Поцелуй змея

— Не вижу причин отступать, — пробормотал он. Поцеловал в ключицу. — Думаю, я смогу удержаться, не попадать больше в твои эпизоды, когда они случатся. Мы предупредили ту юную тебя, просили быть осторожней, и мне кажется, мы узнали все, что могли. Самое важное сейчас — обезопасить тебя во время эпизодов, пока не выясним, как их остановить.

— Звучит оптимистично, — сказала она.

— Все еще считаешь, что стакан наполовину пуст? — ответил Рун. — Знаешь, чем больше что-то меняется, тем более неизменными оно остается.

Она беззвучно рассмеялась, встряхнув головой. Как у него получалось так смешить ее?

Чем больше что-то меняется. Неожиданная волна страха нахлынула, заставив снова вцепиться в Руна изо всех сил. Она приняла изменения, которые произошли с ней давным-давно, но что если из-за их действий в мире поменялось что-то еще? Ей никогда не узнать, но Рун все поймет. Он говорил, что помнит все-все. Что если они где-то ошиблись и тем самым разрушили нечто, что должно было существовать? Что если она решила сделать что-то такое, чего не должна была делать, чего не сделала изначально?

И снова это ощущение, будто она несется с бешеной скоростью где-то во времени, все быстрее и быстрее. Ей хотелось отключить свой мечущийся разум, приникнуть к сильному телу Руна в глубоком сне. Но потом нечто вспыхнуло в ее мозгу.

— Я только что поняла, что эпизод случился сразу после моего разговора по телефону. Не успела рассказать тебе, — сказала Карлинг. — Я твердо уверена, что Джулиан встал против меня. Я могла бы победить его один-на-один, но как Король он руководит силами всего Ночного царства. Нам надо быть осторожными.

Рун приподнялся на локте, глядя на нее сверху. В глазах читалась уверенность, а в чертах лица собранность. Морщинки в уголках губ стали глубже. — Драгос оставил мне сообщение с просьбой перезвонить, как только я смогу, — произнес он. — Естественно, у меня еще не было возможности это сделать. Вот думаю, не об этом ли он хотел поговорить со мной. Нужно перезвонить ему и узнать, что происходит.

— У нас чёртова уйма дел, которые надо разгрести, — сказала Карлинг. — Давай на мгновение отложим всю эту историю с неминуемой смертью. Никто не обрадуется, когда выяснится то, что произошло между нами. Ни Ночное царство, ни Веры, ни уж тем более трибунал Древних рас.

Оба помолчали какое-то время, осмысливая масштаб проблем, вставших перед ними.

Потом Рун поцеловал ее щеку. Он слегка дунул ей в ушко, и Карлинг поежилась от щекотки.

— Всегда что-то случается.

Глава 17

Зазвонил телефон, и Рун перекатился на край кровати, чтобы ответить на звонок. Ночь уже вступила в свои права, поэтому он включил прикроватную лампу, комната тут же наполнилась мягким светом. Карлинг ясно могла слышать женский голос на другом конце провода.

— Рун, я только что прибыла в отель и расположилась в номере, который ты забронировал для меня.

— Отлично, Серемела, — ответил Рун, — поднимись, пожалуйста, к нам, как только освободишься, — вопросительно приподнял бровь, глядя на Карлинг, и та согласно кивнула.

— Буду через десять минут.

Когда он снова повернулся, чтобы положить трубку, она скользнула пальцами вдоль его обнаженного торса, от плеча до бедра. Он оглянулся на нее, черты лица смягчились улыбкой.

— Обменяться клятвами вечной любви — это одно, — сказала она, — но разобраться, как эти клятвы сдержать — совсем другое.

— Мы выбрались и стали сильнее, — ответил ей Рун, опершись на локоть, он навис над ней и поцеловал. — Мы научились доверять и наслаждаться обществом друг друга. Просто надо продолжать в том же духе, пока мы боремся за твое исцеление. А что там дальше и какие жизненно важные решения нужно принять насчет будущего — все это может подождать.

Карлинг уставилась на него, физически ощущая боль от осознания, чем ему приходится жертвовать ради нее. Она медленно произнесла:

— Если мы действительно найдем средство, которое сработает, я могу снова превратиться в человека. Тогда я вскоре умру, через каких-нибудь пятьдесят лет или около того, — после прожитой вечности пятьдесят лет казались ей лишь мгновением.

— Эти пятьдесят лет станут для меня всем, — прошептал он в ответ. Его улыбающиеся глаза не дрогнули. Ясные и уверенные, они отражали его душу.

Он действительно имел в виду то, что сказал, она видела это. Он действительно стал ее половиной, посвящал себя ей. Он не давил на нее, не ставил границы, и не пытался лицемерить. Он будет жить столько, сколько проживет она, и умрет вместе с ней. Паника снова накатила на нее, намного сильнее, чем раньше, не за себя, а за него.

Она сдалась и притворялась. Борись за жизнь, сказал он ей, но даже несмотря на то, что она так и сделала, она все равно была готова к смерти, продолжая улаживать свои дела и прощаться; все еще готовила себя к концу.

Святые боги, хватит уже. Она обязана сражаться, чтобы жить, всеми силами, что у нее есть, потому что теперь есть не только она. Их теперь двое. Карлинг крепко сжала запястье Руна.

— Мы не можем терять время.

— Тогда нам лучше поторопиться, — ответил он.

Скатившись с кровати, он поднялся на ноги одним плавным, гибким движением. Карлинг застыла, наблюдая, как он поднимает одежду с пола. Его волосы были взъерошены больше обычного, а обнаженное мускулистое тело, покрытое укусами и царапинами, исцелялось прямо на глазах. В ее теле вспыхнули угольки страсти, как только она перевела взгляд на его шею. Когда он наклонился, чтобы положить на кровать рядом с ней ее джинсы, рубашку и нижнее белье, она потянулась, чтобы прикоснуться к следу укуса.

Она почувствовала, как его дыхание сбилось. Он бросил на нее сверкающий взгляд из-под опущенных век. Краем глаза она заметила, как напрягся его член.

— Веди себя прилично, — проговорил он грубовато.

— Ты правда хочешь этого? — мягко спросила Вампиресса.

Его выражение глаз стало обжигающим.

— Серемела будет здесь через пять минут.

Накрыв его эрекцию рукой, она приподняла своё лицо к нему. Карлинг провела большим пальцем по головке его члена. Мужчина оскалил зубы. Он выглядел диким и великолепным, едва держащим себя под контролем, и абсолютно нечеловеческим. Боги, она просто без ума от этого мужчины.

— Нам просто нужно запомнить, на чём мы остановились, — прошептала она.

— О всемилостивые боги, женщина, — проскрипел он, схватив ее за запястье, но не убирая ёе руку. Мускул на его бицепсе начал дёргаться, настолько сильно он напрягся, стараясь сдержать свою страсть.

Наклонившись, она поцеловала его в плечо. Ей казалось, что она растворяется в нем, в его возбуждающем запахе, в его горячем теле. Она так хотела его. Она так изнывала от голода. Вампиресса осторожно провела зубами по его коже над напряженной мышцей, отчего он издал приглушенный звук, и резко опустился на колено рядом с кроватью.

Обняв за шею, Карлинг поцеловала его. Рун привлёк её к себе, целуя ее в ответ с таким же огнем, что опалял и ее.

— Мой, — прошептала она у его губ.

— Моя, — прошептал он в ответ, заставляя ее выгибаться от желания и начиная целовать ее грудь. Его разум уже начал представлять ее несравненное, великолепное тело, эти изгибы, выступы ее спелых сосков, эти сильные стройные ноги, обвившиеся вокруг его бедер…

В дверь номера постучали, и он с рычанием оторвался от ее тела, которое влекло его, как зов сирены, и схватил свою одежду. Карлинг, смеясь, откинулась на кровать, а ее взгляд был полон такого коварного восторга, что его голова едва не взорвалась, когда он оставлял ее.

— Позже, — прорычал он.

— О боги, да, — выдохнула она, предоставляя его обозрению своё обнаженное тело, — позже, и снова и ещё раз, я надеюсь.

Он одарил её раскаленным взглядом, и выскочил из спальни. Снова раздался стук в дверь.

— Одну-грёбаную-минуточку!

Из коридора женщина воскликнула испуганным голосом:

— Извините, я прошу прощения.

Рун выругался, затем ответил:

— Нет, Серемела, это ты прости. Подожди, я буду через мгновение.

Карлинг схватила подушку, и прижала ее к лицу, катаясь по кровати от безудержного смеха.

Услышав, как Рун открывает дверь, она схватила одежду и, спрыгнув с постели, рванула в ванную, чтобы быстро принять душ и переодеться. Карлинг увидела себя в зеркале, с короткими взъерошенными волосами и размазанным макияжем, и снова взорвалась смехом.

Вид, словно смесь дома с привидениями и русских горок. Эйфория и ликование, приправленные откровенным ужасом. Она включила кран с водой и умылась.

Рун повысил голос.

— Карлинг, я начну вводить Серемелу в курс дела, если ты не возражаешь. Если хочешь, мы можем подождать тебя.

— Все в порядке. Пожалуйста, начинай. Я скоро буду, — ответила она.

Вампиресса слушала их разговор, пока заканчивала одеваться. Она подумала о том, чтобы откопать из своих чемоданов привычный кафтан, но ей захотелось надеть экзотические джинсы и расклешенную шелковую футболку, разве что, она решила остаться босой. Она провела руками по взъерошенным коротким волосам, а затем вышла в гостиную.

Она нашла их сидящими в гостиной. Рун надел свой чёрный костюм, и пальцами пригладил волосы. Он выглядел лощеным и полным энергии, и настолько сексуальным, что в ней поднялось темное желание заклеймить его снова. Медуза заняла кресло, Рун расположился на краю дивана. Он наклонился вперёд, положив локти на колени, и бездумно крутил свой айфон на кофейном столике, пока говорил. Оба они встали, когда Карлинг вошла в комнату.

Карлинг прошла вперёд, чтобы пожать гостье руку. Медуза наблюдала за ее приближением широко раскрытыми любопытными глазами. Серемела с улыбкой произнесла: — Это честь встретиться с Вами, Советник.

— Спасибо за Вашу отзывчивость и готовность приехать, Доктор.

— Зовите меня Серемела, пожалуйста. Я была счастлива, когда Рун позвонил, и с удовольствием сделаю, все что в моих силах, чтобы помочь.

Карлинг внимательно всмотрелась в выражение ее лица.

— Многое из того, что мы расскажем, может обеспокоить Вас. Нам нужна Ваша конфиденциальность в этом вопросе.

— Конечно, — заверила ее Серемела.

Карлинг взглянула на Руна, подняв брови. Тот кивнул, и она вновь обратила своё внимание на доктора.

Как Медуза, Серемела Телемар являлась представителем Демонов, хотя и жила в Чикаго, довольно далеко от общины Демонов в Хьюстоне. Она оказалась симпатичной женщиной среднего возраста. Карлинг предположила, что ей около трёхсот восьмидесяти лет. Змеи на ее голове выросли до бёдер. Когда она достигнет зрелости, змеи будут достигать пола. Ее кожа была светлого кремово-зелёного оттенка, с бледным узором напоминающим змеиную кожу, а узкие глаза имели прозрачную мембрану, которая была открыта в данный момент. Несколько змеек выпустили язычки, изучая воздух, с любопытством выглядывая из-за талии и плеча Медузы.

Хотя, остальные змеи были больше заинтересованы Руном. Карлинг наблюдала, как пара змей скользнула по его руке. Ей показалось, или на самом деле змеи реально выглядели обожающими?

Ни Рун, ни Серемела не обращали внимания на то, что делают змейки. Они были заняты разговором, полностью сосредоточившись на ее проблеме.

Карлинг склонила голову набок, и сжала губы.

Змеи.

Она промаршировала вперёд, и схватила двух змеек, по одной в каждую руку. Рун взглянул на неё со спокойным удивлением. Серемела подпрыгнула и вспыхнула, после чего стала многословно извиняться:

— Прошу прощения, я не обращала внимания. Вы знаете, они довольно своевольны, и, ну… им нравится Рун.

Карлинг проигнорировала её. Все ее внимание было приковано к змеям. Они глядели в ответ, трепеща язычками. Змеи не выглядели встревоженными или обеспокоенными тем, что она держит их. Ещё одна парочка змей поднялась, и обвила запястья Вампирессы. Медуза смущенно рассмеялась.

— Похоже, Вы им тоже нравитесь.

— Естественно, — сказала Карлинг змейкам.

— Почему это? — спросил Рун.

— Ты сказал, что важно вернуться к началу, так и есть, — сказала Карлинг. — Богиня-змея не была просто древней сверхъестественной выдумкой египтян. Это было реальное существо по имени Пифон. И следующий вывод гласит, что «Поцелуй змея» на самом деле поцелуй змеи. Вампиризм стал вирусом, передаваемым через кровь, и Вампиры создаются посредством обмена кровью. Но изначально это был яд.

После этих слов, ей и Руну пришлось рассказать историю с самого начала. Серемела очень внимательно слушала все, что они ей рассказывали. Она выглядела потрясенной самой мыслью о том, что историю можно изменить, и прерывала их лишь для уточнения некоторых деталей, пока не услышала о старинных рисунках Пифон, сделанных Карлинг.

— Вы нарисовали Пифон? — выдохнула Медуза.

— Нет, я никогда не встречала Пифон, — поправила Карлинг с улыбкой. — Я срисовала изображения Пифон, которые были на стене в пещере.

— О, сколько бы я отдала, чтобы увидеть их, — произнесла Серемела, блестя глазами. — А знаете ли Вы, что мы зовем себя детьми Пифон?

Карлинг и Рун взглянули друг на друга. Она села на диван рядышком с ним, а он положил руку на спинку, время от времени касаясь волос у неё на затылке. Карлинг покачала головой, а Рун сказал: — Я тоже понятия не имел об этом.

Медуза пожала плечами.

— Я не знаю, является ли это историческим фактом. Если Медузы действительно дети Пифон, то это случилось за тысячи лет до вашей египетской пещеры.

— Ты знаешь, что с ней произошло? — спросил Рун. Он смотрел на Серемелу с напряженным лицом. — Я слышал лишь, что она умерла.

