Пленница бунтаря

Глава 20. Старый знакомый

Утром я открыла окно, чтобы проветрить квартиру, и в комнату заполз едкий запах дыма. На сборище возле Телецентра выяснилось, что горит свалка в соседнем квартале. Мусор должны были вывести еще неделю назад, Мирон бушевал, а виноватые граждане разводили руками, объясняя задержку поломкой транспорта.

Часть мужчин отправились разбираться с пожаром, а в Телецентре остался за старшего Антип. После завтрака я осмелилась подойти к нему и спросить про Варвару. Может, из-за того, что ей стало легче, и Марина повеселела, он держался со мной добродушно, даже предложил отвезти до знакомого дома.

Я засомневалась.

– Может, дождаться Мирона?

– Как хочешь, только он до вечера не вернется, а мне все равно надо объехать парк и выбраться на главную улицу.

– Не боишься женщин оставлять с Артемом и Тимофеем?

– Тут одна Федоровна чего стоит! Ладно, признаюсь… я подарок Маринке нашел, надо помочь выбрать упаковку. Подскажешь, что ей больше по вкусу. Мы быстро вернемся, не трусь, – убеждал Антип.

– Правда, заедем в нашу квартиру? – спросила я.

– Почему нет?

– Я думала, ты злишься на меня по разным причинам.

Антип отвернулся, прежде чем ответить, поднял ворот куртки, пряча взгляд.

– Каждый имеет право увидеть родных. Согласна? Скучаешь по своим? Ну, поедем – посмотрим, что осталось от вашего гнездышка.

– Я только Тимофея предупрежу… А ему нельзя с нами?

– Тимке нездоровится. Так всегда – увидит мальчишку посреди улицы и потом пару дней ходит потерянный. Не надо его дергать. Ну, едешь или нет? Успеть бы до дождя.

Я с тоской оглядела двор, где старичок сметал в кучу желтые листья, наводил порядок. Телебашня возвышалась зловещей громадой, будто пыталась пронзить серые тучи и вырваться из плена бетонных оград. Холодно. Одиноко. Город дремлет, убаюканный ароматами тления наступающей осени, а люди в его тощем чреве пытаются выжить, надеясь на лучшее завтра.

– А что будет, когда у вас кончится фобий?

Антип усмехнулся.

– У вас? Я думал, ты теперь с нами. Топлива хватит. Что морщишься – плохо тут? Тихо, спокойно, некуда спешить, жрачки достаточно и можно занять любые апартаменты. Чего еще человеку требуется? Сами себе хозяева. Хочешь – бегай на четырех лапах, хочешь – летай, вон, аэродоски в подвале. Это вы, девки мутите воду, вечно гоняете мужиков… мотаете нервы. Мало вам, сколько не предложи.

– Почему Ульяна в Лоби осталась? Она тоже переберется в город к зиме?

– Возможно, – отрезал Антип и вразвалочку направился к машине, а я потопталась у ворот и окликнула:

– Подожди!

Я должна стать частью команды, должна приносить пользу. Антип – друг Мирона, попросил помочь, значит, поеду и помогу.

Мы бесшумно катили по узким улочкам старого района, пока не заслышали шум, схожий с бравурной песней из репродуктора.

– В парке гуляют люди? – удивилась я. – Сегодня какой-то праздник?

– Ага! Первое сентября на подходе. Заранее отмечают, – буркнул Антип.

– Остановимся и посмотрим?

– Еще чего! – Антип ругнулся и с тревогой уставился на приборную панель.

– Как бы не затянуло… Совсем тяги нет. Ведь знал, что здесь воронка, нет, надо было короткой дорогой… (ругательство).

– А что нам грозит?

– Заблудимся в трех соснах, будем до вечера нарезать круги вокруг парка. Смотри, какая веселуха. Попробуй присоединиться, вообще не выберешься.

Как по команде в небо взлетели десятки разноцветных шаров, звонкий детский голос поздравлял жителей города с началом учебного года. Но в парке не было никого, даже привычных голубей и ворон. Проезжая мимо, мы видели только пустые детские площадки и скамьи, над которыми отчаянно заливался первый звонок.

