Побег от прошлого

5

Диего завел ее в дом. Когда они стали подниматься по лестнице на второй этаж, Моника почувствовала запах свежей краски. Однако не стала ничего спрашивать, принимая его правила игры.

На последней ступеньке лестницы он остановил ее с загадочным видом.

— Ты предпочитаешь дойти до подарка сама или же хочешь, чтобы я донес тебя?

Она непонимающе заморгала своими широко распахнутыми кошачьими глазами. Теперь эти глаза показались ему намного хитрее, чем в момент их первой встречи.

— Я прекрасно могу дойти сама, — проговорила Моника, отчеканивая каждое слово и задрав вверх свой упрямый подбородок. — Мне бы не хотелось причинить тебе неприятности.

Пропустив ее слова мимо ушей, Диего легко взял ее на руки, игнорируя протесты, перемежаемые смехом.

К тому времени, когда они достигли мастерской, аромат жасмина почти одурманил его. Он медленно опустил Монику на пол, наслаждаясь каждым прикосновением к ее стройному упругому телу.

Их взгляды встретились. На этот раз Диего увидел перед собой не невинную девушку, боящуюся сделать решительный шаг, а зрелую женщину, готовую сжечь за собой все мосты, освободиться от одежды и броситься в его объятия.

Сдерживая желание отнести ее в свою постель и не выпускать ее оттуда несколько дней, он отошел, намереваясь что-то показать ей.

Моника с трудом отвела взгляд от Диего и ахнула. Теперь мастерскую нельзя было узнать: все прибрано, выкрашено заново и радовало глаз уютом и чистотой.

Он подошел к огромному рабочему столу, на котором стояло нечто, напоминающее небольшую куклу и прикрытое белым покрывалом.

— Я работал над этим всю неделю, — начал Диего. Его голос сделался еще более глубоким и бархатным от клокочущего внутри желания. От надежды.

Но разве он еще не выучил, что не стоит форсировать отношения с Моникой после всего сказанного ею?

Он откашлялся, приподнял кончик покрывала и начал снова:

— Значит, я работал над этим все свое свободное время, потому что эта идея захватила меня, как только я понял, что мне нужно сделать. — Одним рывком Диего скинул покрывало. — Я однажды начал машинально водить карандашом по бумаге и с удивлением потом заметил, что… — только не смейся, — у меня получился твой портрет.

Моника подошла ближе, не веря своим глазам, и издала странный звук — в нем выражалась смесь восторга и удивления.

На столе оказалась уменьшенная в несколько раз точная копия ее самой: тот же цвет кожи, волос и глаз, те же черты лица, пропорции фигуры, даже тот же костюм, в котором она была на первой их встрече с клиентом.

Моника погладила куклу по шелковистым волосам, не в силах сдержать восхищения.

Диего представил ее тонкие сахарные пальцы на своей коже, и его сердце глухо застучало.

Присмотревшись, Моника поняла, что эта кукла не была совсем уж ее точной копией. Она изображала женщину внутренне собранную, уверенную в себе. На ее губах мелькала полуулыбка, которая говорила, что ей нипочем любые неприятности.

— Моника. Такой я увидел тебя в тот день. Настоящую деловую женщину с железной хваткой. Пусть эта кукла напоминает тебе о том, какая ты на самом деле сильная личность.

Она не могла поверить в то, что сказал Диего. Ей захотелось взять и ощупать эту маленькую куклу как можно тщательнее, осмотреть как можно пристальнее, чтобы узнать, что делало ее взгляд таким самоуверенным и даже нагловатым.

Моника решила обязательно завладеть этой куклой и поставить ее на самое видное месте, чтобы она вселяла в свою хозяйку чувство уверенности в своих силах.

— Ты сделал это для меня?

Она никак не могла взять в толк, что побудило Диего создать такое творение. Как она со своими неудачами и проблемами смогла вдохновить его на это?

— Я должен был это сделать. Это получилось почти что неосознанно.

Моника счастливо улыбнулась.

— Кукла великолепна. И просто идеальна. И все же я не представляю, почему ты провел параллель со мной. Изображенная женщина кажется такой… целеустремленной и бесстрашной.

Она почувствовала его шаги за спиной, затем услышала его низкий бархатный голос:

— А как же твоя целеустремленность и бесстрашие, с которыми ты принялась за новое дело? Они достойны высшей похвалы.

— Это было отчаяние, а не бесстрашие.

— Но ты же связалась с огромным количеством клиентов, подписала с ними контракты, параллельно работая над новыми костюмами. Это тоже отчаяние? Или самоотдача и неистовая приверженность намеченному пути? — Руки Диего обхватили ее за плечи и развернули к себе. — Моника, не обманывай себя. На моем эскизе ты получилась именно такой: внешне хрупкой, а внутри твердой как сталь. Разве ты не видишь? Ты уже изменилась. И вот тому прямое доказательство.

Она не могла пошевелиться, боясь, что вот-вот на ее глаза навернутся слезы. Как она могла расстроить его, если он так сильно в нее верил?

— Я не думаю, что в прошлом была образцом уверенности в себе. Но отныне меня будет вдохновлять твое произведение, — сказала Моника срывающимся голосом, судорожно сглотнула и покраснела под его пристальным взором. — Спасибо тебе.

На губах Диего заиграла полуулыбка, когда его руки заскользили вниз по ее рукам.

— Ты бы посчитала мою просьбу недопустимой или слишком дерзкой, если бы я попросил тебя выразить свою благодарность в виде поцелуя?

В ее горле пересохло. Но только сердце внезапно радостно забилось. На душе у нее стало спокойно и светло, словно она обрела приют.

Моника решительно подошла к Диего вплотную, вздрогнув от соприкосновения с его большим телом и окружая его ароматом жасмина. Он обнял ее и прижал к себе.

Диего был олицетворением мужественности и силы, как внешней, так и внутренней. Моника не могла себе представить, как он смог увидеть эти качества в ней, если сам выражал их в каждом своем движении.

Она поднялась на носочки, намереваясь прильнуть к его губам, чтобы оказать ему ту маленькую услугу, о которой он попросил. Поцелуй, в сущности, простая вещь. Он не должен был подогнуть ее колени. И все же стоило ей прикоснуться к его губам, как ее тело охватил всепоглощающий огонь желания.

Моника говорила себе, что сначала ей надо избавиться от прошлого. Но все ее мысли о прошлом померкли в сравнении с обжигающе горячим, настоящим и томным поцелуем Диего. Нежные прикосновения его языка заставили ее веки опуститься, его крепкие и искусные объятия напомнили ей, как все-таки хорошо быть женщиной. И самое главное — желанной.

Дав себе клятву в скором времени — и даже, возможно, завтра — расставить все в своей жизни по своим местам, Моника обвила шею Диего руками и прильнула к нему. Каким бы ни было будущее, ей никогда не узнать, какие загадки оно хранит, если она отступит и не попробует влиять на события, молча ожидая его прихода.

— Спасибо, — прошептала она между поцелуями и, взяв Диего за руку, потянула его за собой к двери. — Я выражу тебе даже большую признательность, если ты пойдешь со мной.

— Мне не нужна признательность, — прорычал он. — Но… если ты действительно настроена…

— В отношении этого вопроса мое решение непоколебимо, — бросила Моника, звонко рассмеявшись и продолжая тянуть его за руку.

— Каким бы я был джентльменом, если бы встал на пути решительной женщины? — Диего поддался ей и позволил потащить его в коридор.

— Не очень счастливым, это уж точно. — Она остановилась, не зная за какой дверью скрывается его спальня, и провела пальцем по пуговицам его рубашки. — Ты хочешь стать счастливым, партнер?

Диего показалось, что его кожа плавится под ее тонким твердым пальцем. Он мог бы провести всю жизнь, уступая ей, если бы это означало, что каждая ночь с ней будет похожа на эту. Как он мог возражать против того, чтобы она играла первую скрипку, если самое большое вознаграждение за проявленное им терпение ждало его в постели?

