Под маской скромности

Глава 16

– Зачем вы пришли?

– Мне нужно было увидеть вас.

– Повторяю: зачем вы пришли?

Ребекка смотрела на Джеймса. Он сидел за бюро, но ее сесть не пригласил. Он выглядел раздраженным, и она топталась на месте, чувствуя неловкость и смущение.

Сидя в тени своей конторы, в самом углу большого и холодного склада, он ничем не напоминал преуспевающего джентльмена, которого она встретила в высшем обществе. Одетый, как рабочий, в желтовато-коричневую рубашку, коричневые бриджи, без сюртука и галстука, с ножом, заткнутым за пояс, и с пистолетом под рукой он выглядел бандитом. Шрам на щеке выделялся сильнее, а мощное телосложение казалось более угрожающим.

Ребекка понимала, что должна объясниться, но не могла. Какая женщина с легкостью признается в том, что ей дали отставку? Что она оказалась второй? Выслушав отвратительную исповедь Алекса, Ребекка укрылась в своей красивой спальне душного претенциозного особняка и долго сидела там, задыхаясь от ярости и боли. Она должна была бежать оттуда, и она ушла из дома, в чем была, чтобы найти Джеймса.

Адрес, данный им когда-то, привел ее в какую-то таверну, и в другой ситуации она бы не рискнула войти туда. Но, движимая стыдом и унижением, Ребекка была готова на самое безумное поведение. Она вошла и справилась о Джеймсе, и после довольно долгого ожидания появился его светловолосый лакей. Не сказав ни слова, он отвел Ребекку извилистыми переулками к месту работы Джеймса, но кажется, она совершила ужасную ошибку.

Ребекка поверила Джеймсу, когда он утверждал, что влюблен в нее. Неужели она просчиталась?

Он сердито смотрел на девушку, и сердце ее упало. Если он не позволит ей остаться, куда она пойдет? К Лидии ехать невозможно, и нельзя вернуть себе прежнее положение в семье после того, как Алекс женится на Эллен.

Ребекка не желала делать вид, что ничего не произошло, а именно этого от нее и будут ждать, когда скандал затихнет. И поскольку вариантов нет, она призвала на помощь все свое мужество и ринулась напролом:

– Вы просили меня бежать с вами.

– Да, просил.

– Вы говорили серьезно?

– В тот момент – да.

– Но теперь нет?

Джеймс изучал ее с холодным презрением.

– Вы в тот раз очень ясно высказались о своих чувствах, мисс Бертон. Я не глупец и не мечтатель. Я уже забыл обо всем, так что вы можете возвращаться к своему драгоценному жениху.

– Но я решила принять ваше предложение!

– Слишком поздно.

– Пожалуйста!

– Нет.

Ребекка не видела никаких следов того очаровательного возлюбленного, так увлеченного ею. Был ли хоть один из его нежных комплиментов искренним? Или все это являлось частью какой-то чудовищной игры, которую он затеял? А если так, то зачем? Может быть, он развратник, получающий удовольствие от охоты на женщин? Может быть, он их регулярно обольщает, и она просто одна из многих? Перспектива нового унижения, которое она навлекла на себя сама, разыскав Джеймса, оказалась последней каплей.

К ужасу Ребекки, у нее хлынули слезы. Она не могла их удержать. День оказался таким ужасным, беда такой внезапной. Ей казалось, что земля вращается слишком быстро, что если она не схватится за кого-нибудь или за что-нибудь, то просто взлетит в небо.

– Если вы думаете, – рассерженно начал Джеймс, – что достаточно пролить несколько слезинок и этим добиться моего сочувствия, то ошибаетесь. Уж не знаю, что там у вас за ерунда случилась, но меня это не касается.

– Я думала, что нравлюсь вам. Думала, что вы говорили правду.

– Говорил, – отрезал Джеймс, – но вас это не заинтересовало!

– Я… я была… это… дело в том…

– Вы просто-напросто глупая девчонка, – прервал Ребекку Джеймс. – У вас тело взрослой женщины, а в душе вы испорченное дитя.

