Поцелуй меня, Катриона

ГЛАВА 6

– Синьорина Сильвано, – сказал Энрико Фонтана, – ваш голос мог бы устыдить даже соловья.

– Зовите меня Катрионой. Я пришла сюда, чтобы поговорить с вами о Бьянке, а не о моем голосе.

– В таком случае, – спокойно сказал он, указав на скамью, – нам лучше присесть.

Катриона устроилась в последнем ряду, а Энрико – через проход напротив. Он снова улыбнулся, но уже не так весело.

– Так что вы хотели сказать мне о Бьянке?

– Она вдолбила себе в голову, что влюблена в вас, – с вызовом заявила Катриона.

– Так оно и есть. И я тоже люблю ее.

– Тогда почему, – требовательно спросила девушка, как будто у нее было на это право, – вы не пришли к моему отцу и не рассказали о своих намерениях?

– Как же я мог это сделать, если еще не объяснился с самой Бьянкой?

– Да, она мне так и сказала. А почему вы не признались ей в своих чувствах?

– Ко мне любовь пришла неожиданно. Все для меня сейчас ново и необычно. Хочется лелеять это чувство, как первый весенний росток, чтобы оно выросло, окрепло, а потом и расцвело. Вы понимаете меня? – казалось, Энрико тихо разговаривает сам с собой.

Затем он посмотрел на Катриону и виновато улыбнулся:

– Мне кажется, я боюсь…

– Боитесь?

– Боюсь испытывать судьбу. То, что кажется мне прекрасным, может оказаться губительным для Бьянки.

– Это почему?

– Я почти вдвое ее старше. Мне уже тридцать один, а ей всего семнадцать. Однажды она может обвинить меня в том, что я воспользовался ее молодостью и неопытностью.

– О Господи! – Катриона посмотрела на Энрико с презрительной усмешкой. Она пришла к нему, чтобы в случае необходимости защитить сестру и предотвратить этот брак. Но, увидев перед собой человека сомневающегося, удрученного своими мыслями, девушка поняла, что не ее сестра, а он нуждается в поддержке. – Вы говорите о своих опасениях, а не о чувствах. Бьянка никогда не была легкомысленной. Если она говорит, что любит вас, значит так оно и есть. Ей нравится, что вы гораздо старше нее. Моей сестре нужен человек образованный, на которого она могла бы смотреть с уважением, а не какой-нибудь деревенский шалопай, не способный написать даже собственного имени.

– Да. У меня есть опасения, и я их не скрываю. Наверное, я слишком люблю Бьянку, чтобы на ней жениться.

– Вот оно что!! – Катриона смерила Энрико презрительным взглядом. – Уж я-то знаю, что никто не сможет притащить мужчину к алтарю, если он сам того не желает. Знаю и то, что никакие страхи и сомнения не удержат его от женитьбы, если он действительно любит эту женщину. Ни один мужчина не будет отказываться от своего счастья! Вы говорите, что любите Бьянку, но, видимо, ставите под сомнение свое счастье с ней. А может быть, вы просто любите получать, не связывая себя никакими обязательствами?

Энрико Фонтана подскочил, как ужаленный. Его лицо исказилось гневом, кулаки сжались. Он быстро подошел к Катрионе.

– Если бы вы не были женщиной и сестрой Бьянки, – сказал он, дрожа от негодования, – я бы ударил вас. Уж кто-кто, а я – знаю, что значит быть незаконнорожденным и жить, постоянно испытывая унижение. Неужели вы могли подумать, что я смогу обречь на позор и насмешки своего будущего сына или дочь?

Катриона тихо рассмеялась.

– Да нет же, Энрико, нет.

– Но тогда почему…

– Я только хотела, чтобы вы поняли, как нелепы и бессмысленны ваши опасения. Бьянке не терпится, чтобы вы заговорили. Она страстно ждет этого.

– И что же я могу ей предложить?

