Подари мне ребёнка!

Глава 17

Улиша была помещена в самую защищённую камеру в закрытой части лаборатории, доступ к которой имелся только у нескольких проверенных сотрудников.

Ришана в доме, к которому наведался Фийян, к сожалению, обнаружить не удалось, но система засекла запрещённую телепортацию одного живого существа, и не трудно было догадаться, кто именно это мог быть.

Данная новость не порадовала никого, тем более теперь Ришан мог поделиться с сообщником свежайшей информацией.

Ещё одним неприятным моментом стало то, что с лечением Кати пришлось подождать. В отличии от обучающего облучения, реагировать соответствующим образом на лечебные импульсы медкапсулы нервные окончания, находящиеся под действием магобластера, не могли.

Киран через связь истинных как мог пытался поделиться своей энергией, уменьшить боль и вылечить хотя бы часть ранений, однако всё равно спокойствия ему это не приносило.

А когда Катя начала потихоньку приходить в себя и даже смогла говорить, она поделилась такими поразительными открытиями, которые ей показал дом, что это вызвало жуткий шок не только у него, но и у Фийяна с Таллиной, присутствующих в тот момент в комнате лаборатории.

Самое рациональное объяснение напрашивалось само собой: полное исчезновение магии тинаек — работа образца вирон, который установили где-то на планете или за её пределами. Это, как и принцип работы неведомого образца, о котором тинаец никогда раньше и не слышал, предстояло ещё выяснить.

Но и так уже становилось ясно, что часть верхушки Союза в курсе ситуации. Однако отмахнуться от официального документа они вряд ли смогут, да и слишком большой огласки побоятся.

Поэтому здесь нужно было работать на опережение, пока гархонийцы не придумали новый план.

Киран, хоть и с огромной неохотой, перепоручив Катю заботе Таллины, не теряя времени, отправил в Суд Союза рапорт о происшествии и в качестве доказательства приложил видео из тайной комнаты, отснятое Таллиной. Отдельно шли показания о предположительном применении к Лисиль пси лучей, а также история Кати о подслушанном разговоре Селериона и Ришана, но только об источнике информации и о самой Кате не было ни слова, чтобы лишний раз не привлекать к ней внимание и не подвергать опасности, был описан лишь сам факт такого разговора. Соответствующая нота о замене представителя закона от Союза тоже была подготовлена.

А чтобы угроза назревающего скандала была весомее, Киран позаботился, чтобы с копиями этих документов ознакомились некоторые его друзья, имевшие большой вес в обществе наиболее влиятельных планет Союза. Его связи, которыми он обзавёлся во время дипломатических миссий, оказались просто неоценимыми!

Когда все самые важные моменты были улажены, он вернулся к жене и обнаружил, что та уже в медкапсуле.

Наблюдая, как Катя в который раз проходит здесь проверку и лечение, Киран хмурился всё больше. Он должен, обязан был защищать и оберегать свою пару, заботиться о ней, но вот уже в который раз она оказывается буквально в шаге от ухода за грань из-за него и его врагов. Больше он такого не допустит!

Внезапно что-то пошло не так, несколько лампочек замигали предупреждающими цветами, он подошёл вплотную, желая выяснить причины, и тут же побледнел, не веря в происходящее.

Этого просто не может быть! Неужели?

Шок от осознания правды был двойственным. Катя носила ребёнка, его ребёнка, и это была самая лучшая новость в его жизни! Он хотел разделить её с ней, увидеть сияющие глаза жены, наполненные слезами радости о свершившемся долгожданном чуде.

Но как скажется перенесённое ею на совсем маленьком, таком беспомощном зародыше?

Довольный собою Ришан, не встретивший на пути ни одного препятствия, без проблем телепортировался на корабль к гархонийцу. Он собирался провести здесь не более нескольких недель, которые могут понадобиться для подготовки к полёту и путешествия на Гарху.

