По тропинке в рай

18

На ужин Мария отказалась пойти, и поэтому Аманде за столом было ужасно скучно. Мария могла рассмешить или наоборот – заставить задуматься. Ее слова имели вес, и порой Аманда задавалась вопросом, а от чего именно пытаются излечить Марию в этой клинике? Она вполне здорова!

Аманда взглянула на пустующий стул и нехотя нацепила на вилку тушеную капусту. Слушать розовые мечты Малышки Сью и мрачные рассказы Софи было уже невыносимо.

Аманда хотела поскорее сбежать из этой компании и стала быстрее доедать пресную пищу, наваленную горкой на тарелке.

– Каждую ночь я испытываю адские муки… – твердила Софи.

– А что такое ад? – наивно спросила Малышка Сью и захлопала ресницами.

– Тебе когда-нибудь снился бесконечный, все время повторяющийся кошмарный сон? – спросила Софи, размахивая вилкой.

– Вроде да… – после минутной паузы ответила Малышка Сью.

– Тогда запомни, ад – это кошмарный сон, из которого невозможно проснуться! – Софи самодовольно улыбнулась.

И Аманда задумалась, а не получает ли Софи удовольствие от этих кошмарных снов? Герман и его огромные липкие руки… Нет, похоже, она его не так сильно боится, как пытается доказать нам всем. Ей нравится страх, ее возбуждает ужас… От страха она получает адреналин, это известный факт. Вот почему Софи специально не пьет таблетки. Боль и страдания доставляют ей приятные ощущения? Возможно. А электрошок? Аманда видела ее состояние после этого наказания. Но вдруг она вспомнила статью, которую прочитала в газете пару месяцев назад. В ней рассказывалось о небольшой секте, люди в которой секли друг друга до крови кожаными ремнями с острыми зубцами. Тем самым они, якобы, избавляли людей всего мира от греха и доказывали любовь к своему богу.

Может быть, и Софи пытается кому-то что-то доказать. Ни один человек не станет практически добровольно испытывать такие страдания! Даже кролики и то быстро отучатся питаться морковью, если через нее пропустят ток! Но Софи специально добивается, чтобы ее отвели в комнату с электрошоком! Позавчера Мария рассказала, как пару месяцев назад Софи преднамеренно затеяла драку в душе. Хотя прекрасно знала, что ее непременно накажут, и знала, как именно. Вывод напрашивается сам собой: Софи любит боль и страх, однако что они ей приносят – удовольствие, умиротворение или с помощью мучений она доказывает любовь и преданность Богу? Да кто ж его знает. Софи ненормальная, и значит, ее действия логике не поддаются.

– Взгляни, Софи! Доктор идет! – Малышка Сью блаженно улыбнулась. – Я знаю, он спасет меня! Он мой принц, а я его принцесса! А ты, Аманда, даже не смотри в его сторону! – Малышка Сью повысила голос.

Аманда усмехнулась и, положив вилку на тарелку, поднялась со стула.

– Привет! – негромко поздоровался Питер. – Я не успел проверить, ты за обедом съела двойную порцию? – На губах у доктора появилась легкая улыбка.

Он говорил тихо, в его тоне были хорошо ей знакомые нотки флирта, что напомнило Аманде сцену из прошлого. Еще в школе она встречалась с парнем из параллельного класса и, стоя на перемене, они часто вспоминали вчерашние свидания и говорили шепотом, чтобы окружающие их не услышали… им незачем было об этом знать…

– Представь, что съела тройную порцию. Тебе от этого легче? – Аманда приподняла бровь и хихикнула. – Ну ладно! Спокойной ночи!

– Рано прощаешься. Я еще зайду к вам в палату пожелать приятных снов. Тем более – Мария приболела. Ее, скорее всего, сегодня переведут в другое отделение…

– Господи, ей так плохо? – Аманда заметно расстроилась.

Питер, тяжело вздохнув, кивнул.

Кровать Марии пустовала. И неприятные мурашки пробежали по спине Аманды. Она попыталась заснуть, но сон так и не приходил.

Она уже не обращала внимания на вздохи и стоны Софи – к этому Аманда привыкла.

Ее настораживало то, что Чарли после прогулки по аллее так и не появлялся.

