос дрожал. — Зила? Зила, выходи!

Мне не понравились чувства, что я тогда испытала. Злость, когда моя же подруга, с которой мы смотрели видео, предала меня. Презрение, когда она посчитала меня достаточно глупой, чтобы повиноваться. Страх, ведь теперь они знали, что я здесь.

— Её здесь нет, — тихо и спокойно ответил отец. — Мы отправили её в школу.

Я поняла, что очень скоро они начнут обыск. И тогда они найдут мои вещи. Голос моего отца превратился в тихий знакомый гул, когда я полезла дальше по вентиляции к жилым отсекам. Когда я вошла в нашу комнату, то ощутила запах матери. Аромат её духов: теплый и пряный, настоящая роскошь в подобном месте. Вещей у меня было немного, но я спрятала их в корзине с грязным бельем, потом убрала белье с кровати и спрятала и их тоже. Я разломала модель горно-добывающего макета, который сделала с отцом. Забравшись обратно в вентиляционные отверстия, я спряталась от людей, которые обыскивали корабль в поисках меня. Они уже застрелили трёх человек. Им нужна была я. Они застрелят моего отца и уйдут, как только доберутся до меня. Так что от меня зависела его безопасность.

Решение, продиктованное логикой.

* * * * *

Логика подсказывает, что время поджимает, но все же я испытываю чувство облегчения на двенадцатиминутной отметке, когда один из Сильдрати подавляет зевок. Я делаю мысленную заметку, чтобы выяснить, какие переменные могли вызвать воздействие газа на него раньше других. Окись углерода легче воздуха. Может быть, он выше ростом? Я осматриваю остальных четырех техников со своего наблюдательного пункта. Один заметно ослабевает, но три все еще выглядят хорошо. Я надеюсь, что конституция Сильдрати в этом случаях не станет проблемой.

* * * * *

Это было труднее, чем я ожидала — обеспечить безопасность отца, но на какое-то время мне это удалось. Корабль был маленький, но я тоже была маленькой, и у меня был большой опыт игры в прятки. На этот раз, однако, не было приглушенных смешков, когда я ускользнула от своих охотников. Никаких тайных улыбок, когда они проходили прямо мимо меня.

Я очень сильно подавила свои чувства, когда выбралась из вентиляционных отверстий и вошла в кабинет матери. Я представила, как кладу их в коробку и закрываю крышкой, чтобы они не отвлекали меня. Я заползла под ее стол, туда, где было подключено коммуникационное оборудование, и выдернула кабели. Установка была настроена на автоматическую передачу обновления статуса каждые три часа. Если бы этого не произошло, кто-то пришел бы за ответами. Они могли бы подождать, пока мы не пропустим две регистрации отчетов, но если бы в этом районе оказался корабль корпорации, нам могло бы повезти.

Два часа спустя оборудование отказало в передаче. Через четыре часа налетчики начали препираться. Действие их наркотиков заканчивалось, и их рейд завершился не так легко, как они ожидали. Один из мужчин утверждал, что они должны сократить свои потери. Лидер указал на то, что (а) моя продемонстрированная способность рассчитывать шансы все равно будет прибыльной для их работодателей, и (б) я видел их лица, и могла свидетельствовать против них. Но после еще трех часов поисков они потеряли терпение. Они застрелили Мириам, несмотря на ее мольбы и слезы. А потом они приставили пистолет к голове моего отца.

— Выходи, Зила, — прокричал мужчина. — Я тоже не хочу стрелять в твоего папочку. Просто выходи и с ним всё будет в порядке, мой Счастливый Талисман.

Я обдумала свое положение. Если бы я появилась, я была уверена, что они застрелят его и немедленно заберут меня. Если бы я этого не сделала, возможно, они решили бы поискать немного дольше, тем самым продлив ему жизнь, чтобы позже использовать его против меня. Давая корпорации больше времени, чтобы послать команду для расследования нашего эфирного молчания.

Я осталась на месте.

— Её здесь нет, — упрямо повторил отец. — Но даже если она была здесь, я бы сказал, как сильно я её люблю. — Он бросил взгляд на вентиляционные отверстия. Наверное, надеясь, что я наблюдаю. — И что это не её вина.

Мужчина выстрелил в него. Они обыскали «Джейнуэй» и ушли. Когда я покинула укрытие, аварийное ионизационное поле корабля потрескивало над неровной дырой в боку, которую они оставили, сдерживая вакуум. Помню, я тогда подумала, вот бы и мне иметь точно такое же поле, чтобы сдерживать все свои чувства. Я не знала, как долго оно сможет продержаться. Но я вложила все свои силы в его поддержание. Я подумала, что без них мне будет лучше.

На протяжении двенадцати лет я оказывалась права.

* * * * *

Я оказалась права. Через шестьдесят секунд все пятеро Сильдрати рухнули без сознания на стеклянную поверхность столешницы. Я осторожно открываю вентиляционное отверстие, и пригибаясь, проникаю в комнату. Несмотря на то, что сердце колотиться как сумасшедшее, тренера Легиона Авроры заверяли меня, что если я буду держаться поближе к полу, то смогу избежать летальной дозы газа.

— ВСЕМ ПРИВЕТ!

Я вздрагиваю, когда голос юнигласа Авроры доносится из моего кармана, и сердце теперь колотится о ребра.

— ТЫ ТОЧНО НЕ ТОРОПИШЬСЯ ПОПАСТЬ СЮДА! — радостно щебечет он, не догадываясь о моем горе. — Я БОЯЛСЯ, ЧТО МЕНЯ РАЗБЕРУТ НА ЧАСТИ!

— Ты машина, — говорю я. — Ты не умеешь бояться.

— ПОСЛУШАЙ, ЭТО БЫЛ ЛОВКИЙ ТРЮК С ГАЗОМ! ТЫ ДОВОЛЬНО УМНАЯ, ДЛЯ..

— Угомонись, — говорю я ему.

— ЗНАЕШЬ, ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО МНЕ ТАК СИЛЬНО НРАВЯТСЯ ЛЮДИ, — щебечет он. — ПОСТОЯННОЕ УКАЗАНИЕ ВЕСТИ СЕБЯ ТИШЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ТОМУ, ЧТО Я НАЧНУ ПЛАНИРОВАТЬ ВАШИ УЖАСНЫЕ СМЕРТОУБИЙСТВА..

— Режим молчания! — шиплю я.

