По пути

Глава 31

Знаете, как бывает сложно вернуться в лютую стужу, после того, как окончательно отогрелся, разомлел от домашнего тепла, почувствовал, что кровь стала теплой и за шиворотом больше не сквозит ледяной ветер. Хорошее видно всегда на контрасте. Именно поэтому даже крохотную полоску света отчётливо заметно в темной комнате. Только в жизни так ли это очевидно? Сколько в ней всего намешано: условностей, нюансов, хитросплетений. Можно ли себя назвать исключительно светлым человеком или совсем пропащим? Кто даст реальную оценку, когда все мы видим ситуации через призму собственных ощущений и домыслов? Сколько пороков имеет двойное дно…

Ведь, получается, воровать хлеб с прилавка, когда мертвецки голоден — условно — допустимо, а деньги из кармана соседа — нет, убить за Родину — геройство, а за себя — тяжкий грех, увести чужую тачку — сразу уголовка, а мужа — просто общественное "ай- яй", да и то, смотря как преподнести.

А разве жизнь человеческая — не самое ценное? И что страшнее? Угнать железо или отца у родных детей?

В общем, все в нашей жизни условно: одни придумывают правила игры, а другие следуют. Навряд ли двадцатилетний парень в обычной жизни может позволить себе безнаказанно избивать и таскать людей за шкирку, но как только надевает каску — можно, он при исполнении. И не прикопаешься, потому что правила игры давно прописаны.

Вот так и ходят по земле куча условно- порядочных исполнителей: это и вездесущие социальные работники и соседи по дому, они всегда знают, как надо поступать.

Лис сел на скамейку и запутался взглядом в собственных шнурках. По всем заданным параметрам нужно вернуться обратно и сидеть тихо, чтобы не выкинули из бизнеса, чтобы все было, как раньше. Только вот " было, как раньше- это как"?

Стабильно, понятно, рисково, сытно. Однако при всех внешних благах почему — то стало казаться будто все это является лютой стужей от которой хочется спрятаться, и, желательно в тепло: простое человеческое, незатейливое, веками отработанное чьими — то матерями и отцами. Там, где можно ничего не объяснять, где утром кто — то поставит на тумбочку кофе, где спросят обязательно, что ты хочешь на ужин и может положат зонтик в сумку перед самым выходом. Захотелось всего, чего был лишён, всего, что в обиде намеренно отвергал, обесценивал. Яся, конечно, не могла дать этого в полной мере, но она хотя бы приоткрыла эту дверь, из которой так заманчиво лился янтарный свет. Перебрал мысленно каждый теплый эпизод, связанный с ней и четко осознал, что не может так поступить, не сможет просто сесть в машину и укатить в неизвестном направлении. Да и потом, уже давно понял, что хвост пахнет палёным и в этом не девчонка виновата, а он сам.

" Да я, может, и детдомовский вор в глазах моралистов, но все же человек, а не крыса". - встал со скамейки и направился в магазин. Захотелось поесть нормально и Ясю накормить чем- то повкуснее соевых бобов. Уже стоя в очереди на кассу понял, что за все это время так и не узнал, что она любит, поэтому набрал всего понемногу. Особенно захотелось сочного стейка. Возможно это был внутренний протест, а возможно подсознательная провокация.

Не думала Яся, что без особых церемоний ее запишут в няньки и она целых два часа проведет в компании с малышкой. К слову сказать, ей даже понравилось общаться с Миланой, ведь она была очень смешной и спокойной девчонкой. А вот Яся, к своему стыду, осознала, что не помнит ни одного детского стиха, а из сказок смогла осилить только — " Колобка " и " Курочку Рябу". Но тем не менее этого хватило для того, чтобы увидеть этот широко распахнутый взгляд детских глазенок, полных интереса.

Вскоре пришел Лис, и, судя по полным пакетам стала ясна цель его отлучки. Яся понимала, что не в его характере нахлебничать перед старыми знакомыми. Так и было: выгрузил на стол кучу пакетиков с разными вкусняшками и посмотрел на хозяйку дома.

— Ну что, Яся, ты будешь со мной стейки?