– Это не так!

– Вы понятия не имеете, чего хотите. В эту минуту вы хотите меня, но как только я соглашусь, умчитесь прочь, как испуганный жеребенок.

– Я не уйду, – заявила Ребекка.

– Очень правдоподобно.

Джеймс встал, распахнул дверь и крикнул:

– Уилли, иди сюда. Я хочу, чтобы ты отвез мисс Бертон домой, и никогда больше не приводи ее сюда. Даже если она заплатит тебе. Даже если начнет умолять.

Мысль о том, что ее сейчас вышвырнут вон, ошеломила Ребекку. Ей и в голову не приходило, что Джеймс может не обрадоваться ее появлению. Во время катастрофы, настигшей ее утром, Джеймс казался ей сияющим маяком, надежной гаванью, и она кинулась к нему в уверенности, что он поможет и все исправит.

Ребекка смотрела на него, пытаясь отыскать хотя бы намек на ту нежность, которую он к ней раньше испытывал, но и следа от нее не находила. Куда делся тот романтичный, порывистый юноша? Почему исчез?

Она обернулась к лакею:

– Уилли, так вас зовут?

– Да, мисс.

– Я должна поговорить с мистером Дунканом наедине. Вы нас извините?

– Разумеется. – Он пожал плечами и добавил: – Кстати, мистер Дункан, вам пришло письмо – от вашей сестры.

– Я прочту его позже, – ответил Джеймс.

– Как пожелаете, сэр. Если вам что-нибудь потребуется, дайте мне знать. Буду рад услужить.

Они обменялись странными взглядами, и Уилли вышел, а Ребекка закрыла за ним дверь. Джеймс наблюдал за ней, не проронив ни слова. Она шагнула к нему, дерзко приблизившись так, что они соприкоснулись. Воздух словно заискрил от напряжения.

Джеймс не остался равнодушен к возникшему возбуждению. Его глаза потемнели, взгляд стал сосредоточенным и пронзительным.

– Я сделаю все, что вы захотите, – произнесла Ребекка. – Только не отсылайте меня прочь.

– Вы представления не имеете, что нужно сделать для того, чтобы мое мнение изменилось.

– Не имеет значения что.

Ребекка обвила Джеймса руками, наслаждаясь его надежностью и реальностью. Весь ее мир разлетелся на мелкие кусочки, и только он оставался настоящим и неизменным.

– А как насчет вашего треклятого Алекса Маршалла?

– Не тревожьтесь о нем.

– Это почему же? Если вы останетесь, мне придется постоянно быть настороже на случай, если он прознает, что вы у меня. Мне совсем не хочется, чтобы он начал меня преследовать.

– Он не будет меня искать.

Джеймс ухмыльнулся:

– Значит, вот как?

– Да, вот так.

Ребекка приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Джеймс ответил на поцелуй, но без прежнего пыла.

Он рассматривал ее, словно оценивал и что-то для себя прикидывал. Наконец он произнес:

– Вы уже не сможете вернуться завтра домой.

– Я и не вернусь.

– Если вы попытаетесь, я вам помешаю.

– Вам не придется этого делать.

– И буду удерживать вас даже против вашей воли.

– Отлично.

– Если вы скажете «да», это уже навсегда. Вы понимаете?

– Я понимаю.

Ребекке казалось, что она стоит на краю обрыва, такого высокого, что дна не видно. Она уже готова прыгнуть, и сердце ее колотится как от ужаса, так и от возбуждения. Возможность свободного полета, возможность стряхнуть с себя все, чем она была раньше, внезапно показалась единственно правильной.

Она всегда следовала правилам, всегда делала то, что ей велели. И чем все это закончилось? Она по собственной воле ушла из дома, впервые в жизни, без денег, без одежды, и вернуться ей было некуда. Если она свяжет свою судьбу с ним, то станет новым, другим человеком.

А когда все закончится, чем она станет? Кем она будет?

– Пошли со мной, – приказал Джеймс.

– Куда?

