Поцелуй со вкусом крови

60. Ценой собственной жизни

Эрион Лэбрен

— Не расстраивайся…

Было так забавно наблюдать, как Мариус, тот, кто всегда гнушался общением с людьми, успокаивает расстроенного мальчика.

Из-за неблагоприятных погодных условий на охоту им попасть так и не удалось, поэтому запланированную «прогулку» за дичью пришлось перенести.

— Приезжай к нам на выходных, — сын осторожно коснулся волос ребенка, поглаживая его по голове.

Даже не стоило приглядываться, чтобы заметить, что Мариус стал другим. Повзрослел, возмужал, можно сказать, остепенился.

Мы стояли в холле, провожая нашего юного гостя, первого во всем мире человека, которого излечил вампир.

Когда я узнал, что сын спас ребенка, то не сразу поверил в услышанное. Но потом, когда Николь подтвердила сказанное, пришло окончательное осознание.

Конечно же присутствовало понимание того, что стоит ждать последствий, ведь полностью излечившийся организм умирающего дитя вызовет много вопросов у людских целителей. Успокаивало единственное — мальчик не знал, как именно Мариус спас его, а это говорило, что охота на кровь темных объявлена не будет.

Бесспорно, объявятся желающие разнюхать о случившемся, но сомневаюсь, что у них получится выяснить хоть что-то. В конце концов наш народ привык держать свои тайны при себе. Мы не первый век живем и знаем, чем чреват слишком длинный язык.

Я понимал, почему Мариус осмелился на сей поступок. Причина всему этому имела огненный цвет волос и боевой характер. Девушка. Служанка. Симпатичная, добрая, но в любой момент могла перегрызть глотку любому, кто посмеет угрожать ей или ее семье. Нет, я не наблюдал за ней ранее. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять это. В глазах огненноволосой проглядывалась огромная сила воли. Она была хрупка на вид, но крепка духом. Среди людей редко встретишь хоть близко ей подобных.

Случившееся в ратуше не стало для меня открытием. Я знал, совет попытается затянуть Николь в свои сети. И несмотря на это верил всей душой, что дочь распознает их лизоблюдство без моего вмешательства. Именно поэтому и молчал до последнего, предоставляя ей право высказаться.

Как бы поступил, пойди она у них на поводу? Не стал бы вмешиваться, но потом, когда мы вернулись бы домой, то попытался донести до нее правду, искусно прикрытую лживыми речами глав. Но Николь справилась и без моих нравоучений на отлично.

Сколько помню, правящая верхушка никогда не придерживалась законов, считая, что они пишутся только для народа. Не стану как-то выгораживать себя, пытаясь доказать, что являюсь лучше их. Да, я не поступал как главы, воруя с улиц понравившихся девушек, которых потом никто и никогда не видел, но мое равнодушие к их действиям можно было приписать к соучастию.

Я был один из тех, кто наказывал преступивших черту дозволенного. Карал без раздумий, прекрасно зная, что сидящие рядом со мной главы, с невозмутимыми лицами выносящие вердикт, первые на очереди, кому полагается сожжение, после которого жизнь осужденного заканчивалась, или же четвертование с последующей очень долгой и мучительной регенерацией.

Входя в состав совета семи, я жил сам по себе, так, как считал правильным, отталкиваясь от собственных моральных принципов. Мы не трогали друг друга и очень редко расходились во мнениях, если дело касалось народа. Меня все вполне устраивало… до недавнего времени.

Знал, эта битва, которой избежать не удастся, выдастся нелегкой, но еще знал, что совет так просто не успокоится. Как успел убедиться, главы не позволят Николь свободно разгуливать по земле темных и принимать самостоятельные решения, а это говорило лишь об одном — в ближайшее время стоит ждать беды. Я будто наяву слышал, как скрипят их заржавевшие шестеренки в голове, обозначающие мыслительный процесс. Совет раздражен, зол и мириться с отказом Ники не намерен.

Беспокоил Димиан Дэйнаш. Он всегда шел против меня, причем неважно, в каком вопросе возникали споры. Вся с ним наша жизнь — одно сплошное соревнование. Причем именно он нуждался в этом, мне было как-то все равно.

Димиана цепляло то, что во всем мире темных только мой клан и его имеет отличительные черты в силе. Я относился к этому спокойно, чего нельзя сказать о Дэйнаше. Но в последнее время мы заключили мирный договор, ведь Николь спасла возлюбленную Тарона, обращая ее.

Я не спешил верить, что темный, который терпеть меня не мог, встанет на мою сторону. Для него выдался такой прекрасный случай неплохо потоптаться по мне и моей семье, но наивно верил в лучшее, хотя все же старался полагаться только на себя и на тех, кому безоговорочно доверял. Правда, их было не так много, как хотелось бы.

— Ты долго отсутствовал. У тебя возникли дела? — спросил Кристиан, появляясь на пороге кабинета.

Он волновался не меньше моего.

Прекрасно понимал тревогу сына. В сердце моего ребенка поселилась любовь, и он испытывал то, что дано познать далеко не каждому вампиру.

— Ни о чем не волнуйся. Что бы там ни было, у нас есть друзья.

Кристиан ничего не ответил, только кивнул, но беспокойство в его глазах не пропало.

«Даже если со мной что-то и случится, я все равно защищу вас. Пусть даже и ценой собственной жизни!»