Поцелуй в ночи

Глава 6

— Ты должен был убедить ее, что она не спит!

— Знаю, — примирительно сказал Этьен. Он еще никогда не видел мать такой сердитой. С Рейчел она держалась очень сердечно, тактично пропустив мимо ушей вопрос об эротическом сне, и вообще вела себя так, словно и не застукала их в самый неподходящий момент. Вручив Рейчел объемистую сумку, набитую вещами из ее квартиры, Маргарита предложила гостье снять безразмерное барахло Этьена, деликатно намекнув, что в своей одежде ей будет удобнее. После чего попросила Рейчел спуститься вниз, когда она будет готова, и вместе с Этьеном вышла из комнаты.

Пока они шли по коридору и спускались по лестнице, мать ни разу не нарушила молчания, что ясно выражало степень ее недовольства. И теперь, уже в гостиной, Этьен пытался оправдаться:

— Но я старался ее переубедить! Честное слово…

— Значит, плохо старался! — резко оборвала его мать. — Я тебя умоляю, девочка думала, что видит эротический сон!

— Эротический сон? — переспросил Бастьен, то ли насмехаясь, то ли ужасаясь.

— Потрясающе! — Люцерн — точная копия Бастьена, только чуть повыше ростом — достал из кармана ручку и блокнот и что-то записал.

Сердито глянув на братьев из-под насупленных бровей, Этьен мысленно сосчитал до десяти и повернулся к матери:

— Мама, но она ни в какую не соглашается, что она — вампир. Уперлась, и все тут! Изворачивается и так и сяк, высасывает из пальца какие-то дикие объяснения, выдумывает бог знает что — лишь бы не смотреть правде в глаза.

— Наверное, ты просто недоходчиво объяснил, — послышался низкий мужской голос. Повернув голову в сторону бара, Этьен с удивлением заметил стоявшую там парочку. Говорил мужчина, но Этьен в первую очередь обратил внимание на сестру. Не считая белокурых волос, Лизианна как две капли воды походила на мать. Его сестра всегда была исключительной красавицей, но сейчас, когда она шла к нему через всю комнату с бокалом в руке, ее красота сияла ярче солнца. Помолвка определенно пошла ей на пользу.

Этьен перевел взгляд на мужчину за ее спиной. Грегори Хьюитт, высокий, статный брюнет и по совместительству жених Лизианны, расплылся в приветственной улыбке.

— Не ожидал вас увидеть, — сказал Этьен. — Я думал, вы по горло заняты подготовкой к свадьбе.

— Ради семьи дела могут подождать, — тихо ответила Лизианна и обняла брата. — Кроме того, должна же я познакомиться с твоей будущей супругой.

Этьен сник. Его «будущая супруга» либо отбрыкивалась от него что есть сил, либо вытворяла что-нибудь совсем уж невообразимое, вроде попытки овладеть им под предлогом, что ей снится эротический сон.

— Итак, — повторил Грегори, обнимая Лизианну за талию, — наверное, ты все представил в неверном ключе.

— Конечно, так оно и было, — с улыбкой поддакнула Лизианна. — Как только она узнает обо всех выгодах, то мигом изменит свое мнение.

— Да рассказал я ей обо всех выгодах, — не сдавался Этьен.

— А вот и не обо всех.

Как он ни был раздражен таким неверием в его способности, от лукавой улыбки сестры сердце смягчилось.

— А вот и обо всех, — парировал он.

— Посмотрим.

Лизианна пожала плечами и улыбнулась, но ее улыбка предназначалась не ему, а кому-то за его спиной. «Рейчел», — догадался Этьен. Он обернулся, глаза у него чуть не вылезли из орбит. Оба раза в морге он видел ее в неизменном одеянии: строгие брюки, блузка и белый халат. Здесь, дома, он видел ее обнаженной, завернутой в простыню, а также облаченной в его рубашку. Но сейчас он глазел на нее так, будто видел в первый раз. На ней были голубые выцветшие джинсы в облипку и футболка, едва доходившая до пупка. Рыжие волосы она собрала в конский хвост, а на лице не было ни грамма косметики. В общей сложности Рейчел тянула лет на восемнадцать.

Этьен был сражен наповал.

— Э-м-м, она немного… — Рейчел переминалась с ноги на ногу, нервно оттягивая низ футболки в попытке прикрыть живот. — Я так понимаю, это все вещи, которые вы привезли из моей квартиры?