Представив все те возможные развлечения, которые он обязательно посетит, особенно квартал весёлых чаровниц, удовлетворённо улыбнулся. В конце концов, он давно заслужил на отдых от всех этих слишком правильных постных лиц.

Но при первом же сделанном шаге из телепортационной комнаты, настроение его резко изменилось. Встречать «дорогого гостя» вышел сам Селерион. Вселенская злость и недовольство светились в каждой его черте и движении, начиная от резко очерченного поджатого подбородка и напряжённой невысокой поджарой фигуры и заканчивая прищуренными мелкими глазами.

— Надеюсь, ты осознаёшь, что сейчас сделал?

«Как же замечательно, что существуют такие приборы, как медкапсула», — думала я, лёжа внутри одной из них. Боль затихла, появилось чувство расслабленности и блаженства.

Наконец, верх капсулы отъехал, являя обеспокоенное лицо Кирана. Он не позволил мне подняться, а, подхватив на руки, заботливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Улыбнулась и ответила, что всё в порядке. Но он не отпустил, а не переставая нежно удерживать, заглянул в мои глаза и произнёс:

— Ты только не волнуйся, ладно? — я замерла. Обычно после таких слов как раз наоборот начинаешь жутко волноваться. — Ты ждёшь малыша! Мы ждём малыша! — глупо и счастливо улыбнулся Киран, не став больше томить.

Несколько секунд я пребывала в полном ступоре, не смея поверить в эти слишком долгожданные слова. А потом влажные линии прочертили уголки глаз. Прижавшись лицом к огромной, сильной груди мужа, я не могла остановиться, выплакивая годы отчаяния, постоянного ожидания и борьбы за мечту.

— Т-ш-ш-ш, всё будет хорошо, — растерянно гладил меня по голове Киран, усевшись на близлежащий диван. — Я знаю, ты говорила, что не хочешь от меня ребёнка…, — в его голосе звучала еле сдерживаемая обида.

Вот же великовозрастный дурак! Подняла голову и укоризненно заглянула в эти зелёные родные, любимые глаза. Потянулась к нему, обняла и, обвив руками шею, поцеловала, пытаясь передать всю ту любовь и радость, которую ощущала.

— Не смей так больше говорить, детей не возможно не хотеть, они — самое лучшее, что случается в нашей жизни. А если зачаты от любимого — это счастье вдвойне! — расставила всё по местам, когда вновь вернулась на своё уютное местечко у его груди.

Я ожидала, в ответ он скажет мне, что и я — его любимая женщина, но увы. Однако, несмотря на это, радость момента было не испортить. Мы ещё долго сидели вместе, притихнув. Пока ещё плоский животик, рука и ещё одна рука побольше сверху.

Мечты у нас были общие…

Удовлетворённо кивнув своим мыслям, Селерион посмотрел на огромного, но тихого и смирного тинайца, замершего в уголке перед раскрытой небольшой сумкой. Он с абсолютно глупым видом перебирал набор семян, захваченных с Цивирона.

Зачем этот идиот, у которого не было необходимой магии, взял их с собой при побеге, гархониец так и не понял. Это даже было забавно!

Ликвидировать сообщника не было никакого смысла, тем более, что его выдачи уже требовали с родной планеты. Так зачем же придумывать, как поступить с телом, если в такой бездумной оболочке он прекрасно сохранит все секреты. А причину подобного состояния можно всегда придумать. Например, неумелое обращение с новейшим образцом медкапсулы, в настройках которой сохранились неправильные установки.

Слишком неправильные… На самом деле сейчас Ришан больше походил на большого сильного ребёнка, который счастлив даже тем, что просто есть новый день и можно познать что-то неизведанное. А для него всё было таковым. Селерион иронично улыбнулся над той шуткой, которую сам же и придумал.

Внезапно руку сидящего поодаль тинайца опутала лиана. Он заливисто, счастливо рассмеялся и погладил проклюнувшиеся листочки. Резко поднялся, пошатнулся, обвёл неосознанным взглядом комнату и, заметив ещё одного присутствующего, побежал со всех ног к нему, желая продемонстрировать, что он увидел. Но вдруг, споткнувшись, упал. Раздался плач. Взрослый мужчина размазал слёзы обиды с текущими соплями вперемешку и удивлённо посмотрел на свою ладонь с влажным содержимым.

