Почти любовь, почти падение

Девушка на него взглянула странно и попросила посторониться. Он снова в сторону отступил, и остался ждать. А Катя, по всей видимости, терпение его испытывала. Неужели на самом деле думала, что он уйдёт? Но он ушёл, минут через десять за угол отошёл и там остановился. Не прошло и минуты, как Катя из дамской комнаты выскользнула вслед за двумя женщинами, вот только они вперёд прошли, а Катю Андрей сзади схватил, и прежде чем она успела оказать достойное сопротивление, за собой потянул. Первую попавшуюся дверь толкнул и втянул Пушкарёву в какую-то кладовку. В первое мгновение они в темноте застыли, Андрей только за руку Катю держал, потом ладонь двинулась наверх, по её предплечью, и почти тут же почувствовал сильный толчок в грудь и спиной к двери привалился.

- Выпусти меня отсюда, - зашипела на него Катя, и ему снова пришлось её схватить, чтобы на месте удержать, а другой рукой пытался выключатель нащупать. - Отпусти! Отпусти!..

- Это что, истерика? - едко поинтересовался Жданов, перехватывая её поудобнее.

- Это не истерика, - снова шикнула она на него, и замерла, глядя Андрею в глаза, когда свет вспыхнул. Заморгала и почти тут же покраснела. Правда, потребовала уже через мгновение:

- Убери от меня руки.

Андрей нахально усмехнулся.

- А если я свет выключу?

Она обиделась. Жданов по её глазам видел, из них сразу ушла решительность и настрой на сопротивление, и уголки губ сразу опустились. Андрей виноватым себя почувствовал.

- Я пошутил.

- Оставь свои шуточки при себе, понял?

- Не злись так. Кать, я просто поговорить хотел.

- О чём нам с тобой говорить?

А действительно, о чём?

Андрей криво усмехнулся.

- А поздороваться?

- Мы уже здоровались сегодня. Кажется, этого вполне достаточно.

- Ну конечно! - не удержался он от сарказма. - Вполне достаточно!

- А разве нет?

Они смотрели друг на друга и дышали тяжело, словно каждое слово, как удар и оба уже выдохлись. Андрей даже не сразу понял, что так и обнимает её, боясь, что она сбежит. Руки на её спине и к себе прижимает, довольно крепко. А когда понял, ладони сами собой заскользили по её телу, одна ниже опустилась, а Катя глаза испуганно вытаращила на него и принялась выворачиваться из его рук.

- Я сейчас так закричу, - предупредила она его очень тихо.

Руки Жданова остановились.

- Лучше расскажи мне как у тебя дела.

- Всё в порядке, как никогда, - отрывисто проговорила Катя и, наконец, сумела его руки оттолкнуть. Отошла на пару шагов, насколько тесное, не слишком чистое помещение позволяло. Огляделась с опаской, подобрала подол платья, чтобы не испачкался. Андрей наблюдал за ней, потом руку протянул и до кулона её дотронулся. За что по наглой руке и получил. Но поделать с собой ничего не мог, ему хотелось к ней прикасаться, трогать, даже не думал, что подобное почувствует. Но после четырёх месяцев, оказавшись с Катей настолько рядом, понял, насколько соскучился.

- Я вижу, - сказал он, борясь с хрипотой. - Прекрасно выглядишь.

Катя откровенно усмехнулась.

- Как мило, что ты заметил.

- А что мне замечать, я тебе давно говорил...

- Замолчи, я не хочу этого слышать. И выпусти меня отсюда.

- И поклонник у тебя появился, - продолжал Андрей, не услышав её требования.

Катя волосы поправила, явно занервничав, снова огляделась, словно это могло её спасти. Она уже начала задыхаться в этой клетушке, да ещё рядом со Ждановым, который глазами её ел. Нужно было потребовать его отойти от двери, выпустить её отсюда, и Катя честно собиралась с силами, но пока смелости не хватало с Андреем глазами встретиться, а по-другому он вряд ли её послушает. Нужно проявить твёрдость...

Головой покачала и чуть насмешливо проговорила:

- Он не поклонник, Жданов.

Андрею пришлось это проглотить. Сам напросился, что с этим сделаешь?

- Здорово, - проговорил он, сдвинув брови. - Поздравляю.

- Пока не с чем. А вот у тебя, кажется, повод есть. Или скоро будет. Да?

- Но у тебя тоже всё серьёзно, как посмотрю, - перешёл в атаку Андрей. А Катя тут же вскинулась и насторожилась.

- Ты о чём?

- Ну как же. - Жданов сделал жест рукой, окидывая всю её фигуру. - Прямо в глаза бросается. Наверное, это на самом деле любовь.

Катя подол из руки выпустила и посмотрела гневно.

- Я тебя не понимаю.

- Зато я всё прекрасно понимаю! - невольно повысил он голос. - Ради меня ты меняться не хотела, да даже ради себя не хотела, а вот ради него изменилась! Очень за тебя рад!

Губы затряслись, с трудом сглотнула, а потом потребовала:

- Выпусти меня отсюда.

Жданов иронично вздёрнул брови.

- Что такое? Обиделась? Так я только порадовался за тебя. За вас обоих.

- Открой дверь!

Он молчал и не шевелился, Катя смотрела на него в полной беспомощности, а потом тихо проговорила:

- Я тебя ненавижу.

Андрей глаза опустил, кивнул.

- Ну и ладно. Наверное, ты права.

- Конечно, права!

Жданов шевельнулся, Катя решила, что сейчас в сторону отступит, и к двери кинулась, надеясь успеть сбежать, а вместо этого в ловушку попала. Андрей к двери её прижал, смотрел с обидой, и Катя его предупредила, прекрасно зная, что у него на уме:

- Не смей, - а сама уже знала, что не оттолкнёт. На губы Андрея смотрела, и только в рубашку его вцепилась, когда он к ней наклонился. Это даже на поцелуй не было похоже. Жданов в губы её впился, руками обхватил, и тут же голову потерял, когда Катя ответила. Нащупал кулон, тут же его отпустил, а ладонь оказалась на её груди. Катя от его губ увернулась, задышала неровно, и только голову назад откинула, позволяя Андрею губами к её шее прижаться. Пальцы в его волосах запутались, оттянула их, заставляя его голову поднять и сама к его губам потянулась.

- Похоже, кто-то врёт, что всё в порядке, - проговорил Андрей через пару минут, когда смог оторваться от неё. Глаза лихорадочно блестели, и он всё в Катино лицо вглядывался. - Что-то ты слишком голодная, для нового поклонника-то.

Её губы сжались в одну линию, вспыхнула как-то в момент, и оттолкнуть его попыталась.

- А ты помаду с губ вытри, а то Кира заметит. Отпусти.

На этот раз он отпустил. Отступил на шаг назад, а Катя сразу отвернулась, дверь дёрнула и вышла. Андрей за ней шагнул и увидел, как она обратно к дамской комнате направилась. Встрёпанные на затылке волосы пригладил. Потом вспомнил, что Катя сказала и губы вытер. А сам глаз с двери, за которой Катя скрылась, не сводил. Появилось чёткое ощущение, что он влип во что-то крайне серьёзное.

Больше он Катю не видел. И Борщёва не видел, и Юлиана куда-то делась в один момент. Андрей по сторонам оглядывался, высматривая их, пока окончательно не разозлился и не решил плюнуть на это дело. Катя снова сбежала, и на этот раз не одна, у неё поклонник появился, который от неё ни на шаг.

"Он не поклонник, Жданов".

Андрей снова сжал зубы. Если так дальше пойдёт, то вскоре придётся обратиться к стоматологу за новой челюстью. Лучше, если она будет железная, с Катей Пушкарёвой по-другому никак. У него уже нервов почти не осталось! Чёрт, кто бы мог подумать, а? Снова с проклятиями вспомнил Малиновского, который так ему удружил. И отца, который когда-то практически заставил его Катю на работу взять. Вот за что ему такие мучения? Из-за женщины! Из-за Кати Пушкарёвой!

- Андрей, о чём ты думаешь? - осторожно поинтересовалась Кира. Они ехали домой, встали на светофоре, и Воропаева со здоровой долей опасения наблюдала за тем, как Андрей в руль вцепился. Пальцы сжимались и разжимались, к тому же она отчётливо слышала, как Жданов зубами скрипит. А когда она вопрос задала, Андрей дёрнулся и посмотрел непонимающе.

- Что?

- О чём ты думаешь? Что-то случилось?

Он решительно покачал головой.

- Нет. Всё в порядке.

Кира еле слышно хмыкнула.

- Ты ведёшь себя странно.

- Кира, не придумывай.

Она на сидении выпрямилась, руки на коленях сложила и порадовалась, когда машина к её дому свернула.

- Наконец-то. Всё-таки нужно было уйти раньше, у меня такие планы на этот вечер были. - Кира открыто улыбнулась ему, решив больше на его странное настроение внимания не обращать. - Ну ничего, я разогрею ужин, раз уж в ресторан не попали. Устроим маленький праздник дома. - Взгляд Андрея встретила и поторопилась его успокоить: - Не волнуйся, мучить я тебя не собираюсь. Поужинаем и спать, да?

Жданов машину остановил, руки снова на руле сжались, потом разжались. Пока думал, что сказать, Кира уже дверь открыла и вышла, пришлось заторопиться следом за ней. Она ждала его, стоя в нескольких шагах от автомобиля, улыбалась, а Андрея невольно притормозил, и брелком сигнализации не спешил воспользоваться.

- Кира, я, пожалуй, к себе поеду. Я устал.

Её улыбка погасла.

- Что?

Он головой мотнул.

- Честно. Выспаться надо.

- А у меня тебе не спится? Я тебе мешаю, да?

Жданов поморщился.

- Кира...

- Ну что Кира? А что мне думать прикажешь? Я хотела с тобой поговорить сегодня.

- Я знаю, - сознался он.

Кира едва заметно усмехнулась.

- Даже так. И что? Ты решил сбежать?

- Я не бегу, просто еду к себе. У меня настроения нет.

Она смотрела на него в упор, обвиняюще, с обидой, но всё ещё ждала, что он не выдержит и поступит так, как она хочет. Кира его почти вынуждала, знала его слабое место и в данный момент на него давила, дай ей волю, каблуки бы в ход пустила.

Андрей руки в карманы сунул, посмотрел себе под ноги, пользуясь повисшей паузой, а после признался:

- Кира, я не хочу жениться. Не сейчас.

У неё было такое выражение лица, словно он ей пощёчину дал. Но ничего не сказала, на каблуках развернулась и направилась к подъезду. Андрей выдохнул и позвал её:

- Кира!

Но хлопнула подъездная дверь, Кира даже не подумала обернуться. Жданов ещё постоял, на окна дома посмотрел, дождался, когда в квартире Киры свет появится, затем голову закинул и на тёмное небо посмотрел. Кажется, у него снова проблемы. За то время, что он потратит на дорогу до дома, Кира успеет позвонить его родителям и поплакаться, а когда он всё-таки окажется дома, телефон уже будет разрываться от гневных звонков матери. И Андрею снова придётся оправдываться, какие-то слова и доводы находить. А у него их нет. В голове только мысли о Кате Пушкарёвой и её новом поклоннике, который не просто поклонник, но при этом совершенно ей не подходит. Андрей сегодня получил прямое доказательство этому. Тогда что она рядом с ним делает? Жизнь себе испортить собирается? Хоть бы причину одну назвала для такого шага!..

Андрей голову опустил, перестав пялиться на небо, с досады ботинком камушек поддел, а тот отлетел и прямо о дверцу его машины ударился, оставив едва заметную, но царапину. На этот раз Жданов чертыхнулся в полный голос. Кажется, удача от него отвернулась. С Катей встретился, и всё снова перевернулось с ног на голову.

Эх, Катя, Катя...

11.

Понимая, что делает не дело, следующим утром, придя на работу, Андрей всё равно первым делом отправился в кабинет Зорькина. Знал, что тот всегда приходил вовремя, никогда не опаздывал, и поэтому уверенно прошёл мимо пустующих секретарских столов, совершенно не удивившись, что женсовета на рабочих местах ещё нет, коротко постучал и сразу вошёл в кабинет. Зорькин в удивлении замер, на него глядя, затем осторожно на своё кресло опустился, папочку, что перед ним лежала, ладонями погладил, и обстоятельно поздоровался:

- Доброе утро, Андрей Палыч. Вы сегодня рано.

- Да? Не спалось.

- Что-то случилось?

В этом месте Андрей замялся, соображая как бы подоходчивее Николаю Антоновичу объяснить свою просьбу, и чтобы желаемое от него получить, не упрашивая и ничего не объясняя. К столу прошёл и беглым взглядом оглядел "творческий" беспорядок.

- Да нет, ничего не случилось. - И как бы невзначай подвинул к Зорькину чистый лист бумаги. - Николай Антонович, ты напиши мне Катин адрес новый.

Зорькин посмотрел на лист, потом на Жданова, затем вообще отвернулся, обдумывая.

- А вам зачем?

- Появились некоторые вопросы...

- Задайте их мне.

Жданов костяшками пальцев упёрся в стол.

- Мне нужно встретиться с ней лично.

Зорькин кашлянул в сторону, явно не знал, что предпринять. Через минуту решил:

- Я напишу вам номер её телефона, вы позвоните, договоритесь с ней...

Андрей сдвинул лист бумаги прямо ему под нос.

- Адрес, Зорькин. Пиши адрес.

Жданов смотрел на него в упор и пальцем по бумаге постучал. А Коля от такого напора распереживался и даже возмущаться стал вслух.

- Адрес-то вам зачем, - проговорил он, беря ручку. - Вот не понравится Кате это. Вы что, собираетесь к ней домой ехать?

- А я её больше нигде поймать не могу, - не моргнув глазом, соврал Андрей, с удовольствием наблюдая за тем, как рука Зорькина по бумаге скользит. - Кстати, она... одна живёт?

Николай удивлённо посмотрел.

- А с кем ей ещё жить?

Андрей подбородок вперёд выдвинул, глядя в окно за спиной Зорькина, и постарался спрятать облегчённую улыбку.

- Ну, мало ли. Написал?

- Написал, - недовольно пробормотал Коля, и листок с адресом ему протянул. Правда, пальцы разжал не сразу, всё ещё сомневаясь в правильности поступка. А Андрей пристально посмотрел и брови вскинул. Коля вздохнул и руку убрал.

Андрей из его кабинета вышел очень довольный, а Коля только-только на кресле откинулся, раздумывая о том, что сделал, как телефон зазвонил. Зорькин трубку снял и нервно облизал губы, услышав голос Пушкарёвой.

- Коля, ты уже на работе?

- Да. Пришёл недавно, вот отчёты смотрю...

