Плохой папочка

– Вот адрес. Он ездит в этот дом каждую ночь. Это глухомань, но там будут охранники, и они тебя застрелят прежде, чем ты подберешься ближе, чем на сто ярдов к нему. Если это то, что ты хочешь, если ты хочешь убить себя, а не растить нашего ребенка вместе, уходи.

Он покачала головой.

– Я предупреждал тебя, Фейт. Ты с самого начала знала, что пожалеешь, что вообще встретила меня.

Он был так неправ. Я ни на одну секунду не пожалела о встрече с ним. Единственное, о чем я сожалела, так это о его потере.

Слезы текли по моим щекам.

Он схватил свои вещи и ушел. Я рухнула на пол. Его сперма все еще была внутри меня, вытекая лужей на пол. Я слышала, как стихал рев мотоцикла. Я задержала свое дыхание и прислушалась, надеясь, что он остановился, что он передумал, что он вернется. Ведь он должен был.

Но он этого не сделал. Он так и не вернулся.

Глава 16

Джексон

Я ехал на север, будто за мной гнался лесной пожар. Облака в небе надо мной розовели, сбиваясь в спирали. Назревал шторм.

У меня было только одно на уме – сдержать свое слово. Я собирался сделать для Фейт то, что обещал.

И она тоже собиралась сдержать свое слово.

Жизнь за жизнь.

Если бы мне пришлось умереть, я был готов. Я уже сделал то, что должен был сделать мужчина. Несмотря на все это, я полюбил женщину, и за то короткое время, что мы провели вместе, выжег себя в ее душе. Я зачал с ней своего ребенка, и оставил после себя сына, который будет нести мое имя.

Теперь я собирался убить человека, который угрожает всему, что я любил. Он был угрозой счастью и миру Фейт, о чем она никогда не узнает. Он бы не позволил ей вырваться из своих когтей. Я был уверен в этом. Мужчин вроде Волка Стейтена, не волнует, сколько страданий они причиняют.

Его честь не позволяла отпустить ее. Это будет угрожать его показной мужественности и позиции как главаря Лос-Лобоса.

Я плохой. И это знаю. Плохой до мозга костей.

Но как я уже говорил, я не причиняю вреда.

Я занимался единственным, что умел делать. И стал тем, кем должен был стать. Другого варианта я не видел. Фейт назвала меня трусом, потому что я покинул ее, но жила бы она с мужчиной, который не заступился за нее? Сможет ли она воспитывать ребенка мужчины, к которому она не испытывает уважения?

Она заслуживает лучшего, чем это.

Я пересек границу штата Невада, перед тем как остановится на заправке. Из имеющегося на ней таксофона я позвонил в Братство.

– Джексон, где ты был? Ты уехал без единого слова. Мы думали, что ты попал в передрягу.

Это был Грант Лукас, мой друг, один из членов братства, и человек, за которого я бы с удовольствием отдал жизнь. Человек, который несмотря ни на что принял на себя удар, чтобы защитить меня.

– Я должен проветрить свою голову, Грант.

– Ну, давай пойдем домой. Это ведь не безопасно.

– Вот почему я звоню.

– Что случилось?

– Ты слышал о стрельбе в мотеле возле Салинас?

– Черт, это был ты?

– Это долгая история, брат.

– Блядь, Джексон. Где тебя черти носят?

– Слушай, – сказал я. – Я впутался в кое–что.

– И это кое–что включает в себя Лос-Лобос?

– Да.

– Приди и расскажи. Братство разберется.

– Это тот случай, где мне нужно разобраться в одиночку.

– Мы – братья. Все мы. Мы не сталкиваемся с проблемами в одиночку.

– Речь идет о женщине.

– Дерьмо, – сказал Грант. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– Я знаю.

– Ты чертов придурок, Джексон.

– Я знаю это.

– Ну, я надеюсь, она того стоит.

– Стоит.

– Хорошо.

Женщина была единственной вещью, из–за которой член Братства мог умереть. Мы все это знали. Мы были самыми внимательными и уравновешенными преступниками, с которыми вы когда–либо сталкивались. Мы ничего не делали без расчета первого риска. У нас был кодекс, и мы никогда не отклонялись от него. За исключением, когда это касалось женщин. Вот тогда правила вылетали в трубу. Вот тогда братья умирали чаще всего.

– Она не такая как все, Грант.

– Так все говорят.

– Нет, на этот раз это другое.

– Блядь Джексон. Не говори мне, что ты в беде из–за женщины, или что–то подобное.

– Это так. Она носит моего ребенка.

Возникла пауза.

– Блядь. Я не знал. Это действительно другое.

– Да, это так. Ты должен помочь мне.

– Конечно. Все что потребуется, Джексон.

– Она находится в нашем секретном доме в пустыне.

– Я пошлю кого–нибудь за ней.

– Нет. Езжай ты. Пожалуйста. Я хочу, чтобы это был ты.

– Хорошо. Я поеду.

– И прежде чем уйти, избавься от любой вещи в доме, что может напомнить обо мне. Я покончил со всем этим.

– Хорошо, но где ты?

– Мне нужно разобраться с ее бывшим.

– Почему у меня плохое предчувствие, Джексон?

– Потому что ее бывший Волк Стейтен.

Я повесил трубку прежде, чем он смог сказать что–то еще. Я не хотел, чтобы он спорил со мной. Я не хочу объясняться, почему я так поступал. Я знал, что это не рационально. Это был сумасшествием. Но также это было единственной вещью, которая имела смысл.

Плюс ко всему, я никогда не умел прощаться.

Глава 17

Фейт

Стук в дверь напугал меня до смерти. Я лежала в постели, голая, без идей, что делать дальше. Джексон отказался от меня. У меня не было ни денег, ни автомобиля.

Вечером в доме в темноте становилось немного жутковато, а затем, в дверь

бах, бах, бах.

Я выключила в спальне свет.

– Эй, – это был мужской голос. Не Джексона, и возможно это был голос одного из прислужников Волка.

– Кто это? – спросила я, и как только я заговорила, то сразу пожалела об этом.

– Меня зовут Грант Лукас. Я член Братства. Я вхожу.

– Не заходи в спальню, – произнесла я, поворачиваясь к окну.

– Не волнуйся, – ответил он.

Я вылезла из постели и быстро оделась. Я поняла, что Джексон не полностью отказался от меня. Он послал кого–то, за что я была благодарна, даже если все еще была на него зла.

Когда я вошла в логово, огонь от камина, который разжег Джексон, освещал большого, мускулистого мужчину с широкой грудью и замысловатыми татуировками.

– Так, так, так, – он посмотрел на меня.

– Я Фейт Степхерд, – сказала я.

– Грант Лукас, – он встал. – Я друг Джексона.

– Я тоже, – сказала я.

– Я слышал.

– Он говорил с тобой?

– Он позвонил по пути.

– Ты знаешь, куда он направился?

– Похоже, он был на пути, чтобы встретиться с твоим бывшим.

Я кивнула и подняла глаза на Гранта. Он не осуждал меня, но я чувствовала себя виноватой за опасность, которой подвергла его друга.

– Я не хотела, чтобы он уходил, – сказала я.

– Я могу себе представить.

– Я попросила его о помощи, но имела в виду помочь сбежать. Я не ожидала, что он захочет поквитаться с Лос-Лобос.

Грант покачал головой, говоря, что у нас все равно не было никакой возможности заставить его остаться.

– Джексон должен делать то, что должен. У нас есть строгий кодекс. Мы поддерживаем друг друга в любой ситуации. Но когда дело доходит до женщин, мы должны действовать в одиночку.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Грант наклонился к огню и поджег кусок бумаги зажигалкой. Он дул на огонь, пока пламя не охватило все поленья.

– Я уверен, что он говорил тебе о братстве.

– Да.

– Ну, мы за кругленькую сумму занимаемся делами определенного рода, и это опасная работа. Но все риски мы просчитываем. Мы никогда не приступаем к делу, если не уверены, что мы можем добиться успеха и выйти без потерь.

– Но вы не применяете те же меры предосторожности, когда дело касается женщин?

– Когда дело доходит до женщин, правила вылетают в трубу. – Грант рассмеялся. – Мы забываем про всю нашу логику и все наши лучшие побуждения.

– Звучит нелогично.

– И ты получаешь группу из четырех человек, преступников сошедших из–за женщины с ума, из–за чего эмоции могут довольно–таки горячо бурлить.

– Понятно, – сказала я.

Дерево загорелось, и Грант подбросил еще поленьев.

– Джексон попросил меня прийти сюда и забрать тебя, – сказал он. – Я собираюсь завтра привезти тебя в наш дом.

– Никто не говорил мне об этом.

– Если ты не хочешь, я не буду тебя заставлять, – сказал он.

– Я думала, что могла бы вернуться в Лос–Анджелес.

– Если ты не вернешься в долину со мной, Джексон выпрет меня с поста, но я не хочу силой заставлять тебя туда ехать. Это все между тобой и твоим мужчиной.

– Откуда ты знаешь, что Джексон мой мужчина?

– Ну, – начал Грант, стесняясь, – прости, что забегаю вперед, но он сказал, что ты носишь его ребенка.

– Он не знает этого наверняка, – я села на диван ближе к огню. Тепло пламени утешало меня. – Мы только две ночи провели вместе.

– Это не похоже на Джексона – говорить, и не быть в этом уверенным, – сказал Грант.

– Ну, я верю тебе, что он действительно это имел ввиду, но скажи мне, как мужчина может знать, сделал ли он женщину беременной или нет? Даже врач еще не может этого сказать наверняка.

– Я думаю, он имел в виду, – сказал Грант, – что он надеялся, что ты беременна.

– Я тоже так думаю, – согласилась я.

Грант осмотрел меня с головы до ног. Он не пялился, но и не предпринял никаких усилий, чтобы скрыть тот факт, что он рассматривал меня. – У него всегда был хороший вкус, – подытожил он.

– Прости?

– Ты меня слышала, – Грант рассмеялся.

– Это комплимент?

– Это просто факт, Фейт. Не волнуйся, я никогда не стану подкатывать к женщине брата. Пока ты со мной или с кем–нибудь еще из Братства, ты в полной безопасности.

– Приятно слышать, – произнесла я.

Грант встал. Огонь уже разбушевался.

– Я видел оленя, висящего в кладовке, – сказал он.

– Джексон вчера охотился.

– Я не думаю, что он обидится, если мы возьмем немного.

– Я тоже так считаю.

Грант ушел. Пока я ждала, я смотрела на огонь и думала о следующем шаге. Я пойду в долину с Грантом, где бы она ни была. Если у меня будет возможность когда–нибудь снова увидеть Джексона, он именно там найдет меня.

Он вернулся с двумя большими кусками мяса, приправленными и нанизанными на шампуры, которые он расположил для жарки над пламенем. Запах был восхитительным, и это напомнило мне, насколько голодной я была.

– Так утром, ты вернешься со мной в долину?

– Если бы ты был на моем месте, как бы ты поступил? – я серьезно посмотрела на него.

Он промолчал.

Глава 18

Фейт

На следующее утро, от Джексона все еще не было никаких вестей. Я пребывала в ужасе, как бы чего с ним не случилось, но взяла себя в руки. Я ничего не могла сделать. Я пришла в себя, когда сидела позади Гранта на его мотоцикле, направляющегося в долину Сокорро, где располагалось Братство. Когда мы приближались к родному дому, я была поражена потрясающим пейзажем. Виноградники и апельсиновые рощи покрывали спускающийся к берегу Тихого океана склон. Волны разбивались о зазубренные скалы, рассеивая брызги вверх над шоссе.

Мы свернули с шоссе в Рио–Секко, и медленно поехали через живописный городок, который напомнил мне пейзажи таких мест как Малибу и Санта–Моника. Что, конечно, не походило на базу для преступной группировки под названием «Братство».

Дорога, петляя через красивую долину с виноградниками, уходила вверх в горы, мы остановились возле особняка с колоннами, в тени высоких деревьев, где с горы падал поток кристально чистой воды. Белая колоннада окружала центральный пассаж, где мы и припарковали мотоцикл.

– Это место где вы живете? – спросила я Гранта, как только он подъехал к другим мотоциклам.

– Не надо так удивляться, – сказал он. – Джексон не отправил бы тебя куда–то, где тебе могло не понравиться.

Я восхищалась виноградниками, пока мы по лестнице поднимались на веранду. Вокруг нас стрекотали сверчки, создавая какофонию звуков.

– Здесь прекрасно, – восхитилась я.

– Спасибо, – ответил женский голос. – Это огромная работа, и эти ребята более полезны, чем на самом деле выглядят.

Я посмотрела на женщину. Она была на несколько лет старше меня и очень красива. У нее были длинные, светлые волосы, обрамляющие красивое лицо, а ее светлые глаза заблестели, когда она меня обняла.

– Ты должно быть Фейт, – сказала она.

– Моя репутация меня опережает.

– Позвольте мне сказать тебе, – продолжила она, – это совсем не похоже на Джексона – позвонить и спасать женщину. Если быть честной, они, как правило, стараются избежать этого.

– Я думаю, я другая.

Женщина посмотрела мне в глаза.

– Да, это так, – сказала она, кивая.

– Это ваш дом? – спросила я ее.

– Это дом Братства. Он принадлежал моему отцу, он основал Братство, а потом он перешел к ним. Меня зовут Лейси Эдем.

– Я вижу.

– Ты желанный гость настолько, насколько пожелаешь сама, – сказала она.

– Я не хочу навязываться.

– Бред. Джексон как брат. Он отдаст свою жизнь за всех нас. Если он хочет, чтобы ты была здесь, мы тебе только рады.

– Вы очень добры.

– Пока ты не мешаешь мне, – она подмигнула.

Хитрая улыбка коснулась ее губ, но у меня сложилось четкое впечатление, что она не шутила.

– Продолжайте, – Лейси обратилась Гранту. – Покажи ей дом и познакомь с Форрестером.

– Где Грейди? – спросил Грант.

– Грейди поехал в Неваду, чтобы узнать, сможет ли он перехватить Джексона. Если он выступит против Лос-Лобоса в одиночку, они убьют его.

Я вздрогнула. Увидев мою реакцию, Лейси чтобы успокоить меня, положила руку мне на плечо. Я улыбнулась ей.

Я последовала в дом за Грантом и от увиденного, у меня буквально отвисла челюсть. Холл был прекрасен, из белого мрамора, большой, спиралью поднимающейся на второй этаж лестницей. Мы шли по огромному залу, с камином в одном конце и панорамным окном с видом на долину на другой.

