Плоды конфликта

Глава 1

— Итак, Глэморган, в этом и состоит ваш ультиматум? Либо мой мальчик женится на вашей дочери, либо мои владения переходят к вам?

Питер Кортлэнд сидел напротив своего собеседника, нервно постукивая по ручке кресла. Оба они представляли полную противоположность друг друга. Кортлэнд вполне вписывался в обстановку комнаты, которая их окружала — массивная мебель красного дерева, обитая бархатом, камин, роскошные восточные ковры, старинные портреты на стенах, изображающие предков в дорогих пурпурных одеждах. Высокий и худощавый, с мечтательным взглядом романтика и седыми локонами волос, он напоминал портрет Нельсона в Музее Метрополитен. Глэморган же, напротив, походил на глиняного Колосса, с большой толовой, грубыми чертами лица, массивным плотным туловищем. Маленькими были только глаза. Казалось, что создатель поначалу забыл про них, а затем, как бы опомнившись, наспех проткнул два отверстия под густыми бровями, чтобы вставить туда зеленые бусинки. Это был крупный прямолинейный человек, способный с абсолютной невозмутимостью разрушить все препятствия, возникшие на его пути.

Отвечая на заданный вопрос, он стряхнул пепел с сигары в камин и наклонился немного вперед, направив на собеседника холодный взгляд.

— Звучит неприлично, но это так. Именно на это я и поставил свою карту. Пятьдесят лет назад моя мать переехала, с нами в эту страну. Мы приехали из Уэльса, из, района, где добывают уголь. Старшие дети не видели ничего, кроме угля, поэтому мы и приехали в Пенсильванию. До семнадцати лет и я работал на добыче угля. Иногда я встречал владельцев угольных акций, которые приезжали инспектировать шахты. Как-то ваш отец взял вас с собой. Вы прошли мимо меня так, как будто я был столбом. В тот день я понял разницу между бедными и богатыми. Тогда же я построил планы на дальнейшую жизнь. О, Господи, думал я. Я буду делать деньги, я буду копить их. Ни о чем другом не буду думать. Я женюсь на одной из самых рафинированных девиц и породню, хотя бы одного из своих детей, с такой семьей, как ваша. Мои внуки должны иметь именитых предков. Итак, когда у меня родилась дочь Жеральдина, она была уже из знатного рода моей жены, Вирджинии. Через пять лет родилась Маргарет, а после этого умерла моя жена. И тогда я начал копить деньги. Я отказывал себе во всем, кроме книг, которые могли бы понадобиться для образования моих дочерей, чтобы помочь им занять достойное положение в обществе.

— А вам не приходило на ум, что ваши дочери могут строить свои собственные планы? И что им может не понравиться, что за них все решают? — изумленно прервал его собеседник.

— Маргарет — возможно, но только не Джерри. Еще будучи крошкой, она знала, что выйдет замуж за человека с положением, потому что это моя мечта. Я даже специально, навещая ее в школе, надевал самый старый костюм, чтобы она чувствовала разницу между мной и другими отцами. О я вижу, вы улыбаетесь. Я согласен, что это может показаться одержимостью. Каждый человек имеет свой бзик, у меня — свой. Я учил Джерри, что она должна безропотно подчиняться мне во всем. Помню, как изменилась она в лице, когда я появился у них в колледже в своей поношенной одежде. Но она сунула свою ручку в мою, крепко сжала ее, как будто хотела защитить меня от целого мира, и представила своим друзьям. Она добилась того, что девочки и учителя полюбили ее. Ее друзья были среди самых успевающих в колледже. О, она непременно выйдет замуж, чтобы угодить мне. Даже если она этого не хочет, то сделает это ради Пэгги, она безумно любит ее. К тому же, я знаю, она никогда не пойдет против воли своего отца. А, кроме того, у меня есть твердая уверенность, что человек может добиться всего, если поставит себе цель. Как иначе можно расценить чудеса, которые происходили с людьми во время Мировой войны? Главное здесь — насколько сильно ты этого желаешь. Я сделал это принципом моей жизни, и это работает, говорю я вам, это работает!