Неужели он ушел, не попрощавшись? Нет, он так не поступил бы со мной! Чарли… прошу тебя, приди ко мне. Я очень соскучилась. Приди хотя бы на пару минут…

Как только Аманда об этом подумала, дверь приоткрылась, и девушка вздрогнула от неожиданности.

На цыпочках в палату пробрался Питер. Он взглянул на спящую Малышку Сью, убедился, что Софи заснула, и быстро, тихими шагами дошел до кровати Аманды.

– Я пришел пожелать тебе спокойной ночи… – шепнул он.

– А я тебе уже пожелала! – Аманда непроизвольно дотронулась до своих коротких волос.

– Хочешь, я с тобой посижу, пока ты не уснешь? – Питер пододвинулся ближе к Аманде.

Она кивнула.

– Тогда спокойно ночи, Аманда. Я буду рядом, – шепнул он и коснулся губами ее лба.

В эту секунду ей показалось, что на кровати сидит Чарли, ведь он раньше всегда, желая ей приятных снов, целовал ее в лоб.

Она приподнялась на подушке и почувствовала горячее дыхание Питера. Она нежно провела пальцами по его гладко выбритой щеке…

Аманда смотрела на него и видела Чарли. Он улыбался. Его золотые кудри спадали на высокий лоб. Глаза смеялась, как раньше. А губы чуть-чуть подрагивали в улыбке.

Она закрыла глаза и дотронулась губами до его губ… его нежных, горячих губ. Он страстно обнял ее и, тяжело дыша, начал целовать губы девушки с возрастающей страстью. Аманда пылала, ей хотелось, чтобы он раздел ее и доставил удовольствие. Она готова была превратиться в восковую статую, которая от горячих прикосновений таяла бы в его руках…

Открыв глаза, Аманда увидела Питера. Он улыбнулся и коснулся губами ее щеки. Потом взял ее лицо двумя руками и посмотрел ей в глаза.

– Ты самая очаровательная женщина в мире… – шепнул он ей и вновь потянулся к ее губам.

– Прости! Я не могу! – Аманда отвернулась, с ужасом осознавая, что она только что сделала.

– Все в порядке? – Питер взял ее за руку.

– Уйди, пожалуйста! – Аманда отвернулась от него и еле сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

– Хорошо… если ты так хочешь… – Питер растерялся. Наверное, он уже винил себя за то, что позволил чувствам взять верх над разумом. Ну разве можно крутить роман с пациенткой, у которой не все в порядке с психикой, а ты ее лечащий врач?

Дверь захлопнулась… И Аманда навзрыд расплакалась. В одну секунду ей стало противным абсолютно все: клиника, соседки по палате, доктор… и в первую очередь она сама.

– Чарли… прости меня! – шептала она сквозь слезы. – Прости, дорогой…

Она впервые в жизни почувствовала вину измены. Как будто огромный груз придавил ей грудь и затрудняет дыхание. Но самое страшное: осознавать, что нельзя повернуть время вспять и все исправить.

Аманда уткнулась в подушку, пытаясь забыть, что произошло полчаса назад.

Как она могла так поступить? Ведь она клялась Чарли в любви, ведь она и слышать не хотела о других мужчинах!

Нужно все исправить. Есть только один выход! Аманда вскочила с кровати и подошла к Софи.

– Софи… – Она начала будить женщину. – Софи…

– Что? Убери свои лапы! – Женщина замахала кулаками.

– Это я… Аманда…

– Чего тебе? – Софи немного успокоилась. Но голос у нее до сих пор был встревоженный.

– Сколько ты даешь таблеток за пачку сигарет? – Аманду изрядно трясло.

– Пять. А ты можешь достать мне сигареты? – Софи оживилась.

– Могу. Родственница принесет. Только цена выше. Десять таблеток! И нужно прямо сейчас! – солгала Аманда.

– Хорошо! – Софи быстро согласилась и полезла рукой в наволочку. – Держи. – Она выгребла горсть таблеток и протянула их Аманде. – Тут девять. Завтра еще четыре получу.

– Договорились… – Аманда присела на свою кровать и стала ждать, пока Софи заснет.

Спустя какое-то время Софи снова застонала, и Аманда быстро вышла из палаты и направилась к умывальнику за водой.

Таблетки были горькими. Они быстро растворялись на языке, оставляя неприятный привкус.