В кроне березы запутался желтый воздушный шарик, бился о ветки, досадуя на цепкий захват, и спешил в небо, где уже собрались стайкой товарищи.

– А ты говорил – тихо, спокойно… Город скучает по прежней жизни, разве не ясно? Он хочет вернуть людей, – коротко упрекнула я, пряча руки в карманы ветровки. Пальцы заледенели.

– Хочешь домой? Скоро, Даша, скоро… – невпопад заявил Антип.

Выбравшись из-под чар пришкольного парка, мы свернули на главную улицу и быстро пересекли некогда забитый машинами перекресток. Я назвала адрес, но Антип гнал машину вперед.

– Мы едем неправильно. Или ты сначала заберешь подарок Марине? – недоумевала я.

– Всему свое время. И место.

Прежние сомнения настигли меня с удвоенной силой, холодный ответ Антипа впечатал в сидение. Когда мы проскочили забитые магазинами центральные улицы и устремились на другой конец города, я окончательно поняла, что попала в ловушку и, едва ворочая языком, протянула:

– Закончишь то, что не доделала сестрица?

– Примерно так.

– За что?

Антип говорил очень убежденно и твердо:

– Ты сбиваешь Мирона с пути. После встречи с тобой он размяк, стал не о том думать. Тебя взяли, как заложницу для обмена, а удачную сделку нельзя нарушать. И если вожак проявляет слабость перед самочкой, хочет оставить себе сладкий кусок, остальным надо взять проблему за горло.

Ты нам мешаешь, Даша. Ты здесь лишняя. Это не твое время, не твой мир.

– И что сделаешь со мной?

– Да много чего можно сделать, но я же хочу и выгоду получить. Не для себя, для всей общины, заметь. Это в Мироне вдруг единоличник проснулся, а я всегда горой за стаю. Ты исчезнешь, он подурит малость, потом постепенно очухается и включит мозги.

– Опять начнет Ульяну жалеть. Понимаю, в чем твоя выгода. Хочешь сестру пристроить.

– Ей не жалость нужна, а здоровый… (ругательство). Они уже начали сходиться, как ты нарисовалась на горизонте. Ну, что за адская подстава! Еще один лишний рот и свежая дырка. Даже делиться не захотел. А ведь утверждал, что все общее… Стоящих баб мало, на каждую очередь.

– И на твою Марину?

– Заткнись. Марину не трогай. Это другое.

Мы долго петляли по незнакомым мне улицам, наконец, нырнули в закуток между высотками. Антип вытащил меня из машины и повел в подъезд, а там открыл двери в подвальное помещение. Вспыхнул свет, озарилась комнатушка, заваленная пластиковыми коробками и тряпьем.

От тычка в спину я полетела на сверток с одеждой, подниматься не стала, только повернулась на бок, чтобы наблюдать за похитителем. Антип невозмутимо раскрыл ближайшую коробку, довольно присвистнул.

– Что там? – тихо спросила я.

– Лекарство для Варьки, чтобы поправлялась быстрее. Для своих девчонок я готов на все. Ох, еще новые переходники… Годные отступные. Ну, что смотришь, кукла? Отдыхай. К тебе скоро придут, а мне надо сматываться. Прощай, Даша. Еще спасибо мне скажешь.

Когда металлическая дверь закрылась за ним, я начала метаться по комнате, напрасно пытаясь выбраться. В соседнем помещении нашлось маленькое зарешеченное окошко, я подставила стул и водрузила на него стопку наполненных пакетов, чтобы дотянуться. Зачем? Все равно не протиснусь, но вдруг смогу разбить стекло и докричаться до кого-то разумного… нормального…

У меня шумело в ушах и дрожали ноги, конструкция шаталась, я неминуемо сорвалась бы вниз, если бы не ощутила на лодыжках сильные руки.

– Привет, Дашуля! Давно не виделись.

Этот ровный, уверенный голос я узнала бы из тысячи, но легче не стало.

– Здравствуй, Демид!

Он потерся лицом о мои ноги, забираясь ладонями под края штанин, и глубоко вздохнул.

