Под твоей защитой

ГЛАВА 8

– Я должен кое о чем рассказать тебе.

Дженни открыла глаза в полутьме номера Хантера. Сквозь сделанные из планок ставни проникал свет, и ей была видна простыня, под которой обрисовывались их переплетенные руки и ноги.

– Нет, только не это! Не хочу я никаких откровений! – поддразнила его она, пристраиваясь поуютнее к боку Хантера и наслаждаясь его теплом, силой мускулов и гладкой кожей. Она никогда не испытывала желания прижаться так к Трою. Ни разу.

Он провел пальцами по ее предплечью.

– Я работал не в охранной фирме, а в департаменте полиции Лос-Анджелеса.

Дженни удивленно поморгала глазами.

– В самом деле? – Он кивнул. – Почему ты не сказал мне об этом раньше? – спросила она.

– Меня уволили за превышение должностных полномочий.

– Тебя?! – с недоверием воскликнула она.

– Я знал, что было совершено убийство, но не мог этого доказать. Поэтому я стал запугивать этого человека. По крайней мере, так он обосновал свои претензии, когда возбудил против меня судебное дело.

Дженни молчала. Она вдруг поняла, что, в сущности, очень мало знает о Хантере.

– Потом я в течение шести лет работал в полиции Санта-Фе.

Дженни не поверила своим ушам.

– Ты жил в Санта-Фе?

– Я и сейчас там живу.

– Почему ты говоришь об этом только теперь? – тиха, спросила она.

– Я не люблю говорить о себе. И о том, что произошло в Лос-Анджелесе, мне не хотелось говорить.

А ты переезжаешь в Санта-Фе, и я не мог сказать тебе, что живу там.

– Почему?

Хантер попытался, было объяснить, но как тут объяснишь? Он чувствовал, как она вся напряглась. Если он начнет рассказывать о своих контактах с Троем и ее отцом и о том, что все это связано со смертью Мишель, он ее наверняка потеряет.

– Я побоялся, что ты подумаешь, будто я что-то скрываю, – слишком уж много случайных совпадений.

А вдруг он и впрямь что-то утаивает? Она похолодела от страха.

– Было бы лучше, если бы ты сказал мне об этом раньше.

– Раньше? До всего этого?.. – Он ласково провел пальцем по ее щеке.

– Да, – проронила она.

– Именно поэтому я говорю об этом только сейчас.

– Я не люблю тайн. – Когда он не ответил, она снова встревожилась. – Хантер?..

– Я думаю, что тебе нужен телохранитель. Твой бывший муж опасен, и я хочу быть рядом, чтобы защитить тебя.

Она невесело рассмеялась.

– Значит, теперь ты готов исполнять обе роли?

– Придется, – серьезно сказал он. – Я позволил делу зайти слишком далеко.

Потом он заключил ее в кольцо своих рук, и принялся, не спеша целовать ее шею. Она не протестовала, почувствовав, как волна желания прокатывается по ее телу. В ее голове роилось множество вопросов. Но она крепко зажмурила глаза, чтобы не дать им вырваться на свободу. Ей нужна эта ночь. И она, черт возьми, не позволит реальности вторгнуться и все испортить.

Собрав в кулак всю свою волю, Дженни прогнала сомнения и полностью отдалась наслаждению.

В баре, выдержанном в стиле вестерн, играла музыка кантри, а посетители красовались в ковбойских сапожках и джинсах. Даже женщины, хотя их туго обтянутые зады так и напрашивались, чтобы по ним щелкнули. Трой с трудом сдерживался, чтобы не пустить в ход руки. Чтобы отвлечься, он схватил палочки, оставленные барабанщиком так называемого ансамбля, который ушел на перерыв, и принялся отбивать ритм на стойке бара в ожидании заказанного пива.

Пиво грошовый напиток для окружающей дешевки. Ему вообще не следовало заходить сюда. У него были планы, но, черт возьми, он был потрясен тем, что узнал.

Парнишка Дженни не был незаконнорожденным. Он был его сыном. Его!

Принесли пиво. Трой бросил бармену деньги и, схватив палочки, стал барабанить еще сильнее и громче.