Из окна я могла видеть реку, искрящуюся на солнце, виноградники на склонах долины, и далеко внизу, голубую поверхность Тихого океана.

На диване у окна в рваных джинсах и белой футболке сидел мужчина. Он был таким же мускулистым, как Джексон и Грант, с такими же замысловатыми татуировками и суровым видом. Я начинала удивляться, была ли сексуальная привлекательность критерием для вступления в Братство.

– Форрестер, – позвал Грант. – Познакомься с Фейт Степхерд.

Он встал и подошел, чтобы поприветствовать меня.

– Мы задавались вопросом о тебе, – сказал Форрестер. – С тех пор, как Джексон рассказал о тебе.

– Что он говорил? – спросила я.

– Он сказал, что ты его девушка, – ответил Форрестер. – Или в этом заключалась вся суть. Я не говорил с ним.

– А кто говорил?

– Грант.

– Он сказал, что планирует? – спросила я Гранта.

Я была в ужасе, от осознания что с Джексоном могло случиться что–то плохое, и виной тому была я. Если бы он меня не встретил, он был бы здесь, в этом особняке, наслаждаясь со своими братьями потрясающим видом.

– Только то, что ты уже и так знаешь и это не хорошо, – Грант покачал головой. – Он собирается убить Волка.

– Ты знаешь, какие меры безопасности у Волка, верно? – спросила я.

– Да, мы знаем тоже, что и Джексон.

– И мы ничего не можем сделать?

– Грейди выехал, чтобы попытаться остановить его, – сказал Форрестер.

– А что, если Грейди не найдет его вовремя?

– Мы подчиняемся строгому кодексу, – ответил Форрестер. – Мы заботимся обо всех наших и мы будем защищать тебя до последнего, Фейт, но мы не контролируем друг друга. Если Джексон намерен убить Волка Стейтена, он имеет на это право. Мы не последуем за ним, но мы будем здесь, когда он вернется.

– Если он вернется, – произнесла я.

Форрестер и Грант переглянулись.

– Если он вернется, – согласился Форрестер.

Глава 19

Фейт

Я ждала всю ночь, сидя у камина, где ревущий огонь предлагал мне единственное утешение, которое я могла получить и смотрела в огромное окно с видом на долину. Когда солнце взошло, я встала и приготовила кофе.

Лейси была первой проснувшейся, и я набросилась на нее с вопросами.

– Есть хоть какие–то новости?

– У меня нет возможности связаться с Грейди, – она отрицательно покачала головой. – Нам придется ждать его возвращения.

Моя рука дрожала, когда я мешала молоко в своем кофе.

– Фейт, тебе надо отдохнуть.

– Я не могу отдыхать. Мне нужно знать, что он вернется.

Я чувствовала, как у меня выступили слезы. Я пыталась их удержать, но это было бесполезно.

Лейси положила руку на мое плечо.

– Все произошло так быстро, – сказала я.

– Расскажи мне об этом, – попросила она, чтобы отвлечь меня от нынешней ситуации с Джексоном.

– Ну, – начала я, – это началось всего два дня назад. У меня, наконец, иссякла последняя капля терпения с Волком.

– Я могу представить.

– Он собирался запереть меня в потайной комнате.

– И ты сбежала. – Лейси кивнула. Она слышала подобные истории о Лос-Лобосе.

– Я сбежала.

– Я бы сделала то же самое, – сказал Лейси. – Будь у меня на то смелость.

– Я не знала, куда я направлялась. Я поймала попутку и добралась до мотеля на шоссе.

– И вот там ты познакомилась с Джексоном?

– Да, ну, на самом деле, мы уже встречались в баре Лос-Лобоса в Рено.

– О, конечно. Я слышала об этом.

– Правда?

– Джексон сказал, что он встретил там настоящую стерву.

– Да, это было обо мне. – Я улыбнулась.

– Также он сказал, что ты была самой возбуждающей, что он когда–либо встречал.

– Серьезно?

– Абсолютно.

– Он сказал это обо мне?

– Мы в этом доме Фейт, не храним много секретов друг от друга. Джексон всегда был игроком, поэтому сначала мы об этом не задумывались. Но проходили дни, недели, а он продолжал говорить о тебе. Для него это было нетипично.

– На самом деле? Я понятия об этом не имела.

– Это довольно удивительно, что ты столкнулась с ним, когда ты нуждалась в помощи. Он один из немногих живущих людей, кто угрожал Волку Стейтену и Лос-Лобосу.

– Странное совпадение, – сказала я.

– Ты можешь назвать это совпадением, или можешь считать это судьбой.

– Чем больше я об этом думаю, тем больше это странно выглядит, – кивнула я.

– Очень странно, – сказала Лейси. – То была ночь, когда умер его отец. Единственное, что у него было на уме – сын, носящий имя его отца. А потом он встретил тебя, умолявшую о помощи, и у него не было шансов.

Я посмотрела ей в глаза. Это было слишком, но было правдой.

– Как только он увидел меня, все стало на свои места, – из моих глаз потекли слезы.

– О, Фейт, – Лейси обняла меня. – Это не так. Независимо от вашей с Джексоном встречи, он пошел на это в здравом уме. Я никогда не встречала более умного человека. Если он предложил тебе свою помощь, ты можешь быть уверенной, он знал, что собирался сделать в ответ, и что это того стоило. Если он просил тебя родить ребенка, на тот момент для него это была самая важная вещь в мире, и он был более чем готов ради этого рискнуть своей жизнью.

– Я просто не понимаю, – сказала я. – Было так много других женщин, которые могли бы родить ему ребенка. Ему не нужно было ради меня гробить свою жизнь.

– Сердцу не прикажешь, – Лейси покачала головой.

– Я просто надеюсь, что он вернется ко мне.

– Я знаю, Фейт. Я знаю.

Я тихо пошла, глядя в окно, на светлеющее небо. Это действительно было прекрасное зрелище, где океан, словно зеркало отражал свет.

– Здесь у тебя будет прекрасная жизнь, Фейт.

Я начала плакать. Я хотела этого настолько сильно, что едва могла вынести это. Я хотела начать в этом месте новую жизнь, в этой прекрасной долине, вместе с Джексоном.

– Пошли, – позвала Лейси. – Пошли в мою комнату. Я разбужу тебя, как только будут новости.

Я неохотно последовала за ней в ее спальню и, как только моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон.

Мне приснилось, что я была на пирсе, смотрела на море, а Джексон был на лодке дальше от меня. Я хотела нырнуть в воду и плыть к нему, даже несмотря на то, что я могла утонуть, но меня что–то останавливало. Я знала, что это было. Это был ребенок в моем чреве.

Я вздрогнула и проснулась. Около меня была Лейси.

– Он вернулся?

Один взгляд в ее глаза и я узнала ответ.

– Фейт, прости, –она покачала головой.

– Нет, – я заплакала.

– Грейди сделал все, что мог, но он пришел слишком поздно. Джексон уже напал на виллу Стейтена.

– В одиночку?

– В одиночку.

– Нет, – я отказывалась верить своим ушам.

– Грейди слышал автоматную очередь, и он ждал, когда Джексон вернется из лагеря.

– Но он не вышел, не так ли?

Лейси покачала головой.

Я натянула одеяло на голову. Я не хотела, чтобы она видела мое лицо. Слезы потекли по моим щекам, я чувствовала себя потерянной, совершенно потерянной.

Я знала Джексона в течение нескольких дней, но за это время он выжег себя в моей душе.

Я никогда не смогу избавиться от него. Я никогда не смогу посмотреть на другого мужчину. Моя жизнь, хорошая жизнь, закончилась также стремительно, как и началась. Если Джексон не вернется, я могла умереть вместе с ним.

Была только одна вещь, которая давала мне повод жить. Моя беременность.

Глава 20

Фейт

Без Джексона время тянулось слишком медленно. Будто все находилось под водой. Цвета блеклые. Звуки приглушенные. Свет притушен. Минуты тянулись часами, но я этого почти не замечала. Звук двигателя мотоцикла вывел меня из комнаты Лейси, но я не видела сквозь слезы. Я не могла даже слышать слова, когда кто–нибудь ко мне обращался.

Грэди рассказывал, как пытался добраться до Джексона, прежде чем тот вошел во владения Волка. Он сказал, что приехал слишком поздно, Джексон уже вошел, и он не смог его остановить. Все, что я могла сделать, это кивнуть головой.

В ближайшие дни, Лейси и братья были добры ко мне. Лейси была единственной женщиной в доме, и она поселила меня в гостевую комнату, приносила еду, и не переставала повторять, что все будет в порядке. Я не знаю, как бы я пережила эти дни без нее. Она была моим якорем.

Даже моя собственная мать никогда не относилась ко мне с такой добротой.

На третий день пребывания в доме, я вышла в гостиную и села у окна. С тех пор как Лейси меня туда поселила, это был первый раз, когда я вышла из своей комнаты.

Она вошла вместе с Грантом, они явно волновались за меня.

– У нас есть некоторые новости, – сказал Грант.

У меня екнуло сердце.

– Джексон? – спросила я.

– Это не Джексон. Там нет ни слова о Джексоне. Это про Лос-Лобос.

Я думала, что меня стошнит. Само упоминание о них заставляло мою кровь кипеть.

– Что там? – спросила я.

– Двое из Лобоса мертвы, – сказал Грант. – Они сегодня утром объявили о похоронах. Это во всех газетах Невады.

– Волк мертв?

– Да, – подтвердила Лейси. – Волк и еще один из них.

– И это значит? – я не решалась закончить фразу.

– Это значит, что Джексон убил их, – сказал Грант.

– Так Джексон жив?

Грант покачал головой.

– Если бы Джексон сбежал, к этому времени мы бы уже услышали от него какие–то вести, – Лейси подошла ко мне.

– Может быть, он в Лос-Лобосе?

– Если они его поймали, они бы убили его, Фейт.

Я кивнула. Я знала, об этом. Лейси присела рядом со мной, а Грант сделал нам кофе.

– Как же я буду дальше? – спросила я, обращаясь больше к самой себе, нежели к ним.

– Ты найдешь выход, Фейт, – ответила Лейси. – По крайней мере, у тебя есть мы.

– Как долго я могу пользоваться вашим гостеприимством?

– Не говори так, – сказал Грант, наливая кофе, и сел, присоединяясь к нам. – Джексон велел привести тебя сюда. У тебя есть здесь место так долго, как тебе это нужно.

– Я не могу просто спрятаться в вашей гостевой комнате и позволить депрессии поглотить меня, – сказала я.

– Нет, – сказала Лейси. – Но ты можешь позволить нам помочь тебе начать новую жизнь. Ты столько пережила. Жизнь с Волком, влюбленность в Джексона, а затем скорая потеря. На это потребуется время, но жизнь будет продолжаться.

– Я не буду здесь в безопасности. Никто не будет здесь в безопасности. Это даст толчок началу войны. Если они поймали Джексона, они знают, что в это вовлечено Братство.

– Они не знают о Братстве, – сказал Грант. – Никто не знает.

– Так они не придут сюда?

– У них нет на это причин. Насколько они уведомлены, Джексон был единственным стрелком, который купил информацию о них.

– Даже после смерти Волка, другие Лобосцы все равно будут хотеть моей смерти, – сказала я.

– Они захотят убить тебя только из лояльности к Волку, – пытался успокоить Грант. – Но они не начнут охоту на тебя, как при жизни Волка.

– Это, правда.

– И, кроме того, мы защитим вас, – заверил Грант. – Мы всегда будем защищать тебя, и твоего ребенка. Все мы.

– Я не могу просить вас об этом.

– Ты и не должна, – сказала Лейси. – Мы уже обсуждали это. Лос-Лобос потеряли двоих из двенадцати. Они не знают о нас. Никто из оставшихся Лобосцев не будет слишком сильно озабочен твоим местонахождением. После смерти Волка, Джексон обезопасил тебя достаточно, чтобы ты начала новую жизнь. С Братством на своей стороне, здесь с нами в долине Сокорро, ты можешь начать новую жизнь.

– Как я могу остаться здесь без Джексона? – спросила я. – Это моя вина, что вы его потеряли.

– Ты никуда не пойдешь, Фейт, – ответила Лейси. – Ты часть Братства. Ты

девушка Джексона. Он выбрал тебя не просто так, и даже после смерти, мы заботимся о своих.

Я знала, что все, о чем она говорила, имело смысл. Джексон сделал все, чтобы выжечь себя в моей душе. Это не было простой интрижкой. Это не было романом на одну ночь. Это было намного глубже. Он попал прямо в мою сердцевину. Мое сердце принадлежало Джексону и так будет всегда. Моя душа принадлежала ему. Он доминировал надо мной во всех смыслах, в которых мужчина мог подчинить себе женщину. Он зачал глубоко во мне свое семя. Если я собиралась когда–нибудь вырваться из его хватки, я не видела, как. Я не могла видеть себя с другим мужчиной. Я уже была связана с Братством, и всегда буду.

Тогда я поклялась сделать все возможное. Жизнь будет продолжаться, и я хотела взять от нее только лучшее. Джексон пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить меня, и теперь, со мной было Братство. Я могла бы, по крайней мере, попытаться начать новую жизнь. Я не могла позволить жертве Джексона быть напрасной. Я задолжала ему кое–что.

И начну возвращать долг с этой секунды.

– Лейси, – позвала я.

– Да?

– Сделаешь кое–что для меня?

– Конечно, Фейт. Я сделаю что угодно.

– Отвезёшь меня в аптеку?

– Хорошо, – она улыбнулась.

В машине я была спокойна. С тех пор как я сюда приехала, я впервые вышла из дома, и чувствовала себя заключенной, которую недавно выпустили из тюрьмы.

Все вокруг нас в лучах утреннего солнца было прекрасным. Город был таким красивым. Они звали его Хилл, потому что он был расположен высоко над долиной. Это было идеальное место, чтобы начать новую жизнь. Это было место, где я всегда представляла свою жизнь. Это было то место, где я могла воспитать своего ребенка.

Мы приехали в аптеку, и мне нужна была только одна вещь – тест на беременность.

– Ты думаешь мне еще рано его использовать? Спросила я Лэйси, когда мы вернулись в машину.

– Наверное, – сказала она. – Что написано на упаковке?

Я не смогла прочитать мелкий шрифт на упаковке, из–за вновь навернувшихся слез.

Глава 21

Фейт

Я никогда не думала, что скажу это, но что бы с тобой ни случилось, одна вещь остается неизменной.

Жизнь продолжается.

Особенно когда ты в одиночку воспитываешь маленького мальчика.