– Вкусно пахнешь, а я боялся, что станешь псиной вонять.

– У тебя руки холодные. Дай спуститься.

От ехидного смешка у меня перехватило дыхание.

– Конечно, я тебе дам.

Он поймал меня над полом и впился губами в шею, тогда я закричала, боясь, что сейчас укусит.

– Не надо, Демид!

– Фу-у! А запашок-то остался, значит, прямо на зорьке тебя серый отымел? А ты, наверно, повизгивала от счастья, сучка! Нравится, когда жестко, да? А со мной строила из себя скромницу… дрянь.

Внезапно вместо страха меня охватила ярость, мелькнула мысль, что я, в самом деле, способна превратиться в свирепую волчицу. Хватит бояться и хныкать, умоляя о пощаде. Надо биться с ним до конца, до беспамятства. Дважды он меня не убьет…

Перед глазами отчетливо появилась Ульяна в образе волчицы, сейчас я остро жалела, что не обладаю ее способностями. Когда Демид откинул меня на стул с тряпками и схватился за исцарапанное лицо, я успела быстро подняться.

– Чего ты хочешь от меня, турист гребаный? Приволок в свое время, не смог уберечь, а еще упрекаешь? Свинья ты последняя после этого! Даже на дворового пса не тянешь.

Мое словесное нападение его отрезвило. Он с некоторым удивлением поправил края кожаной куртки и шире расставил ноги.

– Неплохо. Каникулы в аномальке тебе кое-чему научили. Я хочу понять только одно: ты сама легла или Мирон заставил?

– А что это меняет? Ты мне не муж, не жених… хотя, надо сказать, я тебе благодарна. Меня не убили сразу, посчитав твоей возлюбленной, но поскольку выручать меня ты особенно не спешил, появилось время оглядеться. Я немного вникла в ситуацию.

– И как она тебе? – ухмыльнулся Демид.

– Скверно и сказочно одновременно. Тебе ли не знать? Это ведь ты сюда лезешь, будто медом намазано.

У меня предательски заныло в груди. Демид был таким же привлекательно-волнующим, как при первой встрече. Аккуратный, подтянутый, с идеальной стрижкой, каждая деталь экипировки подобрана с педантичной тщательностью.

Мирон отличался небрежностью в одежде, длинные волосы свои расчесывал наспех, брился, кажется, только ради меня и вообще… От него исходило тепло и чувство надежности, а Демид словно осенний ветер – колючий и неуловимый. Дикий горный ветер. Верить ему нельзя.

– Когда тебя забрали, я чуть не сдох от бешенства. А потом получил картинки, где он тебя лапает и понял, что верну любой ценой. Он всегда был на шаг впереди, в самое пекло лез даже не за награды. Ему нравилось рисковать, доказывать остальным, что он сильнее, быстрее, круче… Волчья порода.

– Он людям хотел помочь, не сбежал трусливо из пекла. И потом не обрадовался своему превращению в волка. Только сказал, что это спасло ему жизнь.

– А что еще говорил? – Демид приближался, засунув руки в карманы. Опасный и непримиримый.

– Про фобий я ничего не знаю. Где они его берут, как используют…

– Фобий научились синтезировать в центральных лабораториях. Неделю назад новость по всем каналам трубили. Моя работа больше не имеет смысла, Даша. Я здесь не нужен. Если только личная инициатива, но без оплаты и поддержки.

– Так вот почему ты согласился на обмен… ты просто уходишь, – ахнула я.

– Ага! – скривился Демид словно от боли. – Но прежде надо отдать долги, выполнить старые обещания. В отличие от лохматого бунтаря, я привык держать слово. Или ты передумала возвращаться к мамочке?

– Может, и передумала, – храбро сказала, с вызовом, а внутри все дрожало.

– Да брось! Ты же домашняя девочка, Даша. Представь, как они по тебе плачут.

– Вот и слетай в мое время, сообщи, что у меня все хорошо. Я на работе и собираюсь контракт продлить.

– Ух, как заговорила! А с кем же у тебя контракт, разреши узнать, с чокнутым аборигеном с большим хреном?

– У тебя пунктик насчет размеров мужских гениталий? Не знала.

