Плененная

21 глава — Тео

Я просыпаюсь от громкого жужжания телефона, стону и пытаюсь нащупать его на тумбочке

— Алло, — сонный голос Лилли нарушает отвратительный звук.

— Что! Как? — Похоже, она запаниковала. Долгая пауза. — Да, я думаю... хорошо, Спасибо за звонок, детка. Я сейчас посмотрю. — Она кладет телефон обратно на тумбочку и наклоняется, чтобы вытащить Ipad из сумки рядом с кроватью.

— Что случилось? — спрашиваю я

— Это была Молли, нас опубликовали на каком-то сайте сплетен, как официальную пару, — бормочет она. Она нажимает на экран несколько раз, и поворачивает его ко мне.

Статья под названием: «Новая пассия Эллиса». Есть три фотографии. Первая фотография: Лилли и я на благотворительном вечере «Доверительный фонд Розмари». Мы танцуем, Лилли отвернута спиной к камере, а мое лицо прижимается к ее шее в явно интимном жесте, мои руки, обернуты вокруг нее. Второе: Я открываю ей дверь «Астона», а третья: мы на опере в Риме.

— Ты выглядишь сексуально, сладкая. — Я целую ее плечо и провожу языком, дразня ее кожу. Она нежно шлепает мою грудь.

— Это серьезно, Тео. Они знают, кто я. — Она выглядит расстроенной.

— Не паникуй. — Я забираю у нее iPad и читаю статью.

Оказывается, что наш миллионер-плейбой Теодор Эллис наконец-то остепенился. Ранее он был замечен с Дарси Лорелл, Тиной Кортилой и Нэнси Портер. В минувшие выходные он прибыл один на благотворительный вечер «Доверительный фонд Розмари». Но чуть позже был замечен с той же рыжеволосой, с которой его видели несколько раз за последний месяц. Источники подтвердили, что пара действительно вместе. Так кто именно та женщина, которая сумела взять в плен Теодор Эллиса? Судя по ее внешности можно подумать, что модель? Неправильно. Источники подтвердили ее как Лилли Паркер, адвоката фирмы «Флорелл и Симмонс». Да правильно мозги и красота, но мы не ожидали ничего меньшего от женщины, на которую запал самый отъявленный ловелас. Одно можем сказать точно, они тошнотворно красивая пара.

— Ну, они бы, в конце концов, все равно узнали, кто ты такая. Думаю, они достаточно хорошо тебя представили. — Я улыбаюсь ей и глажу ее по голове, пытаясь успокоить.

— Я просто знаю, что будут слухи и домыслы о том, что ты все еще остался прежним — Она фыркает. — Они просто любят идею тебя трахаующего новую знаменитость каждую неделю.

Я ложусь на нее, вжимая ее в матрас, и прижимаю руку к ее лицу.

— Но я этого не делаю. Я с тобой, и никто другой даже близко мне не нужен. Как ты можешь сомневаться в моих чувствах к тебе? — Я целую ее в нос.

Она вздыхает.

— Я знаю. Я доверяю тебе. — Лилли расслабляет подо мной и запускает пальцы в мои волосы. — Я просто ненавижу мысль, что буду воспринята, как глупая наивная девочка. — Она закатывает глаза.

— Неважно, что думают другие. — Я прикасаюсь своими губами к ее. — Ты все, что я хочу, — шепчу я напротив ее губ. Она целует меня крепко, ее губы открывают доступ к языку. Она урчит у моих губ, затем я отстраняюсь, чтобы поцеловать ее в шею.

— Хорошо. Ты прав. — Она вздыхает.

— Конечно. Я всегда прав.

Она проводит пальцами по моей щетине и ловит мой взгляд.

— Хорошо, как бы я ни хотела остаться прямо здесь, но я должна подготовиться к работе и гарантируемой горе дерьма, которая выльется на меня из-за того, что я трахаюсь со своим клиентом.

Она прижимает свои губы к моим и быстро выбирается из-под меня. Я наблюдаю за ней, пока она идет в ванную. Возможно, мне потребуется принять холодный душ после вида ее идеальной попки.

***

Следующие пару дней возле моего офиса постоянно отираются папарацци. Они преследовали меня даже тогда, когда я поехал в «Флорелл и Симмонс», чтобы забрать Лилли на ужин, и они преследовали нас до ее квартиры, когда я высадил ее в тот вечер. Иисус, конечно, у них нет дел важнее.