— Она отправилась в Грецию, и погибла в Дельфах, — ответила Серемела. — Некоторые версии гласят, что её убили. В греческой мифологии считается, что ее убил Аполлон, но греческая мифология не похожа на египетскую, или любую другую, их мифы, в основном, странные истории, которые содержат лишь зёрна истины. Я слышала истории, в которых говорится, что она погибла, упав в расщелину в земле. Хотя, она прожила в Греции достаточно долго, и успела создать Дельфийского Оракула.

— Я думала, что дар Оракула — это генетическое наследие, и способность к предсказаниям передаётся от поколения к поколению в человеческой семье, — заметила Карлинг. — Во всяком случае, это то, что мне рассказывали предыдущие Оракулы во время наших бесед.

Дельфийские Оракулы давно перебрались в Штаты и присоединились к коммуне человеческих ведьм в Луисвилле. В каждом поколении семьи Оракула рождалась единственная женщина, которая наследовала титул, вместе со способностями, как только прежний Оракул умирала. Она была отделена от основной правящей коммуны, которой управляла избранная Глава, Оракул сама по себе являлась высокопоставленным лицом. Карлинг ещё не встречалась с новым Оракулом. Сила переместилась всего несколько месяцев назад, когда предыдущий Оракул и ее муж погибли в автомобильной аварии.

Карлинг с трудом скрыла горькое разочарование оттого, что кто-то ещё подтвердил факт смерти Пифон. Ей казалось, что она контролирует выражение лица, пока рука Руна не опустилась на ее плечо в ободряющем пожатии.

— Что ж, способность к предсказаниям переходила из поколения в поколение, — заметила Серемела. — Так же, как и Вампиризм теперь передаётся от человека к человеку. И откуда появились способности Оракула — совершенно другой вопрос.

— Ты раньше консультировалась с Оракулом? — с любопытством спросил Рун у Серемелы. Он общался с Оракулами, как и Карлинг, для установления межрасовых контактов, но никогда прежде не был заинтересован в общении с оными, когда они проецировали Силу предсказания. Таинственное бормотание сводило его с ума. Как он говорил Карлинг ранее, общение с Пифон было похоже на отключку после передоза ЛСД.

— Я консультировалась с Оракулом, когда была намного моложе, — ответила Серемела. — Мне в тот момент едва исполнилось пятьдесят, и я была любопытна. Это оказался сильный и тревожащий опыт. Предсказание всегда неожиданно, и для предсказателя, и для вопрошающего.

— Могу я поинтересоваться, что она тебе сказала? — спросил Рун.

— Я не против, что ты задаешь вопросы, — тихо ответила Серемела, — но эта тема не относится к нашей беседе, и я предпочла бы это не обсуждать.

— Время, — пробормотала Карлинг. Прошедшее, настоящее и будущее. Могло показаться, что способности Оракула перемешались с ним. Она потёрла лоб, и попыталась сосредоточиться. Подняв глаза, она обнаружила изучающий взгляд Руна.

Выражение его лица было мрачным, а глаза были полны беспокойства. Когда она взглянула на него, Рун сжал её плечо.

— Что ты можешь сказать о свойствах яда не эксперту в медицине, то есть, мне? — спросил он у Серемелы.

Несколько мгновений Медуза рассматривала его. Змеи свесились через её плечо, и свернулись на её коленях спутанной массой. Большинство выглядели спящими, хотя несколько продолжали рассматривать Руна и Карлинг. Серемела слегка коснулась их пальцами.

— Для начала должна отметить, что этот раздел токсикологии не был предметом моего изучения в медицинской школе, поэтому я не могу рассуждать как специалист. Стоит учесть, что составляющие ядов чрезвычайно сложны, и могут содержать разные токсины для разных клеток и тканей тела. Они также могут быть обладать удивительно полезными свойствами, такими как лечение пчелиным ядом пациентов с рассеянным склерозом, или производные яда Малазийской гремучей змеи, который используют для лечения жертв инсульта. Предварительные исследования показали, что змеиный яд может замедлять рост некоторых раковых опухолей. Это увлекательная область для изучения. Так много зависит от специфики яда, и, конечно, от вида, к которому принадлежит жертва.

— Давай сосредоточимся на змеях, — сказал Рун.

— Яды обычных змей делятся на две категории: гемотоксин, который парализует сердечно-сосудистую систему, и нейротоксин, который повреждает нервную систему. Я рискую слишком все упростить, но большие и маленькие змеи обычно стараются нейтрализовать свою жертву.

Карлинг подняла взгляд.

— Змеи на твоей голове ядовиты.

— Да, — ответила Серемела. — Мои змеи выделяют яд, вызывающий паралич, хотя, если тебя укусят один раз, доза яда не будет сильной. Обычный человек ощутит онемение, вялость, а место вокруг укуса опухнет и будет болеть. У кого-то может вызвать тошноту. В большинстве случаев, необходимости вводить антидот нет, разве что жертва укуса — ребёнок, или развился анафилактический шок. Но если на меня нападают, или если мои змеи сильно напуганы, то они могут кусать неоднократно, и тогда это может привести к смертельному исходу. Веры более устойчивы к моему яду. Если бы Рун согласился лежать неподвижно пару дней, и позволить непрерывно себя кусать, то яд моих змей, в конце концов, мог бы остановить его сердце. — Она взглянула на Карлинг. — И яд змей Медузы не оказывает сколько-нибудь заметного эффекта на Вампиров.

— А что по поводу других змееподобных существ из Древних рас? — спросила Карлинг.

— Что ж, тут Вам нужно добавить крайне непредсказуемый элемент Силы, — произнесла Серемела. — Яд моих змей совершенно обычный. Они просто присоединены к моей голове, вот и все. Нас объединяет нечто вроде симбиотической связи, которая включает в себя некоторую эмпатию, довольно грубый вид телепатии, который не даёт реального общения, и яд — это просто яд. Я бы повременила с предположениями о другом существе, особенно таком Могущественном бессмертном, каким была Пифон.

— Египетская жрица, с которой ты говорила, упомянула некое соглашение с Богиней-змеей, — сказал Рун Карлинг. — Так что, Пифон могла взаимодействовать с группой. Это звучит так, словно там присутствовала некая забота, ну или, как минимум, поклонение.

— Яд, паралич, время. Некоторые главные темы идут вместе, — пробормотала Карлинг. — Насколько я помню, жрица толковала о том, что Пифон заботилась о своих детях и дарила им «Поцелуй жизни», который был также смертью. Возможно, Пифон знала, что ее укус остановит их человеческое старение. Что бы ни было причиной или правдой, это уже не имеет значения.

— Почему ты так говоришь? — спросил Рун, сузив глаза.

Карлинг наклонилась вперёд, поставив локти на колени и прижала ладони к глазам. Она изучала и яды, и чародейство. Неудивительно, что ее лечебные заклинания помогали лишь временно отодвигать эпизоды. Эти заклинания, которые она делала для себя, были универсальными. Для того, чтобы создать нечто более узконаправленное или специфичное, ей нужно было знать первоначальные составляющие того, что она пыталась излечить.

— То, что течёт в венах Вампиров, мутировало давным давно. Это результат смешения первоисточника и человеческой иммунной системы. У нас нет чистого яда Пифон, поэтому, мы не можем создать противоядие, — произнесла она бесцветным голосом.

— А что по поводу более общего антидота? — спросил Рун напряженным голосом.

Карлинг покачала головой одновременно с Серемелой, которая произнесла:

— Для такой Сильной и специфичной ситуации, учитывая ваше замечание про малое количество оставшегося времени, боюсь, это будет бесполезно. Это займёт годы экспериментов и испытаний лекарств. Не тратьте своё время.

Напряжение Руна возросло. Сила его эмоций ударила ей по нервам.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Возвращение в прошлое не поможет. Я никогда не встречала Пифон. А мои эпизоды слишком коротки, чтобы ты мог отправиться на ее поиски самостоятельно. — Сказала она ему.

— Я могу продолжать проходить, пока не пойму, как возвращаться самому, — ответил он хрипло.

Она покачала головой: — И рисковать дальнейшими изменениями в этой временной шкале? Это слишком опасно. Мы договорились, что остановимся. Нам нужно остановиться.

Рун открыл было рот, чтобы возразить, но заметил уныло опущенные плечи Карлинг. Поворот их беседы стал для него горьким ударом. Насколько тяжелее было это слышать ей, после того, как она так долго несла на себе тяжесть стольких разочарований? Он проглотил готовые вырваться слова.

— Давайте пока отодвинем все это в сторону. Я думаю, нашим следующим шагом должна стать поездка в Луисвилл, и разговор с новым Оракулом. Надо послушать, что она может нам сказать, особенно, если она тоже одна из детей Пифон.

Карлинг вздохнула и произнесла: — Да, нужно ехать.

Серемела тихо спросила: — Может, мне осмотреть Вас, пока я здесь? Не уверена, что могу что-то еще добавить к тому, что Вам уже известно, но это такая серьёзная ситуация, что я буду чувствовать себя намного лучше, если мы используем все имеющиеся возможности.

Карлинг кивнула и убрала руки от лица.

— В этом есть смысл.

Рун взглянул на свой айфон.

— Моё присутствие необходимо? Если нет, у меня есть кое-какие дела.

Карлинг повернулась к нему.

— Нет, конечно, нет. Что ты собираешься делать?

— Мне нужно позвонить, — последовал ответ.

***

Карлинг подхватила свою кожаную сумку и повела Серемелу в одну из спален. Рун прислушался к тихим звукам их голосов, прежде чем взять свой мобильник. Он нажал «Драгос» в меню быстрых вызовов.

Драгос ответил после первого же гудка.

— Наконец-то. Почему так долго?

— Это первая выпавшая возможность позвонить тебе, — ответил Рун. — День был долгий. И по факту, это был долгий день уже довольно продолжительное время, и много чего случилось. Карлинг и я недавно вернулись из Других земель.

— Она слышит тебя сейчас? — произнес Драгос.

Рун взглянул на закрытую дверь спальни.

— Нет, — ответил он. — Послушай, я должен тебе кое-что рассказать…

— Позже, — перебил Драгос. — Она связала тебя услугой, которую тебе оказала, или еще как-то ограничила твои действия?

Целенаправленный вопрос сбил Руна с толку.

— Нет, — ответил он. — Это уже не имеет значения. Слушай…

— Хорошо, — прервал его Драгос. — Вот что происходило в остальной части мира. Я общался с Королем Ночных созданий и с Трибуналом Древних. Джулиану было, что рассказать. Последнее время Карлинг начала сходить с ума, и воздействовать на физическое пространство, окружающее ее. Ты видел что-нибудь из этого сам?

Рун стиснул зубы.

— Да, — ответил он. — Мы как раз с этим разбираемся. Что ещё сказал этот ублюдок?

— Он потребовал от Трибунала снять с Карлинг полномочия Советника от Ночных созданий. Заявил, что она больше не соответствует этому положению. Они согласились. Я говорил с Джаггаром, и Советником Сореном. Карлинг исключена из Трибунала Древних.

Джаггар являлся Советником от Веров в Трибунале. Сорен был Советником от Демонов, а также Главой Трибунала Древних. Если Карлинг перестала быть Советником, значит, она потеряла защиту и весомую поддержку Древних. Случись с ней что-нибудь, и Трибунал не будет действовать в ответ. Теперь она осталась совсем одна, полностью без защиты. Джулиану осталось просто выманить ее, чтобы схватить. Рун стиснул мобильник сильнее и услышал, как что-то хрустнуло.

— Что-то ещё? — спросил он ровным голосом.

— Да, — ответил Драгос. — Остальные Грифоны в растерянности. Они уже в третий раз настаивают, что что-то изменилось, дважды за выходной, и один раз сегодня. Только они не могут понять, что именно, просто говорят об изменениях. Грейдон сказал, что реальность как будто изменилась, только он не может сказать, что могло измениться. Ты что-нибудь почувствовал?

— Слушай, дай мне вставить хоть слово, — процедил Рун. — Да, мы с Карлинг стали причиной нескольких событий…

— Три раза? — спросил Драгос. — Ваши действия заставили реальность измениться три раза?

— Позволь мне уже дать всему гребаное объяснение, — рявкнул Рун.

Но дракон разошёлся не на шутку. Он прорычал: — Когда Карлинг отключается, она воздействует на все вокруг. Потом вы делаете нечто, что Бэйн, Грейдон и Константин ощутили аж в Нью-Йорке, и вы сделали это не один, а целых три раза? Что за хрень вы сотворили?

Рун посмотрел в окно на россыпь звёзд и электрических огней. Мы изменили историю, подумал он. Мы изменили друг друга. Мы изменили мир.

— Скажи остальным грифонам, чтобы не переживали, — произнес он. — Все будет в порядке.

— Клянусь Богами, лучше бы все и было в порядке, — угрюмо проворчал Драгос. — Остальное расскажешь позже. Я хочу, чтобы ты убрался оттуда, немедленно.

— Я не могу этого сделать, Драгос, — тихо сказал Рун. Он уставился в окно, наблюдая, как приближается конец его жизни.

— Ты сказал, что Карлинг не ограничила твои передвижения, — напомнил Драгос.

— Не ограничила.

— Значит, ты можешь. Джулиан готовится захватить Карлинг, и я не хочу, чтобы ты находился поблизости, когда разразится это ядерное действо.

— Она была для тебя хорошим союзником, — сказал Рун мужчине, который только что перешёл в разряд его бывших друзей.

— Да, была, но Веры не могут вмешаться ещё и в эту проблему. У нас до сих пор напряженное отношение с Эльфами, и мы слишком глубоко увязли в трудностях Тёмных Фейри. У нас слишком много проблем, мало людей, и нехватка политкорректности. И вообще, я не виню Джулиана. Если бы кто-нибудь был столь нестабилен, и представлял такую угрозу моим владениям, я бы тоже планировал нечто подобное. Так что, выбирайся оттуда, и тащи свою задницу домой.

— Нет, — произнес Рун.

В этот момент голос дракона стал совсем тихим.

— Я не уверен, что правильно тебя расслышал.

— Ты все услышал правильно.

— Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? Ты что, выжил из своего долбаного ума?

— Я имею в виду «нет». Я увольняюсь. Прямо сейчас.

— Ты не можешь уволиться. Я тебе не позволяю.

— Думаю, я только что это сделал, — сказал Рун.

— Ты совершаешь очень большую ошибку, — проревел Повелитель Веров.