– В мою квартиру наверху.

– Зачем?

– Мне нужны гарантии, что вы не уйдете.

Ребекка просунула свою руку в его ладонь и вышла с ним в коридор.

«Глупая девчонка!» – думал Джеймс, дрожа от ликования. Настолько глупа, что доверяет ему. Он может сделать с ней все, что угодно, – может даже убить и утопить труп в Темзе – и его никогда не станут подозревать и не поймают.

Должно быть, случилось нечто страшное. Но Джеймс решил не гадать, что это могло быть. Ребекка клянется, что со Стэнтоном все кончено, но Джеймс в это не верил. Этот осел слишком тщеславен, чтобы отпустить ее, поэтому Джеймс намеревался действовать по своему плану.

Когда интрижка с Ребеккой окончится, Стэнтон ее не захочет – да и ни один мужчина, – но Джеймс запретил себе жалеть ее. Она жила чудесной и правильной жизнью и сама от нее отказалась. Ради него! Как это смехотворно! Как истерично!

Она слабоумная? Или сумасшедшая? Или просто чрезвычайно наивна? Ей никогда и в голову не приходило, что у Джеймса могут быть свои скрытые мотивы, что его намерения могут быть отнюдь не благородными, но она еще узнает, каким непорядочным может быть мужчина.

Они дошли до его квартиры, и Джеймс запер двери – не потому, что волновался, как бы кто-нибудь не вошел, а для того, чтобы Ребекка поняла, что оказалась почти в заключении и не сможет уйти, пока он ей не разрешит.

Джеймс провел ее через гостиную прямо в спальню и запер дверь. Внутри было темно – солнечный свет не попадал в эту комнату, поэтому Джеймс зажег свечу. Он хотел видеть Ребекку. Он хотел видеть все.

Ребекка пыталась вести себя храбро. Сердце у нее колотилось, а жилка на горле трепетала. Она так много наобещала у него в конторе, но сейчас, когда миг настал, сумеет ли все это выполнить?

– Зачем вы привели меня сюда? – сумела она спросить задушенным голосом.

– Как я уже сообщил, мне подавай или все, Или ничего.

– Но я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Я тебе покажу.

– Мы будем делать то, что… делают муж с женой?

– Да.

– А почему?

– Это единственный способ, которым я могу вас… тебя удержать. – Он подвел девушку к постели. – Ты думаешь, что лорд Стэнтон не станет тебя разыскивать, но если ты ошибаешься?

– Не ошибаюсь.

– Но если станет? Или твоя семья?

Это предположение было более вероятно, и Ребекка нахмурилась:

– Моя сестра поднимет большой шум.

– Ребекка, если ты будешь обесчещена, они от тебя откажутся, и ты будешь принадлежать только мне. Они не будут предъявлять на тебя права.

– А вы… ты женишься на мне после того, как мы… мы…

Джеймс посмотрел на нее и не задумываясь солгал:

– Завтра мы отправимся в Шотландию. В моей самой быстрой карете.

Ребекка изучающе посмотрела на него, выискивая обман и вероломство, и, хотя выражение лица у Джеймса было бесстрастным, он не сомневался, что она угадала фальшь. Впрочем, он в любом случае продолжит начатое.

– Поклянись, – взмолилась вдруг Ребекка, – что ты будешь добр ко мне. Что ты никогда не ударишь меня и не…

– Ради Бога, Ребекка! Уж не считаешь ли ты меня чудовищем?

– Вот в чем загвоздка, правда, Джеймс? Я так мало знаю о тебе.

– И я о тебе.

– Ты уверен, что хочешь именно этого? – спросила вдруг она.

– Я хотел этого с самого начала.

– Не может быть.

– Хотел. А ты? Ты уверена? Начиная с этого момента пути назад нет.

– Пути назад нет, – эхом повторила девушка.

Джеймс развязал ее плащ, он соскользнул на пол и упал к ногам. Потом Джеймс взял Ребекку за руку, снял с нее перчатки и отбросил их в сторону.

– Повернись, – велел он.

