Подарок рыжей феи (СИ)

44. Прятки в ущелье

.

Через пару часов наблюдательный пост занял Джордано, а Гиацинт с Виолой спустились в овраг. Было очень жарко и все спрятались в тень, под каменный козырёк пещеры.

Друзья томились от вынужденного бездействия и старались придумать план, который поможет им добраться до стоянки "Дельфиниума" за рыбачьей деревней. Натал должен перевести отряд туда, если с теми, кто ушёл на разведку к форту, что-нибудь случится.

— По суше нам не пройти, — вздохнул Розанчик. — Только морем.

Виола поддержала его, ведь по берегу днём и ночью ходят матросы с "Геснера" и люди из форта. Пусть Неро даже счёл их погибшими в пещере, всё равно на берегу встреча с пиратами гарантирована.

Гиацинт размышлял вслух:

— У них три шлюпки, вернее, после моего побега, думаю, осталось две. Даже если удастся, пока не знаю как, захватить одну их них, вторая кинется в погоню. Жаль, никак нельзя угнать "Геснер", — с сожалением вздохнул он.

Розанчик спросил:

— А почему нельзя? Людей на нём немного, особенно ночью…

— Ты что, — безнадёжно махнул рукой Гиацинт, — "Чёрный Гесс" лежит сейчас кверху брюхом, как акула на отмели. Попробуй быстро вывести его в море! Что бы такое придумать, чтоб они не палили в нас из пушек, не переставая?

— Я ж предлагал вариант, — тихо напомнил Розанчик, но не отстаивал своё предложение, помня реакцию графа. — Мда… что бы такое придумать…

— Нужен какой-то отвлекающий манёвр, — откликнулась Виола. — Может, устроим пожар в форте?

— Интересно как? — хмыкнул Розанчик. — Если мы не можем просто выйти и вдоль скалы добраться до берега, пройти каких-то пятьдесят метров — нас, сто процентов, заметят. То как мы проберёмся к форту, где наверняка стоит охрана и наблюдатель на вышке…

— Обязательно, — кивнул Гиацинт. — Если нам даже удастся отвлечь их внимание и выйти в море, то я уж молчу про пушки в форте, но чтобы поднять "Гесс" и дать залп из его пушек, им понадобится минуты две. Стоит только отдать якоря левого борта, развернуть его и дать приказ канонирам. Ну, пока сообразят… максимум пять минут. Как думаешь, успеем мы уйти достаточно далеко?

Розанчик покачал головой:

— Конечно, нет. Тогда что остается? Сидеть и ждать прихода наших ребят сюда, для переговоров с Чёрным Тюльпаном?

— А толку от этого? — возразила Виола. — Преимущество на стороне принца, что мы сможем сделать?

План снова разваливался. Они старались просчитать наилучший вариант: их всего четверо, а бандитов, по крайней мере, не меньше сотни. Идеальным представлялось захватить "Геснер", но корабль загорал на мели, и Гиацинт сказал, что работы там ещё дня на три, не меньше. К тому же, они с Виолой видели, на борту самого "Геснера" тоже идет какой-то ремонт. Вряд ли бриг останется без охраны ночью.

Розанчик мечтательно возвёл глаза к небу:

— По-моему, проще захватить форт. Если к нему незаметно подобраться и проникнуть внутрь, мы могли бы дождаться прихода яхты или заставить Неро` обменять крепость на "Геснер" и сами вышли бы навстречу.

— Как ты его захватишь? — возразил Гиацинт. — Сен-Тюлип неприступная крепость, а у нас — ни людей, ни оружия… Ни времени.

Розанчик разочарованно вздохнул, опускаясь с высот фантазии на землю:

— Эх! Знать бы, сколько там человек, внутреннее расположение, артиллерию, часы смены караула… Знаешь, граф, нам сейчас бы очень пригодилась твоя девчонка. Она-то наверняка всё знает…

— А я здесь! — спокойно сказал голос Омелы, и сама она вышла из темноты.