— Что ты сказал, Драгос? Я не слышу тебя. Ты пропадаешь, — произнес Рун, ломая свой айфон.

Глава 18

В спальне Серемела тактично отвернулась к окну, пока Карлинг освобождалась от одежды. Карлинг растеряла излишнюю скромность в первое столетие своей жизни, но ради доктора облачилась в банный халат. Затем терпеливо выдержала тщательнейший медицинский осмотр.

— Я не уверена, что из этого следует, — пробормотала Серемела, — но у Вас повышенная температура.

— Правда? — брови Карлинг поднялись. — На сколько?

— На пять градусов. Без сомнений, Вы знаете, что Вампиры обычно отражают окружающую температуру, которая, как правило, составляет от 70 до 72 градусов (по Фаренгейту — это около 21–22 градуса по Цельсию — прим. пер.). Ваша температура составляет 76,5 градуса (по Фаренгейту — это около 25 градусов по Цельсию — прим. пер.). Серемела выключила свой пластиковый термометр и сунула в медицинский саквояж.

Карлинг спрятала улыбку.

— Я довольно долго находилась рядом с Руном, а он, как печка.

Медуза опустила глаза.

— Могу представить. Рун очень беспокоится о Вас. — В голосе Серемелы прозвучала нотка тоски, и ещё больше отразилась в её эмоциях.

Желание Карлинг улыбнуться угасло. Она тихо произнесла: — Я стала его парой. А время совсем неподходящее.

Медуза резко подняла голову. Ее глаза расширились, наполнившись сочувствием.

— О, Боги, тогда это вдвойне сложно.

— Да.

Серемела вздохнула.

— Физически с Вами все в порядке, Советник. Ваша Сила очень интересует меня, но, учитывая, что мы только встретились, я не могу измерить или оценить её. Единственное, что я знаю — в ней не было колебаний, пока я здесь. Мне хотелось бы взять кровь для тестов, но у меня здесь нет оборудования и влиятельных знакомств ни в одном из здешних медицинских учреждений.

— По сути, Вампиризм — это заболевание крови, и кажется вполне вероятным, что первоначальный яд был гемотоксичен (гемотоксин разрушает красные кровяные тельца в крови — прим. пер.) по своей природе, — заметила Карлинг.

— Я тоже так думаю, — ответила Серемела.

— Также, употребление крови — единственный способ получать питание для Вампиров, по крайней мере, пока они не достигнут моего возраста, — сказала Карлинг.

— Если все дело в крови, то, думаю, она и является ключом к отгадке.

Все дело в крови. Карлинг задумчиво кивнула. Она прекрасно знала, что чувства не могут быть научным основанием, но это объяснение казалось правильным и настоящим.

Серемела всмотрелась в неё.

— И Вы не принимали физическую пищу уже почти двести лет?

— Да, — ответила Карлинг. — От выпитой крови мне становилось плохо. Извергать потоки крови — не самое приятное занятие, скажу я Вам.

Медуза поморщилась.

— Могу представить. Ваши способности Суккуба появились до или после того, как Вы потеряли способность усваивать кровь?

— Через некоторое время после. Пару недель я была слабой и сонной, и у меня все болело. — Карлинг отложила халат, и снова облачилась в джинсы и романтичную футболку. — Вообще-то, это напоминало мне времена, когда я только обратилась. Я чувствовала голод и пыталась пить, а потом все выходило обратно. В конце концов, у меня окончательно пропало желание пробовать. Некоторое время спустя, я поняла, что чувствую эмоции живых существ. И чем сильнее эмоции, тем более ожившей я себя чувствовала. К тому времени я уже слышала истории о старейших из нас, ставших Суккубами, иначе я бы испугалась намного сильнее, чем была в тот момент.

Серемела села в кресло.

— Вполне возможно, что превращение в суккуба было защитной реакцией Вашей мутировавшей иммунной системы. Вы потеряли возможность перерабатывать привычную пищу, и Ваше тело ответило соответственно.

— Вполне вероятно, — сказала Карлинг. Ей нравилось, как доктор анализирует информацию.

— Если все эти процессы вписываются в рамки причинно-следственной связи, и если мы сумеем найти физическую пищу, которую Вы будете способны усваивать, то это может стать отправной точкой, — промолвила Серемела. — Нам нужно привести Вас в стадию ремиссии. Вероятно, мы не сможем убрать все симптомы, но, по крайней мере, попытаемся остановить изменения. Это даст нам возможность выиграть нужное время.

— Интересная теория, — медленно проговорила Карлинг. — Я приму ее к сведению. А пока, почему бы Вам не взять немного крови, а я погружу ее в стазис. Это сохранит ее до момента, когда Вы сможете ее должным образом заморозить.

— Отличная идея, — удовлетворенно произнесла Серемела.

После того, как Медуза взяла кровь, а Карлинг наложила на флакон заклинание, она повернулась к своей кожаной сумке, открыла ее и достала небольшой тубус со своими папирусными зарисовками Пифон. Она подозвала Серемелу, разворачивая рисунки на гладкой поверхности туалетного столика.

— Они потрясающие, — выдохнула Медуза.

Карлинг наблюдала за лицом женщины, когда та с благоговением протянула руку, чтобы коснуться края верхнего свитка. Удовольствие Серемелы было подобно яркому, пронзительному свету.

— Я хочу, чтобы Вы взяли их, — произнесла Карлинг.

Глаза Серемелы расширились. И она, и все ее змеи выглядели настолько потрясенными, что Карлинг пришлось подавить внезапное желание усмехнуться.

— Я не могу их принять, — сказала Серемела. И потом у неё вырвался сдавленный стон. — Или могу?

— Конечно, можете, — ответила Карлинг. — Общение с Вами было невероятно полезным. А также явилось большим утешением.

— Встретиться с Вами, и помочь в силу возможности — это честь для меня, — Серемела снова коснулась края рисунка. — Вы не должны чувствовать, что обязаны их мне дарить.

— Примите это в знак моей благодарности, — ответила Вампиресса. — И, если честно, я думаю, что они доставят Вам гораздо большее удовольствие, чем мне. Я не вспоминала о них столетиями, пока у нас с Руном не зашёл разговор о Пифон.

— Огромнейшее спасибо, — проговорила Серемела. — Рун что-то говорил насчет оплаты за потраченное мною время и возмещение дорожных расходов. Если я приму эти рисунки, то больше не хочу слышать никаких разговоров об оплате. Хорошо?

— Раз Вы таким путём даёте себе разрешение наслаждаться ими, то я не собираюсь спорить с Вами, — ответила Карлинг.

Серемела рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Тогда, спасибо Вам, я принимаю подарок.

Улыбаясь, Карлинг свернула рисунки, сунула их обратно в футляр и вручила Серемеле, а та разместила его между ремнями своего докторского саквояжа. Улыбаясь, обе вышли из спальни, и обнаружили Руна, все ещё одетого в чёрное, и вооруженного до зубов.

Из наплечной кобуры торчали два пистолета, а за спиной был пристегнут короткий меч. Он сменил стильные туфли на ботинки со стальными носами. Когда Карлинг и Серемела входили в комнату, он закатывал рукава и пристегивал на предплечья кожаные браслеты с метательными звездами.

Бросив на него задумчивый взгляд, Карлинг не стала требовать объяснений. Вместо этого, она обратила свое внимание на Серемелу.

— Нам нужно как можно скорее вывезти тебя из Сан-Франциско.

— И как можно быстрее, — добавил Рун. Он рывком застегнул ремни на одном браслете и принялся за другой.

— Что случилось? — спросила Серемела. Медуза выглядела напуганной.

— Не обращай внимания, Серемела, — сказал ей Рун. — Это не имеет к тебе никакого отношения. Чем меньше ты знаешь обо всем, тем лучше.

— Я собираюсь позвать Халила, и использовать последнюю услугу. Он проследит, чтобы Серемела добралась домой без приключений, — сказала Карлинг.

— Отличная идея, — прокомментировал Рун. — А потом мы с тобой можем улететь.

В дверь номера громко постучали.

— Служба безопасности Ночных! — произнес мужской голос, пытаясь изобразить важность. — Открывайте.

— Зови его, — велел Рун.

Она произнесла заклинание, пославшим вызов в ночь.

Стук в дверь перешёл в громкие удары.

— Страж Аиниссестаи, мы знаем, что Вы там. Вы должны пройти с нами для допроса.

— Идите в спальню, — приказал Рун Карлинг и Серемеле. Он расположился напротив входной двери.

Карлинг схватила Серемелу за руку, и прошествовала с ней в спальню, когда в номер влетел шторм. В дверях, она обернулась и увидела, как Рун бросился к двери, плечом удерживая ее от удара.

Халил материализовался перед ее глазами. Он взглянул на Руна через плечо, затем перевёл взгляд на неё. Элегантные, узкие черты лица Джинна выражали острый интерес.

Карлинг повернулась, развернув Серемелу.

Она бесцеремонно толкнула Медузу в руки Халила, вместе с докторским саквояжем и остальными вещами.

— Немедленно доставь ее в Чикаго, — проговорила она. — Проследи, чтобы она благополучно добралась до дома.

Она увидела, как позади Халила Рун прижался к двери уже всем телом, когда на нее обрушился новый удар.

— Косяк ломается, — сказал Рун. — Я не смогу долго удерживать ее.

Халил поднял бровь. Он выглядел слегка скептичным.

— Ты уверена, что именно так хочешь потратить последнюю услугу? — поинтересовался он.

— Да, черт возьми, ИДИ! — рявкнула Карлинг. Она не стала дожидаться, пока вихрь с Серемелой исчезнет. Вместо этого, она поспешила в спальню. Двигаясь максимально быстро, она начала рыться в сумках, в поисках оружия, которое Руфио мог туда положить, и ругая себя за то, что не уточнила, что конкретно ему нужно упаковать. Она и в самом деле, слишком много и долго полагалась на Розвен.

Ах, Руфио, благослови тебя. Два стилета. Ее любимое оружие для ближнего боя. Она схватила их вместе с кожаными чехлами. Было бы здорово на всякий случай иметь пистолет, но самым эффективным и действенным ее оружием были агрессивные заклинания. У нее промелькнула мысль надеть обувь и более закрытую одежду, но резкий звук ломающейся двери и рычание из другой комнаты заставили ее развернуться и рвануть обратно в гостиную.

Рун, словно вихрь, врукопашную сражался с шестнадцатифутовым (ок. 4,8 м — прим. ред.) троллем и тремя упырями. И, хотя этимологически слово упырь (гоул) происходил от месопотамского термина «галлу», обозначающего демонов, упыри все-таки являлись Ночными созданиями. Они легко покрывались волдырями на сильном Солнце, были нечеловечески сильными и быстрыми, и если умудрялись поранить кого-нибудь, их Сила пожирала плоть жертвы. Мощный серокожий тролль не была так быстра, как упыри, зато ее сила позволяла ломать огромные валуны. Если бы ей удалось схватить Руна, она могла убить его одним мощным ударом по голове.

Рун наполовину обратился в золотого монстра. Он двигался с такой скоростью, что она с трудом успевала следить за его перемещениями. Он полоснул обеими когтистыми руками, и из двух упырей брызнула кровь.

Тролль опустилась на четвереньки, взмахнула гигантской рукой, и схватила Руна за щиколотку. Он поднял свободную ногу, и впечатал кованый носок ботинка в ее морду. Тролль моргнула и застонала, но не ослабила хватки.

Карлинг вздохнула, и произнесла слова, которые заморозили воздух, и группа сражающихся замерла. Тролль все ещё выглядела страдающей от боли, а на двух упырях красовались глубокие кровоточащие следы когтей. Третий был в процессе извлечения оружия. Карлинг подошла и забрала пистолет себе, когда Сила Руна поднялась против ее заклинания. Он, ругаясь, встряхнул головой, а затем вырвал ногу из хватки тролля.

— Это твоё заклинание начинает действовать и на меня, — прорычал Рун. Он отвернулся от замершей группы Ночных созданий, и, пока шёл к ней, его лицо и тело вернулись к более привычным очертаниям.

Карлинг подняла лицо навстречу быстрому поцелую.

— Это не их вина. Полагаю, они просто выполняют приказы.

Хотя Рун больше не выглядел, как монстр, застигнутый в процессе обращения, но в его глазах все еще сиял гнев.

— Приказы Джулиана, — выплюнул он. — Он пытается избавиться от меня и изолировать тебя. Он добился твоего увольнения, детка. Ты больше не являешься Советником Трибунала Древних, но я заметил, что он не явился, чтобы лично сообщить тебе эту радостную новость.

Ее горло перехватило от злости так, что она едва могла говорить.

— Он не может. Он мой прямой потомок, и если мы будем достаточно близко, я могу потребовать от него повиновения. Полагаю, ты узнал все это из разговора с Драгосом?

— Да.

Он обнял ее, и она прижалась к нему. Он был адом, излучая гораздо больше жара, чем обычно, и для ее мысленного взора светился расплавленной яростью.

— Драгос приказал мне вернуться домой, я уволился, и он воспринял это не очень хорошо. — Он бросил взгляд в сторону спальни. — Серемела ушла?

— Да. — Она прижалась лбом к его плечу. — Рун, мне очень жаль насчет Драгоса.

Вздох прокатился по нему волной. Он прижался щекой к ее макушке.

— Сожалею о Джулиане. Но забудь про них сейчас. Возьми все необходимое. Надо выбираться отсюда.

Кивнув, она подошла, чтобы забрать оружие у двух других замороженных упырей. У тролля оружия не было. Ее зрение было слишком слабым, а руки слишком большими, чтобы эффективно пользоваться пистолетом. Когда Карлинг снова обернулась, она обнаружила, что Рун подхватил свою и ее сумки. Он также купил для нее кожаную куртку цвета ирисок и кожаные ботинки на плоской подошве в тон.

— Вот. — Он бросил ей ботинки. — Они более практичны, чем те от Лабутена, но, увы, не так круто и весело.

Она поймала их и наклонилась, чтобы быстро надеть.

— Веселье будет позже.

Внезапная улыбка скользнула по его лицу.

— Позже, а потом, я надеюсь, ещё и ещё раз, — произнес Рун. — Ловлю на слове. Я могу взять один из твоих кафтанов на случай, если он тебе понадобится позже.

Она выпрямилась, и послала ему кривоватую улыбку.

— Помнишь ту футболку с волосатым мужиком в очках, которую ты выбросил в мусорное ведро? — Он поднял брови, и она кивнула на свою кожаную сумку.