С помощью Лейси и братьев, я поселилась в хорошем доме на холмах, с видом на долину. Место, о котором я мечтала, когда была маленькой девочкой. Это был прекрасный каменный дом на одной из старых улиц в дорогом центре Рио–Секко. Он был построен испанским капитаном корабля для своей жены, чьё влияние подарило ему особый шарм.

Исходя из того, что произошло с испанским капитаном, я чувствовала, что он был подходящим для меня. После строительства дома, он привез в Калифорнию свою жену из колониальной столицы в Мексике. Из того, что я могла узнать в отделе регистрации, они прожили вместе счастливую жизнь. По крайней мере, какое–то время. Они посадили деревья, которые сейчас отбрасывали тень на выложенный мозаикой бассейн. Привезли с побережья красную, глиняную плитку, которой теперь была выложена дорога. И у них был сын. Через год после рождения их сына, капитан пропал в море, а жена воспитывала ребенка в доме одна.

Несмотря на трагедию, я восприняла это как хороший знак того, что я делаю.

Месяцы проходили быстрее, чем я думала. И прежде чем я это осознала, я была в больнице и рожала. Беременность прошла гладко. Лейси была со мной во время родов. Как только ребенок родился, Грант, Форрестер и Грейди столпились в родильном зале.

Они были его дядями, и все трое стали крестными отцами. Лейси была моим доверенным лицом. Мы солгали и сказали, что она моя сестра, так чтобы она могла остаться со мной на протяжении всей процедуры. На крестинах, Грейди попросил, чтобы я назвала ребенка Сэм, как отца Джексона, что я и сделала.

Сначала, когда я, наконец, смирилась со смертью Джексона, когда я, наконец, поняла, что он никогда не вернется, я была убита горем. Однако, через два месяца после смерти Волка, в своей постели был найден мертвым третий Лобосец. Ночью ему перерезали горло, и никто из охранников ничего не слышал, что дало мне первый проблеск надежды.

Может, Джексон не умер.

Может быть, он заканчивал работу, которую начал, и он собирался вернуться ко мне, когда все будет сделано.

В день рождения Сэма, я получила письмо, в котором было написано только несколько слов: «Я сдержу свое обещание. Когда я закончу, я вернусь к тебе».

Я держала это в себе, но несколько месяцев спустя следующий из Лобоса умер, и я поняла, что так Джексон сдерживал свое обещание. Это задерживало его больше, чем он рассчитывал, но он был жив, и это все, что имело значение.

Но время шло, и было очень трудно.

Я всегда болезненно переживала его отсутствие. Отец моего ребенка пропал без вести. Он пропустил первое день рождение, и второе, и третье. Каждый год я подсчитывала число Лобосцев, которые оставались живы, но ощущение было такое, что их слишком много.

Каждый прошедший день, был только наполовину таким, каким должен быть. Наполовину счастливым.

У меня был Сэм, но второй половины – Джексона, не было.

Спустя много лет, в конце концов, я перестала считать дни до возвращения Джексона. Я наладила свою жизнь, лелея прекрасный подарок, подаренный Джексоном, и приложила все свои силы на воспитание сына, дав ему наилучшее детство, и сделав себя лучшим человеком, которым я могла стать.

Я вернулась в школу и узнала все о вине. Выучила, как выращивается виноград, как делаются вина, и как лучшие рестораны мира выбирали его, чтобы сочетать с едой, с которой они подавались. Я начала свой собственный бизнес в качестве перекупщика вин, выявляя лучшие местные вина от хозяйств в долине, и переправляла их в лучшие рестораны в Сан–Франциско и на побережье, где они могли стать известными, и продаваемыми по всему миру.

В ночь на десятую годовщину моей встречи с Джексоном, я решила, что достаточно долго ждала его. Я понятия не имела, сколько еще Лобосцев были живы. Прошло столько времени, что я уже перестала бояться их прихода. Они должны были знать, что кто–то охотится на них и убивает по одному, но они не знали, кто это был и зачем он делал то, что делал.

Они уже забыли о Волке, о ночи, когда Джексон начал свою кровную месть, и что сделала я.

На десятую годовщину, я попросила Лейси, чтобы она присмотрела за Сэмом, а затем я вернулась в мотель на шоссе рядом с Рино. Взяв для поездки байк Гранта, я поехала в белом платье, в котором я была одета в ту ночь, когда Джексон нашел меня. Я до сих пор хранила его.

По дороге в отель, пошел дождь, что сильно меня удивило. В этих краях не было дождя. Дождь вымочил меня до нитки, и когда я приехала в мотель, мой макияж потек, также как и в ту ночь десять лет назад.

Я зашла в бар, и мой взгляд сразу же метнулся к тому месту, где сидел Джексон, когда я туда впервые вошла. Теперь место было пустым, от чего сердце в груди с болью сжалось. Хотя я и не ожидала, что Джексон будет там, логика говорила мне, что не было никакого шанса, чтобы он оказался там, но в глубине души надеялась, что он сидел там и, как в прошлый раз ждал.

Но, конечно, этого не произошло.

Только одна вещь осталась прежней – бармен.

– Бармен, – сказала я. – Пиво.

Глаза бармена расширились, когда он увидел меня. – Мисс, с вами все в порядке?

– Что со мной может быть не так?

– Вы выглядите…

– Как? – спросила я.

Он пожал плечами, и налил мне пиво. Когда он ко мне повернулся, он сказал:

– Мисс, это прозвучит очень странно, но что–то в вас заставляет меня чувствовать, будто я увидел призрак.

– Я понимаю, я чувствую это все время, – я улыбнулась ему. – Каждый раз, когда смотрюсь в зеркало.

– Вы были здесь раньше, не так ли?

– В другой жизни. – я посмотрела ему в глаза.

Покачивая головой, он оставил меня, чтобы обслужить другого клиента. Я прикончила свое пиво и спросила, можно ли у них снять комнату. Он утвердительно кивнул, и я спросила о наличии свободных номеров.

Затаив дыхание, я вошла в комнату. Было чувство, будто я вернулась в ночь из своего собственного прошлого, десять лет назад. Все, что произошло между мной и Джексоном, было все также свежо в моей памяти, будто это произошло накануне. Вместе мы провели столь мало времени, что я могла описать буквально каждую секунду.

Наша первая встреча в баре в Рино, когда я вела себя как стерва.

Наша вторая встреча в баре в мотеле. Секс в номере мотеля, в котором я сейчас находилась, и, пожалуй, на той самой кровати, на которой мы лежали.

Поездка на байке в пустыне.

Болезненный разговор в закусочной.

А потом секс в конспиративном доме. Боже мой, тот секс. Я могла вспомнить каждое ощущение, эмоцию, вкус, каждый спазм экстаза.

Я легла на кровать и просунула руку под платье, лаская себя.

Ночь в том доме запечатлелась во мне до глубины души. Даже десять лет спустя, мысль об этом делала мою киску мокрой. Я скользнула своими пальцами по клитору, вспоминая ощущения от проникновений Джексона, когда он был внутри меня. Он настоял на прикосновениях кожа к коже. Без презерватива. Он хотел, чтобы его сперма была внутри меня. Он знал, что это приведет к беременности. И он оказался прав.

Мой палец порхал над моим клитором.

Я думала о члене Джексона у себя во рту, когда он толкнулся в заднюю стенку моего горла.

Когда он кончал, его пульсация привела меня в ужас. Я думала, что он взорвется. Он выплеснул в мое горло столько спермы, что я боялась подавиться. Но мне очень понравилось. Я признаю это. Липкая, с металлическим привкусом, горячая жидкость, которую он излил в мой рот, была словно подарок. Я проглотила все до последней капли, и отдала бы все на свете за шанс сделать это снова.

Мой палец скользнул в киску, и я начала двигаться.

Затем, чтобы действительно убедиться, что он владел мною полностью, убедиться, что, даже исчезнув с лица земли, что он и сделал, я никогда не забуду его, и он взял меня самым шокирующим способом из всех мне известных. Его план сработал, и это принесло свои плоды. Я никогда не смогу забыть его и до сих пор не могла себе представить другого мужчину, касающегося меня.

Я позволяю пальцу коснуться моего ануса.

Он оставил там свой след. Не смотря на то, что это потрясло меня и ужаснуло, ему пришлось ошеломить меня настолько, чтобы я никогда не смогла стать чьей либо женщиной, кроме него.

Я представила его лицо, твердые мышцы его груди, сильные руки, его чертовски твердый торс, и невероятный член.

Когда мой палец скользил в моей киске, мои толчки отдавались в тугое кольцо мышц ануса.

И когда меня накрыла оргазм, я прокричала его имя.

– Джексон! Джексон! Джексон!

Глава 22

Джексон

Двенадцать лет – долгий срок, чтобы стать призраком.

И это оставило на мне особый след. Я больше не тот, кем был двенадцать лет назад. Я не тот человек, который оставил Фейт.

Миллион раз я хотел вернуться, но не мог. Пока это не станет безопасно. Один неверный ход, один прокол, и я подвергну опасности ее жизнь и жизнь сына. Это был риск, на который я не мог пойти.

Это означало убрать все двенадцать Лобосцев, по одному за раз.

Двенадцать лет.

Я не хотел, чтобы это затянулось долгие годы, но начав, у меня не было возможности отступить. Если у них есть даже намек на то, что происходит, если бы они заподозрили, что убийства происходили из-за Фейт, они бы разыскали ее и убили.

Я знал, как это должно было быть. Я не мог вернуться, не мог связаться с ней, не мог даже связаться с Братством, пока не выполню свою часть сделки.

Итак, я потратил двенадцать лет, чтобы убить двенадцать человек.

Я не оставил никому ни единого гребаного шанса. Я не приближался к дому ни на одну милю, пока все они стали мертвы. Некоторых из них убить было легко, некоторых – сложно. Но я убил их всех.

Это дорогого мне стоило.

Очень дорогого.

Это стоило мне большую часть детства моего сына.

Но, наконец, пришло время вернуться.

Я был в автобусе Галвестон – Лос-Анджелес и не мог поверить, что спустя все это время возвращался домой. Как она отреагирует? Захочет ли она меня увидеть?

Меня ошеломило, что я стал лишь тенью мужчины, каким был. Убийство берет свое, оно въедается под кожу, и наступает момент, когда ты даже не уверен, осталось ли что-то от человека, которым ты был. В меня стреляли, наносили удары ножом, покрывали шрамами, пытали. Меня можно было едва узнать. Но, наконец, я все сделал. Все двенадцать Лобосцев были мертвы.

Настало время вернуться к своей женщине и сыну.

Из Галвестона в ЛА был долгий путь, равен расстоянию мексиканской границы. Я шел по следу старого Пони Экспресс, что могло быть интересно для историка, но меня заботило только возвращение домой.

Я не человек, которого могли помнить. Я не тот человек, который уехал из дома. Тот человек был убит тысячу раз. Каждый раз, когда я убивал другого Лобосца, какая–то часть меня умирала.

Я переживал, сможет ли Фейт узнать меня. Мне было двадцать шесть, когда мы встретились. Сейчас, в тридцать восемь, я стал бесчувственным подвергающийся побоям ветераном. Фейт было тридцать два. Ей было двадцать, когда мы познакомились. Все, что между нами произошло, было, кажется, целую жизнь назад. Быть может, я обманывал себя, считая, что смогу вернуться после стольких лет.

Джакал, мексиканский наркоторговец со шрамом длиной в четыре дюйма через все лицо, был моей последней целью. Он был последним Лобосцем, которого мне пришлось убить, последний член внутреннего круга Волка, кто знал о Фейт хоть что–то. Теперь он был мертв, и не осталось никого, кто бы угрожал людям, которых я любил.

Я потратил двенадцать лет, пытаясь забыть ощущение, которые получал от Фейт, пытаясь изъять из своего разума боль воспоминаний, но мне это было не под силу.

Жить без Фейт, зная ее местоположение, и что я не могу вернуться к ней, было для меня своеобразной пыткой. Я пытался ослабить эту боль любым известным мне способом. Насилие, алкоголь, адреналин, я испробовал все.

Единственное, что я не пробовал – секс.

Соблазн искушал меня. Я же не железный. Много раз. У меня даже вошло в привычку, ходить в стрип–клубы и смотреть на танцующих девушек. Но я никогда не трахал их. Я не трахнул ни одной женщины. Ни одной, за все это время. Я даже не позволил им прикоснуться ко мне. С момента моего первого прикосновения к Фейт, я не был с другой женщиной.

Единственное, что поддерживало меня, это память о Фейт. Я думал о ней постоянно. Я мечтал о ней. Иногда я флиртовал с другими женщинами, но только потому, что они напомнили мне о Фейт. Я использовал их, чтобы оживить свои собственные воспоминания, и воплотить в жизнь образы, которые я сохранил в памяти о Фейт. Но я никогда не пересекал черту. Ни единый раз. Я оставался ей верен. И только это, давало мне мужество, чтобы вернуться и, наконец, найти ее.

Возможно, увидев, она возненавидит меня, может, она плюнет мне в лицо, но, по крайней мере, я знал, что я сохранил ей верность. Я сделал то, что нужно, и сдержал свое обещание, и теперь я вернулся, чтобы взять то, что по праву принадлежало мне.

Некоторые люди живут для славы. Другие живут для золота.

А я? Я жил воспоминаниями о Фейт Степхерд. Образы, которые укоренились в моем сознании за те несколько дней, которые мы провели вместе, стали моей навязчивой идеей. Они стали моим персональным наркотиком, моей страстью, и знает Бог, они станут причиной моей смерти.

Я нашел место в задней части автобуса. Я занял его, через проход сидела женщина в провокационном черном платье. Если бы мне пришлось угадывать, я бы поставил на то, что она проститутка. Она была одна, сидела тихо, уткнувшись носом в книгу. Это моя привычка найти хоть что–то, что напомнило бы мне о Фейт, даже малейший намек на женщину, которую я потерял, в каждой женщине, на которую я натыкался.

И эта женщина имела губы Фейт.

Она заметила меня. Подняла взгляд и оценила меня в тот момент, когда я закинул свой рюкзак на багажную полку. Даже после всего, что я пережил, после всех этих ран и шрамов, стольких лет забвения, женщин по-прежнему влекло ко мне.

Во всяком случае, сейчас, они слетались ко мне даже больше, чем когда я был моложе. Они утверждали, что я был настоящим мужчиной, мужчиной, который держал свое слово. Они знали, что я блять, не шутил. И также они чувствовали мое одиночество.

– Этот автобус направляется в Калифорнию? – спросила она.

Я кивнул. Я не хотел разговаривать, но она все равно продолжала говорить.