— Я уже чувствую себя достаточно счастливым. — Его руки обхватили ее за бедра и притянули к себе. — Не каждый день в моей мастерской появляется прекрасная женщина и затаскивает меня в постель, желая непременно добиться своего.

Веки Моники дрогнули, когда она шумно вдохнула воздух через сжатые зубы. Ее реакция на соприкосновение их бедер определенно не наносила ущерб его «эго».

— Сильная, а теперь еще и прекрасная? И все в один день? — игриво спросила она, когда он нежно потянул ее в сторону своей комнаты. — Лучше будь осторожнее, иначе ты вскружишь мне голову.

Диего остановился на пороге спальни. Раньше он делил ее вместе со своими мечтами и фантазиями. Но это было давно. Сегодня ночью он разделит ее вместе с Моникой Бернар.

— Мне бы не хотелось уже сейчас пытаться вскружить тебе голову. Я только подкрадываюсь к тебе, Моника. Я намерен протоптать себе дорожку в твою постель и в твое сердце незаметно, чтобы ты только потом поняла, что уже поражена и нет пути назад.

Не дав ей возможности задуматься над смыслом сказанных им слов, Диего наклонился и поцеловал ее. Он хотел, чтобы все ее внимание было сосредоточено на «здесь» и «сейчас».

Хотя размышления о прошлом и будущем и выбивали Монику из колеи, она прекрасно знала, как получить каждую каплю наслаждения от настоящего момента.

Она подтолкнула его к стоящей в углу широкой кровати. И он совсем не возражал против ее решимости доминировать, против того, чтобы она первой начинала наступление.

Моника сильнее сжала его плечи, когда Диего упал спиной на ложе, а она оказалась верхом на нем. Ее губы медленно растянулись в улыбке, а в глазах загорелся озорной огонек.

— Тогда я уверена, что ты будешь очень терпеливым, пока я буду тебя раздевать. — Ее руки опустились к его брюкам и стали расстегивать молнию.

Он почувствовал приближение чувственной пытки, но не мог отказаться от этого предложения.

Она соскользнула с него и, стоя на коленях, начала стягивать брюки с его бедер и ног. Ее грудь якобы ненамеренно коснулась его ног. Мягкая тяжесть, скользнувшая по его коже, напомнила Диего, как сильно ему хотелось раздеть эту женщину.

Но сегодняшние ставки были больше, чем простое наслаждение. Он хотел стереть границы, которые она, казалось, была намерена сохранить. Хотел доказать ей свою способность иногда предоставлять ей право лидерства.

Он выдержал медленную пытку ее гибкого тела, по-змеиному извивающегося и корчившегося на нем, пока Моника не сняла с него последний предмет одежды.

Диего призывал себе на помощь все самообладание, чтобы не давать волю своим рукам. Потребность дотронуться до нее, ее мягкой кожи или изгибов бедра под юбкой медленно затопляла его.

— Терпение никогда не являлось моей отличительной чертой, — хрипло напомнил он ей, когда она начала целовать его грудь, постепенно спускаясь к животу…

Моника снова села, играя с пуговицами своей блузки.

— Тогда твои титанические усилия достойны, пожалуй, похвалы.

Она медленно расстегнула блузку и так же медленно сняла ее, открывая его взору плотные полушария своих грудей, покрытые полупрозрачным розовым лифчиком. Ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не протянуть их к ним.

— Ты меня убиваешь.

Диего уже было все равно, с какими намерениями он сегодня решил сыграть по ее правилам, но если он сейчас же не прикоснется к ней, то просто сойдет с ума.

Моника растянулась на нем сверху, прижимаясь к его горящему телу.

— Может, я могу помочь. Пока ты разрешишь мне остаться здесь, думаю, будет справедливо, если теперь ты разденешь меня.

— С удовольствием. — Его пальцы проворно заскользили к ее розовому лифчику.

Лямки сняты, замок расстегнут, и эта деталь туалета полетела через комнату и приземлилась на столе, стоящем у окна. Моника заурчала, когда он провел сбоку по ее груди, затем изогнулась назад, чтобы дать ему лучший доступ. И хотя Диего не мог дождаться, когда окажется внутри нее, когда она будет полностью без одежды, он обнаружил, что готов вытерпеть все муки мира ради того, чтобы дать ей то, чего она хочет.

Он поочередно взял сначала один, затем другой сосок в рот, а его пальцы двигались на ее бедрах, извивающихся в такт его ласкам.

Диего поднял ее юбку, добрался до тонкой ткани ее трусиков. Осторожно, чтобы не показаться слишком торопливым, спустил ее ноги по одну сторону кровати, расстегнул юбку, затем подцепил пальцами трусики и все это плавно стянул по ее округлостям на пол.

Все же Моника не была намерена уступать ему бразды правления. Она надела Диего презерватив, приподнялась над мужскими бедрами, уперевшись руками на плечи, и решительно, но нежно опустилась…

Ее легкий вскрик смешался с его стоном. Он так долго ждал эту женщину, и яростный огонь их слияния был неопровержимым доказательством того, что они созданы друг для друга.

Когда Моника в изнеможении упала на его грудь, Диего понял, что она снова предоставила ему возможность лидерства. Поэтому он обхватил ее за талию и перевернул на спину, одновременно, не разжимая объятий, перевалившись вместе с ней. Она смотрела на него снизу из-под полуопущенных век, и ее влажный взгляд был полон страстного желания.

Он не намеревался разочаровывать ее и начал медленно двигаться внутри нее. Ему хотелось ощущать ее снова и снова. Она вздрагивала от каждого его толчка, каждого поцелуя, пока ее тело не покрыла испарина, кожа не порозовела, а губы не задрожали от крайнего напряжения.

Диего опустил руку и принялся круговыми движениями ласкать и дразнить самую чувствительную точку ее тела. Моника вытянулась в струнку.

Когда он в очередной раз резко и глубоко вошел в нее, она содрогнулась и вскрикнула.

Ощутив сокращения ее мускулов, Диего тоже достиг пика наслаждения и хрипло застонал в изнеможении.

Когда он очнулся, то понял, что все еще находится на Монике. Он перекинулся на одну сторону кровати, накрыл обмякшее женское тело простыней и положил ее голову себе на грудь.

Никогда еще Диего не чувствовал себя более удовлетворенным, чем сейчас. Теперь он понял, почему никакие женщины не интересовали его после ухода Марты. Даже когда он уже успокоился и понял, что нужно двигаться по жизни дальше. Судьба приготовила для него Монику Бернар, и теперь у него не было намерения отпускать ее…

Как только Моника открыла глаза на следующее утро, она знала, что ей нужно идти. Ей просто необходимо ускользнуть отсюда.

Как жаль, что еще ни разу в жизни ей не было так уютно и тепло. Она слышала спокойное дыхание Диего, спящего на боку рядом с ней. Одна его рука лежала на ее груди, а другая — на бедре.

Моника почувствовала возбуждение, хотя была близка с ним всего лишь три часа назад и за час до этого и…

Такая ночь должна была бы вымотать ее, но вместо этого она ощущала невероятный прилив энергии, готовность покорить весь мир. А также желание бросить вызов своим прошлым страхам.

Осторожно высвободившись, она тут же соскользнула с кровати. Моника знала, что нужно действовать немедленно, иначе она бы передумала, поскольку могла бы еще час или целый день провести в объятиях этого невообразимо сексуального мужчины.

Одевшись, она оставила Диего короткую записку, объясняя, что пришло ее время отомстить за прошлые обиды. Подарок, который он сделал ей вчера, прочно укрепил ее в этом решении. Она должна была без страха и укоров совести взглянуть в будущее и стать той женщиной, которую он в ней видел.

Она будет недостойна отношений с Диего, недостойна его подарка, пока не докажет себе, что способна быть такой сильной, как он сказал. После того как они занимались любовью этой ночью — так, словно не могли до конца насытиться друг другом, — Моника была более чем готова попрощаться с прежней собой, с бывшей пугливой Моникой.

Раз и навсегда.