– Себя. Музыканта, великолепно играющего на органе, любящего поэзию, а также человека, способного заработать на хлеб. Это дороже всех сокровищ!

– Возможно, вы и правы. Но поэзией и музыкой вряд ли много заработаешь. Да, сейчас у меня есть прекрасный дом, и мы с отцом Умберто получаем неплохой урожай с церковных земель. Но это только пока жив отец Умберто. Когда он умрет, то немногое, чем он владеет, отойдет мне, но его хватит лишь на то, чтобы купить самую маленькую ферму. Благодаря музыке и поэзии можно приятно коротать вечера, но во Фридженти этим ничего не заработаешь. Моей любви и моего таланта совсем недостаточно для счастья Бьянки.

– Ну, – сказала Катриона, – это уж будет решать сама Бьянка и наш отец. Признаться, я удивлена, что племянник отца Умберто упорно не хочет положиться в этом вопросе на Всевышнего.

После этих слов, к большому удивлению Катрионы, Энрико поднял ее со скамьи и звонко расцеловал в обе щеки. Совсем неожиданно его тонкие руки оказались очень сильными.

– Катриона Сильвано, – торжественно провозгласил он. – У тебя самый острый язык во Фридженти, за что я тебя и люблю. А теперь лети домой, прелестный соловей. Я больше не заставлю твою сестру ждать.

Девушку переполняла радость. Она шла по дороге и тихо напевала. Санти и Анна уже поженились, теперь настала очередь Бьянки и Энрико.

Все будут счастливы, и она – Катриона Сильвано – тоже! Непременно! Все складывается как нельзя лучше!

В приподнятом настроении девушка переступила порог дома своей подруги.

Когда она зашла в кухню, то застала там все семейство Ройо в полном сборе. Бриджида только что закончила кормить грудью малышку и застегивала на себе платье. Она была печальной и молчаливой и не обращала ни малейшего внимания на крики годовалого ребенка, лежавшего в колыбельке возле печи. Застегнув платье, Бриджида стала вытирать молоко, пролитое ее двухлетней дочкой. Лицо девочки закрывала огромная кружка, стоящая на столе.

Муж Бриджиды, Джулио, выглядел сердитым, так же, впрочем, как и его сестра, которой пришлось подойти к колыбельке, чтобы успокоить младенца. На веселое приветствие Катрионы родственники Бриджиды едва ответили сдержанными кивками головы, всем своим видом выражая явное недовольство.

«Бедная Бриджида!» Девушке захотелось высказать этому семейству все, что она о нем думает, но мысль, что это только навредит подруге, остановила ее. «Нет, этих людей нужно пронять чем-нибудь еще».

Она вручила молодой матери подарок для новорожденной дочурки и взяла ребенка на руки.

– Какая прелестная девчушка! – воскликнула она восхищенно. – Чудесный ребенок! Какие же вы все счастливые!

– Счастливые? – сердито проворчал свекор. – Нам нужны крепкие руки и широкие спины, чтобы было кому работать на ферме.

– А в чем, собственно, дело? – Катриона с удивлением посмотрела на него, как будто не понимала причины его недовольства. – Вы с Джулио пока достаточно молоды и сильны. А вот когда вам потребуется помощь, подрастут ваши внуки, о которых вы так мечтаете. Появятся и крепкие руки, и широкие спины!

Девушка чуть прикрыла глаза, и ее лицо стало отрешенным.

– Один, два, три, пятеро малышей! Я вижу пятерых мальчишек, которых подарит вам Бриджида. И кому тогда придется вытирать им носы, штопать одежду и стирать? Конечно, этим займутся старшие сестры. Они будут готовить обеды, убирать в доме и заботиться о младших братьях. Да это просто подарок судьбы, что сначала у вас родились девочки!

Все семейство в полном оцепенении уставилось на Катриону. В глазах Бриджиды засветилась искорка надежды, веки ее задрожали. Казалось, что после рождения троих дочерей самой большой радостью для нее станут пять очередных беременностей, в результате которых появятся пятеро долгожданных сыновей.