– Это туда вы направляетесь?

– Вы никогда не видели человека, настолько тоскующего по дому, как я, – я поднял глаза и улыбнулся.

В ответ она улыбнулась, а потом отвернулась, будто была занята. Но это было неправдой. У нее была такая же длинная поездка в автобусе как у меня. Ей было скучно, и я уже знал, что она собиралась поглядывать на меня ради развлечения. Автобус вырулил с вокзала и выехал на трассу.

Я посмотрел на нее, на губы, которые были как у Фейт. Это была странная привычка, видеть особенность Фейт в других женщинах, но если бы вы были разлучены со своей любовью настолько времени, так как я, вы бы прибегли и не к такому. Я бы предпочел, если бы она была чуть постарше, ближе к возрасту Фейт. Возраст приносит доверие, а доверие это все.

Я знал, что должен отвернуться, но мои глаза постоянно возвращались к губам.

Мое сердце жаждало компании. Прошло столько времени с тех пор, когда у меня был интим, что я искал его везде, даже в самом простом общении с людьми.

Я не сказал ни слова этой женщине. Это принесет только неприятности.

Она посмотрела на меня и заметила мой взгляд на своих губах. Она не думала, что причиной этому была схожесть с Фейт, и восприняла это как сигнал.

– Это хорошая книга, – сказала она.

Я кивнул.

– Я хотела прочитать больше, но это, только кажется, что во время поездки у вас есть время.

Стыдно, признаться, но я был возбужден. Я не мог это отрицать. Мой член был тверд как кусок дерева.

Но я принадлежал Фейт, я обещал ей, и никогда не хотел нарушить это обещание.

– Слушай, – сказал я, – я возвращаюсь из очень долгой поездки.

– Я понимаю. Вы устали.

– Я смертельно устал.

– Мне просто интересно было, – продолжила она, – найдется ли у вас что-нибудь выпить. Что-то, чтобы помочь убить время.

Я покачал головой и, разочаровавшись, она вернулась к своей книге.

Я думал, она оставит меня в покое, но она снова заговорила.

– Что вы делали во время вашей поездки?

Я посмотрел на нее. Я не имел ничего против нее, но понял, что она не оставит меня в покое. Она была одной из тех девушек, которые думали, что точно знают, чего хочет мужчина. Она думала, что немного со мной пофлиртовав, я бы показал ей, на что способен парень вроде меня. Она может на некоторое время, и была права, но на счет меня она ошибалась.

Я решил избавиться от нее.

– Я делал очень плохие вещи, – сказал я. – Вещи, которые я никогда не смогу изменить.

– Какие плохие вещи?

Я не хотел играть с ней. Она была горячей, но я хотел, чтобы она оставила меня в покое. Вскоре я увижусь с Фейт, а эта девушка могла найти себе своего собственного мужчину.

– Причинять людям вред, – отрезал я.

Я представил Фейт. Это было так давно. Я задумался, как много слез я заставил ее пролить, как много боли, я заставил ее почувствовать. Меня снедала мысль, что если она нашла другого мужчину. Я молился, чтобы она этого не сделала. Очень редко, но я связывался с Братством. Я не хотел, чтобы они были вовлечены в то, что я делал. Грант держал меня в курсе мельчайших подробностей жизни Фейт, но все равно я знал слишком мало.

Двенадцать лет имели свой свес.

– Откуда у тебя все эти шрамы? – женщина снова заговорила.

– Слушай, на самом деле тебе не стоит разговаривать с таким парнем, как я.

– Таким парнем, как ты?

– Я дурное известие.

– Ты не выглядишь дурным известием для меня, – сказала она.

Боже, она меня бесила. Она хотела флиртовать. Я хотел, чтобы она отъебалась.

– Я становлюсь таким, когда они приходят, – я посмотрел ей в глаза.

– В каком смысле?

Я думал об этом. Я думал обо всех тех вещах, которые мог ей сказать, о людях, которых я убил, о тех способах, которыми я их убил, о выражениях их лиц, когда они понимали, что умрут, но ей это не покажется забавным. Она была заинтересована в получении острых ощущений, флирта, крутой истории, чтобы рассказать своим друзьям, когда вернется домой.

Я мог поклясться, что она не собиралась оставлять меня в покое, поэтому я решил покончить с ней.

– Ты действительно хочешь знать? – спросил я.

Она кивнула.

– Потому что ты кажешься милой девушкой, – сказал я. – И мы в общественном автобусе. Я не хочу сказать что–то, что могло бы тебя шокировать.

Я мог сказать, что она была очень взволнована.

– Сэр, я уверена, что я не настолько невинна, как тебе кажется.

– Это так?

– Да, это так.

Я с минуту смотрел на нее, взвешивая все за и против.

– Хорошо, я расскажу тебе, почему я несу дурные вести, – мне нужно было просто встать и уйти, но я считаю, что мой член решил за меня.

– Неизвестность убивает меня.

– Это потому, что я очень хорош в оргазмах, – сказал я.

– Ты шутишь, – она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить смех.

– Я откровенен как никогда, милая, – я пожал плечами.

– Ты хорош в оргазмах?

– Нет. Я очень хорош в оргазмах.

Покраснев, она отвернулась к окну. Я почувствовал, как мой член запульсировал. Пришло время мне уйти. Я не мог позволить этому зайти слишком далеко. Я играл с женщинами уже много лет. Я был как магнит. Танцовщицы, стриптизерши, случайные телки в барах, всех их влекло ко мне. Они подкатывали ко мне в барах и практически умоляли взять их домой. Но я ни разу не поддался соблазну.

Двенадцать лет, а я удерживал число своих побед прежним. Я был верен Фейт. Время нашей встречи было настолько близким, что я почти мог ощутить его на вкус.

Я не собирался трахаться с этой шлюхой. Одна последняя вещь, которая встала у меня на пути.

– Вы не возражаете, если я присяду? – спросил я, указывая на место рядом с ней.

Она огляделась. С нами были еще два пассажира и оба сидели впереди.

– Конечно, – она сделала глубокий вдох.

Я сел рядом с ней, но не стал наседать. Я не хотел ее стеснять. Я размял мышцы своей груди и рук, чтобы дать ей намек на то, что было под моей рубашкой, дав ей дополнительное место.

– Ты хорош в доставлении оргазмов или их получении? – спросила она.

Она была смелой.

– А ты как думаешь? – я дал ей то, что она хотела.

– Все может быть, – она посмотрела на меня, одновременно оценивая.

– Я скажу тебе вот что, – сказал я. – Ты скажешь мне, что ты хотела бы увидеть, и я покажу тебе кое-что, что ты никогда не забудешь.

Ее щеки стали розовыми. Ей было стыдно. Ее глаза были влажными. Я в полной мере осознавал силу, которую имел над ней. Она развлекалась, заигрывала. Она не делала ничего плохого, но все равно взбесила меня. Вероятно, мне должно было быть все равно, я уже ступил на эту тропу. Она должна была оставить меня в покое, когда я ей сказал.

Я сделаю все, чтобы она запомнила эту встречу на всю жизнь.

– Я не знаю, – сказала она.

– Давай, не будь такой трусихой.

– Вы хотите сделать что-нибудь прямо здесь, в этом автобусе? – она скромничала. Я знал, что она была шлюхой. Она делала все, что я предлагал.

– Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я могу вернуться на свое место, – сказал я. Я знал, что она скажет, но позволить ей выбрать было частью игры.

– Ты можешь остаться.

– Я скажу тебе, почему я сел рядом с тобой, – мой голос был низким. – Я собираюсь быть честным, потому что ты кажешься невинной девушкой.

В ней было все, кроме невинности.

– Я не невинна, – сказала она.

– Ты когда–нибудь занимались сексом в общественном месте?

Она заколебалась, прежде чем закачать головой.

– Мне стоило бы отпустить тебя, – я вздохнул. – Это не справедливо.

Мой член был жестким. Она смотрела на меня своими невинными карими глазами, будто позволяя мне делать с ней все, что я хотел.

– Останься, – повторила она снова.

– Я не должен. Я просто возбужден, потому что не выплескивал свое напряжение в течение длительного времени.

– Я не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы ты показал мне, что собирался, – она была немного напугана, но ее слова были тверды.

– После этого мы никогда больше не увидим друг друга.

Она на минуту задумалась и произнесла:

– Мне плевать.

– Возможно уже завтра.

– Мне все равно, – она покачала головой. – Научи меня чему–то. Там, откуда я родом, мужчины не настолько робкие. Покажите мне что–то другое, что–то более реальное.

– Ты уверена?

– Я уверена, – она кивнула.

Я посмотрел на ее тело. В ней было все, что должно быть у женщины. Я посмотрел на свою промежность и ее глаза последовали за моим взглядом на выпуклость в джинсах. Она ахнула.

– Представьте себе, что находится под, – я кивнул.

– Ладно.

– Хочешь потрогать?

Она не ответила, но ее глаза сказали мне, что хотела. Она хотела снять мой ремень и расстегнуть кнопку на джинсах, засунуть руку и обхватить мой член.

– Я знаю, что ты хочешь, – сказал я.

– Он большой?

– Я уже говорил это, но как бы нам узнать наверняка? – я пожал плечами.

– Я думаю, что он очень большой, – сказала она. – Я могу утверждать это по выпуклости в штанах.

– Ты же не эксперт, – я ухмыльнулся.

Она посмотрела на меня и захотела поцеловать, но я не наклонился. Я не хотел, чтобы она целовала меня. Я не хотел ее губ. Я играл с ней в игру. Не было ни единого шанса, чтобы это телка когда-нибудь увидела мой член.

Ее глаза не отрывались от пульсирующей выпуклости в моих штанах. Я знал, что она хотела заглянуть внутрь. Она умирала от желания увидеть его. Она умирала, чтобы вытащить его и обхватить его своими розовыми губами.

– Я уверяю, что ты никогда не видела ничего подобного, – сказал я.

– Держу пари.

– Ты хочешь, погладить его?

– Я хочу, чтобы он кончил.

– Уверена?

– Почему бы и нет?

– Кончить на твои руки, – я улыбнулся.

Она увлажнила свои руки слюной. Она была готова для меня. Я знал, что она хотела. Ей хотелось втереть свою слюну в фиолетовую, пульсирующую головку моего члена. Она дрожала от предвкушения, практически вибрировала от похоти. Я откинулся в кресле и вздохнул, посмотрев вниз на свои колени, где мой пенис по-прежнему находился в безопасности в штанах.

– Я должен уйти, – сказал я.

– Что? – спросила она. – Нет.

– Я должен выйти из автобуса.

– Почему? Пожалуйста, останься. Я сделаю все, что захочешь.

– В этом и проблема, дорогая, – сказал я. – Я знаю, что сделаешь.

– Я пойду до конца.

– Ты заставишь меня кончить, не так ли?

– Я клянусь, что хотел.

Но мое сердце не позволит. Всем сердцем я мог думать только о Фейт. Она была моей половинкой. Она была единственной женщиной, которая знала вкус моего члена.

Я схватил свой рюкзак с полки, подошел к водителю и сказал ему остановить автобус.

– Мы не можем остановиться здесь. Мы на шоссе.

– Это чрезвычайная ситуация, – я показал ему рукоять пистолета под своей рубашкой.

Он быстро нажал на тормоза.

– Что я сделала? – женщина позвала меня со своего места. – Пожалуйста, не уходи сейчас.

Автобус остановился, и я спрыгнул на землю. Это было слишком близко. Я был в отчаянии. Прошло столько времени с тех пор, как я пробовал киску Фейт. Так давно заявлял на нее свои права. Если у меня не получится вернуться к ней в ближайшее время, я умру.

Как только я вышел из автобуса, он сразу же рванул с места, подняв за собой облако пыли. Я взобрался на ограждение и вошел в скопление деревьев в нескольких сотнях ярдов от шоссе. С дороги никто не мог меня видеть.

Я расстегнул пряжку на штанах и вытащил свой жесткий вал. Пульсируя в агонии, это было настолько тяжело. Я сел на свой рюкзак и начал двигать по нему рукой вверх и вниз, будто это был кусок дерева, который я полировал. Лицо Фейт мелькнуло перед моими глазами, и я почувствовал первую пульсацию оргазма.

Я продолжил, моя рука скользила снова и снова. Я чувствовал накатывающие волны в паху, будто река переливается через плотину. Дожди уже начались. И до потопа осталось совсем немного.

Я вспомнил свой первый раз с Фейт. Воспоминания о великолепной, таинственной ночи всегда достаточно, чтобы подвести меня к краю. Она не была застенчивой. Она точно знала, чего она хотела от меня. В этом особенность женщин. Я знал так много мужчин, которые обращались с ними, будто они были эдакими нежными цветами. Правда в том, что женщины знают, чего они хотят, и если они найдут человека, который уничтожит все это дерьмо и даст им то, чего они хотят, они примут его, возьмут все без остатка, и будут просить о большем.

Вот как это было с Фейт. Так или иначе, она, увидев меня, знала, чего хотела.

Мой член был готов взорваться. Я ускорился и взглянул на него, увеличивающегося в моей руке.

И затем это началось. Блядь.

– Боже, – я ахнул.

Я сжал мышцы.

Словно из шланга, из меня вылетела первая струя и приземлилась на траву в нескольких ярдах от меня, скользнув по зеленым листьям, как что–то природное. Я продолжил дрочить.

Еще одна, вылетевшая из меня струя, приземлилась ближе, чем первая. Но я все равно продолжил дрочить. Следующая, приземлилась на землю с меньшей силой. Скорее, это она потекла по моей руке, словно лава течет по склону вулкана.

– Фейт, – я ахнул.

Любовь всей моей жизни. Ничего, что я когда–либо делал, не могло воссоздать чувство, которое я испытывал вместе с ней. Я сделал ее своей, а затем потерял.

Я сказал ей, что был плохим до мозга костей. Это утверждение было даже не на половину правдой. Как только она меня увидит, скорее всего, убежит. Встреча со мной – это проклятие.

Я молился, чтобы она все еще ждала меня.

Глава 23

Джексон

Я был истощен, когда, наконец, выбрался из автобуса. После двенадцати лет скитаний, было странно вернуться в долину Сокорро. Это чувствовалось хорошо – оказаться дома, и в то же время, странно. Я сделал глубокий вдох. Клянусь Богом, я почувствовал соленый запах Тихого океана. Он отличался от побережья Техаса, был свежее, глубже, больше.

Это был запах дома.

Но я не тот человек, который ушел просто так. Я не ступал в долину со дня смерти своего отца.

Это был день, когда все изменилось.