- Очень хорошо, - перебила его Катя, отчётами совершенно не заинтересовавшись. - Коля, у меня к тебе дело. Точнее, просьба. Если к тебе Жданов придёт, в смысле, Андрей, и спросит... - Она замялась. - Если обо мне начнёт спрашивать, ничего ему не говори! Не вздумай ему адрес мой дать или телефон, понял?

Коля потёр кончик носа, и протянул:

- Э-э... Катя.

Она тут же насторожилась и переспросила безжизненным голосом:

- Что?

- Тут такое дело... Слушай, а что ему от тебя надо? - очень живо поинтересовался он.

А Катя догадалась.

- Ты дал ему мой номер.

- Адрес, - быстро и коротко ответил Зорькин, а Катя даже застонала вслух.

- Коля, что ты наделал?!

- А что? Он сказал, что у него к тебе дело. Иначе что ему от тебя надо?

Катя молчала, ответить не пожелала, а если честно, просто слов не нашла, распрощалась и трубку повесила. Губу закусила.

- Катя, что случилось?

Она от своих мыслей очнулась, заставила себя взбодриться и Юлиане заулыбалась.

- Ничего, всё хорошо. - По привычке начала бумаги на столе перебирать, пытаясь своё волнение спрятать. - Я уже почти закончила.

- К Мише в ресторан поедешь?

- Да, надо.

Виноградова прищурилась, её разглядывая.

- Какая-то ты нервная. Вчера что-то произошло? Со Ждановым поговорила?

- Поговорила, - и призналась, и одновременно соврала Катя. А Юлиана проявила живейший интерес, подошла ближе.

- И что?

- Да ничего. Ничего хорошего.

- Приставал?

Катя изумлённо посмотрела и решительно покачала головой.

- Нет. Мы поссорились. Слегка. - Почувствовала, как щёки розовеют, глаза вниз опустила, и добавила: - Не хочу об этом говорить. И вообще о Жданове говорить не хочу.

- О-о, - Виноградова многозначительно головой качнула. - Вижу следы искреннего раскаяния на твоём лице.

Катя очень постаралась документы не измять.

- Пусть так. - Она из-за стола поднялась и сумку взяла. - Юлиана, я поеду, меня Миша ждёт.

Из офиса выскочила, а на улице, вместо того, чтобы отправиться на стоянку такси, за угол здания завернула и там остановилась. Сумку на плечо, кожаную папку с документами подмышку, и реально пыталась передохнуть. На небо посмотрела, потом себе под ноги, глаза закрыла, и лицо подставила лёгкому весеннему ветерку. Вот только внутри жар, который никак не утихал. Как Зорькин ей сказал, что сдал Андрею все адреса и явки, так Катя и закипела изнутри. Ведь Жданов не просто так спрашивал, значит, собирается ей визит нанести. А ей это разве нужно? Насколько спокойнее было жить, зная, что он не в курсе, где её искать. Да и вообще она несколько месяцев пыталась себя уверить в том, что Андрей и не думает её разыскивать. А сейчас она жутко взволнована и теперь хоть домой не ходи. Как ей поступить, если он всё-таки решит к ней прийти? У неё же не хватит сил его прогнать. В том смысле, что физических. Слов, чтобы спорить с ним, ей всегда не хватало.

Необходимо признать, что она его боится. Вчерашняя сцена в кладовке наглядно показала, что повод для этого есть, и даже не один. Не может она перед ним устоять. Жданов ей назло поступал, и поцеловал, чтобы доказать ей свою власть над ней, а она у него на шее повисла, и этим подозрения и насмешку Андрея вызвала. Да ещё слово-то какое подобрал - голодная! Прозвучало так пошло, и обидело, и смутило, а Андрей так серьёзно смотрел на неё, видно его этот факт очень сильно заинтересовал. И Кате за себя неудобно было, что поддалась ему, и на самом деле почувствовала себя голодной, соскучившейся по нему, и тоска отступила ровно в тот момент, когда Андрей её поцеловал. Он, конечно, вряд ли тосковал, как она, но по-прежнему её хотел, и это, как Катя не старалась противиться этому чувству, горячило кровь. Даже показалось, что за один поцелуй, она Жданову многое может простить. Правда, длилось это предательское чувство совсем недолго, только то время, что Андрей рядом был, и она его руки на своём теле чувствовала. А после противно стало, и тон его её отрезвил, и взгляд, и собственное ответное желание превратилось в нечто некрасивое и постыдное. И вот об этом Катя постарается не забыть. А ещё о том, как трудно было после Мише в глаза смотреть. Повторяла про себя, что она предательница, а на возбуждённую дрожь, по телу прокатывающуюся, старалась внимания не обращать. А позже, в постели, крутилась с боку на бок, а на уме совсем не страдания, не тоска, не упрёки к самой себе. В памяти всплывали их с Андреем встречи, ощущения, взаимный жар, и хотелось глаза закрыть и закричать. А затем решиться и номер его набрать, попросить приехать... Каждый раз, как в мыслях до этого решения своей проблемы добиралась, в ужасе замирала и тут же приказывала себе на Жданова разозлиться. Что у неё, поводов мало? У неё причин столько, что впору его возненавидеть, а она мечтает о нём в темноте. Не о Мише, не о его поцелуях, нежных и приятных, но не более того, а о Жданове, о его руках, натиске, фантазии. И с этим ей никто не поможет справиться, даже Юлиана, с её рассудительностью и богатым опытом.

- Он обманывал, он предал, он ничего не попытался сделать, чтобы всё исправить. Он четыре месяца не вспоминал о тебе, - твердила себе Катя этим утром в тишине квартиры. Специально говорила вслух, надеясь на больший эффект. - А у тебя в голове одни... - Подумала, прежде чем продолжить, и закончила в отцовском духе: - Постыдные мысли!

На работу пришла с твёрдым намерением об Андрее Жданове не думать, правда, не получилось, а уж как узнала, что ему теперь её адрес известен, затряслась, как осиновый лист. Вот только страхом эту дрожь никак не назовёшь. Катя очень старалась другое объяснение своим чувствам найти, но в голову лезло только одно слово - предвкушение. Она его ждёт!

Невероятно просто.

Катя была напряжена, каждый нерв, словно, обнажился, и в голову ничего не шло, особенно работа. Приехала в "Мармеладофф", там работа шла полным ходом, заканчивали декор зала, на кухне Миша разбирал новую посуду, а Катя за столиком в углу зала устроилась, и тоже работать пыталась. Хотя бы пыталась! Но цифры и буквы перед глазами прыгали, и она часто на свой телефон поглядывала. Всё гадала: может, ей стоит самой Жданову позвонить, возможно, поругаться с ним, специально, чтобы ему больше не приходило в голову искать с ней встречи? Что ж, можно сказать, что это выход, вот только где смелости взять, чтобы набрать его номер и с Андреем заговорить?

Миша присел на соседний стул и Катю за плечи обнял. Ткнулся носом в её щёку.

- Люблю, когда ты в ресторане. Мне спокойнее.

Катя натужно улыбнулась.

- Да?

Он попытался поймать её взгляд.

- Ты какая-то напряжённая. Что-то случилось?

Завертела ручку между пальцев.

- Нет. Просто... голова с утра болит. Может, от шампанского?

- Может, - согласился Миша. И с улыбкой предложил: - Хочешь мороженого? И всё пройдёт.

Она всё-таки рассмеялась.

- Я же не маленькая, Миша!

- Правда? - вроде бы удивился тот. - Я тоже не маленький, но мне помогает.

- Не хочу мороженого, - отказалась Катя.

- Мы сегодня ужинаем у твоих родителей, ты помнишь?

Катя мысленно застонала, глаза отвела и кивнула.

- Конечно.

- Катя, - позвал Борщёв, и ей пришлось на него посмотреть. А Миша наклонился и коснулся губами его губ. Сначала только легко коснулся, Катя в первое мгновение хотела отодвинуться, но опомнилась вовремя, а после глаза закрыла. Глупо, конечно, было надеяться, но шанс ведь был? Был. Шанс, он всегда есть. В зале никого, все куда-то разошлись, или их намеренно оставили одних, всем уже было известно, что они пара, и можно было воспользоваться моментом и поцеловаться. Миша целовал её, как всегда осторожничая, а Катя зажмурилась, крепко, и от этого перед глазами жёлтые круги пошли, а вот волнения или удовольствия так и не появилось. Разозлилась на саму себя, за шею Мишу обняла и поцеловала по-своему. Но отстранилась уже через минуту, испугавшись своего порыва. Вот что о ней Миша подумает?

Что именно он подумал, Катя так и не узнала, когда они глазами встретились, Борщёв ей улыбнулся, тепло так, но взгляд слегка ошарашенный, что есть, то есть. Жданова вот поцелуем с толка не собьёшь. Хотя, кого с кем она сравнивает? У Миши опыта Жданова точно нет. Это Андрей с Малиновским каждую мало-мальски привлекательную женщину в своём окружении знают, а Миша, он другой, он чем-то её саму напоминает. Спокойствием, мягкостью, осторожностью. Вот он для неё подходящая партия, а не Жданов, с его несдержанностью и неуёмностью. Разумом она это понимает, а вот как телу объяснить?

Катя невольно нахмурилась. Уже не разум говорит, теперь тело главное!

Миша прядь волос с её щеки убрал и за ухо заправил. Ещё раз губами Катиных губ коснулся. И рассмеялся чуть слышно.

- Ты чего нахмурилась?

Пришлось опять врать.

- Кто-нибудь может войти.

- Может, - согласился он. Его ладонь легла на её шею, погладила, а Катя постаралась выбраться из-под его руки. Улыбнулась смущённо.

- Миша.

Борщёв рассмеялся, явно довольный произошедшим из-за стола поднялся, только в лоб Катю поцеловал.

- Всё хорошо, родная.

Он ушёл, а Пушкарёва, в расстройстве, бросила ручку, которую так в руке и сжимала, на стол. Огляделась с опаской, всё-таки надеялась, что их никто не видел. Собственные чувства смущали, да ещё Мишино "родная". Жданов ей таких слов никогда не говорил, она для него не родная, а любит она всё равно его! Дура? Да.

Записку с Катиным адресом, Андрей спрятал в нагрудный карман пиджака, и весь день ощущал странное жжение в том месте, кожа просто горела. Он несколько раз принимался ладонью грудь тереть, не понимая, что происходит, но не помогало. Ясно было одно - сегодня вечером он к Кате поедет. Выгонит она его или нет, там видно будет, но он всё равно поедет. У него со вчерашнего вечера чувство такое, что он что-то до конца не довёл. Даже спал плохо, с боку на бок ворочался, и если мозг искал ещё какие-то отстранённые причины и доводы, то тело точно знало, чего хочет. А телу своему Жданов привык уступать, поэтому и за адресом к Зорькину прямо с утра отправился, и знал, что к Кате этим вечером обязательно поедет. И плевать ему на её поклонников. Хоть хоровод их пусть будет.

Правда, Андрея не оставляли опасения, а не окажется ли он третьим лишним, явившись к ней. Зорькин хоть и сказал, что Катя одна живёт, но ночевать может не одна, с этим Михаилом. Эта мысли неприятно щекотала нервы, но в то же время Андрей понимал, что будь он на месте Борщёва, то точно далеко бы не ушёл. И мучиться от этих мыслей начинал, пытаясь только на секунду представить, что Катя не с ним, а с этим поваром. Как у них всё происходит? Он сам столько сил приложил, чтобы Катя к нему привыкла, чтобы не боялась: ни его, ни того, что с ними происходит. И теперь невыносимо было думать, что она всё это другому отдала. Да, его хочет, в этом он вчера убедился, но сердцем с кем? Он ведь уже привык, что и любит она его, хоть и не говорит об этом. Но так смотрела, так прикасалась к нему всегда... А теперь он лишний?

А о кавалере её думал всегда с неизменным пренебрежением. По его виду не скажешь, что он точно знает, как вести себя с женщинами, а уж тем более проблемы их решать. Вот что Катя могла в нём найти? Юлиана пыталась ему рассказать обо всех достоинствах Борщёва, а Андрей только посмеивался, правда, зловеще. И милый-то он, и добрый, и терпеливый, и талантливый, но самое главное, с Катей у них всё хорошо. И родителям её он нравится. После этого заявления Жданов зубами заскрипел. Вот того, что она Мишу этого к родителям поведёт, знакомить, он не ожидал, честно.

Да ещё и изменилась, под Мишу своего подстраиваясь. Это больше всего задевало. Платье, каких раньше и в помине не было в её гардеробе, причёска новая, правда, пряди вьющиеся сохранила, как ему нравилось, но Катя сняла брекеты и даже очки. Очки! Наверное, это ради выхода в свет, но сам факт!.. И всё ради какого-то непонятного парня, которого знает всего ничего, но чем-то он сумел её зацепить настолько, что она решила покончить со всеми своими страхами, и измениться для него. А Андрею предлагала со стороны за всем этим наблюдать? Вряд ли у него на это выдержки хватит. Ему просто необходимо всё проверить самому, рассмотреть со всех сторон, а лучше потрогать. Но за это право, кажется, придётся драться. И вот сейчас Андрей пытался решить - нужно ему всё это или нет. Но в итоге пришёл к выводу, что всё не так просто. Было совершенно ясно, что если даже и решит, что не нужно, этим вечером он к Кате всё равно поедет. Слишком его к ней тянет. И в голове постоянно крутится дурацкое: "Эх, Катя, Катя...". Откуда он это взял? И ведь с чувством таким произносит, что у самого мороз по коже.

Утром у него состоялся неприятный разговор с родителями. Мама вовсю сокрушалась, говорила, что он решил жизнь свою загубить, и она не понимает почему.

- Ну, нельзя же так, - говорила она и смотрела с непониманием. - Ты Киру уже измучил. И нас с отцом тоже. Никого не жалеешь! Что я должна людям говорить?

- А почему им обязательно нужно что-то говорить? - вышел из себя Андрей. - Это моя жизнь, мама! Даже не твоя, и точно не Кирина. Я могу сам решить?

- Тебе тридцать один год, Андрей. Уже давно пора решить!

- Не пора, - противился он. - Если бы было пора, я бы почувствовал. А я чувствую только то, что не хочу жениться... на Кире. - Заметил, как мать опасно прищурилась, и добавил: - Не сейчас.

- А когда? - Маргарита руками развела и беспомощно посмотрела на мужа.

Пал Олегыч кончиком ручки по столу постучал, к сыну приглядываясь.

- Ты просто боишься, Андрей.

- Нет, папа. Я просто не хочу.

Маргарита на стул села, выглядела расстроенной.

- И что нам с тобой делать? Ты хоть понимаешь, как Киру обидел?

- Понимаю. Но лучше уж сейчас, чем потом... когда поздно будет.