Демид подошел вплотную, выкинул вперед руку и сдавил мне горло.

– Зря провоцируешь, дурочка! Я ж тебя одним пальцем…

– Вы… вы похожи с Ульяной по методам, – прохрипела я. – Вам бы опять сойтись.

– Вряд ли это возможно будет после гибели любимого братца.

Пока пыталась осознать его угрозу, Демид снова наклонился ко мне, а я растянула губы в презрительной улыбке, хотя воздуха не хватало в груди.

Вдалеке прозвучал взрыв, стекло в окошке задребезжало и хрустнуло. Демид ослабил хватку и зашептал в ухо:

– Надо уходить, пока не собралась свора.

– Мне от тебя ничего не нужно. Освобождаю от всяких обещаний в мой адрес.

– Зато мне нужно кое-что выяснить, пока я еще здесь! Ульяна сказала, ты здорово реализуешь желания. В Темени эта способность должна усилиться. Скоро проверим.

– Когда ты виделся с Ульяной? Когда ты успел…

– Озабоченная сучка не может оставить меня в покое. Хочет, чтобы увез с собой в Центр. Она поумней тебя, быстро поняла, что в Темени место одним придуркам и неудачникам. Я бы уже свалил, но осталась одна зацепка. Ты поможешь с ней разобраться, а потом я тебя отпущу. Или на прощанье покувыркаемся, как тогда в отеле. Ты меня завела, но я не закончил… Ну, пошли!

– Пусти, больно!

Он потащил меня к выходу, но у порога запнулся о рюкзак, который, видимо, принес с собой, поднял его и заставил надеть.

– Это твоя обещанная награда. Компенсация за причиненные неудобства, так сказать. Хотя это ты должна мне приплатить за эротический круиз.

– Представляю, что тебе наплела Ульяна…

Он не дослушал, распахнул двери и вытолкал меня в подъезд. А там, у лифта, стояла девочка лет десяти в желтом летнем платье, русые волосы ниже худеньких плеч, клеенчатая сумочка с забавными мордашками, резиновые шлепки на босу ногу.

Девочка настойчиво жала кнопку вызова и не обращала на нас внимания, будто мы духи бесплотные. Или наоборот…

Я обернулась к Демиду, желая видеть его реакцию, но тот крепче стиснул мой локоть и увлек за собой к выходу. Я начала вырываться и кричать:

– Постой, ей, наверно, помощь нужна. Она людей ищет.

– Кто-о? Это мелкий фантом? – рявкнул Демид, силой заставляя меня повернуться.

Девочка исчезла. Скорее всего, во время нашей перепалки лифт открылся, и она зашла внутрь. Или просочилась сквозь стену. Это ничего не меняет. Я начала горячо убеждать Демида:

– Пойдем за ней, заберем с собой. Она же совсем одна в пустом доме, ей страшно.

– Прекрати истерику! На улицах Темени регулярно видят беспризорных детей, но те, кто шел за ними, пропадали бесследно. Лифт – это портал в никуда, понимаешь? В другой мир, к чертям на кулички.

– Но почему именно дети – проводники? Я должна Тимоху предупредить… Он хочет поговорить с мальчиком.

Демид выругался и потащил меня к машине под аркой между двумя высотками. Я заметила на стене объявление в пластиковой обертке: «Пропал ребенок. Особые приметы…»

На выцветшей фотографии она была в том же самом желтом платье, только волосы собраны в два тощих хвостика и украшены бантами.

– Три года прошло, – тихо сказал Демид, – и чего сюда ходит… даже не подросла.

– Ты ее знал? – с дурным предчувствием, спросила я.

– Откуда? Просто фотка висит здесь уже несколько лет, примелькалась.

– Все равно мы могли бы узнать, что можно для нее сделать, а ты трусливо сбежал. Девочки испугался, боец?

– Лучше желание загадай…

– Какое желание?

– Чтобы она вовремя попала домой, и ничего плохого не случилось по дороге.

– Я не волшебница, приказывать времени и пространству не могу.

– А ты попробуй!