А для этого необходимо кое с кем расквитаться…

Ладно уж, может, ей стоило бы признаться хотя бы самой себе, что план, который привиделся ей просто гениальным этим ранним утром, по мере обдумывания за чашкой кофе его деталей становился все больше похож на самую глупую идею в ее жизни.

И все же, подъезжая к музею, Моника пообещала себе, что на этот раз не будет отступать и перестанет прятаться от жизни.

Припарковавшись перед черным ходом, Моника больше всего хотела снова ощутить перемены в своем характере и утреннюю решимость, а не легкую головную боль и неприятные ощущения внизу живота.

Диего смог бы разобраться с ее обидчиком. Эта мысль возникла из ниоткуда и придала ей немного больше уверенности в себе.

Моника вошла внутрь и прошла по тускло освещенным коридорам к офисам музейных работников. Этот путь она проделывала в течение нескольких лет даже без перерыва на отпуск.

На стенах висели фотографии некоторых моделей из различных коллекций. Моника шла не спеша, вдыхая знакомый музейный запах и словно в первый раз разглядывая фотографии.

Внезапно ей пришла мысль, что новая работа не смогла заменить для нее музейную. Ей не хватало прикосновения к настоящей старине, заботы о старинных куклах. Возможно, как только работа с Диего наладится, она вернется в музей. Ведь у Диего был еще завод. А она должна следовать своим собственным мечтам.

Если Ривьер думал, что смог запугать ее, то он сильно ошибся. Наблюдение за поведением Диего, почти всегда уверенно и смело следовавшего своим убеждениям и принимаемым решениям, вдохновило Монику на то, чтобы жить активно и не изменяя себе.

Снова набравшись решимости, она зашла в свой прежний офис и почувствовала запах свежего кофе. Обычно она сама каждое утро готовила кофе для арт-директора до его встречи с директором музея в восемь тридцать и с несколькими ассистентами в девять часов. Поэтому, поскольку сейчас было только восемь, Монике представилась хорошая возможность поговорить с ним наедине.

Она зашла в кабинет без стука, ибо отнюдь не собиралась с Ривьером любезничать.

Ей удалось застать его врасплох.

В объятиях этого паскудного типа пребывала совсем молоденькая блондинка в приталенном бежевом костюме. Ривьер сразу же отпустил и достаточно грубо оттолкнул ее при появлении Моники. Девчонка, широко раскрыв глаза, сделала шаг назад.

— Ах ты мерзавец!

Негодованию Моники не было предела. Она даже не могла подобрать слова, чтобы хоть как-то его выразить. Ей не нужно было спрашивать, была ли дрожащая молоденькая блондинка добровольным соучастником грязных действий Ривьера. Моника отчетливо узнала в ней себя, прочитав слишком многое в ее запуганных глазах.

— Ревнуешь, Моника? — Ривьер имел наглость с довольным видом поправить галстук и вальяжно раскинуться в своем кресле.

Она услышала за собой звук закрывшейся двери, когда очередная жертва не в меру любвеобильного начальника вышла из кабинета. Конечно, никакой солидарности, но Моника понимала желание девушки убежать.

— Ревную? Как ты мог такое подумать? Мне просто противно. Я вижу, ты теперь не ограничиваешься тремя годами ожидания, прежде чем «польстить» своих подчиненных нежеланным вниманием. Но я не думаю, что они одобрят твои грязные приставания в своих жалобах директору. — Моника смотрела на него в упор, пытаясь смутить противника.

К несчастью, ее угрозы не возымели должного действия. Ривьер спокойно взял со стола дымящуюся чашку с кофе и сделал глоток.

— А я не думаю, что нашу директрису будут интересовать откровения некоторых недобросовестных работников, которые просто были поставлены мной на свое место.

Он поднялся, вышел из-за стола и, попивая кофе, начал ходить вокруг Моники как голодный хищник перед прыжком.

— Может, и нет, — согласилась она. — Но если они не только засыплют ее жалобами на сексуальное домогательство, но и станут требовать личной встречи, не думаю, что директор и дальше будет верить сочиненной тобой сказке при виде очередной девушки на пороге своего офиса. Тебе следовало бы задуматься над этим, прежде чем в следующий раз приставать к кому-либо из своих ассистенток.

Остановившись перед дверью, Ривьер повернул торчащий в замке ключ.

— Наверное, ты в чем-то права. Но, к счастью для меня, если мои действия направлены на женщину, которая больше здесь не работает, это уже не домогательство на службе по отношению к подчиненной.

Волна паники охватила Монику. Но она постаралась успокоиться. Закрытая дверь означала, что другие люди не могли сюда войти, а не то, что она не могла отсюда выйти. Ей требовалось просто протянуть руку и повернуть ключ. Ривьер использовал эту тактику просто для устрашения. Кроме того, уже подходило время его утренней встречи с директором, а музей наполнялся голосами сотрудников.

Она гордо подняла подбородок, настраивая себя на достойное противостояние, которого так жаждала с тех пор, как он ее уволил.

— Я не доставлю тебе сегодня удовольствия запугать меня. Я уже не та женщина, которая убежала отсюда три месяца назад.

Ривьер поставил чашку на стол и беззвучно подошел к ней. Его шаги заглушались толстым ковром, лежащим на полу. Он остановился в одном шаге от нее, скрестив руки на груди и подперев подбородок.

— Теперь, когда ты упомянула об этом, я замечаю, что ты выглядишь как-то по-другому, — задумчиво проговорил он, фамильярно осматривая ее фигуру.

Моника почувствовала себя неуютно в своей блузке и юбке, но сдержала уже грозившую было охватить ее тело дрожь.

Ривьер кивнул, и она поморщилась от тяжелого запаха его туалетной воды.

— Да, ты выглядишь намного лучше. На самом деле. Значит ли это, что ты вернулась сюда со своим собственным планом соблазнения?

Моника всегда раньше ассоциировала удушливый аромат его туалетной воды с чувством собственной затравленности. Но только сейчас ей пришло в голову, что она была так напугана не самим этим негодяем, а своими собственными страхами.

— Едва ли. Это означает, что у меня есть смелость воплощать в жизнь то, что я сама хочу, вместо того чтобы сидеть здесь и ждать, пока ты меня правильно оценишь.

Ей не нужна была ничья помощь для того, чтобы найти клиентов для совместной работы с Диего. Теперь у нее не было в них недостатка. Встреча с Диего зажгла в ней не только чувственный огонь. Его энергия и прозорливость заставили ее больше фантазировать, вдохновили ставить перед собой такие цели, о которых она никогда раньше и не мечтала.

— Тогда, полагаю, сейчас должны последовать мои поздравления. Кажется, я оказал тебе услугу, уволив тебя. — Ривьер протянул ей руку, словно от одного рукопожатия они могли стать добрыми друзьями. — Кто старое помянет, тому глаз вон.

Моника лучше предпочла бы дотронуться до электрического провода, чем до руки Ксавье Ривьера.

— Вообще-то нет. Если я нашла свое счастье, это не означает, что я собираюсь позволять тебе и дальше оскорблять и унижать девчонок, на долю которых выпало несчастье работать в твоем подчинении.

Моника отвернулась от него и направилась к двери. Запах его туалетной воды преследовал ее, мешая дышать. Она остановилась перед дверью, положив руку на ключ.

— Я собираюсь послать жалобу директору, нашим спонсорам и сотрудничающим с нами организациям. Я позабочусь о том, чтобы о твоем «профессиональном подходе» узнали все. И у меня есть предчувствие, что ты еще недолго будешь наслаждаться безнаказанностью, Ривьер. Так что хватай удачу за хвост.

Полная гордости и слегка дрожа от избытка адреналина, Моника повернула ключ до щелчка и приоткрыла дверь. Она не слышала приближения Ривьера, пока его рука не захлопнула дверь прямо перед ней.

— Спасибо за совет, — проговорил его насмешливый голос у нее над ухом. — Не премину им воспользоваться.

Взявшись за рукав ее блузки, он повернул Монику к себе. Она попыталась вырваться, и ткань блузки треснула, а Ривьер с силой схватил ее за запястье.