А затем, заметив, что лиана забралась обратно, и в руке остались только семена, начал плакать ещё горше, а плач немедля перешёл в истерику. Скорее всего от перенапряжения мышц живота мочевой пузырь не выдержал и под тинайцем образовалась лужа.

Брезгливо скривившись от увиденного, Селерион покинул комнату, не собираясь и дальше наблюдать за неприятной картиной. Вот как бывает, всю жизнь Ришан мечтал о магии, а получив, уже не сможет в полной мере порадоваться этому факту. Скорее бы отправить его обратно и пусть тинайцы сами нянчатся с их дефективным бывшим советником.

Теперь он и не рад был, что когда-то связался с этим дураком с необъятной манией величия. Просто на тот момент Селериону казалось, что это наилучший вариант. Так оно и выглядело, кто же знал, что оказавшись практически у цели, Ришан будет раскрыт из-за такой абсолютной глупости.

И всё же не ясно, откуда Кирану стало известно о том разговоре? Из всех вариантов наиболее возможным ему казался вариант с болтливостью Улишы, она ведь оказалась в полном распоряжении Кирана, и, небось, тот вытянул всё, о чём знала.

Теперь вопрос лишь в том, как много она знала и слышала. Переговоры он вёл исключительно с Ришаном, но что мешало Улише банально подслушивать, если уж она была в курсе их последних переговоров?

А исправлять ошибки как всегда предстоит ему. Жаль, пси лучи к Улише не применить, несмотря на то, что привязка к ней есть, да и установить её местоположение после обратной активации глобальной системы он может. Однако она надёжно защищена от любого рода излучения. Наверное камера из самых современных. И здесь Киран отличился…

Он всегда был причиной вечных неудач с этим проектом. Давно бы его убрать или хотя бы поработать с сознанием, но, к сожалению, Селериону не разрешали этого делать. Уж больно со многими Киран успел наладить контакт за время своих дипмиссий. Обязательно возникли бы вопросы, множество вопросов, даже, возможно, расследование. А лишний шум не нужен никому.

Ещё раз просчитав варианты, гархониец решил остановиться на наиболее приемлемом — смерть всегда убирает самые нежеланные следы. Были у него намётки, как это провернуть. Идею, сам того не понимая, подкинул её брат.

А после устранения нежеланной свидетельницы, доказательства Кирана могут максимум тянуть на обвинение Селериона в невинной шалости с пси-лучами и то именно его причастность ещё нужно доказать. Всё остальное спишут на самостоятельные проделки чокнутой парочки брат-сестра.

И самое восхитительное в этой ситуации, что образец вирон спрятан настолько надёжно, что обнаружить его им будет невозможно! Он сразу же, ещё тогда, при установке, не доверяя неуравновешенным подельникам, позаботился, чтобы память сестры и брата за этот период времени просто исчезла.

Да и кто сможет доказать, что такой образец вообще в природе существует, а не выдуманная неуравновешенной тинайкой сказка?

А неплохое дополнение Ришана с тахнином, о котором тот не забыл упомянуть, желая оправдаться перед сообщником, тем более только на руку! Так что план в силе.

Вскоре, он, как и требовал Киран, уберётся с орбитальной станции, причём даже раньше, чем Улиша успеет уйти за грань! И пусть тогда попробует обвинить Селериона или Гарху в причастности к происходящему на Цивироне…

Дальше события развивались словно снежный ком, несущийся с горы. С такой же скоростью и постоянно возникающими последствиями.

Несмотря на моё желание поучаствовать в расследовании и просто попробовать увидеть ещё больше, посетив здание общества, мне банально запретили использовать магию.