Он погнал машину вперед, и скоро я поняла, что мы приближаемся к историческому центру города. Зачем Демид рискует попасть в лапы к приятелям Мирона… Что ценного может быть на кону…

– Где твои друзья, то есть коллеги? – осторожно спросила я.

– В последней вылазке большинство погибло, остальных переправили за горный настил. Я – последний из партии. Представляешь, не хочу уезжать с пустыми руками. Столько вложено сил и средств… Стыдно уезжать пустым, Даша.

– Лучше дырка в голове или перегрызенное горло?

– Я везучий, – осклабился Демид. – И тоже в душе мечтатель, а здесь велик шанс осуществить любую фантазию. Попросишь за меня?

– И что тебе надобно, старче? Мировое господство и золотая рыбка на посылках?

Демид нервно рассмеялся, и вдруг я заметила, как он осунулся за этот неполный месяц. Движения потеряли вальяжную уверенность сытого хищника, даже в улыбке сквозила легкая растерянность, грозящая перейти в мстительный оскал.

– Разве мы враги? – голос мой сорвался, но я попыталась вернуть ему твердость и продолжила:

– Демид, объясни нормально, чего ты хочешь?

– Во время первой экспедиции мы охраняли группу ученых. Радиобиологи, геологи, химики и врачи. Была еще парочка непонятных специалистов, они искали артефакты, упавшие с неба вместе с камнями, остатки космического корабля, например, или части аппарата пришельцев. Начали раскопки на месте воронки от метеорита и наткнулись на древние захоронения.

– Людей?

– Нет, динозавров… – буркнул он. – Людей, конечно. Ты в курсе, что первые поселения Тюмени заложены на месте караванной дороги, связывающей Азию с Поволжьем. Тогда крепость называлась Чимги-Тура – «город в пути» или «город Чингиза». Слышала о Золотой Орде? Некогда Сибирью правил хан Кучум, потомок самого Чингисхана.

– Здесь нашли могилу Кучума? – растерялась я.

Демид остановил машину возле знакомой мне рыночной площади.

– Я не знаю, что они нашли, только после этих раскопок началась мерещиться всякая хрень, а техника вышла из строя. Неделю не показывалось солнце, а ночами не было видно Луну. Темень кромешная. Один спятивший историк начал орать, что мы потревожили гробницу потомка Чингиза и теперь место проклято. Позже было предпринято еще несколько попыток изучить местность, но нам помешали.

– Духи прошлого? – я невольно припомнила всадников у реки и нарядную девушку с раскосыми глазами.

– Из ближайшей татарской деревни приперся старый шаман – сказал, чтобы мы все убирались, иначе натравит волков. Но мы и сами свернули операцию. Задыхались от дыма. Вокруг города горели леса и торфяники, плюс мародеры стали досаждать, решили, что мы золото перевозим. Каждый день перестрелка и потери.

Демид вдруг игриво подмигнул, а может, у него просто дернулось веко от тяжелых воспоминаний.

– И чем все закончилось? – хрипло спросила я.

– Большим скандалом. Среди кусков метеоритов ученые нашли детали военных спутников и космических крейсеров соседних стран. Шесть лет назад две мощные державы втайне от общественности устроили битву за первенство в атмосфере. Судя по всему, получилась ничья, но резонанс звездных войн достиг Земли.

– Какой ужас!

– Большая часть информации скрыта, сама понимаешь. Причины появления аномальных зон в Сибири, Канаде и на Хайнани народу объяснили сбоем магнитного излучения после раскола Луны.

– И до Луны добрались… – прошептала я. – Мирон сказал, что ее пришлось по частям собирать обратно, я не поверила.

– Быстро подружилась с волчарой!

– Он меня спас…

– И ты отблагодарила, как смогла. Вылезай из машины, но не вздумай бежать. Церемониться некогда, просто идешь со мной и делаешь, что скажу. Останешься цела и в шоколаде. Я помню, ты любишь сладкое.

Над городом висел душный смог, пахло горелыми листьями, о времени суток можно было лишь догадываться, примерно первый час после полудня.

На месте центрального универмага возвышалась груда черных камней, а ближайший фонтан был завален битым кирпичом и кусками арматуры.