Ярослава, казалось, поперхнулась от неприкрытого предложения сломать систему в этом доме. Она задержала дыхание и плавно перевела взгляд на хозяйку. Стены завибрировали нервным содроганием и женщина в ответ лишь натянуто улыбнулась.

— Если что, извините, мы все понимаем, постараемся Вас не соблазнять, вы во сколько обедаете?

— Да мы не против, — просвистел Степан и приобнял жену за плечи. — Что мы варвары, что ли, заставлять вас кушать то, что вы не любите!

Женщина кивнула и перевела разговор на безопасную тему. Снова про дерево и доски. Яся уже подумала, что сходит с ума и она это точно слышала, но потом выяснилось, что и Илья тоже самые фразы слышал вчера. Переглянувшись, они принялись готовить мясо. Яся поняла, что это неспроста и Лис таким образом протестует против всего этого экологически — ванильного сумасшествия.

— Извините, но мы так мусор не выбрасываем, — поправила, указывая взглядом на пакет от стейков. — Видите там за ведром отдельный пакет под пакеты.

— О, извините, какие вы молодцы, я б так не смог! — издеваясь, подчёркнуто — вежливо ответил Лис.

— А между тем это очень важно, биоотходы не надо смешивать с пластиком.

— Ах, да, а напомните, пожалуйста, где у нас это все отдельно перерабатывают? — проведя ладонью по куску мяса, спросил, не отвлекаясь от процесса.

— Пока мало где, потому что народ не готов сортировать, — с вызовом ответила женщина и скрестила руки на груди.

— Точно, он же занят тем, что выбирает между соевыми сосисками без сои и мясными сосисками без мяса.

— На самом деле, вы зря шутите. Полезнее сою есть, чем трупы убитых животных.

— Это вы скажите мужикам, которые в шахтах сидят или лес валят, из которого вы потом досочки свои выпиливаете! — занял стойкую оборону. Яся молча слушала и в спор не вступала.

— Я спорить не буду, но мне кажется можно прожить и без уничтожения планеты.

Далее был затянут монолог на пять минут вполне ясного содержания.

— Угу, сори, но я другого мнения, — потерял терпение и решительно кинул стейк на сковородку. Он зашкворчал, надулся и недовольно зашипел.

Вегетарианская душа хозяйки не выдержала и она ретировалась из кухни, любезно откланявшись.

— Пойду, с детьми погуляю, — подытожила Марианна.

Однако вместо нее зашёл Степка. Яся сразу уловила его изменившееся выражение лица при виде дымящейся сковородки. Он подошёл поближе и словно загипнотизированный смотрел на то, как аппетитно подрумянивается на гриле кусок столь оппозиционной пищи.

— Будешь с нами? — предложил Лис и лукаво посмотрел на парня, прямо в глубину души, как в колодец заглянул.

— Не, ты чего, — обернулся на дверь, словно ребенок пяти лет, опасающийся кары родительской.

— Да мы не скажем, правда, Ясь? — приобнял девушку за плечо и она ощутила, как же это чертовски приятно. Когда просто касается, так крепко, уверенно, одновременно без налета собственнического давления.

- Да, я не скажу, обещаю, — кивнула и заискрилась, как новогодняя лампочка на ёлке. Лис посмотрел на нее сверху и испытал крохотный взрывчик в сердце, это лопнула капля сочной и горячей радости.

— Наш человек, — ещё сильнее стиснул ее рукой и отпустил.

Простые два слова, а как отозвались в сердце Яси. Она не мечтала услышать от него красивых фраз благодарности, или тонких признаний в симпатии, ведь именно эта искренность била сильнее всего и достигала самых глубин. Улыбнулась и смущённо опустила ресницы. Растаяла, ещё раз прокрутив его фразу в голове и внезапно услышала аромат паленого мяса.

— Сейчас все будет, — быстро перевернул на другую сторону и с иронией посмотрел на Ясю. — Ладно мы, мужики, а ты куда смотришь, горит ведь..

— Очень большой огонь, — пролепетала Яся и приложила палец к сенсорной поверхности.