Прежняя Моника, которая никогда не осмеливалась сделать решительный шаг и надеялась, что ее никто не разочарует и не обидит, на долю секунды заколебалась.

Этого было достаточно для Ривьера, чтобы приблизиться, словно желая… поцеловать ее?

Однако новая Моника не стала думать дважды, прежде чем ударить его коленом ниже пояса.

Она вложила в этот удар все свои чувства, которые накопились в ней за время работы с этим негодяем.

Воздав ему за все его заслуги, Моника глубоко вздохнула.

— Определенно, не самая удачная идея, Ривьер.

Она резко открыла дверь и обнаружила стоящую за ней блондинку с тяжелой книгой в руках. Может, своеобразное оружие? Моника повертелась на каблуках.

— И поскольку на этот раз у меня есть свидетель, — добавила она, опять повернувшись к Ривьеру, — уже на следующей неделе у тебя появится много свободного времени.

Подмигнув молчащей девушке, Моника, переполненная гордостью за себя, зашагала по коридору в поисках телефона, чтобы вызвать полицию.

Диего несся на машине по улице Бобур до Музея кукол со скоростью, явно превышающей установленный лимит.

Он был разочарован, даже обижен, проснувшись один сегодня утром. Увидев записку Моники на столе, он преисполнился надежды, но она сменилась холодным страхом, когда он прочитал несколько строк оставленных ею на бумаге.

С чего это она вдруг решила, что сможет справиться со своим бывшим начальником именно сегодня утром? Диего сам намеревался повидаться с ним сегодня, но Моника его опередила.

Шины его машины завизжали, когда он резко притормозил, увидев знакомую вывеску музея.

Если что-нибудь с ней случилось…

Он даже не мог закончить свою страшную мысль. Моника очень выросла в его глазах с момента их первой встречи. Теперь в ней женственность сочеталась с цепкостью ума и деловой хваткой. Если ее бывший начальник каким-нибудь образом сможет поколебать ее уверенность в себе, он, Диего, лично оставит свой след на его физиономии.

Припарковавшись на стоянке, он поспешно вылез из машины, забежал в фойе и, игнорируя протесты билетера, зашел в дверь, на которой висела табличка «Только для сотрудников музея».

Он пробежал несколько метров по тускло освещенному коридору и почти наткнулся на Монику, рядом с которой шла еще какая-то девушка.

Хотя Диего краем глаза заметил на лице Моники насмешливую улыбку, все его внимание привлекли разорванный рукав ее блузки и большой неровный синяк на запястье. Синяк, которого точно не было вчера.

Ярость закипела в сердце Диего, в глазах потемнело, он удивился, как еще из его ушей не повалил дым. Горло сдавили спазмы гнева. Через мгновение он с трудом процедил:

— Где… он?

Моника отступила назад с озабоченным лицом и нахмурилась.

— Я справилась. Он…

Но Диего не дослушал ее. Стоявшая рядом блондинка молча указала на дверь кабинета за поворотом коридора.

— Диего! — крикнула ему Моника, но он не мог больше ждать. Его кулаки чесались от желания отлупить этого мерзавца.

Пробежав по коридору, он вскоре заметил свою цель. Все двери были нараспашку, в одной из комнат мужчина сидел на коленях на полу, прислонившись к столу, обливаясь потом и тяжело дыша.

Кулаки Диего автоматически сжались. Но он не успел получить удовлетворение от своей мести. Его кулак застыл в воздухе, потому что в поле зрения внезапно оказалось нахмуренное лицо Моники. Она что-то кричала.

— …И я уже вызвала полицию. Ты с ума сошел?

Ее гневный взгляд готов был испепелить его, в нем отсутствовал даже и след какой-либо благодарности.

Комок ярости, который застрял у него в горле, опустился в желудок. Диего почувствовал слабость. Так всегда бывает, когда совершаешь что-то глупое.

— Полицию?!

До его слуха донеслись приближающиеся звуки полицейских сирен, когда он наконец понял, что именно говорила ему Моника. Она действительно позаботилась обо всем.

— Да. Но теперь вместо того, чтобы арестовать напавшего на меня негодяя, они могут забрать одного слишком ретивого парня, который размахался здесь кулаками. — Разочарование появилось в ее глазах. — Черт побери, Диего! Почему ты не мог позволить мне самой со всем разобраться?

Потому что я боялся, что ты пострадаешь, разве неясно? — мелькнуло в его голове.

— Потому что это не профессиональная проблема, а угроза твоей безопасности. — Почему она не может понять, что возникшая ситуация не имела ничего общего с его чрезмерной заботливостью? Ей следовало в первую очередь попросить его сегодня утром пойти с ней. — Ты приняла не совсем правильное решение, придя сюда одна, признайся, Моника. Одно дело самой брать напрокат машину, другое — встречаться с человеком, представляющим собой угрозу.

Сирены замолчали. Через некоторое время вдалеке послышались голоса.

— Вопрос исчерпан, — бросила она напрягшись, когда в коридоре застучали шаги. — К тому времени, как ты приехал, я уже все уладила. Все кончилось. И полиция была в пути. Неужели ты не мог позволить мне насладиться чувством победы и удовлетворения, оттого что я сама решила свои проблемы?

— Я просто потерял рассудок, когда увидел тебя…

Спутница Моники уже приветствовала полицейских, а ее бывший начальник только что встал и ошарашенно глазел по сторонам.

Моника понизила голос.

— Потерял рассудок — это я принимаю. Но я не могу понять, почему ты не потрудился хотя бы выслушать меня.

— Как я могу спокойно сидеть и ничего не делать, когда ты разгуливаешь здесь в рваной блузке и с синяком на руке?

Она ожидала от него слишком многого. Ни один мужчина из его семьи не вынес бы такого вопиющего проявления неуважения к женщине.

— Но я хотела сама разобраться с этим. Я написала о своем желании в записке сегодня утром. Я говорила тебе на прошлой неделе и еще раньше, что хочу добиться чего-то сама.

— Черт побери, Моника! Я бы выслушал тебя по любому другому поводу. Я знаю, что никогда не стоит больше прикасаться к твоему проигрывателю. Я даже не последовал за тобой, когда ты брала напрокат машину. Но это другое дело. Я не могу позволить тебе самой решать такие вопросы, которые влекут за собой опасность подвергнуться домоганиям какого-то мерзавца. И потом… я ведь не ударил его. И как я мог бы смотреть в глаза тебе и другим людям, если бы с тобой что-нибудь случилось?

К тому времени полицейские усадили Ривьера в кресло. В любую секунду они могли подойти к ним и потребовать дачи показаний.

Моника покачала головой, ее колкий взгляд, казалось, готов был пронизать его насквозь.

— Ты просто не успел его ударить. А я не могу работать с человеком, который отказывается даже выслушать меня. Я благодарна тебе за возможность начать новое дело, но, думаю, сейчас для меня пришло время вернуться к работе в музее. Мне кажется, в недалеком будущем здесь потребуется новый арт-директор. Кроме того, я задействовала почти все свои связи. Так что теперь очень многие знают твое имя и вы с Андреа сможете без труда получать новые заказы.

— Но почему тебе не приходит в голову, что данная ситуация не имеет ничего общего с моей привычкой все контролировать? Я просто испугался за тебя.

Моника упрямо сжала губы.

— Тебе бы не пришлось беспокоиться, если бы ты позволил мне ввернуть словечко.

— Может, сейчас не самое подходящее время для этого разговора. Мы оба очень расстроены, — сказал Диего, понизив голос, поскольку к ним приближался полицейский. — Можно было бы поговорить позже.

Моника, обеспокоенная появлением нового слушателя, бросила в ответ:

— Если ты действительно хочешь поговорить, тебе придется сначала научиться и слушать тоже.

Прежде чем они смогли продолжить разговор, полицейский с непроницаемым лицом предстал перед ними.

Пока Диего отвечал на вопросы по поводу его участия в происшествии, у него было достаточно времени, чтобы прийти к заключению, что Моника давала ему отбой как в деловом, так и в личном плане.

