Планета фантазий, или Бойся своих желаний

Весёлые дорожки огоньков снова проводили нас к входу в космолёт. Мы опять отказались с Аланом от сна. Зачем? Нам было о чём поболтать, хотя безопаснее, наверно, было погрузиться в стазис. Прошли в салон для бодрствующих пассажиров и окунулись в комфорт и уют. Расположились в мягких креслах, отъехали в уголок, чтобы никого не было рядом. Интересно, но наш состав, из нежелающих спать пассажиров, почти не изменился. Только добавилась высокая брюнетка, нет, нет, да косящая глазом в нашу сторону.

— Вон твоя провожающая появилась, — хмыкнул Алан, — упорная девица. Переживаешь?

Я пожала плечами, портить своё настроение из-за неё мне не хотелось. «Постараюсь не приближаться к ней, — подумала я, — глядишь, всё и пройдёт удачно». За разговорами время бежало незаметно. Снова блаженствовала, попивая шоколадный напиток и слушая весёлые истории Алана.

— Расскажи теперь ты, — внезапно попросил он.

— О чём? — посмотрела удивлённо на старика.

— О Генри, — улыбнулся он, — я искренне желаю ему счастья.

— Не поверите, но я тоже, — мне не хотелось говорить на эту тему, я боялась, что могу разреветься.

— Ты не хочешь про это говорить? — угадал Алан по моему лицу. — Он тебя обидел?

— Нет, что вы! — воскликнула я. — Просто я реально оцениваю свои силы. Где он, а где я?

— А где ты? — лицо Алана выглядело настолько удивлённым, что я развеселилась.

— В космолёте, — рассмеялась я, — и жутко счастлива, что лечу с вами. Давайте не будем омрачать грустью нашу дорогу. А Генри когда-нибудь сам расскажет вам всё про меня. Договорились?

Он внимательно посмотрел на меня, а потом, слегка пожав плечами, кивнул.

— Договорились. Так на чём я там остановился…?

После третьей кружки шоколадного напитка, который у нас стоил баснословно дорого, а потому я заливалась им по самое горло, настала пора пройтись мне в дамскую комнату. Алан собрался идти со мной, но я ему не разрешила. Ничего особенного не происходило, Элен, или как там её звали, — не обращала на меня внимания. Потому я смело встала и пошла. Зашла в кабинку и услышала, как в дамскую комнату зашёл кто-то ещё. Сердце тревожно ухнуло вниз. Успокоив себя, что мало ли кто решил пойти сюда тоже, вышла и столкнулась со злым взглядом бывшей секретарши.

— Ты! — прошипела она. — Это всё из-за тебя, ты испортила мне всю жизнь.

— Простите, но я не понимаю, о чём вы сейчас, — попробовала включить дурочку. «А я думала, что она будет ждать до космопорта. А если она решила пойти ва-банк, — от этой мысли на позвоночнике выступил пот, — убить меня и забрать чип себе. Дел-то, раз, и всё. Ой, какая же я бестолковая, что отказалась от помощи Алана».

— Что, считаешь, что я такая глупая, что куплюсь на это. Отдавай чип, — наступала она на меня. И я с облегчением поняла, что она не в курсе, как работает защита чипа. Неожиданно в руках её мелькнул шприц. — Отдавай, а то убью! — скомандовала она.

— Какой чип? — я пятилась от неё, за благо помещение было не маленьким.

— Ты знаешь какой, не строй из себя идиотку, — правая щека её некрасиво поддёргивалась, отчего лицо приобретало зловещий вид.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — мотала я головой, — пожалуйста, поверьте мне.

Стена возникла за моей спиной внезапно. Я уткнулась в неё, и по лицу Элен скользнула злорадная улыбка. Она была уже почти рядом со мной

— Да-вай сю-да чип, — по слогам произнесла она, занося руку для удара шприцем.

В это время распахнулась дверь, и в помещение ворвался Алан. В несколько шагов он преодолел расстояние, разделяющее его и нас, и резко развернул Швейдер к себе. Та, то ли защищаясь, то ли от злости, что опять всё срывается, размахнулась и со всей силы воткнула шприц в предплечье Алана, нажимая на поршень.

— Нет! — закричала я, а Элен бросилась к двери.

— Помогите! — я присела рядом со стариком. Лицо его стремительно синело. Дыхание становилось всё тише. Я не знала куда бежать и что делать. Спасибо службе безопасности корабля за их оперативность. Когда минут через пять Алана уносили из туалета на носилках, он едва дышал. Напавшую на нас Элен разыскивали, думаю вряд ли ей удастся скрыться. Я сидела, стуча зубами о стакан воды, и пыталась объяснить безопасникам, что здесь произошло, и донести до них, что не в курсе, что эта ненормальная хотела от меня. А ещё всё время спрашивала, как там Алан? Но мне никто ничего не говорил. Взяв с меня объяснение, попросили вернуться на место, где я, не выдержав, всё же разревелась.

