Поцелуй горца

Глава 14

Гвен негодующе быстро заговорила, когда вылезла из куста, выдергивая колючие листочки из волос. Там, где она была меньше чем двенадцать часов назад, снова на карачках на проклятом пороге.

Рассерженная, она запрокинула голову назад и пронзительно закричала: – Впустите меня.

Дверь, жестоко, оставалась закрытой. Она откинулась на пятки и заколотила кулаками в дверь. Аргумент, прорывающийся внутрь замка, был таким громким, что она знала, они никогда не услышат его за таким шумом.

Она глубоко вздохнула и размышляла о том, что она только, что сделала, думая, что сигарета пройдет длинный путь, разъясняя ее ум, и чашка крепкого кофе могла бы сейчас восстановить ее душевное равновесие.

Ладно, она признала: – Это было унизительно глупо. Она сказала самую наихудшую вещь, которую возможно говорила, гарантировавшую вывести его из себя.

Но она прошла через многое за последние двадцать четыре часа, и логика, точно не была господствующей планетой, в ее маленькой вселенной, когда Драстен повернулся спиной к ней. Эмоции, эта намного большая неисследованная планета, вызвала непреодолимое натяжение ее остроумия.

Она не имела ни какой практики с эмоциями, что бы обращаться с ними с ловкостью, и ей Богу, этот мужчина заставил ее чувствовать так много, что просто ставило в тупик.

Впервые увидев его, она стояла на верху лестницы несколько секунд, смотря на него со страхом в глазах, едва слушая разговор, идущий внизу.

Он разительно отличался от окружения в любом столетии. Даже, когда она считала его умственно помешанным, она находила его опасно привлекательным. В его естественной стихии он был в два раза неотразимее. Теперь, она знала это, он истинный лордом шестнадцатого века. Она удивилась, как она даже могла верить в другое.

Восторженная от того, что он жив и здоров, и что путешествовала сквозь время, что бы спасти его, она бросилась вниз по ступеням. Затем отец Драстена, Сильван, тот самый мужчина, которого она ошибочно приняла за Эйнштейна, обмолвился о ее возможной беременности, смущая ее. Столкнувшись с возможной беременностью, до того даже как коснулась губой к краю кружки Старбаск(компания производит кофе), она стояла, пораженная.

Не достаточно просто купить презервативы Кейсиди, ты должна использовать их.

И потом, Драстен бросил шелковую гриву через плечо и посмотрел прямо на нее, и хотя его глаза вспыхнули, словно он нашел ее притягательной, в них не отразилось искры признания.

Она ожидала это.

Она знала, он не узнает ее. Все же, ее сердце не понимало, как ужасно оно будет чувствовать, когда он обратил, этот серебристый, чувственный пристальный взгляд на нее, столь же далекий и холодный как незнакомец.

Разумно или нет, это причиняло боль, и потом он сделал этот хитро-жопое замечание о женщинах, которые соперничают за удовольствие в его постели.

После этого, словно, он ударил каждое ее нервное окончание, повернувшись спиной, отвергая ее.

Это была та точка, когда она безрассудно отреагировала. Она выпалила единственную вещь, которая, знала она, заставит его повернуться к ней снова. Она принесла в жертву отдаленные цели ради мгновенного удовольствия.

Ее привело в ужас, то, что она сделала. Не было ничего удивительного, что ее мать настойчиво с скрипящим сердцем сетовала против ее эмоциональности. Эмоции, по-видимому, делала дураков даже из гениев.

Ей нужно было, что бы он выслушал ее, а он не собирался прибывать в настроении слушать ее сейчас. Говоря, что они были любовниками, она разозлила его и спровоцировала.

-Впустите меня,– она стучала в дверь:– Я должна рассказать тебе всю историю. Но они все еще спорили так громко, что она могла с таким, же успехом разговаривать шепотом.

Отдирая листья с платья, она встала на ноги и бросила сердитый взгляд на дверь. Пока никто не ответил и ее довод не дошел до них, она запрокинула голову желая рассмотреть замок при свете дня, но была слишком близко к нему. Она почувствовала себя блохой пытающейся рассмотреть слона, когда взгромоздилась на его лоб. Сгорая от любопытства, она решила, что могла бы кстати немного прогуляться.

Заложив челку за ухо, она обернулась.

И замерла.

Ее сердце бросилось со стуком в горло. Невозможно, вопило ее сознание.

