Под твоей защитой

ГЛАВА 3

Поездка по крутой, извилистой каменистой дороге, ведущей на виллу, вызвала не менее захватывающие ощущения, чем в Диснейленде. Джип, за рулем которого сидела Магда Монтгомери, был всего-навсего грузовичком с брезентовой крышей. Дженни, хватаясь за борта, боялась проломить правой ногой дощатый пол в бесплодной попытке нажать на тормоз. Дух захватывало, когда дорога делала головокружительные виражи всего в каком-нибудь футе от отвесного обрыва, с которого глубоко внизу виднелись оранжевые черепичные крыши других вилл и сверкающие воды Тихого океана.

– Разве здесь не великолепно? – Магда пыталась перекричать рев мотора.

– Ве-великоле-лепно! – стараясь не прикусить язык от тряски, отвечала Дженни.

Одной рукой она придерживала шляпу, другой ухватилась за низкую дверцу. Обычно она не боялась высоты, но и бесшабашным удальством тоже не отличалась, поэтому ей не терпелось скорее приехать на виллу. Она стремилась не думать о причинах, по которым ей не следовало уезжать. Первой из них было решение Роули остаться с Фергюссонами.

Уже разрешив ему это, она все еще питала надежду убедить его передумать.

– У нас уже куплены авиабилеты и зарезервированы места на вилле. Они держат для нас комнату.

Он взглянул на нее огромными синими глазами.

– Но мне с самого начала не хотелось ехать. Я согласился только для того, чтобы ты была довольна.

В конце концов, она уступила. Ясно, что все ее доводы, высказанные в последнюю минуту, не дадут результатов. Роули захотелось провести последние несколько дней в Хьюстоне с людьми, которых он привык считать своей второй семьей. Ей следовало бы радоваться, что он не устраивает скандала, отказываясь переезжать. По каким-то не вполне понятным причинам Роули не возражал против переезда в Санта-Фе. И она была благодарна судьбе уже за это.

– Приехали! – воскликнула Магда. Она нажала на тормоз, до того как сбросила газ, отчего Дженни чуть не вылетела сквозь ветровое стекло.

Перестав цепляться за шляпку и дверцу, Дженни окинула взглядом оштукатуренное здание. Арочные окна были забраны решетками кованого железа. В цветочных ящиках росла бугенвиллея, усыпанные яркими цветами побеги которой покрывали всю стену. Деревянная дверь, обитая железными полосами, открылась, и на пороге появился муж Магды, Фил, в голубом берете, залихватски сдвинутом набок, который приветствовал их, держа в руках поднос с коктейлем «Маргарита».

– Добро пожаловать в Пуэрто-Валларту, – нараспев произнес Фил, целуя Дженни в обе щеки.

– Евро-Фил во всей красе, – фыркнула Магда, обожавшая каждое перевоплощение своего супруга. Фил был прирожденным актером, который по чистой случайности зарабатывал на жизнь, занимаясь недвижимостью в Санта-Фе. Дженни познакомилась с ними в ресторане. Когда супруги Монтгомери бывали в Хьюстоне, они всегда питались в «Риккардо». Подобно Альберто, они неофициально удочерили Дженни и стали ее друзьями. Именно Магда уговорила Дженни перебраться в Санта-Фе. Магда была опытным мастером по изготовлению уникальной бижутерии. В Санта-Фе у нее был свой магазин на Каньон-роуд, знаменитый своими галереями и бутиками. Это она нашла превосходное помещение для ресторана «Дженива» и уговорила Дженни не упускать свой шанс.

Евро-Фил помог им обеим выбраться из джипа и предложил бокалы с холодным напитком. Подняв бокал с «Маргаритой», Дженни поблагодарила его и решила, что пора выбросить из головы все заботы и наслаждаться мгновением.

– Как там поживает твой босс? – спросил Фил, доставая из грузовичка ее чемодан.

– Боюсь, до Альберто окончательно дошло, что я уезжаю, лишь когда я посоветовала ему присматривать за компанией, поставляющей нам продукты. Он принялся причитать и уговаривать, и мне показалось даже, что вполне искренне.

– Без тебя он разорится, – предсказала Магда.

– Э-э… нет. Он выживет, – улыбнулась Дженни. – Просто он хочет, чтобы все было так, как его устраивает. Как и любой другой мужчина. Кроме тебя, Евро-Фил.

– Покорно благодарю, – отозвался Фил.

Они рассмеялись, переступили порог дома, и Магда повела их по винтовой лестнице в комнату на верхнем этаже, окна которой выходили на залив, видневшийся далеко внизу. Дженни закрыла глаза и глубоко вздохнула. Как приятно забыть обо всех заботах! Может быть, оно и к лучшему, что Роули здесь нет. Она представила себе, как плавает в бассейне, пьет «Маргариту» и абсолютно ничего не делает.