Мать так взглянула на него, что Андрей словами своими реально поперхнулся. И, конечно, понял, что именно её волнует, но отцу об этом, наверняка, не говорит, знает, что тому её мысли не понравятся. И Андрей мысленно с ней соглашался, да и в разговорах тоже, но чтобы поступить правильно, как мать хотела, нужно было через себя перешагнуть, а у него не получалось.

И вину перед Кирой он чувствовал. Она утром даже не зашла к нему в кабинет, не позвонила ни разу, а когда они в коридоре случайно столкнулись, попыталась сбежать. Но Андрей её догнал, и они вместе зашли в её кабинет. Кира тут же отошла от него на почтительное расстояние, чтобы он ни в коем случае не мог её коснуться, а Жданов взмолился:

- Кира! Не веди себя так.

- Как? - Воропаева глазами на него сверкнула, и руки на груди скрестила, словно защищалась от него.

- Я понимаю, ты вправе на меня обижаться, но я тебе правду сказал. Я не хочу сейчас жениться. Это не ко времени. И дело не в тебе, - решил немного слукавить он.

Кира посмотрела на него со злой усмешкой.

- Я знаю, что не во мне. Дело в тебе! Сколько ещё это будет продолжаться, вот скажи мне? Сколько ещё ты будешь надо мной издеваться?

- Я не издеваюсь.

- Нет? А когда надо мной знакомые смеются, это нормально? Все знают, что ты гуляешь, что я тебя прощаю постоянно, всё жду чего-то, чуда, наверное, а ты даже жениться на мне не хочешь. Правильно, зачем? Тебя и так всё устраивает!

- Дело не в этом.

- А в чём тогда, Андрей?!

- Я должен быть уверен, что хочу этого. Чтобы всё серьёзно. А я пока этого не чувствую.

- Ты не чувствуешь? А то, что чувствую я, хоть в какой-то степени тебя интересует? То, чего я хочу, на что надеюсь...

- Я знаю, чего ты хочешь, - сказал Жданов, глядя на неё открыто и от Кириного взгляда не уворачиваясь. - Ты хочешь крепкий брак, мужа... идеального. А я, на данный момент, не уверен, что смогу соответствовать.

- Любящего, - поправила его Кира, а Жданов непонимающе моргнул.

- Что?

- Я хочу любящего мужа. Этого ты мне тоже дать не можешь?

Он молчал, молчал, наверное, слишком долго, потому что Кира горестно кивнула и указала ему на дверь. И Андрей ушёл, понимая, что поступает неправильно. Кира была сильно расстроена, смотрела на него с отчаянием, и ждала, что он вернётся, и примется просить у неё прощения, Андрей был в этом уверен. Но он ушёл, нанеся тем самым Воропаевой почти смертельную обиду. И даже знал, где и когда ему это аукнется.

Вот такой вышел день. Не слишком удачный, прямо скажем. А вечером приехал по адресу, что ему Зорькин дал, и несколько минут сидел в машине, раздумывая. Не о том, зачем приехал, а о том, что Кате будет говорить. Как объяснит свой приезд. Правда, с объяснениями ему пришлось повременить, Кати дома не оказалось. Андрей вошёл в её подъезд, на нужный этаж поднялся, и долго в дверь звонил. Потом на пролёт вниз спустился и остановился у окна, не зная, радоваться ему тому, что её дома нет и бежать отсюда, или расстраиваться из-за того, что настрой на важный разговор зря пропадает.

Хотя, что важного он мог ей сказать? Признаться, что четыре месяца о ней думал, как ни старался из головы выкинуть? И что даст это его признание? Он сам для себя не может до конца сформулировать, что ему от Кати Пушкарёвой нужно. Чтобы рядом была? Привязать её к себе, запретить уходить, чтобы ему хорошо было? А в ответ что? Что он может ей отдать, кроме себя самого? А ей ничего не нужно от него, она даже прощать его не хочет, разве что только секс, а это весьма зыбкая связь. Но всё-таки связь, а не тихое поскуливание в стороне и подсматривание за тем, как она свою жизнь строит. Неправильно, а он сказать ничего не имеет права. И не объяснить даже самому себе, почему для него это так важно - чтобы Катя была счастлива и поступала верно. Ведь он на самом деле знает, как для неё правильно, на уровне ощущений, но знает. И это так непривычно, знать что-то очень личное о другом человеке, настолько личное, что словами не объяснишь.

А она: Миша, Миша!.. Ну какой, к чертям, Миша?

Он так и стоял в подъезде, смотрел на улицу через не слишком хорошо вымытое окно, мимо него люди проходили, поглядывали с подозрением, а Андрей продолжал стоять, и только на часы время от времени кидал хмурый взгляд. Десять вечера. Где она?

А у Кати день тоже выдался далеко нерадостный, из-за всех этих переживаний, связанных со Ждановым. А в довершение ко всему, вечер у родителей, и опять многозначительный взгляды, красноречивые улыбки, и мама с папой чересчур понимающие и серьёзные. Мама даже принарядилась ради визита Миши. Всё обсуждали что-то, очень живо, словно знакомы сто лет, про ресторан говорили так, будто это семейный бизнес, не меньше, и семья Пушкарёвых к открытию "Мармеладофф" имеет непосредственное отношение. Колька больше молчал, только ел, и на Катю поглядывал с насмешкой, а она откровенно томилась. За наряд свой от отца лёгкий нагоняй получила, он джинсы на девушках никак не любил, а Катя покивала молча, как послушная дочь, и знала, что к совету любимого папы не прислушается. Новые джинсы ей очень нравились.

А сейчас мечтала побыстрее оказаться дома, одной, чтобы не пришлось больше ни с кем разговаривать, и Мише улыбаться не нужно было бы. Она просто ото всех устала, и от Борщёва тоже. Уже ничего не хотела проверять, что-то доказывать, себе или кому другому, ей просто нужен был покой.

- Спасибо, что подвёз, - сказала она Мише, когда он машину у её подъезда остановил. Чувствовала неловкость из-за того, что снова собирается сбежать, и очень боится, что он решит в гости к ней напроситься на ночь глядя.

- Вечер был замечательный.

Пушкарёва кивнула.

- Да.

- Мама твоя постаралась, стол был прекрасный.

Ещё одна вынужденная улыбка, а рука уже на ручке двери.

- Миша, я пойду. Я очень устала сегодня, прямо без сил.

Он разглядывал её в полумраке автомобильного салона. Было видно, что с силами собирается, чтобы что-то важное ей сказать или предложить, и Катя этого перепугалась, дверь открыла и из машины поторопилась выйти. Борщёв вышел вслед за ней, автомобиль обошёл, и кивнул, на Катю глядя.

- Иди, конечно. Я вижу, что ты устала.

Катя ладонь к прохладной щеке прижала.

- Правда? Это уже видно?

Миша улыбнулся.

- Немного. Выспишься, и всё пройдёт, - заверил он её. А потом наклонился, чтобы её поцеловать. Кате сил не хватило даже для того, чтобы ответить ему как должно. Просто стерпела его поцелуй, но Борщёв не обиделся, наоборот мягко рассмеялся. Подтолкнул её к подъезду. - Иди, отдыхай. Не буду тебя мучить.

Катя осторожно улыбнулась, не веря, что ей так легко позволяют сбежать.

- Пока?

Миша ей кивнул.

- Пока, милая.

Милая, она всё-таки милая. Хоть и бросила его у самой черты уже в который раз.

Рукой ему махнула и поспешила в подъезд. Уже закрывая дверь, услышала, как машина мимо проехала. Катя вздохнула с облегчением. Правда, поднявшись по лестнице на пару этажей, порадовавшись, что остался последний пролёт и она дома, глаза подняла и едва не споткнулась. Жданов у окна стоял, точнее, сидел на самом краешке подоконника, руки на груди сложены, и на неё смотрел, сверху вниз. Головой качнула, словно глазам своим не верила, и продолжила по лестнице подниматься, стараясь больше с Андреем взглядом не встречаться. Он же её взглядом сверлил, а она под ноги себе смотрела и думала о том, что этот день никогда, наверное, не закончится.

Андрей за Катей наблюдал, внутренне кипел от увиденной минуту назад сцены у подъезда, оттого, как она с Борщёвым целовалась, за руку держалась, прощаясь, и они всё никак не могли пальцев разомкнуть, чтобы разойтись. Андрею в тот момент очень хотелось окно открыть и кинуть на голову более удачливого соперника что-нибудь тяжёлое. Никогда не считал себя способным на убийство, а сегодня эта вера в нём пошатнулась. А всё из-за Кати Пушкарёвой. Вот где ему выдержки взять? А сейчас она и вовсе мимо него шмыгнула, как будто он чужой и незнакомый, и к своей двери направилась. Даже не оглянулась ни разу.

Не получив официального приглашения, Жданов решил, что он вполне может обойтись и без формальностей, от злосчастного подоконника отлепился наконец, и за Катей направился. Она к тому моменту уже успела ключи из сумки достать, дверь отпирала, и Андрей только заметил, как её спина напряглась, когда она его близкое присутствие почувствовала. Неужели на самом деле рассчитывала, что он останется в подъезде постоять, как влюблённый школьник? За этим пусть к повару своему обращается, а он, Жданов, на подростковую стеснительность уже давно не способен.

В квартиру вошли всё также молча, сначала Катя, а затем Андрей следом шагнул, и дверь за собой захлопнул. Повернулся, замки поразглядывал, и поинтересовался:

- На ключ запирается? Давай ключи.

Вот тут Катя не выдержала и поинтересовалась:

- А ты уходить не собираешься?

- Да я ещё не вошёл толком. - И руку за ключами протянул.

Катя взглядом в его спокойное лицо упёрлась, а сама кипела от негодования, и даже скрыть этого не могла. Но после недолгой паузы связку ключей в его протянутую ладонь всё-таки сунула. И сразу ушла, скинув туфли и задвинув их ногой под стул.

Жданов дверь запер, тёмную, неуютную прихожую поразглядывал, оценил высоту потолков, а потом прислушался, пытаясь понять, что Катя делает. Она затихла где-то в глубине квартиры, видно, разозлилась на него не на шутку, и Андрей не сразу, помедлил для собственного успокоения, но отправился за ней. Попутно квартиру разглядывал, заглянул в большую комнату, хмыкнул в некотором удивлении.

- Что-то не верится, что такую квартиру кто-то решился сдать, - сказал он, входя на кухню. Катя как раз воду в стакан наливала, кинула на него быстрый взгляд и гордо отвернулась. Стала пить маленькими глотками. - Мебель - сплошной антиквариат.

- Это квартира моей тёти, - не выдержала Катя. - Я живу здесь временно.

- Ясно. - Он плечом к дверному косяку привалился и наблюдал за ней, с всевозрастающим удовольствием, ничего не мог с собой поделать. После целого дня гнетущих мыслей и бессмысленных вопросов к самому себе, всё, наконец, встало на свои места и сразу стало как-то легче дышать. - Караулишь, значит, семейные ценности.

- Можно и так сказать.

- Целый список требований получила, наверное. Как за чем ухаживать, когда цветы поливать, сколько раз в месяц влажную уборку проводить. - Катя кинула на него недоумённый взгляд, а Жданов улыбнулся. - А последним пунктом - мужчин не водить, так?

Она тут же вспыхнула, разозлилась, а он рассмеялся, и тут же повиниться решил.

- Прости.

- Не прощу, - отрезала она. - Что тебе нужно? Ты зачем пришёл?

Андрей опустил буйную головушку.

- Вот как раз в подъезде стоял и думал об этом.

- Да? Лучше бы ты об этом подумал, прежде чем мой адрес у Коли требовать.

- А я не требовал, я просто попросил.

- Ну конечно, - не поверила она. - А он сразу дал!

- Почти сразу.

- Предатель, - еле слышно проговорила Катя и отвернулась.

Андрей от косяка отлепился, к столу прошёл и сел, совсем рядом с Катей, коленом даже её ноги касался.

- Где вы так долго были? Я час назад приехал.

- Мы ужинали у моих родителей, - сказала она, с некоторым чувством самодовольства.

Стрела попала в цель, Жданову на самом деле неприятно стало.

- Ясно. Семейная жизнь начинается.

- Не твоё дело. - Пушкарёва странно выдохнула, словно в один момент почувствовала безмерную усталость. - Андрей, уходи. Тебе не нужно было приезжать.

- Я знаю.

- Знаешь? Тогда зачем приехал?

- Потому что захотел. - Он сидел и разглядывал её тело под тонкой туникой. Сидел к ней так близко, что мог голову наклонить и носом в Катин бок уткнуться. И она не отодвигалась, то ли не замечала, волновалась, то ли таким образом пыталась показать ему своё безразличие. - Утром проснулся и первая мысль: Зорькин знает, где тебя искать. Что я мог сделать с этим? Я пошёл и взял у него адрес, и думал весь день, как приеду к тебе вечером. Катя...

- Я ничего не хочу слышать, - с намёком на панику проговорила она.

- У тебя на самом деле с ним серьёзно?

Катя быстро облизала губы, но всё же набралась смелости и на Жданова посмотрела.

- Если я скажу - да, ты уйдёшь?

Андрей взглядом с ней встретился и неожиданно усмехнулся.

- Вряд ли.

- Ты же знаешь, что у меня не хватит сил тебя выгнать, зачем ты это делаешь?

- А ты не выгоняй.

- А если я не хочу, чтобы ты здесь был?! Это неправильно, понимаешь? А ты всё делаешь мне наперекор!

Он коснулся её, и Катя отскочила в сторону. Посмотрела с ужасом, а в Жданове, кажется, любопытство проснулось. Смотрел на неё, как на игрушку, и разве что пальцем к себе обратно не поманил. Катя знала этот его взгляд, чересчур игривый, это означало, что разговаривать с ним сейчас бесполезно, он уже не слышит ничего, и думает только о... Пушкарёва сглотнула.

- Катя, я не прошу тебя меня прощать, - проговорил он негромко. - Я знаю, что не сможешь. Но я ведь не за этим пришёл. И пришёл не просто так, тебе это тоже нужно. Я предлагаю сделку, - выпалил Андрей и сам себе удивился. Сделка? Ну, хотя бы сделка! Катя Пушкарёва выгодные сделки очень уважает, ему ли не знать?

Катя на шаг отступила и на Жданова теперь смотрела насторожено.

- Какую ещё сделку?

- Приятную во всех отношениях, для нас двоих. Даже условий никаких, полная свобода действий. Ведь он здесь не ночует, я правильно понимаю? - Взглянул выразительно и одну бровь приподнял.

А Катя покраснела, когда поняла, что именно Андрей ей предлагает. Правда, не от смущения, просто такой сильный жар накатил, что едва терпела. Но всё-таки постаралась взять себя в руки.

- Уходи, я тебя прошу. Уходи!

- Ладно, не кричи. - Жданов сник. - Просто хотел предложить тебе решение нашей общей проблемы.

- У меня нет никакой проблемы, - чеканя слова, отрезала Катя.