– Эй! – послышался разъяренный вопль, и появился толстый бородатый барабанщик в клетчатой фланелевой рубахе. Дебил. Все они тут кретины. Парень вырвал барабанные палочки из рук Троя. Трой замер. Ему очень хотелось пнуть наглеца в пах, но он знал, что сразу же начнется потасовка и ему не поздоровится. Он был здесь аутсайдером в своем наглаженном костюме из твида и белой сорочке с закатанными до локтей рукавами.

– Эй, девочка, – шепнул ему на ухо барабанщик, – ты попал не туда. Мальчиков, какие тебе нужны, здесь нет.

Они подумали, что он голубой? Трой чуть не расхохотался Он встретился взглядом с миловидной миниатюрной блондиночкой в сильно обтягивающих зад джинсах и ярко-красной маечке с глубоким вырезом, из которого чуть не вываливались наружу груди. Она встревоженно взглянула на него, очевидно, обеспокоенная тем, что этот деревенщина может нанести Трою телесные увечья.

– Извините, – сказал Трой. – У меня просто накопился большой заряд нервной энергии, и мне захотелось выпустить пар.

– Убирайся отсюда! Сию же минуту!

Кровь бросилась в лицо Троя. Он соскользнул с табурета и на мгновение замер в нерешительности. Остальные музыканты уже вернулись, и все они сердито смотрели на него.

Он вышел из бара. Стоял прохладный мартовский вечер. Хьюстон. Он плюнул на землю. Ему хотелось как следует изувечить этих проклятых недоумков.

За его спиной открылась дверь, и он оглянулся. Это была блондинка.

– Эй! Мне показалось, что они разорвут тебя на части.

– Мне тоже. Жаль только, что пришлось оставить нетронутой кружку пива.

Она усмехнулась, обрадовавшись, что он так легко отнесся к происшествию.

– Мне там надоело. Хочешь пойти куда-нибудь еще?

– А что ты можешь предложить?

– Мы могли бы начать с «Даффи», а там видно будет… – Ему хотелось поскорее пощупать руками ее роскошные груди и сладкие ягодицы. Он хотел войти в нее. Как следует ее оттрахать. Он мысленно уже слышал, как тяжело она дышит, как кричит.

Она была немного похожа на Дженни.

– Ладно, веди, – разрешил он.

Дженни проснулась внезапно – вспотевшая, с тяжело бьющимся сердцем. Рядом с ней лежал Хантер и крепко спал.

Начинало светать. Она полежала немного, ожидая, когда утихнет сердцебиение. Она не сразу сообразила, что именно ее встревожило, потом вдруг отчетливо вспомнила откровения Хантера. Почему он солгал?

Снова заснуть она не могла, как бы ей этого ни хотелось. Она вспомнила о взломе своей квартиры. Может быть, это сделал Трой, чтобы терроризировать ее? Ему доставляла удовольствие бесцельная жестокость.

Ее мысли тут же переключились на Роули. Она должна убедиться, что с ним ничего не случилось. Что она здесь делает?

По возможности тихо соскользнув с кровати, Дженни пошарила вокруг в поисках одежды. Блузка и шорты были все еще мокрыми от дождя. Дрожа внутри и снаружи, она натянула на себя нижнее белье, шорты и трясущимися пальцами застегнула пуговки блузки.

Взглянув на Хантера, она вздрогнула от испуга. Он лежал на боку, опираясь на локоть, и наблюдал за ней.

– Мне надо идти, – торопливо сказала она.

– Я отвезу тебя.

– Я могу взять такси.

– Я тебя отвезу, – повторил он, на сей раз более решительным тоном и, встав с кровати, стал надевать еще влажную одежду.

Когда они доехали до виллы, небо было уже светло-серым. Как только Хантер остановился на обочине, Дженни выскочила из машины. Хантер тоже вышел и, обогнув джип спереди, нагнал ее. Она видела, что его влажная рубашка прилипла к коже, и подумала, что ему, наверное, так же холодно, как и ей.

