Почти леди

Глава 24

– Не представляю, как вы, женщины, переносите такие ужасные мучения.

Уиллоу слышала эти слова уже в четвертый раз за последние десять минут, и каждый раз жалоба Брэнда сопровождалась одергиванием корсета.

По правде говоря, ее ужасно веселило то, что ему пришлось влезть в женскую шкуру. Ничего! Пусть знает, как несладко приходится бедным дамам, подвергающим себя этой пытке ежедневно!

В отличие от Брэнда, Уиллоу корсет не надела. Она раздобыла видавшую виды темно-коричневую юбку и, заколов подол, укоротила ее почти до колен, чтобы открыть взорам мужчин стройные ножки в шелковых чулках. И еще надела блузку, украшенную розовым бантом и с глубоким вырезом на груди. Костюм дополняла старенькая серая шаль, совершенно не защищавшая от ветра, прохлады и сырости. Уиллоу собрала волосы в узел на затылке и заколола их шпильками – оставила на щеках лишь несколько локонов, они могли бы послужить неплохой приманкой для «клиента».

– Нет, больше я не позволю вам носить эту гадость, – не унимался Брэнд, снова поправляя корсет. – И ничего другого в том же духе. Даже если растолстеете. – Он тяжело вздохнул и передернул плечами. – Скорее бы вернуться домой! Обещаю собственноручно бросить в камин все ваши женские штучки!

Уиллоу и сама возненавидела корсет с того самого дня, когда вынуждена была надеть его для бала у Бартонов. Однако никто, тем более Брэнд Донован, не вправе ставить ей свои условия. Стоит только дать ему волю, и он возомнит, что может требовать исполнения любых своих желаний. Нет уж, никакой власти над собой она не потерпит! Уиллоу с вызовом взглянула на напарника:

– Ну, знаете ли!.. Вы не имеете никакого права диктовать мне свои условия!

Донован нахмурился, но промолчал. «Лучше бы внимательнее смотрел по сторонам», – подумала Уиллоу. И тут же сказала:

– Замолчите вы наконец или нет? Так можно привлечь к себе ненужное внимание. И вот еще что… Постарайтесь-ка говорить на несколько тонов выше. У вас такой бас… Ни один мужчина не поверит, что имеет дело с женщиной.

– Так получше? – с трудом выдавил Брэнд, и Уиллоу едва не рассмеялась – слишком уж смешон был мистер Донован в роли женщины.

Брэнд же внезапно преобразился: выразительно взглянув на Уиллоу, он кокетливо взмахнул ресницами и стал покачивать бедрами при ходьбе. Тут уж Уиллоу не выдержала и от души расхохоталась. А ее напарник, казалось, неплохо освоил роль. Поправив кудрявые пряди парика, он одарил свою спутницу очаровательной улыбкой и залился задорным «серебристым» смехом. Ошеломленная столь неожиданным перевоплощением, Уиллоу не заметила первых признаков щетины на щеках и подбородке Брэнда – после бритья прошло часа четыре.

И тут раздался стук колес. К пристани приближался экипаж.

– Тс-с… Прислушайтесь, – прошептал Брэнд.

– Слышу.

Несколько секунд Уиллоу вглядывалась в темноту. Затем накинула на плечи шаль, выставила вперед ножку и подбоченилась. Брэнд, стоявший в нескольких метрах от нее, проделал почти то же самое.

Однако экипаж остановился довольно далеко от них – напротив двухэтажного здания, где размещались склады. И тотчас же появилась изящная фигурка. Женщина смело шагнула к вышедшему из экипажа мужчине.

Сердце Уиллоу бешено колотилось; почему-то ей казалось, что первый же приехавший в доки человек окажется убийцей. «Вот сейчас он сделает что-нибудь такое, что сразу выдаст его», – промелькнуло у нее. Увы, мужчина в шикарном костюме совершенно не походил на Вирджила Чатема.

– Милый, неужели сегодня снова четверг? Или это Бог услышал мои молитвы? – воскликнула проститутка.