– А почему ты думаешь, что у нас еще будут сыновья? – хрипло спросил Джулио.

– По дороге к вам я остановилась у церкви, чтобы помолиться за здоровье вашей малютки, – стала бесстыдно лгать Катриона. – Вот тут-то мне и явилось видение.

– Видение! – воскликнули все хором.

– Да, видение, – девушка набожно воздела глаза к потолку. – Как только я подумала о Бриджиде, мне явилось видение. Может быть, у вас родится еще одна дочь или даже две, но за ними обязательно последуют пятеро мальчиков.

Все семейство Ройо с благоговением смотрело на Катриону, как будто сам Моисей спустился с горы и поведал им волю Всевышнего.

– А ты уверена, что правильно истолковала свое видение? – осторожно поинтересовался отец Джулио.

– Абсолютно уверена, – твердо ответила девушка, полагая, что Провидение будет на ее стороне.

Женщина, родившая за три года троих здоровых детей, наверняка будет рожать их и дальше. Очень может быть, что уже следующий ребенок окажется мальчиком!

Катриона передала ребенка отцу, который впервые с нежностью посмотрел на спящую дочурку.

– Пятеро сыновей, – пробормотал он и с почтением посмотрел на девушку.

– Пятеро сыновей, – повторила Бриджида с мольбой в голосе.

Затем эти два волшебных слова эхом повторило все семейство Ройо.

Катриона поняла, что ей удалось заронить надежду в сердца этих людей, и решила, что пора перейти к более существенному вопросу.

– Как вы собираетесь назвать девочку, и когда будут крестины? – спросила она.

– На следующей неделе в воскресенье, – ответил Джулио.

– Назовем ее Карлоттой, в честь моей тетушки из Неаполя, – добавила его мать.

– Нет, – сказала Бриджида, – мы не будем называть ее Карлоттой.

Все посмотрели на нее с нескрываемым удивлением – за три года она ни разу не посмела возразить свекрови.

– Мы назовем ее Катрионой, – решительно сказала Бриджида, взяв девочку у мужа. – Я хочу, чтобы ты была ее крестной матерью, Катриона.

– С радостью! Это для меня большая честь.

– Хорошо, – подруга ласково потрепала по головке старшую дочку.

– Нина, – обратилась она к своей золовке, с лица которой не сходило кислое выражение. – Не надо так сильно качать малютку Софи. В прошлый раз у нее после этого разболелся животик.

– Мама Леоне, – Бриджида грациозно повернулась к свекрови, – свою следующую дочь я назову Карлоттой, в честь вашей тетушки. А может быть, это будет второе имя для нашей малышки? Да, так и сделаем. Катриона Карлотта Ройо! Красиво звучит, правда?

Вместо того чтобы заспорить или недовольно фыркнуть, как это наверняка и было бы всего несколько минут назад, мама Леоне кротко согласилась с решением невестки.

– Джулио сообщит тебе о крестинах, Катриона, – сказала Бриджида подруге, когда та собралась уходить. Указав кивком головы на подарок, она улыбнулась. – Спасибо тебе за все.

– Забудь об этом. А на будущее запомни – ты должна себя поставить в этом доме так, чтобы никому и в голову не приходило тобой манипулировать. У тебя ведь все прекрасно получается!

Катриона была рада, что не встретила никого из соседей по пути домой: они наверняка приняли бы ее за ненормальную. От смеха у нее заболели бока, а из глаз текли слезы.

«Видение, о Господи! Бедняжка Бриджида, впереди ее ждет пять, шесть, а может быть, даже семь беременностей. Какое счастье, что у нее нет ни мужа, ни детей».

– Я поеду в Рим, в Неаполь. Я буду жить в свое удовольствие, так, как мне нравится. – Громко распевая, девушка закружилась в танце прямо на грязной дороге.