Но он был тут, ясно как день. Грешный, сердце-останавлювающий сексуальный Драстен. Идущий вверх по ступеням к ней, в кожаных штанах и небрежно расшнурованной льняной рубашке, демонстрирующей аппетитное количество твердой, бронзовой груди. Хотя сверкающее утреннее солнце было за ним, затеняя его особенности, его улыбка ослепляла.

Однако позади нее, в замке, Драстен пронзительно кричал. Она слышала его.

Соответственно ее пониманию физики, оба они не могли существовать в одном и том же времени. Но очевидно могли. Что бы случилось, если они встретились? Один из них просто вытолкнет другого из бытия?

Если Драстен-за-дверью был, тем, который не узнал ее, рассудила она, тогда Драстен-на-ступеньках,который выглядел таким радым видеть ее, должен быть ее Драстеном.

Что она будет делать с двумя Драстенами?

Эксцентричная часть ее предложила кое-что неприличное…но довольно увлекательное. Действительно, если бы они обои были им, это не было бы, словно, она изменяла кому-либо.

Красная, она рассмотрела влюбленными глазами его с головы до ног. Ее Драстен не хмурился ей. Он изогнул бровь в его ох-такой-хорошо-знакомой манере и усмехнулся, широко раскрывая объятия.

Она не колебалась.

С воплем восторга, она бросилась на него. Он поймал ее в прыжке и обвил ее ноги вокруг своей талии, точь-в-точь как в ее веке. Она не имела понятия, что она будет делать с двумя Драстенами, и как это могло случиться. Она знала только, что скучала по нему больше за прошедшие двенадцать часов, чем за кем-нибудь в своей жизни вообще:– Поцелуй меня,– сказала она.

-Ах, Англичанка, я буду целовать тебя саамы основательным образом,– шептал он дотрагиваясь ее губ. Сжимая ее голову между рук, он как голодный, склонил свой рот над ее.

Гвен таяла на нем, раскрывая губы. Сомнений не было: этот мужчина был опытным целовальщиком. Его поцелуй был требующим, агрессивным, вкрадчивым, горячим и голодным… и с минуту на минуту сейчас она почувствует шипение.

С минуту на минуту, думала она, целуя его в ответ со всем сердцем.

У него был вкус корицы и вина, и целовал ее с решительной силой и все же… не шипела.

-Уммм,– сказала она прижатая к его рту, что означало: – Подожди минутку, что-то не так. Но если он и слышал ее, то не обратил внимания и углубил поцелуй.

Голова Гвен закружилась. Что-то было действительно не так. Что-то в Драстене было другом, и его поцелуй не воздействовал на нее как обычно. Вдалеке она услышала открывающуюся за ними дверь и попыталась отстраниться, но он не позволял ей.

Затем она услышала рев и была оттащена от Драстена другим Драстеном, обвившим одной рукой ее талию, а другой шею.

Она быстро переводила взгляд с одного на другого, моргая и надеясь, что ее двоение в глазах уйдет. Они свирепо смотрели друг на друга. Они будут драться? Если бы она увидела своего собственного двойника, наверно, ее бы прельщало ударить его один раз или дважды. Особенно сегодня. За пребывание в таком глупом состоянии.

-Что с тобой случилось? Страсть и раздражение сверкали в глазах затянутого-в-кожанные-штаны-Драстена.

-Что со мной случилось? – Огрызнулся одетый-в-килт-Драстен:– что со мной случилось, так это эта девка здесь, которая целовала тебя, так изголодавшись, обвиняет меня в то, что я взял ее девственность,– одетый-в-килт-Драстен свалил ее на ноги между ними:– Я пытаюсь спасти тебя, прежде чем она заманит тебя в свои обманчивые сети.

-Мне понравились ее обманчивые сети. Она была горячей, скользкой, и тому подобное, какой девушке следует быть, – ворчал Драстен-кожанные-штаны.

Одетый-в-килт-Драстен с энтузиазмом пустился в обличительную речь с шумом, таким сильным, что она едва могла понять хоть слово из того, что он говорил, И Драстен-кожанные-штаны начал кричать в ответ и тогда Сильван высунул нос из замка, что бы посмотреть скандал.

Она потерялда рассудок, – думала она, смотря широко открытыми глазами. Они стояла нос к носу, споря, пока она нервно теребила свое платье, отойдя назад несколько ступенуй и слушала, надеясь поймать слово или два, которое смогла бы понять.

Наблюдай. Для этого есть научное объяснение, – настаивал ученый.

-Драстен, Дэйгис,– сказал Сильван, с упреком: Прекратите ваш спор сейчас же.