Магеллан наконец подчиняется, замолкая. Я быстро собираю ключи доступа и другие юнигласы, а затем пользуюсь предлагаемым оружием— воины — техники вооружены более мощно, чем ученые ЗСО. И, не теряя больше времени, я упаковываю свою добычу в одну из их сумок, прежде чем сползти обратно в вентиляционные отверстия.

* * * * *

Когда я выползла из вентиляционных отверстий, я поняла, что я слишком мала, чтобы убрать тела, но я приложила все свои усилия, чтобы более или менее позаботиться о них. Даже о Мириам. Она была напугана, я знала. Вот почему она так поступила.

Поэтому было так важно ничего не чувствовать. Все действовали на эмоциях, и поэтому погибли. А еще из-за меня.

В конце концов, кого-нибудь отправят посмотреть, почему маяк вышел из строя. Очевидно, моя надежда на прибытие корабля корпорации после шести часов и двух пропущенных передач была более чем оптимистичной—«Джейуэей» была незначительным преимуществом. Но со временем они придут. Мне просто нужно продержаться до тех пор и надеяться, что силовые поля не ослабнут.

Прошло еще семьдесят шесть часов, прежде чем я проснулась в постели родителей от голосов надо мной.

— Великий Творец, она до сих пор жива?

Я перевернулась на спину, чтобы посмотреть на них. Пять взрослых в униформе корпорации.

Я не боялась.

Я не ощущала облегчения.

Я не ощущала ничего.

* * * * *

Я не…ощущаю ничего, когда приступаю к следующему этапу этой своей миссии. Впервые серьезно задумавшись над этим вопросом, я понимаю, что члены отряда 312 поставили под угрозу мою эмоциональную целостность. То, кем я была в детстве, постепенно возвращается. Я еще не решила: благоприятно ли это, либо же — нет.

Тремя уровнями ниже я нахожу лазарет, где Кэл лежит привязанный к био-койке, под присмотром двух здоровенных медиков — Несломленных. Я подношу дезинтегратор к решетке шахты и решительно прицеливаюсь.

Жду. Терпеливо. Наконец, слышу чье-то объявление по системе громкой связи корабля, это предупреждение о том, чтобы все подготовились ко входу в Складку. Объявление достаточно громкое, чтобы заглушить выстрел.

БАМ!

Мой первый выстрел попадает медику в затылок. Второй с поразительной скоростью выхватывает пистолет, но мой выстрел попадает ему в горло, и вот он уже на полу рядом со своим коллегой.

Еще бы немного..

Я вылезаю из вентиляции, как только объявление заканчивается.

— Кто здесь? — допытывается Кэл, пытаясь повернуть голову. Я не трачу слова, просто развязываю его.

— Зила… — шепчет он.

— Как я понимаю, в тебя стреляли. Твои раны серьезны?

— Нет, — просто отвечает он. — Где Аврора?

Я решаю, что упоминание о том, что его сестра снова воспользовалась агонизатором, не будет способствовать его рациональному мышлению.

— Она в камере с Финианом и Скарлет.

— Мы должны пойти к ней, — требует от, садясь, как только его руки снова свободны.

— Согласна. Мы сможем пробраться по воздуховодам.

— Я туда не влезу, — возражает Кэл.

Я остро сознаю, что будь здесь Финиан, он бы отпустил какую-нибудь малоприятную шутку. Я откашливаюсь, сосредоточенно хмурясь.

— Я….

Кэл просто смотрит на меня, весь в нетерпении. Я раскрываю для себя все прелести комедийного облегчения.

— Не бери в голову, — наконец говорю я.

Кэл способен вывести из строя солдат за пределами лазарета, воспользовавшись преимуществом внезапности. У меня складывается мнение, но я его не озвучиваю, что он прилагает куда больше усилий, чем необходимо. Подозреваю, что он пытается не растерять остатки самообладания. Еще одно объявление по всему кораблю звучит по громкой связи, когда Кэл снимает броню первого охранника. Нашему Танку кажется явно неуютно, когда он проскальзывает в обличье Несломленного воина, но сейчас не время углубляться в его чувства по данному вопросу.

Кэл забирает магнитные наручники со своей кровати и надевает мне на запястья.

— Иди впереди меня, — говорит он. — Опусти глаза. Ничего не говори.

Я киваю и, быстро проверив всё ли чисто, мы выходим в коридор. Кэл, видимо, знает расположение военного корабля Сильдрати, поскольку он быстро направляется вместе со мной к турболифту, ведущему к блоку предварительного заключения внизу.

— Спасибо тебе, Зила, — бормочет он рядом. — Ты здорово сработала.

Легкое тепло разливается в груди от его похвалы.

Я не… ничего не чувствую.

— Ты в порядке? — слышу я его вопрос. Голос тверд. Выражение нейтральное. Но..

— Я… рада. — хмурюсь я. — Рада выбраться из темноты.

Я встречаюсь с ним взглядом, чего я раньше не делала. Интересно, заметит ли он её. Ту маленькую девочку. Ползающую по вентиляции в глубине молчаливой станции. Оставляя кусочки прошлой себя во мраке. Страх. Боль. Ярость.

Удалось ли ей бросить всё это? Или она так и осталась там, вместе с ними во мраке? Она поступила так лишь потому, что так было проще? Или потому что ей пришлось? Или двенадцать лет спустя, ей, наконец, удалось выбраться оттуда?

Я не…. ничего не чувствую.

Я. Ничего. Не. Чувствую.

Тайлер

Присматривай за своей сестрой.

Это были последние слова отца. После этого он поцеловал Скар в лоб, сказал ей, что вернется на наш день рождения. После этого, он присел на корточки и обнял меня в последний раз. Он встал, взлохматив мне волосы, что я просто ненавидел, но говорил со мной так, как мне нравилось. Не как с ребёнком. Как с мужчиной. Словно он говорил нечто по-настоящему важное, и я был достоин этого.

Присматривай за своей сестрой, сказал он мне.

Я так и поступал. Всегда. И она тоже присматривала за мной.

В детстве мы со Скар были неразлучны. Отец сказал, что мы изобрели свой язык еще до того, как научились разговаривать. И хотя я не был рад, когда моя близняшка присоединилась к Легиону Авроры, на самом деле, я даже пытался отговорить её от этого, всё же я был втайне рад, что Скар стояла со мной рядом, когда я вписывал свое имя в бланке призывников на Станции в Нью-Гёттисберге. Если бы она не пошла со мной, я бы чувствовал себя так, словно у меня отняли часть меня самого. А так, она была рядом, и я мог присматривать за ней. Ради её безопасности я пойду на всё.

Даже прыгну в яму к гигантскому драккану.

