Поцелуй у ног богини

Остров безмолвной печали

Их цветок пробился в безмолвной печали острова Элефанта. Там, где столетиями терпят боль базальтовые боги. Однажды люди застали их в танце и расстреляли в руки, ноги, в хоботы, в резные гирлянды на шеях. Искалеченные боги прикрыли тяжёлые веки, чтобы не смотреть на человеческую суету.

Мария бродила у ног богов, трогала каменные колени и руки. Экскурсию она не поняла, отстала от группы, ушла в туннели, пробитые в скалах древними. Касалась рукой гладких стен в сколах от пуль. Солдаты, забавляясь, устраивали в храмах тир, но, изуродовав богов, не убили величия.

Снаружи скальных храмов стояла жара, трудно было смотреть на раскалённое небо. В туннеле лежали коричневые тени, а сырой воздух хотелось прожевать. В зелёной воде внутреннего озера плавала черепаха. Сверху, из разлома, падал дневной свет.

По пещерам ходило столько туристов, а в гроте оказался только один человек, смотрел в воду озера. Мария улыбнулась черепахе и человеку. Он был ниже, чем мужчины её страны, почти такой же, как она сама, только шире в плечах. Его тонкие пальцы в блёклых кольцах лежали на ограде озера. Ей стало странно, инородно от него, как от незнакомой еды или слонов, обречённых развлекать приезжих. Так было всю неделю её путешествия – на нити между отторжением и восхищением.

– Вам нужна какая-то помощь? – спросил человек, словно ему не хватило воздуха. Голос завибрировал в сводах.

– Ничего, – сказала она. Потом улыбнулась: – Тут черепаха, – она хотела досказать, что это удивительно, как сюда могла попасть живая черепаха, и что, наверное, озеро связано с морем подземной рекой. Но говорить на чужом языке так много Мария не умела. Человек тоже улыбнулся. Оказалось, что у него белые тонкие зубы. Улыбался он хорошо, его лицо становилось добрым, ясным, как будто в мир добавляли света.

Он заговорил на языке колонии, закивал головой вправо-влево. Между бровями появились два глубоких залома. Мария не понимала, хотя этому языку их учили в школе много лет. Подумала, что лицом он марсианин, на него хочется смотреть, руки и плечи красивые, созданные разумным скульптором. Мария заметила металлические серьги, которые подчёркивают чистые пропорции смуглого лица, крупные губы, ровный нос. Было ещё что-то тёплое, тлеющее, невидимое глазу, мутное и влекущее, как зов тёмных лесов.

– На один день, Гоа, – сказала она только и показала руками один и взмах вылета.

– Один день? – ответил он, как будто его ударили, и снова закивал головой, вправо-влево, вправо-влево. Глаза оставались тяжёлыми и печальными, как у каменных богов.

Мария не догадывалась, что целый час он ходил за её группой, смотрел, как она постоянно расплетает и снова перетягивает резинкой тонкие травяные волосы. Рассыпает и заново собирает в пучок траву.

Она прилетела сюда одна, по редким билетам, которые подарили люди с ледяными глазами за какую-то страшную услугу. Лицо мужа сморщилось от отвращения: что за благодарность – самолёт на задворки мира, где жгут мёртвых. Она сказала: «Я поеду, поеду», испугалась, что люди сделают что-то плохое, если не принять подарок.

Амир решил поехать на Элефанта, потому что все друзья уже побывали в этих пещерах. Здесь впервые он увидел белых людей так близко. Увидел, как из молочной пены рождается девушка, предсказанная ему.

Он думал, что такой могла быть его сестра-близнец: тот же рост, только тоньше. И кожа изумительно светлая, беспомощно прозрачная. Потом, когда он узнает её, окажется, что кожа на самом деле почти голубая там, куда не добиралось солнце. Когда она ушла в туннель, он быстро прошёл параллельным ходом.

– Ходить, – сказала Мария, махнула рукой в сторону группы и улыбнулась. Она постоянно улыбалась тогда, всё было для неё смешным. Не зная, что ещё можно сделать, он вдруг стал читать стихотворение «Аквариум» Бхагата на языке гуджарати. Он на минуту сошёл с ума. Этим стихам их учили на уроках сценической речи. Никто из студентов не знал гуджарати, но всем нравилась мелодия слов:

– Таречи мачили, таречи мачили, наджиндигиз маречи пачили, ахим прокаш интру сунрья нуна хи[12].

Он изменил свой голос, и слова стали шероховатыми, как небольшие острозубые рептилии. Мария отступила. Тогда он запел, и она засмеялась, догадалась, что он её ждал. Она не смогла бы объяснить, почему не захотела тогда уйти, вернуться к группе и жить, как раньше. Почему шагнула навстречу этому человеку. Наверное, каменные боги или дремучая природа острова подтолкнули её.

Вышли из грота вместе. Он первым заметил, что группа белых людей направляется к выходу. Показал Марии на семью из четырёх обезьян, которые перебирали друг другу шерсть сморщенными ручками.

– Как в рекламе: вас двое и нас двое. Правительство придумало, чтобы меньше заводили детей. Такое огромное население здесь!

Она поняла, снова засмеялась, закивала, смотря ему в лицо и на обезьянок. В это время группа скрылась за кирпичным зданием кассы. Мария подошла к обрыву. Под ногами её клубилось изумрудное облако джунглей. Оно опускалось к океану и заходило в воду мангровыми зарослями.