Жданов глаза на неё поднял и невинно улыбнулся.

- Правда?

Катя ещё на шаг отступила.

- Если я, по глупости, позволила тебе затащить меня в тёмный угол, то это совсем не значит...

- Это очень много значит, Катя. Я тебе нужен. Твой молодой человек, кажется, не справляется.

Катя рукой угол стола нащупала.

- Ларина вернулась, я видела вчера. Иди к ней... решать проблемы.

- Зачем мне Ларина? Если бы я хотел Ларину, я бы здесь сейчас не сидел.

Он говорил с ней таким тоном, ехидство в голосе проскользнуло, и у Кати от обиды слёзы на глаза навернулись. Хотела уйти, но Андрей успел её поймать и обнял за талию, голову назад откинул, чтобы лицо её видеть, и искренне решил извиниться.

- Прости меня. Я не это хотел сказать, правда. - Она сглотнула, но на него по-прежнему не смотрела, хоть и не отталкивала. - Да, наверное, он лучше меня. В чём-то... А я не чуткий, и с юмором у меня, как оказалось, беда. Просто я не знаю, что тебе говорить. Кать, я тебя хочу. Это честнее, но также пошло. Но я думать ни о чём другом не могу, меня уже сутки трясёт. А ты хочешь меня в таком состоянии за дверь выставить? - Он всё же попытался улыбнуться.

- Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь? - тихо спросила она.

- Да, - Андрей уверенно кивнул. - Одна ночь, а завтра утром я уйду. Никаких сделок.

- Я не могу, Андрей.

Он криво улыбнулся.

- Знаю, что не можешь. Я всё про тебя знаю. Поэтому и предлагаю сделку, хоть тебе и не нравится это слово. Ты не можешь, но я тебе нужен. - Жданов её живота коснулся, и Катя снова нервно сглотнула. - А я сделаю так, что завтра утром ты проснёшься довольной жизнью.

Катя слушала его, не веря до конца, что он может всерьёз предлагать такое, да ещё столь спокойным тоном. Правда, Андрей изображал спокойствие, она чувствовала, как его рука, что у неё на животе устроилась, подрагивает. Но всё равно... Он говорит, что знает её, но если знает, как может всерьёз думать, что она, любя другого, может лечь в постель с ним? Только ради того, чтобы удовольствие получить. Вот только она не любит Мишу, а любит человека, который и предлагает ей "сделку". Он смеет ей такое предлагать и не скрывает, что это лишь договор, и ничего более. А ночь кончится, и он вернётся к Кире, а ей придётся поехать к Мише, он ждёт её утром. Разница лишь в том, что напряжение отпустит, и её не будет бить током при любом прикосновении, от неутолённого желания.

Андрей гладил её, ладонь мягко двигалась по Катиному животу, вверх-вниз, вверх-вниз, и от его ладони тепло расходилось во все стороны, как от солнышка. В каждую клеточку проникало, и приятно щекотало, мешая думать и сопротивляться.

- Катя, Катя. - Жданов зашептал и щекой прижался туда, где только что его рука была. - Я, правда, соскучился по тебе. Помнишь, как всё было? Только у нас с тобой.

- Хватит. Я так устала от твоего вранья.

- Я не вру. - Он голову поднял. - Почему ты думаешь, что я вру? У тебя с ним также? Скажи мне правду. - Катя молчала, но губу закусила, а Андрей кивнул. - Вот видишь. Если у тебя не получается, то почему ты думаешь, что у меня по-другому?

Пушкарёва глаза опустила.

- Что за откровения, Андрей?

Он неожиданно смутился, Катя по его лицу видела, что слова подбирает, что Жданову было несвойственно. Обычно за словом в карман никогда не лез.

- С тобой нельзя по-другому.

- Я не поняла, это комплимент?

Андрей руки на её спину положил, но они тут же спустились ниже, легли на её бёдра.

- Ты пытаешься меня отвлечь?

Глаза у него в этот момент были почти чёрные, взгляд завораживающий, не отпускал, и Катя поняла, что уже не борется и не сопротивляется, причём уже давно. Только вопросы ему задаёт, ответы на которые уже ничего не могут изменить. Андрей всё равно этой ночью останется здесь, а она даже радоваться этому боится, просто ждёт, когда ему надоест её уговаривать. Жданов молчал, видимо у него доводы закончились, руками по её телу провёл, а потом принялся пуговицы на её кофте расстёгивать. Одну за одной, снизу вверх. До груди дошёл, взгляд задержался на ярком бюстгальтере, а потом метнулся вверх, с Катей глазами встретился. Она дышала глубоко и нервничала, на щеках румянец проступил, яркий и выразительный, и посмотрела вдруг умоляюще, словно он мучил её. Жданов вдруг сам сглотнул, заволновавшись.

- Иди ко мне, - попросил он очень тихо и вниз её потянул, на колени к себе усадил.

Целовались, как безумные, Катя Жданова за плечи обнимала, а он руки её отвёл на секунду только для того, чтобы шёлковую кофту с неё снять. Она на пол упала невыразительной кучкой, а пальцы Жданова сразу за застёжку бюстгальтера зацепились. Он на Катю набросился, от губ спустился к шее, потом к груди, Катю практически уложил на своих руках. А потом опомнился, рывком её поднял и к груди прижал. По голой спине гладил, в плечо целовал, потом волосы её взъерошил.

- Вот по этому я и скучал... - Чуть отстранился, чтобы в лицо ей взглянуть. - В спальню или хочешь чего-то новенького?

Катя задохнулась, к Андрею прижалась, стесняясь немного своей наготы, грудь рукой прикрыла, но всё равно нашла в себе силы возмутиться:

- Ты с ума сошёл? Это тётин стол, за ним ещё муж её, профессор, обедал, а ты...

Андрей рассмеялся.

- Ладно, не будем смущать тётю. - Поднялся, Катю на руках удерживая. Правда, когда в спальню вошёл, тоже нашёл чему удивиться. Например, дубовой двуспальной кровати на столбиках, тоже, наверняка, антиквариат. - Вот это кровать...

- Молчи, - попросила Катя и сама его поцеловала.

Он на постель её уложил, прямо поверх атласного покрывала, а сам поднялся и несколько секунд смотрел на неё, а Катя, в конце концов, не выдержала, лежать перед кем-то полуголой, даже если это Жданов, было непривычно, и несильно его ногой по коленке ударила. Андрей заулыбался. Снял пиджак, потом рубашку, Кате показалось, что слишком медленно пуговицы расстёгивает, а когда за пряжку ремня взялся, она вдруг расслабилась и нервничать перестала. Из-за чего нервничать? В данный момент у неё всё хорошо, и даже больше, - замечательно.

Андрей джинсы с неё с такой лёгкостью стянул, на пол кинул, и над Катей навис.

- Свет?..

- Оставь.

Свет её сейчас мало волновал. Катя на Андрея смотрела, чувствовала вес его тела на себе, дыхание, он щекой о её кожу тёрся, и Катя ощущала лёгкое покалывание, от отросшей за день щетины на подбородке Жданова. Как же она скучала по нему. Вот по такому жаркому, по такому порывистому, и такому смелому. Он с такой жадностью её целовал, что свет попросту мерк перед глазами, и с реальностью можно было проститься. Разве можно было в чём-то раскаяться? Или отпустить его? Ведь знала, что именно так будет. И долгожданное освобождение, без лишних сомнений, никакого смущения, навстречу ему выгнуться и с благодарностью принять поцелуй, и шепнуть: "Люблю"... Нет, это мысленно, не вслух. Хотя, кто поручится? Контролировать себя почти невозможно.

Андрей поцеловал её в непослушные губы, носом о её щёку потёрся, а когда голову устало опустил, выдохнул ей в плечо вполне удовлетворённо. Катя его по спине ладошкой гладила, неторопливо, словно смаковала каждое движение. Добралась до волос и пальцы запутались в них.

- Тебе тяжело? - спросил Жданов негромко.

- Хорошо.

Он голову повернул, они глазами встретились, но тут же губами к её губам потянулся. Снова. Катя улыбнулась, а когда Андрей отодвинулся, языком по припухшим губам скользнула и под руку Жданова нырнула, когда он на спину перевернулся. Одной рукой её обнял, а другую за голову закинул, и снова вздохнул. Он так вздыхал довольно, что поневоле смешно становилось. Катя голову ему на плечо положила, ладонь ему на грудь, чувствовала, как Андрей подбородком в её макушку упирается, и она зажмурилась от счастья. Прямо за открытой дверью спальни, справа, стояли напольные часы, и можно было слышать их громкое, тяжёлое тиканье. Катя вдруг задумалась о том, сколько времени прошло, - час, полтора?

- Двадцать минут, - сказал Андрей, а Катя даже испугалась. Голову подняла и на Жданова посмотрела. Тот брови вздёрнул. - Что? Ты спросила, сколько времени прошло. Двадцать минут. - И улыбнулся совершенно озорно.

Катя волосы с лица убрала.

- Я спросила?

- Ты спросила. - Он потянул её наверх, на себя, и голову её руками обхватил. - Поцелуй меня.

Катя в его глаза смотрела, и гадала, что ещё она вслух сказала. И что он услышал.

- Катя, - позвал Жданов чуть слышно, заставил её наклониться. Он по её губам языком провёл, а Пушкарёва всё взгляд его не отпускала. Но Андрей был спокоен, у него было игривое настроение, и его явно ничего не смущало. Если бы он на самом деле услышал... вряд ли остался бы равнодушным к её признанию. Обрадовался бы тоже вряд ли, а вот смутился или разозлился бы точно. Катя решила все страхи отбросить и наклонилась к нему. Ничего она ему не говорила, иначе мир бы уже рухнул им на головы.

- Тебе хорошо со мной? - спросил он позже. Катя даже удивилась, как ему сил хватает ещё какие-то вопросы ей задавать.

- Ты же знаешь.

Андрей усмехнулся, лежал за Катиной спиной и сверху её разглядывал, приподнявшись на

локте.

- А ты всё равно скажи.

Она пошевелилась.

- Хорошо.

- По-другому скажи. - Его рука скользнула под её руку, легла поперёк живота, потом к груди поднялась. - Скажи.

Катя закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, которые его рука дарила. Он только дотронулся, а она уже продолжения ждёт.

- Мне с тобой хорошо, Андрюш. Честно-честно.

Жданов губами к её плечу прижался. А Катя почувствовала, как он улыбнулся, и шепнул ей:

- Я знаю.

Она ногой его пихнула, и он рассмеялся.

Уснули поздно, точнее, Катя даже не могла точно сказать, когда она, наконец, уснула. Только неожиданно глаза открыла, голову от подушки подняла и поняла, что в комнате темно, она лежит, укрытая одеялом и Андрея рядом нет. Катя руку протянула, по пустой соседней подушке ладонью провела и вдруг поняла, что проваливается куда-то в обнимку с отчаянием. Его нет. Во рту сразу стало сухо, горько, а когда, наконец, поняла, что в соседней комнате не темно, туда свет с кухни проникает, смогла воздуха немного вдохнуть. Сразу вернулись слух, ощущения, услышала шум воды, льющейся в душе, и Катя без сил на подушку прилегла. Вот что ей с собой делать? Тело ныло, - и от усталости, и от полученного удовольствия; в голове - туман и гул, трудно собрать воедино и принять реальность, вернувшуюся к ней после забытья, а ей ничего из этого не нужно, страх оттого, что Андрей мог уйти, обжёг и настоящую рану на сердце оставил. Катя лежала в темноте и чутко прислушивалась к тому, что в квартире происходит. Вдруг он на самом деле решит уйти? Когда дверь ванной хлопнула, в одеяло вцепилась, не зная чего ждать. Но Жданов по квартире прошёл, ступал осторожно, и свет за собой везде выключал. Когда он в дверях спальни показался, Катя под одеялом сжалась и зажмурилась, хотела спящей притвориться. А Андрей к кровати подошёл, едва ли не на цыпочках, послышался шорох, Катя так поняла, что он полотенце на пол бросил, и лёг. Пушкарёва совершенно некстати подумала, что слава богу, что тётя никогда не узнает, что он здесь ночевал и чем они на её кровати занимались. За это ей точно не оправдаться никогда. А Андрей тем временем на бок повернулся и рукой её обнял, поцеловал в ухо.

- Чего не спишь? - шепнул он.

На Катю вдруг такое облегчение накатило, что она даже заулыбалась совершенно глупо, ничего не могла с собой поделать. На спину перевернулась, и носом в плечо Андрея уткнулась.

- Я сплю, Андрюш.

Жданов на спину перевернулся, а Катя к нему придвинулась и обняла его, по-хозяйски, словно право на это имела, а не украла его снова, для себя, на несколько часов. Единственное, что радовало - её время ещё не истекло.

12.

Андрей приехал уже следующим вечером, словно они ни о чём не договаривались, а ведь Жданов сам сказал: одна ночь. И Катя наутро сбежала от него, чтобы не прощаться, просто уехала, оставила на кухонном столе какую-то глупую записку и попросила, уходя, дверь захлопнуть. Он захлопнул, а вечером приехал, и у Кати язык не повернулся попросить его уйти. Понимала, что ввязывается в опасную игру, в круговорот, и вырваться из него будет ой как не просто, а это значит снова ложь, а она ненавидела врать и не умела этого делать, сразу краснела. Правда, пока обходилось, про Жданова её никто не спрашивал, и ей удавалось хранить свою тайну. Что он у неё ночует, почти каждую ночь. Хотя, почти - это, конечно, некоторое преуменьшение проблемы, то есть, снова ложь, потому что Жданов ночевал у неё каждую ночь. Катя уже поняла, что с Кирой у него что-то не то, может, поругались, но у неё смелости не хватало начать вопросы ему задавать. Они о чём угодно говорили, только не о личной жизни друг друга. Андрей звонил ей прежде, чем приехать, и хотя не спрашивал о Мише, а Катя ничего не говорила, но неизменно сама его приглашала к себе. Говорила просто: приезжай, а Жданов, наверное, думал, что она за пять минут до этого Борщёва выпроводила. Катя никак не могла избавиться от ощущения грязи в их отношениях, и недомолвки эти вечные, но желание быть рядом всё пересиливало - и стыд, и невозможность, и страх быть разоблачёнными. Иногда так хотелось пожаловаться кому-нибудь, но Катя знала, что признаться не сможет, ведь после признания всё может закончиться, а она ждала Андрея, каждый вечер ждала его прихода, чтобы с ним поговорить, накормить его ужином, узнать какие-то новости, а потом лечь с ним в постель. Дело даже не в сексе, дело в том, что он засыпал рядом с ней, и просыпался рядом с ней. Это было так удивительно, почти фантастично, иногда ловила себя на мысли, что придумала себе всё это, такого не может быть, всё закончилось уже давно, а то, о чём она каждый день думает, лишь её мечты, но приходил вечер и Андрей приезжал. Ходил по её, точнее, тётиной квартире, что-то делал, о чём-то с ней разговаривал, звонил кому-то по работе, а сам за Катей наблюдал, а иногда подмигивал ей. За такие вечера, рядом с ним, можно было многое отдать. Она начала терять голову, и боялась, что это становится заметно. Глаза прятала ото всех, от прямых разговоров уходила, и теперь панически боялась оставаться с Мишей один на один. Он обнять её пытался, а она из его рук выворачивалась, отговорки пустые придумывала. А когда Борщёв поцеловать её хотел, стыд как раз и накрывал, с головой. Он осторожно к ней прикасался, бережно, а её обжигало, и в памяти Жданов, и они вдвоём этой ночью, или этим утром, и в её памяти всё слишком живо, а тут Миша, и смотрит на неё так проникновенно, с любовью... Из-за его любви Катя больше всего себя виноватой чувствовала. И понимала, что с Мишей надо поговорить. Напрямую. Вот только слова правильные подберёт, сможет вдохнуть поглубже и сосредоточиться только на Мише, а не на Жданове, и поговорит. Обязательно.