Я могу справиться с прессой, я привык к ней, но Лилли нет. Я просто надеюсь, что стервятники не роются в каждом клочке информации, которую они могут найти о ней, это может быть достаточно, чтобы напугать ее.

Я в офисе в среду утром, когда Хьюго врывается через дверь. Он одет так, как будто только что из тренажерного зала, и он запыхался. В его руках только газета.

— Иисус, Хьюго, тебя не учили стучаться. — Сейчас только восемь тридцать, а я еще не пил кофе, пока я не выпью кофе у меня будет скверное настроение. Кстати говоря, какого черта здесь делает Хьюго в такую рань, обычно он с похмелья...

— Я приехал, как только увидел. Я боялся, что ты увидишь это на улице или где-нибудь еще и взбесишься.

Его лицо было озабоченным.

— О чем ты?

Он кладет газету передо мной и делает несколько шагов назад, как будто это бомба.

Там крупное фото нас с Лилли.

Заголовок гласит: «Судебное дело Лилли Паркер».

Лилли Паркер, двадцатидвухлетняя девушка Теодора Эллиса, будет судиться в конце месяца. В прошлом году мисс Паркер была жертвой университетского скандала с изнасилованием еще в сентябре, когда ее опоили «Рогипнолом» и изнасиловали. Доза наркотиков была слишком большой, в результате чего она была в коме неделю. Подозреваемый, двадцатидвухлетний Дэрил Лоусон, был пойман после очередного нападения в ночь на субботу. Доказательства пока не ясны, но источники утверждают, тест ДНК подтвердил причастность мистера Лоусона к изнасилованиям.......

Я перестаю читать, кладу газету на стол, мои руки трясутся. Красный туман застилает мои глаза, и я чувствую, как гнев и ярость поднимаются во мне.

— Она была изнасилована? — я едва шепчу.

— Подожди, Ты не знал?! — Брови Хьюго приподнимаются.

— Какой-то ублюдок, бл*дь, изнасиловал ее! — реву я. Вдруг все встает на свои места. Ее поведение, недоверие к людям. Я никогда не доходил до того, чтобы потерять самообладание, но я отчаянно желаю убить ублюдка, который сделал это.

— Черт, Тео. Я имею в виду, я был в шоке, но думал, ты знаешь. Дерьмо. Мне очень жаль. Я просто подумал, ты попробуешь защитить ее от этого.

— Она не сказала мне, — рычу я. — Она не доверяла мне настолько, чтобы сказать. — Я резко встаю и тянусь к пиджаку и выхожу из кабинета, затем останавливаюсь, пока жду лифт. Хьюго догоняет меня.

— Тео, я знаю, ты сейчас расстроен, но, пожалуйста, не делай глупостей. — Двери лифта открываются. Он хватает меня за плечо. — Ты знаешь, где меня найти, если тебе понадобится поговорить.

— Спасибо, — бормочу я. Несколько папарацци поджидают снаружи здания.

— Мистер Эллис, мистер Эллис, — кричат они. — Как вы относитесь к судебному заседанию вашей девушки? — Я поворачиваюсь в их сторону и смотрю на них. Некоторые из них отшатываются от меня.

— Как вы думаете, что я чувствую!? — кричу я. Камеры яростно щелкают, когда я подхожу к обочине и ловлю такси. Я уходил в такой спешке, что не успел позвонить Джеймсу.

Наконец в такси я дозваниваюсь до Керри, моего пиар-агента.

— Мистер Эллис? — голос Керри нервный, как и должно быть, когда происходит подобное дерьмо.

— Бл*дь, почему новость о судебном заседании моей девушки просочилась в гребаную «Сан»?! — ору я.

— Сэр, простите. Мы ничего не слышали об этом до сегодняшнего утра, — она запинается.

— Ну, я хочу знать все: кто почувствовал необходимость написать эту статью, кто ее напечатал. Но в первую очередь я хочу знать, откуда у них эта информация. Ясно?!

— Да, сэр.

Я вешаю трубку.

***

Я не удосуживаюсь остановиться и поговорить с секретарем в приемной. Мой гнев по-прежнему бушует в полную силу, когда я иду прямо по коридору в кабинет Лилли. Я стучу, прежде чем открываю дверь. Потрясенный взгляд Лилли встречается с моим.

— Привет...— она выглядит смущенно.

— Мистер Эллис. — Мистер Уокер приветлив, но явно смущен моим неожиданным появлением.