Он отмахнулся от коробки сигар, предложенной Кортлэндом, и вытащил смятую сигару из кармана. Зажав ее в зубах, он продолжил:

— После того как я покинул угольные шахты, я перебрался в Техас, получил право на землепользование и стал увеличивать капитал на нефтяном промысле Днем я трудился, как раб, а ночью учился. Я не хотел, чтобы Джерри краснела за своего отца, когда она закончит школу. Затем я поручил своему адвокату узнать, в каком состоянии дела у семьи Кортлэндов. Я узнал, что у вас есть сын, честный и благородный. Я хорошо изучил его, уверяю вас. Я не отдал бы Джерри за недостойного парня, пусть я и поставил на вашу семью. Я узнал также, что денег у вас на счету с гулькин нос. Я выкупил закладную на этот дом и на каждый клочок вашего владения. Я узнал, когда ваш сын оставил учебу на юридическом курсе и пошел в армию. Я следил за ним, пока он служил за границей, и знал, что он с честью прошел огонь, воду и медные трубы. И вот — в тот день, когда ваш сын женится на моей дочери и приведет ее в этот дом, я верну вам вашу собственность в целости и сохранности. Она в прекрасном состоянии и принесет вам немалый доход. Это все же не совсем то, как мне представляется, что должны иметь молодые люди, но я сам позабочусь об этом. За последние три месяца вы узнали меня и, надеюсь, оценили мои деловые качества. Ну, что вы скажете на это?

Кортлэнд пылко покраснел, но остался в той же позе, спиной к камину.

— Боже милостивый, но дело ведь не только во мне. Эти владения должны перейти к… — он замолчал и оглядел комнату. На мгновение задержал взгляд на портрете одного из Кортлэндов семнадцатого века, а затем перевел его выше, остановил на портрете красивой женщины, который висел как раз над каминной доской, и слегка охрипшим голосом коротко добавил. — Я поговорю со Стивом сегодня вечером, и если он…

Глэморган одобрительно кивнул.

— Если не возражаете, мне бы хотелось, чтобы вы называли его Стивен. В роду Кортлэндов был Стивен, который получил титул лорда при Уильяме Третьем. Не так ли? Как видите, я хорошо знаю историю вашего рода. Я никогда не покупаю кота в мешке.

Он встал, и собеседнику пришло на ум сравнение с большим русским медведем, которого разбудили не вовремя.

— А почему бы вам со Стивом не заехать к нам сегодня вечером после театра и не поужинать вместе со мной и Джерри?

— Спасибо. Если у Стива нет никаких дел, то, возможно, заедем.

Глэморган засунул руки глубоко в карманы и недружелюбно посмотрел на своего собеседника.

— Итак, я покидаю вас, чтобы дать время переговорить с вашим сыном. Передайте ему, что я даю двое суток, на рассмотрение моего предложения.

При этих словах у Кортлэнда прилила кровь к лицу. Он позвонил в колокольчик и сдавленным голосом холодно ответил:

— Я поговорю со Стивом сегодня вечером, — и обратился к появившемуся на звонок смуглому темноволосому дворецкому, — Джудсон, подайте пальто мистеру Глэморгану.

Грузный великан помедлил на мгновение, и в глазах у него промелькнуло недоверие.

— Дайте мне знать завтра о вашем решении. И не увиливайте. Только «да» или «нет».

— Хорошо, Глэморган. «Да» или «нет». Джудсон, попросите мистера Стивена, когда он появится, зайти ко мне.

Гость вышел, Кортлэнд погасил все огни, и когда комната погрузилась во мрак, подошел и поправил горящие поленья в камине. Он опустился в кресло рядом с огнем, подперев голову рукой. Как мог он довести дела до такого бедственного положения? Он потерял все наследство, и не потому, что был ветреником и мотом, а просто потому, что был недостаточно опытен в бизнесе, чтобы лавировать в обстановке инфляции и скачущих цен в последние годы. Потерять все владение Кортлэндов! Это невозможно Он не только не сберег для себя, он не сберег его для Стива и для его будущих детей. О нет, невозможно себе представить, чтобы этот старинный дом, который был графским поместьем, достался этому бесцеремонному угольщику. Их городской дом был совсем другим, вполне современным, и ничто в нем не напоминало о древней традиции, но этот — он встал и прошелся по комнате, затем вновь вернулся и, сев у камина, прислушался к звукам в холле. Он услышал, как кто-то насвистывает веселый мотивчик. Кортлэнд вспомнил, что Стива прозвали в армии «Свистуном» Он вновь подпер голову рукой и посмотрел вниз на огонь. Что скажет сын про все это?

— Привет, сэр Питер! Это что, поклонение огню? — Его чистый голос звучал жизнерадостно. — Сидишь в темноте, как будто объявили воздушную тревогу. Давай включим свет и взбодримся немного, — говоря это, он нажал выключатель, и комнату залил мягкий свет. — Джудсон передал, что ты хотел меня видеть, поговорим сейчас или зайти попозже, когда я переоденусь?

Кортлэнд выпрямился и, внимательно посмотрев на сына, с некоторым сожалением отметил про себя, что тот выглядит старше своих двадцати семи лет. Стивен был высокий, стройный и гибкий. Он стоял, слегка расставив ноги, держа сумку для гольфа в одной руке, а другую, — опустив в карман куртки. Черные волосы были красиво уложены. Синие глаза. Прямой нос, губы и подбородок свидетельствовали о твердом целеустремленном характере.