Часть меня всё еще не может поверить, что я справился. Тайлер Джонс, который с отличием закончил Академию Авроры даже не подумал бы о таком. Он был парнем, который играл по правилам. Устав. Осторожность. Тщательное планирование перед каждым поступком. Но чем дольше я тут, на самом краю, тем больше ощущаю, что я на своем месте. А учитывая врагов, против которых мы играем?

Иногда единственный способ выиграть — это проиграть.

Я смотрю на доску шестиугольных плиток в черно-белую клетку, усыпанную такого же цвета камушками. Это доска доа из Чиллерии — тактическая игра, которая считается одной из самых сложных в галактике. Я, в лучшем случае, игрок третьего уровня. Доска стоит столе из темного металла, украшенном резьбой, в личных покоях Саэди, все вокруг мягко вибрирует в такт двигателям «Андараэля».

Оглядывая комнату в тусклом освещении монохрома Складки, я вижу и другие игры. Такой набор только с Траска. Три красивые доски тай-сай из Сильдры, все вырезаны из дерева лиас. Даже наполовину законченная партия игры в шахматы. Дожидаясь хозяйку комнаты, расположившись в удобном кресле перед её столом, я могу заключить, что она — тактик. Всё в комнате: книги, игры, даже простая геометрия — говорит о том, то сестра Кэла увлечена стратегией.

Я беру одну из фигурок доа, ребра и мышцы всё еще стонут после схватки с дракканом. Фигурка представляет собой плоский белый диск, отмеченный треугольным черным символом. Они играют роль пешек в игре, ну отчасти. Своего рода жертвенные агнцы, которые используются для того, чтобы получить преимущество в других местах битвы. Я начинаю понимать, что они чувствуют.

— Ты играешь? — раздается за спиной низкий мягкий голос.

Я оборачиваюсь и вижу, как Саэди с серебряным подносом в руке проходит через двойные автоматические двери. Её любимый драккан сидит у неё на плече, наблюдая за мной сияющими золотистыми глазами. Прежде чем двери успевают закрыться, я краем глаза вижу её личные покои: произведения искусства, большая кровать, компьютерный терминал. Меня на мгновение посещает мысль, а где она тогда вещает шкуры своих жертв.

Она сменила доспехи на парадную форму Сильдрати: облегающие черные элегантные линии, сверкающие серебряные украшения, глифы и боевые трофеи. Её черные волосы падают на плечи семью толстыми косами, в точности как у Кэла. Она потратила время, чтобы освежить макияж на губах, и темной полосе на глазах. Я ее внешности я вижу черты брата, в линии щек, лба. Она излучает ауру власти: холодной, жестокой, расчетливой.

— Ты играешь? — повторяет она.

Я кладу фигурку доа на свое место.

— Тайлер Джонс, — отвечаю я. — Альфа. Легион Авроры, Отряд 312.

Саэди подходит к столу и ставит на него поднос. На нем стоит графин с кристально чистой водой и два стакана. А еще на нем красивый нож с длинным лезвием и четыре сферы, в которых я узнаю плоды Сильдрати, так называемые баэли. Присаживаясь напротив, Саэди не сводит с меня испепеляющего фиалкового взгляда.

— Серьезно? — произносит она, прекрасно говоря по-земному. — Это и есть твой первый гамбит? Имя, звание и номер отряда?

Она приподнимает темную бровь, затем наливает воду. Драккан перебирается на спинку стула, тихо издавая трели, продолжая пристально смотреть на меня. Саэди толкает хрустальный бокал через весь стол и что-то бормочет своей зверушке.

— Да, Иша, любовь моя, он меня тоже разочаровывает, — произносит она, снова глядя мне в глаза. — Я думала, он знает, как играть в эту игру.

Я отчаянно хочу пить после драки на арене, но вместо того, чтобы хвататься за бокал, я встречаюсь с ней взглядом и тихо говорю, мой голос спокоен.

— Первый шаг уверенной техники допроса — установить взаимопонимание, — говорю я. — Предложите субъекту доброту — подачка вроде воды, еды или болеутоляющее. Облегчение страданий подчеркнет страдания, которые они пережили и пробудит в вас чувство сопереживания, в отличие от других похитителей. — я перевожу взгляд с воды на нее. — Я знаю, как играть в такие игры.

Я откидываюсь на спинку стула, проведя пальцами по коленям.

— Тайлер Джонс. Альфа. Легион Авроры, Отряд 312.

Саэди наполняет другой бокал для себя, делает глоток.

— Мы, Порождения Войны, учим свои адептов совсем иначе, маленький Землянин, — говорит она. — Первым шагом успешной техники допроса является становление доминирования. Недвусмысленно заверив субъекта, что вы всё держите под контролем.

Она берет нож с подноса, прижимая кончик к пальцу другой руки. Как и волосы, ногти выкрашены в черный.

— Начать нужно с небольшой ампутации, — предлагает она. — Что-нибудь маленькое. Но то, по чему будут скучать.

Она бросает взгляд на мою промежность, затем смотрит мне в глаза.

— По сестре, вероятно.

Желудок сжимается, но я всем своим видом не выдаю страха. Провожу в голове расчеты.

— Откуда ты узнала, что она..

— Я не дура, Тайлер Джонс, Альфа Легиона Авроры, Отряд 312. - она вонзает нож в кусок баэля, а уже затем начинает срезать кожуру неловкими движениями. — Чем скорее ты откажешься от этой идеи, тем лучше.

— Твой Земной прекрасен, — говорю я. — В этом я с тобой соглашусь.

Она снимает темную кожуру с фрукта.

— Куда лучше твоего сильдратийского.

— Я удивлен, что ты потрудилась выучить язык. Учитывая то, как ты нас презираешь.

Саэди кусает фрукт, глядя мне прямо в глаза.

— Я всегда изучаю свою добычу.

Она откидывается на спинку стула, водружая ноги на стол, и подталкивает ко мне стакан каблуком сапога с серебристым мыском, высотой до колен.

— Пей, мальчик. Тебе понадобится все твое мужество.

Иша издает трели, взмахивая крыльями и наблюдая, как я, наконец, подаюсь вперед и беру бокал. Он твердый, из хрусталя, и на мгновение мне приходит в голову мысль бросить его в лицо Саэди, выхватить нож и ударить её. Более разумная часть мозга напоминает о том, что в последний раз, когда мы сцепились, эта девчонка без труда избила меня. Пах посылает срочный сигнал о том, что однажды я всё же захочу завести детей.

Я пью.