— Что ж, тогда похоже, у нас есть все, что нужно, детка. — Рун крепко поцеловал ее. — Следующий шаг сложный, но выполнимый. Садись ко мне на спину, и я прыгну с балкона с разбега. Я буду перекидываться в полёте, поэтому тебе придётся держаться крепко.

В коридоре послышалось какое-то едва незаметное движение. Несколько существ подходили к номеру. Она раскрыла руки, и нетерпеливо махнула Руну.

— Просто подними нас в воздух, — сказала она. — Не переживай за меня. Я буду держаться.

Он одарил ее своей белозубой дикой улыбкой, бросил ей сумки, и повернулся к ней спиной. Она закинула сумки на плечо, и прыгнула на него, обхватив его руками за шею, а ногами за талию. Как только она крепко уселась на его спине, Рун повернулся и рванул к открытым балконным дверям.

Она видела Силу в его взлете с разбега, чувствовала Силу, когда он взлетал с земли и с моря. Но это было нечто абсолютно другое. Звук был, как рев истребителя, который взлетает с короткой полосы авианосца. Каждый из его длинных, мощных шагов уносил их дальше от земли, быстрее и быстрее, пока он не прыгнул с балкона, как с трамплина, и с раскинутыми руками взмыл в воздух.

Это была одно из самых волнующих переживаний, которое ей приходилось испытывать, и, пожалуй, самое трагичное, потому что когда Рун перекинулся, она ощутила как его тело увеличилось под ней, и тут внезапно над ними развернулась массивная нейлоновая сеть, брошенная с крыши отеля с разрушительной точностью. Они запутались в ней и начали падать.

Даже в этот момент, когда они пролетели несколько этажей, Рун был невозможно быстр. Падая, они перевернулись, и Рун изогнулся так, чтобы его тело оказалось между ней и асфальтом, но сковывающая сеть сделала падение жутко неудачным. Они врезались в поверхность с такой силой, что бетон под ними треснул. Она слышала, как массивные кости его передней лапы и плеча хрустнули. Из его груди резко выбило весь воздух, когда он шмякнулся в неконтролируемом вращении. Помимо этого, он не издал ни звука. Зато она закричала в ярости, мучаясь от его страданий.

Ее когти выскочили наружу. Нейлоновая сеть рвалась легко, как бумага. Несколько секунд спустя, она разбросала клочья, и вскочила на ноги, прикрывая Руна. Сеть достигла своей цели; она заставила их приземлиться. Со ослабленным стоном, Рун снова обернулся в человека, и свернулся калачиком вокруг сломанной руки.

Карлинг сделала круг, оглядывая открытое пространство. Они приземлились на тротуар позади ухоженной технической зоны отеля. На ближайшей улице не было ни автомобилей, ни пешеходов.

Зато было довольно много существ, постепенно заполняющих пространство вокруг них. Джулиан очень грамотно расставил ловушку. Ещё четыре тролля, около пятидесяти упырей, и примерно в два раза больше Вампиров стояли молча, то ли в ожидании, что она будет делать дальше, то ли ожидая приказов.

Если бы она и согласилась пойти с ними, Рун никогда бы этого не допустил. Даже будучи раненым, он поднимется на ноги и будет сражаться насмерть, прежде чем позволит кому-то их разлучить.

Ее руки сжались в кулаки.

— Вы были моими людьми, и вы просто следуете приказам. Я это понимаю. Но у вас есть возможность уйти. Ни вреда, ни предательства, ни урона не будет нанесено ни кому из вас. Если вы решитесь уйти, то сделайте это прямо сейчас, — громко произнесла она.

Карлинг с благодарностью заметила, как многие растворились в ночи. Возле ее ног, Рун принял сидячее положение, и вытащил пистолет. Он сгорбился, прижимая руку к животу.

— Можешь заморозить остальных? — прохрипел он.

— Их слишком много, и они рассредоточены по большой территории. — Она начала произносить древнее заклинание, призывая к себе все свои души, собирая свою Силу в концентрированное орудие. «Я призываю к себе будущих себя. Я призываю к себе свои страсти и страхи. Я призываю к себе свою божественную суть…»

Затем раздался голос Джулиана, знакомый воинственный рёв.

— Все, что тебе нужно сделать — это сдержать свое обещание, и вернуться на остров. Ты можешь провести остаток своих дней в мире и покое.

Она взглянула на вспыхнувшие глаза Руна.

— Я не могу этого сделать, Джулиан.

— Ты действительно готова к войне? Как ты сможешь убивать собственный народ?

— Я дала им шанс сделать правильный выбор, — парировала Карлинг. — И, честно, мне уже фиолетово, детка. — Она не узнала свой голос.

Рун поднялся на одно колено. Очень много созданий образовали слишком много колец вокруг. Вампиресса взглянула вниз, и он кивнул ей. Одарил короткой интимной улыбкой. Это было так прекрасно, но так недостаточно. Она положила руку на здоровое плечо Руна, и начала шептать заклинание, призывающее огненный дождь. Она вложила в слова всю свою Силу.

И вдруг вихрь вернулся.

Он влетел в пространство с такой силой, что земля затряслась. Здания в радиусе полумили содрогнулись. Позднее в новостях передавали, что волна от землетрясения ощущалась за триста миль вокруг. Многие из Ночных созданий закричали в страхе, и повалились на землю, прикрывая головы.

Рун встал и обхватил Карлинг здоровой рукой в тот момент, когда перед ними возник принц Джиннов. Странные бриллиантовые глаза и тонкие, нечеловеческие черты лица Халила сложились в яростную улыбку.

— Теперь ты должна мне услугу, — сказал Джинн Вампирессе.

Карлинг со вздохом освободила всю свою сдерживаемую Силу.

— Да, — выдохнула она.

— Куда?

— Мы ищем Оракула в Луисвилле, — быстро проговорила она.

Было слышно, как Джулиан через площадь выкрикивает приказы. Его Ночные создания открыли стрельбу. Но ни одна из пуль не достигла цели. Вихрь подхватил Руна и Карлинг и унёс прочь.

Путешествие было таким же странным и хаотичным, как помнилось Карлинг. Она повернулась и крепко обхватила Руна, когда завывающий ветер подхватил их. В центре шторма Халил прижимал их к своей узкой, твердой груди. Затем мир снова появился вокруг в виде жаркой, влажной западной ночи.

Как только ноги Руна и Карлинг коснулись земли, Халил отпустил их. Карлинг не спешила ослабить мертвую хватку на талии Руна, и заметила, что его рука так же неохотно отпустила ее. Джинн не исчез, как в прошлый раз. Вместо этого, он встал позади них, обозревая пейзаж с тем же любопытством, что и они.

Они находились не в самомм городе Луисвилл, а на некотором расстоянии, так как ночь была темной и тихой, наполненной листвой деревьев, травой и трескотнёй сверчков и цикад. Сотни светлячков покрывали все вокруг, подмигивая жёлтыми огоньками. Это место было насквозь пропитано древней Силой.

Они приземлились на длинную гравиевую подъездную дорогу, которая вела к старому обветшалому двухэтажному сельскому дому. Они покинули Сан-Франциско вскоре после полуночи, соответственно, в Кентукки было около трех утра. В доме горел свет. Все они отчетливо слышали голос плачущего ребёнка. Воздух был пропитан запахом текущей рядом реки. Карлинг почувствовала сильное прохладное движение воды.

— Это река Огайо? — спросила она Халила.

— Да, — ответил он. Джинн стоял, уперев руки в бока. Слегка наклонив голову, рассматривал дом.

И хотя ночь вокруг была освещена лишь звездами и отдаленными электрическими огнями, зрение Карлинг было достаточно острым, чтобы разглядеть муку на лице Руна, когда он бережно держал свою руку.

— Нам нужно отвести тебя внутрь, — сказала она. Сопровождаемая Руном и Халилом, она поднялась по ступеням к крытому крыльцу. Датчик движения сработал, и освещение включилось, когда они достигли дома. Карлинг постучала.

Раздались быстрые легкие шаги, и дверь внезапно распахнули. В дверях стояла худая молодая женщина с младенцем на руках. Женщина была двадцати трёх-двадцати четырёх лет, с лицом скорее интересным, чем хорошеньким, и распущенными рыжевато-пшеничными волосами. Она была взъерошенная, с запавшими глазами, одета в поношенные фланелевые штаны и слишком большую серую футболку.

Младенец был мальчик, примерно девяти месяцев отроду. Он выглядел таким же растрепанным, с такими же ввалившимися глазами, и лицом, опухшим от плача. Одно мгновение он рассматривал их с таким же интересом, как и они его. Потом схватил себя за ушко, уткнулся лицом в шею молодой женщины, и разразился прерывистым несчастным плачем.

Женщина недружелюбно оглядела незваных гостей.

— Какого черта вы стучитесь в чужие двери в 3:30 утра?

— Мы ищем Оракула, — ответила Карлинг.

— А это не могло подождать до семи? — рявкнула женщина. Она погладила малыша по спине, и покачала его с усталостью человека, который повторяет одно и то же действие уже довольно давно. — Чёрт, хотя бы до шести? Что с вами, люди? Вы не видите, что у меня на руках больной младенец? Уходите и не возвращайтесь до положенного времени.

— Ты — Оракул? — вопросил Халил.

Джинн выглядел таким же удивленным, как Карлинг и Рун.

— А вы ожидали увидеть золотой храм и стаю девственниц, закутанных в белые простыни? — съязвила молодая женщина. — Да, я — Оракул.

Карлинг вздернула брови и посмотрела поверх женщины на гостиную. Деревянный пол был покрыт старым потертым ковром, на котором были разбросаны игрушки. Книги и кофейные чашки были свалены в кучу на такой же обшарпанной мебели. В одном из кресел стояла плетеная корзина, набитая бельем под завязку. В доме стоял кислый запах детской рвоты.

Женщина тоже оглядела этот пейзаж.

— Знаю, — сказала она с горькой улыбкой. — Да быть того не может, верно?

Глава 19

— Ты обязана дать нам убежище, если мы попросим. Впусти нас, — сказала Карлинг.

Утомлённые карие глаза сощурились.

— Вы собираетесь бросить этот пункт мне в лицо прямо сейчас? Вы серьезно?

— Мы можем уйти и вернуться через несколько часов, — проскрипел Рун.

Карлинг взглянула на него. Его лицо побелело, губы были бескровны. Глаза выглядели воспаленными. Она упрямо затрясла головой.

— Ты знаешь, кто я? — спросила она у Оракула.

Лицо смертной стало жестким.

— Я узнала тебя. Во всяком случае, я знаю, кто ты и Страж. Я не знаю, кто он. — Она дернула подбородком в сторону Халила.

— Рун ранен, — сообщила Карлинг Оракулу. — Мне нужно уделить ему время. Как только я закончу с этим, то смогу помочь твоему мальчику. Если ты действительно знаешь, кто я, то понимаешь, что это в моих силах.

Оракул повторно взглянула на Руна, и выражение ее лица сменилось на неохотное сочувствие. Она распахнула дверь шире и отступила назад.

Карлинг большего и не требовалось. Она прошагала в дом прямо к креслу и поставила корзину с бельем на пол.

— Иди сюда, — мягко сказала она Руну. — Сядь и дай мне взглянуть на тебя.

Рун прошёл к креслу и опустился в него. Его движения были скованными, без следа обычной грациозности. Халил проследовал в дом за ними. Карлинг не могла понять, что творилось в голове Джинна, когда он осматривал гостиную задумчивым взглядом, и не могла понять, почему он все еще не исчез. Видимо, ждал возможности собрать воедино детали услуги, которую она теперь была ему должна.

В любом случае, у нее не было ни сил, ни желания размышлять над странным поведением Халила. Она присела на корточки перед Руном и прикоснулась к его щеке, пока шептала заклинание, которое должно было обезболить его рану. Жёсткие линии его лица сразу смягчились. Он с благодарностью кивнул ей.

— Теперь я могу подождать. Иди, избавь бедного малыша от страданий.

— Хорошо, — она встала и повернулась к Оракулу и рыдающему младенцу. — Как его зовут?

Короткий вопрос Карлинг, похоже, открыл какой-то шлюз. Оракул с волнением зачастила: — Его зовут Макс. Я думаю, что у него воспалилось ухо. Он капризничал вечером и не хотел ужинать. Потом проснулся с плачем пару часов назад, весь горит, его стошнило и он все время дергает себя за ухо, как будто оно болит. Я как раз пыталась решить, должна ли я отвезти его в больницу, но его сестра Хлоя крепко спит, а мы здесь только втроём, и мне нужно либо вызвать кого-то присмотреть за ней, либо посадить его, потом разбудить Хлою и посадить в машину тоже…

Карлинг покачала головой, слегка дезориентированная. В течение каких-нибудь десяти минут, они перескочили от практически верной гибели в битве к этому. Она положила руку на затылок Макса и убрала его боль тоже. Плач младенца прекратился. Он икнул, вздрогнул, поднимая голову с плеча Оракула и смущенно огляделся вокруг.

— Хорошо, малыш, — сказала Карлинг. — Теперь все будет в порядке. Затем она обратилась к Оракулу: — Как тебя зовут?

— Грейс, — ответила девушка. — Грейс Андреас.

— У семьи Андреас были трудные времена последние 30 лет, — заметила Карлинг. Поток болезней и неудач скосил некогда большой, цветущий клан. — Я с грустью узнала о гибели Петры и ее мужа в автокатастрофе. Кем она тебе приходилась, тетей?

— Она была моей старшей сестрой, — ответила Грейс, и ее глаза наполнились слезами. — Хлоя и Макс — мои племянники. Мы единственные, кто остался.

Карлинг кивнула. Она изучала Макса, пока Грейс говорила.

— Ты права, у него инфекция в ухе. Это легко лечится простым оздоравливающим заклинанием, но он будет очень вялым следующие несколько дней.

Грейс кивнула, и изнеможение на ее лице сменилось облегчением.

— Все в порядке, раз это поможет избавить его ухо от воспаления. В любом случае, ему не нужно водить машину или идти на работу, или что-то ещё.

Несмотря на серьезность собственных проблем, Карлинг не смогла удержаться от улыбки.

— Нет, не нужно. С твоего разрешения, я сейчас произнесу это заклинание для него.

— Пожалуйста.