Дагейс! Луч просветления пронзил ее замешательство.

Ее ноздри расширились, а глаза сузились. Это была еще одна вещь, которую Драстен не побеспокоился сказать ей – что он и его брат однояйцовые близнецы. Казалось, было огромное количество того, что он просмотрел. Он практически довел ее до сердечного приступа из-за одного этого случая. Он, конечно, не сделал спасение его легким.

Она пнула настоящего Драстена в голень: – Ты не сказал мне, что ты с братом близнецы.

Он продолжал спор с Дэйгисом, словно она едва коснулась его, и не удивительно, с такими тонкими и маленькими тапочками. Что бы она только не отдала за ее походные ботинки.

И теперь у меня две проблемы, подумала она. Дэйгис все еще жив, что значит, она должна предотвратить его смерть тоже. Она была в восторге от возможности спасти Дэйгиса, но она начала чувствовать себе немного разбитой. Открыть дату – было делом первостепенной важности, и она должна была наложить руку на план маршрута Драстена. Иначе он мог проходить где-то около владений Эллиотов.

Сейчас, когда они стояли бок о бок она рассмотрела разницу и не перепутала б их двоих снова. Они не были полностью идентичны, скорее полу-идентичны, - полярные близнецы, получаю примерно семьдесят пять процентов одинакового ДНК. Если бы солнце не было таким ярким за его спиной, когда он подходил, она возможно не ошиблась бы и в первый раз. Дэйгис был действительно на дюйм или два ниже, но был однако, по меньшей мере, шесть футов и четыре дьйма. Его волосы– которые она была не в состоянии рассмотреть когда он подходил к ней – стянуты сзади ремешком были намного длиннее, ниспадали к его талии и такие же черные практически синии. И их глаза разные, подумала она, подходя боком ближе между ними, бессознательно увертываясь от жестикулирующих рук, что бы лучше посмотреть. Ох, еще как, подумала она, такие же серебристые как у Драстена, у Дэйгиса были желтовато-золотые.

Вау. Вообще, два самых великолепно красивых мужчины, которых она когда-либо видела.

Драстен прекратил ругаться и нахмурился глядя на нее:-Кто ты?– задал вопрос Драстен, наконец, потирая свое колено.

-Я пыталась рассказать тебе, но в тот момент, когда ты слышишь что-то, что тебе не нравится, ты задаешь вопросы, пытаясь понять смысл? – спросила она, руки на будрах, и свирепо смотря на него.– Нет. Даже ни одного. Ты видишь себя как варвар. Не то что бы она сделала намного лучше, но разумнее пойти в наступление, чем оправдывать ее собственное поведение.– Я думала ты умнее, чем тот.

Драстен открыл рот и снова закрыл. Ха, самодовольно подумала она, наступление сработало.

Брови Дэйгиса поднялись.-Я должен сказать, прежде чем эта маленькая…

-Я не наяф,– защищаясь сказала она.

-девушка, у нее безусловно есть огонь.

-И этот огонь, от которого ты должен держать свои руки подальше, – огрызнулся Драстен. Он выглядел смущенный собственными словами. И добавил торопливо:– Я не хочу, что бы ты был пойман в ее ловушку. Это очевидно, она ищет кого-то, что бы женить на себе.

-Я не ищу кого-то, что бы женить на себе,– жестко сказала она:– Я ищу кого-то, с каплей интеллекта.

-Гм! Это буду я, моя дорогая,– мягко сказал Сильван, поднимая в чернильных пятнах руку.

Драстен сердито посмотрел на отца.

-Хорошо, это наверно,– сказал Сильван, сложив руки на костлявой груди и облокачиваясь на дверной косяк.– Ты не видишь меня здесь кричащим, когда несколько простых вопросов могли бы любезно прояснить вещи.

-Я отвечу на эти вопросы,– сказала Гвен, просовывая руку в руку Сильвана. Она не собиралась придавать какую-либо законченность, пытаясь поговорить с Драстеном прямо сейчас. Позволит ему остыть на улице, пока. Она промчалась в замок, таща за собой Сильвана и, закрывая, пнула дверь пяткой.

*****

-Я не могу рассказать вам, – говорила Гвен Сильвану, в третий раз, жалея что пошла в нутрь с ним. В тот момент, когда они вступили в замок, инквизиция началась, и до тех пор пока она не поговорит с Драстеном она дерзнула не говорить Сильвану ничего. Она уже сделала одну ошибку этим утром. Она не собиралась делать другую. Она будет говорить с Драстеном и только Драстеном. Она может рассказать кому угодно, кому доверяет.