Я поддержала этот запрет, узнав, что мои энергия и магия сейчас в основном будут использоваться для поддержания ребёнка. После такого стресса ему необходимо была максимальная защита и внимание. К тому же хотелось верить, что смогут обойтись и без меня. Улиша под стражей, а в поисках образца задействовано множество тинайцев, да и используются самые последние технологические разработки.

Устроившись наседкой, подолгу сидела у окна и пыталась увидеть, что же там за ним. На улицу меня пока не выпускали, заперев в одной из камер, похожих на ту, в которой содержалась Улиша.

Это временно, я вполне осознавала, тем более здесь самое безопасное место, а подвергнуться влиянию пси излучения, как Лисиль, не хотелось. Радовало одно — памятуя свои прежние ошибки, Киран рассказывал обо всём, что касалось расследования, и о событиях, происходящих вне стен лаборатории.

Каждый вечер, обсуждая с Кираном подробности и высказывая мнение или же слыша его мысли по этому поводу, ощущала причастность к активно бурлящей жизни. А как же приятно было понимать, что моё мнение для него очень важно! Некоторые советы он и вправду принял к сведению и они ему пригодились.

Но тем не менее распутывание заговора, которое так споро шло в начале, неожиданно застопорилось.

Допрос Улишы о вироне ничего не дал. Она просто не знала где он установлен и как выглядит, притом она не врала! Это легко подтвердилось применением эликсира правды. Выходило, что ей либо не доверили эту тайну, либо просто стёрли память.

Самостоятельные поиски не дали результатов. Никто не знал, как этот образец выглядит и где хотя бы приблизительно его искать. Испробовав массу уловителей всевозможных излучений, которыми так славились гархонийцы и не только, они получили нулевой результат.

Таким образом, несмотря на то, что Совет был шокирован новостями и полностью поддержал все начинания Кирана, дав тому карт бланш, выяснить хоть что-то о «вироне» не удалось!

А вскоре пришёл ответ от органа правосудия Союза. Они обещали выдать Ришана уже на следующий же день. Кроме того, нота о замене представителя их закона была принята во внимание и, признав право требовать подобное от себя ввиду возникших подозрений, постановили, что до полной проверки достоверности информации представитель Гархи должен быть удалён с орбиты Цивирона, а на его место временно отправлен розифец.

Но появление на телепортационном поле одинокой фигуры Ришана не принесло никому облегчения. Состояние, в котором пребывал бывший советник, поразило даже повидавших многое на своём веку Фийяна и Кирана. Это был не овощь, а хуже — несмышлённый младенец, при всём при том активно использующий магию сарош! Наверное, убрав всю ту грязь и скверну, которая хранилась в сердце не имеющего ничего святого тинайца, он смог освободить частичку самого лучшего, что есть в каждом из нас, вот растения и откликнулись.

Естественно, его допрос был бесполезен.

А Улиша, встретившая однажды брата в одном из коридоров лаборатории, направляясь с очередного допроса, была в таком шоке, что потом долго не издавала ни звука, больше от неё никто не слышал проклятий и отборной ругани. Единственное, о чём она попросила — встрече с Ришаном.

Допускать её никто поначалу не хотел, однако логически всё обдумав, решили, что если они встретятся, ничего плохого не произойдёт. Не в том Ришан состоянии, чтобы делиться секретами с сестрой или передать ей что-либо.

А если честно, несмотря ни на что, это именно я уговорила Кирана дать такое разрешение. Неизвестно, что ожидает впереди этих двоих, пускай попрощаются. В конце-концов даже у приговорённых к смерти есть одно последнее желание, в котором не отказывают…

Подключив камеры, Киран с Фийяном наблюдали за встречай, чтобы вмешаться при необходимости, а также пытаясь увидеть что-то стоящее. Возможно Улиша несмотря ни на что попробует поделится с братом чем-либо интересным, хотя, конечно, верилось в это с большим трудом.