- Коля, а что Жданов с Кирой? - как-то решилась спросить она у Зорькина. Сама никак не могла ответ на этот вопрос найти, чего уже только не передумала, а у Андрея спросить смелости так и не набралась. Предыдущим вечером всё ходила вокруг да около, на Андрея со значением поглядывала, но так и не заговорила о главном.

Зорькин глянул несколько удивлённо, потом плечами пожал.

- Да ничего. Говорят, поссорились.

- Кто говорит?

- Ну, кто... Женсовет.

- А-а. - Катя заходила по комнате, не зная, куда деть свою нервозность. А Зорькин хмыкнул.

- Говорят, она ему предложение сделала.

Катя остановилась и к Коле повернулась.

- Что?

- Представляешь? А он отказался.

- Как отказался?

- А вот так. Сказал, что не готов. - Коля откровенно рассмеялся.

- Ну, Жданов...

- Вот-вот. Ну, Жданов. Но надолго ли его хватит, Кать? Как раз до следующего совета. Или через один. Как только Пал Олегыч решит уйти, так и всё. Это все понимают, и Кира Юрьевна тоже.

Катя глаза в пол опустила, осторожно сглотнула. Вот он, камень преткновения. Андрей если и будет выбирать, то не между нею и Кирой, и между нею и "Зималетто". И кто победит? Или она снова время и события опережает? Будет ли Андрей выбирать?

У них отличный секс, даже она, с её минимум опыта это понимает, что не просто так всё, но что дальше? Когда время выйдет, он уйдёт, а ей даже по частям себя не собрать будет. Она позволила втянуть себя в этот водоворот, не особо сопротивлялась, а сейчас уже никакие доводы рассудка не работают. В голове только одно: ей нужен Андрей Жданов. Она думает об этом, и на душе так неприятно становится, жуткая беспомощность накатывает, а ещё горечь и страх. Никогда не думала, что попадёт в такую ситуацию. Мама всегда ей сказки о любви рассказывала, что всё будет прекрасно, семья будет крепкая, муж любимый, а о ворованных ночах никогда ничего не говорила. И о том, что врать придётся, скрывать ото всех, тоже.

- Кать, ты меня слышишь?

- Слышу.

- Так вот, я полтора часа с ним разговаривал. Ты представляешь, чтобы Сорокина кто-нибудь полтора часа выдержал? А я выдержал.

Катя в зеркало на себя посмотрела, провела расчёской по волосам, и улыбнулась.

- Ты прямо герой.

- А то. - Жданов за дверью ванной комнаты ходил, что-то делал, Катя его шаги слышала, даже стук чашки о стол уловила. Андрей приехал лишь двадцать минут назад, голодный, но при этом довольный и полный впечатлений от прошедшего дня. - А он мне всё про проценты, про сроки, начал припоминать, как мы с выплатой кредитов тянули. Гад.

- Так и сказал тебе, прямо в глаза? - искренне поразилась Катя.

- Конечно, сказал. Думаешь, он промолчит? Но я ему тоже напомнил, как мы ждали неделю, когда деньги на счета поступят, и это перед самым показом! И я ему тогда ничего не сказал, словом не попрекнул.

- Правильно.

- Правильно?

- В том смысле, что сказал.

- А-а.

Катя расчёску отложила, и пояс халата развязала. Включила в душевой кабине воду и руку под струи сунула, проверяя температуру.

- А отец не верил, что я с Сорокиным договориться смогу, - Андрей многозначительно хмыкнул и ванную заглянул, остановился в дверях, за Катей наблюдая. Она как раз в душевую кабину вошла и голову назад откинула, лицо подставляя под струи воды, пригладила в момент намокшие волосы. Жданов голову на бок склонил, почувствовав жгучий интерес ко всему происходящему.

- Ты ему сказал? - громко спросила Катя, шум воды перекрикивая.

- Да. - Андрей важно кивнул. Чашку с остывающим чаем на край раковины поставил, и принялся пуговицы на рубашке расстёгивать. Разделся так быстро, что Катя даже головы повернуть не успела, а он в душевую кабину вошёл и её обнял. Катя дёрнулась, обернуться хотела, но Андрей губами к её шее прижался, руки по мокрому телу заскользили, а Катя только в ладони его вцепилась. В первый момент попыталась их разжать, но почти тут же сдалась.

- Андрей.

- Тихо. Я соскучился за целый день.

Когда он говорил, что скучает по ней, у неё последние силы для сопротивления заканчивались, так всегда было.

Повернулась, потянулась к нему, даже на цыпочках приподнялась, и за плечи обняла. Ладонь по его мокрой коже скользила, тёплая вода сверху лилась, немного отвлекая и смазывая ощущения от прикосновений Андрея, а он её к себе крепко прижал. Рука вниз опустилась, а Катя в его плечо уткнулась, глаза закрыла, чувствуя, как внутри что-то дрожит в ожидании его прикосновения. Только за Жданова и держалась, если бы не он, просто-напросто упала бы к его ногам. Через несколько минут он её за волосы взял, голову повернул и поцеловал в непослушные губы, ловя её стон. Вода прямо на лицо лилась, Катя её вкус чувствовала, тёплый и немножко хлористый. Руку подняла и лейку чуть в сторону отвернула. А ладони у Андрея горячие, горячее, чем вода, они по Катиному телу бесстыдно гуляли - по груди, по животу, по ягодицам. Катя его целовала, выгнулась, когда он её наклонил, а она губами к его груди прижалась. И услышала, как Жданов судорожно втянул в себя воздух, когда её ладонь по его животу вниз скользнула. А вода всё лилась, капли звонко ударялись о кафель, и Катя невольно ко всему этому прислушивалась. Чувствовала только Андрея, а слышала шум воды, он мысли путал, и казалось, что на этот раз точно никого кроме них во всём мире. Замкнутое пространство, льющаяся сверху вода, и они вдвоём, разгорячённые и потерявшие голову.

Кате казалось, что она всё контролирует, и если Андрей тяжело дышал и от неё не отрывался, то она всё понимала. Глаза открывала и сразу реальность к ней возвращалась, пусть и не слишком чёткая. Но она отслеживала каждое их движение, на самом краю сознания всё-таки обосновалась мысль о возможной опасности, и когда Жданов её крутил, как хотел, она обязательно одной рукой за стену держалась, но в какой-то момент вдруг поняла, что провалилась куда-то, а потом на поверхность вынырнула и теперь надышаться никак не может. И вода эта: на долю секунды показалось, что тонет. Стон вырвался, уж очень пикантный, но Пушкарёва могла бы поклясться, что это от беспомощности и удивления, вот только вышло не слишком похоже, и поняла, что Жданов её к стене прижимает, а она ногтями за швы между плитками цепляется. Царапает, задевает, а Андрей ей на ухо дышит, с надрывом, и рука снова по её телу забегала, словно очнувшись. Ещё сильнее навалился на неё, ненадолго, Катя щекой к гладким плиткам прижалась, и только краем глаза заметила руку Жданова, когда он ею в стену упёрся. От стены оттолкнулся, словно у него сил не было просто так выпрямиться, назад подался и Катю за собой потянул, прижал её спиной к своей груди, обнял за плечи и голову откинул, несколько секунд стоял и не дышал, когда вода прямо ему на лицо лилась. Катя щекой к его руке прижалась, которой он её обнимал.

Андрей её мокрые волосы на макушке пригладил, в подставленную словно специально для поцелуя щёку поцеловал, и проговорил довольно:

- Разрумянилась.

Она ещё больше покраснела, по крайней мере, щёки защипало сильнее, и ничего не ответила. А Жданов с полки гель для душа достал и в ладонь себе налил немного, провёл ею по Катиному телу. Она лицо вытерла, смахивая воду, а затем к Андрею лицом повернулась. Его ладони прошлись по её груди, растирая мыло, и Жданов наклонился, чтобы Катю поцеловать.

- Всё хорошо? - шепнул он, а она головой качнула.

- Моему маникюру совсем не хорошо.

Андрей улыбнулся. Затем ещё раз поцеловал, и Катя на секунду у него на шее повисла.

Он первым из душа вышел, и её любимое розовое полотенце забрал, а Катя дверь душевой кабины приоткрыла и крикнула Жданову вслед:

- Полотенце мне другое принеси!

- Принесу.

Она одна осталась, когда он из ванной вышел, и к стене привалилась, к которой совсем недавно он её прижимал. Ненадолго закрыла глаза. Чувство было такое, что это не круги, а жизнь перед глазами вертится и всё обороты набирает, скоро уже не остановишь эту карусель, Катя в этом была уверена.

Вот как об этом можно было кому-то рассказать? Да она со стыда сгорит.

Когда из ванной вышла, закутанная в тёплый халат, Андрей в гостиной по телефону разговаривал. Устроился в кресле с высокой прямой спинкой, у окна, ноги вытянул и выглядел не слишком довольным. Катя невольно приостановилась, прислушиваясь к его разговору, поняла, что он с Пал Олегычем разговаривает, который два дня назад вместе с Маргаритой Рудольфовной в Лондон улетел, и тогда уже тихо, стараясь внимание Жданова не отвлекать, прошла к двери спальни. Голос Андрея и сюда проникал, даже через закрытую дверь, и до Кати долетали некоторые слова и фразы, и она даже расслышала, как Андрей слова подбирал, пытаясь объяснить, где он в данный момент находится. По тому, как старался, Катя решила, что это он уже перед матерью оправдывается. Маргариту этот вопрос волновал намного больше, чем Пал Олегыча. Маргарита за Киру переживала, а Андрей всё отговорки придумывал. А Катя боялась дать Жданову понять, что всё это слышит, подмечает, и главное, что её это расстраивает. Ведь не должно, по определению, не должно расстраивать. Вот и улыбалась ему, продолжая притворяться, что её его проблемы никак не касаются.

Надела футболку, лёгкие домашние брюки, и пообещав себе, что больше к разговору Андрея прислушиваться не будет, дверь плотнее закрыла и устроилась на постели, по-турецки поджав под себя ноги. Взяла с тумбочки папку с материалами по новому проекту, которые для неё специально подобрала Юлиана, и только на потолок посмотрела, не зная, откуда ей ещё терпения взять, когда Жданов в соседней комнате голос повысил. Волосы в хвост забрала, и решительно открыла папку, а когда Андрей в спальне всё-таки появился, заставила себя ему улыбнуться.

- Родители?

- Да. - Андрей сказал это несколько неуверенно, и на Катю кинул пытливый взгляд. А Пушкарёву угораздило как раз в этот момент на него глаза поднять, и замерла, словно пойманная за чем-то неприличным, правда, заставила себя отвлечься от возникшего в душе смятения, в который раз подумав, что так и не может до сих пор привыкнуть к домашнему Жданову, без его любимых костюмов, галстуков и деловитости. Вечерами теперь видела его в джинсах и футболках, абсолютно не шикарных, и он по её квартире ходил, не кричал и не суетился, даже когда работал. Устраивался за профессорским столом с ноутбуком или бумагами, и мог не один час провести за работой, что Катю даже удивляло. В "Зималетто" Андрея постоянно дёргали, он куда-то бежал, бумажную работу бросал, не доделывая, и Кате раньше в голову не приходило, что он вечера может вот так проводить. Её всегда убеждали, что все вечера у Андрея Жданова заняты, и чем-то более интересным, чем перебиранием бумажек. К тому же Пушкарёва не подозревала, сколько в нём на самом деле терпения, и даже степенности. В такие моменты, сидя за старым дубовым столом, устало потирая переносицу, но продолжая вглядываться в экран компьютера, щурясь, он ей Пал Олегыча напоминал. Как-то серьёзнее становился, а когда бумаги в сторону откладывал и компьютер выключал, сразу начинал улыбаться, превращаясь в знакомого, привычного Андрея. К нему живость возвращалась, в глаза озорство и лукавство, и невозможно было поверить, что он десять минут назад ругался по телефону с поставщиками или даже Милко. А Катя всё это теперь каждый вечер видела, и когда Андрей не замечал, наблюдала за ним, с большим интересом, пыталась всё запомнить, не зная, сколько ещё дней, вечеров, часов у неё в распоряжении. Как оказалось, когда влюбилась в него, несколько месяцев назад, когда боготворила и считала идеалом, даже не представляла, какой он на самом деле. Теперь уже и вспомнить чётко не могла, во что же именно она влюбилась. Просто посмотрела и пропала? Больше ведь ничего о нём не знала, а вот сейчас могла бы долго говорить об этом человеке. Столько мелочей, привычек, пристрастий, столько всего, что иногда кажется, захлебнуться может от переизбытка ощущений в мыслях о нём. И сейчас как никогда чётко осознавала своё зависимое положение: она его любит. Со всеми его достоинствами, недостатками, даже со всеми его проблемами, - любит. И не знает, что будет делать, когда всё закончится. Когда Андрею надоест эта игра в семейную жизнь?

Жданов на кровать рядом с ней сел, уже привычно её к себе потянул и поцеловал, потом ещё раз, а Катя тихо рассмеялась, и оттолкнула его от себя, испугавшись, что через стиснутое горло может вырваться что-то вроде рыдания. Ей нужна была минутная передышка.

- Подожди, Андрюш. Я работаю!

Андрей откинулся назад, локтём на подушку опёрся.

- А-а, - глубокомысленно протянул он, и с интересом в её папку заглянул. - И что ты делаешь?

Катя с тоской уставилась на фотографии в своих руках.

- Смотрю.

Жданов странно хмыкнул, и Катя через плечо на него оглянулась, сурово сдвинула брови.

- Что ты смеёшься?

- Не смеюсь, - замотал он головой, а когда кулачком по боку получил, заулыбался. И нетерпеливо рукой махнул. - Ладно, показывай, что там у тебя.