— Да, дорогая, все. С ними что-то не так? — Маргарита поднялась на ноги и подошла к Рейчел. — Они не твои? Я взяла их из твоего шкафа. Другой повседневной одежды там не нашлось.

— Да нет, мои, — поспешила заверить ее Рейчел. — Просто они старые. Я эти джинсы с университета не надевала и немного из них выросла. — Она критически оглядела себя и снова одернула футболку. — Знаю, надо было их выбросить, но у меня рука не поднялась. Я привязываюсь к вещам.

— Ничего подобного, ты чудесно выглядишь! — Маргарита взяла Рейчел за руку и подвела к дивану. Когда та уселась, она ласково потрепала ее по руке. — Этьен нам рассказал, что ты немного запуталась.

— Если кто и запутался, то это не я, — заявила Рейчел, но уже без особой уверенности. Сон принял совсем уж сюрреалистический оборот. Она вообще перестала понимать происходящее. Что это: сновидение, ночной кошмар, бредовые галлюцинации? Или побочное действие просроченных обезболивающих?

— Ну хорошо, — приветливо улыбнулась Маргарита. — Давай поступим так: ты расскажешь мне последнее, что помнишь перед тем, как очнулась у нас, а дальше мы разберемся.

— Последнее, что я помню?.. — призадумалась Рейчел. Предложение было разумным, и это ее успокоило. Во всяком случае, темноволосая красавица не доказывала с пеной у рта, что она вампир и Рейчел — тоже. Может, сейчас все прояснится.

Рейчел пробежалась языком по верхним зубам и, к своему облегчению, не нашла никаких отклонений от нормы. Наверное, всему виной были просроченные обезболивающие. Она рассеянно потерла грудь в том месте, где ее рассек топор, чудесным образом не оставив никаких следов. Скорее всего она сейчас лежит в коме, и просроченный морфий из капельницы вызывает у нее фантастические видения. Не то чтобы они были совсем уж неприятными. По правде говоря, недавняя жаркая сцена в спальне показалась ей очень даже ничего Единственным неприятным моментом было то, что все оборвалось на самом интересном месте.

— Последнее, что я помню… — повторила она, отгоняя посторонние мысли. — Я вышла на работу после того, как проболела целую неделю.

— Так, — ободряюще кивнула Маргарита.

— Тони взял отгул, а Бет опаздывала. — Рейчел подняла глаза на собравшихся и пояснила: — У нее машина сломалась.

Маргарита издала тихий возглас, словно сочувствуя неизвестной Бет, у которой сломалась машина.

— Фред и Дейл, медики со «скорой помощи», привезли «пирожка».

— Пирожка?

Рейчел посмотрела на мужчину, который сидел прямо напротив нее. От Этьена его отличали только смоляные волосы и еще более угрюмое выражение лица. В руках он держал блокнот, в котором делал какие-то пометки. Удивленно покосившись на блокнот, Рейчел пояснила:

— Обгоревший труп.

— Вы называете их «пирожками»? — потрясенно спросил другой брюнет — Бастьен.

Рейчел вздохнула. Людям, которые, так сказать, не в теме, не объяснишь, что «бессердечность» тут ни при чем. Но она все же попыталась:

— Смерть очень давит на психику. Иногда мы употребляем такие выражения, чтобы… ну, грубо говоря, не пропускать чужое горе через себя. Потому что любая смерть — это горе, чем бы она ни была вызвана — пожаром или сердечным приступом. Каждого человека кто-то любит и будет оплакивать. Мы прекрасно это понимаем, но если все принимать близко к сердцу, то просто невозможно работать.

На лицах собравшихся ясно читалось, что они мало что поняли, и Рейчел их за это не винила. Ее работа была тяжелой как с технической точки зрения, так и с моральной. Они с коллегами, как могли, старались проявлять уважение к покойным, но защитные механизмы психики никто не отменял…

— Значит, Фред и Дейл привезли обгоревшее тело, — белокурая девушка вернула разговор в прежнее русло.