– Неужто Мартин Проктор? – прошептал Брэнд. – Этот парень на балу у Веллингтонов каждые пять минут заявлял, что обожает свою молодую жену, помните?

– Рад тебя видеть, Джинни. – Мужчина поднес к губам руку своей подруги, будто приветствовал шикарную светскую львицу, а не портовую шлюху, которой платил за услуги. – О, как ждал я этой минуты! Всю неделю только и думал о тебе! Ну, поедем? – Он помог Джинни взобраться на подножку экипажа. Уиллоу была шокирована происходящим.

– Вот это развлечение для женатого мужчины! Интересно, знает ли миссис Проктор, как проводит ее муж вечера по четвергам?

– Сомневаюсь, – хмыкнул Брэнд.

Уиллоу вздохнула. Увы, участь бедной супруги Мартина Проктора была незавидной.

Вскоре экипаж скрылся из виду, и Брэнд снова принялся ворчать и ежеминутно поправлять свой «бюст». Уиллоу его ворчание уже порядком надоело. Она молча смотрела на темную воду и думала совсем о другом.

Ей вспоминались фотографии несчастных женщин, чей недолгий жизненный путь закончился здесь, у мутной, провонявшей нечистотами воды. Они нашли здесь свой последний приют. Бедняжки не подозревали, что их ожидает ужасная участь. Но еще ужаснее казалась судьба тех, которые оставались в живых и вынуждены были торговать своей молодостью ради денег.

А ведь она могла бы оказаться, в их числе! Уиллоу мысленно возблагодарила Всевышнего за то, что имеет хорошую работу и жалованье.

Да, если бы не Национальное детективное, агентство Пинкертона, она могла бы оказаться среди этих женщин.

А если Френсин Уорнер когда-нибудь осуществит свой план и избавится от сыщиков женского пола? Что тогда? Идти в доки и предлагать себя первому встречному?

Уиллоу знала, что ради брата пойдёт на все.

Но неужели участь портовой проститутки – это все, что ей остается? Нет-нет! Уиллоу сжала кулаки и стиснула зубы. Нет, она не пойдет на это! Она возьмется за любую работу, будет нянчить чужих детей, стирать чужое белье, попытается, наконец, выйти замуж за нелюбимого, но обеспеченного человека – только бы не оказаться на одной ступени с этими женщинами, готовыми продавать свое тело за крышу над головой и за кусок хлеба…

Уиллоу молила Бога лишь об одном – чтобы ей удалось скопить немного денег, купить небольшой домик и поселиться там с Эриком. Господи, только бы на небесах была услышана эта молитва!

И тут снова раздался стук колес и цокот копыт. К пристани приближался экипаж. Однако, как ни странно, он остановился довольно далеко от проституток, прогуливавшихся в ожидании клиентов. «Подозрительно», – подумала Уиллоу. Но, как ни вглядывалась она в темноту, ей ничего не удалось рассмотреть. Экипаж остановился слишком далеко.

Казалось, и Брэнда одолевали тревожные предчувствия. Не говоря ни слева, он схватил Уиллоу за руку и потащил к складам. Отсюда было несложно пробраться к противоположной стороне дока, оставаясь все время в тени. Брэнд приложил палец к губам, призывая Уиллоу хранить молчание.

Они проскользнули в узкий проход между складами и вскоре оказались совсем недалеко от странного экипажа. Уиллоу прекрасно видела фигуру кучера. Вот он спрыгнул на землю, открыл дверцу и забрался в экипаж. А затем вылез, держа обеими руками какой-то большой мешок. Вот взвалил свою ношу на плечи и, наконец, поднял голову. Теперь Уиллоу разглядела его лицо…

Она чуть не вскрикнула, но вовремя прикрыла рот ладонью. Пальцы Брэнда с силой сжали ее запястье. Он тоже узнал кучера. Перед ними был Аутрам Каин. Да, высокий человек с огромным мешком за спиной оказался бессловесным слугой Вирджила Чатема.