Наблюдая, как она делает официальное заявление для полиции, он увидел в ней уверенность и внутреннюю силу. Если бы он встретил эту девушку в кабаре сегодня, он не так быстро поспешил бы к ней на помощь. Она определенно не была похожа на женщину, нуждающуюся в спасении. В глазах Моники теперь светилась решимость. Казалось, ее взгляд говорил, что она могла бы преодолеть любую преграду на своем пути.

Что ж, ладно. Но что, если она действительно навсегда порвала с ним сегодня? Нет. Только не в этой жизни.

Может, ему стоит признать, что не следовало так торопиться с установлением своего правосудия? Если бы он только знал, насколько важно для Моники самой наступить на хвост Ривьеру! А ведь он знал бы это, если б в течение прошедших недель уделял ее словам больше внимания.

Не желая позволить ей выкинуть его из своей жизни из-за одной досадной ошибки, Диего ломал голову над тем, как доказать ей, что если бы возникла похожая ситуация еще раз, то он бы сидел не шевелясь, как она того хотела?

Полиция закончила свои расспросы и, к счастью, арестовала Ривьера за домогательство на рабочем месте.

К этому времени у Диего появились зачатки нового плана. Он только надеялся, что соседка Моники, которая так любезно собиралась свести ее с каким-то Полем, на этот раз не откажется сблизить свою подругу с правильным мужчиной…

Прошло полторы недели после того, как Моника воздала Ксавье Ривьеру по заслугам. Конечно, за это время она успела принять по разным поводам достаточно большое количество разумных и правильных решений. Но вот опять неверное решение! — сокрушалась про себя Моника. Вчера Жанне все-таки удалось уговорить ее снова прийти в кабаре «Лидо». Не стоило соглашаться приезжать туда снова.

По правде говоря, вся эта громкая история с Ривьерой просочилась в прессу. Жанна услышала о ней в телевизионных новостях. Она тут же прибежала к подруге.

Пока Моника рассказывала ей о своих приключениях, та слушала, раскрыв от удивления рот и просто не веря своим ушам.

На следующий день Жанна зашла к Монике и вручила конверт. В нем оказалось приглашение посетить кабаре, поужинать и провести ночь в апартаментах люкс. Как Моника ни старалась, Жанна не приняла отказа, сказав, что это ее подарок в честь назначения лучшей подруги на новую должность.

Однако помимо этого Жанна предложила ей встретиться с неким удивительным мужчиной, который, по ее словам, «сгорает от нетерпения, чтобы поближе познакомиться».

Моника несколько опешила, однако, видя воодушевление подруги, не стала говорить ей, что такие предложения больше ее не интересуют.

Припарковав машину на стоянке у кабаре и немного посидев в ней, чтобы настроиться на предстоящее посещение памятного места, Моника невольно задумалась. Со времени последнего посещения кабаре она прошла долгий и нелегкий путь от наивной пугливой девушки до женщины, которая может дерзнуть сделать решительный шаг в жизни.

Послав по почте свои записи по ее совместному с Диего проекту, чтобы он мог найти персонал для развития своего дела, Моника вскоре встретилась с директором музея. Мари Жюссеран оказалась в шоке, узнав всю эту историю, связанную с Ривьером. Она выразила глубокое сожаление по поводу того, что приняла его на работу без достаточно тщательной проверки, поверив его обманчивой внешности. Монике было предложено занять должность заместителя директора. Поэтому на следующей неделе должно было состояться ее триумфальное возвращение, хотя она уже заходила в музей несколько раз, чтобы переоборудовать офис Ривьера для себя.

Девушку, Эльзу, которая выступила свидетелем ее обвинения в отношении известного лица, Моника назначила своим первым ассистентом. Та очень обрадовалась и торжественно обещала работать не покладая рук.

Новый заместитель директора решила устроить у себя в офисе небольшую личную коллекцию кукол. Она настояла на покупке нескольких кукол у Диего, хотя он и сильно возражал против этого. К тому же к коллекции прибавился и тот его подарок, который когда-то так ее восхитил. Моника, естественно, не смогла не принять дорогого для нее подарка. Теперь эта кукла стояла на ее столе. Символ ее сильной личности, как сказал Диего.

Моника подавила в себе желание сразу подняться в отель и в одиночестве насладиться ужином. Нет, она твердо решила зайти в кабаре, дождаться загадочного кавалера и затем поставить его на место, чтобы у него отпало всякое желание продолжать знакомиться с девушками таким способом.

На этот раз она ничуть не жалела о своем наряде. На ней были облегающие черные брюки, расшитый блестками полупрозрачный топ и лакированные туфли на высоком каблуке. Ее одеяние имело свой стиль. Присутствовали все необходимые элементы нижнего белья. Она чувствовала себя спокойной и уверенной в себе.

Только более одинокой, чем когда-либо.

Но больше всего ее страшили мысли о том, что, возможно, она приняла неверное решение, вычеркнув Диего из своей жизни.

Моника села за столик и заказала себе коктейль. Она все еще старалась убедить себя в том, что поступила правильно, прекратив отношения с человеком, навязывающим свое мнение. Но, с другой стороны, это решение было бы правильным только для такой женщины, в глазах которой мужчина, всегда утверждающий, что он знает нечто лучше нее, представлял бы собой большую проблему. Может, она все же поступила опрометчиво? Может, теперь она бы смогла справиться с таким мужчиной, как Диего Кабрал?

Что-то подсказывало ей, что она слишком быстро сдалась и отказалась от отношений, которые действительно могли к чему-то привести. Наверное, не стоило так сразу накидываться на Диего в музее. Что, если он действительно просто хотел ей помочь? Защитить? Эта мысль не давала Монике покоя.

Она так быстро разорвала отношения, потому что боялась потерять свою вновь обретенную силу и уверенность. Однако теперь Моника уже не могла представить себе ничего, что опять заставило бы ее стать прежней, а она так неблагодарно поступила по отношению к мужчине, который сыграл немалую роль в ее перевоплощении.

Музыка и смех снова напомнили ей, где она находилась. Сколько времени ей необходимо провести здесь, чтобы доказать себе, что она способна посещать подобные заведения, больше не чувствуя себя не в своей тарелке? Может быть, еще минут пять? Или десять?

Только сейчас Моника заметила, что она расположилась всего в нескольких шагах от того столика, за которым они вместе с Диего сидели месяц назад. Она поелозила на стуле и поспешно перевела взгляд на сцену, чтобы отвлечься от грустных мыслей. И в этот момент увидела краем глаза, что на ее столик принесли заказ.

Однако что это? Моника перевела взгляд на мужскую, руку, поставившую… кружку с пивом. Она подняла глаза и увидела… того самого молодого человека, который, по словам Жанны, должен был присматривать за ней в прошлый раз. Только теперь он был одет в джинсы и футболку с затейливым рисунком. Его волосы лежали в приятном глазу беспорядке.

Жанна тогда называла его имя, но Моника никак не могла его вспомнить.

— Помнишь меня? Я Луи. Вот, бродил тут поблизости. Заметил тебя и… подумал, может, тебе нужна компания? — сказал он немного смущенно. — В тот раз я был не в себе и немного пьян. Так что не обижайся. Не против, если я присяду?

Моника с удивлением взглянула на него. Неужели Жанна имела в виду именно этого «удивительного мужчину»?

— Я здесь ненадолго. Но все равно садись.

Но Луи не сел.

— Вообще-то я подумал… может, ты захочешь пойти со мной ко мне. В мой номер. — Он вымученно улыбнулся. — Если хочешь.

Определенно здесь было что-то не так. Жанна подговорила Луи приударить за ней? Или же он сам уговорил ее? Но только почему тогда кажется, что ему это, пожалуй, в тягость?

— Извини…

Моника обвела помещение подозрительным взглядом. Во-первых, мужчины в принципе редко приставали к ней, а во-вторых, Луи выглядел уж слишком несчастным, ни тени торжества. Казалось, готов был провалиться сквозь землю.

— Я просто хотел узнать, не хочешь ли ты…

— Постой.