Карлинг так и сделала, и когда Грейс унесла сонного малыша, она снова обратила свое внимание на Руна.

Он тихо отдыхал в кресле, наблюдая за ней. Она снова присела возле него, и с радостью заметила, что цвет его лица стал чуть лучше.

Он прикрыл веки, слегка улыбнулся и телепатически сказал: «Не могу решить, когда ты выглядела более возбуждающей: когда готовилась обрушить Армагеддон на задницу Джулиана или когда исцеляла этого малыша».

У нее вырвался слабый смешок, который сразу же растаял. Они почти погибли. Он чуть не погиб. Она закрыла глаза и стиснула его руку, а его длинные сильные пальцы сомкнулись вокруг ее ладони.

Время все быстрее несло их в странные, неизведанные края. Да, все краски стали ярче и четче, звуки песен — более пронзительными, но, проклятье, это падение было ужасающим.

— Никаких сожалений? — прошептала она.

— Ни единого, — последовал тихий, твёрдый ответ. — Я буду скучать по друзьям, но это не значит, что я о чем-то сожалею. А теперь исцели мою руку, чтобы мы смогли продолжать делать то, что нужно.

Она как раз этим и занималась, но исцелить его раны было не так просто, как наложить оздоравливающее заклинание на больного малыша. Для начала, нужно было срастить переломы, и, хотя она уже заглушила боль Руна, процесс восстановления костей был очень неприятен для него. Он стиснул зубы и мужественно терпел. Сломанные осколки костей скрипнули, срастаясь воедино. От этого ощущения ей стало нехорошо.

Карлинг чувствовала себя, как выжатый лимон к моменту, когда, наконец, смогла наложить исцеляющее заклинание. Он вздохнул, когда заклинание проникло в его тело. Рун выглядел таким же усталым, как и она. Затем он наклонился вперёд, чтобы обнять ее обеими здоровыми руками, и ее холодная, измученная душа на мгновение нашла покой. Она положила голову ему на плечо, и они просто сидели, обнимая друг друга.

— Хотелось бы знать, какие неприятности вы привели к моему порогу, — спросила Грейс, возвратившись из спальни, где она уложила Макса в его люльку. Карлинг подняла голову, чтобы взглянуть на женщину. Грейс стояла в гостиной. Смертная пялилась на вооружение Руна. Облегчение от исцеления Макса исчезло, уступив место страху. — И насколько сильной опасности вы подвергли моих племянников?

При этих словах Халил шевельнулся. Джинн переместился в угол комнаты, и скрестив на груди руки, наблюдал за происходящим. Его длинные волосы цвета воронова крыла были гладко зачесаны назад, он был одет в черные водолазку и брюки. Обращаясь к Грейс, он произнес: — Я не могу судить о том, что эти двое привели сюда. Но я лично прослежу, чтобы малыши не подвергались опасности. У тебя есть мое слово.

Карлинг, прищурившись, взглянула на Халила. Так вот почему он остался вместо того, чтобы испариться, как только он доставил их к порогу Оракула. Он услышал детский плач. Ах, Халил…

Грейс бросила на Джинна подозрительный взгляд.

— И это должно что-то значить для меня, типа, твои слова должны служить утешением? Потому, что это не так. Возможно, все это Оракульское ярмо для меня в новинку, и мне многое нужно узнать, но я сообразила, что ты — Джинн, и это само по себе не успокаивает вообще ни разу. И я до сих пор не знаю, кто ты, черт возьми, такой.

— Халил — один из старейших и сильнейших из Демонов, и если он обещает заботиться о безопасности твоих детей, он это сделает.

— Хочешь сказать, что у моих племянников теперь есть Демон-телохранитель? — пробормотала Грейс. — Имеешь в виду, что им может понадобиться Демон-телохранитель? Охренительно. Это лучшие новости за неделю. Даже за целый месяц.

Халил поднял бровь. Помимо этого, он выглядел абсолютно равнодушным к тираде смертной.

— Никто намеренно не причинит вред твоим племянникам. Какими бы ни были наши конфликты, дети бесценны для нас. Мы никогда не подвергаем их риску, — сказал Рун.

— Мне не нравится часть, в которой ты говоришь о намеренности. Так что, прошу прощения, но… не убедили. Зачем вы здесь?

— Нам нужен совет Оракула, конечно же, — ответила Карлинг.

***

После этого Грейс уже ничто не могло остановить. Она выудила откуда-то записную книжку, чтобы найти список дежурных номеров местной коммуны ведьм. Карлинг знала, что ведьмы оказывали помощь Оракулу, когда ее призывали исполнять ее предназначение. Это была часть обязанностей, исполняемых для общего дела, но помощь предоставляли весьма неохотно.

— Я знаю, что еще нет и пяти часов утра, Джанис, — сказала Грейс. — Но это срочный вызов, а ты следующая в списке, и тебе известно, что кто-то должен оставаться с детьми, когда я занята.

Несчастная ведьма на другом конце провода пообещала приехать сразу же, и Грейс повесила трубку.

— Мы сможем проделать все это, как только Джанис приедет, примерно через 15–20 минут, — объявила она.

— Мы могли подождать до утра, — заметил Рун.

Грейс затрясла головой: — Убежище защищено и работает только для существ, которые подчиняются закону. Сколько оружия на тебе? Я потеряла счет после двух пистолетов и меча у тебя за спиной. Чем быстрее мы закончим, тем скорее вы уйдете и заберете свои неприятности с собой, а это означает, что мы будем в безопасности. Джанис не рада, что я подняла ее с постели. Но она это переживёт.

— Я могу посидеть на детях, — нахмурился Халил.

— Посидеть с детьми, — пробормотала Карлинг, борясь с внезапным приступом смеха. — С ними, не на них.

Она поставила сумки у ног Руна, передвинула игрушки и учебник по математическому анализу, чтобы присесть на диван возле его кресла.

Остальные проигнорировали ее замечание. Грейс обратилась к Джинну: — У тебя есть рекомендации за все время, когда ты нянчился с очень маленькими, хрупкими человеческими детьми? — Она выждала мгновение. Халил нахмурился ещё больше, но промолчал. Она продолжила: — Я думаю, нет. Они не являются моими по рождению, но теперь они мои, и ты не будешь присматривать за ними, — она снова помедлила, словно оценивая только что сказанное, и добавила: — Никогда.

Когда Халил выплюнул гневный комментарий, а Грейс огрызнулась в ответ, Рун и Карлинг посмотрели друг на друга.

— Она права, — сказал Рун. — Чем быстрее мы уйдем, тем лучше.

— Я знаю, — ответила она тихо. Решится ли Джулиан вынести их противостояние за границы владений? До столкновения в «Фэйрмонте» она бы ответила нет. Сейчас у нее не осталось уверенности ни в чем. — Это не я спорю с ней.

Одной рукой Рун расстегнул крепление браслета. Его энергия все еще была на подъеме после произошедшего ранее. Мужчина казался спокойным, но ощущалось, что он готов к битве, все еще пылая от злости на Джулиана и Драгоса. Все его эмоции понеслись по нервам Карлинг, как ток по незаземленному электрическому проводу.

— У меня ещё не было возможности спросить, как прошёл осмотр с Серемелой, — тихо произнес он.

Она протянула к нему руки, он подставил предплечье.

— Сам осмотр не принес сюрпризов, — произнесла она, расстегивая ремни. — А вот беседа была очень полезной. Она и правда невероятная в своем деле. Думаю, она очень талантливый патолог, и ты был прав, она привнесла абсолютно уникальный взгляд на возможные перспективы. Возможно, мы не найдём лекарство, во всяком случае, не сразу. Наша первоочередная задача — выиграть немного времени.

— Вы придумали, как мы можем это сделать? — спросил Рун, склоняясь к ней и внимательно изучая ее лицо.

— Мне нужно попытаться достичь ремиссии, — пробормотала Карлинг. — Серемела взяла кровь для анализов…

В дверь резко постучали. Грейс вскинула руки в сторону Халила в жесте я-все-сказала и отвернулась. Краем глаза Карлинг увидела, как Рун положил руку на один из пистолетов, пока Грейс открывала дверь, за которой оказалась несчастная, растрепанная ведьма. Она была средних лет, полноватая, одета в джинсы, кроссовки и худи с логотипом Университета Кентукки, а также имела весьма кислое выражение лица. Грейс отступила, позволяя ведьме войти в дом. Женщина резко остановилась, кислое выражение угасло, а глаза расширились, когда она заметила Карлинг, Руна и Джинна.

— Ты добралась с рекордной скоростью, — прокомментировала Грейс. Она села на противоположный от Карлинг конец дивана, сунула ноги в потрепанные кроссовки. — Самые вменяемые люди в этом доме сейчас — это дети, которые спят в своих кроватках, и ты знаешь, как это бывает, Джанис, я буду там столько времени, сколько потребуется.

Возбужденный взгляд Джанис запрыгал по комнате. Потом она сосредоточилась на Грейс.

— Я сделаю кофе.

Халил скрестил руки на груди, и проинформировал Джанис: — И мы оба будем сидеть на детях, чтобы быть уверенными в их безопасности.

Брови старшей человеческой ведьмы взлетели вверх. Она уставилась на Грейс, которая злобно сказала: — Не обращай внимания на то, что будет болтать этот Джинн, пока нас нет. Я не встречала его до сегодняшней ночи, и у него нет ни малейшего права тут командовать. Не уверена, что он это понимает, так что, похоже, парень не из самых умных.

— А она — нахальный, неуважительный ребенок, — процедил Халил сквозь зубы. — Которая не понимает ценности предложенного.

— То есть, ты вернешься, как только сможешь, без каких-либо задержек? — спросила Джанис с яркой, застывшей улыбкой.

— Верно, — ответила Грейс. Она повернулась к Карлинг и Руну. — Вы готовы?

Рун и Карлинг обменялись взглядами, затем встали.

— Конечно, — сказала Карлинг. — Что нам нужно делать теперь?

— Идемте со мной, — сказала Грейс. Она развернулась и вышла из дома, оставив для них открытой входную дверь, чтобы они могли последовать за ней.

Рун подхватил сумки и жестом предложил Карлинг идти впереди него. Они догнали Грейс, поджидавшую их во дворе. Она повела их вокруг дома по хорошо протоптанной тропинке, пересекающей заросли нестриженной травы и запутанную линию деревьев и кустарников. Через восемнадцать метров или около того, походка смертной стала неровной, пока не начала хромать.

— Сколько у вас земли? — поинтересовался Рун.

— Около пяти акров, — ответила Грейс, шлепнув комара. — Огайо течёт вдоль западной границы владения. Эта земля была в собственности нашей семьи с 1856 года, когда они перебрались сюда из Европы. Сейчас мы бы не смогли купить ничего подобного. Я даже не уверена, что смогу оплатить налоги на имущество, когда придёт время.

— Здесь очень древняя Сила, — заметила Карлинг. — Она прибыла в Штаты вместе с вами?

Грейс бросила на нее омраченный взгляд.

— Да, — ответила смертная. Она не стала развивать тему.

Девушка провела их через луг к старому дверному проему, встроенному в скалистый склон.

Ощущение древней Силы возросло, когда она взяла с деревянной притолоки маленькую ржавую банку из-под кофе и достала из нее ключ, которым открыла старую обшарпанную деревянную дверь. Рун оглядел строение. Оно выглядело, как вход в шахту. Должно быть, его построили когда семья Андреас только поселилась в этих владениях больше ста пятидесяти лет назад.

— Твоему оружию здесь не рады. Тебе нужно оставить его у входа. — Оглянувшись, произнесла Грейс.

— Хорошо, — медленно произнес Рун.

Карлинг с удовольствием молчала по дороге, изучая окрестности. По агрессивному всплеску эмоций Руна, она могла сказать, что ему не понравилась мысль о разоружении, но он поставил их сумки возле двери, затем снял короткий меч, наплечную кобуру с пистолетами и аккуратно положил поверх сумок.

— Мы пойдем в пещеру? — с любопытством спросила Карлинг.

— Да, — сказала Грейс. — На этих территориях много сообщающихся систем, начиная с пещер Блюспринг, пещеры Маренго и пещер Сквайра Буна в южной Индиане до системы Мамонтовых Пещер в центральном Кентукки. По сравнению с ними, это очень маленькая система.

Смертная ступила за порог и ощупала внутреннюю стену. Грейс щелкнула выключателем, и над ее головой вспыхнула одинокая лампочка. Она осветила достаточное пространство, чтобы они смогли спокойно войти внутрь, где располагались два шкафа для хранения «Раббермейд» и грубо высеченный туннель, ведущий вниз. (Компания Rubbermaid Commercial Products (RCP) с почти 100-летней историей является мировым лидером по разработке технологий и производству товаров для сферы услуг — прим. ред.)

Грейс открыла один из шкафов и достала два фонарика. Один она протянула Карлинг, второй оставила себе.

— Не знаю, нужно ли тебе это, — прокомментировала она. — Твое зрение намного острее, чем человеческое. Хотя там внизу обычно довольно темно.

— Мы возьмём его на всякий случай, — ответила Карлинг.

Грейс потянулась к шкафу и достала что-то ещё, завернутое в защитную ткань.

— Закрой за собой дверь, — велела она Руну. Затем включила фонарик и повела их вниз по тоннелю.

— Вот тебе и разговор за чашечкой кофе, — пробормотал Рун. Он прикрыл дверь, и они последовали за Оракулом.

— Вы просили не о беседе за чашкой кофе, — через плечо бросила Грейс. Свет от ее фонарика прыгал по грубым каменным стенам и утоптанному земляному полу тоннеля. Температура резко опустилась, пока они шли, холодный воздух отдавал влагой и пах рекой. — Вы хотели поговорить с Оракулом. Что ж, вы будете делать это именно так. Оракул всегда говорил в глубинах Земли. То, что мы передаем, требует таких условий.

Карлинг почувствовала, как перед Грейс открылось пространство, прежде чем она увидела, как стены туннеля расширились. Она и Рун последовали за Грейс, чтобы войти в большую пещеру. Рун повернулся по кругу с фонариком, а затем направил свет вверх. Свет не касался стен пещеры и лишь отражался от ближайшей части потолка.

— Здесь довольно сухо, учитывая близость реки, — заметил он. Его голос отразился странным эхом.