— Ты и твоя команда заполучили данные от спасательного флота Гефеста, — говорит Саэди. — Записи показывают, что бортовой самописец, который твой техник уничтожил на борту «Пляски Смерти» принадлежал древнему земному кораблю. «Хэдфилду». Судно, пропавшее два века назад. — Она отрезает кусочек фрукта, и прижимает его к языку. — Что тебе нужно от двухсотлетней развалины, маленький землянин?

— Я любитель истории, — отвечаю я.

— Познай прошлое, — произносит она, — иначе будешь страдать в будущем.

— Именно.

— Ты лжешь, — говорит она тихо и мягко. — Продолжишь в подобном духе, и я заставлю твою сестру страдать от самых ужасных пыток во всем космосе.

— Исходя из того, что час назад ты хотела скормить нас монстру, полагаю, ты нас в любом случае убьешь. — я пожимаю плечами. — А раз эта информация так важна для тебя, быть может, тебе лучше начать с допроса и истязаний вместо того, чтобы ходить вокруг да около?

— Мой брат также владеет всеми необходимыми ответами, маленький Землянин, — спокойно отвечает она. — Так что тебя нельзя назвать существенной частью этого уравнения.

— Тогда какой смысл вообще со мной разговаривать?

Мелькает лезвие ножа. Еще один кусочек фрукта исчезает между темными губами Саэди. Немного погодя она отвечает.

— Не часто приходится встречать прекрасно подготовленного бойца, который в одиночку усмиряет взрослого драккана. — она смеряет меня взглядом, ее глаза сияют. — Я признаю твою доблесть. И твою родословную. Джерико Джонс был достойным уважения врагом.

Во мне вспыхивает гнев. Я чувствую, как напрягается челюсть, и сжимаются зубы.

— Это не остановило твоих людей от его убийства на Орионе.

Она приподнимает идеальную бровь.

— Мы воины, Тайлер Джонс, а не вдовы. Не плачь по потерям в войне. И хотя звание твоего пэра заслуживает уважения, ни на мгновение не сомневайся, что я не убью тебя или твою сестрицу, или того маленького калеку, чтобы выведать то, что мне нужно.

Я ощетиниваюсь из-за оскорбления в адрес Фина. Она же просто улыбается, когда её колкость удается. Встретив её взгляд, я понимаю, что эта девушка из культуры, которая слишком отлична от моей — из культуры, где ценится сила, поощряется жестокость, презирается слабость. Я начинаю понимать, как, должно быть, тяжко было Кэлу вырваться из порочного круга, и стать тем, кем он является сейчас. Чем дольше я нахожусь с его сестрой, тем большее впечатление он на меня производит. И тем больше я её ненавижу. Но пока все прочие Порождения Войны продолжают так думать, я понимаю, что Саэди по большей части подначивает меня. Нажимает на кнопки. Ждет определённой реакции. Всё что она делала с тех пор как появилась — лишь пода: угрозы, разговоры о моей команде, отце — всё это за тем, чтобы выяснить, что я за человек. Я оглядываю стратегические игрушки по всей комнате. Дюжина различных игр из дюжины различных миров. Я понимаю, что все они были, так или иначе, втянуты в конфликт с Сильдрати за последние пятьдесят лет.

Я всегда изучаю свою добычу.

— Та, что зовут Аврора, — Саэди презрительно поджимает губы. — Девчонка, которую мой дорогой брат называет «бе`шмай».

— Наконец-то, мы подбираемся к самой сути, — говорю я.

Её рука поднимется к ожерелью из отрезанных пальцев на шее.

— Вы, мужчины, — вздыхает она. — Вечно торопитесь.

Иша издает трели, сверкая золотыми глазами.

— У неё нет навыков тренированного легионера, — продолжает Саэди. — Кто она? Откуда? Почему путешествует с вами?

— Она пряталась на нашем корабле, — отвечаю я. — Она с Земли. И твой брат был бы очень огорчен, если бы я отослал её обратно.

— Полуправда, — воркует Саэди, протягивая руку, чтобы почесать драккана за ушком. — Маленький землянин считает себя умным, Иша. Он всё еще верит, что у него есть хоть какая-то видимость контроля над ситуацией. Быть может, нам сперва убить его сестру? Или ту противную бетрасканскую жабу?

— Так ты ощущаешь себя сильнее? — спрашиваю я. — Принижая других?

— Ты жалок, маленький Землянин, — отвечает она. — Жалок, слаб и напуган. Собственное правительство объявило вас террористами. Ваши же люди охотятся за вами.

— А как бы тебя назвало твое правительство? — отвечаю я. — Если бы только не убила их всех за то, что они посмели заключить перемирие с Землей.

— «Мир» — то же самое тявкает каждая дворняжка, когда кричит «Сдаюсь», — отвечает Саэди, рассматривая свои ногти. — Милосердие удел трусов. Внутренний совет Сильдры был в союзе с нашими врагами. Они стали предателями народа Сильдрати.

— Значит, поэтому вы уничтожили их вместе со своей родной планетой? — допытываюсь я, в моем голосе слышится гнев. — Вместе с десятью миллиардами невинных Сильдрати?

— Народ Сильдрати принял договор с Террой, мальчик. Они потеряли свою честь. Они не заслуживали жалости, поэтому Архонт Каэрсан не выказал им жалости.

Я вновь ощетиниваюсь при этом имени. Каэрсан. Звездный Истребитель. Человек, который разрушил мир и возглавил нападение на Орион — нападение, в котором мы потеряли отца.

— Знаешь, забавно, — отвечаю я. — Вы, Несломленные, всегда говорите о чести. Но в последний раз когда я проверял, нападение во время мирных переговоров столь же трусливо, как и удар ножом в спину. Мне кажется, в твоем горячо любимом Звездном Истребителе благородства как в навозном жуке.

При этом глаза Саэди вспыхивают.

— Предупреждаю лишь раз, маленький Землянин. Следи за языком, когда говоришь о Звездном Истребителе. Или я отрежу тебе его.

— Он безумец, — выплевываю я. — И он..

Я даже не вижу её движения, лишь ощущаю удар — кончик её каблука оказывается на моей переносице. Чувствую хруст, перед глазами черные звезды, а во рту привкус крови. Я вместе со стулом падаю на пол, но быстро подскакиваю на ноги, ребра до сих пор ноют после схватки с дракканом. Мир размыт от слез, и я вижу лишь вспышку темного, прежде чем две руки хватают меня за плечи..

Ох, Творец, только не снова..