Аманда сморщилась и быстрыми перебежками, старясь двигаться бесшумно, пересекла коридор и еле слышно закрыла за собой дверь. Теперь ей оставалось только одно – лечь в постель и заснуть… Аманда всегда мечтала уйти в мир иной во сне… Нет, не то чтобы она всегда мечтала умереть, просто Аманда хотела, чтобы ее смерть была спокойной, а что может быть спокойнее, чем заснуть и остаться в том сне навсегда?

Она закрыла глаза, и слабость скользнула по ее телу. Веки становились все тяжелее и тяжелее с каждым вздохом. Страх перед неизвестным сковывал ей грудь, затрудняя дыхание. Она уже не чувствовала ни пальцев рук, ни пальцев ног. Холод, вонзавшийся в нее острыми ножами, разливался по всему телу, поднимался все выше и выше… Перед глазами появились картинки. Нет, не воспоминания из ее прошлого… Бред. Бредовые картинки… То она поднимается по лестнице и замечает, что не сделала ни шагу, то видит огромные мохнатые лапы, пытающиеся обхватить ее и повалить на землю. Аманда не могла сопротивляться, ее тело абсолютно не слушалось. Должно быть, по щекам текли слезы, но и этого Аманда не чувствовала, ее щеки онемели…

Она устало закрыла глаза и приготовилась встретить Смерть. Чарли сказал ей, что Смерть не страшна, страшна ее внезапность. Но Аманда сама устроила встречу ей. Какая тут внезапность? Значит, бояться нечего.

Аманда уже представила высокую женщину в черном балахоне, персонаж из сказок… Нет, Смерть другая. У Нее нет облика… Смерть – огромная бездна, затягивающая все живое… Трясина, болото…

Вдруг все бредовые картинки пропали. Вокруг стало так светло, что Аманде пришлось зажмуриться. Потом она почувствовала, как ее тянет куда-то ввысь, к звездам, наверное. Она оттолкнулась от земли и вспорхнула, как птица. Ее тянуло все выше и выше. Аманда закрыла глаза, получая удовольствие от полета. Чуть позже, открыв глаза, она увидела, что находится среди звезд… и что-то подсказывало, что до встречи с Чарли ей осталось совсем чуть-чуть…

Как по щелчку проектора меняются слайды, исчезло звездное небо, а вместо него появилось поле с тигровыми лилиями. Теплый, ласковый ветер волновал бескрайное цветочное море, вальсируя среди пышных ярко-рыжих бутонов.

Аманда присела на валун, который находился подле нее, и огляделась по сторонам.

– Как здесь красиво… – шепнула она и посмотрела вдаль.

Улыбка появилась на ее лице, ей стало так спокойно и хорошо. Она давно не чувствовала себя такой счастливой.

– Ну здравствуй, Аманда! – Перед ней возник Чарли.

Его золотые кудри ласково обдувал ветер, на загорелом лице играла легкая ироничная улыбка.

– Мне тебя ругать, или ты сама все понимаешь? – спросил он и приподнял бровь, ожидая ответа.

– Прости, Чарли… Я чувствовала себя так паршиво! – Аманда встала с валуна и подошла к нему. Знакомый аромат мужского одеколона сразу же донесся до Аманды. – Мне так хорошо здесь! Где я?

Чарли усмехнулся.

– Ну и ну, Аманда Рэй! Опять ты спрашиваешь о том, о чем тебе пока рано знать. Ладно. Я отвечу на все твои вопросы. Надеюсь, тогда ты возьмешься за ум и не станешь выкидывать подобные штучки, после которых могут возникнуть серьезные осложнения! – Чарли протянул ей руку, и Аманда, не раздумывая, вложила в нее теплую ладонь. – Это место можно в шутку назвать «Предбанником Рая». Сюда отправляют новоиспеченных ангелов, которые, справившись с заданием, попадают в Рай… Если же они не справляются, то их возвращают на землю, чтобы они прожили еще одну жизнь – заново. Я не хочу возвращаться, Аманда. Поэтому, дорогая, я справлюсь с заданием, и ты обязательно станешь счастливой!

– То есть… ты должен делать все возможное, чтобы я вновь радовалась жизни?

– Да. Тогда я стану настоящим ангелом-хранителем. А сейчас я пока стажер! – Чарли засмеялся. – Еще, пока они находятся в этом месте, ангелы могут приходить в снах к своим воспитанникам, давать им советы, подсказывать, какой выбрать путь.

