Поцелуя будет мало

Глава 16

– Хочешь сказать, – начала куда тише и ровнее, – я сама себе придумала, что ты собираешься меня украсть, и бессмысленно скакала по мирам всё это время?

Так абсурдно. И так стыдно за себя. Вот до нервного смеха.

Арес и рассмеялся, сделал плавный шаг ко мне, а преодолел почему-то все два, оказался впритык, мягко обнял и этим своим таинственным, чуть порыкивающим, очень низким голосом ответил:

– Я в самом деле собираюсь тебя украсть. И украду, ведьмуль. И за всю эту нервотрёпку ты мне, конечно, ответишь в полной мере. Я в жизни столько не переживал.

Хмыкнув, улыбнулась и уткнулась щекой в его голую грудь. Мне у него в объятьях понравилось. Уютно так, тепло, опять же. А ещё не отпускало ощущение абсолютной безопасности в этих руках.

И мне подумалось:

– А ты зачем меня тогда в клубе спас?

– А ты зачем в портал рванула? – вопросом на вопрос ответил нежно поглаживающий по спине маг.

Нежность медленно, но верно сменялась чувственностью.

– Так… девушка была в беде, – пояснила малость хрипло и облизнула пересохшие губы, ощущая, как утяжелилось дыхание и как стало тяжело и горячо где-то внизу живота.

– Ну вот и я девушку из беды вытаскивал, – усмехнулся мужчина, спустившийся руками значительно ниже и теперь медленно и с чувством поглаживающий вовсе не спину.

– То есть, – мысли путались, я подняла руку и принялась указательным пальчиком очерчивать контуры мышц напрягшегося мужика, – будь на моём месте другая ведьма, ты бы и её спасать рванул?

– Я рад, что это оказалась ты, – искренне признался Арес. – Ты же ощутила мою силу? Знаю, что ощутила. Видел по глазам. Но вопреки инстинкту самосохранения всё равно полезла сначала хамить, а потом целовать.

– Эй! – мне было уже очень жарко, а руки подрагивали от желания обвить крепкую мужскую шею, потянуться на носочках и… действительно полезть с поцелуем. Но это сейчас, а тогда: – Ты сам заставил тебя поцеловать!

– Я? – почти даже искренне изумился прекративший гладить и попросту сжавшись моё предназначенное для сидения место посол. – Я лишь сказал, что ты умная девочка.

Прижав ладонь к его груди, чуть оттолкнулась, вскинула голову, зло посмотрела в чёрные, чуть посмеивающиеся глаза уверенного в своей правоте мужчины и воскликнула:

– То есть я сама тебя поцеловала? А потом сама решила, что ты собираешься меня украсть? Какая я самостоятельная, однако!

Арес пытался сдержать смех изо всех сил, и сдерживал… секунд пять, а потом расхохотался на весь лес. Появилось ощущение, что он в последний раз так искренне и весело смеялся… ну, в детстве. И от этого стало как-то грустно, но совсем на чуть-чуть. Больно уж заразительным был смех мага.

Сначала мои губы задрожали, затем расползлись в улыбке, после грудь начала подрагивать от тихого смеха, который почему-то становился всё громче.

В итоге хохочущих в лесу было уже двое, и лично я просто выпускала накопившееся напряжение и страх, а Арес… он меня поцеловал. Так сильно, крепко, пьяняще. Сжав пальцы на моей талии, подкинул вверх, заставляя обвить руками его голову, ногами торс и ощутить, насколько сильно этот мужчина прямо сейчас хотел меня и никого иного. Его руки придерживали меня за место, которое умудрялись ещё и гладить, периодически с наслаждением сжимая, и я… Это не было осознанной местью, но я поёрзала у него на руках, посильнее вжимаясь в крепкое тело, и услышала, как сквозь упоительный поцелуй прорывается глухой рык.

А потом всё вокруг как-то странно хрустело, шуршало и шумело, но все эти звуки и порывы ветра были где-то далеко, на краю сознания, а мы продолжали исступленно целоваться, распаляя бушующее внутри одно на двоих пламя дикой, неконтролируемой страсти.

В какой-то момент я начала падать, но под спиной ощутила на палки и камни лесной земли, а очень даже мягкую, чуть спружинившую кровать.

Открыв глаза, с трудом повернула голову, и пока мой маг покрывал поцелуями щеку, шею и ниже, растерянно оглядела… ну, шалаш. Довольно большой, сплетённый из веток и палок, укрытый листвой и мхом, с куполообразным, уходящим вверх потолком, отодвигаемой дверью из веток и кроватью из даже не знаю чего, которая занимала абсолютно всё пространство этого, кажется, только что созданного дома.

Прекратив целовать, хотя в этом возбуждающем действии дошёл уже до груди, заставив меня изумиться на тему «и когда рубашка оказалась расстёгнута?», Арес навис надо мной, удерживая свой внушительный вес на вытянутых руках, хмыкнул и весело изрёк:

– С любимым рай и в шалаше.

– Сдаётся мне, подразумевалось что-то иное, – пробормотала честно.

Но Арес так не думал. А когда меня увлекли в новый головокружительный поцелуй, так думать перестала и я. А потом вообще обо всём думать перестала, потому что то, что делали мужские губы, было настолько же нереально и круто, как и то, что делали его же руки, скользящие по моему телу и неуловимо, но основательно избавляющие от одежды.