— Мистер Уокер не могли бы вы дать нам минутку. — Мои глаза не отрываются от Лилли. Я сжимаю зубы в попытке сдержать ярость. Уокер уходит, возможно, чувствуя, что не время задавать вопросы. Дверь тихо щелкает, закрываясь за моей спиной.

— Ты видела пятую полосу «Сан» сегодня утром? — спрашиваю я холодно, сохраняя м голос низким.

— Хм, нет. Я не особая любительница газет. — Она хмурится.

— Ну, я видел. Не лучшее место, чтобы узнать, что твою девушку изнасиловали. — Я втайне надеюсь, что она скажет мне, что это все просто выдумка прессы, абсолютная ложь, но она бледнеет.

Она закрывает глаза.

— Нет, нет, нет, — шепчет она. Ее голова падает на руки. Мой гнев слегка рассеивается при виде ее.

Я прислоняюсь к столу и касаюсь ее плеча.

— Лилли, почему ты не сказал мне? — спрашиваю я

— Никто не знал. До сих пор. — Ужас, написан на ее лице, когда она поднимает голову.

— Никто?

— Знали только Молли и Джордж. — Она качает головой. — Потому что они были там.

— Но ты не подумала, что я заслуживаю того, чтобы знать нечто подобное? — говорю я категорично.

Ее глаза встречаются с моими.

— Нет, пока нет. Это мои проблемы, — говорит она холодно.

— Поэтому я должен узнать, в то же время, как и весь остальной мир!? — Я пытаюсь подавить вспышку гнева.

— Тео, это не твое дело. Это не то, что тебе нужно знать. Я выбираю, что рассказывать тебе, это мой выбор. — Ее голос низкий и далекий. Я почти вижу тот момент, когда занавес опускаются, блокируя меня, как будто я никто, а не парень, который готов ходить по горячим углям ради нее. Я знаю, что ей больно, но бл*дь, меня убивает, что она не впускает меня в свою жизнь.

— Иисус Христос, Лилли, это не просто пикантная информация, это важно. Если бы я знал, я мог бы сделать так, чтобы это не попало в газеты. — Я запускаю руки в волосы, и начинаю ходить по кабинету. — Почему ты должна быть чертовски уклончива все время?! — Я кусаю внутреннюю часть щеки, пытаясь успокоиться.

— Я не нуждаюсь в тебе, чтобы защитить меня, Тео. Я не нуждаюсь ни в ком. Отвали и иди играй роль пещерного человека в другом месте, — визжит она.

Мой темперамент берет верх и выходит из-под контроля

— Бл*дь! — Я запускаю мой кулак в ближайшую стену, оставив дыру в гипсокартоне. Сжимаю зубы и делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к ней. Ее глаза сверкают от ярости, готовые к битве. Что-то во мне ломается. — Отлично, Лилли. Знаешь, чертовски отлично. Ты все равно не расскажешь мне ничего. Довольно всей этой лжи и секретов. Эти отношения такая херня! — Я разворачиваюсь и ухожу. И не останавливаюсь, пока снова не оказываюсь на заднем сиденье такси.

Жгучая ярость уступает место чему-то другому. Когда я по крупицам собираю все знания о личной жизни Лилли, вижу женщину, которая сломлена. Чувствую, как теряет доверие к миру, беззаботная, веселая женщина, какой она могла быть, и боль, которую доставили ей эти трагические события. Я хочу забрать ее боль и держать ее в своих объятиях.

Неважно, насколько сильно стараюсь, но я не могу отпустить, я не могу забыть боль и предательство, которое я чувствую из-за ее недоверия ко мне. Боже, я такой эгоистичный мудак.

В течение часа после моего ухода из ее офиса, я звоню Лилли, чтобы извиниться. Меня перебрасывает на автоответчик, и я снова звоню, тот же результат. Я названиваю пятнадцать раз в течение трех часов. Ничего. В конце концов, я звоню в офис Уокера, но он говорит мне, что она уехала домой на остаток дня.

***

Я подъезжаю к квартире Лилли и вижу «Мазерати» припаркованный на стоянке. Она должна быть дома.

Я нажимаю на звонок несколько раз, прежде чем кто- то отвечает:

— Алло?

— Лилли?

— Нет, это я, Молли, — ее голос тихий.

— Она там? — Отчаяние просачивается в мой голос.

— У нее было тяжелое утро. Она задремала.