Когда Магда и Фил ушли, оставив ее чемодан на стуле, Дженни переоделась в купальный костюм и надела ярко-синий саронг, завязав его вокруг талии. Потягивая коктейль, она наблюдала, как солнце медленно опускалось, пока не коснулось линии горизонта. Потом она поспешила вниз, где на стойке, выложенной синей и желтой мексиканской плиткой, уже были сервированы закуски и напитки. На длинном столе, накрытом скатертью, лежали серебряные приборы и стояли бокалы. Откуда-то, вызывая слюноотделение, доносились аппетитные ароматы.

Фил и Магда, купаясь в лучах солнца, лежали в шезлонгах.

– Разве это не рай земной?

– Рай.

– Остальные еще не вернулись с ознакомительной экскурсии. Ужин будет в восемь.

Остальными были друзья Магды и Фила, с которыми Дженни не была знакома. Ее пригласили, когда одна пара неожиданно отказалась, и Дженни согласилась не сразу, потому что старалась сократить расходы и сэкономить. Но Магда и Фил предложили ей огромную скидку на том основании, что их друзьям нужно было вернуть только долю в оплате 50 аренды виллы. Условия были слишком хороши, чтобы отказаться. Впоследствии она узнала, что друзья Магды и Фила – две супружеские пары, две одинокие женщины и мужчина.

Дженни устроилась в шезлонге, опустила голову на подушки и немедленно заснула. Усталость действовала подобно снотворному, и она с трудом вспомнила, где находится, когда ее разбудили возбужденные голоса возвратившихся с экскурсии.

Том и Элис Симмонз были из Санта-Фе, а Сэм и Керри Брикман – из Далласа, Лайза и Джеки, две одинокие женщины, оказались подругами по колледжу. Все они знали Магду по работе, через общих друзей или каким-то иным путем, но эти сведения сразу же вылетели у Дженни из головы. Единственным одиноким мужчиной был Мэтт Как-его-там, но он, очевидно, был настроен подробнейшим образом обследовать кафе и бары Пуэрто-Валларты и ее ночную жизнь, а поэтому на время отделился от группы. Все они горели желанием сразу же после ужина броситься в вихрь развлечений, а Дженни этого не хотелось.

– Я так устала, что, пожалуй, не смогу никуда пойти, – сказала Дженни, слова которой вызвали хор протестов.

– Отдохнешь завтра! – заявила Магда и схватила Дженни за руку, словно опасаясь, что она бросится вон из комнаты и исчезнет. – Сегодня мы все идем танцевать!

– Вы должны пойти с нами, – поддержала ее то ли Лайза, то ли Джеки. – Будет весело!

Керри Брикман внесла в уговоры свою лепту:

– Это нечто вроде гедонистической традиции. Валяйся на солнце целый день и спи. А потом веселись всю ночь напролет.

– В полночь я превращаюсь в лягушку, – рассмеялась Дженни.

– Это не беда. Мы ничего не имеем против лягушек. – улыбнулся Том Симмонз. Магда говорила, что он брил голову в знак протеста против облысения. Зато у него были огромные рыжие усы, торчавшие на добрых два дюйма по обе стороны лица.

Наконец Дженни сдалась. Хотя ее энтузиазм был на нуле, слегка побаливала голова и местами, куда не попало средство против загара, обгорела кожа, она была втиснута в такси, а потом приведена в один из клубов, которых было великое множество вдоль побережья Пуэрто-Валларты. От жары ее голубое хлопчатобумажное платье прилипло к телу и обтягивало ее, словно вторая кожа. Невозможно было повернуться, не потеревшись о чье-нибудь тело. И она почувствовала себя на десяток лет старше, чем нужно, чтобы находить удовольствие от пребывания в толкающейся и орущей толпе.

Ну и ну! Вот уж действительно поворот на 180 градусов от обязанностей, обременяющих тебя в реальной жизни! Это была еще та вечеринка! Один из обрядов посвящения заключался в том, что выпивалась неразбавленная текила, которую закусывали лаймом и слизанной с собственной руки солью. Ей вдруг вспомнились спокойные ужины с вином в «Риккардо», и то, что она увидела здесь и для чего почувствовала себя несколько староватой, показалось ей просто вздором. Это был рай для молодежи, и будь Роули на шесть лет постарше, он бы здесь почувствовал себя на седьмом небе.

– Хорошо, что Роули здесь нет! – прокричала Дженни на ухо Магде.

– Ты так думаешь? Почему?

– Потому что ему всего пятнадцать, а он бы непременно захотел срочно испытать на себе действие «Маргариты» и мексиканского пива!

– Его бы, наверное, не обслужили.

Кого она обманывает? Здесь ведь не старые добрые Соединенные Штаты, и возрастные ограничения такого рода едва ли строго соблюдаются. Как бы то ни было, но она была рада, что Роули предпочел остаться с Фергюссонами, пусть даже ей было страшновато отпускать его от себя, поскольку не было известно о замыслах Троя.