Это был день, когда судьба завладела моей жизнью.

Это был день, когда я встретил Фейт.

С одним только рюкзаком за спиной, я вышел из автовокзала. Было восемь вечера, и мрак уже опустился на окрестности. Я мог позвонить в Братство, чтобы меня кто-нибудь забрал, но не такого возвращения я хотел. Я никому не говорил, что приеду. Я полагал, что должен самостоятельно добраться до дома.

Они знали, что я жив, они все знали, даже Фейт. Одиннадцать лет назад я послал ей одно короткое письмо. Там было всего несколько слов, которых было достаточно, чтобы дать ей надежду. В течение этого времени, я несколько раз разговаривал с Братством. Может они говорили ей, что я все еще там. А потом происходили периодические убийства членов Лос-Лобоса. Это не занимало много времени, если вы знали, где искать.

Одна вещь, за которую я был благодарен – что никто из Лос-Лобоса ни о чем не догадывался. Они не имели понятия о братстве, не связывали исчезновение Фейт с убийствами. Все, что меня волновало – мои родные оставались в безопасности.

Телефонный звонок не был путем возвращения. Не после стольких лет. Это было не правильно.

Шагая по обочине шоссе, я думал об автостопе. Дорога здесь была крутая, спускающаяся по склону горы и насчитывающая много крутых поворотов, что делало ее небезопасной для подобных прогулок.

Но я хотел просто идти. Я наслаждался этим. После двухдневной поездки в автобусе, было желание немного размять ноги. И после столь длительного отсутствия, оказаться в окружении знакомых с детства гор, было прекрасно.

И тогда это произошло.

Я был на одном из слепых участков дороги, когда черный Мерседес, ослепив меня светом фар, на высокой скорости вылетел из-за поворота. Он ехал прямо на меня. Я не думал, и просто отпрыгнул. Так или иначе, водитель среагировал, и ударил по тормозам. С визгом, машину занесло, а я скатился в канаву рядом с дорогой, поцарапав щебнем ноги, но машина не зацепила меня. Хотя была чертовски близко, но я счастливчик, мать вашу.

Я знал много водителей, которые даже не остановились бы. Дама за рулем этого автомобиля, по крайней мере, для приличия, вышла, чтобы проверить меня.

– Боже мой, – она воскликнула, подбежав, цокая по дороге своими причудливыми каблуками. – С вами все в порядке?

Я говорил это раньше. В моей жизни были моменты, подобно развилке на дороге. Моменты, которые изменяют все. Судьба, кажется, сошла с небес и начала влиять прямо на мою жизнь. Это был один из тех моментов. Я мог чувствовать это на уровне костного мозга, даже если бы не знал, что происходило.

Я оттолкнулся от земли и поднялся на ноги.

– Черт побери, – сказал я. – Я не выношу, когда женщина пытается из моего лица сделать отбивную.

– Сделать из моего лица? Я боялась, что убила тебя.

– Вам не повезло, – сказал я. – Но вы – молодец.

Ее автомобиль был направлен на нас, из-за чего яркий свет бил в глаза, и я мог видеть только ее силуэт. У нее была хорошая фигура, и в своей сексуальной юбке и блузке, она выглядела профессионально. Я бы не возражал, запихнуть ее обратно в Бенз и наказывать за попытку моего убийства. Я пытался увидеть ее лицо, но свет был слишком яркий, и мне пришлось прикрыть глаза.

– Позвольте мне помочь вам выбраться из этого ущелья, – сказала она.

И тогда, меня будто прошибло током. Этот голос. Голос, который я желал услышать в течение двенадцати лет. Это была она.

Это была Фейт.

Я не мог в это поверить.

Мое сердце ускорило темп. Это как увидеть воду после перехода по пустыне. Это как увидеть солнечный свет после пребывания в ловушке в подземелье. Боже, это было похоже на вкус самой жизни.

Даже погруженный в темноту, я знал, что это была она. Я бы узнал этот небесный голос где угодно. Это была Фейт. Стоя прямо передо мной, словно дар небесный. После всего этого времени, она была здесь.

Мои руки начали дрожать. Мозг совершенно опустел. У меня закружилась голова. Это было слишком. В этом была ее вина. Внезапно я потерял равновесие и упал обратно в канаву.

Когда я упал, мысли вылетели из моей головы. К этому я не был готов. Я не хотел, чтобы она узнала меня. После всего, что случилось, через что я заставил ее пройти, я просто не мог при нашей встрече выглядеть вот так. Это было бы слишком большим шоком. Я даже не знал, хотела ли она вообще меня видеть.

Я с грохотом упал на гравий.

– О, боже, – она закричала. – Вам больно. Вы должны позволить мне отвезти вас в больницу.

К счастью, было темно. Я даже не уверен, что она бы меня узнала, если бы было светло. С тех пор, каким она могла меня помнить, я сильно изменился. Я стал старше. Я был весь в шрамах и со следами побоев. У меня была небольшая борода как у лесоруба, длинные, немытые волосы, и бейсболка Лейкерс. Я сделал свой голос грубее и молился, чтобы она не узнала меня.

– Леди, вы сделали достаточно, – я зарычал.

– Я просто пытаюсь помочь.

– Если вы хотите помочь, попробуйте ездить помедленнее.

Я был груб, но у меня не было выбора. Мне пришлось избавиться от нее. Я не мог позволить ей узнать, что это был я. Мне нужно было время, чтобы разработать обратный путь в ее сердце. Мне придётся подойти к этому правильно. Я не мог просто появиться, как это произошло прямо сейчас.

Я поднялся, но оставался в тени, чтобы у нее не было возможности рассмотреть меня.

– Хорошо, – сказала она, задыхаясь. – Тебе больно? Позволь мне хотя бы отвезти тебя в больницу. Это недалеко.

– Только если я буду за рулем, – я все еще пытаясь избавиться от нее.

В тусклом свете я мог видеть ее, но этого было достаточно, чтобы получить общее впечатление. Она оставалась такой же чертовски горячей, столь же красивой, как в той момент, когда мы расстались. У нее по-прежнему было лицо ангела. Она изящно созрела. В ее глазах, словно в стекле, отражался свет автомобильных фар. Ее черты были нежные и добрые.

У меня перехватило дыхание. Это лицо мне снилось в течение двенадцати лет, и теперь оно было прямо передо мной. Я оставался в тени, не в состоянии позволить ей увидеть, что это был я.

На мои глаза навернулись слезы, почти забыв, когда со мной такое было.

– В моем вождении нет ничего плохого, – сказала она. – О чем ты думал, гуляя здесь ночью? Как думаешь, тебя можно было увидеть?

Боже, я держался из последних сил, чтобы не подбежать и не обнять ее. Я хотел ее так сильно, но с другой стороны я был в ужасе. Что, если она узнала меня и отвергла? Я был вывалян в грязи, со всклокоченными волосами и бородой. Какая женщина в здравом уме хотела бы, чтобы я вернулся в ее жизнь?

– Просто оставь меня, – сказал я. – Я буду в порядке.

Она посмотрела на меня, пытаясь разглядеть в темноте.

Молчание между нами затянулось.

Я испугался, что она узнала меня, но потом она сказала:

– Знаешь что? Если бы я не чувствовала себя виноватой, чуть не убив тебя, я бы прямо сейчас села в машину и оставила тебя здесь.

Ее волосы светились в свете фар, словно золото. Я хотел схватить их в кулак. Ее тело просто кричало, чтобы его трахнули. Одного взгляда хватало, чтобы заставить мой член пульсировать, как бьющееся сердце.

Я мог сказать, когда женщина желает быть оттраханой. Я мог учуять сексуальное напряжение, как собака чует страх. Это инстинкт. Если рядом есть женщина, которая не была должным образом оттрахана, я это чую.

Сексуальная неудовлетворенность было написано прямо на Фейт.

Понимание этого тронуло меня до слез. Мой голос сорвался и я молился, чтобы она этого не услышала.

Я был в восторге. После двенадцати лет, могло произойти что угодно. Она могла найти любовь своей жизни. Она могла выйти замуж за него. В конце концов, она могла быть с кем-то. Но я чувствовал это. У меня не было никаких сомнений, что она по-прежнему была одна.

На ней все еще была моя метка. Я чувствовал это всей душой. Она не отдалась другому мужчине. Она ждала меня.

Она ждала меня.

Я не мог в это поверить. После всех этих лет, она ждала меня.

Она повернулась и направилась обратно к своей машине, сердито стуча своими каблуками. Я наблюдал за ее походкой.

Даже в темноте я мог представить, как ее задница сексуально покачивалась из стороны в сторону.

– Подожди, – я окликнул ее.

Она притормозила, но не повернулась ко мне.

– Я поеду, – сказал я.

Она сделала паузу, будто обдумывая это.

– Садись в машину, – сказала она.

Она ждала. Двенадцать лет, и она ждала. Я был уверен в этом.

Глава 24

Фейт

Если бы не тот факт, что я почти его убила, я бы никогда в жизни не позволила такому мужчине сесть в мою машину. Он был ярким примером тому, чего я сторонилась всю жизнь, был прямо противоположным тому, кого я искала. Я имела в виду, что мне едва удалось взглянуть на него, как он сразу показался мне преступником. Я выучила этот урок давным-давно.

Держись подальше от мужчин вроде него.

В темноте я могла разглядеть его фигуру. Он был сложен как боец, с выпирающими через рубашку мышцами. Эти мышцы, вероятно, были его единственным способом знакомиться с женщинами. Я даже могла представить, как он смотрел на себя в зеркало в тренажерном зале. Судя по мускусному запаху, он не мылся несколько дней.

Короче говоря, он был последним мужчиной в мире, с кем бы я хотела сидеть в своей машине рядом. Я ненавидела парней вроде него. Он думал, что ему позволено так себя вести – хамить, поиграть своими большими мышцами, дернуть внушительным членом и женщины, вроде меня, потеряют рассудок и бросятся к нему. Спустись на землю.

Но он был не прав. Ох, как не прав. Я однажды уже сделала эту ошибку, но не сделаю ее снова. Теперь мне нужно больше чем гора мышц и большой член.

Я взглянула на его промежность. Я была уверена, что у него уже встал. Я могла это представить.

Что я делаю?

Правда в том, что этот мужчина – полная противоположность тому, которого я искала, который делал меня горячей. Я не хотела сказать, что мои трусики были мокрыми, но только от его вида мой клитор бился в желании. Наличие его большого, сильного тела, сидящего настолько близко ко мне в машине, заставляло хотеть съехать на обочину. Я хотела оседлать его и позволить ему оттрахать меня. Я хотела, чтобы он вошел в меня без презерватива.

Что со мной?

Я даже не могла увидеть его лицо. Было темно, но я разглядела его бороду, глубокий голос, и бейсболку. Он мог быть кем угодно. Но в нем был тот самый животный магнетизм. По какой-то причине, меня тянуло к нему.

Я не сексуальная маньячка. Честно. Я нормальная, здоровая женщина. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Я просто нуждалась в этом. Бог знает, как я в этом нуждалась. Я жила по правилам и поставила свои обязанности на первое место, подарив моему ребенку хорошее детство, а иногда, просто иногда, я так от этого уставала, что мне хотелось кричать.

Я редко позволяла себе это чувствовать. Я чувствовала себя виноватой, просто думая об этом. Всю свою жизнь я ждала появления человека, с которым я провела меньше трех дней. Я воспитывала его сына. Я так много уже отдала в память о человеке, который мог никогда не вернуться. Блядь, иногда от отчаяния мне просто хотелось кричать.

Почему я ждала Джексона, когда было много других мужчин вокруг, желающих соблазнить меня?

Как этот, например.

Я не хотела, чтобы все думали, что я была не благодарна за моего сына. Просто, иногда, мне хотелось расслабиться, отложить в сторону все мои заморочки, и отдать всю себя в безрассудное удовольствие с таким парнем, как он.

Поверьте мне, я знаю, какое удовольствие можно получить с плохим мальчиком. Я уже обожглась.

Этот парень был странным. В один момент он был самоуверенным придурком, а в следующий, он сидел в тишине, практически прячась под кепку.

Также, в нем было что-то странно знакомое. Его голос, я даже не знаю, был странным.

Может быть, я просто позволила ему пробраться под мою кожу. Он думал, что стоит ему сесть в мою машину, как я сразу оберну свои ноги вокруг его торса.

Только, если бы у меня не было одного но.

У меня присутствует какое-то самоуважение. Просто потому, что я чуть его не сбила, что я позволила ему сесть в мой автомобиль, ещё не означало, что ему все было позволено. Я не занималась сексом с момента рождения моего сына. А ему уже было одиннадцать. Это длилось более десяти лет.

– Куда тебя нужно отвезти? – спросила я. – В больницу?

– Ты считаешь, что мне нужно к врачу?

– Как на счет мозгоправа? Я думаю тебе нужно к нему.

Он рассмеялся, а я внимательно прислушивалась к его ворчливому голосу. Что это было? Я уже где-то это слышала.

– Если ты подвезешь меня к моему дому, этого будет достаточно.

– Куда тебе?

– Дальше по долине.

– О, да ты фермер.

– Я? Нет. Им был мой отец. Я, скорее, странник, как ты уже догадалась.

– Странник? – я посмотрела в его сторону, но темнота не позволила мне что-то увидеть. – в эти дни есть ли хорошие перспективы в этой карьере?

Я прикусила язык, не понимая, почему я сказала это. Это было осуждением. Его жизненная позиция была его личным делом. Просто из-за него, я чувствовала себя не в своей тарелке.

–Слушай, если ты не хочешь подвозить меня, я пройдусь и пешком. – он вздохнул. – У меня было все отлично, пока ты чуть не убила меня.

– Я почти не убила тебя.

Он посмотрел на меня, но я отвернулась, прежде чем наши глаза могли встретиться. Я почувствовала, как от его взгляда, к моим щекам приливает тепло, но я не хотела, чтобы он так смотрел на меня, чтобы он пробился через мою оборону и осознал, кто я на самом деле. Я не хотела, чтобы он увидел правду.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты напряжена? – спросил он.

– Если я захочу узнать твое мнение о себе, я спрошу.

– Все, что я хотел сказать, что мои слова действуют тебе на нервы.

– Да, это верно.

– Интересно, почему это? Ты даже не знаешь меня.

– Верно, но ты напоминаешь мне кого-то.

– Кого? – спросил он, внезапно резким голосом.

Я не ответила.

Казалось, его зацепили мои слова. Я знала его тип. Единственное, что его интересовало – мое влагалище.