– Чарли, помнишь тот сон, когда мы разговаривали в белой комнате? Я вытерпела такие мучения, пробираясь через колючки, замерзая от холода и проливного дождя! А тут… Теплый ветерок, мягкая трава…

– Ты шла вон по той дороге! – Чарли показал вдаль. – Там за лесом есть тропа Боли и Страдания. Ты шла по той дороге, потому что в твоей душе было неспокойно.

– Чарли, ты стал моим Ангелом после смерти. А разве у меня не было до этого ангела-хранителя?

Чарли залился хохотом.

– Был! И ты его так мучила своим упрямством! И если бы мы были на земле, он даже заплатил бы за то, что передал тебя мне! Ты не улавливала знаки, которые он тебе посылал… Грубо говоря, ты специально делала все наоборот. Вот бедняга! Промучился с тобой двадцать четыре года!

– А разве можно меняться воспитанниками? – озадаченно спросила Аманда.

– А ты не замечала, что раз в четыре года человек меняется? Как раз в это время может происходить смена. Тебе было двадцать четыре, когда я взял тебя на попечение! И знаешь, Билл, так звали твоего Хранителя, был безумно счастлив! Зато теперь, можно так сказать, моя карьера висит на волоске из-за твоих необдуманных шалостей! Я бы мог взять на попечение младенца-отказника, которого сразу же после моей смерти привезли в приют, в котором я вырос. Но я отдал малыша Биллу, а тебя взял себе. Потому что я люблю тебя…

Аманда почувствовала себя виноватой и, опустив глаза, заметила, что ее талию обвивает серебряная ленточка. Свободно свисавший конец ленточки уходил куда-то в сторону и пропадал из вида, словно таял в прозрачном воздухе долины. Аманда сделала шаг, и ленточка стала длиннее.

– Чарли, что это? – Она остановилась и, взяв в руки ленточку, начала ее рассматривать.

– Это ленточка связывает твою душу с телом, Аманда. Тебе предстоит сделать выбор – вернуться обратно, в свое тело, и продолжать жить… или же порвать ее! – Чарли убрал руки в карманы кашемирового пальто и внимательно посмотрел на Аманду.

– А если я порву ленточку, я останусь здесь? – Аманда расплылась в улыбке. – Я останусь с тобой?

Чарли грустно усмехнулся и показал рукой на высокую гору вдали.

– Ты попадаешь на Суд. И там решат, что с тобой делать: оставлять ли здесь, дать еще шанс… или же…

– …отправить в Ад? – продолжила за него Аманда. – А что значит «дать еще шанс»?

– Когда я стоял в длинной очереди, выстроившейся перед Судом, то краем уха услышал очень интересную историю. Один мужчина, турок, если я не ошибаюсь, решил повеситься в своем сарае, но в последний момент передумал. Однако было поздно. С госпожой Смертью шутки плохи. Вызвал – жди. Турок практически уже развязал петлю, как вдруг в сарай забежала собака и случайно задела табурет. Турок потерял равновесие и попрощался с жизнью. Но самое интересное, что на Суде ему дали шанс – шанс прожить еще одну жизнь на Земле. Только теперь в теле свиньи на ферме, где-то на юге Франции… И сейчас он с трепетом ждет своего часа… когда за ним приедут и отвезут на скотобойню. А потом он будет прощен.

– За самоубийство дают еще один шанс?

– Не всегда… – Чарли посмотрел ей в глаза и, тяжело вздохнув, продолжил: – Самое страшное, Аманда, что ты не только самоубийца, но и убийца… Вряд ли тебе дадут еще один шанс. И поэтому, чтобы все исправить, ты обязана вернуться и достойно прожить на земле отведенное тебе время…

– Убийца? Но я никого не убивала! – Аманда открыла рот от изумления. – Чарли, пожалуйста, на этот раз без «тебе еще рано знать»!

– Хорошо! – Чарли рассмеялся. – Тогда я хочу тебя кое с кем познакомить! Помнишь, я говорил тебе, что хочу стать ангелом-хранителем еще одного человека?

Аманда кивнула, со страхом размышляя – кого это она могла убить… Нет! – мысленно успокаивала она себя. Такого не может быть! Я точно знаю, что никогда бы не решилась на это!