Я прислоняю голову к двери в поражении.

— Я действительно облажался, — говорю я спокойно.

— Да. Слушай, дай мне пять минут.

Трещит динамик, и она отключается.

Несколько минут спустя Молли открывает дверь и выходит.

— Давай прогуляемся. — Она спускается вниз на тротуар, я медленно поворачиваюсь и следую за ней в оцепенении. Мы пересекаем дорогу в Холланд-парк.

Мы прогуливаемся некоторое время, прежде чем я нарушаю молчание.

— Как она? — спрашиваю я.

— Хорошо, учитывая все обстоятельства. Она сильная, ты это знаешь. — Ее взгляд теплеет, когда она рассказывает о своей подруге.

— Да, — шепчу я. — Я был полный придурок утром. — Чувство вины сжимает меня до боли.

Она кивает.

— Да, насколько я поняла, ты был полным мудаком. — Она улыбается.

— Я не знаю, что делать. Думаю, я был просто зол, потому что она не рассказала мне, — я ищу ее взгляд.

— Я знаю. — Она ободряюще кивает мне. — Но ты должен понимать, что она прошла через многое. Жесткая оболочка Лилли является результатом необходимости быть сильнее. Лилли очень рано, слишком рано, узнала, что мир жестокое место, и люди могут быть очень жестоки. Лилли, которую ты знаешь, — просто защитная оболочка для человека, который есть под ней. Она хотела сказать тебе, я думаю, но просто пыталась найти подходящий момент. Она никогда об этом не говорит, ни с кем.

Она качает головой и выглядит очень печальной.

— Было ли это... — я делаю глубокий вдох, не в состоянии сформулировать вопросы, на которые не уверен, что хотел бы получить ответ.

Ее глаза смотрят в мои.

— Было ли плохо? — Я киваю головой. Она вздыхает. — Самое ужасное, что я видела... я нашла ее. Мне следовало лучше за ней приглядывать, но я никогда не думала, что это произойдет. — Ее лицо искажает боль. Мы останавливаемся у скамейки под дубом и садимся. — Мы были на вечеринке. Она была немного навеселе, и Джордж был пьян, поэтому я приглядывала за ним. Даже когда я заметила, что она пропала, я просто подумала, что она вышла. — Ее глаза смотрят на руки, которые находятся на коленях. Брови сведены вместе. Я могу сказать, что это тяжело для нее. — Через некоторое время я пошла наверх, чтобы найти ее. — Она задыхается, делает содрогающийся вдох, я вижу, как слеза скользит по щеке.

Я сажусь ближе к ней и оборачиваю руку вокруг ее плеч.

— Ты не обязана рассказывать мне, Молли.

Она качает головой.

— Нет, я делаю это, потому что Лилли никогда не расскажет тебе. — Она делает глубокий вдох. — Когда я открыла дверь, я увидела сначала кровать, а потом кровь. Я запаниковала. Она была без сознания, и я не могла понять, откуда возникло кровотечение. Потом я заметила, что ее губы были синими. Она не дышала. — Рыдание сотрясает ее тело. — Я сделала ей искусственное дыхание и кричала, чтобы вызвали скорую. — Ее взгляд направлен вдаль, пока она вспоминает ту ночь. — Когда приехала скорая, ее пришлось откачивать. — Крупные слезы текут по ее щекам.

Молли поворачивается, чтобы снова взглянуть на меня.

— Криминалисты предположили, что у нее был передоз «Рогипнолом», этого было достаточно, чтобы остановить ее сердце, но она все еще сопротивлялась, пока наркотики не вырубили ее. Кровь была из ссадины на голове, наверное, от борьбы. Он сломал ей запястье и два ребра. Она была в коме в течение шести дней. Полиция сфотографировала синяки и взяли образцы ДНК. Ублюдок даже не использовал презерватив. — Она фыркает. — Когда она очнулась, то не сказала об этом ни слова. Как будто этого ни произошло. Худшая часть, что до этого у нее уже была ужасная жизнь. — Она смотрит на меня. — Я знаю, ты любишь ее, Тео, но ты даже не можешь представить, что она пережила. Это чудо, что она может подняться с постели с утра. Она пыталась вернуть свою жизнь обратно после изнасилования. Я думала, что от всего этого она будет сломлена и не восстановится. — Молли качает головой. — Лилли взяла себя в руки, встряхнулась и начала жить заново. Мне бы половину ее силы. — Она улыбается. — Ты знаешь, если бы это произошло со мной, думаю, я стала бы самоубийцей, но Лилли не проронила ни слезинки. Я предложила ее пойти к психотерапевту, но она не захотела. Вместо этого она взяла уроки самообороны.

