Пленница тёмных лордов

Глава 5

Шаршрит пожимает плечами:

– Я никогда об этом не задумывался.

Вздыхаю:

– Понятно.

Хотя ясности это совсем не добавляет.

Сворачиваем в уже знакомый мне коридор, затем в первую дверь по левой стороне, за которой обнаруживается узкая винтовая лестница.

Коридор второго этажа выглядит заброшенным: пыль, паутина, мусор. Радуюсь, что согласилась на сапоги: месить босыми ногами такую грязищу – никакого удовольствия.

В коридоре пять закрытых дверей и арка, ведущая в комнату, которая когда-то была гостиной. Богатой гостиной, если судить по картинам, здоровенному камину, креслам, диванам, небольшим столикам и кадкам с некогда живыми растениями. Некогда живыми, а теперь засохшими. Комната выглядит так, как будто в неё очень давно не заходили – слишком уж толстый слой пыли.

Шаршрит открывает одну из дверей и пропускает меня внутрь.

Оказываюсь в комнате, напоминающей богатый будуар. Здесь есть зеркала, туалетный столик, ширма, кушетки. И даже камин, небольшой и украшенный белой прямоугольной плиткой с растительным узором. На стенах картины с цветами очень ярких оттенков. Некоторые из цветов напоминают знакомые земные, но к большинству из них земных аналогов подобрать не удаётся. И всё это щедро покрыто пылью и паутиной.

Из этой комнаты через деревянную дверь, выкрашенную белой краской и украшенную яркой вязью узоров, попадаю в спальню с огромной кроватью под балдахином. Кроме кровати из мебели здесь два кресла и большое зеркало.

Дверь в ванную тонкая, выполнена из медового цвета древесины с зелёными прожилками. А вот арка ведёт в гардеробную. И пыли в ней по какой-то причине совсем нет.

Наряды впечатляют. Слева на вешалках красуются разноцветной волной платья с пышными юбками. Каждое из них украшено драгоценными камнями, жемчугом, затейливой вышивкой. В таких не стыдно было бы посетить королевский приём или бал, а вот для обычной жизни такая красота кажется непрактичной.

Напротив вешалок полки с ночными рубашками, панталонами и обувью. Обувь на размер больше, чем мне нужно, но этот вариант всё-таки лучше, чем огромные сапоги Сертару. Порыскав, в углу нахожу пару на небольшом устойчивом каблуке. Когда завязываю шнурки, получается очень даже неплохо. Но идея бродить по лесу в платье с длинной пышной юбкой мне категорически не нравится.

Хмурюсь:

– А здесь есть комната с мужской одеждой?

– Да, – кивает Шаршрит. – Но зачем это тебе?

– Ведите.

– Как скажешь.

Идём в соседние покои. В них строгая отделка. Белизна стен контрастирует с тёмным паркетом пола и покрытой тёмным лаком мебелью. Вместо туалетного столика – массивный письменный стол. Вместо кушеток и ширм – кресла и книжный шкаф. Вместо цветов – портреты каких-то серьёзных на вид мужчин и лесные пейзажи. И толстенный слой пыли.

Кровать в спальне выглядит так же, как и в женской комнате, только балдахин здесь из тёмной ткани с набивным золотым узором. Ванная – зеркальное отражение той, что я только что видела: тот же небольшой бассейн из белого мрамора и туалет за деревянной ширмой.

В мужской гардеробной мне нравится больше. Обувь на несколько размеров больше той, что мне нужна, зато на вешалках с одеждой помимо камзолов есть довольно миленькие рубашки, штаны и жилеты.

– Отвернитесь! – прошу я мужчин.

А затем переодеваюсь в чуть великоватые штаны и рубашку, рукава которой приходится закатать. Жилет на всякий случай тоже надеваю – по ощущениям, на улице было тепло, но это впечатление может оказаться обманчивым.

– Я готова, идёмте.

– Сертару, позови остальных, – командует Шаршрит.

Сертару срывается с места и выбегает из комнаты, мы же с Шаршритом неспешно спускаемся в зал на первом этаже и ждём этих самых загадочных «остальных».

Первым появляется уже знакомый мне Норгриф. Следом за ним заходит мужчина с огненно-рыжими волосами, синими миндалевидными глазами и пухлыми губами. Одет он в винного цвета рубашку с чёрной вышивкой, высокие ботинки и узкие чёрные брюки.

– Это Элизарн, – представляет его Шаршрит. – Элизарн, это Вайра.

Элизарн отвешивает насмешливый поклон:

– Добро пожаловать в место нашего заточения.