Она избавила Луи от того, чтобы снова повторять свое предложение. И тут ее взгляд наткнулся на мужчину с таким до боли знакомым силуэтом.

Диего Кабрал успел присесть за столик напротив нее и внимательно следил за каждым ее движением. Только теперь он не рвался как угорелый ей на помощь, видя, как она пыталась сама позаботиться о себе.

У Моники вырвался смешок. Потом она, не сдержавшись, рассмеялась. Было нелегко продолжать злиться на человека с чувством юмора.

Он пристально смотрел на нее. Дрожь пробежала по ее телу вперемежку с волной сожаления.

Луи сделал шаг назад. И это движение отвлекло Монику. Она поднялась, поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

— Извини, что тебя втянули в это. Но, если вдруг ты сейчас один, тебе стоит как-нибудь заехать в Музей кукол. Моя новая помощница немного замкнута в себе и стеснительна, но если это тебя не волнует…

— Не волнует, — перебил он ее, быстро поняв смысл всего предложения. — И я как раз в настоящее время один.

Моника улыбнулась.

— Тогда заходи в любое время.

Еще не закончив говорить, она почувствовала на себе взгляд. Оглянувшись через плечо, заметила, что ее бывший партнер все еще сидел не шелохнувшись, но не спуская глаз с нее и Луи.

У Моники сжалось сердце при мысли, что он смог выследить ее сегодня. Попрощавшись с Луи, она взяла свой коктейль, который принесла официантка, и только после этого подошла к столику Диего.

Она остановилась всего в шаге от него, не в силах оторваться от его магнетических бездонных глаз.

— Интересно, что ты здесь делаешь? И откуда узнал, что я сюда приду? — В этот момент, увидев усмешку на его губах, она все поняла. — Неужели это был розыгрыш? Ты что, сговорился с Луи? Как?

Диего медленно поднялся из-за стола и, отодвинув стул, предложил ей сесть. Усадив Монику, он сам тяжело опустился на свой стул.

— Не слишком ли много вопросов? Уйдет уйма времени, пока я дам на них исчерпывающий ответ. А ты, случайно, никого не ждешь здесь?

— Что ты имеешь в виду?

Моника недоверчиво взглянула на него. Ведь Диего никак не мог знать о мнимом свидании, на которое ее снова подбила Жанна.

— Твоя любезная соседка и подруга Жанна должна была уговорить тебя прийти на новое свидание с неким неизвестным тебе мужчиной. Она мне передала, что ты согласилась очень неохотно, и предупредила, зная твой характер, что ты можешь вообще не прийти. — Диего лукаво подмигнул ей. — Я рад, что этого не произошло.

— Так это я с тобой должна была сегодня встретиться? — Моника не могла поверить, что Жанна согласилась устроить все это. — А что заставило тебя использовать Луи и так мучить его? — спросила она, хотя уже начинала смутно понимать причину.

— Луи я увидел здесь случайно. Подошел, мы познакомились и разговорились. Он спросил про тебя, и я предложил ему поучаствовать в спектакле. Может, Луи и казался тихим и робким, но поверь мне, когда я предложил ему приударить за тобой, он не воспринял эту возможность как пытку. Гарантирую, что, если бы ты проявила хоть немного заинтересованности в его предложении, он бы сорвался с катушек. Помнишь его поведение в ночь нашего знакомства?

Она ожидала не такого ответа, но его фраза вызвала у нее улыбку.

— Помню, конечно. Сегодня он сказал, что был тогда не в себе. Но все равно не думаю, что он бы подошел ко мне, если бы ты не попросил его.

— Почему нет? Ты роскошно выглядишь, — искренне сказал Диего. — Но, может, я хотел дать тебе понять, что уверен в твоей способности справиться с любой ситуацией. Что я могу сдержать свои порывы, чтобы дать тебе возможность сделать все так, как ты хочешь.

— А как бы ты повел себя, если бы я приняла предложение Луи? — Конечно, это не значило, что она бы так поступила, поскольку единственный мужчина, которого она хотела, сидел перед ней.

Он тяжело сглотнул.

— Если честно, то мне бы захотелось вышибить Луи мозги, но теперь я понимаю, что мне бы это ничего не принесло. Вместо этого я бы, скорее всего, заказал себе порцию пива и стал бы лечить свое разбитое сердце.

Моника немного растаяла.

— Разбитое сердце?

Он протянул руку, чтобы дотронуться пальцами до ее щеки, но в этот момент заиграла особенно задорная музыка, поднялся большой свист и на сцену вышла прима кабаре.

Диего опустил руку и кивнул на выход.

— Может, поговорим там, где не так шумно? — Он запнулся. — Поговорим и послушаем.

Он поднялся, затем помог встать ей. Она ощутила легкий дразнящий аромат его цитрусовой туалетной воды. Этот сексуальный аромат так отличался от резкого и тяжелого запаха туалетной воды Ривьера. Смешно, конечно. Она сообразила, как справиться с Ривьером, и в то же время все еще бежала от Диего.

Куда же делась вся ее решимость и дерзость? Как могла она позволить себе снова плясать под дудку своих старых опасений? Как могла быть категоричной по отношению к мужчине, к которому ее неудержимо тянула какая-то таинственная, неподвластная разуму сила?

Я люблю его!.. Эта мысль просверлила ее мозг, все расставив по местам.

Конечно, любовь всегда пугала Монику, но после всех сделанных ею открытий она знала, что способна с этим справиться. И даже получить удовольствие.

Ее мысли рассеял вкрадчивый шепот Диего:

— Давай прогуляемся.

Она посмотрела в его угольно-черные глаза и твердо решила сказать ему «да». Несмотря на все неприятности, которые мог принести несколько деспотичный нрав Диего, все же его качества сильной личности вдохновляли и ее вести себя более напористо.

Внезапно идея прогуляться по Елисейским полям с великолепным мужчиной под руку представилась Монике очень заманчивым предложением.

Она кивнула в ответ, и Диего, обхватив за талию, повел ее к выходу. Толпа посетителей клуба расступалась перед ним, и Моника подумала, что в жизни могут быть вещи и похуже, чем мужчина, расчищающий для тебя дорогу. Только если это не будет происходить постоянно. Если он сможет понять, что время от времени ей нужно самой преодолевать свои препятствия.

Выйдя наружу, они окунулись в ночную жизнь Елисейских полей. Неспешно гуляли парочки и компании молодых людей. Моника вспомнила свое первое посещение кабаре. Вспомнила, как ей было неловко за свое платье, как ей было одиноко. Но теперь она гордо и открыто смотрела вокруг и нетерпеливо вглядывалась в свое будущее.

Теперь она была не одна. С ней был Диего. И со стороны они бы вполне сошли за любящую пару.

— Хочешь присесть или дойти до Триумфальной арки? — спросил он, взглянув на нее.

Моника оценила перемену в нем. Ведь всего только несколько недель назад он бы повел ее туда, куда сам захотел, не спрашивая о ее желании.

Она посмотрела на ярко освещенную арку впереди.

— Давай пройдемся.

Диего предложил ей взять его под руку, и они не спеша пошли мимо ярко освещенных витрин, мимо клумб с цветами и лавочек, на которых отдыхали пары всех возрастов.

Поистине любви все возрасты покорны, подумала Моника.

— Я видел по телевизору репортаж о Ривьере и тебе. Сказали, что тебя повысили. Прими мои поздравления, — проговорил Диего, хотя он, конечно, и не сомневался в таком повороте событий.

— Спасибо. — В прошлом Монику распирало бы от гордости за свои достижения. Сейчас же ей было просто приятно. Она наслаждалась новой страницей в своей жизни, словно давно знала, что так и будет. — Все-таки я никак не могу поверить, что ты разговаривал с Жанной. — Она решила перевести разговор в другое русло. — Как тебе вообще пришло в голову к ней обратиться?