– Ты сможешь проникнуть внутрь? – спросил он, и она с опозданием вспомнила, как однажды Мэтт, возвратившись домой под утро, не смог никого разбудить. Накануне она рассказала ту забавную историю Хантеру. Теперь это происшествие не показалось ей таким уж смешным.

Почувствовав себя беспомощной, она позвонила в дверь. Она слышала звук звонка внутри виллы, но знала, что спальни, каждая из которых была снабжена отдельным кондиционером, были почти звуконепроницаемыми.

Она повернулась к Хантеру. Больше всего ей хотелось бы сейчас броситься к нему и позволить ему позаботиться обо всем, однако она боялась связать себя еще крепче с человеком, которого почти не знала. Она поежилась, вспомнив, сколько храбрых слов наговорила вчера… и как близка была к тому, чтобы сделать еще одну ошибку.

Судя по всему, он тоже испытывал беспокойство.

– После этой ночи пора, наверное, все выложить на чистоту, – сказал он.

– После этой ночи? – Она вздрогнула от холода. – А почему не до нее?

– Я должен сказать кое-что еще, – произнес он, хотя это было явно нелегко.

– Хантер, я не в состоянии выслушать тебя сейчас. Я потрясена всем, что произошло. Ты меня понимаешь?

Он взглянул на балкон второго этажа.

– Что ты намерена предпринять?

– Не знаю! – заявила она почти в истерике. – Уйти от тебя!

– Я могу привезти тебя сюда позже…

– Нет!

Дженни в отчаянии представила себе, как она взбирается на балкон и изо всех сил стучит в витражные стекла. В этот момент неожиданно распахнулась входная дверь, и на пороге появился заспанный Мэтт, на котором были только черные атласные боксерские трусы.

– Ну, привет, – сказал он, приглаживая рукой всклокоченные волосы.

Дженни не стала ждать, что будет дальше. Пробормотав «я позвоню», хотя совсем не собиралась этого делать, она прошмыгнула мимо Мэтта и проворно взбежала по лестнице в свою комнату.

Семь часов спустя она сидела скорчившись, в кресле самолета, так и не согревшись с самого утра. Полет в Хьюстон, не отмеченный никакими событиями, был, тем не менее, мучительным. Дженни еще никогда не чувствовала себя такой несчастной, и винить в этом было некого, кроме себя. Она сбежала от него. Одной безумной ночи любви было достаточно, чтобы она испугалась. Накануне вечером она сама с нетерпением ждала этого, а утром струсила. Душ почти не согрел ее. Выйдя из-под горячих струй, она впопыхах собрала вещи. Ей не хотелось отвечать ни на чьи вопросы. Ей надо поспешить домой.

Вопросы все-таки возникли. Каждому хотелось узнать о Хантере. Она увильнула от ответа, дав им всем правдоподобное объяснение, что, мол, должна уехать, чтобы убедиться, что все в порядке с квартирой и с Роули. Магда и Фил тем не менее не отставали от нее и задавали такие вопросы о Хантере, на которые Дженни просто не могла дать ответов. Она не знала их! Она была уверена лишь в одном: мечтая о короткой любовной интрижке, она затеяла ее, и это, черт возьми, оказалось восхитительно.

Но ее доверие к Хантеру поколебалось. Она его не знала. Он был ее фантазией. Она сама его придумала. Следовало бы послушаться его с самого начала и позволить ему просто быть ее телохранителем. Но могла ли она довериться ему даже в этом? Она могла представить себе, как отреагировал бы ее отец, если бы услышал, что она нашла в Пуэрто-Валларте совершенно незнакомого человека, попросила его охранять ее, а потом провела упоительную ночь, занимаясь с ним любовью.

Очевидно, ее ошибки с Троем ничему ее не научили.

А теперь вот Трою скорее всего известно, что он отец Роули.

Она содрогнулась и поплотнее закуталась в свитер. Эта мысль не давала ей покоя. Ведь если даже он не знал об этом наверняка, то догадывался. Она ни на мгновение не сомневалась, что Трой имеет представление о существовании Роули. Если Трой и впрямь пытается снова войти в ее жизнь – по какой бы причине это ни делалось, – то он наверняка услышал о Роули и сделал кое-какие выводы.

