Плохой для недотроги. Моя!

Глава 20

Адам

Можно кончить просто от того, что я наконец обнимаю её.

Утыкаюсь носом в сладкую макушку и дышу так глубоко, словно не дышал все эти годы. Сжимаю руки крепче, не в силах бороться с этим желанием. Не отпущу! Никогда! Пусть, что хочет делает, знаю, что ничего не изменилось — она по-прежнему лишь моя!

Закрываю глаза. Нет, я не собираюсь спать, просто хочу целиком направить все силы на то, чтобы чувствовать.

Время останавливается. Блядь, сколько раз я слышал эту фразу. Сколько раз смеялся над дураками, которые её говорили. И ровно сейчас я ощущаю себя этим же дураком…

Мои пальцы медленно скользят по её спине, исследуя каждую линию, каждый изгиб. Я ощущаю, как её дыхание становится более поверхностным, и это подталкивает меня ещё глубже в сладкий хаос.

— Моя тихоня… — шепчу, словно она слышит. — Ничто не сможет разорвать эту связь. И никто! Даже ты сама.

Ворочается. Пытается сбросить мои руки. Обнимаю сильнее. Улыбаюсь, испытывая запредельный кайф от того, что мы вместе. Знаю, будет сопротивляться. Но это не пугает. Это лишь добавляет остроты.

Сколько я мечтал об этом… Даже вспоминать паршиво, когда внутри всё с треском рвалось, когда хотелось бросить всё и уехать на её поиски, когда горячие слезы выжигали следы на лице. Мужчины не плачут? Да и похуй. Я плакал. Напивался вдрызг и позволял себе эту чертову слабость.

— Но ты, маленькая, не узнаешь об этом! — снова шепчу Ангелине. — Я не хочу, чтобы ты знала меня таким… Для тебя я буду самым сильным, самым бесстрашным. Твоей стеной. Твоей опорой.

Температура вокруг нас растёт, почти до кипения. Жар словно сжимает пространство между нами, заставляя остановиться все мысли, кроме одной — она здесь, и я буду рядом, несмотря ни на что.

Моя рука лёгким движением находит её лицо, пальцы касаются щек, губ. Вспоминаю каждую её черточку этими прикосновениями. Пальцы дрожат, кислорода не хватает.

Столько времени потеряно… Эта мысль рождает злость. Никогда не прощу тех, что виноват в этом. Никогда! Связь с родителями и братом разорвана навсегда. Род моей собственной семьи начнется с меня и моего сына!

Ангелина снова пытается освободиться. От одеяла, от меня. Брыкается во сне недовольно, когда не получается.

— Не суетись, Ангел. Я сейчас помогу, — отбрасываю на пол одеяло на пол, затем раздеваюсь сам.

Ангелина

Окончательно вырываюсь из сна и кричу. Мне не показалось. Меня кто-то обнимает.

— Тш-ш-ш… Это я, — сквозь страх прорывается знакомый голос.

— Баг! — выдыхаю, кажется, весь воздух из себя. Облегчение на миг бежит по венам, тело словно ватное. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Прости, я не хотел тебя испугать.

Силы резко возвращаются. В доме темно, но не на столько, чтобы не увидеть, что Адам полностью голый.

— Как ты здесь оказался? — вскрикиваю гневно, все еще не в состоянии вернуть себе хотя бы подобие спокойствия. Это перебор! Это откровенный перебор!!! Господи… Да он ненормальный!

— Обычно. Через дверь вошел, — он ведет носом по моему уху.

— Через какую дверь? — пытаюсь дышать, когда мурашки разбегаются по коже. — Я её закрыла!

— Значит, через окно, — усмехается.

Ему всё шуточки… Как всегда. Это раздражает. Мне больно, а ему, видите ли, смешно! Бью ладонями по его груди, чтобы сделать больно и чтобы он убрал от меня руки. И губы. Пусть не трогает меня.

— Ты как был шутом, так им и остался! — кричу ему в лицо.

— А ты как была тихоней, так и осталась, — настроение Адама меняется за долю секунды. Он обхватывает мои предплечья, поворачивает к себе так, что наши носы едва не касаются друг друга. — Хотела сбежать втихую??? — шепчет с укором. — Крошка моя… Даже не мечтай об этом! Не в этой реальности!

— Как ты нашел меня?

Я не могу поверить, что кто-то из родных проболтался ему.

— Я тебя и не терял. По крайней мере в этот раз. Я предполагал, что ты можешь сделать что-то подобное.

— Ты следил за мной?

— Был рядом, — поправляет, снова утыкаясь носом в мою кожу. Вдыхает шумно.

— Не может быть. Я же смотрела…

— Смотреть и видеть не одно и тоже, — его голос становится совсем тихим. Мужские руки вместо того, чтобы удерживать меня, бегут вниз по спине.

— Адам… — пытаюсь остановить то, что, вполне возможно, остановить вообще нельзя. — Давай поговорим! Да подожди ты… — ловлю его пальцы, стараясь оттянуть их от себя.

— Мы и будем говорить. Язык тела правдивее слов! — Баг легко ломает мое сопротивление. Сжимает обе мои руки своей одной, вторую кладет мне на затылок, чтобы зафиксировать голову.

Всё же умудряюсь отвернуться. Но поцелуй неизбежен. Понимаю это! Меня топят собственные эмоции. Сердце в груди будто загнанное. Чувства бурлят, как штормовое море. И с одной стороны, я жажду прикосновения Адама, желаю раствориться в этом мгновении, почувствовать тепло его губ. Но с другой… Страх и сомнения сковывают будто железные цепи. Образы прошлого, где было безумно больно, даже сейчас, спустя столько лет, заставляют лить слезы.

Адам замирает, когда видит, что я плачу. Его лицо меняется. Он произносит что-то невнятное, полное раздражения и негодования. Сразу мне кажется, что он злится именно на меня, но потом понимаю, что нет. Он проклинает своих родителей, Майю.

Меня от этого разбирает еще больше. Слезы накатываются обильнее. И в груди такой ком уже, что хочется всхлипнуть.

— Всё в прошлом… — Адам обхватывает мое лицо. Его руки так бережно касаются моей кожи, что это прикосновение словно снимает барьеры, разбивает стену между нами. Твердые губы осторожно прикасаются к каждой слезинке, как будто Баг хочет забрать себе всю мою боль.

— Адам…

Я сдаюсь. Бросаюсь и жмусь к нему так, словно лишь в его объятиях мое спасение.

Реву. Долго и противно. Пытаюсь при этом что-то говорить. Только всё перебивают дурацкие надрывные всхлипы. Мне уже самой хочется прекратить эту истерику, но не могу остановиться. Словно шлюз открыли, и оттуда хлынули все эмоции, накопленные за пять лет.

Адам, наверное, знает меня лучше, чем я сама. Вместо того, чтобы что-то говорить мне в ответ, как-то утешать словами, он начинает медленно ласкать меня. Его пальцы скользят по моему затылку, аккуратно проводят вдоль линии челюсти и спускаются по шее.

Всхлипы постепенно угасают, уступая место тому, что тоже накапливалось все эти годы… Я чувствую, как в моем животе становится горячо, как этот жар наполняет все клетки, струится по венам.

Только сейчас замечаю, как тяжело дышит Адам, как дрожат его пальцы, которыми он касается меня.

— Ангел… — раздается хриплый шепот. — Я люблю тебя.