— Да. — Рейчел перевела заинтересованный взгляд с блондинки на женщину, которая привезла ей одежду. Они легко могли сойти за двойняшек, если бы не разный цвет волос. Внимание снова переключилось на Этьена, и ее охватило недоумение. — Машина взорвалась, и парень умер от ожогов. Дейл и Фред ушли, а я занялась обычными процедурами и вдруг заметила, что с трупа осыпается обгоревшая кожа, словно это была вовсе не кожа, а сажа, налипшая при взрыве. Потом мне показалось, что он дышит. Я попыталась нащупать пульс, и в это время… — Рейчел растерянно умолкла. Здесь логика терялась. Не потому, что она чего-то не помнила — она вовек не забудет вонзившийся в грудь топор, — просто сейчас никакой раны не было и в помине, и выходила какая-то ерунда.

— И в это время… — подсказал молодой человек с блокнотом.

— Дверь в морг распахнулась, — усилием воли продолжила она свой рассказ. — В зал вбежал мужчина, одетый в камуфляжную форму и длинный плащ. Он рывком распахнул плащ: на одном плече у него болталась винтовка, с другого свисал топор на ремне. Мужчина на меня закричал. — Рейчел неуверенно покосилась на Этьена и снова отвела глаза. — Он крикнул, чтобы я отошла, потому что жертва взрыва на самом деле вампир. Потом парень вскинул топор, и я поняла, что этот полоумный собирается отрубить у трупа голову. Но я не могла этого допустить, так как не знала наверняка, мертв парень на столе или нет. Я бросилась наперерез, надеясь остановить сумасшедшего, но он уже размахнулся и не смог предотвратить удар. И тогда топор… — Рейчел осеклась и машинально потерла грудь.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Рейчел откашлялась и закончила прерванный рассказ:

— Парень пришел в ужас от того, что натворил. Он пытался мне помочь, но я ничего не соображала от шока и боли. По-моему, в это время послышались чьи-то шаги. Парень струсил и убежал, а напоследок сказал, что скоро подоспеет помощь и чтобы я не умирала.

— Вот подонок! — буркнул Этьен и повернулся к остальным. — Я обеими руками за то, чтобы позвонить в полицию и сообщить, что это он похитил Рейчел. Пусть упекут его за решетку.

— Но он меня не похищал, — возразила Рейчел.

— Какая разница?! — отрезал Этьен. — Кому они скорее поверят: тебе или Пауку? Тем более кто-то видел, как он, вооруженный до зубов, входил в здание больницы.

— Но он меня не похищал, — повторила Рейчел.

— Конечно, нет, просто чуть не убил, — съязвил Этьен и добавил, обращаясь к остальным: — Предлагаю, чтобы она позвонила в полицию из телефонной будки возле его дома и сказала, что только сейчас вырвалась из плена, а потом…

— Ни за что! — перебила Рейчел. — Я скажу полиции, что он ударил меня топором нечаянно, а на самом деле целился в тебя, и что он сразу раскаялся. Но я не буду врать, что он меня похитил.

Этьен вышел из себя:

— Рейчел, он пытался тебя убить!

— Ты передергиваешь, — не согласилась она. — Это вышло случайно.

— Пусть так, но меня-то он пытался убить!

— Вполне естественное желание, раз ты сам утверждаешь, что ты бездушный кровопийца.

Все так и ахнули, а Маргарита расхохоталась. Этьен посмотрел на нее как на ненормальную.

— Мама, это не смешно!

— Извини, милый, но она такая прелесть, — сказала мать и потрепала Рейчел по руке. — Он не бездушный, деточка. Как все мы, да и ты тоже.

Рейчел моментально нахохлилась. Маргарита решила не тратить время на уговоры и попробовала зайти с другой стороны.

— Познакомься с моими детьми, — сказала она. — Этьена ты, конечно, уже знаешь.

Этьен послал ей приветливую улыбку, но Рейчел вряд ли ее заметила. Робко глянув в его сторону, она тут же отвела глаза и, кивнув, залилась краской.

— А это моя дочь Лизианна и ее жених Грегори, — с улыбкой показала Маргарита на влюбленную парочку. Подождав, пока Лизианна, Грег и Рейчел обменяются приветствиями и рукопожатиями, мать повернулась к старшим сыновьям: — Это мои старшие — Люцерн и Бастьен. Хватит ухмыляться, мальчики. Вы смущаете Рейчел.

Этьен резко повернул голову, и его лицо стало мрачнее тучи, когда он увидел плотоядные ухмылки братьев.

— Э-э, прошу прощения, — подала голос Рейчел, устремив на Маргариту озадаченный взгляд. — Вы сказали «мои дети»?

— Совершенно верно.

— Но вы слишком молоды, чтобы…

— Спасибо, милая, — со смешком поблагодарила Маргарита. — Но я гораздо старше, чем выгляжу.