Она в страхе пыталась не думать об этом. Но пришло время посмотреть правде в глаза. Хантер, возможно, был ее фантазией, тогда как Трой, к сожалению, – реальность. И не исключена возможность, что он явился за Роули. Ее флирт, с Хантером закончился, едва успев начаться. Так и должно быть. Заниматься сексом с привлекательным, загадочным мужчиной, когда речь идет о безопасности ее единственного ребенка, было абсолютно безответственно. Она даже не знала, как с ним связаться.

Дженни тряхнула головой, прогоняя эти тревожные мысли. Она взяла билет на первый попавшийся рейс, чувствуя, что должна быть дома. Она не позволит себе много размышлять о Хантере и о том, что он подумает о ней, когда узнает, что она сбежала не только из его кровати, но и из Пуэрто-Валларты, и из его жизни тоже…

Она не стала слушать протестов Магды, Фила, Мэтта и остальных. В глубине души она и надеялась, и опасалась, что Хантер приедет за ней, как рыцарь на белом коне, но он не появился. Что за романтическая чушь лезет ей в голову? Он, наверное, рад, что так быстро избавился от нее. Да и кому из мужчин хочется, чтобы случайное приключение затянулось надолго?

Сквозь квадратный иллюминатор самолета Дженни смотрела на бескрайнее синее небо внизу. Монотонное гудение самолета навевало тоску и утомляло. Она была рада, что уехала, до того как сблизилась с ним еще больше, – по крайней мере, она старалась убедить себя в этом.

Она попыталась прочесть статью в журнале, решить кроссворд, но не смогла ни на чем сосредоточиться и, когда самолет пошел на снижение, снова стала смотреть в окно. Как только они приземлятся, она сразу же позвонит Джэнис. Роули должен вернуться домой завтра, но она решила забрать его сегодня вечером или хотя бы съездить в лагерь и собственными глазами убедиться, что с ним ничего не случилось.

Несколько мгновений спустя самолет пробежал по взлетно-посадочной полосе и вырулил к воротам. Дженни нетерпеливо сошла по трапу, но, когда добралась до багажного отделения, почувствовала страшную усталость. И нежность, которая наполняла ее при воспоминании о ночи любви, от которой все еще захватывало дух.

Ей снова показалось, что за ней наблюдают. Поежившись, она быстро оглянулась. В очереди, ожидавшей багаж, несколько человек с любопытством посмотрели на нее. Она ответила сердитым взглядом и вдруг замерла, заметив знакомый профиль. Трой!

У нее в глазах потемнело, но тут мужчина повернулся и улыбнулся подбежавшей к нему маленькой девочке. Не Трой. Совсем другой человек.

Мужчина подхватил на руки девочку и обнял ее молоденькую мамашу. Все они улыбались.

Дженни отвернулась. Трой никогда не улыбался. Если не считать улыбкой холодную усмешку человека, которому удалось взять верх над противником. Долгие годы она видела эту ухмылку в ночных кошмарах. Она схватила свой чемодан на колесиках с крутящейся платформы, поставила его на колеса и взялась за ручку.

– Извините, – раздался у нее за спиной мужской голос, и Дженни испуганно замерла на месте. – И не пугайтесь, – сказал мужчина, протискиваясь мимо нее. – Я хочу лишь взять свой чемодан.

– Прошу прощения, – пробормотала она и вышла из зала на влажный и теплый хьюстонский воздух. Душно. Она прожила здесь почти всю жизнь, но сейчас ей не терпелось поскорее перебраться в свежую атмосферу Санта-Фе, окруженного пустыней.

Что с ней происходит? Она никогда не была трусихой. Она взяла такси и, приближаясь к дому, поглядывала из окна на знакомые приметы: знак остановки с улыбающейся физиономией в центре; рекламу солнцезащитных очков Мейгу; выбоину в центре дороги, как раз перед поворотом к комплексу.

Выйдя из такси, она почувствовала, как сжалось сердце. Проанализировав причину, она поняла, что боится увидеть то, что сделал с квартирой взломщик. И боится за Роули, да и за себя тоже.