Я не знала, нашла бы я объяснения тому, почему между нами было столько напряжения. Но я была уверена, что это не нормально. Правда, этот парень нажимал на все мои кнопки. И это было не только от его слов. Это не его вина, дело было во мне. И это приводило меня в ужас.

То, кем я позволяла себе быть и то, кем я уже стала - пугало меня до жути. Я была в ужасе, возбудившись, и став влажной. Мое смирение проходящей мимо жизни, и возможности состариться в одиночестве, даже не принимая во внимание возможности снова влюбиться – приводило меня в ужас.

И больше всего я боялась, что этот парень, странник, увидит меня насквозь. Что он увидит меня такой, какая я есть – девушкой, которая хочет быть женщиной, ребенком, прикидывающимся матерью, брошенной девушкой, всю свою жизнь ожидающей любовника, который никогда не вернется.

Я чувствовала себя потерянной и брошенной, даже спустя двенадцать лет.

Я бы никогда не смогла пережить это снова.

Я хотела иметь то, что потеряла. Я хотела, обещанного Джексоном, риска. Все время с ним я бы только веселилась, отрывалась, и всю ночь напролет занималась любовью и жестко трахалась с его большим членом.

Джексон.

Точно. Как же я сразу это не поняла? Этот парень, по какой-то совершенно неизвестной причине, напоминал мне Джексона. Просто бред какой-то. Этот парень был не таким, как Джексон. У него другой голос. Но именно поэтому, это нажало на все мои кнопки. Он забрался под мою кожу, и имел на меня такое же воздействия, как и Джексон.

Я остановилась, и это было единственным, что помогло сдержать мои слезы. Это было так неловко. Только от одних мыслей о Джексоне, я начинала плакать. Я почти почувствовала предательство. Я принадлежала Джексону. Я пообещала себе, что на десятую годовщину нашей встречи, я нарушу данное мною обещание, но почему-то к моему сердцу это решение не дошло. Я пообещала себя Джексону Джонсу. Он был именно тем, кого я хотела.

Этот парень не имел права садиться в мою машину и возбуждать чувства, которые были у меня только из-за Джексона.

Я даже еще не видела его лица, и честно говоря, никогда и не хотела. Я просто хотела, чтобы он вышел и оставил меня в одиночестве. Боже, неужели я никогда не смогу забыть Джексона? Я была проклята. Все это время он был прав. При первой же нашей встрече, он сказал, что я еще пожалею об этом. Как такое возможно, что Джексон одновременно стал самым лучшим, и самым худшим, когда-либо случавшимся мной?

– Что случилось? – спросил мужчина. – Поверь, я не хотел расстраивать тебя.

– Убирайся, – я указала на дверь.

– Это моя вина, – ответил он.

– Просто выйди из моей машины.

– Посмотри на меня, – попросил он.

Но по некоторым причинам я не могла. Было темно, я следила за дорогой, и до сих пор хорошо не рассмотрела его. Но что-то внутри меня отказалось от этой идеи.

– Проваливай, – повторила я, не отрывая глаз от руля.

Этот мужчина уродовал все то, ради чего я жила. Чувства, которые он вывел на поверхность, были предательством памяти Джексона. Только один человек имел право нажимать на мои кнопки, и это был точно не он.

Но он все еще сидел там, рядом со мной.

– Убирайся, – я повторил еще раз, решительно отказываясь смотреть на него.

– Все хорошо, – сказал он. – Я понимаю.

Он вынул что-то из кармана, и на секунду я испугалась, что это будет оружие. Но нет. Это была безделушка. Глупая побрякушка. Какая-то подвеска.

Он повесил это на зеркало заднего вида, что заставило ее заболтаться.

Что это было? Сувенир?

– Я понимаю, Вера, – сказал он, а затем, как призрак, который появился в глухую ночь, исчез.

Я смотрела, как он уходит в темноту, освещаемый фарами моей машины.

Откуда он знает мое имя? Я ему этого не говорила.

Он уходил все дальше и дальше.

С зеркала заднего вида я схватила кулон, похожий на дешевую, серебряную цепочку.

Он выглядел чем-то дорогим, кулон в форме сердца, но через мгновение меня прошибло током. Как я могла быть такой слепой? Как я могла отказываться видеть, что было прямо передо мной?

Это был мой кулон, моя цепочка.

Тот самый, который Джексон вырвал из моей шеи в самый первый раз, когда мы встретились.

Меня начала бить дрожь и, выйдя из машины, я побежала.

Глава 25

Джексон

Какого черта со мной происходит?

Что, мать вашу, со мной не так?

Чего я испугался?

Почему я ничего не сказал? Почему не сказал, кто я?

Но теперь она знает. Она увидела цепочку с кулоном и все вспомнила. Словно я нажал на кнопку.

Грязный странник, которого она просто выгнала из своего автомобиля, был Джексоном Джонсом, мужчиной, который подарил ей сына.

Но что она подумала? Что почувствовала?

Одно было ясно. Я был до сих пор в нее влюблен. Это не изменилось.

Между нами было некое электричество, которое с годами только возрастало. Мое тело тосковало по ней. Я был не в состоянии забыть то, что мое сердце и душа выбрали давным-давно. Что я был по уши влюблен в Фейт Степхард.

Она не узнала меня, или, по крайней мере, мне это так казалось. Двенадцать лет. За это время я стал другим человеком. Я уже не тот, кем был, когда уходил от нее. Я не тот мужчина, которого она полюбила.

Она не видела моего лица, но я видел ее, которое было столь же красивым, каким я его и запомнил.

Она всколыхнула что-то внутри меня, ту часть, которая, как я боялся, уже умерла. Я прошел через столько ужасных вещей. Я совершал жуткие поступки. Это изменило меня. Я боялся, что увидев ее, я не почувствую то, что я надеялся чувствовать. Я боялся, что мое сердце уже не помнит, как любить. Но этого не произошло.

Мое сердце застучало, словно конь на скачке. Оно загорелось страстью, которая могла меня полностью уничтожить. С моим сердцем все было в порядке. Оно не потеряло ни одного грамма своей силы. Если на то пошло, моя любовь к ней даже возросла. Все эти годы она была мне предана.

Но я не раскрыл себя. Не мог. Что-то меня останавливало. За последние двенадцать лет единственное, что поддерживало меня, это мысль о возвращении к Фейт. Теперь, когда я вернулся, это приводило меня в ужас.

Что, если она изменилась. Конечно, она все еще оставалась сексуальной. Чертовски сексуальной. Но уже не была той отчаявшейся девушкой в придорожном мотеле, готовой сделать за помощь все что угодно. Сейчас она была настоящей женщиной, зрелой, респектабельной. Она водила «Мерседес». Что, если она уже не хотела меня? Я был уверен, что у нее не было мужчины. Ничто не могло бы убедить меня в обратном. Я бы почувствовал это, как птицы чувствуют начало грозы.

Но это не означало, что она была готова жить со мной. Теперь она мать. Даже если это был мой сын, у нее возникнут сомнения – приводить ли в дом убийцу. Что если она захочет другую жизнь, нежели ту, которую я мог предложить? Что, если она захочет тех вещей, которые я не мог ей дать? Почему бы ей не желать добропорядочного, ответственного мужчину? Кого-то, кто бы во время оплачивал счета, ездил на универсале, носил рубашку и галстук.

Разве это не та жизнь, которую в наши дни хотят все женщины? Мужчин, которые знают разницу между налоговой шкалой и списанием? Которые водят гибридные автомобили? Кто отвозил бы мусор на утилизацию?

Вы не подумайте, в этих вещах нет ничего плохого. Но они не для меня. Я не имею никакого отношения к этому дерьму.

Я был преступником, первоклассным мудаком. На моих руках было больше крови, чем у серийного убийцы. Я не мог об этом солгать, особенно Фейт. Даже если бы я попробовал, она бы увидела меня насквозь. Она знала, кем я был. Мужчиной, которым я всегда хотел быть.

Когда она впервые увидела мои шрамы, это повергло ее в шок. Я никогда не объяснял ей, как их получил, но они пугали ее. Хотя я мог рассказать. Но что она подумает теперь? У меня были шрамы от пуль, ножа, осколочные шрамы от аварии на мотоцикле. У меня даже были шрамы от нападения собак Волка Стейтена, которых он держал у своей виллы.

Я был изодран и растерзан. Что если Фейт хотела человека, который был целым и чистым? Разве она не заслуживает этого?

Я был испорченным, а дерево, которое растет криво, не сможет расти прямо. Вот что всегда говорил мне мой отец.

Что хорошего я сделал? Какое счастье я принесу ей и своему сыну?

Я перебил Лос-Лобосцев. Вот что я сделал. Может быть, ее это уже не волновало.

Если бы в этот момент я исчез с лица земли, она бы почувствовала что-то? Скучала бы по мне? Если бы в последней схватке с Лобосцем я потерпел поражение. Если бы он убил меня, стало бы Вере лучше? Ей и моему ребенку было бы лучше без меня?

Я смотрел, как задние фонари ее машины уходили в темноту. Неужели это был последний раз, когда я ее вижу?

Неужели она не захочет меня больше видеть? Она устроила себе тут жизнь, и не нуждается в моем возвращении, что может нарушить ход вещей, который она так долго создавала. Она пыталась добиться чего-то в своей жизни.

Да пошло оно. Правда в том, что я не мог изменить то, кем я являлся. Несмотря на все разговоры, ты уже рождаешься тем, кто ты есть. Ты не можешь изменить это. Ты не можешь изменить прошлое. У нас с Фейт был шанс. Но сейчас все кончено. Что бы я ни натворил, все то, что у нас было с ней в прошлом, что мы имели сейчас, не могло вернуть двенадцати лет моего отсутствия.

Зачем пытаться стать тем, кем я не мог быть? Я знал, что я был хорош. Я был хорош в убийстве преступников. Вот кем я был. Вот что у меня получалось лучше всего.

Было почти десять, когда я дошел до старого особняка, и заставил себя перестать томиться за Фейт. Чтобы не случилось, все это могло подождать до утра. Над крыльцом горел свет, и я на мгновение остановился, чтобы осмотреться. Покрытые виноградниками склоны долины достигали самого дома. Белый сарай все еще стоял на том месте, где я его оставил. Под аркадой в ряд были выстроены автомобили. Гигантское калифорнийское мамонтовое дерево скрывало их под своей тенью.

Они сказали, что ты никогда не сможешь вернуться домой, потому что даже когда ты это сделаешь, ты все равно вернешься другим человеком. Это неправда. Ты тот, кто ты есть. Ты не меняешься.

И ощущение возвращения домой было прекрасным. Я не знал, насколько я останусь, что скажут Грант и остальные братья, когда они увидят меня, ведь они не слышали обо мне ничего так долго.

В тот момент я знал лишь одно – полная луна смотрела на меня сверху, вокруг пели сверчки, а светлячки порхали у газона, как крохотные фейерверки. Я позволил чувству правильности наполнить меня.

Спустя двенадцать лет тоски, я, наконец, увидел Фейт. И ей было лучше без меня.

Глава 26

Джексон

Спустя неделю я вернулся в братство, и было излишне говорить, что они приветствовали меня с распростертыми объятиями. Я никогда не сомневался в них, членство было пожизненным, но я все еще испытывал трепет, когда поднимался на крыльцо и стучал в дверь.

Лейси была той, кто открыл дверь. Она держала бокал вина и, увидев меня, обронила его, и он разбился на крыльце вдребезги. Затем она обхватила меня руками и обняла так крепко, что у меня возникла мысль, что она сделает себе больно.

Там были еще трое – Грант, Форрестер и Грейди. Они немного постарели, но все еще оставались теми сынами своих отцов, которых я знал и любил. Они знали, что я был жив, и с интересом наблюдали, как, один за другим, Лобосцы были убиты. Они поздравили меня с оконченной работой, так как они все были согласны с тем, что Лобосцев нужно было кому-то убить, но они не могли поверить, что я потратил так много времени, чтобы сделать это.

Двенадцать лет, с тех пор как у меня появился ребенок, и женщина ждала меня. Лейси была очень зла на меня. Она не могла понять, как я мог оставить Фейт так надолго.

– Ей пришлось растить ребенка без тебя, – сказала Лейси. – Как ты вообще можешь надеяться, что она вернется к тебе? Двенадцать лет, Джексон. Ты сошел с ума. Вы все вчетвером.

Ребята были более понимающими.

– Это было сделано ради ее безопасности, – сказал Грант.

– И ребенка, – добавил Форрестер. – Я бы сделал то же самое.

Они знали, что я никак не мог вернуться, пока последний из Лобоса не был мертв.

– Правило номер один, – сказал Грейди, – обрубить концы и ты знаешь это, Лейси.

Лэйси только покачала головой. Она была единственной, кто остался ближе к Фейт. Они все видели ее и Сэма по праздникам и особым случаям. Все братья приходили на дни рождения маленького Сэма, и тому подобное. Но Лейси встречалась с Фейт все время. Они стали лучшими подругами.

– Как-бы не трудно это было, – Грейди продолжил, – не важно, сколько времени это займет, ты не сеешь семена своего собственного разрушения. Что бы ты ни делал, ты должен это сделать правильно. Если ты начинаешь работу, ты ее должен и закончить.

Они всегда знали, что я вернусь, когда работа будет выполнена. Они знали, что я вернусь за Фейт. Я не такой парень, который уйдет от кого-то, особенно от женщины, которую я намеренно сделал матерью моего сына. Я бы никогда не отправил ее в Братство, если бы не был намерен вернуться к ней.

Когда я сказал Лейси, что считал, будто Вере будет лучше без меня, она назвала это бредом. Она сказала, что Фейт все еще ждала меня, даже если она никогда не говорила об этом. Она знала это. Фейт не могла даже подумать о знакомстве с другими мужчинами. Она пыталась, но у нее не получалось, раз за разом.

Я и Лейси сидели на крыльце всю ночь, обсуждая мои мысли.

– Ты должна пообещать мне, что не скажешь ей, что я вернулся, – сказал я Лейси в тысячный раз.

– Джексон, ты сошел с ума. Эта женщина ждала тебя в течение двенадцати лет, и теперь ты здесь, а у тебя не хватает смелости позвонить ей?

– Я сказал тебе, что уже видел ее.

– Это не считается. Она даже не знала, что это был ты.

– Я не знаю, Лейси. Я изменился. Я не тот парень, в которого она влюбилась.

– Ты всегда будешь парнем, в которого она влюбилась, Джексон. Я знаю эту девушку. Она осталась тебе верна, как и обещала.

Я чувствовал, как мое сердце забилось сильнее, когда Лейси сказала это.