К одиннадцати часам Дженни дошла до изнеможения. Однако Магда, Фил и остальные не спешили заканчивать вечер. Дженни решила, что, пожалуй, возьмет такси, но, в конце концов, побрела пешком по обочине дороги, наслаждаясь теплым ветерком. Бары в Пуэрто-Валларте закрывались поздно, а некоторые даже с восходом солнца. Дженни подумала о своей одинокой постели на вилле и не стала спешить возвращаться туда. Ей хотелось компании, людей вокруг, пусть даже она и не участвовала бы в их разговоре, лишь бы не оставаться одной.

Отель неподалеку, арочный вход в который был украшен синей мексиканской плиткой, выглядел очень гостеприимно. Войдя, она оказалась во внутреннем дворике. В черном бархате неба сияли звезды. Глаза всех присутствующих обратились в ее сторону, но она не одарила их вниманием. Отыскав место у стойки бара, она уселась на высокий табурет и взглянула на небо. Вид его, такого прекрасного и спокойного, рассеивал все тревоги.

В баре было довольно многолюдно, но, к счастью, здесь не громыхала музыка, и не мелькали перед глазами конечности танцоров, как в других ночных клубах. Люди сидели под зонтиками, которые постепенно уносили со столов, потому что, судя по всему, угрозы дождя не было. Дженни заказала минеральной воды, довольная тем, что клиентура здесь была ближе ей по возрасту. «Отель "Роза"», – прочитала она, скосив взгляд на картонную книжицу с бумажными спичками.

Она случайно забрела в то самое место, которое планировала посетить, чтобы попробовать знаменитую мексиканскую кухню. Улыбнувшись сама себе, она подумала, не заказать ли что-нибудь более экзотическое, чем минералку, и, подумав, раскрыла меню напитков. Интересно, кто в здравом уме мог бы заказать коктейль под названием «Извержение вулкана»? Что-то из рома, табаско и остро-жгучего перца. Она содрогнулась.

Трое мужчин предлагали купить ей что-нибудь выпить. Каждый раз она в ответ отрицательно качала головой и, наконец, заказала «Корону». Как только пиво с кусочком лайма поставили перед ней, она огляделась вокруг. Поблизости маячили три ее потенциальных ухажера. Этого она не предполагала. Разочарованно вздохнув, она подумала было, не махнуть ли рукой на потерянный вечер и не вернуться ли на такси на виллу.

Один из ухажеров протиснулся к бару между Дженни и клиентом, сидевшим на табурете рядом с ней. Дженни чуть не застонала. Это был самоуверенный молодой человек, один из тех, кто не сомневается в том, чего хотят женщины. Дженни такие типы всегда раздражали.

– Часто бываете здесь? – спросил он, улыбаясь, словно фонарь из тыквы с прорезями в виде глаз, носа и рта. Мужчина постарше, сидевший на табурете рядом с Дженни, встал и ушел, с отвращением взглянув на ухажера Дженни.

– Не часто. – Дженни не хотелось быть приятной собеседницей.

– Вы из круиза?

– Нет.

– Просто приехали погостить?

– Я отдыхаю здесь с друзьями.

– Правда? – Он оглянулся вокруг. Он был в неплохой форме, но начал лысеть и постоянно приглаживал ладонью редеющие пряди. Дженни, несмотря на раздражение, стало даже жаль его. Бритая голова Тома показалась ей гораздо более здравомыслящим подходом к решению этой проблемы. – Ну и где же они? – спросил он.

– Мои друзья немного задержались, – сказала она.

– Вы должны встретиться здесь?

– Надеюсь.

– Не возражаете, если я составлю вам компанию, пока они не появятся?

Улыбка застыла на ее губах. Ей хотелось крикнуть, чтобы он шел куда подальше.

– Пожалуйста, – услышала она вместо этого свои слова и, взглянув на собственное отражение в зеркальной стенке бара, вздохнула: «Что я здесь делаю?»

«Что она, черт возьми, делает?» – спросил себя Хантер, изумляясь наивности женщин. Они подбирают мужчин, как бездомных животных. Вроде этого наполовину облысевшего типа, у которого язык буквально свешивается изо рта.

А ведь можно было надеяться, что жизнь научила кое-чему Дженни Холлоуэй.

Допив залпом остатки пива, Хантер вытер губы тыльной стороной руки. Он не ожидал сегодня встретить ее. Он думал, что первый вечер в Пуэрто-Валларте она проведет с друзьями на вилле. Он был здесь уже сутки и успел проехать мимо виллы «Буэна виста», осмотреть окрестности и вернуться в отель. Широко распахнув дверь на балкон, он улегся на двуспальную кровать, прислушиваясь к глухому рокоту океана, и, к своему удивлению, заснул глубоким сном.

Насколько он понимал, люди в состоянии депрессии иногда спят целыми днями или неделями, не желая вставать и вновь возвращаться к своим проблемам. В то же время он так давно не спал дольше, чем несколько минут подряд, что это могло быть симптомом выздоровления. Скорчив гримасу, Хантер решил, что ему абсолютно безразлично, что это означает. Хорошо еще, что ему не придется рассказывать об этом какому-нибудь психоаналитику.