— Да, я видел ее в действии. Очевидно, что она где-то этому научилась, — шепчу я, боясь, что если повышу голос, он сломается. Я не способен ответить на то, что мне только что рассказали, образы вспыхивают в моем сознании, и сердце разрывается из-за женщины, которую я люблю больше всего на свете. Я бы отдал все, чтобы защитить ее от этого.

Молли кладет руку на мое предплечье.

— Я знаю, ты любишь ее, и я действительно думаю, что ты сможешь сделать ее счастливой, Тео. Бог знает, она заслуживает счастья. — Молли тепло улыбается мне. — Вот почему я рассказала тебе это. Я надеюсь, это может помочь тебе понять, почему она сама не рассказала тебе. Она будет нуждаться в тебе в течение нескольких недель. Лилли — закрытая книга, и эта история намного длиннее. Я надеюсь, что однажды она расскажет, но будь готов, эта история ужасная. Все, что ты можешь сделать, — это уважать ее за то, что она преодолела. Она ненавидит слабость и ненавидит жалость. Помни, это.

— Я сомневаюсь, что она захочет видеть меня после сегодняшнего, — я тяжело сглатываю.

— Лилли будет делать то, что она делает лучше всего, будет отталкивать тебя, потому что ты причинил ей боль, точно так же, как ты оттолкнул ее, когда она сделала тебе больно. Ты должен знать, что за Лилли стоит бороться. — Я вижу, как Молли любит Лилли. — Я знаю ее двадцать лет, Тео, она никогда не была счастливее, чем с тобой.

— Спасибо, Молли. Я буду бороться, — обещаю я ей.

***

Бороться действительно трудно, особенно, когда человек, за которого ты борешься, не хочет тебя видеть. Я назначил встречу с Джошом в четверг, чтобы попытаться увидеть ее. Когда я приезжаю в свой офис, он говорит мне, что она взяла отпуск на оставшуюся неделю.

Я приезжаю в ее квартиру. Звоню ей. Отправляю электронные письма. Ничего. Молли держит меня в курсе о том, как она, но это единственная связь с жизнью Лилли, которая у меня есть.

В пятницу вечером я впадаю в глубокую депрессию. Я чувствую, что лучшая часть моей жизни просто исчезла и все, что осталось, — это лишь воспоминания. Как будто все цвета были смыты из моего мира, оставив меня в приглушенных серых тонах.

Мой телефон пронзительно звонит сквозь тишину моей комнаты. Дисплей показывает имя Хьюго.

— Хьюго, я сказал, что не пойду, — говорю я коротко

— Тео. Слушай, я в клубе. — Он делает паузу. — Лилли здесь. Дружище, она абсолютно в хлам. Молли пришла, чтобы найти меня. Она не может заставить ее прекратить. — Его голос серьезнее, чем я когда-либо слышал.

— Ну, бл*дь, останови ее. Иисусе, Хьюго, — я скрежещу зубами.

— Я пытаюсь, но скажем так, акулы кружат. Они продолжают покупать ей чертовы напитки. Я уже отогнал четырех, но они продолжают подходить к ней. Она не будет слушать меня или Молли. Эта девушка серьезно настроена на самоуничтожение. Тебе нужно приехать, Тео.

— Дай мне десять минут.

— Спасибо, — в его голосе звучит облегчение.

Я оставляю «Рэндж Ровер» на тротуаре прямо возле клуба и бегу внутрь. Бас музыки проходит через мое тело. Я поворачиваюсь, когда чувствую руку на моем предплечье. Лицо Молли белое. Она выглядит так, будто сейчас заплачет.

— Молли. Ты в порядке? — спрашиваю я

— Тео, я так рада, что ты здесь. — Прежде чем я успеваю ответить, она бросается на меня и обнимает — Спасибо, — говорит она у меня на плече. Я отстраняюсь от нее и смотрю на ее лицо.

— Молли, где она?

Она указывает на танцпол. Сначала я ее не вижу, пока не замечаю девушку, которая резко падает на мужчину и держится за него. Другой мужчина стоит очень близко позади нее.