— Пещера имеет ту же основную структуру, что и система Мамонтовых пещер. Там есть прочный твердый слой песчаника поверх известняка. В дальнем конце пещеры естественный туннель, который ведет немного дальше вниз. Слой песчаника внизу поврежден, так что там образовались сталактиты и сталагмиты, и река просачивается внутрь до того, как система пещер закончится. Здесь несколько раз был обвал камней, так что этот район небезопасен. Поэтому мы закрываем дверь, чтобы сюда не попали любопытные дети.

Грейс положила на землю фонарик и развернула ткань на свертке, который принесла с собой. Девушка повернулась к ним, показывая предмет.

Это была греческая маска. Древнее золото блестело в лучах фонарика. Лицо было андрогинным, прекрасным и безучастным, с отверстиями для глаз и рта.

— О боже. Это потрясающе… — пробормотала Карлинг.

— Оракул надевал эту маску тысячи лет, — сказала Грейс. — Можно предположить множество причин для этого, и все они менялись с течением времени. Иногда ее надевали с пышными церемониями. Бабушка говорила нам с сестрой, что сейчас мы надеваем ее по двум причинам. Первая — это традиция и почитание нашего прошлого. Вторая причина — напомнить просителю о том, что когда вы общаетесь с Оракулом, вы говорите уже не со мной, Грейс Андреас.

— Ты помнишь, о чем говоришь? — Спросила Карлинг.

— Я слышала, что иногда мы можем, а иногда просто отключаемся, — Голова Грейс склонилась. Потом она тихо продолжила: — Но я не специалист. Меня просили всего лишь раз с тех пор, как Петра погибла. Она подняла голову. — Вы готовы?

— Да, — ответил Рун.

Грейс подняла маску и приложила к лицу. Нечто могущественное зашевелилось в воздухе пещеры. Древняя Сила, обитавшая в этой земле стала собираться. Они услышали сухой скрипучий звук, похожий на шорох чешуи по стенам пещеры. Звук доносился отовсюду, когда Сила окружила их кольцом.

И так обеспокоенный Рун почувствовал, как шерсть грифона стала дыбом. Он обнаружил, что в его груди зародился низкий рык. Карлинг ближе придвинулась к нему, пока не коснулась плечом его руки. В косом свете фонарика ее лицо было спокойным, но глаза были широко раскрыты и насторожены. Рун повернулся, чтобы встать с ней спиной к спине.

Из-за золотой маски раздался голос, но он не принадлежал Грейс. Это было нечто другое, более древнее и дикое, чем человеческий голос.

— А вот и ты, грифон, — произнесла древняя необузданная Сила. — Я с нетерпением ждала этой беседы.

Ждала с нетерпением беседы, которая уже состоялась. Да, этот передоз ЛСД снова свалился на его голову, словно дежавю.

— Как дела? — спросил он у Пифон. — Ты, старая чокнутая мёртвая психопатка. Давненько не виделись.

Сила усмехнулась, и этот звук коснулся их кожи.

— Ты видел Кота Шрёдингера, Грифон?

Рун знал о коте Шрёдингера. Эта знаменитая физическая гипотеза описывала парадоксальность квантовой механики. Посадите кота в коробку с радиоактивным ядром и ядовитым газом. Рун потерял терпение на этом умственном упражнении намного раньше, чем до конца изучил все сопутствующие физические процессы. Единственное, что он помнил, это то, что кот был и жив, и одновременно мёртв внутри этой коробки, до тех пор, пока кто-нибудь не посмотрит, умер он или жив.

Частично, гипотеза была призвана проиллюстрировать с точки зрения квантовой физики тот факт, что реальность формирует, собственно, наблюдатель. Что она имела в виду, задавая ему этот вопрос?

Позади, Карлинг зашипела, и врезалась в его спину.

«Как это возможно, что она знает о коте Шрёдингера? — произнесла она в его голове. — Эту гипотезу выдвинули не раньше 1930-х годов, а она умерла — если она и вправду умерла — тысячи лет назад».

«Я прожил очень длинную жизнь, полную странностей. Но это странно даже для меня», — ответил он ей, а вслух сказал: — Я еще недостаточно пьян для такого рода бесед, Пифон.

Нечто метнулось к его лицу. Он отшатнулся, уставившись на бледные неясные очертания. Призрачное лицо походило на женское, как шимпанзе или мартышка схожи с человеком. Черты были слишком резкими, вытянутыми, вместо носа отверстия, шея изгибалась капюшоном, как у кобры, переходя ниже в тело змеи толщиной с мужской торс.

Собравшись с духом, Рун провел рукой сквозь видение.

— Ты — призрак. Тебя здесь нет.

Улыбка женщины обнажила злобный изгиб клыков.

— Я не здесь, — сказала она, — как туманный остров в океане. Я не здесь, поэтому, возможно, я там, затерянная где-то в Другим землях.

— Так ты мертва или нет? — требовательно спросил он. Загадочные бредни — помоги ему боги, его голова готова была вспыхнуть.

— Как кот Шрёдингера, я и жива, и мертва, — ответила Пифон, свиваясь в кольца, и снова раскручивая свое призрачное тело по пещере. — Я жила в прошлом. Я погибла в прошлом. Кто знает, что будет со мной дальше?

Карлинг стиснула руку Руна, прежде чем он взорвался. Она тоже повернулась лицом к видению.

— Ты путешествуешь сквозь время? — спросила она.

Прозрачная сущность развернулась к ней, и улыбка Пифон стала шире.

— Я путешествовала. Путешествую. И буду путешествовать.

— Именно поэтому, хотя ты и умерла, но не исчезла совсем? — спросила Карлинг.

— Или это, — ответила Пифон. — Или я чокнутый психованный призрак. — Ее неясное злобное лицо приблизились к Карлинг, и смягчилось. — Ты — одна из моих творений. Мои дети так прекрасны. Я хочу, чтобы ты жила вечно. Поэтому я подарила тебе свой поцелуй.

— Твой дар просуществовал долго, и я благодарна, — сказала Карлинг. — Но сейчас я на пороге смерти, если только мы не найдём способ это остановить. Мы пришли просить твоей помощи.

— Я не могу снова дать тебе Поцелуй, — ответила Пифон. — Это время ушло. — Она стала свивать и развивать свое тело в кольца чаще, словно разволновавшись. — Я забрала день, но дала взамен бесконечную, великолепную ночь. Как ты распорядишься ею — это уже не в моей власти. Мать не может прожить жизнь вместо своих детей.

— Мы и не просим тебя об этом, — возразил Рун. Его голос стал напряженным от отчаяния. Он не знал, чего ожидать, но уж точно не этого. Иметь возможность реально поговорить с Пифон было больше, чем он мог надеяться, но все это могло обернуться еще одним бессмысленным психоделическим кошмаром. — Она не хочет, чтобы ты прожила ее жизнь за неё. Мы спрашиваем у тебя, как спасти ее от смерти.

— Погоди, — прервала Пифон. — Я в растерянности. Разве она ещё не умерла? Ее лицо приблизилось к Руну. — Почему ты не вернулся назад, чтобы спасти ее?

Слова Пифон обожгли Руна. Она сумасшедшая, подумал он, уставившись на неё. Чокнутый призрак. И все.

— Карлинг еще не умерла, Пифон, — хрипло ответил Рун. — Она стоит прямо перед тобой. Но она моя пара, и она умрет, если мы не найдём способ это предотвратить. Так что, пожалуйста, просто, блядь, пожалуйста, не могла бы ты хоть раз в своей гребаной жизни дать хоть один гребаный осмысленный ответ?

Дикий призрак взглянула на него с удивлением.

— Вообще-то, тебе не обязательно кричать на меня, — заметила она грустно. — Ты не так далеко продвинулся, как я ожидала.

— И где же я должен быть? — спросил он бесцветный голосом.

— Прямо здесь, Грифон, — ответила Пифон. — Вспомни, кто мы. Мы — пограничные существа, рожденные на стыке изменяющихся пространства и времени. Время — это коридор, как и остальные переходы, и у нас есть определённое родство с такими местами. Мы держимся уверенно, устойчиво против бесконечного потока. Это то, что я пыталась дать всем своим детям. Это то, кто ты есть. Сила — в твоей крови.

— Снова о крови, — прошептала Карлинг. — Ключ ко всему в крови.

— Ключ всегда был в крови, — прокомментировала Пифон. — Вы идеально подходите друг другу. Природа не могла создать более совершенной пары. У вас есть все, чтобы выжить. Если вы выживете.

Пифон растаяла у них на глазах. Сила, наполнявшая пещеру, угасла.

Рун швырнул фонарик на землю и прижал тыльную сторону запястий к своим горящим глазам. У него появилось чувство, что он сошёл с ума.

— У нас есть все, чтобы выжить — если мы выживем? — проревел он. — Что, черт возьми, это означает, ты, чокнутая психованная сучка!

Карлинг повернулась к нему лицом. Она схватила его за запястья, чтобы отвести его руки от лица. Ее глаза сияли. Её глаза блестели.

— Рун, я думаю, она сказала все, что нам нужно знать.

Он уставился на неё, тяжело дыша. Мгновение спустя, он смог говорить более или менее осмысленно.

— Хорошо, может тогда объяснишь?

— У меня не было возможности рассказать тебе раньше, — сказала Карлинг. — Мы с Серемелой обсуждали пути достижения ремиссии для меня, или хотя бы как попытаться достичь стабильного состояния, чтобы проводить дальнейшие исследования. Она пришла к мнению, что, возможно, превращение в суккуба было защитной реакцией моего организма, когда я больше не смогла усваивать кровь, которую пила.

— Защитная реакция, — повторил он, нахмурившись. — Когда ты преподносишь это в подобном ключе, переход не кажется хорошей идеей. Жертвы длительного голодания ели от отчаяния все подряд, и часто пища не имела реальной питательной ценности. Их тела начинали поедать сами себя, и, в конце концов, органы просто отказывали.

Карлинг кивнула.

— Серемела предположила, что мне нужно найти физическую пищу, которую я смогу усваивать, в надежде, что это уменьшит проявление симптомов. Мне не особо хочется снова пить кровь, но я готова на все, поэтому сказала, что подумаю. Пифон только что упомянула, что у тебя есть устойчивость к потоку времени, Рун, и что это в твоей крови. Ключ — в крови. Это те слова, которые мы с Серемелой сказали друг другу.

Постепенно он успокоился, поглаживая ее волосы.

— Может ли быть, что ты голодала все это время?

— Не знаю, — ответила она. — В конце концов, я перестала чувствовать голод, а потом начала ощущать эмоции живых существ, и мне становилось лучше каждый раз, когда это происходило. Из всего, что я слышала, это естественное течение болезни.

— Может и так, но это все равно звучит для меня, как голодание, — возразил он. — Как бы сильно мне ни хотелось, я боюсь в это поверить. Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Но это может сработать, — произнесла она. — В твоей крови, возможно, есть то необходимое, чтобы я смогла достичь ремиссии. Все это странное путешествие, которое мы с тобой предприняли, явилось результатом контакта твоих Вер-способностей с моим Вампиризмом.

Рун закрыл глаза.

— И такого никогда раньше не случалось, — прошептал он. Лучик надежды пробрался в его грудь, слегка облегчив панику, которая охватила его с исчезновением Пифон. Он склонил голову, чтобы поцеловать Карлинг, смакуя мягкий изгиб ее губ, когда она поцеловала его в ответ. — Нам нужно попробовать.

— Да.

— Мы не отступим, даже если тебя стошнит пару раз, — заметил он сурово. Он рывком притянул ее ближе и яростно обнял. — Ты не ела чертову уйму времени. Может понадобиться несколько попыток, чтобы твой организм начал воспринимать что-либо. Мы не сдадимся.

Она обхватила его за талию и прижалась к нему.

— Согласна. Мы даже можем попробовать вводить кровь внутривенно, если желудок не сможет ее переварить.

На расстоянии примерно четырёх с половиной метров от них раздался скрипучий голос Грейс: — Я очень надеюсь, что вы получили от сеанса все, что нужно, потому что я в ауте.

Повернувшись, они обнаружили, что Оракул стоит на коленях. Карлинг покинула объятия Руна и направилась к Грейс.

— С тобой все в порядке?

— Думаю, да.

Пока Карлинг помогала смертной подняться на ноги, Рун собрал фонарики и завернул золотую маску в ткань.

— Ты помнишь, что произошло? — спросил он.

— Нет. У меня ощущение, словно меня огрели по голове тупым предметом. — Грейс посмотрела на них.

— Это был очень Сильный, очень странный сеанс, но надеюсь, мы узнали все, что нужно.

— Хорошо, потому, что не думаю, что смогу снова проделать нечто подобное в ближайшее время, — сказала Грейс, выпрямляясь. Она двигалась, словно все мышцы в ее теле болели. — Пойдемте.

Они начали восхождение по тоннелю, двигаясь медленнее, чем могли бы, примериваясь к прихрамывающей походке Грейс. Пока они шли, вопросы и сомнения начали омрачать облегчение Руна.

Разве она еще не умерла?

Кровь зашумела у него в ушах. Что они пропустили? Какая часть пазла еще не сложилась? Или у Пифон просто был один из ее клинических моментов? Он удержался от рычания, но ему очень хотелось наброситься на что-нибудь или на кого-нибудь. Очень хотелось нанести немного вреда во имя чего-нибудь хорошего.

Они помогли Грейс разложить вещи обратно в шкаф. Карлинг распахнула дверь в серые, теплые, влажные предрассветные сумерки. Она остановилась так резко, что Рун налетел на неё. А потом увидел, что ее остановило столь внезапно.

На лугу возвышался огромный бронзовый дракон размером с частный самолет. Его гигантская рогатая голова лежала на лапах с расслабленным видом, хотя его Сила ощущалась, как тлеющий вулкан, а глаза горели расплавленным золотом.

Драгос нашёл их.

Рун положил руки на плечи Карлинг и попытался вернуть ее в тоннель. Она уперлась пятками и отказывалась сдвинуться с места, заслонив его от Повелителя Веров своим телом.

Стройная женщина с длинным растрепанным блондинистым хвостом, прислонилась спиной к драконьей морде. Она была одета в брюки-карго, первоклассные беговые кроссовки и вишневую майку. Ее руки были скрещены на груди, и она закинула одну ногу на другую. При их появлении женщина встретилась взглядом с Руном и покачала головой.

— Должна заметить, — произнесла блондинка, — на этот раз ты реально его выбесил.

