Плохая

Глава 23

Следующую неделю я просматривала в газетах и интернете вакансии, а тем временем брала больше работы в ветеринарной клинике. Вся работа была офисной, либо узкоспециализированной, на которую моих знаний не хватит. Но потом позвонил один из парней, которые работают в автомастерской, и сказал, что они возьмут меня на работу. Радости моей не было предела. Первым делом я разгребла их бумаги, систематизировала документы, составила списки нужных товаров, а потом опять же полезла в интернет, дабы изучить, какие еще документы должны вестись. Лазила долго и нудно, спрашивала людей на форумах, перелопатила кучу информации. Кто бы мог подумать, что я буду заниматься чем-то подобным? Но, как ни странно, мне было интересно! Я чувствовала ответственность, значимость, и это опьяняло. Я, наконец, все контролировала!

С парнями мы перезнакомились, даже посидели один вечер в баре, чтобы поболтать и лучше узнать друг друга. Они были веселыми и дружили уже давно, со времен школы. Чак был светловолосым и веселым, Стив (тот, кто чинил тогда мотоцикл) — темноволосый, с более спокойным характером, серьезным. Сарказм — его второе имя. А Коннор, который ремонтировал машину Мэг, оказался из тех, кого называют «соседский парень». Компанейский, легкий и открытый. С ним всегда было спокойно. С Чаком мы могли шутить весь день, а вот со Стивом старались подколоть друг друга, оставить последнее слово за собой. И, как ни странно, с ним мы сдружились лучше всего.

Когда парни спросили о моих друзьях, я на миг заколебалась, а потом рассказала о Мэг и Дэвиде. Они были удивлены, что у меня только двое друзей. Скрепя сердце, я сказала, что есть еще, но о них я говорить не хочу. На вопрос о парне я тоже ответила, что он есть, но…все сложно. О родителях просто сказала, что не живу с ними. А вот на вопросы о том, где я выросла, и почему не учусь, а работаю, я не ответила. Сказала, что, может, со временем расскажу, но не сейчас. А они не настаивали, понимая, что эта тайна причиняет мне боль. А, в общем, я вписалась в их коллектив легко, чувствуя себя на своем месте.

А в один из выходных я снова пошла в тюрьму к Гэбсу. Меня уже привычно проводили в комнату для свиданий, и ушли звать моего парня. Я с трудом сдерживала дрожь в руках, все еще надеясь, что вот сегодня он выйдет ко мне. Но через десять минут в комнату вошел охранник и сообщил, что заключенный Габриэль Митчел от свидания отказался. Я сдулась, как шарик. Было так больно и обидно. Почувствовав на себе взгляд, я повернулась и наткнулась на одного из заключенных. Он пристально рассматривал меня, будто диковинку, которая его очень заинтересовала. Но от его взгляда мне было не по себе. Как будто парень решал, сколько всего можно со мной сделать, и с чего начать. Поежившись, я встала и побрела на улицу. Там небо затянуло тучами, от чего ощущение боли и отчаяния только возросли. Сделав десяток шагов, я вдруг развернулась и, что есть сил, закричала.

— Габриэль!!!

А потом отвернулась и побежала на остановку. Почему же так больно?

Гэбс сидел на своей койке, тупо глядя в окно. Уже пять месяцев он находится здесь. Почти привык к уголовникам вокруг, к выматывающей пустоте и бессмысленности каждого дня. Привык быть равнодушным ко всему вокруг, не ввязываться в драки и разборки. И только ночами он позволял себе мечтать. Вспоминать о том, каково там, на воле, перебирать воспоминания их с братьями совместных вечеров. Вспоминать Джен. Как она улыбалась ему, как говорила о любви, планировала их совместную жизнь… а потом плакала и просила не отталкивать ее. Эти воспоминания причиняли больше всего боли. Он хотел как лучше для нее, хотел не ограничивать и не ломать ей жизнь. Он уголовник, что ждет его впереди? На самом деле, Гэбс боялся, что его засадят на более долгий срок, поэтому и отпускал Джен. Но срок оказался не большим. Только вот, подумав, парень пришел к выводу, что даже с маленьким сроком ему сложно будет начать жизнь на воле. Не говоря уже о том, чтобы хоть чего-то добиться в жизни. А Джен достойна большего. И он не мог ей этого дать. Однажды к нему пришел Джек, рассказал, что девушка уехала из района, Дэвид помог ей устроиться на работу, нашел жилье. Гэбс радовался, но внутри почему-то скребло. Но самое тяжелое было не это. Тяжелее всего было отказывать каждый раз, когда охранник приходил и сообщал, что к Гэбсу пришла девушка. Хотелось все бросить и побежать, увидеть ее, впитать взглядом каждую черточку, убедиться, что она в порядке, услышать ее голос. Но приходилось наступать себе на горло и говорить «нет». Никто не понимал, почему он отказывается, но Гэбс не собирался объяснять. В душе он надеялся, что Джен больше не придет…и до ужаса боялся этого. Сейчас между ними еще оставалась тонкая нить, связь, но, если Джен больше не придет, все будет кончено. И это пугало парня, от чего он еще больше злился. Вот и сегодня ему сказали, что пришла Джен, а Гэбс рвано выдохнул от облегчения, а потом, проскрипев зубами, отказался от свидания. Охранник ушел, а парень закрыл глаза и попытался прийти в себя, успокоить тот раздрай, что был в душе. И это удалось. До определенного времени. Пока в камеру не вернулся его персональный враг — Калеб. Тот почему-то довольно улыбался, поглядывая на Гэбса, будто заготовил очередную пакость.