Друзья в замешательстве уставились на маленькую фею, возникшую перед ними будто бы прямо из стены.

— Испугались, да? — порадовалась Омела, подходя к ним.

Розанчик вытаращил глаза:

— От-ткуда ты взялась?

— Оттуда, — она махнула рукой на пещеру.

Гиацинт пристально смотрел на неё:

— Ты обещала больше не приходить.

Омела возмущённо тряхнула косичками:

— Неправда! Я обещала прийти и сказала, что вы больше не увидите, какя приду.

— Ну икакты пришла? — граф толкнул ногой Розанчика, чтобы тот не высказал собственные предположения.

Омела охотно рассказала:

— Это ущелье — вообще моё место, так что я могу приходить, когда захочу. Всегда, если мы живём в Сен-Тюлип, я играю здесь в Робинзона, так что теперь, вы все — мои Пятницы!

Малышка задумалась:

— Пожалуй, не-а, не все… — Она положила руку на плечо Виоле: — Ты будешь Воскресенье, тот мальчик, которого сейчас нет, будет Пятницей. Его как зовут?

— Джордано.

Омела удовлетворённо кивнула:

— Хорошо, запомню. Но он всё равно будет Пятницей. Ты… — (оценивающий взгляд на Розанчика), — ты будешь попугаем. Ну-ка скажи: "Пиастры!"

— Это из "Острова Сокровищ"! — возмутился Розанчик.

Омела не дрогнула:

— Неважно. Мне Неро` рассказывал и такую сказку. Если хотите, сыграем и в неё… Ну скажи: "Пиастры! Пиастры!"

— Нер-ро дур-рак! — попугайским голосом проворчал Розанчик.

— Неплохо, — скептически оценила малышка, смерив пажа взглядом строгой учительницы. — Так, попугай есть, козы здесь живут настоящие, можем играть.

— А я? — удивлённо, с обидой, спросил Гиацинт.

Омела отмахнулась:

— Ты будешь дикарём-людоедом, это же ясно!

Виола, смеясь, обняла девочку:

— Умница! Мы будем охотиться за ним, поймаем и съедим.

— Как так "съедим"? — возмутился граф. — Я же людоед, а не вы!

— Молчи уж, "людоед". — Виола скопировала интонацию Омелы: — Чтобы ты не съел нас, мы съедим тебя первыми, это же ясно!

Омела тяжело вздохнула:

— Да, сейчас время обеда… Я потому и пришла, думала, вы не рассердитесь, — она показала корзинку с явно торчащими горлышками двух бутылок.

Гиацинт кивнул на подарок:

— Опять бордо`? А ананасов нет? С мороженым?

— Нет. И какое вино, я не знаю, ведь я не умею читать, — загрустила малышка. — Просто красное, какое нашла. И жареная индюшка с яблоками.

Гиацинт кивнул Розанчику:

— Зови Джордано. Пока индюшка не остыла, — он в упор смотрел на притихшую Омелу. Та подняла на него свои огромные совершенно чёрные глаза:

— Значит, в прятки играть не будем?

— Будем. Позже, после обеда. И после того, как ты скажешь, как пришла сюда. И зачем.

Омела перевела взгляд на Виолу, решая, можно ли говорить при ней, потом обратно, на Гиацинта. И просто сказала:

— Вы же хотите узнать, как пробраться в форт? Ну, я покажу вам подземный ход прямо до винного погреба. — Она достала из корзинки связку толстых свечей. — Раз вы не хотите играть, будем прятаться по-настоящему.

Немного помолчав, Омела спросила:

— Сколько вас было два дня назад?

— Четверо, — удивилась Виола и тревожно нахмурилась: — То есть, у нас оставались друзья на берегу… Ты что-то знаешь о них?

Омела кивнула:

— Я слышала. Вы спрятались в пещере, да?

— Да.