Киваю, не зная, что на это ответить. Не могу же я сказать, что тоже этому рада. Потому что я не рада! Я хочу вернуться туда, где была. На фоне текущей ситуации изменщик бывший и лживая подруга уже не кажутся серьёзно проблемой. В конце концов, я вовремя обнаружила их истинную природу. И за то, что всё так случилось, я себя не виню. То, что я продолжаю доверять людям, – мой сознательный выбор. Возможно, излишне оптимистичный, но мне хочется жить в мире, где хороших людей всё-таки больше, а не искать в каждом встречном гнильцу.

– Ты действительно хочешь увидеть границу нашего проклятья? – с деланным любопытством интересуется Элизарн.

– Да.

– Зачем?

– Прокляли вас, а не меня. Хочу вернуться обратно домой.

– О! Вот оно что! – во взгляде Элизарна насмешка.

Его поведение меня злит. Делаю глубокий медленный вдох и так же медленно выдыхаю, чтобы успокоиться. Зачем злиться на того, с кем я надеюсь всего через несколько часов распрощаться? Пустая трата времени.

Затем входят Сертару и беловолосый, и меня вновь обдаёт холодом. Запахиваю поплотнее жилетку, радуясь, что догадалась утеплиться. Не знаю, как будет в лесу, но рядом с этим типом совершенно точно холодно.

– Это Астариэн, – кивает Шаршрит на беловолосого. – Он кажется ледышкой, но на самом деле вполне приятный малый. Тебе не нужно его бояться.

Судя по презрительному взгляду Астариэна, очень сомневаюсь, что он может быть приятным или безопасным. Так что киваю, но не то чтобы искренне.

– Позволь предложить тебе руку, – галантно протягивает локоть Шаршрит. – В лесу нет тропинок, а мне бы не хотелось, чтобы ты подвернула ногу.

– Благодарю, – киваю я, признавая разумность его довода.

Норгриф выскальзывает из дверей замка первым и бесшумно скрывается между стволами деревьев. Затем выходят Астариэн и Элизарн. Мы с Шаршритом за ними, а замыкает нашу процессию Сертару.

Тропинок в этом лесу действительно нет. Приходится пробираться через высокую траву, кусты, огибать деревья. Если бы не поддержка Шаршрита, я много раз могла бы переломать ноги. Чем дальше, тем сильнее чувствую благодарность.

Лес пугает. Шорохами, скрипами, ощущением, будто он за мной наблюдает. И это недоброе внимание. Чувствую себя дичью, посмевшей сунуться на территорию хищника. И это ощущение усугубляется тем, что из-за плотных ветвей солнечный свет почти не проникает. Его хватает только на то, чтобы не натыкаться на деревья, но на этом всё.

Настроения не улучшает и то, что Элизарн периодически резко вскидывает руку и из его ладони вылетает что-то блестящее. Слишком стремительно, чтобы разглядеть, что именно. А потом, в том направлении, куда это блестящее улетело, раздаётся звук падающего тела. Даже не хочу знать, что это за зверь или существо, и вообще не хочу знакомиться с обитателями здешних мест. Так что опускаю голову и смотрю себе под ноги. Понимаю, что если эти мужчины не смогут меня защитить, от меня толку тем более не будет.

И ещё у меня чем дальше, тем больше ноют ноги – натирает непривычная обувь. Чувствую себя всё более усталой. А вот мужчины признаков усталости совсем не показывают: идут легко, словно это не лес, а асфальтированная дорожка; не сопят, не пыхтят – в отличие от меня.

Давно бы уже попросила об отдыхе, но стоит посмотреть на Астариэна и вспомнить его презрительный взгляд, как сразу же открывается второе дыхание. Понимаю, что глупо себя веду. Но это понимание ничего не меняет.

А ещё чем дальше, тем сильнее обостряется чувство голода. Я и прежде могла пропустить обед и даже ужин, но завтракала в9сегда. И теперь организм недоумевает, где его привычная порция каши или омлет. Или хотя бы какой-нибудь бутербродик. Но, если выбирать между тем, чтобы побыстрее оказаться дома, и голодом, то первое кажется более важным. Жаль, что мой желудок совсем не разделяет мою точку зрения.

Через бесконечно долгое время Шаршрит предлагает:

– Давай немного отдохнём под тем деревом, – и кивает на мощный ствол с корой, похожей на сосновую.

– Давай, – с энтузиазмом соглашаюсь я.

Стоит сесть и прислониться к стволу, как силы меня покидают. Ноги начинают ныть нещадно. Надо было поискать носки! Или хотя бы портянки соорудить. Хм… А ведь я могу сделать это прямо сейчас!

Отрываю подол рубахи, расшнуровываю ботинок и осторожно достаю ногу. Выглядит даже хуже, чем я думала: на большом пальце здоровенная мозоль, пятка растёрта до крови, даже на подошве ноги мозоли. Ну, ничего, как-нибудь доберусь. Главное попасть домой, а там уже вылечусь и поем. Мастерская на первом этаже, так что доковыляю. А еду можно и на дом заказать – не велика беда.