– Дорогая, познакомься…

Аманда очнулась и взглянула на маленького мальчика лет трех с золотыми кудряшками, как у Чарли, и милой улыбкой.

Она присела на корточки и взяла малыша за пухлые ручки. Мальчик улыбнулся и провел рукой по лицу Аманды. Ей сразу же захотелось прижать его к груди и поцеловать в румяные щечки.

– Кто ты, малыш? Я не помню, чтобы мы с тобой встречались… – Аманда посмотрела в карие глазки мальчика.

– Дорогая… – Чарли тоже присел рядом. – Это наш будущий сын.

Аманда растерялась, и слезы ручьем полились из ее глаз. Она нежно обняла мальчика и прижала к своей груди. Малыш тоже обнял Аманду за шею и провел рукой по ее длинным вьющимся волосам. Да, здесь ее волосы чудесным образом отрасли вновь…

– Господи, малыш! Прости меня! – Она принялась осыпать поцелуями лицо малыша. – Прости меня! Я не знала!

Чарли с улыбкой наблюдал за ними.

– Пойдем, Аманда! – Он поднялся и взял ее за руку. – Нам еще многое надо тебе показать!

Аманда встала и, улыбнувшись сыну, последовала за Чарли.

– Значит, я беременна? – спросила она, шагая по полю из тигровых лилий и держа малыша за ручку.

– Да! – ответил Чарли.

Аманда с улыбкой взглянула на свой живот.

– Через семь месяцев ты родишь, если не передумаешь вернуться на землю.

Аманда крепче сжала руку малыша:

– Не передумаю. Я вернусь! Я буду жить ради нашего сына! Я сделаю все, чтобы он стал счастливым! – Аманда вновь улыбнулась. – Чарли, а что дети здесь делают? – Она взглянула на малыша и провела рукой по его золотистым кудрям.

– До своего рождения дети живут в Раю. Они безгрешны, их души чисты. Они святые с рождения… Видишь, возле того холма небольшое озеро?

Аманда кивнула головой.

– Там живут дети, которые еще не родились. Им всем по два-три года. Это самый замечательный возраст, когда дети еще видят своих ангелов, но уже понимают и грешных. – Чарли посмотрел на малыша. – Дети любят плескаться в том озере. И когда матери чувствуют, как их еще не родившийся ребенок пинается ножками и старается перевернуться, он находится здесь… в этом мире… ныряет в чистую гладь голубого озера. Ты не задумывалась, почему ребенок при рождении уже умеет плавать?

Аманда усмехнулась.

– Мы думаем, что дети ничего не понимают… Как мы глупы и слепы! А главное – как забывчивы! Ведь когда мы, взрослые, были детьми, мы тоже могли видеть своих Ангелов, разговаривать с ними. Но со временем это забылось, наша вера постепенно угасала. Мы теряли связь со святыми и уже с трудом разбирали послания наших Ангелов. Конечно, сердце не раз подсказывало нам выбрать тот или иной путь, и мы называли эти подсказки интуицией. Ха! На самом деле это был шепот нашего Ангела, который пытался докричаться до нашего сознания сквозь толстые стены, построенные скептицизмом.

Вера… Она помогает жить, развиваться, следовать за своей мечтой. Без веры нет жизни. Это как хрупкое растение, схваченное морозом. Вроде бы оно еще существует, но жизни в нем уже нет.

– А при жизни ты верил в Бога? – Аманда опустилась на колено и подняла на руки сына.

– Верил, Аманда, верил. Я запомнил два дня, когда Бог моментально исполнил мои молитвы. В детстве, когда мне было восемь, я сбежал из детдома. Уже вечерело, заходило солнце, становилось холодно. Я сидел на скамейке и отчаянно желал лишь одного: найти свою мать, добрую женщину, которая смогла бы меня взять к себе и подарить мне любовь. В этот вечер я встретит Роуз. И тогда я точно убедился, что Бог есть и он меня слышит.

– О чем была вторая молитва?