Знакомая ярость последних нескольких дней прорывается наружу. Ярость, которую только она умеет вызывать во мне, связанную с дикой необходимостью защитить ее. Я чувствую, как она горит в моих венах. У меня есть цель. Выпустить ее.

— Молли, иди за мной, — говорю я холодно.

Я пересекаю танцпол с одной мыслью в голове.

— Бл*дь, бл*дь, бл*дь, Тео, нет, — я слышу голос Хьюго, но я слишком сосредоточен, чтобы обернуться. Я даже не замедляю шаг, до тех пор, пока не отвожу локоть и не ударяю со всей силы в лицо парня, стоящего позади нее. Он резко падает и не двигается.

— Дерьмо. — Хьюго появляется рядом со мной. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на парня, все еще держащего Лилли. Она падает вперед, едва удерживая собственный вес.

— Я даю тебе три секунды. Если ты не уберешь свои руки, ты — покойник, — реву я сквозь музыку.

Я оборачиваю руку вокруг ее талии и тяну ее к себе на грудь. Парень делает шаг назад, держа руки перед собой, видя, что его друг потерял сознание.

Я убираю волосы с ее лица и смотрю на нее, ее глаза закрыты, тело безвольно падает в моих руках.

— Тео, — она говорит так тихо, что я едва слышу ее.

— Все хорошо, сладкая, я с тобой. — Я беру ее на руки и выхожу из клуба.

Она бормочет, но не предпринимает никаких попыток двигаться.

— Она в порядке? — Молли бежит рядом со мной, ее каблуки стучат по тротуару.

— Она без сознания. Я прослежу, чтобы она была в порядке, — говорю я коротко, потому что не хочу кричать на Молли.

Я опускаю пассажирское сиденье «Рэндж Ровера» и укладываю туда Лилли. Убираю волосы с ее лица и глажу ее по щеке.

Когда я возвращаюсь домой, несу ее в постель. Снимаю платье и одеваю ее обмякшее тело в одну из моих футболок. Я ложусь в кровать вместе с ней, прижимая ее к себе и отчаянно желая защитить от всего дерьма в этом мире.

***

Я готовлю ужин, когда Лилли наконец-то входит в гостиную. Она была в отключке весь день. Ее брови сводятся в замешательстве.

— Привет, — говорю я, пытаясь нарушить молчание.

— Привет, — ее голос хриплый. — Как... почему я...? — Она запинается.

— Хьюго позвонил мне вчера вечером. Попросил меня приехать и забрать тебя. Он волновался, — говорю я коротко и продолжаю нарезать овощи

— Я... Я не могу вспомнить. — Она смотрит в пол. — Спасибо, — шепчет Лилли, перед тем как повернуться, чтобы снова спуститься по лестнице.

— О чем ты думала, Лилли? — я говорю сквозь зубы, стараясь не допустить, чтобы мой гнев вырвался на поверхность. — Что угодно могло случиться с тобой прошлой ночью. — Она застывает, оборачиваясь ко мне. Ее плечи напрягаются.

— Мне просто нужно было забыться, — шепчет она. Я ничего не говорю. Она такая потерянная. — Так легче притвориться, что этого не произошло. — Она делает паузу. — Ничего из этого. — Она делает шаг к лестнице.

— Ты куда? — спрашиваю я.

Она останавливается и оглядывается через плечо, говоря тихо:

— Домой.

— Лилли, — я произношу ее имя, мой голос срывается. За одним этим словом скрываются тысячи других, которые я хотел бы сказать ей.

Она делает глубокий вдох, ее плечи поднимаются и опадают.

— Пожалуйста, не надо. Я не могу Тео, — ее голос — сокрушенный шепот, который разрывает мою грудь

— Прости. Я сожалею о том, что случилось с тобой, больше, чем ты можешь себе представить. И мне чертовски жаль, что я так отреагировал на это. Я просто... хочу защитить тебя от всего, что причинит тебе боль. Мне было обидно, что ты не сказала мне. Я думал, ты доверяешь мне, — выдыхаю я, дрожащим голосом. Я обхожу кухонный стол и иду туда, где она стоит на лестнице спиной ко мне. — Пожалуйста, останься на ужин, чтобы мы могли поговорить, — умоляю я.

— Мне нужно домой.

— Пожалуйста, Лилли, просто дай мне шанс, — прошу я

Она вздыхает.

— Хорошо. Я останусь, потому что я у тебя в долгу, но потом еду домой. — Она поворачивается и проходит через открытые французские двери в патио.