Проснувшись, он спустился вниз, чтобы поесть. Аллен Холлоуэй оказался прав насчет здешней кухни. Чилирелленто готовили здесь прекрасно. Подцепив на вилку фаршированный сыром перчик, он внимательно осмотрел его со всех сторон. Недурно! Если Дженни приехала сюда, чтобы разузнать секреты кухни отеля «Роза», он целиком и полностью поддерживает это начинание. Мысль об открытии ресторана в Санта-Фе вдруг показалась ему интересной.

Ну а пока…

Пристававший к ней тип придвинулся ближе, положив мясистую руку на стойку бара и повернув к ней загорелую физиономию. Мерзавец явно напрашивался на то, чтобы схватить его за жирный загривок и вышвырнуть на улицу. Неужели она его поощряет? То, как она улыбалась ему и любезно отвечала на дурацкие вопросы, задело его за живое. Таких мужиков было вокруг сколько угодно, и Хантер на своем веку повидал их немало. И когда только женщины научатся уму-разуму? Можно было подумать, что такая богатая женщина, как мисс Холлоуэй, игнорирует приставания завсегдатаев баров, и то, что она относилась к нему по-дружески, было выше его понимания.

Мужик наклонился еще ниже, пытаясь заглянуть за вырез голубого хлопчатобумажного платья на парочку красивых округлостей. Хантер автоматически потянулся к пивной бутылке. Обнаружив, что она пуста, он сжал кулаки.

«Подожди», – уговаривал он себя, подавляя настоятельное желание броситься вперед и выдворить этого типа. Он принялся медленно считать про себя. Было бы глупо привлечь к себе внимание таким образом.

Дженни, казалось, не была встревожена. Внимательно вглядевшись в ее лицо, он заметил легкие признаки скуки. У него сразу же отлегло от сердца. Она просто проявляет вежливость. Пока ее слишком нетерпеливый приятель не перешел определенные рамки, она справится с ситуацией сама.

Поняв это, он фыркнул и жестом указал официанту на свою пустую бутылку. Принесли новую бутылку пива, и он взял ее за горлышко. Он сидел, удобно расположившись в плетеном кресле в углу патио, частично спрятанном за толстым стволом дерева, искривленные корни которого уже приподняли несколько красных плиток, которыми был покрыт пол. Владельцы вовремя не учли этого. Пройдет еще несколько лет – и дерево повалится да еще, чего доброго, унесет жизни людей. Но пока оно служило своей цели.

Хантер прибыл всего на день раньше Дженни и фактически находился на работе второй вечер. Вчера он прогулялся вокруг отеля, заглянул в ночные клубы, где пили первоклассную текилу, танцевали или гуляли по берегу, чуть прикрыв тела одеждой.

Сегодня он взял напрокат джип. «Рэнглер». Его любимая машина и, как оказалось, излюбленное транспортное средство туристов. Он отправился в аэропорт, чтобы дождаться приземления самолета Дженни, а потом проследил, как она уехала с какой-то женщиной, чьи рыжие волосы, браслеты, минимум одежды и шумные манеры привлекали косые взгляды как туристов, так и местных жителей. Он поморщился, услышав, как взвизгнули тормоза. Такое обращение с машиной было больно видеть.

Слежка за Дженни Холлоуэй становилась увлекательным занятием. Она отвечала этому мужику, не поощряя его. Да ей и не надо было этого делать. Одним своим присутствием она вызывала желание приударить за ней. Пряди роскошных густых волос ниспадали по гладкой коже спины. Ее фигурка была стройной там, где надо, и округлой в нужных местах в отличие от других богатых женщин, для которых худоба стала наваждением.

Но она была богата. Единственная дочь Аллена Холлоуэя. Прежде чем взяться за это дело, Хантер сам собрал о нем кое-какую информацию. И узнал ожидаемую, хотя и неприятную правду: Холлоуэю принадлежали половина Техаса и большая часть штата Нью-Мексико.

Ладно. Возможно, это было преувеличением. Но этот мужик был богат. Чрезвычайно. Хантер уже обладал печальным опытом близкого общения с очень богатыми людьми. Его бывшая жена имела слишком много денег, и зависимость от всемогущего доллара стала главной причиной того, что их брак распался. Это и его отрицательное отношение ко всему, что он понял позднее. Ведь в основе его женитьбы на Кэтрин лежали секс, глупость и сентиментальность.

Разочарование в Кэтрин было пустяком по сравнению со смертью его сестры Мишель. О Кэтрин он, по правде говоря, редко вспоминал за последние годы. Время от времени она звонила ему, и, хотя он старался не слушать ее, умудрялась сообщить ему достаточно информации, чтобы напомнить, как ему повезло, что между ними все кончено. Она снова вышла замуж, опять развелась и увлеклась фитнесом, в результате чего стала худой как щепка. В отличие от Дженни.