Как только Улиша оказалась наедине с братом, сразу же кинулась к нему, чтобы то ли обнять, то ли пожаловаться на что-то, поплакаться на груди, но тот внезапно повернулся к ней спиной и пополз в известном ему одному направлении. Она остолбенела от неожиданности, уставившись на удаляющуюся спину, всё ещё не в состоянии поверить в произошедшее и наивно полагая, что это лишь спектакль для отвода глаз.

Пригнувшись к самому полу в углу комнаты ребёнок с огромным телом выискивал что-то, высматривая и вылавливая непослушными пальцами закатившуюся слишком далеко игрушку.

Наконец, искомое оказалось в ладони Ришана, он поднёс его прямо к своему носу, заливисто смеясь от того, что всё получилось. Понюхал маленький практически невидимый предмет и лизнул его, проверяя, то ли это.

Со стороны казалось, что он просто подобрал с пола очередную соринку и рад рассмотреть её со всех сторон.

Распробовав находку, тинаец зажал её в ладонь и пополз в направлении Улишы, используя только одну руку, вторая была гордо поднята вверх.

Достигнув растерянной и перепуганной Улишы, он схватился за её ноги и попытался, используя их, подняться повыше, встав с колен. Вместо этого сестра сама рухнула на колени рядом с ним на подкосившихся ногах и спрятала лицо в ладонях, стараясь отгородиться от реальности во всей её красе.

Из-под прикрывающих лицо ладоней покатились слёзы, демонстрирующие, что несмотря ни на что, эта тинайка была способна на какие-то чувства. Или возможно так она оплакивала себя, лишившись единственного защитника…

Ришан робко дотронулся до слезинок, пытаясь вытереть их с её лица неуверенными движениями.

Девушка удивлённо развела руки в стороны и глянула на брата. А тот протянул ей свою находку, радостно предлагая попробовать.

— Что это, Риш? — ласково спросила сестра.

Он настойчиво ткнул палец в её рот, показывая, чтобы она его открыла, как часто делают малые детки, пытаясь повторить подвиг взрослых по их кормёжке.

Тинайка улыбнулась сквозь слёзы и пошла у него на поводу, не желая портить возможно последнюю их встречу, пускай и в таком ненормальном состоянии.

— А-а-а, — произнесла она и широко открыла рот, собираясь всего лишь имитировать свою готовность кушать.

Но одного она не учла, физически Ришан был далёко не ребёнком и раза в полтора больше её массой. Он необычайно быстрым движением забросил в рот Улишы мусор, который подобрал на полу и захлопнул той рот, а заодно и зажал нос, заставляя глотнуть «подарок».

Возможно Киран и не вмешался бы, посчитав это очередной «детской» проделкой Ришана, но движения были столь чёткими, выверенными и вовсе не походили на шаткие предыдущие манёвры бывшего советника, что он обеспокоено привстал и отдал приказ системе, чтобы Улишу немедленно отвели к медкапсуле.

Однако было поздно. Резко раскачиваясь из стороны в сторону, и издавая невнятное жалобное бормотание, Ришан баюкал бездыханное тело сестры.

Намного позже они выяснили, что было в горошинке, найденной Ришаном. Настроенный на энергетику Улиши прибор «отсроченная смерть», с запасом очень ядовитого вещества внутри. Он открылся, как тольк соприкоснулся с языком тинайки. У неё не было никаких шансов остаться в живых!

Вопрос заключался только в том, как он попал вместе с Ришаном в лабораторию? Ведь его обыскали от и до… Но и здесь всё оказалось довольно просто — магия сарош прекрасно пригодилась ему в этом непростом задании. В одной из выращенных лиан внутри скрученного в трубочку листочка мелкий, неприметный шарик легко добрался до места назначения…

А главное доказать причастность Селериона теперь было невозможно!

Я корила себя за такую глупую просьбу. Если бы не я, Улиша не встретилась с братом и осталась бы жива. Не скажу, что буду слишком уж горевать о ней, однако осознавать, что ты причастна к такому, вовсе не самое лучшее ощущение в жизни.