— Короче, Степ, давай, сейчас или никогда, я тебе даже нарежу, — шутливо посмотрел на парня. Очевидно, праведный веган оказался таковым лишь на бумаге, он с блеском в глазах согласился и достал ещё одну тарелку.

— Лады, но вы останетесь ещё на пару дней!

— А вы не боитесь? — вмешалась Яся, понимая, что должна предупредить Степана о возможных проблемах.

— Она не зайдет, не выносит запах мяса, — потирая ладони, ответил хозяин квартиры и сглотнул слюну.

Вскоре все втроём сидели за столом и с удовольствием поглощали свежеприготовленное мясо. Яся нарезала зелень и овощи, как могла. Это вышло откровенно некрасиво и она даже этого застеснялась, припорошив свое художество пучком зелёного лука.

- Блин, это офигенно, сколько лет я не ел такую вкуснятину, — прошептал Степка и бегло проглотил очередной кусок.

— Так скажи ей, что ты них**а не веган, — нетерпеливо ответил Лис, абсолютно равнодушно накалывая тонкий кусок на вилку. Ему стало жаль парня, который был похож на бездомную собаку, которой перепал огромный кусок говяжьей вырезки и она не знает, что теперь делать с этим счастьем: съесть или закопать.

— Ты чего, смерти моей хочешь? — чуть не поперхнулся от страха и реально принял очень жалкий вид.

— А ты сейчас живой что ли? — откупорил бутылку вина и налил содержимое в высокий стакан.

— Ну да, у нас же только на почве мяса разногласия, — смутился и перестал жевать.

— А ну тогда тебе можно немного вина? — подтянул к себе второй стакан.

— Ээ..

— Ну так у вас только на почве мяса разногласия?

— Давай, — махнул рукой и придвинул свой стакан ближе к бутылке.

Лис сначала радовался: он будто доказал теорему в своей голове, а потом пришло осознание, что слишком дорого могут обойтись его эксперименты. Степка слегка захмелел с одного стакана, Яся немного пригубила, но больше не изъявила желания, пришлось допивать самому. Беседа потекла рекой, как и водится на совместных застольях. Стёпа осмелился утащить ещё кусок прямо с тарелки Лиса и начал откровенничать про свою семейную жизнь. В какой — то момент Яся поняла, что не особо хочет слышать, про очередные " бабские заскоки" и вышла из кухни. Марианны нигде не было, похоже она с детьми вышла на прогулку. Яся выглянула с балкона, так и было, женщина ходила с коляской вперёд с назад, наматывая круги вокруг песочницы. Стало неприятно в душе, потому что все, чем она очаровалась вчера вечером рухнуло за какие — то жалкие полчаса. Степку прорвало и он просто ябедничал на жену, словно нет между ними никакой солидарности и вообще, ничего нет, кроме общего дела.

"А Лис ещё и пытается ему это показать. Зачем? Ну живут себе люди, приличные, не пьют, не курят, экологию берегут, никого не трогают. С виду — идеальная семья, зачем лезть? " — облокотилась на подоконник и задумчиво смотрела на нервные телодвижения женщины, толкающей коляску.

Конечно, в глубине души Яся понимала, зачем это делает Лис.

"Он сам не имел никогда нормальной семьи и не может принять, что у кого — то все спокойно и ровно в жизни, надо все испортить".

В этот момент Лис вспоминал со Степкой его былые косяки и они дружно хохотали в кухне. Яся так и не решилась зайти обратно," пусть поговорят по — мужски". Вместо этого прошлась по комнате, рассмотрела все фоторамки, вспомнила о маме, нашла взглядом телефон Лиса. Он зазывно мигал, требуя прочитать сообщение. Конечно, не стала, глупо было предполагать, что у него не установлен код безопасности, поэтому отошла подальше от тумбочки. Услышала звук ключа в замке и вздрогнула, ведь по идее нужно было предупредить ребят, но немного не успела, ведь Марианна, направилась прямиком в кухню, словно пятой точной учуяв неладное.