Что же будет дальше? Уиллоу почувствовала, как по спине мурашки пробежали.

Аутрам тем временем поднес свою ношу к самому краю дока и осторожно положил на землю. Потом развязал веревки и откинул края сероватого полотнища.

– О Боже, – пробормотала Уиллоу.

Это было действительно ужасное зрелище. У самой воды лежало обнаженное женское тело с искаженным лицом и остекленевшими глазами.

Аутрам же нагнулся, чтобы сложить на груди руки мертвой женщины. Затем достал из кармана куртки белую розу и поместил между ладонями несчастной. Причем проделывал все это быстрыми и точными движениями. Ему оставалось лишь свернуть полотнище, но тут Брэнд резко поднял вверх руку и рванулся вперед. Увидев условный сигнал, агенты Пинкертона, скрывавшиеся в темноте, бросились к экипажу.

– Хватайте его! – закричат на бегу Брэнд. Помчавшись следом за ним, Уиллоу выдернула из-под подвязки пистолет, который захватила с собой на всякий случай.

Каин замер, словно хищник перед прыжком; лицо его исказила гримаса. В следующее мгновение он бросился в сторону складов, пытаясь спастись от преследователей, но было поздно. Брэнд уже настиг его и заломил ему руки за спину.

Аутрам отчаянно сопротивлялся, но Брэнд был прекрасно натренирован. Несколько молниеносных уверенных движений, и преступник оказался на земле под прицелом пистолета Уиллоу. А в следующую секунду их уже окружили люди Пинкертона.

Двое детективов схватили Аутрама, и Брэнд, прижимавший преступника к земле, поднялся на ноги. Кто-то из мужчин указал на безжизненное тело темноволосой девушки, и воцарилась тишина.

Уиллоу молча спрятала пистолет и посмотрела на напарника. Парик его сбился набок, «бюст» – также, и сейчас он выглядел более чем странно. Брэнд что-то ворчал себе под нос, пытаясь распустить шнуровку корсета. Один шерстяной чулок выпал во время схватки из бюстгальтера и теперь валялся на земле, от других же бедняге никак не удавалось избавиться. Уиллоу с улыбкой наблюдала за Брэндом. Наконец шагнула к нему и оказалась в его объятиях. Она прижалась к нему всем телом и сразу же почувствовала, что у нее стало необыкновенно легко на душе.

Но тут взгляд ее упал на бездыханное тело несчастной, и сердце Уиллоу сжалось… Это была совсем молодая женщина, возможно, ее ровесница. И возможно, она любила или мечтала о любви, строила планы на будущее… Но все это теперь было в прошлом.

Тем временем Аутрама увели к экипажу, уже давно стоявшему в одном из темных переулков. Кто-то склонился над трупом и прикрыл его простыней.

Уиллоу задумалась…. Интересно, когда произошло убийство? Могли ли они предотвратить его? Ведь тогда на счету преступника было бы одной жертвой меньше. Может, они допустили ошибку? Эта мысль мучила Уиллоу, не давала покоя. Брэнд отвлек ее от невеселых раздумий.

– Что ж, нам пора переодеться, – сказал он, срывая с головы парик. – С Робертом встретимся в полицейском, участке. Наверное, к тому времени уже будут известны результаты допроса.

– Да… чувствую, добиться от него признания будет нелегко, – вздохнул Роберт, плотно закрывая дверь помещения для допросов.

– Почему? – удивился Брэнд.

Он уже успел переодеться и теперь был в коричневых брюках и белой рубашке с завернутыми до локтей рукавами. В отличие от напарника Уиллоу решила не тратить драгоценное время на переодевание и оставалась в том же наряде, в котором отправилась в доки. Только подол ее юбки стал длиннее; к тому же она еще накинула жакет.

– У этого– человека просто-напросто нет языка, он отрезан, – сообщил Роберт.

Новость ошеломила сыщиков. Зато теперь они начали понимать, почему слуга Чатема так странно себя вел. «Вот почему от Аутрама никто никогда ни слова не слышал, – думала Уиллоу. – Вот почему он не кричал и не звал на помощь, когда его схватили».

