По секрету твоя

Глава 35.2

— Илья, что ты там возишься? — окрикивает женский голос, и через минуту я уже лицезрею ту, кому он принадлежит.

Блондинка в кожаной куртке и туфлях на высоком каблуке. Ей идет. Красивая. Но красота её зазывающая. Она забрасывает на плече Ильи руку, а другой трогает его грудь, словно демонстрируя кому он принадлежит. Хочется крикнуть: «Забирай!», но я лишь наблюдатель. Он глядит на меня с ехидной улыбочкой, а затем… Целует её. Смачно и слюняво. Что я чувствую? Отвращение, что нахожусь тут.

Делаю шаг назад, чтобы уйти, но их поцелуй заканчивается.

— Это моя невеста. Тайка, — представляет меня девушке.

Он будто влепил мне пощечину. Кажется, из меня выбили дух. Ничего не могу сказать. Просто стою и смотрю. В возмущении блондинка открывает рот, но Илья успокаивающим тоном добавляет:

— Не волнуйся, детка, она не будет нам мешать. Для меня это только штамп, — говорит, следя за моей реакцией.

Позже я придумаю тысячи фраз, которые швырну в ответ, но сейчас все, что могу — просто глотать воздух. Униженная и раздавленная.

— А сейчас подожди меня, — долетает сказанное не для меня. Блондинка уходит, Илья шлепает её по заднице и смеется. А я всё ещё стою и смотрю на него распахнутыми от ужаса глазами.

Униженная. Растоптанная.

Он рассматривает меня. Наслаждается. А я не способна скрыть свою реакцию.

— Жаров отпустил тебя в Германию? — говорит он наконец, — Что ж, пожалуйста. После свадьбы у нас будут только общие поездки. С твоей стороны, разумеется. А сейчас можешь идти, — на ватных ногах я отступаю.

А в след несется:

— Доброй ночи, женушка, — и смех. Злой смех. Смесь мужских и женских голосов.

Падшая для них. Распятая.

Сколько еще я должна вынести? Сколько? «Когда, скажи мне, когда ты от папашки своего обалдеешь настолько, что будешь готова действовать?» - проносятся вихрем в голове слова Арины. Они оглушают, гудят, бьют набатом, прокручиваются снова и снова, будто на повторе.

Так может, правда, сбежать на другую часть земного шара? В Австрию, где было так хорошо или в Берлин, где, несомненно, тоже будет хорошо. И внезапно четкое и ясное осознание, что мне хорошо там, где Марк, накрывает с головой. Я и раньше допускала такие мысли, постоянно возвращалась к ним, металась, но всегда гнала, никогда не могла согласиться с этим. Я не могу больше бежать от него. Не могу, не хочу и не буду.

Что есть у меня в семье, за которую я держусь? Продали, как товар? Растили, как папоротник подальше от солнца, поближе к темному углу? Я папоротник, не настолько красива, чтобы всем хотелось посмотреть на меня и настолько же неприхотлива, чтобы не приносить окружающим неудобства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