— Я… я хочу попросить тебя, Стив, провести этот вечер со мной. Я… я… В общем, нужно обсудить одно дело.

Сын посмотрел на отца и слегка нахмурился. Он хотел что-то сказать, но передумал, закинул сумку через плечо и направился к дверям.

— Хорошо. Этот вечер — твой, сэр Питер.

Отец прислушивался до тех пор, пока свист не затих где-то на верхнем этаже. Грустные размышления не покидали его. После обеда, пока они курили и потягивали кофе, Питер Кортлэнд понял, что никак не может перейти к главной теме их разговора. Он нервно рассуждал о политике, положении рабочих, о последнем спектакле. Сын наблюдал за ним, слегка прищурив глаза. Он вытряхнул пепел из трубки и вновь наполнил ее, как будто хотел дать отцу время выговориться. Когда тот замолчал, он глубоко затянулся.

— Что за дело ты хотел обсудить со мной, сэр Питер? Выкладывай. Что-то произошло?

Пожилой человек наклонился, чтобы стряхнуть пепел с сигары. Обращение — сэр Питер — тронуло его, так звала его жена, когда мальчик только учился говорить «папа». Наступила зловещая тишина. Когда, наконец, он заговорил, голос его слегка дрожал.

— Да. У нас неприятности, Стив. Все, что у нас есть, летит в тартарары.

— Да, но мне казалось… — не договорив до конца, сын замолчал в изумлении.

Отец продолжал.

— Может ли что-то спасти нас от разорения? Да может. Мы потеряем все, что имеем, завтра же если только… — он опустил голову.

— Что «если только»? — переспросил Стив. Кортлэнд поднял голову. Было видно, какие мучения он испытывает в этот момент.

— Если только… если только ты не возьмешь себе в жены дочь Глэморгана.

— Что?!

От возбуждения Стив Кортлэнд вскочил. Кровь прилила к лицу, но, овладев собой, он медленно опустился в кресло. Губы его дрожали.

— Посмотри на меня, сэр Питер. Отдаешь ли ты себе отчет в том, что говоришь? Ты, наверное, забыл, что мы живем в двадцатом столетии. Жениться на дочери Глэморгана! Да я никогда не видел ее! Я даже не знал, что у старого угольщика есть дочь. Что знает ее отец обо мне? Я разговаривал с ним самое большее раза два за все время. — Стив снова вскочил и нервно заходил по комнате. — Я не могу этого сделать. Он не нравится мне, его…

— Прошу тебя, Стив. Перестань бегать по комнате. Выслушай, я расскажу тебе все по порядку.

Молодой человек швырнул в камин только что прикуренную сигарету и опустился на стул. Взгляд его застыл на играющих языках пламени, пока он слушал как его отец рассказывал о своем разговоре с Глэморганом.

— Какова же должна быть девица, которая позволяет так с собой обращаться? — произнес он, когда отец закончил свой рассказ.

— Поначалу, у меня было острое желание послать этого уэльсца ко всем чертям с его отвратительным предложением, но потом я подумал о тебе. Разве имел я право, пустить по ветру все наследство, не дав тебе возможности высказать свое мнение? Кортлэнды составили себе состояние с тех пор, как первый из них приехал из Голландии в семнадцатом…

— О, я знаю всю эту историю. Сейчас меня тревожит больше, что станется с его потомком. Скажи, пытался ли ты связаться с дядей Ником?

Краска медленно залила лицо Питера Кортлэнда.

— Да. Я дважцы обращался к Николасу Фейрфаксу. Но ты не хуже меня знаешь, что он никогда не простит меня и твою маму за то, что мы не отпускали тебя к нему на шесть месяцев каждый год, как он этого хотел. Он считал, что так как ты — единственный сын его сестры и являешься его наследником, то он имеет равные с нами права на твое воспитание. Мы так не считали, и поэтому…

— Но я проводил там все лето, пока не ушел в армию… Боже, как я работал! В то время как мои ровесники отдыхали, я трудился до седьмого пота у старого Ника. Я был готов сбежать из его поместья Дабл-О. Я до того уставал за день, что к вечеру валился в постель, не снимая ботинок. Я должен был уметь стрелять и лазать по канату, ездить верхом, управлять трактором, разбираться в сортах пшеницы и породах скота. Ник требовал, чтобы я делал все лучше, чем его рабочие. Но, несмотря на его идиотские идеи, я все же любил Ника.

— Я попробую обратиться к нему еще раз, Стив, но…

— Да нет, не стоит. Нет ли других путей увеличить наш доход, пока я…

— Мальчик мой, что ты можешь сделать? Что имеешь ты сегодня? После возвращения из армии ты окончил юридический курс, но должно пройти несколько лет по теперешним временам, прежде чем ты сможешь сам обеспечить себя.