– Просто позволь мне подойти к ней самому, – попросил я. – Я должен выяснить, что я могу ей предложить теперь, когда все из Лобоса мертвы. Теперь, когда она в безопасности, я должен выяснить, могу ли я дать ей то, в чем она нуждается.

– Ей нужен мужчина, Джексон. Ей нужен отец для Сэма.

– Я знаю, знаю, – говорю я. – Просто, раньше было легче. Я убивал людей, которые представляли для нее угрозу. Я мог понять это. Теперь, я должен сменить механизм. Просто дай мне немного времени.

Лейси не согласилась со мной. Она сказала, что я отлыниваю, и сказала, что я полное дерьмо. Но она поклялась не говорить Фейт, что я вернулся, пока я не буду готов.

– Ты же хочешь увидеть своего сына? – спросила она.

– Конечно.

– Тогда чего ты ждешь?

У меня не было ответа, поэтому я промолчал. Я провел свои дни, работая со старым папиным домом. Это был прекрасный виноградник со старой усадьбой, место, где я вырос. Я думал, что если бы я его починил, то, по крайней мере, имел бы что-то реальное, куда можно было привести Фейт. Мне нужно было вернуться к ней с чем-то. Я не мог просто подойти и сказать, что я вернулся, не после стольких лет. Я не ожидал, что она все бросит ради меня. Она заслуживала большего, и я знал это.

– Я чиню старую ферму, - сказал я.

– И как долго это займет?

– Я не знаю, – сказал я. Я добился многого в течение недели после моего возвращения, но все еще оставалось много чего, что нужно было доработать.

– Слишком много, вот сколько.

Мой отец жил на старом винограднике до дня своей смерти. Это был последний раз, когда я ступал на это место. Он был пуст двенадцать лет, и хотя оставался все еще красивым, он нуждался в ремонте.

Там была полуразвалившаяся старая фазенда с гнилым крыльцом, облупившейся краской и крышей, нуждающейся в более чем нескольких плитках. Если бы пошел дождь, все бы размыло. Конечно, если дождь всетаки пойдет, то лучше будет только винограднику.

На следующее утро Грант поехал со мной, и мы взялись за работу, снимая старое, гнилое дерево.

– Почему ты просто не живешь в особняке вместе с нами? – спросил он.

– Я готовлю это место для Фейт. Я должен что-то предложить ей.

Он кивнул. Мы уже сделали много работы, и пришло время расплатиться.

– Я могу одолжить твой байк? – спросил я.

– Ты направляешься в город?

Я кивнул.

– Напиться?

– Как сказать.

– Компания нужна?

Я покачал головой.

– Как хочешь, брат, – он сделал вид, будто бросает мне ключи. Я поднял руку, чтобы поймать их, и он ухмыльнулся.

– Забудь об этом, – сказал я. – Я возьму грузовик.

– Джексон, я пошутил. Вот, возьми байк.

– Оставь себе, – я был раздражителен. Я бы отдал свою жизнь за этого человека, но держал свои секреты далеко от него. Это, как боязнь показать любой намек на слабость. Я думаю, что так оно и было. Я столько времени провел, оглядываясь назад, что ему понадобится дать мне время, чтобы я смог вернуться к нормальной жизни.

Я не знаю, было ли это так же, как и в других местах, когда людей, которые притворяются, что они сделаны из скалы, потому что они напуганы до усрачки, кто-то испытывает, желая узнать, что, в конце концов, они сделаны из плоти и крови.

Может быть, я был неразумным.

– Грант, – я остановился и обернулся.

Он повернулся ко мне лицом. Я сделал небольшое движение головой, как тогда, когда вы хотите, чтобы ваша собака пошла с вами, но вы не хотите этого говорить вслух.

– Не приглашай меня, чтобы быть хорошим, – сказал он. – У меня дела.

– Давай. Мне бы понадобилась компания. Давай выпьем пива.

– Ты платишь?

Я засмеялся.

– Куда мы пойдем? – спросил я. Я не был уверен, какой бар был открыт в час.

– «Расти», – сказал Грант.

– Ты уверен, что мы не встретим того, кого я знаю?

– Ты думаешь, что Вера будет болтаться в таком месте, как «Ржавый гвоздь»? – Грант покачал головой. – Она останется в горах, где это цивилизованно. Она хорошая девочка, Джексон.

– Я имею в виду, – я кивнул. – Я заметил, что было не много женщин, которые бы ждали своего мужчину двенадцать лет. И не важно, кто он. Но Фейт ждала тебя. Ни на одну секунду она не обратила своего внимания на другого мужчину.

– Ты следил за ней?

– Я не следил за ней в этом смысле, но я бы заметил, если бы она перестала тебя ждать. И я бы не обвинял ее. Тебя так долго не было, она имела право начать все сначала.

– Да, имела.

– Но она этого не сделала, Джексон. Не сделала.

***

Я повез нас по пыльной дороге в «Ржавый гвоздь» - наше старое пристанище. Оно находилось в хорошем месте у дороги, с видом на долину виноградников. Кроме вида, место было настоящей дырой, с бездомными и множеством бродячих собак.

– Я вижу, ничего не изменилось.

– Ну конечно, ты же чуть не весь мир повидал, – Грант кивнул.

Я засмеялся. Двенадцать лет планирования убийства особо охраняемых преступников не было развлекательным круизом. Мы вошли в бар, и всё действительно было таким, каким я запомнил – несвежее пиво, неоновая вывеска «Бад лайт», молодая официантка в юбке, которая едва прикрывала ее задницу.

– Чем я могу вам помочь, мальчики? – спросила она, глядя на меня так, будто я мог ее узнать. Черт, может, я должен был ее узнать. Но я не стал.

– Два пива, – сказал Грант. Мы сели на табуретки и повернулись к бару как в старые времена. Официантка поставила перед нами наше пиво и задержалась, будто чего-то ожидая.

– Разве ты не загляденье? – Грант подмигнул ей.

Она жевала жевательную резинку. У нее были хорошие сиськи, две маленькие дыни, которые умоляли, чтобы их сжали. Она наклонилась вперед и прижала их друг к другу руками, для нашего счастья, тем самым делая декольте еще глубже. Я опустил глаза прямо на них. Черт, почему же мне быть тактичным, если она таковой не была?

– Я вижу, ты привел своего друга, – обратилась она к Гранту.

– Друг? Это мой брат. Только что вернулся из кругосветного путешествия.

Официантка протянула мне руку, будто Королева Англии и я принял ее.

– Джексон, - представился я.

– Я знаю, кто ты.

– Это Сью, – сказал Грант.

Она посмотрела на меня своими оленьими глазами. Вероятно, она уже была влажной, просто смотря на меня. Это не высокомерие, просто я производил чертовское первое впечатление.

– Не говори мне, что она бросит меня ради тебя, – сказал Грант, когда она ушла.

– Я здесь ни при чем, – я пожал плечами. – Леди должна сделать свой собственный выбор.

– Она не леди.

– Я знаю, – я кивнул. – Кроме того, мне это не нужно.

– В каком смысле? – спросил Грант, глядя на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Двенадцать лет Вера ждала тебя с вашим ребенком, а что ты делал для освобождения?

– Ты действительно хочешь об этом знать? – спросил я.

– Если ты не хочешь мне говорить то не нужно. Мне просто любопытно.

– Я держал его в штанах, Грант.

– Что, мать твою? – спросил он, глядя на меня.

Я кивнул, удерживая его взгляд.

– Иисусе, ты серьезно?

– Конечно, я серьезно. Когда я увидел Фейт, я знал, что она была той единственной. Этот ребенок был не случайностью, Грант. Я имел в виду, я нарочно сделал ее беременной.

– И ты остался верен ей?

– Это меньшее, что я мог сделать. Она воспитывала моего сына.

– Охренеть, – Грант чокнулся своей бутылкой с моей. – Я не знаю, смог бы я сделать то же самое будь на твоем месте.

– Да, сделал бы, – я посмотрел на него. – Когда ты встретишь свою половинку, ты узнаешь.

– Будет видно, – сказал он, – Если это когда-нибудь произойдет.

– Давай, - он положил руку в карман и вытащил горстку мелочи. - По старой памяти.

– Что пожелаешь? – я посмотрел на него, потом взял мелочь в руку и встал со своего места.

– На твое усмотрение.

Я пошел к музыкальному автомату и перебирал диски, пока не добрался до Sound Garden. Это вызвало некоторые воспоминания. Накануне вечером умер мой отец, а мы были здесь, слушая Sound Garden на джук боксе.

Я знал, что он помнил об этом.

Глава 27

Фейт

У меня дрожали руки, я взяла телефон и набрала номер Лейси. Клянусь, если бы не Лейси я бы давно потеряла рассудок.

– Фейт?

– Как ты догадалась?

– У меня есть команда детективов, работающих над этим.

– Что?

– Определитель номера, глупая.

– Ох, – я засмеялась, но напряжение в моем голосе было очевидно.

– Что случилось, дорогая?

– Ты слышала?

– Слышала что? – спросила она.

– Новости. Он был убит на нефтяной вышке в Техасе. Насколько я могу рассуждать, это последний из Лос-Лобоса.

– Последний? – спросила Лейси.

– Да. Я так считаю. Я думаю, что они все мертвы, Лейси.

– Это замечательно. Это означает, что ты и Сэм, наконец, в безопасности.

Я ничего не сказала, а Лейси молчала на другом конце. Мы обе знали, о чем я думала, но боялась произнести вслух, так что она держала рот на замке тоже.

– Значит, он вернется к тебе, Фейт.

Послышалась еще одна длинная пауза.

– Глупо надеяться, ведь так?

– Конечно, нет.

– Но, ты же понимаешь, двенадцать лет! Какой парень бы держался ради девушки столько времени? Я даже не знаю, возможно ли это.

– Это возможно. Подумай обо всех тех великих историях любви, о которых ты слышала. Сердца мужчин больше, чем мы думаем. Они будут ждать ради своей любимой женщины, Фейт.

– Разве я имею отношение к этому?

– Ты же женщина Джексона Джонса?

– Да.

– Значит, имеешь, и ты знаешь это. Что он сказал тебе?

– Это было так давно, Лейси.

– Скажи мне, что он сказал.

Она знала каждую деталь тех трех дней, которые я провела с Джексоном. Я рассказывала ей все это тысячу раз.

– Он сказал, что я его и он мой.

– Верно, и он бы говорил эти слова, не имей это в виду?

– Я не знаю.

– Фейт, – сказала Лейси, используя свой строгий голос. – Перестань. Не накручивай.

– Я сомневаюсь в себе.

– Не сомневайся. Не поддавайся страху. Если Джексон сказал, что он вернется к тебе после выполненного задания, он это сделает.

– Я думаю, что это означает, что он еще жив.

Лейси молчала. Я не знаю, о чем она думала, но на моей груди была тяжесть, от которой я смерть как хотела избавиться, и я воспользовалась возможностью.

– Лейси, – позвала я.

– Да?

– Есть кое-что еще, что я не сказала тебе.

– Что именно?

– Это произошло около недели назад.

– Боже мой, Фейт. Скажи мне, что именно.

– Я подобрала мужчину.

– Ты что?

– Не в том смысле, – я нервно рассмеялась. – Я никого не подцепила. Но там, на дороге, был мужчина, которого я чуть не сбила. Он был в порядке, но я подвезла его в долину.

Лейси на это ничего не сказала.

– Я думаю...

– Ты думаешь что?

– Ну, помнишь, когда я рассказывала тебе о том, как впервые встретила Джексона, в баре Лос-Лобоса, он сорвал цепочку с моей шеи?

– Конечно.

– Ну, в этом мужчине на прошлой неделе, в нем было нечто странное.

– Он напомнил тебе о Джексоне?

– Да. Именно. Я не поняла этого, пока он не исчез, но он действительно... напомнил мне о Джексоне. И перед тем как уйти, он кое-что оставил мне на зеркале заднего вида.

– Что это было?

Я собиралась ответить, как у меня перехватило дыхание.

– Он оставил эту цепочку? – Лейси ахнула.

– Да, – наконец ответила я.

– Это был Джексон?

– Я не знаю. Вот в чем дело. Я поняла это когда он ушел.

– Что ты имеешь в виду?

– Мои руки начали трястись. Я чувствовала, как будто увидела привидение.

– И ты подумала, что это был он?

– Я не уверена.

– Черт возьми, Фейт. Почему ты не сказала мне этого раньше?

– Я говорю тебе сейчас.

Лэйси помолчала, а потом сказала:

– Допустим, это был он, что тебе говорит твое сердце.

– Ты что-нибудь слышала?

Послышалась еще одна пауза.

– Лейси? Ты что-нибудь слышала? – повторила я снова.

– Фейт, нам надо поговорить.

– Лейси. Ты скажешь мне, если что-то узнаешь, не так ли?

– Твое счастье для меня превыше всего, дорогая, – сказала она. – Ты мой самый лучший друг.

– Лейси, что мне делать? Почему он не пришел за мной? Это произошло неделю назад. В новостях сказали, что убийство Лос-Лобосца было более недели назад. Если он вернулся и не связался со мной, что это значит?

– Не делай поспешных выводов. Ты даже не знаешь, вернулся ли он.

– Но что, если он не хочет меня? Своего сына? Что если я зря ждала все эти годы, как полная идиотка?

– Ты не идиотка, Фейт.

Я вздохнула. Я ненавидела то, что мне приходилось морально опираться на неё, но иногда мне просто нужна была помощь.

Мне нужен друг. Быть матерью-одиночкой нелегко. Ждать любовь всей своей жизни в течение двенадцати лет нелегко. У меня был Сэм, и я безумно его любила, но это не то же самое.

– Мы должны сегодня встретиться, – сказала Лейси.

– Нет, все хорошо, – соврала я. – У тебя свидание с Мэттом, не так ли?

Лейси встречалась с парнем по имени Мэтт в течение двух лет, и как об этом не знали братья, неизвестно. Она боялась, что они могут его спугнуть, поэтому сохраняла свою связь с ним в полном секрете.

– Он в Сан-Франциско, на этой конференции.

– Он не приедет домой?

– Он только что звонил. Компания предоставила ему отель, так что он останется там на неделю.

– О, так у тебя нет планов?

– Ничего особенного, – сказала Лейси.

– Хорошо, позволь мне отправить Сэма спать. Тогда я открою бутылку вина.

– И что у тебя там?

– Еще один местный Zinfandel.

– Из долины?

– В этой земле скрыто так много сокровищ, и мы отыщем их все.