– Мне было двадцать семь. Я сидел в гостиной и смотрел кулинарный канал Майкла Би. – Чарли заметил улыбку Аманды. – В тот день я подумал: как грустно одному идти в супермаркет, готовить одному, ужинать одному. Мне стало так одиноко! И спустя полчаса я встретил тебя. Тогда я понял, что ты послана мне Богом, а убедился в этом после того, как позавтракал с тобой в кофейне. И я решил, что ты непременно будешь только моей. Я все сделал, чтобы добиться твоей любви. Мы были счастливы. Пусть недолго…

– Чарли, ты говоришь, что я должна вернуться обратно. Но потом… после смерти… мы встретимся здесь? Ты же знаешь мою судьбу!

Чарли широко улыбнулся и остановился. Аманда даже не заметила, как они оказались на высоком холме. Перед ними расстилался прекрасный вид: серебристая речка, переливающаяся в солнечных лучах, а вдали – целое поле алых роз…

– Нам суждено быть вместе, Аманда. Между нами больше чем Любовь. Мы связаны небесными узами. Я буду ждать тебя, Аманда…

– Чарли, а долго еще ждать?

– Ты уйдешь сюда, в этот мир, как и мечтала, во сне. В своей спальне, в своей кровати, старой-старой женщиной… У тебя уже будут правнуки…

– О боже, Чарли! Ты будешь таким молодым, а я… – Аманда прижала ладони к щекам.

Чарли вновь засмеялся.

– Аманда! Нашим домом будет Рай! Здесь все молоды и прекрасны! – Он покачал головой. – Разве ты ничего не заметила? Взгляни на свои волосы!

Аманда опустила малыша на землю и, посмотрев на длинные шелковистые пряди вьющихся черных волос, рассмеялась и покачала головой, не веря своим глазам.

– Аманда, я успел познакомиться с твоей мамой! – сказал Чарли.

– Мама здесь? – Аманда заволновалась. – Я хочу ее увидеть!

– Она на фиалковом поле. Это далеко отсюда. Взгляни, твоя ленточка стала тоньше. Тебе скоро возвращаться. – Чарли взял в руки серебряную ленточку и показал Аманде.

– Мама всегда любила фиалки! – Аманда вытерла слезу, блеснувшую у нее на щеке. – Она тоже ангел?

– Да, – кивнул Чарли. – Она Ангел-Хранитель твоих сестренок Эшли и Сары.

– Так вот почему им всегда снится мама! Я даже им завидовала! – Аманда улыбнулась. – Тогда ты передай маме, что я ее сильно люблю, что очень по ней скучаю.

– Конечно, Аманда. Нам пора…

Он обнял ее за плечи, и они пошли обратно к полю из тигровых лилий.

– Как много цветов! – Аманда старалась не повредить бутоны лилий.

– Ступай смелее. Им ничего не будет! – Чарли показал на вприпрыжку бегущего перед ними их сына. – На земле эти цветы выращивали для продажи. Цветы покупали, цветы дарили, а потом они увядали и попадали в рай.

– Ничего себе! Так все, что умерло, встает перед судом?

– Да.

– Господи, сколько я за свою жизнь поубивала мух и комаров, сколько сорвала цветов! Меня точно ожидают адские муки!

– Нет! – Чарли посмеялся. – Судят за убийство себе подобных. Потому как в природе существует пищевая цепочка… Хотя тут есть один нюанс – нельзя убивать животных ради удовольствия и обогащения!

Аманда остановилась, почувствовав, что ее сердце пронзила дикая боль.

– Что-то не так? – Чарли схватил ее за плечи. – Все хорошо?

– Да… сейчас стало полегче… – Аманда сделала пару глубоких вдохов.

– Аманда, нам нужно спешить. Посмотри, что осталось от твоей ленточки! – Чарли показал на тонкую серебряную нить. – Пойдем же!

– Чарли, неужели меня так долго не могут вернуть к жизни? – Аманда прибавила шаг.

– Ты без сознания не больше двух минут. Питер уже нашел тебя! – ответил Чарли и, взяв Аманду и малыша за руки, перешел на бег.

– Две минуты? Мне показалось, что мы беседуем больше часа!

– Тут совершенно другие законы, Аманда…

Они остановились у валуна, и Аманда опустилась на колено, чтобы попрощаться с малышом.

– Я люблю тебя, слышишь! Я буду жить только ради тебя! – сказала она и поцеловала его в румяные щеки.

Мальчик улыбнулся и тоже коснулся губами ее лба.

– Мы скоро встретимся, мама! – сказал он.

Аманда покачала головой и взглянула на нитку, которая стала похожа на прозрачную леску.