— Как и все гениальные мысли — случайно. Я вспомнил, что в ночь нашего первого знакомства ты несколько раз упомянула имя твоей подруги. Найти ее было очень просто, поскольку ты сказала, что она твоя соседка, а на этаже всего лишь два номера. Кроме того, мы с ней столкнулись как-то в лифте. Так я узнал, как она выглядит. Я приехал к ней днем, когда тебя не было дома, рассказал о сложившейся ситуации и попросил совета. Я просто хотел с тобой встретиться, а она придумала разыграть целый спектакль. Мне бы такое и в голову не пришло.

— Не скажи. Ты ведь использовал Луи? — напомнила Моника.

— Ну, это была импровизация. — Диего рассмеялся. — Я так боялся, что ты не придешь. Поэтому, как только тебя увидел, сразу потерял голову. Мне захотелось немедленно доказать тебе свою готовность идти на уступки и компромиссы.

Диего смотрел на спокойное лицо Моники и призывал на помощь все небесные силы, чтобы суметь убедить эту осторожную женщину, что он тот, кто ей нужен.

Возможно, поначалу он был слишком эгоистичен и несговорчив. Хотел руководить, а сам, оказывается, не видел дальше своего носа. Но сильный характер Моники заставил его захотеть измениться ради нее. Или по крайней мере постараться не совершать прежних ошибок. Она многому его научила, и он жаждал отблагодарить ее, показав, что он прилежный ученик.

— Знаешь, почему я согласился на план Жанны? — Диего нежно заглянул ей в глаза.

— Ты надеялся, что я с кем-то тебя спутаю и снова затащу в постель? — шутливым тоном проговорила Моника, а ее глаза при этом сощурились.

— Ладно, можешь называть меня нахалом, но я надеюсь, что если когда-нибудь еще мне посчастливится оказаться в твоей постели, то это произойдет только благодаря тому, что ты прекрасно знаешь, каков я на самом деле. — Он освободил руку и позволил себе обнять ее, проведя пальцами по плечу и руке. — Моника, я искал с тобой встречи любой ценой, чтобы сказать, как сожалею, что не подумал в прошлый раз и помешал тебе насладиться твоей большой победой. Если бы мне выпал шанс снова пройти через это, я клянусь, что заставил бы себя только подбадривать тебя со стороны, не вмешиваясь.

— Да? — Она лишь пожала плечами, хотя Диего почувствовал, как все ее тело напряглось. — Знаешь, причина, по которой Ривьер не кинулся на тебя первым, заключалась в том, что до этого я дала ему… в пах, поэтому он еще находился в прострации.

Диего улыбнулся, представив себе хрупкую Монику, дерущуюся с Ривьером, и почувствовав прилив гордости за нее.

— Да, у меня хватило ума понять, что он был уже не первой свежести.

Ему хотелось притянуть к себе и поцеловать ее, но он бы не вынес, если б она его оттолкнула.

Откашлявшись, Диего перешел к основному вопросу, который его волновал больше всего.

— Ты знаешь, я не могу обещать тебе, что не буду иногда действовать не подумав. Но если ты когда-либо согласишься дать нам еще один шанс, то могу обещать, что постараюсь быть осмотрительней и прислушиваться к твоим словам.

— Постараешься? — переспросила она, нахмурившись. — Я ведь никогда не буду кричать тебе в лицо, сообщая о том, что мне нужно, лишь бы только убедиться, что ты это знаешь и понимаешь важность моих стремлений.

Сердце Диего больно сжалось от ее слов. Он с новой силой представил себе, какие ощущения вызвал бы у него новый отказ Моники.

— Милая, ты можешь не кричать, а только прошептать о том, чего ты хочешь, и я клянусь, что буду хранить каменное молчание, чтобы услышать твои слова.

Один уголок ее рта изогнулся в усмешке.

— Неужели?

Показалось ли ему или в ее глазах действительно замерцал озорной огонек?

Надежда опять загорелась в сердце Диего.

— Обещаю.

— Тогда, может, мне не стоило так быстро убегать при первом же признаке опасности? — Моника остановилась и, повернувшись, посмотрела ему в глаза. — Я не буду так поступать — это обещание я даю тебе взамен.

Еще никогда его жизнь не преподносила ему такой огромный подарок. Кровь с новой силой потекла по его венам, а мир открылся перед ним тысячью новых возможностей.

— Я люблю тебя, Моника.

Она вздрогнула, не сводя с него глаз.

Диего обнял ее, полный решимости больше никогда не отпускать.

— Я еще никогда не встречал такого человека, на которого мне не надо было кричать, чтобы донести до него свое мнение. В нашей семье нам иногда приходится просто срывать голос, чтобы услышать друг друга. Для меня это новое открытие, абсолютно новый опыт: говорить и видеть, что ты внимательно меня слушаешь, — с чувством проговорил он.

В глазах Моники заблестели слезы, и Диего подумал, что немного перестарался. Ну почему он не мог подождать с исповедью и признаниями в любви?

— Я опять все испортил, да? — Он бережно взял ее лицо ладонями и вытер текущие слезы большими пальцами.

Она покачала головой.

— Просто я не думала, что разговор о втором шансе будет иметь такое продолжение.

Диего наклонился и стал целовать ее лицо, мягкие губы, соленые глаза и дорожки от слез на щеках.

Моника обвила его руками за шею и прошептала чуть слышно:

— Я тоже тебя люблю.

Он подхватил ее на руки и закрутился на месте.

Она засмеялась. Прохожие, улыбаясь, смотрели на них. Несколько пар последовали их примеру — то тут, то там послышался визг и женский смех.

Диего опустил свою драгоценную ношу.

— А теперь, когда мы все уладили, скажи мне, как я могу уговорить тебя согласиться стать моей женой? — задал он свой самый главный вопрос.

Он знал, что если Моника сейчас согласится, то ничто и никто больше не заставит ее передумать.

— Может, мы могли бы отказаться от шумного семейного празднества и устроить что-нибудь тихое и романтичное… — Он запнулся, вспомнив свое обещание слушать. — Подожди. Как бы ты хотела устроить свадьбу? При условии, конечно, что принимаешь мое предложение.

— Ох, разумеется, принимаю. — Моника еще раз крепко обняла его. — Но тихая свадьба отпадает. Поскольку у меня никогда не было большой семьи, я бы хотела испытать это как можно скорее.

— Ты не представляешь, во что ты ввязываешься. У меня здесь живут и дальние родственники, — с улыбкой сказал Диего. — В глубине души он был, конечно, рад, что она стремилась стать частью его семьи.

Моника тоже улыбнулась своей нежной, мудрой улыбкой, и ему тут же стало ясно, кто будет истинным главой дома, в независимости от того, сколько бы он ни кричал.

— Я надеюсь, наш брак будет временем любви, компромисса и семьи, — торжественно произнесла она.

Семьи. Монике показалось, что это слово приобрело какое-то новое значение, когда она произнесла его так, с таинственной улыбкой на лице.

— Жанна ведь должна была забронировать тебе номер в отеле на сегодня. — Внезапно Диего охватило неодолимое желание оказаться с ней наедине. — Мы могли бы детальнее обсудить наши планы.

— Только если ты обещаешь больше не упоминать о тихой романтичной свадьбе.

— Заметано.

Они повернули обратно к кабаре и стоящему неподалеку отелю.

— Мы могли бы найти новую квартиру поближе к твоему месту работы, — мечтательно проговорил Диего.

— Это не столь важно. С машиной все намного проще, — отозвалась Моника. — Но знаешь что? — Она с улыбкой посмотрела на него. — Тот большой дом, в котором располагается твоя мастерская, принадлежит тебе?

— Да, мне. Так ты хочешь…

— Да. Я без ума от этого дома. Он мне понравился еще тогда, как только я его увидела в первый раз. Я сочла бы за честь там жить.

— Боже, Моника! — воскликнул Диего. — Об этом я не мог даже мечтать. Теперь я буду бояться, что просто не смогу дождаться, когда мы туда переедем.

— Я тоже, — тихо согласилась Моника. — Но сейчас я не могу дождаться еще одного. — Она закинула голову и прошептала: — Заняться с тобой любовью.

Диего улыбнулся, и они ускорили шаг.