Так что мой полёт едва не закончился трагедией. Алан был пока жив, космолёт числился гражданским, и камеры Гориоба на его борту не было. Его поместили в специализированную капсулу и старались поддерживать жизненные функции. Главное, как пояснили мне, чтобы выдержало сердце. Я весь остаток пути просила Святейшего помочь моему храброму попутчику, спасшему мне жизнь.

На Ириладию я прилетела совсем разбитая от переживаний. Генри встретил меня практически на выходе, как и обещал, но узнав про Алана, перепоручил меня Блеру и поехал с дядей в больницу. Четверо мужчин, что дальше стали сопровождать меня, растянули вокруг меня пуленепробиваемый купол. В таком виде меня, словно личинку какой-то бабочки, доставили в навороченную лабораторию, куда входить можно было только в специальной одежде, усыпили и достали чип. Я не сопротивлялась, словно выключилась на время от всех переживаний. Наверно, меня могли и убить, но мне было всё равно. Единственное о чём я попросила Блера, чтобы позвонил бабуле и сказал, что я прилетела и всё нормально.

— Сама через час позвонишь, — отмахнулся он.

Через час он лично отвёз меня к дому бабушки.

— Отдыхай, — предложил он мне, прощаясь, — на работу мы тебе сообщили, так что там всё улажено, пойдёшь завтра.

— Спасибо, — попробовала улыбнуться я, но губы не растягивались.

— Бывай, — сел за руль и уехал, а я, едва переставляя ноги, пошла к дому бабули.

— Никак наотдыхалась? — встретила она меня и я, обняв моего самого родного человечка, снова заревела.

— Ну-ну, белуга, — ласково поглаживала она меня по спине, — у тебя что, кто-то помер? Нет? Ну так и нечего никого хоронить. Хватит лить слёзы потоком. А пойдём, напьёмся? — внезапно предложила она.

— Но тебе же нельзя? — размазывая слёзы по щекам, спросила я.

— Но тебе-то можно, — хмыкнула она.

Так что мы с Брунгильдой немного посидели. Она вытащила из меня всё, что произошло. И про моё конопатое лицо не забыла спросить.

— Ты получила что хотела? — уточнила она, в конце концов, и я кивнула. — Значит, ты была счастлива? — я снова согласно мотнула головой. — А что тогда мешает тебе жить?

— Тоска, — изрекла я с печалью в голосе. — И потом, я теперь виню себя в произошедшем с Аланом.

— Здрасьте вам, — уставилась на меня бабуля, — а ты тут при чём? Твой, что ли чип? — удивилась она, а я отрицательно качнула головой, отвергая услышанное. — Вот и не бери вину на себя. А Алан твой, думаю, раз не помер в космолёте, то уже не помрёт и здоров будет.

— А Генри? — прошептала я.

— А Генри…? А что Генри? Придёт твой Генри, — кивнула она утвердительно, — где он ещё такую дурёху найдёт?

— Ба! — возмутилась я.

— Вот и я тебе о том же толкую, — рассмеялась бабушка. — Вот развела тебе руками всю твою беду и печаль. И нечего раньше времени ныть. Ещё дня не прошло, а ты слезами умываешься. Лучше расскажи, кто тебя пятнами разукрасил?

Пришлось рассказать, Брунгильда имела удивительное свойство вытащить из меня всё. Я только потом соображала, что рассказала даже то, о чём сначала и не планировала. Но чем больше говорила, тем спокойнее становилось на душе. Теперь проблемы не казались таким огромным снежным комом. Он словно рассыпался на маленькие кусочки, а с ними, я как-нибудь справлюсь.

Вот умела бабушка успокоить. И действительно, что это я? Сама вроде бы обо всём знаю, но всё равно неизвестность давит. А про Алана я думаю, что газеты напишут. Не каждый день покушаются на такие личности.

На следующий день я вышла на работу. На улице моросил противный дождь, и бесновался холодный ветер, который, как обычно это и происходило, просквозил меня насквозь. Жаклин дула щёки, что я ей не рассказала, куда полетела. Горыныч, как ни странно, безмолвствовал. Я долго не могла настроиться на рабочий лад. Жутко хотелось обратно, туда, где светит солнце и плещется ласковое море.

Как только начался обед, я нашла в сети сообщение об Алане. Бабуля, как чаще всего и, бывало, оказалась абсолютно права. Старик находился в стабильном состоянии в самой лучшей клинике Ириладии. О Генри упомянули вскользь только то, что племянник заботится о дяде.

К середине обеда не выдержала Жаклин и подошла ко мне, кудряшки возмущённо подпрыгнули на голове.

— Подруга называется, — возмущённо пропела она, — уехала куда-то и даже слова не сказала.

Пришлось рассказывать. Конечно, не обо всём, Жаклин при всей своей милой непосредственности, могла ляпнуть всё, что душе угодно. Потому я ограничилась Заоранией, солнцем, морем, балом и нарядами. У неё и так от одного упоминания об этой планете глаза стали совсем круглые. Из мужчин упомянула вскользь только о Тони. Но то, что он был дракон, говорить не стала. Жаклин до конца обеда охала и ахала, и никак не хотела идти на рабочее место. Вечером она подскочила ко мне и потащила в небольшую кафешку, жаждая прослушать всю историю сначала.