Катя снимки в кучку собрала, назад сдвинулась, чтобы к Андрею поближе быть, и начала рассказывать:

- Мне Юлиана целую стопку дала. Туристическая компания, они каждый год празднуют свой день рождения, каждый год хотят что-то новое. Это уже пятый год, Андрюш! Вот снимки за каждый год... По-моему, всё уже было, что ещё нового можно придумать?

Андрей на снимки смотрел всего несколько секунд, взгляд на Катю перевёл, на её профиль посмотрел, понял, что она не на шутку расстроена, и спросил:

- Кать, зачем ты этим занимаешься?

Она упрямо выпятила нижнюю губу.

- Это моя работа.

- Нет.

Пушкарёва посмотрела возмущённо.

- Это так ты мне помогаешь?

Жданов её обнял одной рукой.

- Но тебе же это не нравится.

- Нравится. Просто я ещё не до конца привыкла.

Он головой качнул.

- Ты упрямая.

- Да, - не стала спорить она, а Андрей улыбнулся. Но всё же добавил:

- Ты отличный экономист, и ты любишь цифры. Гораздо больше, чем вот это всё, - он пальцем по снимкам постучал. - У Юлианы нет для тебя работы по профилю?

- Есть. Но её не так много.

- Тогда уходи.

- Но я не хочу уходить! Юлиана очень хороший человек, она мне помогла в трудный момент, и я...

- И ты ей благодарна.

- И это тоже.

- Но это не твоя работа, я же знаю.

Катя руку его шутливо оттолкнула.

- Ты слишком много знаешь.

Он бретельку майки с её плеча спустил и поцеловал.

- Про тебя я знаю всё.

- Не зазнавайся, пожалуйста.

Андрей рассмеялся.

- Меня сюрпризы ожидают?

Катя игриво дёрнула плечиком.

- Кто знает.

Жданов пальцем по её щеке провёл, чуть влажную прядь волос задел, а Катя легко сдула её со щеки, снова сосредоточившись на снимках.

- Кать, - тихо позвал он.

Она бровь приподняла, правда, не на него не посмотрела.

- Давай завтра ко мне поедем ночевать.

Посмотрела.

- Зачем?

- Я скучаю по камину.

На её лице появилась растерянность, моргнула, а после уже вспыхнула. И обиделась на его улыбку. Но когда Андрей её обнял, спорить не стала, и легла рядом с ним, положила голову ему на грудь. Пальцы за низ его футболки ухватились, приподнимая. Жданов губами к её лбу прижался. В груди, у самого сердца, так тяжело стало, но одновременно тепло, и думать ни о чём не хотелось, ни о каких проблемах, из-за которых у них только вечера на двоих, а дни - врозь.

- Поедем?

- Я не думаю, что это хорошая идея.

Снимки у Кати из-под бока вытащил и положил на тумбочку рядом с кроватью.

- Почему? Какая разница...

- Есть разница, и ты знаешь. - Катя щекой к его груди прижалась. - Вдруг Кира решит...

Андрей тут же разозлился.

- Она не решит, Кать!

- Откуда ты знаешь?

- Она вообще со мной не разговаривает, - признался он.

Катя его слова обдумала, после чего осторожно кивнула.

- Вот именно. И когда решит ситуацию исправить...

- Хватит, а.

Катя отодвинулась от него. Хватит, так хватит.

- Ты зачем это делаешь? - Андрей снова на локте приподнялся и теперь смотрел на неё сверху вниз, с большой претензией. - Не хочешь, так не хочешь. Не поедем. Но не надо... меня виноватым во всём делать.

Катя на постели села и ноги вниз спустила. Пригладила волосы.

- Я этого не делаю.

- Конечно.

Она повернулась к нему лицом.

- Я ничего не делаю, Андрей! По-моему, всё ясно, разве нет? Это ты всё придумал!

- Отлично! - Он ошарашено качнул головой, уставившись на Катю. - Всё-таки я!

Пушкарёва не выдержала и глаза опустила. В который раз почувствовала себя в ловушке. Вокруг стены каменные и не выбраться. И страшит только одно - что выбираться не хочется. Силы иссякли, и она сдалась, просто ждёт, как ситуация разрешится, и даже готова принять кару и смириться с последствиями. Ведь не зря говорят, что всё на свете имеет свою цену, особенно счастье и удовольствия. У Кати уже давно появилось стойкое ощущение, что с каждым прожитым днём рядом с Андреем, долг её растёт.

- Он тебе не нужен, - зашептал ей Жданов, когда они спать легли и свет выключили. Долго молчали до этого, обиженные и взбудораженные неожиданной ссорой, и даже оказавшись в постели, друг от друга в первый момент отодвинулись. Но вскоре Андрей к Кате придвинулся, обнял её, сжавшуюся под одеялом, и прямо на ухо ей прошептал: - Не нужен.

Пушкарёва глотала слёзы, потом принялась мокрые щёки углом одеяла вытирать.

- Не решай за меня.

- Не решаю. - Андрей тихо говорил, почти шёпотом, но в тёмной, затихшей квартире большего и не требовалось. - Но он ведь, правда, тебе не нужен. Когда ты с ним встречаешься? Днём, в ресторане? - Его рука под одеялом добралась до Катиного плеча и погладила его, затем несильно сжала. Жданов почти неслышно протянул: - Катя. - Его губы коснулись её тёплой и влажной щеки. - Ты врёшь мне. И я ведь знаю, что ты врёшь, но позволяю тебе врать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы...

Катя на спину перевернулась и шумно выдохнула.

- Миша здесь не при чём.

- Да?

- Ты сам это знаешь. И ты сейчас просто мучаешь меня, только не знаю зачем. Чего ты хочешь? Чтобы я с ним не встречалась? Я не могу этого сделать, я с ним работаю.

- Я не об этом говорю!

- Я знаю! Знаю, что не об этом. Но дело ведь не в этом. Дело в том, что ты и я... - Катя глубоко вздохнула, понимая, что запуталась в словах и мыслях. - Дело в том, что сейчас я владею компанией твоей семьи. Все всё знают, и общаться со мной никакого желания не имеют. А когда я подпишу бумаги, то и вовсе превращусь... в неприятное воспоминание. Ничего не изменится, понимаешь? Если только хуже станет. - Она пальцем его в грудь ткнула. - А тебе не об этом надо думать. Ты должен стать президентом, когда Пал Олегыч решит уйти. Ты. А не Воропаев.

Андрей её лица в темноте видеть не мог, но даже рад этому был. Слушал её, весь напрягся, даже рука, на которую он опирался, заныла. Жёстко усмехнулся.

- Любым способом?

- Нет любых способов, Андрей. Есть всего два, ну может, три, если повезёт. И не притворяйся, что для тебя это неважно. Важно, я знаю. И виноватой в твоём промахе я оказаться не хочу.

Жданов руку с подушки убрал и лёг.

- Ты так всё усложняешь, - пожаловался он.

Лежали, плечо к плечу, в темноту смотрели, потом Катя руки в замок сцепила, пристроив их на своей груди.

- Я знаю, что я не буду работать у Юлианы. Не сейчас, но когда-нибудь я пойму, что мне нужно двигаться дальше. Я почти знаю, что я буду делать, когда пойму это, куда пойду, и как будет складываться моя жизнь и карьера. А вот когда... - Сглотнула. - Когда о тебе думаю, ничего не знаю и не вижу. Я просто не представляю, как... после всего, что было...

Они ни разу об этом не говорили. Андрей боялся этой темы, вообще старался не вспоминать о прошлом. Жили одним днём, одним вечером, когда он приезжал и с поцелуя у дверей всё начиналось. Даже о следующей встрече никогда не сговаривались. Жданов переживал каждый раз, что позвонит Кате на следующий день, а она скажет, что занята, что не одна, что приезжать не нужно, а она в свою очередь не переставала думать о том, что вот на следующий день Кира решит с Андреем помириться, и тот уступит, причём поступит совершенно правильно, но от этого не менее болезненно для неё. И весь этот страх от бесконечного вранья, которое, как казалось, прекратить уже невозможно. Оно замкнулось вокруг них, окружило, пряча ото всех, но не переставая мучить. А вот сейчас Катя об этом упомянула, и сразу стало тяжело дышать, обоим. Андрей виноватым себя почувствовал, а Катя тут же раскаялась, но поздно. И подумалось, что с этих её слов начнётся падение вниз. Как она переживёт?

Молчали, боясь произнести хоть слово. Вдруг ошибутся, и тогда вниз полетят быстрее и точно не спасутся. Безнадёжность, беспомощность и всё тот же страх. Но Андрей всё-таки Катю обнял, осторожно, и не сразу, только через несколько минут. Она у него под боком устроилась, в подушку уткнулась и дышала сдавленно. Еле слышно, но Жданову удавалось улавливать тихие вдохи. Он сам на бок повернулся, и Катю своей рукой накрыл. Не поцеловал, во рту странная горечь присутствовала, и он не осмелился. В те минуты, перед тем, как заснуть, он был уверен, что всё плохо. А вот проснувшись утром, несколько мгновений на потолок над головой смотрел, мысли спросонья лениво заворочались в голове, потом рукой по Катиному бедру провёл, и уже после почувствовал её руку на своей груди и ногу, перекинутую через его ноги. Снова погладил и глубоко вздохнул. За окном уже солнце вовсю, Андрей сощурился, кончик носа потёр и глянул на часы, после чего почувствовал блаженное облегчение, когда понял, что ещё слишком рано. Просто солнце теперь вставало рано, лето ведь почти. Так что ещё можно спать, спать...

Катя чуть шевельнулась, тоже вздохнула, и её ладошка поползла по груди Андрея к плечу. Он поймал её своей рукой и чуть сжал. И вдруг сейчас, припомнив свои невесёлые мысли перед сном, и глядя на солнечные лучики, пляшущие по полу у кровати, Жданов подумал, что на самом деле всё не так и плохо. Особенно, когда просыпаешься рядом с любимой женщиной, и она, не смотря на все ваши ссоры и обиды, доверчиво прижимается к тебе, словно защиты от всех своих ночных кошмаров у тебя ищет. Всё не так плохо...

Андрей осторожно перевернул Катю на спину, позабыв, что всего пару минут назад спать собирался, губами к её шее прижался, и почувствовал, как она потягивается в его руках. У неё вырвался довольный вздох, обняла его, правда, руки ещё слабые, рассеянно по его спине заскользили, а глаза так и не открывала. Жданов голову поднял, чтобы Кате в лицо посмотреть, заметил подрагивающие веки, но просыпаться она никак не желала. Он к её губам прижался, попытался их языком раздвинуть. После слабого сопротивления ему это удалось, поцеловал, а когда отстранился, Катя глаза открыла, заморгала и тихо спросила:

- Вставать пора?

Он улыбнулся.

- Ещё не пора.

Она расслабилась, снова потянулась и глаза закрыла, когда Жданов нетерпеливо откинул в сторону одеяло и принялся её целовать. Тёмные волосы щекотали Катин подбородок, когда он её грудь целовал, проводя языком у ажурного края ночной рубашки, потом Андрей подол её сорочки наверх потянул, и Пушкарёва послушно приподнялась и руки подняла. Голову повернула, чтобы на часы посмотреть, но Андрей пальцами её подбородок зажал, повернул, и Катя на его поцелуй ответила.

Это было похоже на продолжение сна. Вроде и проснулась, но под натиском Жданова глаза снова закрыла, словно покачивалась в приятной полудрёме, и кроме Андрея - его прикосновений, сбивчивого дыхания, горячей кожи, и реакции своего тела на него, больше ничего не было. Утренний секс всегда был чуть ленивым, невозможно было быть порывистым, даже излишне страстным, всё медленно, без намёка на нетерпеливость, и всегда инициатива исходила от Андрея. Он Катю обычно будил, целовать начинал, а она окончательно просыпалась уже позже, поначалу просто принимала его ласки, смакуя, и не торопясь впитывала в себя начало нового дня. И когда уже сдерживаться становилось невозможно, когда тихих томных стонов Жданову становилось мало, Катя сама начинала его торопить, и видела, как глаза Андрея в этот момент загораются - довольно, победно и чуть хищно.

Он на неё навалился, практически вжал её в кровать, и лицом в Катину шею уткнулся. Дышал со свистом, а она волосы Андрея перебирала, облизала сухие губы. Смотрела в стену за плечом Жданова остановившимся взглядом, и чуть задыхалась, чувствуя, как сердце колотится, после пережитого. Андрея до сих пор ногами обнимала, а он, наконец, зашевелился, приподняться попытался, правда, ещё раз поцеловал её, и ещё раз, губы скользнули по её ключице, а затем всё же отодвинулся от неё. Рядом лёг и одеяло на них натянул. Катя рядом с ним клубком свернулась, такая тёплая была, разомлевшая, и очень уютная. Жданов решил её не трогать, надеясь, что она уснёт, слишком рано, чтобы что-то говорить, руку на её подушке вытянул, а Катя щекой к его ладони прижалась.

Всё на самом деле не так плохо.

- Посмотрела, конечно, - говорила Катя кому-то негромко, замолчала на несколько секунд, затем с некоторой заминкой добавила: - Есть у меня пара мыслей, но надо всё получше обдумать...

Андрей на спину повернулся, глаза рукой потёр, а уже после попытался их открыть. Тут же заморгал от яркого солнечного света, который, кажется, весь точно на кровати сосредоточился, даже жарко было. Рукой от него загородился, покосился на часы, затем снова на Катю уставился. Она стояла к нему спиной, перед открытым шкафом, в одном нижнем белье, и по телефону разговаривала. Андрей взгляд на её ярких трусиках в полоску остановил, потом обратил внимание на два платья, разложенные на кресле. Почесал колючий подбородок.

- Ну, как я буду вам по телефону объяснять? - продолжала Катя. - Вот приеду в офис... - Последовала трагическая пауза, после чего созналась: - Да, я ничего не придумала. Но вы же знаете, что у меня проблемы с фантазией. Вот расчёты сделать!..

Жданов усмехнулся и перевернулся на живот, закрыв голову руками. Подглядывал за Катей через небольшую щёлку. Заметил, что она обернулась на него, услышав шорох, и тут же с Юлианой торопливо прощаться начала.

- Скоро приеду, - пообещала она и телефон отложила. А после поинтересовалась: - Ты проснулся?

Жданов что-то неразборчиво пробурчал, а Катя сообщила:

- Восемь, Андрюш. Мне пора на работу.

Шумно вздохнул, тем самым выражая своё недовольство. Голову повернул, чтобы Катю лучше видеть. Она стояла перед креслом в раздумьях, платья разглядывая.

- Жёлтое, Кать.

Она обернулась, не расслышав, что он сказал. Переспросила:

- Что?

Андрей руками загораживаться перестал и зевнул.

- Жёлтое, говорю.