– Пришлось послать за мистером Чатемом, – продолжал Пинкертон. – Очевидно, он потрясен случившимся. Еще бы! Кто мог подумать такое о своем слуге?!

– Неужели Чатему поверили? – удивился Брэнд.

– У нас нет оснований не верить ему. К тому же у Чатема имеется алиби на каждый из тех вечеров, когда происходили убийства проституток. – Роберт пожал плечами. Казалось, он и сам был огорчен таким исходом. – Правда, следовало бы проверить его слова. А ты что думаешь? – Он повернулся к Уиллоу.

Она не знала, что ответить. Казалось, загадочные убийства почти раскрыты, казалось, еще немного – и Чатем будет передан в руки правосудия, но вдруг… Но вдруг шеф говорит о невиновности подозреваемого. Неужели расследование зашло в тупик? Или все это – лишь досадное недоразумение?

– Надо узнать, зачем Аутрам Каин убил всех этих женщин, – проговорила наконец Уиллоу. – И выяснить, какова его связь с Гидеоном, – добавила она, незаметно подмигнув Брэнду.

Неужели все старания оказались напрасными? Но ведь предсмертная записка Чарли что-нибудь да значила!

– Ничего удивительного, – усмехнулся Роберт. Он до сих пор не знал о клочке бумаги со словом «Гидеон». – Возможно, на преданного слугу увлечение его хозяина Священным Писанием произвело слишком сильное впечатление. Каин ведь служит у Чатема много лет. Может быть, бедняга понял слова Библии слишком буквально. И вообще, всеми этими рассуждениями мы только осложним расследование. Надо обязательно побеседовать с Чатемом и добиться ответа от Каина. Думаю, полиции следует заняться именно этим.

– А как же Чарли? – неожиданно спросила Уиллоу. И действительно, убийство детектива трудно было бы приписать Аутраму. – Если его убил слуга Чатема – то зачем? А если не он, то кто?

Роберт снова пожал плечами:

– Мне кажется, ты сама ответила на этот вопрос. Чарлз вплотную подошел к разгадке убийства Ивонны Ксавье. Видимо, ему удалось обнаружить связь между смертью девушки и смертями портовых шлюх. А Каин что-то заподозрил и убил Чарлза. Уверен, все происходило именно так.

Уиллоу задумалась. Было очевидно, что Роберт и полицейские слишком уж упрощают… На самом же деле все гораздо сложнее. Но разве докажешь это Пинкертону? Пожалуй, нет. И теперь Каина отправят за решетку, а его хозяина – после нескольких вопросов – отпустят.

– Но главное, кажется, то, что убийства в доках наконец-то прекратятся, – пробормотала Уиллоу, хотя она совсем не была уверена в виновности арестанта и непогрешимости того, кто находился на свободе.

Пинкертон утвердительно кивнул:

– Возможно. И нам остается только ждать. Чем больше узнает полиция, тем дальше продвинется расследование. Не беспокойтесь. Чатема не отпустят до тех пор, пока не убедятся, что обладают исчерпывающей информацией об Аутраме Каине.

Теперь все, казалось бы, встало на свои места, и следовало успокоиться. Однако на душе у Уиллоу по-прежнему было неспокойно.

– По крайней мере все кончено, – пробормотала она, глядя куда-то в пространство.

– Это ваша? Или Ксавье?

Брэнд протянул Уиллоу толстую книгу в кожаном переплете.

– Нет, не моя. Должно быть, она лежала здесь до нашего приезда.

Расследование считалось завершенным, и детективам оставалось только собрать вещи. Уиллоу вдруг стало ужасно грустно. Она не знала, какова причина этой грусти… Возможно, ее совершенно не удовлетворял результат расследования. Или, может, она чувствовала, что связь с Брэндом – это нечто большее, чем ей сначала казалось? Что это было? Увлечение? Дружба? Привязанность?