…Моника восторженно смотрела на себя в зеркало, вертясь в разные стороны и восхищаясь своим свадебным платьем. Это была последняя примерка перед церемонией, которая должна была состояться через неделю. Прошло три месяца с тех пор, как они с Диего решили пожениться. Платье взялась шить Андреа, и каждую неделю в течение месяца невеста ездила в ее салон на примерку.

— Ты настоящая искусница! — воскликнула Моника, когда дело уже подходило к концу. — Это платье больше подходит для свадьбы какой-нибудь принцессы.

— Не скромничай, ты сама в нем как принцесса, — с улыбкой проговорила Андреа.

Платье действительно сидело на Монике просто великолепно. Пышная юбка по всей длине была отделана огромными искусственными розами из переливающегося капрона. Корсаж украшали нити жемчуга, бисера и стразов, которые создавали причудливый узор и сверкали при каждом движении. Стоило Монике глубоко вздохнуть, как в зеркале отразилось множество разнообразных бликов. Наряд дополняли шелковые обтягивающие перчатки, прикрывающие все предплечье и локоть и подчеркивающие ее длинные пальцы и нежный изгиб тонкого запястья.

— Значит, ты довольна? — еще раз спросила Андреа.

— Ну конечно. — Моника лучезарно улыбнулась. — Я никогда не забуду этот день.

— Вот и отлично. Куда вы собираетесь поехать на медовый месяц?

— Сначала мы хотели отдохнуть на каком-нибудь курорте, но потом пришли к выводу, что круиз намного увлекательнее и познавательнее. Побродим по блошиным рынкам, накупим всяких безделушек, может, найдем что-нибудь стоящее.

Моника мечтательно закатила глаза. В последнее время ей не давала покоя идея, что в будущем можно организовать свой салон кукол и начать настоящее дело. Она уже разговаривала с Диего, и он с радостью поддержал идею своей будущей жены.

Однако в таком случае салоном придется заниматься практически ей одной, поскольку Диего теперь был занят своим заводом. На прибыль от многочисленных сделок с клиентами он смог не только оплатить обучение Пьетро, но и приобрести много нового оборудования, нанять больше рабочих, так что теперь производство постепенно набирало обороты и требовало его постоянного внимания.

— Только не забудьте, что у вас все-таки медовый месяц и добрую его половину следует провести в постели, — наставительным тоном проговорила Андреа.

— Ну уж об этом не беспокойся! — Моника с притворной стыдливостью потупилась, и обе весело рассмеялись.

Действительно, прошла уже неделя с тех пор, когда Моника и Диего в последний раз занимались любовью. Они решили сделать перерыв перед свадьбой, чтобы в полной мере оценить радость первой брачной ночи. Однако и не предполагали, что выполнение этого решения окажется таким трудным делом.

Теперь Моника пришла к выводу, что в дальнейшем им стоит воздержаться от подобных экспериментов. Слишком сильно она уже истосковалась по поцелуям и объятиям своего будущего мужа.

Две недели до церемонии пролетели как во сне. Моника обставляла дом, хотя там почти ничего не надо было менять, поскольку старинная обстановка дома нравилась ей именно такой, какой была, рассылала многочисленные приглашения, планировала детали свадебного наряда и церемонии.

Свадьбу решили устроить в ресторане «Плаза Атене» — отеля, для персонала которого шил костюмы салон, принадлежавший Андреа и ее подруге.

Банкетный зал ресторана украшали гирлянды разноцветных воздушных шаров, лент и оригинальные композиции из цветов.

На празднование свадьбы собралось почти сто человек. Некоторые из гостей прилетели из самой Португалии. Моника уже запуталась в именах многочисленных родственников и знакомых Диего, но обещала себе наверстать упущенное позже. Принимая теплые поздравления, она с радостью чувствовала, что все эти люди уже считали ее членом своей семьи, и в глубине души благодарила небеса за то, что они послали ей мужа и новую, такую большую семью.

Наконец-то фортуна заметила несправедливость и одарила Монику своим благосклонным вниманием.

— Ты готова разрезать торт? — спросил Диего, прервав цепь ее размышлений. — Посмотри, гости еле сдерживают слюнки при виде этого шедевра кулинарного творчества, — со смехом заметил он, показывая взглядом на Карла, двоюродного брата, который с тарелкой в руках протискивался поближе к вожделенному десерту.

Моника улыбнулась.

Торт действительно выглядел впечатляюще. Люка по просьбе Андреа продемонстрировал вершину своих кулинарных способностей и приготовил многоярусный торт из взбитых сливок, украшенный фруктами и лентами. Торт венчала шоколадная свадебная фигура, изображавшая двух ангелочков, которых соединяло большое клубничное сердце.

Люка передал Монике украшенный цветами нож. Музыканты, приглашенные на свадьбу, заиграли тише, а гости замолчали.

Моника со смехом при активной помощи Диего отрезала кусочек торта, которым они накормили друг друга. Когда он вытер пальцем ее испачкавшуюся в креме щеку, ее тело сладостно затрепетало, а на его глаза набежала тень.

Через несколько минут торжество возобновилось, музыканты заиграли с новой силой, а Люка стал с ловкостью настоящего повара резать торт и раскладывать куски на тарелку каждого гостя.

Моника огляделась по сторонам. Сквозь толпу к ней пробиралась Жанна со своим кавалером — Куртом. Это был среднего роста белокурый молодой человек с ясными, почти прозрачными голубыми глазами, прямым носом и тонкими губами. Он сдержал свое обещание приехать на свадьбу лучшей подруги Жанны.

— Грандиозная свадьба. Поздравляю, — почти завизжала Жанна, душа Монику в своих объятиях.

— Спасибо.

— И ты выглядишь просто великолепно. Такое шикарное платье.

— Да, это Андреа постаралась.

— Андреа? — Жанна нахмурилась, припоминая. — Сестра Диего?

— Да. А что?

Подруга пододвинулась к Монике поближе и ответила приглушенным голосом:

— Курт мне сделал сегодня предложение, представляешь? Вот я теперь и ищу, где буду шить себе платье.

У Моники округлились глаза.

— Жанна, поздравляю! Это отличная новость.

Та и сама светилась от счастья.

— Ну ладно, — сказала она. — Пойду найду Андреа и поговорю с ней.

Жанна весело упорхнула. Курт, вежливо откланявшись, последовал за ней как тень.

Оглядевшись, Моника увидела свою новую ассистентку вместе с Луи, которые, тесно прижавшись друг к другу и заговорщически переглядываясь, ели торт из одной тарелки. Заметив устремленный на них взгляд, они вместе радостно помахали ей рукой.

— Потанцуем? — раздался знакомый голос у нее за спиной.

Моника вздрогнула и судорожно вздохнула, чтобы унять охвативший ее тело трепет.

Она повернулась и попала в объятия своего мужа.

— Не могу поверить, что мы женаты, — прошептала она, чувствуя, как каждая клетка ее тела электризуется от его близости. Она провела руками по его волосам и щеке. Он поймал ее руку и обжег своими губами. — Все произошло так быстро.

— Похоже, ты переоцениваешь силу моего самообладания. Если ты повторишь нечто подобное, то день свадьбы подойдет к концу намного быстрее. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься со мной наедине, — низким голосом предупредил он.

Моника подошла ближе и приникла к нему.

— Может, именно этого я и добиваюсь, — медленно произнесла она, неотрывно смотря в его глаза.

Диего обнял ее и вздохнул.

— Еще несколько танцев — и мы пойдем. Я просто умираю от желания заполучить тебя.

Моника улыбнулась, получив подтверждение, что не только она одна страдала от долгого предсвадебного воздержания.

Вокруг них послышался звон бокалов.

— Похоже, нас просят поцеловаться, — прошептал Диего.

Моника закрыла глаза. Ее сердце бешено забилось, когда он накрыл ее губы нежным соблазнительным поцелуем. Радость, смешанная со страстью, волной перекатывалась по ее венам.

Наконец-то она успешно справилась с одним из самых главных испытаний в своей жизни — с покорением мужчины своей мечты.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.