-Хорошо, что ты можешь сказать мне? Ничего?– Гвен вздохнула. Ее охватила мгновенная симпатия к Сильвану МакКельтару – другое из этих сбивающих с толку интуитивных чувств – в тот момент, когда она увидела его стоящим в холе и допрашивающего своего сына с такой любовью в глазах. Оно почувствовала приступ зависти, задумалась, каково это должно быть, чувствовать себя центром такого отцовского беспокойства, он не только походил на Эйнштейна, своими белыми волосами, оливково окрашенной кожей, любопытными карими глазами украшенными морщинками, и глубокими линиями у рта, заключающими в кавычки его рот, он демонстрировал такую же остроту ума.

Усевшись возле камина в Грейтхолле, она мельком посмотрела на дверь, надеясь, что Драстен разгуливает там. Злой или нет, ей отчаянно надо было поговорить с ним.

-Я сказала вам свое имя,– уклончиво ответила Гвен.

-Чепуха. Это ничего мне не говорит, кроме того, что ты Англичанка с ирландскими предками и проклятым странным акцентом. Как ты узнала Драстена?

Она посмотрела на него хмуро.

-Как я собираясь помочь тебе, моя дорогая, если ты отказываешься сказать мне это? Если мой сын взял твою девственность, он женится на тебе. Но я не могу вынудить его, если ты не говоришь мне, кто ты и хоть что-то о том, что случилось.

-Мистер М…

-Сильван,– прервал он.

-Сильван, – исправилась Гвен: – Я не хочу, что бы вы вынуждали Драстена жениться на мне.

-Тогда чего ты хочешь?– воскликнул он.

-Больше чем что-либо прямо сейчас.

-Да.

-Я бы хотела знать какое число. Она ненавидела спрашивать так прямо, но ей нужно было знать. Она обрела спокойствие от того факта, что Дэйгис все еще жив – это значило, что она появилась заблаговременно. Но она полностью не почувствует себя благополучно, пока не узнает точно до минуты, как много у нее было времени.

Сильван отошел очень тихо, его темные глаза нахмурились, голова наклонена на бок. Ее неожиданно объяло суеверное чувство, он слышит больше чем его уши, и видит больше чем его глаза. И она поняла, что была права, когда он бормотал:– ох, моя дорогая, ты из далекого места, не так ли? Нет, не нужно возражать. Я не понимаю, что ощущаю, но ты чужестранец на этой земле.

-Что вы делаете, читаете мои мысли? Вы можете это делать? – от человека, породившего сына, который мог манипулировать временем, можно было ожидать чего угодно.

-Нет, это просто глубокое вслушивание старым способом, то, в чем ни один из моих сыновей не сведущ, хотя я пытался учить их. И так, тебе нужно число, – медленно сказал он:– Я обменяю на твои ответы, что ты скажешь, Гвен Кейсиди?

-Я не получу их другим способом, не так ли?

Он покачал головой, слабая улыбка играла на его губах.

-Я отвечу на ваши вопросы настолько честно насколько смогу,– уступила она:– но обязано быть что-то, на что я не смогу дать ответа, пока.

-Достаточно торговаться. Пока ты не лжешь мне, моя дорогая, у нас будет порядок. Если ты не можешь сказать мне, что произошло в прошлом, тогда скажи, почему ты не можешь.

Это было приемлемо безопасно.

-Потому, что я должна поговорить с Драстеном первым. Если я поговорю с Драстеном, и он решит, он может рассказать вам все.

Сильван удерживал ее взгляд, взвешивая ее слова на правду: девятнадцатый день июля,– наконец сказал он.

Около месяца, подумала Гвен, с облегчением. Когда Драстен обнаружил, что был в будущем, то сказал: – Боже, я потерял не просто луну. Я потерял века. Что значит он был похищен, где-то в середине августа. Он так же сказал, что Дэйгис умер - недавно и она предположила, что он имел в виду несколько месяцев или даже год назад. Но, по-видимому, Дэйгис умер в какую-то временную точку из следующих нескольких недель. Ей нужно узнать, когда Дэйгис планировал уехать к Эллиотам. Она должна была предотвратить его отъезд.

-1518?– она ненавидела тратить вопрос впустую, но должна была быть уверенной. Принимая во внимание, что Драстен вывел неверные день и месяц, она предположила, что было возможно, что он напутал и с годом тоже.