— Но не думаешь ли ты, что я потрачу хоть пенни из денег этого человека, даже если женюсь на его дочери? — прервал его Стивен. — Скажи честно, что ты собираешься делать в случае, если мы потеряем наше имение?

— Да я просто лишусь рассудка! — выпалил отец, но заметив, как сын побледнел при этих словах поправил, — нет, нет, Стив, конечно, я не это имел в виду. Никто из Кортлэндов никогда не был безработным. И я уверен, что не изменю этой традиции. Я думаю, мы вместе переедем куда-нибудь и, наверное, я даже немного помолодею, если не буду лениться.

— Когда ты должен дать ответ Глэморгану? — казалось, что Стив повзрослел вдвое с тех пор, как вся ответственность легла на него.

— Завтра.

— Завтра! Что же, эта девица даже не увидит, меня? Даже не получит шанс убедиться, что выбор, который принесет ей имя и положение в обществе, стоит ее тридцати сребреников?

— Постарайся не горячиться, Стив. Пойми — все, что делает Глэморган, соответствует поставленной им цели. Попытайся принять его таким, каков он есть. У тебя есть возможность увидеть девицу до наступления завтрашнего дня. Ее отец пригласил нас поужинать вместе сегодня вечером после спектакля. Чувствую, что эта девушка готова на самопожертвование ради осуществления мечты ее отца так же, как и ты хочешь пожертвовать собой ради меня — нет, не отрицай этого, — остановил он сына, увидев, что тот собирается возразить. — Я прожил с тобой двадцать семь лет и не замечал некоторых твоих душевных качеств, мой мальчик. Если бы речь шла только обо мне, я послал бы Глэморгана ко всем чертям, но после моей смерти имение должно принадлежать тебе и твоим детям…

Стив усмехнулся в ответ.

— Мои дети! Кто-то собирается превратить мою жизнь в сделку ради благосостояния будущих детей. Нет, избавьте, пускай они побудут еще некоторое время с ангелами на небесах.

— Нет, никто не превращает твою жизнь в сделку. Разве у тебя есть другая девушка? Любишь ли ты кого-нибудь?

Сын засунул руки глубоко в карманы домашней куртки.

— У меня никогда не дрожали коленки при виде смазливой внешности, если ты это имеешь в виду. Правда, раньше я думал о Фелиции Дэнби…

— Фелиция! Но ведь она вышла замуж за Фила Дэнби после того, как ты ушел в армию, а теперь… — он замолчал, размышляя над только что услышанным.

— А теперь они разошлись, и Фелиция стала циничной и жесткой. Я знаю это. У меня никогда не было к ней глубокой сердечной привязанности — ее мысли, ее чувства совершенно чужды мне. Она не узнает истины, даже если та тронет ее за плечо. Я совершенно не разделяю ее взглядов на жизнь, но все-таки что-то влечет меня к ней. Так, наверное, мотылек летит на горящую свечу.

Кортлэнд некоторое время смотрел на огонь в камине, потом перевел взгляд на сына.

— Мы не можем пойти на это, Стив. Слишком большая жертва. Я скажу Глэморгану, что мы отказываемся от его предложения и…

— Нет, не делай этого, по крайней мере, до того, пока мы не встретимся с его дочерью. Видел ли ты ее когда-нибудь? — он продолжил после того, как отец отрицательно покачал головой. — Я опишу тебе внешность этой девицы. Это тип амазонки — вспомни размеры Глэморгана — маленькие глазки, выступающие зубы, смех, который мертвого подымет из могилы, и кошачьи повадки. — Он взглянул на старинные часы в углу. — Я скажу Джудсону, чтобы он подогнал наш седан. Надо поторопиться, чтобы успеть в город на спектакль.

Когда их глаза встретились, сын вдруг воскликнул с задором:

— Готов держать пари, что когда эта леди увидит тебя, она еще больше захочет стать миссис Кортлэнд.

Никто же не сказал, что она хочет выйти замуж именно за Стивена Кортлэнда. Кстати, как зовут претендентку?

— Жеральдина. Отец зовет ее Джерри, — Кортлэнд улыбнулся, впервые за вечер. — Хорошая идея, Стив. Я не подумал предложить себя. Быть может, если дело только в имени и общественном положении, она выберет меня, а тебя оставит в покое. Я думаю, твоя мама простит меня, — улыбнувшись, он взглянул на портрет над камином. — Нет, не годится. Глэморган ясно сказал, что желает, чтобы его зятем стал именно ты, или же…

Улыбка слетела с лица Стивена Кортлэнда, и он произнес: — Повесить мало этого Глэморгана.