— Вам повезло. Когда вы убежали, два наших отряда нашли вашу стоянку на склоне. Они искали его — (она подбородком указала на Гиацинта), — а нашли других. Они огорчились, и была маленькая война. На целый день.

Виола сжала виски руками:

— О, Господи…

Джордано и Розанчик, вернувшись, стояли рядом. Они слышали последнюю фразу Омелы.

— И… Кто? — тихо спросил Гиацинт.

— Я спрашиваю, сколько вас было? — спокойно повторила Омела. — Потому что осталось не больше шести.

— Двадцать девять, — уронила Виола. — Это без нас. — Она подняла глаза на ребят: — Если Натал не успел вернуться, тогда в лагере оставалось двадцать шесть человек.

Они молчали. Омела окинула их взором и продолжала очень ровным голосом:

— Не знаю, о чём вы говорите, но в вашем отряде было два командира, когда они дрались с нашими.

Значит, Натал вернулся, и с ним двое матросов с "Дельфиниума". Всего их дралось с пиратами двадцать девять, кто же остался в живых?

Гиацинт посмотрел на девочку:

— Говоришь, шестеро остались. Где они, в форте?

— Нет, убежали, — ответила Омела. — Они оставались последними, как рассказывали наши ребята. Все отступали в горы. Их не нашли, и наши вернулись в форт. Сказали, что от вашего отряда осталось не больше шести человек, и я это слышала.

— А… кто остался?

Омела сердито спросила:

— Откуда я знаю? Я их не видела! Солдаты остались…

— Командиров убили? — через силу выговорила Виола, не глядя на девочку.

— Одного убили, — подумав, сообщила Омела. — Я не знаю, какой он был…

Взгляды друзей встретились:

— Нат? Не может быть…

— Может, — холодно возразил Гиацинт, и лицо у него стало таким, как в тот вечер, когда сообщили о пожаре в порту. — Это тот, с кем всё может быть. Но будем думать, что нет. Раз я ещё жив, думаю, и он тоже. Кто второй? — спросил он Джордано.

— Комендант флорентийского гарнизона. Солдаты моего отца…

— Да, вы говорили, — Гиацинт закусил губу и снова обратился к Омеле: — Детка, может ты слышала ещё какие-нибудь подробности. Может, говорили что-то про убитого командира, не можешь сказать?

Омела покачала головой:

— Они сказали, "один из главарей сбежал", откуда я знаю, кто? Вам виднее, кто оставался в лагере.

— Да, спасибо. Ты умница. — Гиацинт обвёл глазами своих: — Значит, шестеро. И нас четверо, и "Дельфиниум"… Они не придут к нам на помощь. Надо удирать отсюда и поскорей. — Он повернулся к Омеле: — Ты нам поможешь?

Девочка ничего не успела ответить, потому что Виола разрыдалась. Гиацинт левой рукой прижал её к себе и гладил по волосам, пытаясь успокоить. Мальчишки сели на землю, закрыв лица руками.

Больше двадцати солдат и Натал… А может, это он спасся? Где же они сейчас?… Ужасно.

Омела горестно развела руками:

— Но вы же не хотели играть. Вы же просили правду.

— Тацетта, хоть, сдох, надеюсь! — Розанчик глотал слёзы и не обратил внимания на молнию, метнувшуюся из глаз Гиацинта.

Омела внимательно посмотрела на пажа и обернулась к Гиацинту:

— Он умер вчера вечером. Это ты убил моего папу?

Выдержав ее взгляд пару секунд, он снова опустил голову:

— Да.

— Нет! — всхлипнула Виола, оторвав залитое слезами лицо от плеча мужа. — Это я его убила!

— Ты? — удивилась девочка без малейшей враждебности.

— Мы вместе стреляли, — тихо объяснил Гиацинт. — Думаю, попали оба. — Он снова поднял глаза на ребёнка: — Зачем ты спросила, если и так знала?