Рейчел прищурила глаза:

— И сколько же вам лет?

— Семьсот тридцать шесть.

Рейчел захлопала глазами. Откашлялась.

— Семьсот тридцать шесть? — как попугай повторила она.

— Да, — кивнула Маргарита.

Рейчел тоже кивнула. Все кивнули. Зажмурив глаза, Рейчел помотала головой, и до ушей Этьена отчетливо донеслись слова: «Я все еще сплю. Меня снова преследует кошмар».

К великому удивлению Этьена, мать снова расхохоталась и похлопала Рейчел по руке:

— Это не кошмар. И даже не эротический сон. Все это — чистая правда. Мы действительно вампиры, хотя нам не очень нравится это определение, и мне на самом деле семьсот тридцать шесть лет.

— Ясно. — Рейчел кивнула, снова зажмурилась и затрясла головой, но тут же громко ойкнула от боли, когда Маргарита ущипнула ее за руку.

— Ты не спишь, — сказала вампирша. — От щипка ты бы обязательно проснулась. Все это происходит наяву. Мы — вампиры. И ты теперь тоже.

— Надо же — осчастливили, — буркнула Рейчел. — Да тут вся семейка с приветом.

— Пусть лучше Бастьен объяснит все с научной точки зрения, — предложил Грег. На его лице было понимающее выражение, потому что он сам недавно прошел через нечто подобное.

— Хорошо. — Бастьен пересел на диван к Рейчел, а Маргарита встала, подошла к бару и открыла холодильник. Этьен догадался, что мать собирается угоститься кровью из его личных запасов. Никто, наверное, толком и не поел, прежде чем собраться здесь. Главной заботой сейчас был Паук. Его осведомленность и одержимость — словно дамоклов меч, занесенный над их головами.

— Видишь ли, — начал Бастьен, взяв Рейчел за руку и послав ей улыбку, которая совершенно не понравилась Этьену, — название «вампир» придумано не нами и вошло в обиход против нашей воли. Но оно очень емкое, и мы пользуемся им, когда приходится иметь дело со смертными… то есть не с вампирами. Однако оно не совсем точное.

— Вот как? — насторожилась Рейчел.

— Во всяком случае, общеизвестные представления о вампирах не выдерживают никакой критики. Мы такие не потому, что прокляты или Бог от нас отвернулся, — объяснял Бастьен. — Поэтому религиозные символы на нас не действуют.

— Понятно, — медленно проговорила Рейчел.

— Мы не одержимы демонами, лица у нас не перекашиваются, и мы не высасываем у людей всю кровь до последней капли, наслаждаясь их мучениями.

— Угу.

— Наши особенности научно объяснимы и обоснованы.

Бастьен наконец-то завладел ее вниманием. Этьен с облегчением отметил, что теперь она слушает по-настоящему.

— Наш род очень древний, — продолжал Бастьен. — Наши предки жили еще до основания Римской империи, до рождения Христа. Да что там — еще до летописных времен.

— Серьезно? — На лице Рейчел опять появилось сомнение.

— Да. Наши прародители жили на земле, которая многим известна как Атлантида.

— Д-а-а… — По ее тону и знакомому скептическому выражению на лице Этьен догадался, что Бастьен снова впустую тратит слова.

— Наши ученые намного опередили свое время. Они открыли… Как бы это попроще объяснить… Ну что-то вроде микромолекул.

— Микромолекул? — Рейчел успокоилась, вновь ощутив под ногами твердую научную почву.

— Да. Они применили какие-то хитрые биотехнологии и создали микромолекулы направленного действия — что-то вроде дружественных организму паразитов.

— Паразитов? — Рейчел заинтересованно слушала, и в душе Этьена зашевелилась надежда, что она наконец-то перестанет убегать от правды.

— Да. Они питаются нашей кровью.

— Итак, кто-то поставил безумный научный эксперимент, — подытожила Рейчел и облегченно выдохнула, когда Бастьен кивнул. — Но как эти микромолекулы попали в организм ваших предков?

— Их специально внедрили, — признался Бастьен. — Понимаешь, изначально их разработали для того, чтобы они жили в кровяном потоке и помогали заживлять поврежденные ткани. Что-то вроде микроскопических хирургов, которые, так сказать, работают изнутри. Но когда эти микромолекулы попали в кровь наших предков, обнаружилось, что они не только восстанавливают ткани, но и омолаживают их, а также излечивают болезни.