– Аманда, помни, ты должна жить! Ты должна быть счастливой… ради малыша, ради себя, ради нас… Питер тебе поможет. Верь ему!

Девушка кивнула и вытерла слезинку со щеки.

– Обещай, Аманда! – Чарли провел рукой по ее волосам.

– Обещаю…

Глаза не хотели открываться. Мешала слабость. Но Аманда сделала усилие и распахнула веки. Слегка повернув голову вправо, она увидела капельницу.

Она снова закрыла глаза и, радуясь тому, что успела вернуться на землю, заснула…

Солнечные лучи защекотали лицо Аманды, и она уже без труда открыла глаза. В комнате было светло и тихо.

Аманда приподняла голову и увидела расслабленно сидящего рядом с ее кроватью доктора Лакрейна. Он выглядел усталым и потерянным. Сгорбившись, Питер смотрел в одну точку и о чем-то думал. Заметив, что Аманда очнулась, он немного растерялся и ровно сел на стуле.

– Зачем ты так, Аманда? – Казалось, что он готов расплакаться.

– Прости… – тихо вымолвила она и отвернулась, ей стало ужасно стыдно за свой поступок. – Спасибо, Питер, что спас меня… спасибо, что зашел ко мне в палату снова, после того, как я выгнала тебя…

– Откуда ты знаешь? – Питер взял ее за руку, и Аманда сжала его пальцы.

– Я все знаю, Питер… Я знаю, что беременна, что у меня родится сын…

Питер молчал.

– Еще я знаю, Питер, что мне нужно выздороветь и научиться жить заново, хотя бы ради ребенка. – Аманда посмотрела на доктора и слегка улыбнулась. – Ты поможешь мне?

– Конечно… Я обещаю тебе, что позабочусь о тебе и твоем ребенке. Я не дам вас в обиду…

Он еще посидел с ней рядом какое-то время, пока она вновь не заснула, потом тихо встал и вышел из больничной палаты.

Лакрейн быстро пересек просторный холл и попал в правое крыло Роудстонской клиники. Поднявшись по лестнице на третий этаж, он остановился у кабинета доктора Норриса. Постучав, Питер решительно толкнул дверь и зашел в кабинет.

Доктор Норрис, как и всегда в это время суток, работал с бумагами. Оторвавшись от толстой тетради, Норрис взглянул на молодого доктора и молча указал ему на стул, стоящий напротив письменного стола.

– Доктор Норрис, я очень хочу с вами поговорить о состоянии одной из моих пациенток.

– Да, я слушаю, – прохрипел тот и отложил бумаги.

– Аманда Рэй…

– Аманда Рэй? Та, что вчера решила свести счеты с жизнью?

Питер нехотя кивнул.

– Она беременна. Я прочитал это в ее карте только вчера.

– И что?

– Я хотел с вами поговорить об отметке «неизлечима», которую вы поставили несколько недель назад.

Доктор Норрис свел брови и опустил взгляд на стол, пытаясь припомнить, когда именно поставил отметку.

– Наверное, бессмысленно объяснять это вам, Питер, потому как вы сами прекрасно знаете, что от шизофрении вылечивается только небольшой процент больных. Большинство остается шизофрениками до конца своих дней. Причем поддается человек лечению или нет, становится ясно уже через пару дней. Аманда, к сожалению, не-из-ле-чи-ма. И к тому же, очень опасна… Она наложила на себя руки один раз… Ее с трудом спасли, но, поверьте, она постарается повторить это снова…

От слов Норриса у Питера на лбу выступили крапинки пота, его бросило в жар. В другой раз доктор Лакрейн согласился бы со старшим коллегой, но не в этот, когда речь шла об Аманде Рэй… И поэтому Питер решил отстаивать свою точку зрения до последнего.

– Когда больной шизофренией становится безобидным, его же выписывают?

– Да, если у него есть опекун.

– Доктор Норрис. Дайте мне две недели, и я вам докажу, что Аманда Рэй идет на поправку.

– Две недели?

– Да, за это время Аманда сдаст анализы, пройдет компьютерные тестирования. Я верю, что она поправится.

– А что потом? Кто станет ее опекуном? – Доктор Норрис облокотился на край стола и внимательно посмотрел на Питера.

Тот немного помолчал и твердо заявил:

– Я!