Подарок рыжей феи (СИ)

10. Жертвы ночного призрака

.

После полудня состоялось совещание в капитанской каюте. Адансон-Дигит, штурман Фенхель и Виола обсуждали дальнейший курс. Боцман высказал предположение:

— Если "Геснер" пройдя Гибралтар, собирается куда-то дальше в Атлантику, к берегам Англии, например, то он вероятно зайдёт в Барселону. Это его порт приписки, принцу нечего бояться, ведь он уверен, что погони не будет. Мы ведь не знаем, кто похититель, по его мнению.

— А если он не был в Барселоне, тогда что? — спросила Виола.

— Получится, что, скорее всего, он действительно идёт в Испанию, в свой форт, где может пополнить запасы воды и провизии или отремонтировать судно, если потребуется.

— Тогда ему вообще ни к чему заходить в порт Барселоны, — сказала графиня. — Он в любом случае пойдёт в Испанию.

Фенхель провёл тупым кончиком карандаша по карте:

— Он пойдёт к Ла-Корунье только в том случае, если у него курс не в Африку и не в Южную Америку. Иначе, это верных пятьсот миль задержки. Проще зайти в Барселону.

— Значит, — решила Виола, — поворачиваем в порт. Надо узнать, был ли там "Геснер" и, главное, когда был. Баобаб… то есть, месье Адансон, передайте рулевому поворачивать на север к испанскому берегу.

Боцман вышел на палубу:

— Право руля! Держи к берегу Страны Грандов, чтоб она сгорела!

Виола невесело улыбнулась, понимая, чем вызвано пожелание Баобаба. В каюту бегом влетел Кориандр.

— В чём дело, юнга?

Малыш взволнованно показал за дверь:

— Человек за бортом! Там лодка…

Слева по борту, на расстоянии около двух кабельтовых, качалась на волнах небольшая рыбацкая лодка без вёсел. В ней явно находились люди, потому что над бортом чьи-то руки махали кусками материи, призывая на помощь встречную яхту. Сколько человек в лодке, не видно, ясно только, что не один.

— Наверное, их отнесло с одного из островов в открытое море, — предположил Поль Люпин.

— Угу, или рыбаки, или бандиты, — сказал Клевер. — Но с островов, это точно.

— Приводи в бейдевинд! — приказала рулевому Виола. — Мы должны им помочь.

Почувствовав, что творится что-то необычное, пассажиры поднялись из кают-компании.

— Что случилось? Кто-то тонет? — спрашивали наперебой мальчишки и Фиалка.

Баобаб с сомнением покачал головой:

— Неизвестно. Возможно, это пираты. Попросят помочь, высадить их в какой-нибудь бухте, а там нас уже ждут… Приём известный. Или вообще, нападут на нас, едва поднявшись на палубу. Кто знает, сколько их там. Лодка не такая уж маленькая.

— Возьмите оружие, боцман, и вооружите команду, — ответила Виола. — На всякий случай… Я считаю необходимым помочь этим людям. Мы возьмём их на борт.

— Но, капитан, берега слишком близко. Они могли бы добраться вплавь, если б хотели, — проворчал Баобаб. — Я думаю, это ловушка.

— Прикажите спустить трап на корме, — не обратила внимания на предостережение графиня.

— Госпожа, я бы вам не советовал так рисковать, — определённо заявил боцман. — Один уже попался на удочку заботы о ближнем, и где он теперь?

Виола холодно сверкнула глазами:

— Месье Адансон, на судне командую я! Приказ капитана не обсуждается. Спустить трап!

Они уже поравнялись с неизвестной лодкой. Сверху можно было рассмотреть четверых мужчин на дне. Один из них лежал неподвижно, трое других казались умирающими.

Боцман ворча приказал матросам поднять незнакомцев на палубу. По виду это действительно рыбаки, а не потерпевшие кораблекрушение с какого-то корабля. Они все оказались очень слабы, и пожилой матрос Вереск, разбиравшийся в медицине, постарался оказать им необходимую помощь.

Спасённых было четверо: двое молодых мужчин, старик и совсем мальчишка, почти ровесник Кориандра, на пару лет старше. Один из молодых лежал без сознания, но видимых опасных повреждений у него не обнаружили. У пожилого мужчины оказались сломаны два ребра, остальные рыбаки тоже имели серьёзные раны, будто со всего размаху ударились о камни.

Баобаб, вздыхая от горячего чувства раскаяния в своей подозрительности, взглянул на Виолу. Та ничего не сказала боцману, её, как и всех, занимали эти неизвестно откуда взявшиеся люди.

— Что с вами случилось? — спросила она у одного из спасённых.