Она расплатилась с таксистом, дав ему щедрые чаевые, и покатила чемодан к воротцам из кованого железа, ведущим во двор. Потом поднялась по ступеням наружной лестницы и с трудом втащила чемодан на верхнюю площадку.

На свежеокрашенной синей двери поблескивала новенькая дверная ручка. Разумеется, она знала, что управляющий сменил дверь, но не придавала этому значения, пока не увидела собственными глазами. Она отправилась за новым ключом к управляющему. Пусть даже вор вернется и украдет всю ее одежду, но она, черт возьми, больше не намерена таскать этот чемодан вверх и вниз по лестнице.

К счастью, Диего, управляющий, был дома и держал наготове новые ключи для нее. Он покачал головой и выразил сочувствие по поводу ограбления.

– Хотите, чтобы я пошел вместе с вами? – спросил он. – Я находился там вместе с полицейскими. Пока я был там, ничего не было тронуто.

– Спасибо, я справлюсь сама. Я вам очень благодарна и сожалею, что невольно стала причиной стольких неприятностей.

– Ну, это не проблема, – ответил он. – Если вам что-нибудь потребуется, скажите мне.

– Спасибо, Диего.

Вернувшись к своей двери, она вставила ключ в замочную скважину и, повернув его, без труда открыла замок. Она отворила дверь и, затаив дыхание, включила свет.

Дженни робко вошла внутрь, заперла за собой дверь и сразу же почувствовала себя страшно одинокой. В отсутствие сына квартира казалась необитаемой и неправдоподобно тихой. Провозя чемодан по коридору, она взглянула в сторону комнаты Роули. Дверь была закрыта, и она распахнула ее.

И улыбнулась. В комнате царил привычный кавардак. Почувствовав себя лучше, она осмотрела каждый дюйм квартиры и закончила осмотр в своей спальне. Сбросив одежду, она второй раз за день встала под душ. Ей не хотелось думать ни о ком. Ни о Роули, ни о Трое, ни о Хантере.

Пятнадцать минут спустя она, налив себе чашечку свежесмолотого кофе, стала просматривать почту, которую Джэнис оставляла для нее на конторке. Ее взгляд упал на складную рамку для трех фотографий, на которых был изображен Роули в младенческом возрасте, учащимся начальной школы, облаченным в спортивную форму футболиста, и учеником средней школы, уставившимся в фотокамеру, словно преступник, которого снимают для полицейского архива.

По ее спине пробежал холодок, словно кто-то незаметно вошел в комнату, и она оглянулась, потом быстро подняла телефонную трубку, чтобы позвонить Джэнис, которая сразу же ответила ей.

– Я сегодня еду в спортивный лагерь, – без лишних слов сказала Дженни. – Я должна забрать Роули.

– Ты вернулась? – встревоженно спросила Джэнис.

– Я беспокоилась и ничего не могла с собой поделать.

– Прежде чем мчаться туда, сначала позвони… Ох, Дженни, я очень сожалею, что сообщила тебе.

– Не тревожься об этом, – успокоила подругу Дженни. – По правде говоря, мне так хотелось домой, что я обрадовалась, когда нашелся повод.

– Я так и знала, что сделаю что-нибудь не так, – пробормотала Джэнис. – Подожди-ка, нам дали номер телефона лагеря…

– У меня он, кажется, записан.

– Нет, это другой. Подожди, не вешай трубку… – Джэнис, очевидно, отправилась искать номер. Дженни ждала целую вечность. Наконец Джэнис снова взяла трубку, продиктовала номер и добавила: – Лагерь заканчивает работу завтра. Они оба в полном порядке.

– Я знаю. Спасибо. – Повесив трубку, Дженни сразу же набрала номер лагеря. К телефону подходили по очереди какие-то люди, абсолютно ничего не знавшие, но, в конце концов, Дженни удалось найти человека, за что-то отвечавшего. Ее попытались убедить повесить трубку, пообещав, что Роули ей перезвонит, но она упрямо отказалась, и кто-то, наконец отправился поискать его.

– Мам? – раздался в трубке встревоженный голос Роули, – Что случилось?

– Ничего. Теперь уже все в порядке, – с облегчением сказала она.

– Тогда ладно. Я пойду, иначе пропущу всю игру.