…и её колено врезается мне между ног. Черные звезды перед глазами становятся белыми, и на мгновение я не ощущаю ничего, кроме боли; падаю на колени, рухнув на пол, сворачиваясь в клубок агонии и унижения. Всё что мне по силам — это помнить как дышать, и я жду, когда сапоги с серебряными мысками начнут танцевать на моем горле, когда сквозь пылающую дымку боли прорезается голос.

— Темплар. Простите, что вмешиваюсь.

Сапоги так и не появляются. Я узнаю голос, это заместитель Саэди; его голос слегка искажен системой связи. Сквозь слезы я поднимаю глаза и вижу, как Саэди прикасается к передатчику на груди униформы. Голос спокоен, когда она отбрасывает одну косу с плеча, улыбаясь мне совершенно невозмутимо.

— Что такое, Эриэн? — спрашивает она.

— Мы обнаружили парочку судов на курсе перехвата «Андараэля», — докладывает лейтенант. — Приближаются к нам с нескольких направлений.

— Кто они?

— Земные корабли. Четыре эсминца. Два грузоперевозчика.

Дыхание творца. Это не просто «парочка судов». Это штурмовой флот..

— Игнорировать, — отвечает Саэди. — Земляне не рискнут нарушить нейтралитет и напасть на корабль Несломленных. Держать курс на Нериду.

— Они движутся со скоростью атаки, Темплар. И они вызывают нас на связь.

Саэди замолкает на мгновение. Её слова — правда; с тех пор, как началась гражданская война Сильдрати, Земля всячески избегала различного рода вмешательств в дела Сильдрати. На самом деле, их сложно винить в этом — Звездный Истребитель не только уничтожил свой собственный мир, но и каким-то образом разрушил солнце Сильдрати. Черная дыра, которая образовалась после этого, уничтожила всю систему Сильдры, а также несколько необитаемых систем поблизости. Вряд ли кому-то захочется оказаться не та той стороне, когда подобный человек обладает такой властью.

Но теперь Земной флот идет на перехват из-за нас?

«Андараэль» сам по себе довольно массивный корабль, «Дракканлас» — самый большой в армаде Несломленных, но это не значит чтобы так-называемый «смотрите_какая_я_крутая» командир даже самую малость не была обеспокоена тем, как справиться с атакой Землян такого размера.

— Звонок на экран, — произносит Саэди.

Я смаргиваю слёзы, кричащая боль в паху унимается до бормотания, когда экран оживает. На мгновение он весь залит белым сиянием, от которого больно в глазах. Затем белый цвет принимает знакомую форму, и я заставляю себя сесть, ощущая, как желудок сжимается. Я вижу крылатый герб Земных Сил Обороны Земли. Под ним красуется изображение корабля под названием «КУСАНАГИ». Передо мной униформа Всемирного Разведывательного Управления, белая, без единого пятнышка.

Гладкая зеркальная маска.

— ПРИВЕТСТВИЯ ОТ ВСЕМИРНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ, ТЕМПЛАР. МОЖЕТЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ПРИНЦЕПС. - голос бесполый. Металлический. Невозможно понять, кто находится под маской. Но я-то знаю, что под этой безупречной униформой мужчина, чудовище.

Отец Авроры, Чжан Цзи.

Или, во всяком случае, то, что от него осталось. Он был одним из нескольких сотен колонистов на Октавии III, которые были поглощены и эмансипированы Ра`хаамом. Они работали в тени в течении двух столетий, внедряясь в ВРУ, и только одному Творцу известно в какие еще подразделения правительства Земли. Они стерли все свидетельства существования колонии на планете Октавия. Скрыли существование двадцати двух миров, засеянных Ра`хаамом, тем самым закладывая прочный фундамент для его возвращения.

Вид Принцепса словно еще один удар для меня — в последний раз мы видели его на Октавии. И вот я словно снова там, обреченном и разрушенном мире. С неба падают голубые споры. Вся колония заросла растениями существа, дремлющего под его мантией. Глаза Кэт, ярко — голубые в форме цветка, наполняются слезами, когда она смотрит на меня в последний раз.

Ты должен отпустить меня.

Мир снова расплывается. Я утираю ладонью влажные глаза.

Творец, я скучаю по ней..

— Чего ты хочешь, Землянин? — отвечает Саэди, глядя на фигуру на экране.

— ТЕМПЛАР, НАСКОЛЬКО МЫ ПОНИМАЕМ, ВЫ ЗАДЕРЖАЛИ НЕСКОЛЬКИХ ГРАЖДАН ЗЕМЛИ, ЗАНИМАВШИХСЯ ШПИОНАЖЕМ НА БОРТУ СПАСАТЕЛЬНОГО КОНВОЯ «ГЕФЕСТ». ВЫЖИВШИЕ СОТРУДНИКИ «ГЕФЕСТА» ПОДТВЕРЖДАЮТ ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ ВО ВРЕМЯ БИТВЫ.

На мгновение я удивлен, что Несломленные оставили кого-то в живых в том конвое, чтобы те смогли дать показания. Но, думая об этом, полагаю, это имеет некий смысл: они оставляют свидетелей, чтобы те сеяли страх. Не похоже, чтобы последователи Звездного Истребителя боятся репрессий. В галактике нет храбрецов, чтобы связываться с ними.

За исключением…

— Кто на нашем борту, а кого нет — вас не касается, — отвечает Саэди.

— ЭТИ ПРЕСТУПНИКИ РАЗЫСКИВАЮТСЯ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ЗЕМЛИ ЗА МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИЙ ТЕРРОРИЗМ, — говорит Принцепс. — БЕТРАСКАНЕЦ ФИНИАН ДЕ СИИЛ И СИЛЬДРАТИ КЭЛИИС ИДРАБАН ГИЛРАЙТ НАС НЕ ИНТЕРЕСУЮТ. НО МЫ БЫ ОЦЕНИЛИ, ЕСЛИ БЫ ВЫ ВЕРНУЛИ НАМ НАШИХ ГРАЖДАН.

..Им нужна Аври.

Ра`хаам. Сущность — гештальт, которая вот-вот вылупится на тех двадцати двух мирах на звездной карте Аври. Если они заполучат её, у них в руках будет Триггер от главного Оружия Эшваренов. Они заполучат единственного человека, которому под силу остановить расцвет планет и распространение спор Ра`хаама по всей галактике. И я пытаюсь набраться духу, чтобы возразить, предупредить Саэди, чтобы она не выдавала нас, дать ей хотя бы намёк о том, что поставлено на карту.

Но, конечно же, меня это не должно тревожить.