Лейси была моим деловым партнером. Мы открывали винный бизнес вместе. Ее отец имел во владении виноградник, и мы обе были преданы делу распространения по всему миру информации о винной долине Сокорро.

– Все в порядке, – сказала Лейси. – Я буду через полчаса.

Я убрала после ужина, а затем отправилась в гостиную, проверить Сэма. Он смотрел последнюю часть Трансформеров, и рядом с ним на диване лежала пачка чипсов. Я не смогла не почувствовать укол печали за него. Он был таким красивым мальчиком, лучшим решением, которое я когда–либо принимала в своей жизни, но его жизнь не была полноценной без отца.

– Ты в порядке, приятель?

Он поднял руку в ответ.

– Пять минут, ладно. Тебе с утра в школу.

– Это лучшая часть, мам. Оптимус Прайм.

– Автоботы, вперед, – говорю я, своим жалким голосом робота.

– Это из Звездного пути. Оптимус говорит: «Автоботы, погнали».

Я села рядом с ним.

– Хочешь чипсов? – он милостиво соизволил пошевелить ногами.

– Нет, спасибо, милый.

– Диета?

– Что-то типа того, – я засмеялась.

– Ты самая худая мама из всех мам моих друзей.

– Сейчас ты просто пытаешься ко мне подлизаться, – я боком посмотрела на него.

Он поднял одну бровь. Это был жест, который он унаследовал от Джексона, и это каждый раз растапливало мое сердце. Я хотела, чтобы отец моего сына вернулся домой так сильно, что это причиняло боль. Если он закончил с Лос-Лобосцами, если ему было безопасно возвращаться, тогда где же он?

– Ладно, – сказала я, используя свой лучший голос бизнес-леди. – Эта часть скучная. Давай выключай её и досмотришь завтра вечером.

– Еще один захватывающий вечер в авантюрной жизни Сэма Джонса, – сказал он. Я бы настояла на фамилии Джексона, даже если у меня все еще была моя девичья фамилия Степхерд.

– Может быть, мы куда-нибудь выйдем завтра.

– Перекусить?

– Бургеры, кино. Если ты будешь хорошо себя вести.

– Я люблю тебя, мама, – он встал с дивана и поцеловал меня в щеку.

– Я люблю тебя, Сэм. Я сейчас уложу тебя спать.

– Я знаю, – сказал он и ушел к себе в спальню.

Я выключила телевизор и пошла в комнату Сэма.

– Ты уже приготовился ко сну, дорогой?

– Да, мама.

Я поцеловала его на прощание.

– Ты хороший парень, – прошептала я.

– Ты хорошая мама, – сказал он.

Вернувшись в гостиную, я подобрала пакет с чипсами. Прежде чем я смогла себя остановить, я съела горстку чипсов.

Раздался стук в дверь.

– Лейси, это ты? Заходи.

Вошла Лейси с Кэти, дочерью-подростком моей соседки.

– Что случилось? – спросила я.

– Няня Кэти, – сказала Лейси.

– Что?

– Я уже заплатила ей, а мы отправляемся пить.

– Лейси!

– Давай. Переодевайся. У вас есть планы, женщина.

***

– Ты не должна этого делать, – сказала я в машине Лейси.

– Это не только для тебя, но и для меня тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно хорошенько повеселиться и напиться, Фейт. Ты не единственная у кого бывают проблемы.

– Мэтт?

Лейси кивнула. Я знала, на что она намекает. Мы никогда не говорили об этом напрямую, но я знала, что у Мэтта был роман. Все признаки были на лицо – поздние вечера в офисе, аренда гостиниц в городе, все указывало на это, что давило своим весом на сердце Лейси, словно камень.

Она вела себя спокойно, но я видела, какой она была уничтоженной внутри. Все держалось просто на волоске. Я могла представить какие будут последствия, когда они, наконец, разорвут отношения. Она была по уши влюблена в него с самой первой встречи. Она отдавалась этим отношениям полностью, все время, держа это в полной тайне от братьев. Это было непросто. Я уверена, что они подозревали, что она с кем-то встречалась, но если она не хотела их знакомить, они не собирались вмешиваться. Они полностью уважали ее частную жизнь, даже проживая в том же особняке.

Но сейчас он разбил ей сердце, и я была единственной, с кем она могла поговорить об этом. Мы проехали главную улицу нашего классного, адски-дорогого города и продолжили путь вниз по долине.

– Мадам, куда вы меня везете? – спросила я, пытаясь казаться беззаботной. Я хотела подбодрить ее так же, как делала она для меня много раз.

– Мне нужно выпить, – она посмотрела на меня.

– Это будет одна из тех ночей?

– Черт возьми, да.

– Мы будем звать братьев, чтобы отвезли нас домой?

– Даже если мы сделаем это дома, – сказала она и засмеялась.

– Ты не планируешь сделать что-нибудь, о чем можешь пожалеть?

– Я не знаю, что планирую, – сказала она. – Все, что я знаю, мне нужно привести свою жизнь в порядок, Фейт. Мэтт изменил мне. Я красивая женщина в самом расцвете моей жизни, и я позволяю, что бы мудак пользовался мной. Плюс, я всегда чувствовала себя лгуньей, держав это в секрете от братьев.

– Они не будут вмешиваться в твою личную жизнь, – сказала я.

– Я знаю, – ответила она. – Да пошло оно все. Что мне делать, Фейт? Все, что я могу сказать, я могла бы сделать намного хуже, чем небольшие неприятности.

За последние несколько месяцев я заметила изменение в Лейси, но я старалась не фокусироваться на них. Она не обращалась за советами по поводу Мэтта, поэтому я старалась не вмешиваться. Только бы она была готова порвать с ним, я была бы с ней, но в то же время было не много из того, что я могла бы сделать для нее. Дело было в том, что это, казалось, поражало ее все больше и больше. Она становилась немного дикой, немного иррациональной и я не сдерживала ее. Подозревать своего партнера в измене – это собственного рода ад, и никто не может давать советы, как с этим справиться, но я переживала за нее. Я даже думала на счет того, чтобы рассказать о произошедшем братьям, но я знала, что они сделают – побьют Мэтта и полностью уничтожат любой шанс Лейси разрешить вопрос по-своему. Это убивало меня – видеть мою лучшую подругу, переживающую так много боли, но помимо своей поддержки, я ничего не могла предложить.

Мы находились не далеко от «Ржавого Гвоздя», главного места в долине, где поздно ночью и рано утром принимаются сомнительные решения. Там находились ребята разной породы. Каждая женщина в горах знала об этом, хотя на самом деле им не хватало смелости, чтобы прийти и увидеть все своими глазами. Мне всегда нравилось там бывать, потому что мы, скорее всего, столкнемся с братьями. Они были хорошими парнями, всегда оберегали меня и Сэма, и они были единственной связью с Джексоном. Я надеялась, что нам удастся встретиться с ними.

Лейси подъехала к потрепанному, побитому пикапу, который я сразу узнала – его водил Форрестер, и вместе с тем заметила деревянный ящик винных бутылок на заднем сидении. Я еще не пробовала их последнее производство.

– Кажется, приехали, – сказала она. – Давай покажем этим местным ребятам то, чего они никогда не забудут.

– Я думаю, что Форрестер здесь, – промолвила я.

– Это не Форрестера, – она посмотрела на меня и покачала головой.

– А чье?

– Увидишь, – сказала она. – Просто помни, что бы ни случилось, ты значишь для меня больше, чем кто-либо еще в мире, Фейт. Все, что меня волнует – это твое счастье. Вот почему я не сказала тебе раньше.

– Сказала мне что?

– Увидишь, – сказала она снова.

Я была смущена, не представляя, о чем она говорит, но вдруг почувствовала сильное волнение у входа в бар.

Глава 28

Джексон

Чёрт побери. Иногда, у вас в голове уже есть чёткая картина того, что произойдет в ближайшее время. Вы проигрывали эту сцену уже миллион раз. Это как книга, которую вы уже читали, или фильмы, которые вы уже смотрели, но затем, происходит нечто совершенно неожиданное.

Вот как это было, когда вошла Фейт.

Я сидел рядом с Грантом, официантка строила мне глазки, словно парню, находящемуся под угрозой исчезновения и последнему, кто остался в живых. Грант был со Сью не раз. Но он присматривался к чему-то новому.

Мне было все равно. На вечер у меня были планы, которые включали в себя возвращение домой, несколько сортов пива, поход в постель пораньше. На следующее утро мне нужно было возвращаться к работе на ферме.

Но когда вошла Лейси, а за ней Фейт. Моя Фейт.

В ту же секунду, я спрятался за пивными кранами и потянул за собой Гранта. К счастью, бар был переполнен, и она не заметила нас.

– Иисусе, – сказал я.

– Что с тобой? – Грант понятия не имел, почему мы внезапно спрятались.

Я указал в сторону двери. Лейси и Фейт осмотрелись и нашли столик у стены в противоположном конце бара.

– Ты сказал Лейси, что мы будем здесь? – спросил я.

– У меня было это на уме, - ответил Грант. – Но я не мог представить, что она притащит Фейт.

– К черту все.

– Расслабься. Она не заметила тебя.

– Черт, черт, черт, – я снова выругался.

– Чего ты так боишься, Джексон? Она твоя женщина. Она всегда была только твоей. Она все время ждала только тебя. Сегодня лучший день, чтобы сломать лед.

– Иисусе, – повторил я и прикусил язык. – Извините за матерщину.

– Брат, ты можешь материться столько, сколько влезет, – Грант рассмеялся. – Я не такой уж неженка.

– Да пошел ты, – сказал я снова, и засмеялся. – Это просто нелепо. Я знаю это. Просто, ты когда-нибудь чувствовал, что подвел кого-нибудь и не имеешь понятия, как исправить свою ошибку?

– Ты не подвел ее, Джексон.

– Я обрюхатил ее, сказал, что она моя, а затем исчез.

– Ты защищал ее. Это она связалась с Лос-Лобос. А ты это исправлял. Мы уже миллион раз говорили об этом. Ты должен отпустить все это, Джексон. Это ее выбор простить тебя за исчезновение или нет, но ты должен, по крайней мере, предоставить ей эту возможность - решить.

Я посмотрел на Фейт. После моего возвращения, мне впервые представился хороший вид на нее. Столько изменилось. Она уже была уверенной в себе женщиной, более зрелой. У нее были деньги, красивая одежда. Я гордился ею. Она добилась этого сама.

И тогда я понял, что это был тот редкий момент. Это был второй шанс.

– Лейси сделала это специально, – сказал я. – Она знала, что я буду здесь.

– Вполне возможно, – Грант кивнул.

Фейт, была столь же прекрасной, как в ночь, когда я впервые ее увидел, даже спустя все эти годы. Мой разум вернулся обратно к ее образу, когда она вошла в бар мотеля, мокрая, отчаянно нуждающаяся в помощи, и за долю секунды она украла мое сердце. Она сделала то же самое сейчас. Так же как при первой нашей встречи, я не мог отвести от нее глаз. Она была поразительной во всех отношениях. В этом свете она была еще красивее, чем я помнил. Она заставила мое сердце забиться сильнее.

Вы когда-нибудь гоняли по встречке? Мы привыкли делать это еще, будучи детьми. Проклятая дурость. Сто миль в час, глубокая ночь, выключенные фары, перекрёстки с многотонными машинами, движущимися почти так же быстро, как и мы.

Когда я смотрел на Фейт, я получал такой же кайф. У нее была гордость. Она была похожа на тройной стейк, который только что зашел в магазинчик. Она утерла бы нос любой другой женщине в мире. Я был уверен, что каждый парень в баре ее заметил.

Я никогда не был в таких местах, как Париж или Рим, но наша встреча, навела меня на мысль о таких местах. Она была изящна, и это еще легко сказано. Она была стильной, уверенной в себе, она шла в своих дорогих туфлях на высоких каблуках как супермодель. Я просто поставил свое пиво и уставился на нее. Гранту пришлось ударить меня по руке.

– Она твоя женщина, – сказал он.

– Я знаю, – пробурчал я себе под нос.

– Теперь, когда ты собираешься утереть всем нос и подойти к ней?

– Черт, – сказал я снова.

– Успокойся, брат.

– У нее были отношения с другими мужчинами, пока меня не было? – спросил я. Я был уверен, я знал ответ, но мое сердце колотилось так быстро, что, казалось, оно выпрыгнет из груди.

– Мы уже говорили об этом, Джексон.

– Не шути со мной. Она была с другими мужчинами?

Грант посмотрел на них. Они сидели за столом, ожидая обслуживания.

– Я не знаю ни одного парня, который пошел с ней на второе свидание. И тех было не так много. Она просто не могла тебя забыть, Джексон. Она ждала тебя. И теперь, вернувшись, ты даже с ней не поговоришь? Как несправедливо, не так ли?

– Дерьмо, – сказал я. – Грант, что я должен сделать? Я так не нервничал, даже когда мне пришлось убить человека.

– Джексон. Ты слишком заморачиваешься.

– Конечно, я переживаю. Посмотри на нее. Ты, когда либо, встречал такую женщину как она? Она любовь всей моей жизни, Грант. Она подарила мне сына. Я оставил ее двенадцать лет назад и теперь, она даже не знает, что я в городе. Стал бы ты заморачиваться, будь ты на моем месте?

– Ты хочешь, чтобы я подошел к ней и мягко намекнул, что ты вернулся? – Грант посмотрел на нее и саркастически поднял бровь.

Я замотал своей головой. Я ждал этого момента столько лет. Я проигрывал его в своей голове столько раз. Момент, который для нас с Фейт должен был быть особенным. Идеальным. Спустя столько времени она заслужила это.

Я украдкой взглянул на нее, ее светло-каштановые волосы, словно океаны, большие темные глаза, умопомрачительное тело. Она по-прежнему имела все выпуклости в нужных местах.

Я встал со своего места.

– Настроился? – спросил Грант.

– У меня больше нет времени на игры, – сказал я. И я не шутил. Просто один взгляд на нее сделал мой член твердым. Мне нужно было это исправить. Но сначала мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я посмотрел на свои джинсы, чтобы увериться, была ли там выпуклость. Была. Я был настолько возбужден из-за Фейт, что с трудом сдерживал себя.

Я допил свое пиво.

Я не мог поверить, что ничего ей не сказал в тот вечер в машине. Я странно себя чувствовал. Будто тело было мне не подвластно. Отдать ей кулон. Она, должно быть, сложила дважды два и все поняла. Чему я был излишне рад. Если она, по крайней мере, знала, что я еще жив, если она подозревала, что я, возможно, вернулся в город, то мое появление из ниоткуда должно не так уж сильно повергнуть ее в шок.