– Беги. Увидимся завтра.

– Хорошо… ладно, – неопределенно пробормотал он, уже думая о своем.

Повесив трубку, она почувствовала себя настолько измотанной, что была вынуждена сесть. Она опустилась в кресло и взялась руками за голову. Сердце колотилось, словно она только что участвовала в марафонском забеге. Материнство. Оно делает женщину такой уязвимой, а дети этого совершенно не понимают.

Зазвонил телефон, и она вскочила, чтобы ответить.

– Алло? – сказала она, обрадовавшись при мысли, что это, возможно, Хантер. Какая глупость! Нечего обманывать себя.

Никто не ответил. Она прислушалась. Ни звука. Даже не слышно дыхания звонившего. Трой. Она беззвучно прошептала это имя, но не произнесла вслух. В этом звонке ей почудилось что-то зловещее. Подобное тому, что она почувствовала в аэропорту. Повесив трубку, она долго смотрела на нее, пока на глаза не выступили слезы.

Как бы ей хотелось, чтобы позвонил Хантер.

Но она знала, что этого не будет.

Самолет заскрежетал колесами по бетонированной взлетно-посадочной полосе, подскочил и рванул вперед, словно их собирались запустить в космос. Посадку нельзя назвать мягкой, подумал Хантер. Сидевшая рядом с ним женщина вся сжалась от страха, но он только ухватился за подлокотники кресла и попытался не слишком расстраиваться из-за того, что Дженни от него сбежала.

Это могло быть даже забавным, если бы не было чертовки возмутительным. Если бы происшедшее не задевало его так сильно, он, возможно, просто отошел бы в сторону и постарался забыть обо всем. Обычно такие вещи его не очень-то трогали. Как правило, он держался подальше от женщин, общение с которыми не могло привести ни к чему хорошему. Но в том, что происходило между Хантером и Дженни Холлоуэй, сейчас не было ничего обычного. Он должен был нагнать ее и сделать вид, что обижен, словно влюбленный мальчишка, который не может оставить ее в покое. А почему? Да потому, что он обещал Аллену Холлоуэю защитить ее!

Хантер стукнул кулаком по подлокотнику, заставив свою соседку снова вздрогнуть. «Отвратительная посадка», – пробормотал он, но женщина лишь взглянула на него округлившимися глазами. Она была из числа тех пассажиров, которые сидят в течение всего полета, вцепившись в подлокотники, и его мрачное настроение лишь усилило ее страх. Ему показалось, что она не моргнула бы, если бы он помахал рукой перед ее лицом. Похоже, она была в ступоре. Лишь слабые постанывания, срывавшиеся с ее губ, говорили о том, что она еще жива.

Он был рад, когда, наконец, вышел из самолета. Несмотря на высокую влажность воздуха, он сделал глубокий вдох, чувствуя, как ему душно и как напряжены нервы. Трудно было поверить, что совсем недавно он испытывал депрессию и скуку, из-за которых буквально жить не хотелось. Ну уж нет! Все это осталось в прошлом! На мгновение он даже пожалел об этом. Онемение все-таки легче пережить, чем боль открытой раны.

– Черт подери, – пробормотал он.

Но это не помогло. Интересно, почему, черт возьми, случившееся причиняло ему такие мучения?

А потому, что он нарушил основное правило: позволил себе связаться с человеком, принадлежащим к другому социальному классу, с человеком богатым.

И теперь вот он должен отыскать ее, найти какое-то неубедительное объяснение своему появлению в городе, а потом охранять ее от бывшего мужа-маньяка.

Взяв себя в руки, он стал думать о том, следует ли ему сначала отыскать Дженни или же сперва проверить, как там ее сын Роули. С Дженни могли возникнуть всяческие неприятности, по сравнению с которыми поездка к Роули могла бы показаться куском сладкого пирога.

– Черт знает что такое! – пробормотал он, направляясь к своему джипу.

От Пуэрто-Валларты было всего несколько часов лету, но она уже осталась в далеком прошлом.

Секс вызывает у мужчины чувство голода, с удовлетворением подумал Трой, принимаясь за отбивную. В непрожаренной середине ее собрался мясной сок. Красный. Как блузка этой блондинки.