— Я — Темплар Несломленных, — властно объявляет она. — Порождение Войны от рождения и по праву. Какие бы заключенные не находились на этом борту, это лишь моя забота. И вы опасно близки к тому, чтобы вмешаться в дела Сильдрати. Советую вашему флоту отступить. — Она подается вперед и сердито смотрит. — Иначе вы вызовите гнев Звездного Истребителя.

Вот оно. Конечная бесплатная карта Выхода из Тюрьмы (прим. пер. как в Монополии). Никто в здравом уме не станет связываться с Архонтом Каэрсаном. Никому не захочется, чтобы парень, которому под силу уничтожать солнечные системы, разозлился. На самом деле, это довольно разумная политика.

Но, по-видимому, Ра`хаам не очень заботиться о благоразумии.

Принцепс бросает взгляд на кого-то за кадром.

— ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ФЛОТУ. ВСЕМ СУДАМ. ДЕРЖАТЬ ПРИЦЕЛ НА КОРАБЛЕ СИЛЬДРАТИ «АНДАРАЭЛЬ». ИСТРЕБИТЕЛЯМ ПРИГОТОВИТСЯ К ЗАПУСКУ.

Принцепсу требуется лишь мгновение, чтобы получить ответ. Полагаю даже в разгар этого самого мгновения тот, кто получил приказ, точно понимает насколько он монументален. Терра не вмешивается в дела Сильдрати. Он, конечно, не откроет огонь по флагману Несломленных, на борту которого находится один из доверенных адъютантов Каэрсана. Если на то пойдет…

.. это могло означать войну.

Но, наконец, мы слышим ответ.

— Сэр, да сэр.

Мгновение спустя раздается сигнал тревоги по громкой связи «Андараэля». Лейтенант Саэди звонит ей по связи. Он говорит на сильдратийском, но я достаточно хорошо понимаю язык, чтобы понять суть. Земляне добились блокировки орудий. Двери отсека истребителей открываются.

И я впервые вижу, как в броне моей похитительницы появляется крошечная трещинка. Она быстро прячет её, но я успел заметить. Проблеск во взгляде.

Неуверенность.

Тем не менее, она усмехается, глядя в зеркальную маску Принцепса, тем самым традиционным надменным взглядом Сильдрати — её собственная маска.

— Ты блефуешь, Землянин.

— НЕУЖЕЛИ? — отвечает Принцепс.

Экран темнеет. Еще одно предупреждение приходит от заместителя Саэди, и она приказывает подготовить орудия, а истребители готовить к запуску. Мы все примерно в тридцати секундах от полномасштабного сражения. Впервые военные корабли Сильдрати и Терры откроют огонь друг по другу со времен Иерахонского соглашения 78 года — пакта, который официально положил конец войне меж нашими расами два года назад.

Вот тогда я всё понимаю. Словно головоломка, которая складывается передо мной. Точно в шахматах, всё просчитано на дюжину шагов вперед. Я понимаю, что именно здесь происходит и к чему это приведет. И с ужасающей уверенностью я могу сказать, что есть только два возможных варианта развития событий. Либо Саэди капитулирует и передаст им Аври, чего никогда не произойдет. Либо Сильдрати и Земляне снова начнут войну.

Но в любом случае победу одержит Ра`хаам.

Потому что если Терра развяжет войну с Несломленными, тоже самое сделают и наши союзники — Бетрасканцы. А это означает, что сюда втянут и Легион Авроры. Возникший в результате конфликт поглотит все разумные расы в галактике. И во всем этой хаосе, бойне, Ра`хаам будет преспокойно вынашивать своё потомство. Пока то не будет готово появиться, и извергнуться пыльцой через Складку на близлежащие миры.

Зацветет и посеет плоды.

А потом он захватит галактику.

— Саэди, — ахаю я, хватаясь за промежность, которая до сих пор ноет. — Не делай этого.

— Не шуми, — отвечает она, не удостоив меня и взглядом.

Она не отрывает взгляда от экрана, где было изображение Принцепса. Я вижу, как к нам приближаются земные корабли, два авианосца, истребители и четыре, вооруженных до зубов эсминца.

— Они хотят, чтобы ты выстрелила первой, — говорю я, уже в полном отчаянии. — Они хотят, чтобы ты начала всё это. Если откроешь огонь по этому флоту, то нарушишь нейтралитет между Сильдрати и Землянами, как ты не понимаешь? Это будет означать начало войны.

Она холодно смотрит на меня.

— Мы — Порождения Войны, Землянин, — просто отвечает она. — Мы были рождены для войны.

Они нажимает на передатчик на груди, а мое сердце замирает.

— Эриэн, сообщи на Нериду, что мы вступаем в схватку с силами Земли.

— Сию минуту, Темплар.

— Орудия готовы?

— Ждем вашего приказа, Темплар.

— Саэди, не делай этого!

Она суживает глаза. Губы сжимаются в тонкую ниточку.

— Уничтожьте их, — говорит она.

Кэл

«Андараэль» — один из самых больших кораблей, экипаж которого насчитывает более тысячи адептов, паладинов, драгунов, а также вспомогательный персонал. Так что пока мы идем к блоку предварительного заключения, нам довольно легко удается не привлекать излишнее внимание. Зила шаркает передо мной, магнитные наручники застегнуты, но в тоже время разомкнуты вокруг её запястий. Максимум, нам достается лишь случайный взгляд, но не более. Но часть меня знает, что эта уловка ненадолго.

Моя грудь — сплошной синяк после выстрела из дезинтегратора на борту «Пляски Смерти». Рёбра горят белым пламенем. Портсигар, подаренный Адамсом, взял на себя большую часть выстрела, но Несломленные отняли у меня подарок, пока я был без сознания, так что я понятия не имею, где он сейчас. Полагаю, я так и не узнаю, что было внутри. Но, несмотря на это, эта штуковина спасла мне жизнь. И теперь я знаю, что мы — часть великой тайны, которая ожидала нас даже не десятилетиями, а столетиями.

Чего я не могу понять, так это чем всё это закончится.

Зила сказала, что Тайлера увели в комнату Саэди для допроса — вернуть его, значит встретиться с сестрой лицом к лицу. И поскольку я ранен, мне будет довольно сложно вытащить друзей из-под стражи, не говоря уже о проникновении в центр управления, чтобы спасти своего Альфу. Сестра всегда была жестокой, даже когда мы были детьми. Мать ненавидела это, а отец поощрял. Представляю, каким пыткам она могла подвергнуть Тайлера. Но затем я выбрасываю из головы все мысли о нем.

