По секрету твоя

Глава 30.1

— Ну чего, готова вытащить зайца из шляпы? — наклоняется ко мне Аринка, когда профессор объявляет окончание лекции.

— Ты это о чем? — спрашиваю, застегивая сумку.

Понедельник — день учебный. Мы выходим из аудитории, двигаясь в направлении следующего кабинета.

Для кого-то такое течение жизни сравнимо с адом: стандарт, рутина, серые будни. Не-а. У меня другое мнение. Искаженное, как и я сама. Для меня эти стены — спасение. В них моя отрада. Общение с людьми, знания и надежда. В них надежда на то, что наступит моё «однажды». Однажды всё станет по-другому.

Сколько раз я прокручивала в голове отказ Марку? Изменила бы я решение? Ответила бы по-другому?

Возможно.

После того, как я увидела семью Арины я стала думать о принятии.

Принятие. Безоговорочное, беспрецедентное. Безвозмездное.

То самое, когда не сомневаешься в человеке. Когда уверен, что, выбрав его, будешь счастливым. И надежда только одна — чтобы это не прошло. И жалеть можно лишь об одном: и жизни одной мало, чтобы друг другом насладиться.

О чем на смертном одре будет жалеть моя мать?

О том ли, что посвятила жизнь тирану? О том, что и вовсе не жила? О том, что, когда-то была безвольна? О том, что безвольна была всегда? Будет ли винить меня? Да? Пусть. Но найдет ли она в этом отраду? Если да, пусть.

Иногда я размышляю о прострациях. Смотрю на нашу семью, будто не имею к ней никакого отношения.

Как если бы это не была моя мать.

Зачем она прожила жизнь? Кому нужна её жертва? Кому нужна она? Кто вспомнит о ней, когда её не станет? Кто вообще знает её настоящую? Или хотя бы помнит о ней настоящей? Не куклу, которую он из нее слепил.

Иногда я хочу, чтобы он выгнал её. Тогда она очнется? Или погибнет в снегу?

Если домашнего котенка выкинуть на улицу, он сумеет защититься от своры собак? Да? Точно? Я должна знать наверняка.

Она моя мать.

Несут ли ответственность дети за родителей, где родители — дети. Кто кого должен вытащить? Взрастить? Скажет ли она мне спасибо спустя время? Будит ли у нас это время? Хватит ли его?

Думают ли об этом другие дети? Взрослые? Старики? Кто-то о таком думает? Об этом думать нормально? Я должна знать наверняка.

Она моя мать.

— Эй, ты тут? Земля вызывает Таю, — сжимает мое предплечье Арина, и я выныриваю из философских размышлений.

— Да. Да, извини, — трясу головой и мягко улыбаюсь, — Я вернулась. Просто задумалась.

— У тебя часто бывает. Хочешь поделиться? — хмурится подруга.

— Нет, все в порядке, — не хочу говорить об этом. Это слишком… только моё.

— Ладно, но я рядом. Ты же знаешь? — участливо спрашивает Аринка.

— Конечно, спасибо, — я с трепетом заглядываю ей в глаза. Хочу, чтобы она знала, что очень дорога мне, — Так что там о шляпе и кролике? — спрашиваю спустя несколько минут, когда мы пробрались наконец по лестнице на второй этаж сквозь толпу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