Возможно, и одно, и другое, и третье. Момент расставания приближался, и тоска все больше ее одолевала. Казалось, стоит покинуть этот дом, эту комнату, на время действительно ставшую их с Брэндом общей спальней, – и тотчас же порвется та нить, что связывала их…

Уиллоу пребывала в растерянности, она не знала, что делать, не знала, как избавиться от тоски. Да, ей не хотелось, чтобы их отношения закончились раз и навсегда. Но ведь она сама дала понять, что не собирается выходить замуж – даже разговаривать на эту тему не желает…

Чего же теперь ждать? Надеяться, что Брэнд когда-нибудь приедет в Нью-Йорк по делам и при счастливом стечении обстоятельств они встретятся? Или, может быть, она, Уиллоу, окажется в Бостоне, приедет туда по заданию Пинкертона? Но как воспримет Брэнд этот визит?..

Наклонившись над дорожным сундучком, Уиллоу покосилась на Донована. Он тщательно укладывал свои вещи в небольшой чемодан. Интересно, о чем он сейчас думает? Думает ли о том, что через несколько часов они покинут гостеприимный дом Ксавье, пожмут друг другу руки и разойдутся в разные стороны?.. Однако лицо Брэнда казалось непроницаемым. Правда, между бровями залегла глубокая складка, – вероятно, он был чем-то озабочен.

Но похоже, он думал лишь о том, как уложить в чемодан все свои вещи. Уиллоу и сама была озабочена этой проблемой. Кроме нескольких платьев и обуви, у нее теперь были и наряды, которые подарила Мэри Ксавье, так что весь багаж в дорожный сундучок никак не помещался. «Несколько коробок придется оставить на хранение в конторе Пинкертона, – думала Уиллоу, укладывая в сундучок сорочку. – Не путешествовать же с таким количеством вещей!»

В приоткрытую дверь заглянула миссис Ксавье. Похоже, она очень огорчилась из-за предстоящей разлуки. Мэри действительно уже успела, привыкнуть к своим гостям.

– Мистер Донован, там внизу дожидается прачка, миссис Галпеппер. Принесла ваши вещи. Спуститесь сами? Или пусть поднимется сюда?

Брэнд взглянул на свой чемодан и поморщился. Свободного места почти не оставалось. Однако он все же вышел из комнаты.

– Ох, даже не верится, что– вы уже уезжаете, – с грустью в голосе проговорила миссис Ксавье. – За это время мы так сдружились!

– Спасибо, – улыбнулась Уиллоу. – Мы чувствовали себя у вас как дома!

– Принимать таких гостей – одно удовольствие! Это вас мы с супругом должны благодарить. Господи, наконец-то убийца за решеткой!

На глаза Мэри навернулись слезы, и Уиллоу почувствовала, что тоже вот-вот расплачется. Ведь кто бы ни был ужасный убийца, юную прекрасную Ивонну все равно уже не вернуть.

– Ах да, чуть не забыла. – Мэри полезла в карман платья, вытащила оттуда свернутую полоску бумага и протянула Уиллоу. – Вот. Передали для вас меньше часа назад.

Полоска бумаги оказалась телеграфной лентой, Уиллоу пробежала глазами строчки.

– О нет! – вырвалось у нее. В следующее мгновение кровь прилила к ее щекам, а дыхание стало частым и прерывистым.

Вывалив только что уложенные вещи прямо на пол, Уиллоу сунула в сундучок несколько платьев и выбежала за дверь. Мэри едва поспевала за ней.

– Дорогая, что случилось? – спросила она, но не получила ответа.

Впрочем, Уиллоу, кажется, не слышала обращенных к ней слов. Она лихорадочно размышляла, пытаясь ответить на сотни вопросов…

– Мне нужно ехать, – проговорила Уиллоу, уже спустившись в холл.

Миссис Ксавье увидела, как распахнулась парадная дверь, и последние слова Уиллоу донеслись уже с улицы.

– Мой брат… Я должна к нему… – услышала Мэри.