— Что, Митчел, опять отказался от свидания? Совсем не думаешь о своей девушке! Оставил ее одну, смотри, уведут же!

— Что тебе надо, Калеб?

— Мне? Ничего! Я просто предупредил тебя. А, она у тебя красивая!

Вот тут Гэбса будто ударило током. Калеб ходил на свидание, а в том же зале сидела Джен. Он видел ее!

— Даже не смотри в ее сторону, придурок! — Гэбс прорычал эти слова, теряя с таким трудом приобретенное спокойствие.

— Уже посмотрел! И мне понравилось. Такая кошечка! Уже представляю, как она будет мурчать, когда я буду ее трахать.

— Заткнись! Ты и пальцем ее не коснешься!

— Уверен? Митчел, я выхожу из тюрьмы на полгода раньше тебя, так что, ты ничего не сможешь с этим сделать.

У Гэбса потемнело в глазах от ярости. Он вскочил и схватил Калеба, сжимая в кулаках его одежду.

— У меня на воле остались связи, и если ты хоть близко подойдешь к ней — пожалеешь.

— Угрожаешь мне, Митчел? Неразумно! У меня тоже есть связи, и я могу на следующем свидании передать кому нужно, и с твоей девушкой немного поиграются. Так что, лучше не лезь ко мне.

Гэбс оттолкнул Калеба и вернулся на свою койку, пытаясь унять гнев. Парень понимал, что сказанное Калебом вполне выполнимо, и от этого сердце заходилось в страхе за Джен. Даже находясь в тюрьме, у Гэбса получалось ей навредить. Хотелось выть, кричать, ломать все вокруг от невозможности помочь, защитить любимую. Но Гэбс терпел. Терпел и молился, чтобы с Джен ничего не случилось.

— Ну, что случилось на этот раз? — Мэгги сидела рядом со мной на диване. Ей хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, то не все в порядке.

— Он не вышел ко мне. Опять. — В ответ на мой шепот она только тяжело вздохнула.

— Может, тебе какое-то время не ходить к нему? И он изменит свое решение, может быть.

— Нет, Мэг. Если я не приду, он решит, что я сдалась и отпустила его. Что больше не жду. А я не хочу этого.

— Но ты же потом придешь снова.

— А он все это время будет жить с мыслью, что больше не нужен мне.

— Ох, милая. Мужчины иногда такие идиоты.

— И не говори.

— И что ты будешь делать?

— Продолжать ходить. Пока есть силы, пока не отчаялась совсем, буду ходить. Думаю, он на моем месте сделал бы также.

— Если бы ты была на его месте, ты бы не выделывалась, и приходила на свидания.

— Да.

— Ну вот, я ж говорю, мозги у них работают как-то неправильно.

— Но мы их все равно любим.

— Это точно, — усталый вздох и тишина. Мы просто сидели на диване, думая каждая о своем. Моя голова была забита мыслями о Гэбсе и о том, выйдет ли он ко мне через полгода? Год? Сколько времени ему нужно, чтобы убедиться, что я не сдамся? Что мне сделать, чтобы повлиять на его решение оставить меня, если я даже увидеться не могу? И на сколько хватит моих сил, пока я просто не сорвусь?