– Зачем?

– Хочу заняться твоими волосами.

– Моими волосами?

– Мне нравится, когда они распущены, помнишь?

Джеймс повернул Ребекку, прижался к ней и почувствовал прилив возбуждения. Вытащив гребни, он бросил их на пол, и длинная масса волос упала на спину роскошной шелковой волной. Джеймс запустил в них пальцы, потом наклонил лицо и потерся носом о затылок девушки.

– Нужно расстегнуть на тебе платье, чтобы снять его.

Ребекка тревожно сглотнула.

– Думаешь, нужно?

– Обязательно. – Он провел губами по полоске обнаженной кожи. – Не бойся.

– Я и не боюсь.

– Будет гораздо приятнее, если мы снимем одежду.

– Так ты… – Ребекке не хватало слов для разговора о таких вещах, и она густо покраснела.

– Да, я тоже разденусь, и мы прижмемся друг к другу.

– Мне это понравится.

– Мне тоже.

Джеймс продолжал раздевать ее, и вскоре она осталась в одной сорочке. Он помедлил, разглядывая девушку и восхищаясь ее соблазнительной фигурой. Потом притянул Ребекку к себе.

– Ты очень красивая, Ребекка. – Слишком красивая, подумал он. Нельзя позволить себе увлечься ею! Нужно держаться на расстоянии, думать только о своем деле и завершить его как можно скорее.

– Ты вправду так думаешь? – застенчиво спросила она.

– О да. – Он откинул покрывало на кровати. – Ложись.

Она повиновалась без лишних слов. Джеймс смотрел на нее сверху вниз, восхищенный тем, что она у него в постели.

– Мы просто будем целоваться и обниматься, – объяснял он, стягивая через голову рубашку. – Это будет замечательно.

– У тебя на груди растут волосы! – изумленно воскликнула Ребекка.

– Это почти у всех мужчин.

Джеймс никогда раньше не занимался любовью с девственницей, и ее слова очаровали его. Все его подружки были одинокими отчаявшимися женщинами, и невинность Ребекки казалась освежающей.

Джеймс взял девушку за руку и положил ее ладонь себе на грудь, показав, как нужно медленно гладить ее круговыми движениями.

– Ты можешь трогать меня, где захочешь и как захочешь. Мне это нравится.

Ребекка улыбнулась:

– Такие мягкие.

– Между нами большая разница… – Джеймс начал расстегивать бриджи. – Закрой глаза.

Ребекка повиновалась и опустила ресницы. Она казалась такой юной, такой неиспорченной, что Джеймс вдруг засомневался. Его дремавшая совесть возвращалась к жизни.

Как он может так поступить с ней? Почему он должен так поступить с ней? За прошедшие десять лет он перенес много мук, но Ребекка не была в них виновна. Почему же он винит ее? Почему обернул свой гнев на эту девушку? Когда-то он умел сдерживаться, но годы и обстоятельства изменили его, превратив в полного горечи и обид человека.

Джеймс отбросил прочь сомнения, скинул с себя башмаки и бриджи и скользнул под одеяло. Его нагое тело соприкасалось с телом девушки, их разделяла только тонкая сорочка Ребекки.

– Можно мне открыть глаза?

Джеймс хмыкнул:

– Да.

– Я хотела посмотреть, как ты выглядишь. Почему ты мне не разрешил?

– У тебя еще будет много возможностей.

Он не спешил показывать Ребекке шрамы от порки у себя на спине. Непонятно, кем она его считает, но у обычного человека таких безобразных отметин быть не может, а он твердо намеревался притворяться как можно дольше.

Джеймс притянул Ребекку ближе к себе, их чресла соприкоснулись, и его охватило дикое, безудержное желание.

Необузданность этого желания испугала Джеймса, заставив задуматься, на какие еще безрассудства он способен, и он начал глубоко дышать, чтобы успокоиться. Да, он был безжалостным негодяем, но не настолько презренным, чтобы испортить ей первый опыт любви.