Сперва, напоследок и во веки веков, я должен увидеть Аврору.

Мы приходим к камерам временного содержания, и я сразу подозреваю неладное — камеры переполнены. Для Несломленных не характерно быть пленных. Даже на самых больших судах места содержания под стражу невелики и нечасто используются. Но сквозь прозрачные потрескивающие стены я вижу сотни фигур. Все они Сильдрати. Исхудавшие и несчастные, и у меня сжимается желудок, когда я вижу что у всех у них одинаковые глифы на лбу. Глаз и пять слез. Такой же был и у моей матери.

Зачем, во имя Пустоты, Саэди понадобились Странники?

Нет времени на вопросы. Адепт — стражник смотрит на Зилу с лёгким недоумением, затем переводит взгляд холодных глаз на меня. Его стол такой же круглый, что и камеры вокруг нас. Он на год или два старше меня, но трофеи на его доспехах говорят о том, что он далеко не новичок.

— Что у тебя за дело, адепт? — спрашивает он меня.

Я оглядываю комнату, и сердце замирает. Я планировал пробраться сюда блефуя, застать охранников врасплох. Но тут дюжина стражей. В броне. Вооруженные до зубов. Все воины и убийцы. Я вижу, как четверо из них собрались у одной из камер, и сердце сжимается, когда я вижу там Аврору, лежащую на полу в полнейшем одиночестве. Она без сознания. Связанная, с кляпом во рту и завязанными глазами. На руке адермальный пластырь, а значит, в ее нервную систему поступает постоянный поток седативных веществ. Похоже, сестра отнеслась к перевозке моей бе`шмай крайне серьезно.

Что Саэди от неё нужно?

И зачем здесь Странники?

В камере рядом с Авророй я вижу Скарлет и Финиана, одиноких и молчаливых на скамьях. Их держат отдельно от заключенных Сильдрати. Скарлет замечает меня и слегка напрягается. Во мне поднимается гнев, когда я вижу, как обращались с моими друзьями. Я делаю отчаянные подсчеты в голове. Здесь тринадцать адептов. Я ощущаю, как Враг Внутри снует туда-сюда во мне. Я боролся с ним с тех самых пор, как оставил эту жизнь: ту часть себя, что наслаждается кровью и болью. Я пытался стать кем-то большим, нежели меня воспитали.

И`на Сай`нают.

Но сейчас он чувствует нарастающее напряжение в мышцах, и сотрясает прутья своей клетки, непроизвольно скручивая мои ладони в кулаки.

Сокруши их, Кэлиис, шепчет он. Убей их.

Но у меня ранение. И даже будучи в своей лучшей форме я бы не смог победить их всех. Я прогоняю Врага.

— Адепт, — повторяет охранник. — Что ты здесь делаешь?

— Привел пленницу, — объясняю я, кивая на Зилу. — Мы поймали ее, когда она ползла по вентиляции.

Охранник моргает, глядя на Зилу.

— Мне не докладывали.

Я отстраненно пожимаю плечами. Ребра протестующе ноют.

— Если хочешь, я могу отпустить её обратно в вентиляционную систему?

Адепт встречает мой взгляд, всем видом излучая вызов. Я встречаю его взгляд. Бесстрашный. Показывая, что не впечатлен. Так принято среди Порождений Войны. Бесконечный вызов. Выживают сильнейшие. Слабые умирают. Страху нет места среди тех, кто был рожден для войны.

Наконец, он кивает.

— Брось её к другим земным паразитам.

Я киваю в знак согласия. Мы с Зилой идем к камерам предварительного заключения, ботинки стучат по металлу. Один из часовых у камеры Скарлет и Финиана отключает силовой щит, и отпирает дверь. Зила заходит внутрь, склонив голову. Скарлет порывисто обнимает её, та напрягается, но не отстраняется.

— Свинья, — плюется в меня Скарлет, подыгрывая. — Надеюсь, ты сгниешь.

— Попридержи язык, Земная мразь, — отвечаю я на Сильдрати.

— Как твоё имя, адепт? — раздается голос за моей спиной.

Я медленно оборачиваюсь, чтобы взглянуть на надзирателя. Он всматривается в мой идентификационный номер, трафаретом нанесенный на мою броню, сверяясь с компьютерным терминалом на станции. В такой большой команде, да еще на таком огромном корабле, люди более или менее знают друг друга. Но чужаков видно сразу. Я ведь упоминал ранее, что Несломленные не дураки.

— Мое имя? — повторяю я, все еще удерживая винтовку на плече.

— Согласно уставу, ты должен был сперва назвать сво…

— ТРЕВОГА, — раздается по громкоговорителю. — ТРЕВОГА. КОРАБЛИ СИЛ ОБОРОНЫ ЗЕМЛИ НА КУРСЕ ПЕРЕХВАТА. ВСЕМУ ЭКИПАЖУ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОСТЫ.

Я моргаю, когда раздается это объявление, освещение становится серым, все Сильдрати в комнате обмениваются озадаченными взглядами.

Земляне?

Атакуют «Андараэль»?

Сигнализация продолжает вопить. Звук двигателей становится глубже. Но я в силах прочесть по лицам Несломленных вокруг, то, что отражается в собственном сердце. Это невозможно. Ни один флот ЗСО не осмелился бы напасть на корабль Несломленных. Это было бы..

— ТРЕВОГА. ЗЕМЛЯНЕ РАЗБЛОКИРОВАЛИ ОРУДИЯ. ПРИБЛИЖЕНИЕ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ, ВСЕМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОСТЫ. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА.

Несмотря на замешательство, команда Саэди хорошо обучена. Часовые начинают действовать: некоторые передают указания по коммуникатору, другие достают оружие. Двое бегут в сторону пусковых отсеков. Еще несколько собираются вокруг стола начальника тюрьмы, с холодным недоверием глядя на экраны. Я вижу шесть земных кораблей, приближающиеся к нам. Четыре эсминца. Два авианосца, и, ощетинившие крылья, истребители.

Такая мощь сможет справиться даже с таким внушительным кораблем, как «Андараэль». Если они посмели напасть на него…

Они смогут одержать верх.

Краем глаза я вижу, как Зила достает юниглас и передает его Финиану. Наш Технарь отворачивается от двери, совершенно незамеченный из-за шума вокруг и лихорадочно работает с маленьким светящимся экраном. Я вижу, как рука Зилы скользит под тунику к спрятанному там пистолету-дезинтегратору. Я подкрадываюсь к ближайшему стражу.