Пушкарёва снова на платьях сосредоточилась, руки в бока упёрла, но уже через несколько секунд кивнула, и даже плечами едва заметно пожала, тем самым давая понять, что спорить с ним не собирается. Ненужное платье снова в шкаф определила, а жёлтое с плечиков сняла.

- Ты не опоздаешь? - спросила она, придирчиво разглядывая своё отражение.

- Успею. - Жданов не удержался и снова зевнул. А когда Катя подошла, рот поспешно закрыл. Рукой её ноги обнял, а Катя наклонилась, чтобы его поцеловать. Поцелуй вышел крепче и длиннее, чем она ожидала. Смеясь, руки Андрея оттолкнула и выпрямилась.

- Всё, мне пора.

- Пообедаем?

- Я не знаю. Позвони.

- Позвоню, - чуть зловеще пообещал он, а Катя улыбнулась шире.

- Завтрак на столе. Пока.

- Пока, - пробормотал он, но Кати в комнате уже не было.

Как кстати он сделал ключи от этой квартиры, подумал он, чувствуя лёгкое возбуждение. Ведь раз у него теперь есть ключи от дома Кати Пушкарёвой, то всё на самом деле не так плохо?

День выдался суматошный, и думать о том, что они вчера с Андреем друг другу в темноте наговорили, было совершенно некогда. Хотя, после утра, проведённого в его объятиях, и вовсе не хотелось. Не стыковались как-то вчерашняя обрушившаяся на неё безнадёга и сегодняшняя нега после занятия любовью. Всё это завязывалось в узел с именем одного и того же человека, и Кате было нелегко с этим смириться. Многое бы отдала, чтобы в их с Андреем отношениях не было никаких проблем. Ведь у них бывает всё хорошо, просто хорошо, вот как сегодня утром, и улыбаться хочется, и счастливой себя чувствуешь, а потом какое-то неосторожное слово, и всё начинает рушиться на глазах. И везде Жданов, Жданов, все мысли невольно вокруг него крутятся, неважно - радуется она или страдает. Что-то между ними происходит, каждый день происходит, но проблемы и не думают решаться. Они с Андреем стоят на месте, или того хуже, кругами ходят.

- О чём ты думаешь?

Катя голову вскинула и несколько испуганно на Юлиану взглянула.

- Что?

Виноградова повертела в воздухе рукой.

- У тебя лицо такое... воодушевлённое, что ли.

- Вот уж нет, - фыркнула Пушкарёва. - Никакого воодушевления, это точно.

Юлиана смотрела на неё пристально, и Катя на стуле заёрзала, не выдержав её взгляда. В документы глазами уткнулась. Стало жарко, и Пушкарёва к своему ужасу поняла, что краснеет. Опустила голову ниже, всё ещё надеясь спастись.

- Пообедаем? - спросила Юлиана позже. На часы кинула выразительный взгляд.

Катя очень аккуратно принялась складывать бумаги.

- Нет, у меня встреча. На обед запланирована.

- Отдыхать надо иногда, - наставительно проговорила Виноградова. - По собственному опыту тебе говорю. И работать, и отдыхать, и влюбляться. Всё надо уметь.

- Влюбляться?

- Конечно. Когда влюбляешься, сразу такой прилив сил ощущаешь, да и вообще, это полезная вещь. Вся расцветаешь. Вот как ты.

Катины руки замерли, она с опаской на начальницу посмотрела.

- Я расцветаю?

- С каждым днём всё больше. Я за тебя рада.

Смущённо кашлянула.

- Спасибо, Юлиана.

Она удивлённо вздёрнула брови.

- Мне-то за что? Спасибо скажи тому, кто так старается.

- Обязательно, - в полном замешательстве пробормотала Катя. И мысленно себя поторопила, с Андреем они должны были встретиться через сорок минут в новом ресторане недалеко от офиса Виноградовой. Они некоторое время назад обнаружили этот ресторан, в небольшом переулке, и время от времени туда заезжали пообедать, не боясь, быть пойманными. Ресторан был небольшой, специализировался на итальянской кухне, нешумное семейное заведение, Кате с Андреем там нравилось. Они ни разу не встретили там ни одного знакомого. А вот сегодня не повезло.

Катя приехала первой, заняла столик у окна, улыбнулась уже знакомой официантке, принимая у той меню, а потом услышала знакомый смех, и напряглась. Осторожно повернула голову, и с трудом сглотнула. Чуть в стороне, через два столика, сидели Кира с Викой, и смеялась именно Клочкова. Уж её-то смех не спутаешь. Катя отвернулась от них, никак не могла с волнением справиться, и не сразу сообразила, как действовать. Отослав официантку, достала телефон и, торопясь, по памяти, номер Жданова набрала.

- Я уже приехал, - сообщил он, вместо приветствия, как только ответил. - Ты здесь?

- Не заходи, - выдохнула она в трубку.

- Что?

- Не заходи в ресторан! - Тут же кашлянула в сторону, губы рукой прикрыла, когда поняла, что сумела обратить на себя ненужное внимание.

- Почему?

- Стой там, я выйду, - едва слышно проговорила она и отключилась. Из-за стола поднялась, послала официантке, направившейся к ней, немного виноватую улыбку, пошла к выходу, но поймала на себе взгляд Воропаевой. Та что-то Виктории сказала, и Клочкова резко оглянулась, на Катю уставилась, недоверчиво. Обе пристально разглядывали её, стало неприятно, Катя внутренне поёжилась, но заставила себя вежливо кивнуть в знак приветствия. Кира тоже кивнула, но с некоторым превосходством и скользнувшей по губам усмешкой.

Андрей ждал её у входа. Сразу руками развёл, выражая своё недоумение, когда она вышла.

- Что?

Катя подошла и под руку его подхватила.

- Там Кира с Клочковой. Я их не сразу заметила.

Жданов сразу как-то подобрался, губы поджал, а Катю за талию приобнял и повёл к машине.

- Пойдём, - отрывисто проговорил он, а Пушкарёву его тон неприятно кольнул. Они сбегали от глаз его невесты. Но она за Андреем пошла, даже не подумав поспорить, и в машину села, стараясь, чтобы Андрей её испортившегося вмиг настроения не заметил.

Пообедали в другом ресторане, вот только всё больше молчали. Андрей завёл разговор об очередном визите в банк, чтобы хоть что-то рассказать, а Катя только кивала, не в силах избавиться от горечи. Она просто бурлила внутри, наружу лезла, и портила вкус еды. Катя вилкой в тарелке ковыряла, понимая, что не может больше съесть ни кусочка.

- Пойдём? - предложил Андрей минут через пятнадцать. Катя с облегчением согласилась.

Правда, просто так не расстались. Долго целовались в машине, словно на вечность расстаются. Только телефонный звонок заставил их друг от друга оторваться. Звонил Малиновский, сходу начал Андрея какими-то проблемами загружать, а Катя губы красила, глядя в зеркало, и чувствуя ладонь Жданова на своём колене. Он его гладил, сжимал, и было понятно, что нужно уходить, иначе он её попросту не отпустит, растеряв остатки разума.

- Пойду, - одними губами прошептала Катя, придвинувшись к нему. В щёку поцеловала, едва коснувшись, а Андрей к её губам потянулся, продолжая слушать Малиновского. Пушкарёва головой качнула, отказываясь от ещё одного поцелуя, из машины вышла и рукой Андрею помахала. Пока через стоянку шла, два раза оглянулась, но машина стояла на прежнем месте. Улыбалась и снова рукой махала. А когда вошла в кабину лифта, улыбка с её лица сползла, уступив место панике. В голове, как пульс, одна мысль билась: ей сил не хватит отдать Андрея Кире. Она попалась.

13.

Выйдя из такси, Катя сразу подняла глаза к окнам своей квартиры, и на губах улыбка расцвела, ничего не могла с собой поделать. В окнах свет горел. Приветливо и маняще, только для неё. В тот же момент забылись все проблемы и дела, который ещё несколько минут назад Катю не на шутку занимали. И вместо того, чтобы задуматься, как сильно и безрассудно они с Андреем рискуют в последнее время, практически не скрываются ни от кого, поспешила домой. Дверь квартиры своим ключом открыла и рассмеялась, когда Жданов ей навстречу вышел, и улыбка на его лице была не менее глупой, чем у неё. Катя даже быстрый взгляд на себя в зеркало кинула, чтобы в этом удостоверится.

- Привет, привет, - сказал Андрей, забирая у неё сумку и портфель с документами. - Устала?

- Есть хочу, - призналась Пушкарёва, подставляя губы для быстрого поцелуя и скидывая с ног туфли. - Я жутко голодная.

Андрей усмехнулся.

- Да?

Катя глаза на него подняла.

- А что?

Он плечами пожал, продолжая весело её разглядывать.

- А у нас в холодильнике французское блюдо, под названием "Шаром покати". - Он произнёс это на французский манер, и Катю за плечи приобнял. А она вместо того, чтобы посмеяться над его "французским", расстроено посмотрела.

- Правда, что ли?

- Я ужин заказал, скоро привезти должны.

- Слава Богу. Я, правда, жутко голодная.

- Не обедала?

В его голосе Кате послышался намёк, она через плечо обернулась, и её руки, расстёгивающие пуговицы на пиджаке костюма, замерли на мгновение. Вот только Жданов вовремя отвернулся, и по его лицу она ничего прочитать не смогла.

- Нет, некогда было. - И сразу неудобно стало и неловко. В задумчивости за Ждановым наблюдала, гадая, стоит ему сейчас свою новость преподнести, или подождать, пока он поужинает и, возможно, подобреет. Рот открыла, подбирая правильные слова, но голос пропал. А Андрей повернулся, на неё взглянул и заинтересованно вскинул одну бровь.

- Тебе помочь раздеться?

Катя поняла, что так и стоит посреди комнаты, расстегнув только половину пуговиц на лёгком пиджаке, и на Жданова таращится. Заставила себя улыбнуться, и головой качнула.

- Нет, я сама.

- А то я могу.

- Знаю я, что ты можешь, - тише и явно с ним заигрывая, чтобы отвлечь, проговорила она и ушла в спальню, переодеваться.

Весь ужин за Андреем украдкой наблюдала. Он ей рассказывал о том, как его день прошёл, а Катя молча кивала, и подбирала правильные слова. А ведь днём казалось, что знает, как ему сказать! А как оказалась с ним с глазу на глаз, так весь настрой куда-то подевался.

- Вкусно? - спросил Жданов, наблюдая, как Катя салат ковыряет, что-то в своей тарелке разглядывая. Пушкарёва встрепенулась и заулыбалась.

- Очень.

- Хм.

Она глаза на него подняла.

- Что это значит?

Андрей улыбнулся.

- Ты странная сегодня. Что задумала?

Катя осторожно покачала головой.

- Ничего. - Сделала глубокий вдох. - Но мне нужно тебе кое-что сказать.

Его взгляд стал заинтересованным.

- Слушаю.

- Андрюш... - Слова опять кончились, и Катя на себя разозлилась. Вилку отложила, и решительно продолжила: - Я послезавтра уезжаю.

Жданов жевать перестал.

- В смысле?

Катя нервно сглотнула, и в самом деле оправдываться принялась перед ним, хотя и не должна была. Не должна перед ним оправдываться!

- Понимаешь, мне нужно поехать с Мишей в Ригу. Там будет проходить конкурс кулинаров, очень престижный. И ему в нём очень нужно поучаствовать. Но это максимум на неделю. - Говорила, а внутри у неё всё от страха сковывало, наблюдая за тем, как лицо Андрея стремительно темнеет. Он даже тарелку от себя отодвинул, потеряв всякий интерес к еде, хотя ещё минуту назад ел с большим аппетитом.

- А один он не может поехать?

- Нет. Мы очень надеемся найти там спонсоров, а с ними нужно будет договариваться. Миша ничего в этом не смыслит.

- Вы надеетесь? - переспросил Жданов, и, кажется, это единственное, что он услышал. - Очень мило.

Жданов из-за стола поднялся, а Катя на спинку кресла откинулась, почувствовав себя вдруг несчастной и несправедливо обвинённой.

- Андрей, это моя работа.

- Я в курсе. Это твоя работа, а он... Извини, я пропустил, он тебе кто?

Катя салфетку смяла и кинула её на край стола.

- Не начинай, пожалуйста.

Жданов стоял к ней спиной, напряжённый, и руки в бока упёр. А когда она попросила не начинать, только головой дёрнул.

- Не начинаю.

- Я всё равно поеду. Потому что должна.

- Так я не запрещаю. Езжай, родная. Кто я такой...

- О боже! - Катя рывком с кресла поднялась и ушла в спальню. Но через минуту выглянула и посмотрела на него. - Я еду работать, и это всё, что тебе нужно знать. Я не буду оправдываться, потому что не за что.

Когда она снова в спальне скрылась, Жданов медленно выдохнул. И голову опустил.

- Да, наверное. - Потёр подбородок. - Кать, прости.

Очень хотелось сказать ему в ответ, что не простит. Потому что он не просит прощения, он попросту смиряется с её решением. А если бы у него был хоть один шанс остановить её, он бы это непременно сделал, надавил бы на неё, если бы мог.

А она бы уступила, если бы могла. С большим удовольствием бы уступила...

Но может это и к лучшему, если они некоторое время побудут врозь и видеться не будут. Смогут спокойно всё обдумать, чтобы вечерние встречи не путали и не смущали.

Катя думала, что накануне отъезда Жданов к ней не приедет, всё-таки он был на неё обижен, но он дома оказался даже раньше неё, правда, больше молчал, внутренне кипел от негодования, и Пушкарёвой даже в какой-то момент показалось, что он, в конце концов, не выдержит и что-нибудь ей скажет, примет важное решение и всё-таки запретит ей ехать. Их дутое молчание было таким глупым, и даже тот факт, что Андрей к ней в ту ночь не прикоснулся, Катю только больше убедил в нелепости происходящего. А утром, закрывая чемодан, на спящего Андрея посматривала, и раздумывала, будить его или нет. Он лежал на животе, обняв руками подушку, и дышал ровно и спокойно. Будить его было очень жалко, но сказать на прощание хоть пару слов, очень хотелось. Катя на край кровати с его стороны присела, и осторожно Жданова по плечу погладила.

- Андрюш.

Он зашевелился, шумно вздохнул, и, помедлив секунду, перевернулся на спину. На Катю сонно посмотрел.

- Я уезжаю.

Он насупился, брови сдвинул, что вкупе с тёмной щетиной, выступившей на щеках и подбородке, смотрелось ещё более грозно.

- Я позвоню.

Кивнул. А Катя не сдержалась и глаза на мгновение к потолку подняла. После чего решительно с кровати поднялась, решив не нежничать со Ждановым, раз он так себя ведёт. Так и ушла, оставив Андрея в своей постели, и уже в самолёте, сидя рядом с Мишей, и слушая его оживлённый монолог, думала о том, что зря не предупредила Андрея о том, что в её отсутствие в квартиру могут родители наведаться. Конечно, вряд ли он без неё там ночевать захочет, но всё-таки.