Представшая взору картина ее настолько парализовала, что она так и стояла, как вкопанная, хлопая пушистыми ресницами на удивлённых глазах. На столе вызывающе сияли три тарелки, на каждой из которых лежало по недоеденному кусочку мяса. Стёпа, разомлевший от воспоминаний, сначала расслабленно повернул голову в сторону двери, но буквально за секунду его поза сменилась на противоположную: напряжённую.

— Ой как тут у вас весело, я посмотрю, — начала издалека, но голос не предвещал ничего хорошего.

— Присоединяйся, — Илья указал рукой на стол.

— Спасибо, конечно, но..

— А здесь и трава есть, — повернул тарелку вокруг своей оси.

— А где Ярослава?

— Действительно, где? — опомнился Степан и снова посмотрел на дверь.

Лис улизнул в коридор под предлогом поиска Яси, но на самом деле ему просто хотелось жить. По глазам Марианны понял, что именно так должен выглядеть предел вегетарианской терпимости.

- Собирай вещи, валим, — бегло произнес и посмотрел в сторону коридора.

— Ты серьезно? Он же сказал оставайтесь! — округлила глаза и в недоумении посмотрела на Лиса.

— Ты жить хочешь? Она сейчас нас всех здесь порвет на триста ПП — шных флагов, — шутливо выразился, но при этом с нерушимой тревогой во взгляде.

— Знаешь что, это не по — людски, ты кашу эту заварил, ты и расхлебывай, понял? Семья разрушится, а ты ржать будешь, да? Как все легко и просто, — встала у него на пути, мешая забрать телефон с тумбочки.

— Что? — удивлённо посмотрел на решимый взгляд Яси. Не глаза, а два крепких ореха с бархатной скорлупкой.

— Говорю, пойдем разруливать! — снова встала перед ним маленькой, но очень крепкой скалой с острыми краями.

— Ты в своем уме? — слегка поостыл. — Пусть сами, я пошутил, что собираюсь валить, нам чем дольше, тем лучше, здесь даже весело.

— У людей семья, а ты шутки шутишь? Тебе вообще не стыдно? — раскраснелась от избытка эмоций. Ни на миллиметр не сдвинулась, да ещё и за руку схватила.

— Ну ты зануда мелкая, — сделал шаг навстречу, продвинувшись вплотную. Теперь Ясин черед ощутить весь его настрой, всю силу мужского тела. Он занёс руку вверх и она зажмурилась инстинктивно, как в детстве. Это было так трогательно и беззащитно, что Илья на секунду ощутил всю ответственность за эту реакцию. Вспомнил, как она также делала в лесу, когда он вел себя агрессивно. Но сейчас не собирался ее пугать, наоборот, хотелось проявить уважение к ее неожиданной смелости. — Не бойся меня никогда, я же просил. — нахмурился и положил ладонь на хрупкое предплечье.

— Я не могу это контролировать, — распахнула глаза и выдавила из себя эти слова.

— Сочувствую, — искренне ответил и не убрал руку, напротив обхватил плотнее и погладил. — Мужские руки нужны не для того, чтобы причинять женщине боль.

— Я понимаю, но это сложно для меня иногда, — съежилась, заметив на себе его пронзающий взгляд. Показалось, что он действительно захмелел от вина, поэтому так открыто говорит об этом.

— А ты расслабься, в конце — концов, я же не враг тебе, вроде… - медленно повел рукой вверх, по плечу, в сторону к выпирающей ключице. Это было столь эротично, что Яся почувствовала, как волнами мурашки собираются на затылке и рассыпаются вниз, убегая в зону декольте. В груди горячо, дыхание сбилось, хотелось, чтобы он никогда не убирал руку, а ещё лучше, опустил ее ниже. Настойчивее.

Между тем Лис ощущал тоже самое: рука, словно намагниченная, скользила по горячей коже и на кончиках пальцев крапивой горел огонь желания. От нее пахло чем — то чистым, перламутровым, полупрозрачным.

Дверь заскрипела и все волшебство растворилось за секунду от звука гортанного мужского голоса.

— Спасите, она меня сейчас убьет! — взмолился парень и вбежал внутрь. Вихрем следом за ним явилась фурия, держа в руках кусок оставшегося мяса.

Яся и Илья застыли в немом удивлении даже не успев никак среагировать.