— Я поняла: они лечат и восстанавливают клетки тела. В результате вы получаете железное здоровье и вечную молодость, а они взамен потребляют вашу кровь?

— Совершенно верно, — улыбнулся Бастьен. Призадумавшись на минуту, Рейчел заметила:

— Сколько же крови уходит на то, чтобы постоянно восстанавливать и обновлять клетки тканей?

— Очень много. Тело обычного человека столько не вырабатывает.

— Вот почему вас так и тянет впиваться людям в шеи, — догадалась Гаррет.

Этьен закашлялся.

— И не надо так на меня смотреть, — огрызнулся он, когда все головы дружно повернулись в его сторону. — Не я ее этому научил.

— Мы больше не впиваемся людям в шеи, — успокоила Рейчел Лизианна, подсаживаясь к ней с другого бока. — Согласна, в прошлом возникала такая необходимость, и изредка, когда здоровье под угрозой или… одолевают страхи, — они с Грегом переглянулись и обменялись улыбками, — кое-кто из наших сородичей принимается за старое. Но с тех пор как появились банки крови, кусать людей стало дурным тоном.

— Банки крови? — Рейчел удивленно округлила глаза. — Наверное, для вампиров это что-то вроде ресторанов фаст-фуд, типа «Макдоналдса».

— Скорее, не «Макдоналдса», а гастрономического отдела с холодными закусками, — брезгливо поморщившись, поправила Лизианна. До недавнего времени ей самой приходилось «впиваться людям в шеи», так как она страдала сильной формой гемофобии. Ситуация глупее не придумаешь — вампир падает в обморок при виде крови. А Лизианну эта напасть преследовала с самого детства. Теперь она излечилась, но по-прежнему не могла привыкнуть к холодной крови из пакетов.

Рейчел помолчала; на ее лице было написано неприкрытое отвращение.

— И теперь я такая же, как вы?

Лизианна, по примеру Бастьена, взяла ее за руку и торжественно проговорила:

— Да. Этьен перевоплотил тебя, чтобы сохранить тебе жизнь. Теперь ты — вампир.

Плечи Рейчел поникли.

— Но я даже кровяной пудинг не люблю, не говоря уже об отбивных с кровью. Если мясо хоть капельку розовое, меня уже тошнит. Я никогда не смогу…

— Это поправимо, — заверила ее Лизианна. — Можно вводить тебе кровь внутривенно, если иначе не получится.

Судя по лицу, Рейчел нисколько не обрадовалась.

— Представляю шок моего стоматолога, когда он сделает мне рентген.

— Об этом даже не беспокойся. Тебе больше не придется ходить к стоматологу, — сообщил ей Бастьен.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно, — ответила Лизианна. — Скоро ты вообще забудешь дорогу к докторам. Теперь тебе не страшны ни кариес, ни болезни. Отныне твой врач — кровь.

— Больше никакого гриппа и бормашин? — недоверчиво уточнила Рейчел.

Лизианна послала Этьену торжествующую улыбку.

— Я так и знала, что ты начал объяснять не с того конца. Про оргазмы ты, конечно, вообще не заикался?

— Я сказал ей, что она будет жить вечно и никогда не состарится. Уж наверное, это поважнее, чем стоматологи и походы по докторам, — угрюмо пробурчал брат.

— Да, если ты никогда с ними не сталкивался, — рассеянно заметила Рейчел и переспросила: — Оргазмы?

— Я, пожалуй, пойду. — Грег взял свой бокал и направился к двери. — Когда женщины заводят разговоры о сексе…

Бастьен похлопал Рейчел по руке и тоже встал.

— Да, пусть дамы посекретничают.

Люцерн согласно хмыкнул, хотя у него на лице было написано, что он куда охотнее остался бы и законспектировал весь разговор, потом нехотя поднялся на ноги и тоже устремился к двери. Старшие братья почти одновременно поравнялись с Этьеном и, словно прочитав мысли друг друга, взяли младшего под руки и чуть ли не силком вывели из комнаты.

— Пойдем, братишка, — сказа Бастьен. — Покажешь, как продвигается работа над новой компьютерной игрой.

Этьен не сопротивлялся, да и смысла не было. Бесполезно тягаться с такими здоровенными лбами, как Бастьен и Люцерн, будь ты хоть трижды вампир.