— Мне надо знать точно, — ответила Омела. — Значит, она тоже? — Девочка изучающе рассматривала Виолу. — Странно… Но так будет совсем правильно. Хотя странно: мамы у меня ещё не было… — Она серьёзно посмотрела на всех четверых, заключая договор: — Я помогу вам, если увезёте меня с собой.

— Куда это? — Джордано растерянно переводил взгляд с Гиацинта на девочку.

Омела развела в стороны ладошки, показывая на весь мир:

— Мне всё равно. Вы должны меня забрать.

— Подожди, — граф отстранил Виолу.

Омела спокойно глядела на него. Поставила корзинку на камни и засунула обе руки в карман на животе. Одна рыжая косичка лежала на плече, вторая торчала горизонтально. Склонив голову набок, малышка выжидательно смотрела на Гиацинта.

Он сидя наклонился вперёд, положив локти на колени:

— Это с какой же радости мы должны тебя куда-то забрать?

— Потому что ты теперь — мой папа, — терпеливо объяснила Омела и показала глазами на Виолу: — А она — мама. У вас ведь всё равно должны быть дети, вот, я и буду первой.

— Маленькая, но это невозможно, — начал Гиацинт.

— Почему? — её глаза колюче сузились. — Ты меня не любишь?

Он бессильно взъерошил волосы:

— Ну, люблю, но пойми, девочка, куда мы с тобой денемся? Не исключено, нас всех перестреляют по дороге к берегу или через пять минут после отплытия. Зачем тебе связываться с нами, если ты прекрасно можешь жить в форте с Неро`. Он тебя тоже любит.

Но у Омелы были на этот счёт свои соображения, и она резонно заметила:

— Но ведь моего папу убил ты.

— Мы были вынуждены, иначе он бы убил нас.

— Я знаю, — кивнула Омела. — Но теперь ты должен взять меня к себе.

— Куда, к себе?! У нас же ничего нет, ни денег, ни крыши над головой!

— А это что? — Омела невозмутимо подняла палец, показывая на потолок пещеры.

Гиацинт хмуро взглянул на неё:

— Как ты не понимаешь?

— Я всё понимаю! — отрезала Омела. — Ты убил того, кто заботился обо мне, теперь это твоя обязанность! Ясно?

— Дикость какая-то, — обречённо вздохнул Гиацинт. — Не могу я тебя забрать, мне просто некуда.

— А было бы куда, взял бы? — прокурорским тоном спросила Омела.

— Паразитка, — он безнадежно качал головой. — Шантажировать людей это… ну, в общем…

— А оставлять детей сиротами — хорошо? — перебила она.

Гиацинт собрал всю твердость и сказал своё последнее слово:

— Я тебя не возьму, потому что не могу тебя защитить и не смогу заботиться о тебе как отец. Ищи себе другого папочку. Неро` с радостью согласится на эту роль!

Омела дипломатично улыбнулась:

— Ладно. Поговорим после, а сейчас можете пообедать. У вас мало времени, надо начинать войну.

Она разложила на большой салфетке принесённую еду и наблюдала, как они обедают. Девочка вздыхала, бормоча обещающим тоном:

— Ну, раз вы играть не хотите…

С индюшкой быстро покончили, хотя особого аппетита у друзей не было. Никак не получалось забыть, что двадцать три человека из почти тридцати, оставшихся ждать их в тот день, больше никогда не вернутся домой из этого похода.

Не может быть, ведь не война же! У коменданта осталось двое детей, таких как эта малышка Омела, но вряд ли они так быстро найдут себе другого отца. А Амариллис? Если Натал, не дай Бог… Неизвестно, правда, увидят ли своих родных они сами, окружённые со всех сторон камнями и угрозой смерти в любую минуту. Если придётся выбирать между пиратами и пещерой, они предпочтут смертный бой, чем снова играть в прятки с темнотой и со смертью.

— Если вы не хотите просто играть, — ворчала Омела, — давайте играть серьёзно…