В какой-то момент поняла, что сладко стонущая и выгибающаяся навстречу ласкам я крепко прижималась уже совершенно обнажённым телом к такому же лишённому одежды телу… В венах кипела кровь, в животе крутились огненные завихрения, кожа была невероятно чувствительной и остро реагировала на каждое прикосновение, в одном определённом месте всё пульсировало и требовало ласки и внимания, а я, цепляясь в широкие плечи и крепкую шею, вдавливалась в тело Ареса, так отчаянно, неконтролируемо желая оказаться ещё ближе, чтобы мы были ещё теснее, чтобы ставшее единым сбитое дыхание уже никогда не разрывалось…

Вот так бывает, живёшь себе и думаешь, что твоя душа – прекрасное цветущее место, богатое и заполненное, а ты сама – целостный человек, у которого всё есть и которому жить замечательно. Но всего один только твой мужчина, его осторожные движения и ты, задохнувшись, ощущаешь – вот она, жизнь! Сейчас! Струится по венам, наполняет до остатка то, что на самом деле было лишь красивой, но пустой оболочкой. И мир переворачивается, начинает играть новыми яркими красками, а ты ощущаешь себя самой-самой красивой, желанной и восхитительной, разделяя упоительный момент чистой любви с тем, кого ты, твоё тело, сердце и душа принимают тем самым, единственным и твоим целиком и полностью.

И мир взрывается, а ты, дрожа, больше никогда не хочешь быть одна и с чувством глубокой радости понимаешь, что и не будешь. Потому что Арес Матиан, посол Алиона, всегда держит своё слово, никогда не отступает и борется за своё до победного конца.

* * *

В родную квартиру я вернулась через сутки в сопровождении теневых наёмников и, к сожалению, без Ареса. Он остался на Каллане разруливать, по какой такой интересной причине некоторые возомнили себя имеющими право покушаться на женские честь и жизнь. Наверно, не остался бы, но на честь и жизнь его женщины тоже покушались, а это дело безнаказанным оставлять нельзя. Вы не подумайте, я не придумала, он сам мне так сказал.

А дом встретил родным:

– Ну и что ты пытаешься тут найти? – надменно поинтересовался холодильник. – Две минуты уже стоит, сейчас глаза лопнут. Марина, я говорящий, а не волшебный. Если в меня еды не положить, я тебе её сам из воздуха не создам. И нечего заглядывать каждый раз, когда приходишь на кухню, во мне ничего не меняется!

– Мари-и-ина, – презрительно пищала стиральная машинка, – девочка моя бедовая, ты где эти тряпки нашла и почему решила, что я вот это пущу внутрь себя? Я тебе не какая-нибудь китайская нелегалка, я породистая немецкая техника!

– Остановись, – не молчала и кофемашинка, – столько кофеина пить вредно, даже тебе. Нет, Марина, тебе тем более!

В общем, типичные домашние будни.

Но я не обижалась, да и не реагировала практически. Находясь в каком-то упоительном восторженном настроении, я с нежностью вспоминала нас в шалаше… потом ещё раз нас в шалаше, и ещё, затем нас же в лесу, и в любезно предоставленном в моё пользование замке… на полу у камина три раза, на диване у камина, в спальне… раз даже не знаю сколько… Поэтому и вернулась только через сутки. Мы были несколько… эм, заняты.

Так что теперь все мои мышцы ныли и подрагивали от усталости, но это была приятно-сладкая усталость, перемешанная с восторгом и чем-то таким трепетным, нежным… кажется, это была любовь. Основательная.

Днём по магическому каналу со мной связалось начальство. Максим Юрьевич потребовал детальный доклад о произошедшем, внимательно выслушал, пронзая меня пристальным взглядом, а в конце холодно уточнил:

– Как я понимаю, защита министерства вам более не требуется?

Это был очень неудобный вопрос, заданный практически обвинительным тоном. Но немигающий взор мага я выдержала, не опустив своих глаз, и спокойно подтвердила:

– Не требуется.

Мужчина поджал губы, медленно недовольно кивнул и отключился, не прощаясь. Его осуждение я кожей ощущала, но… всегда будут те, кто не одобряет, осуждает и даже ненавидит тебя. Подстроиться под всех не получится, и угодить всем тоже не выйдет, поэтому единственный, кого следует слушать – это ты сам.

И я улыбнулась этому дню, этой жизни и самой себе.

А потом улыбнулась шире, когда пиликнул телефон и на экране высветилось предвкушающее: «Всех поубивал, еду к тебе».

Я уже слишком хорошо знала Ареса, чтобы даже не сомневаться: ни одно невинное существо не пострадало.

Он появился в моей квартире к вечеру и украл на свидание, чтобы потом утащить в свой рабочий дом подальше от лишних глаз.

Через два дня отпустил курировать работу нового ведьминского отряда быстрого реагирования на открывшиеся порталы. Уже в Якутске я получила от него несколько изменённое своё рабочее расписание на ближайший год. Арес выделил день нашего отъезда на Алион и расчистил последующую неделю, сместив и объединив пару-тройку моих дел, и освободил ещё сутки через четыре дня, и ещё тут, тут, и там… Попросил утвердить, и пока я всё не одобрила, не отослал файл в министерство.

Оказывается, очень приятно работать и знать, что дома тебя ждут.

А ещё очень-очень приятно жить и знать, что тебя любит самый удивительный, невероятный, добрый, справедливый, благородный и только твой мужчина.

Конец