— КОД КРАСНЫЙ, — доносится по системе оповещения. — КОД КРАСНЫЙ. ПРИБЛИЖЕНИЕ РАКЕТ. ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ПРИМАНКИ. ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ. ЗАПУСК ИСТРЕБИТЕЛЕЙ.

Финиан встречается со мной взглядом и кивает. «Андараэль» под нашими ногами кренится, пока капитан за штурвалом совершает маневры уклонения. Я слышу гром двигателей, глухой стук, когда стреляет импульсное оружие. Враг Внутри врезается мне под рёбра, жаждая кровопролития. Он хотел бы оказаться там, вместе с братьями и сестрами, продираясь сквозь тьму и кровь, упиваться вкусом соли и дыма, танцевать кровавый танец.

Но нам и здесь можно неплохо станцевать.

Я вскидываю винтовку и стреляю в головы ближайших ко мне часовых. Пальцы Финиана скользят по юнигласу, и силовое поле в камерах исчезает. Зила выскакивает за дверь, убивая молниеносным выстрелом в спину еще одного стражника. Я бросаю винтовку Скарлет, и вытаскиваю из-за спины клинки. Она ловит оружие и воздух наполняется песней выстрелов: беспорядочные выстрелы Скарлет, точные выстрелы Зилы.

Адепты застигнуты врасплох, некоторые убегают в поисках укрытия, другие оборачиваются ко мне, а я бросаюсь к ним, рассекая их клинками и уворачиваюсь от их ударов, пока палуба кренится, а сигналы тревоги не умолкают и тот, кем мне быть совсем не хотелось, вот-вот вырвется на свободу.

Я чувствую хватку отца, словно он направляет мои удары, как когда-то он тренировал нас с Саэди, а после наша семья распалась, еще до того, как погиб весь наш мир. Еще один воин падает из-за моих клинков. Я ощущаю вкус крови на языке. Выстрел дезинтегратора попадает мне в плечо, и один из клинков падает из раскрытой ладони. Выстрел Зилы прекращает очередь, а я, несмотря на боль, наношу ответный удар, вонзая клинок в горло врага, фонтаны темной крови окрашивает потолок, стены, мои руки и лицо.

Покажи им каков ты на самом деле, Кэлиис.

Покажи им, кто ты такой.

В таком случае я — ничто. Никаких мыслей. Лишь размытое движение. Потерявшийся в моменте, гипнотическом, головокружительном танце крови. И когда музыка обрывается, когда сотрясающий удар по корпусу «Андараэля» выводит меня из транса, я оглядываюсь и вижу что натворил.

Девять тел. Девять мужчин и женщин, когда-то живых и дышащих, ныне обратившихся в ничто — лишь остывающие куски мяса. Я ощущаю восторг. Отвращение. Чувствую, как пульс стучит в ушах, а на руках запах крови.

Вот кто ты на самом деле, Кэлиис, шепчет Враг Внутри. Ты был рожден для войны.

И`на Сай`нают.

Враг отступает, когда «Андараэль» содрогается, тяжелые удары звенят по корпусу, а сигналы тревоги не перестают вопить. Я смотрю на Скарлет и Финиана, которые пытаются подняться с пола. Я вижу ужас в их глазах при виде той бойни, что я устроил. Несмотря на прагматичность Зилы, я ощущаю, как над ней нависла тень, когда она осматривает скользкий от крови пол и тела. Я ощущаю в них страх. По поводу того кто я, и на что способен. Но на самом деле это не имеет значения.

Потому что всё это ради неё.

Авроры.

Я беру пароль у убитого охранника, и деактивирую силовой щит на её камере. Она такая красивая, впрочем, как и всегда, когда её глаза закрыты во сне, черно-белые локоны обрамляют трепещущие веки. Когда я снимаю с неё наручники, Зила проскальзывает в камеру рядом со мной. Она быстро нажимает что-то на юнигласе и снимает кожаный пластырь с запястья моей бе`шмай. Достав медицинские принадлежности, которые она стянула из лазарета, она вводит Авроре в шею шприц.

— Её накачали успокоительными, — докладывает Зила. — Понадобится много времени, прежде чем..

— Я понесу её, — говорю я, поднимая её на руки. — Нужно уходить.

— Твое плечо, — возражает Зила. — Ты же р…

— Я в порядке, — говорю я, выходя из клетки. — Нужно уходить. Немедленно.

— Так каков план? — спрашивает Скарлет.

Еще один удар сотрясает «Андараэль», а следом за ним еще один. Я бросаю взгляд на терминал надзирателя, и вижу изображение Складки снаружи. Цветовая гамма всё еще черно-белая, но выход из Складки сияет алым. Три земных эсминца сожжены, а один выведен из строя. Несломленные сражаются, не ведая страха. Блестяще. Но опять же, «Андараэлю» приходится несладко в этой битве. Пустота кишит истребителями — курносыми бульдожьими формами земных кораблей, и похожими на клинки корабли Сильдрати — сплетающихся в огненном шторме. Защита «Андараэля» пробита, ракеты бьют по корпусу. Нас сотрясает еще один удар, приборы искрят, и начинает оглушительно вопить сигнализация.

— ВЗЛОМ ОТСЕКОВ ЗЕМНЫМИ ЗАХВАТЧИКАМИ, — звучит объявление по системе связи. — ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ ОТРАЖАТЬ НАПАДЕНИЕ.

— Они пришли за Авророй… — бормочу я.

— Кто ты? — требовательно спрашивает голос.

Я оборачиваюсь и вижу высокого Странника, который пристально смотрит на меня из-за решетки одной из камер, вокруг него худые и истощенные товарищи. Серебряные волосы поблекли от старости, тонкие линии прорезали кожу вокруг рта. Он самый старший, быть может, лет двести. Он уже прожил свои лучшие дни. Знал время до восхождения Звездного Истребителя. Знал время до того, как мы позабыли о чести и стали рвать друг друга на части, словно голодные талэни из-за объедков. Он смотрит на глиф Порождения Войны у меня на лбу, на бойню, что я учинил среди Несломленных и морщит лоб. Я ощущаю, как его разум скользит по поверхности моего, пытаясь решить загадку.

— Кто я — не важно, — отвечаю я.

Поворачиваясь к Финиану, я киваю на мертвые тела.

— Хватай оружие, Финиан де Сиил. Нужно идти.

Скарлет хмурится, бросая взгляд на заключенных под стражу Странников.

— Нельзя просто бросить всех этих людей прямо здесь.

— Мы не сможем взять их с собой, — говорю я, идя по отсеку. — На борту «Нуля» нет места. И нет времени спорить. Идем.