Киран поделился этой новостью нехотя, но в последнее время он не умалчивал ни о чём, чтобы потом не было хуже, когда я узнаю об этом случайно. При этом он активно пытался убедить меня в том, что даже без моей просьбы он разрешил бы встречу. Да и без этой встречи, скорее всего Ришан сделал бы то же самое, найдя способ как. Данное действие было запрограммировано в его сознании гархонийцем.

Как бы то ни было, но после этого осталось ещё меньше шансов не только найти вирон, но и доказать, что он существует. Видения, которыми поделился дом, доказательством вряд ли посчитают. А главного свидетеля — Улишы, теперь нет в живых.

Время шло, продолжая свой скорый, беспокойный бег, и события становились всё тревожнее.

Вначале я узнала от Таллины одновременно прекрасную, но в то же время и грустную весть. Надъян тоже ждала ребёнка. Такому невероятному чуду они с мужем были рады настолько, что не передать словами.

Однако в свете того, что и я была беременна, а магия ни к кому из тинаек ещё не вернулась, выносить младенца теперь было практически невозможно. В самый ответственный период, начинающийся с пятой недели, а значит очень скоро, я не смогу поддержать её своей магией, потому что она полностью нужна будет моему ребёнку.

Надъян так и не смогла признаться мне в этой новости, не желая расстраивать, но Таллина всё же решила поделиться, понимая, что сказать постфактум будет не правильно.

В тот день я практически не спала, тревожно блуждая по пустой комнате. Киран, утомляя себя до полного изнеможения, всё также неустанно вёл поиски образца, разработанного гархонийцами, частенько появляясь лишь под утро.

Утром всех нас поджидали новости ещё тревожней. Всё больше тинайцев изъявляли желание уйти за грань. Пока, чтобы не допустить беды, их старались выявить как можно раньше и поместить под наблюдение в надёжные изолированные лаборатории, желая понять, что послужило причиной. Но поток прибывающих грозил вскоре стать просто неуправляемым. А помещений в лаборатории катастрофически не хватало, как и сотрудников, часть из которых сами страдали такими же симптомами и их пришлось закрыть вместе с остальными забелевшими.

Движение по коридорам становилось просто сумасшедшим, все валились с ног от усталости и чувства полной безысходности. А уже к вечеру стало ясно, что спасти всех вряд ли удастся…

Всю ночь в лаборатории Фийяна горел свет. Таллина пыталась понять, что явилось причиной распространяющегося словно пожар непонятного недуга. Все показатели были в границе нормы, медкапсула ничего не выявила. И это было более, чем странно.

Устав рассматривать одинаково правильные, хорошие заключения, Таллина потёрла глаза. Как же хотелось спать! Просто неимоверно. Но она не из тех, кто готов был сдаться.

Отложив лёгкий прозрачный лист стекла в сторону, она решительно подошла к стоящим в ряд образцам крови, и приступила к их более тщательному анализу. Да, всё и так было проверено-перепроверено, но посмотреть ещё раз внимательно не помешало бы…

Через час кропотливой работы, уставшая, но довольная Таллина держала в руках разгадку разразившейся эпидемии. Как хорошо, что не доверяя полностью автоматизированным медкапсулам, она провела самостоятельный анализ нескольких образцов с большим количеством показателей. И несмотря на то, что и здесь всё было в норме, догадалась сверить эти огромные списки у нескольких пациентов.

Она и сама вначале не поверила в то, что увидела. Но, как оказалось, всё вполне реально. И это было настолько нагло организовано под самым их носом, что поражало до глубины души.

Догадаться, что виноват тахнин было практически невозможно. По-видимому пострадавшие потребляли не сразу всю дозу, а постепенно в течении недели, потому элемент, который образовывался в крови при его длительном потреблении и указывал на его наличие, банально успевал выводиться из организма, оставаясь в пределах нормы. А вот влияние на нервную систему было колоссальным.

Необходимо было срочно выявить источник, из которого поступал яд, а ещё подумать, как нейтрализовать его действие. Пока что вылечить повреждённую нервную систему представлялось очень сложным, практически невозможным.