Глава 20

Карлинг почувствовала, как агрессия и адреналин вспыхнули в энергии Руна. Ощутила, как хватка на ее плечах усилилась, а пальцы удлинились в когти. Он приподнял ее и втолкнул обратно в дверной проём. У нее не было шанса противостоять. Она врезалась в Грейс, которая стояла прямо за ними, и обе женщины растянулась на полу. Человеческая женщина издала приглушенный звук, полный боли.

Карлинг резко обернулась, когда Рун схватился за дверь. Она не стала терять время и подниматься на ноги. Вместо этого, она выбросила вперёд ногу, и ей удалось втиснуть ботинок в проем, прежде чем Рун успел захлопнуть дверь.

— Черт бы тебя побрал, — проскрежетала она в такой ярости, что все расплывалось перед глазами. Она изогнулась и ухватилась за край двери обеими руками. В таком положении Рун не мог закрыть дверь не поранив ее. Не мог одновременно защищать её и тратить энергию на борьбу с ней в попытках впихнуть её обратно.

Он это понял и сдался. Карлинг вскочила на ноги, выбежала наружу и обнаружила золотого монстра, стоящего между ней и Драгосом с его женщиной.

Дракон поднял голову. Оба, и он, и женщина уставились на Руна. Широко раскрытые глаза блондинки были полны смятения.

— О, Боже, ты не мог, — произнесла женщина.

— Я сделал это, — ответил Рун и предупреждающе зарычал.

— Ты слишком большая угроза в этом виде. Тебе нужно измениться, — сказала блондинка Дракону.

Судя по тому, как метался его свирепый взгляд, Драгос задумался: последовать совету или нет. Карлинг положила руку на плечо Руна, встав рядом с ним. Она внимательно следила за Драконом, призвав и приготовив свою Силу. Возможно, она не знала, какие заклинания работают против Грифона, зато изучила заклинания, используемые в битве против Дракона, ведь они с Драгосом не всегда были союзниками. Судя по всему, они снова перестали ими быть.

— Все Древние расы пришли к соглашению, что это место является священным, — резко произнесла Грейс из-за спины Руна и Карлинг. — Здесь запрещено насилие.

— Людей можно забрать отсюда, — парировал Драгос, — и совершить насилие над ними в другом месте.

Она почувствовала, как золотой монстр резко втянул воздух под ее рукой. Потом Дракон замерцал и превратился в двухметрового гиганта с чёрными волосами, золотистыми драконьими глазами и грубо вылепленными чертами лица. Сила Дракона кипела вокруг него так же, как у Руна. Драгос упер руки в бока и уставился на Руна с напряженным выражением лица.

Блондинка взглянула на Карлинг.

— Я Пиа, пара Драгоса, — сказала она. — Вы — Карлинг Северан?

— Да, — ответила Карлинг.

— Теперь мы понимаем все лучше. Мы не хотим причинить вреда твоей паре, — мягко обратилась Пиа к Руну.

— Но это может не относиться к тем, кто идёт сюда, — добавил Драгос.

— О чем ты? — спросила Карлинг. — Что случилось?

— Много совещаний и соглашение. Издан указ о твоей казни. То, что с тобой происходило, имело определенное влияние на окружающую тебя обстановку, и ты отказалась быть изолированной от остальных. У тебя чересчур много Силы, Карлинг. Тебя признали слишком опасной, чтобы позволить жить. Джулиан и несколько членов Трибунала Древних направляются сюда, чтобы взять тебя под стражу, пока приговор не будет приведён в исполнение. — Драгос взглянул на своего экс-Первого. — Тебе нужно взять себя в руки. Начни придумывать причины, по которым они не должны привести приговор в исполнение, и можешь выдавать аргументы прямо сейчас.

Страх и гнев стиснули внутренности Руна в тугой комок. Он воевал с собой, пытаясь выровнять дыхание, и после нескольких мгновений, сумел выйти из состояния частичного обращения. Сейчас ему больше, чем когда-либо, нужны были рассудительность и дипломатичность.

— Мы думаем, будто выяснили, что происходило со мной, и считаем, что нашли способ остановить это. Было бы более чем преждевременно для Трибунала Древних приводить в исполнение приговор до того, как мы будем уверены во всем.

— Это все еще не объясняет мне происходящее, — прорычал Драгос. — И почему мои остальные Грифоны в такой растерянности.

Карлинг и Рун взглянули друг на друга.

«Остальные Грифоны тоже пограничные существа, — произнес Рун телепатически, — и у них есть право знать, право знать, чем это может обернуться для них. Но, будь я проклят, если сделаю их мишенями для каждого отчаявшегося, стареющего Вампира. Все, что мы им скажем, должно остаться в секрете.

«Думаю, нам стоит повременить с рассказами о чем-либо, — ответила Карлинг. — Я не говорю «нет». Давай сначала подумаем о последствиях раскрытия всей правды. Драгос сейчас едва ли на нашей стороне, а мы нуждаемся в нем. Мы не можем рискнуть и оттолкнуть его, рассказав, что ты вернулся в прошлое и изменил его. Даже если мы думаем, что ты не сильно изменил ситуацию, сам факт, что ты смог это сделать — огромная угроза настоящему».

Рун согласно кивнул.

«Именно поэтому мы не можем ничего рассказать остальным, — сказал он. — Они взбесятся так же сильно, как Драгос, а это вообще не их чертово дело».

«Согласна».

Рун повернулся к Драгосу, который наблюдал за ними с непроницаемым выражением лица.

— Неважно, что произошло, — сказал он. — Это была случайность, которая не повторится снова. Важно то, что, если нам удастся остановить происходящее с Карлинг, тогда и причина для смертного приговора исчезнет.

Было ясно, что Драгосу не понравилось услышанное, но после долгой паузы он произнес: — Согласен.

Пока Дракон говорил, на поляну ворвался вихрь. Он материализовался в несколько фигур, которые были очень хорошо знакомы Карлинг и Руну.

Перед ними предстали пятеро членов Трибунала Древних. Первый — Сорен, Советник расы Демонов и Глава Трибунала, у него были белые волосы и пронзительные белые, словно звезды, глаза. Сорен и был тем вихрем, который доставил остальных. Второй была высокая, бледная светловолосая фигура Оливии Дирлинг, Советника от расы Светлых Фейри. Третьим был Советник от расы Эльфов, Сидхиэль Райна. Четвертым — Советник от расы Ведьм, Арчер Харроу, чьё хрупкое старческое тело вмещало в себя одну из самых мощных Сил в ведьминском сообществе. Пятым был Советник от расы Веров, Джаггар Берг. Джаггар был Кракеном непомерной Силы и возраста, который обычно обитал в Атлантическом океане близ побережья Новой Англии, но согласился ходить по земле в человеческом обличье на время исполнения своих обязанности Советника. Советник расы Темных Фейри, Арандур Даэрон, отсутствовал, без сомнений, все еще находясь в Адриеле, и занимаясь множеством государственных мероприятий, связанных с коронацией Ниниэн Ллорель. Очевидно, ни у кого не было времени определить и одобрить новую кандидатуру Советника от расы Ночных созданий.

Остальные трое прибывших были Вампирами. Они были облачены в защитные плащи, приготовившись к скорому рассвету, но пока он не наступил, их капюшоны были сброшены. Джулиан Региллус стоял в окружении своего заместителя Ксавьера дель Торро и Розвен.

Карлинг задумчиво взглянула на Джулиана. Его волосы были привычно коротко острижены, с вкраплениями седины на висках, и он вернул ее взгляд с непроницаемым выражением лица. Его злость и Сила были вполне ощутимы. Ксавьера прочесть было намного сложнее. У него были орехового цвета волосы до плеч, гладко убранные с приятного, невыразительного лица. Но его хорошие манеры таили смертельную угрозу. Ксавьер дель Торро был одним из самых яростных охотников среди всех Древних рас.

Карлинг не удивило появление ни одного из мужчин. Но Розвен. Розвен явилась некоторым сюрпризом. Карлинг взглянула на нее в последнюю очередь. Светловолосая Вампирша не встречалась с ней глазами, глядя прямо перед собой, а ее юное лицо было совершенной, невозмутимой маской.

— Тебя не должно быть здесь, — сказал Драгосу Советник расы Веров Джаггар.

— К событиям причастен мой Первый Страж, — парировал Драгос. — Конечно, я должен быть здесь.

— Вер слишком часто фигурирует в разговорах в последнее время, — холодно заметила Советник Светлых Фейри Дирлинг.

— Забудьте, что я Вер. Это здесь не к месту. Я не в каком-либо официальном статусе. В этом разговоре я просто мужчина.

— Мы согласны в одном, — сказал Сорен. — Кто или что ты — не имеет значения. — Белые сверкающие глаза Джинна переместились к Карлинг. — Трибунал явился, чтобы заключить тебя под стражу.

— В чем меня обвиняют? — спросила Карлинг.

— Учитывая, что Лорду Веров удалось появиться раньше нас, — ответил Сорен, — Я уверен, что тебе известно, зачем мы здесь, и чему мы собираемся положить конец.

— Вообще-то, нет, — возразила Карлинг. Она заставила свой голос звучать спокойно и логично. Рун позади неё ощущался, как пороховая бочка, наполненная жестокостью, ожидающая малейшей искры, чтобы взорваться. Он уставился на Розвен ледяным взглядом, обещающим насилие. Ему нужно было ее спокойствие, и она знала по собственному опыту, что логика будет единственным, что сможет убедить такую разношерстную публику. — Я лишь слышала предположение, почему вы можете прийти, и сплетни о решениях, которые могли или не могли быть приняты в моё отсутствие. Я не получала никаких официальных заявлений от самого Трибунала Древних.

Беспокойство зашелестело в группе, и Сидхиэль, и Арчер выглядели, словно ощущали себя не в своей тарелке. Прекрасно, подумала Карлинг. Вам будет нелегко это сделать.

Именно Джулиан заговорил следующим.

— Карлинг, я ходатайствовал о снятии тебя с должности Советника Ночных созданий, и мое прошение было удовлетворено.

Когда Джулиан заговорил, гнев Руна обострился. Он оскалил зубы, уставившись на Короля Ночных созданий с неприкрытой ненавистью. Кивнув, Карлинг сильно сжала плечо Руна.

«Держи себя в руках, — мягко прошептала она в его голове. — Мы должны добиться от них обоснования их решения, и заставить оправдываться».

Вслух она сказала: — Все это очень хорошо, Джулиан. Конечно, это право Короля Ночных созданий, — хотя, это было бы не так, будь у нее пять минут наедине с ним, — но какая тут связь с тем, что Трибунал хочет взять меня под стражу?

Её слова звучали обоснованно, разумно, даже терпимо. Джулиан внимательно наблюдал за ней. Не замешательство ли мелькнуло на его жестком лице?

— Мы слышали детальное доказательство твоего состояния, — беззлобно сказал человеческий ведьмак Арчер.

Как будто я не знаю, кто это был, подумала Карлинг, уставившись на Розвен.

Тем временем, Арчер продолжил: — Мы знаем, что это связано с твоим преклонным возрастом. Ты страдаешь от периодических эпизодов усиливающейся тяжести, которые заставляют твою Силу колебаться и влиять на окружающий тебя мир, и все же ты отказываешься оставаться в изоляции, чтобы защитить окружающих. Ты слишком Сильна, а последствия твоих эпизодов слишком опасны и не до конца понятны. Так не может продолжаться, Карлинг.

— Согласна, — ответила Карлинг.

— Как и я, — добавил Рун. Он вложил в следующие слова всю свою веру, всю свою надежду в следующие слова. — Поэтому хорошая новость состоит в том, что нам удалось найти способ, как это прекратить.

Волнение, прокатившееся по группе, было еще сильнее, когда члены Трибунала переглянулись. Они выглядели все более и более смущёнными.

Идеально собранный фасад Розвен дал трещину. Ее глаза метнулись к Карлинг. Вампиресса холодно встретила ее взгляд. Джулиан внезапно шевельнулся с застывшим лицом, выдав свое изумление.

В стороне Драгос и его пара стояли бок о бок, внимательно наблюдая за происходящим; Драгос скрестил на груди руки.

— Вы уверены, что вам удалось остановить их? — спросил сорен.

Рун пожал плечами. Он казался более небрежным, чем был на самом деле.

— У неё не было эпизодов с Калифорнии, и мы не ожидаем их повторения.

Его слова были огромным преувеличением, но он все равно сумел заставить их звучать искренне. Карлинг ухватилась за преимущество, и превратила свою следующую реплику в тонкий удар хлыста.

— Но эта проблема слишком серьезна, чтобы полагаться на слова одного свидетеля. — Она помедлила, чтобы дать словам обосноваться в умах присутствующих. Взгляд Джулиана метнулся к Розвен. Ага, это и было доказательство, которое ей требовалось. — Время расставит все по местам, — сказала она. — Будет довольно легко найти место, где мы сможем наблюдать и ждать.

— Ты готова оставаться в изоляции на неопределённый срок? — спросил Сорен.

— Конечно, — ответила Карлинг. Она сконцентрировалась на Джулиане. — Я покинула остров не из чувства противоречия. Я ушла с чётко поставленной целью.

— Мы согласны, только если будем вместе, — вмешался Рун. — Карлинг — моя пара, и я не оставлю ее.

А вот вам и вишенка на торте, подумала Карлинг, когда вспыхнул новый спор. Она почти нашла в себе силы, чтобы развеселиться.

Джулиан больше не желал ее присутствия на территории Ночных созданий. Карлинг сладко ему улыбнулась.

— Это полностью меня устраивает, — сказала она.

Ее улыбка говорила: Я знаю, что ты сделал и что пытался сделать. Ты решил, что отослав меня, превратишь свою землю в тюрьму. Может, я больше и не могу ходить по земле Ночных созданий, но стоит тебе ступить за порог своих владений, как ты снова окажешься в моей власти, ведь ты все еще мой потомок, мое дитя, и я могу повелевать тобой. А сейчас ты понятия не имеешь, как долго я могу прожить и где я буду. Ты пытался растоптать меня и убил бы меня, и, возможно, ты искренне делал это для блага своего народа, но также ты пошёл на это, потому что думал, что сможешь, наконец, вырваться из-под моего влияния. И, хотя я все это понимаю, все же не смогу простить тебя, ведь знаю, как затаить обиду всем сердцем, и однажды я напомню тебе об этом. Однажды.