– Ого! – в голосе Шаршрита удивление. – Почему ты не сказала, что натёрла ноги? Мы могли бы раньше остановиться.

– Ничего страшного, – качаю головой я и расшнуровываю второй ботинок. – Я потерплю.

– Не стоит, – качает головой Шаршрит.

Прежде чем успеваю возразить, он берёт мою ступню в ладони и проводит указательным пальцем по повреждённым местам. И каждым движением как будто стирает красноту и боль; кожа восстанавливается. Когда он заканчивает, боль исчезает полностью, а ступни выглядят совершенно здоровыми.

– Фига себе как ты можешь! Спасибо! – дотрагиваюсь до места, где раньше была мозоль, и ощущение, как будто прикасаюсь к здоровой коже.

– Давай вторую.

Другая ступня выглядит не лучше. И снова Шаршрит гладит её, и под его прикосновениями кожа исцеляется, а боль уходит.

– Спасибо! – благодарю я. – Это удивительно!

– Пожалуйста, – Шаршрит выглядит довольным.

И мой желудок выбирает именно это время, чтобы издать голодное урчание.

– Ты голодна? – изгибает бровь Шаршрит.

– Да, – признаюсь я. – Я же с самого утра ничего не ела. И не пила.

– Сертару, принеси воды. Элизарн, на тебе рыба, – поднимается Шаршрит.

Мужчины кивают, и все трое растворяются среди стволов деревьев, так что перед моими глазами остаётся маячить только Астариэн.

Через пять минут они возвращаются. Сертару приносит воду в листе, а Элизарн бросает к моим ногам рыбину.

Выпиваю всё воду до капли и озадаченно смотрю на улов:

– Но она же сырая! И неразделанная.

– Сейчас, – Шаршрит достаёт из сапога нож.

Ловко потрошит и чистит рыбу от чешуи, затем нанизывает её на выломанный из куста прут и протягивает Элизарну:

– Прожарь.

Тот подносит открытые ладони к рыбе с двух сторон и прямо на моих глазах она начинает зарумяниваться. Стараюсь держать челюсть на месте и не удивляться очередному чуду, но получается не очень.

Наконец Шаршрит протягивает зажаренную до хрустящей корочки рыбу мне. Соли не хватает, но вкус отменный: мякоть сладковатая, плотная, сочная. И запах восхитительный. Отбрасываю мысли о том, что рыбка может оказаться ядовитой, и с наслаждением завтракаю.

Закончив, благодарю мужчин и обматываю ноги импровизированными портянками. Затем поднимаюсь и преувеличенно оптимистично заявляю:

– Я готова! Идёмте.

– Думаю, всё-таки идея передвигаться пешком для тебя не самая лучшая, – качает головой Шаршрит. – Держись! – подхватывает меня на руки и срывается на бег.

Давлю протестующий вопль. Сдержанности очень способствует то, что мои мышцы налились усталостью, а воспоминания об истерзанных ногах и боли ещё слишком свежи в памяти. Да и Шаршрит несётся так, что стволы деревьев мелькают, размазываясь – сама бы я так быстро перемещаться не смогла. Как-то сразу вспоминаются его слова про то, что до границы проклятья полдня пути; а мы хорошо если прошли треть.

В руках мужчины уютно. Широкая тёплая мускулистая грудь, сильные руки… Меня раньше никто не носил на руках. Разве что, возможно, родители в далёком детстве. Но никогда мужчины. А ведь я не такая уж неподъёмная. Может быть, у них не возникало мысли о том, что за моей уверенностью и решительностью скрывается хрупкая женщина? Но факт остаётся фактом. Меня впервые кто-то носит на руках, и мне это нравится. Определённо нравится.

Сложно сказать, сколько Шаршрит бежит. Время сужается до стука сердца под ухом, тёплой кожи и мужского аромата. Освежающего, прохладного, с едва уловимой ноткой пота. Вкусного запаха. Почему-то успокаивающего.

Туманная стена того же лавандового цвета, что и небо, вырастает перед нами как-то внезапно. Испытываю сожаление, когда Шаршрит спускает меня на землю. И радость тоже. Наконец-то я вернусь домой.

Подхожу к туманной стене и осторожно касаюсь её ладонью, готовая в любой момент отпрянуть.

Ладонь натыкается на что-то твёрдое и ледяное. Веет чем-то жутким. Пытаюсь толкнуть это что-то, войти в него, но ничего не получается. С тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь каменную стену.

Осознание накатывает волной безнадёжности. Похоже, я действительно здесь застряла.