— Итак, оргазмы, — сказала Маргарита, когда за мужчинами закрылась дверь.

Рейчел посмотрела на мать Этьена. Молодая женщина (хотя какая же она молодая, если ей действительно стукнуло семьсот тридцать шесть лет?), сияя заговорщицкой улыбкой, заняла освободившееся после Бастьена место.

— Это что-то невероятное!

Лизианна прыснула, увидев, как оживилась мать.

— Маргарита расскажет лучше меня, — пояснила она. — Я уже родилась вампиром и не знаю, какие ощущения в постели испытывают смертные. А вот мама сначала была обычной женщиной, а потом ее перевоплотили так же, как тебя. По ее словам, разница, как между небом и землей.

— Это еще что! — Маргарита облизнула губы и одобрительно прищелкнула языком. — В первый год я каждый раз падала в обморок.

— Падали в обморок? — разинула рот Рейчел. — Целый год?

— Девочка моя! — Маргарита потрепала ее по руке. — Словами эту разницу не объяснишь. Она грандиозная. Ты проникаешь в чувства партнера и переживаешь его наслаждение плюс свое собственное.

— И удовольствия получается в два раза больше? — уточнила Рейчел.

Маргарита покачала головой:

— Скорее, в двадцать раз. Эти молекулы в крови удивительным образом обостряют чувства. Ты будешь в десять раз лучше различать запахи, острее слышать, дальше видеть и очень чутко отзываться на прикосновения.

— Секс в двадцать раз лучше? — Как Рейчел ни старалась охватить умом эту новость, у нее ничего не выходило. Возможно, сказывался недостаток опыта. В последние годы Рейчел совсем забросила личную жизнь. В университете она была помолвлена, но, застукав жениха в постели со своей соседкой по комнате, с головой ушла в работу.

— Опыт здесь роли не играет, — утешила ее Маргарита. — Ты это сама поймешь, когда испытаешь то, о чем я говорю.

Рейчел смерила ее подозрительным взглядом. Кашлянув, она осторожно поинтересовалась:

— Вы что, мои мысли прочли?

— Виновата. — Маргарита прикусила губу. — Прости, дурная привычка. Впредь постараюсь не лезть в твое сознание.

Рейчел пожала плечами. Придется следить за тем, что думаешь. Впрочем, сейчас ее волновало совсем другое.

— А я тоже могу читать чужие мысли?

— Этому надо научиться. Тебе многому предстоит научиться.

— Можно поконкретнее? — с любопытством спросила Рейчел.

Маргарита задумалась, словно выбирая слова, чтобы не перегрузить психику Рейчел лишней информацией. Наконец она решилась:

— Ты откроешь в себе небывалую физическую силу. Твой ум станет острее, а тело — ловчее. И ты будешь отлично видеть в темноте.

— Как ночные хищники?

— Да. И как у них, твои глаза будут светиться в темноте, если в них попадет свет.

Рейчел робко поднесла руку к лицу и посмотрела сначала на Лизианну, а потом на ее мать. У обеих были серебристо-голубые глаза. Как у Этьена.

— У меня теперь тоже такие глаза? — Тогда в ванной, рассматривая себя в зеркале, Рейчел как-то не обратила на это внимания.

— Скорее, серебристо-зеленые, — определила Маргарита. — У тебя от рождения глаза были зеленые?

— Да.

Рейчел разобрало ужасное любопытство. Не успела она додумать эту мысль до конца, а Лизианна уже поднялась и подошла к барной стойке, где лежала ее сумочка. Проворно выудив оттуда компактную пудру, она открыла ее и вернулась к дивану.

— Мне двести два года, — сообщила она, протягивая Рейчел зеркальце.

Рейчел выдавила из себя смущенную улыбку, получив ответ на свой невысказанный вопрос. «В этой семье надо следить, о чем думаешь», — напомнила она себе и заглянула в зеркальце.

— Ух ты! — прошептала она, вмиг позабыв про обещание следить за своими мыслями, и тут же озабоченно сдвинула брови. — Интересненькое дельце! Как я это маме с папой объясню? — Подняв голову, она краем глаза успела заметить, что мать с дочерью как-то странно переглянулись. Лизианна улыбнулась, но улыбка вышла несколько натянутой.

— Скажешь, что вставила контактные линзы.

— Хорошая мысль! — чересчур сердечно сказала Маргарита, что наводило на подозрения. Она поднялась с дивана. — Ты устала. Пора отдохнуть.