Они понимали по-французски, но сами отвечали на испанском, и маркизе Матиоле пришлось поработать переводчиком. Она хорошо знала испанский, и её последняя дипломатическая миссия проходила в Гранаде, в знаменитой Альгамбре — царстве Красных Роз.[1]

Матиола переводила ответы спасённых. Оказалось, они рыбаки с острова Ивы. С большой рыболовной артелью работали сезон на Мальорке. Старик доводился отцом того рыбака, который так и не приходил в себя — у него был шок от удара.

Старик рассказал, что вчера ночью на них налетел проходящий корабль, явно идущий к Мальорке. Король шел без огней и возник, словно призрак из ночной тьмы. На полном ходу он слегка зацепил корму рыбацкой лодки. Она чудом не раскололась надвое, как ореховая скорлупка, и со страшной силой отлетела в сторону. Корабль-призрак даже не заметил этого или не пожелал останавливаться, чтобы оказать помощь.

Если бы не яркий свет луны, им вообще не найти бы друг друга среди волн. Оглушённые ударом рыбаки с трудом добрались до лодки и втащили в неё своего товарища, который с тех пор ещё не приходил в сознание.

Их вышло в море шестеро, осталось четверо. Брат и дядя юного рыбака погибли. Он сам находился при смерти. Его второй брат пострадал меньше всех, так как сидел на носу лодки, когда случилось столкновение. Он успел заметить корабль и прыгнуть в воду на долю секунды раньше, чем другие. Он и рассказал, что произошло после.

Они очутились не особенно далеко от берега, полторы мили, не больше, но были не в состоянии добраться туда. Старика ударило бортом падающей лодки, вёсла уплыли, мачту снесло, и не иначе как Божье произволение, что им вообще удалось перевернуть лодку и забраться в неё. Их уносило всё дальше в открытое море, а вдалеке они видели серебряные в лунном свете мачты корабля-призрака, который стал на якорь у берега, а вскоре вновь тронулся в путь и исчез.

— Как выглядел этот корабль? — спросила Виола.

— Не могу описать его целиком, — перевела Матиола ответ рыбака, которого звали Плантаго,[2] — Но форштевень у него стальной, и бушприт массивный, тяжёлый, будто специально для тарана, а украшен золотой резьбой.

— И название золотыми буквами так и горит у меня перед глазами, — добавил старший. — Ведь перед ударом я оглянулся и видел именно эту надпись.

— "Геснер"? — вырвалось у Натала.

Старик кивнул.

— В котором часу это было?

Посовещавшись, рыбаки сказали, что где-то часа в два ночи, но возможно, раньше… Они не могут знать точно.

Спасённых перенесли в кубрик, дали им воды и поесть. Состояние мальчика внушало опасения, боялись, он не доживёт до завтра. Он не только получил сильный удар, но и чуть не утонул позже, когда был выброшен в воду. Среди флорентийских солдат тоже нашёлся врач. Он и Вереск не отходили от юного рыбака.

Баобаб почесал бороду:

— По крайней мере, мы знаем, что "Геснер" был здесь прошлой ночью и теперь уже на полпути к Гибралтару. Мы отстаём от него миль на двести, но сможем сократить это расстояние. После выхода в Атлантику можно хотя бы рассчитывать на попутный ветер.

— А что будет с ними? — Джордано имел в виду спасённых "Дельфиниумом". — Надо отвезти их на берег.

— Можно зайти в какой-нибудь город на побережье, желательно, не слишком маленький, чтобы в нем нашлась приличная больница, — сказал герцог Провансальский. — В конце концов, пара часов… — герцог нахмурился, и закончил: — Не думаю, чтобы они значили для жизни моего сына больше, чем для этого мальчика.

Матиола как-то странно, удивлённо посмотрела на него:

— Я вам завидую, герцог. Но знаете, я вдруг, именно сейчас поняла, за что когда-то так ненавидела вашего сына. — Она яростно вцепилась в леерную стойку: — В таких ситуациях, когда каждый миг может стать роковым и каждая секунда стоит вам микроинфаркта, вы можете спокойно сказать: "В конце концов, пара часов ничего не значат…" Я боялась, что он, в подобном положении, скажет то же о моей дочери, хотя она ему дороже всего на свете.

— И был бы абсолютно прав, — вмешалась Виола.

— Может быть, но это ужасно…

Маркиза смотрела на горизонт, где за краем синего моря сейчас плыл "Геснер".

Герцог обнял её за плечи:

— А я совершенно уверен, что и вы, дорогая Матиола, поступили бы точно так же.

— Боюсь, что да. Но сейчас я больше всего на свете хочу спасти его…

— Эти чувства делают тебе честь, мама, — сказала Виола. — Но есть другой способ решить, что делать с ранеными и с нашим временем. — Она крикнула рулевому: — Поворачивай к берегу! Мы идём в Барселону!

.

[1] Альгамбра — оталь-хамра— красная (араб.) — бывшая резиденция мавританских королей в Гранаде. Славится своими розами.

[2] Plantago — подорожник (исп.)