Он вдруг затаил дыхание. Неужели этот слизняк положил руку на ее бедро? Словно предвидя это, она перекинула ноги на одну сторону и соскользнула с табурета. Попрощавшись, она наклонила голову, чтобы не было видно выражения ее лица. Хантеру хотелось вцепиться мужику в горло за то, что лишил его идеального пункта наблюдения. Теперь приходилось быстренько соображать, что делать дальше, а после двух бутылок пива ему это трудно удавалось.

Но сама судьба спасла положение. Друзья Дженни пьяной шумной толпой весело ввалились в бар. Одна из женщин зацепилась каблуком за сломанную плитку, приподнятую корнем дерева, завертелась, ударилась локтем о ствол и, вскрикнув, шлепнулась на колени Хантеру, прочно впечатав их обоих в кресло.

– Лихо! – заявила она, пытаясь повернуться.

Хантер едва удержал ее, чтобы не соскользнула на пол. Она была не тяжелая, но пьяна вдребезги.

Дженни сразу же подошла и схватила приятельницу за плечо.

– Магда! Ты не ушиблась?

Рыжеволосая приятельница искоса взглянула на нее.

– Оle![1] – воскликнула она, хохоча, как гиена.

Хантер не мог удержаться от улыбки, а Магда, оглянувшись на него, вдруг сказала:

– Ну-ка, что у нас здесь? Силы небесные! Красивый мужчина! Эй, Дженни, посмотри, что я нашла! – И она снова разразилась истеричным смехом.

Синие глаза Дженни Холлоуэй взглянули на Хантера с благодарностью и некоторым подозрением.

– Хорошо, что вы ее поймали, – тихо сказала она. Хантер поставил Магду на ноги. Она сокрушалась по поводу оторванного ремешка своей сандалии.

– Никогда не следует платить больше ста долларов за пару туфель, – заявила она, ковыляя к бару. – Они того не стоят.

«Сотня долларов за эти пеньковые веревочки и полоски кожи? – в изумлении подумал Хантер. – Больше ста долларов?» Мысленно он выругал себя, что удивляется тому, что делают богачи. Ему ли не знать этого?

– Мы с вами знакомы? – с любопытством спросила Дженни.

У Хантера вопреки его воле екнуло сердце. Он взглянул на нее, стараясь придать лицу равнодушное выражение. Что, черт возьми, с ним происходит? Он не знал, что и подумать о своей внезапно проснувшейся чувствительности. Он так давно ни на что не реагировал, что на мгновение утратил дар речи. Решив не обращать внимания на свои чувства, он односложно ответил:

– Нет.

– Я так и думала. Просто ваше лицо показалось мне знакомым. Извините. – Она улыбнулась ему.

Мерзкий тип, воспользовавшись случаем, влез в разговор:

– Вам всем нужно куда-то ехать? Я мог бы вас отвезти.

– Спасибо, не надо.

– Надеюсь, ваши друзья не сядут за руль? – сказал он, жестом указывая на Магду и остальных, направлявшихся к бару.

– Мы возьмем такси, – заверила его Дженни, тон которой становился холоднее с каждым словом.

Хантер забавлялся, прислушиваясь к этому обмену фразами. Как видно, парень не хотел ничего понимать. Дженни была терпелива и вежлива, но раздражение все больше охватывало ее. Пора бы ему понять ситуацию.

– Ну что ж, если вам понадобится водитель, я к вашим услугам, – заявил парень. С этими словами он вытащил карточку из бумажника, и Хантер заметил по его неточным движениям, что он и сам не очень трезв. Как видно, несколько переусердствовал с мексиканским пивом.

– Вам, пожалуй, тоже не стоило бы садиться за руль, – заметил Хантер.

Парень бросил на него убийственный взгляд.

– Да-а! Ты так думаешь? – угрожающе процедил он сквозь зубы.

– Вы пытаетесь дать ей свою карточку страхования. – Парень взглянул на карточку, выругался себе под нос и продолжил поиски в бумажнике.

– Спасибо, мы обойдемся, – твердо сказала Дженни. – А теперь мне пора вернуться к друзьям.

Парень снова выругался, бросил на Хантера разъяренный взгляд и, пошатываясь, выскочил из бара.

– Эй, красавчик! – крикнула Магда, жестом приглашая Хантера к бару. – Присоединяйтесь к нам.

Хантер помедлил. Пустой табурет находился как раз рядом с Дженни Холлоуэй. Прихватив с собой недопитые полбутылки пива, он перешел к бару. Дни слежки за ней без ее ведома закончились.

Дженни не знала, то ли ей следует свернуть Магде шею, толи расцеловать ее. Единственным заслуживающим внимания мужчиной в баре был темноволосый незнакомец, который ловко поймал Магду, не позволив ей упасть, но Дженни безумно устала. В данный момент ей хотелось лишь поскорее вернуться на виллу.

Однако когда он медленно приподнялся с кресла и направился к ним, она не могла сдержать чисто женского волнения от присутствия мужчины. Лишь только его обтянутые джинсами ноги попали в поле ее зрения, ей пришлось усилием воли заставить себя не обращать внимания на низко спущенный на бедра ремень и тренированные мышцы обнаженных предплечий. «Остановись! – приказала она себе. – Кому, как не тебе, знать, что физическая привлекательность – это всего лишь оболочка…»

– Хантер.