Ее звали Дана, и она пригласила его к себе в крошечный домик на отнюдь не фешенебельной окраине Хьюстона. Старушка Дана, как видно, много чего повидавшая на своем веку, давно перестала удивляться тому, что мужчина может захотеть проделать с женщиной. И чем грубее, тем лучше. Ей, черт возьми, это нравилось!

Они с ней отлично позабавились, но к субботе она Трою надоела. И жилье у нее было похоже на свинарник: гора грязной посуды в раковине и смятые простыни, провонявшие сексом.

Ему вдруг захотелось уйти. От нее исходил запах дешевых духов. Он не мог понять, что вообще в ней нашел. С удивлением он вдруг осознал, что она ничуть не похожа на Дженни. Она была коренастой крашеной блондинкой и во время секса выкрикивала ему в ухо грязные слова. Его терпение лопнуло, когда она, густо накрасив губы ярко-красной помадой, опустила голову, чтобы заняться минетом. Посмотрев на эти губы как будто с большого расстояния, он неожиданно схватил ее за волосы и, оторвав от себя, швырнул поперек кровати. Она удивленно взглянула на него, сложив алые губы в большое «О». Он ударил ее с такой силой, что на ее лице остался след.

После этого он на прощание еще разок оттрахал ее сзади, уткнув в простыни ее безобразное лицо, измазанное губной помадой. Сначала она вырывалась, потому что ей не хватало воздуха. Но Трой держал ее лицом вниз, и она, перестав сопротивляться, затихла под ним. Вот тогда секс стал действительно хорош. Уж будьте уверены! И когда он уходил, она сидела в постели, повесив голову и кашляя, и всхлипывала.

Он чуть было не вернулся, чтобы повторить еще разок. Он любил быть хозяином положения. Но она была уж слишком грязна.

– Кофе? – спросила официантка, прерывая течение его мыслей.

Трой жевал кусок мяса, втягивая сок.

– Нет, спасибо. – Трой посмотрел вслед удалявшейся официантке. Женщин вокруг полно. Они так и напрашиваются, чтобы мужчина протянул руку и схватил их.

Но Трой не проявил интереса. По крайней мере, сегодня вечером. Ему было нужно кое-что получше – Дженни. Он даже не сознавал, какое сильное чувственное влечение он испытывает к ней, пока не увидел ее вновь. Ее красивое соблазнительное тело, под которым скрывается холодное, не замутненное страстью нутро. К тому же у нее были деньги! Больше денег, чем у глупой, неуравновешенной Фредерики, скучной Патриции, потаскушки Вэл или полусонной Мишель Калгари с глазами, как у олененка, взятых вместе.

К тому же у нее был сын от него. «Роули», – тихо произнес он вслух. Может быть, ему следовало бы прошептать имя мальчика, когда он позвонил ей сегодня? Когда он услышал ее голос, его бросило в дрожь, а в крови вспыхнул огонь желания. Его возбуждала даже ее фригидность. Он чуть было не отправился прямиком к ней, но возобладал здравый смысл.

Надо было пустить в ход свой шарм. Обаятельный бывший муж Дженни вернулся, чтобы загладить свою вину, и, будьте уверены, он уж постарается не ударить в грязь лицом.

Когда официантка проходила мимо, он, к ее удивлению, схватил ее за руку.

– Я передумал насчет кофе. – Она одарила его улыбкой, и Трой хохотнул про себя. Из кармана куртки он вынул расписание в спортивном «Лагере трех ветров», которое нашел в ящике письменного стола в комнате Роули. В субботу вечером повторная встреча после ничьей на кубок «Трех ветров».

Бросив на стол чаевые, он подмигнул официантке, которая принимала заказ за соседним столиком. Потом ушел, не заплатив по счету.

Дженни разбудило царапанье Бенни под дверью. Она заснула на кушетке, ведь она почти не спала прошлой ночью. Измученная, она открыла дверь и вскрикнула, когда пес промчался мимо нее прямиком в спальню Роули.

– Его там нет, – сказала она. – Он все еще в спортивном лагере.