Тут Драгос шевельнулся и произнес: — Это дурацкий разговор. Рун, конечно, ты можешь вернуться в Нью-Йорк и взять свою пару с собой. — Он одарил Карлинг острой, как мачете, улыбкой. — Мы с удовольствием примем тебя в стаю.

— Держу пари, ты так и поступишь, — сказала она Дракону, и лезвие ее улыбки было столь же ярким и острым, как и его.

Спор, возникший после этого, стал еще более громогласным и бурным, чем прежде. Похоже, никто не был согласен с этим вариантом.

Близился рассвет. Полосы желтого и бледно-розового света уже осветили темно-пурпурное небо. Скоро на горизонте должно было показаться Солнце. Рун взял Карлинг за плечи и повернул ее лицом к себе, и убрал короткие растрепанные волосы с ее лица. Он выглядел таким же усталым, как и она.

«Не думаю, что кто-нибудь сможет остановить нас, если мы поселимся в Нью-Йорке, — сказал он. — Хотя сейчас на Драгоса оказывают сильное давление».

Несмотря на ту уверенность, с которой они говорили с Трибуналом Древних, они все еще не знали, действительно ли нашли решение. Карлинг не стала это озвучивать. И предпочла, как и он, смотреть вперёд с надеждой. Вместо этого, она спросила: «Ты хочешь вернуться в Нью-Йорк?»

Он глубоко вздохнул и покачал головой.

«Нет. Я не простил ему наш последний разговор. Я также думаю, что сейчас он издевается над всеми. Не верю, что он позволит мне вернуться и продолжить исполнять обязанности Первого Стража с тобой в качестве моей пары. Он все время будет гадать, влияет ли твое присутствие в моей жизни на мои мотивы, и будет прав. Возможно, со временем, он и я сумеем возродить нашу дружбу, но в настоящий момент, единственное, что мы с тобой действительно можем сделать — это начать с нуля на новом месте».

Карлинг улыбнулась ему.

«Что, чёрт возьми, мы будем делать с нашими жизнями?»

Мысль о неизведанном была волнующей и пугающей одновременно. Вот и снова появился ее лучший друг — дом ужасов и американские горки.

Лицо Руна посветлело, и он улыбнулся в ответ. «Понятия не имею. Будет здорово во всем этом разобраться».

До тех пор, пока они могли выиграть себе время.

Она сжала его руки. «Мне нужно кое-что сказать парочке присутствующих».

Она наблюдала за его внутренней борьбой. Вокруг было слишком много Сильных и опасных существ, и они слишком сильно приблизились к краю, чтобы он легко мог ее отпустить. Но он должен понимать, что стараться удержать ее слишком крепко — не очень хорошо, поэтому его хватка ослабла. Отлично.

Она развернулась и направилась к своим своенравным детям, Розвен и Королю Ночных созданий. Они наблюдали за ее приближением, отмечая изменения в прическе и одежде.

— Ты действительно сделала это? Ты нашла лекарство? — спросил Джулиан тихо.

Карлинг позволила своему взору последний раз окинуть жесткие чертам лица Джулиана. Когда-то давно они были близкими друзьями и еще дольше — политическими союзниками. Тогда он был таким же, как Рун, альфа-самцом, рожденным командовать. Может, она просто слишком долго управляла им. Возможно, как Рун и Драгос, когда ее злость утихнет, они смогут прийти к мирному соглашению, но она не собиралась ждать этого с нетерпением.

— Этот вопрос может преследовать тебя следующую тысячу лет или больше, — произнесла она. — Но тебе придется найти собственное спасение.

Она перевела свое внимание на Розвен, которая становилась все более взволнованной под ее пристальным взглядом.

— Ты отправилась прямо к Джулиану, не так ли? — пробормотала она довольно тихо, чтобы не слышали остальные, но недостаточно, чтобы не слышал Джулиан. — Что ты наплела ему? Что я стала нестабильной, что опасна, что бездумно отослала свою самую верную и преданную слугу и прицепилась к этому манипулятивному Веру? Я знаю, что ты сказала ему. Ты сказала все, что он хотел услышать, чтобы оправдать свои действия. А потом повторила все это перед Трибуналом Древних.

Розвен выпрямилась и высоко подняла голову, хотя ее глаза блестели ненавистью.

— Я сказала свою правду.

Презрительное выражение лица Карлинг не изменилось.

— Какой ядовитой маленькой змеей ты оказалась, — сказала она тихо. Слишком много перекосов было в поведении Розвен. Карлинг больше не верила, что молодая Вампирша стабильна. Если бы они были где-то в другом месте, Карлинг оторвала бы ей голову. Но Розвен не стоила того, чтобы нарушать законы убежища. Карлинг и Рун зашли слишком далеко, прошли через слишком многое, чтобы сейчас все растоптать из-за какой-то полоумной девицы.

Отвернувшись, Карлинг сказала Джулиану: — Теперь она твоя проблема.

Она увидела, как выражение его лица резко изменилось, когда почувствовала острую пронзительную боль в спине. Она изогнулась и попыталась увернуться, чтобы лезвие, входящее в ее тело, не нанесло решающего, смертельного удара в сердце.

Но потом рука Розвен обхватила ее шею. Другая Вампирша была намного младше, медленнее и слабее, чем она, но Розвен не требовалось держать ее слишком долго. Ей нужно было лишь удерживать ее достаточно долго на месте.

— Я любила тебя, — прошипела Розвен ей в ухо. — Я отдала тебе все.

Удар достиг цели.

«Рун», — произнесла Карлинг, и, хотя он был в шести метрах от неё, беседуя с двумя Советниками, он мог услышать ее.

Вер развернулся. Шок и ужас, которые исказили его лицо и эмоции, расстроили её.

Она так много хотела сказать ему. Карлинг потянулась к нему и увидела, как ее собственная рука растворяется.

Она хотела успеть так много…

«Рун», — произнесла еще раз Карлинг.

Обернувшись, он увидел, как лезвие пронзило ее грудь. Однажды он уже видел такое: именно так убили его отца. Позади нее Розвен плакала, вонзая меч. Джулиан бросился вперёд, но Король Ночных созданий уже ничего не мог сделать.

Карлинг хватило времени лишь произнести его имя. Такая печаль, такая нежность в ее глазах. Так могла смотреть только Карлинг. И то был его взгляд, он был для него одного.

Она сияла так ярко, так долго. Затем рассыпалась в прах. И все в яростной, необузданной душе Руна начало кричать.

Каждая мелочь будет в порядке. (отсылка к песне «Three Little Birds» Боба Марли — прим. ред.)

Хотя иногда бывало не так, Боб. Иногда вещи превращались в такую лажу, что ты даже не мог отправить их домой в мешке для трупов.

Крик.

Погоди, я в растерянности. Разве она еще не умерла? Почему ты не вернулся назад, чтобы спасти её?

Ты видел кота Шрёдингера? Как кот Шрёдингера, я и жива, и мертва.

Крик.

Я не могу жить в этой Вселенной. Я не могу так жить.

Если ты умрёшь, я найду тебя.

Я никогда не оставлю тебя. Я никогда не отпущу тебя. Я не позволю тебе упасть или проиграть. Я всегда буду приходить за тобой, если ты уйдёшь, всегда найду тебя, если ты потеряешься.

Всегда.

Каждый момент времени, словно песчинка, и любая из них бесценна. Каждый момент хранил в себе возможность все изменить, заглянуть за угол и перевернуть страницу. Он покоился в той точке сингулярности, которую слишком легко было потерять навсегда, если совсем незначительно отклониться от курса. Крохотное место, один-единственный миг в бесконечном каскаде всех других таких же моментов. И каждый новый поворот исчезал бесследно, стоило моменту соскользнуть из настоящего в прошлое.

Рун возвращался в прошлое, каждое мгновение растворялось за ним, пока он не нашел нужное место: не слишком далекое, не слишком близкое. То мгновение, в котором она еще была, еще не перестала быть. И тогда он бросил ей всю свою надрывающуюся душу.

И вот оно.

Словно подобранный пароль к коду, который невозможно взломать.

Отвернувшись от Розвен, Карлинг сказала Джулиану: — Теперь она твоя проблема.

И внезапно перед ней возник золотой монстр. Он был прямо здесь, хотя Рун стоял в шести метрах от этого места, беседуя с двумя Советниками.

Искрящийся золотом монстр нес в себе не просто сильную эмоцию, а запредельный ужас. Все чувства Карлинг, словно онемели. Он дернул ее к себе, одновременно взмахнув лапой со смертоносными когтями.

Разорванное в клочье тело Розвен упало на землю. Все на поляне развернулись, наблюдая, как Вампирша рассыпалась в прах, и всё, что осталось — это короткий меч, выпавший из её руки.

Рун рухнул на колени, увлекая Карлинг с собой. Он стиснул её так сильно, что, если бы она была человеком, то могла быть в опасности. Его тело конвульсивно содрогалось. Он судорожно хватал воздух, словно утопающий, которого только что спасли. Кроме этого, он не издал ни звука.

— Рун, — позвала Карлинг. Она обхватила его мокрое лицо обеими руками. Он не смотрел на неё. Его взгляд был направлен на что-то другое. У него было выражение лица человека, увидевшего конец света. Она бросила быстрый взгляд по сторонам. Все смотрели либо на них, либо на место, где стояла Розвен. Джулиан подошел, чтобы поднять меч. Вампир был в ярости.

Другой Рун исчез. Может, ей показалось, что она его видела?

— Все хорошо, — прошептал Рун. — Теперь все хорошо.

— Просто охренеть, — пробормотал Драгос с другого конца поляны. — Я не знаю, что, к хренам, это было, но что-то определенно произошло.

Глава 21

Даже две недели спустя, Рун все ещё не мог говорить о случившемся.

Конечно, она поняла, что произошло. В одно короткое мгновение Карлинг увидела Руна в двух местах одновременно, и меч, который Розвен прятала в складках своего плаща, и то пугающее состояние, в котором Рун оказался после того, как убил Розвен. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что все это означало. Несколько раз Карлинг пыталась заговорить с ним, но он выглядел таким разбитым, таким подавленным, что ей не хватило духу давить на него еще больше. Она просто крепко обнимала его, когда он просыпался в холодном поту, или осторожно возвращала в реальность, если он слишком долго смотрел невидящим взглядом в пустоту.

Руну же казалось, что часть его души отныне была навсегда погребена в пережитом ужасе, была задушена, словно кольца змеи туго сдавили ее в мертвом захвате. Но постепенно он начал видеть свет в конце тоннеля, точку, в которой он сможет, наконец, отбросить прошлое и продолжить жить настоящим.

После долгих обсуждений и еще более долгих споров, было решено, что Рун не нарушил законы убежища, призванные защищать Оракула и тех, кого он принимал у себя. И хотя несколько человек помимо Драгоса прекрасно понимали, что «что-то» однозначно произошло, и все, как один, были не в восторге от этого, но никто так и не признал, что видел Руна в двух местах одновременно в тот короткий миг, поэтому никто не понял, что же случилось на самом деле.

Все согласились, что загадка, как Рун сумел столь быстро переместиться из одного места в другое, так и осталась неразгаданной, но, как заметил Джаггар, Рун не просто так был известен своей скоростью. Что касается Руна, он ничего не рассказывал об этом. Карлинг подозревала, что он просто не мог. В конце концов все признали, что он действовал, защищая свою пару. Учитывая, что не он спровоцировал кровопролитие, действие в защиту было признано допустимым. В то же время Джулиан клялся, что понятия не имел о намерениях Розвен. Карлинг не думала, что большинство поверило ему, но этого уже невозможно было доказать.

Они перебрались на прибрежную виллу в Ки-Ларго (статистически обособленная местность, расположенная в округе Монро (штат Флорида, США) — прим. ред.) на время изоляции Карлинг, которая должна была продлиться три месяца. Для тюрьмы это место выглядело слишком роскошно. С одной стороны виллы высокие окна в два этажа выходили на огромный бассейн возле океана. Рядом располагался свой большой закрытый пляж площадью в акр, в самом доме было четыре спальни с ванными, большая гостиная и полностью оснащенная кухня с черными гранитными столешницами, дорогой техникой, гигантским холодильником и винным шкафом. Рун готовил на ней монструозные гамбургеры и стейки для себя.

На территории виллы имелись два гостевых дома, где расположились наблюдатели Карлинг, Советник расы Демонов Сорен и Советник расы Эльфов Сидхиэль со своими помощниками. Их миссия была проста: отслеживать активность Силы вокруг Карлинг. Частенько только в одном из гостевых домов горел свет и тихая беседа лилась в открытые окна в предрассветные часы. Бывало, Сорен и Сидхиэль обедали с Руном, а Карлинг составляла им компанию с бокалом вина, но обычно Советники все же держались уединенно.

— Хорошо, что нас не сослали на мой остров, здесь намного лучше, — сказала Карлинг Руну. Они находились в гостиной зоне хозяйских покоев. Карлинг уютно устроилась на одном конце дивана, прихватив с собой несколько книг. Она только что закончила часовой телефонный разговор с Серемелой.

— Черт, да, — лениво согласился Рун. Из одежды на нем были лишь потертые джинсы, длинные мощные ноги босыми ступнями упирались в противоположный край дивана. У Солнца он явно ходил в любимчиках, его кожа успела покрыться благородным золотистым загаром. Рун растянулся на свободном пространстве дивана, устроив голову у Карлинг на бедре, и щелкал пультом, переключая кабельные каналы на 56-дюймовом плоском экране. — ESPN и SPIKE TV с нами, детка. А еще я записываю «Побег из Нью-Йорка» и «Побег из Лос Анджелеса» сразу за ним. Я просто фанат Змея Плисскена. Бууйя!

(ESPN — американский кабельный спортивный телевизионный канал; SPIKE TV — канал сериалов; «Побег из Нью-Йорка» и «Побег из Лос Анджелеса» — американские фантастические боевики режиссёра Джона Карпентера; Змей Плисскен — главный герой фильмов в исполнении Курта Рассела; Бууйя — ура, — прим. пер.)

Карлинг сделала пометку в своем айпаде: не забыть посмотреть в Гугле определение слова «бууйя».

— Вообще-то я имела в виду не кабельное, — сообщила она ему.

— Я знаю, о чем ты, — ответил Рун. Он протянул руку за голову, взял ее ладонь и прижал тонкие пальцы к своим губам.