Миша накрыл её ладонь своей рукой, Катя от мыслей своих очнулась, и в первый момент сильно удивилась его поступку. И только через две секунды вспомнила, что так и не поговорила с ним. Натужно улыбнулась, и решила, что недели ей должно быть достаточно для того, чтобы окончательно прояснить их отношения.

Прояснит, без сомнения прояснит, но что будет делать дальше со Ждановым? Если он узнает, что она рассталась с Мишей... Как же всё сложно! Что ей делать с Андреем Ждановым, с "Зималетто" и креслом президента, которое он должен - всенепременно должен! - занять. Она просто обязана всё вернуть на свои места, как было до того, как она появилась и всё сломалось. А вот дальше пусть Жданов разбирается сам, пусть сам решает, как ему жить... Но президентом он снова станет, иначе она будет не она. А пока - пауза. Ни звонков, ни разговоров, нужно решить, как жить дальше, пока есть возможность спокойно подумать.

Через три дня Жданов, едва сдержав крепкое ругательство, телефон, который уже не первый день твердил ему одно и то же: абонент временно не доступен, выключил, но утерпел, в корзину для мусора его не швырнул, как вчера. Но посмотрел свирепо, правда, тут же глаза закрыл, приказывая себе успокоиться. Не хочет Катя с ним разговаривать, обиделась, наверное, но ничего, вот только вернётся она, и он ей многое объяснит. Так хорошо объяснит, что она долго этого не забудет. Неужели не понимает, что ему покоя не даёт тот факт, что она с этим поварёнком, и они, наверняка, много времени проводят наедине? И Жданов знать не хочет, чем они там занимаются. А если вспомнить о том, что с этим Борщёвым Катя вроде как официально встречается...

Какое, к чёрту, встречается? Когда она с ним встречалась в последний раз? Андрей ей для этого времени не оставлял. Старался всё делать осторожно, чтобы в глаза не бросалось, но он в любую минуту мог точно сказать, где Катя находится и что делает. Он даже обедать её звал почти каждый день, намеренно, не оставляя Борщёву никакого шанса, звонил постоянно, вроде бы по важным поводам, но Катя понятия не имела, чего ему стоит эти важные поводы каждый час придумывать. И она не жаловалась, не отказывалась, что приятно Жданова будоражило. Иногда так хотелось подойти к ней, в глаза заглянуть и просто сказать: "Моя!", чтобы больше сомнений никаких и ни у кого. А вот сейчас, эту неделю, от него ничего не зависит. Он ничего не знает и ничего не может сделать, и это просто выводит из себя. Катя даже на телефонные звонки не отвечает! Вот как так можно? Наверное, добивается того, чтобы по их возвращении, Андрей Борщёва кастрировал. Или убил. Хотя, разница, по сути, небольшая. И она своего добьётся, видит Бог, добьётся.

- До кого ты всё дозваниваешься? - спросил у него Малиновский, когда они вечером сидели в баре "У Севы". Андрей на стойку навалился, сделал пару глотков виски, и вдруг попытался вспомнить, сколько же он здесь не был. И вообще нигде не был, уже не первую неделю после работы быстрее летит к Кате на квартиру, и если и выходит вечером куда-то, то только с ней. И его это, по-видимому, нисколько не беспокоит, раз даже не замечает. В бокал с виски заглянул и снова мысленно у себя поинтересовался: "Что происходит?".

- Палыч, ау. - Ромка рукой у его глаз махнул. Андрей недовольно посмотрел.

- Что?

- Кому, говорю, звонишь без конца. Телефон уже измучил.

- По делу.

Малиновский недоверчиво усмехнулся.

- Ну да, по делу. - На высоком табурете развернулся, к залу лицом, а локтями в стойку упёрся. - С таким лицом, дружище, по делу не звонят.

- С каким?

- Ревнивым. У тебя всё крупными буквами на лбу написано.

Жданов ещё один глоток сделал, подумал и кивнул.

- Ревную.

Рома такому открытому признанию удивился, чрезвычайно заинтересовался и к Андрею повернулся.

- Кого ревнуешь? - спросил он, почти с детским восторгом вглядываясь в его лицо.

Жданов на него посмотрел, и выразительно вздёрнул одну бровь.

- Не скажу.

Малиновский немного скис.

- Что за тайны?

Андрей выпрямился, плечи расправил, и от этого простого движения, у него неожиданно вырвался тяжкий вздох.

- Ромка, честно, не до твоих вопросов. - Лоб потёр. - Ты давай-ка лучше завтра прямо с утра, отправляйся на производство, вместе с Милко, и проконтролируй, чем он там заняться собирается. Мне не нужны потом истерики начальника производства. Да и ещё...

- Палыч, заткнись, а.

Андрей непонимающе посмотрел. Малиновский его взгляд встретил, и головой покачал.

- Мы с тобой сидим в баре, пьём хорошее виски, вокруг знакомые лица... девочки. Вон, видишь, рукой тебе машут. А ты мне про производство?

- Завтра отец из Екатеринбурга вернётся, и спросит у тебя: а чем вы, Роман Дмитрич, собственно, в моё отсутствие занимались? А ты ему тоже про девочек рассказывать будешь?

Рома внимательно смотрел на него, как-то враз посерьёзнел, повернулся к стойке и навалился на неё, так же, как недавно Жданов. А когда подошла знакомая девушка и Андрея захотела приобнять, Малиновский её отослал, и совсем другим тоном поинтересовался:

- Что происходит?

Жданов поднял бокал.

- Я говорил с отцом, он уже дни считает, когда мы сможем вернуть "Зималетто". А потом будет совет, и я должен вернуть себе кресло президента.

Малиновский согласно кивнул.

- Кто же спорит?

- Ты не понимаешь, в этот раз всё будет по-другому, с самого начала. У меня больше нет права на ошибку. Всё должно быть просчитано.

Рома задумчиво хмыкнул.

- Чтобы вернуть президентское кресло, нужны голоса членов совета директоров. Достаточное количество. А ты для этого, друг мой, ничего не делаешь.

- Делаю.

- Да? Что-то я не заметил. Кира ходит, как в воду опущенная. Ты когда в последний раз...

Андрей посмотрел на него в упор.

- Мне не нужен голос Киры.

Малиновский хмыкнул.

- Правда?

- Да. Это не то, что мне нужно. Её голос - это всё равно что во второй раз свою слабость признать. Больше я этого не хочу.

- А чего хочешь?

- Хочу голос отца.

Малиновский поперхнулся виски. Закашлялся, да так сильно, что слёзы на глазах выступили.

- Замахнулся ты, - сказал он, когда говорить смог. А Жданов лишь плечом дёрнул.

- По-другому я не хочу. Мне нужно, чтобы он мне доверял. - Андрей посмотрел в сторону. - Иначе я никогда не перестану гнаться за его похвалой. А на этом... далеко не уедешь.

- Вот ведь... - Рома рот рукой вытер. - И кто же тебя надоумил?

- Неважно.

- Тебе, может, и неважно, а я бы на этого человека взглянул.

Жданов ухмыльнулся.

- А если я сам?

- Сам? Усложнить себе жизнь ты сам додумался? Сомневаюсь.

Андрей потёр подбородок, потом невесело хмыкнул.

- А может уже пора, усложнить хоть что-нибудь. А?

- В смысле?

Жданов рукой махнул, не зная, что ответить, и поднялся.

- Ты куда? - удивился Малиновский.

- Домой. Пойду домой... - И еле слышно добавил: - Давно я там что-то не был.

Следующим утром его разбудил звонок домашнего телефона. Андрей вначале недовольно заворочался под одеялом, а потом встрепенулся и кубарем с кровати скатился, почему-то решив, что это Катя. Трубку схватил и бодро гаркнул:

- Слушаю!

- Ты ночевал дома? Удивительное дело.

Жданов тут же сдулся, как воздушный шарик, и от бодрости и следа не осталось.

- Привет, Кира. - Голый живот погладил, и вернулся в спальню, не зная, как ему Кире помягче сказать, что в данный момент отвечать на её вопросы он не в настроении. Дверцу встроенного шкафа открыл, и в растерянности уставился на несколько поредевший ряд его костюмов. Когда он успел столько вещей в Катькину квартиру перевезти?

- Привет, привет, Жданов, - с весомой долей драматизма в голосе проговорила невеста - не то бывшая, не то до сих пор настоящая. Андрей пока не решил. - Скоро я отвыкну от твоего голоса.

- А разве мы вчера не виделись на работе?

- Да, на совещании, - ехидно проговорила Воропаева. И тут же расстроено поинтересовалась: - Что с тобой происходит?

- Ничего, у меня всё в порядке.

- Замечательно, - поразилась она. - Ты не ночуешь дома, постоянно где-то пропадаешь... с кем-то. И при этом у тебя всё в порядке! Что я должна думать?

- Понятия не имею, - пробормотал Андрей, недовольный тем поворотом, который принял их разговор.

- Давай сегодня пообедаем вместе. Или поужинаем, - перешла Кира в наступление. - Пора уже нам поговорить, тебе так не кажется?

Жданов замялся с ответом, а потом вспомнил:

- С ужином не выйдет. Родители приедут, наверняка, захотят, чтобы мы ужинали вместе.

- Вот и отлично. Тогда за обедом и решим... как нам себя вести, когда с ними встретимся! И не смей мне отказывать, Андрей!

- Да разве я могу? - удивился он, правда, Кира уже не слышала, трубку бросила. Но хоть бы задумалась, что он ей сказать может? По-моему, и так всё ясно. Они как тогда разошлись в разные стороны, так ни разу больше не говорили друг с другом. А Кира всё равно просит разъяснений и объяснений...

Катин номер набрал, бесстрастный женский голос услышал, и со злостью нажал на кнопку отбоя. И проговорил многозначительно в тишину квартиры:

- Вот только вернись!..

До обеда они с Кирой так и не встретились, и в ресторан приехали порознь. Жданов когда в зал "Ришелье" вошёл, Кира уже сидела за столиком и выглядела нервной и расстроенной. А Андрей появился, с телефоном у уха, деловой и занятой, и Воропаевой это ещё больше не понравилось. Взглядом его сверлила, пока он разговор заканчивал, и руки в замок сцепила. Андрей за стол сел, телефон в карман убрал, и виновато улыбнулся.

- Извини. Это Полянский...

- Мне всё равно.

- Мило начинается обед. Я закажу, или ты намерена мне аппетит испортить?

Кира моргнула.

- Зачем ты так?

Андрей только головой успел качнуть, подошёл официант, и Жданов с облегчением отвлёкся на предложенное меню. Если честно, побаивался того, что Кира ему сказать собирается.

- Посмотри на меня, пожалуйста.

Официант с принятым заказом отошёл, и Кира сразу заговорила. Андрей поднял на неё глаза.

- Я уже забыла, когда ты просто внимание на меня обращал. - Вышло жалобно и некрасиво, и Кира рукой махнула, словно отказываясь от своих же слов. - Я не жалуюсь, понимаю, что у тебя сложный период, просто мне тяжело, и я не знаю, как тебе это объяснить. И я хочу тебе помочь, Андрюш, но ты попросту отгородился от меня.

- Кира, я занят.

- Знаю. Мы с тобой пока ещё в одной компании работаем. Но я ведь не про работу. Ты вечерами уезжаешь из "Зималетто" и просто растворяешься. Дозвониться до тебя невозможно, дома тебя не бывает. Где ты есть, Андрюш?

Жданов выбил пальцами на столе тревожную дробь.

- Аппетит всё-таки пропал.

Кира не выдержала и несильно, но выразительно ударила по столу ладонью.

- Прекрати. Прекрати надо мной издеваться. Просто объясни, что происходит. Ты из-за... свадьбы такой? Но я ведь тогда ничего не сказала, ты себе придумал...

- Во-первых, я ничего не придумывал, Кирюш, и ты это прекрасно знаешь. Во-вторых, я тебе тогда честно сказал своё мнение по этому вопросу. Ты, наверное, расстроилась...

- Расстроилась? - эхом повторила она за ним.

- Или разозлилась. Скорее всего, и то, и другое вместе. Но, - Андрей замялся и даже кашлянул в сторону, - ничего не изменилось. Для меня, по крайней мере.

Она кисло улыбнулась, глядя на него.

- Жениться ты не хочешь. - Жданов не ответил и никак не прореагировал на эти слова, а Кира кивнула. - Знаю, что не хочешь. Я всё про тебя знаю, Андрей.

Он слегка дёрнулся, услышав эти слова, и вспомнил, как совсем недавно Кате их сказал. Смешно, не правда ли? Но головой покачал.

- Не уверен. Я сам про себя сейчас не всё понимаю, куда уж другим?

Принесли заказ, и им пришлось замолчать на некоторое время. Наблюдали за ловкими руками официанта, дружно улыбнулись, в знак благодарности, и неловко замолчали, когда снова остались с глазу на глаз.

- Хорошо, - наконец произнесла Кира, когда Андрей начал есть. Она наблюдала за ним минуту, не желая даже смотреть на свою еду, руки под столом сцепила, и заставила себя улыбнуться. - Хорошо, Андрюш. Как я вижу, у тебя в жизни период серьёзных перемен, это нормально... даже хорошо, наверное. Только не веди себя так, я тебя прошу. Ты меня пугаешь. И маму свою пугаешь.

Андрей жевать перестал, поднял на Воропаеву глаза.

- Чем? Что жениться не хочу?

- Тем, что отдалился ото всех. Ты даже с Ромкой не разговариваешь.

- Откуда ты знаешь? Он жаловался, что ли?

- Не жаловался, но я знаю. Ты просто пропал, Андрюш.

Андрей бокал с вином взял, сделал глоток, а сам на Киру посматривал, и ума не мог приложить, как ему этот разговор продолжать. А Кира тем временем нервно комкала салфетку, и это был так непривычно. Она никогда не нервничала на их важных разговорах. Страдала, обвиняла, даже плакала, но не нервничала, всегда была уверена в результате, а сегодня всё не так. Всё изменилось, и это видят и замечают все.

А Катя не звонит. Ни разу не позвонила за четыре дня!

- Я только хотела попросить, чтобы сегодня вечером ты постарался вести себя, как обычно. Маргарита мне вчера вечером звонила и долго о тебе выспрашивала. Её на самом деле очень беспокоит твоё настроение в последнее время. Тебе вечно некогда. Ты то работаешь, то исчезаешь непонятно куда. Поэтому ты постарайся...

- Кира, нам надо расстаться. Сейчас. Пока мы окончательно не испортили наши отношения.

Она глаза на него подняла. Сглотнула, после чего нервно усмехнулась.