– Здесь… здесь… – нервно озирался Демид. – Где же эта вшивая псина?

– Что ты хочешь найти?

– Памятник бездомной собачке на площади. Помнишь такой? Лапка поднята, глазки жалобные. Он еще в твоем времени построен. Профессор Мишаян зарегистрировал вокруг него максимальный скачок энергии биополя, но мы не успели сковырнуть плиту, чтобы посмотреть источник. Сказка, да? Вон оно – то место, где исполняются мечты, мы стоим в эпицентре.

– А я тут каким боком замешана? Я не потомок Чингисхана, ну, правда. В звездолетах не разбираюсь. Демид, у меня каша в голове.

Он загадочно подмигнул.

– Хочу проверить одну теорию. Ульяна подсказала идею. Знаешь, Даша, новенькие здесь долго не живут, я уже простился с тобой, когда узнал, что волки украли. Мирон запросто мог тебя замокишам подарить или своим парням отдать на забаву.

– Не мог! По себе не суди. Он хорошо со мной обращался, – выкрикнула я.

– Ну, еще бы! Хотел продать подороже, а потом сам распробовал. Мне плевать по большому счету, важно другое – ты еще здесь и в своем уме, хотя я видел, как здоровых мужиков крутит местная «аномалька». Получается, ты ей приглянулась, Дашуль. Она тебе благоволит. Ты должна ответить тем же, ты же хочешь, чтобы в любимый город вернулись люди?

– Хочу.

– И все пошло по – прежнему – никаких монстров и летающих лошадей! – уточнил он.

– Если ты и Мирона считаешь монстром, то не уверена.

От пощечины Демида я чуть не упала, запоздало подумав, что в размах руки он и половины силы не вложил.

– Повторяй за мной, сучка! На планете должна остаться одна страна, одна нация, одна кровь. Тогда прекратятся войны и всякая грызня. Тогда исчезнет голод и нищета, мы построим райское общество. Каждому по заслугам.

Носком ботинка он подсек мою лодыжку, и я рухнула на колени, корчась от боли.

– Демид… это… это не так работает…

– Жить хочешь – правильно формулируй мысли! – заорал он мне в ухо, а потом дернул за волосы, и у меня потемнело в глазах.

– Я все сделаю, все сделаю – успокойся.

Он рехнулся, если надеется изменить мир воплями о национальном превосходстве. А вдруг получится? Не зря же Демид несколько лет вынюхивал и разведывал здешние чудеса.

Позади нас вдруг раздался ехидный женский смешок.

– Одну кровь он захотел… А ты уверен, что в тебе самом течет неразбавленная?

Из-за груды битых камней на месте фонтана вышла обнаженная Ульяна. Розовые соски торчали от холода, бледная кожа на животе покрылась пупырышками.

– Зачем явилась? – проворчал Демид, на миг отвлекаясь от меня. Похоже, вид женских прелестей не слишком его смутил.

– Слышала, здесь желания сбываются, вот и пришла за своей долей, – в глазах Ульяны мерцали недобрые красноватые огоньки.

– Зря стараешься. Я тебя не хочу, – брезгливо бросил Демид, но я заметила, как он сгруппировался, готовясь отразить нападение.

– Ты не хочешь, – это я уже поняла, но что скажет твоя зверюга…

Она обратилась волчицей уже в прыжке, и Демид отпустил меня, защищая лицо и горло. Сначала я ползла на четвереньках, потом поднялась и, хромая, пошла прочь от развернувшейся трагедии.

Среди битого кирпича торчала запыленная, будто седая голова металлической дворняги. Постамент с надпись «Полюбите собаку бездомную, одинокую…» скрыт под мусором. А прежде в специальную щель плиты сбрасывали мелочь – пожертвование на содержание питомников для брошенных животных.

В мое время существовала милая традиция – погладить медную лапку песика и загадать желание на удачу. Еще недавно я представляла, как познакомлю Мирона с родителями. Больше ничего не могу сообразить. Да… чтобы город жил и развивался, весной цвели яблони, летом липы, зимой грудки снегирей на рябине.