– Это имя или фамилия?

Дженни с трудом подавила улыбку. Надо было знать Магду. Эта за словом в карман не полезет.

– Имя. – Он подал знак бармену, тот мгновенно снял крышечку с очередной бутылки пива, и она заскользила к нему по стойке бара.

– Ну, Хантер, что ты здесь делаешь? – спросила Магда.

– Пытаюсь воссоздать «Ночь игуаны». – Дженни пристально посмотрела на него:

– Этот фильм, кажется, снимали здесь, в Пуэрто-Валларте?

– Да. – Отхлебнув пива, он повернулся к ней на крутящемся табурете, отчего внутри у нее что-то странно дрогнуло.

– Вы поклонник?

– Простите, не понял.

– Поклонник этого фильма?

– Я его не смотрел. А что, хороший фильм?

– Понятия не имею, – рассмеялась она. Смех был кокетливый. «Надо отсюда удирать», подумала она. – Я тоже его не смотрела. Хотя слышала, что фильм хороший. Отель, где его снимали, кажется, находится к югу от города, но я не уверена.

Ишь разболталась. Она подала знак бармену и, указав на бутылку Хантера, заказала себе то же самое. Будет чем занять рот, вместо того чтобы молоть всякую чушь.

– О чем он? – спросил ее Хантер.

– Простите?

– Я о фильме «Ночь игуаны».

– А-а. – Дженни глотнула из бутылки, приятно удивленная легкой горчинкой жидкости. Она обычно не пила пиво. – Кажется, о потерянных душах и откровениях.

Он приподнял бровь.

– Пожалуй, мне следует его посмотреть.

Ей хотелось повнимательнее разглядеть морщины на его лице, твердую линию челюсти. Он красив, решила она, но привлекательность его была чисто мужской и выражалась в напряженности и силе. Ей показалось, что нос у него был сломан, причем, возможно, не однажды, а шрам на подбородке напоминал ей Гаррисона Форда.

– У вас потерянная душа? – небрежно спросила она.

– Думаю, что да. – Он улыбнулся, сверкнув очень белыми зубами. Улыбка задержалась на лице ненадолго и погасла, словно пламя, залитое водой.

– Как ваша фамилия? – спросила она.

Он ответил не сразу. Ей даже показалось, что он почему-то не хочет сообщать ей эту информацию, но он протянул ей руку.

– Меня зовут Хантер Калгари. А вас?

– Дженни Холлоуэй, – ответила она, пожимая его руку. У него была крепкая, теплая и сухая ладонь, в которой чувствовалась та самая мужская сила, которую она успела заметить. У нее закружилась голова. Что, черт возьми, с ней происходит? Она ведет себя как глупенькая девчонка.

– Дженни – это сокращение от какого-нибудь имени? – спросил он.

– Да. Но не от Дженифер… От Дженивы. Меня назвали в честь моей бабушки.

– Дженива, – медленно повторил он, как будто пробуя слово на вкус.

Дженни, словно завороженная, смотрела на его губы. Она тряхнула головой и повернулась к Магде, которая снова принялась оплакивать испорченные сандалии.

– Мне придется уйти домой, – сказала Дженни. – Уже поздно, и я валюсь с ног от усталости.

– Правда? – спросила Магда, безмолвно умоляя ее изменить решение.

– Да.

– Мы тебя не отпустим! – заявил Фил. – Мы будем танцевать!

– Нет. – Дженни взяла свою сумочку и соскользнула с табурета, намереваясь уйти. – Извините.

– Один танец. – Фил схватил ее в объятия, и они начали двигаться под мягкий латиноамериканский бит, причем Дженни не спускала глаз с разбитой плитки на полу, опасаясь пожертвовать сандалией или подвернуть лодыжку.

Она танцевала, пока не закончилась мелодия, потом тряхнула головой и отпрянула от партнера.

– Продолжайте веселиться, – сказала она Магде и всем остальным. Хантера Калгари нигде не было видно.

Разочарованная несколько больше, чем того заслуживало это событие, Дженни обняла Магду и Фила, расцеловалась с ними, но на уговоры не поддалась, сказав, что возьмет такси и найдет дорогу на виллу.

Однако снаружи ее ждал надоедливый завсегдатай бара, увидев которого, она чуть не застонала.

– Моя машина стоит вон там, – сказал он, кивком указывая в конец улицы.

– Благодарю вас, не надо, – вежливо, но твердо отказалась Дженни.

– Полно! Будет вам, я вас не укушу! – Дженни повернула в другую сторону, прислушиваясь, не идет ли он за ней. Она не ошиблась: он шел следом. – Эй! – крикнул он, начиная раздражаться. – Постойте!

Дженни ускорила шаг.

И тут из припаркованного джипа «Рэнглер» вышел Хантер, который, схватив парня за плечо, развернул его лицом к себе.