Потом потянулась череда дней, где один был похож на другой как две капли. Тоска об одном сероглазом мужчине поселилась в сердце, не давая спать по ночам и заставляя сердце тревожно сжиматься. Какая я всё же наивная! Думала, что раз и забуду о Веравски. Но оказалось, что не всё в этой жизни так просто. Где воспоминания, радующие по ночам? Одна тупая боль от них и больше ничего. Стала пить вечерами снотворное, чтобы уснуть и не думать о нём.

Вилла Тастания.

Кордеций рвал и метал. Заказ был сорван. Вчера Веравски собрал пресс-конференцию, на которой его учёные рассказывали о новом изобретении, абсолютно иных технологиях и подходах к лечению болезней, а это значило, что чип благополучно добрался до головного офиса «Интерплазиса». А профессионал, нанятый им, оказался фуфлом. Лёгким движением он активировал связь.

— Да, — раздался в трубке слегка сонный мужской баритон.

— Приберись, деньги переведены, — скомандовал Кордеций и отключился.

Вышел с виллы, прихватив небольшой чемоданчик, сел в шикарное авто, медленно выехал за ворота и понёсся по трассе. Через пару минут раздался оглушительный взрыв. Машина, в мгновение превратившись в груду мелких осколков, взлетела вверх, а потом со звоном осыпалась обратно на дорогу.

— Чисто, — прошептал крупный лысоголовый мужчина, наблюдавший за всем этим в оптическое устройство.

Через два часа он стоял на перроне крупного вокзала, ожидая высокоскоростной поезд-торпеду, который с огромной скоростью передвигался по подземным тоннелям. Он сел в первый вагон и принялся читать свежие новости. Рядом с ним присоседился ссутуленный старичок с тонкой дорогостоящей тростью, в добротном замшевом пиджаке и принялся кашлять в платок. При очередном приступе кашля, он дёрнулся и слегка оцарапал рукоятью трости руку своему соседу. Мужчина брезгливо откинул его кисть. Старик пробормотал извинение и пересел на другое место. Ещё через десять минут лысоголовый начал покашливать, словно у него запершило в горле. Через пять он уже корчился на сиденье от кашля. Спустя три, мужчина, согнувшись пополам от очередного приступа, больше не выпрямился.

Старичок досидел до остановки, кряхтя, встал, покашливая в кулак, вышел из поезда.

— Прости, друг, — пробормотал он, вышагивая по перрону быстрым шагом, — ничего личного.

Корпорация «Интерплазис».

Генри выслушивал очередной отчёт Блера и смотрел криминальную сводку. Убийства, ограбления, кражи. Мелкие бытовые ссоры, на фоне которых вспыхивали преступления. В основном второй сектор. Голос диктора, рассказывающий о происшествиях, был совершенно монотонным, словно он перечислял продукцию на складе.

Блер, словно не желая отставать от комментатора, что-то спокойно говорил, пытался донести до сознания Веравски, какую работу они проводят, чтобы разыскать заказчика, но пока безрезультатно.

Генри злился, из-за всего этого он не мог поехать к Диане, так как не знал подоплёки махинаций вокруг его компаний. Была мысль, а не начнут ли его шантажировать, похитив Лорански? Потому он выжидал, должно было пройти время, если всё успокоится, значит, заказчики, поняв, что этот раунд проигран, отступят, если нет, то нападки на их интеллектуальную собственность продолжатся. Он слушал Блера и смотрел новости, рассказывали о мужчине, умершем в скоростном поезде от острой сердечной недостаточности. Генри без интереса смотрел на быстро сменяющееся изображение с места происшествия, пока не показали труп.

— Лысый! — он даже подскочил на месте. Блер удивлённо уставился на шефа. — Пробей немедленно по нашим связям всю инфу.

К вечеру уже было ясно, что убитый, некий Георг Виренг, организовал покушение на преступного авторитета Кордеция. На его обуви нашли частицы земли с виллы Тастания, где стояла машина, а на одежде обнаружили слабый след от взрывчатого вещества.

— Значит, Кордеций, — усмехнулся Генри, обращаясь к Блеру, — помнишь, Каролина давала показания, что их грозились убить. Значит, лысый хотел убрать его, чтобы не попасть самому, да видать не успел. А за Кордецием стоят братья Стенли и корпорация «Стеллис», любящая приторговывать технологиями. Блер, организуй-ка слежку, только очень аккуратную. Кажется, мы нашли того, кто интересуется нами. И ещё, меня сегодня, а может, и завтра не будет, если что, то я на связи.

Он выскочил на улицу и посмотрел в сторону второго сектора. Там, впрочем, как и всегда, небо было затянуто, и вероятно, шёл дождь. «Надо что-то делать с этим разделением. Дядя Алан давно твердит мне об этом». Он сел в авто и заехав в цветочный магазин, купил букет тёмно-красных роз. Величественный цветок на длинном стебле всегда завораживал его, как и удивительная девушка из далёкого второго сектора, куда он никогда не приезжал.