Звуки борьбы позади неожиданно стихли, разбитую площадь окутал туман. Я шла к зданию центрального рынка и не узнавала его. Стена проломлена, высокое крыльцо частично разбито, а на уцелевшей ступеньке стоит пара ребятишек младшего школьного возраста. Мальчик в белой рубашке и девочка в желтом платье. У них в руках воздушные шары – красный и синий. Я смотрю на шары и боюсь встретиться взглядом с детьми. Кажется, они машут мне, приглашая следовать за собой.

На секунду я замираю, а потом направляюсь к каменной лестнице. Пластиковые двери открыты, а в холле установлена стеклянная кабина лифта. Раньше такого не было. Раньше в самого входа размещались пестрые ряды с мясом и овощами, а у противоположной стены в аквариуме плавали живые карпы и осетры. Их вытаскивали сачком для покупателей так же как раков из соседнего отсека.

Сейчас на пустых прилавках брошены пластиковые пакеты и куски мятого картона. Пока вертела головой, потеряла из виду детей, и, немного подумав, заглянула в лифт. Никого. Портал работает мгновенно… Заставила себя улыбнуться.

– Отвезешь в Телецентр к Мирону? Или ты можешь только на кулички к чертям? Подпольные черти мясорубку бабы Доры вернули. Верните меня домой, а потом Мирону покажите дорогу ко мне.

У входа раздались тяжелые шаги и хруст раздавленного стекла в пыли на полу. Демид зажимал ладонью шею, из которой обильно текла кровь, а лицо у него было перекошено от боли и ярости.

– Куда… Стой!

Я попятилась в лифт и, не глядя, начала нажимать кнопки вызова. На втором этаже попытаюсь убежать и спрятаться, скоро Мирону сообщат о моей пропаже, он снова спасет меня.

Демид пошатнулся и, опираясь о прилавок, продолжал двигаться в мою сторону, действовал как слепой или чересчур прислушивался к себе. С ним явно происходило что-то странное.

– Даша, где ты? – бормотал он, с уголка рта стекала струйка слюны.

Лифт дрогнул и бесшумно заскользил вверх, унося меня на неведомый этаж, номера кнопок были замазаны желтой краской. Выглянув из стеклянной кабины я заметила, как Демид корчится на грязном полу, а потом стены мягко завибрировали и сверху послышался нарастающий гул. Снаружи стало темно, хоть глаз выколи.

Я схватилась за поручень у заклеенного рекламным плакатом зеркала, присела на корточки и зажмурилась Рюкзак Демида оттягивал плечи, пришлось снять его и опереться коленями на тяжеленькую ношу. И почему не догадалась выбросить еще в холле…

Слабый писк мягко оповестил о том, что кабина остановилась, двери раскрылись. Я медленно выпрямилась и, выставив рюкзак в виде щита, осторожно вышла на лестничную клетку. Какой знакомый бетонный пол… И голубые стены, и вязаный коврик у порога. Но, главное, двери в квартиру, где я выросла вместе с сестрой я тоже узнала. Двери в мою родную квартиру.

Указательным пальцем я впилась в черный квадрат звонка, а потом, что есть силы, заколотила кулаком по железу. Мне открыл папа, а за плечом его стояла заплаканная мамочка в плаще, наверно, собиралась куда-то выходить. Увидела меня и села на табурет возле полки с обувью в прихожей.

– Вернулась! Живая! Ну, слава богу…

– У тебя совесть есть вообще? Второй день ни звонка, ни сообщения. Мы уже обратились в полицию, – строго сказал отец.

Я глупо улыбалась и старалась стащить с себя курточку. Мама кинулась помогать, параллельно ругая отца за черствость.

– Ты что, не видишь, ей плохо? Дашенька, проходи, родная, что с тобой случилось? Где он тебя держал?

– Я была на работе. Простите, что не смогла сообщить. Я все объясню.

– Давай, раздевайся, проходи. Голодная или в ванну сперва?

Я замялась на пороге, оглядываясь на закрывшийся лифт. Я не могла до конца поверить, что жуткая сказка кончилась и некоторых ее участников я больше никогда не увижу.