Странно, но как только она произнесла эти слова, Рейчел действительно ощутила страшную усталость. Ее кольнула мысль, что способности вампиров не ограничиваются одним лишь чтением мыслей.

— Вы можете управлять чужим сознанием, — укоризненно произнесла Рейчел.

— Очень полезное умение. Оно не раз нас выручало в старые времена, когда приходилось охотиться на людей.

«Хоть не обманывает — и на том спасибо», — беззлобно подумала Рейчел, и тут же ее осенила другая мысль:

— А в тот раз Этьен тоже управлял моим сознанием?

Она не стала уточнять, что под «тем разом» имеет в виду страстную сцену в спальне: в конце концов, Маргарита и без того знала, что у нее на уме.

— К счастью, ни читать твоих мыслей, ни управлять твоим сознанием Этьен не может, — сообщила Маргарита.

— Почему «к счастью»? — Для Рейчел это, понятное дело, было счастьем, но с какой стати так думать Маргарите?

— Спутники жизни не могут читать мысли и управлять сознанием друг друга. Иначе это были бы отношения не двух равноправных партнеров, а кукловода и марионетки.

Это заявление привело Рейчел в замешательство — все-таки она только сейчас познакомилась с семьей вампиров и не была ничьей спутницей жизни. В голове возник другой вопрос:

— Сколько Этьену лет?

— Триста двенадцать.

— Триста двенадцать, — эхом повторила Рейчел, чувствуя, как ее снова охватывает паника. Она пыталась затащить в постель трехсотлетнего старика! Да он того гляди развалится.

— Не волнуйся, — сказала Маргарита. Слова были совсем тихими — тише шепота, словно она произнесла их одними губами или вообще мысленно. — Расслабься. Все образуется — надо только отдохнуть.

— Да, — вырвалось у Рейчел помимо ее воли. В голове крутилась только одна мысль: она устала, и надо поспать.

— Идем, — сказала мать Этьена, поднимаясь на ноги.

Рейчел послушно встала.

— Блестяще! — Бастьен с ухмылкой похлопал Этьена по спине, когда тот закрыл программу. — Вторую часть сметут с прилавков еще быстрее, чем первую. — Люцерн и Грег согласно кивнули.

— Говорите, понравилось?

Четверо парней дружно обернулись к двери на звук женского голоса. Просияв улыбкой, Грег подошел к Лизианне и обнял ее за талию.

— Закончили расписывать Рейчел прелести вампирского секса? — спросил он, чмокнув ее в лоб.

— Угу. — Улыбнувшись, Лизианна поцеловала его в ответ и повернулась к брату. — Она под впечатлением. Твои шансы возросли, Этьен.

— Ха-ха. — Этьен выключил компьютер и поинтересовался: — Где мама?

— Пошла укладывать Рейчел.

— И одеяльце ей подоткнет, как маленькой? — фыркнул он.

— Она и есть маленькая, — вступился Люцерн, первым направившись к выходу из кабинета Этьена. — Ей от силы двадцать пять.

— Почти тридцать, — уточнил Этьен.

— Все равно младенец, — пожал плечами Люцерн.

— Для тебя все — младенцы, Люцерн, — пошутила Лизианна.

— Не все. Только те, кому меньше четырехсот.

— Это значит — все, кроме тебя, мамы, Бастьена и еще более дряхлых вампиров, которых в целом мире наберется не больше сотни, — проворчал Этьен. Дожив до трехсот двенадцати лет, он до смерти устал, что его считают ребенком. Иногда он жутко завидовал людям, потому что у них были нормальные семьи, а жизнь имела начало и конец. Но это быстро проходило.

— Так ты решил, как поступишь с этим своим Клопом? — спросил Грег, когда все вернулись в гостиную.

— Пауком, — поправил Этьен.

— Твоя мама говорила, что его зовут Клоп.

— Мама вечно путает его имя.

— Я все обдумал, — заговорил Бастьен, и все приготовились слушать. Когда Люцерн устранился отдел, решив посвятить себя творчеству и заняться писательской карьерой, именно Бастьен принял бразды правления семейным бизнесом. Все уважали его за этот выбор и за самоотверженность, с которой он заботился об их благе. — Как нам известно, персонал больницы и полиция считают, что Паук унес Рейчел из морга, а раз так, грех не воспользоваться такой удачей. Уговорим докторшу подтвердить эту версию — Паука арестуют и посадят в тюрьму за похищение. За тобой, Этьен, убедить Рейчел.