Джеймс начал целовать Ребекку, и она с готовностью отвечала. Девушка расслабилась, и Джеймс положил ей ногу на бедро, прижав к себе, а затем снял сорочку. Теперь Ребекка тоже лежала обнаженная, но даже не заметила этого, поглощенная происходящим.

Джеймс гладил и ласкал, шептал слова поддержки и вот уже гладил ее грудь, сжимал сосок. Ребекка оказалась очень чувственной, откликаясь на каждое его прикосновение.

– Ах, как приятно, – бормотала она.

– Будет еще лучше.

– Это невозможно.

– Вот увидишь.

Джеймс перекатился на нее и провел губами по груди, добираясь до соска. Он посасывал его и играл с ним, а Ребекка извивалась под ним, и каждое ее движение доводило до безумия его мужское естество. Джеймс так хотел оказаться внутри ее!

– У тебя такая теплая кожа, – сказала Ребекка. – Я и не думала, что это будет так.

– Я говорил, что будет еще лучше.

– Я не поверила.

– Негодница!

– Я слышала, как женщины сплетничали. Они говорили, что это больно.

– Они ошибались. – Конечно, Джеймс врал, но девушка успокоилась.

Ребекка смотрела на него с обожанием, словно он создал луну. Сердце Джеймса болезненно сжалось. Он поймал себя на мысли о том, как волшебно было бы, если бы Ребекка вправду стала его женой, и то, что он начал размышлять о таких глупостях, обеспокоило его.

Он знал, что наслаждение усиливает эмоции, и напомнил себе, что не следует забывать о своей цели. Джеймс надеялся уязвить Алекса Маршалла, отплатить графу – хотя бы частично – за те страдания, что он и его друзья причинили семье Джеймса. Любая привязанность к Ребекке – полный идиотизм, и нужно быть осторожнее, чтобы не привязаться к ней по-настоящему. Наступит рассвет, и она окажется в карете, которая отвезет ее в дом к Маршаллу.

Джеймс снова начал ласкать Ребекку, и она снова полностью погрузилась в свои ощущения. Тут его рука скользнула вниз по животу девушки и дальше, к ее потаенному месту. Он погладил Ребекку там, а потом ввел внутрь палец.

Ребекка выгнулась.

– Что ты делаешь?

– Касаюсь тебя особым образом – как муж касается своей жены.

– Ты уверен, что семейные пары делают именно это?

– Совершенно уверен.

Джеймс ласкал ее медленно и ритмично. Ребекка быстро уловила этот ритм, и ее бедра начали повторять его. Очень быстро она возбудилась.

– Что со мной происходит? – задыхаясь, спросила Ребекка.

– Это наслаждение, милая. Отдайся ему.

Почти безо всяких усилий Джеймс довел ее до пика экстаза, Ребекка, наслаждаясь новыми ощущениями, буквально купалась в них, и Джеймс ухмыльнулся. Ее чувственность и то, как она дарила ему самую сокровенную часть себя, приводили его в восторг. Она постепенно успокаивалась, и тогда Джеймс устроился у нее между ног. Его мужское естество упиралось в самое средоточие женской сути. Ребекка уже такая влажная, что ему не составит труда совершить последний грех.

Ее губы соблазнительно изогнулись от изумления и восхищения.

– Это и есть тайна супружеской постели?

– Одна из них.

– Мы можем сделать так еще раз?

– Сколько захочешь.

– Ты убьешь меня наслаждением.

– Не думаю, что кто-нибудь умер от этого!

Ребекка засмеялась, но, заметив серьезное выражение его лица, тоже посерьезнела. Джеймс пошире развел ее бедра и начал продвигаться внутрь. Ребекка испуганно задергалась, пытаясь вытолкнуть его, но он крепко удерживал девушку на месте. Его физиология отчаянно требовала действия, и все, что он мог, – это не вломиться в нее изо всех сил.

– Теперь моя очередь, – произнес он.

– Для чего?

– Мы сольемся телами воедино. Вот здесь. – И он погладил ее сокровенное место.

– Я не понимаю.