Парень что-то проворчал и наклонил голову, словно собираясь атаковать. Хантер ждал, расставив ноги и держа руки несколько на отлете. Ему не раз приходилось сталкиваться с противниками посильнее этого, и он вовсе не хотел, чтобы его застал врасплох этот парень, который, возможно, просто любил подраться.

Но парень немного покачнулся. Он был пьян гораздо сильнее, чем ему казалось.

– Отстань! – прорычал он, глядя на Хантера.

– Осторожнее, – предупредил Хантер, не отводя глаз от парня. – Оставь ее в покое, или она позовет полицию. Ты ведь не хочешь иметь неприятности в Мексике, приятель?

– Я просто хочу подвезти ее! – взревел тот.

– Возвращайся к себе в отель на такси.

– Я остановился в этом отеле, – заявил он.

Никогда бы не подумал, решил Хантер, глядя, как парень, пошатываясь, возвратился в бар, бормоча себе под нос ругательства. Ну и тип! Повернувшись, он заметил, что Дженни продолжает идти по улице. Он хотел, было последовать за ней, но потом решил не делать этого. Ей, наверное, совсем не хотелось сейчас, чтобы к ней кто-нибудь подходил, даже он. На нынешнюю ночь претендентов на роль Ромео с нее достаточно. Вздохнув, он вернулся к джипу, не упуская из виду удаляющуюся фигурку. Садясь в «Рэнглер», он все еще видел ее. Она пыталась подозвать такси, но, поскольку дело было под утро, ей приходилось конкурировать с целой толпой туристов, и такси не останавливались. Изменив свой план, он включил двигатель и медленно пополз рядом с ней вдоль обочины. Сначала она попыталась игнорировать его, потом сердито взглянула в его сторону. И, наконец, узнала.

– Рискуя получить отказ, я все-таки предлагаю подвезти вас, – сказал Хантер.

Она чуть помедлила, потом открыла дверцу, прежде чем он предложил ей помощь.

– С удовольствием принимаю предложение. Спасибо.

– Он оказался из тех, кто не признает отказов, – продолжал Хантер. Джип мягко вписался в транспортный поток.

– Мне было не до шуток. – Она вздохнула, улыбнулась уголками губ и откинула голову на подголовник. – Что с ним такое? Алкоголь на него так подействовал? Или он просто такой уж тупой?

– Думаю, что на него повлияло сочетание этих факторов.

– Я, хоть умри, не могла поймать такси.

– Поймали бы, в конце концов.

– Все равно я рада, что вы оказались здесь.

Хантеру вдруг захотелось выкурить сигарету. Он никогда не был заядлым курильщиком, но, став копом, бросил курить совсем. Он решил, что курение не стоит связанных с этим хлопот, хотя его коллеги по работе так не считали. Но теперь по причинам, в которые ему не хотелось вдаваться, он был не прочь покурить.

Они затряслись по неровной каменистой дорожке, выехали на шоссе, потом свернули и стали подниматься по вьющейся по склону холма дороге, по которой в дождливый сезон мчались вниз такие потоки воды, что подниматься по ней было равносильно подъему по водопаду. Подобно большинству местных строений, ее вилла ненадежно притулилась на склоне горы, и Хантер свернул на подъездную дорожку.

– Спасибо. – Дженни открыла дверцу, снова не дав ему возможности предложить свою помощь.

Он кивнул и, прежде чем ее ноги коснулись земли, успел уловить взглядом округлость ее икры и изящную лодыжку. Внутреннее напряжение, которое охватило его при этом, отчасти объяснялось чисто мужской реакцией, но и служило предупреждением о потенциальной опасности.

Он мысленно выругал себя. Ощущение чего-то неизбежного было сильнее, чем когда-либо.

Дженни, положив руки на дверцу, наклонилась внутрь машины.

– Вы надолго приехали в Пуэрто-Валларту?

– Я побуду здесь еще некоторое время.

– Может быть, мы с вами снова увидимся? – В ее голосе звучала надежда.

– Я остановился в отеле «Роза».

– Неужели? – удивилась она. – Не следовало вам уезжать, чтобы отвезти меня домой.

– Это не проблема. Мне не хотелось снова наткнуться на нашего общего друга, который, как я узнал, тоже живет в этом отеле.

– Возможно, он найдет себе какую-нибудь другую женщину в баре. И вам снова придется выполнять свое предназначение – спасать прекрасных дам, попавших в беду.

– Я не очень гожусь для этой роли. – Он с усилием улыбнулся. Почему она на него так действует? Он этого не понимал, но знал, что если он немедленно не установит для себя твердые правила поведения, то могут нарушиться все его планы.

– Вот как? А мне показалось, что вы созданы для этой роли.

Она нерешительно взглянула в сторону главного входа на виллу. Ему вдруг пришло в голову, что она, отбросив соображения осторожности, пригласит его в дом. Чтобы предупредить такое развитие событий, он торопливо предложил:

– Приходите завтра вечером в бар отеля. Я угощу вас «Маргаритой» и чипсами «Тортилла».