Бенни вернулся и положил голову на колени Дженни. Тронутая, она почесала его за ухом, потом осторожно пощупала пострадавший бок. Пес тихо заскулил и отстранился, но его глаза смотрели на Дженни доверчиво.

– Кто это был? – спросила она. – Трой?

Он тихо тявкнул, что прозвучало так похоже на положительный ответ, что Дженни затаила дыхание и огляделась вокруг.

Что задумал Трой? Он хотел увидеть Роули? Она была уверена, что ее он не желал. Это, конечно, было большим облегчением, но она знала, что не найдет покоя до тех пор, пока Трой не появится и не изложит свои требования. В том, что таковые у него будут, она не сомневалась. Трою всегда что-нибудь было нужно.

Ее вдруг поразило, что она так много знает о нем и хорошо понимает его характер. Почему она не осознала этого в юности? Отчего испытывала потребность бороться с отцом и сделала столь чудовищный выбор? Зато теперь у нее был Роули.

– Да, – сказала она самой себе, обнимая шелковистую голову Бенни, – Роули.

Два мальчишки бросились на траву на краю футбольного поля, изнемогая от жары и прерывисто дыша. Они были в неописуемой ярости. Один был светлоголовый; другой, с темными волосами, обещал со временем походить на кинозвезду.

– Черт бы побрал этого Берджера! – воскликнул первый, бросая сердитый взгляд на незадачливого вратаря, который не сумел защитить ворота.

Берджер повесил голову. Второй мальчишка тоже бросил на него презрительный взгляд. Он относился к происшедшему более снисходительно, чем Брендон, но плыть против течения ему не хотелось. Множество игроков могли бы помешать забить гол, в том числе и они с Брендоном, но виноват был всегда вратарь.

– Теперь мы не участвуем в финале! – возмущался Брендон.

Роули распластался на траве, разбросав руки и ноги. Он не собирался взвинчивать себя по поводу забитого гола, как это делал его более темпераментный приятель. Все кончилось. Лагерь закрывается, и он уезжает.

Он смотрел на сияющие огни, освещающие футбольное поле, на мгновение ослепленный их ярким светом. Над ними в темно-синем небе виднелось несколько довольно тусклых звездочек. Он сжал руки в кулаки. Уезжать отсюда было страшновато. Если бы детство никогда не кончалось! Хотелось плакать, потому что и его многолетняя дружба с Брендоном заканчивалась.

Интересно, понимал ли это Брендон?

– Этот Берджер – просто тупица, – пробормотал тот. Роули не ответил. Он думал об отце Брендона Рике, позволяя мыслям течь по излюбленному руслу. Он представлял себе, что Рик – его отец. И что завтра он вместе с его мамой приедет, чтобы забрать его отсюда. Жениться им было не обязательно. Рик мог оставаться с Джэнис. Она тоже хорошая. Но они приедут вместе, как будто его родители, и тогда у него будут и мать, и отец. Эта выдумка согревала сердце. У него даже губы растянулись в улыбке.

– А это кто такой?

– Кто? – переспросил Роули, даже не взглянув.

– Тот мужик. Он нам машет.

– Может быть, он машет Берджеру и тоже готов наорать на него, – сказал Роули, криво усмехнувшись. Он поднял голову и посмотрел на приближающегося мужчину. Тот шагал уверенно, можно сказать, с важным видом. Роули сел и стал ждать, присматриваясь к новоприбывшему с подозрением, которое возникает у любого пятнадцатилетнего мальчишки при встрече с неизвестным типом, обладающим властью.

Новоприбывший остановился прямо перед ним, вырисовываясь в виде темного силуэта на фоне сияющих огней.

– Роули Рассел?

– Ну? – ответил он тоном, в котором явно улавливалось нежелание повиноваться. Но он не стал исправлять человека и говорить, что его фамилия Холлоуэй.

Человек протянул ему руку и улыбнулся.

– Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. – Роули уставился на него, а Брендон, нахмурив лоб, смотрел на них обоих. Все молчали, словно оценивая друг друга.

Молчание нарушил Брендон, спросивший:

– А кто вы такой, черт возьми?