Последние дни и ночи превратились в бесконечный поток нерешённых проблем, накапливающихся с невероятной скоростью. Киран настолько устал, что еле стоял на ногах. И только присутствие рядом его жены в те редкие моменты, когда голова касалась уютной подушки, вселяло силы и энергию.

После того, как Улиша ушла за грань, они практически не виделись. Лишь урывками, когда он забегал перекусить хоть что-нибудь, хотя, если бы не Катя, он возможно бы и не заботился о приёме пищи, но её улыбку, поцелуй и пожелание удачи он пропустить не мог.

И вот теперь последняя капля в чаше неудач, преследующих его народ — эта жуткая эпидемия, за какой-то день подкосившая такое количество тинайцев, заставила его испытать повторение тех давних ощущений. Когда вокруг тебя гибнут те, чья пора уходить за грань ещё не пришла, а ты не можешь ничего сделать.

Весь день до поздней ночи он занимался организацией эвакуации и изоляции пострадавших, и лишь ближе к утру навестил ту часть лаборатории, где шли исследования. Хотя, и так знал, что ничего нового не услышит. О результатах сканирования медкапсулы поступивших с одинаковыми симптомами тинайцев ему докладывали постоянно, но утешительного было мало — практически все показатели пребывали в норме, ничего, что бы помогло установить причину.

С Таллиной они столкнулись в коридоре. Она неслась, как сумасшедшая, и совершенно не замечала никого и ничего вокруг…

Вторая ночь подряд прошла в изматывающих, бессонных блужданиях по комнате. Было страшно и грустно. За время, проведённое на этой планете, я успела проникнуться жизнью и проблемами расы, населяющей её. А некоторые её представители и вовсе стали для меня родными.

И хоть новости, пришедшие на следующий день, были более, чем утешительными, всё равно радоваться было нечему. Источник болезни нашли, им оказался тахнин, которым кто-то щедро снабдил системы многих тинайцев вместе со стандартным ежемесячно поставляемым сырьём.

Отравой напичкали даже систему в доме Кирана, так что можно было только порадоваться, что в последнее время мы там не появлялись. Впрочем, наверное и не скоро появимся.

Предстоял длительный процесс очистки и все, кто ещё не успел слечь с таинственной болезнью, были отправлены к родным, друзьям и знакомым, у которых данных проблем со снабжением не наблюдалось.

Казалось бы, всё хорошо. Однако лечение тех, кто уже заболел, было не таким уж и простым. И если с тинайцами всё могло пройти довольно неплохо из-за наличия у них небольшого, но всё же хоть какого-то магического дара, то с тинайками дела обстояли хуже некуда. Их и так ослабленные организмы, лишённые магии, отказывались бороться. И методика, наскоро разработанная талантливой Таллиной, вряд ли даст положительный результат.

Всё это я успела подслушать, слоняясь коридорами лаборатории. Все были настолько заняты, что просто не обращали на меня никакого внимания, свободно обсуждая горячие новости.

Вместе с пониманием нелёгкой ситуации Надъян, в которой я была ещё и ответственна, напрашивался единственный вывод: необходимо вернуть магию любви как можно скорее, отыскав ненавистный, искалечивший столько судеб, образец «вирон».

Я знала, что нужно делать. Но теперь на чашах весов лежала маленькая, ещё не сформировавшаяся как следует, жизнь. Мне казалось, я слышу, как начинает биться крошечное сердце, отсчитывая мерные удары. И этот тяжёлый выбор дался мне очень не легко и не сразу.

Но даже если бы я не поставила под угрозу благополучие и жизнь моего ребёнка, как я смогла потом объяснить ему свой поступок? Понял бы он меня? Я не хотела стать таким примером! Поэтому, утешив себя мыслью, что всё будет хорошо, положила руку на живот и прошептав: «Малыш, пожалуйста, помоги маме. И главное — живи. Я люблю тебя больше всего на свете!», решительно вышла из комнаты, собираясь осуществить задуманное.