— Разумно, — одобрил Люцерн и, выгнув бровь, посмотрел на младшего брата: — Сможешь?

— Постараюсь, — решился Этьен и с улыбкой прибавил: — У меня в запасе куча времени.

— Если она согласится остаться, — заметила Лизианна.

— Согласится.

— Она не бродячая дворняжка, которую захотел — оставил, — сказала Маргарита, войдя в гостиную.

— Никто и не говорит, что она дворняжка, — не стал спорить Этьен. — Просто теперь она одна из нас.

— И что с того? — удивилась Лизианна. — Если она одна из нас, ее на цепь надо посадить? Она наверняка захочет вернуться к привычной жизни.

— А где она будет добывать пропитание?

— Если понадобится, она в любое время сможет воспользоваться нашим банком крови, — предложил Бастьен.

Этьен так резко повернул голову в сторону брата, что чуть не свернул себе шею:

— Что значит «если понадобится»? Конечно, понадобится!

— Не обязательно, — вставил свое слово Грег. — Она ведь работает в больнице и, уж наверное, сумеет о себе позаботиться.

Этьен промолчал — только недовольно поджал губы. При мысли о расставании с Рейчел у него испортилось настроение, но он поспешил задавить причину своего недовольства. Страсть к рыжей докторше не укладывалась ни в какие рамки: они были знакомы всего ничего, и по идее он не должен был испытывать таких сильных чувств. Этьену хотелось думать, что это никак не связано с неземным удовольствием от ее поцелуев или взрывом наслаждения в тот момент, когда она уселась на него верхом.

Отвлекшись от общего разговора, он задумчиво скользнул взглядом к двери и видневшемуся за ней лестничному пролету. Рейчел сейчас крепко спит; его мать об этом позаботилась. Ей полезно отдохнуть: ее организм прошел через те еще испытания — сначала смертельная рана, потом перевоплощение и исцеление. Не обошлось и без морального потрясения: шутка ли, когда вся твоя жизнь в одночасье меняется до неузнаваемости?

Этьен нахмурился. Не только ее, но и его жизнь сделала крутой вираж, и он сам пребывал в растрепанных чувствах. Неожиданно для себя он проникся трепетной заботой о другом живом существе. Нечто подобное он испытывал, когда Лизианна была ребенком, но покровительственное отношение к малышке-сестре не шло ни в какое сравнение с его нынешними переживаниями. Он ощущал прочную связь со спящей в его кровати девушкой, природу которой не мог ни понять, ни объяснить. Словно, перевоплотив ее, он, сам того не зная, связал себя с ней невидимой нитью и их судьбы, независимо от его желания, тесно переплелись между собой.

С другой стороны, может, не стоило так пренебрегать личной жизнью? Долгое воздержание до добра не доводит.

— И сколько же длится твое воздержание?

— Лет двадцать — тридцать, — ответил Этьен и спохватился, только когда слова уже слетели с его губ. — Невежливо читать чужие мысли, мама, — насупился он.

Но та лишь ласково улыбнулась в ответ. Маргариту с детьми словно связывала невидимая пуповина. Она читала их мысли и видела детей насквозь — но способность эта не была обоюдной. Этьен, и его братья и сестра могли без труда читать мысли обычных людей, если не считать Рейчел, чье сознание было для Этьена тайной за семью печатями. Они также могли читать мысли друг друга, когда ослабляли контроль, что случалось крайне редко. Но в мысли матери ни он, ни остальные проникнуть не могли.

— Уже поздно, и меня ждут дела, — объявила мать, поднявшись с места. — К тому же Этьену надо собраться с мыслями и придумать, как уговорить Рейчел поддержать наш план. Завтра ночью мы встретимся, и обсудим все на свежую голову.

К великому облегчению Этьена, предложение Маргариты не встретило никаких возражений. Проводив родственников, он запер за ними входную дверь, а сам пошагал по лестнице наверх, не в силах устоять перед искушением.

Его гостья спала сном ангелочка. Посмотреть на нее — уютно свернувшуюся калачиком под одеялом, — ни за что не догадаешься, что под этой обманчивой маской скрывается ненасытная бестия. Этьен улыбнулся. Рейчел Гаррет была словно праздничный салют, и он не хотел пропустить ни одного залпа. Поскорее бы наступил закат и началась новая ночь!