Глаза Сильвана выказали полное очарование. Он наклонился к ней, облокачиваясь на колени и вглядываясь в нее: – Откуда ты?– выдохнул он.

Она вздохнула и отвела взгляд, полубоясь, что хитрый мужчина сможет прочитать ответ в ее глазах. Она замолчала на мгновение сбитая с толку, первый настоящим взглядом на Грейтхолл, когда спускалась по лестнице, она едва ли видела хоть что-то кроме Драстена. Зал был изысканный и красивый, как и ее комната, пол сделан из безупречно вычищенного светло серого камня, станы обиты великолепными гобеленами, две собаки мягко похрапывали под большим шедевром под названием стол. Тяжелые бархатные драпировки висели забранные назад с высоких застекленных окон, и розовая мраморная лестница горела в утреннем свете. Панель витражного стекла была вставлена над массивной дверью,серебряные щиты и оружие украшали стены по обе стороны: – Это страна, о которой вы никогда не слышали, – она заколебалась, не скажешь же старые добрые США. Это породит целый еще один разговор, который может не известно куда завести.

-Скажи мне, или ты не получишь ответов от меня. Действительно, откуда ты родом едва ли можешь показать, или можешь?

Она подавила бесполезный вздох: Америка это через океан.

Он снова оценил ее уверенным взглядом:– 1519, – согласился он.– И я знаю о Америке. Мы не завем ее так, но мы Скоты открыли ее века назад.

-Вы не открывали, – усмехнулась она: Христофор Колумб…

-Просто следовал путем Синклара, после того как он завладел старыми картами оставленными тампильерами.

-Оххх. Вы, скоты, должно быть самые заносчивые…

-Это не законно, что не было…

-Вы всегда перебиваете людей?

Он фыркнул:– Ты довольно хорошо это делаешь сама,– сказал он, улыбаясь и похлопывая ее по руке: – думаю, я полюблю тебя весьма сильно, девочка. Так, когда ты собираешься рассказать Драстену, только так я смогу услышать всю историю?

-Ту же минуту как он войдет. И спасибо, что задавали мне легкий вопрос.

-Это не справедливо, это были не…

-Ммм. Исключено, вы не измените своему слову сейчас. Это был тоже вопрос.

-Да, но не настоящий и ты это знаешь,– проворчал Сильван. Он сморщил нос в раздражении.– Ты умная девушка, не так ли? Следующий?– сухо сказал он.

-Дэйгис скоро собирается предпринять какую-нибудь поездку?

-Что за очень странный вопрос,– заметил Сильван, поглаживая подбородок:– Я должен сказать, ты завладела моим вниманием и даже больше. Да он собирается ехать к Эллиотам скоро. Драстен взял твою девственность?

Она медленно выдохнула: –Это очень запутанная история, – уклонилась она:– и я должна поговорить с Драстеном как можно скорее. Ваш сын в опасности. Я верю, он доверяет вам полностью, так или иначе Он должен решить, что сказать вам. Я не могу сказать ничего больше, чем это, пока он и я не поговорим. Пожалуйста, уважайте это,– мягко добавила она.

Он выгнул брови, но кивнул.

Когда он взял ее руку в свои и похлопал ее, она повеселела внутри. Она не могла вспомнить, что бы ее собственный отец когда-либо делал так. Он держал ее руку несколько секунд, его глаза нахмурились, выражение стало задумчивым. У нее появилось отчетливое беспокоющее ощущение, что он смотрел прямо в ее душу. Это возможно? задумалась она.

-Ладно, моя дорогая, – сказал Сильван:– Ты победила. Больше никаких вопросов, пока ты не поговоришь с Драстеном. Но как я знаю своего сына, он не будет сотрудничать.

-Он должен, Сильван, – отчаянно сказала Гвен:– У нас нет много времени.

-Он действительно в опасности?

Гвен закрыла глаза и вздохнула: – Да, все.

-Тогда мы заставим его выслушать тебя. Гвен открыла глаза и посмотрела сердито.

-И как вы собираетесь сделать это? Закрыть его в комнате со мной?

Сильван слабо улыбнулся, сделав глубже линии вокруг рта. Он был пожилым, великолепным мужчиной с не малой долей харизмы. Она удивилась, почему он никогда не женился снова. Точно не из-за отсутствия интереса к нему у женщин.

-Не плохая идея, моя дорогая. Ты сделаешь, как я скажу?

После секундного колебания, она кивнула.

Он склонил свою голову к ее и начал шептать.