Она рассмеялась, радуясь тому, что ей не придется самой принимать решение.

– Ладно. Я приду, Хантер Калгари. Благодарю вас еще раз.

С этими словами она повернулась и направилась к освещенной лунным светом двери, а в мозгу Хантера запечатлелись удаляющиеся от него длинные ножки с шелковистой кожей. Он подождал, пока она скрылась в доме, развернул джип и уехал. Горячая волна желания неожиданно прокатилась по его телу. Секс. В другое время его бы радостно взволновало возвращение этого чувства, но Дженни Холлоуэй по очень многим причинам была самым неподходящим для этого объектом. Уж лучше ему залить пожар в крови холодным пивом, чем допустить мысли о том, что, где и каким образом могли бы они с Дженни делать вместе.

Но, проходя через бар по пути в свой номер, он снова увидел того парня, который сидел в надежде, что ему подвернется еще один шанс. Парень сердито взглянул на Хантера, который, взяв бутылку за горлышко, закинул назад голову, вливая жидкость в рот, словно пытаясь погасить снаружи внутренний огонь. Это, как ни странно, подействовало, и он поднялся в свою комнату, бросился на кровать и стал смотреть на лениво вращавшиеся лопасти вентилятора на потолке, с трудом перегонявшие густой воздух.

Кэтрин в свое время точно так же привлекла его внимание: длинные ножки, безупречная грудь, неосознанная сексапильность – по крайней мере он так думал, пока не узнал, хотя и слишком поздно, какой расчетливой она может быть. Его поступками управлял пенис, а не мозг, и когда он узнал, что заниматься любовью с Кэтрин великолепно, как он и предполагал, он женился на ней.

Это было ошибкой.

При одной мысли о случившемся у него до сих пор сжималось сердце. Жизнь с Кэтрин стала настоящим адом. Он почти сразу же узнал, что удивительные ночи сексуальной близости были с ее стороны сознательно расставленной западней. Она не испытывала к нему серьезного интереса, но, черт возьми, оказалась превосходной актрисой! А еще она была требовательной, избалованной, привыкшей, чтобы к ней относились, как к принцессе. И собиралась превратить его из инспектора полиции Лос-Анджелеса во владельца недвижимости. Он ушел от нее через шесть месяцев и развелся полтора года спустя. Она так и не простила его и до сих пор звонила, когда распадался ее очередной брак и она чувствовала себя одинокой. Однако он так ни разу и не вернулся. Он поздравил себя с тем, что выбрался из ловушки.

Но Дженни была не такой…

Закрыв глаза, он тихо застонал. Может быть, вся эта сексуальная алхимия существовала только в его воображении? Возможно, она ничего такого не чувствовала и была 66 просто благодарна ему за то, что подвез, и все.

Его мысли прервал телефонный звонок. Он сразу же насторожился, взял трубку и прислушался, прежде чем ответить.

– Да? – осторожно произнес он.

– Как там моя девочка? – спросил Аллен Холлоуэй. – Ты уже нашел ее?

Голос этого человека был подобен снежной лавине, обрушившейся на его размышления о сексе. Именно поэтому он не мог даже мечтать о Дженни. Она была его работой. И средством достижения цели.

– Да. – Звонок Холлоуэя вызвал у него раздражение.

– Она там с этими бездельниками Монтгомери?

Неудивительно, что она возражала против вмешательства своего отца. Аллен Холлоуэй был чертовски самоуверен и без малейших сомнений высказывал все, что думал.

– Она остановилась на вилле «Буэна виста».

– Рассела там не видно?

– Я по крайней мере его не видел.

По правде говоря, он его и не искал. Он вообще мало что мог сейчас делать, кроме как представлять себе Дженни без этого ее летнего платьица.

– Ладно. Продолжай наблюдение.

– Не звоните мне сюда больше, – сказал в ответ Хантер. – Не хочу раскрывать связь между нами. Я сам позвоню вам.

– Ты думаешь, что такие меры предосторожности необходимы?

– Да, – ответил Хантер. – Если вы желаете получить самую лучшую работу за свои деньги.

Это заставило Холлоуэя замолчать. Он был бы рад поспорить, но ему прежде всего нужны были результаты.

– Я жду подробный отчет, как только вернешься в Штаты.

– О нем больше ничего не слышно? – спросил Хантер.

– О Расселе? Нет.

– Даже если будут новости, не звоните мне. Ждите.

Все Аллены Холлоуэй мира не любили, когда им указывают, что надо делать. Хантер услышал глубокое дыхание – почти ворчанье – этого человека, который потом пробормотал, что будет ждать подробных и своевременных отчетов от Хантера. Пробурчав что-то, напоминающее слово «возможно», Хантер повесил трубку. После звонка Аллена вожделение испарилось из его мыслей.

И теперь, глядя в потолок, он мог представить себе только холодные глаза Троя Рассела и его невыразительную физиономию.