– Поймешь. – Он надавил сильнее.

– Мне это не нравится.

– Сейчас понравится.

– Джеймс, мне страшно.

– Шшш, – успокоил он ее. – Ты боишься, потому что никогда не делала этого раньше.

– Я себе это не так представляла.

– Понимаю, но ведь ты доверяешь мне, правда?

– Всей своей жизнью.

Эти слова потрясли его, заставив вновь вспомнить о своих мотивах и возненавидеть того человека, в которого он сейчас превратится, однако Джеймс тут же отмахнулся от тревожащих мыслей. Он не хотел ничего предугадывать, не хотел сомневаться или увещевать себя. Он такой, какой есть.

– Обними меня.

– Вот так?

– Да, именно так. – Джеймс прижался лицом к ее шее и усилил нажим, сильнее, еще сильнее.

– Джеймс!

Он прорвался внутрь, и теперь скользил легко и свободно. Ребекка была такая упругая, такая горячая, а хлынувшая девичья кровь только добавила чего-то древнего, изначального к безумному желанию соединиться с ней. Джеймсу потребовалось собрать все силы для того, чтобы не излиться немедленно.

Ребекка была скована напряжением. Она тревожно вскрикнула и впилась ногтями ему в спину.

– Ты сказал, что больно не будет, – упрекнула девушка.

– Худшее уже позади.

– А я… я… все еще девственница?

– Уже нет.

– Я выгляжу теперь по-другому?

– Еще красивее.

Джеймс не мог больше медлить, не мог и разговаривать. Тело, дрожавшее от напряжения, умоляло о завершении.

– Покончим с этим, – пробормотал он.

Он был уже на краю, слишком возбужден и должен был продолжать. Джеймс сцепил зубы и замедлил движения, стараясь действовать как можно нежнее, но его переполняли восхитительные ощущения. Влечение было взаимным, поэтому ему не пришлось изображать свою тягу к ней и желание. Ребекка просто взывала к нему на физическом уровне, чего никогда не происходило с другими женщинами.

Семя хлынуло, и Джеймса охватило небывалое ликование. Он излился в лоно Ребекки, хотя и не собирался делать этого; но сопротивляться не смог и теперь ругал себя за глупость. Джеймс намеревался всего лишь лишить ее девственности и отправить обратно. Зачатие ребенка не входило в его планы. Он что, рехнулся? А.если она забеременеет? Если есть хоть малейшая вероятность того, что она будет носить его дитя, как он сможет отпустить ее?

Джеймс замер. Его переполняло такое удовлетворение, такое наслаждение.

«После долгой, долгой дороги я все же вернулся домой…» Эта странная мысль проскользнула в его сознании, и он нахмурился, не понимая, с чего вдруг так расчувствовался. Он ведет себя сентиментально, как нетронутая девушка. Да что с ним такое?

Джеймс отстранился от Ребекки и спросил:

– Это было совсем ужасно?

– Нет. Это было так сладко.

– В самом начале я не мог не причинить тебе боль. Женщины устроены так, что в первый раз это всегда неприятно. Но теперь это тебе вообще не будет мешать.

– Вот и хорошо. – Ребекка провела пальцем по его губам, и сердце Джеймса снова подпрыгнуло от радости, возникавшей тогда, когда он ожидал этого меньше всего.

– Мы соединены, – сказала она, – перед лицом Господа, да?

– Думаю, да.

– Даже если мы не произносили клятвы, мы все равно одна плоть. Ведь в Библии имеется в виду именно это?

– Да.

– Я раньше не понимала. – Ребекка придвинулась к нему ближе. – Только никогда не покидай меня. Пообещай, что не покинешь. Я этого не вынесу.

– Не покину, – солгал Джеймс и перекатился на спину.

Щека Ребекки лежала у него на груди, ладонь – на животе, сама она прижималась к нему, и это было самое дивное, что когда-либо случалось в его жизни. Джеймс смотрел в потолок, желая, чтобы это продолжалось вечно.

И какого дьявола он теперь будет делать?